Ветка калины

Училка биологии в школе открыла нам страшную тайну. Оказывается человек – это животное. Но я уже тогда был продвинутым недоверой и поинтересовался: за какие такие грехи нас приравняли к кошкам и собакам? А дело, видите ли, в том, что нами, как и прочей живностью, управляет один и тот же набор базовых инстинктов – стремление к самосохранению, к размножению и к удовлетворению основных потребностей.

– Это верно для всех? – спросил я.

– Да, для всех.

– Для всех-всех?

– Совершенно для всех – подтвердила учительница. Но я не унимался:

– А как же экстремалы, путешественники? Такие как Фёдор Конюхов, которые ради высокой цели, а иногда за просто так рискуют своей жизнью и часто погибают? А как же спасатели? Герои на войне?

       Она на мгновение смутилась, но быстро нашла выход:

– С точки зрения биологической науки, такие пассионарные личности являются неправильными особями. Хотя мы нередко восхищаемся ими. Ну, посудите сами – если бы все люди были такими как они, то человечество как вид давно бы уже перестало существовать.

– Очень даже может быть… – пробубнил я себе под нос – Но лично я хочу быть именно таким как эти неправильные люди. Ведь они в каком-то смысле не совсем животные…

Я тогда не знал, что таким человеком нельзя стать только потому, что ты вдруг этого захотел. Таким нужно родиться. Подумать страшно, скольких гениальных певцов лишился мир только потому, что они спокойно жили и не знали, что у них уникальный голос. Многие ведь не поют совсем. А что петь, когда жизнь почти у всех такая, что не до песен? Это касается, впрочем, всех областей человеческой деятельности. Но если ты с рождения знаешь, что создан для чего-то большого, только не знаешь, для чего именно, то не только запоёшь, но и в горы полезешь, чтобы отыскать в себе те способности, что не дают тебе спокойно жить как все нормальные люди.

Впрочем, и родиться таким мало. Нужно ещё быть удачливым и оказаться в нужное время в нужном месте. Большинству великих пришлось искать себя в муках, ломая перед собой стены и сдвигая на своём пути горы. Гарсия Маркес, написав свой великий роман «Сто лет одиночества», шесть раз посылал его в редакции. И, всякий раз получал ответ, что вещь это слабая, а потому бесперспективная. У него уже опустились руки. Но жена, которая верила в него, продала свой единственный фен, чтобы на вырученные деньги в седьмой раз отправить рукопись в издательство. Наконец повезло. Книгу напечатали. Пришла слава и достаток. Множество премий, включая «нобелевку». А сколько гениальных писателей, написавших множество супер-пупер ярких романов, остались навсегда никому неизвестными только потому, что делали в жизни лишь то, для чего они рождены и совершенно не умели плыть против течения?

Уже тогда, в средних классах школы, я вдруг узнал, что мне категорически противопоказан любой спорт. Врачи обнаружили у меня дефект позвоночника. Но, как только в нашем районном центре открылся легкоатлетический манеж, я сразу же записался в спортивную секцию. Я занимался с фанатичным упорством. А как может быть иначе, если нельзя? Удивительно, но моим коронным видом стало толкание ядра. И тем более неожиданным стало то, что я получил заветный значок мастера спорта. А в последнем классе школы у меня обнаружилось заболевание глаз. Врачи говорили, что пока я этого не замечаю, но через несколько лет моё зрение начнёт стремительно ухудшаться. И если я хочу отдалить этот процесс хотя бы лет на десять, я должен сейчас же резко снизить нагрузку на зрительный аппарат. А для этого как минимум надо отказаться от поступления в ВУЗ. Разумеется, вскоре я жил уже в Питере и учился в «Лесгафта».

И чем замечательнее были годы учёбы, тем стремительнее был их полёт. Я получил диплом, а ещё через несколько лет защитил диссертацию по спортивной педагогике. И для этого мне не пришлось сворачивать горы. Ведь моим научным руководителем был мой любимый тренер. Знаю, знаю, что хвастаться тут совершенно нечем. Да я и не стал бы, если бы не хотел донести до вас одну вполне конкретную мысль. А ведь на собственном примере, как ни крути, а убедительнее получается.

Все спортсмены максималисты. Это аксиома. Им нужно либо всё, либо ничего. И девушки у них обычно самые красивые. Когда видишь на футбольном стадионе профессиональных хоккеистов с жёнами в качестве болельщиков, или футболистов на хоккейной арене (не в театр же им ходить со своими половинками в свободное от основной работы время), то единственная мысль, которая приходит в голову: где они берут таких красавиц в таком количестве? Я не ставил себе задачу переплюнуть всех в этом вопросе, но однажды…

У спортсменов и у алкоголя в жизни разные дороги. Во всяком случае до поры. Наше опьянение в победах и в результатах. А вот романтику и адреналин нам тренеры не запрещают. Ведь адреналин способствует усилению выработки тестостерона. А это гормон не только спортивных, но и всех прочих мужских достижений.

Крайнее лето каникул перед последним курсом. Финиш сессии и – мы с другом отправились сплавляться на лодке по рекам Карелии. Был июнь. Были белые ночи. И романтика была такая, которая вызывает непреодолимое привыкание. Кто занимался этим хоть однажды, тот знает, как трудно «с этой темы соскочить». На одном из незнакомых порогов мы перевернулись, не рассчитав свои силы и опыт. Мы оба плавали хорошо и без труда выбрались на берег и вытащили свою лодку вместе с пожитками. Вода была холодная. Но это была только половина беды. Ещё хуже было то, что она была ещё и мокрая. Мы вымокли насквозь. Промокли все вещи, палатка и весь наш провиант. И спички. Водонепроницаемых кейсов тогда ещё не было.

Когда мы ещё только приближались к порогам, метров за пятьсот до самого опасного участка мы увидели с десяток байдарок, вытащенных на песок. Сразу стало понятно, что это опытные туристы, хорошо знающие маршрут. На своих «гоночных болидах» им не пройти этот «Париж – Дакар». Уж если мы на нашем внедорожнике перевернулись… Их замысел прост и понятен – после хорошего отдыха перенести свои «драккары» берегом вниз по течению и двигаться спокойно дальше к следующей промежуточной точке. И вот, промокший до нитки, я иду по лесу в поисках этой группы, чтобы одолжить у них сухие спички без которых не развести костёр, а значит не просушить одежду, палатку и не приготовить ужин.

Ярко светит незакатное солнце. Ни ветерка. Только хруст веток под ногами. В сосновом лесу видно и слышно далеко. Когда раздаётся стук дятла, невозможно понять как далеко от тебя он барабанит. Я прислушался. Звук голосов тонким слоем разлился на большое расстояние по всей округе, и было бы невозможно понять в какую сторону нужно идти, если бы подсказкой мне не был верный компас берега речки. Через несколько минут я вышел на группу ребят, сидящих вокруг костра. Невдалеке стояли палатки. В котелке над огнём булькала уха. Молодые, весёлые, добрые лица. Всё понятно: стало быть, студенты. Десять человек. Все парни. Нет. Среди них одна девушка. Ничего себе, хорошенькое дельце! Почему меня это волнует? Не волнует, конечно. Просто удивляет. Какая нормальная девушка отважится отправиться в такую глухомань с девятью молодцами, бурлящими гормонами как их котелок с ухой? Она либо нимфа, либо отчаянная до безрассудства. А может просто один из них её парень и с ним она здесь в полной безопасности? Нет, вряд ли. Любой на его месте отправился бы с такой прелестницей в более романтическое путешествие.

А она действительно хороша собой. Русское лицо. Короткая стрижка светлых волос. Глубокий взгляд серьёзных серых глаз. Она здесь словно царевна-лебедь среди прекрасных витязей. В эту минуту я ещё и представить не мог, что сам окажусь в роли Черномора, который у них из-под носа украдёт их красавицу. И что она скоро станет моей женой. А сейчас у неё каникулы перед последним курсом факультета вычислительной математики и кибернетики нижегородского университета. И она единственная девушка в своей группе. Да, такая уж это не женская специальность. Отличница, спортсменка, ангелоподобное существо, она невольно вскружила голову не только всем сокурсникам мужского пола, но и многим преподавателям. Но, будучи помешанной на науке максималисткой, она была холодна и неприступна как покрытые льдом скалы Рускеалы зимой.

Повезло тем девушкам, у которых был только один ухажёр. Пусть даже навязчивый до назойливости. Пусть он тебе не совсем приятен внутренне и симпатичен внешне. Покапризничаешь до поры, подождёшь своего «принца на белом коне», да и поймёшь наконец, что «полночь близится, а Германа всё нет» и, скорее всего уже не будет, как не будет и того, кто даже отдалённо его напоминает. Спохватишься, а он, ухажёр твой проклятый всё ещё тут. И выйдешь за него. Хоть одна не останешься. Гораздо хуже, когда претендентов двое и оба нравятся. Ведь от одного из них придётся отказаться навсегда. И как же это тяжело! А вдруг прогадаешь? А если их больше десятка? Тут драма переходит в трагедию. Ведь помимо проблемы, что все хороши как на подбор, мучает ещё и философский вопрос: если я выберу этого, то почему именно ему такое невероятное счастье? Остальные чем же плохи и за что им такая несправедливость? К тому же до поры кажется, что такое богатство выбора будет всегда. И вот именно сейчас, в последнее студенческое лето она, кажется, что-то начала подозревать…

Вот так нежданно и негаданно я оказался в нужное время в нужном месте и заполучил лучшую в мире жену – мою обожаемую Алёну. Внезапно возникнув в её жизни, я оказался за пределами привычного для неё круга поклонников, каждому из которых она не по одному разу сказала уже «нет». И вот сейчас впервые она ощутила смутную тревогу, что безоблачная студенческая юность заканчивается, а впереди взрослая жизнь, в которой она скорее всего окажется служащей какого-либо учреждения и её будут окружать одни «старпёры», все как один поголовно женатые. Словом, при всём богатстве выбора, альтернативы у неё не оказалось. Через год она переехала в Питер. И вскоре мы поженились.

У моей благоверной в Нижнем осталась родная сестра Ирина. Она была всего на два года младше Алёны, но старшая была для неё таким авторитетом, что она пошла по её стопам и поступила на тот же факультет и на ту же самую специальность. Она была такой же красавицей, отличницей и спортсменкой, как и её сестрица и (вот непруха!) тоже оказалась единственной девушкой в группе. Бедные парни готовы были разбивать себе лбы о стену её неприступности, но завоевать её сердце так никто и не сумел.

Быть лучшей ученицей курса у Ирины была причина не менее веская, чем врождённый максимализм. Ей очень нравился один молодой профессор – ярчайший представитель в плеяде восходящих звёзд советской науки. Но он не обращал на неё ни малейшего внимания, ибо восхищала его только красота научных идей и подходов, а отнюдь не женская красота. Может быть хотя бы безукоризненно отличные оценки позволят ей обратить на себя его внимание?

В свои сорок лет он был так неординарен и неподражаем в поступках и «выходках», что за подобное поведение любого заслуженного преподавателя в два счёта могли бы «выпереть» с кафедры. Но только не его. Проницательные руководители ВУЗа уже тогда понимали, что он – будущая слава университета.

Он мог прийти на зачёт и начать так:

– Сейчас в аудитории находится порядка двадцати студентов. А у меня критически не хватает времени, чтобы принять зачёт у всех в обычном режиме. А потому…

Он нарисовал на стене мелом горизонтальную линию на уровне своего плеча и продолжил:

– Я занимаюсь каратэ и у меня хорошая растяжка. Вы все не обязаны иметь такую же. Поэтому линию я провёл на достаточно небольшой высоте. Кто из вас сможет ударить ногой выше этой черты – получает «зачёт» автоматом. Остальные будут сдавать его в обычном режиме.

Когда половина группы сдала в "ускоренном" режиме, он резюмировал:

– Ну, вот… Теперь времени должно хватить. Что и требовалось доказать.

Но главным хобби его жизни был альпинизм. Этот вид спорта требует от человека недюженной физической силы, выносливости и ловкости. Что уж говорить про волевые качества, смелость и решительность? Как многое отдала бы Ирина, чтобы сменить весло и байдарку на комплект горного снаряжения! Чтобы карабкаться за ним на любые скалы и ползти по горным тропам к заснеженным вершинам. Но… Любые успехи в учёбе для него всего лишь рутина, а примечает он лишь таких же ярких и неординарных людей как и он сам.

Однажды он пришёл на экзамен по теоретической физике несколько взволнованным.

– Коллеги! – начал он – Сегодня у меня завершающий день очень важного и ответственного эксперимента.

Он сел за преподавательский стол, вплотную примыкающий к первому учебному столу среднего ряда и продолжил:

– Я вынужден провести наш экзамен несколько непривычным для всех нас способом. Но у меня нет выбора. Поэтому, я надеюсь на ваше понимание.

На своём столе мелом он нарисовал мишень. В центральном круге изобразил цифру «пять», в чуть большем – «четыре». Затем объявил:

– Каждый из вас сейчас, не вставая со своего места, должен бросить свою зачётку в эту мишень. Оценки проставлю сразу. Попадание в центр – «отлично». Чтобы получить «удовлетворительно», достаточно, чтобы зачётка осталась хотя бы на краешке стола. Кто промахнулся – пересдача по общим правилам ровно через неделю.

Он не хуже других знал, что наименее подготовленные всегда жмутся к задней стене, подальше от преподавателя. Ведь там больше шансов списать незаметно. А те, кто уверен в себе и не собирается пользоваться шпаргалками, садятся обычно на самом виду, поближе к экзаменатору. Ирина сидела прямо перед ним в своей самой нарядной блузке и ей просто пришлось протянуть вперёд руку и положить зачётку ровно на цифру «пять».

Когда влюблённость только зарождается, ты чувствуешь такую лёгкость, что хочется летать. Порхать как колибри и, зависая над цветком, пить нектар сладких мыслей о любимом человеке, быть в мечтах рядом с ним и верить, что счастье обязательно наступит.

Как в земной атмосфере два враждебных фронта – холодный и тёплый, столкнувшись, порождают ураган, так в душе безответно влюблённого, сталкиваются два противоречащих друг другу процесса – навязчивая до изнеможения привычка думать о любимом день и ночь и неотвратимое осознание того, что он не будет твоим никогда.