Цветок бессмертия. Проклятие Утнапишти

Вместо предисловия

Эту историю рассказал мне один друг. Не знаю, можно ли ему верить, учитывая тот факт, что у него крайне сварливый характер, богатая фантазия, и, к тому же, он не совсем человек. Когда проживешь на свете несколько тысяч лет, поневоле начнешь привирать. Что-то забывается само по себе, что-то хочется приукрасить, а что-то лучше уже и не вспоминать. Я записала все как есть, исключив, естественно, те подробности, которые могли бы привести вас к печальному финалу. Однако, зная вашу склонность к разгадыванию всяческих тайн, я оставила для самых любопытных читателей на страницах этой книги множество намеков, названий и упоминаний, малознакомых но очень колоритных и загадочных, как ветер, закруживший золотистые песчинки на окраине пустыни. Потратить свое время, разыскивая информацию о них или просто пройти мимо – ваше право и ваша воля. Да сопутствует вам удача на выбранной вами тропе! А мы начинаем… И не говорите потом, что я не предупреждала.

Искренне ваша,

Автор

Зачем человеку каникулы

Особенно, в гостях у бабушки

Открыв входную дверь, Николь услышала страшный грохот. Судя по звукам, кто-то поднял над полом кирпич средних размеров, а затем разжал пальцы, отправив свой груз в свободное падение, словно насмехаясь над законами рационального человеческого мышления.

– Бабуля, тебе там не помочь? – завопила она, когда увидела, как из дверного проема гостиной выплывает облачко пыли, по-видимому, потревоженное источником странного шума.

– Да нет, все нормально, – ответил бодрый женский голос, звучавший чуть глухо из-за пылевой завесы. – Я тут, понимаешь ли, наводила порядок в своей библиотеке и от меня самым подлым образом сбежала одна летопись. Никки, ну что же ты там топчешься у порога? Неужели не рада увидеть бабушку живой и здоровой?

Николь вздохнула, скинула потрепанные синие кеды, подняла с пола набитый вещами джинсовый рюкзак и двинулась по коридору вглубь дома. Перешагнув порог гостиной, она увидела свою бабушку, Аделаиду Грант, окруженную разложенными по всей комнате каменными плитами разных размеров и невообразимым количеством глиняных черепков и табличек с клинописью. Миссис Грант, ловко балансируя на стремянке, пыталась водрузить на верхнюю полку открытого шкафа один из своих камней, по-видимому, упавший на пол за пару минут до этого. Что удивительно – камень даже не пострадал, зато на новеньком паркете осталась заметная вмятина. Мама бы за такое убила, прямо на месте.

– Как здорово, что ты наконец приехала, – пропела женщина, закончив со своей ношей и лихо спрыгнув со стремянки. – Нас ждут идеальные каникулы! Впрочем, как и всегда!

«Почему у всех бабушки, как бабушки: пирожки, подарки, домик в деревне. А у меня – любительница древностей. И чего ее так тянет к этим кирпичам?» – уныло подумала Никки про себя, а вслух произнесла:

– Давай я тебе хоть помогу, что ли. Быстрее уберем – быстрее пойдем есть. Я голодная, как волк. Позавтракать не дали, а на обед, видимо, рассчитывать не приходится. Или ты все-таки научилась готовить? Просто так, для разнообразия, раз в пятьдесят лет можно было и на кухню заглянуть… Ни на что не намекаю, но неплохо было бы меня накормить, напоить, в баньке попарить и все такое.

– Тебя, что, опять мать заморила своими диетами? То-то я гляжу, кожа да кости! Ну, ничего, у меня наверняка что-нибудь в холодильнике есть. Или нет. А вообще, я не знаю, сейчас закончим – потом проверим, или закажем доставку, – и бабушка вновь полезла на стремянку, очевидно, чтобы водрузить на свое законное место очередной массивный камень, для которого книжная полка, прогнувшаяся от тяжести исторического наследия, явно не была предназначена.

«Ура, каникулы начались! Поздравляю от души…», – скептически хмыкнула себе под нос девочка и принялась собирать с пола разложенные на ковре глиняные таблички, черепки и свитки пергамента. Они, в отличие от камней, хотя бы не были тяжелыми.

За исключением летних каникул жизнь Николь Виктории Августины Ленуар была образцово-распланированной и совершенно нормальной во всех смыслах. Адвокатский кабинет родителей давал достаточно денег для того, чтобы их любимая доченька – единственный ребенок в семье, талантливый самородок и надежда на светлое будущее, могла рассчитывать на место в лучшем лицее города, посещать те кружки и факультативы, которые сделают ее «успешной и гармонично развитой личностью», и в будущем поступить в престижную юридическую академию, о которой с такой ностальгией часто говорили ее родители.

«Как прекрасно, что ты уже готова выходить – настоящий юрист должен быть пунктуальным. Машина тебя ждет. Водитель заедет за тобой в три и отвезет на урок фортепиано», – или на йогу, или на занятия по французскому – в зависимости от дня недели утром повторяла мама и, нанеся на губы финальные штрихи матовой темно-бордовой помады, убегала организовывать очередной бракоразводный процесс, цокая каблучками.

«У тебя есть прекрасные данные для нашей профессии. И, к тому же, кто-то должен продолжать семейное дело, раз других наследников не намечается», – солидно твердил папа, прихлебывая кофе и листая новости о «неожиданном» банкротстве очередной крупной фирмы.

«Семейное дело» отец получил в полное распоряжение от своего отца, тоже очень солидного адвоката, когда закончил академию и стал полноправным знатоком юриспруденции, с дипломом, портфелем, язвой и лысиной. Вообще все в семье, насколько знала Никки, были как-то связаны с законом, правом и порядком: дяди и тети, двоюродные сестры, племянники и даже седьмая вода на киселе, которая числилась в штате окружного суда. Все, кроме одной единственной бабушки.

Бабуля Грант тоже когда-то была юристом, причем довольно неплохим, но в один прекрасный день вдруг бросила все, заявила, что ее зовет дух странствий и вернулась к увлечению своей молодости – изучению древних языков. Дедушка, ныне уже ставший профессором, смотрел на страстное помешательствосупруги сквозь пальцы, поскольку семейный заработок позволял ему простить небольшие капризы любимой жены, даже если эти капризы и превращали гостиную загородного дома в самый настоящий музей: пыльный, но, несомненно, очень ценный.

Николь, которая уже хорошо представляла свою жизнь на несколько лет вперед, вплоть до получения степени кандидата юридических наук, смотрела на бабушку чуть снисходительно: в ее-то возрасте, к тому же, на пенсии уже можно сходить с ума, законом не запрещено. Бросить хорошую должность с высокой зарплатой ради сомнительного увлечения, из-за которого миссис Грант пришлось исколесить уже треть планеты в поисках любимых черепков – конечно же, это полный бред. Сама Никки, может быть, тоже в пять лет заявила, что хочет стать дизайнером одежды – и что с того? Нельзя же свое блестящее будущее пустить под откос из-за глупой фантазии. Ну, или, в крайнем случае, через много-много лет, когда уже не нужно будет устраивать свою судьбу… Но до этого еще надо дожить. А в наше время это не так уж и просто.

Бабушка вытащила из необъятного холодильника упаковку замороженных пирожков с мясом, переложила их на стильную однотонную тарелку бирюзового цвета, накрыла пластиковым колпаком и поставила в микроволновку. Николь, которая до сих пор не могла понять, для чего женщине, которая почти не готовит, нужно иметь такую огромную кухню с таким безумным количеством разного сверхсовременного кухонного оборудования, отыскала на полках две белые чайные чашки со странными голубыми птичками на ручках, вытащила из нижнего ящика цветастую коробку с чайными пакетиками и включила электрический чайник.

– Маленький перекус в ожидании большого обеда спасает жизнь отважным исследователям, – сказала Аделаида, доставая свежеразогретые пирожки. – Как из духовки! Даже лучше. Вот, попробуй сама.

Девочка с сомнением посмотрела на пирожки и подсчитала в уме калории – не то, чтобы она так уж тщательно следила за своим рационом, просто с недавних пор ей начало казаться, что она выглядит чуть крупнее, чем следует. Нет, не толстой. Скорее, обычной. А в сочетании с обычными русыми волосами и довольно средним ростом вся эта обычность смотрелась довольно скучно. Хотя, сейчас же лето, каникулы, последние перед выпускным классом – можно себе позволить хорошенько отдохнуть, к тому же, очаровывать своей внешностью Николь Ленуар все равно в ближайшее время никого не собиралась.

Так что, пирожкам – зеленый свет!

– Расскажешь своей бабушке, как дела в школе? Как там друзья-подружки? Что нового? Мы же полгода не виделись, с тех пор, как я уехала в Перу за слепком той золотой маски, о которой недавно написали книгу, – поинтересовалась Аделаида, на что Николь только невразумительно хмыкнула в ответ. Бабушке пора было запомнить, что славная продолжательница рода Ленуар не нуждается в соседях по парте и источниках бесконечных школьных сплетен, тем более – в старшей школе. Ей уже давно было не до этого – класса с пятого, с тех пор, как малышка Никки впервые случайно попала на научную конференцию и ясно увидела в ней свое будущее. Будущее, в котором не было места глупым несерьезным развлечениям. А с учебой, как всегда, все было абсолютно отлично, так что рассказывать, в сущности, оказалось не о чем. История бы получилась слишком скучной.

– Ну, не хочешь говорить – и не надо, – ничуть не обиделась бабушка и добавила, – тогда давай я освещу наши планы на предстоящий месяц. В этот раз нас ждет незабываемое лето – ты, я и тайны древности. Учитывая тот факт, что твой дед уехал на очередной занудный слет динозавров закона, на его компанию можно не рассчитывать. Надеюсь, ты не расстроилась?

Каждый год (на протяжении уже лет десяти) миссис Грант на месяц забирала к себе любимую внучку во время летних каникул и занималась ее историческим воспитанием. Проще говоря, обходила с ней все близлежащие музеи, до которых можно было добраться на дедушкином автомобиле, посещала выставки и места раскопок, развлекала бесконечными историями из своих нескончаемых путешествий. Николь уже имела примерное представление о том, что ее ждет, поэтому слушала бабушкину болтовню вполуха, уделяя гораздо большее внимание остывающим пирожкам.

– Так вот, на том форуме я и познакомилась с Ингрид Штайн. Замечательная женщина, хотя и безумно богатая, и, к тому же, очень модная (прямо фотомодель) – восторженно рассказывала бабушка, совершенно забыв и о своем чае, и о пирожках. – Ты наверняка слышала, она – владелец журнала «Розеттский камень». Этот журнал – самое престижное издание для всех любителей древних языков. Ингрид обратила внимание на мою статью об истории названий шумерских и ассирийских божеств. Представляешь, среди сотен участников форума она нашла именно меня! К тому же, не просто нашла, а предложила профинансировать очередное исследование. Ты же понимаешь, что я не могла упустить такой чудесный шанс. Поэтому хорошо, что ты еще не распаковалась. Все равно мы послезавтра уже улетаем в Древний Шумер.

С минуту Николь продолжала флегматично пережевывать кусок пирожка, а потом до нее начало медленно доходить. Куда улетаем? Какой еще Шумер?

Наконец-то этот сумасшедший день подошел к концу: отъезд на каникулы, уборка в бабушкином музее, неожиданное изменение планов на лето, долгое и серьезное объяснение бабули с родителями, состоявшееся после того, как Николь в знак протеста позвонила маме и объявила, что ее вместо размеренного загородного отдыха ожидает поездка к черту на кулички или еще дальше. Теперь девочка сидела на полу у электрокамина, завернувшись в клетчатый плед, смотрела на красные язычки ненастоящего огня, упорно пытавшиеся выдать себя за обычное пламя, и думала о том, как хорошо было бы просто остаться дома. Мама с папой целыми днями были бы заняты, а она тихо закрылась бы в своей библиотеке и читала днями напролет. Или, может, пока никто не видит, она достала бы альбом и закончила бы свой очередной эскиз – вечернее платье в этническом стиле. Правда, этнического пока в нем было мало и платье выходило каким-то безликим, явно нуждаясь в доработке. Но думать об этом сейчас не было сил.

За окном по мокрым листьям и траве барабанил унылый дождь, как будто посреди лета вдруг началась осень. Бабушка сидела за своим ноутбуком, сортируя какие-то документы, и попутно отвечала на телефонные звонки, которые навязчиво разрывали уютную тишину дома каждые пять минут. Как ни странно, мистер и миссис Ленуар все-таки согласились отпустить дочку в сумасбродное путешествие под опекой бабушки после того, как папа вспомнил, что у него есть персидский коллега, который поклялся в самом критическом случае возникнуть на горизонте и приглядеть за беспокойным семейством, насколько это будет возможно, и заверил, что Восток – замечательное место для туристов. Поэтому Никки не стала разбирать свой рюкзачок, готовый к любым неожиданностям, а просто бросила его в углу гостиной. Вот и сейчас он стоял там же, укоризненно поблескивая нашивкой в виде совы, сделанной из перламутровых бусин. Пусть себе стоит – все равно скоро опять упаковываться. На такие каникулы никаких нервов не хватит! Сначала в душе у девочки еще теплилась слабая надежда на то, что возникнут какие-нибудь проблемы с документами на выезд, но, к сожалению, старые бабушкины связи и небольшое покровительство снисходительного дедушки позволили обойти все бюрократические кошмары путешественника за считанные часы. Вот что значит – юридическое семейство. На все готовы ради того, чтобы вторгнуться в чье-нибудь личное пространство своим благословенным влиянием.

Николь проснулась от того, что в комнате стало подозрительно тихо. Разминая затекшие от долгого сидения в неудобной позе ноги, девочка настороженно оглянулась. Миссис Грант неподвижно сидела у компьютера с широко раскрытыми глазами, как полинезийский истукан, молча уставившись в монитор. Внучка подбежала к бабушке и испуганно спросила у нее, что случилось.

– Это судьба, – с благоговением выдохнула женщина и указала пальцем на экран.

Никки посмотрела на открытое электронное письмо и, неожиданно для себя, тоже удивилась. В письме говорилось о том, что к их любительской экспедиции присоединится Генри Миллер, всемирно известный археолог, специалист в области шумеро-аккадской мифологии, откомандированный Международным институтом археологии для участия в независимом исследовании обнаруженных в ходе вавилонских раскопок глиняных табличек.

Пару лет назад Николь увидела в Интернете Миллера и поняла, что влюбилась. Она вырезала фотографии своего кумира из бабушкиных научных журналов и пересматривала записи интервью с его участием так, как некоторые самоотверженно смотрят все записи любимого актера. В то время, когда девочки в ее классе сходили с ума от солистов модных зарубежных групп, сама она мечтала, как станет адвокатом, и однажды к ней за помощью обратится суровый археолог, только что вернувшийся из очередного невероятного путешествия с тонной древних сокровищ… Потом, правда, все это прошло, и теперь она смотрела на свое старое помутнение рассудка, как на детскую забаву. Тем не менее, возможность встретить бывшего кумира показалась ей довольно интересной.

– Как думаешь, это правда? – спросила девочка у бабушки, водя пальцем по экрану.

– Не знаю, – протянула женщина, выходя из оцепенения, – На розыгрыш не похоже. Страничку отправителя я уже проверила, она официальная и подтверждена. К тому же среди моих коллег уже поползли слухи. Кстати, здесь написано, что мистеру Миллеру уже дали наш адрес и что он приедет завтра к десяти утра, чтобы лично обсудить детали предстоящей поездки. Какой ужас! А у меня тут не прибрано!

Весь оставшийся вечер был потрачен на бесконечную мойку, стирку, перестановку и другую уборку, сопровождаемую шумом и возней. Бабушка, с упорством камикадзе, бросалась на многодневные залежи хлама и древностей, тут и там нарушавшие гармонию безупречного интерьера. Николь помогала как могла, хотя, в большей степени, от нее требовалось только не мешать. Видимо, инстинкт уборки живет где-то глубоко в душе у всех бабушек, просто ему иногда нужно давать чуть больше простора для действия. Девочка пушистой метелкой из синих перьев сметала пыль со старинных амфор, расставленных в нишах коридора, и недоумевала, почему миссис Грант ни разу в жизни так не старалась перед приездом дедушки. Может быть, дедушка просто не любит порядок? Надо будет обязательно об этом спросить.

Когда с уборкой было покончено (хотя бы в большей степени), Никки постаралась как можно незаметнее выскользнуть из поля зрения неугомонной родственницы и скрылась за дверью своей комнаты. Эта комната, которая всегда становилась пристанищем Николь во время летних каникул, бережно хранила в своих недрах следы глупых детских увлечений, из которых девочка давно уже выросла. В углу пылился неизменный чемоданчик юного археолога с настоящими кистями, которые бабушка выменяла у одного из своих коллег на собрание сочинений Платона, с люстры свисали разноцветные атласные ленты, унизанные пестрыми стеклянными бусинами, на шкафу, расправив паруса, расположился изрядно потрепанный парусник с надписью «Месть королевы Анны», криво выведенной на борту. Дома подобное барахло уже давно отправилось бы в мусор, но здесь каждая, даже самая безумная вещица выглядела такой уместной, что рука не поднималась что-то менять. Рухнув прямо на постель, Никки уткнулась лицом в подушку и с грустью подумала о том, что, вполне возможно, нынешнее лето станет последним, которое она проведет в этих стенах. Впереди ее ждали выпускные экзамены и другая, совсем новая, спланированная, разумная и одобренная жизнь, в которой не было места самодельным парусникам и радужным стекляшкам. От таких мыслей на душе сразу сделалось очень холодно. Поежившись, девочка натянула на плечи лоскутное покрывало и приняла решение. Пускай это лето и будет последним в своем роде, но прожить его нужно так, чтобы не стыдно было об этом вспоминать даже на пенсии. Чего бы это ни стоило.

Конечно же, прерывать историю в самом ее начале – идея неблагодарная и, более того, крайне странная. Однако, Автор просто не может отказать себе в удовольствии немного поболтать с читателями. Вы уж простите – привычка. Буквально через несколько страниц вам будет уже не до меня, потому что наши герои отправятся в свой безумный путь. Поэтому задам свой ОЧЕНЬ ВАЖНЫЙ вопрос прямо сейчас.

Как давно вы были в гостях у бабушки?

Да, да, именно так.

Если не боитесь делиться своими секретами с бестелесным образом, задающим вопросы со страниц книги, можете прямо сейчас взять ручку, карандаш, уголь, губную помаду или что-нибудь еще, пригодное для письма, и записать, каким было ваше самое лучшее лето, проведенное вместе с бабушкой (ну, или, хотя бы – самый лучший день). Что вы делали? Где были? А, может быть, именно с ней вы прочитали свою самую любимую книгу?

А еще лучше – просто оторвитесь на минутку от того, чем вы заняты, и позвоните бабушке. Поверьте, она будет очень рада (если только она прямо сейчас не разбирает свою библиотеку древнешумерских рукописей).

Поговорили? Отлично!

Пусть наша история идет дальше своим чередом.

Любопытство – не порок

а источник проблем

Сладко потягиваясь в кровати, Николь протянула руку к тумбочке и взяла с нее старенькие настольные часы яркого лимонного цвета. Сквозь белые занавески с вышитыми на них золотыми цветами пробивались настойчивые лучи утреннего солнца. За окном щебетали птицы, разбуженные свежестью, которую оставил после себя вчерашний дождь. Стрелки на циферблате показывали ровно десять утра.

Вот кошмар! И почему вдруг она решила, что сможет встать с утра пораньше без помощи будильника? Так же можно все проспать! Казалось бы, давно пора было привыкнуть к тому, что ранний подъем – это необходимая часть взрослой жизни, но вот только упрямый организм явно не хотел таких издевательств над собой.

Уже не в первый раз демонстрируя чудеса скоростного переодевания, Николь натянула любимые серые джинсы со звездами на карманах и белую футболку с немного полинявшим, но все еще пестрым туканом из цветных шнурков, заплела волосы в не очень аккуратную косу и, выскочив из своей комнаты, стремительно бросилась вниз по лестнице в гостиную. Такой поразительной скорости мог бы позавидовать любой пожарный, даже тот, который имел за плечами много лет опыта и очень строгих родителей в детстве.

Бабушка, сменившая домашние застиранные джинсы и вечную клетчатую рубашку на изящный брючный костюм бледно розового цвета, мерила комнату шагами, цокая каблуками новых, неизвестно откуда взявшихся белых босоножек. Волосы миссис Грант были собраны в безупречную укладку, а на губах сияла свеженарисованная профессиональная улыбка, хранившаяся где-то на задворках бабушкиной памяти еще со времен адвокатского прошлого и припасенная, видимо, для особого случая.

– Детка, ты как раз вовремя, – сообщила женщина, изящно поправляя выбившийся из прически русый локон, – гость приедет с минуты на минуту – с ним и позавтракаем. Все блюда уже доставили, так что беспокоиться совершенно не о чем. Ресторану я доверяю гораздо больше, чем себе.

И, тем не менее, было видно, что Аделаида продолжала ужасно беспокоиться. До тех пор, пока на улице не раздался звук подъезжающей машины. Через пару минут запиликала мелодия дверного звонка и бабушка почти радостно бросилась к двери, чтобы впустить долгожданного гостя.

– Проходите, пожалуйста, чувствуйте себя как дома, – сказала женщина и пригласила в коридор всемирно известного археолога, скромно ждавшего за порогом.

Никольпристально осмотрела с ног до головы высокого смуглого мужчину средних лет с крупными выразительными чертами лица, темными глазами, длинными черными волосами, собранными в хвост на затылке, и аккуратной бородкой. Гость был одет в светлые льняные брюки песочного цвета и простую белую рубаху, на фоне которой его кожа казалась еще более загорелой. В руках мужчина держал букет каких-то экзотических цветов – крупных, ярко оранжевых, с пряным и сладким запахом – который тут же поспешил вручить миссис Грант, как хозяйке дома.

– Я безумно счастлив познакомиться лично с такими прекрасными дамами. У вас замечательный дом, – сказал вошедший низким, хорошо поставленным голосом, разулся и оставил у двери свои белые конверсы с пурпурными шнурками. Сняв с плеча вместительную холщовую сумку, по всей видимости, самодельную, он небрежно опустил ее на пол рядом со своей обувью.

Бабушка расцвела от незатейливого комплимента и передала цветы внучке, попросив найти подходящую вазу.

«Так вот ты какой, мой бывший кумир», – мысленно хмыкнула Николь, внимательно разглядывая такого, казалось бы, знакомого ей незнакомца. Было одновременно очень смешно и как-то дико, как будто Никки вдруг попала на личную встречу с героем одного из мультфильмов, которые ей нравились в детстве.

С виду пришедший совершенно не был похож на солидного ученого, доктора наук и руководителя многочисленных экспедиций в горах и пустынях. Его внешность говорила скорее об артистических привычках, чем о напряженной научной работе, что казалось девочке очень странным. Она ведь для себя давно уже решила, что ученый и артист – две вещи несовместные. Над этим, определенно, стоило поразмыслить. Никки с грустью подумала о том, что еще пару лет назад она замучила бы гостя своими вопросами и получила бы с десяток его автографов, чтобы сохранить для истории, а теперь ощущала только непроходящее удивление от бабушкиной затеи – и больше ничего. В какой-то момент перестаешь получать удовольствие от встреч со своими детскими мечтами. Мечты приходят, а ты, не дождавшись их, уже давно вырос и просто хочешь хорошенько выспаться или выпить чашку кофе.

«Наверное, это все – прелести взросления», – подумала девочка и углубилась в поиск наименее старинной вазы из тех, в которые все еще можно было набрать воды для душистого букета.

Тем временем миссис Грант (которая попросила называть ее Ада) и Миллер (который оказался не против того, чтобы его звали Генри) уже нашли общий язык, и, похоже, им оказался шумерский.

– Так Вы считаете, что по этим текстам действительно можно определить местонахождение утраченной библиотеки позднешумерских текстов, – спросил археолог, со знанием дела изучая фотографии глиняных табличек, разрисованные многочисленными пометками и сумбурными записями, сделанными Аделаидой.

– Да, Генри, представьте себе, – кокетливо улыбнулась женщина, – я изучаю эти списки уже несколько лет и уверена, что их официальный перевод неточен в двух местах. Если принять за основу мои допущения относительно пропусков в тексте, можно прочесть, что Храм Знания находится к восходу солнца от Кадингирры, а не в самом городище Эль-Хилла, как думают многие. Вот здесь я отметила на карте. Где-то тут у меня была распечатка с классическими переводами, но мне кажется, что Вы и так их хорошо помните.

– Признаться, я поражен смелостью Ваших допущений, – сказал Генри, почему-то помрачнев. – А Вы не находите, что Храм Знания, о котором сказано в Ваших текстах может оказаться вымыслом? Тем более, если мы начнем изучать территорию за пределами Вавилона. Не лучше ли остаться в границах, обозначенных нашими предшественниками?

– При всем желании, такого я от Вас не ожидала, – обиженно фыркнула миссис Грант, – у Вас что, фантазии совсем нет? Или там, где она раньше была, теперь остался только опыт?

– Что Вы, – мужчина вскинул руки в примирительном жесте. – Просто мне хотелось узнать, насколько серьезно Вы настроены. Давайте все-таки перейдем к обсуждению маршрута экспедиции, пока мы оба еще в состоянии мирно взаимодействовать.

Будущие коллеги склонились над столом, где лежала карта с намеченным маршрутом и принялись оживленно на ней что-то чертить и исправлять, интеллигентно переругиваясь между собой.

Николь, давно уже занявшая место в своем любимом мягком кресле, стоящем в углу комнаты, наблюдала за разгоревшимся диспутом со стороны. Ей казалось, что археолог ведет себя немного странно. Перемещаясь по комнате, он всегда старался расположиться так, чтобы хорошо видеть окно, выходившее на двор с парковкой для автомобилей. В то же самое время бабушку от окна он усердно уводил, словно не хотел, чтобы она увидела номер машины, на которой он приехал. Да и вообще, с чего бы вдруг такому крупному ученому лично приезжать в гости к каким-то любителям, пусть даже и очень талантливым. Вряд ли такие совпадения вообще бывают. Юрист, который все это время мирно дремал где-то на задворках подсознания юной представительницы династии Ленуар, теперь проснулся и отчаянно рвался в бой, требуя жертв и, возможно, объяснений.

Решив, что необходимо все же выяснить, в чем тут дело, Никки, которую совершенно не интересовали восточные премудрости, так занимавшие двух ученых, вышла на кухню и принялась разглядывать автомобиль гостя из другого окна. Машина как машина, ничего особенного. Какой-то внедорожник, насколько могла судить об этом девочка, которая в машинах совершенно не разбиралась. Хорошенько подумав, Никки взяла с подоконника забытые еще вчера вечером блокнот и карандаш и принялась переписывать номер с номерного знака, который был ей хорошо виден. Если что, это поможет полиции быстрее найти нужный автомобиль в базе данных. Нет никаких оснований подозревать ни в чем ученого, но лучше заранее подготовиться. Никакая информация лишней не бывает.

Переписав номер, девочка подумала и добавила пару кратких заметок о цвете, особенностях конструкции и имеющихся на автомобиле повреждениях. Насколько можно было судить из окна, дверца со стороны водительского сиденья выглядела так, как будто в нее врезался какой-то довольно массивный объект, величиной с корову, от чего возникла вмятина, несколько портившая внешний вид дорогого автомобиля. По таким приметам машину можно будет обнаружить с легкостью. Теперь главное – раньше времени не привлекать к себе внимания, не вызывать подозрений и не провоцировать. Кажется, в одной из папиных любимых книг о выдающихся преступниках было написано, что так можно избежать нежелательных последствий при встрече с подозрительными незнакомцами.

Вдруг прямо на плечо Николь неслышно опустилась тяжелая ладонь. Выронив карандаш, девочка испуганно обернулась и увидела прямо перед собой своего археолога, который выглядел так, словно старался сдержать усмешку. «Ну, вот и все», – обреченно подумала неудавшаяся сыщица, мысленно составляя завещание, – «Да у него прямо на лице написано, что он самый настоящий маньяк».

– Любопытство – очень хорошее качество для юной дамы, мисс Ленуар, – серьезно сказал он. Однако, как говорили шумеры слишком любопытным, от такого любопытства пользы, как от быка молока. Или, если чуть понятнее – не стоит совать нос в чужие дела, пока тебя об этом лично не попросят.

Не сказав больше ничего, он повернулся и, бесшумно ступая, вышел из комнаты.

Только спустя несколько секунд Николь вдруг осознала, что чуть не разучилась дышать от испуга. Нервно хихикнув, она подняла с пола свой карандаш и облегченно захлопнула блокнот. По крайней мере, теперь стало гораздо менее скучно. Еще несколько таких «потрясений» – и можно считать, что каникулы прошли не зря.

– Науку чуть было не постигла невосполнимая утрата в тот день, когда Вы решили стать адвокатом, Ада, – сказал Миллер, пожимая руку миссис Грант на прощание, – однако я рад, что Вы наконец нашли верный путь. До встречи на востоке! Там и Вашему любопытству найдется безопасное русло, юная леди.

Заговорщически подмигнув Николь, он попрощался и закрыл за собой входную дверь. Бабушка и внучка услышали, как с парковки выехала машина. Аделаидапокраснела, словно студентка, которую впервые похвалил преподаватель, и, мурлыкая что-то себе под нос, скинула босоножки и принялась танцевать по комнате.

Николь почувствовала непреодолимое желание выйти проветриться. Выскочив на улицу, девочка принялась ходить по двору, злобно пиная ни в чем не повинные камни, которые попадались ей на пути. Как же она опозорилась! Разве можно подозревать человека невесть в чем только из-за того, что он беспокоится за свою машину! Кто она такая, чтобы за ним следить? Шпион? А ведь он все заметил – и даже ничего не сказал! Только какую-то глупость про домашний скот. Правильно папа говорит – меньше надо сериалов смотреть. Иначе можно совсем оторваться от реальности.

Ноги сами привели Никки к тому месту, где полчаса назад была припаркована машина археолога. На грунтовой дороге отчетливо виднелись следы, оставленные протекторами шин автомобиля. Девочка задумчиво ковырнула один из следов носком кеда и огляделась вокруг. И увидела следы. Другие следы, которых тут быть не могло. Совсем рядом со следами шин во влажной после дождя земле отпечатались следы копыт. Копыт коровы. Или, возможно, быка. Но откуда тут мог взяться бык? Быки обычно не имеют привычки гулять по чужим дворам и бодать незнакомые автомобили. Внезапно поднявшийся ветер взлохматил волосы на голове Николь, безжалостно уничтожив остатки иллюзорного порядка прически. Никки зябко поежилась и, обхватив себя руками, глубоко вдохнула, пытаясь привести в порядок скачущие мысли. В воздухе почему-то витал запах корицы, имбиря и еще каких-то специй, совершенно не знакомых, но очень пряных.

Рыжие лучи заката, разливаясь по улице, словно странный, красновато-воздушный прибой, неторопливо окрасили улицу цветами куркумы и охры. Еще один долгий день подходил к концу.

Совершите вы массу открытий

вообще не желая того

Николь поправила на голове сползающий серый платок. На улице и без него было адски жарко, а уж с ним – тем более. Надо было послушаться бабушку и купить в магазинчике возле аэропорта легкий светлый узорчатый шарф, точно такой же, как тот, который сейчас украшал голову миссис Грант. Так нет же, со своим платком интереснее – его Никки откопала в глубине старого платяного шкафа и положила в свой рюкзак дома, после того, как прочитала в Интернете о том, какой дресс-код принят в арабских странах. Хорошо еще, что в машине был включен кондиционер – иначе пришлось бы совсем тяжко.

После того, как их самолет приземлился в международном аэропорту, бабушку и внучку отыскал услужливый шустрый молодой человек с табличкой, на которой было написано «Аделаида Грант». Он на удивление неплохо говорил по-английски, так что даже Николь могла без особого труда разобрать, что именно он пытался им сообщить. Оказалось, что его наняла мисс Штайн, которая уже арендовала для них автомобиль с водителем и сняла номер в гостинице. Это было очень любезно с ее стороны, так как сами они едва ли смогли бы найти хорошее жилье так быстро без помощи какого-нибудь весьма своевременного чуда. Парень, назвавшийся Ахмедом, любезно предложил свои услуги гида и переводчика и проводил участниц экспедиции к ожидающей их машине, словно каких-нибудь важных персон.

Никки пребывала в состоянии легкого шока от такого сервиса. Действительно, отправляясь неизвестно куда в отнюдь не туристическую поездку, люди обычно не рассчитывают на теплый прием (даже на прохладный прием рассчитывать приходится не всегда). На всякий случай решив не расслабляться раньше времени, юная путешественница поневоле начала мысленно изучать возможные варианты экстренного спасения. По всему выходило, что с этой подводной лодки бежать некуда, значит, единственным вариантом было – попробовать насладиться моментом до того, как схватишь солнечный удар. Сомнительный, конечно, получался квест, но с бабушкой по-другому и не бывало. А миссис Грант, тем временем, похоже, совсем потеряла голову, оказавшись в привычной, слегка безумной среде. Словно гончая, напавшая на след, женщина отчаянно хваталась за малейшую возможность познакомиться с местным колоритом и безжалостно настигала этот самый колорит везде и всюду.

Николь, вздрогнув от резкого толчка машины, проснулась, не сразу сообразив, где находится. Выглянув в окно автомобиля, девочка увидела неразбериху, творившуюся на проезжей части. Транспорт ехал сплошным потоком, не разделяясь на полосы для машин и мопедов. Где-то посреди этого безумного потока лавировали пешеходы, придерживаясь своей, одной им известной траектории и, видимо, надеясь на то, что колесо перерождений будет к ним благосклонно. Водитель, который должен был доставить иностранок в отель, по всей видимости, оказался настоящим виртуозом или, может быть, в прошлой жизни он был автогонщиком. На его лице не дрогнул ни один мускул даже в тот момент, когда прямо под колеса устремился какой-то ребенок в пестрой курточке и желтой панамке. К великой радости миссис Грант, столкновения не произошло, но пассажиров изрядно встряхнуло.

Всю дорогу до отеля Ахмед, пользуясь попеременно то английским, то непонятным местным языком (впоследствии Никки узнала, что это был фарси) расписывал прелести окружавших их пыльных улиц, великолепной мечети, находившейся неподалеку, а также местного базара, на котором можно купить и персидские персики, и зеленый чай, и шайтана в бутылке – только надо хорошенько поискать. Бабушка смеялась, бойко изрекала какие-то восточные фразы и записывала себе в блокнот разные адреса. Внучка сидела, закрыв глаза и плотно сжав губы, и мечтала поскорее выбраться из дорожного кошмара – ее уже начинало ощутимо подташнивать, примерно так же, как прошлым летом на американских горках. И в тот раз все закончилось довольно плохо, насколько она могла потом вспомнить.

Отель «Вистерия», в который заселили путешественниц, оказался до странности симпатичным, хотя и имел непонятное название Номер был выполнен в европейском стиле и ничем не напоминал ни дворец из арабских сказок, ни трущобы из современных новостей. Опрятная комната, из окон которой были видны горные хребты, полностью устроила Николь. Ничего лишнего и мягкая кровать – залог успешного отдыха для человека, которого неожиданно окунули в дикую смесь непривычных цветов, запахов и звуков.

Перешагнув порог своей комнаты, Никки, не раздеваясь, рухнула на постель и уткнулась лицом в удивительно большую и мягкую подушку. Самое удачное, что сейчас следовало было сделать – это проспать часа три с чистой совестью и без задних мыслей. А там уж можно и вытащить вещи из чемоданов и сумок.

– Особо не распаковывайся, – сказала Аделаида, снимая с головы свой легкий шарфик, – мы тут долго не задержимся. Мне сообщили, что скоро нас отвезут поближе к раскопкам у города Самен в лагерь археологов. Там будет ждать наша собственная двухместная палатка в полном распоряжении. Шикарные условия, как по мне.

Никки скривилась. Спальный мешок вместо кровати, палатка вместо стен, раскопки вместо каникул. А ведь она еще в аэропорту дала себе обещание ни во что не вмешиваться, чтобы никуда не вляпаться. Ну ничего, спать можно и посреди пустыни, лишь бы было не шумно и воздух был свежий, насколько это возможно.

Неожиданно в кармане у миссис Грант зазвонил телефон.

– Видеозвонок, – искренне удивилась женщина и включила камеру. – Здравствуйте.

– Доброго дня, – произнес мягкий женский голос в ответ, – надеюсь, что Вы хорошо устроились?

Николь подошла посмотреть и увидела, что бабушке звонит какая-то женщина. На вид незнакомке было около тридцати лет. Черные как смоль волосы звонившей были заплетены в замысловатую прическу, закрепленную на голове шпильками с кроваво-красными кристаллами на концах. Яркий макияж женщины подчеркивал выразительность ее глаз и почему-то казался восточным, хотя больше напоминал боевой раскрас какой-нибудь кинозвезды.

– Благодарю Вас, мисс Штайн. Лучше и быть не может, – подтвердила Аделаида, в то время, как ее внучка наконец поняла, что видит перед собой их таинственного мецената, Ингрид Штайн, богачку, которая по своему усмотрению неизвестно зачем берется финансировать разные сомнительные экспедиции во все части света, имея при этом в своем полном распоряжении дорогостоящее издательство, популярный исторический журнал и компанию по производству элитной косметики. Все эти сведения Николь откопала еще дома, бороздя Интернет в поисках каких-нибудь сведений об их странной нанимательнице.

– Сегодня после обеда за Вами заедет Ахмед. С ним Вы поедете в лагерь. Все уже готово к Вашему приезду. По моему распоряжению туда были доставлены обнаруженные моим коллегой к востоку от Эль-Хилла глиняные таблички, которые могут иметь значение для нашего дела. Вы были правы – там отыскался большой корпус новых текстов. Похоже, в том районе располагалось что-то вроде библиотеки или храма. Но, к сожалению, ехать в Эль-Хилла сейчас небезопасно. Тем более нам, независимым женщинам, ведущим самостоятельные исследования.

– Храм Знания, в самом деле, – с благоговением выдохнула бабушка. – В этих записях наверняка можно найти указания для поиска каких-нибудь легендарных артефактов или ценные исторические сведения!

– Все может быть, – загадочно улыбнулась мисс Штайн, – А сейчас, пока вы еще не уехали – советую вам попробовать местные кебабы и пастилу. Она тут превосходная. Я бы себе не простила, если отказалась бы от местных деликатесов. Если уж ударить по фигуре, то хотя бы вкусно. Или купите что-нибудь на память. Недалеко от гостиницы есть замечательный по своей первозданности рынок. Главное – если что, просто говорите всем, что вы туристы. Вам обязательно помогут. Или, в самом крайнем случае, звоните мне. Я, конечно, не всесильна, но многое могу.

– Ну что ж, – сказала миссис Грант, когда Ингрид отключилась. – Твой дед выделил нам немного свободных средств на развлечения. Не думаю, что их хватит на то, чтобы скупить весь базар, но пару обновок мы точно потянем. Кто знает, может там где-нибудь продаются и ковры-самолеты. Нам бы такой очень пригодился…

Николь закатила глаза и обреченно хмыкнула в очередной раз. Когда ее бабуля впадала в такое детское настроение, спорить с ней было совершенно бесполезно. Она могла и ковер-самолет откопать, было бы желание. А желания, судя по всему, было хоть отбавляй. Может быть, стоило просто поддаться и принять участие в этой странной игре. В самый последний раз. Ведь, пока ты еще не окончательно повзрослел, можно и побегать по рынку в поисках какой-нибудь небылицы.

Заводя друзей, будь осторожен

никогда не знаешь, чем все это закончится

Дорога до города Шуш оказалась довольно монотонной и утомительной. Бабушка с головой ушла в свои записи, о чем-то коротко переговариваясь с проводником. Машина изредка подскакивала на ухабах, укачивая пассажиров словно корабль, затерявшийся в бесконечном море из пыли, песка и одиноко стоящих колючек, которые должны были символизировать местную растительность. Николь сидела у окна, разглядывая подарок, который ей вручил продавец на городском базаре среди всеобщей толчеи, болтовни, безумного смешения цветов, запахов и звуков – красивый медальон на белой цепочке. Медальон по форме напоминал каплю, его крышка была выложена маленькими кусочками бирюзы небесно-голубого оттенка, внутри медальона присутствовала круглая выемка, в которую можно было поместить какой-нибудь небольшой предмет, просто так, на память. Монетку или ракушку, например. Старый сухонький торговец в узорчатом балахоне, расположившийся на низенькой скамеечке около лавки, увешанной многочисленными изящными женскими украшениями, которые были отделаны блестящими на солнце цветными камушками, дал ей этот медальон совершенно бесплатно, видимо, разгадав в них с бабушкой туристов, хотя миссис Грант и предлагала ему денег целых три раза, как того требовал местный обычай. Пожилой мужчина только улыбнулся в ответ и, разведя руками, сказал, что счастье не продается. Оставалось лишь пожать плечами и принять странный подарок. Мало ли, пригодится. Зато на сувенирах сэкономили. В любом случае, загадочная безделушка гораздо интереснее, чем кружка с надписью (или что там обычно принято привозить с собой из путешествия).

Жизнь в археологическом лагере возле древнего города Сузы (так раньше назывался Шуш, когда еще был столицей легендарного Элама), погребенного под слоем песка и суглинка, била ключом. Массивные светлые камни, покрытые щербинками, выбоинами и трещинами, словно оживали, вспоминая те давно минувшие дни, когда они еще были не обломками прошлого, беспощадно обглоданными пустынным ветром, а постаментами величественных колонн, когда на месте унылой степи находился большой город с просторными улицами и царскими дворцами, поражавшими изяществом своих ападан. Несмотря на то, что от древнего города уже мало что осталось, кроме фундаментов и побитых временем булыжников, бурная деятельность на археологической площадке не прекращалась ни на минуту. Местные археологи работали бок о бок со своими коллегами из разных стран – по воле случая город обследовали сразу несколько экспедиций. Такого здесь не случалось уже давно. Повсюду слышались разговоры на совершенно не похожих языках и, тем не менее, все прекрасно понимали друг друга. Все выглядело так, будто люди вдруг забыли о языковых различиях и вновь взялись за постройку Вавилонской башни. Или, точнее, ее раскопки. Палатки, отведенные для экспедиции от журнала «Розеттский камень», были отмечены красными флажками. К ним и поспешили прибывшие путешественницы.

Оставив вещи на попечение шустрого мальчика-носильщика, ослепительно улыбавшегося при виде щедрых чаевых, миссис Грант миновала жилые палатки и со всех ног побежала в самый большой шатер, на котором была закреплена табличка «Находки из Эль-Хилла. Посторонним вход запрещен». Николь подошла к вопросу размещения более прагматично и решила для начала выяснить, где ей предстоит жить. Немного заблудившись, она стала оглядываться вокруг в поисках того, кто мог бы подсказать ей, где расположены жилые палатки. Все кругом были заняты каким-нибудь делом и девочка не решалась их отвлечь. Единственным свободным от какой-либо работы человеком во всей округе оказался парень, который, уронив голову на руки, дремал в тени одного из шатров. Никки, может быть, и не стала бы его будить, однако вряд ли получится не разбудить человека, если ты об него споткнулся.

Перелетев через парня, она с грохотом приземлилась на ладони, и в этот самый миг с ее головы слетел плохо закрепленный платок. Небрежно собранная прическа тут же рассыпалась, а волосы, спутанной копной упавшие на лицо, совершенно закрыли обзор. Внезапно очнувшийся парень сначаланикак не мог понять в чем же дело, но потом, немного проморгавшись ото сна, нацепил на нос очки, извлеченные из нагрудного кармана толстовки какого-то невыразительного цвета, огляделся вокруг и, оценив ситуацию, кинулся поднимать упавший головной убор.

– Кажется, никто не пострадал. Помпеи, смолкните, Везувий не взорвался, – усмехнулся он, протягивая платок Николь.

Девочка, наматывая на голову платок, от злости покраснела до корней волос. И он еще потешается. Тоже мне, профессор нашелся. Да, кстати, кто он вообще такой? Для археолога слишком молодой, для местного проводника – слишком светлый.

– А ты тоже тут практику проходишь? – спросил «профессор», поправляя на носу очки, – не знал, что здесь есть другие студенты, кроме меня. Мне почему-то казалось, что я такой весь особенный.

Николь хотела оскорбленно фыркнуть в ответ, но не выдержала и рассмеялась.

– Я не студент, – сказала она, протягивая ему руку, – меня зовут Николь Ленуар, можно просто Никки, я тут с бабушкой, Аделаидой Грант. Формально – отдыхаю на каникулах. Фактически – прозябаю в пыли. Археологией предпочитаю интересоваться на безопасном расстоянии, если есть такая возможность. Мы только сегодня приехали.

– Я Курт Стивенсон, – сказал парень и пожал ей руку, – серьезно, ты внучка той самой Аделаиды Грант, знаменитого переводчика-самоучки? А не достанешь мне автограф?

– Смешная фамилия, прямо как у писателя. Кстати, не слишком ли все быстро развивается у нас для первого знакомства? – осадила парня девочка. – А ты у нас, что, тайный поклонник моей бабушки? Разочарую сразу – она счастлива в браке. Так что у тебя нет шансов.

– Без шуток – я фанат твоей бабушки номер один, – абсолютно невозмутимо ответил новый знакомый, – можно сказать, она мой кумир.

– Вот ничего себе, – удивленно протянула Николь, – и чем же она тебя так вдохновила?

За следующие полчаса Николь узнала о том, что мистер и миссис Стивенсон – преуспевающие бухгалтеры, которые прочили сыну блестящую экономическую будущность. Он не захотел смириться с такой великолепной судьбой, в очередной раз пересмотрел свои любимые фильмы (о Звездных вратах и Затерянных городах) и наперекор семье пошел учиться на археолога. И все это случилось сразу же после того, как он прочитал в журнале статью об Аделаиде Грант – юристе, который изменил себя и занялся любимым делом вопреки мнению общественности. А сюда несостоявшегося экономиста прислали на практику от института, как лучшего студента потока. Родители, конечно, сказали,что все это – полный бред и что со временем он перебесится и приползет обратно, голодный и никому не нужный, но мешать почему-то не стали, спасибо и на том. Наверное, они в это время уже были заняты изготовлением куклы-вуду с изображением миссис Грант. Кто их знает.

– Никогда бы не подумала, что моя бабушка – пример для подражания, – в который раз повторила Николь, сидя рядом с Куртом в тени того же самого шатра, – ведь, как бабушка, она, скажем честно – не самый лучший вариант. Ну ничего. Сегодня я, похоже, подрабатываю крестной феей на полставки, раз заняться больше нечем – так что пошли исполнять мечты. Познакомлю тебя с кумиром.

В шатре с находками миссис Грант была не одна. Как оказалось, она встретила их старого знакомого, Генри, с которым они оживленно обсуждали разложенные на столах таблички самых разных форм и размеров.

– Пара фото для истории, – заговорщически шепнула Никки и, достав из кармана свой потрепанный смартфон, сделала несколько снимков говорящих, а также витрины за их спинами.

– Два профессионала за работой – это святое, – восхищенно сказал Курт и потянул девочку прочь из палатки, прерывая кощунственные возражения Никки, – не будем им мешать. А это, кстати, мой научный руководитель – Генри Миллер, тоже очень известная личность, я могу тебя с ним познакомить, если хочешь…

– Да знакомы уже, – хмыкнула девочка и последовала за своим новым товарищем по несчастью.

***

Когда бабушка наконец вылезла из своих лингвистических изысканий, наступило время ужина. Солнце заходило, медленно окрашивая унылый степной пейзаж причудливыми оттенками охры. Местные проводники жарили на огне мясо, к которому прилагались большие круглые лепешки, выпеченные заранее. Над лагерем разносился невыносимо аппетитный запах, хорошо знакомый тем, кто любит ходить в походы. Аделаида подошла к ребятам, которые расположились рядом с Миллером и, дружески пересмеиваясь, обсуждали какую-то совершенно не научную ерунду («Приземляйтесь. Должен же кто-нибудь за вами присмотреть. Иначе пропадете где-нибудь в песках со своим энтузиазмом вместе», – ответил Генри на вопрос Курта, можно ли им с его новой знакомой сесть рядом на циновку).