Ошибки социальной справедливости. Томас Соуэлл. Саммари
Оригинальное название:
Social Justice Fallacies
Автор:
Thomas Sowell
Миф о «равных шансах»
Жан-Жак Руссо считал, что равенство устанавливается природой, а неравенство – людьми: никакого неравенства между полами, классами, народами и расами не было бы, если бы его не придумал человек. Руссо стал одним из первых апологетов концепции социальной справедливости, согласно которой прогрессивное общество в состоянии обеспечить всем людям равные права и возможности.
Сегодня эти идеи – абсолютный мейнстрим общественной мысли: каждый политик, желающий победить на выборах, обещает восстановить справедливость. Современные прогрессисты продолжают себя обманывать, утверждая вслед за Руссо, что люди рождаются равными. Если бы не расизм и дискриминация, говорят они, представители разных групп и группы в целом добивались бы похожих результатов во всех сферах жизни.
Рассуждая таким образом, прогрессисты упускают из вида другие факторы, определяющие неравенство между отдельными людьми и группами.
Взаимные неравенства
Возьмем Национальную хоккейную лигу (НХЛ). Канадских команд в НХЛ играет больше, чем американских. А шведов куда больше, чем выходцев из штата Калифорния, хотя население Калифорнии превышает население Швеции в четыре раза. Почему так? В Канаде и Швеции более холодный климат, чем в США, не говоря уж о Калифорнии. Чем длиннее зима, чем дольше реки и озера покрыты льдом, тем больше людей учится кататься на коньках и ловко управляться с клюшкой и шайбой.
Немцы варят пиво со времен Римской империи. Французы – мастера выращивать виноград. Шотландцы отлично делают виски. А что мы слышали о замечательном шотландском пиве или великолепном французском виски? По всей вероятности, ничего: виноград созревает в средиземноморской Франции, но не на сумрачных шотландских холмах и не в долинах Рейна. Отличные друг от друга климатические условия сделали возможности этих народов заниматься тем или иным делом неравными. У кого-то всегда было преимущество, и это преимущество становилось больше с накоплением опыта и развитием специализации.
Еще в XIX веке Джон Милль отмечал, что уровень честности – один из главных факторов роста экономики. Он сравнивал, как честность и нечестность влияют на благосостояние современных ему государств. Милль установил, что коррупция была для Российской империи «огромным препятствием на пути к экономическому совершенствованию», в то время как английская промышленная революция состоялась не в последнюю очередь благодаря честности судебной системы Британии: иностранные инвесторы вкладывали средства в индустрию, не опасаясь произвола.
Можно дополнить Милля и добавить, что даже в коррумпированных обществах, где люди склонны не доверять друг другу, отдельные группы могут достичь успеха благодаря кооперации. В глубоко проблемной Индии небольшая народность марвари контролирует более половины индустрии страны. Успех марвари основан на том, что они умеют налаживать доверительные связи друг с другом, не соприкасаясь с нечестной правовой системой. Китайцы, живущие в Юго-Восточной Азии, несмотря на враждебную среду, также смогли многого добиться благодаря доверию внутри группы. Честность и доверие входят в число факторов, которые делают общества изначально неравными.
По тем или иным причинам – климатическим, географическим, историческим, социальным, бытовым и т. д. – одни группы оказываются в лучших стартовых условиях, чем другие, и быстрее достигают успеха в той или иной области. О чем это говорит? О наличии фундаментальных – взаимных – неравенств, которые не связаны ни с дискриминацией, ни с расизмом, ни с ксенофобией – здесь не работает ни одно из любимых объяснений прогрессистов. Безусловно, общество не свободно от предубеждений, но, во-первых, предубеждения есть не только у «титульных» групп, а во-вторых, одних только предубеждений мало для существования того или иного порядка.
Неравенство возможностей и способностей начинается еще в утробе матери: питание женщины во время беременности коррелирует с показателями IQ ее ребенка. У беременных женщин, чей рацион включал достаточное количество белков, калорий и микроэлементов, рождаются дети, которые во взрослом возрасте проходят тестирование на более высокие баллы. Честно ли, что кто-то становится успешнее, потому что его мать могла позволить себе есть досыта? Конечно нет, считают прогрессисты.
Даже возможности детей, выросших в одной семье, неравны: исследования показывают, что первенцы, как правило, успешнее своих братьев и сестер. По статистике у первых детей IQ выше, они чаще получают высшее образование, чаще добиваются успеха в профессиональной деятельности, чем их братья и сестры. Первенец, как и единственный ребенок, обладает конкурентным преимуществом – безраздельным вниманием родителей в тот период, когда оно более всего необходимо для его развития.
В то же время дети, которых воспитывает один родитель, совершают больше правонарушений, начиная с прогулов и заканчивая убийствами. Дети, растущие без отцов, независимо от расы, с большей вероятностью окажутся в тюрьме, чем дети, выросшие в полных семьях. Данные также говорят о том, что девочки из неполных семей чаще беременеют в подростковом возрасте.
Идеи о «равных шансах для всех» и «равном успехе для всех» звучат привлекательно, но факты говорят о том, что они утопичны: мы слишком разные.
Мифы о расах, расизме и дискриминации
Удивительно, но идеологические предшественники современных сторонников равенства и справедливости верили, что умственные способности как одного человека, так и целой расы зависят от генов. Так, например, влиятельный экономист Ричард Эли для восстановления справедливости наравне с национализацией и повышением налогов для богатых предлагал правительству также изолировать «отсталых», чтобы они не размножались. Сто лет назад эгалитаристы говорили, что одни расы генетически превосходят другие, поэтому их представители умнее и успешнее, чем представители «генетически неполноценных» рас.
Неопровержимым, по мнению тогдашних прогрессистов, доказательством того, что черные глупее белых, стали результаты тестов на умственные способности, которые прошли более 100 тыс. солдат армии США во время Первой мировой войны. Баллы белых и черных сравнили, и оказалось, что у белых результаты в целом выше. Доказательство получено: черные генетически тупы. Однако вот незадача: если сравнить баллы чернокожих, живущих на Севере, с белыми, живущими на Юге, умнее оказываются первые. Дело было не в «плохой» генетике, а в хороших школах социально и экономически продвинутого Севера.
Еще более красноречивыми были результаты исследования 1976 года, продемонстрировавшие, что интеллектуальные способности сирот-афроамериканцев, которых воспитывали белые родители, были выше среднего в целом по стране – как среди их черных сверстников, так и среди белых. Если бы интеллект определяли только гены, это было бы попросту невозможно.
Если в начале ХХ века сторонники вселенской справедливости считали, что одни группы добиваются меньших успехов, чем другие, из-за генетических особенностей, то в конце XX и в XXI веке причиной всех бед объявили расизм и дискриминацию.
Так, либералы обвиняли банки в ущемлении прав чернокожих, подававших заявки на оформление ипотеки. Мол, кредитные учреждения отказывают афроамериканцам из-за расовых предрассудков. Разгадка была совсем в другом: средний кредитный рейтинг чернокожих существенно ниже, чем у белых и азиатов, и банки просто не хотели рисковать. Однако шум уже поднялся: общественность требовала справедливости. В результате банкам пришлось снизить стандарты кредитования, что поставило под угрозу экономику страны, – и именно с ипотечного кризиса начался мировой кризис 2008 года. Борцам против дискриминации было невдомек, что банки, принадлежавшие черным, отказывали в выдаче кредитов афроамериканцам даже чаще, чем банки, владельцы которых были белыми.