Запретный плод двух берегов. Часть 3: Цена правды

Глава 16

Свет тусклой лампочки мерцал, отбрасывая дрожащие тени на стены, покрытые пятнами сырости. Воздух в крошечной комнатке на задворках Стамбула был спёртым и густым, пах дешёвым средством для мытья полов, рыбой и отчаянием.

Айше сидела на краю продавленной кровати, сжимая в руках серебряный медальон. Он был единственным твёрдым и реальным предметом в этом плавающем, нестабильном мире, в который она рухнула. Из роскошных покоев особняка Демиранов – в эту каморку под самой крышей, с единственным окном, выходящим на грязный колодец между домами.

Первые дни прошли в оцепенении. Она не плакала. Слёзы казались ей непозволительной роскошью, последней слабостью, на которую у неё не было права. Она просто сидела и смотрела в стену, переживая снова и снова тот момент, когда взгляд Алпера, полный ненависти и боли, пронзил её насквозь. Она добилась своего. Она ранила его. Почему же тогда её собственная душа была разорвана в клочья?

Но голод и холод – суровые учителя. Деньги, отложенные на черный день, таяли с пугающей скоростью. Мысль о Мехмете, запертом в Трабзоне, о Селиме, торжествующем свою победу, о Кереме, который, вероятно, уже заключил сделку с дьяволом, наконец, вытащила её из ступора.

Ярость вернулась. Не та, горячая и ослепляющая, что была прежде, а холодная, тяжелая, как булыжник. Она медленно поднялась с кровати, подошла к крошечному зеркальцу над раковиной и посмотрела на свое отражение. Запавшие глаза, бледная кожа, следы усталости. Но в глубине этих глаз горел новый огонь. Огонь не мести, а тотального, беспощадного уничтожения.

Она нашла работу. Грязную, низкооплачиваемую, на консервном заводе, где воздух был пропитан едким запахом рыбы и хлора. Она не жаловалась. Она стискивала зубы и работала, превращаясь в безликий винтик в огромном механизме. Но её разум работал быстрее любой машины.

Завод принадлежал дочерней компании холдинга «Демиран». Не самый очевидный путь к мести, но путь. В перерывах она пробиралась в заброшенный офис с древними компьютерами и, рискуя быть пойманной, искала всё, что связано с черноморскими активами. Она видела, как проект по освоению её земли продвигается семимильными шагами. Селим, не теряя времени, зачищал все следы своего поражения, строя на костях её семьи новую империю.

Однажды, разбирая кипы старых, никому не нужных бумаг, предназначенных для уничтожения, она наткнулась на знакомое имя. Капитан рыбацкого судна «Нефер», того самого, на котором погиб приёмный отец Мехмета. В отчете о «несчастном случае» стояла аккуратная, ни о чем не говорящая запись. Но в приложенной ведомости по зарплате она увидела другое. За месяц до гибели капитану была выплачена непонятная премия, в пять раз превышавшая его годовой доход. А через неделю после гибели – ещё одна, ещё крупнее, на имя его жены.

Сердце Айше заколотилось. Это было не доказательство. Это была ниточка.

Она потратила два дня и половину своих скудных сбережений, чтобы разыскать его. Он жил в портовом районе, в лачуге, пропахшей дешёвым вином и отчаянием. Увидев её, он попытался захлопнуть дверь, забормотав что-то невнятное.

– Я знаю про премии, – тихо сказала Айше, упираясь плечом в дверь. – Знаю, что тебе заплатили за молчание. Думаешь, Селим Демиран будет вечно платить твоей жене? Он стирает следы. Ты – следующий.

Глаза старика наполнились животным страхом. – Убирайся! Я ничего не знаю! – Либо ты расскажешь всё мне, – её голос стал ледяным, – либо я отправлю эту ведомость в полицию и в несколько газет. И тогда к тебе придут не только я. Демираны не оставят в живых того, кто может их подвести. У тебя есть внуки, да?

Он сломался. Слова полились грязным, отвратительным потоком. Давление в балластных цистернах. Приказ не проверять. Странный груз, принятый накануне. Звонок от самого Селима-аги с «соболезнованиями» и обещанием «позаботиться о семье», если капитан проявит благоразумие.

Она записала всё на старый диктофон, купленный на барахолке. Его дрожащий, пьяный голос признавался в соучастии в убийстве.

Выйдя на улицу, её затошнило от вони и осознания чудовищности услышанного. Она прислонилась к грязной стене, пытаясь перевести дыхание. В руке она сжимала диктофон. Её первое настоящее оружие. Оно пахло страхом, водкой и смертью.

Она подняла голову и посмотрела на узкую полоску неба между крышами. Где-то там, в своих дворцах, они всё ещё думали, что она сломлена. Что она никто.

Они ошибались.

Она была пеплом, из которого начинает прорастать сталь. И она была готова к войне.

Глава 17

Следующие несколько дней Айше жила в режиме автомата: работа – комната – анализ записей с диктофона. Голос капитана, предавший собственных товарищей за деньги, стал её самым ценным активом. Но одного голоса пьяницы было мало. Нужны были документальные доказательства, нужны были свидетели, нужен был доступ туда, куда её больше никогда не пустят.

Мысль о том, что происходит в особняке Демиранов, не давала ей покоя. Что с Яманом? Думает ли Алпер о ней с той же яростью? Уверен ли Селим в своей победе? Она должна была знать. Она должна была видеть.

На её скудную зарплату нанять частного детектива было невозможно. Но отчаяние рождает находчивость. Она вспомнила о старомодном интернет-кафе в соседнем квартале, где можно было часами сидеть за компьютером за гроши. Она провела там всё воскресенье, погрузившись в цифровые джунгли социальных сетей.

Она нашла их всех. Алпер, Зейнеп, даже Керем – их жизни были тщательно отфильтрованным гламурным фасадом. Но за блеском фото с благотворительных гала-ужинов и корпоративных встреч она искала щели. Она изучала каждое фото, каждое упоминание, каждый комментарий случайных гостей или подписчиков.

И щели нашлись.

На одном снимке с мероприятия, посвященного запуску нового проекта, Алпер стоял с идеальной улыбкой, но его глаза были пустыми, а рука, сжимавшая бокал, – белой от напряжения. Какой-то блогер написал под фото: «Наследник Демиран сегодня был не в духе. Холоден, как айсберг. Словно сквозь строй отбывал».

Зейнеп же, напротив, сияла. Она публиковала фото с Селимом-агой на теннисном корте, намекая на особую близость. В комментариях её подружки восторгались: «Наконец-то тебя оценили по достоинству!», «Скоро новые громкие новости?». Айше почувствовала знакомое лезвие ревности в животе, но тут же подавила его. Это была игра. Только игра.

Самый интересный пост был от анонимного аккаунта, сливавшего светские сплетни. Там говорилось, что «один высокопоставленный менеджер крупного холдинга, недавно попавший в немилость, ведёт активные переговоры с азиатскими инвесторами, чтобы отбить свой проект у бывших партнёров». Это мог быть только Керем. Значит, он на свободе и уже строит новые козни. Он был дикой картой, непредсказуемой и опасной.

Но самое главное открытие ждало её в комментариях к фото няни Ямана, которую она нашла по случайному хэштегу. Женщина выложила милое фото спящего мальчика в своей личный аккаунт, настроенный на «только для друзей», но забыла выставить настройки приватности. Айше прочла её жалобу подруге: «Мой бедный малыш совсем замкнулся после отъезда той гувернантки. Почти не разговаривает, всё время рисует чёрным карандашом. Сердце разрывается».

Слёзы навернулись на глаза Айше. Яман страдал из-за неё. Её сердце рвалось к нему, но она была бессильна.