Красная линия

Глава 1: Второй шанс

Жара пробирала сквозь пропитанный потом комбинезон. Том Рейн вцепился в руль старенькой «Формулы-3» и выжимал из машины последние силы. Трасса в Зандворте была его личным адом и спасением, она вибрировала под колесами, отсчитывая круги до финиша.

Зрителей почти не было: родственники и друзья гонщиков да пара случайных зевак. В этой забытой серии Том был лишь одним из многих, кто пытался доказать себе и другим свою силу.

Впереди мелькнула машина Шмидта – наглого юнца, который весь заезд лез под колеса. «Не сегодня», – прорычал Том. Он знал этот поворот как свои пять пальцев. Слегка больше смелости, чуть больше риска – и он уже за спиной у соперника. Финишная прямая!

Клетчатый флаг взметнулся в воздух. Том сбросил скорость, чувствуя, как пот заливает глаза. Победа! Но радости не было – одно лишь опустошение и усталость. Это была лишь капля в море, попытка заглушить боль и доказать себе, что он не сломлен.

За ограждением Тома ждал Хенк, старый механик, с бутылкой воды и мрачным взглядом.

– Хорошая гонка, Том, – прохрипел он, протягивая бутылку.

– Спасибо, Хенк, – ответил Том, отвинчивая крышку.

– Тут тебя ждут какие-то люди. Из «Формулы-1», – бросил Хенк, кивая в сторону паддока.*

Том замер. «Из "Формулы-1"?» Три года он был вычеркнут из этого мира, забыт. Или нет?

У ограды стояли двое в строгих костюмах: высокий, худощавый и холодный, и полный, добродушный, с улыбкой. Они смотрели на Тома внимательно.

Высокий мужчина сделал знак, и оба направились к нему.

– Том Рейн? – спросил он, протягивая руку. – Виктор Дюбуа, владелец «Phoenix Racing». Это мой ассистент, Жан-Пьер.

Том пожал руку Дюбуа, чувствуя, как в груди зародилась надежда.

– Что вам нужно? – спросил он, стараясь сохранять спокойствие.

Дюбуа окинул его взглядом.

– Мы следили за тобой, Том. Ты всё ещё быстр. Очень быстр.

– И что?

– Наш основной пилот, Марко Росси, попал в аварию во время тестов. Серьёзная травма. Он выбыл на неопределённый срок. Нам нужен новый пилот. И мы предлагаем это место тебе.

Время будто остановилось. Том ждал этого момента три года, мечтал о нём каждую ночь. Но это предложение было слишком неожиданным. Неужели это правда?

– Вы предлагаете мне вернуться в «Формулу-1»? – прошептал Том, не веря своим ушам.

– Да, Том, – усмехнулся Дюбуа. – Мы предлагаем тебе второй шанс. Но помни: это твой последний шанс. Не облажайся.

Шок постепенно отступал, уступая место вихрю мыслей. «Второй шанс… Последний шанс… Не облажайся…» Эти слова эхом звучали в голове, перекрывая шум трассы.

– Почему я? – спросил Том, стараясь скрыть дрожь в голосе. – Вы же знаете моё прошлое. Зачем вам рисковать?

Дюбуа пожал плечами.

– Талант, Том, – просто сказал он. – Талант не пропьешь и не забудешь. У тебя есть скорость, агрессия, инстинкт убийцы. Это именно то, что нужно «Phoenix Racing». Да, твоё прошлое – это проблема. Но я верю, что ты можешь его искупить. И у нас сейчас просто нет другого выбора.

– А что скажут спонсоры? Пресса? – возразил Том. – Они же меня с грязью смешают.

Дюбуа усмехнулся.

– Спонсоры – моя забота. Пресса… Ну, им всегда нужна драма. А ты, Том, – идеальный герой для трагической истории. Падший ангел, получивший второй шанс. Главное – не дай им повода написать продолжение о твоём падении.

Том молчал, обдумывая услышанное. Дюбуа был прав. Он был бы идеальным героем для прессы. Но готов ли он снова выставить себя на всеобщее обозрение? Справится ли он с давлением?

– И что я должен ответить? – спросил Том.

– Решай сам, – пожал плечами Дюбуа. – У тебя есть 24 часа. Жан-Пьер оставит тебе свой номер. Позвони, когда будешь готов.

С этими словами они развернулись и направились к выходу из паддока. Том проводил их взглядом, чувствуя, как в груди нарастает смятение.

Хенк подошел к нему и положил руку на плечо.

– Что это было, Том? – спросил он. – Неужели они и правда хотят вернуть тебя в «Формулу-1»?

Том кивнул, не отрывая взгляда от удалявшихся фигур Дюбуа и Жан-Пьера.

– Да, Хенк. Похоже, что так.

– И что ты будешь делать? Согласишься?

Том вздохнул.

– Не знаю, Хенк. Не знаю. Я так долго мечтал об этом, но теперь… Теперь я боюсь.

– Боишься? Чего?

– Всего, – ответил Том. – Что снова облажаюсь. Что не выдержу давления. Что моё прошлое меня не отпустит.

Хенк крепче сжал его плечо.

– Послушай меня, Том. Ты – талантливый гонщик. Один из лучших, кого я видел. Ты заслуживаешь этого шанса. Не позволяй своему прошлому тебя сломать. Используй его, чтобы стать сильнее.

Том посмотрел на Хенка. В его глазах он увидел поддержку и веру, и в этот момент он понял, что не может отказаться.

– Я согласен, Хенк, – сказал Том, сжимая кулаки. – Я согласен.

Хенк улыбнулся.

– Я знал, что ты примешь правильное решение, Том. Я всегда верил в тебя.

Том достал телефон и набрал номер Жан-Пьера.

– Это Том Рейн, – произнёс он в трубку. – Я принимаю ваше предложение.

Отлично! Переходим к следующей главе. И да, будем строго придерживаться повествования от первого лица – так мы сможем глубже погрузиться в мысли и чувства каждого из героев.

Глава 2: Возвращение

Возвращение в “Формулу-1” оказалось совсем не таким, каким я его себе представлял. Никаких оваций, цветов и восторженных взглядов. Скорее, настороженность, недоверие и скрытая враждебность.

База “Phoenix Racing” в Энстоне встретила меня холодом и безразличием. Механики косились на меня исподтишка, инженеры задавали вопросы с подтекстом, а босс, Виктор Дюбуа, держался подчеркнуто официально. Я чувствовал себя чужим на этом празднике жизни, словно незваный гость, которого терпят из-за крайней необходимости.

Первым делом меня отвели в святая святых – гараж, где стояли два болида “Phoenix Racing”. Машины выглядели впечатляюще, но я сразу почувствовал, что им чего-то не хватает. Нет, с технической точки зрения все было в порядке. Но не было души.

Инженер, представившийся Жаком, начал что-то объяснять про новые настройки, аэродинамику и мощность двигателя. Я слушал вполуха, стараясь уловить главное. Но мысли мои были далеко. Я думал о том, как доказать этим людям, что я достоин их доверия. Что я не подведу их.

– Ну что, Том, – прервал мои размышления Дюбуа, – готов сесть за руль?

Я кивнул, стараясь скрыть волнение.

– Всегда готов.

Первые круги на симуляторе прошли отвратительно. Я никак не мог привыкнуть к машине, к ее управлению, к ее характеру. Я чувствовал себя неуклюжим и неповоротливым, словно впервые сел за руль гоночного болида.

Жак хмурился, глядя на мои результаты. Дюбуа молчал, но я чувствовал его недовольство.

– Нужно больше времени, – сказал я, вылезая из симулятора. – Мне нужно привыкнуть к машине.

– У нас нет времени, Том, – отрезал Дюбуа. – Через две недели первая гонка. Ты должен быть готов.

Я сжал кулаки, стараясь сдержать гнев. Напряжение нарастало с каждой минутой. Я чувствовал, как прошлое тянет меня назад, пытается сломить. Но я не сдамся. Я буду бороться.

В тот же вечер я вернулся к симулятору и просидел за ним до самого утра. Я менял настройки, углы атаки, экспериментировал с торможением. Я пытался найти общий язык с машиной, понять её душу.

К утру я был измотан, но доволен. Я почувствовал, что начинаю понимать эту машину. Я начал чувствовать её характер, её сильные и слабые стороны.

На следующий день я вышел на трассу.

Первые круги были ужасными. Машина вела себя непредсказуемо, то и дело норовила уйти в занос. Я боролся с ней, стараясь удержать её на трассе.

Механики и инженеры с тревогой наблюдали за мной. Я чувствовал их сомнения, их опасения. Они думали, что я сломаюсь. Что я не выдержу.

Но я не сдавался. Я продолжал бороться. Я увеличивал скорость, рисковал, выжимал из машины максимум.

И вдруг, в один прекрасный момент, всё изменилось. Я почувствовал, что машина слушается меня, что она реагирует на каждое моё движение. Я почувствовал, что мы с ней становимся единым целым.

Я проходил круг за кругом, улучшая своё время. Я летел по трассе, словно птица, чувствуя свободу и восторг.

Механики и инженеры смотрели на меня с удивлением. Они не верили своим глазам. Я доказывал им, что они ошибаются. Что я всё ещё могу.

Вернувшись в бокс, я увидел улыбку на лице Дюбуа.

– Неплохо, Том, – сказал он. – Очень неплохо.

Это были первые слова похвалы, которые я от него услышал. И они очень много для меня значили.

Я посмотрел на Дюбуа и улыбнулся в ответ. – Это только начало, – сказал я. – Я ещё покажу вам, на что способен.

После изнурительных тренировок на трассе я перебрался в тренажерный зал. Нужно было поддерживать форму, укреплять мышцы шеи и спины. Я знал, что нагрузки будут колоссальными, и нужно было подготовиться к ним как следует.

Тяжелые гантели, стальные блины, пот, стекающий по лицу… Я старался выложиться на полную, заглушая все мысли, кроме одной: “Я должен быть готов”. Я должен был доказать всем, что достоин этого шанса.

К концу тренировки я почувствовал неприятную боль в шее. Сначала не придал значения, списав на усталость. Но к вечеру боль усилилась, отдавая в плечо. Двигаться становилось все труднее.

На следующий день, с трудом передвигаясь по базе, я понял, что дальше так продолжаться не может. Нужно было обратиться к врачу.

Меня направили в медицинский центр.

Медицинский кабинет оказался небольшой, но аккуратной комнатой. За столом, заваленным бумагами, сидела девушка. Ее темные волосы были собраны в небрежный пучок, а на ней был простой белый халат. Я ожидал увидеть кого-то другого – более… как это часто бывает в паддоке – эффектного, с модельной внешностью. Но передо мной оказалась девушка с пышными формами. Плюс-сайз, как говорят.

– Я не привык, чтобы врачи выглядели… так, – выпалил я, не успев подумать. Идиот! Зачем я это сказал?

Эмили приподняла бровь, явно озадаченная моим неуклюжим комплиментом.

– Я не привыкла к тому, чтобы гонщики жаловались на боль в спине после первой же тренировки, – ответила она с лёгкой усмешкой. – Обычно вы, парни, считаете себя супергероями.

Я смутился, понимая, что сморозил глупость. Нужно было держать язык за зубами.

– Это были особенные тренировки, – пробормотал я, стараясь сменить тему. – Новая машина, новые настройки… всё тело болит.

– Я вижу, – её взгляд скользнул по моей фигуре, задержавшись на мгновение дольше, чем я ожидал. – Давай посмотрим, что у тебя там.

Глава 3: На пределе

Две недели пролетели в бешеном темпе. Тренировки, тесты, симуляторы, встречи с инженерами, общение с прессой… Крутился как белка в колесе, стараясь успеть всё и сразу.

Дюбуа не давал спуску, требуя максимума и постоянно напоминая о «последнем шансе». Спонсоры смотрели на меня как на прокажённого, что не добавляло уверенности. Я чувствовал себя загнанным в угол зверем, готовым сорваться в любой момент.

Держался. Понимал, что это шанс вернуться в игру, доказать, что я чего-то стою. Упускать такую возможность я не собирался.

На трассе выкладывался по полной. Машину чувствовал продолжением своего тела, выжимая из неё всё, что можно. Рисковал, обгонял, боролся за каждый сантиметр трассы.

Жак, мой инженер, был поражён моей настойчивостью. Он не ожидал такого быстрого прогресса после трёх лет простоя.

– Талант, – говорил Жак, – но нужно быть осторожнее. Слишком агрессивен.

– Я не могу быть осторожным. Я должен доказать, что достоин этого места.

Первая гонка сезона – Гран-при Австралии – приближалась неумолимо. Меня захлестывали волнение и страх. Я не знал, чего ожидать. Как меня встретят болельщики и пресса? Смогу ли я выдержать конкуренцию?

В день гонки проснулся с тяжёлой головой. Нервы на пределе. Сегодня решится моя судьба.

Приехал на трассу рано утром. Атмосфера накалена до предела. Механики суетятся вокруг машин, инженеры что-то обсуждают, журналисты рыщут в поисках сенсаций.

В боксе я переоделся в гоночный комбинезон. В нём я чувствовал себя немного спокойнее. Комбинезон – как вторая кожа, защищающая от внешнего мира.

Сев в машину, пристегнул ремни безопасности. Закрыл глаза и сосредоточился, представляя трассу, каждый поворот, каждую прямую. Нужно быть готовым к любой ситуации.

Когда я выехал на трассу, меня оглушил рёв трибун. Болельщики приветствовали меня, скандируя имя. По телу пробежала дрожь.

Квалифицировался неплохо, но не идеально. Стартовал с восьмого места. Для первого раза неплохо, но хотелось большего.

Перед стартом я посмотрел на соперников. Все они сильные и опытные гонщики. Сегодня будет непросто.

Загорелись красные огни. Сердце забилось быстрее. Я сжал руль и приготовился к старту.

Фары погасли. Резко нажал на газ, и машина рванула вперёд. Старт неплохой, но несколько машин меня обогнали.

– Том, держи траекторию! – прозвучал в шлеме голос Жака. – Давление в задних шинах немного упало.

– Понял, Жак. Постараюсь держать всё под контролем.

Первые круги были хаотичными. Борьба на каждом сантиметре трассы. Я чувствовал, как машина реагирует на каждое движение руля, как шины цепляются за асфальт. Ощущение скорости, адреналин – всё это было здесь.

– Том, мы на седьмой позиции, – доложил Жак. – Марко Росси идёт третьим.

Марко Росси… Я знал его. Бывший напарник по команде, которого я заменил. Он был быстр, но слишком осторожен.

– Понял, – ответил я. – Попробуем сократить отставание.

Начиная обгоны, я чувствовал, как нарастает напряжение. Каждый манёвр был просчитан, но риск был огромен. Одна ошибка – и всё закончится, не успев начаться.

– Том, у нас проблемы с тормозами, – голос Жака стал напряжённым. – Передние колодки начинают перегреваться. Будь осторожнее при торможении.

– Понял. Постараюсь быть деликатнее.

На седьмом круге, обгоняя одного из соперников, я почувствовал, как машина задрожала. Неприятный звук.

– Что это, Жак? – спросил я, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

– Не знаю, Том. Датчики показывают что-то странное. Проверь, пожалуйста, вибрацию.

Я сбросил скорость, пытаясь понять, откуда исходит вибрация. Она была едва уловимой, но достаточно заметной, чтобы вызывать беспокойство.

– Похоже, что-то с задним колесом, – сказал я. – Вибрация идёт оттуда.

– Понял. Держись, Том. Постараемся справиться.

На восьмом круге, пытаясь обогнать соперника, я почувствовал, что машина теряет сцепление с дорогой. Передние колёса ушли в занос, и я едва успел выровнять болид.

– Том! Что случилось? – в голосе Жака звучала тревога.

– Не знаю! Машина… она не слушается! – ответил я, чувствуя, как адреналин смешивается со страхом.

В этот момент я увидел его. Клауса. Он шёл рядом, на мгновение опередив меня. И я почувствовал, как во мне закипает старая ненависть.

– Клаус! – прокричал я в шлеме и, не раздумывая, бросился на обгон.

– Том, нет! Не делай этого! – отчаянно закричал Жак.

Но я его уже не слушал. Я видел только его – Клауса. Его самодовольную ухмылку, его наглую манеру вождения.

На короткой прямой я подрезал его, пытаясь обогнать. Он же, словно играя со мной, перестраивался, не давая мне проехать.

И вот на вираже, когда мы шли почти бок о бок, произошло неизбежное. Наши болиды столкнулись.

Меня резко отбросило в сторону. Я почувствовал, как машину подбросило и раздался треск металла. Мир закружился в безумном калейдоскопе.

– Том! Том! Ты в порядке? – голос Жака доносился откуда-то издалека.Но я уже ничего не слышал. Я потерял сознание.

Глава 4: На Передовой

Утро в “Phoenix Racing” всегда начиналось с одинаковой суеты. Механики, словно пчелы, жужжали вокруг болидов, инженеры что-то бурно обсуждали, а журналисты уже вились в паддоке, выискивая любые зацепки для своих статей. Для меня же утро – это время относительного спокойствия перед надвигающейся бурей. Мой медицинский кабинет – это моя крепость, мое убежище в этом мире скорости и адреналина.

Я стала врачом в “Формуле-1” не потому, что мечтала об этом с детства. Все началось с… ну, с моего собственного падения. Была я тогда студенткой, жаждала приключений и, конечно, была полна сил и неразумности. На одном из студенческих рок-фестивалей, совершенно случайно, попала на концерт местного рок-исполнителя. Он так зажигательно играл, так отдавал себя музыке… И в какой-то момент, во время особо безумного гитарного соло, я почувствовала, как что-то изменилось. Не знаю, что это было – может, самоотдача артиста, может, энергетика толпы – но я вдруг поняла, что моя страсть к медицине, к помощи людям, может обрести новую, более захватывающую форму.

Я всегда была из тех, кто любит разбираться в проблемах. Любила разбирать сломанные игрушки, чтобы понять, как они работают. А когда поняла, что могу делать это с человеческим телом, это стало настоящей одержимостью. Спортивная медицина, реабилитация – это было то, что меня увлекало больше всего. А “Формула-1”… это вершина. Самые сложные травмы, самые высокие скорости, самые передовые технологии. Здесь каждый день – это вызов.

И вот я здесь. С одной стороны, я – часть этого захватывающего мира, с другой – я тот, кто старается его уравновесить, кто следит за тем, чтобы эта безумная гонка не превратилась в трагедию.

Сегодняшний день, однако, обещал быть не совсем обычным. По крайней мере, для меня. Когда Том Рейн, легенда, о котором говорили вполголоса, но всегда с придыханием, вошел в мой кабинет, я почувствовала легкое недоумение. Не потому, что он был звездой – я видела много звезд. А потому, что он выглядел… неуверенно. Несокрушимый Том Рейн, который, как я слышала, был настоящим зверем на трассе, сейчас немного ссутулился, явно страдая от боли в шее.

– Да вот, шею заклинило, – пробормотал он, пытаясь казаться безразличным. – Тренировался, старый стал.

Я не смогла сдержать улыбку. Этот “старый” только что вернулся после трехлетнего отсутствия, и уже успел наделать шума.

– Я не привыкла, чтобы гонщики жаловались на боль в спине после первой же тренировки, – ответила я, стараясь придать голосу легкую иронию.

Он посмотрел на меня как-то странно, словно пытаясь понять, кто я такая.

– Это были особенные тренировки, – парировал он, и в его голосе прозвучала какая-то защитная нотка.

– Я вижу, – ответила я, и, правда, видела. Видела, как напряжены его мышцы, как он старается скрыть истинную степень боли. – Давайте посмотрим, что там у вас.

Когда я начала пальпировать его шею, он тихонько вздохнул. Его тело, привыкшее к экстремальным нагрузкам, сейчас было напряжено, словно струна. И когда я случайно задела старый шрам на его плече, я почувствовала, как его тело слегка напряглось. Это была отметина боли, след от аварии, которая, как я поняла, определила его судьбу.

В его глазах, когда он открыл их, я увидела смесь боли, усталости и… чего-то еще. Чего-то, что заставило меня на мгновение остановиться. Он был не просто гонщиком, потерявшим все. Он был человеком, который пытался найти себя заново. И в этот момент я почувствовала не только профессиональный интерес, но и какое-то странное, неосознанное желание помочь ему.

Мне хотелось понять этого человека лучше. Он был загадкой, которую хотелось разгадать. И, возможно, помочь ему не просто вернуться в “Формулу-1”, но и найти что-то более важное.