Пистолет и выстрел
Пистолет прожигал кожу льдом, нещадно давил на полураскрытую ладонь, будто издеваясь и смеясь. Средство обороны? Защиты? Кого ты собирался защищать, дурак? Хотелось выбросить оружие далеко в реку. Оно вдруг показалось ему таким липким и противным. Хотелось забыть всё как страшный сон. Сон… да, действительно, может быть, это всё и правда сон?
Детектив упал на колени перед собственным ребёнком прямо в лужу крови, испытывая ужасную боль. В один миг их совместная жизнь пронеслась перед ним как кадры старого кино. Если бы несколько часов назад он поступил иначе… было бы всё по-другому?..
***
Будильник настойчиво пытался поднять всех обитателей дома Шоу: детектива Якова и его дочь Лию, студентку юридического факультета.
– Ещё один прекрасный день в Бунсборо1! Давайте выжмем из него максимум удовольствия с отличной музыкой на Радиостанции «Связь Перекрёстка»! – бодрый голос ведущего иногда прерывался помехами, но, так как это было единственное достойное радио во всём городе, выбирать не приходилось.
Яков снял с плиты турку, разливая кофе себе и дочке и напевая ненавязчивую мелодию себе под нос. В этот раз его посетила госпожа Фортуна: он даже не обжёгся о проклятую кофеварку, как делает это в каждый понедельник, вторник, среду и…да, и четверг. К счастью, в пятницу кофе всегда варила Лия.
– Дорогая, ты уже встала? – быстро взглянув на часы, глава семейства ахнул: через пятнадцать минут выходить, а его чудесное создание ещё в кровати. – Лия!
Быстрый шаг по лестнице на второй этаж. Короткий и ласковый стук в дверь.
– Милая, я вхожу… – осторожно, словно за дверью была не его родная кровиночка, а настоящий дьявол во плоти, Яков открыл дверь спальни.
– Я сейчас спущусь! – быстро отозвалась девушка, не позволяя отцу нарушить её личное пространство таким бесчестным вторжением. Единственное, что смог увидеть Яков, как его дочь шмыгнула носом и пыталась…отряхнуть его? Ему вдруг показалось, что голос Лии дрожал. Плачет? Хотел спросить, как она, но не стал. Только жалобно вздохнул и направился к лестнице, бросив на дверь последний грустный взгляд.
На лестнице остановился. Глазами проводил семейные фотографии. Последние кусочки родного тепла. После смерти жены всё будто перестало иметь значение. Он ушёл с головой в работу, почти перестал появляться дома, пока однажды не пришёл в пустую квартиру. Сильно перепугался. Вспомнил про дочь. И с того момента даже думать не смел о том, чтобы когда-то о ней забыть.
Когда Лия вернулась домой под утро, у них состоялся серьёзный разговор. Но не такой, который случается в семьях с трудными подростками и злыми родителями. Этот разговор был больше похож на беседу двух взрослых людей. Яков пообещал работать сверхурочно в будни, чтобы накопить ей на престижный университет; а по выходным гулять в парке. И ведь сдержал своё слово. В надежде, что станет для неё хорошим отцом.
– Ты чего тут стоишь? – украдкой спросила вышедшая из комнаты Лия. Яков взглянул на неё, будто только что вышел из транса: каштановые волосы, доставшиеся от матери, были спутаны в некоторых местах, а глаза, которые «подарил» ей отец судорожно бегали по сторонам, останавливаясь ненадолго то на Якове, то на их семейной фотографии.