Наследники Черной Крови

♰"Пролог. Кровь алхимика"♰

“Наследники ♰ Черной Крови”

Прага, 1603 год

В подземелье, где время сочилось сквозь камень, как вода сквозь пальцы, Виктор фон Грааль стоял перед алтарём, вырезанным из камня, привезённого с горы, где когда-то падали ангелы, и думал о том, что бессмертие – не дар, а цена, которую платят не деньгами, не кровью, а самим собой, и что, возможно, уже слишком поздно останавливаться, потому что его руки, державшие кубок с эликсиром, уже не принадлежали человеку, а были чужими, бледными, с синими венами, пульсирующими в такт не сердцу, а чему-то более древнему, чем пульс человека.

Он знал, что за ним наблюдают. Не глаза – тени. Они стояли в углах, не отбрасывая собственных теней, потому что были тем, что остаётся, когда свет умирает, и шептали не словами, а ощущениями – холодом в шее, привкусом железа на языке, видением женщины с чёрными глазами, лежащей на алтаре, её грудь не дышит, но под кожей что-то движется, как будто в её венах не кровь, а живые символы, древние, как первые сны человечества, и он понимал: она не жертва. Она – ключ. А он – замок.

Он вспомнил, как нашёл её в пещере под Карловым мостом, куда пилигримы когда-то приносили детей, чтобы те коснулись стены и забыли своё имя. Она сидела там, не шевелясь, с открытыми глазами, в которых не было ни страха, ни боли, только вечность, и сказала:

«Ты пришёл за бессмертием, но не знаешь, что оно уже внутри тебя – как червь в яблоке, как семя в трупе. Ты не создашь его. Ты лишь позволишь ему выйти».

Он не поверил ей. Он хотел получить формулу. Химические пропорции. Доказательства. Но теперь, глядя на кубок, в котором чёрная жидкость медленно вращалась, как галактика в капле, он понял: он не алхимик.

Он – и есть ритуал.

Он вспомнил свою мать, умершую от чумы, когда ему было девять, как он держал её руку, уже холодную, и шептал заклинания, выученные из запрещённой книги, и как вдруг её глаза открылись – но в них не было матери. Был кто-то другой. Кто-то, кто улыбнулся и сказал: «Мы ждём».

После этого он посвятил жизнь тому, чтобы найти, кто «мы», и победить смерть, но теперь, когда смерть ушла, он понял: он не победил её. Он лишь открыл дверь, за которой она была не одна.

Эликсир был готов. Девять капель её крови, слёзы распятого еретика, пепел святого, сожжённого за то, что он сказал: «Бог – это имя, которое мы дали своему страху», сердце ворона, умершего в полёте, и капля его собственной крови – последнее, что ещё связывало его с человечеством.

Он смешал всё под луной, которая в ту ночь светила не серебром, а тёмно-красным, как вино, разбавленное кровью, и произнёс слово, которое не имело звука, но разорвало тишину, как крик новорождённого.

Он поднёс кубок к губам.

И в этот момент – увидел всё.

Увидел, как его отец, богатый купец, убивал слугу за кражу хлеба, и как в его глазах вспыхнула радость. Увидел, как монах в церкви целовал послушника, и как его молитвы превращались в стоны. Увидел, как женщина в борделе улыбалась клиенту, но в её сердце был только холод, и как её желание не было желанием – оно было голодом, как у зверя, который забыл, когда в последний раз ел.

И он понял: люди не боятся смерти. Они боятся того, кем становятся, когда думают, что их никто не увидит. А он – теперь будет видеть всегда.

Он выпил.

Жидкость обожгла горло, как раскалённый металл, и пошла по венам, превращая их в русла лавы. Он упал на колени, но не закричал – его голос был сожжён изнутри. Он чувствовал, как его кости ломаются и перестраиваются, как кожа трескается, выпуская наружу узоры, похожие на корни, как зубы вырастают, превращаясь в клыки, как глаза лопаются, и на их месте появляется что-то другое – не для видения света, а наоборот, для видения тьмы прямо в душах.

Он сегодня не умирал. Он пробуждался.

Когда он поднялся, в подземелье стало тише. Не потому что тени исчезли. Они поклонились.

Он подошёл к зеркалу, в которое веками смотрелись алхимики, чтобы убедиться, что он – ещё человек. В отражении – лицо. Его лицо. Но искажённое. Глаза – чёрные, как беззвёздная ночь. На лбу – спираль, выжженная изнутри, как клеймо. Но он совсем не испугался. Он улыбнулся. Потому что впервые за всю жизнь он понял, кем теперь является.

Не учёный. Не маг. Не грешник.

Он – начало.

Виктор вышел на улицу. Город спал. Луна смотрела на него, как мать на ребёнка, которого боится. Он пошёл по узким улочкам, и с каждым шагом чувствовал, как желания людей проникают в него – как аромат, как музыка, как голод. Он остановился у дома, где муж думал о том, как задушить жену. Он не вошёл. Он просто подумал: «Сделай это. Ты ведь хочешь». И через час из дома донёсся крик. Потом – тишина. Потом – смех.

Виктор не пил кровь. Он заставлял её течь.

Затем, он вошёл в церковь. Разбил крест. На алтаре вырезал спираль – символ, который не имел названия, но который видели во снах все, кто когда-либо предавал. Потом сел и начал писать. Перо скрипело, как когти по кости.

«Я сделал это. Я стал тем, кого боятся даже сны. Я не монстр. Я – истина, которую вы прячете под молитвами. Вы назовёте меня вампиром, но я не питаюсь плотью. Я питаюсь вашим грехопадением. Я не убиваю. Я помогаю вам стать тем, кем вы всегда хотели быть – свободными от совести, от стыда, и от лжи. Я – желание, ставшее плотью. Я – первый. Но не последний. Остальные придут. Те, кто пал с небес не за гордыню, а за любовь. Они не будут бороться за власть. Они будут ждать, пока вы сами откроете дверь, потому что каждый из вас носит в себе спираль. Вы назовёте это злом. Но это – эволюция. Я больше не Виктор фон Грааль.»

"Я, отныне – Каин. Первый из Наследников. И я уже здесь. И я помню ваше имя.…"

Перо выпало из его руки. Последнее слово осталось недописанным. На бумаге – клякса. Она растеклась, как будто живая, и приняла форму крыла. Через мгновение она исчезла. Но не испарилась. Она ушла. В следующее время. В следующее сердце. В следующую кровь.

Через три дня монахи нашли подземелье. Сожгли книги. Разбили сосуды. Но клякса не сгорела. Она просто не была найдена.

Говорят, она перешла в другую книгу.

В ту, которую ты держишь сейчас.

И если ты почувствуешь, как в жилах что-то шевелится, как будто кровь вдруг стала тяжелее, как будто в твоих снах появилась женщина с чёрными глазами, – не пугайся.

Она не пришла за тобой.

Она пришла, чтобы напомнить:

"Ты уже один из нас."

♰"Город, где мо