Пока цветет клевер

Глава 1

Посвящается всем тем, кто убегал в леса в поисках эльфов, тем, кто мечтал о путешествиях, ходил, опираясь на посох или носил палку у бедра, как меч. Пойдем со мной, нас ждут приключения.

Ливший последние три дня дождь нагонял тоску. Это был не тот задорный весенний ливень, что с шумом и весельем проносится в Майский канун, но мерзкая, занудная морось, которая холодными иглами впивалась в лицо, оставляя уныние и желание как можно скорее оказаться под крышей у теплого очага, сидя в уютном кресле с дымящейся чашкой горячего чая.

Молодого волшебника Рогволда Реяра раздражала эта погода, настигшая его по пути в небольшой городок Ост-Хольд, через который проходил Королевский тракт, что вел в столицу Срединных земель. Раздражало юношу и то, что его выгнали, как бродячую собаку из ордена Стражей, лишив при этом сил, из-за чего он даже огня не мог развести; раздражала липнущая к телу холодная и мокрая одежда… Любимый серебристый вязаный шарф превратился во влажную удавку, которая свисала и тянула к земле, будто к ней привязали камень; просторный серый плащ с глухо надвинутым капюшоном обвивал ноги и руки, как путы заключенного, а затекшая в высокие шнурованные сапоги из черненной кожи вода противно скопилась возле большого пальца.

Рогволд был угрюм, периодически отирал прилипшие ко лбу волосы цвета теплого каштана, оскальзывался на брусчатке по пути к ярко шумевшему, гогочущему трехэтажному зданию, у входа в который виднелась яркая вывеска с ячменным зерном и надписью: «Откормленный дворянин». Денег у волшебника было немного, хоть ему и выдали последнее жалование, которое Рогволд обозвал жалкой подачкой перед тем, как за спиной у юноши с глухим лязгом захлопнулись ворота Гваерхолла – крепости Стражей – все же снять комнату и поужинать он мог.

Но кто такие волшебники, спросите вы? Всего в мире их было лишь пятеро: кто-то владел даром исцелять любые раны, даже смертельные; кто-то мог дружить с животными и растениями, а наш юный маг считался одним из самых выдающихся из пятерки, что, несомненно, оставило свой след на его характере. Окончательно юношу испортило наличие яркой внешности – Рогволд Реяр знал, что красив, и высоко ценил свою внешность. Волшебник был высок, статен, у него было продолговатое лицо с ярко-выраженными скулами и линией челюсти. Глаза Рогволда, ярко-серые, обрамленные черными и длинными ресницами, обычно горели весельем и живостью ума, цепко осматривали собеседника, смотрели вглубь него, а иной раз и вспыхивали пламенем, если волшебник сердился. Голос Реяра был под стать его внешности: низкий, бархатный, глубокий; речь юноши была уверенной и четкой, многие умолкали, стоило магу заговорить, начиная его внимательно слушать.

Ах, Рогволд… если бы вы знали хотя бы малую толику того, что о нем знаю я, вы бы несомненно убедились, что история, о которой пойдет речь, будет воистину полна приключений и волшебства, приобретений и потерь. А, впрочем, вы и сами вскоре убедитесь в этом.

Поднявшись по темным каменным ступеням крыльца трактира, у основания которого тут и там пламенели зеленым огнем клочки мха, Рогволд толкнул свежевыкрашенную желтой краской дверь, игнорируя латунную ручку в виде головы коня в силу своей врожденной брезгливости. Волшебник даже никогда не снимал узкие длинные рукавицы из черной ткани по этой причине.

Войдя внутрь трактира, юноша огляделся, невольно поежившись от обдавшего его теплого воздуха, в котором витала чудная смесь запахов выпечки, эля, пота и жарящегося лука. Справа от покрытой узорной резьбой барной стойки из темного дуба жарко пылал очаг, отбрасывая на влажный, грязный пол красновато-бурого камня танцующие блики.

У барной стойки сидели на табуретах, по-видимому, местные завсегдатаи, которые о чем-то оживленно спорили с юношей за стойкой, который звонко смеялся над чем-то, протирая кружку замусоленной тряпкой. Их-то и было слышно снаружи. В самом трактире было много пустых столов, что неудивительно – час стоял поздний, люди отправились спать, ведь май, как известно, самое важное время для земледельцев, от которых волшебник слышал в детстве, дескать: «Весенний день весь год кормит».

Рогволд понимал, что даже близость Королевского тракта не гарантировала, что ему не представится восхитительный случай знакомства с сомнительными личностями, поэтому сразу же направился к пустому столу в углу трактира. К нему бросился, натирая деревянную кружку белоснежной тканью, худощавый хозяин заведения с густыми усами.

– Добро пожаловать в «Откормленного дворянина». Чего изволите, добрый господин? – пропел он, как только юноша уселся за стол, видя недовольное выражения лица волшебника.

– Комнату на одного. Эль. Хлеб, – глухо ответил Рогволд.

– Ба-а-а, да это же никак сам Великий волшебник Рогволд Реяр! – заорал знакомый, звонкий голос с легким акцентом.

Красивое лицо мага исказила недовольная гримаса, когда он увидел, как все посетители начали озираться. Рогволд понимал, что все еще был в землях Стражей, встретить кого-то из членов своего ордена было простым делом, но, чтобы встретить второго волшебника…

К магу подлетел юноша с платиново-пшеничными волосами, кончики которых были окрашены в ярко-зеленый. Молодой человек сгреб Реяра в охапку, но поскольку рост волшебника был довольно высок, то окликнувший Рогволда буквально уперся носом ему в грудь.

– Как я рад тебя видеть, вот так встреча, – затараторил Куро Акихиро. Волшебник не ответил на объятия и, вскинув бровь, смотрел в не совсем трезвые, цвета молодой листвы, глаза Стража. – Хозяин, твой лучший эль, мясо, хлеба… Ну сам все знаешь, давай, родной, поспешай. И солений не забудь, они на второй полке в кладовой слева от барной стойки.

Трактирщик, разинув рот, бросился исполнять просьбу своего гостя, который лучше него самого знал, где у него что лежит.

– Пойдем, я вон там сидел, – Куро махнул рукой, приглашая к столу возле небольшого круглого окошка, откуда виднелся вид тоскливой, мокрой городской улицы, и потянул за собой Рогволда.

На широком подоконнике из того же дуба, что и барная стойка, буквально возлежала, иного слова волшебник не мог подобрать, важная донельзя, черная кошка в кожаном ошейнике с серебряными бляшками, верный друг и спутник Куро. Юноша назвал ее Мишель в честь древнего рыцаря из легенд, который победил в одиночку вражеское войско одним броском копья.

Усевшись за стол, Рогволд снял свой шарф и плащ, бросил их на подоконник возле кошки и взъерошил волосы, сбрасывая влагу. Куро сел напротив, а Мишель недовольно покосилась на спутника своего хозяина сердитым взглядом полуприкрытых желтых глаз. Рогволд был знаком с ней еще с малых лет и уже тогда они друг друга невзлюбили.

– Это правда, что тебя выгнали из ордена? – в лоб спросил Куро. – Я слышал, тебя хотели казнить, но не стали.

– Правда, – поморщившись, лаконично ответил Рогволд, изучая грубую столешницу. Подняв взгляд на собеседника, волшебник столкнулся с горящими глазами Куро, которые он подводил сурьмой по манере своего народа.

Юноша был сыном знатного рода из империи Хаария, чьи богатые и плодородные земли раскинулись на востоке за Летним морем. Столицей империи был прекрасный город-дворец Остарус, который парил в воздухе. Куро был ярким представителем своего народа: узкий разрез глаз, бледная кожа, невысокий рост и любовь подчеркивать свою внешность, вроде сурьмы и окрашенных в ярко-зеленый кончиков волос в тон глаз – все это сразу выдавало в нем хаарийца.

– И все? А где подробности, где рассказ, где шокирующие детали? – возмутился Куро, одернув ворот рубахи из беленого льна. – Я вообще-то твой друг. Возможно единственный.

Меньше всего Рогволду сейчас хотелось обсуждать свое изгнание, но волшебник был прав: Куро действительно был тем, кого юноша мог бы назвать другом.

– Как мне сказали, я вроде как нарушил Устав Стража, хотя я просто не справился с простейшим заклинанием. Еще меня обвинили, что якобы из-за меня чуть не пострадали люди, – начал было Рогволд, но к его счастью подлетел трактирщик с полным подносом еды.

Через мгновение перед молодыми людьми красовались толстые ломти тушеного в подливе мяса с луком, свежий хлеб с хрустящей корочкой, аккуратно нарезанные ломтики ароматного сыра. Тощий трактирщик разлил по деревянным кружкам темный вишневый эль и собрался было унести кувшин, как Куро воскликнул:

– Хозяин, оставь кувшин, обижаешь!

– Простите, мой юный господин-Страж, и в мыслях не было, – кувшин вернулся на стол. Рогволд покосился на хаарийца, удивляясь в очередной раз аппетиту этого жилистого парнишки, в которого, как в бездонную бочку, проваливалась еда.

– И да, хозяин, прикажи приготовить две комнаты и в каждую поставить ванну с кипятком, – распорядился Куро, отламывая от булки хлеба кусок и макая его в ароматный бульон. – Давай, ешь, пока горячее.

Рогволд покосился на стол. В животе предательски заныло, но волшебник понимал, что у него нет денег на то, чтобы хотя бы поровну оплатить ужин.

– Нет, спасибо, я не голоден, – ответил он. Рогволд решил, что лучше перетерпеть и позавтракать утром хлебом с молоком, чем наступить на горло своей гордости и стать, как он считал, нахлебником. Куро ухмыльнулся.

– Я знаю, что у тебя нет денег, я угощаю. Ешь.

Видя недовольное выражение лица Рогволда, волшебник развел руками:

– Да брось ты, у меня есть деньги. Сейчас я тебя кормлю, в следующий раз ты накормишь меня. Напомню, это нормально, когда друзья помогают друг другу в беде, если ты забыл.

Рогволд не имел привычки оставаться в долгу, как и не имел представление о том, что такое дружба. Пока он жил в Немхолле, Белом замке на северном отроге Железных гор вместе с Куро под покровительством Первого Стража Герарда Меркатора, обучался боевым искусствам и тому, что значит быть Стражем, гордость и заносчивость волшебника не позволили ему обзавестись друзьями, а разгульная жизнь и вовсе помогла нажить недоброжелателей. Рогволд любил тратить деньги, много пить, вкусно есть, ни в чем себе не отказывать, а также открыто считать всех остальных, кто не был также хорош, как он, серой посредственностью.

Но Куро был другим. И хотя он пропадал в библиотеке, как зануда Вейлес Белль, третий волшебник, которому, к слову, нередко доставались от Рогволда порции издевок, Акихиро и Реяр умудрились подружиться, несмотря на скверный характер последнего: они вместе бегали за девушками, ходили на тренировки, вместе устраивали кавардак в Гваерхолле или тавернах поблизости, спаивая других членов ордена… Словом, у этих двоих сложились самые что ни на есть братские отношения.

– Итак, если тебя выгнали из ордена, тебя должны были отправить в Казематы под Бездонным проливом, но ты сидишь здесь. Как так вышло? – поделившись мясом с Мишелью, продолжил допытываться Куро.

– После того, как меня поймали, меня судили Первый Страж, крыса в красном и два Командора – Севера и Юга. Мне дали выбор, – ответил Рогволд, отправив в рот кусочек ароматного сыра и уложив сочный кусок мяса на пышный ломоть хлеба. – Или я отправляюсь в Казематы, или я выполняю какие-то глупые задания и приношу доказательства, что я их выполнил.

– О-о-о, Свидетельства Добродетели, да ладно, – восхитился волшебник, – Ай да Первый Страж, ай да затейник. Но не говори так про леди Мелювинн, у нее везде уши есть.

– Плевать я хотел на старую крысу в красном, – отчеканил Рогволд. – Эта ведьма лишила меня сил, я могу применить ровно семь Слов Силы после ее узла или как там они называют свои чары.

– Разве кто-то может лишить нас сил не убивая? – нахмурился Куро. – Я впервые о подобном слышу. Всегда думал, да и написано же в наших книгах, что сила Стража связана с его жизнью.

– Я не знаю. После оглашения приговора, старуха подошла ко мне, с вот этим своим видом надменным, будто ей в завтрак плюнули, – Рогволд, под хохот Куро, изобразил, как, по его мнению, это должно выглядеть, лицо волшебника одновременно выражало надменность, презрение и брезгливость. – Она сунула руку в складки платья, а потом швырнула мне в лицо горсть какой-то дряни, я почувствовал только запах корицы и полыни.

Рогволд замолчал, жуя мясо, растекающееся нежным и одновременно острым соком во рту. Он снова почувствовал, как ярость поднимается в его душе. Юноша не знал, правда ли Мелювинн лишила его сил, но каждый раз, когда он тянулся к тому огню в груди, что питал его силу, разливаясь к рукам, волшебник чувствовал пустоту. Ту же пустоту Рогволд ощущал и в воздухе, хотя раньше он чувствовал, как сила витала вокруг него, в звуке, вздохе, запахе, цвете. От пустоты иной раз становилось тяжело дышать и отчаяние черной мглой росло в душе.

Юноша скосил взгляд в сторону барной стойки, куда подсела черноволосая девушка в кожаном дорожном костюме, державшая в руках лютню и весело болтавшая со здоровенным лысым детиной. Волосы менестреля, ведь именно им и была девушка, были коротко острижены и торчали в разные стороны из-под цветной шапочки с пером.

– Дженни, а спой-ка нам что-нибудь! – попросил ее детина. Девушка улыбнулась, тронула пальцами струны.

– Эля мне, горло пересохло, – задорно воскликнула Дженни, но запела:

О, это вы шли на ярмарку в Денрим?

Ромашка, лаванда, тимьян.

Там юноша жил, был мною любим.

Ему спойте о том.

Рогволд повернулся к Куро, который терпеливо ждал, пока его друг обдумает свои мысли.

– Кстати, да, Герард говорил о Свидетельствах Добродетели. Что это такое? Ты что-то знаешь? – спросил юноша, его глаза нетерпеливо сверкнули.

– Ну разумеется я знаю, брат, я же волшебник, как и ты, – лениво ответил Куро, отпив эль. – А если бы ты тоже читал книги, как я, а не только оттачивал свое мастерство, ты бы тоже знал, что это такое. Тебе девятнадцать лет, а ума так и нет.

Со стороны Куро говорить так было нечестно. Он был волшебником-архивариусом, храня в себе самые разные знания, юноша буквально сам был ходячей книгой обо всем на свете. Помимо этого, хаариец умел исчезать и появляться в то же мгновение в другом месте, словно витавшая и вдруг утраченная мысль. Однако на большие расстояния ему не удавалось перемещаться, что крайне печалило Куро.

– Свидетельства Добродетелей – это восемь заданий, которые Страж должен выполнить за какое-то время, если в его поступках увидели недостойное поведение, – рассказал Куро, протянув руку и почесав Мишель за ухом, которая разомлела от мяса и тепла. – При выполнении должно явить главе ордена доказательства, что он действительно прошел испытание. Это очень древняя штука, я слышал, что ее применяли всего три раза за всю историю ордена.

Рогволд снова задумался, ковыряя пальцем сучок в столе. Из слов Куро выходит, что его не изгнали из ордена, как волшебник изначально думал. Тут его осенило.

– Получается, если я выполню эти дурацкие задания, то мне вернут силы и я смогу снова жить припеваючи? – вдруг ухмыльнулся волшебник.

– Вроде того, – кивнул Куро. – Но сомневаюсь, что после выполнения всех заданий ты захочешь жить также, как жил…

– А что, если я не справлюсь? – перебил его Рогволд, не дослушав. – Что тогда?

– Казематы, – мрачно ответил Акихиро, разведя руками.

– М-да… – хмыкнул Реяр. – А какие именно задания я должен выполнить? Мне даже не объяснили толком, чего вообще хотят от меня!

– Прости, брат, я не знаю. В прошлом это происходило как-то само собой, в хрониках не было четкого плана действий, – понуро ответил Куро, тряхнув волосами. – Стражи просто приносили свидетельства своих дел и все.

– Понятно, сдохни или умри, – Рогволд откинулся на спинку стула, почувствовав, что захмелел от сытной еды, тепла, эля и его потянуло в сон. Куро тоже сидел осоловевшим.

– К слову, а что ты забыл здесь? – поинтересовался юноша, отгоняя сон.

– А, я в столицу еду, хочу посидеть в библиотеке Аланора, – ответил друг, осушив одним глотком кружку. – У меня появилась зацепка на тему того, кто такие волшебники и почему мы так отличаемся от других Стражей.

– Ты что-то узнал?

– Наверняка сложно сказать, но догадки есть, – уклончиво ответил Куро.

– А не проще ли было сначала заглянуть в Гваерхолл, там Стражи собрали больше книг, – осторожно поддавшись вперед, сказал Рогволд, зная, что в библиотеку ордена допускают не всех, а иные разделы и вовсе доступны только Первому Стражу.

– Именно оттуда я и еду в Аланор, – подмигнул Куро. – Первый Страж выдал мне кое-какие записи.

Рогволд снова откинулся на спинку стула и вытянул под столом длинные ноги. Его сапоги почти высохли, волшебник подумал о горячей ванне, что ждала его в комнате наверху. «Значит, Куро не пустили в библиотеку», подумал юноша.

– Думаю, пора на боковую, я отправлюсь в путь, чуть начнет светать, – Куро поднялся со стула, отряхнув широкие бриджи из темно-синего льна. – Я правда был очень рад тебя повидать, мой друг, надеюсь, это не последняя наша встреча.

К столу подбежал тощий усач и Страж отдал ему увесистый кошель.

– Вот, здесь за ужин и две комнаты. Разбудите меня с рассветом и подготовьте мне лошадь, – зевнув, попросил Куро.

– Слушаюсь, господин. Ваши комнаты вверх по лестнице справа и слева, – кивнул трактирщик.

– Кстати, Рогволд, по поводу денег. Я слышал, что в поле неподалеку водится полевик, я бы заглянул к нему на твоем месте, – подмигнул Куро и, хлопнув друга по плечу, отправился было спать, но остановился. – Если хочешь, я могу составить тебе компанию. Доедем со мной до Аланора, а там дальше подумаем, как выполнить твои испытания и вернуть домой, – предложил Куро, потянувшись.

– Нет, не думаю, что тебе стоит в это влезать. Я сам справлюсь, – ответил Рогволд, погрузившись в размышления.

– Иного ответа я от тебя и не ждал, – улыбнулся хаариец. – Но ты помни, ты всегда можешь рассчитывать на меня.

Куро снова помедлил, а затем спросил.

– Скажи… Древний закон гласит, что задания нужно выполнить за определенный срок. Сколько времени тебе дали? – спросил юноша.

– Первый Страж сказал, что времени у меня – пока цветет клевер, – ответил Рогволд, посмотрев в глаза другу.

– О как… – охнул Куро. – То есть, примерно, до равноденствия в середине сентября. Удачи, брат, она тебе понадобится.

Рогволд кивнул, и, смотря удаляющемуся другу в спину, устало потер лицо. Бросив взгляд на Мишель, которая теперь цепко осматривала трактир, волшебник взял свой плащ и шарф. «А ведь если встретиться с полевиком и провести без ошибок ритуал, он действительно может решить мою проблему с деньгами» – подумал юноша, поднимаясь по лестнице в свою комнату.

***

Утро после ночного ненастья выдалось туманным, сырым и блеклым, поэтому Рогволд предался своей любимой привычке – и проспал до обеда. А проснувшись, скатился с кровати на пол и отжался несколько десятков раз, размяв затем затекшие от сна мышцы. Волшебник высоко ценил свою внешность и тело, поддерживая себя не только физически, но и магически – юноша даже однажды заговорил щетину на лице, запретив ей расти без его разрешения.

Сидя на кровати и натягивая свою уже просохшую серую рубаху, Рогволд чувствовал угрызения совести, ведь он был нечестен с Куро. Да, волшебник действительно не справился с заклинанием, но опустил подробности, как именно это произошло.

А произошло это в подземной библиотеке Гваерхолла, куда Страж решил проникнуть, узнав от четвертого волшебника – Бьериса Лиаха – об одной книге. Она рассказывала об Элумбаре – Незримом мире мечтаний, иллюзий и снов, населенном добрыми и злыми духами. Это место было отделено Завесой от мира настоящего. Услышав об этой книге, Рогволд тотчас загорелся желанием прочитать ее, надеясь узнать больше и, конечно же, стать могущественнее.

И вот однажды ночью юноша решил исполнить свое заветное желание. Он поставил на дверь, которая вела к лестнице вниз в библиотеку, охранное заклинание, что предупредило бы волшебника, если бы кто-то решил спуститься в поздний час к книгам, и он успел бы спрятаться. И, казалось бы, преступный замысел Рогволда почти был осуществлен, если бы не череда случайностей: Первому Стражу Герарду, главе ордена, внезапно потребовалось спуститься в библиотеку. Именно он и застукал юного волшебника, когда тот снял книгу об Элумбаре с каменного пьедестала, вскрыл печать, которой та была запечатана и открыл первую страницу. В тот же миг послышался громкий вздох и нечто серое, словно прах, вылетело из книги, растворившись в воздухе. «Идиот…», – мрачно констатировал Первый Страж тогда, стоя за спиной у Рогволда.

А затем волшебника взяли под стражу, суд, наказание, изгнание. Юноша так и не смог понять, почему он не почувствовал, как его заклинание было разрушено. Кроме того, Рогволд не понимал, почему Герард наблюдал за ним молча и не помешал открыть книгу, как и не имел ответа на вопрос, что именно тогда выбралось из книги.

Заправляя черные зауженные из тонкой оленьей кожи штаны в сапоги и завозившись со шнуровкой, Рогволд понимал, как же сильно ему не хотелось идти в это поле, возиться с полевиком и клятые Добродетели витали в его мыслях.

Спустившись по лестнице вниз, волшебник сел у барной стойки и попросил у трактирщика хлеба и молока. Рогволд решил позавтракать прежде, чем отправиться в путь, мудро решив, что путешествие на голодный желудок ничего кроме вреда не принесет.

Худой усач принес кружку топленого молока, от которого исходил пар и краюху свежего, еще теплого, хлеба на глиняной тарелке. Благодарно кивнув, Рогволд принялся за еду.

–– Э-э, господин волшебник, вам тут господин Страж оставил, просил передать, – с этими словами трактирщик протянул юноше небольшой холщовый мешочек.

Рогволд нахмурился, но принял его. Развязав шнурок, который по обыкновению Куро был завязан трижды, губы волшебника тронула улыбка – внутри лежали небольшие, неправильной формы прозрачные леденцы. Рогволд не помнил витиеватое название лакомства на хаарийском, но знал, что его делают из виноградного сока и лозы на родине Куро. Зная любовь своего друга к сладостям, хаариец видимо успел побывать у себя дома и привез Рогволду леденцы.

– Спасибо, кажется, сегодняшний день может стать немного менее мерзким – сказал Рогволд трактирщику.

– Джон Барлей к вашим услугам, – поклонился ему мужчина.

– А я Рогволд. Рогволд Реяр, – представился юноша.

– Рад знакомству, – широко улыбнулся Джон. – Всегда рады вам в «Откормленном дворянине».

Доедая свой скудный завтрак, Рогволд размышлял над тем, куда пойти дальше, если с полевиком его постигнет неудача. Мысленно волшебник обдумывал последовательность действий, которые необходимо было провести с духом. Юноша помнил, что полевик – существо из Элумбара, которое может поселиться на вспаханном поле, оно очень любит работящих людей, благоволит труженикам и крестьянам, но также и требует уважение к себе. Если дух останется довольным, он может наградить серебром. Откуда уж он брал его, Рогволд не знал, но предполагал, что полевик мог заимствовать его у тех, кто терял или не возвращался за зарытым кладом. Одно беспокоило юношу – каждый дух придумывал свое задание, которое надо было выполнить. И чем оно было гаже, тем полевику веселее.

Перед уходом Рогволд попросил у трактирщика вареное яйцо, которое хотел использовать в качестве подношения полевику. Юноша уже было достал кожаный кошель, чтобы расплатиться за завтрак, но Джон отказался принимать монеты, заявив, что помогать Стражам не стоит никаких денег, а от молока, яйца и краюхи хлеба он уж точно не обеднеет, крайне смутив этим волшебника.

Выходя из трактира Рогволд перебросил через плечо свой серебристый шарф, одернул серый плащ и огляделся. Вокруг сновали местные жители, каждый занимался своим делом: вот женщина в цветастом переднике несла ведро, проходя мимо; ребятишки весело хохоча прыгали в огромной луже, где-то важно гоготали гуси. Волшебник потянул носом и взглянул на небо: погода налаживалась – сквозь рваные облака проглядывало чистое небо обещая тепло.