Клан смерти

Глава 1

– Почему именно мне приходится тащить этот труп?– голос Брайер звучал как жалобное ворчание, а пот струился по ее лбу собираясь в капли, которые она смахивала с лица. Этот мужик весил в два раза ее самой. Но я даже и ухом не повела, облаченная в свои кожаные доспехи, я стояла и всматривалась в глубь леса.

Брайер, видимо, не могла больше терпеть моего молчания. Она бросила мертвого парня на землю с глухим звуком, который отозвался в тишине леса, и еле как разогнулась, заправляя выбившуюся рыжую прядь за ухо. Ее раздражение стало заметным – я чувствовала, как оно витает в воздухе между нами.

– Меня только недавно допустили к делам клана, а ты уже так надо мной издеваешься! – выпалила она, и я не могла не заметить, как ее голос дрожал от усталости и злости.

Я лишь закатила глаза. Брайер была как надоедливая муха, жужжащая вокруг меня, когда мне нужно было сосредоточиться. Каждый ее вопрос замедлял дорогу к замку. Я понимала: если мы будем медлить, в этом лесу нас сожрут, и закусят трупом парня, которого мы тащили.

– Если ты не заткнешься, нам придется тащить твой труп! – выпалила я, злость так и просилась вырваться наружу. Мне было с чего злиться. Я облажалась. Подвела отца и свой Клан. Мне и еще двум парням дали задание о поимке одного дурачка, рассчитывая на то, что это будет просто, я прихватила с собой еще и Брайер. Но поджигатель недоучка испугался своего наказания за сгоревший амбар и сбежал в лес. Я едва успела его догнать, когда увидела перед собой труп бедолаги. Мчавшийся по лесу парнишка совсем не смотрел под ноги – это стоило ему сломанной шеи.

Дело провалено, и никаких денег за его поимку клану не видать. За спиной послышалось шуршание листвы, и я почувствовала, как Брайер положила свою руку мне на плечо. Она тоже всмотрелась в глубь леса; девчонка оказалась не промах – она бессовестно взвалила свои обязанности на парней.

Солнце давно скрылось за горизонтом, и холодный ветер начинал пробираться сквозь деревья. На нашей стороне севера скоро грянут морозы – это означало, что всякая нечисть будет блуждать по местным лесам. Я знала, что нам следует поторопиться в замок и заняться более приятными вещами. На мгновение я представила свою любимую ванну: горячую воду и манящий пар, который окутывал бы меня, смывая усталость. В лицо тут же ударил ветер, и все мои мысли растаяли. Я взглянула на Брайер: девчонка вся замерзла, ее розовые щеки превратились в красные яблоки. Она умоляюще смотрела мне в глаза, намекая на то, что устала и явно как всегда хотела есть.

– Поторапливаемся мальчики! – махнув рукой в сторону дома и не дожидаясь остальных, я зашагала по тропинке первой.

Тронный зал, как всегда, окутан темнотой, даже днем в нем были зашторены окна, а про вечер и говорить не стоит. Воздух был пропитан тяжелым запахом восковых свечей и старинных тканей, а тени, танцующие на стенах, создавали иллюзию живых существ, шепчущих в темноте. Не успев дойти до своей комнаты, как мне сообщили что отец меня ожидает. Мой старший брат Каллум, должно быть, уже все узнал и, как верная собачка, доложил ему. В коридоре мне представилась его ухмыляющаяся рожа – эта самодовольная усмешка всегда вызывала у меня внутреннее раздражение.

Собравшись с мыслями, я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем войти в зал. Как только я переступила порог, то сразу опустилась на одно колено, не поднимая головы в знак уважения. Тишина была гнетущей, и я чувствовала на себе взгляд отца, словно он пытался прочитать мои мысли. Легкие шаги Трейнора Норта разрезали эту тишину, и я подняла глаза. Он, как всегда, был облачен в кожаные доспехи, а на его плечах покоилась фиолетовая мантия – цвет, который всегда казался мне странным для нашего Клана. Почему не синий? Он больше подходил нашей принадлежности к северу.

– Я разочарован, Рианнон, – произнес отец, его голос звучал спокойно, но хмурые седые брови выдавали его истинные эмоции. В этот момент я ощутила, как внутри меня закипает гнев.

– Знаю, – ответила я, посмотрев ему прямо в глаза. – Но я не могла проконтролировать его действия. Все случилось слишком быстро: он увидел меня и убежал в этот дурацкий лес. Я не отпускала след, пока не увидела его труп.

Богиня. Как же я ненавидела оправдываться. Внезапно раздался стук каблуков по полу. Каллум показался из-за трона отца, он как крыса подслушивал чужие разговоры.

– Я сразу говорил, что это плохая затея!– Произнес он с презрением, направив свой взгляд на меня. – Там, где Риан, всегда только разруха и не капли правильных действий.

– Заткнись, Каллум! – Я мгновенно вскочила с пола, готовая броситься на него. Пресмыкаться перед этим кретином не было никакого смысла.

– Каллум прав, – твердо произнес отец. Я была готова задохнуться от возмущения; такой подставы с его стороны я никак не ожидала.

– Тебя давно пора отдать замуж! Ты дочь Главы Клана; нам нужно создавать союзы. Слышал… У Восточной стороны много кандидатов. —Я лишь поморщилась. Замужество меня никак не привлекало, особенно с Кланом Истерн. Об этом я и известила присутствующих. Каллум лишь громко рассмеялся.

– Думаешь, мы не знаем, что ты спишь с Крейвеном? – Он подошел слишком близко и слегка потянул меня за волосы. Я раздраженно хлопнула брата по руке и отобрала прядь своих черных, как смоль волос.

– Спать не значит выходить замуж!– Мои губы расплылись в злорадной улыбке. – Тем более Селестия будет против, если я отберу ее последнего жениха. Она как раз очень сильно хочет замуж.

– Вы прожили целый век, а ведете себя как дети, – устало произнес Трейнор, потерев переносицу. Его голос звучал как гром среди ясного неба; в нем слышались усталость и разочарование. – Можешь идти к себе, Рианнон. На этот раз я тебя прощаю, но не забывай: перед тобой теперь долг.

Я почтенно поклонилась ему.

– Спасибо, отец.

– А ты, Каллум, поубавь свой пыл. Найди, наконец, общий язык с сестрой!– Отец развернулся к трону; усевшись поудобнее, он махнул рукой в знак того, что разговор окончен. Не прощаясь, я направилась к себе в комнату; меня согревала мысль о горячей ванне.

***

Не задерживаясь в коридоре и осмотревшись вокруг на предмет посторонних, я толкнула дверь в свои апартаменты. Запах родных покоев радовал. Сняв свои высокие сапоги, я ступила на пушистый ковер из волчей шкуры – блаженство, как будто сама природа обняла меня своими мягкими объятиями. Моя комната разделялась на три помещения; гостиную, спальню и любимую ванную комнату, где стояла большая каменная лохань, наполненная горячей водой и лепестками роз.

В нос ударил знакомый запах барбариса – значит, она уже здесь. Обрадовавшись, я быстро помчалась к окну и обняла стоявшую девушку за талию, поцеловав ее в щеку. На лице Слоун вскоре расцвела улыбка, и она крепко обняла меня.

– Мы не виделись всего лишь день, а у тебя уже проблемы, – тихо прошептала она, между ее бровей пролегла мелкая складка, но это не портило ее фарфоровой кожи. Игнорируя её слова, я направилась к своей любимой кушетке, обитой темно-зеленым бархатом, который напоминал о лесах, полных жизни. Устроившись поудобнее, вновь посмотрела на подругу, которая стояла неподвижно у окна.

– Каллум – придурок! Это единственное, что я могу тебе сказать.

– Я и без тебя это знаю, – усмехнулась она, заправляя каштановую прядь волос за ухо. Скрип ее кожаных доспехов напоминал о том, что она – не просто моя подруга, а воин. Слоун приземлила свой зад у кушетки, прямо на полу. Леди она казалась только с виду; на самом деле, она была одной из командующей Рыцарями Ночи. При мысли о них я горько вздохнула, это была моя несбывшаяся мечта. Нет, не быть их командиром – я лишь хотела быть одной из них.

– Этот слизняк сказал отцу, что мне пора замуж!– Взглянув на подругу, я заметила, что она снова красит губы в ярко-красный цвет.

–Снова помада?

– Представь, что это кровь твоего брата, – ответила Слоун с улыбкой, ее голос звучал как мелодия с ноткой провокации. Вот что действительно нас объединяет – не любовь к Каллуму. Хотя все знали, что мой брат испытывает к Слоун иные чувства.

– Думаю, он бы хотел, чтобы этими губами ты его целовала, а не мазала их его кровью, – пошутила я, рассмеявшись. Слоун лишь пожала плечами.

– У Каллума мертвое сердце, и простыни в его спальне явно ледяные. – На губах Слоун появилась коварная усмешка. – Если сердце не качает кровь, то проблема будет не только в холодной постели.

Мы снова рассмеялись, но была еще одна небольшая проблема.

– Он рассказал отцу про меня и Крейвена. – произнесла я, и смешинки в глазах Слоун потухли, теперь они расширились от изумления, как будто она только что увидела призрака.

– Селестия тебя убьет, – прошептала она.

– Пусть попытается, хоть развлекусь! – Я знала, что претензии Селестии не без причины. Она и Крейвен были помолвлены шесть лет, но до свадьбы так и не доходило. В памяти всплыло воспоминание, как во время празднования Кровавой луны, я перебрала и даже не заметила, как оказалась в его постели. А может, дело было совсем не в алкоголе, это был не просто праздник. По преданию именно, в такой день Госпожа Смерть даровала нам свои силы, и с каждой такой луной сила прибавлялась и опьяняла. После первого раза, я решила, что этого больше не повторится, но попытка не увенчалась успехом, и мы продолжали играть в любовников целых три года. Я не строила планов, это был всего лишь способ развлечься, и похоже, Крейвен тоже не испытывал ко мне сильных чувств. Оставалась только Селестия – я знала, что поступаю неправильно. Но ведь она могла давно бросить неверного жениха и тем самым перестать ненавидеть меня!

– Это не правильно, Риан, – вздохнула Слоун, в ее словах проскальзывало осуждение, но я видела в ее глазах искреннюю заботу.

– Она могла его бросить! – выпалила я, озвучив свои ранние мысли. Слоун осуждала меня, но всегда прикрывала нас двоих. Она прямо показывала свою ненависть к Крейвену, сопереживая Селестии. Несмотря на каплю вампирской крови, Слоун могла проявлять сочувствие искренне.

– Хватит читать мне нотации! Ты должна поддержать меня, а не осуждать! – я почувствовала прилив гнева и отчаяния.

– Я подержу дверь твоей ванны, пока ты будешь направляться в нее, и наконец вымоешься. – поморщилась Слоун. – От тебя воняет потом и сгнившими листьями.

Я закатила глаза, уже готовясь раздеться.

– А ты побегай за будущим трупом по лесу, а я на тебя погляжу и скажу что от тебя воняет!– Я скорчила смешную рожицу, уже после того как начала раздеваться, услышала слова подруги которые заставили меня остановиться.

– Я была там, сегодня утром… – произнесла Слоун, ее голос дрожал от волнения. Она сделала паузу, словно взвешивая каждое слово, прежде чем продолжить. – И именно поэтому мне нужно к твоему отцу.

– Зачем?

– Кажется, у нас будет новое дело, – ответила она, уверенно направляясь к двери. В ее шаге ощущалась решительность, которая всегда меня восхищала. – Засиделась я тут, да и доспехи пора выгулять.

У Слоун были великолепные доспехи, выделяющиеся среди остальных. Броня Клана была из черной кожи, наплечники и нагрудники соответствовали цвету. Слоун всегда придавала большое значение своему внешнему виду, но ее истинная гордость заключалась в плаще – ярко-красном как кровь. Для Рыцаря Ночи это необычный выбор, но никто не смел ее трогать. Все знали о ее непростом характере; за один только косой взгляд она могла отрезать язык. Некоторые смельчаки даже шептали на ухо друг другу, что Слоун пьет кровь своих любовников, и на следующие дни их не видно. Да, она действительно пила кровь, но как полукровке ей это нужно не чаще раза в неделю.

В Клане ценили чистоту крови, но Слоун пользовалась уважением и любовью. Она была Дитем перемирия: ее мать переступив через себя, вступила в нужный для Клана союз с вампиром. Эта связь даровала ей уникальные способности и привилегии, но также обременяла ее грузом ожиданий.

– Я с тобой! – воскликнула я, натягивая штаны обратно, но Слоун остановила меня жестом руки.

– Ты знаешь, Риан, – произнесла она с серьезностью в голосе, —все, что касается Рыцарей, я должна обсуждать с твоим отцом или братом. Если понадобится Мастер, тебя позовут или кого- то из твоих.

Дверь за подругой закрылась с тихим щелчком, оставив меня наедине со своими мыслями и любопытством.

***

Слоун стояла у двери Каллума, ее сердце колотилось в груди, а мысли метались, как дикие птицы в клетке. Она знала, что должна была быть осторожной, но гнев заполнил ее до краев. Десять мучительных минут ожидания – это было слишком долго. Она злилась на него, на себя и на всю эту ситуацию, которая казалась безвыходной.

Не выдержав, она распахнула дверь и ворвалась в его комнату, словно буря, готовая смести все на своем пути. Внутри нее бушевали эмоции, и в этот момент она не могла думать о последствиях. Подойдя к нему, она схватила его за волосы, и прижала голову к столу, на котором были разложены бумаги и чернильница.

– Ты совсем спятил? – Зло прошипела она ему в ухо, ее голос дрожал от напряжения.

Каллум не стал сопротивляться. Он знал, что Слоун всегда была импульсивной, и этот момент был не первым. Вместо этого он просто спросил:

– Что ты имеешь в виду? – Его голос звучал низко и сдержанно. – И убери руку!

Слоун почувствовала, как его щека плотно прижалась к столу. Она отпустила его, но не отступила. Каллум встал, немного покачнувшись, и начал осторожно ощупывать свою челюсть.

– Сколько можно болтать? Ты рассказываешь отцу о каждом шаге Риан, ты ведь только делаешь хуже!

– Ты же знаешь, я пытаюсь быть спокойнее, – выдохнул он, его голос был полон усталости. – Но с каждым днем ее сила жрет меня. Я не могу сдержать злость и пытаюсь напакостить ей, как мальчишка!

Слоун обошла стол и остановилась напротив него. В ее душе возникли противоречивые чувства: она понимала его борьбу, но это не облегчало ее собственные переживания.

– Она думает, ты ее ненавидишь, – тихо проговорила она, глядя ему в глаза.

Каллум подошел ближе и взял ее за руку. Его прикосновение было теплым и знакомым, словно обещание чего-то большего.

– Жаль, что нельзя ей все рассказать, – произнес он с горечью.

– Пока нельзя! – Слова Слоун звучали твердо, но в них проскользнула нотка нежности. Она крепче сжала его руку, ее взгляд встретился с его синими глазами, полными страсти и боли. В этот момент все вокруг исчезло: шум мира за окном и тревоги будущего.

Она опустила взгляд на его губы – такие знакомые, мягкие и манящие. Не задумываясь ни о чем, она прижалась к нему и поцеловала его с нежностью, которая была ей так дорога. Этот поцелуй был как искра в темноте: он говорил о надежде и о том, что даже в самых сложных ситуациях можно найти утешение друг в друге. Каллум ответил на ее поцелуй с той же силой и страстью. В этот момент их сердца бились в унисон, и все проблемы казались далекими и незначительными.

***

Меня мучило любопытство, и оставшись наедине, я набрала горячую воду в ванну. Добавив соль и розовое масло, наконец погрузилась в нее. Да, я ужасно пахла, но ощущение горячей воды, слегка жгущей кожу, расслабляло. Когда воздух в легких закончился, я вынырнула и уловила запах жженого кедра – это был Крейвен. Его мягкие руки легли на мои плечи, губы коснулись виска.

– Я скучал, – прошептал он, и его голос был подобен нежному шепоту ветра.

– Не могу сказать того же, – произнесла я, оттолкнув его руку. – Ты даже не предупредил о своем уезде, а теперь говоришь, что скучал?

– Не строй из себя обиженную невесту, – ответил он с легкой усмешкой и направился к окну.

Я почувствовала, как гнев закипает внутри меня, словно вода в кастрюле на огне. Решив подшутить, я произнесла:

– Благодаря моему отцу и брату я, похоже, скоро стану ею.

Крейвен обернулся, его лицо искажалось недоумением.

– О чем ты…? – попытался он спросить, но я перебила его.

– Они узнали о нас!

– Твой отец не может выдать тебя за секретаря, тем более, я уже помолвлен! – Он облокотился на подоконник, его голос стал напряженным.

– Но помолвка не мешает тебе спать с его дочерью! – В этот момент вошла Слоун, ее недовольный взгляд пронзил Крейвена, как стрелы.

– Когда ты научишься не лезть в чужие разговоры? – произнес он с ехидной улыбкой, как будто это была игра.

– Тогда, когда ты научишься контролировать свой член и будешь держать его рядом со своей невестой! – глаза Слоун вспыхнули гневом. Крейвен, почувствовав напряжение, мгновенно сжался.

– Убирайся! У нас с Риан важный разговор, и ты не к месту! – Крейвен выскочил из комнаты, не увидев моей поддержки. Я посмотрела на Слоун и кивнула, давая понять, что готова слушать.

– Нам нужно идти к твоему отцу, – спокойно произнесла она, и в ее голосе звучала уверенность, которая которая мгновенно заставила меня насторожиться.

– Неужели? Я пригодилась? – спросила я с легкой иронией, но внутри меня уже нарастало волнение.

– Давай без этого, – ответила Слоун, ее лицо стало серьезным. Она подошла ближе и провела рукой по моей мокрой щеке, словно пытаясь смыть с меня тревогу. – Ты знаешь правила, но ведешь себя как ребенок.

Слоун была старше меня на пятнадцать лет, и когда мне было всего пять, она стала моей няней. Со временем она превратилась в верную подругу и мудрого наставника. В нашем мире возраст не имеет значения, когда речь идет о дружбе. В свои сто двадцать один год она могла дать фору многим юным девицам: ее глаза блестели жизнью, а волосы, как густые волны, обрамляли лицо, придавая ей вид загадочной богини.

Я вновь ощутила любопытство и, поерзав в ванной, сделала заинтересованный вид.

– Дело и впрямь оказалось серьезным? – спросила я, глядя на ее печальные черты, которые вдруг застыли на лице. Это выражение было совсем не присуще ей, и я почувствовала, как холодок пробежал по спине. Слоун крепко сжала кулаки, ее пальцы побелели от напряжения.

– Ты все узнаешь в кабинете отца. Поторопись, я буду ждать тебя за дверью, – произнесла она и направилась к выходу, но перел тем как уйти, обернулась ко мне с таким выражением лица, что мне стало не по себе.

В коридоре царила кромешная тьма, хотя на часах уже было семь вечера – слуги только начинали зажигать свечи, и их мягкий свет не мог развеять мрак, окутывающий замок. Слоун по-прежнему была в доспехах, что слегка настораживало. Я ощущала напряжение в воздухе, как будто сам замок затаил дыхание, ожидая, что произойдет дальше.

Мы спускались с третьего на первый этаж, когда внезапно за спиной послышались быстрые шаги, переходящие в бег. Я не успела оглянуться, как острая боль пронзила мое ухо, и в стену напротив вонзился кинжал. В панике я дотронулась до раны, почувствовав теплую кровь, а Слоун, втянув воздух, мгновенно побледнела.

– Что за хрень?! – вырвалось у меня в гневе.

Я обернулась и увидела Селестию – она стояла передо мной, напряженная и полная ярости. Ее белоснежные волосы растрепались, как у дикой лесной нимфы, а глаза сверкали словно молния.

– Ты совсем спятила? – Я была в шоке от происходящего. Никто никогда не смел так вести себя со мной, особенно в замке, где я считала себя почти хозяйкой.

– А я предупреждала, – произнесла Слоун с ледяным спокойствием, но я лишь недовольно подняла подбородок. Я знала, что она всегда была на стороне правды, но сейчас это не помогало.

– Он был у тебя? – Наконец спросила Селестия, ее голос дрожал от эмоций.

– Он, это кто? – Я сделала вид, что не понимаю. Внутри меня уже бушевал ураган: я знала, что Селестия может в любой момент напасть на меня из-за Крейвена, но не ожидала, что это произойдет так быстро.

– Не строй из себя дуру! – Гнев Селестии переходил в хрип. Ее глаза были полны слез, и я понимала: она уже успела накричать и на Крейвена.

– Успокойся, Сел. – попыталась вернуть её к реальности Слоун, коснувшись её плеча. Но та оттолкнула её с такой силой, что Слоун чуть не упала.

– Убери свои грязные руки! – на лице Слоун мелькнуло разочарование и печаль.

– Что здесь происходит? – раздался знакомый мужской голос.

Каллум, как всегда, двигался, словно дикий кот, его шаги были легкими и уверенными, а глаза блестели, как у хищника, готового к прыжку. Увидев мое окровавленное ухо, он остановился на месте и задержал на Селестии взгляд, в котором читалось недовольство.

– Разве у тебя нет дел? – спросил он с холодным спокойствием, но в его голосе звучала нотка презрения.

Селестия, как будто пойманная врасплох, смутилась и опустила взгляд в пол. Ее белоснежные волосы, растрепанные от волнения, казались еще более беспорядочными в тусклом свете коридора.

– Прости, Каллум, но это выше моих сил, – произнесла она тихо, словно пытаясь скрыть свою слабость.

– Выше твоих сил? Ты имела в виду эмоций! – я сделала шаг назад от того, как изголодавшийся по гневу взгляд брата пронзал Селестию. В нем было нечто загадочное и пугающее. Неужели после всех этих лет он меняется, и не в лучшую сторону?

– Раз ты такая слабая, то явно не заслуживаешь быть Тенью! Эмоции – не для нас! – его голос был полон отвращения. – Возвращайся к себе, и займись настоящими делами, а не гоняйся за телогрейками своего жениха! – Его слова меня возмутили, но я решила промолчать, понимая, что что-то здесь не так. Селестия, напоследок взглянув на меня с обидой, пошла в свои покои. Надо будет предложить, чтобы её переселили подальше от меня. Каллум тем временем продолжал провожать её взглядом, полным ненависти и презрения.

– Каллум? – почти прошептала Слоун, ее голос был полон тревоги. Брат, как будто очнувшись от сна, ободряюще улыбнулся ей – эта улыбка была такой же холодной и бездушной, как зимний ветер.