101 стихотворение. Любовь. Приключения. Мистика

Размер шрифта: 13

ISBN 978-5-0067-9410-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дорогому читателю!

Привет, меня зовут Олег, и я решил писать стихи!

Обычно после подобных признаний раздаются аплодисменты людей, сидящих рядом по кругу, страдающих похожим недугом. В свое оправдание могу сказать, что я очень стараюсь написать каждую строку так, чтобы рифма ласкала уши и удивляла читателя.

Недавно слушал интервью Александра Исаевича Солженицына, который рассказывал о том, что в период его ареста и нахождения в лагерях ему вместо заказанных книг администрацией был выдан словарь русского языка, который он проштудировал, что дало его словарному запасу огромный пул слов, которые он использовал в своих произведениях.

Я, конечно, не провожу параллели, но также, как и Александр Исаевич, стараюсь подбирать интересные слова в своем творчестве. В этом деле я пока что в начале своего пути, поэтому прошу: «Не судите строго!»

Рис.0 101 стихотворение. Любовь. Приключения. Мистика

Мысли человека

В вечерний час, устав без меры,
Сидя под звездным ярким небом,
Я поднял взгляд свой, полный веры.

Я видел кровь, предательства и смерть,
К чему готовил ты меня, Господь, теперь?
Возможно, стану я рукою проведения,
Возможно, буду грешникам дарить твое прощение?

Господь молчал, смотря мне прямо в душу,
Наверно, проверяя, вдруг я трушу.
Но расхрабрившись, вопреки его тревоги,
Я ловко подскочил и встал на ноги.

Дул ветерок с ближайшего залива,
Я ждал свой знак и ждал его ревниво.
Вокруг я был один, лишь стая чаек,
Отчаянно дралась за хлеб открыто, без утаек.

Господь! – взмолился я, не пряча слёзы,
Не покидай меня, оставив мне лишь грёзы!
Я же готов вершить судьбу, клянусь я… Богом
Но ветер вдруг хлестнул меня порывом строгим,

Наверно, должен был подумать я о многом.
И снова сев, я голову закрыл руками.
Я понял вдруг, что Бог тогда лишь с нами,
Когда увлечены мы добрыми делами!

Засада

Лес шумит, журчит речушка,
Мы в засаде, с нами пушка.
Ворога сидим и ждём,
А увидев, в бой пойдём.

За цевьё держу мушкет,
Страха в сердце давно нет,
Жизнь моя – судьба злодейка,
Мне везёт, как той индейке,
Что сегодня на обед.

Закурили табачку
На прохладном ветерку,
Глядь, галопом скачет всадник,
Я прицелился к нему.

Подпусти его поближе,
Прошептал ефрейтор рыжий,
И бери немного ниже,
Он добавил ещё тише.

Всадник вдруг остановился,
Видно, чем-то он смутился,
И глаза вокруг тараща,
Заскочил в лесную чащу.

Вот бы нам пальнуть из пушки,
Пошутил усач Гречушкин.
Каждый шутке улыбнулся,
Ведь пушкарь бы промахнулся.

День прошёл, настала полночь,
Не идёт враждебна сволочь,
Может, всадник что заметил?
Враг иной маршрут наметил?

Утром грохот, шум случился,
Маршем враг идти решился,
Барабан, кларнет играют,
«Баклажаны» наступают.

Вон француз идёт, гляди!
Да дави его, дави!
Подготовьте, братцы, пушку,
Чтоб ядром им по макушкам!

Конный строй вдруг показался,
Крик «Ура» у них раздался,
Эскадрон скакал стеной
И разбил пехотный строй.

Наши их вон превосходят,
С фланга пешие заходят,
Их Кутузов разгромил,
Всех французов перебил.

Лес стоит прям у речушки,
Движемся мы вдоль опушки,
Враг бежит к себе домой,
Из России из родной.

Колыбельная

Спи ты, мой сынок родной,
Мамка сыну напевала,
Слёзы тихо утирала
Тёмной ноченькой одной.

Батька твой уж не вернётся,
Голову свою сложил,
Пусть молитва о нём льётся,
Чтоб он Богу послужил.

Засыпай ты, мальчик мой,
Не гляди на мои слёзы,
Очень страшно быть одной,
Вокруг нас лишь сплошь берёзы.

Вырастишь ты казаком,
Станем мы с тобой едины,
Грозным будь для чужаков,
Недругов нашей Отчизны.

Будешь чтить ты стариков,
Часто вспоминать о батьке,
Ведь он там, средь облаков,
Смотрит на тебя в кроватке.

В доме стало очень тихо,
Но в душе было всё лихо,
Стало горько и мальцу,
Тихо плакал по отцу.

Башни

Серый дождь окутал небо,
По стеклу текут ручьи,
Шпили башен смотрят смело,
К солнцу вверх из пустоты.

Башни эти – символ силы,
И могущества столпы,
Они, словно лучи света,
Прорезают слои тьмы.

Люди населяют башни,
Небожители они,
Как Икар, они боятся,
Крылья потерять свои.

Восток

Восточные сказки, в них мудрость старейшин,
Перекликается с честью царей.
Пропитан там воздух ароматом жасмина,
Султан восхваляет красоту дочерей.

Легко может сгинуть путник в этой пустыне,
Вокруг лишь песок, словно в море вода,
Там властью халиф обладает поныне,
И она бесконечна, как его борода.

Мудрость востока всем в мире известна,
Хитрость визирей, принцесс красота.
Также все знают про Джина из сказок,
Ковер – самолет, пирамид высота.

Призыв муэдзина прозвучал с минаретов,
Торговцы с базаров раскричались с утра
Никто не откроет своих вам секретов,
Ведь это восток, а его жизнь хитра.

Детство

В детстве, если день погожий,
С палкой выйдешь ты во двор,
Бьёшь крапиву, ешь малину,
Или всё, что сам найдёшь.

Драться часто приходилось,
Иногда и убегать,
Когда против тебя стадо,
Не хотелось получать.

Наше детство было проще,
Не такое, как сейчас,
Жили все без интернета,
Не понять теперь им нас.

Наши дни пестрят заботой,
Разработчики не спят,
Дети пялятся в компьютер,
Некогда им мяч гонять.

Виртуальные спортсмены
В каждом доме, посмотри,
Один в «Доту», тот – «Майнкрафтер»,
Третий в танки, хоть кричи.

Всё же есть ещё возможность,
Детей к спорту привлекать,
Их на секции футбола, танцев,
Шахмат надо гнать.

Хочешь, чтобы твой ребёнок
Стал знаком России всей?
Пусть займётся он футболом,
И тогда, возможно, вскоре,
Будет он крутым спортсменом,
Как Аршавин наш Андрей.

Борьба

Возникшие желания,
Задавленные совестью,
И вслед за тем стенания,
Ведомые сей горестью.

А сердце в борьбе с разумом
Стучало с пылкой нежностью,
Пытаясь объясниться
С расчетливою совестью.

Но разум не воспринял
Душевные желания,
Уверенный, что вытерпит,
Телесные страдания.

И путь он свой продолжив,
Не думая о нежности,
Стремясь скорее позабыть
Укол от своей смелости.

Зима

Вьюга воет за окном,
Снег кружится в танце,
Дети с красными щеками
С горки мчат на ранцах.

Может, это и зима,
Кто же её знает,
Только снег не видим мы
В Ставропольском крае!

Тут за окна хоть смотри,
Хоть прогноз в смартфоне,
Дождь, туман и грязь одни,
Снега нет, доколе?

На машинах увидав дети утром иней,
Поспешат скорее к ним расписать красивей.
Может, надписи детей были бы добрее,
Если бы сейчас, не в мае,
Наконец-то выпал снег в Ставропольском крае!

Женщина

День наступил, природа очнулась,
С рассветом и женщина тоже проснулась.
Весь день она бьется, как сердце у птицы,
Работа, заботы, хоть спать не ложиться.

На фабрике ей нужно быть во внимании,
А дома радеть за детей воспитание,
Она хоть красива собою наружно,
При этом верна дорогому ей мужу.

В квартире всё чисто, накормлены дети,
Другого не хочет она во всём свете.
Её любит муж, уважает и ценит,
Про жизнь без любви она не поверит.

Живут они дружно, растут и их дети,
За честь их и совесть пред Богом в ответе,
Труду ежедневно отдаваясь заветно,
Они жизнь в стране улучшают заметно.

Мечта

Мечтаю я смотреть на солнце,
Плывущих надо мною облаков,
Лучи меня разбудят сквозь оконце,
Напьюсь потом воды из родников.

По лугу я пройдусь, вдыхая
Прекрасный аромат диких цветов,
Стрекозы пролетят, словно играя,
От радости заплакать я готов.

Вот прудик предо мной открылся,
А там старик сидит у камыша,
Я счастлив, словно заново родился,
А старичок рыбачит неспеша.

Иду вдоль поля, трогая колосья,
Не нагляжусь на их прекрасный цвет,
Они как будто девичьи волосья,
Играют на ветру со мной в ответ.

Мечтаю я послушать птичьи трели,
Где каждая щебечет, словно в зной,
Журчит ручей приятнее свирели,
Даря душе моей свободу и покой.

Буква «Д»

Представляю букву «Д»,
Ту, которую люблю,
Ведь она важна, не спорьте,
На своём я настою.

Есть слова в любимой речи,
Где мы можем потерять,
Нашу букву непременно,
Если грамоту не знать!

Этим пользуется смело
Главный враг – Безграмотей,
Подменил «Д» неумело
И наделал глупостей!

Вот сидишь ты на рыбалке,
В руках держишь удочку,
Бац, всё спуталось, смешалось,
И в руках уж уточка.

Вечером решив умыться,
Ты к кадушке подойдёшь,
Стоит вдруг врагу явиться,
Как саму катушку ниток
У себя в руках найдешь.

Трудно без образования,
Прямо всем для понимания,
И для слов самих создания,
Нашей буквы «Д» познания.

Весна в парке

Ветви сирени зацвели на неделе,
Солнцем наполнится наш милый парк,
Мы же мечтательно, слушая трели,
Рядом шагали, отпустив экипаж.

Её тонкий стан, красота и надёжность,
Всё, что он мог лишь себе пожелать,
Каждое утро просил он у Бога,
Дочку, которую он был в силах дать.

Вместе б они все гуляли по парку,
С криком потом возвращаясь домой,
Нежно бы мать, прижимая малышку,
В счастье своё так не веря самой.

Вырастет крошка в любви и доверии,
Станет им другом, но особо с отцом,
Будет меж ними безграничная сила,
Та, что погаснет с его лишь концом.

Певец

Вот микрофон, вот сцена, в зале зритель,
Твое дыханье, свет софитов, тишина,
Хоть ты уже фронтмен, а не любитель,
Ты чувствуешь волнение сперва.

Когда на сцене музыка возникла,
Все страхи улетели в небеса,
И музыка в судьбу твою проникла,
Она самой судьбою стать смогла.

И с первых строк, ворвавшихся на волю,
В душе оставив тексты на века,
Хоть смысла в них немного, я не спорю,
Но каждый их узнает без труда.

Отец

Знаю я отца из детства,
Уважаю? Не вопрос.
Для меня он лучший самый,
Я взрослел, он тоже рос.

Рос он как отец, как личность,
Виден был издалека,
Не смотря на свою известность,
Никогда не смотрел свысока.

Быть похожим хотели мы с детства
На него, чтобы знали в лицо,
И не шляпу, усы и плащ его
В свою жизнь привнести, нет, не то.

Добрым быть таким и чувствительным,
Хоть суров он и резок порой,
Сентиментальный он поразительно,
Слёзы вытрет тихонько рукой.

Может всё, что угодно, он смастерить,
А еще, если нужно и починить.
Точно помню из детства и иначе не быть,
Ведь любую проблему он готов победить.

Чтит победу он наших в великой войне.
Помнит он все последствия фронта,
Как отец его, воин, кричал в темноте,
Он во сне каждый раз снова был на войне,
Где в бою полегла его рота.

Батя знает, как можно и нужно шутить,
Все смеются, всегда так бывало,
Ведь он правда хороший и добрый мужик,
О таких пел Высоцкий, их мало!

Маяк

Тропинка, бриз, маяк у моря,
Мечты, любовь и красота,
Стихи, слова и чувство боли,
Цветы, отказ и пустота!

Работа, дом, опять работа,
Звонки, планёрки, вечный план,
Вся жизнь, как странная охота:
Собаки, жертвы, страшный гам.

Улыбка, радость, нежность взгляда,
Прикосновения, сердца стук,
Быть вместе каждый миг – награда,
Держи, не выпускай из своих рук!

Метель

Одной зимой вот как-то стало,
Работа в путь меня послала,
В пути метель меня застала.
Она то сильно завывала,
То перламутром отливала.

На козлах наш сидел возница,
Он вёл коней и очень злился,
Ругал судьбу, что тут родился.
Он в город очень торопился.

Карета вдруг остановилась,
И дверца тут же приоткрылась,
Возница стал не без тревоги
Кричать, что дальше нет дороги.

Подумав о ночёвке не в квартире,
Я стал мечтать хотя бы о трактире.
И выйдя из кареты для начала,
Вошёл в метель, беду что означала.

Внезапно из пурги к нам вышел человек,
Он был оборван, жалок и, казалось, завершает жизни век.
И обессилев, он упал лицом прям в снег,
Я кинулся к нему, переходя на бег,
И рявкнул на возницу: «Помоги, Олег!».

Прийдя в себя, согревшийся в карете,
Он понял, что пред нами был в ответе.
Кто он таков, как оказался рядом?
Но он молчал, смотря голодным взглядом.

Я дал ему вина, немного хлеба,
Он, захмелев, окинул взглядом небо.
Донской казак, Степаном меня кличут,
Я также беглый каторжник, и власти меня ищут.

И улыбнувшись шутке его смелой,
Я сел к нему, нагнувшись неумело.
Ну что, ты каторжник, покажешь нам дорогу?
Я не хочу остаться здесь, ей-богу.

Конечно, добрый человек,
Найду я и в лесу тебе дорогу,
Казак я местный, и плевать мне на погоду,
Вино и хлеб мне силушки придали,
А доброта твоя и смех в людей мне веру дали.

И выскочив, Степан на стылый ветер,
Он сел на козлы и повёл карету.
Через пять вёрст мы оказались у трактира,
Где, распрощавшись, я уехал на квартиру.

Прошло полгода, как со Стёпкой я простился,
Как образ предводителя восстания родился.
То был уже не жалкий человек, как мне казалось,
Упоминание о Стеньке Разине
У многих страхом в сердце отзывалось.

Грёзы

Твой облик снится мне всё чаще,
Пусть за окном кружит метель,
Твои глаза и губы даже мёда слаще,
Обнял бы тебя и на руках отнёс в постель.

А утром мы бы пили кофе
И планы строили на жизнь,
Вот не случись той катастрофы,
Всё было б вместо этих тризн!

Мечты

В небе ярко светит солнце,
Дует тёплый бриз весны,
Ты шагаешь по проспекту,
Взор не в силах отвести.

Шаг уверен, взгляд приветлив,
Сердце бьется в ритме блюз,
Каждый день твой стал прекрасен,
А кричала: «Не влюблюсь»!

Он парнишка необычный,
Не такой, как все вокруг,
Пусть все верят в силу денег,
Он другой, такой вот друг!

И тайком листая ленту
Соцсетей его посты,
Ты мечтаешь об объятьях,
Вашу свадьбу и цветы!

Бессонница

Наступила ночь, ты не спишь,
А за окном одна лишь тишь,
Ты лежишь и думаешь о многом,
Но ни о чём конкретно строгом.

Уже рассветает за окном,
Рой мыслей покидает голову,
А веки наливаются свинцом.
Ты забываешься глубоким сном,
Но будильник своим звонком
Возвращает обратно в отчий дом.

Ты снова готов, скрипя зубами,
Добиваться успеха своими делами,
Но, чувствуя дикую усталость,
Ты рвёшься в бой, несмотря на жалость.

Пришла ночь с горящими фонарями,
Ты лежишь в постели с открытыми очами,
Мыслишь о чём-то, не сказать о конкретном,
Быть может, пора заканчивать с этим?

Лес

Люблю я лес в любом обличии,
Он тих и горд в своём величии.
Даря всем божьим тварям кров,
В ответ не просит добрых слов.

Мудрость дубов и запах елей
Достойны красок акварели,
Художники, певцы, поэты
Красоты воспевают эти.

Мне нравится ходить по лесу,
Чтоб слушать звуки его пьесы.
В ней скрип стволов и листьев шёпот,
Свист ветра, ну и птичий рокот.

В лесу и к сердцу больше веры,
Как в то, что мох растёт на север.
Ты чувствуешь себя свободным,
Как дикий зверь всегда голодным.

Мама

Когда ты ещё ребёнок,
То любой обидеть может,
Хоть ты лев, хоть оленёнок,
Разница тут не поможет.

Но когда ты с мамой рядом,
Чувствуешь её защиту,
Ведь никто тебя не тронет,
Мама им не разрешит.

Знают точно все на свете:
На закате, на рассвете,
Обходи с приплодом маму,
Злить её вам ни к чему.

Когда с ней её ребёнок,
Пусть он даже жеребёнок,
И не ястреб, а щенок,
Даже взрослый мужичок.

Ведь для мамы все мы дети,
И останемся такими,
Даже если повзрослели,
Оперились и окрепли,
Сами уж давно мы стали
Матерью или отцом!

Казаки

Ветер-злодей дул с соседней станицы,
К земле прижимая стебли пшеницы,
Тучи неслись, уходя к горизонту,
Звуки стрельбы доносились от фронта.

Брёл молодой сотник – Прохор Егоров,
Чувствуя слабость, он боялся укоров.
Весь был изранен и кровью увенчан,
И в том бою, был он с саблей повенчан.

Сердце Егорова сжалось от муки,
Не от телесной, а душевной разлуки.
Был он вдали от его эскадрона,
От казаков, с кем помолвлен пред Богом.

Он ковылял, окропляя дорожку,
Кровью своей леденея до дрожи.
В поле возник вдруг еще один всадник,
Это лихой был Гречишкин – урядник.

Прохор, эй Прошка! Аль я взором обманут?
Казакам расскажу, они тоже все ахнут!
Я ведь считал, что погиб ты Егоров,
Ну а ты, вон живой, хватит уж разговоров!

Спрыгнув с гнедого, улыбнулся Гречишкин
И друга обняв, зарыдал, как мальчишка.
Вытерев слёзы и расправив усы,
Урядник спокойно взял коня под уздцы.

Ты, брат, бери моего Карача
Путь свой держи вон туда, до врача.
Я же спокойно дойду и пешком,
Только крепко держись, а то конь мой с лишком.

Я благодарен тебе, брат Гречишкин,
Хоть я и жив, но изранен уж слишком.
Кровью истек, а вот духом не сломлен,
Верхом я доеду, будь об этом спокоен.

Матушку я вспоминал всё дорогу,
Батьку обнять я мечтал, да что проку?
Думал, что скоро предстану пред Богом,
Молитвы читал да шагал по дороге.

Можешь ты, брат, запустить слово в душу,
Но и меня, Прохор, тоже послушай.
Батьку и мамку обнимешь ты точно,
Подъесаулом вернешься заочно,
Генерал обещал нам присвоить досрочно.

«Любо!» – воскликнул, помчавшись Егоров,
Правя конём, удаляясь от взоров.
Дождь моросил, окропляя ресницы,
Ветер-злодей дул с соседней станицы.

Весна

Журчат ручьи, щебечут птички,
И солнце светит всё сильней,
Ребенок спал, сомкнув реснички,
Я покатил колясочку плавней.

Весна пришла из неоткуда,
Но гостью ждали, спора нет,
Все ждут тепла, живут покуда,
Любуясь, как природа свой меняет цвет.

Малышка, приоткрыв глазёнки,
Улыбнулась дворовому псу,
И звонко крикнув ему: «Кика»,
Решила вылезти с коляски на ходу.

Но «Кика» убежала уж далече,
Задорно лая и махая всем хвостом,
И мы не стали догонять ее, ведь легче
Нам было броситься за пухленьким котом.

Велосипед

Кручу педали, ветер в лицо.
Туда, где дали мне быть суждено.
Ни боль, ни страх меня не стеснят,
Ведь роль неудачника мне не простят.

Обгоняю людей я вежливо сбоку,
Мне лезть через головы их, честно, без проку.
Я верю в себя только, больше ведь некому,
Строить карьеру мою – велосипедную.

Хочется пить уж какое-то время,
Ноги забиты, хоть брось это бремя.
Но цель не даёт мне с дистанции выйти,
Ведь ждут все победу, не скажу ж я: «Простите»?

Я силы свои испытав и вернувшись,
Смогу наконец, в успех окунувшись,
Заверить семью, что теперь по-другому,
Всё будет у нас далеко не хреново!

Встреча

Привет, товарищ, но я тебе не друг!
Чего так грубо, все ж свои вокруг?
Ну, эти люди и вправду мне друзья,
А ты, сбежав, все брызжешь ядом – подколодная змея!

А может, это в отпуск я на время уезжал,
Никто не против, если б ты там не брюзжал!
Меня заставили, грозились всё забрать!
А кто тебя просил в их банках всё держать?

Прости меня, Россия, ведь такой я был дурак!
Тебе прощение будет, но как раньше – уж никак,
Теперь ты должен снова уважение заслужить,
Словами добрыми и делом правым Родине служить.

Избушка

Избушка в том лесу стояла,
Напоминая прошлый век,
Внутри нее душа витала,
И по ночам она стонала,
Как стонет, плача, человек.

Все обходили стороной
Ту старую в лесу избушку,
Но как-то мимо путник шёл,
Он отоспаться вдруг решил,
Взобравшись на саму верхушку.

Посреди ночи шум возник,
То шепот, то молитвы слоги,
Он тут же к полу сам приник,
Чтоб разобраться в разговоре.

Хоть и пытался он понять,
Тот шёпот, до костей пробравший,
Но нет возможности узнать,
Живым всех тех уже пропавших.

С тех пор, живет сей путник там,

Продолжить чтение