Мир Тараумара. Книга 3. Темный мир Тараумара

© Панченко Сергей

© ИДДК

Глава 1

Страх – базовое чувство, определяющее мировоззрение. Инстинкт самосохранения запускается страхом. Он влияет на подавляющее большинство наших выборов. И это хорошее чувство, помогающее нам выжить, но только до тех пор, пока не станет доминирующим.

У Павла начиналась паранойя. Ему всюду мерещились хулиганы, ждущие в подворотнях, выглядывающие из проезжающих мимо машин. А все из-за того, что он позволил себе написать оскорбительный ответ под одним из роликов в социальной сети. Будучи уверенным в собственной неуязвимости и, как следствие, безнаказанности, Павел не стеснялся в выражениях. Оставив оскорбление, справедливое, по его разумению, он чувствовал себя победителем, вершителем судеб и последней инстанцией на планете.

Все изменилось через два дня, когда ему на почту, а чуть позже и на телефон пришло сообщение: «Привет, Павлик. Есть желание ответить за слова? Мы знаем, где ты живешь, где работаешь. Жди в гости». Это было совсем не то, что он ожидал. Максимум, на что рассчитывал Павел, – это традиционный срач в сети, в которых он умел мастерски выводить из себя оппонентов. К реальной встрече с ними он был не готов. Интернет приучил его к тому, что все собеседники – это виртуальные сущности и их в жизни не существует. Они могли представляться кем угодно, угрожать, оскорблять, унижать, строить из себя волкодавов, являясь, по сути, карманными собачонками с кучей комплексов неполноценности.

Павел сам был таким и представлял, что другие ничем от него не отличаются. Безнаказанность позволила ему примерить на себя шкуру льва, слетевшую сразу, как только появилась реальная угроза. Вчера он видел в зеркале крутого парня с вздернутым подбородком, а сегодня на него смотрело жалкое отражение испуганного мальчишки, готового спрятаться в раковине от всех опасностей этого жестокого мира.

– Паш, а ты чего такой потерянный? – спросила его мать, когда он вернулся из университета. – Опять двойку получил?

– Мам, почему сразу двойку?

– Девушка бросила?

– Я ни с кем не дружу.

– Тебе рано еще. Начнешь дружить – диплом не напишешь, работу нормальную не найдешь, денег не будет и выбирать потом придется из того, что похуже.

Отец не заметил перемены в настроении сына, пока об этом ему не сказала супруга.

– В жопу его еще начни целовать, – отмахнулся отец. – Ему уже третий десяток, а ты с ним как с ребенком. Пусть свои проблемы решает сам. Мы с тобой в его годы уже давно съехали от родителей и сами думали, как жить. А он у нас либо в универе штаны протирает, либо в спальне за компом до поздней ночи сколиоз зарабатывает.

– А если у него настоящие проблемы?

– Это такое поколение, у которого отсутствие утром чистеньких носочков может вызвать истерику до вечера. Не принимай всерьез его проблемы.

– Спасибо, что напомнил, надо забросить носки в стиралку, там уже пар двадцать накопилось. – Супруга поспешила к стиральной машинке.

– Ты ему еще сопли подотри, а то он сам не умеет, – поиздевался над ней отец Павла.

В этот день неожиданно была отменена пара по аналитической химии. Павел уже решил, что уйдет домой пораньше, но декан объявил, что химия будет пятой парой. Домой Павел возвращался в сумерках. Подходя к подъезду, он сразу заметил парней не из их дома и машину с номерами из другого региона, которую раньше никогда не видел. Павел сразу понял, что это по его душу. Хулиганы наверняка знали его в лицо, просмотрев профили в различных социальных сетях, куда он выкладывал себя без всякой утайки.

Он замер, соображая, как избежать встречи с нежелательными людьми. Ему хотелось попасть домой, в обитель безопасности, откуда выковырять его никому не под силу. Кто-то из хулиганов случайно обратил на него внимание. Павел сделал вид, что идет в обратную сторону. У него неожиданно зазвонил телефон.

– Это он, – раздалось сзади.

Не помня себя от страха, Павел рванул дворами. Послышался рев мотора машины и шум покрышек, буксующих по льду. Хулиганы не знали тайных троп, по которым нельзя было проехать. Павел бежал без оглядки, сердце билось, как у загнанного зайца, а в груди застыл ледяной глыбой страх. Ему казалось, что его обязательно убьют, что такие оскорбления люди, готовые искать ради мести, не прощают.

Он поскользнулся и упал. Из-за сковавшего тело страха никак не мог подняться на скользкой дорожке. Ноги перестали подчиняться мозгу. Увидел на противоположной стороне двора, разделенного детской площадкой, тот самый автомобиль, медленно едущий промеж двух рядов припаркованных у подъезда машин. Он был похож на посланника смерти, неотвратимо приближающегося к своей жертве. Павел понял, что встать у него уже не получится, и пополз на четвереньках к подвалу соседнего дома.

В детстве он прятался здесь с ровесниками, чтобы покурить. Подвал не запирался. В нем было грязно, бомжи оставляли после себя различные напоминания, но сейчас ему казалось, что это самое безопасное место в мире. Снова зазвонил телефон. Павел попытался его выключить, но он словно завис и не реагировал на кнопки. Не придумав ничего лучше, Павел забросил его от себя подальше. Телефон упал в сугроб и затих.

До середины ступеней Павел спускался на четвереньках, пока не ощутил боль в коленях. Кое-как поднялся на непослушные ноги и доковылял до входа в подвал. Открыл скрипучую металлическую дверь, зашел внутрь и прислонился к ней спиной. Громко и надрывно дышал в тишине подвала. Перед глазами бегали радужные круги, как от недостатка кислорода. Сердце истерично билось в груди, и казалось, что его стук разносится по всему мрачному помещению.

Снаружи послышались голоса. Павел замер, прислушиваясь к ним.

– Смотри, тут есть свежие следы. Может быть, он забежал в подвал?

– Вряд ли он будет открыт. Проверь на всякий случай.

Павел отпрянул от двери. Он помнил конфигурацию проходов в подвале и направился на ощупь, проверяя перед собой рукой. Раздался топот шагов спускающихся людей. Страх заставил Павла забыть об осторожности. Он бросился вперед, налетел на что-то твердое лбом и потерял сознание.

Момент, когда он пришел в себя, размылся полной темнотой. Отличить тьму забытья от тьмы подвала сразу не получилось. Павел потрогал лоб и ощутил на нем тонкую пленку запекшейся крови. Приложился он сильно. Теперь у матери появится масса вопросов к нему, а у однокурсников куча поводов для насмешек. Вчерашний повелитель смыслов превратился в униженного человечка, чье мнение было неинтересно самому себе. Павел не винил себя в произошедшем. Он считал, что это интернет, воспитавший в нем уверенность в собственном праве говорить что угодно без всякой ответственности за это. Он свято верил, что нанесение другому человеку оскорбления – то же самое, что обмен ударами между боксерами.

Павел поднялся и начал ощупывать пространство, чтобы понять, в какой части подвала он находился. У него ушло несколько минут, чтобы осознать, что опознать не получается. Он не помнил этих стен с облупившейся краской. В подвале вообще не было ничего крашеного. Возможно, он в панике попал туда, куда до него еще никто не проникал. Потому он и ударился головой, что место оказалось неизвестным. Павел очень сожалел о выброшенном телефоне. Его фонарик сейчас решил бы все проблемы.

Неожиданно он наткнулся на ступени и чуть не растянулся на них. Лестница вела вверх, но это точно не та лестница, по которой Павел спустился. Здесь не было двери. Теперь ему стало еще яснее, что подвал оказался больше, чем он знал. Поднялся до самого верха и уперся в дверь. Сразу открывать побоялся, не зная наверняка, ушла банда, преследующая его, или все еще караулит.

Ничего подозрительного услышать не получилось. Павел приоткрыл дверь на сантиметр. По ту сторону находилась лестничная площадка, освещенная тусклым светом, падающим с улицы. Он не был похож на красноватый закатный отблеск, скорее – на свет в пасмурный день. Павел испугался, что пролежал в подвале всю ночь. Ему стало страшно за родителей, которые могли подумать все что угодно. Он открыл дверь сильнее.

– Привет, – раздался сверху мужской голос.

Павел хотел уже нырнуть обратно, решив, что его караулили, но мужчина остановил его.

– Творится что-то неладное, – произнес он и чиркнул зажигалкой.

Желтый отсвет пламени заиграл на стенах. Мужчина затянулся и выдохнул табачный дым.

– Вы про что? – спросил Павел, готовый снова нырнуть в темноту подвала.

– Не пойму, как я тут оказался. На улицу выйти не получается, окна не открываются. А там такой туман, что в трех метрах уже ничего не видно. Жутковато.

Павел решил, что его водят за нос, но с какой целью, не понимал.

– Поднимайся давай, – требовательно попросил мужчина. – Я чуть с ума не сошел, думая, что один тут оказался. Айда, сигареткой угощу.

– Я не курю. – Павел поднялся на несколько ступеней, чтобы разглядеть мужчину.

– Спортсмен?

– Нет.

Мужчине на вид было около сорока. Одет просто, с рынка. На голове кепка с опускающимися отворотами для ушей. На хулигана, караулившего Павла, совсем не похож.

– Ого, вот это ты рассадил себе харю, – усмехнулся он, рассматривая повреждения Павла.

– Ударился в темноте. – Павел потрогал рану. – И, кажется, потерял сознание.

– Серьезно? А я ведь тоже потерял сознание. Когда в себя пришел, решил, что пережил предынфарктное состояние. Но оно не объясняет, как я очутился здесь.

– Где «здесь»?

– Чтобы мне сто раз не объяснять, посмотри в окно. А когда ты там ничего не увидишь, попробуй открыть его или хотя бы подъездную дверь. – Мужчина указал сигареткой вверх. – Может быть, это я тупой, не справился с замком.

Павел поднялся на пролет между двумя лестницами. Посмотрел в высоко расположенное окно, подтянувшись на цыпочках, но ничего не увидел. Забрался ногами на перила и, упершись руками в грязный бетонный подоконник, посмотрел в окно. Снаружи действительно стоял такой плотный туман, что видимость ограничивалась несколькими метрами. Павел видел край козырька, нависающего над подъездом, и основание фонаря, освещающего пространство перед ним.

– Ну? – спросил мужчина.

– Ничего не видно. Странно, что такой туман в зимнее время.

– Туман, – хмыкнул мужчина. – Попробуй открыть окно.

Павел повернул стандартные запоры и потянул откидывающуюся часть рамы на себя. Она не двинулась с места. Сидела так, как будто ее заклинило насмерть.

– Не поддается, – сообщил он.

– Ясно. Значит, обвинение в собственной криворукости можно снимать. А теперь проверь дверь. У меня тоже ничего не получилось.

– А может, электричества нет?

– Когда нет электричества, замок встает в открытое положение, – пояснил мужчина. – Странно все это. Я бы даже сказал, жутко.

Павел хотел было с ним не согласиться. Поняв, что мужчина не представляет для него опасности, он успокоился и решил, что все остальные проблемы – ерунда. Главное, удалось избежать разборок со шпаной, не простившей ему оскорбительного комментария. Он спустился к выходу из подъезда. Потолкал дверь. Она не подалась. Поискал на ней механические запоры, но ничего похожего не нашел. Не было даже привычной кнопки открывания двери.

– Адрес этого дома не знаете? – спросил Павел у мужчины.

– Без понятия. – Он затер окурок о подошву, поднялся и бросил его в сторону двери. – Сейчас у местных спросим.

Он подошел к двери с номером «1» и постучал. Никто не открыл, дверь открылась сама.

– Ого, – удивился мужчина. – Дома кто есть? – спросил он громко.

Ответа не последовало. Мужчина нерешительно посмотрел на Павла.

– Зайти? – уточнил он.

– Не знаю. – Павел пожал плечами. – Неудобно как-то.

– Ладно, постучусь в соседнюю. – Он прикрыл дверь первой квартиры и постучал во вторую.

Результат оказался точно таким же. Никакой реакции. Мужчина надавил на ручку, и дверь открылась.

– Что происходит? – удивился он. – Дома кто есть? – снова спросил мужчина. Никто не ответил. – Что за дом такой? У них что, коммунизм случился в отдельно взятом доме?

– У вас телефон есть? – поинтересовался Павел.

– Тебе зачем?

– Я свой посеял. Надо родителям позвонить, а то волнуются.

Мужчина полез в карман и вынул кнопочный аппарат. Нажал кнопку и посмотрел в экран.

– Нет сети. Ни одного деления. На, сгоняй наверх, проверь, может, там ловит, – протянул он трубку. – Долго не болтай, у меня денег на нем мало.

– Спасибо. – Павел схватил телефон и подошел к лифту.

Нажал кнопку, но ничего не произошло.

– Не работает, я проверял, – пояснил мужчина. – Придется топать ножками.

– Ясно. – Павел выставил телефон перед собой, чтобы видеть, когда появятся деления связи на экране, и начал подъем.

Прошел три этажа, но связь так и не появилась. Он услышал наверху шум и выглянул промеж перил. Никого разглядеть не получилось. Мрачный дом оставлял не очень приятное впечатление. В нем витал запах пустоты, свойственный заброшенным домам, в которых давно никто не жил. Все же человеческое присутствие оставляло следы в виде шума, ароматов готовящейся еды, парфюмерии, а тут ничего. Тишина и запах заброшки.

Павел поднялся на пятый этаж и тронул дверь квартиры направо от лестницы. Она открылась.

– Дома кто есть? – спросил он негромко.

В квартире тоже не пахло жилым, хотя вся обстановка указывала на то, что здесь живут люди. В гардеробе висела одежда, на полу лежал чистый коврик с обувью.

– Извините. – Павел зашел внутрь. – Мне нужно узнать адрес этого дома и позвонить.

Не могли же люди в каждой квартире молчать, когда их спрашивали. И не могли они все оставлять квартиры открытыми. У Павла даже близко не было таких знакомых, которые, уходя из дома, оставляли двери незапертыми. Он сам и его родители, даже если кто-то собирался вынести мусор, а остальные члены семьи оставались дома, непременно закрывали дверь.

– Я захожу, – доложил Павел.

Он был уверен, что дома никого нет. Это звучало странно, но подсознание упрямо твердило, что здесь никто не живет. Павел разулся и прошел по коридору, заглядывая в каждую комнату. Его предположения подтвердились, дома никого не оказалось. Он вернулся назад и прикрыл дверь на замок, чтобы никто не застал его врасплох.

Подошел к зеркалу в темном коридоре и попытался рассмотреть рану на лбу. Многого увидеть не удалось, но то, что Павел разглядел, не показалось ему особенно страшным. Он зашел в зал с довольно типичной мебелью: диван, напротив телевизор, столик между ними и комод. Пощелкал выключателем, но свет не загорелся. Дом все больше казался странным и даже пугающим.

Павел подошел к окну. За ним белел сплошной непроглядный туман. Вспомнился фильм, в котором поселок погрузился в туман, скрывающий монстров. Ему даже показалось, что туман колыхнулся, как будто рядом прошел кто-то огромный. И тут случилось то, к чему он не был готов. Ножки дивана застучали, под ногами почувствовалась вибрация, как при землетрясении. Павел в ужасе уставился в туман, не имея сил отвести взгляд. Он знал, что сейчас увидит что-то ужасающее, и это его гипнотизировало, лишая сил сдвинуться с места.

Тяжелая поступь заставляла большой многоэтажный дом вздрагивать. Туман заклубился сильнее, предваряя появление монстра. Черная хищная морда, усеянная костяными наростами, сияющая желтыми горящими глазами, возникла прямо перед окном. Она как будто знала, что человек боялся и стоял, трясясь коленками, за стеной. Павел заорал во все горло и бросился вон из квартиры. Не помня себя, сбежал вниз и остановился, только когда увидел мужчину, бросившегося ему навстречу.

– Ты чего орешь? – спросил он.

– Там… там… там! – Павел показывал вверх пальцем.

Пояснить подробнее у него не получалось. Мозг вошел в состояние ступора, не позволяя говорить связно.

– На, покури, успокоишься, – предложил ему мужчина.

– Не, не, – отказался Павел.

Мужчина дал ему пять минут, чтобы прийти в себя.

– Телефон верни, – попросил он.

Павел посмотрел на него отсутствующим взглядом, потом начал шарить по карманам. По несколько раз проверил каждый – безрезультатно.

– Посеял, что ли? – рассердился мужчина.

– Наверное, оставил в квартире на пятом этаже, – рассеянно предположил Павел.

– Чего ты там увидел?

– Тварь огромную, типа динозавра, но не динозавра.

– Ты наркоман, что ли? – переспросил мужчина. – И как я сразу не догадался, чего ты из подвала вылез. Ширяешься в тепле, а потом бегаешь от монстров, лбы расшибаешь.

– Не наркоман я. Говорю же, видел. Разве ты не чувствовал, как трясся пол?

– Это грузовики по дороге ездят или железка рядом с домом проходит, – предположил мужчина.

– А люди где все и почему двери открыты? Почему тут воняет, как будто не живут люди? – Павел от злости, что ему не верят, пришел в себя.

– Ну и какие у тебя версии на этот счет? Их съели динозавры? А может быть, ты их убил и всех перетаскал в подвал. И телефон мой уничтожил, чтобы я никуда не сообщил. – Догадки, высказанные вначале как ирония, напугали мужчину.

Он уже не смотрел на Павла, как на глупого юношу, несущего бред. Поднялся, не сводя с него взгляда, на несколько ступеней выше.

– Я никого не убивал. Сдурел?

– Короче, парень, у меня разряд по боксу. Полезешь – отметелю, обещаю.

Павел, огорошенный отношением, которого явно не заслуживал, растерялся.

– Я принесу тебе телефон, – пообещал он и неспешно начал подниматься.

Мужчина поднялся выше до площадки и встал в углу, не сводя глаз с Павла.

– И правильно, неси, чтобы не было между нами подозрений. – Он дождался, когда парень поднялся выше. – А что там со связью?

– Нету, – ответил Павел.

– Странно. Я даже на рыбалке связь ловлю, а тут в жилом доме нет.

– Это не жилой дом, – крикнул Павел.

– Как это?

Удостаивать его ответа он не стал. На всякий случай, чтобы убедиться в собственной правоте еще сильнее, он открывал дверь в каждую квартиру на лестничной площадке. Все они были не заперты, и это вызывало у Павла не самые лучшие предположения. Он не верил в мистическую природу происходящего. Вероятнее всего, Павел предполагал, что погиб, ударившись в темноте о препятствие, и теперь находился в некоем посмертном месте в ожидании страшного суда. Дом был опечатан божественной печатью, но на всякий случай охранялся еще и монстрами, для всяких хитрых покойников.

Он поднялся на пятый этаж и первым делом рассмотрел себя в зеркало, надеясь увидеть там ответы на вопросы. В нем отражался он собственной персоной, без всякого намека на мертвость. Теплый, розовый, глаза светились, как у живого. Павел нашел телефон, оставленный на комоде. Посмотрел еще раз на экран, убедиться, что связи нет. Ни одного активного деления не светилось.

Он вернулся и протянул мужчине телефон. Тот осторожно взял его и проверил звонки.

– Ты знаешь, почему мы тут? – спросил Павел, присев на ступеньку.

– Еще бы знать где, – ответил мужчина.

– Неважно где. Важно, что мы умерли. Я разбился, а ты умер от инфаркта. Почему мы в этом доме, пока непонятно. Вероятнее всего, мы будем ждать здесь своей очереди на суд.

– Что ты несешь, парень? Я жив. Когито эрго зум. Мыслю, значит существую.

– Не спорю, существовать мы не перестали, но место существования сменили кардинально. Я проверил все двери до пятого этажа. Они открыты. Думаю, открыты они будут и выше. Такого же не бывает. Обойди весь мир, ты не встретишь в нем ни одного дома, в котором все выглядит так, как будто люди только что покинули его и забыли запереть двери. И что удивительнее, как мы в нем оказались. Как? – Павел уставился на мужчину в ожидании ответа.

Тот нахмурился, свел брови к переносице, как будто совершал невозможные умственные заключения.

– Не помню, – ответил он. – Мне стало плохо, глаза открыл уже здесь.

– А я залез в подвал недалеко от своего дома и шибанулся головой обо что-то, а когда пришел в себя и начал искать выход, выбрался сюда. Я точно знаю, что такого дома в моем районе нет. У нас, вообще-то, уже ночь должна быть. – Павел замолчал. Его нижняя губа затряслась. – Обидно будет, если родители меня не сразу найдут, а когда раздует. Не хотел бы видеть себя со стороны. – Он вздохнул.

– Не гони. Живые мы. – Мужчина протянул руку. – Андрей.

– Паша. – Павел пожал руку.

– Откуда ты? – спросил Андрей.

– Челяба.

– Серьезно? Не может быть.

Павел полез в нагрудный карман куртки и вынул пропуск в челябинский университет. Андрей пробежался глазами по документу.

– А ты откуда?

– Да я из поселка небольшого в Смоленской области.

– У вас что, в поселке есть такие высокие дома? – спросил Павел.

– Нет, нету. Но я подумал, что меня отвезли в Смоленск. – Андрей задумался. – Выходит, если мы умерли, то можем вообще не в России оказаться?

– Я не в курсе, как у покойников с территориальным разграничением. Не уверен, что им вообще это важно.

– А как же язык? Напихают нас в один дом со всего мира, и превратимся мы в Вавилон.

– Меня это вообще не волнует. – Павел тяжело вздохнул. – Родителей жалко.

– А у меня уже нет родителей. Да и вообще никого нет. Привык один жить, даже нравится.

– А чего так? – удивился Павел.

– Да… не знаю даже. Спокойнее, что ли? Нет человека, как говорится, нет проблемы. Родители мои грызлись всю жизнь. Себе я такого не желаю. – Андрей вынул сигарету и закурил. – У тебя не так?

– Вообще не так. Нормальная семья.

– А чего тогда ты по подвалам шкерился? – с усмешкой поинтересовался Андрей.

– Прятался. Не хочу об этом рассказывать. – Павел смутился, вспомнив историю с комментарием, изменившим его жизнь.

– Не хочешь – как хочешь. – Андрей пожал плечами. – Рубануть бы чего. Ты в холодильники не заглядывал?

– Нет. У меня до сих пор никакого аппетита нет.

– Как говорила моя мать, аппетит приходит после третьей рюмки. – Андрей засмеялся, одновременно пуская дым. – Докурю – пойдем проверим холодильник.

– В доме нет электричества, так что в холодильниках, скорее всего, продукты испорченные, – поделился Павел собственными наблюдениями.

– Печально. – Андрей щелчком пальцев отправил окурок в дальний угол. Поднялся и направился в первую квартиру. – Ты со мной, мародер?

– Да. – Павел не хотел оставаться один.

Они вошли в квартиру.

– Извините, дома кто есть? – громко поинтересовался Андрей на всякий случай.

Ответа не последовало.

– Ты чувствуешь, что при всем при этом в квартире не пахнет жилым? – Павел обвел помещение руками. – Здесь никогда не готовили обеды, не пользовались духами.

– У меня после ковида с обонянием взаимопонимание так и не восстановилось. Иногда мне кажется, что я не запахи чувствую, а то, что придумывает мой мозг, – посетовал Андрей. – Но в странность этого дома я уже поверил. Если мы с тобой умерли, то все, что здесь есть, приготовлено для нас. Так ведь?

– Не знаю. Что, если это проверка? Последняя проверка перед тем, как назначить нам наказание.

– Ты что, в религиозной семье вырос? – Андрей снял обувь и направился на кухню.

– Нет, но некоторые взгляды на посмертное существование разделяю. Если наша душа – это энергия, то даже с точки зрения физики она не исчезает, а всего лишь трансформируется в другой вид. – Павел направился за ним следом.

Андрей открыл холодильник и потрогал его содержимое.

– Еще холодное. Значит, электричество отключили недавно. – Он вынул пластиковую бутылку молока. – Сейчас проверим.

Андрей налил молока в бокал и попробовал губами, потом на язык.

– Свежее. Душа, конечно, просит пива, но молоко тоже сойдет. – Он выпил его большими глотками. – Всегда думал, что после смерти у человека пропадает интерес к телесным слабостям, оказывается, нет.

– Не факт, что мы умерли. Возможно, есть другое объяснение. – Павел вынул из холодильника пирожные в прозрачном пластиковом контейнере. – Социальный эксперимент.

– Со скрытыми камерами? – Андрей зашарил взглядом и начал двигать и рассматривать все предметы, в которые можно спрятать глазок. – Послушай, Паш, не бьется. Они же не могли знать, что ты в подвале ударишься или что я потеряю сознание. Проще было бы нанять нас, с контрактом и прочими вещами.

– Согласен. – Павел вынул пирожное с шоколадным цветком и откусил. – Я слышал шум наверху. Думаю, мы с тобой не одни, – вспомнил он.

– Серьезно? – Андрей напрягся.

– Да, но идти проверять в одиночку мне было страшно, – признался Павел.

– Зачем проверять? Чтобы по балде молотком в темноте получить? Если они слышали нас, то у самих должен возникнуть интерес. – Андрей открыл выдвижной ящик и вынул из него нож. – Так спокойнее будет. Возьми тоже.

– Нет. – Павел вскинул руки, как будто боялся ножей. – Обойдусь.

– Пацифист?

– В каком-то смысле. Хорошо отношусь только к оружию в компьютерных играх.

– Пацифизм, Паша, экстремистское течение, несмотря на свой посыл. Оно навязывается извне с целью подавления у жителей страны желания сопротивления через неприятие оружия и насилия. Бери нож, будь мужиком.

– Ладно. – Павел взял кухонный нож с лезвием средней длины и спрятал в голенище ботинка, прикрыв его штаниной. – В одном кино видел, что так прячут.

– Другое дело. Сам себя не защитишь, не жди и от других защиты. Ты ценен только самому себе. – Андрей снова проверил холодильник и вынул из него кусок колбасы. – Будешь?

– Нет, спасибо, – отказался Павел. – Аппетит так и не появился.

Андрей вынул хлеб, сыр, сделал себе трехслойный бутерброд и подошел к окну.

– А что, если настал конец света, а мы чудом спаслись? – Андрей подергал свободной рукой за ручку на окне. – Блин, не открывается.

– И не стоит пытаться, – посоветовал Павел. – Раз так задумано. Не нравится мне, что я там видел.

– Привиделось на фоне черепно-мозговой травмы, – ответственно заявил Андрей. – Нет там ничего.

Он уставился в окно. Павел сел за стол и медленно ковырял пирожное чайной ложкой, поедая его по инерции и запивая молоком. Как и в прошлый раз, началось легкое сотрясение. Мебель на кухне застучала ножками по полу, зазвенела посуда. Андрей перестал есть бутерброд и бросил на Павла уже не такой смелый взгляд. Туман за окном ожил, заклубился, предвосхищая скорое появление незваных гостей.

Тень легла на окно. Андрей отошел назад на шаг. Туман резко разошелся, и буквально в нескольких метрах от стены дома появилось огромное тело неведомого существа, черное, в наростах. Судя по тому, что виднелось в окнах первого этажа, роста оно было гигантского.

– Твою мать. – Андрей уронил бутерброд и стоял, как завороженный, глядя на мощную конечность. – Кто это?

– Моя галлюцинация, – уже спокойнее ответил Павел.

Андрей задернул шторы. Его вытаращенные глаза были красноречивее слов. Он долго не мог произнести ни слова. Не двигался с места и только моргал, как будто остался единственный рефлекс. Наконец он поднял руку и сдвинул штору в сторону.

– Ушел, – сообщил он с облегчением.

– Я думаю, он испарился, – пошутил Павел.

– Прости, что не поверил. Сам понимаешь, в такое могут только дети верить да сумасшедшие. Кто это был?

– Я видел его морду. Она напоминала драконью.

– Пипец, в сказку попали. – Андрей поднял бутерброд с пола. Подул на него со всех сторон и откусил. – Кто мы с тобой? Принцессы, которых охраняет дракон?

– Может быть, мы принесенные ему жертвы? – предположил Павел, испугавшись собственного предположения.

Со стороны лестничной площадки раздался стук женских каблучков. Павел и Андрей, не сговариваясь, рванули к дверям. Открыли и обомлели. На лестничной площадке стояли несколько человек. По всему подъезду слышался топот ног, хлопанье дверей и бесконечные вопросы.

Глава 2

Страх – это великий обманщик, рисующий монстров там, где их нет.

Дом стал напоминать потревоженный пчелиный улей. Люди появлялись в каждой квартире, на лестничных площадках, на ступенях. И никто из них не мог отчетливо вспомнить, как оказался здесь. Некоторые пытались паниковать, другие впадали в ступор, третьи начинали забрасывать вопросами, полагая, что все, кроме них, знают причины происходящего.

Павел поговорил с несколькими людьми, ведущими себя относительно адекватно, и выявил одну закономерность: перед тем как сюда попасть, все они испытали приступ страха. Причины были разными, от реальной угрозы насилия до просмотра фильма ужасов. Оглашать свои выводы он не спешил, Андрей куда-то испарился. Павел закрылся в спальне и лег на кровать, в тишине привести мысли в порядок.

Тишина получилась условной. По потолку постоянно топали обутыми ногами. Через стены доносился истеричный плач, вопли, уговоры, изредка истеричный смех. Происходящее действительно могло показаться социальным экспериментом, если бы не масса невозможных условий. Одно из них – люди здесь оказались со всех просторов необъятной родины. Хотя у Павла не было телефона, и он не мог знать, сколько времени прошло, какое число на дворе, у остальных они имелись. Показания времени соответствовали часовым поясам их владельцев и указывали на то, что промежуток бессознательного состояния длился не более нескольких минут. При всех невероятных способностях устроителей эксперимента таких возможностей они не могли иметь. Порталы мгновенного перемещения все еще являлись предметами далекого будущего.

Гипотеза с посмертным переносом в предбанник рая или ада тоже не казалась вероятной. Вряд ли люди умирали от просмотра фильма ужасов. Скорее всего, страх являлся энергией, использующейся для переноса в это здание. В итоге у Павла появилось самое правдоподобное объяснение происходящему. После удара он тронулся умом и все, что видел, являлось плодом его больного воображения. Поэтому он решил просто лежать и надеяться, что мозги самостоятельно вернутся в исходное состояние.

Павел уснул. Проспал неизвестно сколько, но, проснувшись, понял: мозги на место не встали. Дом продолжал шуметь. Организм немного пришел в себя и подавал признаки голода. Павел решил, что надо подниматься и идти на кухню, пока остальные не подчистили съестные припасы. Народу в его квартире собралось с десяток человек, всех возрастов. Они негромко общались между собой и полностью игнорировали появление Павла.

На кухне сидели двое, парень и заплаканная девушка.

– Привет, – поздоровался Павел и полез в холодильник.

В нем уже ничего не было.

– Ребята все съели, – шмыгая носом, сообщила девушка. – Понять не могу, откуда у них аппетит берется в такой ситуации.

– Стадный инстинкт. Когда один из стада начинает есть, остальным страшно, что им не достанется. Надо запихать в себя, даже если не хочется, – пояснил Павел.

Он закрыл холодильник и вышел из квартиры. Решил прогуляться до самого верхнего этажа, прикинув, что все спускались и самые разграбленные холодильники оказались на первых этажах. Он начал неспешный подъем. Отчасти из-за того, что везде сидели люди. Табачный дым висел коромыслом. Люди спасались за курением от тревожных мыслей. Надо сказать, что массовка подействовала на Павла успокоительно. Пока они были вдвоем с Андреем, чувство унылой тоски и страха было сильнее.

Андрея он встретил на шестом этаже. Он показывал двум парням и одной девушке проблему с открыванием окон.

– Короче, окна не открываются, и открывать не советую. Мы с Пашей там такую ногу видели, мама не горюй. – Он развел руки в стороны. – Пять по столько, и это в щиколотке. Скажи, Паш.

– Да, мы видели огромное существо. Причем, когда я был на пятом этаже, я видел его морду. Она гораздо страшнее лапы, которую видел Андрей.

– Заливаете? – не поверил один из парней.

– Не веришь? – хмыкнул Андрей. – Пошли в квартиру, подведу тебя к окну, и будем ждать.

Павел оставил их и пошел выше. Он был уверен, что в доме девять этажей. Это был советский типовой проект с лестницей, совмещенной с площадками и лифтовой шахтой. После девятого он поднялся еще на три этажа, а дом все не заканчивался. Сил подниматься не осталось. Павел выбрал дверь налево от лифта и вошел в квартиру. Здесь никого не оказалось. Как он и думал, люди спускались, где потусовее и поспокойнее, благодаря массовке.

Закрыл за собой дверь и прошел на кухню, желая поесть в одиночестве. Побоялся, что флюиды его аппетита возбудят остальных, и они явятся, повинуясь стадному инстинкту. В этом холодильнике находилось ровно то же самое, что и в стоявшем на первом этаже. Налицо типовая заготовка от устроителей. Им не хотелось заморачиваться с разнообразием продуктов, чтобы создавать как можно дольше иллюзию дома, жители которого просто ушли, оставив двери открытыми. Значит, они и не собирались этого делать. Еду оставили, чтобы люди просто могли поесть.

Павлу пришла идея, что все вещи в доме не просто так, а с какой-то целью. Он проверил все кухонные ящики. В них лежали только столовые приборы. Прошел в спальню и обнаружил в шкафу мужскую и женскую демисезонную одежду. Он снял с себя зимнюю куртку и примерил легкий непромокаемый плащ. Судя по погоде с той стороны окна, там было влажно. Намокнув, зимняя куртка перестала бы греть и потяжелела, набравшись воды.

В другой части шкафа он нашел два рюкзака с явными гендерными отличиями в оформлении внешнего вида. Выбрал себе мужской и убрал в него плащ, майку, спортивные штаны и необычную обувь, представляющую из себя гибрид резиновых сапог и солдатских ботинок. Она была отделана изнутри мягкой тканью, с крепкой протекторной платформой, но голенища застегивались на молнию. Веса они почти не имели, несмотря на внушительный вид.

Рюкзак с вещами добавил Павлу еще немного уверенности в будущем. Он сделал себе бутерброд, налил молока и присел за стол. Где-то внизу раздался жуткий женский вопль. Он подскочил к окну и увидел толстое тело змеи, ползущей по отвесной стене. Задернул шторы и сел на место. Прием безотказно работал с детства: если накрыться одеялом с головой, то монстр не увидит его и уйдет.

Многие не знали о нем. Вопли множились. Раздался топот по лестнице. Куда направлялась толпа, Павел не понимал. Самое безопасное место из всех известных – это дом. Кажется, он был защищен каким-то образом от попадания монстров внутрь.

– У кого-нибудь есть таблетки от сердца? – раздался громкий голос, разлетевшийся эхом по всем этажам. – Женщине плохо.

Наверное, это была та самая женщина, начавшая кричать первой. Не справилась с нервами. Попадать сюда любому человеку с проблемным здоровьем – не самая лучшая идея. У Павла до сих пор осталось чувство, что мозг функционирует наполовину, если не на четверть. Остальная часть находилась в блокировке, неспособная принять невозможную реальность. А сердце время от времени начинало учащенно биться, отчего возникала неконтролируемая тревожность. Далее это приводило к одышке, чего с Павлом никогда не случалось. У него никогда не было популярных в последнее время у населения панических атак, но он решил, что это могут быть их предвестники.

Еда больше не лезла, а сидеть в одиночестве надоело. Начинало казаться, что в соседних комнатах раздаются подозрительные шорохи, пугающие вздохи и даже шаги. Павел повесил на плечи рюкзак и вышел на лестничную площадку. Девушка со светло-русыми волосами и в зеленом пальто поднималась по лестнице. От нее расходился флер хороших духов.

– Привет, – поздоровалась она нейтрально, почти не удостоив Павла взглядом.

– Привет. Что, тоже еды не досталось? – наивно поинтересовался он.

Вообще, он не хотел этого спрашивать, само вылетело.

– Нет. Избегаю создаваемой дураками суеты, – ответила она высокомерно.

Ей было отчего высокомерничать. Одевалась она стильно, дорого, имела неплохую фигуру, насколько о ней можно было судить под пальто, и симпатичное лицо. Павел безошибочно угадывал бюджеты девушек. Эта была из зажиточной семьи или замужем за богатым мужчиной. Возможно, оба этих обстоятельства у нее имелись одновременно.

Он проводил ее взглядом, так и не придумав повода поговорить. Она ведь тоже сразу поняла его социальный уровень, плюс еще ссадина на лбу, добавляющая минусов в образ. Павел коротко вздохнул и отправился вниз. Надо было установить хоть с кем-нибудь контакт и держаться вместе.

По мере спуска плотность людей увеличивалась. Напуганные чудовищем, они перестали шуметь, разговаривать в полный голос. В полумраке лестничных пролетов висел табачный дым и слышался непрерывный шепот, вызывающий гипнотический эффект надвигающихся неприятностей. Когда Павел спустился до четвертого этажа, в одной из квартир снова раздался крик. Испуганные люди выбежали из дверей на лестничную площадку, наскакивая на тех, кто не успел отойти в сторону.

– Что? Что там такое? – раздались вопросы.

Самые смелые решили разведать причины испуга. Павел тоже пересилил страх и вошел в квартиру. В ней было темно из-за того, что свет в окнах загораживал темный объект, похожий на струящуюся черную ткань. Никто не решился подойти близко, смотрели с безопасного расстояния, стоя у противоположной от окон стены. Павел, как более опытный, знал, что для существ снаружи стены дома неприступны, и потому подошел к окну почти вплотную.

Кровь застучала в висках, наполненная адреналином. Черная ткань уже не казалась тканью, а больше напоминала перепончатую кожу на крыльях летучих мышей, с прожилками кровеносных сосудов. Она задвигалась, огромная когтистая лапа ухватилась за металлический откос, пронзив его насквозь. И вдруг огромная физиономия, специально созданная природой вызывать страх и отвращение, заглянула горящими желтыми глазами в окно.

Всех смельчаков как ветром сдуло. Павел тоже отступил на несколько шагов, но, завороженный пугающим зрелищем, нашел в себе силы для любопытства. Горящие глаза монстра смотрели ему прямо в душу. Он знал свою силу и упивался ею, парализуя волю жертвы. Монстр играл, как хищник, который недавно отобедал, был ленив, но давал понять, что оставляет жертву на следующий прием пищи.

Павел сделал шаг в сторону окна. Он не мог самому себе ответить, чем он был вызван, подавлением воли или же проверкой себя. В любом случае рациональный центр сознания не участвовал в этом процессе. Монстр перехватился, отдалившись мордой от окна. Он как будто удивился поведению жертвы. Парализующее излучение его желтых глаз ослабло. Павел сделал еще один шаг к окну. Монстр со скрежетом вырвал откос и исчез в тумане.

Народ робко заглянул в комнату, думая увидеть ужасную картину смерти после того шума, которое произвело жуткое существо.

– Где он? – спросил парень в зеленой куртке, подвязанной бордовым шарфом.

– Улетел, – ответил Павел глухо.

Пережитые чувства изменили ему голос. Во рту пересохло.

– Обещал вернуться? – пошутила девушка, несмело подходя к окну.

– Без понятия. – Павел отправился на кухню.

Нашел в ней бутылку молока и выпил из горлышка половину. Разогретые любопытством люди вошли следом.

– А что было-то? – поинтересовался парень в зеленой куртке.

– Мы смотрели друг на друга, а потом он улетел. Ему не понравилось, что я приближаюсь. Мне кажется, – добавил Павел, вспомнив, как менялось выражение глаз монстра, – он пытался меня напугать.

– С такой-то рожей можно напугать кого угодно. Жуть. Кому это надо было заморочиться, чтобы вместо окон поставить такие экраны? Вот это шоу, я понимаю, – произнес все тот же парень в куртке. Он помахал руками в разные стороны. – Респект продюсерам. Бабла не пожалели. Кастинг отличный. Готов подписать рекламные контракты по окончании шоу.

– Да никакое это не шоу, – негромко отозвался Павел. – Времени после того, как мы потеряли сознание и появились здесь, прошло слишком мало. Не смогли бы они собрать людей со всей страны. Нет таких технологий.

– Все у них есть, просто власти скрывают, – уверенно заявил парень в куртке. – Людей надо держать в неведении, чтобы они не перевозбудились.

Павел не стал спорить. Выскочка относился к категории активных идиотов, компенсирующих узкий кругозор и критическое мышление уверенной констатацией чужой глупости. Им были неинтересны скучные факты, их наивный ум возбуждался от выдуманных историй, поражающих воображение, и чем невероятнее была история, тем сильнее они верили ей.

– Если это шоу, то где находятся камеры? – поинтересовалась девушка и сразу начала поправлять прическу.

– Камеры – вчерашний день. Они снимают нас сверхчувствительными сенсорами, встроенными прямо в стены, – авторитетно пояснил парень в куртке.

– И в туалете? – смутилась девушка.

– И там тоже. Если ты будешь себя плохо вести и ругаться с продюсерами, они обнародуют твое видео с пикантными моментами. – Парень в куртке безобразно заржал, довольный своей шуткой.

– Придурок. – Девушка выскочила из кухни.

Павлу надоела эта компания. Он покинул квартиру и направился вниз по лестнице. Надеялся найти Андрея, единственного человека, с кем хотел поговорить. Его нигде не было. Видимо, он находился в одной из квартир, а проверять их Павлу было неловко.

– Нет отсюда никакого выхода, – услышал он спустя полчаса сидения на лестнице знакомый голос.

Раздавался он со стороны подвала, из которого и выбрался сам Павел. Андрей шел в компании двух мужчин. На их телефонах были включены фонари.

– О, а вот и Пашка. Это он оттуда появился. Видите, печать на лбу. В темноте приложился.

– Привет, – поздоровался Павел.

– Я подумал, что в подвале может быть выход, – пояснил Андрей. – Но там только стены и ни одной двери.

– Бесполезно это, – отмахнулся Павел. – Ждать надо, когда нам сообщат причины. Ради чего-то это устроили?

– И сколько ждать? – спросил один из спутников Андрея.

– Недолго. Я думаю, в течение суток.

– Откуда такая уверенность?

– Запасы еды на один день, – пояснил Павел.

– А если они хотят, чтобы мы начали голодать, а потом есть друг друга? – резонно поинтересовался спутник Андрея.

– А вы помните, что предшествовало моменту, после которого вы очутились здесь? – задал ему вопрос Павел.

– А к чему ты это спрашиваешь? – не понял мужчина.

– Я заметил, что люди, перед тем как сюда попасть, испытали сильный страх. Я тоже.

– Хм, ну было. И какие выводы ты сделал из этого? – Мужчина не стал настаивать на своей точке зрения.

– Пока никаких, но мне кажется странным, если нас отбирали сюда по одному критерию, а проверять будут по другому. Не вижу связи между перенесенным нами страхом и людоедством.

– После того как ты съел человека, тебе уже ничего не страшно, – усмехнулся Андрей.

– Напротив, если ты съел человека, значит, страх голода для тебя сильнее людоедства. Смелый человек умрет, но не опустится до такого, – поделился своим видением Павел.

– Заткнитесь, а, – попросил второй спутник Андрея. – Придумаете тоже, людоедство. Всему есть простое объяснение. Надо только потерпеть.

Где-то выше снова раздались испуганные вопли и последовавший за ним топот ног. Павел даже не дернулся, чтобы поинтересоваться, какой монстр появился в окне на этот раз. Он был уверен, что ни у одного из них не было реальной цели напасть на людей. Они были антуражем, поддерживающим атмосферу страха и тревожных ожиданий.

– Да, надо дождаться, а не пугать себя мрачными предположениями, – согласился Павел.

– Было бы пивко, ждать было бы гораздо легче, – вздохнул Андрей. – Какой сверхразум придумал собрать вместе столько народа, а про пиво забыть? Согласись, Паш?

– Я не пью.

– Совсем? И даже пиво?

– Не нравится состояние опьянения, – признался Павел.

– Странный ты, – хмыкнул Андрей. – Ладно, будем ждать на сухую, глядя в окно. Пойду поищу веселую компанию. Ты со мной?

– Нет, прогуляюсь вверх, посмотрю, сколько тут этажей. – Павлу не хотелось сидеть в компании незнакомых людей.

Тогда у него время не двигалось совсем.

– Иди, конечно, только непонятно, какая ценность в этой информации?

– Если этажей окажется тринадцать, значит, мы в аду, – пошутил Павел.

– Да пошел ты. – Андрей в шутку ударил его в плечо. – У тебя на лице написано, что ты еще не успел согрешить. Тебя-то за что сюда?

– За малодушие, за унижение чести и достоинства других, – предположил Павел.

– Это ты унижал? Не верю.

– Ладно, я пойду. – Павел направился вверх.

Людей на ступенях стало меньше. Постепенно они разбивались по интересам и расходились по квартирам. Кому-то требовалось поспать, кому-то перекусить. В районе седьмого этажа Павел снова повстречался с той самой красавицей в пальто. Она спускалась.

– Привет, – поздоровался он. – Теперь ты решила вернуться к суете, создаваемой дураками.

– Одной страшно, – призналась девушка. – Мне все время мерещатся пугающие звуки. Это какой-то дом призраков или барабашек.

– Да, я тоже слышал звуки, когда остался один.

– А ты куда?

– Поставил себе цель добраться до самого верхнего этажа, узнать, сколько их здесь вообще.

– Я там была. Двадцать первый этаж последний.

– Ого, вот это небоскреб. А на вид типовая девятиэтажка.

– Я разрушила твою цель? – усмехнувшись, спросила девушка.

– Ну, наверное, перепроверять не стану. – Павлу уже не хотелось карабкаться выше.

– Давай держаться вместе, – предложила девушка.

Павел опешил. Не ожидал от нее такого предложения.

– А, хм, давай. Я думаю, на этом этаже полно незанятых квартир.

– Только договоримся, вместе – это не значит, что ты станешь приставать. Только по-дружески, чтобы не так страшно было.

– Ладно. Я и не собирался. – Павел внутренне возмутился, что произнес эту фразу.

Ему показалось, что он выглядит перед девушкой тюфяком, заранее готовым на любые ее условия. Павел открыл дверь ближайшей квартиры.

– Никого. – Отошел в сторону, чтобы вежливо пропустить девушку вперед.

Она не приняла его ухаживания.

– Заходи первым, – предложила она.

Павел понял, что она боится и использует его в качестве сапера. Он зашел в прихожую, скинул обувь и обошел все комнаты. Обстановка в них копировала все прочие осмотренные им помещения.

– Пусто, – сообщил он ожидающей в коридоре девушке. – Я прогнал всех призраков и барабашек.

Девушка скинула с плеч пальто, давая понять, что ей надо помочь. Павел снял и повесил его на вешалку.

– Если голодна, в холодильнике должно быть полно еды, – посоветовал он ей.

– Не уверена. Мне надо немного успокоиться.

Павел закрыл дверь на защелку.

– Зачем? – испуганно поинтересовалась девушка.

– Привычка. И еще не хочу, чтобы сюда кто-то пришел. Тоже не очень люблю создаваемую дураками суету, – пояснил Павел.

Он повесил свою куртку на вешалку, а рюкзак бросил под нее.

– Ты попал сюда с рюкзаком? – спросила девушка.

– Нет, в шкафу нашел. У меня есть предположение, что все вещи и еда нам даны с какой-то целью. Дали рюкзак – надо брать.

– Дали яд – надо пить, – проверила девушка его логику.

– Можно и яд, если другого выхода нет. – Павел задернул штору в зале. – Кстати, я не видел ни одного балкона.

– А я даже не вспомнила про них. – Девушка скромно села в широкое кресло и сложила руки на коленях.

Она больше не производила впечатления высокомерной гордячки. Пряталась за привычной маской, чтобы никто не видел ее растерянности и страха.

– Меня Павел зовут, – представился он.

– Маша, – скромно ответила девушка.

– Паша и Маша. – Павел засмеялся.

– Давай без намеков. Ты не в моем вкусе, поэтому у нас могут быть только дружеские отношения, – снова предупредила девушка. – Я вообще не могу представить, что в этом всем можно начинать отношения. Это какой-то дикий сюр.

– Я не собирался к тебе подкатывать. У меня самого душа не на месте. Хочешь бутерброд?

Маша задумалась.

– Давай, – согласилась она. – Там есть что-нибудь из правильного питания?

– Правильный хлеб, правильная колбаса, правильный майонез шестьдесят семь процентов жирности. – Павел наблюдал за ее реакцией.

Лицо Маши превратилось в маску брезгливости.

– Я ничего такого не ем. Там есть хлебцы, соевое молоко и вегетарианское масло?

– Я ни разу не слышал о таком масле, но его там точно нет. В холодильниках лежит самая распространенная еда. Те, кто нас сюда затащили, исходили из потребностей большинства, – предположил Павел. – А вообще, кто решил, что соевое молоко лучше коровьего?

– Ученые, кто еще. Я столько роликов пересмотрела, теперь в курсе ценности любого продукта.

– Да, ролики из интернета способны любого человека сделать умным. Не говоря про людей, которые там называют себя учеными. – Павел ехидно усмехнулся. – Скажи, а сколько калорий в стакане горячей воды?

– Нисколько, – хмыкнула Маша. – Это же вода, в ней всегда ноль калорий.

– Это все, что нужно знать о твоем образовании. Калория – это единица энергии. В горячей воде ее больше, чем в холодной, потому что ее нагрели, и энергия хранится в ней в виде тепла.

– Ты хочешь сказать, что если пить горячую воду, то можно поправиться?

– Теоретически да. Организм будет забирать из воды лишнюю температуру на согрев, а та еда, которая могла пойти на поддержание постоянной температуры тела, отложится в виде жира. Но если пить только горячую воду, то, конечно, не поправишься. Калории не превращаются в жир напрямую.

– Ты сам это придумал, – ответила уязвленная Маша.

– Нет, не сам. Я просто хорошо учусь, как положено, в универе, а не залипаю по всяким роликам, где одни идиоты учат дру… – Павел вовремя осекся. – Легковерующих.

Девушка смерила его презрительным взглядом, но промолчала. Павлу стало не по себе из-за того, что не сдержался. В конце концов, большинство женщин воспринимало калории как меру перехода еды в жир и не считало единицу энергии чем-то отдельным от продуктов питания. Не стоило винить в этом конкретного человека, виновато было время, когда популизм сделался авторитетнее науки.

– Хочешь холодный кофе без сахара и сыр? – спросил Павел примирительно.

– Сама возьму. – Маша резко поднялась и ушла на кухню.

Павел не пошел за ней, чтобы не выглядеть, как «собачий хвостик». Подошел к окну и заглянул за шторку. Снаружи как будто начало темнеть. Ожидание появления монстра заставило щекотать нервы. Страх ощущался телом физически, как дрожь, расходящаяся от головы и далее. Пульс участился, дыхание стало шумнее и чаще. Появление пугающей сущности не заставило себя ждать. Мебель затряслась под ее тяжелой поступью. Серый туман пришел в движение.

Черное, корявое тело, как будто специально созданное вызывать страх одним своим видом, возникло перед окном. Это был новый персонаж, не похожий ни на дракона, ни на змею или летучую мышь. Больше всего он походил на паука, благодаря тонким ходулям, на которых покоилось немаленькое мохнатое тело. Восемь пар горящих желтых глаз одновременно смотрели на Павла.

Из кухни раздался истошный крик и грохот падения. Павел очнулся от наваждения, задвинул штору и побежал спасать Машу. Но не тут-то было. Ноги сделались ватными и едва переставлялись. Он мучительно долго ковылял до кухни. Маша лежала без сознания на полу под столом. Из разбитой головы натекла лужица крови. Павел заметался, с перепугу решив, что девушка ударилась виском и убилась насмерть.

Вышел в коридор, снова зашел, никого там не увидев. Подошел к девушке и потрогал ее за руку. Она была теплой, хотя остыть так быстро тоже не могла.

– Эй, Маша, очнись, – попросил Павел.

Просьба не сработала. Тогда Павел полез шарить по всем ящикам, пока не нашел небольшую аптечку, в которой лежали жгут, спирт, бинты, нашатырь, таблетки от головной боли и гипотермический пакет. Устроители точно знали, что обмороки с травмами случались чаще всего. Павел неуклюже вытянул девушку из-под стола. Положил ее голову себе на ноги и принялся обрабатывать рану.

От прикосновения смоченного в спирте бинта Маша пришла в себя.

– Ай, больно. – Она потрогала рану рукой и ужаснулась, увидев на пальцах кровь. – Ой, я разбила голову. – Девушка испуганно посмотрела в глаза Павлу. – Я видела чудовище, похожее…

– На гигантского паука?

– Наверное. Он ушел?

– Ушел.

– Откуда он взялся?

– Без понятия. Но одно я понял точно: они чувствуют, когда мы ждем их появление. Вернее, они чувствуют наш страх.

– Я не боялась.

– Я боялся. Это на мой страх явилось чудовище. Не надо подходить к окнам. – Павел сдвинул испачканную в крови прядку волос в сторону. – Не дергайся, я обработаю рану.

– Она огромная? – с испугом поинтересовалась Маша.

– Нет, но шрам останется.

– Блин.

– Не переживай, шрамы украшают не только мужчин. В нужном месте они украшают и женщин.

– В каком это? – не поняла Маша.

– Ну, блин, в таком, где не уродуется внешность. В том месте, где у тебя, он будет к лицу. Шрам заберет образ манерной домоседки и сделает отчаянной красавицей. Парням нравятся девушки, готовые поучаствовать с ними в каком-нибудь опасном деле.

– Зато мне не нравятся такие парни, – призналась Маша.

– Потерпи немного. – Павел занес бинт над раной.

– Терплю. – Маша зажмурилась.

Он промокнул испачканную в крови кожу вокруг раны, приложил тампон и начал перематывать. Маша испытывала огромную неловкость из-за того, что образ роковой красавицы в ее ситуации окончательно разрушился. Однако она стоически терпела боль, понимая, что ей делают как лучше.

– Готово. – Павел скептически осмотрел дело своих рук. – Безобразно получилось, – признался он.

Маша поднялась на ноги. Ее пошатывало. Павел придержал девушку за руку и подвел к окну. В полумраке коридора разглядеть ничего не получилось. Он уже хотел предложить сделать фото на ее телефон, чтобы она посмотрела на свой снимок, как вдруг раздался звук заработавшего холодильника. Павел нажал выключатель и в коридоре загорелся свет.

– Да будет свет, – радостно произнес он.

С лестницы донеслись многочисленные вопли. Электричество добавило уюта и поселило в сердце надежду на то, что не все так мрачно, как казалось ранее. Павел тоже зарядился оптимизмом. Проверил кран. Из него текла вода. Набрал воды в электрический чайник и поставил греться.

– Что ж, начинается новая глава нашего чудесного эксперимента, – сказал он.

– Социального? – спросила Маша. – Или это очередной блевотный проект телевидения?

– Не знаю. Не хочу думать, – признался Павел. – Будем строить предположения по мере появления новых фактов. Пока их недостаточно, чтобы родить что-нибудь вразумительное.

На кухне откуда-то сверху раздался шум и скрип, напоминающий работу акустических динамиков.

– Раз, раз, – раздался мужской голос. – Надеюсь, меня слышно. Всем привет, меня зовут Костя, и я светляк. Введу вас кратко в курс происходящего. Уверен, что вопросов у вас накопилось очень много. Итак, вы очутились в странном мире размером с многоквартирный дом, из которого нет выхода, а за окном происходит какая-то чертовщина. Все верно, чертовщина там и происходит. Дом, где вы сейчас находитесь, мы, ветераны этого места, называем крематорием. Завтра вы узнаете почему. Как только начнет припекать, ломитесь к выходу. У вас останется около получаса до того момента, когда будет поздно. Мы встретимся снаружи. Нас немного, около двадцати человек. Я главный, и светляк – это название моей должности. Дело в том, что завтра вам предстоит выйти на первый круг. Каким он окажется, я не знаю, каждый раз загадка, но что я знаю точно, так это то, что вам, что бы вы ни увидели, не надо бояться. Все, что будет вас пугать, в начале круга не имеет силы. Ваш страх будет питать призраков, и с каждой минутой монстры будут становиться все осязаемее и сильнее, пока не почувствуют, что вы накормили их достаточно, чтобы у них появились силы убить вас. Я знаю, что моему предупреждению внемлют немногие и к завтрашнему окончанию круга доберутся только единицы. Поэтому я больше обращаюсь к тем, кто найдет в себе силы не поддаваться панике несмотря на то, что ею будет охвачено большинство. Не бегите со всеми, не будьте толпой, это верная смерть. Каждый свой шаг обдумывайте, это позволит занять мозг чем-то, кроме генерации страха. Не пытайтесь помогать паникерам, они привлекают монстров, может достаться и вам. Будьте непреклонны в уверенности, что все происходящее спектакль, плохой спектакль, в игру которого вы не верите. Предупреждаю, с самого начала все окружение будет заточено на то, чтобы вы потеряли над собой контроль. Чем меньше вы будете накачивать страхом теневых тварей, тем больше шансов одолеть первый круг. Кстати, мы называем их макаками. Это позволяет нам меньше их бояться. Макаки бывают разными, но об этом предметно поговорим завтра на круге. У нас был тяжелый день, и очень хочется прожить его с удовольствием. Так что всем до завтра. Встретимся на круге, и не забывайте: как только часы пробьют двенадцать, дом превратится в крематорий. Не будьте дровами.

Голос умолк. Павел уставился на Машу, она на него. Оба не знали, что сказать. Во всем доме повисла мертвая тишина.

Глава 3

Единственный способ избавиться от страха – это пройти сквозь него.

Тишина длилась недолго. Некоторые принялись истерить и биться в двери, чтобы их выпустили, другие просто ревели или впадали в прострацию. Маша была на грани потери над собой контроля, и это, как ни странно, повлияло на Павла лучшим образом. Он сконцентрировался на том, чтобы не дать ей расклеиться. Впервые в жизни он почувствовал, как забота о другом человеке вносит в его душу приятное ощущение собственной полезности. Помимо этого, он начал испытывать симпатию к Маше, поняв, что она не такая гордячка, какой показалась вначале.

Маша лежала на кровати, уткнувшись в подушку. Она не плакала, просто молчала. Неожиданно резко поднялась и села на край.

– Они сказали, что это спектакль, помнишь? – выдала Маша.

– Да, – с готовностью согласился Павел. – Плохой спектакль.

– Они дали нам понять, что все, что будет происходить завтра, – это шоу, очень правдоподобное, но не настоящее. Нас будут пугать, а те, кто не поддастся панике, пройдут отбор. Я все поняла: это шоу, которое еще даже не анонсировали по телевизору. Они превратили целый дом в студию и снимают нас, а для правдоподобия сделали такие спецэффекты, что нам будет казаться, будто на нас действительно нападают какие-то монстры. Причем они не могут убить, потому что мы якобы не накачали их страхом. – Она смахнула с лица растрепанные волосы. – Все, я полностью рассекретила их приемы, и мне уже не страшно. А ты как думаешь?

– Я? – Павел хотел высказать мнение о моментах, в которых сомневался, но передумал. – Очень хорошая теория. На шоу это похоже больше всего.

– А что еще, по-твоему, это может быть? Конечно шоу, – уверенно заявила Маша. – Фух, камень с души. Надеюсь, родителям уже доложили, где я.

Павлу хватило ума предположить, что такой студии с невидимыми камерами техническая мысль еще не успела создать. Скепсиса добавлял и способ отбора. Однако он испытывал осторожный оптимизм после того, как с ними пообщались. Мероприятие действительно стало напоминать представление, где была интрига, замешанная на страхе. Он допускал, что не разбирается в магии кино, способной создавать потрясающие спецэффекты. Допустим, кинокомпания построила это здание в качестве объекта для какого-нибудь фильма, а ушлые телевизионщики решили приспособить его для своих целей. Конечно, установка во все окна экранов с высоким разрешением обходилась в космические деньги, но кто знает, сколько они собирались заработать. Реалистичное шоу с нападением монстров могло побить все рекорды популярности и заставить рекламодателей выстроиться в очередь.

Павел был уверен, что завтра он с первого взгляда определит природу происхождения спецэффектов.

– Пора ложиться спать. – Он широко зевнул, прикрывшись рукой. – Пойду в зале на диван лягу.

– Нет, постой. – Маша подняла руку.

Неуверенная, с забинтованной головой, она выглядела не так привлекательно, как в образе высокомерной гордячки. Павел уже решил, что она предложит ему спать под одним одеялом.

– А мы можем затащить диван сюда? – спросила она.

– Не знаю, наверное, он тяжелый. Могу попросить кого-нибудь из парней, – предложил Павел.

– Спасибо. Страшно ночевать одной в комнате.

– Ладно, сейчас поищу.

Павел обулся и вышел на лестничную площадку. Спустился на пару этажей ниже и встретил Андрея в компании двух мужчин.

– О, Пашка, душа нараспашку, – обрадовался он. – Не спится?

– Да мне помощь нужна, диван перенести из зала в спальню. Девушке одной страшно спать в комнате, – честно признался Павел.

– А в свою кровать она тебя, значит, не зовет? – усмехнулся новый товарищ Андрея. – Использует как охранника.

– Мы с ней знакомы несколько часов, – ответил ему Павел.

– Пошли помогу. – Андрей не стал поддерживать разговор.

Как только поднялись на два лестничных пролета, он поинтересовался:

– Что думаешь о том сообщении?

– Честно?

– Конечно, я же не девочка.

– Пятьдесят на пятьдесят. Вначале я был уверен, что этот голос сказал правду, но потом подумал, что отстал от жизни и могу не знать, насколько у нас продвинулась техника в создании реалистичных спецэффектов. Думаю, завтра вживую я смогу это понять.

– Паш, давай держаться вместе. Я чего-то присел с этими мужиками, а они такие тупые, а отвязаться не знаю как. У них все разговоры, как они бухали да сколько пропили, и где бы тут прибухнуть. Короче, маргинальная публика и обидчивая.

– Так оставайся с нами. В нашей квартире две спальни. Забирай одну.

– Ладно, спасибо, – с готовностью согласился Андрей. – Обещаю, спать буду глубоко, если вам приспичит, я ничего не услышу.

– Это вряд ли. Маша девица высокого полета, а еще головой треснулась, аж сознание потеряла. Так что у нее вряд ли возникнут романтические чувства.

– А чего она брыкнулась? Тебя увидела?

– Нет, огромного паука за окном. А я что, настолько ужасен?

– Я не девка, слава богу, понятия не имею. Просто пошутил. Разряжаю обстановку.

– Ясно. Нам сюда. – Павел открыл дверь в квартиру.

Маша вышла на шум.

– Здрасти, – поздоровалась она.

– Привет. Что, Чапаева, ранение получила на Колчаковских фронтах? – пошутил Андрей.

Маша бросила на Павла недовольный взгляд, словно ждала другого человека. Тот пожал плечами.

– Мы с Андреем появились в этом доме раньше всех. Он останется ночевать в другой спальне, – пояснил Павел.

Маша переварила сказанное с явным неудовольствием. Привыкла, чтобы поступали, как хочется ей.

– Не переживайте, дамочка, я сплю крепко, не храплю и не ворочаюсь. Я не доставлю вам никаких неудобств, – пообещал Андрей. – А завтра предлагаю держаться вместе, чтобы нас толпа не затоптала.

– Я подумаю, – ответила Маша и ушла в свою комнату.

– Королевишна, – хмыкнул Андрей, когда они ушли в другую комнату.

– Отыгрывает образ. Со мной она другая, – тихо произнес Павел. – Она прячет неуверенность за маской высокомерия. Я думаю, что она избалованный ребенок, не умеющий принимать решения.

– Мордаха у нее смазливая. Даже не представляю, как ты сегодня сможешь заснуть. – Андрей подхватил диван за одну сторону. – Ни хрена себе тяжесть.

Павел взялся с другой стороны.

– Согласен, непонятно, зачем им надо было выбирать такую тяжелую мебель. Обошлись бы самым дешевым, если это на одну ночь.

– А ты веришь, что завтра это все сгорит?

– Верю.

– А я нет. Даже интересно, как они будут нас убеждать в этом. – Андрей протиснулся в дверной проем. – Осторожно, руки не зацепи, впритык проходит.

Они занесли диван в спальню и поставили у стены напротив кровати.

– Ну, как говорится, положили молодых и оставили одних, – пошутил Андрей, чтобы нарочно позлить Машу.

– Спасибо, – поблагодарила она холодно.

– Спасибо, Андрей. – Павел подал ему руку. – Надеюсь, будильник у них встроенный.

– Я поставлю свой телефон на семь утра, – предупредил Андрей. – Ну, до завтра тогда. Спокойной ночи.

– Спокойной, – ответил Павел.

Он проводил Андрея и закрыл за ним дверь. Выключил свет, разделся до майки и трусов и лег на диван, прикрывшись пледом.

– Подушку возьми, – предложила Маша в темноте.

– Бросай.

Подушка глухо шмякнулась на диван. Павел помял ее и лег, блаженно вытянув ноги. Тяжелый невероятный день заканчивался. Хоть он и оказался непонятно где и непонятно зачем, ему все равно было приятно находиться в постели в предвкушении сна. Красивая девушка на соседней кровати волновала его воображение, но не настолько, чтобы не уснуть.

Проснулся он от хрипа динамиков. Еще до того, как из них раздался голос, они подали признаки жизни. Павел открыл глаза и с удивлением обнаружил, что рядом с ним лежала Маша. Ее повязка белела в темноте.

– Подъем, ребятушки. Крематорий ждать не будет. У вас один час умыться и позавтракать. Как почувствуете, что температура начала подниматься, ломитесь вниз, иначе будет поздно. Если кто еще не верит, что все взаправду, сочувствую, неверие обойдется вам жизнью. Ждем вас всех на улице. Очень не терпится познакомиться.

Голос умолк. Маша подняла голову.

– Я не смогла уснуть. Было страшно, и решила перебраться к тебе. Ты так быстро уснул, – виновато призналась она. – Тебе не было страшно?

– Я сильно устал. Честно говоря, сон для меня всегда приоритетнее страха. Я воспитан, как мой кот Чижик. Он, пока бодрствует, делает вид, что боится меня, но как только решает уснуть, ему пофиг, где лежать. Он знает, что спящего кота никто не тронет, – пошутил Павел.

– Так ты не понял, что я спала с тобой на одном диване? – удивилась Маша.

Наверное, она думала, что Павел стоически делал вид, что спит.

– Увы, обнаружил, только когда захрипел динамик. – Павел встал и включил свет. – Кто первый в ванную?

– Давай я, – предложила Маша.

– Хорошо, тогда я готовлю завтрак.

Андрей уже сидел на кухне и нарезал колбасу.

– Доброе утро, молодежь. Надеюсь, что доброе. С меня завтрак за гостеприимство.

– Доброе, – буркнула Маша и заскочила в ванную.

– Как спал? – поинтересовался Павел.

– Не очень, – признался Андрей. – Постоянно слышал подозрительные звуки. А иногда мне казалось, что кто-то стоит рядом и дышит. Чувствовал, как воздух от дыхания касался моего лица. – Он передернул плечами. – А ты?

– Проспал от и до. Ничего не слышал и не видел.

– Герой. А как спала красотка?

– К сожалению, ночью она перебралась ко мне, но я об этом не знал. – Павел смутился.

– У тебя стальные нервы и не только, – усмехнулся Андрей. – Завидую.

– Это вряд ли. – Павел включил чайник. – Просто я устал сильно.

– А ну-ка лоб покажи, – попросил Андрей.

– А чего с ним? – Павел потрогал вчерашнюю рану.

Боли не чувствовалось совсем, но интереснее всего оказалось, что болячки за ночь засохли и отпали, а на их месте почти ничего не осталось.

– Слушай, как будто не ночь прошла, а пара недель проскочила, – удивился он.

– Это странно даже для телевизионного проекта, – согласился Андрей. – Так, давай быстрее завтракать, а то вдруг с крематорием никакая не шутка. И бабе своей скажи, чтобы поспешила, а то я знаю, сколько им времени надо.

– Ладно.

Они быстро позавтракали. Павлу было неловко торопить Машу, но Андрей настаивал.

– Маш, у нас осталось слишком мало времени. Выходи, а то не успеешь позавтракать, – негромко попросил он.

– Я не могу. Тут нет фена, мне надо сушиться полотенцем, – ответила Маша.

– Суши на кухне или в спальне, – предложил ей Андрей.

– Я не одета.

– Так оденься.

Через минуту Маша открыла дверь и, недовольно глядя на мужчин, гордо прошествовала в спальню.

– Пять минут. – Андрей постучал по экрану телефона. – У нас осталось двадцать до восьми.

– Я быстро.

В ванной находился комплект полотенец, зубных щеток, рассчитанный на четырех человек. Павел чистил зубы и мылся одновременно. Вытирался уже снаружи, чтобы не задерживать очередь. Маша никак не могла высушить свои волосы и даже не приступала к завтраку.

– Маш, ты не успеешь поесть, – предупредил ее Павел.

– Подождут, – ответила она недовольно.

– Я думаю, никто тебя ждать не станет. Оставь свои волосы в покое.

– Они еще мокрые. Я буду как крыса выглядеть.

– Кому это интересно, как ты выглядишь? – неудачно поинтересовался Павел.

Маша одарила его убийственным взглядом.

– Через семь минут дом начнет превращаться в крематорий, а нам еще рано становиться пеплом.

– Да не слушай ты эти побасенки. Это же шоу, – отмахнулась Маша.

– Это не шоу, Маш. Моя болячка за ночь исчезла. Такое даже на шоу не умеют. – Павел постучал себя по лбу. – Помнишь, какой она была вчера?

– Конечно. Из-за нее ты показался мне человеком с самого низа. Поэтому я высушу волосы, чтобы не производить такое же впечатление на остальных. – Она снова принялась неистово перетирать локоны полотенцем.

Павел вздохнул и отправился на кухню. Собрал кое-какую еду в один пакет и убрал в рюкзак. Андрей тоже закончил водные процедуры и собирался. Павел их ждал в коридоре. Перед тем как зазвучал голос, динамики захрипели.

– Дорогие ребятушки, время вышло. Кто еще не на улице, поспешите, у вас десять минут.

Павел бросился в спальню к Маше. Она еще не собралась.

– Маш, ты чего не торопишься?

– Отстань, у меня все по порядку.

– Давай быстрее.

В комнате появился еле различимый гул, как будто где-то в подвале заработал мощный двигатель, распространяющий вибрацию по стенам. Андрей заволновался.

– Вы идете? – спросил он нетерпеливо.

– Маша никак не соберется, – ответил Павел.

– Идите, я вас не держу, – раздраженно произнесла Маша.

Воздух в спальне начал ощутимо разогреваться. Павел приложил руку к стене.

– Она теплая, почти горячая. – Он в страхе отдернул руку. – Машка, дура, шевелись!

Девушка вылупилась на него.

– Я и так спешу, – ответила она с некоторой неуверенностью.

– Твое? – Андрей кивнул на одежду, висящую на спинке стула.

– Да.

Андрей схватил ее в охапку и направился к выходу.

– Догоняйте, – бросил он.

Воздух наполнился тяжелым запахом горячего пластика.

– Куда это он? – удивилась Маша.

Павел схватил ее за руку и потянул к дверям.

– Обувайся и вперед, на улице оденешься, если тут не успеваешь.

Маша натянула сапоги без лишних слов. Она как будто испугалась, что с ней обошлись так резко. Не привыкла к откровенной агрессии и не смогла сопротивляться. Лестница наполнилась топотом ног спешащих людей. Павел с Машей вклинились в поток. Температура росла с каждой секундой. Пот бежал градом. В воздухе стоял едкий запах резины от разогретых подошв. До стены уже невозможно было дотронуться. Панельная краска пучилась и облетала, добавляя атмосфере едких ароматов. К первому этажу Павел ощутил, как его сапоги разъезжаются, как будто он шел по льду. Горячие ступени плавили подошву. Ему уже начало казаться, что они не успеют. Он крепко держал Машу за руку и мысленно молился о лишних секундах.

Они выскочили под напором толпы на свежий воздух. Павел с разбега упал на землю и скинул с ног горячие сапоги. Маша сделала то же самое. К ним подбежал Андрей и сунул девушке ее одежду. В этот момент дом уже раскалился докрасна. На расстоянии тридцати метров от него ощущался сильный жар. Внезапно здание дрогнуло и начало уходить под землю. Павел увидел в опускающихся окнах бьющихся в них людей и отвернулся. Маша испуганно прикрыла рот рукой и таращилась в сторону дома.

За минуту он полностью исчез под землей, а его место закрылось сдвинувшимися створками. После себя он оставил быстро рассеявшийся дым и едкий запах гари.

– А мы могли бы не успеть, – произнес Павел.

– Я… я же не знала. – Маша скуксилась. – Это вообще что такое творится? – Она разревелась.

Ревела не только она. Многие женщины, пережив шок, избавлялись от него через плач. Некоторые наотрез отказывались верить в происходящее, другие впали в ступор.

Туман стал реже. Видимость улучшилась до сотни метров. Над взбудораженными людьми разнесся громкий и уже знакомый голос.

– Ну что, ребятушки, добро пожаловать в замечательное место!

Павел поднялся, чтобы разглядеть говорившего. Это был парень лет двадцати пяти в черной куртке не первой свежести, темных джинсах и ботинках с высоким берцем. Рядом с ним находились около двадцати человек, взирающих на испуганную толпу.

– Кто успел, те молодцы. Это не ирония, а настоящая оценка ваших способностей. Дрова созданы для того, чтобы гореть. Так мы называем новичков, которые не хотят или не успевают покинуть дом. Я предлагаю вам перестать рыдать, успокоиться и слушать меня внимательно. От этого зависит в первую очередь ваша жизнь, во вторую наша, тех, кто здесь уже не первый круг мотает. Успокоились? Рассаживайтесь вокруг нас и слушайте.

Павел осмотрел снятые ботинки. От протектора на них ничего не осталось. Подошва стала ровной и местами истончилась. Он все равно надел ботинки, затем помог Маше, действующей как во сне. От высокомерия ничего не осталось. Взгляд ее замер и потерял выразительность. Часть сознания не пережила жуткий опыт и блуждала сейчас непонятно где в поисках ответов.

– Похоже, кукушка у красотки не справилась с нагрузками, – заметил Андрей.

– Это может быть временным шоком, как после аварии. – Павел переживал за девушку и хотел, чтобы она справилась.

– Посмотрим.

– Итак, меня зовут светляк, это одновременно должность и имя. Обращайтесь ко мне именно так. Светляк – это человек, который в сложные моменты прохождения круга может стать для многих маяком, освещающим путь. Для этого надо, чтобы ничтожная часть вашего сознания оставалась здравой. Тем, кто отчаялся, не помогу даже я. Поэтому сохраняйте в себе веру, пока не дойдете до очередного крематория. Одолев первый круг, вы пройдете половину пути. Остальные круги будут вас учить понемногу, оттачивать ваши качества. Это не значит, что после первого круга вы станете уверенными в себе, смелыми людьми, о сознание которых будет разбиваться любой страх. Нет, мы все же стадные существа и в периоды паники можем действовать вопреки собственным убеждениям и опыту. Подавляющее большинство из нас статисты, массовка, неспособная в моменты паники на обдуманные решения. Мы, – парень обвел свою компанию рукой, – всех, кто вышел на первый круг, так и называем – статистами.

– А можно ближе к сути? – попросил из толпы мужской голос. – Что надо делать?

Светляк улыбнулся, взял себя за подбородок и задумался.

– Что делать? Вчера я вам уже сказал, что этот мир создан, чтобы пугать. Суть в том, что мы своим страхом кормим его. Самое ужасное, что мы сами выращиваем того, кто нас потом убивает. Вы вчера наверняка видели монстров, подходящих к дому. Вчерашняя трасса была про гигантов. На самом деле они не существовали и ничего не могли нам сделать, но наша вера в то, что они настоящие, заставляла нас бояться, и это постепенно материализовывало монстров. Если бы мы шли и смеялись, глядя, как твари пытаются нас напугать, все остались бы живы, но человек слаб. Он слаб в вере, слаб в характере, он ищет спасения в других. Эту речь я произносил уже тридцать с лишним раз и каждый раз хотел верить, что достучался до сердец. Что в этот день статисты проявят здравомыслие и не поддадутся панике. Буквально через полчаса откроется новый круг, и все, что вы там увидите, будет создано с единственной целью – заставить вас поверить в происходящее. Не верьте ничему, что бы они ни пытались показать. Не надо изображать бесстрашие, это не поможет. Сохраняйте веру, что все происходящее – иллюзия, которая не причинит вам вреда. Вниманию тех, кто меня услышал. Не бегите вместе с паникующей толпой. Они накачивают макак, и те стараются всегда находиться поблизости от обеда. Это вопрос выживания. Даже если ты не боишься, но находишься в толпе паникующих статистов, тебя убьют вместе со всеми. Контролируйте себя каждую секунду и старайтесь думать тактически. Размышления помогают бороться с волнами страха. И всегда следите за мной, мой свет может спасти вас. У меня есть помощники, так называемые пастухи. Они будут помогать разделять толпу, чтобы отбить статистов от тех, кто справляется, но вы сами должны хотеть этого. Первее всего ваше желание. Никто вас спасать не собирается против вашей воли. Этот мир не про спасение, а про перевоспитание. Очень жесткое и быстрое. Вы видели, как самые неторопливые и неверующие сгорели еще до начала настоящих испытаний. Их задача была показать вам, что все происходящее не телевизионная постановка, где на вас смотрит вся страна, затаив дыхание и болея. Здесь все очень жестоко, но при этом как бы понарошку. Мы сами выращиваем своих убийц, как бы нелогично это ни звучало. Мой опыт показал, что логика и человеческое поведение – это две параллельных вещи, которые никогда не пересекаются, хотя все только и говорят о логике. Видимо, у каждого она своя и ни у одного нет верной. Надеюсь, сегодня нам повезет больше, чем вчера, и вы услышите меня. Не верьте глазам своим, верьте сердцу и моим словам. У нас осталось двадцать минут. Их я оставлю вам, чтобы собраться с духом.

Тот, кто назвал себя светляком, повернулся спиной и растворился среди своих соратников. Павел рассмотрел их. Это были парни и девушки, мужчины и женщины постарше. Они не выглядели возбужденными, как новички. Держались от них в стороне и общались только между собой.

– Что думаешь об этом? – спросил Андрей. – Стоит ему верить или это постановка?

– За неимением альтернатив я ему верю, – признался Павел. – Сгоревшие люди очень хорошо меня мотивировали.

– Капец, и как нас будут пугать? Честно говоря, если надо мной занесет лапу какая-нибудь годзилла, я точно в это поверю. Как не поверить? – сказал Андрей.

– Он сказал, что в этом случае надо держаться вдали от толпы, – напомнил Павел.

– Ребята, не оставляйте меня, – попросила Маша.

Павел осмелился взять девушку за руку. Ее беспомощность пробудила в нем смелость.

– Будь рядом, хорошо? – произнес он.

– Угу. – Она коротко кивнула.

– Ты, вообще, как себя чувствуешь? – спросил у нее Андрей. – Бледноватая какая-то.

– Все нормально. – Маша потерла рукой лоб. – Немного болит голова. У меня так бывает, когда понервничаю.

– Ты слышала, что говорил парень, который себя светляком назвал? – спросил Павел.

– Я ничего не поняла. Не могла сконцентрироваться на его словах, – виновато призналась Маша.

– Смысл такой: мы сейчас пойдем по какому-то кругу, а нас начнут сильно пугать. Пугаться ни в коем случае нельзя, потому что какие-то макаки, благодаря нашему страху, из призраков превращаются в материальные объекты и начинают убивать.

– Какой бред. – Маша снова скуксилась, собираясь разреветься.

Андрей, глядя на нее, покачал головой, давая понять, что девушка не годится для предстоящих испытаний. Павел не отреагировал на его знаки. Он и себя считал не готовым для прохождения круга. С детства привык считать себя трусом, маменькиным сынком, добирающимся домой тайными тропами, лишь бы не попадаться дворовым хулиганам на глаза. Он надеялся только на свой интеллект, помогающий справиться с наваждением.

– Давайте держаться втроем и поближе к той компании, – предложил Павел. – И делать то же самое, что и они.

– А если они заодно с организаторами шоу? – резонно заявил Андрей.

– Значит, мы ошиблись. – Павел пожал плечами.

– Ладно, другого плана у нас все равно нет, – согласился Андрей. – А ты, Мария, приходи в себя, размораживайся, чтобы нам из-за тебя не подохнуть.

– А почему из-за меня? – спросила она удивленно.

– Потому что этот джентльмен решил взять над тобой шефство. В счет будущих выгод, я полагаю, – не очень красиво пошутил Андрей.

Маша посмотрела на Павла.

– Я на все согласна. – Она опустила глаза.

– Чего ты его слушаешь. Никаких выгод от тебя мне не надо. Просто мы сложились как компания, вместе не так страшно и будет смысл отвлекаться друг на друга, – пояснил Павел. – Андрея жизнь уже успела испортить, не обижайся.

– Тоже мне, святоша, – хмыкнул Андрей.

– Народ, три минуты готовности. Поднимайтесь, отряхивайтесь, думайте о приятном, жизнеутверждающем. Впереди у нас испытание, и будет здорово, если вы пройдете его, – громко произнес светляк. – Идите за мной.

Его компания направилась в туман.

– Идемте, – поторопил Павел компанию.

Маша не стала тормозить, как было дома, протянула ему руку. Павел помог ей подняться. Андрей не сдержал саркастической улыбки. Они обогнали толпу и шли позади команды опытных, пока не остановились у плотной границы тумана.

– Ну все, за этой стеной новый круг. Как только туман рассеется, будем начинать, – сообщил светляк.

Несколько сотен человек замерли в тревожном ожидании.

Глава 4

Сопротивление страху – явление временное. Если ты готов только сопротивляться, в конце концов, ты проиграешь. Дай право всему происходящему происходить.

Туман начал рассеиваться, открывая взгляду унылый пейзаж. Это была сожженная деревня, от которой остались только печки да обуглившиеся головешки, среди них можно было различить человеческие скелеты. Местность оказалась изрыта огромными воронками, как будто деревню бомбили многотонными авиабомбами. Появился ветер, принесший запах гари и гонящий пыль и пепел по земле. Стало прохладно до дрожи. Возможно, это было первое проявление страха. В пустых печных трубах ветер выдувал унылую мелодию бесконечной тоски.

– Вперед, – скомандовал светляк. – По сторонам не смотрим, на провокации не поддаемся.

Павел не мог не смотреть. Ему было интересно рассматривать. Буквально через сотню шагов издалека донесся набат, монотонный звон, очень гармонирующий с окружением. Он добавлял тоски, заставлял сердце сжиматься от неприятных предчувствий. Маша схватила потной ладонью руку Павла.

– Не отпускай меня, – попросила она.

– И меня, – пошутил Андрей, протягивая Павлу руку.

Впереди показался деревянный столб со старинным репродуктором наверху. Как только группа людей приблизилась к нему, он захрипел, почти так же, как это делали динамики в крематории. Затем из него раздался скрипучий мужской голос:

– Новый корм старухи смерти, бом-бом. Лучший день, чтобы подохнуть, бом-бом. Против страха нет приема, бом-бом. Все равно ты нам поверишь, бом-бом.

Динамики искажали голос, но делали это подходяще окружению, создавая определенную гармонию и настрой. А «бом-бом» в конце каждой фразы бил прямо в сердце, заставляя его холодеть. Пугающая речевка повторялась из раза в раз, действуя на нервы. А когда хвост группы миновал репродуктор, она смолкла, но снова раздался скрип и скрежет.

– Ничего страшного, это только разогрев, подготовка, рассчитанная на самых слабых, – выкрикнул светляк. – Сохраняйте спокойствие.

Порыв ветра бросил в лицо водяную взвесь. Павел снял со спины рюкзак и надел на себя непромокаемый плащ.

– Блин, я думал, у тебя паранойя, – признал свою ошибку Андрей.

– Я вас предупреждал, – ответил Павел.

Светляк, услышав за собой разговор, обернулся и показал Павлу поднятый палец. Это приободрило его. Светляк и все члены его команды сразу надели непромокаемые плащи, как только ступили на круг.

– Как ты догадался? – спросила Маша.

– Зачем складывать в шкаф вещи, если они не пригодятся? – пояснил Павел. – Здесь все продумано.

Группа людей, сопровождаемая далеким колокольным набатом, завыванием ветра в трубах и пугающей речевкой возле каждого репродуктора, поравнялась с воронкой, расположенной у самой дороги. Неожиданно из нее раздался нарастающий женский плач, переходящий в рыдания. Женщина всхлипывала, нагоняя тоску. Люди не могли оторвать взгляда от воронки.

– Не смотрите, – предупредил светляк. – Отвернитесь, если хотите жить.

Большинство не нашло в себе силы послушать его совета. Они ждали, когда страдающая женщина покажется. И она показалась. Над воронкой, края которой находились выше уровня дороги на полметра, медленно поднялась огромная женская голова. Вначале показались редкие седые грязные волосы, потом сморщенный лоб, затем глаза, затянутые бельмами, вызывающими отвращение. За ними показался огромный нос, острые скулы и рот, полный кривых желтых клыков.

– Вижу. Вижу всех, – произнесла гигантская голова. – Вы все останетесь у меня.

Тембр ее голоса сотрясал мозги, как ударная волна. Он выгонял все мысли, оставляя гулять эхом по голове пугающие предупреждения. Павел начал понимать, что опасность намного серьезнее, чем он предполагал. Она пыталась разоружить человека не только визуальными эффектами, но и звуковыми, умело пользуясь физиологией. Все заготовки, которые Павел пытался держать в голове, неожиданно исчезали, а мозг непроизвольно начинал концентрироваться на пугающей внешности монстра и его голосе.

Тем не менее группе удалось миновать голову без всяких последствий. Видимо, макаки еще не набрали сил, не выкачали из людей достаточно страха, чтобы атаковать. По земле пробежала дрожь, как будто случилось землетрясение. Ближайший остов печной трубы осыпался. Ветер подхватил черную золу, поднявшуюся на месте обрушения, и метнул ее в людей. Черное облако вдруг приняло форму существа, напоминающего призрачную каракатицу из-за развевающихся позади щупалец. Народ с криками отшатнулся, побежал в стороны. И в этот момент точно такая же голова плачущей женщины поднялась из другой воронки, вокруг которой оказались запаниковавшие люди.

Она хищно открыла рот и метнула из воронки гибкую конечность. Ухватила ею кричащую девушку, не успевшую отбежать, и потянула к себе. Народ с воплями разбежался в стороны, даже не думая помочь несчастной. Однако она смогла вырваться и убежать. При этом девушка не переставала истерично кричать, пугая даже тех, кто не был свидетелем инцидента.

Из всех воронок вдоль дороги начали показываться жуткие головы, уставившиеся белыми слепыми глазами на людей. Они потянули друг к другу гибкие конечности, напоминающие щупальца, по десятку из каждой воронки. Павел сразу догадался, что макаки перегораживают дорогу, чтобы разделить людей. Щупальца срастались между собой в виде изгородей в несколько ярусов.

Примерно одна треть от всей толпы заметалась в импровизированных загонах. Те, кто посмелее, не боялись пролезать между отвратительного вида конечностями, остальные бесцельно бегали по кругу, умоляли спасти, кричали и плакали. Головы тоже рыдали, доминируя над всеми звуками, подавляя психику.

Женщина лет сорока с лишним не выдержала эмоционального насилия и, потеряв над собой контроль, бросилась грудью на живую изгородь. Часть щупальцев рассоединилась, обвила женщину и потянула к себе. Она почти не сопротивлялась, кричала и бесцельно махала руками. Огромная голова подтянула ее к себе.

– Смотрите, это мое, – произнесла она грозным голосом.

Поднесла ее ко рту и откусила голову вместе с руками, которыми женщина пыталась себя защитить. Фонтанирующее кровью обезглавленное тело она бросила в толпу мечущихся в загоне людей. Больше и не требовалось, чтобы привести их в состояние бесконтрольного страха. Местность огласили безумные вопли потерявших над собой контроль людей.

– Не смотрим туда! Смотрите вперед! – выкрикнул светляк.

Большинство проигнорировали его предупреждение. Не смотреть на такое было выше человеческих сил. Огромные головы выбирались из воронок со всей округи. Вместо тела у них были желеобразные бесформенные пузыри, из них они отращивали конечности, с помощью них передвигались или хватали жертв. При этом они смеялись, но от их смеха холодела кровь и ноги становились ватными.

Они рвали людей на части. Головы бросали вдогонку тем, кто спешил оказаться подальше от кровавого пиршества. Все предупреждения, сделанные перед выходом на круг, забылись. Уже никто не помнил, что монстры питались их страхом и что они сами провоцировали происходящее. Все было настолько жутко и кроваво, что редкая психика могла справиться со своими эмоциями. Павел в какой-то момент забыл себя и решил, что лучший выход – это бежать вперед, подальше от страшного места, и даже рванул, но услышал испуганный выкрик Маши. А еще светляк обернулся и посмотрел на него укоризненно. Все вместе позволило ему немного прийти в себя.

Павел обернулся. Маша стояла с раскрытыми от ужаса глазами. Андрея рядом не было, и позади к ней приближалась толпа паникующих людей, которым удалось выбраться из загона. Павел понял, что они сейчас раздавят девушку или вовлекут ее в свой безумный хоровод страха со страшными последствиями.

Он побежал к ней, но, как и в доме, когда его испугал гигантский паук, ноги еле передвигались. Павел схватил Машу и убрал ее с дороги бегущей толпы в последний момент. Люди бежали, сами не понимая, куда и зачем. Светляк и команда опытных дали им дорогу, пропустив вперед.

– Сохраняйте спокойствие! – крикнул светляк. – Как только вас останется человек тридцать, мы сможем управлять ситуацией.

Павел посмотрел назад. Хищные женские головы возвращались в свои воронки, оставив после себя окровавленные части тел и пропитанную кровью землю. Даже не верилось, что мгновения назад это были живые люди, у которых имелись какие-то планы и уверенность, что с ними ничего не случится.

Толпа поделилась на три части. Небольшая группа опытных. Пара сотен паникеров, убежавших вперед, и примерно три сотни тех, кто миновал первую ловушку и сохранил остатки хладнокровия.

– Вы живые, – обрадовался непонятно откуда взявшийся Андрей. – А я думал…

– А ты сам-то куда пропал? – спросил Павел.

– В какой-то момент я не помню, что творил. Пришел в себя на развалинах дома у подвала, из которого на меня смотрела жуткая бледная хрень. Она уже потянула ко мне свои когтистые пальчики, а я замер, как будто пригвоздили. Но тут, скажу честно, у меня случился позыв в туалет, и я пришел в себя.

– Реализовал позыв? – поинтересовался Павел.

– Едва успел, – смутился Андрей. – Если бы не физиология, сожрали бы меня со всеми делами. Как ты, Мария?

– Не очень, – честно призналась девушка. – У меня обрывочные воспоминания, и мне до сих пор кажется, что я сплю и вижу бредовый кошмарный сон.

– Только сон один на всех. – Павел взял ее за руку. – Идемте, нам нельзя отставать.

Они прошли сквозь толпу бредущих людей и догнали опытных. Светляк заметил их.

– Молодцы, справились, – похвалил он, но при этом обращался к Павлу. – Это был пробный шар, затравка. Сейчас те, кто убежал вперед, накачают нам макак до такой степени, что придется прорываться с боем. Хотите жить – будьте рядом. – Парень перешел на шепот. – Статистов будем использовать для отвлечения.

– А мы уже не статисты? – удивился Павел.

– Вроде нет. Если человек в панике внимает другому, значит, есть надежда, что он справится с собой. – Светляк напомнил Павлу про то, как он бросил Машу, но вернулся к ней во время короткого приступа паники.

– А у нас вообще были шансы пройти без жертв? – поинтересовался Андрей.

– С первого круга вряд ли, – произнес светляк. – А вот со второго шансы уже пятьдесят процентов, а к десятому это была бы прогулка по парку развлечений. Но здесь так не бывает. Каждый круг мы начинаем с толпой новичков, попадая под их неподготовленное влияние. В итоге часто гибнут те, кто уже накрутил по десять и более кругов. Помимо борьбы с приступами страха, надо еще и тактически мыслить, чтобы не оказаться внутри мясорубки. Испуганная толпа собирает фокус, притягивающий макак, но при этом она старается липнуть к опытным, надеясь получить рядом с ними защиту. Важно в ответственный момент не оказаться в фокусе страха. При этом мне и моим товарищам, у кого открылись некоторые качества, помогающие выживать, нельзя думать только о себе. Это тоже путь к погибели. Короче, сейчас вы многого не поймете, дойдете до финиша, за ним и поговорим более предметно. А сейчас готовьтесь ко второму акту.

– А что там будет? – спросил Андрей, сглатывая слюну пересохшим горлом.

– Без понятия. Тут каждый раз сюрприз, – ответил светляк.

– Сгораю от любопытства. – Андрей попытался непослушной ладонью зачесать волосы, но получилось только хуже. – А тут другой дороги нет?

– Ширина круга небольшая. Как и все, кто сюда попал впервые, я думал обмануть систему и пройти круг по тем местам, где макаки еще не успели накачаться, – пояснил светляк. – Справа через двести метров будет обрыв, слева от нас стена. У нас коридор в четыреста метров, и в нем нет безопасных мест. Самое безопасное место у нас в голове. Пока мы сопротивляемся тому, на что нас провоцируют, есть шанс добраться до следующего крематория. Чем раньше поймете, тем лучше.

Впереди раздались безумные вопли. Люди, поняв, что оказались в смертельной ситуации, теряли над собой контроль. Их крики добавляли желания бросить все и бежать. Неважно куда, лишь бы не слышать вопли тех, кто в эту секунду погибал. Толпа статистов, следующая за опытными, инстинктивно замерла, не желая идти туда, где было страшно. Павел тоже остановился. Бледная Маша еще сильнее ухватилась за его руку, а Андрей начал посматривать по сторонам, желая найти обходной маршрут.

Светляк обернулся, заметив, что спутники отстали.

– Идите с нами, страх повсюду. – Он кивнул, приглашая последовать за ним.

Павел сомневался. Ему казалось, что светляк хочет использовать их для разминирования, чтобы отвлечь монстров на себя и успеть проскочить своей командой. Он готов был не принять его предложение.

– Тебе тоже показалось, что он мутный? – поддержал его настрой Андрей.

– Да, показалось.

– А что нам делать? – спросила Маша. – С ними хотя бы не так страшно.

– Я бы не сказал, – не согласился Павел.

Толпа статистов неспешно приближалась. Люди держались плотно, озирались и старались не производить шума, думая прошмыгнуть по-тихому. Павлу показалось их поведение уместным и правильным. Когда они только вышли на круг, толпа производила слишком много шума, который и разбудил спящих макак.

– Вместе пойдем, – решил Павел.

Маша согласно закивала.

– Если представить, что мы стадо антилоп гну, то эта тактика должна быть успешной против охотящихся хищников. Вместе проще отбиться и ниже вероятность, что из толпы вырвут именно тебя, – поддержал Андрей товарища.

Когда до толпы осталось метров десять, произошел новый пугающий инцидент. Под прямым углом к дороге, вздымая землю, но не показываясь наружу, кто-то приблизился. Он замер как раз в центре толпы статистов. Секундное замешательство переросло в панику. Люди начали разбегаться в стороны от дороги, предполагая, что под ногами находится очередной монстр, собирающийся их съесть. Никто не вспоминал в этот момент о том, что они сами материализуют призрака. Бесконтрольный страх подавлял искры разума.

Привлеченные пиршеством макаки направились к возбужденной толпе людей со всех сторон. Земля бугрилась десятками приближающихся холмиков. Первые две жертвы на бегу провалились в землю по колено и упали. Земля разошлась под ними, обнажая зубастую пасть. Люди попытались вскочить, но подвижные отростки ухватили их, не позволяя этого сделать. Челюсти, как прессы, сомкнулись, сминая и протыкая людей клыками. Понимая неизбежность смерти, они издавали леденящие кровь крики.

Такая же картина начала происходить вокруг. Ослепшие от страха люди попадали в пасти чудовищ, испускали ранящие барабанные перепонки вопли и исчезали под землей, оставляя после себя обагренную кровью землю. Павел увидел, как в их сторону движется бугрящаяся поверхность. Ему стоило усилий выйти из ступора и понять, что еще секунда – и смерть. Он схватил Машу и побежал в ту сторону, где уже растворилась в тумане команда опытных. Андрей, увидев сбегающих товарищей, побежал за ними.

– Жизнь – мгновенье, смерь – навеки, бом-бом! Не борись и век блаженствуй, бом-бом! Любой путь окончен смертью, бом-бом! Неизбежна наша встреча, бом-бом! – Хриплые динамики появились снова.

Унылый гнетущий голос пытался гипнотически разрушить остатки человеческой воли у тех, кто пережил две волны атак. Павел увидел спины людей из команды опытных. Они шли по дороге, на которой остались точно такие же воронки, мокрые от крови. Двое испуганных человек жались к светляку, непрерывно озираясь по сторонам. Девушка из его команды взяла напуганную женщину за руку.

– Успокойтесь. Рядом с нами вы в безопасности, – пыталась она успокоить ее.

Кажется, увещевания на нее не действовали. Она не слышала и не понимала, что ей говорили. Репродукторы мешали собраться с мыслью, разбивая монотонно-угнетающим «бом-бом» последние остатки благоразумия. Как следствие, страх почувствовал жертву.

Между командой Павла и опытными появились три двигающихся холма. Светляк и товарищи мгновенно разбежались, оставив испуганную женщину посреди дороги. Пока она сообразила, что происходит, земляной бугор замер под ней. Рыхлая земля опустилась, из-за чего женщина потеряла равновесие. Страх пробудил в ней понимание, и она начала кричать, но было уже поздно. Павел не стал смотреть на жуткое действо, чтобы не копить в себе неконтролируемые чувства. Обошел стороной по краю воронки и нечаянно посмотрел в нее.

На ее дне булькала зловонная жижа, из которой в тот же миг начала подниматься огромная голова желтоглазой ведьмы. Она, зацепившись взглядом за Павла, жгла его горящим в ней пламенем. Он получил под ягодицы увесистый пинок.

– Чего ты уставился? – раздался голос Андрея. Он смачно плюнул в воронку. – Пошла на хрен! – крикнул он головастой женщине. – В жизни не видел никого уродливее тебя, бом-бом!

Освежающий эффект от пинка и иронии привел Павла в чувство. Голова, не получив порцию страха, погрузилась назад в жижу.

– Спасибо, – поблагодарил он Андрея. – Я потерялся.

– Я заметил. Еще и Машку бы за собой потащил.

Остатки выживших статистов появились из тумана. Павел и команда оказались ровно посередине между ними и опытными, снова вернувшимися на дорогу. Интуиция подсказывала ему держаться ближе к светляку. Новички притягивали неприятности.

– Давайте догоним опытных, – предложил Паша.

– Молодцы, – обрадовался светляк, увидев их поблизости.

– Скажи, друг, а вы не должны заботиться обо всех новичках? – поинтересовался Андрей. – Мы видели, как вы скормили женщину монстрам.

– Мы собирались о ней заботиться, но она не смогла перебороть свой страх. Мы могли погибнуть вместе, – ответил светляк. – Я вам уже сказал, что люди сами провоцируют смерть. Их убивает собственный страх, просто в этом мире он умеет превращаться в реальных монстров. Бабайки из-под кровати здесь умеют оживать.

– А в чем тогда смысл того, что вы разбавляете команду новичков, если все равно держитесь в стороне? – спросил Андрей.

– В самом начале круга нет никакого баланса, поэтому мы не можем влиять на всех. Когда останутся самые крепкие, самые смелые, тогда мы постараемся спасти их.

– А долго еще ждать этого момента? – уточнила Маша.

– Одну атаку еще придется вытерпеть точно.

– Интересно, что они придумают на этот раз? – Андрей заозирался по сторонам. – Депрессивное местечко, тоскливое. – Он поежился. – Мертвечиной пахнет.

– А мне пожарищем, – признался Павел. – Я в детстве ходил мимо сгоревшей квартиры, и из нее так же пахло.

– А мне воняет протухшей мусоркой. – Маша прикрыла нос.

– А на самом деле тут не пахнет ничем, потому что это все ненастоящее, – ответил им светляк. – Мы сами придаем этому месту различные свойства.

– Тогда желаю, чтобы круг превратился в парк аттракционов с каруселями и ларьками с пивом. – Андрей сделал движение, как будто взмахнул волшебной палочкой.

– Так не работает. Ползунок здешнего мира настроен на регулировку одного параметра, страха. Одно крайнее положение – это паника, противоположное – полное хладнокровие. Выбирать можно только из этого.

– Я понял. – Павел остановился.

– Чего? – удивился Андрей.

– Нас сюда собрали избавить от трусости.

– Ни хрена себе перевоспитание, – возмутился Андрей. – А кто не трус? Нет таких. Все чего-нибудь боятся.

– Так, может, все и попадают сюда. – Светляк пожал плечами. – Ответ здесь не дают. Сами должны понять, чему учиться. Из-за последнего финиша никто не возвращался и не сказал, как правильно туда попасть.

– А что, были такие, кто не погибал, а уходил? – спросил Павел.

Если бы ему ответили утвердительно, он точно обрел бы опору под ногами в виде надежды. Однако вместо нее раздался топот ног приближающихся статистов. Их было еще много. Гораздо больше сотни человек.

– Эй ты, светлячок! – выкрикнул мужчина. – Притормози.

Павел признал в нем товарища Андрея, с которым тот общался в доме.

– Это же Олежек, – подтвердил Андрей. – Про себя он сказал, что на своем районе авторитетнее него никого нет.

– Рожа неприятная, – заметил светляк. – Чего хотел? – спросил он громче.

– Пояснений. – Олежек подошел ближе. – Как так происходит, вам ничего, а нас тут куча народу загнулась? Поясни за ситуацию.

– Я уже пояснял. Те, кто не понял, не прислушался к моим словам, заплатили за это. Я их не пугал, за ноги в яму не тянул. А тебе, друг, советую дурью не маяться, не искать виноватых или причастных к тому, что происходит. Мы все здесь оказывались в первый раз и живы только потому, что слушали, что нам говорят. И вообще выяснение отношений во время прохождения круга – глупое занятие. Надо думать не об этом. – Светляк старался говорить понятно, без оскорблений, но жестко.

Олега уверенный и спокойный тон привел в неистовство. Он подошел к светляку и, сверкая яростью в глазах, уставился на него в упор.

– Когда дойдем, ты мне за каждого человека ответишь, – произнес Олежек, играя желваками.

– Нет. Во-первых, я отвечаю только перед самим собой. Во-вторых, ты здесь ничем не отличаешься от остальных и потому у тебя нет права требовать. Если не устраивают порядки, бери людей, которые пойдут за тобой, и идите самостоятельно. Если получится дойти до очередного крематория, пожму руку. Я уважаю тех, кто умеет подавить в себе страх и готов сделать что-нибудь полезное для остальных. – Светляк отступил в сторону, освобождая дорогу. – Пожалуйста.

– А чего там? – уже не так уверенно поинтересовался Олежек.

– Там нет ничего, потому что мы еще не накачали макак страхом. Если ты убедишь людей в том, что все происходящее – обыкновенный цирк, и вы пройдете опасный участок без потерь, мы всей командой отправимся искать себе новый крематорий, а вам оставим право быть главными на этом круге. Все по-честному.

Олег повернулся к толпе.

– Ну что, народ, покажем этим утыркам, кто мы есть? – задорно поинтересовался он у людей.

– А если это они тварей вызывают? – спросил мужчина лет пятидесяти. – Они организуют нам ловушку.

– Что предлагаешь? Валить их? – спросил Олежек.

– Пусть поделятся пополам. Одни идут впереди, остальные с нами, чтобы гарантии были, – предложил ушлый мужик.

– А кто вам сказал, что мы поступим, как вы хотите? – с усмешкой поинтересовался светляк. – Или мы жить хотим меньше вашего? Не для того мы выдержали столько испытаний, чтобы подчиниться чужой глупости.

У Олега в руке оказался нож, и им он собрался незамедлительно воспользоваться. Он резко ткнул в светляка. Павел даже охнул, решив, что лезвие вошло тому в живот. Но все произошедшее следом пошло не по тому сценарию, который задумал агрессор. Светляк успел уйти с линии удара, перехватил левой рукой кисть Олежека, а второй ударил ему в челюсть. Она хрустнула, а ее владелец повалился на землю без сознания.

– Это они нас заводят в ловушки! – выкрикнул пятидесятилетний мужик. – Валим их, пока все не поубивали!

Павел вспомнил про нож, спрятанный в голенище. Вынул его и собрался отбиваться. Толпа статистов после первого рывка замерла в нерешительности. Павел оглянулся, решив, что его напарники из опытных тоже были вооружены. Он ошибся, они стояли спокойно, не боясь нападения, а их предводитель светляк излучал сияние. Оно было неярким и заметным только благодаря пасмурному дню, но даже этого хватало, чтобы ощутить силу, исходящую от человека.

– Худшее, что может произойти на круге, – это когда люди начнут убивать людей. Этого нам никто не простит.

В этот момент под страдающим Олежеком подозрительно завибрировала земля. Люди поспешили отбежать в сторону. Задира понял, что сейчас произойдет что-то ужасное, и собрался отползти, но не успел. Острый штырь выскочил из земли и нанизал его на себя. Поднял на высоту нескольких метров бьющееся в конвульсиях тело и так остался. Это выглядело как предупреждение о том, как будет наказан каждый, кто решится спровоцировать кровавый конфликт между людьми.

Светляк потух. Повернулся спиной к опешившим статистам и двинулся дальше. Павел повертел нож в руках, собрался выбросить, но передумал. Интуиция подсказала, что он мог еще пригодиться.

– Я не могу поверить, что это происходит у меня на глазах, – призналась Маша. – Я могу сойти с ума.

– Это место похоже на школу, где все объясняют один раз, а те, кто не понял, прощаются с жизнью, – заметил Андрей. – Паша, а ты реально собирался драться на ножах?

– Собирался, – смущенно признался Павел. – А чего нам оставалось?

– Бежать?

– Бегать по этой местности намного страшнее, – ответил Павел. – Я лучше умру от ножа, чем в пасти непонятно кого.

– Я тоже, – согласилась с ним Маша.

Из тумана донесся железный перезвон. Светляк обернулся.

– Хотите жить – держитесь ближе, – посоветовал он.

Троица прибавила шаг. Статисты, держащие дистанцию больше от обиды и напрасных подозрений, тоже решили ее сократить. Перезвон приближался, и вскоре из тумана явилась его причина. Вдоль дороги висели на темных перекладинах отрезки ржавых рельс, время от времени стукающиеся друг с другом. Звук получался тоскливый, протяжный, сулящий неприятности.

– Вот это Полина, – представил светляк женщину лет тридцати пяти, одетую в черную куртку. – Она пастух. Как только начнется волна атаки и погибнет большая часть статистов, она начнет отделять нормальных людей от корма. Это ее задача – спасти самых смелых. Следите за ней и держитесь ее. Она будет стараться вас оберегать. Если начнете терять контроль, ищите меня по свету. Смотрите прямо на него, и страх уйдет. От вас потребуется только быстро реагировать на опасности. Макаки не такие уж и шустрые твари. Если не тормозить, то от них легко убежать. Это страх делает нас медленными.

– Значит, сейчас будет самое трудное? – решила Маша.

– Да. До этого момента была проверка статистов, теперь начинается наша проверка, – пояснил светляк.

– Ребята, бегать за мной не надо. Я пастух, и это моя задача – собирать вас в одно стадо. – Она мило улыбнулась. – Главное, не теряйте разум, чтобы я могла внушать вам правильные мысли.

– Внушать? – переспросил Павел.

– Кнута у меня нет, поэтому я подгоняю телепатически, но для этого надо, чтобы вы были в себе.

– А если мы будем сопротивляться? – спросил Андрей.

– Вы не отличите свои мысли от моих. Старайтесь доверять всему, что будет происходить в вашей голове, – посоветовала Полина.

На дорогу впереди группы упала веревочная петля, похожая на аркан. Светляк и его товарищи наступили внутрь кольца без всякого страха. Павел обошел его. Он живо представил себя, волочащегося по земле в пасть какому-нибудь монстру. Плечи невольно передернулись. Тень мелькнула у него перед глазами, а тело самостоятельно сделало рывок в сторону. Второй аркан упал рядом с ним. Если бы не потрясающая реакция, которую он сам от себя не ожидал, то петля вполне могла бы оказаться на его теле.

Он нашел глазами Полину и понял, что это она была причиной его замечательной реакции. Она улыбнулась и показала ему поднятый большой палец. Павел помахал ей.

– Это не так страшно, как пасти из земли, – призналась Маша.

– Если исключить из уравнения воображение, то это просто веревки, которые лежат на земле. – Павел усмехнулся.

Сзади раздался крик. Троица обернулась. Мужчину выдернуло из толпы арканом и потянуло по земле. Он кричал и вырывался, но ничего не получалось сделать. И вдруг арканы полетели со всех сторон десятками. Один упал прямо на Андрея, но он успел выпрыгнуть из него до того, как петля сомкнулась вокруг тела.

– Мамочка! – выкрикнул он, приплясывая на месте.

Аркан утянуло в туман, и через несколько секунд уже две петли попытались захомутать его. Андрей кувыркнулся в сторону, спасаясь от захвата. Павел тоже не дремал. На реакцию оставались одна-две секунды, и этого хватало, чтобы отбежать в сторону. Еще он успевал следить за Машей, не отличавшейся прытью, и бросать взгляд на расползающуюся в туман толпу заарканенных статистов.

Пастух Полина находилась рядом с ней и каким-то образом руководила теми, кого решила спасти. Павел увидел, как на нее саму упала петля, сомкнулась и потянула девушку в туман, но она успела выхватить нож и перерезать веревку. Получалось, что опытные вполне могли погибнуть из-за необходимости спасти других.

На дорогу вместо веревки упал мягкий черный предмет, похожий на кусок теплого битума. Павел на всякий случай отскочил от него и чуть не попал под петлю. Она скользнула по телу, так и не зацепившись. «Битум» с чавканьем развалился на две половины, обнажив внутри красную пасть. Маша, смотревшая за небом, чуть не наступила в нее. Павел дернул девушку на себя.

– Ты чего? – испугалась она.

Он кивком показал ей на раззявивший пасть жуткий цветок.

– Как же за всем успевать? – посетовала девушка.

Андрей тоже чуть не наступил в свалившийся прямо ему под ноги «битум». Он споткнулся об него и упал. В страхе начал подниматься на ноги, а кусок смолы в это время раскрыл хищную пасть. Порция страха не осталась без внимания со стороны тех, кто бросал арканы. Два петли упали на тело Андрея. Стянули его и начали растаскивать в разные стороны. Павел не помня себя кинулся на выручку. Андрей кричал от боли и страха. Павел схватил веревку с одной стороны и, натягивая на себя, начал перерезать. У него ушло несколько секунд, но субъективно времени прошло намного больше.

Андрея потянуло в туман. Павел схватился за веревку и, волочась вместе с ней, пытался перепилить ее из неудобного положения. Это ему удалось, но он увидел в тумане силуэт того, кто бросал арканы. Жуткое жабоподобное существо с острыми наростами на теле и двумя парами рук держало по две веревки. Его глаза светились даже через туман.

– Погнали отсюда. – Андрей снял с себя петлю и поднял товарища.

– Погнали. – Павел вышел из оцепенения.

Они вернулись на дорогу. Маши не было видно. Зато там оказались человек пятнадцать, управляемые Полиной.

– Где Маша? – спросил у нее Павел.

– Там, впереди. Молодцы. Вы почти сдали на лазаря, – похвалила она Павла с Андреем. Пастух снова занялась делом.

Арканы продолжали падать сверху вместе с кусками «битума», но уже не так прицельно. Павлу показалось, что он истратил на эмоции все чувства и теперь совершенно ничего не излучал эмоционально, оставаясь равнодушным. Маша шла одна позади команды опытных. Павел с Андреем догнали ее. Девушка, увидев их живыми, вскрикнула от радости и разревелась.

– А я… – Она зашмыгала носом. – Вы пропали, я даже… не увидела когда.

– Пашка спас меня. Без него я бы сейчас кормил здоровую тварь. – Андрей отошел в сторону, позволив вовремя замеченной петле упасть на пустое место. – Я твой должник.

– Да брось. – Павел отказался считать себя таковым. – Заметили, что после пика страха происходит выгорание? Мне сейчас почти не страшно.

– Ну да, зато в пик вероятность подохнуть равна девяноста девяти процентам, – усмехнулся Андрей. – Он поднял куртку и майку под ней. На теле красовались синие кровоподтеки и ссадины. – Чуть кишки наружу не выдавили, – пошутил он.

Падающие арканы и «битум» внезапно прекратились. Светляк с командой остановился.

– Ждем Полину, – сообщил он.

Через пару минут из тумана показались спасенные ею семь человек. Выглядели они потерянными, всклокоченными. Взгляд ничего не выражал, как будто они вообще не понимали, что происходит.

– Неплохой результат, – оценил светляк действия Полины. – Десять счастливчиков.

– Из тысячи? – удивился Андрей.

– Поверь, обычно это единицы, – ответила Полина.

– А мы что, уже прошли круг? – спросила Маша.

– Почти, но опасностей больше не будет, – пояснил светляк.

Они прошли еще минут десять, прежде чем начал редеть туман. Павел ожидал увидеть высокое здание в двадцать один этаж, но вместо него показалась двухэтажка.

– А куда будут селиться новенькие? – спросил он.

– Остальная часть здания находится под землей. Мы занимаем два этажа, не сообщающихся с остальным домом. Когда придет время заселять новичков, мы поднимемся выше. – Светляк выглядел довольным.

Для него этот круг был больше тяжелой прогулкой, но для тех, кто оказался здесь впервые, – это безумное испытание, и после него жизнь больше никогда не могла восприниматься по-прежнему.

Глава 5

В тебе живут два волка, Страх и Любовь. Победит тот, которого ты больше кормишь.

В доме для тех, кто прошел первый круг, было сразу все: электричество, холодная и горячая вода, более разнообразные продукты питания и даже механические головоломки. Павлу, Андрею и Маше выделили отдельную квартиру.

– Даю вам два часа прийти в себя, потом соберемся у меня провести разбор полетов, – предупредил светляк.

Маша первым делом побежала в ванную. Ей казалось, что страх и перенесенные ужасы прилипли к ней и их надо смыть, чтобы полегчало. Андрей, не обнаружив в холодильнике пива, упал на кровать с бутылкой минеральной воды.

– Капец, Пашка, я не верю, что это происходило с нами, – признался он. – Такого быть не может в принципе. Если это только не бред, рожденный в моей голове.

– Я не бред из твоей головы. Я осознаю свое «я», а значит, существую, – ответил Павел. – Похоже, мы много не знали о жизни. Есть и такая сторона, где нас обучают насильно.

– Я против такого обучения. Мое дело – учиться или оставаться дураком, то есть трусом в нашем случае.

– А если нет?

– А что, тогда мое мнение ничего не значит? Если не значит, то и остальные решения пусть принимают за меня те, кто затащил сюда, – возмутился Андрей. – Хочу быть трусом. Это тактика, увеличивающая мои шансы на выживание в обществе.

– Я думал об этом. Согласись, мы же совершаем различные поступки при жизни, думая, что рассчитываться за них придется после смерти. Где-то там на небесном суде, которого, возможно, и нет, а жить-то хочется сейчас и не особо напрягаясь. Вот мы и дожили до этого суда и теперь расплачиваемся.

– А с хрена ли?

– Самая первая причина принять как есть – это осознать, что не мы создали мир, где родились, и не нам требовать от него существовать по нашим правилам.

– Почему бы и не потребовать? Мы все индивидуальности, делающие этот мир разнообразнее.

– Нет, ты не так смотришь на мир. Посмотри с точки зрения физики, энергия всегда выбирает путь с наименьшим сопротивлением. Общество с одним правилом для всех менее энергозатратно во вселенском смысле, чем общество с уникальным правилом для каждого. Все эти истории про разнообразие, они от лукавого, чтобы продать тебе чего-нибудь ненужное.

– Ты хочешь сказать, что люди должны вести себя как роботы с одной программой на всех?

– А ты хочешь, чтобы люди, севшие в автобус, вели себя нестандартно? Один бы повис на поручне, второй тихо гадил в уголочке, третий играл на скрипке, четвертый принимал душ. Никому же в голову не приходит, что в автобусе, аналоге человеческого общества, надо заниматься чем-то особенным. Типичная ситуация, когда все ведут себя как роботы и не происходит ничего страшного.

– Ты перегнул, – не согласился Андрей. – Неудачный пример.

– Приведи удачнее.

Андрей задумался.

– Одежда. Все должны одеваться одинаково, в серые робы, по-твоему?

– Нет, не должны. Но ты не путай форму с содержанием. Если ты не дурак, то одежда никак не влияет на твое поведение.

– Тебя не переспоришь. Представляю, какой ты нудный тип. Не зря тебя пытались отлупить хулиганы, – усмехнулся Андрей.

– Меня не за это хотели побить.

– А за что?

– В себя поверил. – Павел вздохнул. – Вначале мне нравилось умничать в комментариях, а потом не заметил, как начал оскорблять людей. Мне казалось, за дело. Дураки должны знать свое место, но потом они узнали мой адрес и телефон.

Андрей рассмеялся.

– Все с тобой понятно, Дон Кихот. А мог бы получить по шее и не попасть сюда. Лежал бы сейчас с синяками дома вместо этого места и в ус не дул.

– Без сравнения я бы не понял преимуществ. Страдал бы, мучился от обиды и невозможности отомстить. Боялся бы выходить потом на улицу.

– Зато отвык бы писать оскорбительные комментарии раз и навсегда.

– Наверное. А может быть, установил бы платные ВПН, перелогинился и начал бы гадить с удвоенным рвением, компенсируя унижение, – предположил Павел.

– Оказывается, ты говно человек, Паша, – произнес Андрей. – А с виду приличный парень.

– Я рад, что ты все обо мне знаешь. Теперь не надо придумывать себе чужой образ.

Андрей с усмешкой посмотрел на товарища.

– Слушай, Паша, после того как ты кинулся меня спасать, мне все равно, какой ты человек. Я знаю тебя с этой стороны, и она мне нравится. Я, знаешь ли, тоже не подарок. Прибухнуть любил, мать изводил своими поступками, ни на одной работе подолгу не работал. От самого себя часто тошнило, но сил исправиться не было, да и стимула никакого.

Маша вышла из душа в белом махровом халате с серым полотенцем на голове.

– Идите, кто следующий, – предложила она.

– Иди ты, – посоветовал Андрей. – Пока я буду мыться, вы, чистенькие, может, замутите что-нибудь между собой.

– Я так не умею, – честно признался Павел. – Мне время нужно, чтобы решиться. К тому же после такого дня…

– Это да. Я как закрою глаза, рожи клыкастые мерещатся.

Павел сходил в душ. Тоже мылся так, как будто хотел отскоблить от себя налипший к телу ужас. В одиночестве невольно казалось, что со спины кто-то приближается, двигаются тени или из-за шума воды доносятся подозрительные звуки. Павел с облегчением покинул ванную комнату. Прошел в спальню и выбрал чистую одежду из тех вариантов, которые висели там. В новом он почувствовал себя свежее, даже на душе полегчало.

Маша сидела на кухне и пила чай с бутербродом.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался у нее Павел.

– Нормально. Как видишь, ем, хотя час назад казалось, что меня еще неделю тошнить будет от воспоминаний. А они как будто ненастоящие и разрозненные. Мне кажется, я большую часть круга вообще не соображала, что происходит, – призналась она.

– Очень рад, что ты не в депрессии. Признаться, переживал за твое психическое здоровье.

– Наверное, я была вам обузой? – предположила Маша. – Спасибо, что не бросили.

– Как ни странно, нет. Я почти ничего не делал, чтобы спасти тебя, в отличие от Андрея.

– А с ним что было?

– На него упали два аркана и потащили в разные стороны, а я помог освободиться.

– Ничего такого не помню. Как в тумане.

– Может быть, тебя это и спасло. Ты не боялась, потому что была в шоковом состоянии. – Павел налил себе чая и сел напротив.

Маша смыла с лица косметику и уже не казалась такой красивой. Без тонального крема выяснилось, что она конопатая. Девушка заметила на себе пристальный взгляд.

– Не смотри так, я отвыкла выходить на улицу без косметики, – смутилась она.

– Хорошо. – Павел отвернулся. – Не смотри на ужас, чтобы он не материализовался и не напал, – пошутил он на грани позволенного.

– Ах ты… давно себя в отражении видел? – спросила она обиженно.

– Любой мужчина красивее обезьяны, ладно, макаки, уже красавчик, – ответил Павел.

– Не поминай макак всуе. У меня трясучка начинается от этого слова. – Маша приподняла над столом кисть. Ее изрядно потряхивало. – У меня иногда случались панические атаки от страха. Просто странно, что сегодня пронесло.

– Мне кажется, что с физиологией тут происходят какие-то чудеса. – Павел потрогал лоб.

– Ты про свою болячку?

– Ничего себе болячка. Я с разбега встретился с бетонной стеной. У меня сотрясение должно быть, а не только болячка.

– Может быть, поэтому у меня зрение стало лучше. – Маша вынула телефон и посмотрела в экран. – Я могу читать даже мелкий шрифт без очков, – удивилась она.

– Надо будет задать светляку вопросы насчет этого. Ты видела, как он светился?

– Нет. – Маша замотала головой. – Как это?

– Ну, вокруг него появился ореол света. Слабый, но все равно заметный. Когда тот самый дружок Андрея хотел подговорить людей напасть на опытных, светляк наполнился светом, а из земли выскочил штырь и нанизал на него Олежека, как мясо на шампур.

– Какой ужас. – Маша явно ничего не помнила.

– На самом деле мне стало легче, когда этот человек погиб. Он хотел убить нас. Оказалось, что здесь это недопустимо.

– Хорошо бы знать, где это «здесь». – Маша отхлебнула чай. – А с другой стороны, нам никто не рассказывает, где мы окажемся после смерти. Может быть, не надо портить сюрприз.

– Я тоже так думаю, раз не говорят, значит, не надо. Да и что это изменит? Ну назовут они это место чистилищем. Нам что, от этого легче станет?

– Я не знаю, от чего мне станет легче. Наверное, если бы мне сказали, что кто умрет, тот возвращается домой. – Маша задумалась. – Тогда умереть было бы намного легче.

– Никто не скажет, иначе все бояться перестанут и будут ждать, когда их макаки загрызут, а они не смогут, потому что их уже не боятся, а наоборот, хотят, – предположил Павел.

Андрей вышел из ванной с довольным видом.

– Полегчало. – Он упал на стул и откинулся на спинку. – Отпустило. Я боялся, что у меня сосуд в голове лопнет и случится инсульт. Кажется, пронесло. Капец, через что мы прошли. Странно, что они не предусмотрели алкоголь. Сейчас бы в самую пору, чтобы стресс снять. – Андрей посмотрел на чай в кружках товарищей и вздохнул.

Динамик, вмонтированный в стену над кухонной дверью, издал треск. Затем раздался привычный голос светляка:

– Народ, через десять минут разбор полетов на верхнем этаже. Относится в первую очередь к новичкам, приходите без опозданий. Получите массу ценной информации. Думаю, теперь вы в ней будете заинтересованы сильнее.

Динамик так же со скрипом выключился. Троица переглянулась.

– Да уж, тут знают толк в правильной мотивации, – пошутил Андрей.

– Нас осталось десять человек из тысячи, – подсчитал Павел. – Мы – один процент. Мы выдержали конкурс в сто человек на место.

Через десять минут троица уже сидела в настоящем зале с креслами. Мест хватило всем. В целом временное жилье, предоставляемое тем, кто прошел круг, сильно отличалось по уровню комфорта. Квартиры светлее, чище, ассортимент еды и одежды разнообразнее. Словно устроители хотели подчеркнуть заслуги.

Светляк стоял у стены с окном, лицом к залу.

– Так, ребятушки, подведем итоги крайнего забега. В первую очередь обсудим действия тех, кто на круге не первый раз. Полина у нас сегодня молодец. За вчерашнее отыгралась. Десять человек. Лично в моей команде это рекорд. Спасибо, пастух, так держать. Теперь касаемо действий твоего напарника Егора. – Светляк посмотрел на светловолосого парня, опустившего глаза. – Ты просто ничего не делал. Почему?

– Не смог себя пересилить, – тихо ответил парень. – Не получилось проигнорировать петли.

– Но вчера ты отлично справлялся с огромными монстрами? – спросил светляк.

– Они слишком ненатуральные были. Я не воспринимал их как угрозу. Другое дело – веревки. Они обыкновенные, настоящие.

– Ясно. Значит, у тебя комплексы по части «верю – не верю». Тут меня дурят, а тут подсовывают настоящий ужас. В итоге Полина бегала одна, язык через плечо. Она, конечно, честно заслужила звание лучшего пастуха в нашей команде. Галочка, поработай с Егором еще.

Темноволосая женщина лет сорока кивнула.

– В остальном круг прошли почти на отлично. Особенно хочу отметить поступок вот этого парня. – Светляк указал на Павла. – Как тебя зовут?

– Паша. – Павел смутился, не ожидая, что на него обратят внимание.

– Павел спас вот этого статиста и сам не пропал, что редкость. Значит, не каждый раз нужно думать о себе, но иногда полезно оказать помощь товарищу. Не погибнешь, значит, где-нибудь непременно зачтется. Молодец. Информация для вас, новички. Короткое звание статиста вы уже пережили, но расслабляться рано. Итак, начнем с понятий, которые мы используем в своем специфическом деле. Начнем с меня. Я главный в этой команде, и мое имя, звание и даже половая принадлежность умещаются в одном слове – светляк. Про половую принадлежность шучу. Я лидер команды, меня избрали свыше путем наделения умением излучать свет. Это не просто свет, он появляется вокруг меня, когда наступает критический момент и требуется сделать что-то для сохранения команды. Обычно я наполняюсь светом, чтобы придать вам сил и сосредоточиться на мне, как на ориентире для спасения. Или же я подсвечиваюсь в моменты справедливого возмездия, как это было с мужчиной, решившим поднять руку на нас. Запомните, как плохо бы ни было вам, врага среди людей нет. Замысливший убийство будет немедленно убит, но я буду знать об этом еще раньше.

Теперь о тех, кто в моей команде давно и выполняет специфические функции. Полину и Егора вы теперь знаете. Это наши пастухи, которые на последнем отрезке круга вылавливают самых смелых. Без новичков нельзя, команда в любом случае теряет людей даже из числа опытных, поэтому состав надо пополнять. К тому же чем больше опытных, тем скорее баланс смещается в нашу пользу и тем безопаснее круг. Хотя кому я вру. Я еще ни разу не заметил, чтобы количество людей в команде существенно повлияло на активность макак. Далее: есть у нас Гала, местный лекарь. Это не имя, а звание, сокращенное от слова Галоперидол. Гала восстанавливает психику, раскрывает умения и все такое. Всем новеньким сегодня придется пройти через ее заботливые руки.

Теперь по особенностям людей, которые давно в команде. Пустышки – это те, кто справился с ситуацией особенным образом, заблокировал эмоции и так и остался телесной оболочкой. У нас таких двое, Петр и Саид. Они с виду обыкновенные люди, но вы не сможете развеселить их. Они не смеются над анекдотами, они не плачут по раздавленному щеночку. Увы, но судьба пустышек незавидна. Они все равно сходят с ума и погибают. Гале лечение таких людей не под силу. Кстати, у девушки из новеньких есть все признаки стать пустышкой. – Светляк кивнул на Машу. – Ты была не в себе почти весь круг. Это тебя и спасло. Есть у нас в команде полные противоположности им, мы называем их лазарями. Эти люди смогли в критический момент, когда макаки завладели ими, взять себя в руки и разрушить отсутствием страха их чары. Лазари, как правило, самые бесстрашные люди в команде. Они пощупали смерь, но не поддались ей. Такой человек в нашей команде один, это Александр.

Павел посмотрел на мужчину, на которого указал светляк. Ему было под пятьдесят. Он коротко стригся и выглядел обыкновенным, пока их взгляды не встретились. У мужчины взор был стальным, холодным и спокойным, как будто ни одна сила в мире не могла поколебать его уверенной смелости.

– Чтобы стать лазарем, требуется совпадение многих факторов. Не стоит пытаться стать им намеренно. Это дело случая, а случаи любят подготовленных. Про людей, которых я назвал дровами, вы уже слышали. Это статисты, решившие не покидать крематория. Им лучше сразу сгореть, чем подвергать себя опасностям. Есть еще человек, называемый балансиром. Его задача – подсчитывать баланс между суммой страха и суммой смелости. Как только они приближаются, он дает отмашку пастухам делить стадо. Уж простите за аналоги. Я парень деревенский, и мне так понятнее. Роль балансира у нас выполняет Клавдия Ивановна, прошу любить и жаловать. – Светляк указал на женщину, ей с виду уже было под шестьдесят лет.

Клавдия Ивановна кивнула.

– Это потому, что я была бухгалтером и умею сводить баланс, – пошутила она.

– Остальные члены нашей команды опытных не имеют никаких специальностей. Они растут, развиваются и со временем проявятся в чем-то, и тогда им придется искать себе новый крематорий. Здесь нельзя остаться в одном состоянии. Все, что не развивается, деградирует. Поэтому будьте готовы к тому, что наша команда для некоторых из вас окажется временным пристанищем. И еще. Забудьте о болезнях, синяках и ссадинах. Все полученные повреждения пропадают очень быстро. К утру вы точно забудете о них. Это такой бонус за вашу смелость. Вопросы будут?

– А пиво тут бывает? – спросил Андрей.

– Нет, не бывает. Думаю, у вас сейчас такой метаболизм, что алкоголь просто не успеет достучаться до мозга. Но, как мне кажется, алкоголя здесь нет по другой причине. Ничто не должно отвлекать нас от реальности. Каждая мысль, рождающаяся в нашей голове, должна быть трезвой, взвешенной и направленной на достижение результата.

– Какого? – поинтересовался Андрей.

– Какого-то. – Светляк пожал плечами.

– Что это значит?

– Это значит, что я еще не сформулировал его для себя, – ответил светляк. – Правильная формулировка может оказаться заклинанием завершения пути.

– Одни загадки и ужасы, – хмыкнул Андрей. – Все как мы любим. Иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, а идти надо через дремучий лес с Бабой-ягой, Кощеем, лешими, кикиморами, водяными и так далее.

– Фольклор врать не будет. – Светляк подошел к окну.

– Так, может, и ответ готовый в сказках уже есть, – высказался Павел. – Что там обычно в конце каждой сказки? Враги повержены, а герои женятся.

– Насчет женитьбы сомнительно, – не согласился лазарь Александр. – Враги-то не повержены.

– А кто враг? Враг внутри каждого из нас, – громко произнесла балансир Клавдия Ивановна. – Себя надо победить.

– Если бы не надо было каждый круг водить новых статистов, давно бы уже победили, – пробубнил пустышка Саид. – На нас макаки не реагируют.

– Легко быть святым на горе, а ты попробуй остаться им на базаре, – ответил ему светляк. – Изменился сам – измени другого, в этом смысл наставничества и передачи опыта, иначе нет преемственности. Знания, полученные тобой, оборвутся, если ты никого не научишь.

– Каждый должен сам извлекать уроки, – не сдавался Саид.

– Давайте оставим этот бесконечный спор про то, кто кому чего должен. – Светляк устало взмахнул руками. – Если у новеньких нет вопросов, расходимся.

– А сколько у нас времени до следующего круга? – спросила девушка из числа семи спасенных Полиной.

– Так, примерно через два часа наш крематорий подрастет. Это будет означать, что сюда начали подселять статистов. После этого у вас останется еще двенадцать часов.

– А свет и воду выключат?

– Нет. Эта привилегия сохраняется до выхода на круг, не переживайте. Советую вам не предаваться унынию, депрессии и прочему негативу. Помните, что вы теперь внутри команды, являющейся костяком, и ваше настроение влияет на всех. Понимаю, через что вы прошли, но все же будьте сильными. Расходимся? – Светляк выглядел уставшим.

Народ начал подниматься с мест. Павел подождал, когда все выйдут. Он заметил, что отношения светляка и пастуха Полины не просто деловые. В дверях лидер команды опытных поторопил девушку под попу, на что она никак не отреагировала, и вообще никто не придал этому значения. После урока, преподанного светляком, у Павла сложилось впечатление, что он оказался внутри монашеского ордена со строгими нравами. Видимо, он отнесся ко всему сказанному слишком серьезно или слишком буквально.

– Чем займемся? – поинтересовался Андрей. – Может, пойдем познакомимся с одногодками?

– О нет, – резко отказался Павел. – Второй круг за день я не осилю.

– Хочешь сказать, они тоже макаки? – Андрей засмеялся.

– Не макаки, но я лучше поваляюсь, подумаю.

– Я тоже, – поддержала его Маша. – Успеем еще перезнакомиться.

– Как хотите, а мне валяться скучно. – Андрей догнал группу новеньких. – Ребята, подождите. Меня Андреем зовут…

Павел проводил его взглядом.

– Общительный, коммуникабельный, – оценил он качества товарища.

– Не люблю экстравертов, – произнесла Маша. – От них много бестолковой суеты.

– Я помню твой принцип и сейчас полностью с ним согласен. Желания общаться никакого.

– Попьем чайку, – предложила Маша.

– С удовольствием.

Они зашли в свою квартиру и закрылись. Маша начала хозяйничать на кухне, чтобы отвлечься на привычное. Павел прошел к окну в спальне. За ним клубился непроглядный туман, которого и близко не было, когда они заходили в дом. Скорее всего, окна показывали вымышленную картинку, поддерживающую обитателей дома в определенном душевном состоянии. После прохождения круга Павлу не было страшно, но он искусственно заставил себя бояться, проигрывая в памяти перенесенные во время прохождения круга чувства.

В окно ударила гибкая штука, похожая на веревку, оставившая грязный след на стекле. Павел инстинктивно отпрянул, но, набравшись смелости, решил досмотреть, кто же явился его напугать. Туман зашевелился, постепенно обнажая темный силуэт, подвешенный на веревке. Еще секунда – и перед окном появился покойник с распоротым животом и свисающей из него кишкой. Покойник запрыгал, как наживка на леске, и ударился о стекло.

– Маша, не смотри в окно! – выкрикнул Павел и задернул штору.

– Не смотрю, и ничто не заставит меня это сделать, – ответила девушка.

Павел забежал на кухню и там тоже закрыл окна шторой. Включил свет, чтобы стало спокойнее.

– А ты зачем смотрел? – спросила Маша.

– Из нездорового любопытства, – пояснил Павел. – Ничего интересного.

– Ты что будешь с чаем – бутерброд с сыром и колбасой или хлеб с маслом? – спросила она.

Павел вспомнил труп с размотанным кишечником и понял, что на ближайшие несколько часов аппетит у него не появится.

– Я просто чай без ничего.

– Это плохая диета.

– Тут все плохое. – Он сорвался с места и бросился в туалет.

Едва успел добежать до унитаза. Его вывернуло несколько раз, прочистив желудок полностью. Павел долго полоскал рот в ванной, умылся и вернулся за стол.

– Кажется, я лишился последнего, что оставалось во мне из того мира, – пошутил он, сохраняя постное выражение лица.

– Додумался тоже. Тебе что, острых ощущений не хватает?

– Наверное. – Павел пожал плечами. – За мной раньше такого не водилось. Я даже фильмы ужасов не очень люблю. Это какое-то нездоровое чувство, желание, чтобы тебя напугали. Я бы сказал, что в этот момент ощущал когнитивный диссонанс, одновременное желание поддаться страху и страх быть напуганным.

– Ты сложный человек. – Маша отпила чай. – В смысле многогранный.

– Как додекаэдр?

– Что?

– Ничего. – Павел отмахнулся. – Горе от ума. Желание быть умнее сверстников развило во мне гордыню, не подкрепленную крепкими кулаками. Обида на тех, кто глупее, но сильнее, и то, что они могли унижать безответно, превратила меня в тролля. Я вымещал ее на всех без разбора. Так что сложность и ум не добродетели, пока ты слабак. Сегодня мне вообще пришла идея: то, что мы считаем умом, на самом деле им не является. Умом мы называем сочетание хорошего кругозора с хорошей памятью. А ведь ум надо оценивать по жизненным поступкам. Мудрость умнее интеллекта. Человек без волевых качеств, каким бы интеллектуалом ни являлся, все равно будет совершать идиотские поступки.

– Ты чего приуныл-то? – спросила Маша, как будто ее не тронула исповедь Павла. – Мне сейчас никакой тоски не нужно. Я была бы рада, если бы ты придумал что-нибудь веселое.

– Веселое? Есть повод для веселья? – Павел удивился просьбе.

– Да. – Маша улыбнулась. – Рядом со мной нет отчима.

Павел не решился ничего спрашивать о нем, решив, что напоминание может ранить.

– А что можно придумать? – Он полез в холодильник. – Колбаски?

– Ты девственник? – неожиданно поинтересовалась Маша.

Павел покраснел как помидор.

– Прости, можешь не отвечать, и так все понятно. – Маша украдкой посмотрела на смущенного парня. – Мы могли бы это исправить.

– Как?

Маша чуть не выплюнула чай назад в бокал.

– Есть пара способов, – произнесла она, тоже покраснев и глядя при этом на дно бокала.

Павел выглядел не лучше первой атаки макак на сегодняшнем маршруте. Он был растерян и напуган, как будто речь шла не о близости, а о необходимости расстаться с самой важной ценностью своей жизни.

– Я не настаиваю. – Маше стало неудобно за неуместное предложение. – Давай лучше хорошо поедим. Прости, что поставила тебя в неловкое положение. Это вопрос серьезный, и к нему надо подходить так же. Не с первой же попавшейся девкой. Надо по любви.

– Да нет, я не против. – Павел продолжал краснеть, но сквозь смущение понимал, что благоприятный шанс может быть упущен.

– Нет, извини, давай посчитаем, что это была шутка. Ситуация совсем не располагающая. Доставай колбасу. Э, в смысле из холодильника. – Маша спрятала лицо в бокал, но раздувшиеся щеки выдавали ее настроение.

Она не сдержалась и начала смеяться в голос. Смех разрядил обстановку. Павел тоже начал смеяться. Когда они успокоились, поняли, что преодолели начальную неловкость в своих отношениях, мешающую понять, есть ли симпатия к человеку или нет. Маша определенно нравилась Павлу. Считая ее слишком красивой для себя, он не рассматривал ее, даже гипотетически, как объект для отношений. Маша, напротив, не видела в Павле интересного партнера, считая его не мужественным и даже не симпатичным. Она предложила ему близость исключительно из желания понять, девственник он или нет. Однако над ними властвовали стереотипы, которые они считали чертами характера. Смех над собой делал человека более непосредственным и открытым. Обсмеяв себя, они стерли определенные ограничения и посмотрели друг на друга иначе.

Павел увидел в Маше девушку без налета недоступности. Она увидела в нем смелого парня, смеющегося над собственными комплексами. Они сидели за столом друг напротив друга некоторое время, одновременно вскочили и бросились друг к другу в объятья. Затем переместились в спальню.

В самый разгар процесса превращения Павла в мужчину дом дрогнул и начал движение вверх. Парочка замерла, прислушиваясь к пугающим звукам.

– Кажется, мы возбудили не только себя, но и дом, – пошутила Маша.

– Надеюсь, он продержится дольше, чем я. – Павел вытер со лба пот, выступивший от большого энтузиазма. – Продолжим?

Андрей дважды подходил к дверям, чтобы зайти в квартиру, но поняв, что она закрыта, а изнутри доносятся вполне понятные звуки, решил искать себе другое жилье.

– Друзья между собой так не поступают, – произнес он в шутку.

Утомленные Павел и Маша уснули, а проснулись от голоса, раздающегося из хриплого динамика:

– Внимание, до начала выхода на новый круг остался один час. Просьба быть готовыми к установленному времени.

Тревожные ожидания перечеркнули весь позитив прошедшей ночи.

Глава 6

Ни к чему не привязывайтесь в этом мире, ибо в нем нет ничего вашего. Даже тело нам дано на время, чтобы иметь возможность пройти путь земной. Живите без страха потерять то, что вашим никогда не было.

Андрей встретил Павла и Машу с ироничной ухмылкой.

– Как прошел вечер? – спросил он, всем видом давая понять, что знает обо всем.

– Нормально, – ответил Павел. – Поели, потом легли спать.

– Я слышал. Мне пришлось спать на жестком полу, потому что ни одна дама не согласилась разделить со мной постель. Кажется, я просплю сегодняшний круг.

– Прости, мы так больше не будем. – Маша смутилась. – Сегодня такого точно не повторится.

– Надеюсь на оптимистичный вариант. – Андрей усмехнулся, одновременно ударив Павла в плечо. – Молоток, не думал, что ты такой скорый.

– Да эт…

Чтобы Павел не сболтнул лишнего, Маша послала ему такой суровый взгляд, что он сразу понял.

– Мы подумали, что впереди пугающая неизвестность и строить из себя пуритан невыгодно, надо использовать все шансы, – убедительно соврал Павел.

– Так-то верно, интересно, что мне никто не попался с такими убеждениями. – Андрей посмотрел в сторону вчерашних новичков, собравшихся одной компанией. – Честно говоря, среди них нет ни одной дамы, которая тронула бы мое сердце.

– А ты не знаешь, что нас ждет на сегодняшнем круге? – спросила Маша.

– Откуда? Я вообще был уверен, что это секрет для всех.

– На выход, – скомандовал светляк, появившийся в коридоре.

Покидать дом предстояло по лестнице, расположенной на внешней торцевой стороне дома. Группа из тридцати человек громко затопала обувью по металлическим ступеням. Все опытные были одеты одинаково – в крепкие брезентовые куртки, брюки и армейские ботинки. Однообразие в одежде настраивало на более продуктивный лад. Казалось, что идут профессионалы, знающие, как противостоять предстоящим испытаниям. Судя по тому, что на вчерашней трассе никто из них не погиб, Павел рассчитывал на подобный исход и сегодня.

Светляк выстроил группу перед крематорием.

– Повторю инструкции, которые касаются в первую очередь тех, кто с нами недавно. Держимся вместе, лавируем между макаками и статистами. Не даем им затащить себя в центр, иначе все там и останемся. Если кто-то отбился и потерял ориентиры, не паникуйте. Макаки движутся за фокусом страха. Успокойтесь и прислушивайтесь к звукам. Идите за шумом, но не приближайтесь. Как только дойдем до третьей волны, пастухи вас подберут. В любой ситуации сохраняйте уверенность, что все будет хорошо. – Он посмотрел на открывшиеся подъездные двери, откуда хлынул пестрый поток людей. – Ну, с Богом.

Лица новеньких выражали всю гамму чувств, присущих людям, оказавшимся в сложной ситуации: растерянность, страх, желание получить ответы, надежду, что кто-то взвалит их проблемы на себя. Павел рассматривал их еще со свежими вчерашними воспоминаниями и невольно сочувствовал им.

– А что это за цирк, не подскажете? – обратилась к нему женщина в очках, похожая на библиотекаршу или музыканта.

– Очень несмешной цирк, в котором нельзя бояться, – ответил ей Павел.

– А вы уже не первый день здесь? – спросила женщина.

– Второй.

– Ну расскажите тогда, что знаете. А то в этом доме все впервые, никто ничего не знает.

– Сейчас вам наш главный все объяснит. – Андрей указал ей в сторону светляка. – Отнеситесь к его словам со всей серьезностью.

– Здесь все выглядит как плохое шоу, а я должна кому-то верить, – ухмыльнулась женщина.

– Хотелось бы видеть тебя на финише. – Андрей осмотрел ее оценивающе.

– Мужчина, давайте без этого токсичного мужланства, – попросила она.

– Как хочешь. – Андрей развел руками. – Если дойдешь, то токсичный мужлан покажется тебе проявлением плюшевой няшности.

– Я вас не понимаю. – Женщина сердилась.

Ей хотелось, чтобы ее успокоили, а вместо этого она получала какие-то непонятные намеки. Она ушла и затерялась в толпе статистов. Туман возле дома растаял от нагревающихся стен. Струящееся марево обтекало его. Остатки людей выбегали наружу и падали на землю, расстегивая на себе одежду и скидывая обувь. Испуганные взгляды новичков были обращены в сторону дома.

Стены покраснели, распространяя вокруг себя жар. Дом дрогнул и пошел вниз. Поток горячего воздуха прокатился по толпе. Напуганные статисты, увидев, как в окнах погибают люди, подняли вой. Павел и его спутники сегодня отреагировали на этот момент не так эмоционально. Они мысленно отделили себя от статистов, понизив эмпатию к этой группе людей. Новенькие попали в этот мир не просто так, а для отбора. Вчера это было еще неочевидно и потому все происходящее воспринималось как более личное.

Светляк дождался, когда его начнут слушать, и произнес почти все то же, что и вчера. Павел слушал его вполуха, больше думая о том, как настроиться на новый круг и не поддаться страху. Вспоминая вчерашние приемы, понимал, что это будет непросто. Толпа быстро впадала в панику, накачивая макак необходимой пищей. С одной стороны, как опытным, им вроде бы пристало помогать новичкам, но это грозило гибелью. Напуганный человек не был способен внимать, напоминал утопленника, пытающегося утопить спасителя. С другой стороны, они знали об этом мире так мало, что сами еще нуждались в помощи.

Павел про себя решил, что будет думать только о себе, Маше и Андрее. Он с теплотой посмотрел на Машу и заметил, что она нервно теребит пуговицу на куртке трясущимися руками.

– Боишься? – Он взял ее за руку.

Она оказалась холодной.

– А ты нет? – удивилась она.

– Боюсь, но немного даже интересно, каким будет новый круг, – признался Павел.

– Вот ты псих. Чего там может быть интересного? – Она искреннее боялась.

– Маш, успокойся, а то макаки полезут раньше времени.

– Не могу, – отозвалась она. – Наверное, я не смогу по-настоящему быть смелой. Мне снова придется впасть в ступор, чтобы пройти.

– Отвлекись, – попросил Павел. – Вспомни что-нибудь хорошее. Нас вчера, – предложил он.

– Извини, но это не сработает. Разного порядка эмоции. Надо, чтобы они перебивали страх, – произнесла Маша извиняющимся тоном.

Павел не ожидал от нее такого ответа. Для него вчерашнее событие показалось ярким и вполне могло отвлечь от пугающих макак. К тому же он проснулся с осознанием того факта, что со вчерашнего дня поменял одновременно два статуса, стал мужчиной и членом опытной команды. Это придало ему собственной значимости и уверенности. Очень обидно умереть девственником.

– Тогда постарайся быть всегда рядом, – предложил Павел, не показав своей обиды.

– Даже просить не надо. Но если увидишь, что я не в себе, возьми меня за руку, – попросила Маша.

– Ладно, – пообещал Павел.

Андрей показал взглядом все, что думал об этом моменте, и демонстративно изобразил, как давит землю каблуком армейского ботинка. Павел не стал комментировать его немые послания.

– Народ, не толпимся, как стадо баранов! – выкрикнул светляк. – Распределяемся в колонну! Готовы? Тогда вперед!

Тысячная толпа начала движение. Троица заняла место среди своей команды. Пейзаж круга резко отличался от природы территории, где располагался крематорий. Обычный луг, прорезанный дорогой, сменился на болотистую местность. В нос ударило затхлое зловоние. Дорога из рыжей сделалась черной. Вокруг нее темнели чаши небольших озер, подернутые ряской, обрамленные плохенькими березками и камышом. Многие деревья засохли и стали похожи на могильные кресты. Часть стояла без верхушек, производя угнетающий вид. Добавляли мрачности темное низкое небо, придающее всему окружающему невзрачный вид, и клубящийся туман, скрывающий за собой опасность.

– Принимаю ставки на то, что нас сегодня ожидает, – задорно предложил Александр. – Моя версия: кикиморы, водяные и прочая нечисть.

– Я думаю, это будут топи, – предложила свою версию Клавдия Ивановна.

– Собака Баскервилей, – подключился мужчина. – Сэр.

– Болотные газы, – добавил еще кто-то.

– Надеюсь, это действительно будут болотные газы, – пошутил светляк.

Команда негромко посмеялась. Павел обернулся, чтобы узнать, как чувствуют себя статисты. Они пока не проявляли беспокойства. Отсутствие звукового сопровождения шло людям на пользу. Вчерашние причитания из репродукторов с самого старта намного активнее нагоняли страх.

Впрочем, расслабиться им не дали и на этот раз. Сначала до слуха донеслось истошное коровье мычание. Вскоре из тумана показалась черно-белая корова, погрузившая в озерцо у самой дороги. Наружу торчала только ее рогатая голова. Вытаращенные испуганные глаза молили спасти ее. Она громко мычала, разгоняя от себя водяную рябь, но с каждой секундой погружалась все глубже.

Павел сразу проникся страданиями животного, но ему хватило хладнокровия убедить себя, что это постановка. Коровья морда исчезла под водой, когда с ней поравнялись передние порядки статистов. Даже на них ее смерть не произвела особого эффекта. Макаки просчитались с сентиментальностью людей. Наверное, по этой причине раздался шум и человеческие крики. Вскоре туман обнажил их причины.

Над водой проступили металлические конструкции, напоминающие надземные пешеходные переходы. Одна сторона их терялась в тумане, а вторая обрывалась над водой в трех метрах без всякого спуска. Сквозь полупрозрачные стены были видны люди, заполняющие внутреннее пространство переходов. Их гнали к выходу. Люди падали в болотную жижу, друг на друга, пытались расползаться, но не у всех получалось. Те, кто успевал отгрести в сторону, начинали вязнуть и уходить под воду. Пространство над болотами заполнили крики предсмертного ужаса, мольбы и шлепки тел, ударяющихся об воду. Выглядело это откровенно жестоко и пугающе.

Команда опытных хладнокровно шла вперед, не обращая внимания на провокации, но статисты, привыкшие реагировать, столпились у края воды, собираясь помочь людям, попавшим в беду.

Светляк остановился и громко крикнул:

– Здесь нет никого, кроме вас. Не обращайте внимания. Вас провоцируют.

Его услышали далеко не все. Некоторые из здравомыслия, другие от недостатка эмпатии оставили постановочную трагедию и пошли дальше.

– А что там может случиться? – поинтересовалась Маша у Полины, оказавшейся рядом.

– Если бы я знала. – Девушка пожала плечами. – Что угодно. Мы сейчас находимся на уровне депрессивных кругов, как мы их называем. Тут обязательно будет что-то такое медленное, липкое, тягучее. Но обязательно будет. Никогда еще не было такого, чтобы мы проскочили хоть одну волну.

Павел постоянно озирался, чтобы вовремя заметить, что случится со статистами. К своему стыду, ему это было интересно. Наверное, он чувствовал себя, как римский горожанин на гладиаторских боях: кроваво, жестоко, но занимательно. Люди, падающие в воду, закончились. Болотная жижа полностью поглотила их. Наступившая тишина вызывала неприятные предчувствия.

Земля заходила под ногами, как сетка панцирной кровати. Вода в водоемах начала прибывать. Из недр ударили сотни фонтанчиков. Народ отпрянул от берегов и поспешил скорее уйти из опасного места. Но его не было. И впереди и позади одновременно происходило одно и то же.

– Нас хотят сбить с толку, чтобы мы потеряли дорогу и подумали, что наступили в болото, – предположил Павел. – Надо запоминать ориентиры. – Он завертел головой. – Вон от той березы надо держаться на удалении двадцати метров.

Вода быстро дошла до дороги и начала смыкаться над ней. Статисты пока еще воспринимали происходящее спокойно, двигаясь по памяти или по запомненным ориентирам. Неожиданно раздался громкий женский крик:

– В воде покойники!

Павел увидел несколько всплывших тел утопленников промеж идущих статистов. По идее, они не должны были так быстро выбраться из болотной топи, но у этого мира свои законы. Толпа засуетилась и, чтобы не столкнуться с покойниками, начала разбегаться в стороны. Снова раздался крик:

– Спасите! Меня затягивает! Помогите кто-нибудь!

На выручку мужчине, попавшему в трясину, бросились двое парней. Едва они приблизились, как тоже начали уходить под воду. Процесс происходил очень быстро, словно их тянули насильно. Теперь они кричали втроем, но никто не бросился им на помощь. Не прошло и минуты, как их вопли потонули в грязной жиже.

Павел уже решил, что первая волна на этом круге оказалась плохо срежиссированной и не смогла развести людей на страх, но тут наступил второй эпизод первого акта. Утопленники начали оживать. Он вставали прямо посреди толпы статистов. Их мутные белесые глаза пугали. Они скалились, изрыгали нечеловеческие звуки и в целом производили пугающее впечатление. Народ в страхе начал терять ориентиры. Они вынуждены были обходить восстающих покойников, чтобы не столкнуться с ними, сходили с дороги и начинали тонуть. Буквально за несколько минут единичные случаи увеличились до десятков. Люди кричали, молили о помощи, но редко кто пытался им помочь. Паника начала овладевать толпой.

Ожившие покойники, накачавшись страхом, от пассивного запугивания своей внешностью перешли к активным действиям. Они начали бросаться на людей и сталкивать их. Упавших утаскивали с дороги и оставляли тонуть в трясине. Над болотами стоял многоголосый вой, полный предсмертного ужаса.

Павел не выдержал зрелища и отвернулся. Хотел узнать, что думает об этом Маша, но по ее отсутствующему лицу понял, что она не справилась. Он взял ее за руку, чтобы не потерять. Андрея рядом не было. Павел поискал его взглядом и нашел вместе со статистами. Он схватил ту самую женщину, похожую на библиотекаршу, взвалил на плечо и торопился догнать команду опытных. Попавшегося на пути покойника, решившего напасть на него, он сбил ногой и умудрился не упасть.

Его поведение вдохновило тех, кто еще мог вдохновляться. Люди поспешили за Андреем. Павел отстал, чтобы товарищ скорее догнал его. Андрей громко дышал, бегать по воде с ношей – та еще зарядка. Он поставил женщину на ноги. Выглядела она, мягко говоря, напуганной. Взгляд выражал замерший в сознании ужас.

– Она сейчас притянет к нам проблемы, – решил Павел.

– Не притянет. – Андрей звонко шлепнул ее ладонью по щеке.

Женщине как будто переключили режим. Она резко заморгала и завертела головой.

– Что происходит? – спросила она скороговоркой.

– Ты ударилась щекой, – соврал Андрей.

– Да? – Она потрогала себя за лицо. – Болит.

– Надо торопиться. – Андрей потянул ее вперед за удаляющейся командой светляка.

Павел с Машей на привязи тоже поспешил за теряющейся в тумане группой. Около трехсот человек, поднимая брызги, торопились следом. Остальных статистов поглотило болото. Крики несчастных быстро стихли. Вода начала отступать. Дорога поднялась над ее поверхностью и вскоре даже просохла.

Светляк проявил сочувствие и дождался не только своих людей, но и статистов.

– Я смотрю, свободное время вы проводите с пользой, – усмехнулся он. – Добытчики. В любой непонятной ситуации шерше ля фам, как говорится.

– Постели в вашем крематории холодные, спать неприятно, – ответил Андрей. – Вот, грелку приобрел.

Он похлопал спасенную женщину по попе. Она по привычке хотела возмутиться, но, оценив обстановку, передумала.

– Ладно, молодцы, что справились и людей даже спасли. Надеюсь, они тоже извлекут урок из этого. – Светляк посмотрел на Машу. – М-да, девица так и метит в пустышки. Жалко будет, если перегорит.

– Дай ей пощечину, – посоветовал Андрей.

– Я не смогу, – отказался Павел. – Я уверен, что она справится.

– Добряк. – Андрей закатил глаза.

В его произношении «добряк» прозвучало как «тюфяк» или «подкаблучник».

Светляк оценил количество оставшихся статистов, собравшихся рядом. Люди боялись подходить к краю дороги и потому растянулись на десятки метров. Многие из них тряслись. Так организм реагировал на шок. Многие действовали автоматически, копируя поведение окружающих.

– Да, сегодня народу после первой волны осталось гораздо меньше. Не каждый день бывает удачным. Идемте дальше. – Светляк махнул рукой.

– А скоро уже мы придем? – выкрикнул мужчина из толпы статистов.

– Многие скоро, – ответил светляк, не обернувшись.

Павлу его шутка показалась слишком зловещей. Он не стал бы так пугать людей, которых лучше было спасти.

– Держитесь ближе к нам, – посоветовал он мужчине.

Тот воспринял его предложение как повод выяснить все до конца.

– Слушай, друг, а это вообще нормально? Почему об этом никто ничего не знает? Как-нибудь можно связаться с внешним миром, чтобы сообщить о беспределе? Что это за постанова такая? – задал мужчина серию вопросов.

– Думаю, что ненормально, – ответил Павел. – А внешний мир неизвестно где находится, то ли за миллионы световых лет, то ли в другом измерении. Я больше за второй вариант, уж больно тут физика другая.

Мужчина посмотрел на Павла с подозрением.

– А ты, случайно, не подсадной?

– Вроде нет. А какие признаки у меня должны быть?

– Дурака не валяй. Сколько тебе заплатили за участие в съемках?

В этот момент Павел пожалел, что проявил добродушие. Мужчина не собирался его благодарить, наоборот, все шло к тому, что он мог посчитать его виновным в происходящем. Теперь он уже не так относился к ответу светляка. У того имелся больший опыт отношений с новичками.

– Я тут второй день и вчера был в твоей шкуре. Никто мне ничего не платил. Я сам не знаю, как оказался здесь, и никто не знает, и не надо искать ответы у тех, кто такой же, как ты, – ответил Павел, стараясь говорить твердо, но без грубости.

Мужчина цыкнул, словно не поверил ему, но дальше разбираться не стал. Павел ускорил шаг, потянув за собой Машу, безвольно переставляющую ноги.

– Приди в себя уже, – прошипел он в ее сторону.

Ему не верилось, что эта пародия на вчерашнюю красивую девушку вызывала в нем столько желания. Сейчас Маша была похожа на надувную куклу, умеющую переставлять ноги.

– Что, не размораживается? – усмехнулся Андрей, когда Павел догнал его.

– Нет.

– Понятно, почему тебе удалось ее уломать в первый же вечер. Бесхарактерная.

– Не придумывай. Она после финиша быстро пришла в себя.

– Потому что не помнила ничего. А раз не помнила, значит, и не было. Познакомься, это Марина. – Андрей представил свою спутницу.

– Очень приятно. Павел и Маша, – представился он за двоих.

Марина не особо горела желанием знакомиться. Глаза ее выражали полную растерянность и страх. Осмысленно она смотрела только на Андрея, да и то в это время в ее взгляде горела робкая надежда, что он ее не оставит.

– В шоке еще, – ответил Андрей по поводу ее молчания. – Можно понять отчего.

Местность тем временем менялась. Зловонные болота остались позади. Их сменили степи с пожухлой травой, растущей клочками. Появился ветер, несущий клубы тумана поперек песчаной дороги. В воздухе запахло дымом, больше всего похожим на древесный.

Андрей принюхался.

– Не нравится мне этот запах. У меня вообще к огню стойкая неприязнь, – сообщил он, передернув плечами. – В детстве у друга ночевали в балагане, а он загорелся посреди ночи. Нас еле успели вытащить.

– Не нагружай заранее, – попросил Павел.

Он тоже не хотел огня, считая смерть в нем одной из самых мучительных и жутких.

– Ладно, не буду, а то еще и тебя придется за собой тащить.

– А ты не тащи.

– Не могу, должок остался за вчерашнее. Когда отдам, тогда и посмотрим.

Туман из-за дыма потемнел. Дышать стало сложнее. Раздражалось горло, нос и глаза.

– Интересно, дым настоящий или мы его материализовали? – спросил Андрей у светляка.

– Может, и настоящий, но лучше думать обратное, – посоветовал он.

– Есть идея, что нам подсунут на этот раз? – продолжил расспросы Андрей.

– Нет.

– Очень похоже на горящий торф, – заметила Полина. – Я в Подмосковье живу, там иногда горят торфяники, и запах очень похож. К тому же тема болот на этом круге актуальна.

– Похоже на то. Макаки любят тематические развлечения, – согласился с ней светляк. – Ждем пожарников или, наоборот, поджигателей, загоняющих на горящие поляны. Меньше смотрите назад и больше перед собой. Помните: все, что нас убивает, мы придумали сами.

Павел обернулся. Статисты снова отстали. Как и в прошлый раз, им пришла коллективная мысль, что идущая впереди команда заодно с теми, кто устраивает кровавые конкурсы. Они выдерживали дистанцию, чтобы иметь время для реакции. Такова особенность коллективной психики – считать врагами тех, кто желал тебя спасти. Лишний раз доказывался тезис о том, что человек, помогающий тому, кто нуждался в наказании, сам наказывался за то, что вмешался в процесс, инициированный высшими силами.

Туман впереди покраснел от горящего огня. Температура поднялась, в воздухе появились черные ошметки сажи, оседающие на дорогу, траву и людей.

– Пора бы уже, – заволновался светляк. – Не люблю, когда они выдерживают паузы.

Неуверенность лидера команды передалась Павлу в виде дополнительной тревожности. Он вообще не предполагал, чего ждать, и каждую секунду находился во взведенном состоянии, ожидая скримера, как при просмотре фильма ужасов. Статисты выдерживали дистанцию в тридцать метров и каждый раз напрягались, когда он оборачивался осведомиться об их состоянии. Напуганные люди считали, что он ждет начала очередной подлости, и начинали испуганно озираться.

Вторая атака началась неожиданно. Над головами, скрываемое туманом, пронеслось что-то огромное. Туман от взмаха крыльев заклубился до самой земли, по телу пробежали порывы ветра, раздувающие пепел с дороги.

– Это кто, кетцалькоатль? – Полина посмотрела вверх.

– Кто? – Светляк не понял значения странного слова.

– Пернатый бог. Так назывался самый крупный летающий птерозавр.

– Он сейчас нам раздует мангал с такими крыльями, – пошутил Андрей. – Изжаримся, как шашлыки.

– Значит, решили огнем запугать, – усмехнулся светляк. – Ничего, прорвемся. – Он обернулся к статистам. – Хотите жить – шире шаг. Становится слишком жарко. Любое промедление может отрезать вам путь.

Статисты повиновались. Прибавили скорости. Над головами снова пронеслось огромное пернатое существо. Павел увидел его когтистые лапы с зажатым в них камнем. Птица выронила его. Камень полетел вниз и упал в трех метрах от дороги. Вопреки ожиданиям, он не остался на земле. Он пробил ее насквозь. Из образовавшейся дыры вверх выбилось жаркое красное пламя.

– Под нами горят пласты торфа, – негромко предположила Полина. – Такое бывает, когда он горит глубоко. Можно наступить и провалиться в раскаленные слои.

– О чем нас и хотят предупредить монструозные птички. – Светляк усмехнулся.