Держись крепче
Глава 1 Обычная жизнь Кати
Будильник орёт так, будто от его звона зависит судьба вселенной. Он не просто звенит – он воет, словно в нём сидит целый хор разъярённых котов. Я вжимаюсь лицом в подушку, пытаясь продлить эти последние пять секунд тепла, но мозг уже проснулся и говорит: «Кать, пора». А я ему: «Неее, ещё чуть-чуть».
– Кать! Ты встала? – доносится сквозь дверь мамин голос. Спокойный, но такой, что сразу понимаешь – если я сейчас не отзовусь, она придёт лично и начнёт вытаскивать меня из кровати методом «одеяло-на-пол». Ох, уж эти жаворонки! Никакого спасу от них нет!
– М-м-м-м… – мычу я в ответ, зарываясь глубже в одеяло. – Угу. Сейчас.
Дверь скрипит, впуская в комнату полоску света. Мама стоит на пороге в клетчатом халате, руки ещё влажные от мытья посуды. В её каштановых волосах торчит карандаш – верный признак того, что она уже рисует эскизы для работы. Она всегда начинает день с идеи, даже если она пока только в голове.
– Кофе на столе. И не забудь поесть, я приготовила овсянку, – тут она прищуривается, будто видит мои мысли насквозь. – Или ты опять собралась бежать сломя голову на голодный желудок?
Трагически вздыхаю, пытаясь сползти с кровати. Надо соврать красиво. С улыбкой.
– Я съем бутерброд! – уверенно говорю, зная, что максимум схвачу яблоко на выходе.
Мама недоверчиво хмыкает, но улыбается. Она знает меня слишком хорошо. Иногда мне кажется, что она читает мысли. Или просто выучила все мои отговорки наизусть.
Она уходит на кухню, а я медленно, как старая деревянная телега со скрипящими колёсами, выползаю из кровати и плетусь в ванную, где мельком смотрю в зеркало над раковиной. Мои тёмно-русые волосы сегодня напоминают гнездо вороны после урагана. Возможно, и сама ворона там спряталась. Вот зря я до ночи опять рисовала. Зря, Катюха! Приходится собирать волосы в хвост – времени на укладку нет. Серо-голубые глаза смотрят устало. Мама называет их «стальными», но сегодня они больше похожи на мутные лужицы. Красить точно не буду, потому что эту маску панды только ещё подсвечивать не хватало! Хотя кожа, спасибо генам, идеальная: ни прыщей, ни раздражений.
– Ну хоть что-то, – бормочу, намазывая зубную пасту на щетку, – улыбаемся и машем, Соколова!
Одеваюсь на автопилоте: рваные джинсы – сама делала дыры и этим горжусь, ярко-жёлтый свитер, чтобы отвести взгляды от невыспанного лица, и кроссовки, которые пару дней назад разукрасила маркерами, пока ждала очередную пару. На плечо – рюкзак с ноутбуком, планшетом и блокнотом с набросками. Я – Катя Соколова, студентка первого курса графического дизайна. И да, я та самая, у которой вечно «ой, у меня дедлайн горит!»
Забираю яблоко с кухни, целую маму в щёку:
– Пока!
– Пока, малышка. Не опоздай! И поешь хотя бы в столовой!
– Ага!
Спускаюсь по лестнице, на ходу застёгивая куртку. Улица встречает меня холодом и ветром. Я замираю на минуту, вдыхая утренний воздух. Он пахнет осенью, листьями, кофе из ближайшего автомата и началом чего-то нового. Может быть, именно сегодня произойдёт что-то интересное? Хотя бы не обыденное…
В автобусе как всегда нет мест. Я пристраиваюсь у окна, прижав сумку к груди, и наблюдаю, как за стеклом мелькают серые улицы, голые деревья и лужи, отражающие хмурое небо. В салоне сильно воняет чьим-то дешёвым парфюмом. Вот опять пропахну, и все на курсе будут знать, что Катюха ездит на автобусе по утрам.
– Ну и денёк… – вздыхает девушка рядом.
Оборачиваюсь – это Настя с моего потока. Рыжая, веснушчатая, в шарфе размером с палатку. Её внешность словно воплощение осени – вся в красных и оранжевых тонах.
– Привет, – улыбаюсь я. – Тоже на восьмичасовую?
– Ага, – она морщит нос. – И я ещё не выспалась. Мне снилось, что я сдаю проект, а преподаватель говорит: «Это не дизайн, это каракули трёхлетнего ребёнка».
– Ну, это почти реальный страх, – смеюсь я. – Только замени «трёхлетнего» на «восемнадцатилетнего».
Мы перебрасываемся парой фраз, когда автобус резко тормозит, и я не успеваю удержаться – падаю на парня в наушниках. Но он даже не шелохнулся, продолжая качать головой в такт музыке.
– Извини… – бормочу, отскакивая обратно к окну.
– Не страшно, – Настя хихикает. – Мне кажется, ему уже всё равно – а может, кофе закончился, и он завис.
– Думаешь?
– Или он просто тебя не заметил – вон ты какая мелкая.
– Ну, не прям мелкая, скорее тощая.
Мы обе смеёмся, и на секунду становится легче держать голову в сознании и не засыпать. Даже этот ужасный утренний автобус с монотонным движением уже не так убаюкивает. Вот что значит – компания.
Я снова смотрю в окно. За стеклом проносится наш город: большой, шумный, немного уставший. Но в нём есть место для нас, студентов, с нашими дедлайнами, сном в уголке лекционного зала и вечной надеждой на бесплатный кофе в столовой.
Интересно, что сегодня приготовила нам судьба?
*Друзья, добро пожаловать в новую историю 💞
Надеюсь, она вам понравится, и вы влюбитесь в этих ребят не меньше, чем я 🥰
Глава 2 Пять девчонок и немного хаоса
В холле института уже кипит жизнь. Кто-то пьёт кофе из пластиковых стаканчиков, кто-то лихорадочно перечитывает конспекты, как будто это шанс спасти свой хрупкий мир от очередного зачёта, а кто-то просто стоит посреди всего этого и громко смеётся, обсуждая вечные сплетни.
Я только что вышла из туалета, где успела всё же сделать себе лёгкий макияж. Да, вот такая я, непостоянная… А то пришла, посмотрела на все эти прекрасные и лощенные лица и решила, что чуть-чуть не повредит – хотя бы закрасить огромные чёрные круги под глазами, потому что они при ярком свете коридора стали ещё заметней. Всё же глаза должны блестеть, как у девушки, которая вроде выспалась.
– Кать! Иди сюда! – раздаётся звонкий голос Леры на весь коридор.
Я поворачиваюсь и вижу свою подружку – она машет мне рукой, окружённая нашей компанией.
Я с усмешкой киваю и иду на сближение – спорить с Леркой – себе дороже. Эта взрывная смесь рыжих кудрей, бесконечной энергии и вечного «эй, давай сделаем что-нибудь безумное!» если не получит желаемый ответ, будет лишь кричать громче.
Мне машут рукой девчонки.
Алина – высокая платиновая блондинка с идеальным маникюром и вечным выражением лица, которое говорит: «Я же говорила», – стоит возле окна, со стаканом капучино в руках и явно обсуждает что-то важное с нашей тихоней.
– И что тогда? – слышу я обрывок разговора, когда подхожу достаточно близко.
– И он ей написал, что она ему не интересна!
– Да ты шутишь?
– Не, инфа сотка, – тихая серая мышка с задатками настоящего шпиона поправляет очки на носу и наконец-то переключается на меня. – О, Кать, привет! Слышала, что у айтишников вчера было?
– Привет, Сонь, – обнимаю подружку и подмигиваю Алинке, – нет, но я уверена, что ты мне расскажешь.
– Ну ещё бы, – смеются девчонки. Все знают – нет опасней никого, чем наша незаметная, пронырливая мышка. У неё есть досье на каждого!
– Девки! – меня вместе с Соней чуть ли не сбивает с ног Наталья Орехова – ураган в джинсах, которая любому парню сто очков вперёд даст. Её голос гулкий, громкий, словно раскат грома. Будто одной Лерки нам мало!
– Что ещё?! – стонут подружки.
– Помогите! С меня… это… джинсы сваливаются! – она показывает пальцем на широкий пояс, который держит в руках, с видом вселенской скорби. – Но я уже обратно их не сдам – меня мамка убьёт!
– Наташ, ты как маленькая, – закатывает крашеные глаза Алина. – Ремнём подвязала, и всё. Кто же мешал купить сразу на размер меньше? А то и на два…
– Да я не подумала, – пожимает она накаченными плечами, – мне мамка недели две назад их принесла, просила померить. Ну я и сказала, что норм. Кто же знал, что они велики?!
Девчонки смеются, а Наташа недовольно надувается.
– Вам лишь бы поржать! Помогать мне кто-нибудь будет или нет?!
– Давай я тебе пояс от своего спортивного костюма дам, – сжаливаюсь над ней, – он всё равно мне там не к месту. А тебе как раз подойдёт.
– Катька! – грохочет она, стискивая меня в медвежьих объятиях. – Ты моя спасительница!
Мы бежим до шкафчиков, где я помогаю ей нормально надеть пояс, а потом со всех ног несёмся обратно, пока не прозвенел звонок на первую пару.
– Хорошо бегут, – встречает нас голос Леры. Алинка с Сонькой смеются, а я только отмахиваюсь.
– Мы в аудиторию идём или как?
– Ага, сейчас! – Лера хватает меня за руку и заговорщицки шепчет:
– Ты же хочешь попасть на самое главное событие конца осени?!
– О чём речь? – подозрительно хмурюсь, уже предчувствуя, как начинается очередной Лерин план, и мы снова окажемся в какой-нибудь неприятности.
– О хоккее! – она сияет. – Сегодня матч: наш институт против политеха. Мы идём!
– Мы? – я поднимаю бровь.
– Да, мы! Ты, я, Алина, Соня, Наташка. Билеты уже есть. Я всё продумала, можешь мной начинать восхищаться!
– Я не очень разбираюсь в хоккее… – осторожно говорю ей, потому что единственное, что знаю о хоккее, – это то, что там есть лёд, коньки и люди, которые бегают с клюшками и иногда дерутся. – Давай, я тобой как-нибудь потом повосхищаюсь, ладно?
– Да ладно тебе! – Алина закатывает глаза. – Там же будут парни. Красивые. В форме. На коньках. Пора и тебе приглядеть себе красавчика.
– Сегодня должен, наконец-то, выйти из тени Корсаков, – добавляет Соня, загадочно двигая бровями.
– Кто такой Корсаков? – спрашиваю, потому что, видимо, я одна не в курсе.
Все четверо смотрят на меня, как на инопланетянку, которая случайно свалилась с другой планеты, где нет ни спорта, ни интернета, ни вообще чего-то такого, что делает человека частью студенческой вселенной.
– Ты серьёзно? – Лера хлопает себя по лбу. – Денис Корсаков? Защитник? Самый талантливый парень в команде?
– Ага, и самый скромный, – добавляет Сонька. – Девчонки вокруг него вьются, а он как будто даже не замечает.
– Может, он просто не любит, когда на него вешаются? – пожимаю плечами я.
– Или он просто застенчивый, – пожимает плечами она. – Говорят, он вообще редко с кем общается вне команды. Я узнавала.
– Ну ещё бы! – ржёт Наташка, вгоняя нашу тихоню в краску. – Ни один парень нашей планеты не уйдёт от бдительного ока Софьи Александровны!
– Да тихо ты! – пытается утихомирить её красная, как рак, девчонка.
Мы заливаемся смехом, и в этот момент по коридорам разносится звук звонка.
– В любом случае, – Лера хлопает меня по плечу, – ты идёшь с нами.
Я вздыхаю.
– Ладно… Но предупреждаю – если будет скучно, я уйду.
– Не будет! – хором кричат девчонки, и мы всей гурьбой вваливаемся в аудиторию.
На паре я автоматически рисую линии, слушая преподавательницу вполуха. В голове крутятся мысли:
Хоккей. Лед. Крики. Парни в форме…
Может, это и вправду будет весело? Хотя я уверена, что через полчаса буду сидеть с кружкой горячего шоколада и думать: «Ну, хоть булочка вкусная была».
– Катя, ты меня слышишь? – голос преподавательницы вырывает меня из раздумий.
– Да! Конечно!
– Тогда повтори, что я только что сказала.
Я замираю. Упс.
– Э… про контраст?
– Нет, – преподавательница вздыхает. – Про баланс. Садись.
Лера хихикает рядом, но её в бок пихает Сонька, взывая, видимо, к давно атрофированной совести. Наивная!
После пар мы идём в столовую. Я беру чай, любимую булочку с корицей и сажусь за стол с девчонками.
– Так кто этот Денис Корсаков, о котором вы так говорите? – спрашиваю, разламывая булку. – И почему именно он, а не кто-нибудь другой?
– Ну… может, потому что он самый младший в команде, и ему повышенное внимание? – Лера задумывается. – А если ты про внешность, то… офигенный!
– А точнее? – усмехаюсь я.
– Высокий. Тёмные волосы. Глаза… карие, кажется. Играет – огонь! Достаточно завлекательно?
– И не тупит, как большинство спортсменов, – добавляет Алина. – Говорят, он на инженера учится.
– И почему мы опять говорим о парнях? – вздыхает Наташка, откусывая сразу половину банана. – Давайте о фем-нибуфь друхом!
– Потому что это весело! – Лера бросает в неё салфеткой. – И потому что Катя не знает, кто такой Денис. Это преступление! А ты не говори, когда ешь!
– Да сама ты! Рыфая шр-рабра!
Я улыбаюсь и смотрю в окно.
Интересно, если бы девчонки меньше говорили о парнях, то о чём мы столько времени могли бы тогда болтать?
Но вслух говорю:
– Ладно, посмотрим сегодня. Но, Лерка, мы договорились. Если что – я ухожу!
– Ага, посмотрим, как ты первая за автографом встанешь!
– Не дождётесь! – смеюсь в ответ.
Ну не может же быть, что этот Корсаков и вправду настолько ослепителен, верно?
Как бы я ни хотела отрицать, но уже начинаю предчувствовать, что вечер обещает быть… необычным.
Глава 3 Лёд, попкорн и немного безумия
Мы вываливаемся из автобуса, и холодный воздух впивается в щёки, словно тысяча иголок. Над крышей закрытого катка висит неоновая вывеска: «Ледовая арена № 5». Внутри уже гудят голоса – будто гигантский улей, наполненный смехом и криками. Лера тащит нас за рукава, а я ёжусь от холода. Осенняя сырость похуже суровой зимы!
– Как красиво! Вау! Смотрите, там гирлянды! – Лерка крутится во все стороны и тычет пальцем в мерцающие лампочки, оплетающие перила лестницы на входе. – Как будто Новый год решил нагрянуть пораньше!
– Боже мой, почему мы её дома, такую восторженную, не оставили? – закатывает глаза Алина.
– Потому что она заплатила за наши билеты, – усмехается Сонька, пряча нос в клетчатый шарф. Только хитренькие глазки блестят из-под шапки.
Мы с Наташкой фыркаем и первыми бежим вперёд. Я – потому что замёрзла. Она – потому что любит бегать.
Внутри пахнет ледяной свежестью и сладкой ватой. Воздух дрожит от многоголосого гула, который поднимается под самый потолок. Под ногами хрустит рассыпанный попкорн, и я невольно наступаю на него, понимая, что крошки прилипают к подошвам, и оттуда их придётся выковыривать по меньшей мере зубочистками. Но никому вокруг до этого и дела нет – всеми овладевает радостное возбуждение.
Наташка уже стоит у автомата и размахивает руками, грозя снести кого-нибудь поблизости.
– Мне, чур, три ведра, но помогите донести!
– И куда в неё столько лезет? – завистливо вздыхает Алина и поворачивается к мне. – Кать, давай возьмём один на двоих? А то, боюсь, от подобной еды я перестану влезать в платья!
– Я тебе свои джинсы одолжу! – предлагает с барского плеча Наташка.
– Вот это щедрость, – смеется Лерка, но тут же переключается: – Ой, смотрите! Вон Марья Ивановна с фотографии! Что же она без своего огромного фотика? – хихикает девчонка, вспоминая наши первые пары по фотографии, которые в нашем вузе обязательны для дизайнеров. Тогда нам строго-настрого запретили снимать на телефон, называя его камеру «смехотворной».
Оборачиваюсь – наша строгая преподавательница сидит в первом ряду, укутанная в пуховку, и что-то яростно ищет в своём телефоне. Будет забавно, если она сама им же и будет фотографировать. Рядом – пара ребят с нашего потока: Витя в оранжевой шапке и Лена, которая вечно рисует на лекциях абстракции. Мы машем им всем, чем можно, а Витя в ответ поднимает кружку с дымящимся содержимым.
Наконец, попкорн куплен – по счастью, каждая взяла по одному личному ведру, а также напитки; и мы, наконец-то, идём занимать места.
– Туда! – Лера, работая локтями, ведёт нашу девичью группу к самому стеклу.
Я осторожно сажусь на пустующее место. Пластиковые сиденья леденят даже сквозь джинсы, так что искренне надеюсь, что мы здесь ненадолго. Чтобы отвлечься, прижимаю к груди стакан с кофе, и ладони постепенно оттаивают от его тепла.
– Кать, смотри, вон Женя Волков из политеха! Я про него слышала! – Соня тычет в парня с маленьким хвостиком волос на голове, который разминается у борта. – Говорят, он на лыжах даже летом катается.
– Ага, хотела бы я на это посмотреть, – фыркает Наташка, а потом делает резкое движение рукой, и её попкорн летит во все стороны. – Ой, блин, да что за невезуха!
Она лезет под сиденье, а я в это время ловлю взгляд рыжего парня с соседней трибуны – не помню кто это, но явно кто-то из нашего института, так как лицо знакомое. На всякий случай улыбаюсь и киваю приветливо головой. Здесь, среди криков и шума, чувствуется эта студенческая братия – будто все мы часть одного большого, безумного организма. Раз уж пришли болеть за «своих».
– Внимание на лёд! – гремит динамик, и трибуны взрываются рёвом.
Команды вылетают под трек с тяжёлыми басами. Лёд блестит, как зеркало, под софитами, и я вдруг замечаю, как холодный воздух щекочет лицо – будто кто-то провёл по коже льдинкой. Парни все как на подбор: крупные, крепкие, виртуозно для своих габаритов катаются на тонких конёчках и высекают искры из ледяного поля. Сонька тычет меня в бок и молча указывает подбородком на одного из парней в форме нашего института. Номер 7.
– И что? – шёпотом интересуюсь у неё, не понимая, куда подружка клонит.
– Корсаков, – одними губами шепчет она. – Тот самый.
Ах, тот самый!
Я внимательно приглядываюсь к «тому самому» Корсакову. Денису, вроде. Да, он первокурсник и даже чуть-чуть мельче остальных парней по команде, которые там начиная с третьего курса и старше, но явно не уступает им в технике. Его движения отточенные, уверенные и словно выверенные до миллиметра. Они резкие, но точные. Мне, с моим внимательным взглядом, это хорошо заметно. Тёмные волосы выбиваются из-под шлема, а лицо не разглядеть из-за маски. Но вот он поворачивается, и… и я тихо сжимаю стакан – внутри что-то ёкает. Такой взгляд… У Дениса глаза большие, синие, а взгляд чуть печальный. Он никого не высматривал на трибунах, но на секунду задержал взгляд на нашем секторе, и мне показалось… показалось, что мы встретились глазами.
– Ну что? – Лера дёргает меня за рукав. – Говорила же – хорошенький! Но говорят – жуткая скромняшка! Предлагаю расколоть этот орешек всем вместе!
– Да ну тебя… – бормочу я, но взгляд упрямо возвращается к номеру 7.
Он резко тормозит у нашего стекла, брызги льда оседают на прозрачной перегородке. Наши глаза встречаются на долю секунды, на этот раз точно! И я резко отворачиваюсь, делая вид, что увлечённо жую попкорн. Сердце колотится так, будто я сама только что откатала три периода.
Парень отъезжает так же быстро, как и приехал. Его друзья тоже крутятся на льду – пробуют, приноравливаются. Еще чуть-чуть, и начнётся!
– Заведись, Соколова! – Наташка бьёт меня кулаком по плечу. – Зависла, словно привидение увидела.
– Это она в первый раз парней красивых видит, – ехидно пихает меня в бок Лерка.
Я фыркаю, хочу сказать что-нибудь едкое, но потом смотрю на подружек и смеюсь. А через секунду мы уже все заливаемся смехом.
Музыка переходит в рёв толпы, лёд дрожит от ударов клюшек. Я вдруг ловлю себя на мысли, что жду начала матча. Он будет… интересным!
– Кать, смотри! – Алина тычет пальцем в экран счёта. – Начинается!
Команды сходятся в центре. Лёд, музыка, сотни голосов – всё сливается в один вибрирующий комок энергии. Ладошки потеют, и я впиваюсь руками в свою стремительно остывающую кружку. Начинается!
Глава 4 Хоккейный матч и семёрка
Холодный пластик сиденья пробирает сквозь джинсы прямо в… ну, в самое неподходящее место. Я ёрзаю, пытаясь найти хоть чуть менее холодную точку опоры, но это бесполезно. Весь этот стадион будто вырезали из одного гигантского куска льда. Попкорн в ведёрке уже остыл и стал жёстким и невкусным, но я механически засовываю горсть в рот – надо же чем-то занять руки, пока эти люди в шлемах и с клюшками носятся по белой площадке внизу.
– Начинается! – вопит Лера прямо мне в ухо, и я вздрагиваю. От неожиданности чуть не роняю ведро.
В центре поля два парня: один в нашей синей форме, другой в красной политеховской – стоят друг напротив друга. Судья что-то бросает между ними. Шайбу? Не успеваю рассмотреть получше, а игроки уже все как один бросаются вперёд! Клюшки стучат по льду, парни несутся с такой скоростью, что высекают снежные искры остриями лезвий на коньках. Они толкаются, пытаются отобрать друг у друга маленькую чёрную шайбу, резко тормозят, брызги льда летят на защитное стекло перед нами.
– Ой! – взвизгиваю невольно, когда два здоровенных политеховца так сталкиваются с одним из наших парней у самого борта перед нами, что стекло натужно дрожит. – Это же больно?
– Фигня! – отмахивается Наташка, её глаза горят азартом. – Это силовой приём! Нашему Ваське надо было увернуться! Эх!
Я не понимаю, кто такой Васька и куда ему надо было увернуться. Пытаюсь разобрать, что происходит на стадионе, а сама заворачиваюсь глубже в шарф, поджимаю ноги под себя, но холод от сиденья всё равно пробирается – хоть подушку приноси, в самом деле! Смотрю в центр арены рассеянно. Всё это мельтешение: синие и красные фигуры, стук клюшек, крики болельщиков – сливается в один шумный, хаотичный фон. Мои мысли больше заняты тем, как бы согреть окоченевшие пальцы о стакан с уже почти холодным содержимым.
– Смотри, смотри! Корсаков! – Соня тычет пальцем вниз, едва не опрокидывая Алинино ведро с попкорном. – Вон, семёрка! Как он её отобрал!
Я машинально ищу глазами номер 7. Нахожу. Тот самый Денис… Он не несётся сломя голову, как некоторые. Он как будто… парит? Или мне так кажется? Скользит легко, почти не прилагая усилий. Вот он резко меняет направление, подъезжает к красному игроку, который мчится с шайбой, делает какое-то ловкое движение клюшкой – и шайба уже у него! Политеховец даже не успевает понять, что случилось. Денис оглядывается, делает резкий пас через полполя своему товарищу в синей форме.
– О, классно! – вырывается у меня неожиданно для самой себя.
– Ага! – Лера довольна, что я хоть что-то заметила. – Он же защитник! Не пускает их к нашим воротам!
– Защитник? А почему он тогда там, у их ворот? – путаюсь я, показывая на противоположный конец площадки, где сейчас кипит драка у политеховских ворот.
– Он же только что отобрал и сразу в атаку отпасовал! Быстрота мысли! – терпеливо объясняет Соня.
– Быстрота ног, скорее, – ворчит Алина, потирая замёрзшие колени. – Боже, тут, как в холодильнике. Кать, подвинься, я хоть к тебе прижмусь, теплее будет.
Мы жмёмся друг к другу, как пингвины. А внизу продолжается беготня. Я то теряю интерес, наблюдая, как Наташка в перерывах между выкриками пытается собрать рассыпанный попкорн, то снова останавливаю взгляд на семёрке. Он действительно выделяется. Не размером – есть парни и покрупнее, особенно у политеха. А какой-то… спокойной уверенностью. Чёткостью движений. Он не орёт, не размахивает руками, просто делает своё дело: то отобьёт шайбу, то точным пасом выведет партнёра на ударную позицию.
– А-а-а-а! – трибуны взрываются. Наш игрок шлёпнул по шайбе где-то у самых ворот политеха, и она юркнула куда-то в сетку за спиной вратаря! Счёт 1:0!
– ГООООООЛ! – орёт Лера, вскакивая и тряся меня за плечи. Наташка прыгает так, что попкорн снова летит фонтаном. Алина и Соня визжат от восторга.
Я тоже улыбаюсь, невольно заражаясь всеобщим ажиотажем. Эмоции тут такие… искренние. Громкие. И наша команда действительно заиграла! После гола они будто окрылились. Чаще атакуют. Чаще отбирают шайбу у растерявшихся политеховцев. Я начинаю различать некоторых игроков: здоровяка с лёгкой небритостью – кажется, это капитан, юркого парнишку с веснушками, который вечно лезет в самое пекло.
– Ой, смотрите, что он делает! – восклицаю я, когда наш рыженький ловко проезжает между двумя здоровенными соперниками, будто их и не было.
– Это Макс! – кричит Лера поверх шума. – Наш нападающий! Тащит!
Тащит – это про шайбу, я понимаю. И Макс действительно «тащит» её к воротам. Но его перехватывают. Шайба летит к борту. И тут появляется он – семёрка. Денис. Он подхватывает шайбу, резко разворачивается и… БАЦ! Мощный удар! Вратарь политеха в броске, но шайба пролетает чуть выше его ловушки и вонзается в сетку! ГОООЛ! 2:0!
Я вскакиваю вместе со всеми! Кричу что-то бессвязное:
– Да! Даааа! – сердце колотится где-то в горле. Это же он забил! Тот самый скромный защитник! Трибуны ревут. Подруги визжат. Я ловлю себя на том, что тоже трясу кулаком в воздухе, улыбаясь во весь рот. Холодная попа и окоченевшие пальцы забыты. Какой попкорн? Тут же такое!
– Видишь?! Видишь?! – Лера трясёт меня, её глаза горят. – Говорила же! Корсаков – огонь!
До конца первого периода – так называются эти двадцать минут игры, как мне объясняет Соня в перерыве, пока мы бегаем в буфет за горячим какао, – ничего серьёзного не случается. Политех пытается ответить, но наши защитники, особенно Денис, стоят насмерть. Шайба к нашим воротам подъезжает редко и без особой угрозы. Я уже не просто смотрю – я болею. Вместе с девчонками кричу «Давай!» когда наши идут в атаку, ахаю, когда политеховцы пытаются прорваться, и радуюсь, когда у них ничего не выходит. Моё непонимание правил никуда не исчезает, но это уже не мешает. Главное – эмоции! Напряжение! И наша команда, которая играет… ну, прямо как настоящие спортсмены, на мой непрофессиональный взгляд…
Второй период начинается хуже. Политех словно приходит в себя. Они играют жёстче, быстрее. А наши явно устали. Пару раз они здорово сбились в кучу у наших ворот. Я уже думала, что всё… Но вратарь выручил!
Но напряжение растёт с каждой минутой. Сейчас я не просто слежу за игрой – я ловлю себя на том, что крепко держусь пальцами за край сиденья, когда красные фигуры несутся к нашей зоне. И снова я ищу глазами семёрку. Денис. Он всегда находится везде, где опасно. Блокирует удары. Отбирает шайбу. Выруливает из, казалось бы, безвыходных ситуаций. Он не кричит на партнёров, но каким-то образом организовывает оборону. Я вижу, как он под конец периода что-то коротко говорит капитану, жестикулирует и указывает направление.
– Держись, держись! – кричит Наташка, когда политеховцы устраивают мощный штурм наших ворот.
– Выбей! Выбей! – орёт Лера.
– Атакуй! – неожиданно для себя кричу и я, когда Денис, отобрав шайбу у самого опасного политеховского нападающего, делает рывок вперёд, уводя угрозу от наших ворот. Он не забивает, но его действия срывают атаку соперника и дают нашим передышку. Я выдыхаю, понимая, что не заметила, как задержала дыхание.
Матч идёт к концу. Счёт остаётся 2:0 в нашу пользу. Политех бросает все силы в атаку, оставляя свои ворота почти пустыми. Наши отбиваются.
Последняя минута.
Шум на трибунах достигает своего апогея. Все каким-то образом оказываются на ногах. Я вскакиваю вместе со всеми, забыв про холодную скамейку, про термос, про всё… Вместо этого кричу вместе со всеми:
– Синие! Вперёд!
Шайба у наших ворот…
Опасный момент! Удар!
Вратарь ловит!
Он бросает её вперёд!
Шайба летит через всё поле… пустое на своём пути… и вкатывается в пустые ворота политеха!
ГОООООЛ!
3:0!
Что? Автогол? Последняя секунда!
Свисток!
Мы выиграли!
Трибуны взрываются. Музыка, крики, смех. Девчонки прыгают, обнимаются, кричат что-то невнятное. Я смеюсь, чувствуя прилив какой-то дикой радости. Мои щёки горят от крика, а не от мороза.
Это было… круто!
Игроки начинают выезжать на лёд поприветствовать болельщиков, улыбаясь, махая клюшками. Синие фигуры собираются у нашего сектора. Я вижу Артёма, веснушчатого парня, забывшегося побриться капитана… и его… Дениса.
Он снимает шлем…
Каштановые, чуть вьющиеся на концах волосы, взмокшие от пота… Он улыбается широко и как-то по-детски радостно, совсем не похоже на того замкнутого парня, про которого говорили девчонки. Его глаза ищут кого-то в толпе… и на мгновение мне даже кажется, что он смотрит в нашу сторону… В мою? Сердце ёкает, но потом я понимаю, что мне просто показалось…
– Кать! Девчонки! – Лера хватает меня за руку, её глаза блестят азартом. – Пойдёмте вниз! Быстро!
– Куда? – теряюсь я, отрывая взгляд от Дениса.
– Вниз, к выходу на лёд! Я вас познакомлю со всей командой! – Лера говорит быстро, энергично таща меня за собой сквозь толпу спускающихся с трибун людей. – Я знаю Артёма, капитана! Он с моего района! Мы с ним в прошлом году от собак бродячих бегали. Вот веселуха была!
Девчонки с хихиканьем следуют за нами. Наташка что-то кричит про автографы, Алина делает вид, что ей не интересно, но при этом стреляет по сторонам накрашенными глазками. А когда я поворачиваюсь, то замечаю Соньку, которая смотрит на меня с лукавым прищуром. Она… Видела? Неужели видела, как я смотрела на этого Дениса?!
– Лер, подожди! – пытаюсь я сопротивляться, но куда там! – Я не хочу… Мне не надо знакомиться!
– Надо! Надо! – настаивает Лерка, прокладывая нам путь. – Особенно с Корсаковым! Мы же видели, как ты на него пялилась весь матч! Видели же, да, девки?! Признавайся, он тебе нравится?
Её слова звенят громко и отчётливо. На нас начинают оборачиваться, а я чувствую, как жаркая волна поднялась от шеи к самым корням волос. Щёки вспыхивают так, что впору играть Марфушеньку-Душеньку!
– Ч-что?! – выдавливаю из себя. – Да нет же! Я просто… просто смотрела на игру! На всех!
Но моё лицо кричит обратное. Я сама чувствую этот предательский румянец, горящий на моих вечно бледных щеках.
Наташка фыркает, мельком на меня обернувшись. Алина с хитрой улыбкой цокает языком, а Соня сзади тихонько хихикает. Но я-то слышу!
– Оооой, да она покраснела! – вопит Наташка медвежьим рёвом, указывая на меня пальцем. – Катюша! Да ты влюбилась в нашего защитника с первого взгляда!
– Да замолчи ты! – пытаюсь я прикрыть лицо руками, но Лера уже тащит меня дальше, к выходу на уровень льда, где толпятся игроки и самые настойчивые болельщики.
– Ничего, ничего, – утешает она, весело потряхивая рыжими кудрями. – Сейчас познакомимся! И покажем тебе твоего новенького Корсакова вблизи! Не стесняйся!
Девчонки ржут, я пытаюсь снова что-то возражать, но слова застревают в горле. Я чувствую себя абсолютно глупо. И жарко. Невыносимо жарко. И почему только я покраснела, как маков цвет? От одной мысли, что сейчас увижу Дениса вблизи, этот жар внутри только усиливается, смешиваясь с дикой неловкостью от подколов подруг.
Гл