Тархистанец и дракончик
Пролог
Осень 204 года
Посреди реки – настолько широкой, что нарнийская Великая рядом с ней выглядела бы ручьем – лежал остров, похожий на круглый пирог: его центр был выше, чем края. На самой сердцевине острова красовались дворцы – Девять и Один. Восемь бежевых вокруг двух белоснежных. Один из белых – высокий, с гордыми изящными башенками. Второй – длинное одноэтажное здание с плоской крышей на краю которой поднималась прямоугольная зубчатая башня, открывающаяся на крышу словно грот.
Для себя Белая Госпожа дворец возводить не стала. Лишь комнату в длинном дворце Драконов. Там и статую свою разместила, когда ящеры ее принесли с берегов Орлянки.
Большую часть дворца Драконов занимал огромный украшенный разноцветной мозаикой зал. Куда ни кинь взгляд, змеятся и околдовывают волшебные узоры: растения, звезды, планеты, светила, невероятные змеи, невиданные птицы…
Посреди зала высится нечто вроде громадной лестницы без ступеней, мозаичная дорога, ведущая на крышу – в башню с гротом. Через нее драконы могли входить в свой дворец не меняя обличия. Рядом с лестницей – три трона: белый, золотой и бирюзовый. На белом восседала Колдунья, а рядом с тронами свернулись драконы. Их сверкающая чешуя напоминала чешую гигантских карпов, на голове ветвились рога, похожие на оленьи, под крутыми лбами кустились густые брови, сверкали огромные глаза с вертикальными зрачками, вытянутые морды украшали усы и густая кожистая борода.
Поднявшись по белокаменным ступеням, во дворец вошел юный тисрок Илхан – пятнадцатилетний мальчик с жесткими каштановыми волосами, огромными темными глазами и мясистым гномьим носом. Его сопровождали друзья: шестеро мальчиков и две девушки: Пчелка и Стрекоза.
– Сегодня ты упрочишь свое царство, Илхан! – воскликнула Колдунья. – Мы с драконами обнаружили поблизости поселение чужемирцев! Они тайком пробрались в наш мир и посмели поселиться на юге, хотя только ты, тисрок, решаешь, кому жить в землях Тархистана, а кому умереть! И все же их приход – благо для твоего царства! У настоящего властителя должны быть рабы, если, конечно, он не слабак и неудачник вроде орландского Коля! В волшебном зеркале я разузнала, что это за существа. Сейчас они бегут от войны, разразившейся в их мире, но они и сами народ жестокий и сильный. И, раз так, мудрость великого правителя велит казнить всех мужчин! Убейте их, и пусть тела чужаков поглотят драконы!
Огромные ящеры переглянулись. В их глазах промелькнуло недоумение. Они любили охоту – привыкли к ней на Севере, но пришельцы ведь были разумными существами… С другой стороны, речь шла о мертвых телах…
– Тем самым мы окажем им честь, – продолжала колдунья, – не дав плоти воинов гнить в сырой земле, и сделав этот народ частью нас! Женщины их подчиняться тисроку, а из детей вырастут покорные рабы, – Колдунья вновь повернулась к ребятам. – Не зовите с собой никого из родичей. Возьмите оружие, возьмите лошадей, возьмите веревки, чтобы связать пленных, и поезжайте за драконами. Они покажут вам поселение, и вместе с ними ты, Илхан, составишь план битвы. Когда-нибудь мне придется вернуться на Север, а ты, под защитой драконов, будешь править югом. Так пусть ваше правление начнется сегодня!
– Хорошо, Белая советница! – отозвался юный тисрок. – Все слышали? Через четверть часа встречаемся у конюшен. Если родители спросят, скажете, охотиться едем. С драконами. И драконы хотят, чтоб только мы пришли… Поняли? – Помолчав, Илхан повернулся к ящерам. – Драконы! – Мальчик невольно осекся, сглотнул и продолжил. – Я, Илхан-тисрок Благодетель народов, нарекаю вас Великими Защитниками Ташбаана и моими вторыми советниками – Серебряным и Бирюзовым. Где вы будете меня ждать?
– За южным мостом, ваше маленькое величество, – почти мурлыкнул серебряный дракон. – Селение чужемирцев на юге. Если выйдем сейчас, думаю, к ночи будем на месте. И, раз я назначен советником, советую всем взять еду и воду, чтобы не тратить времени на охоту…
– Думаю, еда потребуется только на сегодня, – кивнула Колдунья. – Если драконы не увлекутся и не сожгут всю деревню дотла, завтра вас накормят женщины-чужемирки.
Люди, обосновавшиеся на берегу Южного моря, действительно пришли из другого мира. Еще недавно они жили в небольшой деревушке у моря, которое называют Красным. Но мир вокруг них начал стремительно меняться. Огромная древняя империя разваливалась на глазах. Когда волнения докатились до их побережья, простые люди предпочли укрыться в горах, и там дети нашли пещеру, ведущую в Нарнию. Так около сотни пришельцев и оказались здесь. Тихое побережье показалось беженцам небесным раем. Они построили хижины, выдолбили лодки, сплели рыбацкие сети и… Начали ругаться друг с другом. Вначале это были споры из-за лодок и инструмента. Затем решили избрать старосту, чтобы было кому жаловаться, но передрались. А несколько дней назад в селение заглянули джины. Они походили на людей, вот только вместо волос на головах у них росли ветви, у некоторых были рога, четверо оказались великанами в два с половиной метра ростом, еще пятеро – гномами, а трое и вовсе цокали раздвоенными копытцами…
Себя джины назвали людьми. Местными жителями. Предостерегали от страшной колдуньи, появившейся в этих краях, и звали плыть вместе на острова.
Конечно, поселенцы отказались! Они прогнали демонов прочь и выпороли детей, успевших подружиться с отродьями поганых чудовищ.
А через два дня на рассвете селение разбудил жуткий рев. Люди выбежали из хижин, и увидели, как с моря налетел огромный серебряный дракон и тронул побережье огненным дыханием, сжигая лодки. С запада летел второй змей. Люди кинулись бежать на север и увидели впереди девять всадников на белых конях. Одеты всадники были словно вельможи, на головах их красовались тюрбаны, в руках сверкали обнаженные ятаганы. Один из них поднес к губам рог и громко затрубил.
– Сдавайтесь на милость великого тисрока Илхана Благодетеля народов! – прокричали всадники.
– Сдавайтесь! – рыкнули драконы.
– Взгляните на их лица – это снова джины! – выкрикнул кто-то из мужчин.
– Вперед! – подхватил второй. – Их мало и это мальчишки, мы прорвемся!
Около двух десятков черноволосых бородатых мужчин обнажили кинжалы и бросились вперед. Один из них косматый и одноглазый, мчался прямиком на Илхана. Мальчик взмахнул ятаганом, мужчина увернулся и метнул нож, целясь мальчику в грудь. Тут бы, пожалуй, и кончилось царствование первого тисрока, но его конь – хоть не говорящий, но умный, прянул в сторону. Илхан вновь взмахнул клинком – уверенный, что не успеет нанести удар. Рука легко скользнула вниз, не чувствуя сопротивления. Конь поскакал дальше, и только обернувшись, Илхан увидел, что разрубил мужчину пополам, нанеся косой удар от плеча к бедру. Другого бородача подхватила когтями драконица. Еще вчера вся эта затея казалась ей неприятной и странной, но теперь, когда перепуганные человечки с воплями понеслись прочь, словно стадо вспугнутых горных барашков, драконицу охватил непонятный азарт. Взмыв под облака с зажатым в лапах вопящим человечком, драконица разжала когти…
Люди внизу побросали ножи и кинулись на колени.
– Великий тисрок решит, кому из вас жить! – протрубил дракон, снижаясь, чтобы лучше видеть.
Мальчишки переглянулись.
– Стрекоза, Пчелка, вы можете не…
– Я невеста тисрока и великая воительница! – фыркнула Стрекоза. – Я смогу!
Девочка в шелковых шальварах и короткой, шитой серебром кофточке, словно играючи взмахнула ятаганом и снесла голову стоящему на коленях мужчине…
Глава 1. Дракончик и драконоборцы
Нарния. Лето 302 года.
Эти разбудил солнечный луч, пробившийся сквозь слюдяное оконце. Девочка нахмурила бровки, кулачками потерла глаза, села на кровати, отбросив теплое пуховое одеяло, зевнула и поняла, что спать больше не хочется. Рядом сладко посапывала пятилетняя принцесса Нелли.
Девочки выглядели ровесницами, но на самом деле Эти была младше и намного самостоятельнее.
Из яйца Эти вылупилась всего год назад, но, как выяснилось, драконьи малыши рождаются отнюдь не беспомощными младенцами, так что Эти за этот год и читать научилась и школу со старшими ребятами начала посещать. И уж, конечно, по утрам ей не нужны никакие няньки, чтобы одеться да заплести черные косы.
Жила Эти в доме Королей. Когда она вылупилась, на север отправили гонца с посланием драконам, но те давно улетели, и даже северные великаны не ведали, где теперь драконов искать. Так девочка и осталась на королевском попечение.
Дом Королей был деревянным и длинным-длинным. Когда Эти превращалась в дракончика, мальчишки иногда мерили ей длину дома, прикладывая теплое чешуйчатое тельце к шершавым бревнам. Раньше Эти больше ста раз укладывалась. Теперь уже только шестьдесят четыре.
С одного конца дома была устроена кухня. Сейчас оттуда доносился сладкий запах сдобы и – пряный – лукового супа. За кухней таились комнатки, в которых жили все пятеро королей с женами и детьми. Из одной такой и выглянула Эти в льняном канареечно-желтом пальтишке. Справа от комнат тянулся огромный зал с длинными столами. Говорят, в старые времена в нем помещались все жители королевства. Теперь, конечно, даже все люди в него не влезут. Летом для пиров столы перед домом, прямо на мозаичной площади ставят. А зимой гостям выносят горячие пироги и огромные чаны с глинтвейном…
Громко топая по деревянному полу, Эти пронеслась по вдоль зала к двери, и застыла, не донеся ладошку до ручки – снаружи слышался женский плач!
– Да, ваше величество, Аслан сказал, ребята уже плывут по Великой и уже через пару часов принц с командой будут дома!
– Но это же прекрасная новость, Майли! Отчего ты плачешь?!
– Гальма! Моя Гальма! Она не приедет, Лимньона!
– О, Аслан! Что ты такое говоришь, Майли! Девочка осталась на островах?!
Этой ночью рыжая толстушка Майли проснулась от стука в окно.
Она была в доме одна. Ее муж и сын были пастухами и летом часто ночевали в поле, а дочь…
– Гальма?!
Майла спрыгнула с кровати, точно девчонка, разглядев в лунном свете тоненькую фигурку с двумя косичками.
– Вернулась, солнышко мое!
Распахнув дверь, Майла чуть было не споткнулась о большого рыжего льва, лежащего на пороге.
– Аслан! – обрадовалась женщина. – Как хорошо, что ты пришел! Короли так тебя ждали! То есть и мы все тоже, но…
– Мама! – перебила женщину Гальма.
– Доченька!
Майла схватила девочку в охапку и расцеловала. Ясные глазки, носик-кнопочка, щечки в веснушках, лобик, жесткие рыжие волосы на макушечке…
– Ты выросла! – прошептала женщина, чуть отстраняясь, чтобы полюбоваться на девочку. – Настоящим воином стала! Кольчугу-то гномы ковали? А меч какой! Голодная, небось? Пойдем, я тебя покормлю! Аслан, и ты…
– Мама! – голос девочки прозвучал глухо. – Прости, я не смогу поесть с тобой.
– Мне жаль, Майла, – поддержал девочку Аслан. – Но Гальме пора уходить.
– Как уходить?! Ты же только пришла! Не думай даже! – Майла осеклась и растеряно посмотрела на Аслана.
Огромный лев тяжело вздохнул. В глазах его сверкнули слезы.
– Мама, – торопливо заговорила Гальма. – Скоро вернется Гейл. Они с ребятами уже плывут по Великой… Пожалуйста, передай им чтобы ни в чем себя ни винили! Я их очень люблю, и ни о чем не жалею… Разве, что с тобой побыть не успела… Но, видишь, Аслан разрешил тебя навестить!
– Доченька, я не понимаю… Вы поссорились с Гейлом?
– Нет, Майла, – покачал головой лев и его золотая грива заколыхалась. – Так уж вышло. Гальма уходит в мою страну раньше всех вас. Когда-нибудь вы снова увидитесь, но сейчас…
– В твою страну? – растеряно прошептала женщина.
– Мама, прости. Я сама виновата – кинулась на драконов с кулаками, – вздохнула Гальма. – Зато теперь у меня меч не хуже Огненного Листа Гейла!
– Может я вам пирожочков с собой испеку? – всхлипнула женщина. – Вечером как раз тесто поставила… Думала отца утром угощу… Не подождешь отца-то?
– Не надо пирожков, мам… – начала было Гальма, но лев перебил ее.
– Хорошо, Майла, – кивнул лев. – Пирожки в дорогу это хорошо. Но ты и мужу с сыном оставь. И себе. Гальма, расскажи пока маме о ваших приключениях…
Эти на цыпочках отошла от двери. Выйти можно и с другой стороны дома и даже через окно… Что там произошло с Гальмой и почему так плачет рыжая тетя Майли, Эти не поняла, но возвращение принца Гейла и остальных… О таком нужно срочно рассказать друзьям!
Нарнийцы собрались на берегу Великой реки, возле Яблони. От реки к дому Королей вела мозаичная площадь. Вдоль берегов тянулись поля и луга. За ними, у самого леса, стояли домики. Большие, маленькие, деревянные, каменные, крытые соломой и черепицей, норы, гнезда… Такие же разные, как и сами нарнийцы: говорящие зверушки, духи воды и леса, гномы и великаны и, конечно, люди.
– Плывут! – истошно закричала молодая галка и понеслась над рекой навстречу трем поднимавшимся вверх по течению небольшим лодочкам.
– Плывут! Плывут! – юный слоненок затрубил так, что услышали не только в Доме Королей, но и во всем поселке.
Пока путешественники – девять человек, юный сатир и кенгуру Ромашка – подошли на веслах к берегу, там собралась уже целая толпа встречающих: пятеро нарнийских королей, пятеро королев, оказавшиеся дома принцессы, принцы и прочие родичи, несколько гномов, семейство бобров, стайка дриад, орлы, дрозды, ну и, конечно, Эти с друзьям.
Высоченный русоволосый кареглазый принц Гейл первым шагнул из лодки на берег, изящно поклонился старшему королю – Франциску IV, весело рассмеялся и крепко обнял подбежавшую мать – королеву Айрис.
– Гейл! – запрокинув голову выдохнула королева. – Как ты похудел! И загорел! И – Аслане милостивый! – ты стал еще выше!
Из лодок выскочила кенгуру, сатир и шестеро мальчишек. Друзья и родственники кинулись обниматься, хлопать ребят по плечам, восторгаться, как все повзрослели, спрашивать, где Гальма и кто эти два незнакомца, оставшиеся в лодках.
– Друзья! – громко выкрикнул Гейл, и светловолосый Райли тут же затрубил в рог, привлекая внимание. – Друзья мои, – повторил Гейл. – Прошел целый год! Нам столько всего нужно вам рассказать! Подождите еще чуть-чуть! Дайте перевести дух! А сейчас, пожалуйста, поприветствуйте наших новых друзей! Это капитан Дик из Англии и Меда с Одиноких островов.
Со всех сторон раздались радостные крики, принц крепко обнял отца, а потом опустился на одно колено перед младшей сестрой.
– Привет, Нелли! Как ты тут без меня? Совсем большая стала!
В этот миг Гейл заметил Эти.
– Нелли, у тебя новая подружка? – уточнил он, улыбаясь черноволосой малышке. – Прости, совсем не могу тебя припомнить! Откуда ты?
– Ни за что не догадаешься! – рассмеялась королева Айрис. – Эти вылупилась меньше года назад!
Девочка, смеясь, подпрыгнула в воздух и превратилась в прелестного перламутрового дракончика с темными выразительными глазищами.
Принц, капитан Дик, Меда, кенгуру и все шесть мальчишек отшатнулись от Эти, словно та превратилась в чудовище! Гейл даже рукоять меча сжал. Рыжая Меда спряталась за спиной капитана. Улыбчивый сатир инстинктивно наклонил голову, нацелив острые рога на дракончика…
Растерянная Эти метнулась назад и плюхнулась на руки королевы Лимньоны.
– Ребята, вы что?! – охнули все.
– Гейл, немедленно извинись! – рявкнул король Локрин.
– Не переживай, милая, – шептала старая рогатая Лимньона, обнимая Эти. – Моряки такой нервный народ! Не ожидали, что ты так внезапно превратишься, вот и перепугались. Мальчишки! Что с них взять!
– Гейл, а Гальма-то где?! – закричал кто-то из толпы.
Путешественники отступили еще на шаг и оказались вплотную друг к другу. Словно и не домой вернулись, а попали к врагам и собрались защищаться, – подумала Эти, вглядываясь в напряженные лица.
В этот миг Гейл все-таки выступил вперед и прямо взглянув Эти в глаза чуть поклонился.
– Прошу простить меня и моих людей, прелестная леди. Мы в самом деле повели себя недостойно. Но! – заметив, что король Локрин собирается что-то сказать, Гейл внезапно повысил голос. – В пути мы столкнулись со страшным беззаконием. Меда лишь одна из тех, кого спасли от жесткой расправы. И, – принц сглотнул и с трудом продолжил. – Гальму вы не видите не просто так. Я все расскажу! – Гейл поднял руку и снова повысил голос. Раздавшиеся было голоса стихли. – Но расскажу по порядку и не прямо сейчас. Бабушка, – принц вежливо поклонился королеве Лимньоне – все еще ослепительно красивой, статной женщине, уродившейся в родичей-сатиров. – Распорядитесь, чтобы начали готовиться к пиру. Ваши Величества, прежде всего я прошу вас созвать совет.
– Гейл! – король Локрин – высокий светловолосый мужчина в золотисто-зеленой рубахе, гневно сверкнул глазами. Правда, чтобы смотреть сыну в лицо королю приходилось запрокидывать голову. – Ты что раскомандовался! Ну-ка брось эти матросские замашки!
– Локрин! – раздался рядом тихий старческий голос и к спорщикам подошел двухсотлетний старец Франциск IV, чьи волосы струились белоснежным потоком, выдавая в нем кровь наяд. – Принц в праве требовать, чтобы его выслушали на совете. Узнаем, что произошло, а потом уже ворчать будем. Если нужно. Внук, – обернулся он к Гейлу. – Команда твоя тоже на совет пойдет или до пира по домам разбежится?
– Со мной пойдет, – твердо ответил Гейл, обнимая прапрадеда.
И в самом деле, ни малыш Биф, ни смешливый сатир Аидани, ни даже говорящая кенгуру Ромашка не думали отходить от принца. К крепышу Эгу сквозь толпу пробились родители. Тот радостно обнял их, но продолжал идти вслед за королевской семьей.
– Думаю, родителей всех наших путешественников стоит пригласить на совет, – копытца старой королевы Лимньоны громко цокали по Мозаичной площади. – Начать можем и без них, но заставить матерей и отцов ждать под дверью…
– Дорогая, ты, как всегда, права, – кивнул невысокий кругленький старичок Франциск V, чьи удивительные волосы до сих пор напоминали золотой водопад. – Надеюсь, наш героический принц и его суровая команда не против?
– Дедушка! – двухметровый Гейл наконец снова заулыбался и наклонился чтобы чмокнуть старичка в румяную щечку. – Конечно, бабушка Лимньона права! Главное, чтобы без детей приходили! Их не нужно пугать!
– Так и сказал, представляешь? Не будь я сыном самой красивой лисицы во всей Нарнии, я этого так не оставлю! – горячился маленький ослепительно рыжий лисенок – единственный из ребят, кому удалось подобраться к королевской семье достаточно близко и подслушать, что еще заявит этот принц.
– Прекрассссно, – малышка Эти зашипела так, словно была змеей, а не драконом. – Бежим скорее! Обойдем дом, залезем на чердак… Оттуда должно быть слышно!
– Эти, вот ты где! – старая королева раздвинула ветви яблони и ласково улыбнулась притаившейся у самого ствола девочке. – Можно к тебе?
Старушка дождалась неуверенного кивка, подпрыгнула и ловко взгромоздилась на толстую ветвь рядом с девочкой.
– Знаешь, почему нехорошо подслушивать? – тихо спросила Лимньона.
– Знаю, – буркнула девочка.
Испортишь сюрприз, узнаешь секрет, который человек хотел сохранить… Да, мало ли…
– Но даже если бы вы решили сохранить все в тайне…
– В тайне сохранить нельзя, – вздохнула королева. – Нарнийцы должны знать об опасности…
– Тем более тогда ничего не меняется, – вскинула голову девочка. – Я – дракон. А драконы – чудовища!
– Эти, все не так! – всплеснула руками рогатая старушка. – Драконы – такие же дети Аслана, как и все мы! Не знаю, что с ними случилось… Зачем стали слушать колдунью… Но, дорогая моя, все понимают, что ты ни причем!
– Но это мои папа и мама… – прошептала девочка.
– Которые про тебя давно забыли, Эти. Твое яйцо они отложили, пока еще жили здесь. Тогда они и думать не думали ни о колдунье, ни об охоте на людей…
– А что, если я и вправду…
– Эти! Даже не думай! Такие вещи сами по себе не происходят! Ты живешь с нами, тебя все любят…
– Любили, бабушка. Меня все любили!
– Эти!
– Меня теперь зовут Этирен, – в голосе девочки послышалось удивление.
– Этирен? Красивое имя, – шепнула старая королева. – Но почему?
Девочка задумалась.
– Имя дракона растет вместе с драконом, – наконец сказала она. – Мое выросло….
Глава 2. Беглец из Тархистана
Южная граница Орландии.
На северному берегу Орлянки лежат холмы, за ними тянутся к облакам орландские горы. На южном берегу до самого горизонта простирается пустыня. Где-то за ней прячется неведомый Тархистан, а среди песков бродят вечно голодные гули.
На севере рядом с границей гнездится несколько орландских сов и орлов и высятся пять дозорных башен. На рассвете по берегу Орлянки проезжают отряды дозорных. Одни возвращаются в Анвардский замок, другие заступают на дежурство, но все внимательно оглядывают окрестности. Сов в Орландии не так много, так что лучше проверить, не попытались ли тархистанские воины вновь пересечь пустыню и не забрели ли на север гули.
Дар – младший наследный принц, пятнадцатилетний праправнук короля Коля, ехал на молодой игреневой лошадке, между командиром Лудом и дядей Вэаром. Светловолосый носатый мальчик щурил глаза и крутил головой.
Ну, должен же он хотя бы сегодня что-нибудь обнаружить! Должен же! О, вот!.. Нет… Камень… А там? Эх, птица взлетела… Ну, а вон там? Принц привстал на стременах. Точняк лежит кто-то! Лазутчик, наверняка, камнепад его задави!
– Смотрите! Смотрите! Кто это?!
– Я проверю! – прострекотал Айихар – говорящий орел, сопровождавший отряд.
Красивая крупная птица легко перенеслась через реку, сделала круг и опустилась на подозрительный предмет. Принц Дар не сдержал разочарованный вздох – ему-то уже казалось, там и одежда на ветру колышется…
Айихар подлетел обратно:
– У принца зоркий взор! – закричал орел. – Это тархистанец! Не пойму мертв или без сознания. Всего пару сотен метров до реки не дошел, бедолага!
Дар послал было лошадь к реке, но дядя Вэар – высокий, вечно хмурый воин – положил руку мальчику на плечо:
– Не спеши.
– Езжайте вдвоем, – кивнул худощавый Луд. – Мы с Айихаром покараулим. Буран! Волчок! Искать!
Сопровождавшие дозорных лохматые неговорящие псы и так-то всегда предупреждающие хозяев, если по близости оказывался человек, засуетились, забегали туда-сюда в поисках чужаков.
Лошади у дозорных тоже были неговорящие, и тоже сильные, умные, тренированные. Бурную Орлянку они переплывали регулярно, берег знали отлично, так что Вэар и Дар просто направили их к реке, взяв немного левее – там лошадям было проще войти в воду. Большую часть пути лошадки прошли по дну, в середине немного проплыли и, наконец, выбрались на южный берег. Взяв с места в галоп, лошади остановились подле скорчившегося на песке тархистанца. Это оказался парень постарше Дара, но тоже довольно молодой, черноволосый, с резкими, сейчас болезненно обострившимися чертами лица. Смуглая кожа тархистанца приобрела синеватый оттенок.
Дар поспешно соскочил с лошади, выхватил нож и, присев рядом с незнакомцем, осторожно поднес лезвие к его носу.
– Жив! – с облегчением воскликнул принц, когда лезвие запотело. – Но холодный – ужас! – добавил он, коснувшись смуглой щеки.
Круживший над ними Айихар радостно крикнул и полетел с донесением к командиру.
Спешившийся дядька Вэар скинул с плеч тонкий шерстяной плащ, осторожно завернул в него тархистанца и положил на спину своего широкогрудого савраски.
– Солнце взойдет – согреется, – пробурчал Вэар. – Пока к воде отвезем.
Солнце на этой стороне Орлянки и впрямь уже начинало нагревать песок. Дар во все глаза рассматривал незнакомца. Как только сил хватило пустыню пройти?! Даже здесь, недалеко от берега, днем жарища, а ночью аж руки стынут, до того холодно! Подальше от Орлянки днем и дышать невозможно! Принцу довелось как-то вместе с командиром и дядькой Вэаром преследовать гуля вглубь пустыни. Вот ужас-то был! Гулю-то что? Бежит себе, еще и петляет! А бедные лошадки пеной покрылись. И Дара, когда домой возвращались, от жары аж стошнило!
У реки дядька Вэар подхватил тархистанца на руки, и тот неожиданно застонал, раскрыв темные глаза, обрамленные длиннющими ресницами.
– Очнулся? – обрадовался дядька. – Воды, Дар!
Мальчик поспешно снял с пояса флягу и поднес к бледным губам чужестранца.
– Не спеши. Не спеши, слышь? – ворчал Вэар, осторожно опуская парня на песок и снимая свою флягу. – Из реки не пей. Согрейся. Слышь?
Тархистанец закивал, вцепившись в фляжку. Плащ распахнулся, и Дар с интересом рассмотрел выцветшую одежду необычного кроя: шальвары, полосатую рубашку, головной убор из обмотанного вкруг головы куска ткани, выглядывающий из ворота рубахи небольшой кусочек горного кварца на шелковом шнуре…
Чуть отдышавшись, юноша плавным движением встал на колени.
– Господа мои, – немного охрипшим голосом заговорил тархистанец. – Позвольте ничтожному рабу…
– Ээ, парень, – укоризненно покачал головой дядька Вэар. – Брось. Какие господа. Сядь, давай. Дар. Рот прикрой. Орёл залетит.
Вэар забрал плащ у Дара, кинул на песок подле тархистанца, кивнул принцу и сел, вытянув длинные ноги. Дар пристроился рядом, невольно прижавшись к дяде.
– Садись, слышь? – повторил Вэар, глядя на тархистанца.
Тот вздрогнул и сел, скрестив ноги.
– Как звать-то? – спросил Вэар.
– Берк, господин мой! Бастард великого тисрока Илхана, благодетеля народов, да живет он вечно! – скороговоркой проговорил тархистанец.
Изумленному Дару почудилась гордость в этих словах.
– Вэар и Дар. Орландские дозорные, – представил их в ответ дядька. – Говори, как согреешься. К нам поплывем.
– Я в порядке, господин мой, – тут же ответил Берк. – Не зачем задерживаться из-за негодного…
– Видим твой порядок, – хмыкнул Вэар. – На лошадь сесть сможешь?
– Да, господин мой! – Берк тут же вскочил на ноги, чуть покачнулся, но устоял.
– Ну, садись, – Вэар кивнул на савраску. – Пришел-то сюда почему?
Дар отметил, как легко Берк вскочил в седло.
– Госпожа моя бабушка Лилиан, мать великого тисрока Илхана, да славится его имя, много дивных историй рассказывала нам, бастардам…
– Почему ты называешь себя бастардом?! – не выдержал принц, тоже взлетевший в седло игреневой лошадки.
– Матерь моя лишь раз обрела благосклонность тисрока, юный господин. Наложницей она не стала…
– Ушел-то почему? – буркнул Вэар, ведя савраску к реке.
Берк тоскливо вздохнул.
– Сегодня на рассвете нерадивого раба должны казнить, господин мой. Но жалкий раб испугался… Подумал малодушно, что смерть в пустыне будет легче и что…
– Охрана-то куда смотрела? – хмыкнул Вэар, осторожно заводя савраску в воду.
Берк пожал плечами.
– Мало кто бежит, господин мой. Драконы и собаки везде найдут беглецов… Но сейчас драконы улетели, а люди и собаки не любят пустыню… К тому же, все говорят, здесь и так – верная смерть. Вот твой раб и подумал, – Берк судорожно вздохнул и наклонился к лошадиной шее. – Пойду в пустыню, может гуля бабушки Лилиан встречу. Пусть лучше она сожрет…
– Причем тут гуль? Бабушку ты почти нашел, – засмеялся Дар. – Бабушка Лилиан сейчас в Анварде!
– Госпожа бабушка Лилиан жива?! – Берк так резко обернулся к Дару, что чуть не соскользнул с лошади в воду. – Но… Ты ошибаешься, юный господин! Раб твой был на похоронах матери великого тисрока и видел…
– Так у вас и про деда Ветра говорят, что он мертвый! – отмахнулся Дар. – Мне Дар-старший рассказывал, как в тридцать первом ваши кричали, мол, дедушка – гуль!
– А… Разве нет? – пробормотал Берк и тут же спохватился, – Прости, юный господин, я…
Взгляд тархистанца заметался по сторонам. Он явно подумывал встать на колени, но посреди Орлянки делать это было как-то не сподручно.
– Как будто мы гулей не знаем, – фыркнул Дар. – Они ж тупые и злющие…
– Осторожней. Лошадки поплывут сейчас, – буркнул Вэар, сам уже плывущий подле савраски.
– Вы зачем поплыли, толком не согревшись? – спросил, подлетая, Айихар. – Заморозите совсем гостя…
Дар обернулся к тархистанцу и вздрогнул: губы юноши вновь посинели, а тело начала бить дрожь.
– Ой! Ты потерпи чуть-чуть! – вскричал мальчик. – Вон, командир костер развел, наверное, и чай уже заварил! Сейчас согреешься!
Принцесса стояла на дороге у края деревни и ждала. На ней было прекрасное розовое кружевное платье с рюшечками, легкий ветерок ласково перебирал ей локоны.
За анвардскими полями по горной дороге застучали копыта, и сердце принцессы забилось чаще. Этим утром из дозора должен воротиться Дар, и старшей сестре, конечно, надлежало его встретить. Кроме того, так принцесса сможет хоть взглядом перекинуться с возлюбленным. Суровый воин, как обычно, не позволит себе даже улыбнуться принцессе, но… Девушка затрепетала, представляя, как нелегко взрослому мужчине бороться с собой…
Вот наконец и всадники! Принцесса вздрогнула, приметив смуглого – ей показалось почти черного человека, едущего на одной лошади с Даром. Неужели дозорные поймали гуля?! Но как не побоялись с собой посадить?!
– Лини! – закричал Дар, осаживая лошадь. – Опять ты здесь?! Сколько можно?! Просил же не встречать! Не маленькие уже!
Командир и Вэар добродушно усмехнулись, покачав головами, а Берк внезапно соскочил с лошади и бросился на колени:
– Приветствую тебя, о прекраснейшая из дев! – воскликнул тархистанец.
Лини невольно отшатнулась к Вэару и прижалась к его ноге, ища защиты.
– Кто это? Что он делает? – испуганно прошептала принцесса, поднимая светло-серые глаза на мужчину.
– Малыш, чего ты? – удивился тот.
У Лини перехватило дыхание. На мгновение принцесса представила, как дозорный подхватывает ее и сажает к себе в седло… Конечно, воин так поступить не мог, сказал только:
– Это Берк. Внук Лилиан и Ветра.
– Юноша прошел через пустыню и еле жив от усталости. Хорошо бы принцессе Орландии не прятаться, а поприветствовать гостя, – поддержал Вэара Айихар, опускаясь на каменную ограду, окружавшую анвардскую деревеньку.
Лини вспыхнула, осознав справедливость упрека. Шагнула вперед и ласково произнесла:
– Встань, незнакомец. Не надо передо мною так… падать. Мы так не делаем… Я, принцесса Эйлин, приветствую тебя от всего королевского дома…
Берк поднялся на ноги и, приложив руку ко лбу, поклонился снова, но – в пояс.
– Прости, о Эйлин Прекраснейшая, если нарушил ваш обычай и огорчил тебя. Поверь, не было в том дурного умысла, но по скудоумию своему раб твой не знаком с обычаем вашей страны и….
– Короче, Лини, мы есть хотим. Хорош трепаться! – не выдержал Дар. – Садись, Берк. Поедем!
– Как ты со старшей сестрой разговариваешь? – фыркнула Лини, подражая голосу мамы.
– А как же ее высочество? – смутился тархистанец.
Дар нарочито громко вздохнул:
– Дойдет сама, не развалится! Сюда же пришла!
– Нет, мой господин! – воскликнул Берк. – Пусть ее высочество сядет к вам в седло, а неразумный раб…
– Да хватит уже себя рабом называть! – возмущенно ответил Дар. – Не хватало еще, чтобы ты пешком шел!…
– Дар, перестань, – вмешался в разговор Луд. – Принцесса забирайтесь ко мне в седло.
Лини украдкой бросила взгляд на Вэара, но тот, по заведенному обычаю, смотрел куда-то в сторону.
Луд привычно поднял девчушку и ласково потрепал жесткие кудри. Берк ловко вскочил позади Дара. Мальчик засопел. Еще года два назад сестра была нормальным человеком. С ней можно было бегать на перегонки и прятаться от учителя словесности… А сейчас такой дурищей стала… Платье еще это!.. Стыдоба!
– Господин, прости скудоумого…
Дар резко обернулся и, сидящий за его спиной Берк поперхнулся заготовленной фразой.
– Так чего тебе? – засмеялся Дар.
– Мой юный господин – принц?! – тихо спросил Берк.
– Самый младший, – пожал Дар плечами. – Только не надо меня господином называть. У меня имя есть. И я пока даже настоящим дозорным не стал. Учусь только.
– Чудны ваши обычаи, юный принц, – пробормотал тархистанец, внимательно осматриваясь по сторонам.
Орландцы привезли его в небольшой горный поселок – домиков на тридцать-сорок. Жилища добротные, каменные. С черепичной крышей. Ухоженные дворики. Цветочки, качели, лавочки. Заборы низенькие. Некоторые и перешагнуть можно. Во многих домах двери нараспашку. Народу немного. Лица бледные, как в самых высоких семьях, где нет ни капли рабской крови. Впрочем, откуда бы ей тут быть?
Но все же белолицые крестьяне оказались для Берка неожиданностью.
Хуже того. Никто не только в ноги воинам броситься не спешил – вообще не кланялись! Здоровались – да. Будто с родичами! Про него, Берка спрашивали. Понятно, каждому любопытно – он тут словно верблюд в конюшне. Но зачем воины объясняют что-то простым крестьянам, в голове у Берка никак не укладывалось. А принцесса?! Командир посадил Эйлин к себе в седло, словно девчонку деревенскую. В Тархистане за такое и воина бы драконам скормили! Впрочем, если в отряде сам принц, может быть Луд – родич местного короля? Или жених принцессы? Вот же он, Берк, попал…
Незаметно из-под ресниц, Берк бросил взгляд на Эйлин и внезапно понял, насколько девушка похожа на дочерей тисрока! Белая кожа и светлые, напоминающие тоненькие веточки, волосы были у многих орландцев, но у Эйлин и Дара еще и носы были большие, мясистые. «Нос тисрока» называли эту форму в Тархистане. Унаследовать такой почитали за счастье даже рабы. Но Берку удача и здесь не улыбнулась. Его шнобель хоть и немаленький, но тонкий, как у матери, отвергнутой тисроком и ставшей рыбачкой…
Вот одета Эйлин была странно. Ей бы шальвары, невесомые шелковые платья ярких цветов. И волосы стянуть потуже, а то вьются, как у барашка. Еще платье это пышное розовое… Точь в точь пирожное, которым его когда-то тайком угощала покойная бабушка Лилиан. Или всё-таки не покойная?
Дорога вдоль поселка – по которой можно было промчаться в одно мгновение, если бы не любопытство крестьян (как всё-таки воины разрешают?!) – наконец вывела их к мосту, переброшенному через широкую расщелину. Конечно, мост этот и сравнить нельзя было с широкими, словно небесный свод мостами Ташбаана. Но Берк разглядел подъёмный механизм, которого, говорят, не было сто лет назад, когда тисрок и восемь великих родов покинули Анвард.
За мостом виднелся окружённый стеной темно-розовый маленький скромный замок с четырьмя башенками. Неужели это столица? С другой стороны, Анвард всегда описывали, как розовый замок на утесе. Замок, а не дворец. Странные эти орландцы.
Им на встречу уже спешили двое стражников. Поздоровались, про Берка спросили. Броситься на колени Берк не решился. Сидел за спиной у принца, не смея поднять головы, и внимательно наблюдал из-под ресниц за орландцами.
Наконец въехали на мост. Тот вел к башне с воротами. Берк насчитал пятерых стражников, приветливо машущих руками его спутникам.
Костюмы и вооружение орландцев сильно отличались от тархистанских.
Прямые клинки, длинные луки, совсем другой крой одежды, не видно шелковых тканей и драгоценных камней, из-за чего одежда воинов не так уж сильно отличается от крестьянской. К тому же крестьяне не боялись рядиться в нарядные цветные рубахи… Очень странно!
Проехав через ворота, Берк с дозорными оказались на просторном дворе перед замком. Справа и слева среди садовых деревьев стояли явно хозяйственные постройки. Двое мальчишек – чуть помладше Дара – подбежали забрать лошадей и – конечно же! – спросить принца, кто этот темнокожий незнакомец. Берк попытался представить, чтобы дети слуг при всех обратиться с вопросами даже к сыну наложницы тисрока! Да их бы так выпороли – месяц на спине спать не смогли!
– Я предупрежу! – весело крикнул Дар и первым помчался в замок.
– Вот постреленок, – усмехнулся Луд и обернулся к Берку. – Ну, пойдем. Позавтракаем. С королевской семьей познакомишься. Ну и с Лилиан встретитесь. Айихар, ты с нами?
Берк осторожно кивнул, не представляя, чего ждать.
– Пойдемте, – поддержала командира Эйлин. – Благородный Айихар и вы, Вэар, – голос девушки дрогнул. – Хоть сегодня позавтракайте со всеми! Маменька расстраивается, что вы уходите.
– Хорошо, принцесса, – проклекотал орел и полетел вверх, к окнам.
– Придется сегодня, – криво усмехнулся Вэар, кивая на Берка.
– Не мучай Вэара, Линни, – засмеялся Луд. – Есть люди, которым в одиночестве спокойнее. Сама знаешь, Вэар не всегда таким был…
– Но нельзя же жить прошлым… – начала было принцесса, но Луд так на нее посмотрел, что девушка смутилась и замолчала.
Берк не решился уточнять, что такого произошло с хмурым здоровяком дозорным. Вместо этого он внимательно разглядывал замок. Массивный корпус из розового песчаника, узкие бойницы – в Анварде не было изящества ташбаанских дворцов, но не было и слабости, о которой так любили говорить в Тархистане. Анвард напоминал гнездо хищной птицы на высокой скале. Простое, но недоступное.
Глава 3. Госпожа Бабушка
Пять лет назад. Тархистан. Дворец тисрока
Ярко светила луна, стояла душная южная ночь, но спальне Белого дворца царила прохлада. Лилиан, мать великого тисрока Илхана Благодетеля Народов, лежала на широкой дубовой кровати под тонким пологом, защищавшим от насекомых. Ей не спалось. Бессонница давно стала для царицы самой верной и надежной подругой. Той, с кем не страшно поделиться сокровенным. Например, мыслями, что в свои сто пятьдесят чувствуешь себя разбитой старухой. А ведь, когда из Орландии уходили, праотцам было около двухсот лет, и они оставались бодры и полны сил.
Еще чаще долгими ночами Лилиан вспоминала мужа[1].
И она и Ветр родились в далекой Нарнии, а юность провели на Севере с великанами. Собственно, как почти всё их поколение. Они бродили по заснеженным горам, охотились, сражались с хищниками… Невысокий, жилистый Ветр не был ни самым сильным, ни самым ловким охотником. И все же именно ему удавалось проводить отряд по сложнейшим маршрутам, побеждать опаснейших тварей… Всего за несколько лет он стал негласным предводителем людской молодежи. Даже великаны к нему прислушивались!
Лилиан прекрасно помнила день, когда Ветр решил отправиться в южные земли. Вскоре после этого Аслан короновал Коля в правители Орландии. Тогда Лилиан не придала этому значение: подумаешь, совпало! И то, что потом муж упорно отказывался сходить на Север, казалось ей нелепым капризом, упрямством… Подумать только, она сама уговаривала Ветра сводить подросшего сына к северным великаном… Если бы он хоть намекнул, что на его поджидает колдунья!
Сейчас и колдунья и сын уверяют, будто Ветр виделся с ведьмой не один раз и полностью доверял ей… Просто жалел юного Коля и потому не призвал Колдунью на юг.
А сын – призвал. И срубил Волшебное Дерево, которое защищало страну от ведьмы. Но нарнийский лев Аслан колдунью прогнал, вернул трон Колю и проглотил Ветра.
По крайней мере, если верить словам сына, превратившегося в тисрока Илхана. И колдуньи – его советнице.
Вот только Лилиан не верила. Сто лет назад она не взяла с собой дочерей. Знала, что советы Колдуньи до добра не доведут… А уж когда в тридцать первом Илхан согласился отправить отряд в Орландию, и двое вернувшихся, проговорились, что видели Ветра… Конечно, все наперебой говорили, что это гуль, но Лилиан осознала, что её обманули даже в этом, а ее муж жив и здоров!
С тех пор мать тисрока жила мечтой вернуться назад, и вот уже семьдесят лет у нее все готово к побегу. Но внуки… Лилиан боялась представить, что ждет её темнокожих внуков, когда не станет её и её ровесников…
Всего через месяц после побега из Орландии Илхан с друзьями привели в Ташбаан около трех десятков женщин и полусотни детей. Лилиан и её ровесники обрадовались новым поселенцам. Вот только Колдунья объявила чужестранцев рабами, а Илхан с друзьями легко и с удовольствием превратились в рабовладельцев.
Некоторым девочкам повезло: прошло несколько лет и Дик, Олвин и маленький Эверт взяли их в жены… Вначале троих, но девочки уговорили мужей жениться на их подружках… Лилиан невесело усмехнулась, вспоминая сколько споров и ссор было в том время…
Официальным наложницам и их детям тоже жилось не так уж плохо. Но те, кто остались рабынями и их потомки… А ведь большинство этих деток тоже от тисрока и его друзей, но…
– Бабушка! – раздался едва слышный шепот, и в дверь – даже не поскреблись. Пошуршались. – Бабушка!
Лилиан мгновенно соскочила с кровати, босиком подбежала к огромной резной двери и налегла на задвижку. Та, со скрипом поддалась. За дверью стояла младшая наложница великого тисрока – пятнадцатилетняя Эсин. Смуглая чернокосая девчушка с очаровательными ямочками на щечках. Но сейчас Лилиан ее даже не сразу узнала – кожа девочки стала серой, словно осиное гнездо, щеки ввалились, глаза потухли. Когда дверь раскрылась, Эсин сделала было шаг вперед, но не удержалась на ногах и упала Лилиан на руки.
– Илдиз! – крикнула Лилиан. – Илдиз, беги скорее за Бельгин!
И горничная Илдиз и целительница Бельгин были внучками Лилиан – дочерьми наложниц, которых бабушке удалось оставить при себе.
– Держись, милая, – шептала Лилиан, устраивая Эсин у себя на кровати. – Аслане всемогущий! Неужели опять Стрекоза?!
У великого тисрока было много наложниц, но жена – только одна. Первая и единственная, поддержавшая его еще в Орландии.
Лилиан бы радоваться, что сына не соблазнило принесенное иномирцами многоженство, но… Видит Лев – лучше бы все эти девочки были официальными женами! Может быть тогда Стрекоза смирилась бы и перестала мстить беззащитным детям! Но до сих пор Стрекоза бедняжек хотя бы не убивала…
Бельгин вихрем ворвалась в бабушкины покои, кинулась к Эсин…
– Вот же дочь шакала, – сквозь зубы пробормотала целительница, и ни Лилиан, ни, стоящая у двери, Илдиз, не стали уточнять о ком это она. – Воды, бабушка!
Твердой рукой чернявая Бельгин отмерила и развела лекарство. Лилиан помогла чуть приподнять Эсин, и лекарка влила девочке в рот противоядие.
– Эсин, похоже, успела желудок прочистить, – глядя в глаза бабушке, вновь заговорила Бельгин. – Надеюсь, удастся ее сейчас вытащить, но… Сама же видишь, – Бельгин понизила голос, – Супруга тисрока хочет крови…
– Но до сих пор она никогда…
– Все меняется, бабушка. Эсин нужно бежать.
– Хорошо. Попрошу Умута спрятать ее среди наложниц…
Бельгин громко вздохнула, и Лилиан вздрогнула, догадавшись, о чем думает одна из самых любимых и близких ей внучек.
– Думаешь, Эсин одолеет пустыню?
– Я не предлагаю прямо сейчас туда идти, бабушка, – пожала плечами Бельгин.
– Но… – Лилиан беспомощно обвела взглядом покои, задержавшись на побледневшей Илдиз. – Как я же я брошу…
– Бабушка! – перебила целительница. – Прости, но ты все равно скоро нас оставишь. За пустыней может и ты проживешь подольше. А мы… Мы будем знать, что есть пусть через пустыню. И в конце пути нас ждешь ты.
***
До сих пор любопытство помогало Берку держать страх в узде. Но в замке, где каждый шаг приближал юношу к орландскому тисроку, он почувствовал, как по коже побежали мурашки – словно снова в ледяную воду попал или в ночную пустыню…
– Только не вздумай на пол валиться! – проворчал командир Луд, когда спутники подошли к дверям зала.