Принцип девятого узла

Глава 1

Свет фонарей отбрасывал мягкие медовые отблески на мостовую. Время было не позднее, около семи вечера, а прилежащие улицы заполнялись отдыхающими довольно медленно. В клубе уже была слышна музыка, но до планируемого начала ежегодного праздника в честь изобилия и процветания Четвёртого и Пятого поясов оставалось ешё полчаса.

Изначальная идея мероприятия – отдать дань богам, чьи силы стали основополагающими при формировании наших поясов. Первый пояс был в разной степени наделен силами Афины и Ареса, Второй – силами Асклепия, Третий – силами Гефеста, а Четвёртый и Пятый пояс силами Деметры и Диониса соответственно. Но сейчас это как будто превратилось в соревнования, кто организует лучший вечер по абсолютно любому случаю.

Да, были и общие праздники, целью которых являлось сплотить жителей всех поясов, но довольно часто мы разделялись – первые три пояса ощущались как что-то серьёзное, волевое, требующее силы и напряжения, а последние два как что-то располагающее к отдыху, расслаблению, связи с землёй и телом из самых благих соображений.

Пожалуй, надо отдать должное, отдыхать так, как это делают жители Пятого пояса, не умеет никто. И именно поэтому, я просто не смогла отпустить свою младшую сестру сюда одну.

Мы с моей подругой Эби и сами не прочь провести вечер в клубе или в компании новых знакомых, но, когда внутри включается режим старшей сестры, остается одно – оберегать ее от пьяных и дерзких ухажеров. По крайней мере сегодня, поскольку Лив только неделю назад исполнилось восемнадцать лет, и это её первый официальный поход в подобное заведение. Её первая взрослая ночь.

Сам клуб располагался в южной части Пятого пояса недалеко от фонтана с красным вином. Витражи и резные арки с вьющимися виноградными лозами уже делали его произведением искусства, но сегодня он был украшен особенно ярко: гирлянды из лунных цветов, парящие свечи, блёстки и прожекторы, которые добавляли главному входу важности.

– Девочки, нам пора идти, – Ливия отвлеклась от оживленной беседы со своими подругами и широко улыбнулась, предвкушая насыщенный день. Подбежала ко мне, сжала мою ладонь и крепко обняла. – Давай, как только зайдём внутрь, разойдёмся: я – с девочками, а ты с Эби? Всё будет отлично, обещаю.

– Хорошо, Лив, – я нежно ответила ей на объятия и слегка погладила по макушке. – Но помни, чуть что мы – твоя группа поддержки, дадим отпор любому, кто попробует тебе помешать насладиться вечером.

Она закатила глаза, но улыбка только шире разлилась на её лице.

– Да-да, помню, люблю вас, – Лив, не дожидаясь ответа, умчалась вместе с подругами вперед.

Я, глубоко вздохнув, проводила её взглядом. Мысли о том, что что-то может пойти не так, меня не покидали.

Людей вокруг становилось всё больше. Музыка уже гремела, агрессивно выходя за пределы клуба «Сфир».

– Понимаю, что сегодня нам будет не до веселья, мой страж, но давай отбросим твои кошмары и предрассудки куда подальше, – Эби неожиданно пихнула меня локтем. – Я захватила с собой твою любимую настойку по моему самому оригинальному рецепту.

Я расплылась в улыбке, чуть пошатнувшись от липового пинка Эби. Поправила шёлковое небесно-голубое платье и убрала прядь волос за ухо.

– Так, плюс пять баллов тебе за внимательность и готовность к вечеринке, но я пока воздержусь, – я скопировала её удивленное выражение лица и в голос рассмеялась.

Эби театрально всплеснула руками и вскинула брови, но уголки её губ дрогнули в довольной усмешке. С ней всегда становилось легче дышать.

Спустя пару минут непринуждённой болтовни мы всё-таки отправились ко входу в клуб. Внутри запах был слишком сладкий. Хотя всё началось совсем недавно, пространство вокруг уже напиталось жаром тел, гулом голосов, запахом алкоголя и смесью духов.

Я встала на небольшую возвышенность у стены «Сфира», чтобы одновременно видеть и сцену, и бар, и Лив. В прошлый раз здесь была стойка с разноцветными светящимися нитями-браслетами, чтобы каждый из присутствующих мог продемонстрировать свои намерения на предстоящий вечер, но сегодня почему-то её не было.

Эби отошла к бару, чтобы узнать специальное меню на праздник и заодно пофлиртовать с барменом. Её рыжие волосы были уложены просто идеально, а нежно-зеленое платье в пол подчёркивало точеную фигуру. Как и всегда она с уверенностью приковывала взгляды окружающих. Но яркие веснушки делали её образ настолько миловидным, что ни один мужчина сразу не догадывался о ее стальном и своенравном характере.

На сцену вышел молодой парень, лет двадцати пяти, и захватил всё внимание публики. Он держал микрофон легко, как продолжение руки, а голос у него был цепкий, обволакивающий.

– Мои дорогие дамы и господа… – его речь была как игра.

Он улыбался, бросал взгляды в зал, и каждый жест словно говорил: «Я здесь хозяин». Толпа откликалась мгновенно – смехом, свистом, аплодисментами.

– Сегодняшний вечер изобилия и удовольствия я хочу, чтобы все получили то, за чем сюда пришли. Хладнокровие, сдержанность и разум оставьте при себе или, на худой конец, первым трем поясам, – он демонстративно повернул голову и кивнул в сторону парня, который стоял внизу рядом с выходом на сцену. Получив от того одобрительную ухмылку, выступающий продолжил: – Как бы мы не работали, отдых – превыше всего, а отключение головы – главный импульс наслаждения. Развлекайтесь, но помните: нет значит нет, а получив согласие, не медлите.

Зал одобрительно загудел. Звук нарастающих аплодисментов послышался раньше, чем я смогла полностью осознать его короткую, но, видимо, животрепещущую речь.

Парень на сцене вернул микрофон на стойку, широко улыбнулся в зал и отправил десяток воздушных поцелуев. Рукава его белой рубашки уже были закатаны до локтей, а верхние три пуговицы, кажется, не застегивались никогда. Волосы были взъерошены, как будто он только проснулся или же незадолго до выступления страстно целовался с самой привлекательной девушкой этого клуба.

– Знаешь, кто это? Мы видели его столько раз, но до сих пор не знаем даже имени, – я кивнула в сторону сцены и аккуратно сложила руки перед собой, обращаясь к Эби, которая только что подошла с двумя бокалами коктейля.

– Имени не знаю, но бармен сказал, что сын Телимонов снова зажигает, хотя этот клуб даже не принадлежит их семье, он просто чувствует себя здесь хозяином.

– Эбигейл Теренна, я слышу нотку презрения в твоем голосе, – на моем лице появилась довольная ухмылка.

Я взяла бокал, протянутый Эби.

– В нем явно что-то есть. Он вполне мог бы составить мне конкуренцию в харизматичности, но ставлю на то, что он всё равно проиграет, – Эби сделала пару глотков, отставила бокал и со свойственной ей грацией поправила волосы.

Я сделала то же самое, не убирая улыбку с лица. Эби всегда была душой компании и ни один вечер не обходился без ее потрясающих шуток и невероятно вкусных настоек или любого другого творения из трав, будь то чай или эфирные масла. Но когда рядом появлялся кто-то, демонстративно перенимающий внимание, она меняла тактику и все свои ответы превращала в игривый сарказм.

Точно, Лив. Вот вам и старшая сестра года – засмотрелась на горячего полураздетого парня, вместо того чтобы приглядывать за сестрой. Я подхватила Эби за руку, и мы, огибая танцующих, размеренно направились к Лив и ее подругам.

По пути взгляд снова зацепился за парня со сцены. Он отобрал барабанные палочки у ударника и начал умело отбивать всем известную мелодию. Было видно, что его серьезный друг, над которым он подтрунивал со сцены, здесь явно присматривает за ним, а не веселится, хотя теперь его широкая улыбка не сходила с лица. Кажется, тот был рад видеть своего друга настолько счастливым.

Неожиданно всего в паре шагов от нас вспыхнула потасовка. Воздух загустел, словно сам клуб задержал дыхание. Я машинально схватила юбку, чтобы не запутаться в ткани, и ускорила шаг к Лив. Двое мужчин, явно за сорок, сцепились в яростной перебранке. Их слова были сбивчивыми, но каждое брошенное «убью» или «заткнись» звучало как удар по барабанным перепонкам.

Музыка приглушилась. В наступившей тишине до боли ясно зазвенели угрозы и рычание. Охранники двинулись к ним, люди вокруг начали пятиться, но прежде чем я успела облегчённо выдохнуть, один из мужчин вырвал из-за пояса оружие и выстрелил. В моменте я увидела, как кто-то пытался выбить пистолет из его рук, но в результате стрелок промахнулся.

Но этот короткий вздох облегчения быстро превратился в мой худший кошмар. Он не выстрелил мимо или в воздух, он задел… Лив.

Её тело дёрнулось, и на светлом платье, словно распускающийся цветок, начала проступать алая роза. Мои ноги налились свинцом, сердце сжалось в кулак.

Началась давка, мужчины, затеявшие этот конфликт, быстро скрылись, толпа, которая еще минуту назад здесь затанцовывала свои ноги, хаотично с криками удалялась из клуба на улицу.

Я ринулась к Лив. Подруги поддержали ее за руки и осторожно спустили вниз на прохладный пол. Места вокруг уже было достаточно, чтобы аккуратно сесть, не уткнувшись в чье-нибудь тело. Я рухнула рядом, колени хрустнули о пол, но я не чувствовала боли. Всё моё внимание было приковано к её рукам, дрожащим, тщетно пытающимся зажать рану. Кровь уже пропитывала ткань. Глаза Лив наполнились слезами, губы побледнели.

– Нет, нет, только не это… – слова сорвались с моих губ так тихо, что я сама их едва расслышала.

Эби вызвала врачей и службу порядка. Она тоже еле сдерживала панику, но для проявления слабости не было времени.

– Милая, я здесь, всё будет хорошо, слышишь. Сейчас приедут врачи и окажут всю необходимую помощь. Ты будешь жить, Ливия, ты будешь жить! – я еле сдерживалась от того, чтобы не зарыдать: губы тряслись, тело парализовало. Словно прямо сейчас мне делают полостную операцию, после которой я не проснусь.

– Бри, я тебя люблю, и родителей люблю, передай им, что я их очень-очень люблю, – Лив протараторила это тихо, прерывисто и еле дыша. – Мне до смерти больно, Бри.

Она опустила руку со своей раны и медленно закрыла глаза.

– Ну уж нет, Ливия, ты скажешь им это сама! – я подхватила сестру под плечи и аккуратно приподняла ее спину, чтобы облокотить на себя и обнять. – Пожалуйста… Лив, я сделаю всё, чтобы ты выжила, посмотри на меня, Лив, ради меня, ради мамы и папы, ты нам нужна.

Я уже не сдерживала слёз. Горло саднило от сдавленных рыданий. Внутри будто распарывали раскалённым ножом – такая же резкая, обжигающая боль, словно это меня прострелили.

Врачей всё не было, я постаралась зажать рану своей рукой, но до конца не понимала, что я могу сделать, чтобы помочь. Я могла ожидать любой исход сегодняшнего вечера – драку, перебор с алкоголем, падения и дезориентацию в пространстве, флирт, поцелуи или уединенная ночь, но это…

По телу прошла дрожь. Суматоха вокруг всё нарастала, а меня распирало от ожидания и колющего ощущения безысходности.

– Ливия Сареван, очнись, у тебя еще вся жизнь впереди! – я не оставляла попыток снова увидеть огонек в ее глазах.

В моменте бусина из ангелита на моей шее стала обжигающей, словно на грудь мне только что вылилили стакан кипятка. Я вскрикнула и чуть отпрянула назад, но резко остановилась, увидев широко распахнутые глаза Лив. Клянусь, я увидела в них белую искорку, которая исчезла так же быстро, как и появилась.

– Лив! – я едва не задохнулась от облегчения.

Она закашлялась, прижала ладонь к губам, попыталась подняться. Эби подхватила её с другой стороны, удерживая.

Краем глаза я заметила, как тот самый серьезный друг ведет врачей к нам. Всё вот-вот должно было закончиться. Врачи аккуратно подняли её и перенесли на носилки, Ливия уже была в сознании и могла выдавить из себя пару связных предложений.

– Я могу поехать с вами? Я её сестра, мне нужно быть уверенной, что она в порядке.

Я торопливо поднялась за врачами и поспешила к выходу. Врачи одобрительно кивнули, не теряя времени на разговоры.

Но слова Лив, сорвавшиеся между кашлем и стоном, пронзили меня до глубины:

– Нет, у меня нет сестры… Миа, Кейт, позвоните, пожалуйста, моим родителям, они… должны знать, что произошло, – Лив говорила отрывисто и в пол тона тише, чем обычно. В ее голосе отчетливо слышалась тревога и непонимание происходящего. Глаза стали ясными, но боль, которая сейчас пронизывала каждый участок ее тела, было невозможно не заметить.

Я встала как вкопанная от услышанного. Всё произошло слишком мгновенно, я даже не успела осмыслить и среагировать. Лив быстро погрузили в спецтранспорт и уже начали оказывать необходимую помощь, как двери закрылись, и машина умчалась вперед по улице.

Еще пару минут я стояла погруженная в свои мысли, беспомощно сжимая в руках холодную бусину. В клубе остались только работники, улицы вокруг почти опустели. Все либо отправились по домам, либо устремились в соседний клуб, который находился буквально в десяти минутах ходьбы отсюда.

Гирлянды и фонари вокруг светили всё так же ярко, как и в самом начале праздника. Казалось бы, всё только начинается…

Эби обняла меня за плечи, её ладонь легла поверх моей. Я склонила голову к ней, но лицо моё уже не выражало ничего – будто маска из камня.

– Нет сестры… что это вообще было? Почему она сначала отключилась, а потом резко проснулась в полной ясности? Я рада, что она очнулась, но ее слова… Может это шок? Почему ангелит нагрелся и обжег меня? Я даже не догадывалась о такой его способности. Почему служба порядка не приехала? У них что, такое каждый день случается? Почему охрана клуба не проверила всех на запрещенные вещи? Носить с собой оружие незаконно во всех поясах! – меня понесло, я проговорила всё это быстро, на одном дыхании.

Плакать я уже не могла, мысли рассредоточились. Обрывки воспоминаний о сегодняшнем вечере перемешались, препятствуя тому, чтобы я дала здравую оценку происходящему. Я обернулась, чтобы предъявить охранникам клуба за их профессионализм, а точнее, за его отсутствие, но двери здания изнутри захлопнулись у меня на глазах.

– Ну замечательно, – вскрикнула я, резко взмахнув руками и сделав пару неуверенных шагов вперед.

– Бри, это похоже на один из твоих кошмаров. Прости, надо было послушать тебя и не идти никуда сегодня, – Эби подстроилась под мой шаг, и мы неспешно пошли в сторону перехода в Четвертый пояс.

До главных путей было достаточно далеко, чтобы идти пешком, поэтому мы выбрали пойти через лес, условно нейтральную территорию.

В обычные дни за проходами следят строго: нужно иметь пропуска, чтобы выйти за пределы поясов. Получить их, конечно, достаточно легко, если преследуешь какую-то цель, но хаотично пересекать проходы туда-сюда не поощряется. А так как сегодня был праздничный день, все проходы были открыты и неконтролируемы. На нейтральных же территориях надзора не предусматривалось вовсе.

Фонари, расставленные на редком расстоянии друг от друга, едва пробивались сквозь густые кроны деревьев. Бледный электрический свет падал пятнами на тропу, выхватывая куски земли и корявые корни, а между стволами клубилась вязкая тьма. Обычно одно это зрелище заставляло моё сердце колотиться в бешеном ритме.

Я ненавидела темноту. Ненавидела тот липкий холод, который прятался в ней. Ненавидела каждой клеточкой своего тела чувствовать – кто-то стоит за спиной, дышит, наблюдает. Ненавидела ощущать себя слабой, беспомощной, маленькой и наивной, вокруг которой завороженно вьются отголоски кошмаров.

Но теперь… страх словно вырвали из меня вместе с криком, который так и застрял в горле, когда Ливия упала. Я шагала по тропинке, не чувствуя земли под ногами, словно двигаясь на автопилоте, пустая изнутри. Руки безвольно висели, дыхание было ровным. Слишком ровным. Неестественным. В груди – пустота, в голове – белый шум. Я стала похожа на куклу, которой заранее задали движение: идти вперёд и не останавливаться.

– Нет, подобных кошмаров я даже предвидеть не могла. Это что-то за гранью, – выдохнула я, не столько обращаясь к Эби, сколько пытаясь убедить саму себя, что это всё не наяву.

– Бри, с Лив всё будет в порядке. Мы навестим ее завтра, сделаем отвар на скорейшее выздоровление и повсюду намажем лучшими эфирными маслами. Я за ночь придумаю что-то более сильное и действенное.

– Она могла забыть меня?

– Нет, Бри, – голос Эби дрогнул, но она тут же взяла себя в руки. – Не могла, по крайней мере, не по своему желанию.

– Я не понимаю, как это могло произойти, Эби. Если ангелит как-то был связан с мамой и ее силами… вдруг произошедшее резкое пробуждение – это ее способность, которая передалась мне?

– Возможно, тебе уже сколько… двадцать три? А мы до сих пор ничего не знаем о твоем происхождении. Может пришло время?

– Фу, – я попыталась улыбнуться, но вышло натянуто. – Ты говоришь, как в дешёвых фильмах.

Эби скорчила смешную гримасу, её брови взлетели вверх, и на мгновение я действительно позволила себе искренне улыбнуться.

– Хочешь – верь, хочешь – нет, но мои веснушки говорят, что всё с Лив будет хорошо. Я им верю. Даже если что-то случилось с ее памятью, во-первых, мы все всё помним, во-вторых, главное, что она будет здорова.

– Ты как никогда права.

– Я всегда права, Бреанна, – гордо заявила она и тут же рассмеялась, увидев, как я нахмурилась.

Мы остановились, чтобы обняться и выдохнуть. Лив сейчас действительно в надежных руках. Родителям я сообщила, они ждут меня дома. Завтра мы все вместе навестим Ливию, и всё станет более-менее ясно.

Мы уже прошли половину пути. Медленный шаг и теплый разговор с Эби постепенно немного разгрузили мои мысли.

Но вдруг фонари начали мерцать. Свет мигнул раз, другой, и я резко подняла голову. Казалось, будто кто-то невидимый щёлкал выключателем.

– Что это… за фигня? – я осмотрелась по сторонам. Свет стал совсем приглушенным, наши силуэты еще можно было разглядеть, но что находилось буквально в метре от нас – уже нет, лес утонул в серой дымке.

Послышался странный неразборчивый шепот. Словно кто-то из потустороннего мира пришел за нашими душами. Меня мгновенно пробрал озноб. Я стиснула зубы, чтобы не закричать.

– Ну вот это вечерочек, конечно. Давай больше никогда не будем веселиться? – Эби вскинула брови и подошла ближе ко мне. Теперь мы стояли спиной друг к другу, чтобы увеличить шансы на то, чтобы вернуться домой целыми и невредимыми.

– Мы явно забудем об этом обещании, как только всё закончится, поэтому давай, – я улыбнулась Эби в ответ, мы тихо рассмеялись.

Смешок прозвучал слишком резко, истерично, будто смех и страх слились в одно. И странным образом это придало сил: если беда всё равно пришла, то встречать её лучше так, чем с пустыми глазами.

Я присела и на ощупь схватила то, что оказалось под рукой: камень средней тяжести и сухую ветку. Лучше, чем ничего. Краем глаза заметила, что Эби сделала то же самое – только у неё арсенал оказался богаче. Она рывком достала из сумочки свёрток с травами и несколько мешочков с порошками из них. Обычно мы добавляли их в чай или использовали для ритуалов, но иногда, в самых отчаянных случаях, они помогали справляться с духами.

Шепот стал ближе и громче, будто проникал под самые глубокие слои кожи. Туман впереди начал шевелиться, и из него постепенно проявились силуэты: полупрозрачные дымчатые твари с узкими кошачьими глазами и кривыми когтистыми пальцами. От одного их вида по телу пробежала дрожь, сердце на миг пропустило удар, и я почти уверилась, что схожу с ума. Они двигались рывками, с дёрганой, пугающей пластикой, будто испытывали нас, ждали удобного момента, чтобы броситься.

Я что-то читала о них. Они выглядят как те существа, которые питаются страхом – чем больше человек боится, тем плотнее становится их тело. Поодиночке они почти безобидны, но в стае превращаются в смертоносную силу. Да, они меньше, чем мы, но их сильно больше. Что им от нас нужно?

Горло пересохло, и на секунду захотелось просто зажмуриться, позволить им сделать своё. Но злость вытеснила слабость. В моих кошмарах я всегда отступала. Всегда проигрывала. А сейчас… сейчас так хотелось врезать. Хоть раз.

Та самая отчаянность и душераздирающая темнота из моих снов фоном заполнила окружающее пространство. Существа были уже совсем близко.

Я шагнула вперёд и метнула камень. Он со свистом вонзился в одного из них, и в ту же секунду лес наполнился пронзительным скрежетом и топотом тысяч крошечных лап. Эби, сжав зубы, резко распылила над приближающимися силуэтами свой порошок. Те вздрогнули, часть тут же растворилась в воздухе, другие отшатнулись, но стая только сгущалась. Трав у Эби явно не хватало, чтобы справиться со всеми.

Что-то когтистое рвануло меня за ногу. Я не удержалась и рухнула на землю, воздух вышибло из лёгких. Острая боль полоснула по спине, и я завопила, вырываясь. Нога дёрнулась сама собой и, к моему удивлению, отбросила тварь прочь. Она отлетела метра на два, увлекая за собой ещё нескольких. Маленькие, всего до колена ростом, но ощутимо крепкие – страх придал им силу.

– Бри, сюда! – выкрикнула Эби.

Она опустилась на колени, прижала ладони к земле и быстро зашептала что-то непонятное. Почва у наших ног дрогнула и поползла вверх, превращаясь в неровный, но прочный щит. Все близлежащие камни и ветки уже достигли наших ног, чтобы мы могли обороняться.

– Эй, фэлидхи, катитесь к чёрту! – раздался чужой голос.

Парень со сцены разбил бутылку с прозрачной жидкостью перед нашим земельным щитом, а затем, не раздумывая, поднес зажженную зажигалку. Яркое оранжевое пламя вспыхнуло и обволокло золотистым светом пространство в радиусе пары метров от нас.

Существа зашептали так громко, насколько это было возможно. Появившееся зарево их явно отпугнуло. Стая начала двигаться хаотично и разбежалась в разные стороны. Парень со сцены зарядил в удаляющихся фэлидх из арбалета, а его друг, сняв пистолет с предохранителя, сделал несколько точных выстрелов в существ, которые стремительно двинулись в нашу сторону.

А у него откуда огнестрельное оружие? Выглядел чересчур презентабельно для наших мест. Неужели охранник этого светлого? Может, парень со сцены как-то связан с управлением? Телимон… фамилия в миг показалась мне до смерти знакомой.

Видимо, из-за внешнего гула я даже не заметила, как парни приблизились к нам. Зато сейчас появилось время разглядеть их поближе.

– Ого, как вы ловко с ними, – выдохнула Эби и, несмотря на всю усталость, кокетливо улыбнулась. – Я уж думала, сегодняшний день совсем ничего красивого от нас не оставит.

Щит из земли дрогнул, распался и осел обратно в почву. Камни и ветки вернулись на свои места, будто ничего и не было. Эби снова стала спокойной, и природа отозвалась на её дыхание. Я смотрела на это и не могла не восхищаться: то, как земля чувствовала её, всегда завораживало.

Свет фонарей восстановился, мягко пролился на тропу. И только теперь я позволила себе заметить, что руки дрожат, а дыхание сбилось так, будто я пробежала целый марафон.

– Это наша работа, – серьезный друг еле заметно кивнул и подошел ко мне. – Ты как? Тебе нужна помощь?

В его глазах читалась нотка заинтересованности, но тело при этом держалось довольно отстраненно. Он не делал лишних движений и терпеливо ждал моего ответа.

Он производил впечатление человека, привыкшего к власти над собой и окружающими. Высокий, с крепким, мускулистым телом, двигался так, будто каждая мышца подчинялась чёткой команде. Прямой, уверенный взгляд – глубокий, насыщенного карего цвета – мгновенно фиксировал внимание собеседника. Его темные, почти черные, волосы были чуть взъерошены. Лицо словно выточено из камня: строгие скулы, прямой нос, чуть поджатые губы. Поло подчеркивало его бицепсы и широкую спину. Физическая подготовка явно была его основным делом. На правой руке я заметила тату в виде змеи, которая обвивает предплечье, а на левой – символ Первого пояса, щит с перекрещенными копьем и пером.

– Спасибо. В порядке, – я поджала губы и еще раз осторожно осмотрелась. – Кто вы? Как вы нас нашли?

– Я Дамиан Аркайос, правая рука главы Первого пояса, Эсхила Талмира. – Его голос был низким, с лёгкой хрипотцой, будто отточенным для приказов. – Это Пирр Телимон, друг и спарринг-партнёр.

– Пирр, с двумя «р», люблю в конце легкое игривое рычание… особенно от девушек, – Пирр отсалютовал нам небрежным движением, демонстрируя широкую и наглую улыбку.

Он был полной противоположностью Дамиану. Его движения ощущались легче, игривее. Всё выглядело так, будто только он владел ситуацией.

Пирр казался тем человеком, чья внешность сочетала в себе юность и внутреннюю уверенность. Его волосы – светло-русые, густые и слегка вьющиеся – непослушными прядями спадали на лоб, придавая образу лёгкую небрежность. Лицо с мягкими, ещё не до конца огрубевшими чертами: высокий лоб, прямой нос и губы с естественной, чуть насмешливой линией. Голубо-зелёные глаза под густыми бровями казались внимательными и немного дерзкими, словно он всегда смотрел на мир под своим углом.

– Обычно Эсхил отправляет меня следить за порядком в других поясах, – спокойно продолжил Дамиан, будто и не заметил выходки Пирра. – Сегодняшний день не исключение. Просто присматривал за этим вольным гулякой. – Он демонстративно пихнул Пирра плечом. – Шепот фэлидх слышен за несколько километров. Но, честно, с ними вживую я столкнулся первый раз. Они приходят, когда что-то происходит на нематериальном уровне, особенно на уровне узлов. Этим уже не занимается служба порядка, поэтому нас подготавливают к встречам с похожими существами.

– Ну тебя! Мог бы просто сказать, что мы переживали за их состояние и хотели быть уверенными, что они дойдут до дома целыми и невредимыми, – Пирр зарядил ему легкий подзатыльник и сразу сделал несколько больших шагов назад, как озорной младший брат, заранее готовый к ответке.

Дамиан не дал ему уйти: резко перехватил, зажал голову между локтем и корпусом и принялся тереть костяшками его макушку. Со стороны это больше напоминало семейную возню, чем серьёзный разговор.

– Это правда, мы переживали, – Дамиан отпустил Пирра, и его ухмылка сменилась на краткую сочувствующую улыбку. – Но в твоей формулировке, Пирр, это звучало как-то по-сталкерски.

Я больше не могла сдерживать себя. Смех вырвался неожиданно легко, сбивая накопившееся напряжение. Всё казалось до безумия странным.

Воздух становился холоднее, резкий ветер зашуршал кронами. Где-то вдали слышался глухой рокот волн. Я резко встряхнула руки и подпрыгнула на месте – словно тело само искало способ сбросить остатки ужаса. Все уставились на меня.

– Я Бреанна Сареван, это моя подруга, Эбигейл Теренна, – я кивком указала в ее сторону. Эби радостно помахала рукой. – Благодарим за то, что вы были рядом, но сейчас нам пора. Мы чрезвычайно вымотались и хотим поскорее дойти до дома.

– Эй, а это ведь ты выступал на сцене? – Эби склонила голову к Пирру, голос прозвучал с оттенком сарказма и усталости. – Хорошая речь… жаль, что ты всё сглазил.

– Даже не говори, – он обворожительно улыбнулся. – Сам в шоке от такой оплошности, милая Эбигейл.

На секунду показалось, что мы разделились. Эби подошла к Пирру, продолжая этот небольшой светский разговор. Застегнула его рубашку на верхние три пуговицы и настойчиво похлопала по груди. Они нашли общий язык буквально с первой минуты.

– Бреанна, я понимаю, что вечер сегодня нелегкий. Желаю твоей сестре скорейшего выздоровления, но я не могу не сказать… – Дамиан подошел ко мне ближе, остановившись на расстоянии вытянутой руки. Заглянул в мои глаза, словно спрашивая разрешения, провел рукой по своим волосам и еле заметно поправил часы на руке. – Фэлидхи пришли, так как почувствовали в тебе силу и опасность. Они выходят наружу только когда кто-то проворачивает махинации с узлами. Я думаю, что слухи уже донеслись до глав поясов, и завтра тебя вызовут на заседание Совета. Ты ведь на самом деле не из Четвертого пояса?

Дамиан кивком указал на мою левую руку, где был выбит колос, обвитый виноградной лозой.

– Я не думаю, что хочу обсуждать это с тобой, – холодно ответила я. – Если вызовут, я пойду. Мне нечего скрывать. Главное, чтобы моя семья и Эби были в порядке.

– Хорошо, я понимаю. Но, Бреанна, я не хочу вам навредить. Просто завтра будь готова, что это может произойти.

Я кивнула, сделала пару шагов к Эби и взяла ее за руку.

– Нам пора.

Эби обняла на прощание Пирра, который уже светился от переизбытка эмоций, а затем пошла за мной.

– Стойте, мы вас проводим, – Дамиан окликнул нас, не оставив права выбора.

– Мы будем очень хорошей компанией, – добавил Пирр.

– Нет, мы уже почти дошли, – я покачала головой. – Спасибо вам за помощь, но здесь мы сами.

– Тогда возьмите хотя бы это. Они из серебра, ими можно и отпугнуть, и убить… если потребуется.

Пирр и Дамиан вытащили из своих карманов фонари и протянули их нам. Мы поблагодарили и в ускоренном темпе зашагали к переходу в Четвертый пояс. Наши дома находились совсем недалеко от границы. Совсем скоро мы будем в безопасности.

Глава 2

– В голове не укладывается, – мой голос сорвался, и я ощутила, как по телу пробежала дрожь, противная, липкая, будто кто-то провёл мокрой тряпкой по коже. – Почему всё это происходит с нашей Лив?

Мы только что вернулись домой после визита в больницу, где навещали Ливию. После звона больничных ламп и писка аппаратов, воцарившаяся тишина ещё какое-то время давила на уши.

– Но ведь врачи сказали, что операция прошла успешно, Ливия идёт на поправку, а волноваться нечего, – тихо, почти шёпотом напомнила мама.

– Да, но… – я уткнулась в подушку и сжала её, словно та могла спрятать меня от настигающей внутренней бури. – Но она так меня и не узнала.

Папа подошёл ближе и опустился на корточки рядом, глядя снизу вверх, будто хотел достучаться до моего взгляда, который я упрямо прятала в диван.

– Родная, Лив всё также любит тебя. Пускай сейчас не умом, но сердце… сердце помнит абсолютно всё, – папа с нежностью сжал мою ладонь, а его голос звучал так успокаивающе, что все тревожные мысли плавно начали отступать на второй план.

Я кивнула, не в силах ответить.

– Помните… – я сделала глубокий вдох и выдох. – Как она потеряла Чепу, своего плюшевого мишку? Плакала ночами, звала его по имени во сне… А потом…

– Потом ты его нашла, – с улыбкой сказала мама, наконец оживляя свой голос.

– Не просто нашла, – поправила я. – Я придумала Чепе целую легенду о том, что он всё это время путешествовал, проходил испытания, чтобы стать героем… специально для неё и защищать, когда потребуется.

– Ты тогда была совсем крохой, девочка с фонариком и спасательной миссией, – папа по-доброму рассмеялся. – Тебе было девять?

– Да… Я тогда не спала всю ночь, стирала, сушила, после того как нашла его измазанным в грязи под соседской яблоней, а потом шила ему плащ из старого зелёного лоскута. Помните?

– Помним, – одновременно сказали мама и папа.

– Лив была в восторге, а позже она и сама начала придумывать для него кучу новых приключений, – выдохнула я. – Она верила в него, как в настоящего защитника. И с тех пор всё, что я хотела, чтобы она никогда не переставала верить.

Чепа стал ее талисманом. А моим… стали её улыбка и яркие от счастья глаза.

Уголки маминых губ дернулись, формируя легкую улыбку. Было видно, что она хочет поддержать меня, но не находила подходящих слов. Словно она придумывала гениальный план по тому, как можно всё вернуть на свои места, но с каждой секундой находилось всё больше и больше противоречий.

Обычно мама всегда легко находила объяснения, но сейчас и ее, и меня накрыла обездвиживающая волна переживаний.

– Память обязательно восстановится, – наконец проговорила мама, смотря строго перед собой.

– Но почему только меня? – моё тело сжалось, а дышать становилось всё труднее, будто кто-то перекрыл мне кислород. – Я думаю, это как-то связано с моей биологической мамой.

На мгновение воцарилась тяжёлая, почти вязкая тишина. Мама мотнула головой и съежилась, робко обнимая себя за плечи, по её щеке аккуратно скатилась слеза.

– Бреанна, мы ничего об этом не знаем. Если в ситуации действительно замешаны твои кровные родственники, они оказали нам медвежью услугу. Мы почти потеряли Ливию и каждый день живем в страхе, что твои кошмары могут и тебя у нас забрать. Я не знаю, какие у них были причины на то, чтобы так оставить тебя и не ввести хотя бы нас в курс дела, но они сделали свой выбор. Мы с твоим папой не хотим, чтобы ты начала в этом утопать. Ты нужна Ливии. Не твоё прошлое и не их тайны, а ты, здесь и сейчас, – на последней фразе голос мамы неестественно обострился и лезвием прошелся по мне.

Я молчала. Папа тихо провёл рукой по моей спине.

Мне было четырнадцать лет, когда они рассказали о том, что нашли меня в коляске около дома совсем одну: без дополнительных вещей, записки или каких-либо опознавательных знаков. А позже, под уложенным матрасом нашлось ожерелье из ангелита, часть которого я ношу до сих пор.

Тогда я сразу для себя решила, что кровных родителей для меня не существует, есть только те, кто сейчас со мной, кто был рядом каждый этап взросления, кто плакал и радовался вместе со мной, давал наставления, делал горячий чай, чтобы выслушать мои истории из школы, и посещал каждый мой праздник.

Помимо этого, я даже представить не могу, чего им стоило сделать мне отметку Четвертого пояса. Обычно всем малышам ставят ее сразу после появления на свет, буквально в первый месяц жизни, но у меня не было ничего.

Скрывать свои способности, тайно переделывать отметки о принадлежности к поясам или выдавать себя за другого человека – незаконно. Если бы я начала расспрашивать или искать, я бы навлекла беду не только на себя, но и на Лив, родителей.

Я не могла себе этого позволить, поэтому в моей голове даже не мелькнуло мысли о том, чтобы как-то найти своих биологических родителей или узнать о своем происхождении.

– Мы не знаем, кто они были, – тихо сказал папа. – Но мы знаем, кем ты стала, Бри, нашей самой прелестной и потрясающей дочерью.

– Мне просто иногда кажется, – прошептала я, – что они оставили меня с какой-то целью. И всё, что сейчас происходит и происходило – это как пазл, который просто невозможно собрать. Но если я начну… вдруг это навредит всем нам?

– Бреанна, – в глазах мамы отразилась тревога, – ты всегда об этом думала?

– Да, я боюсь за вас, потому и не искала. Просто надеюсь, что мои сны только кажутся вещими. Мне не нужны никакие способности, если они могут навредить моей семье.

– Даже если в этих снах или способностях есть что-то большее, помни, что ты не одна, – папа взял меня и маму за руку. – И, если наступит день, когда тебе придётся собрать этот пазл, мы будем рядом.

Наш разговор прервал звонок в дверь. Я начала перебирать все возможные варианты о том, кто бы это мог быть, пока папа шел по коридору.

Из-за стены послышался мужской поставленный голос:

– Добрый день, меня зовут Марв Тирвальд. У меня официальное приглашение на заседание Совета пяти глав для Бреанны Сареван в связи с недавним инцидентом. Явка строго обязательна.

Марв… имя неожиданно щёлкнуло в памяти. Я медленно выглянула из-за плеча отца и замерла.

– Мы учились вместе, да? – я уставилась на парня у порога. Он был выше, чем я его помнила, в серой форме с алым гербом Первого Пояса на груди. Серебристо-белые волосы чуть взъерошились от ветра, мягко спадали на глаза, почти касаясь ресниц. В нём было что-то новое… холодная сдержанность, отточенные движения, уверенность. Но стоило ему улыбнуться, и этот образ дал трещину. Передо мной снова мелькнул тот самый Марв, который когда-то скакал через скамейки на переменах и замешивал отвары на спор.

Я кивнула папе, как бы показывая, что всё под контролем, и он может возвращаться в комнату.

– Бреанна, я даже и подумать не мог, что это будешь именно ты! Думал какая-то тезка, – Марв широко улыбнулся, показав свои белоснежные зубы, и усердно закивал.

– Значит после школы ты всё-таки поступил в Первый пояс?

– Да. Было непросто, но оно того стоило.

Его появление меня действительно приятно удивило, но было бы куда лучше, если бы мы встретились на встрече выпускников, а не при таких обстоятельствах.

Я выдавила из себя приветливый смешок, пытаясь показать свою заинтересованность, но моё недовольное лицо явно сказало само за себя.

– Я очень рада, что у тебя получилось. Во сколько нам нужно быть там?

– Само заседание назначено на вечер, но по распоряжению Дамиана я должен отвезти тебя в еще одно место.

Я демонстративно скрестила на руки на груди, почувствовав, как всё тело напряглось.

– Это безопасно… это не какой-нибудь лес, – Марв поспешил исправить неловкий момент.

– Какое место?

– Библиотека, – немного смущённо сказал Марв. – Больше сказать не могу. Он сам всё объяснит.

Полные губы с естественным, чуть тёплым оттенком придавали его лицу живость, смягчая холодность взгляда.

– Библиотека? С какой кстати? Он хочет мне сказку прочитать? Или устроить экскурсию перед допросом?

– Бреанна, – вмешалась мама, – мы не можем отпустить тебя одну. Это явно приглашение не на дружелюбное чаепитие.

Она подошла ближе и обняла меня за плечи.

– Привет, Марв, как твоя учеба?

– Всё отлично, миссис Сареван, спасибо. Я вас уверяю, всё под контролем. Я прослежу, чтобы всё прошло максимально гладко, а ваша дочь вернулась в целости и сохранности.

Я понимала, что это звучит абсурдно. Они его едва знают, чтобы довериться, да и я, если честно, не испытываю к нему особой симпатии. Очень хотелось возразить, что мне не нужна защита, я сама спокойно доберусь. Пусть и мнимая, но для родителей это хоть какая-то гарантия безопасности.

– Да, мам, пап, всё будет хорошо, вернусь вечером, – я старалась говорить спокойно. – Не думаю, что там что-то серьезное, просто опишу всё, как было.

Я крепко обняла маму, а затем папу. Их руки задержались на моей спине чуть дольше, чем обычно, как будто они не просто провожали меня, а прощались. Я пыталась найти в их глазах поддержку, но видела лишь отчаяние. Пусть они и надеялись, что я вернусь вечером, но мы все знали, что этого может и не произойти.

Закинув пару вещей в сумочку, я вышла на улицу, где меня уже ждал Марв.

– Поскольку в Четвертом и Пятом поясах проезд на частных машинах запрещен, до границы доедем на этом красавчике, – он кивнул в сторону чёрного фаэтона с серебряной отделкой. – А затем пересядем на обычную машину, хорошо?

Я одобрительно кивнула. Отчасти я до сих пор не понимаю это правило с транспортом. В Пятом поясе он запрещен из-за излишней вольности жителей, всё-таки фонтаны с безлимитным вином делают свое дело. А у нас в поясе почти везде раскинулись поля, любая машина и ее выхлопы портят не только воздух, но и вид.

Я села в фаэтон, предвкушая не самое приятное времяпрепровождение, благо ехать нам относительно недолго.

Марв, сидя напротив меня, уткнулся в какую-то старую потёртую книгу. В моменте ее переплет мне оказался знакомым.

– Ты читаешь «Стражей над линией»? – я прищурилась.

– Угу, – не отрываясь от страницы, кивнул он. – Иногда в таких историях больше правды, чем в официальных докладах. Особенно, если ты работаешь с людьми вроде Дамиана.

– Что ты имеешь в виду?

– Дамиан скуп на эмоции. Только ему не говори, – Марв наконец поднял взгляд, уголки его губ едва заметно дрогнули. – Мне, как человеку из Четвертого пояса, где главные ценности – это семья, земля, коллективность, поначалу было довольно трудно. Но из-за того, что я неимоверно хотел стать частью Первого пояса, пришлось закрыть на это глаза, научиться молчать и не задавать лишних вопросов.

– Мне он показался благородным, пусть и закрытым… и чуть странным.

– Это на него Пирр так влияет.

– Ты с Пирром тоже знаком?

– А как же! Он наша звезда. С нами не работает, но всегда рядом.

– Я так понимаю, наоборот, работы прибавляет? – я в голос рассмеялась, заметив его ехидный взгляд.

– Не то слово, но без него было бы невыносимо скучно.

– А кем ты работаешь у Дамиана?

– Я его ассистент. Пишу отчеты, перебираю бумажки, езжу по поручениям в другие пояса. Если он правая рука Эсхила, то я его правая рука.

– Ну прям круговорот рук в природе, – хмыкнула я. – Надо бы тоже чей-то стать.

– Пирр бы эту шутку оценил, предлагаю его кандидатуру.

Я невольно улыбнулась. На удивление поездка проходила весьма сносно, даже было время похихикать. Лёгкая, почти забытая теплота разлилась в груди. Дышать стало легче.

– А что у них за отношения? Они такие разные.

– Я не особо в курсе их истории знакомства, но как-то Дамиан дежурил при официальной делегации в Пятом поясе, где Пирр, естественно, устроил подпольную «вечеринку». В числе приглашённых оказались две дочери советников – вино, танцы, маски. В итоге Дамиан нашёл Пирра, спящего в фонтане, и вытащил его, пока это не дошло до охраны. Возможно, как-то так они и познакомились. Пирр ещё иногда представляется именем Дамиана, когда встречается с девушками, оставляя и его номер телефона. Столько неловких историй было, – он неожиданно затих. – Наверное, я не в праве это рассказывать. Уверен, Пирр сам расскажет всё в подробностях, если вы пересечетесь, он любит это вспоминать. Можешь постепенно готовиться к пересадке, мы уже приближаемся к границе Пятого и Первого пояса.

Я прикусила губу и отвернулась к окну. Ветер тянулся за фаэтоном, цветы гнулись под его тяжестью, а во мне всё неожиданно замолчало: слишком много эмоций, чтобы дать им проявиться.

***

девять лет назад

Кабинет Эсхила всегда давил тишиной. Окна под потолок пропускали холодный свет, от которого каменные стены казались ещё суровее. Эсхил сидел за широким столом, не делая ни одного лишнего движения. Вокруг его грозной фигуры были разложены карты, аккуратно подшитые отчёты и несколько запечатанных конвертов В его позе ощущалась застывшая власть – словно всё вокруг существовало лишь для того, чтобы он мог окинуть взглядом и оценить, стоит ли это его внимания.

– Дамиан, ты делаешь успехи. Думаю, пора тебе посетить наше закрытое мероприятие в эти выходные, – Эсхил говорил сухо, без жестов и эмоций. Его взгляд словно проходил сквозь молодого парня. Никогда нельзя было точно сказать о чём он думает. – В качестве смотрителя за порядком, чтобы не просочились посторонние, и гостя.

В глазах Дамиана засверкали искорки. Мог бы он подпрыгнуть и прописать воздуху несколько ударов, он бы это сделал. Он мог бы даже завизжать от восторга, но собственные принципы не позволяли ему сделать этого… поэтому он просто коротко кивнул.

Быть первым в школе, на тренировках, в бою. Вот, к чему стремился Дамиан с девяти лет. Сначала он ходил в школу при храме Ареса, потом активно демонстрировал свои физические навыки, затем делал всё возможное, чтобы выделиться на соревнованиях.

Его заметил Эсхил в шестнадцать лет. Тогда он выиграл состязание, где, казалось, победа достанется сыну одного из старших воинов. Дамиан не просто победил – он вышел на арену и показал всё, чему учился долгие годы. После этого Эсхил предложил учиться боевому искусству непосредственно у лучших воинов Первого пояса. Тогда Дамиан всерьёз ухватился за эту возможность. Тренировался несколько раз на дню, посещал все лекции, занятия, выставки, учения, чтобы ничего не упустить.

Эсхил был поражён такой тягой и инициативностью, что стал ради интереса посвящать Дамиана в обыденные дела Совета. Эсхил чуть язык не проглотил, когда Дамиан отчеканил все тактические приёмы его главнокомандующего и заявил об ошибках. И не просто заявил, но и предложил другие варианты развития событий. С тех пор Эсхил назвал его своим ассистентом. Но сильно это не афишировал. Всё-таки «несовершеннолетний гений боевых искусств» звучало скорее как насмешка, а не соответствие действительности. Дамиан же продолжал: наращивал мышцы, закалял дух, учился глушить эмоции и изучал карты боёв. Всё ради того, чтобы однажды официально действовать по поручению ни кого-либо, а самого главы Первого пояса.

И когда Эсхил позвал его в свой кабинет, чтобы отдать распоряжение о предстоящем задании, стало понятно лишь одно. Дамиан заручился доверием Эсхила, и теперь тот готов официального признать его своим помощником.

Взгляд Эсхила задержался на юноше чуть дольше, чем обычно. Он видел перед собой не только способного ученика и талантливого воина. Перед его мысленным взором стоял другой мальчик – его сын, Приам. Тот же упрямый блеск в глазах, та же неукротимая тяга к совершенству. Приам покинул Первый пояс одиннадцать лет назад, отправился странствовать, искать новые земли и знания… И с тех пор – ни писем, ни вестей. Пустота, которую невозможно заполнить.

В Дамиане он иногда ловил его черты. И эта непрошеная схожесть заставляла сердце сжиматься от боли, хотя лицо оставалось непроницаемым.

– Не подведи меня, – сказал Эсхил. Это звучало как приказ, но на самом деле было признанием.

Дамиан услышал за сухостью слов то, ради чего жил все эти годы. Его глухо охватил восторг – настоящий, разрывающий изнутри. Он не дрогнул, только крепче сжал кулак за спиной и выпрямил спину.

– Не подведу, – ответил он твёрдо.

И в этот миг он понял: его заметили. Теперь он не просто воин из школы при храме. Теперь он – человек, которому доверяет сам Эсхил.

Амбар, выбранный для вечера, никак не напоминал о своём прошлом назначении. Снаружи он выглядел как обычное промышленное строение – массивные металлические ворота, ровная серая сталь, строгие линии без излишеств. Но стоило войти внутрь, и пространство менялось.

Потолки уходили высоко вверх, перекрытия скрывались за чёрными панелями с вмонтированными светильниками. Свет падал мягко, ровными кругами освещая зону у столиков, а в углу возвышалась сцена, где музыканты настраивали инструменты. Живой звук здесь был частью традиции – никакой фонограммы, только скрипки, саксофоны и рояль. Стены амбара преобразили декоративными вставками из дерева и стекла, а пол устилала гладкая плитка, на которой отражались силуэты гостей.

В зале царила особая, напряжённо-торжественная атмосфера. Длинные ряды высоких коктейльных столиков с белоснежными скатертями ломились от закусок и дорогого алкоголя. По залу двигались официанты в чёрных костюмах, словно невидимая армия, бесшумно поднося бокалы и подправляя сервировку.

Здесь собралась элита Первого пояса – люди, привыкшие командовать и распоряжаться ресурсами. Мужчины в дорогих смокингах и костюмах, многие с галстуками, некоторые позволили себе более свободный стиль, но в пределах безупречной элегантности. Женщины блистали вечерними платьями: кто-то выбрал классический чёрный, кто-то – глубокие изумрудные или сапфировые оттенки, ткань струилась, мерцала при свете ламп. Украшения сверкали на шее и запястьях, драгоценности подчёркивали статус не хуже деловых связей.

Здесь были спонсоры военных состязаний, владельцы крупнейших производств и предприятий, представители влиятельных семей. И, конечно, приближённые Эсхила – те, кто следил за порядком в поясе, его стратеги, военные советники и доверенные лица.

Но особым пятном в этой картине выглядели Фейлос Телимон с семьёй. Глава Пятого пояса прибыл со своей супругой и двумя сыновьями. Их появление вызвало невольный шёпот среди гостей. Их костюмы и наряды были не менее дорогими, но отличались – в них не было сдержанной строгости Первого пояса. Слишком яркие акценты в тканях, слишком показательные украшения. Их манера держаться – уверенная, почти вызывающая, – сразу выделялась на фоне холодной и выверенной собранности элиты Первого. Казалось, они старались вписаться, но при этом нарочно демонстрировали, что им нечего стесняться.

Дамиан стоял у входа, невольно разглядывая всё это. Сердце колотилось от ощущения, что его допустили к тому, о чём он раньше мог только мечтать. Для всех остальных это был очередной вечер с деловыми беседами и политическими намёками. Для него же – шаг в новый мир, где он впервые окажется не просто наблюдателем, а участником.

Праздник постепенно набирал обороты. Живой звук разливался по залу мягким фоном, перемежаясь с лёгким гулом голосов и звонким смехом. Возле столиков велись негромкие, но серьёзные беседы – кто-то обсуждал последние политические решения, кто-то договаривался о поставках, а рядом уже обсуждали возможные союзы семей. В воздухе витал аромат дорогого вина, смешанный с запахом свежих цветов, которыми украсили зал.

Дамиан, как и полагалось, держался настороже. Его задача была не развлекаться, а следить за порядком: он обходил помещение, скользя взглядом по лицам, ловя малейшие отклонения от выверенного ритма вечера.

Его внимание привлёк молодой парень, который сидел прямо на широком подоконнике, вытянув длинные ноги и держа почти пустой бокал вина. Щёки его порозовели, улыбка сияла – он уже явно был навеселе. Вокруг него собрались три девушки в вечерних платьях – все из тех, на чьи семьи смотрели с уважением и осторожностью. Дочери спонсоров и влиятельных предпринимателей слушали его с живым интересом, заливаясь смехом в ответ на каждую шутку.

– …и вот он падает прямо в фонтан! – закончил парень очередную историю, махнув рукой так, что немного вина расплескалось через край. Девушки прыснули, прикрываясь ладонями.

Дамиан сжал челюсти, подошёл ближе и негромко, но твёрдо произнёс:

– Парень, ты не на ярмарке. Слезь.

Тот скосил глаза, ухмыльнулся и фыркнул:

– А ты что, сторожевой пёс? Всегда на страже приличий?

Он сделал вид, что собирается остаться на месте, но под взглядом Дамиана всё же лениво сполз с подоконника, будто одолжение делает. Девушки прыснули снова – уже не столько от его шутки, сколько от этого демонстративного вызова.

– Ладно, ладно, – протянул он, поправляя воротник. – Не кипятись.

И, бросив на него дерзкий взгляд, растворился в толпе.

Когда вечер подходил к концу, в зале воцарилась мягкая усталость. Музыканты сменили резвые мелодии на спокойные, официанты поспешно собирали пустые бокалы, а гости неторопливо расходились по группкам, заканчивая беседы. Дамиан стоял неподалёку от выхода, наблюдая, чтобы никто не задержался слишком сильно.

Неожиданно к нему подошёл Эсхил. Его голос звучал непривычно мягко:

– Всё прошло безукоризненно. Можешь выдохнуть, Дамиан. Вечер удался, порядок соблюдён. Теперь отдохни немного, час ещё точно будем здесь.

Дамиан кивнул, позволив себе чуть расслабиться. Он взял бокал и, двигаясь по залу, обменялся парой фраз с несколькими уважаемыми бизнесменами, которые представились первыми. Поначалу он чувствовал неловкость в этой роли – он не привык к светским беседам. Но постепенно втянулся, даже позволил себе коротко улыбнуться, когда речь зашла о поставках и старых партнёрских связях.

А потом, почувствовав, что воздух в зале стал душным, он вышел на улицу.

Снаружи было прохладно. Вечерний ветер качал развешенные гирлянды, освещавшие двор перед амбаром. В стороне возвышался старый памятник – каменный постамент с фигурой крылатого коня, символом удачи и свободы. Его мрамор уже начал темнеть от времени, но место считалось красивым и притягивало взгляд.

Именно там Дамиан заметил уже знакомый силуэт.

Тот самый парень с подоконника, взобравшись на постамент, сидел, раскинув руки, а рядом с ним – девушка в светлом платье. Они были слишком близко: её смех, его горячий шёпот и небрежный поцелуй на фоне застывшего коня казались нарочито вызывающими.

Дамиан резко подошёл, поднял голову вверх и негромко, но жёстко сказал:

– Слезай. Немедленно.

Девушка вздрогнула, отшатнулась, а парень с раздражением склонился к нему сверху:

– Тебе-то какое дело?

– Это ударит по её репутации, – отрезал Дамиан. – И по твоей тоже. Ты даже не понимаешь, как сейчас всё это выглядит.

Мгновение между ними повисла тишина, только ветер шумел в листве. Пирр зло выругался себе под нос, но всё же спрыгнул с постамента. Девушка смущённо поправила платье и поспешила вернуться в зал.

Утро Дамиана после этого изматывающего вечера началось с тренировки, как и любое другое. На арене Первого пояса всегда царила особая дисциплина: запах нагретого песка, ровные шаги воинов, утренний гул голосов, отдающих команды.

Дамиан тренировался с Киросом. Их клинки со звоном сталкивались, тяжелые удары чередовались с резкими выпадами, но всё это было привычно – размеренный ритм, отточенные движения. Они уже собирались перейти к серии финтов, когда вдруг Дамиан услышал знакомый, властный голос.

– Дамиан, Кирос, – произнёс Эсхил, появляясь на арене. Его шаги отдавались гулко по каменным плитам, и воины невольно выпрямлялись, продолжая бой, но уже чуть собраннее, чем прежде.

За ним кто-то шёл… Вчерашний парень с подоконника и памятника. Тот самый, который смеялся в лицо правилам, а теперь выглядел совершенно иначе: трезвый, собранный, с цепким взглядом.

– Познакомьтесь, – сказал Эсхил, и его голос не терпел ни паузы, ни возражения. – Это Пирр. Для тебя, Кирос, новый ученик. А для тебя, Дамиан, коллега и соперник, чтобы было интереснее.

И только когда Эсхил развернулся и пошёл дальше вдоль арены, Дамиан позволил себе моргнуть.

– Ты, – произнёс он с тихим изумлением, в котором сквозила злость.

– Я, – ухмыльнулся Пирр, прищурившись. – И на этот раз без подоконников и поцелуев, разочарован?

Дамиан уже собирался ответить, но вмешался Кирос. Он сложил руки на груди и холодно усмехнулся:

– Хватит слов. Встаньте друг против друга. Посмотрим, что вы умеете.

Дамиан машинально взял меч – тренировочный, с закруглённым лезвием, но всё равно тяжёлый, стальной. С детства он знал, как держать оружие, и был уверен, что любой новый противник не продержится долго.

Они заняли позиции. Пирр сначала стоял расслабленно, словно ему было скучно. Но в тот миг, когда Кирос отдал команду, он изменился. В лице появилась хищная сосредоточенность, плечи выпрямились, движения стали острыми.

Дамиан ринулся первым – быстрый выпад, резкий шаг вперёд. Но удар был отражён с неожиданной лёгкостью, и в следующее мгновение Пирр сделал молниеносный разворот, вынудив Дамиана отступить. Их клинки скрестились, звон стали разорвал воздух, и Дамиан понял: он ошибся.

Каждое движение Пирра было точным, будто он не просто тренировался, а жил в бою. Ловкость, лёгкость, невероятная скорость – он менял стойки так, что даже опытному глазу было трудно уследить. Дамиан стиснул зубы, усиливая натиск, но чем сильнее он давил, тем быстрее и гибче ускользал Пирр.

И вот, в какой-то момент, Дамиан сделал ошибку: слишком широко раскрыл защиту. Пирр тут же воспользовался этим. Быстрый финт – и его меч со звоном оказался у горла Дамиана.

Пирр отступил, чуть приподнял клинок в лёгком жесте победы и снова стал тем же самодовольным парнем, каким был вчера.

– Ну что, герой, – сказал он с усмешкой. – Видимо, теперь я должен сделать тебе замечание? Или оставим это на потом?

Дамиан сжал зубы, ярость вспыхнула в груди, но вместе с ней – и неожиданное уважение. В тот момент он не мог поверить в то, какую ошибку совершил. А ошибка была очевидна: он поддался иллюзии, поверил во внешнюю лёгкость и дерзость – и потерял сосредоточенность. Впервые Дамиан недооценил своего противника.

Глава 3

– Всё же странно, – вырвалось у меня, когда мы с Марвом вышли из машины и направились к ближайшему зданию. – Почему ты решил уйти из Четвертого пояса и поступить в Первый? Тут ведь всё совсем по-другому.

– Поэтому и решил, – Марв пожал плечами и поправил ворот рубашки.

Я растерянно кивнула, ожидая, что он расскажет что-то еще.

– Мои родители простые фермеры, врожденных способностей, которые бы передавались из поколения в поколения, у нас нет. Каждый раз, смотря на деятельность мужчин первых трех поясов, я восхищался и хотел быть как они. И поскольку не получилось родиться со способностями, я решил, что их нужно обрести самому. Первый пояс для меня самый настоящий авторитет, в основе которого лежит сила воли и дисциплина. Я хотел стать… – Марв замялся, – мужчиной, которого точно не обойдут стороной.

Мне захотелось обнять его, но я сдержала этот неуместный порыв. Мы не были близки в школьные годы: учились в параллельных классах и особо не пересекались, но сейчас, в процессе общения с ним, у меня складывалось впечатление, что мы знаем друг друга всю жизнь.

Перед нами возвышался дом – высокий особняк из светлого камня с серыми вкраплениями. Узкие окна тянулись в два, а местами и в три этажа. Сам дом стоял среди тщательно подстриженного газона с двумя раскидистыми платанами, которые отбрасывали тень на дорожку из белого камня.

Марв позвонил в дверь, буквально через несколько секунд она отворилась.

– О, вы уже приехали! – девушка лет тридцати пяти с темно-каштановыми волнистыми волосами, заколотыми шпилькой, смотрела на нас с легкой улыбкой. – Добро пожаловать, Бреанна. Я Селинна, сестра Дамиана. Проходи, чувствуй себя как дома. Марв покажет, куда идти, а я подойду через пару минут.

Селинна излучала элегантность, платье приглушённо-синего цвета сидело на ней великолепно. На шее поблескивало ожерелье из темного янтаря, а на безымянном пальце виднелось тонкое серебряное кольцо. Лицо спокойное, немного вытянутое, с выразительными темно-карими глазами. В её голосе звучала мягкость, присущая заботливой старшей сестре.

Мы вошли внутрь. Здесь пахло сухими травами и древесиной. Я невольно вдохнула глубже. Этот аромат казался неожиданным для Первого пояса, где царили холод и строгий порядок.

Марв повел меня к широкой лестнице с резными перилами из красного дерева. Ступени не скрипели, но звук шагов всё равно отзывался в глубине дома.

– Библиотека, значит? – я бросила на него укоризненный взгляд.

– Библиотека, – пробормотал он, смущённо почесав затылок. – Ну… библиотека в доме Дамиана и его сестры.

Я усмехнулась и остановилась, чтобы осмотреть второй этаж.

Библиотека открывалась без двери, была лишь арка, ведущая в зал, где время как будто замерло. Потолки высокие, сводчатые, украшенные латунными светильниками. Книги располагались не только вдоль стен, но и на тонких вертикальных балках, под потолком.

В углу стоял круглый стол из выцветшего мрамора, а вокруг пара резных стульев с высокими спинками, будто трон для каждого, кто решил погрузиться в новые знания. На тумбочке рядом из маленькой стеклянной вазы выглядывали аккуратно перевязанные сушеные веточки чабреца и кипрея.

Мягкий рассеянный свет пробивался сквозь тканевые жалюзи. Воздух здесь пах не пылью, а старой бумагой, воском и чем-то ещё, словно озоном после грозы.

Мы подошли к длинному овальному столу, который находился в центре, и сели за него. Здесь уже были раскрыты какие-то книги и блокноты, стояла чашка чая, будто кто-то совсем недавно вывел новую теорему.

– Это невероятно, – единственное, что слетело с моих уст.

– Согласен, я обожаю это место, по работе бываю здесь довольно часто, но каждый раз перехватывает дыхание, – Марв аккуратно поднял несколько бумажных листов и переложил в сторону, чтобы освободить место на столе перед нами. – Это, наверное, Дамиан опять расшифровывал древние тактики и анализировал исторические карты боёв, такой беспорядок.

Через несколько минут по лестнице поднялись Селинна и Дамиан. Он кивнул нам и устроился у края стола, держа дистанцию. В его движениях чувствовалась точность, как будто каждый жест был заранее просчитан.

– Привет, Бреанна. Извини, что пришлось подключать Марва и везти тебя в обход, а не сразу в Совет. Мне показалось, что у тебя есть вопросы по поводу устройства поясов и твоих способностей. Я не мог отвезти тебя к ним совсем неподготовленной, они настроены немного… враждебно, – Дамиан сидел с абсолютно ровной спиной, сложив ладони перед собой. Он тщательно подбирал слова и при этом сохранял полное спокойствие, словно заранее заучил этот текст.

Селинна подошла к книжной полке, провела пальцами по корешкам, как бы ища подходящий момент, чтобы вступить в разговор.

– А если ты ошибся, и мне не нужен утомительный урок истории от тебя?

– Ты уже здесь, а значит, нужен. Марв, ты же говорил, что вы едете сначала в библиотеку?

– Угу, – Марв качнул головой, заняв наблюдательную позицию в разговоре.

– Я не знала, что мы едем к тебе домой, – встряла я.

– Воспринимай это не как дом, а как огромную библиотеку, которую Селинна собирала годами, хотя отчасти так и есть. Здесь много того, чего не знаю ни я, ни сама Селинна, ни Марв и, вполне вероятно, ни ты. Я не держу тебя, ты можешь уйти в любое время. Просто скажи, и я отвезу тебя на заседание.

Я сделала глубокий вдох и выдох.

Совсем не хотелось признавать, что мне нравится эта компания. Но обстоятельства, в которых мы познакомились, не позволяли расслабиться и слепо довериться, я определенно ждала подвоха.

– Дамиан, не надо, давай я продолжу, – сестра, проходя мимо брата, с нежностью положила руку ему на плечо и настойчиво сжала. Дамиан покорно кивнул и положил свою ладонь на ее. – Бреанна, хочешь я расскажу, как всё это вижу, а в случае, если ты уже знаешь, то смело говори мне, я сменю тему.

– Хорошо, Селинна, я буду рада услышать это от тебя.

Дамиан фыркнул и сразу же получил легкий толчок от сестры.

– Я всегда лучше рассказываю, чем ты, смирись, – ее улыбка озарила все окружающее пространство и мгновенно разрядила обстановку.

Селинна протянула мне книгу с уже раскрытым разворотом.

– Начнем с этого, – её голос звучал мягко, но уверенно.

Я с осторожностью положила рукопись перед собой и, затаив дыхание, начала читать.

Легенда о расщеплении мира людей

Когда-то мир был единым и назывался Эльта. В нём не было ни поясов, ни границ, ни разрозненных народов. Люди жили под покровом Единого Пламени, ниспосланного из Сердца Неба. Это Пламя не было огнем — оно было Жизнью, Судьбой и Смыслом. Оно питало людей, соединяло их с Богами и друг с другом.

Но однажды среди Богов начался спор. Арес и Афина, Асклепий, Гефест, Деметра, Дионис и Тиха не могли договориться, чему должен следовать человек.

Сила или Разум?

Исцеление или Творение?

Удовольствие или Порядок?

Случай или Предначертанность?

Тиха предложила выбор: расколоть Единое Пламя на шесть Искр, чтобы каждая стала основой отдельного пути. Боги согласились, и в тот день мир раскололся. Из одной Эльты возникли Шесть Поясов, каждый — под покровом одного из богов, с его идеей и стихией.

Но с расщеплением Пламени пришла и трещина в самой ткани мира. Люди забыли, что когда-то были едины. Каждый пояс начал считать свою Искру «настоящей», а свою дорогу – истинной. И вот уже века, как мир стоит на краю нового разделения.

– Это вариант истории, который вряд ли дойдет до наших детей. Сейчас уже всё либо переписано, либо уничтожено… но мне нравится работать с первоисточниками, – Селинна не спускала с меня глаз всё время, пока я читала, чтобы своевременно продолжить свой рассказ.

– Родители предполагали, что мои биологические мама и папа могли быть из исчезнувшего пояса, но информации о нем было недостаточно, чтобы сделать выводы. А что с ним случилось?

Селинна опустила взгляд, будто примеряя воспоминание к настоящему моменту.

– Мне было тринадцать лет, когда Первый пояс взял главенство над Шестым. Неизвестно ничего, кроме того, что около двадцати трёх лет назад, в одно ничего не предвещающее утро, правящий род, все его приближенные и люди с самой великой силой пояса просто… исчезли. Дома резко опустели, храмы закрылись, а дожди не переставали лить всю последующую неделю. До сих пор в красках помню эту картину: небо затянуто серыми тучами, с территории Шестого пояса идёт густой серый туман, в глубине которого слышится странное шептание, а терпкий запах гари проникает буквально под каждую частичку тела. И что самое удивительное, никакого пожара, всё было в первозданном виде. Так, Эсхил взял под крыло всех оставшихся там людей, обязал рассказать о своих способностях и задокументировать это на бумаге. Самым слабым из сильных стал род Леторай. Его представители есть у каждого из оставшихся пяти поясов в качестве советника и наблюдателя. Они могут показывать узлы жизни, ослабевать или затягивать их, но не могут развязывать или создавать новые. Именно таким способом глава каждого пояса контролирует степень вмешательства и невмешательства других поясов в жизнь людей. Если появляется необходимость в корректировке узла, то созывается Совет, на котором выносится коллегиальное решение, а надо ли это вообще.

Селинна сделала паузу, ожидая моего ответа. Я абсолютно не знала, как это комментировать. Мурашки побежали по всему телу.

В моменте я почувствовала, что нахожусь в комфортной обстановке, чтобы рассказать о себе больше. Слова моментально сорвались с моих губ.

– Двадцать три года назад меня оставили во дворе дома моих родителей, совсем малышкой, мне и года не было. Я росла, окруженная вниманием и заботой. Лив родилась, когда мне было пять лет. Я не могла мечтать о большем. Но в подростковом возрасте начала замечать, что мои способности сильно отличаются от способностей сестры, родителей и всех остальных жителей Четвертого пояса. Тогда родители рассказали, как нашли меня и что это ожерелье – единственное, что было со мной, – я пару раз прокрутила бусину пальцами, чтобы отвлечься.

– Дорогая, спасибо, что поделилась с нами. Лично для меня это очень ценно. Я уверенна, твои родители любят тебя больше всего на свете, – она аккуратно положила ладонь на мою, её прикосновение было лёгким, как взмах крыльев.

– Так и есть, и я их люблю всем сердцем, – на моем лице появилась вялая улыбка.

– К слову о силах… ты знаешь о градации?

– Я могу лишь предполагать, никогда не углублялась в эту тему.

– Есть люди с сильными, средними и слабыми способностями, а также те, кто у кого дары в целом не проявляются. Но это не значит, что они бесполезны. Марв, например.

– Что? – Марв вздрогнул и слегка покраснел.

– У него нет врождённой силы. Но он научился чувствовать других: настроение, направление разговора, уровень опасности. Это не магия, это навык дипломатии. Марв сам стал этим навыком, и теперь может влиять на многое.

Марв выпрямился, показав свои широкие плечи, запустил руку в волосы и с довольным выражением лица повернулся к окну.

– А у Дамиана? – спросила я.

Я повернула голову и поняла, что его нигде нет. Видимо я настолько увлеклась изучением книг и историей, что не заметила, как он вышел. Я смутилась, но внимательно продолжила слушать Селинну.

– У Дами есть боевое предчувствие, он предвосхищает удар или атаку за несколько секунду, может предвидеть ходы врага или легко найти слабое место в тактике. А ещё внутренний огонь, в моменты пика его сила и скорость резко возрастают, – с гордостью проговорила Селинна, пробуя каждое слово на вкус.

«Дами». Держу пари, что он никому не дает себя так называть, кроме сестры.

А что, если тогда в лесу Дамиан чувствовал приближение фэлидх, но вместо того, чтобы предупредить нас, они с Пирром просто шли за нами?

Я опустила взгляд на страницы очередной книги передо мной. Чем дольше слушала Селинну, тем сильнее поднималась внутри знакомая тяжесть. У каждого из них – что-то яркое, заметное, значимое. Способность, сила, хотя бы чётко выстроенный навык, которым можно гордиться. А я? Сны, которые невозможно контролировать, и какие-то отвары, чаще случайные, чем предсказуемые. Всё это казалось мелким и ненадёжным на фоне того, чем обладают другие. Вокруг – люди, которых мир словно выбирает, наделяет чем-то особенным. А меня он будто не замечает. Не принимает. Я же оставалась чем-то средним и непонятным: ни сила, ни слабость. Просто… пустота между ними.

– А у тебя, дорогая?

Я вздрогнула от голоса Селинны, вынырнув из собственных мыслей.

– Ничего особенного. Я даже не знаю, могу ли назвать это способностью. Я вижу сны… вещие. Думаю, что вещие. Что-то сбывается, что-то нет. Вижу много кошмаров, особенно про темноту, никак не могу это контролировать. А так, Эби и её бабушка научили меня создавать пыльцу, работать с травами, готовить отвары, настои, разные чаи с непредсказуемыми эффектами.

– О как, тогда в следующий раз чай на тебе, – Дамиан бесшумно поднялся по лестнице с подносом в руках и подошел к нашему столу, поставил кружки для Селинны и Марва. – Я не знал, какой ты любишь, поэтому сделал на своё усмотрение. Лаванда и перечная мята для расслабления перед важным вечером. Надеюсь, тебе понравится.

Я взяла кружку из его рук. Мое лицо не скрывало удивление и благодарности за неожиданно щедрый жест.

– Лемонграсс… – я замялась. – Мне нравится чай с ним. Но лаванда и мята сейчас как никогда кстати, спасибо, Дамиан.

– Я рад любым гостям в этом доме, – поспешно ответил Дамиан, вероятно считывая моё поведение.

– Неправда, Марв в первые дни здесь был на побегушках. Я в шоке, что он до сих пор с тобой работает, – хихикнула Селлина.

Марв активно закачал головой, будто подписываясь под каждым словом.

– Бреанна, имей в виду, он жесткий контролёр. Моё второе имя – Лин Амарин. Я Лин для всех незнакомых, чтобы не привлекать к себе внимание.

– Это ради безопасности, – Дамиан и Селинна проговорили это в унисон. Дамиан сразу изменился в лице, его тело словно заняло оборонительную позицию, а тон стал серьёзнее. Селинна невинно передразнила брата.

– Кстати, хотите сплетню? Я вроде никому её не говорила ранее.

– Что? Селинна, ты не перестаешь удивлять! Ты же всегда была против сплетен, – Марв включился в разговор.

– Ну она такая… не очень приятная, – Селинна скривилась.

– Выкладывай, – Дамиан посмотрел на сестру с небывалым интересом. – Я заинтригован.

– Я как-то несколько дней провела в обществе сына Эсхила, Приама Талмира. Мы веселились, гуляли, чуть-чуть выпивали…

– Не может быть, – Марв резко подался вперед и перенес вес на верхнюю часть туловища, облокотив руки на стол.

– Сестра, это точно была не ты, – качая головой, добавил Дамиан.

Я смотрела на происходящее с неподдельным восхищением.

– Ладно вам, всякое в молодости было. Мне уже сорок лет почти, могу повспоминать немного! – Селинна широко улыбнулась и обвела нас ехидным взглядом. – Так вот, он в одну из наших совместных ночей сказал, что за несколько дней до смерти мамы слышал, как отец говорил врачам изменить лекарства, чтобы она меньше мучилась. Приам сначала подумал, что ему показалось или послышалось. Но когда через пару недель Эсхил занял её место во главе Первого пояса, сместив фокус с сил Афины на силы Ареса, а затем через три года стал управлять ещё и Шестым поясом, Приам допустил мысль, что это всё подстроено отцом. Именно поэтому Приам сейчас постоянно в разъездах, никто не знает, где он находится. По официальной версии он путешествует по разным мирам, изучает их и подбирает рекомендации для улучшения Альвенора. В общем, делает всё, чтобы не коммуницировать с Эсхилом и быть дальше от трона.

Все затихли. Никто из нас не ожидал такого поворота.

– Я бы тоже в это легко поверила, но то, как он отнесся к Дами, изменило мое восприятие. Посчитав Дамиана сиротой, отчасти поэтому Дами создал мне новую, не связанную с ним личность, Эсхил взял его под крыло и научил довольно многому, – Селинна говорила с воодушевлением, настойчиво не замечая нашу растерянность.

– Лин, давай не будем поднимать эту тему, – Дамиан облокотился на спинку стула и уставился на нее пустым взглядом.

Марв не рискнул проронить и слова.

Селинна молча кивнула и встала из-за стола. Она прошлась между стеллажей, сняла тонкую потрёпанную книгу и протянула её мне.

– Эта книга о Шестом поясе. Его стёрли с лица земли, формально – за нарушение баланса, а по факту – потому что боялись. Совет запретил любые упоминания в официальных изданиях. Всё, что осталось, – это лишь то, что я помню из детства, так как родители погибли именно в то время. Я собрала всё, что могла.

Я осторожно взяла книгу и осмотрела её: бумага была тонкой, страницы пахли сухой пыльцой и деревом.

– Те, кто был из Шестого пояса, могли владеть такими способностями, как лёгкая интуиция, ощущение пути человека, влияние на выбор, особенно в поворотные моменты, управление вероятностями, предсказательство. А самые сильные могли переписывать узлы, менять судьбы на локальном уровне и входить в нити жизни и сны.

– Но… если я не контролирую это, – прошептала я, – меня же могут…

– Засудить. Изолировать. Назвать угрозой. Да. – Селинна села напротив, её голос стал жестче, а улыбка и вовсе сошла с лица.

Я замолчала. Если раньше у меня была уверенность, что всё закончится хорошо, то теперь я ощутила себя в ловушке. По телу прошла дрожь, сердце бешено забилось, дыхание стало сбивчивым и хриплым. Страх сковал моё тело, лишая способности здраво мыслить.

«Неужели мне придется взять всю ответственность Шестого пояса на себя?», – промелькнуло у меня в голове. Это точно не входило в мои планы.

– Марв, Бреанна, нам пора, через полчаса мы уже должны быть на месте.

Глава 4

Солнце уже клонилось к горизонту, когда мы въехали на территорию храма Ареса. Дамиан остановил машину у массивных ворот, над которыми тянулся арочный рельеф с изображением боевых сцен.

– Готова? – мягко спросил Марв, поворачиваясь ко мне.

Я кивнула, чувствуя, как к горлу подступает ком.

Внутри машины повисла неловкая тишина. Дамиан и Марв обменялись короткими взглядами. Марв открыл дверь первым и помог мне выбраться.

В нос ударил резкий запах металла. С арены, которая находилась чуть дальше храма, доносились лязг мечей, боевые кличи и ржание лошадей. Здания разделяла лишь площадь Обета, где обычно новобранцы приносили клятву защите пояса.

Сам храм был возведён из тёмного базальта, почти чёрного, с матовой поверхностью, поглощающей солнечный свет. Вместо шпилей – мощные прямоугольные башни с зубцами, будто отсюда могли начать оборону в любую секунду. Узкие арочные окна уходили под самый свод, пропуская внутрь тонкие острые струи дневного света, которые скорее ранили, чем освещали. Всё здание напоминало монолитную, неприступную крепость без единого украшения. По углам стояли стелы, а статуя Ареса возвышалась над центральным входом.

На подступах к храму деревья редели, их сухие кроны торчали, как иссохшие пальцы. Казалось, что корни не решаются проникнуть в землю, напитанную тяжёлой силой этого места.

– Ладно, теперь я паникую… и хочу домой, – пробормотала я.

Дамиан едва заметно усмехнулся, но в его глазах мелькнуло сочувствие. Он пошёл первым, мы последовали за ним, минуя арочный вход.

После уличного шума тишина внутри казалась неестественно давящей. Даже шаги звучали глухо, будто стены впитывали каждый издаваемый шорох. Потолок уходил так высоко, что растворялся во мраке. Свет проникал сквозь высокие витражи, окрашивая мраморные плиты пола красными и золотыми пятнами.

Первый этаж напоминал приёмный зал: высокие потолки, гладкие полы из чёрного камня, светильники в виде узких факелов в бронзовых держателях. На стенах висели полотна и фрески с изображением полководцев, воинов, кое-где мелькали тексты торжественных клятв. По периметру стояли воины в чёрной униформе с эмблемами Первого пояса, щита и копья. Они не издавали ни звука.

Мы прошли по коридору, потом поднялись по широкой, пологой лестнице, устланной серо-красным ковром. Ступени были немного стёрты, по ним явно ходили часто. Вдоль этой стены мелькали уже настоящие факелы, жар которых всё равно не рассеивал жуткий холод. Пламя колебалось, отбрасывая пляшущие тени, создавая атмосферу загадочности и обречённости.

На втором этаже находились боковые залы, где обсуждали стратегические вопросы. Из них до нас доносились приглушённые голоса, стук каблуков и шелест бумаг.

На третьем этаже мы уперлись в высокие массивные двери, которые были сделаны из чёрного обсидиана. Перед ними стояли двое воинов в броне. Один из них сдержанно кивнул Дамиану.

– Они ждут, – бросил Дамиан, открывая двери.

– Всё будет хорошо, Бреанна. Я жду здесь. – Марв посмотрел мне в глаза и кивнул.

Я ощущала, как пальцы слегка подрагивают. Воздух был прохладным, но не влажным, как в пещере. От факелов шёл слабый маслянистый запах, от которого слегка кружилась голова. Когда я прошла мимо воина у входа, заметила, как из-под шлема блеснули его равнодушные, как у статуи, глаза.

Тело держалось напряжённо, а мысли… они словно прижались к стене. Я не могла позволить себе ни одного слабого жеста.

Зал оказался куда проще, чем я ожидала. Вытянутый и высокий, с потолком в несколько арок, поддерживаемым квадратными колоннами по бокам. Свет проникал через узкие вертикальные окна под самым сводом, и этого было достаточно, чтобы видеть, но не чувствовать тепла.

В центре зала стоял длинный прямоугольный стол цвета тёмного дерева, отполированный до блеска. В нём отражались силуэты сидящих за ним глав поясов, каждый на своём возвышении, чуть выше уровня пола, но не как на троне, а скорее как на посту наблюдателя. Поодаль от каждого сидело ещё двое человек, видимо представители рода Леторай, о которых говорила Селинна, и другие советники.

Сиденья располагались несимметрично: три пояса с одной стороны и два – напротив. Создавалось странное ощущение перевеса, как будто одна сторона весов давила на другую. Хотя так и было, первые три пояса особо не считались с мнением Четвертого и Пятого, а сейчас, из-за отсутствия Шестого, они имели заметное преимущество.

Все главы уже сидели на своих местах. Их лица были сосредоточены, а глаза – внимательны, и даже хищны.

Дамиан занял место справа от главы первого пояса, Эсхила Талмира, высокого, статного мужчины с пронизывающим взглядом. Эсхил был мужчиной, в лице которого отражались прожитые годы, но они не убавили его силы – скорее придали весомость и твёрдость. Его черты остались резкими и строгими: высокий лоб с глубокими морщинами, прямой и мощный нос, скулы чётко обозначены, как у воина, привыкшего смотреть опасности в лицо. Глаза – тёмные, почти чёрные, с тяжёлым, сосредоточенным взглядом. Брови густые, суровые, придающие лицу постоянное выражение серьёзности, а иногда и гнева. Волосы —тёмные, с проседью, слегка откинутые назад; борода тоже тёмная, ухоженная, с серебристыми нитями, делающими его образ ещё более властным.

Я остановилась у края стола и почувствовала на себе взгляды всех собравшихся. Вновь возникшая пауза начала съедать меня изнутри, ладони стали влажными. Как бы я не старалась держаться прямо, ноги всё равно подкашивались.

– Уважаемые главы Совета, по вашему поручению я привел Бреанну Сареван, которая вчера вечером завязала первый узел, – проговорил Дамиан и коротко поклонился, сделав полшага вперед.

Эсхил посмотрел на меня с прищуром, в котором было больше опасности, чем интереса.

– Почему о ней не было доложено ранее? – его голос звучал резко. – Почему способности скрывались?

Я открыла рот, чтобы ответить, но он не дал мне сказать и слова. Я чувствовала себя маленьким ребенком, которого отчитывают за разбитое окно. Мне не предложили даже стула, чтобы я могла сесть. Я и Дамиан единственные, кто стояли в этом душном зале.

– Ты осознаёшь, что это нарушение порядка? Это наказуемо. Альвенору грозит хаос из-за таких вот, как ты, девочек, которые решили «забыть» о своих снах или списать всё на случайность.

– Я… – начала я, чувствуя, как горло сжимается. – Я не знала, что они вещие. Я не знала, что это вообще может быть чем-то…

– Не знала? – перебил он с нарастающим раздражением. – Узлы развязаны. Мир нестабилен. Вы скрываете способности и думаете, что «не знала» – достаточное оправдание?

– Все мы чего-то не знали, – вмешался Торн Вахарн, глава Третьего пояса. – Это не оправдание. Если семья помогала скрывать – вся семья подлежит наказанию.

Голова закружилась. Их слова впечатались мне в сердце, оставляя жгучую боль. Последние десять лет я боялась что-либо узнавать, чтобы не навредить родителям и Лив, но я даже представить не могла, что одна ситуация может всё изменить.

Я, если честно, до сих пор не понимала, каким образом я завязала этот дурацкий узел.

– Бреанна, закончи свою мысль. – Калмерий Аритеон, глава Второго пояса, сидел спокойно, не поддаваясь на внешние провокации. Он не был зол или раздражен, он просто создавал видимость присутствия.

Эсхил и Торн бросили на него осуждающий взгляд, а затем уставились на меня.

– Я глубочайше извиняюсь за произошедшее, – мой голос дрогнул. За что я вообще должна извиняться? – Мне нет оправдания, и я готова понести соответствующее наказание.

Дамиан смутился, качнул несколько раз голову в мою сторону, будто разминаясь, а затем выдохнул и пристально посмотрел в мои глаза.

– Но перед этим я прошу выслушать мою сторону, а уже потом делать выводы, – я поняла, что сейчас никто не поможет мне кроме меня самой, выпрямилась, набралась смелости и заговорила более уверенным голосом. – Так как в Альвеноре нет приютов, и при несчастных случаях детей забирали или ближайшие, или дальние родственники, или знакомые, то, когда родителям передали меня, они были уверены, что я из Четвертого пояса. Все документы были официально оформлены и подтверждены. Способностей у меня не было вплоть до шестнадцати лет. Затем начали сниться кошмары. Мы всё списывали на переходный период, ведь у кого не бывает кошмаров? А затем мне снились маленькие отрывки из бытовой жизни, дела, которые повторяются каждый день, лишь с небольшими изменениями. Абсолютно ничего примечательного. Чтобы как-то себя успокоить я стала считать, что эти сны вещие, но затем мне долгое время снились только кошмары, которые, к счастью, не сбывались. Тогда я начала в этом сомневаться и просто смирилась с тем, что мои сны ярче, чем у других. Родители не были в курсе, они не виноваты. Даже, если у меня есть способности, поверьте, они бесполезны. Я действительно не понимаю, как я могла завязать этот узел. Я просто хотела помочь сестре.

– Узлам это и нужно. Если они хотят обновиться, они ищут проводника и подстраивают душераздирающее горе, чтобы на этой энергии и завязаться, – осторожно проговорила девушка, сидящая поодаль Эсхила.

– Талия, но насколько возможно, что проводником оказалась такая бездарная и немощная девушка? Она явно не договаривает или откровенно лжет, просто водит нас за нос! – рявкнул Эсхил, указав на меня рукой.

– Эсхил, прекрати. Ты сегодня не в духе. Мы собрались здесь, чтобы решить проблему, а не создавать новые, – вмешалась женщина с противоположной стороны стола, глава Четвёртого пояса, Леора Фирн. – Она ребёнок, а не натренированный агент. Мы все видим сны. Иногда они правдивы, а иногда – иллюзия. Ты же знаешь.

– А если это не иллюзия? – голос Фейлоса Телимона, главы пятого пояса, звучал лениво и отстранённо. – Тогда она – угроза.

Если у Пирра и были сходства с отцом, то только внешние: резко очерченные скулы, ровный нос, выразительный подбородок. Голос у обоих низкий и бархатистый, но при этом у Фейлоса твердый и рубящий, а у Пирра с хрипотцой и обволакивающе тёплый.

– Вы обвиняете девушку за сны. Сны, которые не поддаются контролю. У нас у всех они бывают, – Леора бросила грозный взгляд на противоположную сторону и встала, громко отодвинув стул.

Я выдохнула, мысленно благодаря за то, что она встала на мою сторону.

– Хорошо, – Эсхил медленно опустил руки на стол. – Мы закроем на это глаза, если она всё исправит. Сейчас нам нужно срочно завязать оставшиеся узлы.

Эсхил поднялся и кратким жестом руки подозвал Дамиана ближе.

– Дамиан проконтролирует, чтобы весь план был четко выполнен. В процессе этого будет вестись отчетность по её способностям, чтобы в дальнейшем мы были готовы к возможным выходкам. Алон, предоставь Дамиану хорошо подготовленную команду и выдели все необходимые средства, – Эсхил повернулся в сторону сидящего за ним приближенного. Тот кивнул и поспешно вышел из зала.

Дамиан стоял, сложа руки сзади, и кивал в такт словам главы Первого пояса.

– Все согласны? – Эсхил не нуждался в одобрении, он просто следовал процедуре.

Реакция была безмолвная: кто-то кивнул, кто-то смотрел на него пустым взглядом.

– Отлично, заседание закончено.

Все засуетились и стремительно зашагали из зала. Эсхил продолжил давать указания Дамиану, пока я стояла на месте. Их разговор доносился до меня обрывками, но я отчетливо услышала что-то про повышение и обретение новой должности. Видимо, Эсхил что-то ему пообещал за непрерывный контроль надо мной.

Меня никто не спрашивал, хочу ли я завязывать эти узлы, просто поставили перед фактом. Но я в любом случае должна… должна помочь своей сестре вернуть память, узнать, как это произошло, чтобы в дальнейшем не допустить, и спасти родителей от заключения.

Дамиан отвлек меня от мыслей своим приближением и, подхватив за руку, повел к выходу.

– Эсхил обязал устроить тебе инструктаж по узлам. Сейчас Алон должен привести тех, кто пойдет с нами. А затем придет Талия, представительница рода Леторай, чтобы ответить на твои вопросы. Будем ждать их здесь, – Дамиан указал рукой на дверь, которая находилась буквально в паре метров от входа в зал совещаний.

Мы зашли внутрь.

Комната была небольшой и по-своему уютной: невысокий потолок с деревянными балками, пол, выложенный бежевыми плитками и укрытый потёртым ковром цвета засохшей крови, круглый стол по центру, почти как в зале Совета, на котором стояли кувшин с водой, простые керамические чаши и металлическая тарелка с фруктами.

В глаза бросился гобелен, висевший на стене. Он явно пережил не одно столетие: ткань выцвела, но на нём ещё можно было разглядеть шесть фигур, стоящих вокруг узла. Меня передёрнуло. Первый пояс так заботился о том, чтобы о Шестом поясе не говорили, но при этом держит в своём храме визуальное доказательство?

На невысоком комоде лежали книги, пергаменты и несколько свёрнутых карт. Рядом с ними расположился металлический треножник с чашей для благовоний. Сейчас она не горела, но в воздухе ещё держался слабый запах вербены.

– Для чего здесь эта комната? Она такая непрезентабельная, ей явно требуется ремонт и перестановка.

– Это кабинет. И здесь очень даже презентабельно.

– Твой что ли?

– Мой.

Я прикусила губу.

Я немного успела узнать о Дамиане, но вкус у него совершенно точно никуда не годится. Эби бы не одобрила.

Вспомнив об Эби, я расплылась в улыбке. Обычно все яркие события мы проводили вместе, и быть здесь без нее довольно непривычно. Мне столько предстояло ей рассказать.

Дамиан подошёл к креслу, поставил руки на спинку, словно собирался что-то сказать, но в этот момент дверь открылась.

– Всё в порядке? – Марв заглянул внутрь, показав только голову. Он выглядел обеспокоенно, его глаза искали меня. – Бреанна, ты в порядке? Как всё прошло?

– Всё нормально, – ответила я тише, чем хотела. – Просто голова гудит от этой показушности.

Марв вздохнул с облегчением и, зайдя в кабинет, занял место ближе к столу. Он переглянулся с Дамианом, и тот многообещающе кивнул. Потом наступила короткая тишина, которую нарушил звук шагов за дверью.

В проёме появился высокий рыжеволосый мужчина с веснушками, от которого шел шлейф сигаретного дыма и шоколада. Тёпло-зелёные глаза казались усталыми и внимательными одновременно. Узкий прищур и лениво изогнутые губы создавали впечатление человека, которому всё известно и ничего не удивляет. На нём были белая футболка, коричневая рубашка, которая словно нарочно держала баланс между неряшливостью и стилем, кожаные митенки и кобура на поясе. Между костяшками пальцев он прокручивал зажигалку.

Он вошёл и целенаправленно зашагал к столу, около которого стояли Марв и Дамиан, не обращая на меня внимания.

– Кирос! – вскрикнул Марв. – Значит тебя назначили?

– Да. – Они тепло обменялись рукопожатиями, будто не видели друг друга несколько лет. – Дамиан, снова ты меня обошел. Опять я у тебя в пешках.

Кирос наигранно цокнул и покачал головой.

– Ну я не мог не превзойти своего учителя, – Дамиан ухмыльнулся, но в его взгляде читался укор. Он явно не разделял вредные привычки своего наставника. – Сколько чашек кофе с ликером ты уже выдул?

– Дам, ты сделал слишком много ошибок во фразе «Кир, какой кофе тебе принести?» – Кирос плюхнулся на кресло в углу комнаты и украдкой посмотрел на меня. Его лицо сияло. Он широко улыбнулся в ответ на мою улыбку. – Бреанна, верно? Очень рад с тобой познакомиться. Представляешь, ещё пять лет назад он проигрывал мне в каждой схватке, а десять лет назад боялся меча как огня. Сейчас же он меня переплюнул и пытается строить из себя главного. Я его совсем малышом помню.

– Кир, ты старше меня всего на пять лет, – пробубнил Дамиан.

– Это не имеет значения. Я тренировал тебя с твоих четырнадцати.

– Шестнадцати.

– Тем более!

Я хихикнула. Кирос мне сразу понравился. Характером он напомнил мне Пирра, а внешностью… он вылитая Эби в мужском теле.

– Дамиан, ты мог бы проявлять больше уважения к своему ментору? – я вскинула брови и сделала тон как можно серьезнее.

– ДА, Дамиан, послушай Бреанну. Она за секунду научилась больше, чем ты за час. Мне она нравится.

– Кир, не заставляй меня искать тебе замену, – Дамиан вальяжно расположился на стуле, его голос звучал твёрдо.

– Ладно, капитан, – Кир достал серебряную флягу и сделал пару глотков.

Прошло меньше минуты, прежде чем дверь снова открылась. На этот раз – с характерным лязгом сапог.

– Чего не подождал меня? – девушка адресовала свой вопрос Киру, а только затем огляделась. – Всем привет. Когда начинаем?

На ней были короткая куртка с кожаными накладками, открытая в груди, топ, оголяющий сильные, натренированные руки, и чёрные обтягивающие штаны. На запястьях – наручи, а на бедре – древний кинжал.

Тёмно-каштановые волосы были собраны в две боевые косы, пряди которых местами выбивались. Её кожа, тёплая и ровная, словно напитанная закатным светом, подчёркивала выразительные черты лица. Высокие скулы, чёткая линия подбородка и прямые брови придавали ей уверенный, властный вид. Глаза глубокого орехового оттенка, с лёгким золотистым отблеском, смотрели прямо и без колебаний – так смотрят те, кто привык полагаться только на себя.

Все, кто входил сюда, явно делали это не первый раз. Здесь, в кабинете Дамиана, они ощущали себя как дома. Это заметно разряжало обстановку.

– Из-за тебя нам придется рисковать жизнью и идти завязывать эти стрёмные узлы? – ни доброты, ни враждебности в ее голосе не звучали, только холодный, сосредоточенный интерес.

Меня смутил её резкий обвиняющий тон. Пускай сейчас то, что мы находились на их территории, было её преимуществом. Однако совсем скоро всё изменится. По отношению к ней у меня зародилось странное предчувствие.

– Я тебя не выбирала в свою команду. И больше скажу, я вообще команду не выбирала. Это решение вашего главы.

– Абрия, хватит. Это наша работа. Тебя назначили из-за того, что мы все последнее время активно готовились к подобным возможным опасностям. Не к узлам, конечно, мы ожидали сущностей разных, но узлы – это еще ответственнее, – встрял Дамиан.

– Я просто не понимаю, то есть я, Кир, ты и Марв идём её охраной, чтобы контролировать каждый её шаг? А если она решит сбежать? Мы будем виноваты? Она же и меча никогда в руках не держала, – Абрия не унималась.

Я демонстративно фыркнула. Может быть, я не была профессионалом, но меч держала довольно уверенно. Я еле сдержалась от желания что-нибудь кинуть в неё.

– Наша задача вернуть миру стабильность, вот и всё. Мы это сделаем.

Абрия закатила глаза, громко вздохнула, села на подлокотник кресла, на котором расположился Кирос, и запустила руку ему в волосы, слегка взъерошив.

– Вы вместе? – почему-то вырвалось у меня.

Я не могла представить лёгкого на подъём Кироса и агрессивную Абрию вместе.

– Нет, я просто дразню Дамиана, – бросила Абрия, не смотря на меня. Вместо этого она игриво подмигнула Дамиану.

А вот их я очень даже могла представить вместе. Оба странные, себе на уме и во всём чёрном.

Я хотела что-то сказать, но в этот момент в комнату вошла Талия.

Представительница рода Леторай была не молодой, но возраст её трудно было определить. У Талии были высокие скулы, тонкие губы, глаза цвета янтаря, спокойные, внимательные, как у человека, который видит сквозь одежду, жесты, мысли. Белые волосы были убраны в пучок на затылке, а голову украшал тонкий обруч из серебристого металла. Одежда – простая, но изысканная: длинное платье глубокого фиолетового цвета, с широкими рукавами и высоким воротом, и накидка из полупрозрачной ткани, спадавшая с плеч и расшитая нитями в форме тонких спиралей.

– Приветствую вас, – произнесла она. – Моё имя Талия, я представляю Леторай Первого пояса. Мы не будем терять время, инструктаж начнётся прямо сейчас.

Она заняла место во главе стола. Мы поспешно расселись на оставшиеся места, не проронив ни слова.

– Узел – это акт связи между чувствами, поступками, людьми, клятвами, прошлым, настоящим и будущим. Бессознательно их завязывает каждый человек. Мы просто живём, но каждое наше действие закрепляется на тонкой материи, в Лоан-Маре. Однако есть девять узлов мироздания, которые обеспечивают миру необходимую стабильность. Они отличаются от обычных тем, что для их завязки нужна жертва и выбранный проводник. Так, Бреанна, ты отдала память своей сестры о себе, а взамен получила первый узел. Со второго по девятый узлы завязываются целенаправленно, через места силы. а первый… он всегда спонтанный. Это необходимо для регулярного обновления, потому что все узлы имеют свойство изнашиваться. Механизм такой: обнаружение проводника с подходящими силами, травмирующее событие, перезапуск системы узлов. Фактически, на твоем месте мог оказаться любой потомок Шестого рода. И вполне вероятно, что их много, просто у всех разная степень сил, и их время ещё не пришло.

– А что является жертвой? – с трудом выдавила из себя я.

– В данном случае, ваши якори, самые важные жизненные моменты, которым вы придаете большое значение. Ещё это могут быть голоса, воспоминания, боль, память или даже сама жизнь. Ты – проводник, и люди вокруг тебя также будут задействованы в этом процессе. Поэтому если ты будешь брать с собой кого-то еще, тысячу раз подумай об этом, ты можешь их подставить.

– Ну огонь, – прошипела Абрия.

– Главный принцип завязывания узлов, – продолжила Талия, – если боишься потерять, потеряй и не бойся. Вам предстоит столкнуться со своими страхами, болью, чувствами, а также с сущностями, которые будут охранять места силы или в целом встречаться на вашем пути.

– А как я пойму, что узел завязан?

– Так как всё проходит через тебя, ты это почувствуешь. Вспомни, что было при Первом узле, так должно быть и далее.

– А я могу как-то помочь сестре?

– В этом вопросе я тебе не помощник. Но думаю, по пути ты встретишь тех, кто тебе подскажет. Это карта с отметкой всех необходимых для посещения мест. Что на них делать, разберетесь на месте, – Талия протянула Дамиану свернутый пергамент, а затем размеренно удалилась из комнаты.

Глава 5

– И это весь инструктаж? Только ещё больше вопросов появилось! – цокнула Эби, поравнявшись со мной в седле, когда я закончила рассказывать о событиях вчерашнего дня.

Её изабелловая лошадь нервно повела ушами, чуя что-то в воздухе. Я же только крепче сжала поводья своего гнедого коня, ощущая, как тени вокруг сгущаются.

Мы двигались вглубь Четвёртого пояса, туда, где располагалось место силы второго узла. От наших домов дорога заняла около двух часов верхом. Поначалу путь был относительно ровным: сухая утоптанная тропа, заросшая по краям лавровым кустарником, с изредка попадающимися валунами. Но чем ближе мы подъезжали, тем глуше становилась местность – деревья стояли гуще, кроны смыкались над головой, пряча небо, а в воздухе чувствовалась та самая вязкая, настороженная тишина, которую сложно объяснить словами.

Под копытами хлюпнула мокрая почва, мох и глина смешались у входа в овражистую впадину. Я привстала в стременах, чтобы рассмотреть, куда ведёт тропа: она терялась в туманном полумраке между двух изогнутых, будто обугленных деревьев, чьи ветви тянулись друг к другу, образуя нечто вроде чёрного арочного портала.

– А как он допустил, чтобы ты самостоятельно доехала до этого места, если от одной тебя зависят его должность и, можно сказать, жизнь? – не унималась Эби, переведя взгляд на меня из-под капюшона. Кони фыркнули почти синхронно, как будто комментируя её слова.

– Я настояла, – ответила я, осаживая лошадь у начала оврага. – И главы, и наша будущая команда знают, что я иду туда, чтобы спасти свою семью. Для меня это не повод для риска.

– Слабо верится, что он так легко тебя отпустил. Может он следит за нами?

– Если так, то ему несдобровать, – фыркнула я, легко спрыгивая с лошади и мягко приземляясь в сырую траву. – Я уже почти профессионал в приготовлении напитков, которые лишают бдительности.

– У тебя прекрасный учитель, – игриво протянула Эби, уверенно слезая с седла. – Я бы всё отдала, чтобы у неё поучиться.

Я широко улыбнулась, покачивая головой, пока развязывала подпругу и перекидывала поводья через сук ближайшего дерева. Лошади важно фыркнули и начали жевать редкую траву под ногами, слегка ёрзая на месте.

– А Пирр тоже будет с нами?

– Не знаю, в храме его не было, но может Дамиан его возьмет с собой, как я тебя.

– Ты не хотела меня брать, я сама с тобой поехала, – напомнила Эби, дерзко вскидывая бровь.

– Эби, мне сказали, что это очень опасно, – я поправила ей прядь волос, выбившуюся из-под капюшона. – Я не хотела рисковать тобой.

– Чушь, Бри! – она развернулась и пошла к краю оврага, глядя вниз. – Я бы не смогла спокойно сидеть, зная, что ты проходишь через это с какими-то незнакомыми людьми.

– Спасибо, что поехала со мной. Но обещай, что будешь беречь себя. И если что, сразу уедешь в безопасное место.

– Нет, не дождешься, Бреанна, – упрямо ответила она, даже не обернувшись.

Мы медленно шли вниз по узкой тропе, влажные корни, тянущиеся прямо по склону, мешали удерживать равновесие. Я шагала первой, осторожно выбирая опору, придерживаясь за низко нависающие ветви. Эби шла следом, ловко балансируя, хотя пару раз споткнулась, тихо выругавшись себе под нос. Воздух здесь был сырой, с оттенком железа и тлеющей древесины, и чем ниже мы спускались, тем тише становилось всё вокруг. Даже лошади, привязанные у входа, больше не фыркали.

– Бреанна, Эбигейл, мы уже начали за вас переживать, хотели идти на поиски, – донёсся до нас приглушённый голос Марва. Он стоял ближе всех к чёрной арке, маша рукой, но звук стремительно глох в плотном воздухе оврага.

Окончательно спустившись и пройдя через пугающую арку, мы заметили остальных. Они стояли за широким, поросшим мхом дубом, будто прячась от таинственности леса.

– Эби, мы так давно не виделись, я безумно рад тебя видеть! Как вы, как добрались? – Марв засыпал нас вопросами, пока другие двинулись в нашу сторону. Его лицо вспыхнуло радостью, и он обнял Эби с теплотой, будто боялся отпустить.

– И я рада тебя видеть, Марв, ты так изменился, уже не тот старшеклассник, у которого я периодически списывала, – улыбнулась Эби, отвечая Марву взаимностью.

– По-моему, не самое время для обжиманий. У нас время ограничено, – буркнула Абрия, недовольно скрестив руки на груди.

Эби оценивающе пробежалась по ней, а затем поймала мой одобряющий взгляд.

– Бусинка, Лисёнок, – Пирр обнял меня, а затем Эби, не убирая улыбку со своего лица.

Я смутилась, чуть отстранившись.

– Почему «Бусинка»? Не слишком рано мы перешли на уменьшительно ласкательные?

Он молча указал рукой на мою шею. Я прикусила губу и кивнула. Сегодня Пирр мне показался слишком энергичным, что немного раздражало.

– Меня почему-то никто никогда лисёнком не называл, это повод обидеться? – хихикнул Кирос, подходя к нам. – Хотя я похож не меньше.

– Кир, ты скорее хитрый лис… или хитрый рыжий жук, – парировал Пирр.

Все неловко улыбнулись, когда Кирос поднял брови и отвёл взгляд.

– Отставить хохотушки. Мы здесь по делу, – Дамиан подошёл ближе и коротко кивнул нам с Эби в знак приветствия. – Кир, Абрия, осмотрите ротонду, чтобы там не было ловушек или каких-то сюрпризов. Марв, иди за ними, как всё будет готово, сообщи нам.

Команда Дамиана без возражений ушла выполнять приказ. Мы остались вчетвером, как тогда в лесу, после встречи с фэлидхами.

– Как вы доехали? Без происшествий? – спросил Дамиан, его взгляд был внимателен, даже немного обеспокоен.

– Да, спасибо, два часа дороги пролетели незаметно. А вы?

– Я всё никак не пойму это правило о запрете машин в Четвёртом и Пятом поясах, – нахмурился он. – На них гораздо удобнее и быстрее передвигаться.

– Неженку из себя не строй, – буркнул Пирр, пихая Дамиана локтем.

– Ты бы знал, как тяжело тебя пьяного на лошади до дома доводить, в машине куда легче! – Дамиан, усмехаясь, развёл руками.

– В этом плане… согласен, справедливо, тогда я тоже не понимаю этого запрета, – Пирр демонстративно покачал головой.

– А вы смешные, – кокетливо отметила Эби.

Я задумчиво прикусила нижнюю губу, а затем поспешила разбавить неловкий момент:

– Пирр, почему ты пошёл? Ты же не в команде Дамиана.

– Это мероприятие я бы никогда не упустил, лучше здесь, чем дома.

– А Эби, почему ты не осталась дома? Это очень опасно, мы не знаем, что ожидать, – с опаской в голосе спросил Дамиан, его взгляд метнулся к ротонде.

– То есть посылать Бри на опасность можно, а меня нет? Я нужна вам всем. Что вы будете делать без вкусных напитков, увлекательных историй и земельного щита? – гордо произнесла Эби.

– Точно загнёмся, – подхватил Пирр.

– Вот именно! – победно произнесла Эби.

Марв окликнул Дамиана и жестом показал, что можно идти.

Ротонда стояла на дне оврага, как будто скрытая от всего мира. Она была почти целиком покрыта тенью, врезавшейся в её белокаменные колонны. Построенная, казалось, из светлого известняка, ротонда сохраняла в себе и античную строгость, и что-то нереальное. В центре – круглый постамент, весь испещрённый символами: резьбой, выжженными линиями, а местами виднелись пятна чего-то похожего на старую кровь. Над постаментом, на высоте чуть выше человеческого роста, в воздухе медленно вращался тонкий туман, словно узор из пепла, не рассыпающийся, а сохраняющий чёткую форму кольца. Купол над нами был треснут в нескольких местах, сквозь него проникал рассеянный свет, играющий бликами на плитах.

– Почему нам нужно было проверять это место? Нам что-то угрожает? – вырвалось у меня.

– Не все хотят, чтобы узлы были завязаны. В округе есть много существ и людей, которые выбрали жить без поясов. Здесь, в местах силы, скорее мы на их территории, а не наоборот, соответственно, они владеют бо́льшей властью, чем мы, – пояснил Дамиан.

– А что это за узел? Что нам здесь нужно делать? – поинтересовалась Эби.

– Это узел Тени. Талия сказала, что здесь точно кто-то нас встретит, но не понятно, в хорошем или плохом ключе.

– В плохом, дорогие, путники, в плохом, – с противоположной стороны ротонды вышла молодая девушка в длинном белом платье, которое напоминало ночную сорочку. – Я бы с лёгкостью прогнала вас, будь вас двое, но я не могу упустить аж семерых отчаянных охотников за узлами. Увы.

Абрия положила ладонь на рукоять кинжала, которая торчала из поясной кобуры. Кир сделал осторожный шаг вперед и внимательно оглядел её с ног до головы, чтобы прикинуть угрожает ли нам опасность.

– Никаких лишних действий! – скомандовал Дамиан и поднял руку вверх, останавливая намерения Абрии и Кира. – Как мы можем к вам обращаться?

– Илария, дорогой. Это время со мной ты запомнишь надолго. С тебя и начнем. Вставай передо мной, – она говорила коротко, ожидая реакции на каждую фразу.

Грозовые тучи мгновенно заволокли небо. Первый раскат грома прогремел так близко, что дрогнули колонны, а внутри ротонды резко потемнело, будто ее накрыли огромным черным покрывалом. На полу по периметру вспыхнули белым светом шесть круглых контуров, затем еще один, в центре.

Меня передёрнуло. Центральный круг явно подготовлен для меня. Я сглотнула и интуитивно заняла место… проводника.

Как только я шагнула в контур, тело окаменело, не в силах двигать пальцами, шеей и даже губами. Тепло ушло, дыхание стало неглубоким и чужим.

Краем глаза я заметила, как тени подталкивают остальных на их места, они идут осторожно, доверившись словам Дамиана об отсутствии лишних действий. Но как только они вступили в горящие кольца, сразу замерли, как и я.

«Быстрее отдадим то, что нужно, быстрее уйдем», – промелькнуло у меня в голове.

Илария провела рукой по его щеке, детально рассматривая каждый сантиметр неподвижного лица.

– Знаете, я люблю начинать с тех, кто притворяется сильным… ты слабый, Дамиан, – произнесла она, почти шепотом, но слова резали воздух. – Твоё лидерство держится на попытке всё контролировать, но у тебя это не получается. Ты хочешь, чтобы всё шло по плану, потому что однажды не справился. Рядом с тобой нет счастья, Дами. Ты мог её спасти, мог помочь, но струсил, ты так думаешь?

Дамиан постарался сжать кулак, но попытка оказалась тщетной, его лицо горело от напряжения.

– И чего ты сейчас добиваешься? Ты же его копия, такой же одержимый властью! Такой же одинокий! – продолжила она, повысив голос.

Вот в чем заключался этот узел… в вызове боли и страха. Она словно питалась этой энергией: провоцировала и била в самое душераздирающее место.

Всё время, пока она говорила, над Дамианом собиралось тёмное туманное облако. Через пару секунд, как Илария закончила, оно растворилось. Его голова упала вперёд, глаза закрылись.

По всему моему телу, от стоп до головы, прошелся электрический разряд, который заставил меня непроизвольно дёрнуться. Я хотела выругаться, но была лишена дара речи.

Всё это должно было произойти с каждым из нас, и я осталась на закуску, чтобы видеть остальных и слышать их страхи.

Илария шагнула вправо, к Пирру:

– Пирр Телимон, – она мягко протянула букву «р» в имени, смакуя. – Красивый, харизматичный, весёлый… и абсолютно пустой. Ты очень тщательно скрываешь, что являешься лишь инструментом… марионеткой в руках родителей. Да, ты – наследник, любимчик, но у тебя нет права выбора. Твой алкогольный бунт – единственный способ оторваться от реальности и почувствовать, что хоть что-то ты вправе делать со своим телом… и с самим собой. Ты пустышка, без амбиций и целей.

Я заметила влажный блеск в глазах Пирра. Он сжал челюсти, насколько это было возможно.

Второй разряд оказался сильнее, не будь я связана чем-то неощутимым, я бы согнулась от гудящей боли.

– Эбигейл, как тебе живется в тени семьи твоей двоюродной тёти? Ты так близка к власти, но никогда не будешь её иметь… хотя все обязанности приближённых должна выполнять, – Илария внимательно рассматривала её лицо. – Бедняжка, родители всегда заботились о своих племянницах и племянниках больше, чем о тебе? А ты теперь стараешься быть полезной, незаменимой, как будто кто-то это заметит. Но знаешь, что хуже всего? Все действительно могут жить без тебя. Ты вечно лезешь и требуешь внимания, чтобы его самостоятельно отвергнуть? Как же это глупо.

После третьего разряда я уже с трудом слышала происходящее: голова гудела, глаза самовольно закрывались, не оставляя мне выбора, а дыхание сбилось. Я стояла, но безумно хотела упасть, чтобы хоть немного снизить нарастающее напряжение.

Дальше я слышала обрывками. Марв, Абрия и Кирос были вне моего поля зрения, а головой я крутить не могла. С каждым разом Илария всё менее сдерживалась и подбирала слова. Марва она обвинила в том, что он стыдится свою семью из-за чрезмерно мягкого характера отца, Абрию отчитала за невозможность любить и страх показаться слабой, а Киросу пришлось столкнуться со своим страхом быть непонятым и отвергнутым из-за его желания уйти в Пятый пояс и оставить военное дело, ведь настоящие мужчины так не поступают.

После Кира сдерживающий барьер спал, и я моментально рухнула на землю, жадно хватая воздух. Я словно переняла все их страхи: мысли волнами появлялись в голове, доносились их голоса. На какое-то время я поверила, что схожу с ума.

Илария подошла ко мне, присела, сложив под себя ноги, и резко взяла меня за подбородок. Её пальцы были холодными, цепкими, но не грубыми. Она склонила голову, глядя на меня с лукавой полуулыбкой.

– Я действительно оставила тебя на десерт. О твоих страхах никто не узнает, но зато ты будешь знать почти всё. Как только я закончу с тобой, все их и твои переживания станут легче и отстранённее, будто это и не ваши страхи вовсе. Но тело всё равно будет реагировать при каждом напоминании. Чем яснее голова, тем тяжелее тело, от этого никуда не денешься.

– Что с ними сейчас? Они спят? – прохрипела я.

– Догадливая ты. Да, они в трансе. Не вспомнят ничего, что было после моих слов, а может даже и меня не вспомнят. Хочешь я могу кому-нибудь врезать? Или ты сама? Никто не вспомнит. Полная свобода.

– У тебя с головой проблемы? – пробормотала я, не в силах сдерживать отвращение.

Илария насмешливо фыркнула.

– Хм… даже если и так, я могу оставить их в таком трансе навсегда, а тебя прогнать в древние леса. Мне будет весело, а тебе… – она пожала плечами, – не очень. Хочешь?

– Я хочу, чтобы всё это закончилось! – рявкнула я и резко оттолкнула её руку от себя.

– Ты эгоистка, Бреанна, – не спеша продолжила Илария. – Твоя сестра абсолютно здорова, уже восстановилась, активно проводит время с её родными кровными родителями, познакомилась с милым парнем, а ты хочешь вернуть ей память о себе? Она этого не просила. Ей и так хорошо. Тебя даже сами родители не просили. Это для кого ты стараешься? Для неё? Не смеши.

Я отвернулась, подбородок всё ещё болел от её хватки, а щёки вспыхнули от этого упрекающего монолога.

– А ты задумывалась, что будет, если первый узел развязать? – продолжила она. – Она может умереть, ведь на её беспамятстве всё и держится. Ты подставляешь не только её, но и всех остальных. Ты могла бы сдаться, взять всю вину на себя, сесть в темницу, тем самым обезопасив абсолютно всех. Но ты решила сделать так, как тебе хочется.

– Нет никакой гарантии, что Первый пояс не тронул бы родителей и Лив, а пока я здесь, они точно в безопасности! И ты даже представить не можешь, какими губительными и мучительными могут быть провалы в памяти! Сама говоришь, чем яснее голова, тем тяжелее тело, я не хочу этого для Лив!

– Врешь, нагло врешь! Ты делаешь это только для себя. Даже если родители в безопасности, то посмотри сейчас на них, – Илария взглядом обвела всех присутствующих. – Спорим, Абрия тебя уже ненавидит и придушит во сне, наплевав на стабильность мира?

Я продолжала прерывисто дышать, не в силах остановиться. К глазам подступили слёзы, я начала всхлипывать, что делало моё положение еще более унизительным.

Илария встала надо мной и властным взглядом посмотрела вниз, прямо мне в глаза.

– Ты столько всего ещё не знаешь, Бри. Дам тебе только один совет… будь осторожнее с проклятиями, ты с ними обязательно встретишься.

Отчаяние захватило меня, и я получила последний разряд. Бусина на шее запылала, снова обжигая мою кожу, словно ко мне приложили раскалённый металл. Я закричала от невыносимой боли, опираясь руками в плитку. У меня не было сил встать. Я едва не потеряла сознание.

Я ненавидела эту бусину. Проклинала её, снова и снова. Хотела сорвать с шеи, разорвать тонкую леску, раскрошить ангелит в пыль. Но вместо этого лишь хрипела и шептала сквозь зубы – жалкие ругательства, от которых не становилось легче. Меня держала лишь зыбкая изредка пробирающая надежда на то, что когда-нибудь я всё-таки узнаю, кто я. Узнаю, почему тогда меня оставили родители, а сейчас Лив. Узнаю, почему я сейчас оставила свою семью, занимаясь тем, что, вероятнее всего, должны делать другие мои родственники.

Этот чёртов ангелит. Он не давал ничего. Ни дополнительных сил, ни веры, ни ответов. Не помогал узнать тайны прошлого, не заставлял чувствовать уверенность и не вёл по моему предназначению. Он просто делал меня марионеткой в чьих-то руках. Просто добавил бессмысленных обязательств. Почему я? Почему всё это происходит со мной? Почему мир так несправедлив со мной?

Кто-то пошевелился рядом. Первым очнулся Дамиан. Он пошатнулся, потер глаза, отряхнулся, а увидев меня, бросился вперед.

– Бреанна с тобой всё хорошо? Что произошло? – он рухнул рядом на колени.

Рука ныла от боли, сердце бешено колотилось, голова кружилась, будто кто-то внутри водит интенсивные хороводы. Я не смогла что-либо ответить.

– Тише, тише… – он держал меня осторожно, как будто боялся дотронуться слишком сильно. Его ладони были тёплыми. Я нервно сглотнула.

Дамиан начал ощупывать мою руку, которая покрылась красными пятнами, а затем лицо. Я почувствовала аккуратные прикосновения его ладоней, с моих губ сорвался еле слышимый стон. Я ненавидела эту слабость, но ничего не могла с собой поделать.

Я захрипела и, опираясь на его руку, медленно встала.

– Ты ничего не помнишь? – с трудом выговорила я.

– Нет, последнее что я помню – наш разговор о том, какой это узел.

Я с недоверием кивнула и обвела взглядом остальных. Они тоже приходили в себя: моргали, зевали, держались за виски, как будто пробуждались от слишком долгого сна. Никто не говорил ни слова.

– Вы… тоже ничего не помните?

Все одновременно покачали головой. Они точно ещё не до конца вышли из транса. Я не знала, радоваться этому или бояться ещё сильнее. Вытерла лицо, выпрямила спину и упрямо проглотила последние слёзы.

– Ну… всё закончилось, – произнесла я. – Можем двигаться дальше.

Но даже у меня в голове это прозвучало как ложь, ведь это только начало.

Глава 6

Я ощущала на себе недоумевающие взгляды, когда мы выходили из ротонды, но не знала, как объяснить то, что произошло. Все вопросы и ответы на них словно ушли в тело, как и говорила Илария.

Мы покинули овраг около часа дня и двигались без лишних разговоров. Дорога заняла около шести часов с короткими остановками, чтобы напоить лошадей, перевести дыхание и не перегрузить животных.

Сначала мы петляли по лесным тропам, вдыхая влажный, насыщенный запахом листвы и земли, воздух. Ветки часто хлестали по плечам, склоняясь вниз, а корни путались под копытами, из-за чего иногда приходилось спешиваться, чтобы провести лошадей вручную.

Потом лес начал отступать, и дорога вывела нас в более обжитые места: мягкие холмы, ухоженные огороды, полосы пшеничных полей, готовых к жатве. Вдоль дороги встречались небольшие деревушки – с чистыми дворами, глиняными горшками под окнами и вывешенным на верёвках бельём. Дети играли у колодцев, старики сидели на лавках у плетней, а женщины с корзинами, полными зелени и хлеба, кивали нам с лёгкой улыбкой.

Пару раз мы проезжали мимо храмов Четвёртого пояса. У входов в здания дымились тонкие курильницы с сушёными травами, а на ступенях лежали дары: свежие красные яблоки, пучки злаков и куски хлеба. Где-то рядом жужжали пасеки, доносился запах только что испечённых лепёшек. Хранилища зерна выглядели добротно: толстые стены, расписанные символами плодородия, и вымытые до бела каменные пороги.

Ближе к вечеру мы добрались до северо-восточного перехода между Четвёртым и Пятым поясами. Через администрацию мы прошли быстро, без очереди, благодаря пропускам Дамиана. А спустя ещё час, когда небо стало быстро темнеть, мы, наконец, ступили на земли, где начинались владения семьи Телимонов.

– Пирр, это твой дом? – вырвалось у меня, когда ворота раскрылись перед нами, открывая вид на участок. – Здесь у каждой твоей девушки есть комната?

Я лукаво улыбнулась и чуть склонила голову, наблюдая за его реакцией.

Дом представлял собой просторную трехэтажную виллу с черепичной крышей и светлым фасадом, утопающую в зелени сада. Его архитектура напоминала средиземноморский стиль: округлые арки, изящные колонны, балконы с резными перилами и высокие окна, в которых отражалось небо и кроны деревьев.

Перед домом простирался аккуратный дворик с дорожками из природного камня. Одна из них вела к небольшому бассейну с чистой голубой водой. Рядом стояли шезлонги и гамак, а в тени раскидистых деревьев находилась уютная беседка. Участок был ухоженным, с живой изгородью и клумбами, полными трав и цветов. Здесь всё дышало покоем и лёгкостью.

Чуть поодаль от главного дома располагалась деревянная баня, а за ней – конюшня, куда мы отвели наших лошадей. Они фыркали, словно тоже почувствовали облегчение.

– А где фонтаны? Собственное озеро? Ну хотя бы своя винодельня? – ехидно протянул Кирос.

– Так, мы сейчас не будем делать остановку в моём доме. Пока от вас минусов больше, чем плюсов, – Пирр прищурился и медленно перевёл взгляд с меня на Кира, будто намекая, кто именно из нас эти минусы добавил.

– А кто-то есть внутри? – спросила Эби, подходя ближе к бассейну. Она опустилась на корточки и провела рукой по воде.

– Думаю, там должны быть русалки. Но ты посмотри повнимательнее, может быть, и Посейдон выйдет, – Абрия манерно закатила глаза.

Эби резко повернула голову в её сторону, бросив короткий, хмурый взгляд.

– Абрия, ты ни одной возможности плохо пошутить не упускаешь. Кто тебя так обидел? – спокойно сказала я, не повышая голоса.

Пирр, словно не заметив этой перепалки, продолжил чуть громче, чтобы нас перебить:

– Мне запретили нанимать кого-то на постоянную основу… поэтому за конюшней иногда ухаживает Грир, он сейчас должен быть там, я ему позвонил. А Эйлин должна была прийти с утра, чтобы подготовить для всех комнаты и ужин. В самом доме сейчас никого, кроме нас.

– Давайте уже зайдём внутрь, еда на столе, – раздался голос Дамиана из открытой входной двери.

– Дам, сколько раз говорил – мой дом, мои правила! Хватит тут командовать! – Пирр выругался и пошёл ко входу.

Мы поспешили за ним.

Внутри дом казался ещё светлее и просторнее, чем снаружи. В прихожей я почувствовала будоражащий запах дерева и свежести. Мы прошли по плиточному полу, свернули налево и оказались в столовой.

За длинным деревянным столом с белой скатертью уже хлопотал Марв. Он аккуратно раскладывал приборы, шевеля губами – считал, чтобы всем хватило. Я заметила, как он чуть нахмурился, когда одна из вилок легла криво, и Марв тут же передвинул её. Увидев нас, он только кивнул и вернулся к тарелкам.

На столе уже стояли несколько блюд: большая миска с овощным салатом, запечённое мясо с травами, хлеб, пара соусниц, графин с водой и кувшин с клюквенным морсом. Фарфоровые тарелки с потёртым золотым кантом, столовые приборы с деревянными ручками, стеклянные бокалы создавали домашнюю атмосферу семейного застолья.

Я села на ближайший стул, и тут же почувствовала, как заурчал живот. Последний раз я ела ещё утром у себя дома, и до этого момента вроде бы не чувствовала голода, но сейчас запах мяса и свежих овощей ударил в нос.

– Боги, как вкусно пахнет, – пробормотала Эби, садясь рядом и потирая ладони.

– И это только начало, – заметил Марв, усаживаясь слева от Эби.

Пирр, Дамиан и Кирос заняли места ближе к окну, напротив нас. Абрия молча села во главе и, не дожидаясь, уже пододвинула к себе салат.

Минут десять за столом стояла почти полная тишина. Все ели сосредоточенно, с видимым удовольствием от еды. Кто-то жевал медленно, смакуя, кто-то быстро накладывал добавку. Но когда желудки наполнились, а в телах появилась капля расслабления, разговоры пошли сами собой.

– Бреанна, Эбигейл, как давно вы дружите? – спросил Дамиан, подняв на нас взгляд из-за бокала.

– Ой, я люблю эту историю! – оживилась Эби, отложив вилку. – На одном из уроков землеведения Бри устроила апокалипсис, работая с семенами. Никто не ожидал, что такое возможно, но она случайно вызвала выброс энергии, который заставил виноградную лозу, над которой работал весь наш класс, расти существенно быстрее.

– Да, но ничего подобного я больше воспроизвести не смогла, – подхватила я. – А Эби увидела во мне потенциал, чтобы ставить эксперименты с семенами и травами в её ангаре вместе с бабушкой.

– И ты правильно сделала, что согласилась пойти в этот амбар со мной, – тепло сказала Эби, глядя на меня, а затем посмотрела на Дамиана. – Мы сдружились так быстро, будто уже знали друг друга лет сто.

– И ссор не было? – поинтересовался Кирос.

– Я всегда соглашаюсь с Эби, – пожала я плечами.

– А я с ней, – хмыкнула Эби. – Но есть то, за что мне до сих пор стыдно.

Я вопросительно подняла брови.

– Твоё ожерелье, – Эби опустила глаза, а потом посмотрела на меня извиняющимся взглядом.

– А я, кстати, тоже хотел спросить, почему там только одна бусина? – включился Пирр.

– Мы тогда играли с Бри около реки. Воображали, что играем двойную свадьбу. Как сейчас помню, у меня в качестве жениха был Аргос, невероятной красоты, высокий, статный, с татуировкой орла на спине, а у Бри… – она хихикнула и задумалась.

– Мидас, – вставила я. – В тот период я просто обожала золото.

– Да, Мидас! Голубоглазый, светленький, с накачанными руками. Клянусь, они так хорошо проработаны у нас в голове… – Эби оборвала предложение и затихла, огонёк пропал с её глаз. – В общем, мы играли, Бри дала мне своё ожерелье, так как оно хорошо подходило к моему платью, а я веткой его задела и порвала… бусины покатились в воду, мы поймали только одну.

– Эби, – я приобняла её за плечи. – В этом нет ничего страшного. Мне одна-то жжет, боюсь представить, что стало бы с моей шеей, если бы они все были на месте.

– А может быть, будь они все на месте, они бы не жгли, а светились, например!

– Ну… мы этого никогда не узнаем, поэтому нечего печалиться, – я улыбнулась Эби в ответ на её серьёзное выражение лица.

– Теперь обращение «Бусинка» точно со смыслом, – ухмыльнулся Пирр.

– А ты, Марв, почему работаешь с Дамианом? Я слышала, что он довольно дотошный и холодный руководитель.

Марв замер с куском хлеба в руке и покраснел, вероятно вспоминая истории, которые рассказывал мне о Пирре и Дамиане:

– Он, несомненно, бывает таким.

– Бывает? – фыркнул Дамиан, откинувшись на спинку стула.

– Но я в восторге от его опыта и умений. Никто не выдаёт таких стратегических решений, как ты, Дамиан. Поэтому его принципиальность больше плюс, чем минус.

– Вот, Пирр, послушай, что о друге твоём говорят. А ты всё «старый», «занудный», – с усмешкой отметил Дамиан.

– А одно другому не мешает, – отозвался Пирр, не поднимая головы.

– Кирос, ты лучше расскажи, каким был Дамиан в начале своего пути, таким милым мальчишкой, – предложила Абрия, наливая морс в свой стакан.

– Без преувеличения, Дамиан гений. Но он был моим самым сложным учеником. Как можно сражаться с человеком, который чувствует твой удар? Мне приходилось переучивать себя думать одно, а делать другое, чтобы совладать с ним и утереть ему нос. Так что, если я порой веду себя странно, это всё его влияние, – отметил Кирос.

Мы рассмеялись. После этого разговоры шли уже свободно, почти по-домашнему. Кто-то вспоминал старые случаи из жизни, кто-то перебрасывался шутками. Напряжение, которое витало между нами после выхода из ротонды, испарилось.

Когда все наелись, а чашки опустели, мы убрали со стола.

Пирр дождался, пока в комнате стало тише, хлопнул в ладони и сказал:

– Всё, пошли. Покажу вам, кто где спит.

Он провёл нас по широким коридорам. На стенах висели картины с пейзажами, а над дверями – небольшие таблички с именами гостей, как оказалось, уже приклеенные Эйлин.

Каждому досталась отдельная комната.

Моя была на втором этаже, в самом углу. Просторная, с высоким потолком и большим окном. Белые стены, простые деревянные шкафы и комод, круглый ковёр на полу. У окна стояло мягкое кресло, а рядом с ним находился торшер, от которого исходил тёплый свет. В центре стояла широкая кровать с резной спинкой и уже застеленным чистым бельём.

Я подошла к окну и приоткрыла его. В саду щёлкали сверчки, пахло нагретой за день травой и деревом, дул лёгкий ветер.

Я оперлась локтями о подоконник, глядя в темноту, и на пару минут провалилась в себя. Голова гудела от всего, что произошло за день. Мысли перескакивали с одного на другое, не задерживаясь ни на чём.

Внезапный стук в дверь заставил меня вздрогнуть.

– Да? – обернулась я.

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Пирр.

– Я принёс полотенца, – сказал он и аккуратно положил их на комод.

– Но у меня они уже есть, – я замялась. – Спасибо.

– Могу войти? – его тон был загадочным, что сбило меня с толку.

Я нахмурилась.

– Ты уже вошёл… Пирр, что происходит?

Он прикрыл за собой дверь и прошёл вглубь комнаты. Медленно, будто что-то взвешивая, сел на край кровати, уставившись прямо на меня. Я всё ещё стояла у окна, чувствуя, как в груди нарастает напряжение.

– Почему ты ничего не рассказала о том, что было в ротонде?

– Да вы и не спрашивали.

Он кивнул, больше себе, чем мне.

– Знаю. Я не могу это объяснить. Словно какой-то барьер был, язык не поворачивался спросить. А сейчас… отпустило.

– Хмм, – я не знала, что рассказать, но что-то утаивать было глупо. – Илария прошлась по каждому и не в самой приятной форме причинила боль, чтобы спровоцировать выброс негативной энергии.

– Почему мы этого не помним?

– Не знаю, Пирр. Я была последней, помню всё, обо всех, и на мне сейчас это висит мёртвым грузом.

– Что она сказала мне?

– Ну, она прорычала твоё имя, как тебе нравится…

– Чего? – его глаза округлились от удивления.

– А затем назвала тебя красивой марионеткой в руках родителей… – я вздохнула, смотря в пол, чтобы не пересекаться с ним взглядом. – А потом добавила, что алкоголь – единственное, что тебе удается контролировать.

– Ясно, – протянул он, качая головой. Его плечи напряглись, а взгляд уставился в ковёр.

– Тебе не нравится находиться в Первом поясе?

– Нравится, Бри. Но когда на тебя вечно давят и ждут что-то, что ты не хочешь делать… приходится искать варианты.

– Тебя посещали мысли… всё-таки убежать? Как Приам, например?

– Иногда, – он пожал плечами, но слишком резко, будто пытался этим движением отмахнуться от вопроса. – Только куда? Бросить всё и начать с нуля – звучит красиво, но на деле… у меня нет такой смелости. Да и цепей слишком много. Родители, долг семьи, обязанности. У Приама была возможность – у меня её нет. Вернее… – он отвёл взгляд. – Приам уехал, но обещал вернуться. И он вернётся. Я уверен в этом. Я же придерживаюсь того мнения, что если уезжать, то необходимо сжигать полностью все мосты… или какие-то брать с собой. Нет смысла кричать, что начинаешь новую жизнь, уезжать, а потом возвращаться… не справившись с ней… потому что…

Он запнулся, пальцы нервно сжались на подлокотнике. Я видела, как у него на скулах дрогнули мышцы – слишком сильное напряжение, будто слова давили изнутри.

– …сначала ты врёшь себе, что тебе не нравится здесь, – глухо продолжил он, – а потом убеждаешь себя, что сделал правильный выбор, оставив всё, что так долго и тщательно лепило тебя.

Я прикусила губу. Хотелось возразить, сказать, что он не обязан жить этим грузом, но я лишь придвинулась чуть ближе, положив ладонь рядом с его рукой. Он не заметил – или сделал вид, что не заметил, – но от этого тёплого расстояния мне стало легче, надеялась, что и ему тоже. Хоть так я могла показать, что он не один.

Через пару мгновений любопытство взяло надо мной верх.

– Ты живешь на два пояса. Как администрация это… разрешает?

– Эсхил в каком-то долгу перед моей семьёй, поэтому его поручители делают все необходимые пропуски для меня, чтобы я был ближе к Первому поясу.

– Что за долг?

– Мне не говорят. Их в целом интересует только то, сколько времени я провёл под боком Эсхила и как часто появляюсь в Первом поясе. Они даже настаивали, чтобы я полностью туда переехал, но я наотрез отказался, пообещав, что буду ездить регулярно и как можно больше светить своим именем.

– Но ты же светишься в барах… в основном.

– Тонко подмечено, – Пирр широко улыбнулся. – Наверное, об этом и говорила Илария.

Я кивнула.

– А тебе?.. Что она тебе сказала?

– Про мою сестру… – я сложила руки за спину, чувствуя, что теряю опору.

– Если не хочешь говорить, не нужно, я не настаиваю.

Я оттолкнулась от стены и села на противоположный край кровати, скрестив ноги перед собой.

– Она сказала, что Лив начала встречаться с парнем и её не волнует, что меня нет в её памяти, ей… и так хорошо. А все мои стремления вернуть ей память – эгоистичны, потому что непонятно, что из этого получится, – слеза скатилась по моей щеке, и я быстро вытерла её ладонью.

– Ты думаешь, что она права?

– А ты?

– По отношению ко мне? Или к тебе?

– К тебе.

Он долго молчал, а потом медленно кивнул.

– Она права. Хоть я и живу один, у меня нет выбора, я под гнётом своих родителей. Единственный альтернативный вариант, это сбежать.

Я шмыгнула носом и обхватила себя за плечи, будто от холода.

– Думаешь, правильно будет просто завязать все узлы и оставить в них память сестры обо мне, а не найти альтернативу?

– Бусинка, так рассуждать довольно опасно. Дам, Марв, Аби и Кир заинтересованы только в первом варианте. Если они почувствуют угрозу… они перестанут быть милыми. А Аби будет ещё хуже. Если ты выбираешь второй вариант, ты можешь доверять только Эби.

– А ты?

– На чьей я стороне?

– Да.

– Я буду играть за обе команды, Бри. С одной стороны, мне нечего терять, в плане власти и наследия, с другой… Дамиан стал моим братом. Я не могу предать его, но и тебя тоже не могу. Я буду молчать о твоих сомнениях, а если тебе будет что-то угрожать, встану на защиту. Я может и ветреный, но за своих я всегда горой.

Может быть, это были просто пустые слова, которые никак не подтвердятся в случае опасности. Но я ему поверила. Пирр неожиданно для меня оказался тем человеком, которому ничего не нужно объяснять…

Мы знали друг друга слишком мало. Слишком мало для того, чтобы клясться в защите и верности. Но я не могла описать свои чувства в тот момент. Иногда действия совсем не поддаются логике. Я поняла, что хочу посвятить его в то, что теперь знала только я.

– Дай свою ладонь.

Пирр бросил на меня заинтересованный взгляд, протягивая руку. Аккуратно вложив его ладонь в свою, на внутренней стороне я пальцем нарисовала звёздочку.

– Что это? – с недоумением спросил Пирр.

– А на что похоже? – я повторила рисунок ещё раз.

– Звёздочка?

– Ага.

– Почему именно звёздочка?

– Как-то летом мы с мамой и Лив собирали ягоды для варенья. Сестра капризничала и тайком бросала ягоды мимо корзины, потому что она хотела играть во что-то более интересное, чем сбор ягод. Тогда я придумала, что за каждые десять ягод буду рисовать ей на руке звёздочку, она так и цифры вспоминала, и хорошо собирала.

– Как поощрение?

– Вроде того.

Он улыбнулся, глядя на свою ладонь, как будто там остался след от нарисованной звёздочки.

– Можешь считать меня дураком, но… давай тоже поиграем, чтобы отвлечься и выпустить пар? Мы всё-таки в Пятом поясе, здесь веселье превыше всего.

Я недоверчиво кивнула.

Он чуть наклонился вперед и неожиданно, лёгким движением руки, коснулся кончика моего носа указательным пальцем.

Я моргнула пару раз и уставилась на него, ничего не понимая.

Он встал и сделал пару шагов назад.

– Теперь твоя очередь, – хихикнул Пирр. Его улыбка была искренней, детской и по-милому наивной, а глаза сияли. Он явно знал, что победит.

Я опешила, неуверенно встала и сделала пару шагов ему навстречу. Взмахнула рукой у лица Пирра, всё ещё не осознавая происходящее, но тот резко увильнул и перебежал на противоположную сторону комнаты, сделав кувырок через кровать.

– У тебя плохая хватка. Ты никогда не дурачилась с сестрой и не устраивала бои подушками?

– А ты с кем устраивал подушечные бои? С Дамианом? В жизни не поверю!

Он задумался и отвёл взгляд в сторону. Я, воспользовавшись моментом, подбежала к нему, огибая кровать, и дотронулась до его носа. Не дожидаясь реакции, я аккуратно прыгнула на матрас, перекатилась, спустилась на пол и пригнулась, чтобы меня не было видно.

– Ах ты! – услышала я его возмущённый, но весёлый голос.

Пирр лёг поперёк кровати, но пока тратил время на то, чтобы понять, в какую сторону я лежу головой, я выскользнула и нырнула за кресло.

Он облокотился на кровать и одним движением оттолкнулся, чтобы встать, а потом, не поворачиваясь, коснулся моего носа.

– Хей! – вырвалось у меня. – Как ты так спиной понял, где я нахожусь?

Он издал еле слышный смешок и остановился.

Я подошла со спины, чтобы взять реванш, но Пирр закрыл нос рукой.

– Ну так вообще нечестно! – возмутилась я.

Пирр в моменте взял меня за талию, чуть приподнял вверх и кинул на мягкий матрас. Я сделала кувырок, успев лишь коротко вскрикнуть от неожиданности, и осталась на краю кровати, запыхавшись. Резким движением схватила Пирра за рубашку и потянула на себя, он поддался и плюхнулся рядом. Я снова коснулась кончиком пальца его носа.

Он, не теряя времени, взял меня за плечи, чуть надавил своим телом, заставляя лечь. Его ладонь сомкнулась на моих запястьях, поднимая руки над головой. Я оказалась в почти неподвижном положении… под ним – пойманная, с учащённым дыханием и блеском в глазах.

Всё это время мы смотрели друг другу в глаза, не желая обрывать зрительный контакт. Я подалась вперёд и бросила короткий взгляд на его губы, затем медленно, сдерживая дыхание, прикусила кончик его носа. Пирр, растерявшись, ослабил хватку. Я попыталась освободить руки, но он их не отпускал.

– Ты быстро учишься, Бусинка. Трюк с губами… очень умно, – его сердце забилось чаще, взгляд стал тяжёлым и жаждущим, он внимательно рассматривал то мои глаза, то губы.

– Я не люблю проигрывать, – томно сказала я, прикусив губу. Дыхание предательски сбилось, мой взгляд бегал от его губ и крепких рук до голубо-зелёных глаз, голос стал мягким, бархатным. – А если тебе ограничивают движение… нужно менять тактику.

Он медленно опустил голову, его губы едва коснулись моих. И, не торопясь, прикусил мою нижнюю губу. На несколько мгновений он замер, словно проверяя мою реакцию.

С губ незамедлительно сорвался стон. Я напряглась, дрогнула под ним, чувствуя, как по телу расходится жар, с каждой секундой всё глубже.

Отвлеклась, но сразу же собралась, когда он ослабил хватку и сел рядом со мной, сзади опираясь на вытянутые руки. Я вскочила и ответно навалилась всем телом на него, снова касаясь пальцем его носа.

Наши лица оказались прямо напротив друг друга. Я взяла его руки, медленно потянула вверх и прижала к подушке. Он не сопротивлялся.

– Я победила, Пирр, – мой голос снова стал задорнее, будто того неловкого момента не было.

– Победила, – выдохнул он, не отводя взгляда.

– А какой приз? – не унималась я, ожидая его реакции. Губы почти касались его, я чувствовала, как они дрожат.

Он подался вперёд и снова укусил мою нижнюю губу, не убирая руки из моей хватки. Я сделала то же самое.

В такие моменты ты не думаешь ни о чём. Голова отключается, и ты просто позволяешь событиям происходить. Неважно, что будет завтра. Важно, что сейчас всё невероятно легко.

В висках начало пульсировать, тело горело, разум затуманился, а на глазах появилась лёгкая пелена. Я хотела сказать что-то ещё, чтобы отвлечься, но он высвободил обе руки, уверенно взял меня за бёдра и уложил рядом, снова нависая надо мной.