По земле и до края

Глава 1. Вылет отменяется

Люлька мотоцикла, где лежат наши сумки, ещё чуть-чуть – и точно отвалится. На каждом ухабе она предательски дребезжит, будто сейчас разлетится по деталям вместе со всем нашим барахлом.

Очередная кочка. Я вскрикиваю, сильнее обнимаю Макса за талию. Сцепляю пальцы так, что ногти, наверное, впиваются ему в кожу даже сквозь футболку.

Ветер бьёт по лицу, будто ледяными ладонями. Кажется, я ощущаю вкус дорожной пыли на языке. Глаза слезятся, но это не из-за страха – скорее от восторга.

Мы проехали целую сотню километров, и я уже чувствую: этот отпуск запомнится надолго. Никогда ещё я не влипала в настолько необычные приключения.

Справа мелькают унылые поля – редкие деревья, покосившиеся столбы с оборванными проводами, стога сена… Иногда попадается жестяная остановка, облупленная, с нарисованными маркером сердечками и неприличными словами.

От мотора идёт резкий запах масла, чуть подгорелого бензина. Кажется, он вот-вот заглохнет, но упорно дребезжит, как старый будильник.

Макс, правда, всё проклинает, особенно тот момент, когда утром попросил: «ещё пять минут».

Не попросил бы – сидели бы сейчас в самолёте с мягкими креслами, с подголовниками и вежливыми бортпроводницами, а не гнали по просёлочной дороге на разваливающемся мотоцикле, от которого больше толку разве что в музее.

Он вообще у меня человек комфорта. Любит всё предсказуемое: кофе с сахаром строго в одной и той же кружке, вечерние сериалы, зарядку телефона сразу после прихода домой. Именно этим мне и нравится. Он хоть как-то организовывает мой хаос и авантюризм. Он не ищет приключений. В отличие от меня.

– Я думала, ты не любитель так гнать! – я кричу ему прямо в ухо, чтобы он услышал меня в какофонии оглушающих звуков.

– Ты права!

– Тогда зачем так лететь? Жми на тормоз! – я прижимаюсь к нему сильнее.

– Я итак жму. Ничего не происходит! – видно, что Максим очень сильно напряжён и сосредоточен на дороге перед собой.

– Просто не жми на газ!

– Уже давно! – тело моего парня стало каменной глыбой, кажется, он даже не дышит.

Нужно брать ситуацию под контроль, я смотрю по сторонам, чтобы найти место, куда можно спрыгнуть и сломать себе как можно меньше костей.

– Придумала! – я увидела справа неплотный стог сена, и мы можем в него въехать, чтобы остановиться.

– Прыгаем? – кажется, Максим не расслышал меня с первого раза.

– Нет, направо! В сено! Поворачивай!

Под руководством Макса мотоцикл резко свернул с и так еле видимой просёлочной дороги в поле. Мы движемся прямо туда, куда я и рассчитывала.

Три… два… один… удар.

Мы въехали мягче, чем я думала, и даже не вылетели из мотоцикла. Я обняла своего парня, и мы вместе слезли на землю.

– Никогда больше… – Максим начинает говорить с тяжелым дыханием, явно нахватавшись адреналина больше, чем когда либо в жизни, но я перебиваю его поцелуем.

Сейчас мне так этого захотелось. Несмотря на то, что мы только что чуть не разбились, меня переполняет некоторая эйфория от происходящего. Я буквально готова кричать.

Я смотрю, как Максим, немного расслабившись и выдохнув, начинает осматривать транспорт. Но всё это безуспешно. В устройстве таких вещей мы не разбираемся от слова совсем.

– Кира, что делать будем? Ты у нас затейница. Вот и думай, – почесав затылок, он спрашивает у меня. А я совершенно не знаю, что ответить. – Пешком?

– Нет, это точно не вариант. Может, рискнём снова поехать? – я слегка хлопнула по ободравшейся коже сиденья мотоцикла.

– Не заводится.

– Найдём деревню? Кто-то из местных точно должен уметь чинить такое. Разве нет? – параллельно оглядываю горизонт в поисках хоть какого-то намёка на домики и замечаю лёгкий дым слева. – Вон там!

– Хорошо, только давай сначала немного передохнём, пожалуйста.

– Ладно, отдыхай.

Я оглядываю природу, и почему-то мне хочется начать снимать видео. Я достаю телефон из кармана и включаю камеру.

Сначала просто снимаю пейзаж, мотоцикл, уставшего, сидящего на траве Максима, а затем перевожу камеру на себя:

– Смотрите, где мы находимся. Это поле где-то недалеко от Липецка. Мы ехали на очень старом мотоцикле на Байкал и сломались, ха-ха-ха! Чтобы вы поняли, как мы дошли до жизни такой,  давайте я расскажу всё с самого начала.

***

– Макс… – я ещё не совсем проснулась, а потому пробормотала это практически неразборчиво, – сколько сейчас?

Я услышала шорох одеяла, а затем такой же вялый, бормочущий голос сказал:

– Пять утра.

– Хорошо, давай подниматься, – я слегка толкнула в бок своего парня.

– Ки-и-ира, давай ещё пять минуточек, пожалуйста, – Макс потянулся, зевнув, когда произносил моё имя.

– Хорошо, но только пять минут.

Так мы и остались в кровати. Пять минут. Потом ещё пять. Потом – катастрофа.

Я в спешке натянула футболку, на которой был прилипший стикер с каким-то чек-листом. Макс метался по комнате, ища зарядку от телефона, при этом зачем-то держал в зубах недоеденный бутерброд. Мы запихнули всё в рюкзаки и выбежали.

Такси уже стояло у подъезда – так долго, что на телефоне загорелось «платное ожидание». Я даже не знала, кого винить больше – себя или его.

В машине пахло дешёвым освежителем с запахом яблока вперемешку с сигаретами. Водитель, худощавый и с усталыми глазами, раздражённо посматривал на часы на панели. Радио бубнило что-то про пробки на МКАДе, от чего сердце сжималось ещё сильнее.

За окнами проплывал сонный город – редкие прохожие, мокрый асфальт, вывески круглосуточных аптек. Всё выглядело настолько обычным, что я готова была кричать: «Эй, люди, почему вам всё равно, что мой мир рушится?!»

Макс сидел рядом, молчал и просто теребил ремень безопасности. Я видела, как он кусает губу, и понимала – он тоже волнуется, но не умеет это показывать.

Живот стянуло, будто там завязался узел.

Что если мы опоздаем?

Вся эта поездка была моей мечтой – не отпуском, а чем-то гораздо большим. Мы так долго подгоняли отпуска, считали дни, чтобы встретить мой двадцать третий день рождения в тайге, на берегу самого большого и чистейшего озера в мире.

Опоздать на самолёт?

Это было бы похоже на поражение.

Когда водитель повернул к заправке, и я увидела циферки на его табло, меня накрыло злостью, как волной.

– Эй! А это нельзя было сделать до смены? Мы очень торопимся, – сказала я, сильнее прижав к себе рюкзак, и снова посмотрела на время.

– Простите, но бензин уходит быстрее, чем заканчивается смена. Я быстро, – ответил водитель, цокнув.

По приезде я поставила ему две звезды. Без чаевых. Всё по заслугам. Он ведь мог и не брать заказ, видя, что люди едут в аэропорт, и понимая, что они торопятся, а бензина у него не хватит.

В отделе транспортной безопасности очередь двигалась так медленно, что казалось – люди застыли здесь навсегда.

Слева кричал ребёнок, который держал плюшевую белку в липких руках. Чуть дальше стояла пара, целующаяся так, будто это последняя минута их жизни.

В воздухе пахло смесью кофе, дорогого парфюма и почему-то мокрых носков.

Я сжимала ремешок рюкзака так крепко, что побелели костяшки пальцев.

– Эй! Куда попёр?! Ты за нами был! – крупный мужчина схватил Макса за воротник и оттащил назад, будто тот был котёнком.

– Пожалуйста! Мы очень спешим! – умоляющим голосом вскинулась я. – У нас вылет уже через… – взгляд упал на телефон. – Три минуты назад.

Сердце остановилось.

Я чувствовала, что вот-вот заплачу. Это был не просто рейс – это был мой шанс выбраться, сбежать от рутины, исполнить мечту. Я так часто рисовала в голове Байкал – огромную гладь, будто зеркало, утренний пар над водой, холодную траву под ногами…

И всё это теперь ускользало, как вода сквозь пальцы.

Когда мы прошли рамку – наконец-то, спустя мучительные минуты – я со злостью швырнула рюкзак на ленту рентгена. Даже если бы там лежало что-то хрупкое, мне было бы плевать.

У стойки авиакомпании сидела женщина лет сорока, с аккуратным пучком и ровным голосом. Она глянула на нас так, будто мы были не людьми, а строчками в её графике задержек.

Я старательно пыталась улыбаться, выдумывала оправдания про будильник, про пробки, про всё на свете – но её взгляд оставался стеклянным.

– Я вас понимаю, – сказала она, не меняя выражения лица. – Но правила есть правила. Можете купить новые билеты – либо вернуться домой.

В её голосе не было даже намёка на сочувствие.

Я поняла: она уже десятки раз видела таких, как мы.

И ей было всё равно.

Мы взяли себе кофе в тонких картонных стаканах и сели за пластиковый столик в углу кафе. Запах жареных круассанов мешался с запахом латуни и керосина, которым тянуло с посадочных ворот.

В соседнем ряду громко смеялся парень с рюкзаком, обсуждая с другом какую-то поездку в Турцию. За спиной плакала девочка с косичками, наверное, не хотела улетать от бабушки.

Мне казалось, я сейчас сгорю от злости и бессилия. Я вертела стаканчик в руках так долго, что бумажный край уже размок. Кофе был горький, обжигающий, ведь то ли Макс не сказал бариста о том, что я пью кофе с сахаром, то ли сотрудник кафе напутал, но разбираться я не стала. Просто молча добавила этот пункт в список «Почему это мой самый отвратительный отпуск».

Перед глазами то и дело всплывал Байкал, яркий, насыщенный, хоть и неотфотошопленный, огромный, такой чистый, что в нём можно утонуть не телом, а душой. Я мечтала об этом много лет.

И теперь эта мечта рушилась из-за дурацких «пять минут» и сериала.

Макс уткнулся в телефон. Я видела, как сжались его плечи, как дрогнула губа. Он боялся сказать мне цену билетов.

– Кажется, не судьба… – наконец пробормотал он. – Билеты на двоих – сто двадцать тысяч…

– А сколько у нас?

– Пятьдесят, – он выдохнул, не поднимая глаз. – Кир, прости.

Когда Максим уже начал подниматься из-за столика, во мне что-то щёлкнуло.

– Нет.

– Почему? Я не считаю, что только…

– Я не об этом, – сказала я, вдруг почувствовав невероятную уверенность. – Заходи на «Авито». Мы поедем сами.

Макс наконец поднял глаза.

– Серьёзно? – было видно, что он был растерян и совсем не понимал, что я имею в виду.

– Абсолютно серьёзно.

– Ты сбрендила, – наконец-то до него дошло.

– Возможно. Но зато это будет лучшее приключение в жизни. Разве не так?

Макс вдруг рассмеялся, устало, но искренне.

– Ты и мёртвого уговоришь, Кира.

Он легонько ткнул меня носом в щёку, и я улыбнулась, впервые за день почувствовав себя живой.

Следующий час мы провели перебирая объявления, где за бесценок продавались ржавые мечты на двух колёсах.

Глава 2. Мотошанс

Пока Максим созванивался с одним из владельцев мотоциклов, я взяла ни в чём не повинную пастельно-зеленоватую салфетку и достала маркер из рюкзака. Поставила одну точку, затем вторую. Открыла карты на телефоне и постаралась максимально точно изобразить наш возможный маршрут: Москва – Самара – Тюмень – Омск – Новосибирск – Красноярск и, наконец, Иркутск.

Получалось, если честно, не очень, но я ведь и не претендовала на современную выставку абстрактного изобразительного искусства, поэтому, довольная результатом, я показала её занятому разговором Максу. Он, кажется, особенно и не рассмотрел её, но вежливо улыбнулся и кивнул. Я достала свой кошелек и вложила творение в один из кармашков, как символ начала чего-то нового и интересного.

– Хорошо, мы подъедем к вам в течение часа-полутора, наверное. Будет удобно? – уже заканчивал разговор мой виновник всей этой ситуации.

– Куда едем? Заказываю такси?

– Ну ты и замахнулась. С нашим бюджетом, только что прохудившимся ещё на двадцать тысяч.

– Двадцать? Эта рухлядь столько стоит? – удивилась я, сжав благо уже пустой стаканчик от кофе.

– Раритетная штуковина. «Урал» с люлькой. Без документов, конечно, но всё же,  – сказал мне Максим с таким важным видом, будто бы сам в этом что-то понимал.

– Ещё и без документов, – фыркнула я. – Полицейская погоня в качестве бонуса к покупке?

Макс только усмехнулся. Кажется, он начал потихоньку принимать эту ситуацию и относиться к ней с юмором. А может, он просто всё ещё не верил, что мы зайдём дальше разговора о покупке этого «экспоната», но я была настроена очень решительно.

– Так куда и как двигаемся?

– В Химки, на автобусе. Только сначала снимем наличные, так будет проще расплатиться, думаю.

Я ненавязчиво протянула ему свой рюкзак, и мы направились к банкомату. Честно, уж очень хотелось покинуть аэропорт, поэтому я шла весьма быстро, попутно подгоняя своего парня, и наконец через двадцать минут мы уже стояли на остановке в ожидании автобуса.

Я посмотрела назад, увидев, как один из самолётов взлетает, казалось, очень лениво набирая высоту (всё-же когда сидишь внутри, тебе кажется, что это происходит куда резче), и вздохнула даже с некоторым облегчением. Ведь вместо шестичасового сидения в узком кресле самолёта нас ждало впереди ещё более неудобное кресло мотоцикла. Но оно компенсировалось прекрасными пейзажами, прохладным ветерком, закатами и рассветами, которые мы проведём в дороге к мечте.

Путь на автобусе показался мне бесконечным из-за непреодолимой скуки и желания поскорее начать путешествие. Карты, конечно, утверждали, что мы ехали всего двадцать пять минут, но я была уверена в своей правоте не меньше, чем разработчики этого приложения в своей.

Наконец-то из динамиков автобуса донеслось: «следующая остановка «Бутаково». Я уже тогда была готова вскочить с сидения и направиться к двери, но Максим меня сдержал, закатив глаза и тяжело вздохнув. Ну и зануда.

После высадки из автобуса мы ещё немного походили вокруг неизвестных нам домов, ища нужный адрес, и наконец мы подошли к небольшой пятиэтажке, возле подъезда которой стоял чуть ржавый, но все ещё зелёный мотоцикл.

Люлька была вся в пыли, и, кажется, внутри была паутина. Поэтому я сразу откинула идею сидеть там, как планировала изначально. Шины чуть провисали, как будто были немного спущены, но как я подумала, накачать их заново – не велика беда, конечно, если там нет пробоин. В остальном я мало что понимала. С виду он выглядел как транспорт «на ходу», хоть и в полножки.

Через несколько минут спустился хозяин этого великолепия, пережившего не только войну, но и развал Союза.

– Вы за моей Лялей? – сходу спросил дедушка лет восьмидесяти. Одет он был в совершенно обычные чёрные спортивные трико и майку-алкоголичку.

– За кем, простите? – спросил Макс, и я услышала лёгкое недоумение в его голосе.

– Мотоциклом.

– Да, конечно, – в разговор влезла уже я.

– А, так вы ещё зелёные совсем, – дедушка слегка покачал головой, как будто был слегка разочарован. – Не умеете с такой дамой обращаться.

– Простите, как вас зовут?

– Василий Ефимыч, – коротко произнёс он. – Можно просто дед Вася.

– Дед Ва… – начала я, но затем немного смутилась от такого обращения. – Василий Ефимыч, мы будем ухаживать за вашей Лялей. Честное пионерское! – Я посмотрела на Макса, пытаясь ему намекнуть, чтобы тоже хотя бы что-то сказал.

– Да, нам она правда очень нужна, – уже после взгляда добавил мой парень.

– И зачем же? Перед дружками, как это у вас говорится, понтануться? – безразлично повел бровью дед Вася. – А мы с ней столько прошли, проехали, и вот теперь уж совсем старый стал, не могу в порядке держать её. Думал передать людям знающим, чтоб сохранили. Нет, эти люди уж точно не вы.

– Василий Ефимыч, – неожиданно для меня, Максим продолжил разговор. – Мы хотим, чтобы она снова встала на все свои колёса и… гкхм… прокатилась с ветерком.

– Хех, и куда ж вы её катать собрались?

– На Байкал. Конечно, не знаю, доедет ли он… простите, то есть она, но очень постараемся, чтобы смогла.

Я посмотрела на Макса, чтобы он немного поубавил свой пыл. Я посчитала неправильным вот так публично сомневаться в мотоцикле перед его хозяином, который так о нём заботился.

– Правда? – спросил дедушка.

– Что вы имеете в виду? – уточнила я.

– Про Байкал… – вид его слегка помрачнел, а затем тут же во взгляде промелькнула искорка. – Я ведь там её и нашел в семьдесят третьем.

– Да?! – воскликнула я, кажется, слишком громко. Так, что Максим и Василий Ефимыч немного вздрогнули. – Расскажите, пожалуйста, это очень интересно!

– С таким диким интересом меня ещё никто не слушал. Хах, – дед Вася ехидно улыбнулся, – ладно, расскажу:

Дело это было, ребятки, в семьдесят третьем. Слыхали, наверное, про Байкал, да? Раз собрались туда. Красота там невообразимая. Так вот, отправили меня туда в командировку. На полустанок один, название, честно говоря, уже и не вспомню. Где-то между Слюдянкой и Посольским, в тех краях. У них тогда постоянно свет рубило, провода горели, вот меня, как мастера по электрике, и прислали.

Командировочные, сами понимаете, в Союзе – кот наплакал. Вот и добирался я до туда, как получится: часть на поезде, часть на попутках, часть вообще пешком. В итоге занесло меня в деревушку на речке Медлянке, там и приютила меня бабка Фрося. Сдала комнатёнку, чтобы мне было где голову преклонить.

А я дурной был, молодой ещё, закалиться решил. Из бани в ледяную речку сиганул. В конце октября ж дело было. Вот и закалился, чуть не отъехал. Температура поднялась, неделю валялся с воспалением лёгких, думали уже в больницу меня отправлять, но обошлось. Отлежался, оклемался и вижу, что стоит во дворе у председателя колхоза старая техника, пылью поросла, ржавчина по бакам. Мотоцикл с люлькой – «Урал».

Подхожу, спрашиваю: чей? мол, зачем добру пропадать? А мне говорят, что списан, никому не нужен. Хотели они сначала отдать металлоломщикам, да руки не дошли. У председателя другие заботы, не до железа.

А я же на все руки мастер, ну, думаю, гляну хоть. Может, в порядок приведу, жалко ведь, что без дела стоит. Председатель только рукой махнул: «Если сумеешь завести – забирай. Всё равно мне без надобности».

Я за неделю его вылизал – свечи поменял, колёса подкачал, цепь смазал. А потом настал день, когда я впервые его завёл. Как зарычал он. Ну будто зверь.

И вот, чтобы испытать, поехал я прямо вдоль Байкала. Там дорога была песчаная, узкая, почти по берегу, справа вода, слева сопки. Еду, а ветер в лицо, волны плещут, солнце встаёт – красота, словами не передать. В тот момент я и почувствовал, что свобода – это не когда много денег, не когда начальник добрый, а вот это: едешь, куда хочешь, и никто не приказывает.

С тех пор Ляля и осталась со мной. Назвал её так, ласково, будто женщину, потому что спасла меня, можно сказать. Она меня к жизни вернула тогда, после болезни, да и потом не раз ещё выручала – по грибы гонял, жену катал, сына маленького в люльке возил.

А теперь вот, стар я стал, руки уже не те, да и здоровье хромает. Жалко бросать её на растерзание металлолому. Вот и думаю: может, кому пригодится. Но только если обещаете беречь её. Она ведь настоящая, проверенная. Такая больше не родится.

– Мы обещаем, Василий Ефимыч, – проговорила я быстро, с ребяческим восторгом.

Даже Максим улыбался во время рассказа дедушки. Подобные истории, я уверена, проймут кого угодно. Ведь так напоминают детство в деревне у наших бабушек и дедушек. Столько интересных историй в жизни у них происходило, что за свою хочется накопить ничуть не меньше.

– Верю вам, ребята. Вот, ключи, – дед Вася сначала хотел протянуть их мне, но всё-таки передал Максу. – И деньги в дороге-то пригодятся вам. Возьму с вас двенадцать тысяч, а не двадцать.

– Большое спасибо! – теперь уже сказал мой парень. – А давайте сделаем так. Взамен на это мы обязательно привезём вам кучу фотографий и новых историй с вашей Лялей. Хорошо?

Мне стало приятно от такого предложения, ведь и я сама хотела это сказать, а потому я только кивнула в знак согласия с Максимом и положила голову на его плечо.

– Хех, договорились! – произнёс Василий Ефимыч и пожал руку Максима. – Жду вас тогда. Звоните обязательно!

Мы тепло попрощались, и теперь наше путешествие действительно началось.

Глава 3. Греми движок, греми

Мы уже выехали за пределы города. Максим не выглядел слишком довольным, ехал очень аккуратно. Прохожие смотрели на нас в основном с лёгким недоумением или с издёвкой во взгляде, но были и те, кому, кажется, понравилась Ляля.

Честно говоря, ехать на этом чуде техники было ещё тем испытанием. Вибрация передавалась от колёс по всему телу, и вскоре я стала чувствовать себя гигантским массажным креслом, у которого заела кнопка выключения. Ещё немного, и я бы начала подпрыгивать вместе с каждой кочкой и выбоиной на дороге.

– Ты уверен, что мы доедем? – наконец не выдержала я, наклонившись к Максу.

– Ты серьёзно решила спросить это сейчас? – через плечо раздражённо бросил он.

Ответа я не дала, лишь сильнее сжала его за пояс. В воздухе уже начинало чувствоваться напряжение, и я понимала, что лучше его не дразнить. Хотя всё равно было весело. По крайней мере, мне.

Внезапно я почувствовала, как на лицо упала первая капля дождя. Затем ещё одна. И ещё.

– О нет… – громко выдохнула я.

Максим не ответил, но, кажется, подумал то же самое. Тучи словно только и ждали, когда мы окажемся на открытой местности без каких-либо укрытий, и немедленно разразились ливнем.

– Нужно срочно останавливаться, – крикнул Макс.

Мы свернули к обочине, но в этот самый момент Ляля вздрогнула, мотнулась в сторону и громко хлопнула. Мотоцикл заглох прямо посреди дороги. Дождь стал настолько сильным, что казалось, мы попали в гигантскую душевую кабину, которую забыли выключить.

– Отлично! – закричал Максим, нервно пытаясь завести мотор. Безуспешно. – Просто идеально!

– Давай попробуем толкнуть его вон под то дерево! – крикнула я, уже насквозь промокшая, но почему-то всё ещё веселая.

– Кира, это дуб! В него молния ударит первым делом! – сердито ответил Макс, пытаясь докричаться сквозь шум дождя.

– Ну да, гениально! Будем стоять тут и ждать, когда нас собьёт какой-нибудь грузовик? – не сдавалась я.

Макс лишь что-то пробурчал в ответ, но слез с мотоцикла и помог мне его толкать к обочине. Колёса вязли в мокрой траве, но общими усилиями мы всё-таки смогли докатить Лялю до безопасного места под кроной дерева.

– Надо было на самолёте, – Максим без сил опустился на землю, прямо в лужу. – Взял бы кредит, в конце концов.

– Ну да, но тогда мы бы и не узнали, каково это – быть героями триллера про выживание, – усмехнулась я, сев рядом с ним.

Макс сначала посмотрел на меня с досадой, но потом, кажется, не выдержал моего взгляда и улыбнулся:

– Триллер только начинается, дорогая. Интересно, где тут кнопка перемотки?

Мы рассмеялись, сидя в грязи под проливным дождём. И я впервые подумала, что наш отпуск может получиться гораздо более захватывающим, чем мы планировали.

Дождь немного утих через минут сорок, а вовсе закончился ещё через час. Я встала и уже готова была выдвигаться дальше, но мои планы прервал Максим, который напомнил мне, что мотоцикл сломался и именно из-за этого мы его толкали на обочину.

Да, я не глупая, конечно, и помнила, но… уже так хотелось поехать дальше, поэтому я сразу спросила Максима:

– Ты сможешь починить?

– Не знаю, – он пожал плечами и внимательно присмотрелся к Ляле. – Я хоть и на летних каникулах, в году так пятнадцатом, как-то работал в гараже у отца, но такое мы с ним не чинили.

Я обошла вокруг, внимательно всматриваясь в зелёно-рыжую лошадку Лялю с видом ремонтника, повидавшего и не такие виды. Поначалу ничего не смущало, мотоцикл как мотоцикл. Ничего особенного. Выглядит всё не очень, но всё так же, как и было, когда мы покупали её.

– Может, что-то с двигателем? Мы ведь заглохли, – предположила я, проходя уже второй круг.

– Да, надо посмотреть. Может, шланг какой зажат, или фильтр, – я увидела, как Максим наклонился над бензобаком и посмотрел в сторону двигателя. – Найди мне какую-нибудь тряпочку.

Я залезла в чемодан и не придумала ничего лучше, чем взять семейники своего парня.

– Это же мои трусы! Найди что-нибудь другое. Свои бы ты в ход не пустила.

– Бери и не вякай! Твои стоят две сотки, а мои, извините, под парочку тысяч и все комплектами. Так что принимай что дают! – сразу же возмутилась я. Да и моих трусиков явно не хватило бы. Не зря же я постоянно сижу на диетах.

Максим фыркнул, но всё-таки взял. Дальше он начал ковыряться в мотоцикле, и я быстро потеряла интерес к происходящему там, переключившись на просмотр пейзажа. На первый взгляд все было абсолютно обыденно, но в этом и скрывалась вся прелесть. Ровные лесополосы из берёз, клён, тополя. Под деревьями какие-то кустарники, возможно, с ягодами. За лесополосой виднелась ещё невысокая, ещё зелёная пшеница.

Я глубоко вдохнула, и это был аромат, совершенно несравнимый даже с самым большим и ухоженным городским парком. Он такой сложный, но при этом очень приятный, ненавязчивый.

Отойдя чуть дальше, я повернулась к Максиму. Он уже доставал какую-то штуковину из, кажется, двигателя. Похоже на фильтр, вот только весь замасляный. Я улыбнулась и сфотографировала его с мыслью, что деду Васе будет интересно посмотреть. Да и нам на долгую память останется.

– Кира. У тебя же есть ацетон? Ты брала с собой? – сказал Максим. – Ну, чем ты лак с ногтей стираешь.

– Я в курсе, что это такое. Да, кажется, в косметичке лежал. Гляну.

Как ни странно, флакончик нашелся достаточно быстро. Я протянула его своему парню и спросила:

– Что сломалось?

– Фильтры забились, наверное. Попробую почистить, и посмотрим, заведемся ли, – Макс смочил в ацетоне своё нижнее бельё и принялся за дело, на что я ехидно улыбнулась.

– В какой раз ты уже пожалел, что согласился на мою авантюру?

– Сбился со счёта, – Максим мне подмигнул и продолжил трудится.

Уже спустя минут тридцать мы сели на Лялю и настал момент «Х». Мой парень чуть приподнялся и надавил на педаль. Потом ещё раз, ещё, и вот, на третий раз двигатель заревел, и у меня внутри всё будто подпрыгнуло от радости. Я даже не удержалась и закричала, закинув руки вверх:

– Да-а-а! Макс, ты лучший механик на свете!

Макс слегка покраснел от комплимента, но было видно, что он тоже невероятно рад. Я тут же обняла его за талию, и мы наконец-то снова поехали.

Вечернее солнце, словно насмехаясь над нашими сегодняшними злоключениями, выглянуло из-за облаков, окрашивая дорогу перед нами в золотисто-розовые оттенки. Воздух стал прохладнее, в мокрой одежде было не слишком уютно, но чувство триумфа заглушало любые неудобства.

Первые полчаса ехали в молчании, наслаждаясь спокойствием и монотонным тарахтением двигателя, который теперь казался самым приятным звуком на свете. Макс расслабился, и я ощутила, как его напряжение постепенно уходит. Ещё недавно мы были раздражены, а теперь вдруг все эти проблемы казались смешными и мелкими. Вот что делает с людьми дорога.

Вскоре солнце спряталось окончательно, уступив место густым сумеркам, а потом и темноте. Я уже начала беспокоиться, ведь вокруг, кроме редких тусклых фонарей и бесконечной череды деревьев, ничего не было видно.

– Макс, ты точно помнишь, куда нам ехать? – с тревогой спросила я, прижимаясь ближе к нему, когда нас накрыла волна прохладного воздуха.

– Не совсем, если честно, – признался он. – Карта в телефоне, а он совсем сел, ну а дороги похожи одна на другую.

Я вздохнула, но решила, что панику лучше оставить на потом. Сейчас нам нужно было просто ехать вперёд и надеяться на лучшее. В конце концов, всегда можно постучаться в первую попавшуюся дверь и спросить дорогу.

Проехали ещё километров десять и уже начали всерьёз задумываться о ночлеге прямо на обочине, как вдруг впереди показались огни. Неяркие, жёлтые, немного приглушённые густыми деревьями, но от этого ещё более уютные и долгожданные.

– Макс, смотри! Там, кажется, деревня! – воскликнула я, указав пальцем вперёд.

Он прибавил газу, и Ляля с облегчением покатила нас навстречу этим спасительным огням.

Когда мы въехали на тихую деревенскую улочку, была уже почти полночь. Домики выглядели сонно, словно прятались от посторонних глаз за деревянными заборами и кустами сирени. Единственным местом, где ещё горел свет, оказался небольшой домик у самого края деревни. У калитки стояла пожилая женщина, словно специально поджидавшая нас.

Макс заглушил мотор, и мы оба неловко слезли с мотоцикла, чувствуя себя незваными гостями.

– Добрый вечер! Простите, что так поздно… – начала я, но женщина перебила меня мягким голосом:

– Да ладно вам, детки. Я как услышала тарахтение ваше, так сразу и поняла – гости приехали. Меня Матрёной Ивановной зовут. Проходите-ка в дом, замёрзли небось совсем.

Мы переглянулись с Максом и тут же, без слов поняв друг друга, последовали за бабушкой. От домика пахло дымом печки, свежим хлебом и травяным чаем – и в этот момент я почувствовала, что наше путешествие только-только начинает открывать нам свои секреты. Кажется, сегодня мы нашли не только ночлег, но и что-то важное. Только пока не понятно – что именно.

Глава 4. Матрёна Ивановна

В доме, несмотря на поздний час, пахло хлебом и молоком. Обстановка выглядела непривычно и даже немного угрожающе в тусклом теплом свете обыкновенных ламп накаливания.

Мы вошли на кухню, по крайней мере, именно в этой комнате стоял стол, буфет, а справа печка. Пройдя ещё чуть дальше, я поняла, что это настоящая русская печь, на которой можно полежать. Спальное место там было задёрнуто какой-то голубоватой в горошек шторой.

– Может, уйдём, – шепнула я Максиму так, чтобы хозяйка не услышала. – Мне не по себе.

– Почему? – я видела, как мой парень тоже был напряжён, по крайней мере, до того расправленные плечи слегка поникли. Спина тоже заметно сгорбилась.

– Она как будто ждала нас. Баба Яга какая-то. Сейчас накормит нас, в баньку проводит, а потом съест.

– Ты больная? – усмехнулся Макс. А мне ведь действительно было страшно. – Вон, видишь, в углу иконостас. Какая из неё Баба Яга? Перестань выдумывать.

Это меня совсем на чуть-чуть успокоило, но тревожность оставалась.

– Садитесь, а то небось устали с дороги. Я вас чаем напою, пирогами накормлю, – бабушка показала нам на несколько табуретов, стоящих за столом, а сама пошла в другую комнату.

Мы присели, и я уже более внимательно осмотрела комнату: рядом с печью стояла ещё панцирная металлическая кровать. На ней лежало несколько одеял и больших подушек. Рядом с печкой – кочерга, совок и белое крыло. То ли гусиное, то ли утиное, было непонятно. Меня немного передёрнуло от этого крыла – выглядело оно слишком уж чужеродно в этой уютной картине. Хоть прямо сейчас печь и не топилась, но было тепло.

Бабушка вернулась через несколько минут с двумя тарелками. На одной лежали булочки, на второй – конфеты и вафли. Она аккуратно, слегка, видимо уже от старости, дрожащими руками поставила их на стол. После принесла самовар, из буфета достала три кружки на блюдечках и маленькие ложечки с сахарницей.

Из головы всё ещё не уходили сказки, где героя угощают, перед тем как приготовить на ужин самого гостя. Но запах чая и булочек был таким домашним, что я всё-таки расслабилась.

– Как зовут вас хоть? А то не представились даже, – спросила Матрёна.

– Бабушка, простите. Мы совсем растерялись от такого гостеприимства. Меня зовут Максим, а это моя девушка Кира.

– Очень приятно познакомиться, – она налила чай в последнюю кружку и сама сделала глоток. – Куда путь держите? Али так, заблукали?

– На Байкал, ну и заблудились немного тоже, – отвечал мой парень. Я с удивлением подметила, что он разговаривает с ней так тепло, будто с родной бабушкой.

– А ты, красавица, стесняешься? Вон булочку возьми. Эти у меня с повидлом, а эти вот с маком. Тут есть ещё пирожки с щавелем. Выбирай какой гостинец понравится.

– Спасибо. Я просто чай. Не хочу сейчас есть, – скромно ответила я, сделав глоток.

– Ну как знаешь. На Байкал, говорите? Ох… Долгая дорога вам ещё предстоит, да и на этой тарахталке. Не боитесь?

– Немного, – улыбнулся ей Макс. – Мы вообще на самолёте хотели, но вот проспали и решили себе устроить такое приключение.

– Ох, юность – дело озорное, – Матрёна так же улыбнулась. – Сынок мой тоже всё приключений искал. Да вот как пятнадцать лет назад уехал в Иркутск, так и нет весточек никаких. Вот уж допоздна каждый вечер и сижу, жду его, коли заявится, а может чи нет.

Мы с Максом переглянулись, не зная, что сказать. За столом на пару секунд стало тихо.

– Как? Даже ни одного письма не прислал? – у меня в груди что-то ёкнуло. Что ж это за сын такой. Так с матерью поступить.

– Так всё. Ни слова ни полслова… Ни строчки ни полстрочки, – кажется, у бабушки скатилась слезинка. Я заметила, что что-то блеснуло у неё на щеке. – А может, и сама виноватая.

– Ну что вы, бабушка Матрёна. Не вините себя, – произнёс Макс и взял её худенькую, уже иссохшуюся руку. – Может быть, вы расскажете нам эту историю. Нам будет очень интересно послушать. Может, урок какой выучим из неё, – он посмотрел на меня, и я кивнула. Мне тоже хотелось услышать о том, за какие прегрешения перед обществом можно вот так забыть о матери.