Время без правил

Глава 1. Возвращение

Город встретил его серым небом и сыростью. Август стоял на исходе, но в воздухе уже чувствовалась осень – холодная, тяжёлая, с запахом мокрого асфальта и сигаретного дыма.

Игорь вышел из автобуса, сжимая в руке армейский рюкзак. Два года службы позади, и вот он снова дома. Только дом будто изменился. Те же улицы, те же панельные девятиэтажки, но вид у них был другой – осевший, измученный, как будто и бетон постарел вместе со страной.

У кинотеатра «Родина» торчали пустые глазницы выбитых окон. Когда-то здесь крутили боевики и мелодрамы, а теперь мимо тянулись ряды ларьков: сигареты «Прима», жвачка «Turbo», дешёвое пиво в пластиковых бутылках. У каждого ларька – группки парней в спортивках «Адидас», с короткими стрижками и толстыми золотыми цепями.

– Ну, брат, вернулся? – голос прозвучал неожиданно.

Игорь обернулся. Перед ним стоял Макс, прозвище «Шило». Друг детства, сосед по подъезду, вечный заводила. За эти два года Макс почти не изменился – только щеки впали, взгляд стал острее, цепче.

– Служба как? – спросил Макс, закуривая.

– Как у всех. – Игорь пожал плечами. – Домой бы нормально устроиться. Работу найти.

Макс хмыкнул.

– Работу? Ха. Ты что, из армии на Луну свалил? Тут теперь работой только дураков держат. Настоящие деньги – на улице.

Игорь промолчал. Он уже заметил, как изменилась жизнь в городе: у кого ничего, а у кого «девятка» на литье, кожаная куртка и пачка зелёных купюр.

Макс бросил окурок под ноги, придавил носком.

– Пойдём, покажу, чем занимаемся. У нас движуха есть. Денег – море. Тебе как раз вкатит.

Игорь хотел сказать «нет», но слова застряли в горле. В армии он видел смерть и грязь. И сейчас, глядя на пустые глаза родного города, он понимал: вернуться в прошлое, где они с Максом гоняли мяч во дворе, невозможно.

Он шагнул рядом с другом.

И первый шаг оказался в сторону, из которой дороги назад уже не было.

Глава 2. Первое дело

Подъезд вонял кошками, мочой и чьими-то дешевыми духами. На стенах – каракули маркерами: «Хан – сила», «Шило лох», «Смерть ментам». Макс уверенно шагал вверх по лестнице, не глядя под ноги.

– Кому идём? – спросил Игорь.

– Да так, должничок один, – отмахнулся Макс. – Бабки занял и решил забыть. Думает, мы с ним в прятки играем.

На площадке четвёртого этажа Макс остановился и постучал кулаком по облупленной двери.

– Открывай, сука, свои!

Дверь приоткрылась, показался мужик лет сорока. Сгорбленный, в трениках, глаза красные – то ли пил, то ли не спал.

– Макс, я ж сказал, подожди… – начал он.

Макс без разговоров толкнул дверь плечом. Ввалились в квартиру. Игорь шагнул за ним, чувствуя, как в груди колотится сердце. Внутри пахло картошкой и перегаром. На диване – старенькая женщина в платке, наверное, мать должника, молча смотрела в телевизор без звука.

– Сколько раз говорить, Паш? – Макс схватил мужика за шкирку. – Ты думаешь, Хан будет ждать? Ты что, сука, жить устал?

Паша начал лепетать, что денег пока нет, что вот завтра-послезавтра, но Макс ударил его кулаком в живот. Тот согнулся, закашлялся.

– Слушай сюда, – Макс повернулся к Игорю. – Держи.

Он сунул ему в руку бейсбольную биту. Холодное дерево словно ожгло ладонь.

– Чё стоишь? Долг надо напомнить.

Игорь замер. В голове всё закрутилось: армейские казармы, ночные наряды, драки… Но это было другое. Здесь – не враг, не бой, а обычный мужик, у которого, видно, и так жизни нет.

– Ну? – Макс смотрел жёстко. – Или ты сюда вернулся, чтобы дворником подметать?

Игорь поднял биту. Мужик прижался к стене, задыхаясь. Старуха на диване наконец оторвалась от экрана и тихо заплакала.

Бита ударила по кухонному столу. Дерево треснуло, тарелка разлетелась на куски.

Игорь тяжело дышал, а Макс довольно усмехнулся.

– Вот, видишь, можешь, когда надо. Завтра он сам всё принесёт.

Они вышли в подъезд. У Игоря дрожали руки, но внутри – помимо стыда и злости – вдруг разлилось чувство странной силы. Ему впервые заплатили: Макс сунул в карман смятые зелёные купюры.

– Привыкай, брат, – сказал он. – Это только начало.

Глава 3. Ночь у Оли

Оля жила в «хрущёвке» на другом конце города. Когда Игорь постучал в дверь, она открыла почти сразу – словно ждала. На ней был тонкий домашний халат, волосы распущены.

– Игорь! – в её голосе было и удивление, и радость. – Ты же сказал, что приедешь завтра…

– Не выдержал, – ответил он, и в тот момент все мысли о Максе, деньгах и битах вылетели из головы.

Она обняла его, прижалась всем телом. Халат чуть разошёлся, и Игорь почувствовал тепло её кожи. От этого прикосновения мир перестал существовать.

Они почти не разговаривали. Словами было лишнее. Он поднял её на руки и понёс в комнату. Она смеялась, но глаза у неё горели – жадно, по-настоящему.

Халат упал на пол, будто сам. Она была такой, какой он помнил – и другой. Зрелой, желанной. Он гладил её плечи, шею, спину, и каждый её вздох сводил его с ума.

– Я скучала, – прошептала она, цепляясь за него ногами, прижимаясь крепче.

– Я тоже, – ответил он хрипло, теряя остатки контроля.

Время растворилось. Только дыхание, тепло и её руки, скользящие по его телу. Всё напряжение, накопившееся за день, выходило в этой близости – грубой, страстной, как будто они боялись потерять друг друга снова.

Когда всё стихло, они лежали рядом. Оля уткнулась ему в грудь, её волосы щекотали его шею.

– Игорь… – тихо сказала она. – Ты ведь не полезешь в эти их дела?

– Какие дела? – он попытался уйти от ответа.

– Я же вижу, – она подняла глаза. – Ты изменился. Смотрел сегодня так… будто где-то там, а не со мной.

Он не нашёл слов. Только прижал её ближе. Она вздохнула и замолчала, но в её взгляде осталась тревога.

Игорь лежал, слушая её дыхание, и понимал: вот ради этого – ради неё – стоило вернуться. Но и другой голос внутри нашёптывал: ради неё же нужно силы, деньги, уважение. А всё это теперь было по другую сторону улицы.

Глава 4. Хан

Бар «Союз» когда-то был столовой завода, теперь – притон для «своих». У входа – двое крепких ребят в «Адидасах», под куртками угадывались кобуры. Макс шёл уверенно, Игорь – рядом, чувствуя, как напрягается каждая мышца.

Внутри стоял табачный дым и запах дешёвого коньяка. Музыка из магнитофона играла тихо: то ли «Любэ», то ли какая-то блатная кассета. За столами сидели мужчины – кто-то в спортивках, кто-то уже в дорогих пиджаках. У всех – цепи, перстни, сигареты. Гул голосов стих, когда они вошли.