Новая жизнь. Хозяин замков. Часть 2

Глава 1

Пройдя почти до середины поселения, я услышал первые приказы Норля нашим воинам и ускорил шаг.

Впрочем, тороплюсь я зря, увидев уже знакомую вышку со стороны реки, сразу понял, что здесь никакое дежурство не несется. Не знаю, почему именно, но только закрытые ворота защищают мирный сон поселения, местные не могут себе представить высадку со стороны реки врагов, как я понял.

Лед еще крепко не встал, так что ни на лодке не добраться, ни пешком не пройти до пристани вдоль берега.

Ну или просто слишком привыкли к тому, что опасностей в жизни поселения нет или почти нет, если не считать, что мы с Норлем можем снова вернуться.

Однако мы все же вернулись обратно рассчитаться за обиду, да еще в силах немалых, теперь нас местным не остановить.

Поэтому я решил вернуться к ближайшему повороту, ближе к центру поселения, где могу видеть разворачивающиеся события.

А события уже потекли сплошной рекой, теперь все предварительные расклады меняются и сдвигаются от предложенной мной колеи исполнением моих воинов. Раздаются крики штурмующих, врывающихся в дома наших бойцов, Норль так же продолжает шагать, уже к середине села добрался, отправляет новые пятерки на штурм, пытаясь делать это как можно более равномерно. Суровым криком и блестящим мечом он не дает лезть оставшимся в строю на помощь вступившим в схватку бойцам. Норль необходим на своем месте, с его авторитетом не сравнится никто.

Все правильно делает мой приятель. Дай толпе волю, она забудет о своей задаче, полезет всем составом добивать первую четверть деревни, дав время и возможность остальным трем четвертям прийти в себя, организовать настоящее сопротивление, в котором погибнет значительное количество нападавших.

Пятерки продолжают рассылаться, каждая на свой дом и еще соседний около, крики погибающих местных мужиков-Стражей, оказывающихся раздетыми против сплоченно тыкающих их длинными копьями крестьян, проявляются в общем шуме и смолкают под ударами. Бабы здешние тоже орут вовсю, некоторые выбегают навстречу двигающейся колонне захватчиков, дошедших уже до середины деревни, вместе со своими мужиками, собираясь сражаться на едва освещенной факелами улице.

«Все же нашим требовалось бежать бегом и быстрее занимать центр поселения», – понимаю я.

Поэтому теперь сам готов вмешаться сзади в первую стену защитников деревни, которую они успели выстроить из пятерки крепких мужиков с копьями.

Дай им время, за ними выберутся мужики из еще не занятой трети поселения, добрых тридцать, а то и сорок воинов смогут долго держаться против даже четырех сотен моих воинов, учитывая, что они гораздо сильнее и выносливее в несколько раз.

Но зато сорок натренированных арбалетчиков собраны у меня в отдельный отряд, поэтому я вырубаю понемногу по одиночке выбегающих из домов Стражей с оружием в руках, а собравшихся оборонять поселение сносят дружным залпом мои стрелки. Пока половина натягивает тетивы и готовится ко второму залпу, вторая половина останавливается над телами местных и ждет новых противников.

Вскоре мимо тел защитников проходит Норль, продолжая посылать наших бойцов к домам, здесь начинаются первые проблемы. Пришедшие в себя Стражи контратакуют внезапно из-за домов и валят на землю нескольких наших. Но успех Стражей на этом заканчивается, ревущая толпа с копьями колет и гонит смельчаков к ограде, около которой жду их уже я, с факелом в одной руке перехватываю самых сообразительных и самых трусоватых около ограды, где беспощадно рублю с хорошей скоростью.

Последними на меня выбегают трое основательных мужиков с копьями в руках, тут мне приходится попотеть, срубая каждого в короткой отдельной стычке на предельной скорости

После этого к частоколу подбегают одни наши и я радуюсь вместе со всеми первой легкой победе и полному захвату поселения. Расставляю вдоль ограды первых часовых, придется им дежурить, пока не обыщут все дома и не подавят последние очаги сопротивления.

Наши выгоняют из домов всех баб с детьми поголовно, чтобы никого не оставалось внутри и обыскивают жилища начисто, вместе с привольно расположенными на участках сараями и чердаками, тут есть что посмотреть и где поискать. Иногда находят спрятавшихся или струсивших мужиков, сразу же вяжут им руки, если те не сопротивляются.

Так поступать приказал уже я, собираясь прикрываться пленными от обстрела из луков и магических ударов, если такие будут.

Пленников уводят отдельно в один из домов, всего их около десятка, убитых и умирающих вытаскивают на главную улицу и раскладывают для дальнейшего обыска.

Бабы с детьми собраны через полчаса на самой большой площади, видно, что их очень много, поэтому группами по несколько человек их отпускают после первичного обыска и изъятия острых предметов, которые находятся под одеждой почти у всех.

– Да, народ тут боевой, ножи все успели похватать, – замечает кто-то из командиров крестьян.

Пару попыток оказать сопротивление воины гасят на корню, заколов одну пленницу и молодого парня, выхвативших ножи из-под одежды и успевших ранить кого-то из наших.

Через час пленные женщины с детьми размещены по своим домам вместе с пятерками наших, по периметру ограды выставлено несколько часовых. Понятно, что никакой атаки возмездия от остальных поселений сегодня можно не ожидать. Но, наверняка, что еще не все спрятавшиеся мужики найдены и лучше, чтобы факелы постоянно горели, а служба неслась около разожженных на сухих дровах больших костров.

Пока назначенные в похоронную команду крестьяне собирают тела убитых и умирающих раненых, мы с Норлем отдаем приказы, которые с видимым удовольствием бегут выполнять наши подчиненные командиры, расставлять людей по местам и проверять, что там творится в домах.

– Все отлично получилось. Стражи не смогли организовать сопротивление, арбалетчики вовремя их расстреляли, потери у нас минимальные, – радуется легкой победе приятель.

Вместе с ним мы считаем наших погибших, всего таких неудачников набралось шестнадцать человек. После этого мужики раскладывают тела противников, теперь приходится потратить гораздо больше времени на подсчеты.

Раненых, которые еще не умерли, приходится добить, ибо, что с ними сейчас делать, открыть лазарет и лечить непримиримых врагов?

Они всегда такими останутся, поэтому нет врагов – нет и проблем.

Со стороны Стражей убитых и умерших от ран – девяносто восемь тел и еще десяток со связанными руками проходят тщательный обыск в одном из домов.

– Что будем с ними делать?

– Завтра выкопают общую могилу для своих, потом будут нести щиты от стрел и лестницы для штурма на своих плечах. Как все бабы и взрослые подростки потащат вязанки хвороста на себе, чтобы заваливать рвы и прикрывать вас от обстрела.

– У нас так не принято воевать, – осторожно замечает один из командиров, получив поддержку от остальных.

– Хотите с открытой грудью переть на частоколы второго поселения и получать в полной мере из луков и от копий? Там погибнет не шестнадцать воинов, а все сто шестьдесят! Теперь к ним ночью не получится так легко подобраться!

Командиры молчат, понятно, что так они тоже своих людей класть не хотят.

– Не переживайте. Нас с Великим Мастером Норлем подробно учили в Ордене мастеров, как лучше воевать, когда сильный враг сидит в обороне, как можно использовать пленных, чтобы не терять своих солдат во время штурма. Тем более, чем меньше останется в живых местных мужиков, тем быстрее бабы привыкнут к завоевателям.

Норль важно кивает народу, делая вид, что понимает мои слова.

– Вот завтра сходите и сравните, сколько людей положат при штурме соседнего поселения командиры-дворяне, которые будут воевать, как умеют, без хитрости военной. И сразу поймете, хотите ли вы вернуться к ним обратно, чтобы воевать честно и смело, – усмехаюсь я, полностью уверенный в своих словах.

– Мастер Серый, пара Стражей смогла убежать, – докладывает о результатах осмотра окружающего леса посланный мной для такого дела один из командиров крестьян.

– Это неизбежное дело, переживать тут не о чем. Понятно, что в следующем поселении нас будут ждать, поэтому придется воевать именно так, как нас учили мудрые наставники в нашем ордене. Учили долго и подробно, как брать такие крепости без потерь. Придется побыть жестокими людьми и прибить несколько заложников, решивших сопротивляться у всех на глазах. Зато потом все пойдет, как по маслу.

После этого расходимся по теплым домам, где бабы усердно затирают кровь своих защитников, чтобы не пугать детей и ложимся отдыхать, выставив часового.

Утро вечера, а сейчас уже глубокая ночь на дворе, мудренее.

Рано утром узнаем о произошедшем ночью, пара баб от потери своих кормильцев стали сильно не в себе, одна порезала одного воина, вторую убили сразу.

– Я кому говорил ножи убрать все и часового ставить на всю ночь! Вот, легли все спать и теперь у нас семнадцать покойников!

– Да его не так сильно порезали, может еще и выживет, – оправдывается его командир.

– И кто его лечить будет пару месяцев? А охранять, чтобы другие бабы не дорезали? Может, сразу десяток ему оставить для охраны? – ехидно интересуюсь я.

– Ладно, пусть отлеживается. Все равно с десяток воинов тут оставим, всех легкораненых и пару взрослых баб, чтобы кормили детишек малых и наших тоже, – командую я и отправляю несколько наших крестьян к соседям, чтобы узнать результаты штурма первого поселения.

– Сегодня отдыхаем здесь, дров не жалеть. Еды тоже, готовить мясо, жарить и варить, – мне уже доложили, что поселение очень богатое.

Запасы мяса и рыбы дорогой потрясают воображение неизбалованных таким зрелищем воинов, поэтому пора устроить праздник обжорства победителям.

Отпраздновать общую победу над сильным врагом и своих покормить получше мясом и рыбой, чтобы сил набрались и вперед с большой надеждой смотрели.

Через несколько часов возвращаются посланные к соседям командиры, а с ними уже на лошадях приезжают в гости поучиться уму-разуму остальные командиры, среди них несколько дворян, чтобы посмотреть, правда ли у нас такие маленькие потери.

Не верят рассказам наших посланцев, хотят убедиться сами, а нам это только и требуется, чтобы вся крестьянская масса и командиры из нее задумались, не слишком ли плохо воюют их старые, привычные уже военноначальники.

Не пора ли их отправить в отставку и выбрать новых эффективных менеджеров?

За это утреннее время я вошел в свое меню, тех трех убитых стражников в замке Венсен мне не хватило для закрытия прокачки последнего навыка. Они все оказались нулевого или первого уровней, так что навык ОЦЕНКА я закрыть не смог.

Зато здесь я успокоил десяток-полтора хорошо прокачанных Стражей, теперь у меня остается еще тридцать процентов рейтинга, когда ОЦЕНКА становится уже шестнадцатого, максимального уровня.

Я приглядываюсь к Норлю и вижу его уровень, который семнадцатый, у него прямо над головой. И остальных тоже, у одного из дворян есть высокий четвертый уровень. Крестьяне все не выше первого, подавляющее большинство – нулевки, поэтому им сражаться на равных со Стражами точно не рекомендуется.

Потом захожу проверить, как содержатся пленные, закрытые в одном из сараев и вижу, что они почти все второго-третьего уровней.

– Так, по одному дверь не открывать! Всегда, когда передаете еду или еще что, всегда двое стоят рядом с копьями наготове! Понятно? – спрашиваю я со смурным видом слушающего меня начальника караула.

Видя, что он слишком недовольно себя ведет, похоже много о себе понимает, я вызываю посыльным к себе его начальника и ставлю того в известность:

– Если этот придурок будет тут стоять с такой рожей и пропускать мимо своих грязных ушей мои приказы, я его или сам повешу, или отдам этим на одну ночь позабавиться с его задницей, – я киваю на закрытый сарай. – Или ты его поставишь на место или сам поменяешься с ним местами! Еще раз приду сюда и не увижу горящих от службы глаз, так оно все и случится!

Я уже чувствую, что несение службы крестьянами меня точно не устраивает, поэтому придется нанимать крутых наемников, чтобы сделать из этих червяков со временем настоящих воинов и людей.

Но это уже случится после победы, поэтому работаем с тем материалом, что есть под рукой и при моем гениальном командованием вверенным мне подразделением.

Понятно, какой человеческий материал попал под управление дворянам, почему у них опускаются руки, если уже здесь остались только самые упорные и лучшие воины из крестьян.

Вернувшиеся от соседей командиры с перекошенными лицами рассказывают о пирровой победе войска в одну тысячу сто воинов над засевшими в обороне Стражами числом около ста тридцати противников.

– Мастер Серый, там гора тел наших парней выше в два раза, чем от тел Стражей. Поговаривают, что убито сто десять Стражей, взято в плен пятеро, еще человек пятнадцать смогло убежать. Наших погибло двести парней и пятьдесят легко ранено, все тяжелые уже умерли.

– Понятно. Горе-командиры дождались утра и пошли в атаку на частокол широким фронтом. А Стражи накрошили кучу народу из луков и в личных схватках?

– Да, все так и произошло. Мы провели ночь в лесу около костров и утром, как рассвело, атаковали поселение, – рассказывает один из командиров отряда.

– А стоило с факелами напасть сразу же, через тот же частокол перелезли бы почти без сопротивления и потеряли бы со своим преимуществом в численности только половину погибших.

Наши командиры молчат, собравшись около меня, я же продолжаю:

– Как же они собираются командовать дальше? Если на первом поселении потеряли двести пятьдесят человек. На втором потеряют столько же и вас уже останется всего шестьсот воинов против тех же шестисот Стражей в хорошо защищенном городе под Скалой. Смысла лезть в город никакого нет тогда.

– А как ты собираешься атаковать второе поселение, Мастер Серый?

– Ну, сложной такой тактикой. Сколочу легкие щиты из досок и лестницы. Повешу всю тяжесть на шею пленным и бабам, выдвину их вперед, с петлей на шее каждого. За ними посажу арбалетчиков со щитами, они будут перестреливаться с лучниками и быстро загонят тех под частокол. Один день перестрелки, лучников станет гораздо меньше, как остальных слишком смелых Стражей. Мои арбалетчики будут стрелять через прорези в щитах, а лучникам придется полностью вылезать из-за частокола, постоянно подставляясь под болты. Так что потери от перестрелки будут пять к одному в нашу пользу. На крайний случай три к одному, но все равно в нашу пользу.

– А что потом? Так-то сражение совсем не выиграешь?

– А потом будет военная хитрость. Думаю, в этот раз шестнадцатью убитыми не обойдемся, погибнет раза в два наших больше. Не меньше тридцати воинов с нашей стороны.

Вижу по лицам крестьянских командиров, что они готовы прямо сейчас уйти от своих бестолковых начальников, чтобы сохранить своих людей под моим мудрым командованием.

И я сам предлагаю им поступить именно так, понимая, что железо требуется ковать, пока оно горячо.

Ибо после еще одного такого приступа под командованием дворян мне не с кем останется потом контролировать эти земли. Победить то мы и так победим, даже с моими четырьмя сотнями, авторитет мой уже вырос до небес, а народ готов меня слушаться беспрекословно.

Но и людей мне требуется, чтобы в живых осталось не меньше тысячи, а лучше даже тысяча сто воинов.

Тем более, что одна моя НЕЗАМЕТНОСТЬ дает мне гораздо больше преимущества, чем все знания о военном деле нашим дворянам. Есть еще бластеры, которые придется пустить в ход, когда мы зайдем Стражам сзади со стороны Скалы. Чтобы отбить это святое для них место, они кинут своих самых сильных воинов сплошной толпой на нас.

Тогда-то ни один импульс не пропадет напрасно, мы отобьем первую, самую сильную атаку всего вдвоем с Норлем. Без лишних свидетелей завалим подступы к Скале горами трупов. Постараемся тех же магов выбить в первую очередь.

Поэтому я откровенно призываю крестьянских командиров поберечь своих людей, понимая отчетливо при этом, что встаю тем самым на тропу вражды со всеми оставшимися дворянами. Но эта вражда не заставит их сейчас немедленно вцепиться нам в горло и противостоять друг другу, просто они станут постепенно саботировать мои планы. Тогда мне удастся сберечь своих будущих людей. Которых я все равно собираюсь взять под свою руку, может, только кроме личной охраны маршала Комменволя и остальных ортов.

Вечером три крестьянских командира приводят свои хорошо потрепанные отряды в наше поселение, разругавшись при этом насмерть с дворянами, даже обнажив оружие на прощание при отказе выполнять приказы бывших авторитетных вожаков.

Слишком большая разница в потерях при штурме одинаковых поселений, мои шестнадцать погибших против их двухсот пятидесяти убитых и выбывших из строя – это не может не привести крестьян на мою сторону, если они просто хотят жить.

Конечно, в атакованном нами поселении Стражей оказалось поменьше, но про это никто не знает точно, кроме нас с Мастером Норлем.

Теперь у меня не четыреста тридцать воинов, а все семьсот с небольшим. У маршала в наличии теперь всего столько же, сколько у меня оказалось в начале компании, около четырехсот восьмидесяти воинов. И те тоже очень колеблются, чью сторону выбрать.

По рассказам пришедших, еще три отряда собираются посмотреть, как пойдет штурм второго по очереди поселения, больше в лобовые атаки ходить они тупо не намерены, несмотря на приказ.

Ну что же, теперь мне придется провести свою компанию по штурму следующего поселения образцово и тогда общее руководство крестьянской армией у нас с Норлем в кармане.

Осталось только победить, используя нечеловеческую тактику свирепых кочевников, в которой я и сам немного теоретически подкован, а на практике, конечно, вообще не использовал ни разу.

Глава 2

Поэтому я строю на центральной площади всех своих и пришедших под мою руку воинов, громко благодарю всех за службу и оказанное доверие.

Еще раз прохожусь по основам нашей орденской идеологии, именно о том, что трудовые люди – крестьяне, ремесленники и те же купцы вполне могут жить своим умом.

– Для хорошей жизни нам не нужны орты и прочие благородные дворяне. В нашем ордене все силы тратят на образование детей и воспитание настоящих трудовых людей. Для того, чтобы Мастера ордена точно знали, как воевать за народное счастье и как организовать жизнь в мирное время!

Надеюсь, что меня слышат все семьсот человек, которые оказались в поселении и отдыхают сейчас, но матюгальника очень не хватает, поэтому стою и выступаю перед тремя новыми сотнями:

– Вот самый простой пример, для тех, кто только пришел к замку и проходил мимо городка Жомбурга. Орден Мастеров отменил сбор за торговлю на рынке города и снизил уплачиваемый налог ровно в два раза, до одной восьмой от проданного. Раньше жадные орты забирали четвертую часть от проданного, как в таких условиях развивать торговлю?

– И теперь рынок даже перед зимой не помещается на старом месте, приходится ратуше города спешно колотить новые прилавки и навесы для торговли. Теперь рынок понемногу расползается по всему городку, занимая улицы и уже за городом стоят крестьяне, продают свой урожай горожанам и приехавшим с разоренных земель купцам. И это стоило только убрать ежедневный сбор и понизить налог в два раза! А сколько еще можно сделать для улучшения жизни трудового народа без дворянского гнета?

Я перевожу дыханием и продолжаю:

– Еще приехали торговать крестьяне и рыбаки из села и деревни соседнего замка, которых раньше не допускали на рынок этого Жомбурга. Трудовые люди за свой урожай и улов получают на руки живые деньги, покупают в мастерских города продукцию других местных тружеников, оборот которых уже увеличился в два раза! Горожане каждый день покупают про запас продукты все дешевле и дешевле, цены дошли до таких низких уровней, что в Жомбург уже приезжают закупаться жители соседних земель. Купцы валом валят даже из города Клепера, где теперь с едой плохо из-за большого количества королевских солдат.

– Понятно, что везде, где прошла война, с едой плохо, а там, где ее еще не было – все обстоит гораздо лучше! – продолжаю я.

– Поэтому еда пока дешевая, потом уже станет дорожать. Мы же будем рассчитывать на припасы самих Стражей, они очень много заготовили, нам теперь на пару лет жизни хватит. А если воевать так, как господа дворяне привыкли, – я показываю в сторону соседнего поселения. – Так на всю жизнь останется, если еще кто-то выживет после таких сражений.

Народ шумно поддерживает мои слова, тут никто не станет спорить, что воевать с умом гораздо лучше, чем гибнуть по-глупому. Тем более, когда появился какой-то реальный просвет в будущем.

– Теперь про нашу войну! Главное – это не только победа! Главное – чтобы осталось в живых, как можно больше вас, воинов! Чтобы вы все прошли усиление в Скале после победы. Сейчас Стражи сильнее вас один на один, но вдвоем вы уже наравне, а втроем немного сильнее. Поэтому – никаких схваток один на один, поделили вас на пятерки, так и держитесь вместе, прикрывайте друг друга! Нападайте тоже вместе, впятером на одного или двоих Стражей. Это мой приказ! Кто из командиров его не исполняет – тому голову вон!

– Когда воевать то пойдем, Мастер Серый? – раздаются голоса из рядов воинов.

– Торопиться не станем, враг уже знает про нас, поэтому внезапного нападения больше не получится. Мы заняли хороший поселок, где все есть, пока отдыхайте и приходите в себя. Командиры отрядов – на совещание в штабной дом!

Местные воины уже распределяют по домам новичков нашей армии, становится довольно тесно в поселке, зато все греются около горячих печей и получают свежий обильный ужин.

– Сегодня делимся на десять отрядов поровну, командиры – проследите, чтобы именно так вышло. Примерно поровну, конечно, каждый отряд сколачивает по одному щиту из досок с сараев. Брать с сараев только легкие доски, которые уже высохли хорошо, но еще крепкие. Щиты колотите такие, примерно пять шагов по длине и в пол роста по высоте, больше ни к чему. Сделать через каждый метр бойницы для стрелков и сколотить такие крышки для них с направляющими, чтобы их закрывать при обстреле. Луки у Стражей только простые, охотничьи, пробивать доски насквозь не должны, но их много и стрелять они очень хорошо умеют. Еще приготовить опоры для щитов, обычные палки, чтобы лишнюю тяжесть не таскать с собой.

– Понесут эти щиты – пленные Стражи, молодые парни, девки и бабы здешние, чтобы наши воины под удар не попали, когда начнут приближаться к изгороди поселения. Послезавтра с утра всех их сюда, на шею веревки с петлей, чтобы не могли никуда разбежаться по лесу. Потом повесим по щиту на каждый десяток пленников и потащим его к следующему поселению. Прямо сейчас пленных придется гнать расчищать прямую дорогу по полям и лесам, дать им лопаты и топоры, пусть рубят лес и прокладывают прямую тропу к своим соседям. Под хорошей охраной только. В обход, если идти, можно на засаду нарваться, да еще долго это очень – через центральную дорогу добираться, поэтому торим прямую дорогу к врагам в следующем поселении. К каждому пленному приставить по два охранника, одного из них арбалетчика обязательно, чтобы бегать не вздумали. Тогда пленные пару дней поработают, как следует, под вашим присмотром, проторят эти пятьдесят лиг по лесу, пользу принесут нам, ведь мы тоже не должны кормить их бесплатно. Великий Мастер Норль распорядится, кому это дело поручить.

Великий Мастер солидно кивает.

– Еще, воюем не все сразу одновременно, хватит для осады и по половине войска выставлять, по триста пятьдесят человек, еще среди них обязательно двадцать арбалетчиков. Подошли на шестьдесят метров к частоколу, поставили щиты, в атаку не лезем первый день, стреляем через щиты понемногу, но так, чтобы Стражи голову поднять над частоколом не могли. И в атаку они открыто не пойдут, наших в три раза больше за щитами сидит. Одни отвоевали до обеда, их сменили другие, а первые по домам греться и обедать, отдыхать до вечера. Потом снова смена, так день-два повоюем без всякой спешки, а там у Стражей силы закончатся, да и постреляем их еще много. Затем под прикрытием щитов подойдем поближе, метров на сорок, тогда пошлем воинов с топорами частокол подрубать, их уже все арбалетчики прикрывать будут в такой момент.

– В общем, воевать будем осторожно и терпеливо. Командиры отрядов свободны!

Кажется мне, что совсем так жестоко, как выходило у монголов гнать пленных на убой, у меня не получится. Все же и народ тут другой, еще местные бабы и девки всем интересны живыми, чтобы могли еще долго радовать завоевателей своим видом и телом сладким. Не поймут они такую жестокость и полное равнодушие к жизням пленниц, лучше мне не перегибать палку мужского терпения своих воинов.

У татаро-монголов получилось, а вот у меня вряд ли такая тема пройдет. Те обратно в свои степи вернулись, а наши тут жизнь строить собираются. Да я им про это каждый день и так рассказываю.

Ночь в поселении ничего не происходит, чему я искренне рад, надоели постоянные проблемы, а то ведь могли подойти Стражи и обстрелять частокол из луков. Почему это не делают, а тупо отсиживаются в поселении – да просто воевать так непривычны, чтобы разом и куда-то идти. Привыкли на авторитете выезжать, как очень сильные воины, а вот такой готовности умирать у них нет точно.

После этого с утра снова выгоняют пленных торить дорогу, я пока вместе с собравшимися командирами обсуждаю, кто пойдет в первую очередь воевать, кто во вторую и какие делать щиты в подробностях.

День проходит спокойно, народ отсыпается и отъедается в тепле, баб местных особо обижать не лезут, и так в тесноте сидят.

От соседей наших никаких известий, похоже, отношения всерьез испорчены. Я сам с ними еще не общался, но догадываюсь, что они в своих проблемах винят именно меня и еще понемногу понимают, что попали в переделку, где им приходится конкурировать внезапно со мной, как с командиром. И пока эту конкуренцию они явно проигрывают.

Что теперь делать – точно не понимают, хотели бы доказать, что они тоже не лыком шиты, но ничего более умного, кроме как бросить оставшихся воинов просто и тупо на штурм второго поселения придумать не могут. Не обучены они вообще так воевать, чтобы думать о своих воинах и беречь подчиненных от повышенных потерь.

Понятно, что бабы еще нарожают, только этого светлого времени им уже не дождаться.

Впрочем, не было бы счастья, да несчастье помогло внезапно нашим планам.

Оказалось, что разбитые в своем селе, но успевшие сбежать в следующее поселении Стражи своими героическими рассказами о том, как они косили слабых в личных схватках крестьян, очень воодушевили соседей из второго поселения.

И на второй день те сами атаковали оставшиеся в захваченном поселении отряды. Похоже, шпионы Стражей хорошо разглядели, как ушли в нашу сторону густые толпы крестьянских отрядов, потом доложили своим, что в захваченном поселении врагов осталось совсем мало. Не больше трех слабаков на каждого сильно могучего Стража.

Жаждущие реванша и хорошо понимающие, что каждый лично убитый враг делает их потом еще сильнее в Скале, Стражи собрали почти всех воинов из второго поселения и внезапно напали на спящих крестьян.

Только конная разведка у маршала сработала очень хорошо, сразу предупредила своего начальника и его оставшихся командиров о подозрительной активности Стражей из второго поселения.

У тех хватило все же ума не вылезать навстречу сильному врагу, а просто затаиться в ожидании атаки, которая началась в сумерках. Вообще без разведки, всей своей толпой Стражи просто полезли через частокол в наступающей темноте. И первая же часть перебравшихся оказалась атакована превосходящими силами противника, прижата к забору и почти все переколота длинными копьями.

Та первая волна, которая сразу перебралась через ограду, погибла почти вся, вторая тоже наполовину, те, кто прыгнул на помощь братьям, не поняв, что все пространство за частоколом уже кишит врагами, оказавшимися наготове.

В итоге убитыми насчитали сто десять Стражей и почти сотню солдат маршала.

Ничего не скажешь, боестолкновение вышло очень удачным для орта Комменволя, шикарный по счету размен после первого сражения. Единственно, что из восьми дворян, возглавивших свои отряды в ночной схватке, выжило только двое и теперь всего благородного сословия осталось три человека на все наше войско.

«Это вторая хорошая новость для нас с Норлем, что дворян так мало осталось в живых, как тех же Стражей. Меньше лично нам придется возиться и с теми, и с теми», – правильно понимаю я.

Известие о такой победе принес гонец из соседнего поселения, сейчас я искренне рад, что все так сложилось.

И то, что Стражи крайне высокомерно полезли в атаку без разведки, и то, что их погибла целая сотня с лишним опытных и сильных бойцов, плюс еще сколько-то окажется ранеными. Теперь маршал сможет легко своими тремя с половиной сотнями оставшихся воинов захватить поселение, где находится не больше сорока здоровых Стражей.

Скорее всего, оставшиеся в живых Стражи теперь просто отступят в город, понимая бесперспективность защиты поселения, еще и все население села уведут с собой.

Честно говоря, я уже опасался, что теперь и то поселение, лежащее на пути наших союзников, придется брать именно нам, но судьба распорядилась, как нельзя лучше.

Теперь осталось только мне правильно повоевать с нашими ближайшими врагами и можно уже подступить к самому городу Стражей, где они, впрочем, имеют все основания отсидеться без проблем.

Да, в лоб их взять не получится даже прежней численностью в полторы тысячи воинов, но у нас со стариной Норлем есть хитрый план для такого случая.

Пока наши отряды будут изображать штурм города, так же постреливая из-за переносных заборов, мы пройдем в город через Скалу и там нанесем смертельный удар по всем основным надеждам Стражей.

На следующее утро пленных приготовили к переноске щитов, для этого же дела выгнали из домов баб поздоровее и молодых парней, еще не готовых воевать с нами, но уже могущих переносить тяжести. Под угрозой немедленной смерти всех их связали веревками и нагрузили сколоченными вчера щитами.

Вперед отправили часть своих пленников снова ровнять дорогу и заваливать топкие места свежесрезанными кустами, чтобы таким образом нагруженные щитами пленники смогли пронести их почти до поселения, подгоняемые сзади остриями копий. После чего щиты развернули и стали приближаться к частоколу вместе с пленными, привязанными к самим сооружениям.

Стражи успели подстрелить пару своих прежде, чем пленники обратили истошными криками внимание на себя, тогда стрелять по ним перестали, а мы смогли подойти на восемьдесят метров к частоколу. Против длинного забора встали три таких щита и еще два я поставил на углах, чтобы наши люди постоянно контролировали, что творится с тех двух сторон.

Вскоре арбалетчики собрали первый урожай самых смелых и глупых Стражей, не очень много, но десяток противников наши точно достали. После этого враг попрятался за частоколом и теперь только посматривает в щели между бревен, не пытаясь соревноваться в меткости с арбалетчиками.

Подумав, я разрешил отвязать пленников и отправить их в поселение обратно под присмотром, так же связанными по двое за шеи. Снял с охранения еще сотню народу копейщиков, понимая, что двух сотен с копьями точно хватит, чтобы прикрыть двадцать арбалетчиков от прямой атаки, пусть сейчас рядом со стрелками смогли поместиться не больше пятидесяти копейщиков. Остальные развели костры поодаль еще в восьмидесяти метрах, теперь греются около них, ожидая, когда выйдет время дежурства и придет смена.

Изредка щелкает тетива арбалетов и иногда рисковый лучник из-за частокола пытается подстрелить кого-то из наших, подносящих на передовую куски напиленных бревен, чтобы было сидеть удобнее под прикрытием щитов. Похоже, что армия моя расположилась на распаханном поле, теперь из-под замерзшей сверху земли и из-под снега лезет такой черный чернозем, хватает за ноги, приходится много хлопотать, подготавливать места за щитами и подходы к самим щитам.

Отправленные в лагерь пленные и наши копейщики по дороге снова засыпают топкие места и пытаются сладить какую-то дорогу, чтобы по ней можно оказалось пройти, не проваливаясь по колено в грязь. Пленным это, конечно, на фиг не сдалось, только работать приходится ради спасения своей жизни не за страх, а за совесть.

За всеми этими хлопотами присматриваю я, понимая, что именно требуется для планомерной осады поселения.

Норль лично налаживает жизнь в захваченном селе, инспектирует запасы еды в каждом доме по очереди, заодно присматривает за порядком среди наших воинов и местных женщин с девками. Которых много достаточно в поселении еще осталось, далеко не всех погнали таскать щиты. Сильно оголодавшие по женской ласке крестьяне смотрят на них масляными взглядами и между собой уже делят самых сдобных.

Мне самому непонятно, как начнет складываться жизнь у овдовевших баб и осиротевших девок с убийцами своих близких, мужей и отцов. Понимаю, что как-то начнет складываться, иначе быть не может, не пойдут же все они топиться, как-то постепенно все же приживутся при захватчиках. Вся история средних веков изображает такую постоянную ситуацию, все время кто-то кого-то завоевывает и дальше живет среди побежденного народа, постепенно ассимилируясь в нем.

Только, скорее всего, случится это уже после нашей полной и окончательной победы и взятия Скалы. Когда станет всем бабам понятно, что эти худые, смуглые мужики надолго останутся в здешних местах, а прежние прокачанные красавцы не уже выдержали конкуренции и пропали куда-то навсегда.

Так понемногу обустраивается прямая дорога к соседнему поселению, все более засыпаясь срезанными кустами и жердями. Так же и подходы к щитам становятся все более надежными для быстрой пробежки.

Вскоре я отправляю те же две сотни копейщиков и пятнадцать арбалетчиков на смену нашим около осажденного поселения, снова нагрузив пленников еще одной порцией щитов. Решил все же держать не две, а три смены осаждающих, все воины моему мудрому решению сильно радуются, что меньше придется мерзнуть.

В принципе и так все неплохо прибарахлились оставшимся добром от Стражей, теплыми полушубками и хорошими плащами, теперь меняются ими на сменах.

– Хорошо все-таки брать на щит такие богатые поселения, в которых жратвы много с запасами, а люди сами по себе зажиточные живут, одежи с обувью ладной имеется много у них, – говорит мне один из командиров и остальные его дружно поддерживают.

– И в следующем поселении так же будет, – обнадеживаю я их.

– Скажи нам, Мастер Серый, как же мы брать его будем? Таким сидением под забором много не высидишь, – спрашивают меня.

– Понятно, что не высидишь. Хотя уже с десяток Стражей парни подстрелили, половину лучников из них. Но просто подойдем поближе к частоколу завтра под прикрытием щитов и пошлем народ рубить его под прикрытием наших арбалетов, уже всех тогда. Подрубить пару проходов в поселение – дело не хитрое, когда сорок стрелков ждут и у них уже все пристреляно перед собой. Никто не вылезет под болты, так мы понемногу отодвинем Стражей вглубь деревни от изгороди, потом просто атакуем со всех сторон так же пятерками, – я не говорю, конечно, что собираюсь сам лично пару раз прогуляться в поселение под своим умением.

Чтобы серьезно так уменьшить численность лучников, да и старших среди Стражей порубить изрядно. Потом открыть одни из ворот, под прикрытием щитов продолжить зачищать поселение от Стражей уже с той стороны.

– Торопиться особо некуда, наши люди спят нормально, а Стражи постоянно ждут атаки и слабеют от этого, – добавляю я, подразумевая для себя, что невидимый ужас, проникающий в поселение и приносящий смерть, очень даже уменьшит мужество защитников.

Классики использования пленных во время штурмов городов все же и своих воинов особенно не жалели, имея всегда большое преимущество в личном составе, просто засыпая тяжелыми стрелами врагов прямо со скачущих лошадей. У меня таких безлимитных умельцев в наличии не имеется, поэтому крестьян сберечь – это первое по смыслу дело.

После того, конечно, что взять Скалу нам однозначно необходимо для своего выживания теперь.

Поэтому – по одежке протягиваем ножки, изображаем активную осаду, отвлекая внимание Стражей от другой стороны поселения, куда я собираюсь под вечер проникнуть сам лично.

Есть у меня только сорок стрелков, более-менее научившихся попадать из арбалетов, еще десяток свободных машинок, прихваченных из арсенала богатого замка. Это основное мое преимущество перед сильными врагами – возможность нести смерть издалека, спрятавшись за щитами и почти не рискуя стрелками при этом.

Есть еще одно умение, без которого шансов на победу оказалось бы совсем немного. Да вообще бы не было.

Глава 3

К сумеркам оставили сидеть за щитами только дозорных, второй комплект щитов пока прикрывает сидящий в стороне основной отряд, греющийся свое время дежурства у костров. Дозорные необходимы, чтобы подать сигнал при вероятной вылазке Стражей за границу поселения.

Пример другого поселения заставляет быть настороже, там Стражи на укрепленное городище полезли, здесь же только щиты прикрывают моих бойцов. Правда, враги видят, что мы тоже готовы ко всему, а не надеются застать нас спящими в постелях.

Хорошо, что разбитые на три смены воины, еще и не несущие почти никаких потерь при осаде, с удовольствием жарят на открытом огне всякие мясные трофеи из богатого поселения и поголовно кутаются в хорошо защищающую от холода и ветра меховую одежду. Да и с обувью у воинов стало заметно лучше, грабить богатых Стражей в любом смысле гораздо интереснее, чем быть бедным, плохо одетым воином, пытающимся выжить под ударами отборной дворянской конницы.

Есть теперь реальный интерес воевать у бывших крестьян, оценивших теплые и богатые дома, горы припасов на зиму, особо качественную одежду и обувь, еще сильно ухоженный женский пол, особенно по сравнению со своими замученными непосильной работой в полях крестьянскими бабами.

Сам я обхожу по кругу частокол поселения в сопровождении десятка арбалетчиков, оставляю их в сотне метров от ограды с противоположной стороны.

– Когда услышите шум, тогда подойдете на двадцать метров к частоколу. Мало ли, за мной погоня увяжется, вот и постреляете их, освещенных факелами на верхушке частокола. Только в меня не стреляйте сдуру, я первым обратно полезу, – инструктирую я сразу всех.

Стрелки остаются на месте, я же начинаю пробираться по невысокому снегу, понимая, что шум от моих шагов и поскрипывание снега уже хорошо слышен дозорным Стражам. Около забора приходится немало времени походить туда-обратно, уже под умением, чтобы сбить с панталыку часовых и найти доступное место для проникновения за ограду.

Высовываться сверху они опасаются, уже приучены к быстро прилетающим болтам даже в темноте. Но вскоре пара глуповатых смельчаков все же свешивается на мою сторону, пытаясь понять, чьи это следы появились под забором и почему никого не видно на фоне белого снега. Одного я сразу прибиваю наповал ударом копья, его тело безвольно валится за ограду, второй успевает отскочить и оказывается только ранен в лицо, зато теперь истошно орет, чем привлекает к себе внимание всего поселения.

Маскируясь под этим шумом, я добегаю до угла частокола и там забираюсь наверх, пока никому не слышно моих шагов. Часовой здесь только один, он напряженно смотрит в сторону теперь стонущего мужика, я перемахиваю через верхушку частокола и прыгаю ему на спину. Страж успевает повернуться, услышав, как шатнулся забор от моего прыжка, но я уже сбиваю его с ног, успев проколоть грудь копьем.

Взрослый мужик сильно вскрикивает, теперь уже сюда бегут Стражи, но между домами снег утоптан хорошо, не выдает мои шаги. Поэтому я могу спрятаться на время за углом одного из домов, пока набежавший десяток воинов с факелами ругается, разглядев еще одного своего умирающего, начальник дозора рассылает двойками в разные стороны Стражей. Мужика подхватывают под руки и волокут, как я понимаю, в местный лазарет, чтобы понять, сможет ли он выжить.

Только он точно не сможет, острие копья раздвинуло кольчугу и вошло на добрый десяток сантиметров в тело.

«Что же, пробрался я все-таки в поселение, изрядно нашумев, зато трое Стражей уже вышли из игры», – думаю я, переводя дыхание.

«И теперь будут бояться незримой смерти», – радует меня понимание ситуации.

Успокоившись, я начинаю разведывать обстановку и вижу, что сами Стражи не особенно опасаются ночного штурма, расставили только часовых по периметру изгороди, а сами дружно завалились спать. Так они все весь день провели на ногах, ожидая неминуемую атаку врага большими силами, теперь рассчитывают, что при первом сигнале часовых успеют выскочить из домов и встать в строй.

Ну, спят они одетыми и оружие держат под рукой, так совсем внезапно поселение не захватить, зато можно проредить часовых со стороны одних из ворот и потом, открыв сами ворота, успеть подтащить к ним пару щитов. Хотя это весьма опасно, бросятся Стражи в отчаянную лобовую атаку, их тогда не получится остановить, потери среди моих воинов окажутся слишком большие.

Правда, сорок арбалетчиков, если будут готовы постоянно стрелять, смогут под защитой копейщиков изрядно уменьшить количество Стражей. На таком расстоянии кольчуги не спасут тех и даже один общий залп в упор очень поможет осаде.

Да, лучше всего мне распахнуть ворота, сразу же подвести стрелков под защитой щитов и выкосить контратаку Стражей. К тому времени окружить поселение со всех сторон, на это сил хватает, чтобы одновременно атаковать и держать воинов вокруг той же изгороди.

Пока я занимаюсь тем, что считаю противника, что довольно непросто в темноте.

Четверо часовых со стороны, где наши стоят, трое сзади и по двое с боков. По идее, я успею открыть ворота, когда разберусь с часовыми с одной стороны, а пара часовых с линии соприкосновения просто не успеют мне помешать.

Да и их я быстро уберу, когда они подбегут ко мне.

Ворота открыть получится и наших дождаться тоже. Сделать это незаметно, конечно, не выйдет, но одни часовые Стражи мне помешать не смогут, а остальным, спящим по домам, потребуется хотя бы пара минут, чтобы выбежать на улицу после сигнала и встать в строй, чтобы еще правильно разобраться, где и что именно случилось.

Придется своих как следует инструктировать и разъяснять, что от них требуется мне в итоге, чтобы с небольшими потерями захватить поселение. Нужна особая слаженность в движении, чтобы ровно поставить щиты и часто стрелять.

«Вроде все осмотрел, Стражи разошлись обратно по домам, не допуская даже мысли, что появился совсем невидимый враг, который все еще коварно прячется в поселении. Теперь можно хорошо пошуметь на отходе, я подбираюсь и срубаю часового с луком, стоящего на приподнятой площадке под углом изгороди. На его вскрик сразу же бегут несколько Стражей, дежурная группа, как я понимаю, я встречаю их всех сразу, проходя через строй из сильных мужиков и крестя их своим мечом.

В поселении раздается звон колокола, остальные часовые рассмотрели происходящее в слабом свете упавшего факела, я отбегаю вглубь домов, где встречаю выскакивающих из домов Стражей-одиночек, отправляя их на тот свет с одного удара. Моя деятельность тоже не остается без внимания, пролетает рядом пара стрел и еще одна клюет меня в спину. Доспех, конечно, не пробивает, но заставляет сразу же спрятаться за следующим домом.

Лучники часто стреляют наугад, уже в панике не боясь зацепить своих. Даже одному из Стражей прилетает на пороге его дома прямо в шею, достается и его жене, выскочившей в одной сорочке на крыльцо и нагнувшейся над упавшим мужем. Ей стрела влетает прямо в филейную часть, женщина истошно кричит, упав на своего мужа.

От бегущих Стражей скоро будет некуда деваться, я прыгаю на забор, специально производя побольше шума на его верху, часовые замечают что-то, криками созывают своих на эту сторону. Сам выхожу из умения и одним рывком сваливаюсь на ту сторону частокола, надо мной сразу же пролетает стрела, потом еще несколько.

Теперь я удираю в глубину абсолютно темного, но негустого леса, где натыкаюсь на своих арбалетчиков, занявших место для стрельбы совсем близко от ограды.

– Готовьтесь, – шепчу им я.

И точно, через забор тут же перелетает факел, освещая ближайшее пространство и несколько голов вылезают из-за изгороди, пытаясь рассмотреть наглого шпиона-убийцу.

Даже пара лучников светится перед нами в полный рост, выцеливая из луков беглеца. Это хорошо, что они так подставились, именно лучников выбивать первыми я учу своих стрелков.

Через пару секунд стучит тетива арбалетов, почти всем смельчакам достается по болту, теперь в любом случае больше никто не подставится после этого дружного залпа и в погоню точно не бросится. Арбалетчики перезаряжаю машинки, после этого мы уходим обратно к своим.

Пятнадцать-двадцать сильных врагов убиты или ранены тяжело, плюс еще десяток за вчерашний день. Если в поселении имелось сто тридцать – сто сорок бойцов, теперь осталась примерно сотня.

Что тоже очень много для прямого штурма, слава богу, что мы можем не торопиться проливать свою кровь. Хотя все же возможна вылазка из самого города на помощь осажденному поселению.

«Ну, это я так думаю, планы командования Стражей мне точно не известны, надеюсь, что они не станут выбираться в чистое поле из-за уютных стен, не имея точных сведений о нашей численности. Я бы точно не стал, имея кучу припасов и почти неприступные позиции за речкой.

Так я думаю до следующего утра, когда посыльный от наших пока еще союзников сообщает, что второе поселение собралось ночью и ушло в город вместе с детьми и бабами. Забрав с собой всю скотину тоже, которую увели заранее.

На совещание в рубленной избе обсуждаем ночную вылазку и новость о том, что наши союзники заняли второе поселение без боя.

– Повезло им, – признает Норль. – Но в самом городе теперь на сорок бойцов больше оказалось. Наши тут спросили у пленных с пристрастием, сколько воинов у Стражей в городе, говорят неохотно, но все же говорят. Где-то от четырехсот до четырехсот пятидесяти, теперь на сорок больше. Если еще и наши противники из поселения туда уйдут, тогда под шестьсот Стражей наберется в городе, а у нас всех вместе сейчас – всего тысяча двести воинов.

– Так нам город не взять. Все поляжем при штурме, – признается командир пришедшей недавно сотни.

– Значит, мы не дадим им уйти. Лишняя сотня Стражей там совсем ни к чему, – говорю я. – И не переживайте лишнего, никто в прямой штурм вас не отправит. Есть у нас с Великим Мастером Норлем одна интересная мысль.

– Мы уже выбили примерно тридцать Стражей в этом поселении. Сами потеряв всего четверых наших за целый день осады, все потери от лучников. Но зато выбили за день пятерых стрелков и в вечерней вылазке еще троих я с парнями отправили на тот свет. Думаю, что половину самых опытных стрелков успокоили уже, за завтра еще немного проредим Стражей, а на раннее утро потом есть у меня одна задумка.

– У Стражей все умеют из лука бить, – замечает один из командиров.

– Умеют стрелять все, а вот попадать точно издалека теперь не больше десятка осталось способных. А у нас сорок дорогих, качественных арбалетов. Еще болты делаются в большом количестве самими стрелками, наконечников у нас сейчас достаточно, чтобы убить всех Стражей по два раза, спасибо запасам замка Криденсберг. И достать из-за щитов лучники их не могут, а сами постоянно подставляются под болты, – успокаиваю я своих.

Сам понимаю, что взять город Стражей в лоб мы можем только с четырехкратным, если не пятикратным перевесом в живой силе, но тогда три четверти наших людей останутся лежать перед стенами и на них. А уж с имеющейся в наличии тысячей двести воинов шансов точно нет никаких на успех при штурме очень хорошо защищенного природой укрепления.

– Город в лоб штурмовать не станем, успокойте своих людей. Но и этих нам отпускать нельзя, чтобы меньше их там засело, – киваю я на вражеское поселение.

– Кажется мне, старина, что осталось у меня совсем немного маны, хватит еще на один-два раза попользоваться, – говорю я Норлю, когда мы остаемся одни.

– Поэтому хочешь рискнуть на рассвете? – напарник все понимает.

– Да, хочу открыть одни ворота, там в них поместятся всего пять стрелков, в самих воротах, а этого мало, чтобы отбить атаку Стражей. Придется пройти вперед, в само поселение, чтобы стрелять из-за двух щитов хотя бы. Выпускать по десять болтов залпом, зато постоянно заряжать арбалеты и поддерживать непрерывный огонь. Мы с тобой встанем с боков, чтобы Стражи не смогли мимо прорваться, остальных они снесут очень легко. В наших доспехах и с закрытыми шлемами на голове мы почти неуязвимы.

– Сколько у тебя РЕГЕНЕРАЦИЯ уже? – вспоминаю я о таком важном вопросе.

– Двенадцатый уровень, только ее и качаю, как ты сказал, – гордо отвечает Норль.

– Это правильно, ПОЗНАНИЕ от тебя никуда не денется.

Следующий день осада продолжается, иногда постреливают или мои, или Стражи, больше безо всякого успеха.

Днем я собираю всех командиров и старших своих сорока арбалетчиков, рисую карту углем на столе, объясняю всем наши маневры:

– Под утро окружаем поселение со всех сторон, если они на нас в воротах все вместе кинутся, тогда я по щиту начну стучать мечом. Это будет сигналом вам перелезать через частокол и брать в копья Стражей со всех сторон. Лестницы сколотили? – спрашиваю я у присутствующих командиров и слышу, что еще вчера этим занялись.

Еще в темноте командиры разводят людей под щиты и оставляют ждать рассвета. Арбалетчики все собрались с боковой стороны, куда открываются ворота, они понесут свою защиту вперед вместе с копейщиками. Пленников теперь, конечно, не привлекаем к маневрам, еще выдадут наши планы своим собратьям за частоколом.

За мной с тыла приходит сотня крестьян, разбитых на пятерки, чтобы встретить беглецов с солидным преимуществом в силах. Стражи слышат наши передвижения, понимают, что пора к чему-то готовиться, я тут же различаю, как звонит у них сигнальный колокол.

Сейчас они занимают места к обороне, значит мне уже так легко не прорваться, а главное – не открыть засов, там рядом с воротами окажется слишком много Стражей, они меня смогут рассмотреть, когда я окажусь вблизи.

Поэтому я командую возвращение свободного от дежурства войска в наше поселение, давая время успокоиться Стражам. Но подтянутые поближе щиты остаются на своих местах и вскоре под прикрытием арбалетчиков, хорошо защищенные доспехами и коваными трофейными щитами из замка десяток крестьян с топорами и два десятка с копьями приближаются вплотную к частоколу, где начинают сразу же подрубать в трех местах бревна, вкопанные в землю.

Когда падают первые бревна и образуются щели, через них Стражи пытаются достать наших копьями, уже не рискуя вылезать сверху. Крестьяне принимают вызов, отвечают ударами своих гораздо более длинных копий, специально припасенных именно для такого случая.

Частенько они оставляют пространство для выстрела, чтобы туда влетел болт, через полчаса такой возни под частоколом у нас двое ранены и двое убиты. О потерях Стражей трудно сказать, но они есть и явно побольше, чем у нас. Весь частокол сверкает проплешинами, наши обратно отступают под прикрытием арбалетчиков.

Догадываюсь о том, что теперь Стражи думают – их крепость не перенесет еще пару таких приступов, когда срубят много бревен из частокола и вся оборонительная стена засияет кучей прорех, через которые легко смогут пробраться враги. Теперь они могут задуматься об отступлении в город, поэтому я решаю рискнуть снова одному пробраться в поселение. Окружать его придется уже после того, как я смогу распахнуть ворота, требуется, чтобы народ приготовился к полному окружению поселения через несколько минут после моего условленного сигнала или звона колокола в поселении.

В зависимости от того, что случится раньше.

Я подхожу под умением к углу изгороди, забираюсь осторожно на ее верх и вижу, что ближайший часовой отошел к воротам и о чем-то разговаривает со своим напарником, за ними в углу на том же помосте виден третий охранник.

Хороший момент, чтобы перебраться в поселение, что я и делаю. Дожидаюсь возвращения часового и сразу же пробиваю ему горло, оттаскивая за ближайший дом.

Потом бегу к тому, который замер, наблюдая вокруг в щель около ворот и только примеряюсь ударить его в шею, как сзади раздается крик какой-то бабы, вышедшей из дома на звуки, издаваемые умирающим телом прибитого мной часового. Второй часовой все так же быстро умирает, дежурная группа Стражей бежит на крики бабы, я же хватаюсь за нижний брус ворот и старательно вываливаю его из гнезда.

Заметивший неладное, ко мне бежит с криками третий Страж, за ним подрываются еще двое и из домов начинают появляться Стражи с оружием в руках. Раздается звон местного колокола, я понимаю, что мои бойцы сейчас должны выдвигаться на позиции вокруг поселения.

У меня не получается сразу поднять второй, очень сильно забитый в пазы брус, поэтому я сначала срубаю часового, а за ним и тех двоих. Пока у меня есть полминуты, подхватываю валяющийся уже брус и со всей силы, какая возможна в моем теле, начинаю выбивать застрявшую преграду.

Несколько ударов, брус подался, еще два удара, я с натугой вытаскиваю его из пазов, отбрасываю в сторону оба, чтобы они не мешались нашим и распахиваю ворота внутрь.

Щиты на руках у моих бойцов уже совсем рядом, в десятке метров от ворот, я понимаю, что еще чуть-чуть и мы зацепимся уже основательно внутри укрепления.

Поэтому бегу навстречу Стражам и начинаю раздавать им удары мечом, как мельница, враги валятся, успев только удивленно раскрыть глаза, когда я вдруг оказываюсь рядом с ними.

– Вот он! – слышу я крик, вижу направленные на меня копья и понимаю, что мана закончилась совсем, теперь я виден всем врагам.

Начинаю отмахиваться от окружающих меня Стражей, вспомнив, что так и не одел шлем на голову, поэтому теперь очень рискую получить по ней.

Ну, бегать по темноте в шлеме, в котором и так ничего не видно даже на свету, это совсем невозможное сейчас дело.

Зато сразу слышу команду Норля:

– Выстрел! – это сигнал уже для меня, мгновенно падаю на землю, десяток болтов проходит надо мной и сразу же врагов становится меньше вокруг.

Делаю несколько кувырков назад, уходя из-под возможных ударов, хотя пара копий все же достает меня вскользь по плечу и спине, но в запале схватки я даже не чувствую боли.

Потом раздается новый крик-команда и снова болты бьют по телам Стражей.

Надеюсь, что меня уже видят мои стрелки, теперь я поднимаюсь, прикрывая рукой в перчатке лицо от выстрела из лука. Между мной и Стражами уже открытое пространство, где-то пятнадцать тел валяются на нем, я сразу отступаю в бок к своим. Потом поднимаю валяющийся щит и прикрыв им лицо, отхожу дальше, а там новый залп и потом еще один.

Стражи разбегаются мимо домов, понимая, что на открытом месте перед воротами они ничего не могут противопоставить арбалетчикам и граду их болтов.

Я начинаю бешено колотить по щиту мечом, но понимаю, что уже опоздал с сигналом, со всех четырех сторон накатывает победный рев. Мои воины запрыгивают в поселение через частокол один за другим. Арбалетчики продолжают стрелять залпами без перерыва, уже пройдя до трети поселения вперед, от их болтов не может спрятаться никто из Стражей, кто хочет все же скрестить свои копья с моими воинами.

Те же, кто решил выжить, прячутся в домах или пытаются прорваться через толпу теперь хорошо вооруженных крестьян и гибнут один за другим, правда почти всегда успевая задеть кого-то из наших.

Но таких уже немного осталось на своих ногах и через пять минут все поселение захвачено превосходящими силами и еще окружено оставшимися воинами по периметру.

Я пока прихожу в себя и принимаю доклады командиров отрядов. Народ уже хорошо научен обыскивать само поселение, дома и женщин с детьми. Процесс идет непрерывно, вой перепуганного населения стихает, теперь можно признать, что победа оказалась на нашей стороне.

Пока меньшая часть воинов возвращается на отдых в наше поселение, большая стаскивает мертвых врагов, добивает раненых и складывает их на главной улице.

Еще через час мы с Норлем считаем своих погибших.

Здесь около сорока тел и еще десяток наших потерян за два дня осады, так что я уложился в свой прогноз и все равно обошел командиров-дворян. Они за сто десять Стражей положили в обороне сотню своих, а мы, атакуя поселение со всех сторон, за сто тридцать убитых Стражей – потеряли всего пятьдесят воинов.

И не дали никому спастись бегством, плотно окружив частокол копейщиками.

Авторитет наш с Норлем вырос еще сильнее, теперь все командиры крестьян, не говоря уже о наших воинах, готовы выполнять приказы беспрекословно.

– Все, пару дней тут обживаемся, отдыхаем, бойцы делят баб и одежду с доспехами трофейными, потом приступаем к городу, – говорю я своим подчиненным.

Мы пока занимаем с Норлем большой дом в центре поселения.

Пора отдохнуть после стресса, его у меня за сегодня накопилось очень много в теле.

– Ну, что теперь, брат Серый? – спрашивает приятель, умильно посматривая на сдобную хозяйку дома и пару наших охранников рядом со входом.

– Теперь у нас с тобой только один путь. Я пустой, как и ты, больше на чудеса не способный. Поэтому нас ждет Скала, Великий Мастер Норль, – негромко сообщаю я ему.

Глава 4

Наши воины празднуют победу, активно присматриваются к женщинам, только что ставшим вдовами благодаря появившимся откуда-то захватчикам, еще с удовольствием под присмотром своих командиров делят трофейные доспехи и оружие, а также все, что найдется в хороших домах.

Как они смогут сжиться теперь – я не понимаю, но и по-другому оказаться не сможет, деваться вдовам некуда, тем более, что с детьми зимой куда-то уходить. Да и не отпустит их никто, они теперь тоже законная добыча победителей.

А добычу никто ни о чем не спрашивает, мнением побежденных никогда не интересуются победители.

Дома у Стражей и правда, разительно отличаются от деревенских, построены с размахом, имеют две-три комнаты в каждом. Стоят в поселении, конечно, не так широко, как в деревне, но небольшой садик и огород сзади имеются у всех. Остальные земельные владения расположены за частоколом и опоясывают его вокруг сплошной широкой полосой.

Земля здесь, на севере, может и не очень урожайная, зато с охотой и рыбалкой нет никаких ограничений, никакой абсолютной дворянской воли и запретов. Не зря все Стражи – такие розовощекие крепыши, уж мяса и рыбы они могут есть вволю. Да еще денежный поток с проезжающих в Скалу путешественников не оскудевает, всем хватает его в золоте и серебре.

В каждом доме есть много утвари и мебели, недоступных по прежней жизни крестьянам с юга и центра королевства, много меховой и кожаной одежды, еще золотые монеты находят часто наши воины при тщательном обыске самих жилищ или его хозяев. Да еще с тел Стражей много чего поднимают трофейные команды, потом общая дележка и уже командиры раздают добытое в бою своим бойцам.

Процесс с трофеями нормально наладился, все достаточно справедливо выглядит, достается и нашим охранникам, и арбалетчикам нормально, хотя они уже и так вооружены отлично, одеты в хорошую броню.

Кольчуги уже давно у всех имеются, теперь получают прошитые для защиты куртки, типа наших с Норлем, дворянских, но все же попроще, еще такие же меховые шапки, защищающие головы от удара чем-то тяжелым и от мороза с ветром тоже.

В общем, все те, кто пришел с нами на эту землю или присоединился уже здесь, весьма довольны тем, как ведется война, какие выходят трофеи и сколько потерь среди самих крестьян. Те же, кто остался еще у маршала и его теперь двоих ближайших помощников из дворян, понемногу начинают держать нос по ветру.

Мои новые командиры рассказали мне, что последние оставшиеся у дворян в подчинении отряды крестьян и их вожаки в особенности недовольны тем, как воюет маршал Комменволь, как делит трофеи, отбирая в свою пользу лучшую их часть.

Думаю, хорошо бы узнать оставшимся при маршале крестьянам про наш захват второго поселения, с такой целью я командую отправить нескольких крестьян к соседям. Рассказать по знакомству знакомым и похвастать новой яркой победой.

Для нас с Норлем, конечно, четыреста семьдесят воинов, оставшихся пока под командованием маршала, очень важны для будущей жизни после победы.

«Только, как теперь станут себя вести спесивые дворяне, получив такие чувствительные щелчки по длинным носам и своему чрезмерному самолюбию», – я даже не предполагаю.

Ну, то есть, я знаю наверняка – отношения между нами точно испорчены, но, как именно поведут себя наши союзники сейчас и потом еще дальше, пока еще не знаю. Зависим мы друг от друга очень теперь, одни враги у нас.

Удачно я, конечно, заманил маршала с его, можно сказать, настоящей армией для этих не сильно населенных мест, на земли Стражей.

Если я уже точно понимал к тому времени, чего стоят наши противники в бою, то маршал наверно считал, что его крестьяне, воюющие уже год под его командованием, не уступают в бою прокачанным Стражам и поэтому добьются победы легко.

И кинул свою тысячу на штурм первого поселения, особо не задумываясь о последствиях битвы, потерял четверть войска при подавляющем преимуществе в численности. И потерял сразу же свой авторитет, когда рядом объявились новые удачливые командиры, притом пропагандирующие именно свое простое происхождение.

Не обязательно для того, чтобы побеждать в сражениях малой кровью, родиться благородным.

* * *

В это время же во втором поселение происходит совещание в узком кругу, присутствуют сам маршал, орт Нибенг, орт Жофруа. Орт Гальдих, друг орта Нибенга, погиб во время отражения ночной атаки Стражей и теперь заставляет тосковать сердце выжившего приятеля своим отсутствием с ним рядом уже навсегда.

В доме остались только личные денщики дворян и несколько преданных командирам охранников, они ждут в сенях за плотно закрытой дверью, чтобы не мешать откровенному разговору последних благородных.

– Господа, нам пора решать, что лучше сделать сейчас, – предлагает маршал негромким голосом своим командирам.

– Вы о том, маршал, не пора ли нам плюнуть на город Стражей, забрать богатую добычу из трофеев и уйти с оставшимися воинами обратно в наши замки?

– И про этот вариант тоже. Можно уйти с такой хорошей добычей, с лошадьми и подводами мы без проблем доберемся до берега Каны, до него отсюда всего два-три часа езды. Это возможно, пока снегом вокруг все не завалило, хотя и тогда тоже никаких проблем не будет. Просто мужикам придется чистить путь. Плохо, что лошадей придется оставить на берегу, а все добро перегружать с подвод на лодки и потом обратно искать подводы на том берегу.

– Думаю, что транспорт мы найдем без проблем, все же мы воины и можем заставить мужиков себя слушать, – высказывается орт Жофруа.

– Мы не знаем, какие приказы отдал Мастер Серый своим людям в замках и на переправе. Возможно, что лодок нам не дадут, – сомневается орт Нибенг.

– Сами заберем, это не так сложно, даже если все лодки окажутся на том берегу. Смастерим плоты и переправим несколько воинов, – зато не сомневается в своих силах маршал.

– Да, маршал, это так. Но уйдя с полутора тысячами воинов, вернуться с третью от этого количества – это полный разгром. Какая бы богатая добыча не оказалась у нас, пусть они даже живы в большинстве своем и просто остались на Севере. Это полная потеря авторитета и нашей репутации. С полутысячей воинов мы не сможем дать отпор королевской армии даже в том количестве, которое оставлено зимовать в Клепере. А они, узнав через шпионов, как уменьшились наши войска, нападут на нас сразу же, не дожидаясь прихода остальной армии.

– Мы сможет долго отбиваться, используя замки, хотя перспектив при этом особых нет. С другой стороны, каких-то больших надежд пережить весну и лето мы и так не имели, нас бы разбили и так, и так, – задумчиво замечает орт Комменволь.

– Или мы можем остаться здесь, захвачены два укрепленных поселения, есть где разместиться нашим воинам, даже женщины есть, чтобы греть их по ночам. Лошади, множество еды и теплые дома, в которых наши отряды легко переживут зиму. У нас еще четыреста семьдесят воинов, если не лезть штурмовать город, особо нам ничего не угрожает, – предлагает маршал.

– Тогда мы потеряем все замки, которые находятся под нашей властью, – предупреждает один из дворян.

– Да, терять замки не хотелось бы, вокруг них строится наша оборона на том берегу, впрочем, у наших как бы союзников есть еще пара укреплений и одно из них почти невозможно взять штурмом, – отвечает маршал. – Даже с пушками придется долго возиться, стены в Криденсберге очень толстые, как рассказал наш человек.

– Все так, но без взятия города Стражей весь поход теряет смысл. Этот чертов Мастер Серый уговорил нас влезть в эту авантюру, мы думали, что опытной, повоевавшей армией легко разгоним лесных мужиков, а у них каждый воин стоит троих наших, – нервно растирает руки орт Нибенг.

– Ну, посмотрим, как он сможет взять второе поселение и какие у них будут потери, в любом случае без нашей поддержки им не справиться, – предлагает орт Жофруа.

– Хорошо, мы можем себе позволить подождать. Посмотрим, как у него получится второй штурм и сколько останется наших воинов, – подводит итог разговору сам маршал.

* * *

А получилось у меня все очень хорошо, зря дворяне надеялись, что мои отряды получат по зубам, как они при первом штурме.

Впрочем, без маны и умения НЕЗАМЕТНОСТЬ я бы близко таких результатов не добился, это стоит откровенно признать.

С другой стороны, не зная о таких своих серьезных преимуществах, я бы и не полез в такую авантюру, чтобы Скалу военной силой крестьян захватывать.

Даже на самый первый замок не замахнулся бы. Впрочем, до него могло и не дойти, если бы я не смог спрятаться около самой Скалы и не пересидел погоню спокойно, да еще повезло нам с Норлем несколько раз конкретно так по жизни.

Но, что есть – то есть, поэтому я вполне уверенно по одежке протягиваю ножки, рассчитывая на ману и свои умения.

И достаточно неплохо командую своим уже немалым войском почти в семьсот воинов. Которое к тому же может изрядно увеличиться, если маршала Комменволя покинут все оставшиеся командиры крестьянских отрядов, к чему они имеют уже большое стремление.

Так оно и произошло, пока мы два дня радовались победе, самые потрепанные в последней схватке две сотни крестьян пришли в наш лагерь и попросились под мое командование. Естественно, я не отказал ни воинам, ни их командирам и приказал распределить прибывших в первом поселении, но сначала толкнул перед ними речь о всеобщем равенстве.

– Все вместе мы захватили уже четыре поселения Стражей. Теперь примерно пятьсот хороших домов со всем содержимым, семьсот баб и девок, пятьсот земельных наделов – принадлежат только нам. А охотиться вокруг в лесах – никто вам не запретит никогда! Это наша земля и река, поэтому все в них – тоже только наше!

Народ радостно приветствует меня после таких и не совсем уже новостей, но всем приятно послушать о приобретенной даром чужой собственности, просто по праву сильного победителя.

Всем хочется чувствовать себя крутыми бойцами-победителями, а не воинами бегущей разбитой армии безо всяких перспектив.

– Однако нас пришло сюда полторы тысячи, сейчас осталось всего тысячу сто воинов. Пока на всех добычи не хватает, чтобы жить привольно. Еще четыреста пятьдесят домов ждут нас в городе, может четыреста, может немного больше.

Толпа новых воинов замирает в ожидании того чуда, которое я намерен им пообещать.

– Мы, Великий Мастер Норль и Мастер Серый, пообещали вам, что при штурме этого поселения, где вы сейчас стоите, погибнет не больше пятидесяти наших воинов. Так и получилось, сто тридцать Стражей, засевших в поселении, оказали нам невероятно сильное сопротивление, но наше обещание выполнено. В первом поселении мы потеряли всего шестнадцать своих братьев. К чему я это всем вам говорю? К тому, что мы возьмем под себя город Стражей и потеряем не больше ста наших братьев при этом.

На такой размен, что погибнет только один из одиннадцати воинов – все согласны, конечно.

Новые воины уходят вместе со приданными проводниками, которые покажут им места для размещения в домах, а мы с новыми и старыми командирами остаемся на совещание:

Я рисую на столе приблизительную карту города, ориентируясь на найденный рисунок в одном из домов второго поселения. Тщательно обрисовываю кружащую вокруг города извилистую речку с очень обрывистыми берегами и рассказываю командирам, где и сколько приготовить щитов по уже известному образцу и куда их потом передвигать.

– Вопросы есть?

И на меня обрушивается град вопросов, основная часть которых звучит примерно одинаково:

– Зачем вся эта движуха, если она никак не поможет нам приблизиться к тем же Стражам на расстояние рукопашной схватки?

– Так мы привлечем внимание врага, с помощью обстрела из арбалетов заставим его прятаться за частоколом и каменными стенами, где они там имеются.

– А какой смысл в этом? Зачем нам привлекать их внимание?

– Вот про это вы узнаете позже, сейчас я не могу ответить, пока мы не обсудили подробно вопрос с маршалом Комменволем, – таким образом я ухожу от ответа.

Ни к чему народу вообще знать, что я рассчитываю в основном на внезапный удар сзади.

Еще при этом больше всего на супер чудо межгалактической мысли – лазерные бластеры, которые пробивает одним своим выпущенным лучом до пяти человеческих тел сразу. Без такого чудо-оружия выжить у нас точно не получится, как бы внезапно мы не атаковали Стражей в спину.

Ведь в городе не только почти пятьсот разозленных большими потерями и постоянными неудачами в бою Стражей, там есть еще неизвестное мне количество магов с неизвестными возможностями.

В моем бластере осталось примерно девяносто зарядов, в том, который принадлежит Мастеру Норлю, еще примерно на пять побольше. Закопанные около ботика лазеры могут порадовать нас, если цвельфы их не найдут, одним полным боезапасом и одним наполовину уже разряженным.

Возможно, в этот раз нам придется использовать свои лазеры до полной разрядки, но этот куш – захват Скалы и всех поселений около нее точно того стоит, чтобы разрядить их полностью.

Поэтому мы предварительно забираем половину арбалетчиков, своих охранников и две сотни воинов, оставляем пятнадцать стрелков самостоятельным подразделением с наказом беспокоить Стражей меткой стрельбой, укрываясь за щитами и никак особенно не рискуя.

Однако теперь посыльные к вечеру приносят еще одну потрясающую новость.

Маршал Комменволь после того, как две сотни крестьян перестали подчиняться его приказам, разозлился всерьез и понимая, что вскоре потеряет на севере всю армию, приказал своим воинам собираться и готовиться к возвращению в свои замки.

Ну, как в свои, подаренные нами с Норлем, как будущим союзникам.

И тут он нарвался на массовый бунт остававшихся рядом с ним воинов.

Уходить из такого отличного для жизни места, как поселения с огромными запасами дорогой еды в погребах и на ледниках, от большого количества овдовевших баб и их взрослых дочерей?

Уходить и куда?

В изрядно уже разоренные земли, особенно таким небольшим количеством, где почти нет вообще свободных женщин, а из жратвы остались только местная брюква и капуста. И тех надолго не хватит, как всем хорошо известно.

Они-то хорошо понимают, уйти из теплых домов, которые уже завоеваны своей кровью, чтобы добираться до замков по раскисшим от снега дорогам, не имея возможности вывезти и четверть накопленных Стражами припасов – ну это совсем глупыми дурнями нужно оказаться.

Так их командиры и заявили маршалу, что подставлять свои шеи под королевские клинки или петлю палача не собираются, когда и здесь так хорошо можно провести зиму. И даже задержаться на всю жизнь вообще. Если, конечно, получится, однако на Севере всяко шансов выжить гораздо больше, чем воевать около Клепера.

Маршал взбесился и по итогу с подводами, спешно нагруженными продуктами, трофеями и добычей, ускакал только отряд охранников самого маршала и его дворянских командиров, всего около семидесяти воинов.

А оставшиеся двести прислали ко мне своих представителей с просьбой принять их под свою руку на тех же условиях, что и всех остальных.

Вот так довольно внезапно, я стал командовать целой тысячей воинов и еще пяти десятью.

Правда, сам маршал не ушел совсем не прощаясь, все же прислал ко мне гонца с просьбой помочь в процессе переправы через Кану и поиска на моих землях подвод, чтобы перевезти припасы и трофеи в свои замки.

Я не стал окончательно рушить худой мир, который у нас образовался за это время, отправил Кромеса с десятком воинов на помощь маршалу. Лодочники должны услышать именно мой приказ от Кромеса и получить деньги из его рук, как уже известного им человека и приближенного ко мне воина.

Правда, за вычетом доли замка и его властей, а вот Стражам пока можно и нужно не платить их долю, прошло это время, пусть лодочники порадуются немного.

Да еще в замок Криденсберг их не пустят без него, хотя и так только маршал с ближними сможет переночевать в теплом донжоне, других воинов пускать на территорию замка я строго запретил перед отъездом и Кромесу такое же условие сказал.

– И перед замком под подводами переночуют, или в селе нашем, только выдай им еды не жалеючи и вина тоже, пусть выпьют за нашу будущую победу, сколько влезет. Чтобы не говорили, что мы с союзниками так себе нехорошо поступаем. И остальные хорошо запомнят, когда маршала совсем разобьют, куда лучше идти дальше жизнь устраивать.

Может, конечно, и от самого маршала случиться какая проблема, но впятером они точно мой замок не захватят, таких способностей не имеется. Кромес проинструктирован, как увеличить наряды и приготовить воинов в замке, чтобы с гарантией не столкнуться с неприятными сюрпризами.

Заодно расскажет нашим, как у нас удачно идет война и похвастает добычей перед стражниками замковыми. Пришлет мне Кнопфа с десятком воинов на подмену, чтобы тоже прокачались в боях и шикарными трофеями обзавелись, да уже соскучился я по своим людям.

Перешедшие до этого две сотни я отправил на родное место жительства, в первое поселение, а самых последних перебежчиков оставил пока в том самом, где они находятся. Сказал, что скоро заеду, проведу митинг среди трудящихся, расскажу, как будем теперь жить, когда все точно равны. И как им штурмовать город, особо так не напрягаясь.

Так и заехал через пару дней с приготовленным отрядом для Скалы.

Поговорил с народом, объяснил всем, что нас в ордене научили и войну вести, и мирную жизнь налаживать, чтобы все богатели и каждый день мясо в щах имели.

– Безо всяких там дворян и даже короля справимся! Это я вам точно обещаю, как Мастер Ордена вольных каменщиков!

Народ совсем не знает, как можно жить без дворян-управляющих и поэтому наличие такого ордена, где нас учили рулить владениями и целыми королевствами – на всех очень успокаивающе действует.

Пока посланный вперед десяток воинов с деревянными лопатами готовят нашему отряду дорогу, чтобы не ковылять по колено в снегу, я провожу совещание с командирами отрядов, рисую на столе карту и обозначаю места, которые они должны оградить щитами и делать вид, что готовятся к штурму.

– Так ведь ты, ваша милость, в обход пойдешь? – спрашивает один из них.

– Мастер Серый! Милостей больше здесь нет, все равны теперь. Да, мы сзади заходим, но вы не ленитесь, изображайте всерьез подготовку к штурму и тогда все выйдет по-нашему!

Глава 5

После совещания сразу же уходим из поселения всей большой колонной, очень торопясь.

Все мои надежды рассчитаны на внезапное появление около Скалы с запасного входа, только так есть серьезный шанс прорваться туда, чтобы первым делом мне лечь на стол и насколько возможно пополнить свою ману.

Без привычной НЕЗАМЕТНОСТИ я не знаю, на что нам стоит рассчитывать в чужом городе.

Без моего умения и, естественно, бластеров в умелых руках.

Две сотни копейщиков должны дождаться около Скалы того момента, когда я смогу разобраться с верхушкой руководства Стражей или частью магов.

Или хотя бы разведаю путь из Скалы вниз, в сам город, чтобы найти подходящее место для засады, в которую придется засесть нам с Норлем. Серьезно поуменьшить количество Стражей желательно на каком-нибудь спуске или подъеме, чтобы они не могли быстро передвигаться и собрались при этом в длинные штурмовые колонны.

Заряда наших бластеров не хватит, чтобы радикально уменьшить численность Стражей, если мы будем тратить один луч из бластера на одного Стража. Поэтому обязательно необходимо найти такое место, где получится повторить ситуацию с лодками преследователей из того поселения на берегу.

Это должно быть что-нибудь узкое и с перепадом по высоте, ведь город Стражей находится именно перед самими горами, им тоже приходится подниматься наверх. Конечно, это происходит не по веревочной лестнице, давно уже сделаны деревянные лестницы-подъемы, сильно облегчающие путь, вот нам и требуется их найти.

Сделать это придется незаметно и ничего другого, кроме, как использовать мое умение, тут не поможет. Обычного человека там сразу же разоблачат, думаю, что Стражи, заведующие проходом в Скалу, знают всех своих воинов в лицо, поэтому шум поднимут быстро.

Так что только я один могу провести разведку на местности, не обнаружив себя, незаметно убрать свидетелей и дежурных Стражей. Потом занять вместе с приятелем подходящие места для массового отстрела врагов так, чтобы один луч лазера поражал двоих или троих Стражей зараз.

И тогда вызвать огонь на себя.

Поэтому наша колонна и выходит так сразу из поселения, нам идти километров двадцать в обход каменистых, невысоких гор по занесенному снегом лесу. Особо тяжелого на воинах ничего нет, только кольчуги, оружие и теплая одежда, но снег по колено очень замедляет перемещение колонны.

За пару часов, за которые мы догнали чистильщиков снега, они успели уйти километров на пять вперед, то есть средняя скорость продвижения у нас получится примерно пару километров в час.

Если еще постоянно менять народ, раскидывающий лопатами густой снег с пути отряда, ведь минут за пятнадцать постоянного размахивания лопатами, торя при этом проход на одного человека, чистильщики выматываются как следует.

Еще стоит поторопиться, потому что, если какая из вдов Стражей или кто-то из осиротевших детей поймут, куда и зачем мы вышли из поселения, они точно сделают все, чтобы предупредить своих братьев в городе даже ценой своих жизней.

И тогда нам не дадут забраться на ту саму скалу, тем более, что лестницы там уже наверняка нет.

Ну, у нас и своя веревочная лестница уже приготовлена, конечно, не такая удобная, как имелась у Живущих, деревянные перекладины еще придется на месте в нее вставлять из подходящих веток.

В общем, наше спасение в скорости, с которой мы преодолеем переход, поэтому я сам время от времени выхожу помахать лопатой. И кровь разогнать, и чтобы народ вокруг видел, что я такой же самый, как все они, простой мужик. Сначала тропу делали на двух человек и снег выгребали полностью почти, но, когда уже догнали чистильщиков – упростили им работу. Теперь и тропа на одного человека и снега немного оставляем, по щиколотку примерно, чтобы двигаться в два раза быстрее, выдавать хотя бы три километра в час, как я прикидываю.

Ну, это в лучшем случае, так, скорее всего, километра по два с половиной проходим, нам придется еще часть пути пройти ночью прежде, чем встать на ночлег.

Когда приходит время остановиться и передохнуть, я требую делать маленькие костры, на пяток человек, а не огромные зарева на двадцать греющихся рядом сразу.

Надеюсь, что все Стражи, кто поставлен стоять в ночном наряде, смотрят, не отрываясь, на окружающих их с утра врагов, которые подтаскивают все ближе щиты с бойницами и уже, наверняка, потеряли несколько самых смелых воинов от меткой арбалетной стрельбы. Однако и наших, тоже нескольких, успели подстрелить из луков, во время перебежек и продвижения вперед щитов.

Военноначальники Стражей, конечно, уже знают, как мы использовали щиты во время осады поселения, только не понимают наш замысел сейчас. Добежать так просто до частокола и подрубить в нем бревна мешает речка и ее очень обрывистые берега, а что еще мы смогли придумать – этого они точно сейчас не понимают.

Да и как можно понять чужой замысел, если я сам не в курсе, как штурмовать в лоб почти неприступный город.

Можно, конечно, вспомнить свирепых кочевников, связать за шеи всех пленных, женщин и детей, нагрузить их каждого связками хвороста, камнями и землей, отправить заваливать речку под угрозой немедленной смерти любого отказывающегося выполнять мои приказы.

Рассчитывая, что по своим людям Стражи все же стрелять не станут, запрудить саму реку выше по течению. И тогда возможно, появится шанс подобраться со своими щитами совсем близко к частоколу, пройти к Стражам и вступить с ними в ближний бой.

Только, это смотря куда еще река потечет и разольется она тогда, похоже, что именно в нашу, более низкую сторону, поле перед городом превратится в болото, а потом в каток. Несмотря на нормальный уже такой мороз, быстрая река еще не встала полностью, а около обоих мостов, ведущих в город, деревянных, кстати, имеются каменные укрепления, которые штурмовать можем только мы с Норлем, с нашей легкой и непробиваемой броней, еще и с невообразимыми по здешним реалиям силой и скоростью.

Можно внезапно первые укрепления на нашем пути захватить, чтобы дождаться своих воинов, только, ведь на этом защита города не заканчивается, есть еще пару рядов стен на пути вымощенной камнем дороги.

Чтобы там пробиться, придется положить кучу крестьян и поэтому такой кровавый штурм, однозначно, не наш метод, да еще пообещал я народу минимальные потери при захвате города.

Вроде с этой стороны леса, где мы расположились на ночлег, скалы полностью безжизненны, наблюдателей оказаться выставлено на них не должно, но совсем абсолютно в этом я не уверен. Все равно делать больше нечего, ночевать на снегу при минус десяти градусах примерно без костров, это только такой вариант для выживания, если совсем иначе никак.

Встали на ноги через пять часов и снова шагаем по темному лесу, ориентируясь на виднеющийся край скального образования в слабых лучах местных лун. Зато народ уже приноровился чистить снег на ходу побыстрее, к рассвету мы подходим к знакомым скалам и двум оставшимся стоять теперь заброшенным срубам.

Не сожгли их все же Стражи, рассчитывают со временем снова запустить сюда Живущих и продолжить как-то по серому водить народ, у которого не хватает денег проехать к Скале прямо.

Как говорится – и мелкий скот дает навоз.

Или просто не стали уничтожать имущество, даже вообще не рассчитывая снова привлечь Живущих сюда.

Берем давно используемое дерево, приносим к подъему, я первым поднимаюсь на скалу, сразу же проверяю пристройку и иду дальше, чтобы проверить, что творится за поворотом.

Народ готовит лестницу, цепляет ее за вбитые в камень металлические штыри и начинается подъем моего отряда наверх. Операция, на самом деле, очень такая не спешная, народ без опыта долго поднимается по качающейся лестнице, сама она занимает еще пару часов.

За это время мы с Норлем обсуждаем, что нас может ждать в Скале и доходим до нее, оставив наше войско подниматься и готовиться к переходу. Своих охранников мы оставляем за поворотом, ибо теперь реально собираемся засветить свои бластеры в действии.

– Думаю я, что в Скале уже проверили этих сорок бежавших из поселения Стражей, проверка много времени не занимает, а на стол далеко не всех беглецов придется класть. Теперь там набираются маны маги, скорее всего, нас может ждать какой-то сюрприз от них. Что они могут и какая сила у них есть – нам вообще ничего не известно, поэтому придется глушить тех, кого мы увидим в Скале, сразу и очень быстро, – говорю я Норлю, впрочем, приятель не спорит со мной.

– Тогда ты опускаешь дверь вниз и прячешься за краем, те, кто там находятся, успеют хорошо приготовиться к встрече с нами, поэтому тебе лучше не рисковать своей шкурой. Я же сразу начну стрелять со своей стороны, нельзя ни секунды лишней оставить на подготовку Стражам или магам, кто там из них окажется внутри, – предлагает приятель, теперь приходит моя очередь с ним соглашаться.

От моей руки стена опускается за несколько секунд, а от руки Норля не меньше полминуты, это очень важная разница для нас, ибо светиться значок на стене начинает заранее.

Я встаю около места, где появляется горящий знак, вызываю его нажатием руки на камень, дверь опускается через несколько секунд, я еще успеваю разглядеть в глубине Скалы в полумраке несколько фигур людей, смотрящих в нашу сторону и именно на меня, опустившего дверь.

Заметив движение руки с размахом одного из находящихся внутри людей, я отскакиваю за край скалы и очень вовремя это делаю. Мимо меня стремительно проносится что-то жужжащее, как рой пчел, и сильно ударяет в камни за мной.

Значит, это точно маги здесь тренируются сейчас, как минимум у магов есть дальнобойные умения, одно из которых на мне и хотели наглядно продемонстрировать только что.

Я хорошо вижу, спрятавшись за стеной, как Норль, прильнув к бластеру, выглядывает со своей стороны и сразу же пускает три луча внутрь. Потом добавляет еще три импульса, уже не спеша, по одному и тщательно целясь в прицел. После чего остается на месте, водя стволом бластера по сторонам.

Похоже, он пострелял всех видимых противников, только за столом может кто-то еще спрятаться, я сам вхожу в умение, появившееся снова около Скалы. И выглядываю осторожно из-за угла входа, вижу три тела, лежащих ничком на каменном полу. Теперь только замечаю на столе мужчину, пока сладко спящего, насколько я понимаю.

– Заходим, – шепчу я приятелю и проскальзываю внутрь Скалы, контролируя тела и любое движение с их стороны.

Норль обходит стол вокруг, показывает мне знаком, больше никого, кроме троих противников на полу и одного спящего на столе, в помещении нет. Выхожу из умения и нагибаюсь к подстреленным магам.

Из тел на полу уходит быстро жизнь, но я успеваю рассмотреть цифры уровней наших противников и знакомлю с ними приятеля:

– Точно, это маги! У этого – восьмой, у этого – девятый и у того тоже восьмой уровни, слишком они сильные для простых воинов, хотя одеты примерно так же.

– А у этого какой? – показывает Норль на лежащего на столе и сладко спящего взрослого мужика.

– Слушай, – я беру на прицел лежащего на столе. – У него двенадцатый уровень, он может оказаться очень опасен для нас.

– Думаешь, что не стоит его брать в плен и расспрашивать про то, что нас ждет дальше? – сомневается приятель.

– Как бы он нас сам не взял за яйца сейчас и здесь. Мы же ничего не знаем про его возможности. Давай, руби ему голову, пока не проснулся, – я продолжаю держать метку прицела на голове мужчины.

Мне уже проценты к рейтингу девать некуда, за сотню перевалили свободные, а Норлю есть еще куда вкладывать, а на этом побоище в Скале он хорошо поднимется в своих навыках.

Приятель достает меч, осторожным ударом пробивает шею мужика так, чтобы не коснуться лезвием стола.

Я же сразу хватаю того за ноги в красивых кожаных сапогах и стаскиваю на пол, чтобы кровь не попала на поверхность магического стола.

Мало ли какие последствия могут оказаться? Да еще такое хладнокровное, расчетливое убийство на самом Столе его непосредственного клиента, не подпортит ли это деяние нам самим карму на веки вечные в самой Скале?

Мужчина хватает воздух ртом, приложившись о пол с размаху, раскидывает руки в стороны, как бы собираясь что-то наколдовать, но второй мощный удар отделяет голову от тела, все его осознанные движения заканчиваются.

– Приберись тут, – шепчу я приятелю, сам сажусь первым делом на стул, вызываю знаки на стене и вижу, что я могу прокачать их все, кроме энергии.

Останавливаюсь на значке магии и, после полученного приглашения на стол, ложусь на него, еще успеваю дать пару распоряжений приятелю:

– Смотри на ту дверь. Позови наших и поставь ее сторожить. После меня ложишься, проверь магию.

Откидываюсь на теплую поверхность и засыпаю, а когда меня будят, Скала уже полна народа, десяток воинов с копьями и арбалетами сторожат соседнюю стену, меня меняет на столе приятель со словами:

– Все пока тихо, магию прокачаю немного! Подержи мой мешок!

И протягивает мешок с бластером и биноклем, который я так же вешаю себе за спину. Потом выпиваю воду из того же ковша, переворачиваю знакомые песочные часы и подвожу к стулу первого из своих воинов.

– Где остальные? – спрашиваю я его.

– Там, за дверью костры разложили и греются, еду готовят – отвечает мужик.

Я открываю дверь и вижу, что дым от костров поднимается вверх, сразу понимаю, скоро Стражи обратят на такое внезапное природное явление, как поднимающийся откуда-то дым, пристальное внимание. Тем более, что на морозе он поднимается почти вертикально.

«Черт! Не отдал четкий приказ сидеть без костров и вот тебе на, получай!» – досадую я на себя.

Да, поторопились мы с Норлем попасть в Скалу, оставив без присмотра свое воинство, а оно у нас, как дети малые и неразумные. Скоро вся наша маскировка полетит в тартарары, поэтому придется ускоряться в своем движении вперед.

Я посылаю одного воина за еще одним отрядом наших, в скале постоят в тесноте, да не в обиде, тем более тут достаточно тепло уже. Пора усилить наш передовую армию вторжения.

Вспоминаю, как выглядит изнутри пристроенный ко входу в Скалу дом.

Наверняка там следующая смена магов или тех же Стражей ждет, когда освободится помещение.

Идти мне одному к ним сейчас или дождаться Норля?

Я теперь снова могу становиться невидимым до расстояния в метр. Если я войду в сам дом с бластером на перевес под своим козырным умением, тогда у меня все шансы перестрелять присутствующих там, какой бы они силы не оказались.

Смогут ли они меня рассмотреть под умением или нет, вопрос будет решаться практическим способом.

А сила у местных магов ничего такая, мощная и быстрая, можно реально не пережить удар, если кто-то из них успеет бросить в меня достаточно точно или просто ударить по площадям.

Да, приятелем моим лучше сейчас не рисковать, поэтому я снова переворачиваю часы, подзываю охранника и говорю, что ему делать, когда весь песок высыплется и когда будить мастера Норля.

Ждать еще двадцать минут, когда Стражи в любую минуту могут заметить поднимающиеся дымы от костров где-то у себя глубоко в тылу, чтобы отправить нам навстречу карательную команду и начать планомерную осаду захваченной нами Скалы, я не могу больше.

Предчувствие, они же прокачанные ПОЗНАНИЕ с ВОСПРИЯТИЕМ не дают мне больше времени ждать пробуждения и так не особенно нужного мне сейчас приятеля, пока я отодвигаю строй воинов подальше от двери. Ставлю их так, что они своими телами защищали пока спящего Норля, после чего подношу руку к месту значка.

Теперь, когда я неплохо набрал маны, дверь открывается еще быстрее, я радуюсь про себя, что предбанник закрывает все то очень удивительное, что могли бы сразу же разглядеть враги.

А они точно имеются там дальше, судя по звучащим голосам, стена из дерева надежно закрывает от их взглядов все, что происходит в самой Скале.

Сделано это именно для того, чтобы посторонние не видели, как именно открывается дверь в Скалу, теперь эта предосторожность сработает против самих хозяев.

Они, конечно, расслышали, что опустилась дверь и теперь ждут кого-то из своих из тамбура.

Так же быстро я закрываю дверь, потом вхожу в умение и спешу к центру дома, только на выходе из предбанника сталкиваюсь с парой Стражей, похожих по одежде на магов.

Сразу внешне я это определить не могу, однако ясно видные моим умением цифры, а это снова довольно высокие восьмой и девятый уровни, заставляют меня не ждать, когда оба Стража разглядят мою фигуру, чтобы нажать спуск бластера, поразив их в грудь одним лучом обоих вместе.

Они еще не поняли ничего и даже не упали, как я проскакиваю мимо них и сразу же стреляю в первого попавшегося мне на глаза Стража, сидящего ко мне спиной за столом и что-то пьющего из высокого сосуда. Потом нахожу взглядом еще одного за следующим столом, замершего при звуке падения на пол первых двух и непонимающе глядящего на них.

У него над плечом висит цифра внушительная «десять», его я убиваю отдельным импульсом луча.

Вроде все, там оказалась смена из четырех магов, здесь я вижу столько же, похоже дожидавшихся, когда товарищи пройдут усиление на Столе и освободят место этой смене.

У сидевшего за столом ко мне спиной я успел разглядеть цифру двенадцать над плечом, значит, это был самый сильный здесь маг.

Просто здорово, что местные кудесники магии оказались вообще не готовы встретить таких умельцев, как мы с Норлем, да еще с оружием на изготовку из далеких для них времен будущего.

Так, восемь магов безжалостно уничтожены, не знаю, какая это часть от всех остальных, здесь имеющихся.

Однако в любом случае очень здорово, теперь они не смогут убивать наших воинов и пытаться помешать нам захватить город.

Не думаю, что магов здесь сотни, скорее всего, осталось еще столько же или даже меньше, не зря же тогда пленный Живущий говорил, что обрести магию – это очень редкая удача.

«Фу, теперь можно передохнуть и отдышаться, самые близкие и самые опасные враги нейтрализованы, но пора мне взглянуть, что там имеется за дверью и кто контролирует проход в Скалу», – говорю я себе.

Возможно, в военное время для такого дела выставлены еще один или два сильных мага.

Я подхожу к двери, ведущей на улицу, она, кстати, не закрыта изнутри, начинаю ее понемногу открывать наружу, стараясь не заскрипеть петлями.

Глава 6

Но петли не скрипят, они смазаны на совесть, да все здесь сделано качественно и дорого, зато я слышу сверху предупреждающий звон колокольчика.

Поднимаю глаза и точно, есть такой предмет, предупреждающий местных Стражей о том, что кто-то вышел из дома или входит в него.

Стоит и небольшой домик в десяти метрах от двери, в нем имеется труба на крыше и топится печка. Значит, кто-то из смотрящих за проходом в такое важное место находится на своем очень важном посту.

И мне придется разбираться с ними, прямо сейчас конкретно так разбираться.

Домик имеет застекленные очень дорогим стеклом здесь мутноватые окна, через которые видны все проходящие или подходящие посетители и воины. Сейчас те, кто там находятся, могут отчетливо разглядеть, как приоткрылась дверь в дом у Скалы и остается открытой, но никто из нее не выходит.

Что они станут делать – я догадываюсь, что пойдут посмотреть, почему она открылась. Может из-за сквозняка, может кто-то из магов вернулся в Скалу или сам дом на время?

Однако я уже пробрался в НЕЗАМЕТНОСТИ мимо домика, не приближаясь к нему, теперь рассматриваю дорогу впереди. Она похожа на такую же, которая имеется позади Скалы, откуда мы и пришли. Тоже узкий такой проход между нагромождением скал и огромных камней, только здесь все, что можно, уже расчищено, насколько это возможно.

На подводе не заедешь, но втроем пройти можно, не цепляясь ногами за препятствия. Сейчас все прикрыто снегом, однако сама дорожка расчищена, как следует в таком важном месте, снег свален в определенные места.

Дверь в домике открывается, как я слышу, смотрящий за проходом собирается пойти посмотреть, что там случилось. Страж выбирается наружу, кто-то за ним сразу же закрывает дверь, чтобы не выпускать тепло из домика наружу.

Понятно, там еще кто-то есть и он, возможно, сидит на каком-то сигнале, которым может всполошить Стражей внизу. Поэтому я рывком распахиваю достаточно тяжелую дверь и сразу же пришпиливаю к стулу, а через него к стене сзади дернувшегося вверх тощего Стража. Он дико орет, я выдергиваю меч, снова пробиваю его насквозь, прямо в сердце и стряхиваю с лезвия теперь на деревянный пол. Хорошо, что он без кольчуги на посту оказался.

Второй Страж, с предупреждающим других криком, несется ко мне, правда, совсем без оружия в руках, его я глушу, надеясь расспросить о том, что ждет меня впереди. Затаскиваю снова в домик, добавляю еще раз по голове и теперь смотрю, куда там тянулся уже мертвый Страж.

И точно, под потолком висит деревянная, отполированная ручка, привязанная к шнуру, уходящему в верхушку скатной крыши.

Как я и подозревал, не поленились Стражи провести какой-то сигнал куда-то вниз, в сторожевую комнату или еще куда, чтобы быстро сообщить о появившихся проблемах в Скале. Этим еще и воспользоваться можно будет, только немного попозже.

Привожу в чувство пленного хорошими хлопками по щекам, вскоре Страж открывает глаза, видит теперь мое лицо вблизи, как и меч, приставленный ему к шее.

– Расскажешь, что дальше расположено, тогда останешься жить, – спокойно я говорю ему, но мужик не собирается сотрудничать с врагом.

На такое место особо проверенных воинов ставят, как я понимаю, поэтому пытается оказать сопротивление изо всех сил, сначала отбить в сторону меч. Приходится его заколоть и подождать, когда прекратятся предсмертные судороги.

На всякий случай я вытаскиваю обоих покойников из домика и складываю за ним, ближе к дому, чтобы они не восстали внезапно из мертвых и не подали сигнал вниз.

После этого прохожу сотню метров вперед под умением, но не вижу там никого и возвращаюсь в домик.

На столе, переходящем в окно, лежит такой гроссбух учета проходящих в Скалу и выходящих их нее, насколько я понимаю, разбирая знакомые фразы.

Учет и контроль налажены хорошо, никто не пройдет незамеченным и не останется в Скале, когда уйдут остальные, все будут обилечены. Вот и сейчас в Скале должны находиться восемь человек согласно этому гроссбуху на последней странице.

Теперь я возвращаюсь в дом, собираю тела мертвых магов в одном углу, чтобы не мешались под ногами и опускаю дверь.

Бойцы так же продолжают прикрывать Норля на столе своими телами, только теперь их стало гораздо больше.

– Сколько ему осталось лежать? – протолкавшись через толпу воинов, спрашиваю у назначенного присматривать за приятелем охранника и слышу, что третий раз песок заканчивается.

– Тогда буди его! Арбалетчики и копейщики! Собираемся на выход! Но пока ждем, может успеем кого-то из вас прокачать! – командую я и сажаю первого из них на стул.

Пока Норль поднимается со стола и жадно пьет воду из ковша, посматривая по сторонам, я возвращаю ему мешок и проверяю первого воина. Естественно, что только на силу, остальным усилением потом будем заниматься, может еще успеем пару воинов прокачать прежде, чем начнется настоящая война.

После этого кладу его на стол и оставляю под присмотром того же нашего охранника, который успел немного разобраться в порядке действий.

– Три раза перевернул часы, дал напиться и следующего на стол.

Я пока сам проверяю второго воина на стене и оставляю его ждать, пока не прокачается первый. Нет смысла терять ни минуты времени для усиления, тогда у наших бойцов будет немного больше шансов выжить в схватке со Стражами.

Пора запустить сплошной конвейер прокачки и не давать простаивать Столу ни минуты свободного времени.

Возможно, получится так, что мы успеем своими силами взять под контроль узкий мост или еще какое похожее место, сможем продержаться там сутки или даже несколько, за которые успеем прокачать часть наших воинов, если Стражи смогут заблокировать нам продвижение вперед. Да еще самим двумя сотнями лезть в город, где нас ждет полтысячи самых отборных Стражей – вообще ни к чему такие потери нести, просто перебьют всех крестьян в одни ворота при первой возможной оплошности с нашей стороны.

Поэтому я пока оставляю всех воинов в Скале, объясняю двоим командирам, как именно открыть двери в обе стороны и дождавшись три минуты, пока у них это дело получится, вывожу пару десятков в сам дом.

– Знак, который открывает дверь, еще горит, пометьте это место. Открывается дверь так же, сейчас попробуете сами это сделать. Этих обыщите, – киваю на трупы. – И разденьте полностью, мало ли у них что на теле спрятано. Потом на мороз их, чтобы не воняли. Там еще двое есть, их тоже так же, – киваю я на дверь.