Другой мир. Королева Мальронс

1. Слишком долгая дорога

Прошло всего шесть месяцев, а мир полностью изменился. Мэтт Картер прожил четырнадцать лет своей жизни в огромном Нью-Йорке, среди зданий из стали и стекла, в коконе цивилизации с ее асфальтом, электричеством, регулярными приемами горячей пищи и под контролем взрослых.

Взрослых.

Что стало с теми из них, кто выжил во время Бури? Одни превратились в примитивных кровожадных существ, другие – в циников, охотящихся за детьми.

Уже десять дней вместе с Эмбер и Тобиасом Мэтт шел на юг. В последние недели он еще больше вытянулся, и длинные волосы, развеваясь, задевали его лицо при каждом порыве ветра. Мэтт смотрел вокруг мрачно и решительно. Эмбер была светлокожей блондинкой с зелеными глазами, ее волосы отливали рыжиной. В противоположность своему другу чернокожий Тобиас был невысокого роста, но над его верхней губой уже пробивался едва заметный пушок. Вместе они составляли Союз трех.

Плюм, гигантская собака размером с доброго пони, тащила их дорожные сумки и рюкзаки. Еды там оставалось совсем мало: воду набирали в реке, а вот сушеное мясо и консервы почти закончились.

Всего десять дней назад они покинули остров Кармайкла, где жили среди других ребят – пэнов, как те сами себя называли. И вот теперь члены Союза трех шли вперед, среди высоких трав, по лесам и холмам.

Мэтт размышлял, попадутся ли им на пути необычные звери, но животные предпочитали держаться поодаль: лишь в сумерках раздавались чьи-то загадочные крики и в зарослях папоротников мелькали силуэты. А в остальном – ничего необычного, если учесть, как сильно изменился климат.

Природа, кажется, взяла свое – причем так быстро, что для всех это оказалось неожиданностью. Растения заполонили города, скрыли их в густой зелени. Звери тоже изменились: стали сильнее, опаснее, а люди вновь являлись для них легкой добычей.

Очередной день подходил к концу, и путники решили переночевать в расщелине на склоне холма. Бывший скаут Тобиас разжег костер, Эмбер готовила еду, а Мэтт отдыхал, улегшись на землю.

– Сухари кончились, – сказала девушка. – Даже если мы очень постараемся, то продержимся день-два, не больше.

– Предлагаю остановиться на день, расставить ловушки, поохотиться, – ответил Тобиас, бросив рядом с костром охапку собранных веток.

– Нет времени, – возразил Мэтт.

– Но почему мы так спешим? – спросила Эмбер.

– Я чувствую, что так надо. Мы не можем медлить. Нас преследуют.

Эмбер и Тобиас обменялись тревожными взглядами.

– Это существо, – наконец произнесла девушка, – этот Ропероден, как ты его называешь, почему мы его так боимся?

– Он сам так себя назвал, являясь мне в кошмарах.

– Может, тебе почудилось. Ну, там, переволновался… – предположила Эмбер.

– Нет, не думаю, – быстро ответил Мэтт. – Он существует. Вспомни, это он напал на пэновский поселок на севере. Он ищет меня. Он не такой, как мы, не живой, он находится где-то посередине между нашим миром и обратной – темной – стороной вселенной. В любом случае он может приходить во сне. Не знаю как, но я его чувствую, – добавил Мэтт. – Чувствую, что он идет за нами по пятам.

– А как быть с припасами? – поинтересовался Тобиас. – Нам же нужно что-нибудь есть!

– Ничего, найдем, – ответил Мэтт. Он встал, положил пальто на спальный мешок и пошел прочь.

Эмбер и Тобиас посмотрели друг на друга.

– Мне кажется, это путешествие не идет ему на пользу, как считаешь? – спросил Тобиас.

– Он плохо спит. Я слышу, как он стонет по ночам, – произнесла Эмбер.

Тобиас с удивлением взглянул на нее. Что еще она знает про их друга? А ведь ночуют они вместе, при этом Тоби ничего не заметил.

Видно, между Эмбер и Мэттом есть что-то такое…

– Слушай, Эмбер, ты как считаешь, мы найдем этот Слепой лес? – поинтересовался Тоби.

– Меня больше волнует не то, найдем мы его или нет, а то, как мы пройдем сквозь него. Говорят, это отвратительное место, населенное ужасными существами…

– Ну а если мы все же пройдем его насквозь, что будем делать на юге?

– Пытаться ответить на вопросы: «Зачем циники похищают пэнов?» и «Почему им так нужен Мэтт?». Напомню, что ты добровольно согласился идти туда.

– Да я помню. Просто теперь, когда мы здесь и, измученные, бредем наугад, я думаю… Стоит ли нам бежать перед паровозом?

– Мы же не заблудились, мы идем на юг. Может, ты жалеешь, что пошел?

Тобиас долго разглядывал свои ботинки. Потом медленно произнес:

– Нет, Мэтт – мой друг. Но я продолжаю настаивать, что идти туда – ошибка. Надо было остаться в безопасности на острове Кармайкла.

Час спустя пламя лизало потрескивающие ветки. Вокруг стемнело. Каждый день Тобиас тоже поражался тому, как сильно изменился мир. Звезды из ниоткуда появлялись на вечернем небе – и таких звезд он никогда раньше не видел: многочисленные, живые, удивительно яркие. За столетия люди забыли, как выглядит ночное небо без огней городов, чистое от смога и дыма. Тобиас вспомнил, как инструктор скаутского отряда говорил ему: «Когда мы смотрим на звезды, пламени свечи на расстоянии двадцати пяти километров от нас достаточно, чтобы исказить наше восприятие». Теперь Тобиас мог любоваться тем, чего так боялись и чем одновременно так восхищались его далекие предки: населенным тысячами неуловимых душ ночным небосводом.

Ведь что такое небо, как не кулисы нашей земной жизни и не эхо бесконечных пространств?

Все трое свернулись в спальных мешках возле костра: все чувствовали голод и ждали, когда к ним придет сон. Плюм заворчала и растянулась на траве.

Каждую ночь после ухода с острова друзей одолевали сомнения и тоска, оттягивая момент погружения в бессознательное.

Через два дня еда полностью закончилась.

Иногда им попадались кусты с большими оранжево-коричневыми ягодами. Каждый раз, сталкиваясь с этим искушением, Эмбер запрещала ребятам срывать ягоды, настаивая, что те могут оказаться несъедобными и даже ядовитыми.

– Мы не долгоходы, которые путешествуют от одного пэновского поселка к другому, собирая и разнося новости, – повторяла она. – Мы не знаем всего, что знают они, и поэтому не можем рисковать!

– Думаешь? – раздраженно отозвался Тобиас. – А можно спросить, что мы сегодня будем есть?

– Потерпи, что-нибудь найдем.

– Когда – завтра? Через три дня? Когда умрем от голода?

Голод заставлял всех троих нервничать. Мэтт наконец сдался и, подняв руки вверх, предложил:

– Давайте все же поохотимся. Видимо, выбора у нас нет. Тоби, ты что-нибудь сможешь поймать?

– Попробую.

И пока Мэтт с Эмбер устраивали привал, Тобиас бродил по лесу, расставляя силки среди кустов. Закончив, он вернулся и улегся в ожидании, что в ловушки попадется какой-нибудь небольшой зверек.

Тем временем Мэтт с Эмбер обсуждали изменения.

Изменения… Этот процесс определил нынешнюю жизнь многих пэнов, наделив их сверхъестественными способностями.

– Как считаешь, с пэнами из других поселений тоже такое происходит? – спросил подругу Мэтт.

– То, что случилось с нами, должно происходить и с другими, – правда, это может проявляться чуть иначе. Я уверена, что многие пэны владеют необычными способностями.

– Я поставил пять силков, нам остается только ждать и надеяться, – сообщил Тобиас.

Они еще поболтали, чувствуя, как усталым ногам становится легче. Привал сделали вовремя: ступни покрылись мозолями, бедра и икры ныли, идти дальше было невозможно. Мэтт хоть и нервничал, но пытался скрыть свое волнение от друзей. Каждая минута, когда они не продвигались вперед, казалась ему потраченной впустую. Мэтт боялся Роперодена.

С того самого дня, как друзья отправились в путь, ни одна ночь не проходила без повторяющегося сна. Над поляной плывет фигура; из тьмы появляется белый череп, который поворачивается к нему, и раздается ледяной голос: «Приди ко мне, Мэтт. Я здесь. Приди ко мне».

Но несмотря на подгонявший его страх, Мэтт все же понимал, что остановки необходимы. Не могут же они идти непрерывно. Впрочем, худшее было впереди: переход через Слепой лес.

Вдруг Мэтт заметил, что собаки рядом с ними нет.

– Вы не видели Плюм? Она куда-то убежала, – забеспокоился он.

– Нет. Я совсем про нее забыл, – признался Тобиас.

Эмбер, закончившая тренировку (она училась управлять происходящими в ней изменениями и постоянно делала это после ужина), подняла голову:

– Ты же ее знаешь, она умеет позаботиться о себе, расслабься. Наверное, ищет еду.

Спустя несколько минут мохнатая морда собаки появилась из зарослей папоротника с кроликом в зубах. Пес положил добычу к ногам Мэтта.

– Ты и правда невероятная псина, и ты это знаешь, да? Спасибо, Плюм!

Охотница встряхнулась и улеглась в тени, видимо испытывая усталость, как и люди.

От мысли поесть свежего мяса Тобиас заметно оживился.

– А как его готовить-то? Думаю, нет смысла поджаривать мех.

– Сначала нужно его ободрать и выпотрошить, – посоветовала Эмбер.

– Ты хочешь сказать, содрать шкуру, вынуть кишки и отрезать голову? – догадался Тобиас. Он поморщился.

– Точно. – И, заметив, что оба мальчика вздрогнули от отвращения, вздохнув, она согласилась. – Ладно, я займусь этим. Тоби, разожги огонь.

Когда с едой было покончено, никто не предложил идти дальше – даже Мэтт. Он быстро заснул, уткнувшись в длинную собачью шерсть.

Тобиас пошел проверить свои ловушки и вернулся с пустыми руками, явно разочарованный.

Друзья уснули – под трели хищных птиц и звуки, издаваемые неведомыми новыми существами. Над ними мягко шелестела листва.

Мэтт открыл глаза, потому что замерз. Было темно. Плюм опять убежала, подросток прижался к Эмбер и зарылся в ее светлые волосы. Несмотря на то что друзья шли уже двенадцать дней подряд, кожа девушки все еще пахла приятно. «Хорошо, что она каждый раз заставляет нас мыться, когда мы переходим речку, – подумал Мэтт, чувствуя, как его снова одолевает сон. – Мне нравится ее запах».

А если Эмбер сейчас проснется? Что она подумает?

Мэтт осторожно отодвинулся от теплой спины подруги.

Было темно. Сколько сейчас времени? Два часа ночи? Три?

Листья трепетали сильнее, чем раньше. Птицы молчали, и это казалось странным.

Мэтт встал. Ему показалось, что у него мокрый лоб. Капли! Начинается дождь. Только этого не хватало. Он огляделся вокруг, пытаясь разобрать в темноте хоть что-нибудь. Ни малейшего намека на убежище.

Над лесом мелькнула белая вспышка.

За ней последовал долгий раскат грома.

Приближалась гроза.

Тревога разлилась в сердце Мэтта, стиснула его желудок. Это он!

Подросток бросился к Эмбер и Тобиасу и бесцеремонно растолкал их.

– Вставайте, быстрее!

– Что случилось-то? – спросил Тобиас, почти заикаясь от испуга.

– Ропероден, он идет сюда!

– Мэтт, успокойся, – сказала Эмбер, – это обыкновенная гроза.

– Ты не понимаешь, он перемещается вместе с грозой. Я это знаю, чувствую. Идемте же!

– Куда ты хочешь идти среди ночи, да еще под дождем?

– Надо двигаться дальше.

– Мэтт, ты бредишь, нам просто надо спрятаться от дождя.

Тобиас пришел на помощь Эмбер:

– Она права. Если я еще кое-что помню из того времени, когда был скаутом, то грозу нельзя опередить.

Мэтт смотрел, как его друзья быстро собирают вещи и расходятся в разные стороны, пытаясь найти укрытие. Вскоре Тобиас свистнул, зовя всех к себе. Держа в руках кусок светящегося гриба, он показал им на ствол сломившегося дерева, который лежал на краю огромного пня. Превосходное убежище, окруженное высокими папоротниками. Мэтт прикрыл рукой гриб, сиявший так ярко, что его свет казался нереальным.

– Убери это, – попросил он. – Нас заметят.

Тобиас неохотно подчинился. Все трое забрались под дерево, прижались друг к другу и оперлись о спину Плюм.

Дождь лил сильнее, молнии озаряли верхушки деревьев. Землю сотрясал гром.

– Ух ты, – воскликнула Эмбер. – Хочется поскорее сбежать.

Внезапно в очередной яркой вспышке серая кора деревьев заблестела, как змеиная кожа. Изогнутые ветви словно превратились в костлявые руки. Листья дрожали, как будто на ветру трепетали десятки, сотни тысяч крыльев. В те мгновения, когда гроза проходила прямо над ребятами, вся природа как-то странно изменилась.

Сопровождаемая оглушительным треском молния ударила в каштан в десяти метрах от друзей, расколов ствол надвое. Ребята тесно прижались к Плюм, чувствуя, как дрожит собака. Сверху на них обрушивался настоящий потоп. Десятки мутных ручьев струились вниз по склону.

Чтобы сохранить ноги сухими, друзья накрылись одеялом.

– Видишь, это просто гроза, – сказала Эмбер Мэтту.

– Очень сильная гроза, – заметил Тобиас громко.

– Говори тише, – явно нервничая, попросил Мэтт друга.

– Кто нас тут услышит? – нарочно еще повысив голос, чтобы доказать Мэтту, что они ничем не рискуют, ответил Тобиас.

Внезапно над ними вспыхнули два мощных огня, озарив заросли вокруг. Тобиас вздрогнул и умолк.

– Ходульщик, – прошептал Мэтт, вцепившись в рукоять меча.

Два белых луча осветили скрывавший их ствол и перекинулись на заросли.

– Он нас не заметил! – с надеждой прошептал Мэтт.

– Кто – он? – спросила Эмбер, дрожа.

– Слуга Роперодена. У него вместо глаз фары. И он не должен нас увидеть, иначе позовет остальных и они окружат нас. Каждый раз, когда мы их встречали по пути на остров, их было как минимум несколько. Сидите тихо и не двигайтесь.

Трехметровая черная фигура остановилась возле поваленного дерева. Совсем рядом с подростками в землю воткнулась одна из ходулей. Она была покрыта толстой кожей молочно-белого цвета и заканчивалась отростками, похожими на пальцы.

Опасаясь, что Эмбер закричит, Мэтт зажал ей рот ладонью.

Прожектор выхватил из темноты остатки потухшего костра.

Ходульщик издал похожий на крик кита звук, и издалека ему ответил такой же. Появился второй ходульщик, он быстро двигался в их сторону. Рука с длинными пальцами, приводимыми в движение странными телескопическими механизмами, высунулась из-под плаща и ощупала теплые поленья.

– Псссст… Псссст… Он был тут, – воскликнуло существо глухим голосом, почти терявшимся за шумом грозы.

Три вспышки, казалось, ударили прямо в головешки, отчего над кострищем взлетели искры. Неожиданно дождь резко стих: ветер перестал дуть, капли – падать с неба.

Покрывало тумана за несколько секунд рассеялось по лесу, колеблясь в метре над землей. Потом между деревьями показалась еще одна высокая фигура в черном.

С того места, где находились друзья, они не могли разглядеть, кто это, но Мэтт понял: к ним приближается Ропероден.

Туман окутал ходульщиков, высокий черный силуэт подплывал все ближе.

– Тут, господин! Пссст… Он был тут! Пссст…

– Он мне нужен, – раскатисто произнес Ропероден. – Найдите его! Он мне нужен!

Его крик эхом разнесся в ночи, – казалось, сам туман и тот вздрогнул.

Оба ходульщика двинулись дальше, освещая все вокруг своими огнями и заглядывая в каждую щель, во все укромные уголки.

Они идут на юг, подумал Мэтт.

Появились еще три ходульщика, потом еще два.

Туман опять сгустился вокруг них и пополз по лесу, ткань плаща затрепетала на ветру, и черная фигура растворилась в темноте.

И тут же снова пошел дождь, сильный, настоящий. И вновь подул ветер.

Мэтт облегченно вздохнул.

– И все равно далеко они не уйдут, – прошептал он.

2. Вынужденная остановка

Гроза продолжалась еще полчаса, а затем закончилась; природа благоухала свежестью. Рассвет раскидал по лесу светлые пятна, ветер наконец-то стих.

– Прости меня, – сказала Эмбер, обращаясь к Мэтту. – Я тебе не поверила.

– Теперь ты знаешь, что он гонится за нами. Давайте же, надо идти вперед, пока они не вернулись.

Навьючив на Плюм сумки, друзья покинули лес и поднялись на соседний холм, из-за горизонта всходило солнце. В десяти километрах к югу от себя они увидели черные облака и мечущиеся по опушкам вспышки. Гроза двигалась зигзагами, как выискивающий добычу хищник.

– Предлагаю свернуть направо, – сказал Мэтт. – Хоть мы и потеряем время, но будем на приличном расстоянии от них, в относительной безопасности.

– А почему бы нам не пойти следом? Тогда мы сможем следить за этой грозой, – предложил Тобиас.

– Рано или поздно они вернутся по своим же следам. Когда поймут, что потеряли нас где-то по пути. Смотри, гроза ведет себя как охотник. Как только они поймут, что мы остались сзади…

На этот раз ему никто не возразил: друзья пошли по тропинке, а потом углубились в чащу в юго-западном направлении.

– Как думаете, далеко еще до Слепого леса? – спросил Тобиас.

Эмбер ответила:

– Если верить тому, что о нем говорят, мы его не пропустим. Узнаем, как только он появится впереди. Немного терпения.

– Прошло почти две недели, как мы ушли с острова. Я не могу столько идти, у меня ноги отваливаются!

– Терпи, Тоби, – подбодрил друга Мэтт, – вспомни, какой путь мы проделали из Нью-Йорка до острова…

– Тебе хорошо говорить! Ты был в коме, и тебя тащила Плюм! А мне нужно было месяц восстанавливаться, пока я снова не смог ходить нормально!

Мэтт сердито взглянул Тобиаса. Так он смотрел на друга очень редко. Казалось, его взгляд говорил: ты знал, во что ввязываешься. Усталость удвоила его раздражение.

Тропинка закончилась, и теперь ребята были вынуждены идти прямо по ковру из растений, выбирая места, где тот был тоньше, чтобы не сбавлять темп. Но идти по прямой долгое время было невозможно, ноги путались, и друзья стали уставать.

Мэтт ориентировался по компасу. Перед уходом с острова Кармайкла он попросил Бена, долгохода, научить его пользоваться этим прибором. Заодно Бен дал ему несколько ценных советов по выживанию. Выживанию в жестоком мире, в который превратилась эта страна, вся планета.

А что они знали, если вдуматься? Что, если Европы и Азии Буря вообще не коснулась? Никто не представлял, что происходит по ту сторону океана.

Мэтт положил компас в кармашек на поясе.

Хотелось есть и пить.

Идти дальше становилось все труднее.

Надо найти город. И как можно быстрее.

Еще два часа в полном молчании, и друзья выбрались из чащи и оказались на склоне очередного холма, возвышавшегося над длинной равниной.

Плюм остановилась. Ребята последовали ее примеру.

Вдалеке, на юге, половину горизонта закрывала черная стена.

Слепой лес.

Образуя лестницу, уступами поднимались огромные деревья. Собственно, деревьями это сложно было назвать. Гигантские стволы, высотой примерно в километр, образовывали подобие гор – только камни и снежные вершины заменили здесь высоченные кроны.

Одно успокаивало: они не ошиблись направлением.

– Мы почти у цели… – восхищенно и испуганно произнес Тобиас.

– Из-за того что деревья такие высокие, нам кажется, что мы находимся рядом с ними. На самом деле нам до них еще два дня пути.

Грозы, сопровождавшей Роперодена, уже не было. Ушла ли она вдаль или просто скрылась за очередным холмом?

– Эй! – окликнул друзей Тобиас. – Вы только посмотрите вниз!

Он указал пальцем туда, где, выстроившись в ряд с востока на запад, торчали одна за другой шесть опор линии электропередач. Провода были целы, хотя кое-где их и оплели раскачивающиеся на ветру лианы.

Среди удивлявших Мэтта изменений, начавшихся с момента великой Бури, особенно странным было исчезновение любых источников загрязнения – таких как автомобили или заводы. Они еще не встретили ни одной машины, ни одной фабрики. И те и другие исчезли, растворились в природе, спрятались в ней. Та же участь постигла и опоры ЛЭП, тем удивительнее было видеть эти, между которыми тянулись уже ставшие ненужными провода. Словно Земля в ярости не обратила внимания на какие-то плоды рук человеческих, пропустила их.

Мэтт знал, что, ориентируясь по опорам, они придут в какой-нибудь населенный пункт. Но по пути им придется столкнуться с опасными и непонятными вещами. Например, шесть дней назад они с изумлением обнаружили тысячи червей разных размеров: маленьких, как дождевые, и длинных, как змеи. Все они свисали со случайно уцелевших проводов. Эмбер слышала про них. Долгоходы называли их «червяками заодно». Если хотя бы один из них падал сверху на добычу, сотни остальных поступали так же, пока жертва полностью не исчезала под ними.

– Ни за что не пойду туда, – заявил Тобиас.

– Я тоже, – признался Мэтт.

– Все классно, кроме одного: Слепой лес находится за линией, – напомнила им Эмбер. – Как вы планируете оказаться на той стороне?

– Мы не пойдем ПОД проводами, мы двинемся ВДОЛЬ них и так дойдем до какого-нибудь города. Мы больше не можем без еды. Надо пополнить припасы.

Тобиас согласно кивнул. Эмбер взглянула на Мэтта. Друзья знали, что в городах теперь живут дикие существа, но там еще оставались продукты.

– Пойдем направо или налево? – спросил Тобиас.

– На восток. Я вижу там какое-то пятно – возможно, это как раз остатки города.

Мэтт поправил меч, висевший на перевязи, и стал спускаться по склону.

Они двигались на почтительном расстоянии от электропроводов, глядя на червей и готовые бежать прочь при их малейшем дрожании.

Вокруг шевелилась высокая трава – ее покачивал ветер. Тобиас навьючил колчан и лук на спину Плюм вместе с сумками и спальными мешками и принялся затачивать стрелу.

– Эмбер, поможешь? – тихо спросил он.

Девушка сбросила оцепенение, навеянное размышлениями, посмотрела на друга, потом пристально оглядела лес вокруг. В пятидесяти метрах от них из кустов вышел олень.

– Подожди немного, – сказала она, – у меня нет сил направить твою стрелу так далеко.

– Знаю. Мэтт, оставайся здесь вместе с Плюм. Мы подойдем ближе.

Мэтт так и сделал и жестом остановил собаку.

Семь месяцев назад убийство оленя заставило бы его, маленького жителя Нью-Йорка, жестоко страдать. Сейчас это было необходимо. Надо выжить. Никаких домашних животных, выращиваемых с единственной целью отправить их на бойню ради того, чтобы стать пищей, теперь не осталось. Мэтт смирился с этим. Они охотились, только чтобы утолить голод, не допуская ни малейших излишеств.

Тобиас и Эмбер дождались, чтобы ветер переменился, и подобрались к оленю на тридцать метров. Животное подняло голову и увидело людей. Оно прыгнуло вбок, Тобиас выстрелил.

Эмбер прижала пальцы к вискам и сосредоточила внимание на стреле.

Выстрел оказался неточным и несильным. Но внезапно стрела, словно подхваченная мощным порывом ветра, рванула к животному, как ракета с лазерным наведением. Стрела изменила траекторию и вот-вот должна была вонзиться в плоть животного.

Но именно в этот момент она стала терять скорость и упала в траву.

– О нет! – воскликнула Эмбер. – Я не могу управлять предметами на большом расстоянии.

Олень бросился прочь.

Мэтт мягко похлопал обоих друзей по плечам:

– Не беда, со временем получится. Нужно просто наловчиться, да?

– Только не теперь! – яростно ответил Тобиас.

Тем временем олень побежал под проводами. Один из червей упал на него, как только животное оказалось внизу. Следом посыпались десятки других. В мгновение ока тело несчастного оленя полностью покрыли разевавшие маленькие противные рты и жадно впивавшиеся в плоть черные твари. Покачнувшись, олень рухнул на землю и исчез под бесчисленной массой скользких тел.

– Уходим, – скомандовала Эмбер, отправляясь дальше.

Друзья продолжали идти молча, чувствуя, как убаюкивает их темп собственных шагов, не зная, чего им больше хочется: остановиться и прилечь или поесть.

Серые облака постепенно редели, а потом и вовсе исчезли. Мэтт, Тобиас и Эмбер постепенно приближались к видневшимся впереди густым зарослям. В душе Мэтта зародилась надежда. Совсем недалеко находились три почти бесформенных объекта, сплошь опутанные ветвями и лианами. Это вполне могли быть здания. Друзья прибавили шагу, мечтая о полноценном и близком обеде.

Гладкие стены, листва. Завеса из плюща и крыша, утонувшая под слоем мха. Дом! И еще один, чуть дальше!

– Город! – радостно воскликнул Тобиас. – Тут мы сможем поесть!

Эмбер не позволила мальчикам броситься к первому же дому, как они хотели. Вместо этого она посоветовала идти дальше, до ближайшего продуктового магазина.

И они продолжили путь по тому, что раньше было улицей, – теперь это был длинный прямой газон; он пролегал между зданиями и вел куда-то в заросли – по-видимому, в центр бывшего города.

Через некоторое время Мэтт заметил огромную поляну, заросшую папоротником, освещенным солнечными лучами. В центре торчала темная масса, скрытая, как и все остальные здания, плющом и ветвями.

– Похоже на торговый центр, – сказал он. – Зайдем внутрь.

Они прошли через папоротники и потратили пять минут, чтобы обнаружить вход среди густой зеленой листвы.

– Точно, это торговый центр! – радостно воскликнула Эмбер. – Прекрасно!

Внутри здания было очень темно. Стеклянные купола поросли мхом, и сквозь него почти не пробивался дневной свет. Тобиас вытащил кусок светящегося гриба и двинулся вперед. Их окружило белое с серебристым оттенком сияние.

Мэтт заметил множество открытых дверей, а за ними – опрокинутые прилавки, но не решался подойти к ним. Коридор вывел друзей на балкон, откуда открывался вид на нижний уровень.

Эмбер отошла от мальчиков и замерла перед пыльной витриной.

В темноте на полках, под плакатами, сообщавшими про невероятные скидки, валялись десятки CD-дисков. Мальчики поспешили присоединиться к подруге.

– Я скучаю по музыке, – призналась она. – Мне бы так хотелось послушать плеер.

– А я за то, чтобы все слушать в Сети, – признался Тобиас, вглядываясь в темноту.

– Тоби, – попросил Мэтт, – посвети сюда, пожалуйста.

Рядом оказался вход в спортивный магазин. Мэтт прошелся между беговыми дорожками и тренажерами. И остановился перед самокатами. Он поднял один и поставил на беговую дорожку, чтобы проверить, как крутятся колеса.

– Берите, – сказал он. – Так мы будем двигаться быстрее.

Эмбер и Тобиас удивленно переглянулись, а затем каждый, смеясь, выбрал себе самокат.

Пару минут друзья, забыв про голод и усталость, катались между прилавками, уворачиваясь друг от друга.

И тут громко зарычала Плюм, оставшаяся сидеть на крыльце торгового центра. Друзья прекратили смеяться и остановились. Тобиас уткнулся в прилавок с кроссовками.

– Ш-ш-ш! – зашикали на него Мэтт и Эмбер.

– Мне кажется…

– Тише! – прервала Эмбер друга.

Все слушали, затаив дыхание, но не могли различить ни малейшего звука. Плюм смотрела в глубину коридора, но вела себя тихо.

Мэтт подошел к ней и нежно погладил:

– Все в порядке, дорогая?

Плюм внимательно вглядывалась в какую-то далекую точку. Она облизала нос и посмотрела на своего молодого хозяина.

– Ну что? – спросила Эмбер, подойдя к ним.

– Не знаю, вроде успокоилась, может, там лиса или что-то типа.

– Мы можем поискать схему центра. На ней обозначены все магазины. Погнали! – присоединился к друзьям Тобиас.

Мэтт даже не успел напомнить Тоби, что следует быть осторожнее. Пришлось вскочить на самокат и помчаться за другом. Тобиас уже несся вперед на своем. Гриб, светясь, образовывал странный белый шар, двигавшийся по коридору перед Мэттом. Тобиасу удалось найти большую цветную карту, и он затормозил перед ней. Семенившая следом Плюм остановилась и стояла спокойно, но при этом казалось, что она охраняет ребят.

– Мы тут… – показал Тобиас точку на карте. – Значит, вся еда… в подвале. Елки-палки, да там целый фуд-корт! Замороженные продукты, наверное, давно сгнили. А вот тут, прямо на нашем этаже, есть ресторан. Там точно должны быть консервы.

– Это то самое место, на которое рычала Плюм, – заметил Мэтт.

– Смотрите, – произнесла Эмбер. – Супермаркет! Там, с противоположной стороны от нас.

– Отлично, – ответил Мэтт. – Погнали туда.

Три самоката на полной скорости двинулись по коридору, друзья спустились на нижний этаж и оказались в огромном супермаркете. Все пространство ближайшего зала занимали телевизоры с плоскими экранами. Несколько раз оттолкнувшись, друзья докатились до отделов с едой и начали собирать печенье, сухофрукты и шоколадные батончики, а затем обнаружили полки с консервами и доверху набили всем этим висевшие на спине Плюм сумки и свои рюкзаки.

– Надо действовать методично, – сказала Эмбер. – Не будем брать что попало. Только непортящиеся продукты, из которых легко готовить.

– Даг говорил, что консервы хранятся вечно, – возразил Тобиас.

– Это было бы удивительно. Но в любом случае у нас нет выбора. Возьмем горох, фасоль, сердцевинки пальмы[1]. Надо найти китайскую лапшу, ее проще всего готовить.

– Не знаю, как вы, а я не могу смотреть на всю эту ерунду! – пожаловался Мэтт. – Одна мысль о ней внушает мне отвращение. Представь, Тоби, как ты будешь все это готовить на своей горелке!

Они устроились на пятачке посреди магазина, разогрели две банки белой фасоли в томатном соусе и мгновенно проглотили ее вместе с сухарями. Наевшись, друзья улеглись на свои пальто, между стеллажами с тортами в коробках и бутылок с газировкой. Плюм не было видно: как только с нее сняли сумки, она убежала – может быть, охотиться за какой-нибудь мелкой дичью.

Ребята болтали и отдыхали больше часа, а потом снова принялись собирать еду. Мэтт нашел несколько неоновых палочек – вроде тех, что они захватили, уходя из Нью-Йорка. Он перегнул одну пополам, и палочка загорелась желтым светом. Его было достаточно, чтобы можно было рассмотреть прилавки вокруг. Эмбер сделала то же самое. И каждый направился в свою сторону.

Мэтт осмотрел полки с дисками – музыкой и играми – и испытал жгучую ностальгию по казавшейся уже такой далекой прошлой жизни. И я еще думал тогда, что жизнь полна неопределенностей!

Потом он наткнулся на книжные полки. «Научная фантастика». В желтом свете корешки выглядели устрашающе. На мгновение он задумался – не взять ли книгу, чтобы время от времени читать на привале, но передумал. Он больше не испытывал прежнего очарования от фантастических историй. Приключения, которые Мэтт переживал теперь каждый день, были намного более захватывающими.

С помощью куска веревки он повесил палочку на шею. И все же вытащил с полки один комикс и полистал.

Внезапно ему на плечо легла чья-то рука. От страха Мэтт вздрогнул. Его щек коснулись волосы Эмбер, и он сразу успокоился. Но что она делала за его спиной, может… собиралась поцеловать?

Неожиданно он задумался: а как ему реагировать, если она действительно так поступит? Хочет ли он этого? Да, она милая, красивая, внутренне очень сильная. Но готов ли он к этому?

Эмбер оттащила его назад и усадила между стеллажами.

– Что не так? – встревожился Мэтт.

Девушка зажала ему рот рукой, заставляя замолчать, одновременно сорвала с его шеи палочку, запихнув ее в карман брюк, чтобы света не было видно. Мэтт успел заметить испуганное выражение ее лица.

Эмбер выпустила его из объятий.

– Что-то проникло в супермаркет, – прошептала она.

– Что?

– Не знаю, но это что-то большое, и оно идет по нашим следам.

Она взяла Мэтта за подбородок и повернула его голову к соседнему проходу. Сначала Мэтт ничего не увидел. Из стеклянных квадратов на потолке падал, пробиваясь сквозь мох, слабый свет, почти ничего не позволявший различить. Потом метрах в десяти он увидел фигуру – огромную, движущуюся очень медленно. Чем-то – скорее всего, головой – существо припадало к полу и с ворчаньем нюхало воздух. При этом вокруг разлетались… капли. Слюна! Невероятное количество слюны!

Это не Плюм – существо было намного больше. Высотой с лошадь.

И несмотря на свои внушительные размеры, передвигалось оно почти бесшумно.

– Оно тебя видело? – спросил Мэтт шепотом.

– Нет, но я не знаю, где Тоби. Если он будет нас искать, то боюсь, что…

– Идем. – Мэтт взял Эмбер за руку и потащил по проходу. Он злился на себя, что оставил меч вместе с вещами возле горелки. В итоге они оказались совершенно безоружными.

Мэтт и Эмбер свернули в соседний проход и тихо двинулись по нему. Потом вдалеке они заметили белое свечение, которое направлялось к ним.

– Тобиас… – произнес Мэтт, стиснув зубы.

Он встал на колени и, надеясь увидеть друга, заглянул под стеллаж с минералкой и газированной водой.

Тобиас не спеша толкал тележку для покупок с торчащим из нее телескопом. Держа в одной руке гриб, он внимательно читал инструкцию на упаковке прибора.

Он шел прямо к существу, ничего не замечая, в то время как оно жадно смотрело на него. Становилось светлее. Вскоре стало ясно, что это был огромный медведь, начисто лишенный шерсти. Молочно-белая кожа наводила на мысль, что перед ними – гризли-альбинос. Ни малейшего намека на уши – только темные дырки на голове. Губы оттопырены, наружу торчат клыки, с которых капает слюна. Лапы заканчиваются желтыми когтями впечатляющих размеров.

– Надо действовать немедленно, иначе Тоби конец, – прошептала Эмбер.

– Я не могу дотянуться до меча. Это… существо село рядом с ним. Можешь подтянуть меч сюда?

– Постараюсь.

– О’кей. Как только меч зашевелится, зверь это почует…

Мэтт понимал, что второго шанса у них не будет.

Если медведь – или кто бы это ни был – опередит его, он просто разорвет всех на куски. Значит, надо ударить первым. Успеть прицелиться. И нанести точный и сильный удар.

Сердце колотилось. Дыхание сбивалось.

Эмбер сосредоточилась.

Меч сдвинулся – сначала на несколько сантиметров, потом на метр. Он был тяжелым, поэтому очень медленно перемещался по полу.

– Весит просто нереально, – поморщившись, простонала Эмбер.

Медведь почувствовал движение между лапами и посмотрел вниз, разглядывая потревоживший его предмет. Затем он перевел свои красные глаза на стеллажи и заметил Эмбер и Мэтта.

Гортанный рык сотряс воздух.

По спине Мэтта побежали мурашки. Ему показалось, что медведь смеется. Жестоким смехом.

3. Команда свирепых

Медведь отступил на шаг, под толстой кожей напряглись его мышцы. Стало ясно: сейчас зверь бросится на них.

«Мы влипли!» – мысленно прокричал Мэтт. Он осмотрел полутьму в поисках того, чем можно было бы защититься, оглядел темные полки. И ничего подходящего не увидел.

Тобиас остановился, ошеломленный чудовищным видением.

А затем раздался боевой клич.

Ответом был яростный крик, вылетевший из десятка глоток.

Неподалеку что-то засвистело, и, казалось, в тело медведя-альбиноса вонзилась тень. Он заревел, обнажая два ряда зубов размером с акульи.

Зверь забыл про Эмбер и Мэтта и кинулся на крики.

От его тяжелых прыжков сотрясались полки.

Мэтт увидел, как откуда-то появилось красное пламя – дымящийся факел пролетел в воздухе и приземлился между лапами монстра.

– В голову! – снова послышался крик.

И опять раздался свист, медведь покачнулся и упал, задев стеллаж, который опрокинулся с оглушительным грохотом, – по полу покатились банки консервов. Существо издало последний хрип.

Все произошло так быстро, что Мэтт даже не понял, что случилось. Он все еще был в шоке. Потом заметил дюжину стрел, вонзившихся в тело зверя. У подростка перехватило дыхание.

В темноте загорелись две масляные лампы, и в их свете возникли десять невысоких уродливых силуэтов.

– Мы сделали его! – восторженно закричал детский голос.

– Эй, никто не пострадал? – спросил другой. И Мэтт понял, что говоривший обращается и к ним тоже.

Первой из темноты вышла Эмбер, за ней – Мэтт. Тобиас все еще стоял в полумраке, не в силах произнести ни слова.

Перед ними появились десять пэнов в доспехах, изготовленных из наплечников, которыми пользуются игроки в американский футбол, вратарских щитков и хоккейных касок. В руках пэны держали арбалеты, бейсбольные биты, а один – самый маленький – был вооружен клюшкой для гольфа.

– Живы-здоровы? – спросил самый высокий пэн.

Эмбер кивнула.

– Вроде да, – заикаясь, пробормотал Тобиас.

Высокий снял шлем, и друзья увидели лицо чернокожего подростка лет пятнадцати-шестнадцати; волосы парня были повязаны зеленой банданой.

– Тэррелл, – представился он, подходя к Мэтту. – Один из Команды свирепых. А вы?

– Я Мэтт, она – Эмбер, а это Тобиас. Как ты, Тоби?

Тот слабо кивнул и подошел.

Тэррелл даже не взглянул на Эмбер. Казалось, он хочет говорить с Мэттом.

– Мы преследовали белого здоровяка пару дней, а потом потеряли его, – объяснил он. – Но успели заметить, как вы входите внутрь. Правда, не смогли предупредить – Здоровяк нас опередил. У них тонкий нюх, – пояснил Тэррелл, указывая на нос медведя. – И они нереально хитрые.

– Он что, не один такой? – спросила ошеломленная Эмбер.

Не обращая внимания на ее вопрос, Тэррелл продолжил:

– Прости, пришлось использовать вас как приманку, но выбора не было. Все здешние медведи мутировали в этих… мерзких тварей во время Бури. Откуда вы пришли?

– С севера – с острова Кармайкла, – ответил Мэтт. – У вас тут бывают долгоходы? – в свою очередь спросил он.

– Был один, месяца четыре назад. Но с тех пор мы ничего не знали про остальных – что кто-то из пэнов еще остался в живых. Никаких новостей. Ничего.

Мальчик лет десяти подошел к туше медведя и потыкал ее клюшкой для гольфа.

– Вот это да! – радостно сказал он.

Дым от факела заполнил весь проход между стеллажами. Указывая на белого здоровяка, Тэррелл произнес:

– Забирайте стрелы. Потом придем за мясом. А сейчас надо идти, скоро стемнеет. – Обратившись к троим друзьям, он заявил: – Вы должны пойти с нами. Когда стемнеет, опасно тут находиться.

Члены Союза трех собрали свои вещи. Тэррелл повел всех в подвал. По дороге он коснулся руки Мэтта, отвел его в сторонку и спросил:

– Эта женщина… Ты уверен, что она не представляет угрозы? Можешь гарантировать?

– В смысле? Ты что, об Эмбер? Конечно могу! Она мой друг.

– О’кей, тогда приглядывай за ней. Ты за нее отвечаешь.

Онемев от изумления, Мэтт смотрел, как Тэррелл снова занимает место впереди своего отряда.

Они прошли через фойе кинотеатра.

– Эти парни очень странные… Если б ты слышал, что он мне сказал! – начал Мэтт.

– Ты видел того монстра? Меня все еще трясет… – ответил Тобиас.

К ним подошла Эмбер.

– Почему они все ведут себя так, будто меня тут нет? – спросила она мальчиков.

Мэтт решил не пугать ее и сменил тему:

– Я беспокоюсь за Плюм. Мне не хочется оставлять ее.

– Не волнуйся. Она почует наш след и догонит нас.

Тэррелл трижды постучал в тяжелую дверь, которая почти сразу открылась, и все оказались в холле кинотеатра, где по стенам были развешены масляные лампы. Пройдя его насквозь, они вышли в коридор. Там сновали люди и стояли металлические шкафы, на полках громоздились пластиковые бутылки с водой, штабеля консервных банок, лежали свернутые одеяла. Повсюду виднелись всякие безделушки, игры и холодное оружие.

Когда появился Тэррелл со своей командой, все, кто находился в коридоре, бросились к нему и не сразу заметили незнакомцев. Потом наступила тишина.

– Они гости, – объяснил Тэррелл.

– Вы долгоходы? – спросила какая-то малышка. – Вы принесли нам вести о родителях?

Эмбер прикусила губу и покачала головой.

– Нет, к сожалению, – сказала она. – Мы пришли с севера, с острова, который находится в двух неделях пути отсюда.

– Две недели? – воскликнул кто-то.

– Это недалеко, – отозвался другой голос.

– Шутите, что ли? – произнес третий. – Это супердалеко!

Мальчик лет семи-восьми подошел к Мэтту.

– Вы нам что-нибудь принесли? – поинтересовался он.

– В общем-то, нет, – смутившись, ответил Мэтт. – Мы отправились в путь, чтобы узнать…

– Узнать что? – спросил Тэррелл, явно заинтересовавшись словами Мэтта.

– Ответы на вопросы. Может, вы не знаете, но все пережившие Бурю и не превратившиеся в жрунов взрослые стали циниками. У них там что-то вроде королевства, которым управляет какая-то королева. Небо там красное, а циники охотятся на пэнов.

– Зачем охотятся? Мы же не сделали им ничего плохого! – удивился стоявший рядом с Мэттом мальчик.

– Не знаю, но мы нашли письмо, в котором говорится про какие-то «Поиски кожи». Ради того, чтобы узнать все ответы, мы и идем на юг.

Мэтт умолчал о том, что в вещах циников, с которыми они сражались несколько недель назад, был обнаружен листок с его портретом.

– Это же опасно, – сказал мальчик. – Тебя поймают!

– Надеюсь, нет, – ответила Эмбер.

Тэррелл встал и взмахнул рукой, все замолчали.

– Охота была утомительной, да и наши гости тоже устали. Предлагаю перекусить и за ужином все обсудить.

Они перешли в зал № 1 – просторное помещение с высоким потолком, которого даже не было видно в темноте. Десятки свечей горели на ступеньках, а стены зала украшали масляные светильники. Серел едва различимый огромный прямоугольник экрана. На стоявших тут же газовых горелках кипели кастрюли, пахло вареными помидорами.

– Овощной суп с вермишелью! – радостно сказал кто-то.

Всего в зале собралось около двадцати пэнов от семи до шестнадцати лет, прикинул Мэтт. Они выстроились в очередь, держа в руках глубокие миски, и, получив каждый свою порцию, расселись по сиденьям, готовые насладиться едой.

Рыжий мальчик в заклеенных скотчем очках уселся в кресло рядом с Мэттом и Тобиасом.

– Привет! Я Майк. Чего нам здесь не хватает, так это умения печь хлеб и выращивать урожай, чтобы не страдать от голода, когда запасы в супермаркетах закончатся. Вы можете нас этому научить?

– Увы, нет, – признался Тобиас. – Но долгоход как-то рассказал нам, что в других местах пэны умеют делать это. Они освоили сельское хозяйство и все такое. Вы слышали про Эдем?

– Нет, а что это?

– Город! Десятки пэновских кланов собрались вместе, чтобы защищаться, и построили столицу. Там они много чего умеют.

– Круто! А где этот Эдем?

– Насколько я знаю, в глубине страны. Где-то рядом с бывшим Сент-Луисом.

Мэтт наклонился к рыжему пареньку и спросил:

– Сколько вас всего?

– Двадцать шесть. Сразу после Бури мы встретились в автобусном парке в центре нашего городка, а потом перебрались сюда. Сначала нас было больше, но… Зато мы организовались, освоили кое-какие навыки, и дела пошли не так уж плохо. Просто надо выполнять некоторые правила.

– Какие?

– Во-первых, ежедневно чистить зубы по нескольку раз. У нас был один друг с кариесом. Из-за того что тут нет зубного врача, боль становилась все сильнее. Он терпел, терпел, а мы давали ему все больше обезболивающих.

– И что?

– Он умер оттого, что стал есть слишком много таблеток, – ответил Майк.

Повисло неловкое молчание.

Эмбер, сидевшая чуть в стороне, подошла, чтобы спросить:

– Где вы спите?

Майк взглянул на нее с испугом, словно она спросила про что-то запретное.

– Зал номер два для мальчиков, а номер три – для девочек.

– Почти как у нас на острове, – рассмеялась Эмбер. – Мальчики отдельно, девочки отдельно. Забавно, что так делают все и повсюду.

Майк кивнул. Он никак не мог справиться с беспокойством, которое ощущал в присутствии Эмбер.

Он встал, кивнул Мэтту с Тобиасом и удалился.

– Что я такого им сделала? – спросила Эмбер.

– Думаю, это не связано с тобой, – ответил Мэтт, внимательно оглядывая пэнов, которые с тревогой смотрели на них и о чем-то шептались.

После ужина Тэррелл собрал свой отряд вокруг троих друзей, и началась игра в вопросы и ответы. На каждый вопрос, который задавали Мэтт или Тобиас, в ответ они получали три.

Эмбер поняла, что здесь ей не рады и нет смысла ввязываться в разговор. Она сложила руки на груди и решила молча слушать.

Пэнов интересовало, что происходит вокруг, во внешнем мире, и как организованы другие группы подростков. Много ли их? Мэтт и Тобиас отвечали как могли, вспоминая все услышанное от долгоходов на острове Кармайкла.

– Почему ни один долгоход уже давно не приходит к нам? – спросил какой-то маленький мальчик.

– Не знаю, – ответил Мэтт. – Им сложно обнаруживать новые пэновские поселения, ведь им нужно быть очень наблюдательными, когда они проезжают или пересекают города и поселки. Большинство пэнов ведь просто прячутся, боясь хищников, жрунов и циников.

– А что делают долгоходы, чтобы обнаружить поселения пэнов? – настаивал другой мальчик.

– Не знаю.

Хотя Эмбер и собиралась молчать, она невольно вмешалась – эта тема ее тоже интересовала:

– Для начала они проверяют магазины – продуктовые и остальные, пытаются найти следы присутствия пэнов. Потом осматривают фруктовые деревья – ведь фрукты жизненно важны для пэнов, а значит, если деревья ободраны, то, скорее всего, в поселке кто-то живет. Дальше им остается следить за дымом костров и искать свежие следы. Но в целом все это требует смелости и некоторой доли везения. Однако можете быть уверены: рано или поздно здесь пройдет долгоход и обнаружит вас.

Все слушали внимательно, но смотрели на девушку с недоверием. Когда Эмбер замолчала, все тут же отвернулись. Тобиас спросил:

– Вы научились управлять изменениями?

– Чем? – вместо ответа спросил высокий веснушчатый подросток.

– Изменениями. Нашей силой. Вы же замечали в себе, в своем теле в последние несколько месяцев какие-нибудь перемены? Скажем, одни стали быстрее, чем раньше, другие сильнее, третьим, чтобы зажечь предмет, например, достаточно навести на него палец и мысленно представить огонь. Ничего такого?

Ему ответил Тэррелл:

– Нет, никто здесь такого не умеет. И пока вы у нас, больше не говорите на эту тему. Изменения – это плохо.

– Но… – собираясь возразить, произнес Тобиас.

– Соблюдайте наши правила! – резко оборвал его Тэррелл.

Мэтт воспользовался тишиной, чтобы сказать:

– Мы решили, что нет смысла двигаться на запад в поисках прохода в Слепом лесу. Мы попытаемся пройти через лес здесь, как только доберемся до него.

– Пройти через лес? – громко повторила какая-то девчушка. – Да там же полно монстров!

– Лиз права, – согласился Тэррелл. – В Слепой лес вам нельзя. Однажды мы выбрались туда на разведку и больше ни за что не пойдем. Даже первые ряды деревьев впечатляют: они высотой метров сто. А дальше начинаются километровые деревья. У них такая густая листва, что свет через нее не проникает, и приходится идти в кромешной тьме, прячась от странных, опасных зверей. Причем никто не знает, сколько времени займет этот путь. Поэтому вам вовсе не обязательно пытаться пройти сквозь Слепой лес.

– Мы приняли решение, – твердо ответил Мэтт. – И не можем задерживаться у вас, время не ждет.

– Не спеши, подумай как следует. Здесь есть все, что нужно для жизни.

Мэтту не хотелось рассказывать о Роперодене и о своем страхе – о том, что будет, если Ропероден их настигнет. Он произнес:

– Пэнов постоянно ловят. Циники в больших, запряженных медведями бамбуковых клетках везут детей и подростков на юг. Мы хотим знать зачем и найти способ сделать так, чтобы циники перестали охотиться на пэнов. Завтра мы уходим.

По выражению лица Тобиаса он понял, что его друг с радостью остался бы здесь подольше. Эмбер молчала. Похоже, сердилась. Мэтт не понимал, почему здешние пэны относятся к его подруге с таким недоверием. Вдруг он сообразил, что среди них нет ни одной девочки старше одиннадцати-двенадцати лет.

– У вас что, вообще тут нет девчонок-подростков? – спросил он.

Тэррелл выглядел крайне недовольным. Он наблюдал за Эмбер.

– Нет, – сказал он наконец. – Это слишком рискованно.

– Рискованно? – выйдя из себя, переспросила его Эмбер. – В смысле – рискованно? За кого вы нас принимаете?

– Пэны не остаются такими на всю жизнь, с ними происходят перемены, и однажды они превращаются в циников. У девочек это начинается, как только они становятся женщинами.

– Как это? – спросил Тобиас. – Вы что, думаете, что когда мы вырастем, то предадим своих друзей?

– Да. Как только подросток превращается во взрослого человека, ему становится некомфортно среди нас, его тянет к циникам. Он начинает думать, как циник, вести себя так же цинично и в итоге предает нас. Такое здесь случилось уже дважды. В первый раз один из наших попытался сдать нас проходившему через город патрулю циников, и нам пришлось сражаться, чтобы выжить. Во второй раз одна девушка сбежала, прихватив все, что смогла забрать. И мы были вынуждены сменить убежище – из опасения, что она присоединится к циникам и выдаст нас.

– Ничего себе! – сказал Тобиас. – Теперь я понимаю. У нас на острове тоже нашелся предатель. Он был старше всех, его звали Колин. Но тогда… получается, что однажды мы все станем циниками?

– Да. И мы ничего не можем с этим поделать, – мрачно ответил Тэррелл. – Поэтому мы ввели правила, которые позволяют нам обезопасить всех остальных. Как только у девочки начинаются месячные, мы прогоняем ее.

– Чего? – воскликнула Эмбер. – Какая чушь!

– В одиночку девочки не выживут, – подтвердил Мэтт.

– Для мальчиков тоже есть запреты, – продолжал Тэррелл. – Мы запрещаем им делать определенные вещи.

– Что, например? – покраснев от возмущения, спросила Эмбер.

– Всякие штуки, которые делают парни. О них нельзя думать.

– А ты сам? – продолжала Эмбер. – Ты выглядишь вполне взрослым. Разве нет риска, что ты их предашь?

– Есть еще одно правило, – ответил Тэррелл, – по достижении семнадцати лет парни уходят отсюда. Мне семнадцать исполнится через полгода. Я покину этот город и больше никогда сюда не вернусь.

– Это жестоко, – произнесла Эмбер. – Вы ничуть не лучше циников.

– А что мы можем сделать? – возразил Тэррелл. – Мы все растем и меняемся.

– Может, найдется какой-то способ? Хотя бы попытаться! Просто попытаться! – Эмбер со слезами на глазах перескочила спинку кресла, взбежала по ступенькам и выскочила из зала.

Мэтт отыскал подругу, забившуюся в щель между пустыми автоматами для продажи попкорна. Он встал перед ней на колени.

– Знаешь, – сказал он, – эти пэны совсем не плохие. Они просто боятся, вот и поступают так.

– Женщины тоже люди, и нормальные, – ответила Эмбер. – И страх – не причина так себя вести.

Чувствуя, как защемило сердце, Мэтт хотел обнять подругу, но не решился. И попытался утешить ее словами:

– Они могут ошибаться. Вовсе не обязательно, что Колин предал всех, потому что стал взрослым. Может, это простая случайность.

Эмбер посмотрела на него полными слез глазами. Ее подбородок дрожал, когда она призналась:

– Я тоже женщина, Мэтт. Это произошло… еще до Бури. Но я же не плохой человек. Меня тянет к тебе, к Тоби, я чувствую, что остаюсь пэном. И я не хочу, чтобы было по-другому!

У Мэтта в горле стоял ком, он не знал, что ответить.

– И я не хочу перестать быть пэном, – продолжила Эмбер.

– Я буду следить за этим и не дам тебе измениться, – с трудом выдавил Мэтт.

Эмбер смотрела на него, и ее душу переполняли эмоции.

– Не уверена, что мы сможем этому помешать, – прошептала она.

Мэтт решился. Он взял ладонь Эмбер в свою. Девушка вздрогнула.

– Мне надо побыть одной, – произнесла она. – Прости, Мэтт.

Ему показалось, что он получил удар ножом в самое сердце.

Мэтт встал, повернулся спиной к Эмбер и пошел прочь по темному коридору.

4. Купание

Он открыл глаза, не представляя, сколько времени спал. Часов не было. Окон тоже. Мэтт поднялся и вышел из зала, где они спали с Тобиасом (тот пока еще не проснулся). В холле Мэтт увидел двух жующих печенье и весело болтающих пэнов.

Он попросил отпереть дверь, ведущую на первый этаж, и выбрался наверх.

Солнце поднялось два часа назад. Значит, было уже больше восьми. Мэтт оглядел заросшую папоротником поляну, надеясь увидеть Плюм, но ее нигде не было.

Он попытался понять, где именно они находятся. Остров Кармайкла располагался к западу от Филадельфии. С острова они двигались на юг тринадцать дней, значит должны были уже пройти мимо Ричмонда, может быть, даже мимо Вашингтона. Но как далеко от них сейчас эти города, они не понимали. А Атлантический океан? Сколько до него километров, сто? Он остался прежним? Или тоже изменился? Есть ли там рыба? А вода все еще синяя? Или уже нет?

Далекий раскат грома отвлек Мэтта от раздумий. Волосы встали дыбом. При нем только охотничий нож, меч остался внутри. «Ты поступил глупо!» – сразу же отругал он себя. Вдалеке на востоке появились черные тучи. Может быть, это обыкновенная гроза. Или…

«Иди, скажи им, давай!» Но тут Мэтт осознал, что существо, которое преследовало его, сегодня ночью не появлялось.

«Сегодня ночью мне никто не приснился. И это само по себе уже отлично».

Подросток сидел у входа и смотрел на небо, пока не убедился, что гроза уходит на север. Вставая, Мэтт ощутил, как одеревенели мышцы. Хуже всего пришлось ступням – они были стерты до крови, мозоли и шрамы болели. Раньше Мэтт и подумать не мог, что двухнедельное путешествие – такое жестокое испытание.

Отдохнуть несколько дней у ребят из Команды Свирепых было бы подарком.

Нельзя! Я не могу пойти на такой риск! Особенно пока он преследует нас!

Кроме того, ему не нравились взгляды, которые ребята бросали на Эмбер. Мэтт чувствовал, что ситуация может быстро выйти из-под контроля. Она спала в одиночестве в одной из больших проекционных комнат. Мэтт оглядел поляну и понял: пора возвращаться.

Он нагрел воды и покопался на стеллажах, где лежали пакеты с хлопьями и еще кое-какая еда для завтраков. Потом постучал в соседнюю дверь и вошел.

Эмбер сидела на спальном мешке. Рядом горела масляная лампа. Девушка сосредоточилась на карандаше, который лежал в трех метрах от нее, – Эмбер пыталась сдвинуть его с места.

– Привет! – поздоровался Мэтт. – Я принес поесть.

Когда девушка увидела Мэтта, ее напряженное лицо смягчилось.

– Спасибо, Мэтт! – ответила она. – Это очень мило. А я упражнялась.

– Ну и как, получается?

– Да, и знаешь, для практики вес предметов имеет огромное значение. Чем тяжелее предмет, тем сложнее его двигать.

Мэтт протянул подруге яблоко и чашку с горячим чаем.

– Единственный фрукт, который я смог найти, – произнес он.

– Отлично! – Эмбер подумала и произнесла тише: – Знаешь, я бы хотела извиниться за предыдущую ночь… Я…

– Забыли! – соврал Мэтт, перебив ее и подняв руку в знак примирения.

Как это ни было странно, но он не чувствовал в себе силы обсуждать ту печаль, которая овладела им вчера вечером. Он предпочел отодвинуть ее в уголок своей души и совершенно забыть об этом.

– Я бы не хотела, чтобы ты думал…

– Я ничего не думаю. Ты мой друг, и все. Союз трех, помнишь?

Эмбер улыбнулась. В этот момент дверь открылась и по лестнице взбежал Тобиас:

– А, вот вы где! Я вас искал! Смотрю, вы решили поесть! И даже не стали звать меня!

– По правде говоря, я собирался, – ответил Мэтт, отодвинувшись от Эмбер, чтобы Тоби ничего такого не вообразил.

– Не знаю, как вы, а я совершенно без сил, – заявил Тобиас, выбирая из корзинки печенье. – Может, отдохнем тут день-два, а потом двинем дальше?

Эмбер взглянула на Мэтта.

– Нет, – ответил тот. – Утром я видел вдалеке грозу. И не хочу, чтобы он схватил нас.

– А вдруг он потерял наш след? – предположил Тобиас. – Мир же огромный, может, он бродит где-нибудь в другом месте, далеко отсюда? Он тебе снился?

– Сегодня нет.

– Значит, он оставил нас в покое.

– Почему? – удивился Мэтт.

Тоби, всегда щедрый на комментарии, пояснил:

– Мне кажется, Ропероден копается у тебя в голове, пока ты спишь. И таким образом находит наш след. А если он тебе не снится, значит и идти за нами не может.

Эмбер рассмеялась:

– Тоби, я не знаю, что у тебя развито сильнее – воображение или ясновидение!

Мэтт молчал, обдумывая слова друга.

– Голосую за то, чтобы остаться на пару дней, – сказал Тобиас. – А ты, Эмбер?

Девушка посмотрела на обоих и ответила:

– Я буду следовать за вами, поэтому это решение оставляю вам.

Мэтт взвесил все за и против. Он колебался.

– Но признаюсь, – добавила Эмбер, – я бы сделала паузу.

– Возможно, идя по Слепому лесу, – ответил Мэтт, – мы не сможем больше останавливаться. Поэтому нам нужно быть в форме. Стало быть, день у здешних пэнов не повредит. Только давайте держаться вместе. Я не очень доверяю Тэрреллу.

Тобиас поднял кулак в знак победы.

Всю первую половину дня Мэтт провел снаружи, пытаясь высмотреть Плюм. Он спрашивал пэнов про собаку размером с пони. Некоторые в ответ удивленно переглядывались: примерно месяц назад они видели огромную псину, шнырявшую по городу. Это явно не могла быть Плюм, поэтому Мэтт внимательно расспросил пэнов про ту, другую собаку. Его впечатлило то, что, как и Плюм, она, видимо, была совершенно не агрессивной. Через несколько дней Команда свирепых потеряла ее из виду.

Выходило, что Плюм не единственная в своем роде. Были еще собаки. Некоторые сбились в стаи после Бури, и их любой ценой следовало избегать. Но существование мирной собаки ростом с Плюм особенно заинтриговало Мэтта.

Небо очистилось, стало голубым и прозрачным. К полудню солнце пригревало так сильно, что Мэтт даже порадовался, что решил остаться здесь на день. В обед появился Тэррелл, чтобы сделать Союзу трех необычное предложение.

– На улице жарко, но есть возможность искупаться, – сказал он. – Берите оружие, и идем.

Двадцать членов Команды свирепых выстроились в колонну и вместе с новыми друзьями отправились в магазин спортивных товаров; там пэны ждали, пока Мэтт, Тобиас и Эмбер выберут себе плавки и купальник. Затем они вышли из торгового центра и через заросли отправились к небольшой речке. С высоты пятнадцати метров вода падала в прудик, заросший огромными листьями.

– Это наш бассейн, – громко сказал Тэррелл, стараясь перекричать остальных.

Все скинули одежду и прыгнули в прохладную воду.

Мэтт сразу заметил, что мальчики заняли одну сторону прудика, а девочки – другую.

Эмбер с грустью наблюдала за этим.

Мэтт положил руку ей на плечо:

– В любом случае мы будем в одном пруду, верно?

Эмбер кивнула и присоединилась к девочкам. Те внимательно изучали ее. Им хотелось о чем-то спросить «взрослую», но мешал страх, что она может оказаться «за циников».

Мэтт и Тобиас смеялись, брызгались водой и кидались грязью. Потом мальчики устроили соревнование по прыжкам в воду, и, по всеобщему мнению, победил пэн Диего, который потом тайком признался Тобиасу, что раньше занимался плаванием. Рассказывать подробности Диего не хотелось. И Тобиас знал почему: воскрешать воспоминания о прошлой жизни было слишком тяжело.

Видя, что Эмбер скучает в своем уголке, Мэтт решил наплевать на правила и направился к девочкам. Все, кроме Эмбер, тут же уплыли прочь.

Воспользовавшись тем, что оба оказались вдали от остальных, Эмбер сказала Мэтту:

– Знаешь, маленькая Лиз хотела поговорить со мной. У нее много вопросов насчет изменений. Она поверила, что я тоже их ощущаю, и пришла!

– Она что-нибудь умеет с ними делать?

– Да, она боится темноты, и от страха у нее светятся ногти! Пока не очень сильно, но это пока. Тэррелл запрещает говорить им об этом и требует подавлять в себе любые изменения, чтобы не превратиться в циников. Но он ошибается. Надо им об этом рассказать!

– Нельзя посеять здесь семена раздора и сомнений, Эмбер. Мы тут только два дня, а им придется с этим жить – мы нарушим тот хрупкий баланс, который они чудесным образом сохраняли все это время.

– Знаю, но они должны принять себя такими, какими стали после Бури.

– Пусть все идет своим чередом. Однажды к ним придет долгоход и расскажет про изменения. Тогда они перестанут их бояться и начнут меняться.

Эмбер сочла это решение несколько сомнительным, но спорить не стала.

Они еще долго плавали вместе, а потом вернулись к своим полотенцам.

Вечером Мэтт, выйдя из торгового центра, снова пробовал звать Плюм. Тщетно.

Друзья еще раз сообщили всем, что завтра утром уходят. И Тэррелл вновь попытался отговорить их от похода через Слепой лес. Однако, поняв, что старается напрасно, заявил, что группа пэнов проводит членов Союза трех хотя бы до первых деревьев.

Ночью Эмбер постучала в дверь зала, где спали Мэтт и Тобиас. Ей не хотелось ночевать одной в своей большой комнате. Мальчики с улыбкой приветствовали ее, особенно обрадовался Мэтт.

Рано утром друзья проснулись, молча перекусили, проверили свои припасы и направились к выходу. Там их ждали все пэны. Команда свирепых взяла с друзей обещание рассказать про это место, если по пути Союзу трех встретится долгоход или они когда-нибудь окажутся в Эдеме. Затем Тэррелл и еще шестеро мальчиков надели доспехи, повесили на пояса ножи, а на спину – рюкзаки. Едва выйдя на улицу, Мэтт снова огляделся, высматривая Плюм. Он был уверен, что она его ждет.

Но собаки не было.

«Разве можно уйти без нее?» – подумал Мэтт.

«У нее есть чутье, – возразил внутренний голос, – она сможет нас догнать».

У Мэтта буквально разрывалось сердце – уйти, не узнав, что с Плюм все в порядке!

Ничего, она нас найдет. Я ее знаю, я в ней уверен.

Готовясь дать сигнал к отправлению, Тэррелл взглянул на Мэтта.

Тот жестом показал ему, что можно трогаться в путь.

И в последний раз окинул взглядом заросшую папоротником поляну.

5. Солнце и тени

Солнце – худший враг путешественника.

Отряд двигался вперед, а солнце поднималось все выше, и к полудню стало жарко, как на каком-нибудь южном пляже летом. При этом не было ни малейшего дуновения ветра.

Мэтт сдался: он снял свой бронежилет, который носил под пальто, и закинул его на рюкзак.

Отряд старался как можно дольше оставаться в тени деревьев: члены Команды свирепых стащили с головы хоккейные шлемы и тоже повесили их на рюкзаки. Никто не торопился выходить из тени на открытые поляны.

Но потом деревья все же кончились – и дальше пришлось идти только по открытым склонам. Каждый ручей, каждый пруд становился подходящим местом для привала. По мнению Тэррелла, до Слепого леса было три дня пути. Три дня пекла.

Мэтту не раз казалось, что он видит чей-то силуэт на опушке или склоне холма. Но, приглядевшись, он понимал, что ему это только кажется.

Вечером они расположились лагерем у подножия огромной скалы. Пока все расстилали свои спальники и одеяла, Мэлвин, пэн лет тринадцати, ловко развел костер. Другой паренек достал из рюкзака полоски свежего мяса. Они поджарили их и съели. Когда Мэтт узнал, что это мясо белого здоровяка, есть ему расхотелось. Пока все переваривали еду, он с содроганием вспоминал встречу с медведем-альбиносом. Тэррелл спросил Мэтта:

– Как ты думаешь, что это за «Поиски кожи»?

Лежащий на земле Мэтт пожал плечами:

– Когда я думаю о пэнах, которых циники похищают и запихивают в повозки, я представляю худшее…

– Думаешь, они сдирают с пэнов кожу?

Услышав это, мальчики вскрикнули от ужаса.

– Не знаю, но это что-то очень важное для них. Вот и все, что мы знаем. Но мы собираемся выяснить, о чем идет речь.

– Но если вы окажетесь на вражеской территории, вас заметят!

– Не знаю, будем соображать на месте. Если мы оторвемся от патрулей циников и доберемся до одного из их лагерей, постараемся узнать, что там происходит. А если нет…

Тут он замолчал.

– Если нет, то что? – переспросил Тэррелл.

– Придется рисковать, чтобы добыть информацию. Вы часто встречаете циников?

– Нет, очень редко. В отличие от жрунов.

При воспоминании о существах, которые когда-то были людьми, Мэтт поморщился.

– Странно, что многие из них выжили, – сказал он. – С их-то тупостью! Мне казалось, не многие из них дотянут до конца зимы.

– К сожалению, да, – ответил Тэррелл. – Некоторые даже научились сбиваться в стаи и жить в пещерах и норах, закрывая их ветками. Жрунов нельзя недооценивать. Обычно они охотятся на мелких животных, но, если появляется возможность поймать кого-нибудь покрупнее, они ею с радостью пользуются. Всего три недели назад у нас была с ними стычка.

– Вы тоже называете их «жруны»? – удивился Тобиас. – Вы узнали это слово от того долгохода?

– В точку. Он рассказал нам все, что знал. Правда, думаю, кое-какие слова уже устарели.

– Не сильно. А скарармеев вы видели? – спросил Мэтт.

– Что это?

– Миллионы жуков, которые движутся по шоссе. Вам что, они никогда не встречались?

– Нет.

– Нереальное зрелище! Они светятся синим или красным светом. И никогда не смешиваются.

– Ну и что? – спросил Мэлвин.

– Просто идут себе по дороге, и все. Мы не знаем куда и откуда, но зрелище потрясающее.

– Хотел бы я хоть раз это увидеть, – мечтательно произнес Мэлвин.

В конце концов дневная жара сменилась ночной прохладой, и все уснули.

На следующий день Мэтт проснулся оттого, что его затошнило. В животе бурлило, и он подумал, что мог заболеть, наглотавшись воды из пруда. Тем не менее он постарался не отставать от остальных, не сбавлять темп. К счастью, новый день был не таким жарким, как предыдущий. В полдень они заметили на западе небольшой столб дыма. Похоже, это был не пожар, а просто дым от костра. Пэны решили не сворачивать туда, опасаясь патруля циников, хотя Тэррелл и сказал, что теперь даже жруны умеют разводить костры.

Вечером они открыли консервы и поели сардин с сухарями. Мэтт, Эмбер и Тобиас улеглись рядом, оказавшись между двумя пэнами. Утром Мэтту показалось, что Эмбер подкатилась к нему, сквозь сон он чувствовал ее мягкие волосы, касающиеся его лица. Открыв глаза, Мэтт обнаружил, что это не Эмбер, – возле него лежала Плюм.

Мэтт вскрикнул от радости и обнял собаку.

Та вздохнула так тяжело, словно очень сильно устала и еще не успела отдохнуть.

Третий день для Мэтта прошел радостнее – Плюм вернулась. Значит, это ее он видел вдалеке. Это точно была она.

Теперь Слепой лес загораживал всю линию горизонта, нависая над холмами и разрушая перспективу.

Мэтт ясно различал то, что Тэррелл называл подступами к лесу. Огромные деревья, превосходящие размерами секвойи, которые он помнил из своей прошлой жизни. Первые ряды уходили вглубь, а за ними поднимались уже настоящие великаны, высотой с гору и шириной со стадион, по сравнению с ними стоящие впереди выглядели просто невзрачными.

Как природе удалось выстроить такую гигантскую стену?

И всего за семь месяцев?

После Бури растения не просто захватили города – они стремительно прибавили в естественных размерах. Заполонили все вокруг с ужасающей быстротой. Обычно так быстро растет тропический лес. Новые растения все время устраивали людям странные сюрпризы.

Преодолев пятнадцать километров менее чем за четыре часа, отряд пересек длинную равнину. Начались первые заросли папоротников, рощи деревьев – тополей и дубов.

Мэтт понял, что сегодня они будут спать у входа в Слепой лес.

И впервые с момента, когда Союз трех покинул остров Кармайкла, его охватило сомнение. Правильно ли они делают, что идут этой дорогой? Казалось, это место принадлежит к другому миру, не имеющему ничего общего с человеческим, а друзья и понятия не имеют, что их ожидает в лесу.

Пока Мэтт размышлял, он немного отстал от своих друзей и сейчас смотрел на них со стороны – Тобиас и Эмбер шли молча, сосредоточенно. Мэтт решил: поворачивать назад поздно.

Вечером встали лагерем под огромным дубом менее чем в километре от входа в Слепой лес. Тобиас вытащил бинокль и, пользуясь тем, что солнце стало садиться, решил понаблюдать за птицами. Мэтт уже успел позабыть, что его друг интересуется пернатыми.

– Не отходи далеко, – попросил он Тобиаса.

– Да, папочка, – насмешливо ответил тот, карабкаясь на скалу.

Пэны улеглись в своих спальных мешках, некоторые растирали усталые ноги, другие набирали воду из ручья и теперь умывались перед сном; третьи просто молча лежали в тени ветвей. Плюм отправилась на охоту и через час вернулась, явно довольная. Собака развалилась на земле и заснула, уткнувшись мордой в рюкзак Мэтта и тихо похрапывая. Собираясь наточить меч, Мэтт вытащил из висевшего на поясе кожаного мешочка брусок и смочил его.

Каждый раз, когда он это делал, в памяти всплывали звуки пронзаемой этим мечом плоти. Сначала едва ощутимый прокол – когда острие входит в одежду и кожу, а потом усилие, похожее на то, которое надо сделать, чтобы разрезать ножом кусок сливочного масла.

Никогда – до того, как ему пришлось сделать это впервые, – Мэтт не думал, что этот опыт окажется настолько травмирующим. Он не просто калечил тела живых существ и даже людей – он лишал их жизни.

Он убивал.

Чтобы выжить, чтобы защититься.

Но все равно это было убийство.

Теперь ему всегда придется жить с чувством вины оттого, что он нападал, ранил, убивал. Кровь, стоны, хрип умирающих…

Тобиас спустился со скалы и подошел к Мэтту.

– Ты должен это увидеть, – произнес он шепотом. По глазам друга Мэтт понял, что Тобиас заметил что-то важное.

Друзья поднялись на скалу, и Тобиас вручил Мэтту бинокль.

– Видишь вон тех птиц на горизонте, образующих букву V? Проследи за ними.

Мэтт подкрутил колесико, но увеличение оказалось недостаточным. Мэтт уже собирался спросить, что Тобиас имеет в виду.

– Я должен увидеть что-то необычное?

– Просто следуй за ними.

Стая направлялась в сторону Слепого леса. В бинокль гигантские стволы казались выше небоскребов.

Птицы вот-вот скроются за деревьями. Они набрали высоту и описали круг, начав подниматься над ветвями. Именно тогда из темноты появилось что-то и схватило одну птицу. Потом еще одну и еще. Мэтт не успел понять, что это было. Ему показалось, что между кронами деревьев появился тонкий, длинный, почти бесконечный язык и именно он ловит неосторожных птиц.

– Ух ты! – не удержался он от восклицания, продолжая смотреть в бинокль.

– Видел? Жуть, правда? – вместо ответа спросил Тобиас. – Мне кажется, это огромная ящерица.

– Судя по тому, насколько мы от него далеко и до чего у него длинный язык, это нереально здоровенное существо! – произнес Мэтт, и его голос задрожал.

Через тридцать секунд от стаи не осталось ни одной птицы.

Мэтт вернул другу бинокль и плюхнулся на камень.

– Надеюсь, эта тварь живет только среди ветвей, – выдавил он из себя.

Тобиас опустился на камень рядом с другом.

– Это еще не все, – продолжал он. – Я несколько раз видел в других местах, как шевелится листва, и это был не ветер. Что-то огромное примерно с минуту излучало красный пульсирующий свет, но не очень яркий. Может, там живут огромные стрекозы? Честно говоря, я сомневаюсь, что нам надо туда идти.

Мэтт тоже собирался поделиться с другом своими сомнениями, но в итоге не стал. Он вдруг почувствовал решимость – ведь он был тем, кто руководил ими и должен был своим примером внушать еще больше смелости остальным членам Союза трех, показывать себя уверенным и ни в чем не сомневающимся. Нельзя демонстрировать свою слабость перед входом в Слепой лес. Нельзя.

Он подавил холод в груди и приказал себе держаться.

Любой ценой.

Но на сколько его хватит?

6. Мед, споры и хитин

Едва рассвело, Тэррелл выстроил свой отряд. Он проверил запасы провизии и воды и подошел к Мэтту.

– Ну что, пора прощаться, – произнес он.

– А почему бы не сказать друг другу «до свидания»?

– Можно и так. – И Тэррелл пожал руку Мэтту. Потом Тобиасу.

Но когда очередь дошла до Эмбер, Тэррелл сделал вид, что ее не существует. Он указал на деревья, стоявшие у входа в Слепой лес:

– Идите прямо на юг, не разжигайте костров, не шумите, старайтесь вести себя тихо. Удачи! – Потом наклонился к Мэтту и добавил, указывая на Эмбер: – Будь осторожнее с ней. Она – женщина. Сам не заметишь, как она внушит тебе такие ужасные мысли, что ты станешь циником раньше, чем сам поймешь.

Мэтт собирался ответить что-нибудь резкое, но не нашелся что сказать. Ему хотелось защитить Эмбер, она была классной девчонкой, и он ее совершенно не опасался.

Тэррелл и его отряд углубились в заросли высокой травы и вскоре исчезли за небольшой рощей.

– И нам пора, – сказал Мэтт, надевая рюкзак поверх перевязи, на которой висел меч.

– А я уже начал к ним привыкать, – ответил Тобиас. – Странно, что мы так долго общались с кем-то еще, кроме нас самих. Думаю, мне будет их не хватать.

– А вот мне – нет, – отозвалась шедшая впереди Эмбер.

Свет стал меркнуть через двадцать минут. Мэтту пришло в голову слово «занавес» – друзья шли под цветами гигантских ромашек, каждый лепесток которых был размером с большое автомобильное колесо. И эти лепестки скрывали от друзей солнце.

Чтобы проникнуть на «второй уровень», им пришлось карабкаться по корням двухметровой высоты, затем по высоким пням, и только потом друзья смогли снова ступить на твердую землю. Все растения здесь были непропорционально большими. Листья некоторых размерами превосходили доску для серфинга. Чем глубже троица забиралась в лес, тем крупнее становились деревья. Через час пути Мэтт уже не мог различить их верхушки.

Дальше шли почти в полных сумерках. Друзья старались ступать осторожнее, чтобы случайно не провалиться в чью-нибудь нору – что могло быть хуже, чем подвернуть лодыжку!

Когда они проходили мимо усеянных разноцветными ягодами кустов, Эмбер дважды предупредила Мэтта и Тобиаса, чтобы те ни в коем случае их не пробовали.

Плюм без труда следовала за ребятами, перепрыгивая через небольшие препятствия, взбираясь на холмы и оставляя шерстинки на колючих кустах, через которые они не спеша продирались.

Все утро друзья двигались не быстро, избегая незнакомых и странных растений, обходя широченные, с дом, стволы деревьев, взбираясь по крутым склонам и огибая наполненные туманом овраги, опасаясь спускаться в них.

В полдень немного перекусили и, решив не задерживаться, сразу же отправились дальше.

Казалось, даже Плюм теперь была настороже, она постоянно нюхала воздух и поворачивала голову на каждый подозрительный звук. И это тем более беспокоило друзей – ведь обычно собака вела себя очень спокойно.

Первым капли заметил Тобиас.

Они оказались среди диковинных растений, похожих на пятиметровые артишоки; некоторые сочились густой жидкостью янтарного цвета. Тобиас принюхался и восхитился запахом. Прежде чем Эмбер успела остановить его, он обмакнул в капли указательный палец и поднес его к носу. Аромат был волшебным. И таким знакомым. Тобиас сунул палец в рот.

– Мед! – воскликнул он.

Мэтт тоже поймал на палец каплю и проглотил ее.

– Невероятно вкусно! – обрадованно сказал он.

– Вы с ума сошли! – воскликнула Эмбер. – Это же может вас убить, вы что, не понимаете? А если ночью вам скрутит живот, что я буду с вами делать в этом месте, совсем одна?

Мэтт не дал ей договорить. Он зачерпнул горсть меда и провел ладонью по губам Эмбер. Та застыла, ошеломленная. Девушка стояла молча, не в силах произнести ни слова. Затем машинально облизала губы и просияла.

– И правда вкусный! – призналась она.

– Давайте наполним им фляги! – предложил Мэтт.

Каждый набрал себе по два литра нектара. Тобиас внимательно рассмотрел порез на стволе.

– Как думаете, они возникли сами собой? Или кто-то постарался? – спросил он.

– Ну, раз уж ты сам начал… – ответила Эмбер. – Мне кажется, что нет. На стволе много следов, смотри, насечки сверху, над порезами и под ними.

– Это когти, – предположил Мэтт.

– Ты так думаешь? – скептически заметил Тобиас.

– Конечно, – ответил Мэтт, но в его голосе не было уверенности.

– А что, если это…

Тут, заметив, что его друг указывает пальцем на какой-то след на земле, Тобиас умолк. Отпечаток был в два раза больше того, который мог бы оставить слон, с четырьмя бороздами спереди, похожими на следы огромных когтей.

– Думаю, лучше побыстрее смотаться отсюда, – предложила Эмбер, убирая в рюкзак полную флягу.

Друзья торопливо пошли прочь, то и дело оглядываясь по сторонам. Не прошло и пяти минут с тех пор, как большие медовые артишоки остались позади, а их глазам открылось новое невиданное зрелище.

Сумевшие пробраться сквозь густую листву в вышине, редкие лучи солнца освещали множество мерцающих золотистых бутонов, которые венчали тридцати-сорокаметровые растения, похожие на огромные лиловые тюльпаны.

Сами того не осознавая, друзья замедлили шаг. Они принялись разглядывать желтые споры, напоминающие слегка подрагивавшие небольшие якоря.

– От ветра, – предположил Мэтт.

Потом одна спора отделилась от прозрачного волоска, соединявшего ее с растением. Она падала медленно, а следом за первой оторвались и упали еще сотня-две спор.

Первая опустилась к ногам ребят. Испугавшись падающих «якорей», Плюм отбежала подальше, в папоротники.

– Красиво, – сказала Эмбер.

Тобиас согласился с ней:

– Немного похоже на одуванчики.

Одна из спор упала в ладони Эмбер.

– Фу, как липко! – почти с отвращением сказала она.

Пока девушка пыталась избавиться от споры, еще несколько штук приклеились к ее плечам и спине.

Внезапно пять прилипших спор поднялись и стали двигаться в обратном направлении – вверх.

– Что за… – удивился Тобиас. – Они тебя тянут!

Оказалось, что концы спор вонзились в одежду, как рыболовные крючки.

– Нити! – понял Мэтт. – За ними нити!

Тонкие, незаметные волокна натянулись и оторвали Эмбер от земли. Девушка закричала.

Тобиас поднял голову и увидел два огромных бутона, которые вдруг раскрылись – будто разинули жирные розовые рты.

– Плотоядные растения, – закричал он, бегая между падающими спорами и стараясь прицелиться в бутоны из лука.

Эмбер поднималась прямо ко ртам, из которых капал сок.

Мэтт выхватил меч из ножен и запрыгнул на большой камень. Лезвие просвистело в воздухе и перерезало все пять нитей одновременно. Эмбер упала бы на землю, но Мэтт успел подхватить ее. Девушка прижалась к нему.

Две споры воткнулись в рюкзак ее друга и попытались утянуть вверх теперь уже его. Эмбер выхватила меч из рук Мэтта и перерубила нити.

Тобиас по-прежнему стрелял в огромные рты растений, тетива звенела, но его стрелы не долетали до бутонов. Слишком высоко!

– Сматываемся отсюда! – крикнул Мэтт, увлекая друзей за собой.

Все трое бежали, петляя между падающими «якорями», пока не оказались на порядочном расстоянии от бутонов. Можно было остановиться и отдышаться.

Ни одной споры больше не было видно.

– Проклятые растения! – выругался Мэтт, переводя дыхание.

Тяжело дыша, Эмбер согнулась и уперлась ладонями в колени.

– Неплохо для первого дня! – произнесла она.

Чуть отдышавшись, они продолжили путь, пока не добрались до небольшого прудика с черной водой. Устав, ребята решили остановиться рядом на ночлег. Эмбер предложила помыться в пруду, но Мэтт с Тобиасом отказались. После приключения со спорами ребятам не хотелось новых неприятных сюрпризов. Несмотря на протесты обоих мальчиков, Эмбер опустилась на колени на илистом берегу. Но, увидев в воде огромную рыбину, вскочила, отбежала подальше от берега и решила, что все же не будет мыться во время перехода через Слепой лес.

По совету Тэррелла Союз трех предпочел не разжигать костер, и они поужинали холодными консервами с тунцом и кукурузой. На десерт было печенье. Ночь наступила быстро, почти мгновенно.

Когда тьма сгустилась, в соседних зарослях появилось неподвижное белое свечение. Мэтт взял меч, подошел к кустам и раздвинул листья, чтобы понять, что там светится.

Мэтт увидел гигантское насекомое.

Сердце подпрыгнуло в груди, и, поняв, что насекомое мертво, Мэтт выставил вперед меч.

Перед ним лежал панцирь муравья. При жизни тот, наверное, был размером с лабрадора. Теперь лапы исчезли, остался лишь гладкий жесткий корпус.

– Что это? – подойдя сзади, спросил Тобиас.

– Какой огромный! – воскликнула Эмбер. – Удивительно, что его хитин светится.

– Хитин? – переспросил Мэтт.

– Да, панцирь, – ответила девушка.

– Очень жесткий! – произнес Тобиас, слегка постучав по панцирю. – Мощно! – добавил он. – Лучше не натыкаться на муравейник, где живут такие насекомые.

– Тут их полно, – озираясь по сторонам, ответила Эмбер. – Ни один не шевелится. Они что, все умерли?

Мэтт осмотрел несколько других панцирей и вернулся.

– Похоже на поле боя, – сказал он.

– Или на кладбище, – ответил Тобиас. – Но если это так, значит сюда могут прийти и живые муравьи.

Мэтт решительно предложил:

– Давайте вернемся к нашим вещам. Я уверен, если что, Плюм почувствует опасность и разбудит нас. Она заметит муравьев издалека.

Через некоторое время Эмбер уже спала, улегшись рядом с собакой. Но ни Мэтт, ни Тобиас не смогли заставить себя закрыть глаза. Оба нервничали.

Муравьиные панцири светились в ночи, как призраки.

Друзья шепотом немного поболтали.

Затем усталость взяла верх, и они уснули.

И не увидели, как между стволами появился туман. Он приближался к ним со скоростью морской волны.

Друзья крепко спали.

Туман окутал их со всех сторон.

7. Мечты и реальность

Силуэт был как бы соткан из тонкого полотна, но при этом, казалось, вбирал в себя мир тьмы. Тело служило дверью в потусторонний мир, безжизненный, засушливый и темный, – где-то там скрывалась его душа.

А тело монстра – быстрого, мощного и беспощадного – находилось в этом мире.

В окружении эскорта из ходульщиков Ропероден метался от дерева к дереву, плащ развевался у него за спиной.

Он заставил грозу утихнуть. Его покрывала трепетали на ветру, когда он в очередной раз менял направление.

Мальчик все ближе, и он это знал.

Почти рядом.

Он чувствовал его запах.

Душа Роперодена то и дело возвращалась из глубин в эту костлявую фигуру – нетерпеливую и возбужденную погоней, похожую на черную скалу.

Нужно установить контакт и найти мальчика.

Ропероден сосредоточился. Где-то внутри его находились подземные ходы, колодцы, люки, ведущие в отдаленные области сознания, к разным его формам, а также к бессознательному – ко снам. Он искал сеть, которая связывает любое живое существо с тем, что оно не может постичь разумом, – с глубинами подсознания.

Ропероден погрузил свою душу в эту сложную сеть и быстрее электрического разряда промчался по ней, оценив все, что циркулировало внутри ее.

Здесь обитали мечты и кошмары. Потаенные мысли, о которых человек даже не подозревает.

Ропероден сканировал обрывки снов, мыслей, изучал каждое слово, каждый образ.

Ему потребовалось довольно много времени, чтобы приблизиться к Мэтту.

Мальчик спал, и ему снился сон.

Монстр подобрался очень близко, он уже мог уловить характерный привкус его сновидений.

И неожиданно нырнул внутрь этих снов.

Ропероден двигался осторожно, медленно, стараясь не разбудить Мэтта.

Сейчас он был на пороге его души.

Та напоминала сиамских близнецов.

Сознание пульсировало светящимися огнями, спокойное, почти неподвижное. Напротив, бессознательное, вбирая энергию спящего близнеца, мерцало все тревожнее.

Ропероден прокрался внутрь, он почти успел, мальчик не должен от него скрыться.

Наконец-то он сможет узнать его мысли.

И тут бессознательное отреагировало на присутствие чужого более сильными вспышками, от которых сны мальчика немедленно изменились.

Ропероден понял, что надо действовать быстро.

Он, как сверла, вонзил электрические импульсы в мозг Мэтта и принялся высасывать информацию.

Теперь мальчику снились кошмары.

Ему снилось, что его поглощает Ропероден.

Пожирает, затягивая целиком.

Ропероден нашел то, что искал. Он запомнил путь, которым пришел сюда. Но тут появились другие сны. И Роперодену больше никак не удавалось их прочитать.

Светлые волосы… Чернокожий друг… Лохматое животное…

Мощная вспышка отбросила Роперодена; бессознательное вдруг ослабло, в то время как сознание прояснилось.

Еще одна вспышка ослепила монстра и вышвырнула его обратно в пустоту – в холодный и враждебный мир.

Мэтт дернулся и глубоко вдохнул. Из горла вырвался хрип, на лбу и висках блестели капельки пота.

В первые секунды после пробуждения он не мог понять, где находится.

Но когда к нему вернулось воспоминание о том, что они в лесу, голос Роперодена зазвучал со всей силой.

Черное существо, отвратительнейшее по своей природе, способное забраться к нему в голову и читать мысли.

Мэтт понял, что случилось и что это значит.

Было темно, голубоватый свет только начинал пробиваться сквозь высокие кроны. Солнце едва взошло.

Вокруг стоянки поднимался тяжелый занавес тумана. И Мэтт не знал, следует ли ему бояться тумана или радоваться.

Мэтт тихо разбудил Тобиаса, потом Эмбер.

– Он нашел нас.

– Кто, этот?.. – взволнованно спросил Тобиас.

– Да, Ропероден.

Тобиас вскочил.

– Он снова тебе приснился?

Мэтт кивнул:

– В этот раз все было иначе.

– Как именно? – поинтересовалась Эмбер.

Мэтт сел в спальнике и натянул его до шеи, чтобы защититься от утренней прохлады.

– Думаю, он принял меньше мер предосторожности, чем обычно. Я… не знаю, как это объяснить, но он как будто спешил, беспокоясь, что не сможет установить контакт.

– Ты почувствовал его в себе? – спросила Эмбер.

– Да. Тобиас, ты был прав: Ропероден проникает в мои сны, пользуется ими, чтобы добраться до нас. Он знает, где мы. И он приближается.

Мэтт поморщился:

– Но что изменилось?

– Как бы объяснить… Действуя слишком быстро, он как будто не закрыл какую-то дверь… Пока он обшаривал мои мысли, я тоже смог кое-что увидеть. Что-то типа сердца – вернее, его души. Он не носит ее в себе, как мы. Его тело – проход к тому… месту, где она скрывается. Жутко… Похоже на чистилище, где могут находиться люди, которые служат ему и которыми он питается.

– Он позволил тебе все это увидеть? – задумчиво спросил Тобиас.

– Нет, так случайно получилось, у меня даже было ощущение, что он не знает об этом. В любом случае нельзя терять ни секунды, уходим, он следует за нами по пятам.

– Он еще далеко? – уточнила Эмбер.

– Не знаю, может, на день-два отстает. Не могу объяснить как, но я чувствовал, что между нами была невидимая связь и мы могли погружаться друг в друга. Очень неприятное чувство.

– И все же я бы хотел знать, что ему от тебя нужно! – признался Тобиас.

– Боюсь, – ответил Мэтт, – ничего хорошего.

Он поежился от холода и встал, мелькнули его боксеры. Эмбер отвернулась.

Мэтт влез в джинсы, надел свитер и бронежилет. На завтрак было решено съесть немного хлопьев.

– Мне уже начинают надоедать эти злаки! – признался Тобиас. – Они совсем отсырели, скоро, похоже, испортятся, как-то не хочется страдать животом.

– Странно слышать такое от тебя! – ответила Эмбер, расчесывая волосы. – Обычно ты готов есть что угодно.

– Да, но мы же говорим о хлопьях! А что может быть важнее завтрака! – ответил Тобиас.

Эмбер хихикнула:

– Не волнуйтесь. Если вам интересно мое мнение, вы ничем не рискуете.

Мэтт торопливо почистил зубы, прополоскав рот только один раз, – приходилось экономить воду, ведь неизвестно, когда удастся пополнить ее запасы. Затем они собрали рюкзаки и закрепили сумки на спине Плюм.

Друзья знали: сегодня им предстоит проникнуть в самое сердце Слепого леса.

Члены Союза трех пересекли поросший кедрами холм, деревья были выше нью-йоркских небоскребов и не менее тридцати метров в ширину. От их стволов исходил слегка горьковатый, приятный аромат.

Через несколько часов туман рассеялся.

Но одно препятствие сменялось другим. Друзьям пришлось идти осторожно, чтобы не запутаться в колючих зарослях ежевики и не провалиться в какую-нибудь нору. Дневной свет ослабевал – шатер из веток над головой становился все более и более плотным.

Они вскарабкались на очередной холм, и шедшая впереди Плюм остановилась, коротко – как будто удивленно – залаяв.

Если и раньше растительность казалась им невероятной, то теперь друзья застыли в полнейшем изумлении: они оказались у подножия титанических деревьев.

Корни их напоминали гигантских неподвижных червей, вздымающихся вверх более чем на сотню метров. Над корнями возвышались колоссальные стволы, а ветви терялись в небе.

По сравнению с этими деревьями члены Союза трех казались муравьями.

– Я чувствую себя так, словно нахожусь у подножия горы, – выдохнула Эмбер, испытывая священный трепет.

– Лес выглядит… нереальным. Как будто он растет здесь с незапамятных времен, – добавил Тобиас.

Плюм тоже смотрела на бесконечные деревья со смесью почтения и страха.

Когда Мэтт молча направился дальше, собака запротестовала – в этот раз она лаяла дольше.

Мэтт повел их маленький отряд к тому, что казалось ему проходом между высокими корнями. Друзьям пришлось подняться на несколько уровней, чтобы они смогли наконец войти в Слепой лес.

Не прошли они и километра, как вокруг стало совершенно темно. Растения казались черными.

Тобиас достал светящийся гриб и насадил его на палку.

– Может, вынешь лук и повесишь его на плечо? – предложил ему Мэтт.

– Так тетива впивается в плечо на каждом шагу, слишком неприятно.

– Вечером мы пришьем тебе на одежду кусок кожи. Но боль в плече по сравнению с тем, что нас может ожидать в лесу, – ерунда. Лучше бы тебе все-таки быть начеку, – ответил Мэтт.

Тобиас неохотно согласился, но, вытащив лук, положил его вместе с колчаном на спину Плюм. Повернувшись к Эмбер, Мэтт спросил:

– У тебя есть оружие?

– Кинжал, который я взяла перед уходом с острова.

– И все?

– Достаточно – я не умею им пользоваться. К тому же мы с Тобиасом – команда, не забывай.

– Знаю, но… Лучше нам быть наготове. В случае чего.

– Да не волнуйся ты. – Эмбер дружески похлопала его по плечу.

Тобиас подошел к ней и после долгого колебания прошептал:

– Что ты имеешь в виду под «командой»?

– Это значит, что мы работаем вместе.

– А…

Тобиас выглядел немного разочарованным, как будто ему хотелось чего-то большего.

Они двигались по растительному лабиринту, проходили под огромными пнями, поднимались по корням, взбирались на упавшие стволы и однажды даже были вынуждены ползти по влажной земле под очередным причудливо изогнувшимся корнем – таким большим, что взобраться на него просто не получилось.

Через три часа, измученные, они сделали привал и утолили жажду. Самым удивительным было, пожалуй, то, что в этом лесу существовала и растительность привычных ребятам размеров – целые поля папоротников, кустарников, деревьев. Но среди всего этого уходили ввысь гиганты, напоминающие колонны какого-то жилища богов.

Лес поражал своими звуками – далекими визгами, пронзительными криками сверху, стонами, похожими на голоса китов или уханье обезьян.

Время от времени мелькала чья-нибудь небольшая тень – перелетая с ветки на ветку и уносясь прочь. Но ни одного животного или птицы друзья так и не увидели. Гриб Тобиаса освещал круг диаметром чуть менее десяти метров, за которым была абсолютная, непроницаемая тьма. У ребят возникло ощущение, что они оказались на дне глубокой, почти бездонной пропасти.

Боясь отклониться от курса, Мэтт постоянно сверялся с компасом; отсутствие временных «маркеров» начинало беспокоить его: как понять, что пришло время есть, спать? Следует довериться собственным телам?

Мэтт успокаивал себя, повторяя, что понемногу все определится само и они начнут понимать, когда нужно остановиться.

Внезапно впереди сквозь густую листву они увидели свет. Белый и довольно сильный.

– Как вы думаете, здесь живут люди? – спросил Тобиас.

– Кто знает… – отозвался Мэтт.

– Ну, – сказала Эмбер, – я предлагаю обойти это место.

– А вдруг источник света нам поможет? – возразил он.

– Или это просто очередная опасность.

– Я за то, чтобы подойти поближе. А ты, Тобиас?

– Даже не знаю… Э-э-э… Ладно, посмотрим, что это. Если какой-нибудь отстой – сразу уходим.

Эмбер вздохнула и подняла руки к небу:

– И зачем я только связалась с парнями!

Впрочем, свечение оказалось не так близко, как они думали. Добравшись до того места, откуда шел свет, друзья с удивлением обнаружили расчищенный клочок земли и что-то вроде фонаря, висевшего на высоте десяти метров.

В его свете были видны обрезанные ветки. По мере роста листья становились все больше. Мэтт подумал, что на конце ветвей каждый лист, наверное, размером с олимпийский бассейн.

– Что это такое? – вслух спросил Тобиас.

Эмбер встала на цыпочки, стараясь получше разглядеть источник света.

– Похоже на круглую люстру. Что-то типа потолочного светильника.

– Может быть, нам удастся его отцепить. Как думаете, внизу он будет работать?

Тобиас поднял лук и прицелился. Мэтт остановил его:

– Там что-то есть – как будто светильник висит на столбе, что ли.

Он поднял с земли палку и кинул ее, целясь под светящийся шар.

Кусты раздвинулись – оттуда показался огромный, полный блестящих клыков рот и огромные черные глаза.

Каждый клык был размером с Мэтта.

8. Блуждающие звезды

Липкий язык, покрытый огромными прыщами, лизнул палку, брошенную Мэттом. Монстр затащил ее в рот и тут же выплюнул. Язык втянулся обратно в чудовищную пасть.

Черные шары глаз повернулись, ноздри затрепетали.

Монстр искал добычу.

Мэтт обнял друзей и крепко прижал их к себе, чтобы те не двигались.

Голова существа превосходила размерами любые живые формы, которые когда-либо видел Мэтт. Он боялся даже подумать, какой величины должно быть тело у монстра. Что это? Червь? Странный светильник свисал с его головы, напоминая белый светящийся шарик у какой-то рыбы, которую Мэтт однажды видел в научно-популярном фильме об обитателях океана.

– Он нас не заметил, – пробормотал Тобиас, осторожно переминаясь с ноги на ногу и собираясь дать деру.

Мэтт удержал его:

– Подождем! Он наблюдает за нами…

Прошло несколько секунд, и невероятная морда исчезла среди кустов – монстр вернулся в укрытие, оставив на поляне световую приманку.

– Сейчас, – прошептал Мэтт.

Все трое осторожно попятились и, когда оказались достаточно далеко, ускорили шаг, чтобы как можно быстрее скрыться.

– Может быть, хоть в следующий раз вы меня послушаете, – подытожила Эмбер. – От этого места не стоит ждать чего-либо хорошего. И чем быстрее мы пройдем его, тем лучше.

– Мы же не знаем, сколько времени это займет? – уточнил Тобиас.

– Не знаем. Но точно как минимум несколько дней.

Несмотря на усталость, друзья продолжили путь – они шли еще три часа, поскольку никто не хотел останавливаться на привал. В конце концов они все же рухнули на траву у арки, образованной корнем, – вглубь ствола уходила пещера, стены которой покрывал густой зеленый мох, что создавало даже странное ощущение уюта.

Они опять перекусили холодной едой. Когда Мэтт увидел, как Плюм убегает на поиски пропитания, он не решился окликнуть собаку; у него мелькнула мысль: надо было с ней поделиться, но подросток тут же подумал, что собака слишком большая и сможет позаботиться о себе, что она не пойдет на ненужный риск, да и потом, станет ли Плюм есть холодную фасоль? А припасы надо беречь, ведь неизвестно, сколько еще им предстоит идти через этот лес.

Мэтт ждал, пока Плюм не вернулась обратно, и только когда она улеглась рядом, закрыл глаза.

Засыпая, он подумал о Роперодене. Что, если ночью тот вернется, чтобы опять сканировать его сознание? Чудовище было где-то неподалеку, значит такое вполне возможно.

Сначала Мэтт пытался успокоить себя, что сможет извлечь выгоду из ситуации: попробует, в свою очередь, изучить монстра, забравшись в него, если тот «оставит дверь открытой»… Но, поразмыслив, отказался от этой идеи. Ему бы не хотелось ощутить все, что находится внутри Роперодена. Мэтт уже прикоснулся к пустой земле, где обитала душа чудовища, там царили беспокойство, страдание, ярость и разные страхи – стоило считать везением, что ни одно из этих чувств не охватило Мэтта. Ему казалось, что эти чувства живут в Роперодене, как стая, ищущая добычу.

Возможно, если Мэтт закроет свое сознание, ему удастся спокойно поспать – без всяких сновидений…

Мэтт заснул.

Из ветра и тумана опять появилась черная фигура. Она носилась вокруг Мэтта, пытаясь проникнуть внутрь подростка.

Он почти интуитивно ощущал, угадывал присутствие зла рядом. Его сон был похож на домик с несколькими окнами и дверью. Мэтту приходилось постоянно проверять, заперты ли эти окна и эта дверь, проверять, не сумел ли незваный гость проникнуть внутрь. Во сне он перебегал от двери к окнам и обратно. Ропероден кружил рядом, по лесу, все быстрее и быстрее, подлетая к каждому окну и к двери, стараясь найти хотя бы малейшую лазейку, чтобы сломать задвижки. Безуспешно.

Мэтт носился из комнаты в комнату.

Если хоть одна из задвижек сломалась бы, ему бы пришлось действовать еще быстрее. Последний шанс, который оставался в этом случае, – нырнуть в маленький чулан, единственное убежище в доме.

Всю ночь Ропероден пытался проникнуть внутрь.

Мэтт стойко держался.

Тобиасу пришлось его разбудить.

– Мы с Эмбер не можем спать, – сказал он. – Мы слышали, как ты стонешь, ждали сколько могли, но решили, что должны что-то сделать.

– Понял… – потягиваясь, ответил Мэтт.

Он ощущал себя разбитым. Ночь принесла лишь усталость.

Вокруг было совершенно темно. Мэтт все никак не мог привыкнуть к этой постоянной, изнуряющей темноте.

– Он тебе снился? – спросил Тобиас.

– Да, он хотел войти в меня. Вчера что-то произошло, но я не сумел разобраться, как работает этот механизм. Но сегодня он не смог проникнуть внутрь меня.

– Так вот почему у тебя такое лицо! Выглядишь нереально измученным!

– Все нормально.

Новый день оказался еще труднее предыдущего.

Постоянно висевшая вокруг тьма стала утомлять друзей. На земле оказывалось все больше ловушек, постоянно приходилось искать пути обхода; чтобы обогнуть каждое дерево, требовалось не меньше часа.

Вверху неожиданно раздался странный вопль, резкий, мощный, пронзительный до бешенства.

Позади членов Союза трех в ответ кто-то закричал, звук напоминал голос павлина. Листва повсюду задрожала, да так, что друзья бросились на землю, а Плюм забилась под ворох огромных прозрачных цветов.

Что-то неслось прямо на них.

Тобиас поспешил сунуть светящийся гриб в карман.

Шорох, шелест и визги приближались. И вдруг друзьям почудилось, что лес обрел крылья. Сотни силуэтов забились в листьях, как рыба в сетях, шум стал настолько сильным, что Мэтту, Тобиасу и Эмбер пришлось закрыть голову руками и зажать уши. Живые существа прорывались, протискивались сквозь листву, отчего та дождем осыпалась вниз.

И так же быстро, как начался, вихрь унесся на юго-восток. Оставив после себя множество изуродованных ветвей.

Тобиас вытащил из кармана гриб, и друзья смогли разглядеть последствия этого странного налета. Но прямо над ними листва оставалась такой же густой, как раньше, – будто совсем нетронутой.

Вечером, вопреки совету Тэррелла, они, отказываясь и дальше есть холодные консервы, развели костер. Правда, едва банки немного согрелись, друзья, боясь привлечь внимание хищников, погасили пламя.

Мэтту не хотелось засыпать.

Он понимал, что надо отдохнуть, но страшился появления Роперодена.

Однако усталость взяла свое, и через несколько минут Мэтт провалился в сон.

Пока все трое спали, Слепой лес продолжал жить своей ночной жизнью. По ветвям, привлеченные новыми запахами, скользили какие-то маленькие существа. Раздавались странные звуки, которых никогда не слышало человеческое ухо.

Вдали, в высоте, пульсировали красные огни.

Члены Союз трех проспали около пяти часов, когда Мэтт, шумно выдохнув, открыл глаза.

Он бросился к Тобиасу и разбудил его, потом принялся трясти Эмбер.

– Он совсем близко! Скорее! – кричал подросток. – Вставайте! Нам нужно бежать!

– Успокойся! – пыталась вразумить его Эмбер. – Откуда ты знаешь? Может, это всего лишь дурной сон.

– Нет, я уверен, я его почувствовал, он совсем близко, идем – нельзя терять ни секунды!

Все торопливо собрались, и Мэтт вытащил компас, чтобы вести друзей дальше на юг.

Через некоторое время земля стала мягче, они пересекли болотистую местность, тоже наполненную тревожными звуками, – вокруг кто-то плескался.

Миновав длинный крутой подъем, ребята выбрались из болота.

Иногда кора гигантских деревьев образовывала подобие лестниц или пандусов, но Мэтт не решался подниматься по ним. Зачем? Для чего? Что им делать на вершине? Есть ли возможность перебираться по ветвям? Безопаснее ли это?

Мэтт не хотел рисковать.

Он вел отряд быстро, стараясь не останавливаться.

Если, как он полагал, Ропероден совсем рядом, они не имеют права сбавлять темп.

Но как тогда отдыхать? Есть? Как спать?

«Будем есть на ходу! – сам себе ответил Мэтт. – А насчет сна… посмотрим».

Но постепенно у друзей заканчивались силы. Даже Плюм высунула язык.

– Мы не можем идти дальше, Мэтт, – сказала Эмбер.

– Еще немного, немного…

– Ты уже давно говоришь это. Мы устали, надо остановиться.

Мэтт уступил подруге, и они, как на табуретках, уселись на больших грибах и достали печенье и плитки шоколада.

– Я бы выпил молочка! – пробормотал Тобиас. – Так скучаю по свежему молоку…

– У нас же есть мед! – воскликнула Эмбер, доставая флягу.

Густая сладкая жидкость улучшила их боевой настрой.

Вскоре они двинулись дальше. Мэтт то и дело оборачивался, словно за стеной тьмы мог что-то разглядеть.

Вскоре друзья вошли в заросли травы, сначала они подумали, что это лишь довольно узкая полоска, но потом поняли, что оказались в бескрайнем поле. Они шли вперед, обрезая ладони и запястья об острые края травинок, каждая из которых была размером с длинный кукурузный стебель. Чтобы глубоко не пораниться, им постоянно приходилось останавливаться.

Часа через два они наткнулись на чей-то свежий помет – зеленые шары размером с мячи для регби.

– Не знаю, кто их оставил, – заметил Тобиас, – но я в принципе не хочу встречаться с этим существом.

Некоторое время друзья двигались молча, стараясь не издавать никаких звуков.

Мэтт предположил, что снова наступает вечер, но волноваться уже не было сил. Даже страх перед Ропероденом не мог бы заставить его продолжать путь. Надо было выбирать. Он расстегнул лямки рюкзака и бросил его на землю среди множества росших здесь повсюду коричневых грибов.

– На сегодня все, – объявил Мэтт. – Дальше не пойдем.

Эмбер и Тобиас облегченно вздохнули и в изнеможении рухнули на мох.

– Я уж думал, помру! – простонал Тобиас.

Они пролежали так полчаса, прямо на вещах, восстанавливая силы перед едой.

Внезапно два белых луча вырвались из темноты менее чем в десяти метрах от них. И тут же резкий жалобный крик, подхваченный другими существами, огласил лес.

– Ходульщики! – закричал Мэтт, чувствуя, как в животе все похолодело.

Он подхватил с земли рюкзак, накинул на плечи лямки и бросился к Тобиасу, чтобы помочь другу сделать то же самое. В панике Тобиас рванул вперед с невероятной скоростью и легко опередил обоих друзей. К счастью, светящийся гриб, который Тобиас привязал к палке, рассеивал мрак, и Эмбер с Мэттом, сами оставаясь в темноте, могли видеть, куда несется Тоби. Плюм не отставала от хозяина.

– Тобиас! – изрядно запыхавшись, прокричал Мэтт. – Подожди!

Но от ужаса Тобиас ничего не слышал. Им управляла только одна мысль: бежать – как можно скорее и дальше.

Он продолжал нестись вперед не хуже настоящего спринтера, не обращая внимания на хлеставшие по лицу листья. Воспоминаний о встреченных однажды в Нью-Йорке ходульщиках было достаточно, чтобы приглушить любую боль.

Внезапно Эмбер, Мэтт и Плюм оказались в полной темноте.

Мэтт схватил Эмбер за руку.

– Стой, я найду неоновую палочку, – прошептал он.

Постепенно приближаясь, свет огней ходульщиков замелькал вокруг них. Мэтт понял, что не успеет открыть рюкзак и достать пластиковый цилиндр.

Слишком поздно.

Он оттолкнул Эмбер назад и, подняв меч, встал в стойку.

– Я не позволю им забрать тебя, – прошептал он.

– Может, попробуем с ними договориться?

– Нет, это же солдаты Роперодена. Я знаю, что он ищет меня. Он – воплощение зла. Будь готова – когда все начнется, вставай на колени и защищайся.

И тут Мэтт заметил у них над головой десятки звезд. Крошечные белые огоньки в листве бесконечных деревьев.

Он увидел, как одна звездочка скользнула по небу – маленький падающий огонек, исчезнувший за ветвями. Что это такое? Светящиеся черви, висящие на высоте ста метров?

Первый ходульщик выскочил прямо перед Мэттом и осветил подростка своими огнями.

Мэтт прикрыл глаза рукой и угадал движение противника – ослепляюще яркая рука с кожей молочного цвета потянулась к нему. Огромные пальцы растопырились, пытаясь его схватить.

Мэтт взмахнул мечом и почувствовал, как лезвие разрубает гигантские фаланги.

Дозорный издал пронзительный вопль, Мэтту показалось, что его барабанные перепонки вот-вот лопнут.

Эмбер и Мэтт тоже закричали что было сил.

Сбоку появился еще один ходульщик, потом третий.

Мэтт выставил свой меч перед собой и пытался рубить все, что приближалось к ним. Плюм прыгнула на одну из высоких фигур и с рычанием укусила ее, заставив отступить назад.

Длинные руки ходульщиков шарили тут и там. Другие уже торопились на помощь к первым. Мэтт смог разглядеть прожекторы примерно десяти этих существ.

Ни за что не сдаваться!

Он знал: если его поймают, это будет хуже смерти. Все, что угодно, любой риск, только не попасть в руки Роперодена. Лучше смерть в бою, чем оказаться в лапах монстра.

Лезвие свистело в воздухе, врезаясь в конечности ходульщиков, Мэтт держался на ногах. Плюм тоже сражалась – прыгала и пыталась укусить врагов.

Мэтт заметил, как мимо него пролетел камень и врезался в голову одного из ходульщиков. Удар пришелся точно в светящийся глаз, и ответом на него был пронзительный вопль.

Эмбер!

Вместе у них, может быть, и получится…

Плюм попыталась сбить с ног очередного ходульщика, но получила сильный пинок и откатилась в кусты. Противники тут же усилили натиск.

Мэтт понял: все напрасно. Их очень много, они слишком подвижны и умны.

Все кончено. Ни малейшей надежды на спасение.

Он услышал хлопанье одежд на ветру, и сердце у него в груди остановилось.

Ропероден.

Уклоняясь от очередного маневра ходульщиков, Мэтт случайно взглянул наверх. Звезды двигались, увеличивались в размерах!

Они спускаются! Сейчас они обрушатся прямо на нас!

Отвлекшись, Мэтт пропустил ходульщика – тот зашел со спины и, протянув руку, блокировал меч.

– Нет! – завопил Мэтт. – Беги, Эмбер, спасайся!

Другой ходульщик схватил девушку прежде, чем та успела встать.

Из моря листвы выпорхнули звездочки, и на ходульщиков обрушилось что-то вроде шквала молний.

Раздались треск и пронзительные вопли. Мэтту показалось, что маленькие звезды продолжают выстреливать в ходульщиков светящимися шипами. В течение считаных секунд эти молнии отбросили врагов назад. Одна из звездочек подлетела к Мэтту и вырвала его из рук ходульщика, пронзив того подобием электрической стрелы.

Звездочка сразу же начала подниматься – так быстро, что Мэтту показалось, будто его внутренние органы сплющились.

Дышать стало нечем.

Его сознание еще боролось, но подъем был слишком стремительным и жестоким. Взлетев к кронам деревьев Слепого леса, Мэтт потерял сознание.

9. Зеленые!

Когда Мэтт пришел в себя, он решил, что спит: рядом с ним находилось странное, одетое в диковинный наряд существо.

Он зажмурился, вдохнул и снова открыл глаза.

Существо все еще было здесь. Белый нагрудник, шлем и наколенники светились в темноте, освещая внутреннюю часть этой плетенной из веток деревянной сферы.

Сфера дрожала и тряслась, один раз что-то врезалось в него снаружи.

Мэтт понял, что они движутся, – голова кружилась, дыхание по-прежнему перехватывало.

Мы поднимаемся! Это лифт! Судя по ощущениям в желудке, мы поднимаемся на большой скорости!

Несмотря на свет, шедший от доспехов, Мэтт не мог разглядеть черты лица находившегося рядом с ним человека. Он только заметил, что у того длинные волосы и крепкое телосложение. Человек цеплялся за поручни у себя над головой, чтобы не падать при каждом покачивании шара.

Меч, рюкзак Мэтта, сумка и пальто лежали у его ног, на Мэтте все еще оставался его жилет.

Ему показалось, что они поднимались несколько минут.

Внезапно шар замедлил движение, снаружи раздались какие-то щелчки.

Мэтт услышал хор голосов, как будто шар приближался к помещению, где находилось много людей. В верхней части шара со скрипом открылся люк. Мэтту помогли выбраться, странный человек последовал за ним.

Они оказались в длинной комнате без окон. На потолке висели фонари, светившие мягким белым светом.

Стены скрипели и дрожали, словно они попали в трюм огромной лодки.

Мэтт находился у подножия колеса, на которое были намотаны сотни метров черной веревки.

Перед Мэттом стоял воин.

Его шлем был сделан из черепа гигантского муравья.

Мэтт наконец-то понял, что случилось. Не было никаких падающих звезд – им на помощь пришли воины в доспехах из хитина, заимствованного у тех самых муравьев, которых они видели на кладбище. Эти-то доспехи и излучали белый свет.

Как они спускались по деревьям? На веревках?

Потом Мэтт сообразил, что перед ним пэн.

Значит, здесь тоже нет никаких взрослых – только дети и подростки.

Но другие.

Глаза пэна, казалось, отражали свет, как глаза кошки, попавшей в лучи автомобильных фар. И этот блеск был зеленым. Любопытно, что волосы у пэна тоже были зеленого цвета.

– Что за племя тебя отвергло? В чем состоит совершенное вами преступление? – спросил подросток, который только что спас его.

– Племя? – переспросил Мэтт. – У меня его нет. Мое имя – Мэтт, я иду с севера, мы пробираемся через Слепой лес, чтобы…

– Слепой лес? О чем ты?

– А мои друзья? Ты видел девушку, блондинку, и темнокожего парня моего возраста, он…

– Запри его! – произнес кто-то за спиной Мэтта. – Потом решим, что с ним делать. А сейчас пора двигаться дальше.

Мэтт было запротестовал, но его втолкнули в узкий коридор, а потом бесцеремонно заперли в крошечной камере, где стояло деревянное ведро, а на стене висел кувшин с водой.

Когда шаги в коридоре затихли, Мэтт в отчаянии упал на пол.

Что, если Эмбер и Тобиаса не спасли? Как он теперь сможет их найти?

Надо выбираться отсюда, а я даже не знаю, где оказался!

Из щели в досках послышался знакомый голос:

– Мэтт, это ты?

Сердце бешено забилось в груди.

– Эмбер!

– Да! Я так рада, что ты здесь! Тобиас тоже тут, в камере слева от моей.

– Тоби?

Мэтт с облегчением выдохнул, но тут же вспомнил про собаку.

– А Плюм? – спросил он, снова ощущая, как в груди замирает сердце.

– Нет, Мэтт, ее я не видела.

Мэтт тяжело вздохнул.

– Где мы? Есть какие-то идеи? – спросил он.

– Мы поднимались вверх, я уверена. И я слышала, как один из пэнов что-то сказал про корабль.

– Корабль? Здесь? Невозможно! На вершине Слепого леса не может быть воды!

– Мэтт, ты видел, какие они странные? Их глаза…

– Да, они не такие, как мы. Нужно отсюда выбираться.

– Но как? Двери заперты. Я уже пробовала…

– Используй свои изменения! Ты же сможешь отодвинуть засов, да?

– Я не могу двигать то, чего не вижу.

Мэтт выругался.

– В таком случае я попробую сам, – сказал он. – Сломаю дверь.

– Не делай этого! Мы не знаем, кто они, чего хотят и на что способны. Подождем.

– Нас заперли!

– Зато они спасли нас от ходульщиков! Давай наберемся терпения – когда мы будем лучше понимать, где оказались, мы сможем действовать. А сейчас предлагаю отдохнуть: я устала и Тобиас тоже еле жив.

– Как он?

– Нормально.

– Ладно, мы хотя бы целы.

Деревянное помещение, где они находились, заскрипело. Мэтт догадался, что они двигаются.

В самом деле похоже на корабль! Куда же мы попали?

Мэтт напился воды и подумал над словами Эмбер. В конце концов, у них действительно появилась возможность передохнуть.

Примерно через час их забрали из камер: Мэтт, Эмбер и Тобиас коротко обнялись в коридоре, а потом их опять разделили.

Всех троих по очереди провели по лабиринту коридоров, который закончился длинной комнатой с показавшимся друзьям бесконечным столом, вдоль которого стояли два десятка стульев. На одном краю стола тихо переговаривались три девочки-подростка. Пятеро вооруженных ножами и топорами пэнов подвели членов Союза трех к столу и усадили напротив девочек. Мэтт заметил, что позади девочек уселись на скамейку два мальчика.

У всех были одинаковые волосы изумрудного цвета и пронзительный зеленый взгляд.

– Вы на борту «Матрицы», – приветствовала их одна из девочек. – Мы – капитаны этого корабля. К какому племени вы принадлежите?

– Ни к какому, – ответил за всех Мэтт. – Мы – свободные пэны.

– Никто не сможет выжить без племени, – возразила ему самая взрослая девочка.

Эмбер подалась вперед, чтобы вмешаться в разговор:

– Мы не здешние, мы – путники, наша цель – пройти через Слепой лес на юг.

– Что вы называете Слепым лесом? – спросила ее одна из девочек, у которой были толстые щеки.

Мэтт заметил, что у всех пэнов здесь такие же светлые губы и странные коричневые ногти.

– Ну, через то место, – объяснила Эмбер, – через тот гигантский лес, такой высокий, что дневной свет не проникает сквозь листья.

– Это Сухое море. Так мы его называем. А вы потерялись в его бездне, когда мы вас нашли. Ваши крики насторожили наших людей. И вам повезло, что они смогли быстро погрузиться.

– Мы не терялись! – уточнил Мэтт.

Самая высокая из капитанов продолжила:

– Путешествовать по Сухому морю – внутри его, а не по поверхности – может только тот, кто заблудился или сошел с ума.

– Ты имеешь в виду, что сейчас мы наверху? – Эмбер запнулась.

– Да, мы плывем. Так вы правда не здешние? А там, за морем, еще есть выжившие, кроме вас? Вас много?

– Да, сотни, может быть – тысячи.

Лица троих капитанов изобразили удивление.

Один из сидевших на скамейке мальчиков наклонился к капитанам:

– Может, это подвох? Они хотят усыпить нашу бдительность, а потом напасть? Клювы на такое способны!

Высокая, которая, похоже, обладала наибольшей властью, покачала головой:

– Надо быть идиотами, чтобы отправить в бездну своих и рассчитывать на удачу – что мы их найдем внизу. Нереально! Посмотри их личные вещи – там полно предметов из прошлой жизни, столько нет ни у одного племени.