Устами Древнего Зла

Пролог. Печать Бездны

1926 год, Ливийская пустыня

Песок. Он проникал повсюду: в скрипящие зубы, в воротники мундиров, в ящики с провиантом. Лорд Элдридж Чедвик, потомок грабителей гробниц и джентльмен-авантюрист, стоял перед расщелиной в скале, сжимая в руке кирку. Его команда из пяти наёмных головорезов переминалась с ноги на ногу.

– Суеверия! – провозгласил Чедвик, пьяный от жажды и алчности. – Все эти сказки о проклятиях для туземцев и старых дев! Внутри нас ждёт слава и богатство, которых не видел сам Картер!

На чёрном камне, запечатывавшем вход, были высечены странные, пугающие символы: существа, похожие на скорпионов с человеческими головами, поглощающие солнечный диск. И огромная печать из закалённой глины, испещрённая письменами, похожими на когтистые царапины.

Удар кирки. Треск. Глиняная печать рассыпалась.

Из чёрного зева пахнуло воздухом – не затхлым, каким он должен был быть, а ледяным, сухим и невероятно древним. Воздухом из могилы, которую никогда не должны были открыть.

В полной тишине они услышали его. Сначала это был едва уловимый шёпот, словно песок скользит по стеклу. Потом он нарастал, сливаясь в голоса на языке, которого не могло существовать. Шёпот сулил несметные сокровища, мудрость, силу… Он звал внутрь.

Первый из людей, молодой парень по имени Финн, с криком «Золото!» ринулся в темноту. Его крик оборвался мгновенно, сменившись нарастающим, влажным хрустом и тихим чавканьем.

Во тьме что-то зашевелилось. Что-то большое.

Чедвик отшатнулся, его браваду сменил животный ужас. Он увидел, как из прохода выползают тени. Они были бесформенными, но обретали очертания – длинные костлявые конечности, когти, скребущие по камню, пустые глазницы, обращённые на живых.

Поднялась паника. Выстрелы, которые лишь на секунду освещали кошмарные лики, не причиняя им вреда. Крики людей, которых тьма поглощала одного за другим. Чедвик, обезумев, пытался засыпать вход, но песок у его ног начал шевелиться. Он поднял голову и увидел последнее, что ему суждено было увидеть: саму тьму, сгустившуюся в пасть, которая была больше самой пещеры.

Нарастающий гул. Шквал песка, поднятый с непонятной силой, ринулся внутрь, погребая вход, технику, людей и их последние вопли. Через несколько минут пустыня была спокойна. Ничто не нарушало идеальную, безжизненную гладь дюн.

Только ветер, тот самый, что отнёс песок полвека назад, теперь выл, принося с собой обрывок далёкого, безумного шёпота.

Глава 1. Боги и Пыль

Наши дни. Каир.

Доктор Элизабет «Лиз» Харрисон провела рукой по экрану ноутбука, увеличивая спутниковый снимок.

– Вот, – её голос был ровным, деловым, но в голубых глазах горела искра. – Аномалия в пятидесяти километрах от Саккары. Георадар показывает неестественную пустоту. Структура явно рукотворная.

В душном номере отеля собралась её команда.

– Очередной песчаный пузырь, Лиз, – скептически хмыкнул Майкл «Майк» Дженкинс, бывший военный. Его крепкое телосложение и спокойный, оценивающий взгляд выдавали в нём профессионала. – Пол-Египта изрыто такими «аномалиями».

– Но не все они окружены кольцом скал с такими вот узорами, – парировала Лиз, переключая слайд. На экране проявились увеличенные, выветренные изображения на камне: те самые скорпионо-люди.

Сара Кэмпбелл, рыжеволосый специалист по древним языкам, вскочила с места, чуть не опрокинув чашку с чаем.

– Боги! Это… я не знаю, что это! Это не династический Египет. Это даже не додинастический. Это что-то… другое. Культ тьмы, поглощения. Смотрите – они не почитают свет, они его пожирают!

Эндрю «Энди» Брукс уже щёлкал фотоаппаратом, снимая экран.

– Кадры века, ребята! «Потерянная цивилизация пожирателей солнца»! – его оптимизм был заразителен.

Роберт «Боб» Мэйсон, инженер, молча изучал данные георадара, его лицо было невозмутимым.

– Структура сложная. Много пустот, возможны обвалы. Связь на такой глубине будет нулевой. Мы будем отрезаны.

Джессика «Джесс» Оуэнс, биолог и врач, обняла себя, будто от внезапного холода.

– И никаких признаков жизни вокруг? Ни бактерий, ни насекомых? – Она посмотрела на Лиз. – Это ненормально. Это мёртвая зона.

Лиз закрыла ноутбук. Решение было написано на её лице.

– Риск есть. Но возможность переписать историю стоит того. Завтра выдвигаемся.

Глава 2. Врата Того-Кто-Во-Тьме

Жара была невыносимой. Скала, скрывавшая вход, стояла как чёрный страж посреди моря песка. И вот они увидели его – узкий лаз, почти полностью занесённый песком. И остатки той самой глиняной печати с когтеобразными письменами.

– Смотрите! – Сара указала на обломки у входа. Полуистлевший сапог, старинная медная гильза, обломок кирки. – Кто-то уже был здесь… давно.

Майк насторожился, его рука потянулась к стволу винтовки.

– И ничего не вынес. Весело.

Сара, дрожащими пальцами, собрала осколки печати.

– Текст… это предупреждение: «Здесь спит Нетер-Ка, Тот-Кто-Во-Тьме. Не нарушай Его сон, ибо Его голод вечен, а пища – свет в душах живых».

Боб установил рацию.

– Ничего. Сплошные помехи. Как будто порода вся состоит из того же минерала, что и печать. Мы в радиомолчании.

Лиз посмотрела на тёмный проход. Внутри веяло могильным холодом. Личный азарт учёного боролся с инстинктом самосохранения. Азарт победил.

– Проверяем снаряжение. Света на 50 часов. Воды – на десять дней для шестерых при жёсткой экономии. Майк – первый. Вперёд.

Один за другим они скрылись в чёрной пасти скалы. Последним зашёл Энди, снимая их исчезновение на камеру.

И почти сразу же, как тень поглотила их, тишину нарушил лёгкий шелест. Песок у входа начал медленно, почти живо сползать вниз, снова начиная засыпать проход.

Глава 3. Лабиринт без памяти

Воздух внутри был густым и мёртвым. Фонари выхватывали из тьмы стены, покрытые фресками, от которых стыла кровь. Изображённые существа не просто поклонялись тьме – они сливались с ней, их рты были разинуты в вечном крике, поглощающем светящиеся сферы, символизирующие души.

– Это не гробница, – прошептала Сара, её голос дрожал. – Это не усыпальница. Это… кладовая. Или желудок.

Лабиринт был кошмаром. Коридоры изгибались под невозможными углами, уводя вниз, в самое сердце скалы. Боб, методичный и рациональный, отмечал путь мелом. Через час они вернулись к своей же отметке, хотя шли только вперёд. На следующий день они обнаружили, что все отметины бесследно исчезли. Стены заживали.

– Это невозможно, – пробормотал Боб, и в его голосе впервые появились нотки паники. – Камень не может регенерировать.

Первая ловушка сработала почти неслышно. Энди, снимая барельеф, отступил на шаг. Каменная плита под его ногой ушла вниз. С шипящим звуком с потолка посыпались тонкие, острые как бритва иглы обсидиана. Майк рывком оттащил его за рюкзак, прижав к стене. Иглы впились в пол в сантиметре от них.

– Осторожнее, чёрт возьми! – рявкнул Майк. – Здесь всё живое. И всё против нас.

И тогда они услышали. Сначала – тишину. Глухую, давящую, высасывающую из ушей все звуки. А потом – шёпот. Едва уловимый, словно скрип песка по стеклу. Он шёл со всех сторон, на том самом древнем языке, что изучала Сара. Он не нес угроз. Он обещал. Обещал воду тому, кто жаждал, славу тому, кто жаждал признания, знание тому, кто был одержим ими.

Джесс, сжимая амулет на шее, прошептала:

– Он говорит с нами… Он знает, чего мы хотим. О, Боже… Он знает, чего мы боимся.

А потом пришли Тени. Они двигались за пределами света, бесформенные, но ощутимые. Когда луч фонаря Джесс случайно упал на одну из них, та на миг обрела форму – высохшего, скелетатого существа с когтями длиной в руку и бездонными глазницами. Тень взвыла от боли и рассеялась.

– Свет… они ненавидят свет, – сделала вывод Лиз, и её голос был твёрдым, но сердце бешено колотилось. – Но наши батареи садятся.

Их мир сузился до маленького кружка света, окружённого шепчущей, голодной тьмой. Время перестало иметь значение. Оставались только страх, нарастающий голод, жажда и тихие, предательские обещания, звучащие в их умах.

Глава 4. Голод

Прошло три дня. Или четыре? Время текло, как песок сквозь пальцы, лишённое привычных ориентиров. Их мир сузился до хрупкого островка света, окружённого морем тьмы, которое дышало на них шёпотом.

Бутылки с водой опустели наполовину. Паёк пришлось урезать до крох. Сухость во рту стала постоянным спутником, а желудки сводило от голода. Напряжение нарастало с каждой минутой.

– Я просто хочу сделать ещё один снимок, – Энди пытался сохранить бодрость, но его улыбка была натянутой. Он навёл объектив на очередную жуткую фреску. Вспышка осветила коридор на мгновение, и в её отблеске им показалось, что тени отпрянули чуть дальше, с тихим шипящим звуком.

– Экономь заряд, Энди, – сухо сказал Боб, не отрываясь от попыток заставить работать портативный генератор. – Эта вспышка – наш последний серьёзный источник света, когда фонари сядут.

Сара, бледная и взволнованная, почти не отходила от стен, водя пальцами по письменам.

– Здесь не только предупреждения, – бормотала она. – Здесь… инструкции. Ритуалы умиротворения. Они приносили жертвы. Не животных. Людей. «Пища для Голодных»…

– Прекрати, Сара, – резко оборвала её Лиз. Глаза Лиз были уставшими, но твёрдыми. Она видела, как остальные слушают Сару с растущим ужасом. – Это всего лишь мифы.

– Мифы? – Сара обернулась, и в её карих глазах горел странный огонёк. – А шёпот – это миф? А тени? Они говорят со мной, Лиз! Они предлагают… они говорят, что покажут мне все тайны, если я просто… прикоснусь.

Она потянулась рукой к стене, к особенно крупному изображению Нетер-Ка, чья пасть была разинута в вечном крике.

– Нет! – Майк грубо отдернул её за руку. Его лицо было влажным от пота, хотя в пещерах стоял ледяной холод. Рана на плече, которую обработала Джесс, выглядела странно: края были не красными, а тёмными, будто присыпанными чёрным песком, и от неё исходил едва уловимый запах тления. – Не делай этого. Оно играет с тобой. Со всеми нами.

Джесс подошла к нему, нахмурившись.

– Майк, дай взглянуть.

– Потом, – он отстранился. – Мы должны идти вперёд. Сидеть здесь – значит сойти с ума.

Именно его рана, его слабость, стала спусковым крючком. Когда они пробирались по узкому коридору, Майк поскользнулся на сыпучем камне и упал, задев плечом выступ. Он сдержал стон, но капли тёмной, почти чёрной крови упали на песчаный пол.

Тишина, длившаяся несколько секунд, была оглушительной. Даже шёпот стих.

А потом из боковых галерей, из всех щелей и трещин, послышалось нарастающее шуршание. Сухое, стрекочущее, как тысячи хитиновых лапок, скребущих по камню.

И в свете их фонарей они увидели их. Не тени. Нечто большее. Существа. Высушенные, скрюченные, передвигающиеся на четырёх конечностях, как пауки. Их кожа была тёмной и потрескавшейся, как старый пергамент, а челюсти неестественно растянуты, обнажая несколько иглообразных зубов. Их глазницы были пусты, но они поворачивали головы прямо на источник крови – на Майка.

– Боже правый… – выдохнул Энди, застыв с камерой.

Первый из них прыгнул со стены с тихим шипением. Майк, превозмогая боль и слабость, выхватил пистолет и выстрелил почти в упор. Пуля разорвала высохшую плоть, но существо лишь отлетело в сторону, с треском ударилось о стену и тут же начало подниматься, неестественно дёргаясь.

– Бесполезно! – крикнул Боб. – Свет! Дайте больше света!

Лиз и Джесс направили самые мощные фонари на тварей. Те зашипели, отползая назад, их конечности подрагивали от боли и ярости. Они не умирали, но свет причинял им страдания, сдерживал их.

– Бежим! – скомандовала Лиз. – Бежим сейчас же!

Они бросились наугад по лабиринту, спотыкаясь о камни, слыша за спиной навязчивый, всё нарастающий скрежет когтей и шипение. Их единственное спасение – свет – таял с каждой минутой, а преследователи не отставали, чуя лёгкую добычу.

Глава 5. Сердце Тьмы

Они бежали, не разбирая дороги, гонимые животным страхом. Коридор неожиданно обрушился вниз, и они скатились по груде щебня в огромную круглую залу.

Воздух здесь был другим – густым, тяжёлым, вибрирующим. Он звенел в ушах низкочастотным гудением, которое отзывалось болью в костях. И пахнул озоном и статическим электричеством, как перед грозой.

В центре залы на естественном возвышении стояло нечто, от чего у них перехватило дыхание. Это был не саркофаг. Это была гигантская стела из чёрного, полированного обсидиана, в котором тускло отражались их испуганные лица. По её поверхности пульсировали, словно жилы, тонкие красные прожилки, сходящиеся к центру – к высеченному изображению.

Лик. Искажённый, многоокий, с тысячею пустых глазниц, взирающих на них со всех сторон одновременно. И разинутая пасть, в которой, казалось, должна была находиться вечная тьма.

– Источник, – прошептала Сара, и в её голосе не было страха, а лишь жуткое благоговение. – Он здесь. Нетер-Ка. Он не спит. Он… наблюдает. Он питается. Нашим страхом. Нашей жизнью. Нашей тьмой.

Лиз почувствовала, как холодный пот стекает по её спине. При взгляде на лик её ум пронзили видения: она видела, как вся её команда погибает на её глазах, как она остаётся одна в вечной тьме, и это была целиком и полностью её вина. Она услышала сдавленный стон Джесс – та, наверное, видела нечто своё. Даже Майк, привыкший к ужасам войны, отшатнулся, бледнея.

В это же мгновение входы в залу, откуда они пришли, начали заполняться. Тени сгущались, образуя непроницаемую стену тьмы. А из других проходов выползали те самые паукообразные твари, привлечённые раной Майка и всеобщим страхом. Они окружали их, медленно, неотвратимо.

Фонари Лиз и Джесс мигнули и погасли. Батареи сели. Ещё один фонарь, у Боба, испустил последний жалкий лучик и умер.

– Кончилась энергия, – голос Боба был плоским, пустым, полным обречённости. – Мы в ловушке.

В почти полной тьме, освещённые лишь тусклым светом одного уцелевшего фонаря и аварийной лампы, они прижались друг к другу спинами. Шёпот стал громче, теперь в нём слышались не обещания, а голод и торжество.

И тогда Энди посмотрел на свою камеру. На дисплее мигал последний процент заряда. Он посмотрел на лицо Сары, искажённое ужасом, на окровавленное плечо Майка, на пустые глаза Боба, на решительное, но смертельно уставшее лицо Лиз. Он посмотрел на Джесс, которая сжала его руку.

И он принял решение. Решение дурака и героя.

Он снял с шеи свой жетон, сунул его в руку Джесс.

– Ребята, – его голос был странно спокоен. В его знаменитой улыбке не осталось и следа, только чистая, обжигающая решимость. – Я создам вам свет. Самый яркий в мире. Когда это случится – бегите. Не оглядывайтесь. Ищите проход за стелой. Он должен быть.

– Энди, нет! Что ты задумал? – попыталась возразить Лиз, но было поздно.

Энди выхватил у Боба последнюю, запасную батарею и рванул вперёд, к пульсирующей стеле. Он крикнул, привлекая внимание всех тварей и теней.

– Эй, уроды! Улыбочку!

Тени ринулись к нему. Твари повернули свои безликие головы.