Обворожённые
От всего сердца благодарю дорогую сестрёнку,
Валентину Тимошенко!
Твои проникновенные стихотворения удивительно
гармонично вплелись в канву истории.
Восхищена твоим талантом!
Глава 1
Чёткий след от утюга на самом видном месте сдетонировал агрессивный взрыв, Оливия пнула кровать. Отколовшийся кусок лакировки немного привёл в чувство. Тупо уставившись на разбежавшиеся от скола трещинки-лучики, ужаснулась содеянному. В очередной раз она бежала от самой себя. Только в этот раз окончательно и бесповоротно разругавшись с родными.
Через пять минут подойдёт Платон. Не может же она явить себя в лоснящейся на попе юбке. Катастрофа! Чёрное платье надевать категорически не хотелось. Она сама установила для себя правило – равняться на собственное отражение. Моё отражение – Фортуны притяжение! От тёмной тени в зеркале сбежит богинюшка, к гадалке не ходи. Эх, при других обстоятельствах могла бы помочь горячо любимая тётя. Провозгласив, однако, независимость, полагаться теперь следует исключительно на собственные силы. Как полагаться на то, чего нет?
Виу-виу-виу! Угораздило кого-то на звонок входной двери установить вой сирены скорой помощи. За неделю так и не привыкла. Выбор не велик: зелёная юбка либо чёрное платье. Виу-виу-виу! Господи, двух месяцев не прошло – она должна соблюдать траур. Добро пожаловать к унылому психологу! Нырнём в пучину грусти вместе. Прости, Феденька, твоя смерть швырнула меня на самое дно. Во всех смыслах. Виу-виу-виу!
– Я уже думал, прекрасная Оливия, вы решили отказаться от встречи со мной! – шагнул в прихожую Платон.
– Ни в коем случае! Немного увлеклась медитацией. Проходите, пожалуйста!
Указав клиенту на кресло, зажгла зелёную свечу. Поплывший по комнате аромат печенья успокаивал, настраивая на рабочий лад.
– Как вы себя чувствуете?
– Голова всё-таки болит. Не удержался, проглотил таблеточку с утра.
– Простите себя за это. – Хотелось верить, намертво приклеенная улыбка не походит на оскал квокки.
Выложив на стол метафорические карты, предлагать поиграть пока всё-таки не решалась. Одну проблему она видела прямо сразу. Платон явно считает себя достойным участи лучшей кредитного эксперта в банке. Несоответствие работы вашим ожиданиям запросто может вызывать головную боль.
– Порой нам кажется вселенской несправедливостью незаслуживающие внимания мелочи.
Оливия одну за другой выкладывала карты, повернув их картинками к Платону. Но не все подряд, только самые страшные. На одинокого волчару он никак не среагировал, как и на кладбищенские врата. Долго рассматривал злобного, кующего меч кузнеца, опутанный якорь. Взорвали его, однако, ветряные мельницы на болотах.
– Я его ненавижу!
Отлично, быстро же они отыскали причину!
– Напыщенный индюк выдвинул на должность начальника… другого человека. Хотя с самого начала обещал её мне! Я психанул, договорился о переводе в другое отделение с повышением. Руководитель офиса не отпустил, – выпустив Мельницы, теперь крутил он в руках Песочные часы. – Время уходит, пенсионеры никому не нужны.
Да, дружок, возраст у тебя в голове. Сколько ему? Навскидку чуть за тридцать. Хотя блондины, как правило, выглядят моложе. В костюме и белой рубашке, похоже чувствовал он себя вполне комфортно. Явно наманикюренные ногти, красиво уложенные волосы. Платон, безусловно, готов принять бо́льшие деньги.
– Скажите, как вы отреагировали на повышение коллеги? Высказали начальнику своё неудовольствие? Ведь, если вас оставили, наверняка, понимают вашу ценность, как работника.
– Ничего я ему не сказал! – неожиданно резко вскинулся Платон. – У меня пока ещё есть голова на плечах, от этого фактически ничего не изменится. Не хватало завоевать репутацию склочника. Предпочитаю, чтобы меня оценивали исключительно за мои деловые качества. Обидно только биться башкой о глухую стену!
Оливия обратила внимание на частоту использование головы не по назначению.
– Лицемерие в процессе общения с начальником, несоответствие мыслей ваших и слов приводит к головной боли. День за днём вы заставляете себя делать то, что вам не нравится, таким образом, недооценивая себя.
– Вы, конечно, милая девушка, Оливия, – он криво усмехнулся, – но подобные предположения…
– Отчего же, в таком случае, вы явились ко мне? Шли бы к цефалгологу.
А если у него опухоль? Не исключено. Первопричину в любом случае стоило отыскать в психосоматике.
Свеча сгорела наполовину. Оливия специально выбирала свечи, которых хватало ровно на полтора часа, избавляя себя таким образом от необходимости постоянно отвлекаться.
– Благодарю! – поднявшись, Платон направился к двери.
Намереваясь в случае необходимости отстаивать материальные интересы, Оливия топала следом. Но этого не потребовалось.
– Я боюсь докторов, – неожиданно выдал Платон. – И неутешительного диагноза тоже. Спасибо вам большое! Извините, если разочаровал.
Он выложил на тумбочку конверт с банковским логотипом. Оливия кивнула.
– Прошу вас поужинать со мной сегодня вечером.
Обалдеть! Такие сложности, чтобы просто пригласить в ресторан? Хотя с самого начала он не представлялся простым и понятным. Наверняка финансы избирают профессией люди априори безэмоциональные. Сейчас, однако, это именно то, что доктор прописал. Голос совести, однако, несколько раз пытался пробиться сквозь пучину отчаяния. Глядя на пляшущее пламя быстро догорающей свечи, она истово жалела себя.
В новогоднюю ночь при до конца не выясненных обстоятельствах трагически погиб её муж. Приехавшие как раз к в гости на каникулы Лиза с Германом здорово поддержали. Как и прискакавший на похороны из Владивостока Эдичка. Именно нездоровая любовь братца кинула Оливию прошлым летом в объятия малознакомого Фёдора. Она уехала почти за четыреста километров, якобы, замуж. Заранее, впрочем, догадываясь, о недолговечности подобного союза. Оставаться одна-одинёшенька в чуждом большом доме за тридевять земель, после похорон не пожелала и вернулась во Владивосток вместе с родными. И снова они оказались с Эдичкой один на один в отчем доме, старая бабушка Ада не в счёт.
Когда-то они жили там все вместе: мама с папой, она со старшими братом и сестрой, и родная тётка Лиза. Родители Оливию не любили, искренне недоумевая, как у русоволосых могла родиться смуглая кудряшка. С самого рождения бездетная Лиза возилась с маленькой Олюшкой. Позже, родив без мужа Эдичку, они практически продолжали жить втроём. Подросшая Оливия присматривала за братцем, Лиза – за ней. Она в нём души не чаяла. Но когда в шестнадцать он заявил, что любит её совсем не братской любовью, испугалась. Никто, кроме Лизы, об этих чувствах не догадывался. От той же ни у неё, ни у Эдички секретов не было. Что на самом деле испытывала по этому поводу тётка, не понятно – открыто ничью сторону она так и не приняла. Как и внезапно объявившийся спустя двадцать лет отец Эдика, Герман. Они вчетвером считали себя дружной семьёй. Но в отличие от флегматичной Лизы, возможность союза между кузинами Герман отрицал категорически. Считал проходящим гормональный всплеск двадцатилетнего юноши, полагаясь на здравый смысл старшей и, следовательно, более мудрой сестрицы.
Она же подвела дорогих людей, не оправдала ожиданий!
После бегства с места так и не совершённого греха Эдички первым порывом было слиться обратно в таёжную глушь. Жаль, за несчастливые месяцы брака поняла, деревня не для неё. Город сулит большие надежды. Провалив испытание любовью, Оливия опять решила сбежать. Изначальным планам – в спокойном режиме обменять дом в посёлке на квартиру во Владивостоке – сбыться, похоже, не суждено. Уматываться нужно прямо сейчас, причём быстро. Открыв сайт аренды жилья, забыла отфильтроваться по городам. В итоге полдня выбирала квартиру для жилья и помещение для офиса по всему краю. Потом махнула рукой, почему нет? И собралась в Никольск. Полтора часа на автобусе от Влада, или час на машине. Зато подальше от обожаемого братца. Договорилась по интернету с риелтором, собрала чемодан.
С немолодой, но достаточно шустрой Нинель случилась любовь с первого взгляда. Как и с незапланированно-дорогой квартирой. Изначально Оливия присмотрела убитую однушку на окраине и крошечный кабинет под офис в центре. Как добираться из дома на работу во втором по величине городе Приморья, не имея автомобиля, совершенно не подумала. На общественном транспорте, как многие.
– Сейчас заскочим в одно место, – сообщила Нинель после осмотра сильно отличающегося не в лучшую сторону от картинок офиса. – Ключи от квартирки заберу и помчим осматривать твоё жильё. Главное, заселиться, с офисом вопрос решить будет проще.
– Можно подняться с вами? – неожиданно ожила Оливия.
Переехав в другой город, хозяева задорого выставили квартиру на продажу. Зачем ей это? К чему глазеть на шикарную трёшку в центре? Возможно, просто осточертело трястись, захотелось размяться. Пока хозяева отдавали последние распоряжения риелтору, Оливия с открытым ртом бродила по комнатам. Они оставили всю мебель. Ничего лишнего, только самое необходимое. И очень богатое! В спальне роскошная лакированная кровать, комод и огромный шкаф для одежды. Многим нравятся шкафы-купе, возможно они здорово экономят пространство. Но в этой квартире его предостаточно. А вещей у неё всё равно немного. В кухне добротная, деревянная, хотя и не лакированная, мебель. В самой большой комнате стильная полустенка, низкий столик и два кресла в стиле очередного Людовика. Оливия неосторожно размечталась, как уютно в них беседовать с клиентами. А в маленькой комнате, очевидно детской, оставшийся уголок школьника – как раз для работы онлайн.
– Да, девка, похоже, вы друг друга нашли! – Нинель подкралась незаметно.
Риелторша произвела при знакомстве неоднозначное впечатление. Ненамного выше её самой, фигуристая – но не толстая – с двумя белыми косичками и густым слоем штукатурки. Под нарисованным лицом совершенно не угадывается возраст.
– Замечталась, – Оливия вымучила улыбку. – Но денег на это великолепие, боюсь, у меня не будет даже после вступления в наследство.
Что она вдова, подыскивающая временное пристанище, успела сообщить по дороге.
– Так далеко не будем загадывать, – согласилась Нинель. – Но, если душа легла, приложи все силы, чтобы остаться. Могу попробовать уломать хозяев повременить с продажей и заключить договор аренды.
– Боюсь, сейчас у меня нет денег и на это.
– Рядом банк, – подняла бровь Нинель.
И Оливия понеслась за первым в своей жизни кредитом.
Просила немного, сверх аренды ещё чуток на всякий пожарный. Кредитный эксперт Платон вошёл в положение, и вечером она уже нежилась в шикарной кровати в центре незнакомого, но оказавшегося таким доброжелательным города.
Спустя несколько дней Платон записался к ней на консультацию. Хотелось верить, что не из-за сострадания к бедняжке.
И всё же не так она представляла начало самостоятельной практики. Чувствовала себя заблудившейся потеряшкой. Дохода с онлайн сеансов вряд ли хватит на аренду и еду. А если планируешь принимать посетителей лично, гардероб срочно нужно обновить. Но чёрное-пречёрное носить категорически не хочется. Светлый верх, тёмный низ показались отличным компромиссом. И вот один чёрный низ утром она испортила. Оставались брюки. Кто лучше психолога знает, что брюки убивают женственность! Но не этого ли она так отчаянно добивается? В ресторан всё же надела светло-серое платье.
Ковыряя стейк из лосося, Оливия вполуха слушала Платона. Грамотно поставленная речь, но скучно до ужаса. Он рассказывает о себе сухими голыми фактами: с женой развёлся, дочку та настраивает против. Понятно же, раз говорит об этом ситуация не устраивает, но он не делает из этого трагедии.
– Дочка общается с моей матерью, а со мной не хочет.
И вот как на это она должна реагировать? Оливия просыпала соль.
– Ой! – тут же трижды чуть дотронулась ручкой столового ножа о скатерть.
– Вы суеверны?
– Никогда не задумывалась об этом, – Оливия пожала плечами. – Наверное, нет. К чёрным котам отношусь без предрассудков, как и к числу тринадцать. Но возвращаясь за забытой вещью, в зеркало посмотрюсь.
А что такого? Странная реакция, как будто призналась, что по вторникам летает на шабаш. Учитывая его прежнюю безэмоциональность, странно вдвойне. Не удивительно, что девятилетний ребёнок не жаждет общаться с похожим на биоробота папашей. Хотя и весьма симпатичным. Внезапные вспышки головной боли дополнительно его очеловечивали.
Паркуясь около её нового дома, Платон опять поморщился. Но вышел и галантно придержал дверцу машины.
– Благодарю! – зацепившись за порог, Оливия чуть не кувыркнулась за борт.
Но Платон успел её подхватить. Опираясь на его руку, Оливия поднялась. Видение ужаснуло.
– Скажите, как в целом вы относитесь к эзотерике?
– Считаю подобное уделом невежественных. А вы с какой целью интересуетесь?
Глава 2
Пробудившись следующим утром Оливия вспомнила Нинель. А также о том, что неплохо было бы приобрести новую юбку. Заодно и блузку потемнее. Разочаровавшись в Платоне, подумала, что следовать банковской моде больше не хочет. Но хоть немного придерживаться офисного стиля всё же необходимо, дабы вызывать уважение клиентов. Не все желают доверять психологу, годящемуся тебе в дочери. Но все же когда-то начинали. Совершенно неприятно думать, что к тебе ходят из жалости. Никогда прежде Оливия не задумывалась об этом. В той, прошлой жизни, крыша над головой была всегда, а совместно хозяйство вести ощутимо легче. Пора, наконец, становиться самостоятельной. Заодно провести давно откладываемый марафон на тему любви к себе. И самой не помешает присоединиться к участникам. После трагедии, она себя несколько подрастеряла. А часть души так и осталась рядом с ненаглядным Эдичкой. Вздохнув, пошла накидывать примерный план марафона. И как мы его назовём? «К себе нежно», как вариант. Нет, рано. Прежде следует поработать с самоактуализацией. На старте изначально понять, кто ты есть. И есть ли вообще…
Девчульки, для тех, кто желает изменить себя и свою жизнь к лучшему без особых энергозатрат, предлагаю принять участие в марафоне «Я есть!».
Следуя чётко разработанной программе, вы получите быстрый результат. Уже через месяц станете лучшей версией себя, при условии добросовестного выполнения всех заданий. Предупреждаю: реальные изменения происходят только с мотивированными и упорными. В компании единомышленников творить в разы приятнее. Участие в нашем марафоне может стать стимулом для серьёзных изменений в жизни. Главное, помните: никогда не поздно начать!
Прикрепила к анонсу картинку с иллюстрацией грустной и весёлой девушек, предложенных нейросетью. Одно дело сделано. Но по магазинам всё равно опоздала. Да, отложите на завтра всё, что откладывается. Возможно, к тому времени вопрос потеряет неактуальность.
Виу-виу-виу! Интересно, можно ли дурацкую мелодию заменить?
– Привет! – Нинель улыбалась, протягивая мини-тортик. – Приехала договориться с тобой о консультации. Тебе же клиенты нужны?
– Проходите, пожалуйста! – Оливия выглянула за дверь.
– Нет там никого, – захохотала Нинель. – Клиент придёт завтра.
Позвонила бы, обязательно для этого являться лично!
– Просто была в твоих краях. Смотрю, в магазин тортики завезли. До дома не дотерплю. – Убойная логика! Для принимающей стороны, правда, несколько неудобная. – Ты не дала мне своей визитки. Она у тебя вообще есть?
– Бумажными карточками уже никто не обменивается, – отмахнулась Оливия. – Ой, а запасных тапочек у меня нет!
– Ерунда, – Нинель босиком протопала в кухню. – Визитки закажи обязательно! И Оливия – имя, безусловно, необычное… но, может, О́лив? На заграничный манер. Хорошо, хозяева посуду тоже оставили. А то бы пили сейчас с тобой кипяток из носика по очереди, как шаманы бамбук курят.
Сама пошутила, сама посмеялась. Может, тоже обкуренная? Хотя вроде же за рулём.
– Завтра пришлю к тебе своего Алика! – по-свойски распоряжалась в кухне Нинель. – Говори, в котором часу будешь свободна. Скидки не надо. Просто объясни с профессиональной точки зрения, почему я не хочу за него замуж.
Неловко повернувшись, Оливия поставила блюдце мимо стола. Ох, вроде скол небольшой, с первого взгляда незаметно. Чуть сполоснув под краном, принялась вытирать.
– Выбрось! – выхватив блюдце, Нинель швырнула его в мусорное ведро. – Битую посуду в доме держать нельзя! Мало тебе несчастий?
Вот уж глупости, не осколки же она собралась склеивать. Посуды не напасёшься! Разрезав бечёвку на коробке с тортом, Оливия потянулась за столовыми приборами.
– Нельзя оставлять ножницы на столе открытыми, к ссоре это! —сунув их обратно в подставку, Нинель продолжала шарить в шкафчиках. – А нормальной заварки нет, что ли, только пакетики?
Хорошо пропитанный бисквит с кусочками консервированных персиков несколько сгладил впечатление от налётчицы. Но ненадолго. Вытаскивая пакетик, Оливия разбрызгала чайные пятна по столу. Спасибо человечеству за бумажные полотенца!
– Да, ты что! – Нинель вырвала у неё из рук мокрый комок. – Вытирать стол бумагой к ссоре!
Командовать в чужом доме, тем более!
Когда Оливия вечером перекидывала в мессенджер первых «марафонцев», объявился Эдичка:
«От мамы сообщений не жди, она сильно обиделась»
Она и не ждала, представляя, как её позорный побег выглядит со стороны.
«Ты можешь придумать что-нибудь убедительное?»
«Нет. Все ждут, что ты вскоре вернёшься. Видел твой анонс»
«Я не могу»
«Олька, ты же понимаешь, долго друг без друга мы не вывезем»
Молчать, не поддаваться на провокации!
«Я люблю тебя»
Ужас в том, что я тебя тоже…
Утром явился Алик.
– Собственно, волнует меня один только вопрос: почему Нинок отказывается выйти за меня замуж?
Большой, наполовину седой армянский дядька с добрым лицом открыл в Никольске несколько шаурмичных «У Алика». Вдовец без материальных проблем. Дети давным-давно выросли, внуков подкидывали редко.
– Я же вижу, она тоже любит меня!
Оливия с самого начала устроила чайную церемонию, не поленившись сбегать спозаранку в супермаркет. К чаю предлагались цукаты и орешки. Изображать шибко умного психолога перед состоявшимся ресторатором глупо. Хотя она и без наставлений эксцентричной Нинель прекрасно поняла, отчего им сложно будет плотнее сойтись. Гостевой брак – идеальный в данном случае вариант. Но не для приземлённо-материально ориентированного Алика. Нинель же, несмотря на довольно приличный доход от аренды-продажи жилья, витала в облаках. Жизнь свою она не представляла без разъездов и новых знакомств, совершенно не желая заземляться.
– Скажите, а вы давно знакомы? – И всё-таки он пришёл за советом.
– Уже лет семь.
– А какой она была тогда?
– Да такой же, как и сейчас, – удивился вопросу Алик.
– Не изменилась?
– Ни вот столечко! – он зажал между пальцев миндаль.
– Сами вы готовы сейчас измениться?
– В каком смысле?
– Ну, выбрить затылок, например, и пойти в ночной клуб?
– Меня подобные глупости и в юности не интересовали.
– А Нинель почему должна, по-вашему, измениться?
– Ну, она женщина… к тому же в… возрасте.
– Может быть, в таком случае вам стоит поискать женщину более покладистую?
– Нет, Нинок мне нравится!
– Тогда вам придётся принять её целиком, со всеми тараканами.
– И не говори, эти её суеверия! – Алик смешно обхватил голову руками. – То не делай – поссоримся, туда не ходи – совсем зашибёт. Каждому по вере! Так что, совершенно ничего нельзя с этим поделать?
– Относительно суеверий, думаю, нет, – Оливия улыбнулась. – Что касается ваших отношений, возможно найти компромисс. Если вы иногда начнёте сопровождать её – в поездках или встречах с друзьями, а она лишний раз когда-нибудь останется с вами дома. Помните, компромисс!
Поднимаясь, Алик оставил под блюдцем конверт.
– Скажите, вы верите в колдовство? – Он выпрямился, так и не застегнув ботинки. – Ну, что какая-нибудь ведьма наслала проклятье, например.
– Вы видите на наших отношениях чёрный глаз?
– Нет, – Оливия дотронулась до его руки, – с вашими отношениями всё в полном порядке. Мне очень нужен совет, как убедить совершенно не верующего в эзотерику мужчину, что на него оказывает влияние третье лицо.
Глава 3
– Ты сегодня ел, Проша? Как можно быть таким безалаберным! – возмущалась Нинель, шаря в холодильнике бывшего мужа.
– Послушай, Нюня, что родилось сегодня ночью! – и он уставился в потолок.
Бог проснулся поутру,
Даровав свободу.
И вдруг понял, что живу
Кому-то я в угоду.
Но моя цель высока,
Не понять людишкам.
Вот он лаз из тупика –
Осенило вспышкой!
– Аха-ха-ха-ха-ха-ха! – Нинель упала на диван. – Я валяюсь!
Прохор насупился.
– Тебе сегодня пятьдесят пять, – она достала из сумки приготовленный заранее конверт, – а у тебя в холодильнике пусто!
– Именно! – он ткнул в неё пальцем. – Пора задуматься о высшем предназначении.
– Ты всю жизнь только этим и занимаешься. Ладно, – поднявшись, она чмокнула его в щёку, – мне пора.
– Ты со мной не посидишь? – он как будто очнулся. – А Леська почему не пришла?
– Заскочит после школы. Не скучай!
– Так, а похавать что?
– Подними свою свободолюбивую задницу и сходи в магазин! – Нинель захлопнула дверь.
В восемнадцать он казался милым романтичным мальчиком. А работать она со школы привыкла. Талантливый Прохор оформлял витрины магазинов к праздникам и памятным датам, «халтурил» в клубах, писал стихи. Однажды его стихотворение даже напечатали в местной газете. Незадолго до распада Союза Нинель родила сына. От переживаний молоко быстро пропало, и младенца нянчил Прохор. Когда сын пошёл в школу, муж продолжал тетёшкать кота и собственное тщеславие. Однажды, переступив через себя, рисовал карандашные портреты на рынке желающим и располагающим временем зевакам. Но вскоре наступила зима, и Прохор снова осел дома. Его и там неплохо кормили. Впрочем, от готовки он никогда не отказывался. Ну, и за сыном присматривал. Решив, что одной тащить ребёнка выйдет гораздо дешевле, ненужный балласт Нинель скинула. Но совесть, порядочность и сострадание не позволило ей навсегда забыть дорогу к творческому страдальцу. Сын до сих пор обижается на отца, не веря, что мать оставила его добровольно. А вот внучка иногда забегает.
Сам ты нюня! Нинель добавила правой брови штрихов. Около губ начинают собираться морщинки. Пора принять предложение Алика. А то она вскоре окончательно сморщится, и он возьмёт его обратно. С самого начала ей импонировала коммерческая хватка и материальная составляющая любовника. Хотя жилищный вопрос она закрыла самостоятельно, заработка хватало не только на масло, но и на омаров. Наконец-то, рядом материально независимый самец. В то же время именно это и останавливало. Нинель боялась обабиться. Она всегда летела по жизни, стараясь не унывать. Сын давным-давно вырос, можно и нужно пожить для себя. Эх, можно было бы перемешать Прошин поэтизм с заземлённостью Алика, слепив нечто среднее! Нет, Нинка, это не для тебя – ты всегда избегала в жизни полутонов. Поэтому-то она и зацепилась за Оливию.
Девчонка приснилась ей за несколько дней до знакомства. Нинель постоянно снились сны яркие и запоминающиеся. Иногда во сне приходило наилучшее решение той или иной проблемы. Но снились обычно знакомые люди. Поэтому, как только Оливия вместе с чемоданом запихалась в её машину, поняла – обязательно поможет. Милые чёрные кудряшки, собранные в коротюсенькую косичку, не вязались с грустными глазищами. Сказала, мужа недавно похоронила. С одной стороны, печаль понятна. Но периодически проскакивающие во взгляде бесята то и дело вырывались наружу. Рядом с такой точно не заскучаешь! Эта девчонка не может быть совершенно одинокой. Скорее всего, сбежала от многочисленных родственников в поисках смысла. Повод к продолжению знакомства Оливия предоставила в виде забытых в машине перчаток.
Или Нинель слишком много думала о мелком психологе, или действительно судьба для чего-то свела их вместе, но сегодня девчонка приснилась опять. Они голенькие бегают по травке, под песнь такого же обнажённого музыканта, притаившегося в тени цветущей яблони. Учитывая последний февральский день на дворе, странная аллегория. Оттого ещё более интересная. И фигура флейтиста казалась знакомой. Но удерживая инструмент, он прикрывал лицо руками. Залаявшая во дворе собака, вышвырнула из приятного сна.
Алику Оливия, кстати, тоже понравилась.
– Жаль, что мой Рафик женат! – развёл он руками.
Насколько и на ком конкретно женат её собственный сын она до конца так и не поняла, благоразумно предоставляя мальчику самостоятельно разбираться с собственной жизнью.
Позвонила внучка.
– Нина, привет!
Первое слово в жизни девочки – Нина. Её мать страшно злилась, и до сих пор продолжает возмущаться, что девочка зовёт бабушку по имени. С рождением внучки Нинель очень боялась превратиться в самую настоящую бабку. Не так уж много времени она проводит с малышкой, есть грех. Вечная занятость – хилая отмазка. В период почемучки Леська потянулась к ней сама. Сейчас они – лучшие подружки, и Нинель гордится внучкой. Но называть её бабушкой девочка и сама отказывается. Нинель видится ей неким космосом, за что боролись…
– Привет, Лисёнок!
– Ты уже ходила к деду?
– Прости, малышка, по пути заскочила.
– Ладно, сама зайду. Ты меня сегодня ждёшь? Пятница же.
– Отлично, скатаемся вместе пару квартирок посмотреть! Откуда тебя забрать?
Частный сектор Нинель не любила. Одинаково сложно продавать и дворцы, и развалюшки, которые проще снести, чем переделывать. Хотя искомый дом оказался добротным с большим, явно ухоженным участком, внутри изо всех щелей сквозила бедность. Высокая несуразная дама с неаккуратной гулькой на затылке провела их по комнатам.
– Дом остался от свекрови, – «гулька» явно нервничала. – Давно предлагала его продать, она ни в какую. Полагала, что он приносит нашей семье удачу. А теперь вот совсем разваливается. Боюсь, кроме головной боли, ничего больше нам с мужем он не принесёт. А что делать, деньги-то нужны – сын жениться собрался. Жить в этом доме молодые не хотят.
Топая за хозяйкой, Нинель понимающе кивала, с ужасом осознавая, что за озвученную сумму продать наследство весьма проблематично. Телепающаяся следом Леська, хватала то одно, то другое. Уж сколько раз говорила, в незнакомом месте…
– Ме! – раздалось из-под стола. – Ме!
Леська нырнула под замызганную скатёрку прежде, чем Нинель вообще сообразила, что происходит. Обратно девочка выползла в свисающих с колен и локтей пыльных хлопьях с двумя белыми пушистыми котятами.
– Нина, смотри, какие хорошенькие!
Следом вылезла грустно-недовольная мамаша: «Мау!».
– Ой, возьмите, пожалуйста, котёночка! – оживилась хозяйка. – А ещё лучше двоих забирайте. Куда их теперь!
– Давай возьмём! – выпятила нижнюю губу Леська. – Одного дедушке подарим.
– Ага, он его будет стихами кормить! Мне точно не надо. Но если ты уверена, что твоя мать его не выкинет, бери. Одного.
– Можно у вас руки помыть? – Леська сунула писклявый комок в руки Нинель.
Хозяйка указала на раковину.
Мазнув подушечками пальцев по куску мыла, Леська потёрла ладошки под струёй. Взглянув на замызганное полотенце, с остервенением затрясла кистями, сбрасывая капли.
– Стой! – заорала Нинель, чуть не выпустив котёнка. – Сорок восемь чертей натрясла! Возьми у меня в сумке бумажный платочек.
Леська, не глядя, зашуровала в объёмной сумке. Вместе с пачкой носовых платочков вытащила голубую визитку.
– Оливия Соколовская. Психосоматика ваших проблем. На вторую консультацию скидка. Телефон…
– Вы сами ходили? Помогла? Рекомендуете? – заинтересовалась «гулька», вытянув визитку из Леськиных рук.
– Рекомендую познакомиться и составить собственное впечатление, – Нинель вложила ей в руку несколько монет. – За котёнка.
Отъезжая от дома в зеркало заднего вида видела, как Леська обернулась.
– Нельзя оборачиваться! – брякнула на автомате.
– Почему?
Уходя уходи, чтобы не видеть, как за твоей спиной рушится мир. Иногда кажется, бабкины суеверия вросли намертво. Но порой они здорово помогают не сойти с ума, якорят в стремительно меняющемся мире.
– Пойдём в воскресенье на Масленицу? – подмигнула она Леське.
Опять через зеркало. Однажды из него выйдет зазеркальная Нинель, с которой придётся разбираться. Угораздило же маменьку назвать её подобным имечком. Гораздо приятнее думать, что Нинель имеет французское происхождение. Где-то читала, что имя означает «доминирующая». Пусть так. Всё лучше, чем думать, что тебя назвали в честь вождя пролетариата: Ленин – Нинель.
Высадив внучку около дома, приняла звонок от сына.
– Поехали в воскресенье с нами на Масленницу?
– Мама, о чём ты говоришь, у меня голова раскалывается!
– Надеюсь, ты позвонил, не для того, чтобы переложить на меня свою головную боль?
– Нет, прости! Может, подскажешь народные средства? Таблетки уже не работают.
Глава 4
– Моё отражение – Фортуны притяжение! – Оливия разглядывала себя в темно-оливковом платье. Отличная альтернатива трауру – грустинка с чутком оптимизма.
Прежде, чем вести дамочек в счастливую жизнь, следует для начала самой встряхнуться. Каждый вечер, закрывая глаза, пытается намечтать образы новой счастливой жизни. Но каждый раз всё заканчивается одинаково.
Эдичка усаживает к себе на колени. Она обнимает его за шею и целует в щёку. Он принёс коробочку с маленькими шоколадками. Розовое «Благодарю!» на крышке умиляет. Он прижимает её к себе крепче. Сердце пропускает удары. От него пахнет детством и морем. Он возвращает ей поцелуй. В щёку. В губы она целовать себя запрещает. А в шею можно. Хотя очень щекотно. И в ухо – ладно. Его руки подползают вплотную к её груди. Храп бабушки перебивает стук их сердец. Оливия замирает, прислушиваясь. В это время он расстёгивает не только молнию на домашней толстовке, но расположенные спереди крючки бюстгальтера. Зарываясь в её грудь, щекотно сопит.
– Просто проверю, есть ли там молочко! – и нежно причмокивает.
– Отвяжись! – похоже, звучит она неубедительно, потому что пальцы его поползли по бедру. Спасибо толстой ткани широких штанов!
Она хватает его за руку. Другой рукой гладит вихрастый затылок….
– Эди-и-ик, зараза, куда ты подевался! – вдруг орёт из комнаты бабушка. – Оля, в конце концов!
Господи, кто ещё недавно уговаривал себя, что мужчины в физиологическом смысле ей не нужны! До брака у неё было их всего двое. Приняв свою фригидность, Оливия спокойно вышла замуж. В браке ничего не меняется. Супружеский долг надо исполнять регулярно. Ну, надо так надо, ей не жалко. Когда она оступилась? В какой момент дала повод думать, что любовь к Эдичке выходит за рамки? Почему позволила себе почувствовать страсть к сопливому братцу? Да как он вообще посмел разбудить в ней желание! Дотронувшись до своей груди, охает, вспоминая его губы. Нежные, ласковые, но требовательные и настойчивые. Погладив живот, спускается ниже. Тело дрожит… Эдичка, ох, до чего же ты меня довёл! Как забыть того, за кем ухаживала всю свою сознательную жизнь! Не понимая, правда, к чему в конечном итоге это приведёт.
Вставай, дорогая, и радуйся новому дню! Ведь именно этому собралась учить ты взрослых людей. Не с понедельника или первого числа, именно воскресенье – лучший день для начала построения новой реальности. Прощёное воскресенье, необходимость примирения с ближними.
«Прости меня, дорогая Лизонька! И у Германа попроси за меня прощение. Очень тебя люблю, целую»
Как просто нажать три кнопки! Попробуй в лицо сказать человеку, что ты раскаиваешься. Особенно, когда понимаешь свою неискренность. Оливия не раскаивается, просто не понимает, как теперь с этим жить.
Для начала поприветствует возложивших на неё большие надежды.
Доброе утро!
Все готовы отправиться навстречу себе? Сегодня – лучший для новых начинаний день. Для разминки предлагаю написать о себе. Очерк, сочинение, заметка, доклад – называйте, как хотите – «Кто Я». Рекомендую писать от руки в тетради или блокноте. Кто ждёт обратную связь, присылайте мне лично. Самые смелые, выкладывайте сюда – разберём публично.
А прямо сейчас налейте в стакан тёплой воды, обхватите его руками и скажите:
Вода-водичка, моя сестричка, освети моё личико,
Унеси в дальние дали беды мои и печали!
Добро создавай, удачу привлекай,
Наполни меня счастья печатью, Божьей благодатью!
Вода – не только основа жизни. Она прекрасно записывает информацию. Надо не зеркало пытать, кто на свете всех милее, а водицу в стакане в этом чаще убеждать. И вот когда эту заряженную на красоту воду выпьешь, зеркало отразит результат. Отличный план. Для начала неплохо было бы привести себя в состояние «здесь и сейчас», психолог фигов!
«Я тоже очень тебя люблю, моя дорогая! – прилетело от Лизы. – Ты нас всех расстроила. Возвращайся, мы – семья, и примем тебя любой. Не знаю, что произошло у вас с Эдичкой, но дома он теперь появляется редко»
Она виновата в расколе семьи! Не понятно, во что можно трансформировать это разрушительное чувство. Но сегодня прекрасный повод, чтобы написать первой.
«Прости меня, пожалуйста, Эдичка! Возвращайся домой»
«Нет, Олька, там нет тебя»
Виу-виу-виу! Она сегодня никого не ждёт. Клиенты просто так не приходят.
На пороге улыбается Нинель.
– Привет! Прости, что без предупреждения. Мы с Леськой хотим пригласить тебя на казнь.
– Чью? – попятилась Оливия.
–Здрасьте! – из-за её спины выскочила золотисто-рыжая девчонка. – Бабушка шутит, мы едем на Масленицу!
– Здравствуйте, и вы простите меня! – Пора бы уже купить для негласной крёстной тапки.
Нинель не только заставила её сделать визитки, но и успешно их раздаёт. С её лёгкой подачи пришли уже двое. Деньги за услугу брать она упорно отказывается. Ага, потребует в конце её душу. Знать бы, в конце чего?
– Проходите, пожалуйста! Чаю?
– Некогда рассиживаться, утепляйся скорее! Леська, не крути шапку, башка болеть будет!
Бросив шапочку на диван, девочка захихикала.
Оливия вынесла из кухни вазочку с засахаренным кумкватом.
– Угощайтесь! – и унеслась переодеваться.
Несмотря на сильный ветер в парке полно народу. А также хлеба и зрелищ. На деревянном помосте поют дамы в кокошниках. Парни по очереди лезут на высоченный, слишком уж гладкий, шест в надежде достать прицепленный сверху сапог. Двое других с обнажёнными торсами борются, сцепившись руками. Вокруг них уже собралась толпа. В киосках продают напитки и сладкую вату, и волшебно пахнет блинами. Леська повела носом.
– Тоже блин хочу! – заявила Оливия и взяла девочку за руку. – Я угощаю.
Они сидели на скамейке, уплетая тут же испечённые, огромные, свёрнутые в тугую трубочку блины, запивая горячим сладким чаем из скользких пластиковых стаканчиков.
– И как она их ловко переворачивает! – засмотрелась на процесс создания блинных шедевров Леська.
– Ага, учитывая диаметр сковороды, – поддержала Оливия.
– Ладно, девочки, покажу вам как-нибудь мастер-класс! – кивнула Нинель, запихивая в рот последний кусочек.
Оливия шутливо отбила подставленный в знак скрепления договора кулачок.
– Ну, что, по вате?
От сахарно безобразия Нинель отказалась. Оливия с Леськой, смеясь, периодически отщипывали друг у дружки, потому что у одной сладкое облако розовое, у другой – жёлтое. Хотя вкус совершенно одинаковый, но весело же. Они свернули на боковую аллейку, стараясь согреться на ходу. Заглянувшая вчера весна отступила. Но уйти, не полюбовавшись на «казнь», глупо. А концерт Леське не нравился. Сцену, к тому же облепили плотным кольцом.
Совсем рядом со входом «прорицательница Зулейха» за три сотни выдавала экспресс-советы. И как они её раньше не заметили? Фиолетовый шатёр притягивал взгляд. Как и собравшаяся вокруг толпа. Но Леську это не остановило.
– Давайте погадаем!
– Ты же замёрзла! – покачала головой Нинель.
Но девочка, похоже, согрелась от одного вида завораживающего действа.
Вся процедура происходила прилюдно, никаких укромных закутков. Зулейха сидела с колодой Таро за столом. Вопрошающий выкладывал на плюшевую скатерть триста рублей и тянул карту. Как только получал совет, очередные его тут же оттесняли. Интересующихся много, но очередь продвигалась довольно шустро. Кто хотел, готовил вопрос. Если нет, гадалка по своему усмотрению толковала вытянутую экспресс-клиентом карту.
– А если детям нельзя? Неужели ты тоже хочешь? – дотронулась Нинель до руки Оливии.
Та кривенько улыбнулась. Конечно, она не собирается задавать никаких вопросов. Просто любопытно. Ничего плохого, гадалка вроде не говорит. А на Таро она и сама немного гадает, так что лапшу ей на уши повесить в любом случае никому не удастся.
– Ничего, нормально! – кивнула Зулейха.
Леська потянула карту.
– Купи лотерейный билетик, детка, тебе обязательно повезёт!
Видя, что ничего страшного не случилось, Нинель в нерешительности замялась. И Оливия пропустила её впереди себя, чтобы не дразнить очередь.
– Коня подлечи! – выдала гадалка.
– Что? – растерялась Нинель.
– Тачку на диагностику сдай! – влез стоящий за ними дядька.
– Вот, точно! – кивнула Зулейка. – Заснула, милая?
Оливия дрожащими пальцами вытянула карту. Конечно, лицом к гадалке! Не видела, что выпало.
– Бесполезно сопротивляться, всё равно будете вместе!
– Из-за него ты сбежала в Никольск? – Нинель оттащила побагровевшую Оливию из шатра.
– Масленица горит! – заорала Леська и понеслась к эпицентру праздника.
Оливия за ней. Ура, допрос откладывается!
Несмотря на окончание программы и сгущающиеся сумерки, народу меньше не стало. Толпа, однако, заметно помолодела. Кто-то горланил песни, другие, замаскировав тару чёрными пакетами, пили.
– Реня, хватит уже, просто пойдём домой! – услышав знакомый голос, Оливия обернулась.
Платон тащил раскрасневшуюся – похоже, не только от мороза – женщину в сторону выхода.
– Я гуляю, отдыхаю, как сама того желаю! Понятно? – она потряхивала перед его носом открытой банкой пива.
– Ну, гуляй тогда, я пошёл.
– Эй, совсем уже! – Реня схватила его за рукав.
Поведение сильно нетрезвой дамы не вязалось с модной норковой шубкой.
Заметив Оливию, Платон завис. Остановились с открытыми ртами и Нинель с Леськой.
Если отпустить проблему, решение обязательно накроет в самый неподходящий момент. Или, наоборот, подходящий.
– Бежим! – схватив растерявшегося Платона за руку, Оливия шустро потащила его к палатке.
Глава 5
– Оля, после всего, что между нами было, мы просто обязаны перейти на ты! – Платон стучал по столу меню. – Может, всё-таки поедим?
– Не хочу! – хихикая, она кокетливо надкусила кофейную меренгу.
– Но ты всё равно со мной поработаешь, да?
Трудно работать с человеком, который не верит ни в Бога, ни в чёрта. Но сейчас им, безусловно, движут участившиеся вспышки головной боли.
– Я готов платить!
Знать бы ещё, за что.
Встретив в парке Платона, Оливия вспомнила совет Алика: «Если вы думаете, что человек не доверяет вашему мнению, привлеките на помощь эксперта из смежной области». Вот она и привлекла. То есть потащила Платона к Зулейхе. Вовремя, та уже сворачивалась. Выложив перед ней пятьсот рублей, Оливия выпалила:
– Скажите, отчего у него, – кивнула на оторопевшего Платона, – часто болит голова?
– Карту тяни! – каркнула та.
Он и вытянул. С таким видом, будто они дёгтем обмазаны.
– Порча на тебе! – покачав головой, Зулейха сунула ему в руку визитку. – Допекёт, приходи.
Последние слова слышали прискакавшие следом Нинель с Леськой и даже несколько протрезвевшая Реня. И что у неё за способность влипать в дурацкие истории!
Платон повёз домой подругу, Нинель – Леську. После на минутку заскочила к себе. Как оказалось, за тапками и вином.
– Розовое полусухое! – вручила она бутылку смутившейся Оливии. – Не поправишься и много не выпьешь. Как раз под твои сушёные мандаринки.
Они потом дошли и до спагетти с сардельками. Сидели долго. Сначала в кухне, потом перешли в кабинет. Шибко уж удобные там кресла, в отличие от обсуждаемых тем. Правда, после объяснения, откуда она знает Платона, и насколько у них всё серьёзно, рассказывала в основном Нинель.
– Непутёвое создание! – крутила она в пальцах огромный бокал. – Хотя на первый взгляд, мальчик серьёзный. Хорошо, не пошёл в отца-стихоплёта. С женой давно развёлся. А жаль, серьёзная девка. Леська на отца обиделась, и почти не общается. Любовница эта его, Рената… ну, ты сама видела. Рефлексотерапевтом работает, но как будто не от мира сего. Если у вас с Платошей всё получится, буду только рада.
– Да вы что, у нас исключительно деловые отношения!
– Ага, – прищурилась Нинель, – это я так, на всякий случай.
Пора уже прекратить полагаться на случай. А вот с проблемой, кстати, мать вполне может помочь.
Когда Платон не дал ей вывалиться из машины, Оливия «увидела», молодые женские руки, наматывающие разноцветные нитки на маленькую тряпичную куколку. И сразу поняла, что на него сделали некий ритуал. Скорее всего, давно. Судя не только по молодым рукам без маникюра, а по начавшейся чуть ли не в институте головной боли. Или сразу после учёбы, сам он толком не помнил. Язык не повернулся заявить тогда в лицо, что иногда при телесном контакте, она видит прошлое или будущее человека. Видения спонтанны и, как правило, слишком коротки для скороспелых выводов. Об этой её способности знают только близкие. Ну, почти.
– Ваш сын, – решилась Оливия, – обратился ко мне с просьбой определить причину головных болей.
– Ой, да брось ты! Ясно же, просто запал, – отмахнулась Нинель. – Хотя про боль тоже верно.
– В первую очередь я старалась обратиться к психосоматике. Но позвольте не раскрывать профессиональных секретов, в процессе работы заподозрила, что на него… когда-то давно…
– Порчу наслали что ли? Поэтому ты потащила его к шатёрной гадалке, подозрения подтвердить? Не ставь пустую бутылку на стол, деньги не будут водится!
Господи, так и заикой остаться не долго!
– Сама я в этом не сомневаюсь, – Оливия поджала под себя ноги. – К врачу, кстати, я ему тоже рекомендовала сходить. Просто он сам ни во что подобное не верит.
Виу-виу-виу-виу!
– Поклонник? – подскочила Нинель.
– Понятия не имею!
Вы думаете, мать поверит, что сынок впервые припёрся к малознакомому психологу в одиннадцатом часу? Благоразумный, хорошо воспитанный мальчик. Даже не надейтесь.
Нарочно не придумаешь: только прибывшая в город девушка подружилась одновременно с риелтором и с банковским работником, оформляющим для неё кредит. И те между собой оказались близкими родственниками.
– А что это вы тут делаете? – опешил Платон, увидев маячившую за спиной Оливии мать.
– Чайком балуемся, – скрестила Нинель на груди руки, глядя, как сын расшнуровывает ботинки. – Будешь? Или голова болит?
Платон покосился на Оливию.
– Я слышала слова гадалки! И это не шутки. Советую выполнять рекомендации специалиста, – кивнула она на хозяйку. – Или ты с другой целью явился?
– Демонов изгонять! – буркнул Платон. – А чай с чем?
– Если вам обоим это интересно, – Оливия достала чашки, – над Платоном довлеет приворот. Сделанный, скорее всего, давным-давно и… в домашних условиях.
– А что, раньше их и промышленно штамповали?
Обижаться на клиента, с которым собираешься работать, не конструктивно. В случае успеха, к профессиональной репутации добавится большой жирный плюс.
– Если мы найдём несчастную, которую вы однажды обидели…
– Сожжём её на костре.
Помни о репутации, Оля!
– Попросим снять приворот. Таким же способом. И моя настоятельная рекомендация – посетить цефалголога.
– Слушай девочку, Платоша! Ну или зачем ты припёрся? – Нинель поднялась. – Впрочем, мне пора!
– Оставайтесь! Куда же вы?.. – хотела сказать, в таком виде, но вовремя осеклась.
– Да, ерунда! Это мой город, – сапог не желал застёгиваться. – Меня тут каждая собака знает, потому что я и их периодически расселяю. А ты лучше подскажи моему обормоту, как наладить отношения с дочкой!
Короткое знакомство с матерью, и неожиданная гадалка здорово поколебали незыблемый материализм Платона. А ещё воспоминание о роде занятий Ренаты.
– С точки зрения традиционной медицины в нашей стране акупунктура не является эффективным методом лечения. Доктора старой школы считают иглоукалывание плацебо для безнадёжных.
– Так то – воздействие на организм! – проблеял Платон.
– Магия воздействует на сознание или волю человека не менее эффективно. Впрочем, я не настаиваю. А действительно, зачем ты пришёл?
– Чаю испить! – он вытащил из кармана горсть шоколадных сердечек в красной обёртке.
Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь. Унылый вечер сразу станет очаровательно хорош, ну что ж!
Прекрасно встречаться с человеком, к которому не испытываешь пламенных чувств. Во-первых, на него невозможно обидеться. Уже потому что, ничего определённого не ждёшь. Во-вторых, тебе абсолютно фиолетово, с кем он спит. Потому что к своему телу допускать в ближайшее время точно не собираешься. Поскольку его проблема перетекла для Оливии из области профессиональной в прикладную, неформальное общение здорово упрощает процесс. А обнимашки-целовашки возвращают в беззаботную юность. Весна пришла.
В итоге пришлось сказать, что ни о какой оплате речи быть не может.
– Или ты собираешься платить, приглашая меня на свидания?
На следующий день Нинель сказала, что он оплатил её аренду за весь следующий месяц. Похоже, мать искренне радовалась их знакомству. Неужели, из-за проблем с головной болью? Впрочем, сейчас проблем хватает своих.
Некому больше жарить блины и варить для неё кофе, нет рядом любимого Эдички. Вздохнув, Оливия залила кофейный порошок кипятком. Сойдёт и так, она подсела на карамельное латте, исключительно в квадратных пакетиках. Как ни радовалась отдельной комнате для занятий, ноутбук регулярно оказывался в кухне. С утра там гораздо больше солнечного света, и чайник опять же всегда под рукой.
Пора проверить работы участниц.
Большинство ожидаемо написали в личных сообщениях имена и социальные роли: продавец, мама, жена, менеджер, дочь, дизайнер, человек, повар, учитель. Некая Фарафра выложила текст в общий чат: «Я – успешная женщина, занимающая руководящую должность в крупной финансовой организации». Отлично, частный пример усваивается гораздо лучше размытых общих формулировок.
Девчульки, благодарю всех за ответы! На вопрос «Кто Я?» однозначного ответа нет. Каждый позиционирует себя с той или иной ролью в обществе. Вы указали именно ту позицию, которая для вас в настоящий момент времени наиболее важна. Если теперешняя жизнь вполне устраивает, это именно то, к чему вы всю жизнь стремились – поздравляю, вы молодцы! Если это не так, предлагаю начать разбираться в вашей уникальности.
Фарафру благодарю за смелость. Вы достигли определённых профессиональных и социальных высот. Похоже, находитесь там, где вам хорошо и выполняете свою работу от души. Предлагаю остаться с нами и поддерживать на пути становления других участниц.
Не забываем обнимать по утрам стакан с тёплой водичкой. Кому совсем непривычно, можете опустить в неё ломтик лимона или курагу. Я опускаю вяленый кумкват.
Вода-водичка, моя сестричка, освети моё личико,
Унеси в дальние дали беды мои и печали!
Добро создавай, удачу привлекай,
Наполни меня счастья печатью, Божьей благодатью!
Глава 6
Рената с трудом разлепила глаза. Вставать совершенно не хотелось. Несмотря на противно пикающий будильник и ворвавшееся в спальню солнце. Рядом с ней нет любимого, снова одна. Только уже ведь не двадцать… и даже не тридцать.
На день рождения сын приезжать отказался, мол, сорокалетие не отмечают. Плевать, кто и что! Платон заранее забронировал для них столик в «Сказке». Она два месяца ждала перепёлок с грушей. И собственно, дождалась – после жареного мороженого он сказал, что пришла пора им расстаться.
– Ты замечательная, красивая женщина, уважаемый доктор, но… наши отношения себя исчерпали. Понимаешь, Реня, это тупик!
– Зачем тогда, – она обалдело развела руками, – эта сказка?
– Ты давно ждала этого праздника. Мы взрослые цивилизованные люди и достаточно давно вместе… Ты не сделала мне ничего плохого, почему я не могу подарить тебе на прощанье незабываемый день рождения?
А ведь отпрыск предупреждал: куда мать в сорок рыпаться! Это самое жестокое, что ты мог сделать, любимый. Лучше бы просто послал, по телефону. Но нет, он заставил весь вечер порхать вместе с чёртовыми перепёлками, а потом макнул мордой в дерьмо. Хотелось… собственно, это она и сделала – смахнула со стола посуду и удалилась с гордо поднятой мордой. Трудно, но по-другому невозможно удержать цепляющиеся за густо накрашенные ресницы слёзы. Топая на высоких каблуках, в распахнутой норковой шубе по морозу Рената не сдерживала рыданий. Красивая, успешная женщина, перешагнувшая сорокалетие в последний день чёртовой зимы. Зеркало в прихожей отразило всклокоченный светлый волосяной пук вместе с размазанными по красным щекам грязно-заледенелым месивом. В глубине души она утыкала засранца акупунктурными иглами сверху до низу. Да и загнись от своей головной боли, гад!
Назавтра немного придя в себя, остыла и даже решила, всё ещё можно исправить. Сам же сказал, они взрослые, цивилизованные люди, следовательно, могут обо всём договориться. Если он считает, что она плохо выглядит, она готова ради него на пластику. А если он хочет ребёнка… Впрочем, зачем гадать, когда можно спросить. В воскресенье от родных и друзей прилетели картинки с просьбами о прощении. Вот же, отличный повод – Прощёное воскресение! Собрав в кулак остатки растраченной гордости, Рената отправилась к Платону. По дороге мелькнула мысль, что застанет у него другую. Наверное, всё же сглупила. Но тогда, по крайней мере, всё сразу станет понятно.
В квартире, кроме заспанного Платона никого не было. Отлично, значит, он сообщил о расставании, не желая обременять её своей головной болью. А может, у него наступил кризис среднего возраста, и начались некие душевные метания? Но раз он по-прежнему свободен, совместными усилиями тучи они растащат.
– Прости меня, пожалуйста, Платошечка, я такая какашка неблагодарная! Больше так никогда-никогда не буду себя вести, обещаю!
– Да ладно, – он выкрутился из её объятий, – проехали!
– Ты должен был сказать: «Бог простит, и я прощу!», – хихикнула она.
– С чего это?
– Сегодня Прощёное воскресенье!
– Ясно, – он принялся убирать постель.
– А ты хочешь попросить у меня прощение? – она тронула его за плечо.
– Нет.
– Нет так нет. Пойдём в парк на гуляния, а? Ну, пожалуйста!
– Кажется, я предельно ясно обозначил свою позицию…
– О, но…я не думала… то есть, я думала… Просто погуляем. Сам же сказал, я не сделала тебе ничего плохого. Поедим блины, посмотрим концерт. Или у тебя были другие планы?
Он как-то неопределённо пожал плечами, но согласился. Отлично! Рената загадала: если согласится, шанс у них ещё есть.
Очень хотелось напиться, но одна она не могла. А Платон компанию составить ей не собирался. В первую очередь, потому что за рулём. Рената всё же купила пиво, просто так гулять скучно. И холодно, а до сжигания чучела ещё далеко.
– Далось тебе это чучело! – попытался увести её к выходу Платон. – Ты что маленькая?
В том-то и дело, что большая. И поэтому прекрасно понимает, если сейчас они уйдут, она может никогда больше его не увидит. Надо тянуть время. Рациональному объяснению желание не поддавалось. И сама она уже околела. Платон отправился за вторым чаем, Рената – за пивом. Она знает, что он терпеть не может, когда она пъёт. Но начав, остановиться трудно. Допьётся и снова начнёт скандалить. Этого допустить сегодня нельзя никак, она должна быть паинькой. Тогда он непременно пожалеет о сказанных сгоряча словах. Безусловно, глупо надеяться, что попросит прощения. Да и ладно, сделаем вид, что ничего не случилось. Жертвоприношение весне они с горем пополам дождались, но в конце произошло нечто совершенно невероятное.
Откуда ни возьмись появилась его мать с дочкой и ещё какая-то мелкая девица. Пока Рената раздумывала, желает она поболтать или лучше поздороваться и топать дальше, девица утащила Платона. Его родственницы, похоже, тоже малость зависли от такого пердимонокля. Отмерев они, не сговариваясь, понеслись вслед за Платоном. Далеко те не убежали. Но увидев любимого в шатре гадалки, Рената открыла рот. Он же Фома неверующий! После он молча подвёз её к дому. Это уже самое настоящее свинство! Ничего не объяснил: ни что это за особа, ни откуда она взялась. Не сказал даже, на кой чёрт ему понадобилась гадалка. Просто запихал в машину, как куклу, и всё! Выходит, целый день на морозе она с ним мёрзла ни за хрен собачий.
Прежней чёткой логики действия Платона в последние дни совершенно не поддавались. Поэтому в первый момент Рената даже обрадовалась, заметив знакомую машину около поликлиники. Поведение его, однако, Ренате не понравилось совершенно. С такой миной точно не сообщают о желании возобновить отношения. Что тогда? В третий раз скажет, что между ними всё кончено? Не надо, она уже поняла. С гордым видом намеревалась протопать мимо.
– Нам надо поговорить! – Платон снова насильно запихал её в машину.
– Говори! – Но он молчал до самого её дома.
Только припарковавшись, обернулся.
– Пойми, Реня, насильно мил не будешь! То, что ты сделала, выходит за рамки здравого смысла. Никому от этого лучше точно не будет. На любую силу найдётся другая, более могущественная.
– Ты здоров? – Рената отстегнула ремень безопасности.
– Нет, и ты это прекрасно знаешь. Благодаря твоим фокусам у меня раскалывается башка. Что ты вылупилась, как будто в первый раз слышишь!
– Похоже от головной боли у тебя произошёл конкретный сдвиг по фазе, – распахнув дверь, она собралась бежать.
Может, это и к лучшему, что они расстаются, шизика невозможно вылечить окончательно. Уж ей как доктору это прекрасно известно.
– Неужели ты реально думала остановить меня приворотом?
– Каким приворотом? – всё-таки она обернулась.
– Не придуривайся, я всё знаю! – неожиданно заорал Платон.
– Нифига ты шизанулся! – она с силой хлопнула дверью. Дебил!
Достала из холодильника початую бутылку водки. Пора учиться пить в одиночестве. Видала она такие компании! Господи, вот ужас-то! Это ему та шарлатанка наплела что ли? А почему тогда он несколько дней молчал, дозревал? Вот уж не думала, что через столько лет вспомнится. Но он-то при чём! Это было задолго до появления Платона в её жизни.
Рената с Борей вместе учились в медицинском. И спали вместе. Хотя подружки с самого начала предупреждали, бабник он. Но она поспорила с Томкой, что женится Боря на ней, хоть убейте. Он собственно и женился, за три месяца до рождения сына. Спор она выиграла. Но совершенно не была готова к тому, что новоиспечённый муж и отец продолжит вести разгульный образ жизни. И учился ведь хорошо, и работал уже, везде успевал, кроме семьи. Тогда она и решилась к бабке пойти.
– Приворот лучше самой делать, оно так надёжнее! – увещевала газетная ведунья, но деньги за сеанс взяла. Правда выдала Ренате бумажку с чёткой инструкцией.
Долго оттягивала обряд Рената, всё раздумывала, сомневалась, пока однажды не увидела его со стервой-Томкой. Тогда и достала заветную записку и две фотографии из альбома, его и свою. Зажгла толстую красную свечу и, сложив фотографии лицом к лицу, принялась сшивать уголки розовой ниткой, приговаривая:
Богиня-матушка Афродита,
Погляди, как моя любовь разбита!
Слеза моя золотая излита,
Молю тебя о любовной защите.
Стежок к стежку судьбу нашу зашиваю,
Разлучниц от мужа прогоняю.
Любовь наша крепка на века,
Боренька не покинет меня наверняка.
Слово – стежок, слово – стежок. После накапала горячим воском сверху на манер печати и пальцем чуть придавила. Далее – чётко по инструкции – вокруг печати этой ещё красно-помадное сердце изобразила, да всё это вместе с огарком в прикроватную тумбочку убрала.
Месяц после этого, она готова была поклясться, налево Боренька не глядел. Мал помалу о магическом действе и думать забыла. У сыночка зубки резаться начали, не до глупостей всяких. А на годик Русеньки он и ушёл. Такой вот день рождения.
В последние время гавкались они чаще обычного. На этот день Рената возлагала большие надежды. Размечталась, примерит их семейное торжество. Торт сама испекла-украсила и уже за стол с ребёнком уселась, когда вспомнила – свеча в тумбочке осталась! Вот Боренька и помог, притащил детскую свечку. А заодно и сшитые фотографии вместе с огарком. Она уж про это и думать забыла. Да, хилые мужики, трусливые! Орал, будто она его на смерть зашила. А потом ушёл. Не помогло и то, что сынок бежал к нему с протянутыми ручонками, кричал: «Папа, папа!». Но он все одно хлопнул дверью, скотина!
Дура, конечно! Не было между ними любви никогда, если совсем уж честно. Как можно связать то, чего нет. Очень хотелось семью. А то, как-то не по-человечески. Зато на всю жизнь отбило охоту ворожить на мужиков. Да и не гоже доктору заниматься подобным. Но вот как интересно, о том случае узнал Платон? И Борьке он с какого боку упал? Ничего не понятно. Но не побежишь ведь спрашивать. Брякнула уличная шарлатанка первое, что взбрело в голову, мужик и поверил. Выпив, сунула в рот маринованный огурчик и чуть прикрыла глаза. А что, может, вспомнить молодость, да и воткнуть паганцу в лоб парочку акупунктурных иголочек? Чтобы впредь неповадно было зазря рот разевать!
Глава 7
– Неужели тебе самой не интересно? – Рената ёрзала в кресле. – Я всё оплачу!
– Да поняла уже, – Васса всё больше хмурилась. – И что я должна у неё спросить?
– Ну, скажи, с мужем проблемы! – У Вассы рот к уху пополз. – Неужели же совсем-совсем никаких проблем? Прям, никогда не ругаетесь?
– В каждой семье случаются разногласия, но для того люди придумали язык, чтобы договариваться.
– Счастливая, – протянула Рената. – Ну, скажи, с дочкой проблемы!
– Какие? – дёрнулась Васса.
– Почему она, например, с отцом общаться не хочет?
Васса выдохнула. Леська не хочет общаться с отцом, потому что он зануда. Вечно поучает, когда с ребёнком можно просто поиграть. Играть с Ренатой уже осточертело, но теперь уже вроде как и не прогонишь. Васса радовалась, познакомив бывшего с докторицей. В стенах физиокабинета с акупунктурными иглами в руках она казалась серьёзной. Но внешность – девица обманчивая, а Платон снова оказался не присмотренным. Хотя Рената утверждает, что его к рукам прибрала мелкая пигалица. Настолько сомнительно, что даже не интересно. Такая спутница Платону точно не подойдёт. Но вот чем та покорила Нинель, любопытно. Леська сказала, Оливия щедрая и обращается с ней, как со взрослой.
– Почему бы тебе не сходить к ней самой? – вздохнула Васса. Может, удастся отделаться малой кровью.
– Что я ей скажу, верни мне парня?
– С чего ты решила, что она претендует на Платона? Вообще, Ренат, это странно – наш мальчик серьёзный и ответственный, с какой стати он вдруг тебя бросил? Ты точно ничего не путаешь?
– Издеваешься, да? К тому же она меня узнает.
– Сомневаюсь, что она успела в сумерках рассмотреть твоё лицо. Надень парик, как вариант! Да просто сиди в шапке и всё. Надень что-нибудь другое. Поверь люди чаще запоминают твою одежду, а не лицо, – Васса взяла со стола взорвавшийся телефон. – Прости, скоро муж вернётся. В другой раз договорим. А к психологу ты всё же сходи!
Поднялась Рената с видимым неудовольствием. Да и плевать, сама припёрлась без приглашения! Кто ей виноват, что заботиться не о ком. Да и надо ли ей это по сути? За пять лет, что она мяла Платона, могла бы уже давным-давно выйти за него замуж и родить. В своё время он мечтал о втором ребёнке.
– Привет, Мироша! – Васса закрыла дверь за Ренатой.
– Я скоро буду, захватить хлеба?
– И хлеба, и к хлебу чего-нибудь, пожалуйста! – она поправила перед зеркалом идеальное каре. – Ренатка отвлекла, поэтому ужин приготовить не успела.
– Хорошо, я понял, – тяжёлый вздох, – целую!
Вот и отлично. Отличный у неё муж, рукастый и понимающий, добрый и нежный. Не строит из себя супергениального крутого парня, в отличие от Платона. Вот счастье-то, работать с мужем в одном банке! Не важно, что с бывшим. Они сохранили прекрасные отношения, и по-человечески ей совершенно не в чем его упрекнуть. Она от него ушла, потому что он и дома продолжал подчёркивать свою мегазначимость. Упёртый, упрямый, грубоватый в постели, считает жена обязана ему за внимание. Зачем занимать мужчину, который вполне себе может ещё кому-нибудь пригодиться? Платон – красивый мальчик, готовый к деторождению, честный, порядочный и верный. То есть никогда не вступит в новые отношения, не разорвав старые. Значит, Ренатка сама виновата. Или просто они не подходят друг другу. Неужели же нельзя было понять это за пять лет!
Васса прошла в кухню. Хоть воду вскипятить к приходу мужа. Не спросила, что он купит, придётся импровизировать.
– Ай! – пяткой в капроне наступила в лужу, поскользнулась и принюхалась. – Фу-у-у!
– Мяу! – из-под стола выполз котёнок.
– Что ты на меня уставился! – разозлилась Васса. – Я сказала, нет! К тому же ты продолжаешь гадить где попало.
Наверное, стоило ткнуть его мордой в лоток. Впрочем, особого смысла в этом нет, она уже для себя решила.
Леська играла на паласе с куколкой. Котёнок полетел к ногам дочери:
– Я вполне серьёзно сказала: не отнесёшь сама, я его просто выкину. И не надо слёз! Стоило спросить, прежде чем притаскивать в дом что попало. Отчего же твоя бабка себе его не забрала? Ладно, сама с ней поговорю!
Причём лучше прямо сейчас.
– Здравствуйте, Нинель! – оказавшись перед зеркалом, Васса снова пригладила каре. – Не знаю, сказала ли вам Леся, но мы с мужем против этого котёнка. Прошу вас забрать его, чтобы не расстраивать Леську и дальше.
– Притормози, не тарахти! – прохрипела та. – Заберу до Восьмого марта. Потерпи пару дней.
Хорошо, одну проблему решили.
После ужина оставив мужа в надёжных объятиях дивана, Васса вернулась в кухню с ноутбуком. Подсвечивала новым заданием радужная заставка «Я есть!». Влезла как раз с подачи бывшей свекрови: «Посмотри, пожалуйста! Интересно, что за девочка. Сама я для подобного уже слишком стара». Для того, чтобы косами перед мужиками трясти не стара, а на пару вопросов для себя же ответить, сразу о возрасте вспоминаем!
В группу Васса вступила, надеясь отписываться на работе. Отчасти из желания лишний раз угодить свекрови – спасибо ей, с Леськой частенько нянчится. Слава богу, девочка подошла к тому возрасту, когда можно уже ей просто позвонить или написать. У неё самой часто просто времени на это не хватает. Особенно теперь, когда она заняла руководящий пост, за который ей пришлось пободаться с Платоном. Руководство с самого начала не сомневалось, а он разнылся, как баба. Его проблемы! Прекрасно мог бы уйти в другое подразделение, ничто его по большому счёту здесь не держит. Это у неё рядом школа, спортивный клуб, подружки.
Безусловно, Васса гордится профессиональными успехами, о чём не преминула сообщить в общем чате. Не столько из желания похвастаться, казалось, это упростит участие – не придётся лезть в почту за результатом. И с ником здорово вышло, придумкой она всегда гордилась, выставляя в социальных сетях. Она нашла самые необычные названия пустынь и выбрала Фарафру – оазис в Египте и одноимённый город. Но из ответа выходило, что карьеру она ставит на первое место. Вот уж неправда! Она и мужа любит, и дочь. Просто не думала, что всё следует валить в одну кучу.
С радостью покинула бы дурацкий марафон, но после устроенного на Масленницу Оливией шоу, решила повременить. Интересно, чем закончится «путь к себе». Узнает, что её сакральное предназначение не финансы, а кастрюли и рукоделие? Бред же! Особенно дурацкая водица. Вассе всегда хватало чашки кофе ближе к обеду. Суп она ела редко. Если с кем-то приходилось пить чай за компанию, как правило, он оставался практически нетронутым. Как впихивать в себя воду, если пить совершенно не хочется?
Сегодня новая фишка – утренние страницы.
«Поверьте, девчульки, утреннее письмо от руки творит чудеса! Вы только попробуйте! Если почувствуете после, что вас тянет писать вечером перед сном или в послеобеденные часы, уступите себе…»
Сама ты, девчулька! Забыла, что работаешь с серьёзными взрослыми? Какие тетрадки, для заметок она давным-давно пользуется телефоном. Нинель попросила. Хорошо, она пока не будет удаляться из общего чата. Может, эта девчулька Платону реально в рот заглядывает, изображая дедсадовку, вот он сопли-то и распустил. Второе задание ещё чудесатее первого – купить себе, что очень-очень хотелось в детстве, но родители не покупали. Ну, телефон она хотела. Так сейчас у неё последняя модель. Не брать же второй! И ещё:
«Напишите, что вы очень любили делать в детстве. Минимум пять позиций»
На улице собакам хвосты крутить, как говорила мама. Васса очень любила носиться с детворой в догонялки, а потом гонять по стройке Марио. Все это делали. Глупо же писать подобную ерунду. Что пишут другие, не известно. Желающих выкладываться публично, кроме неё не нашлось. А она слилась. Проще, действительно, придумать умную проблему и сходить на приём. Ладно, как только поймёт, на кой ей это сдалось, сходит. Ну, или если Платон начнёт проявлять к недокоучу повышенный интерес. Хочется, чтобы он в конечном итоге попал в надёжные руки. Но если девчонка серьёзно задает подобную ерунду, детство у самой в одном месте точно не доиграло.
Васса слишком устаёт в последнее время. Даже позволяет себе пропускать занятия йогой. Надо признать, должность ей тоже не просто досталась. Может быть, пора подумать об отдыхе? Но до лета ещё очень далеко. А что, если съездить куда-нибудь просто на выходных. Желательно, без Леськи. Ох, ну, так прямо же и не скажешь. Может, договориться с Нинель? Жаль, конечно, что с Платоном дочь встречаться отказывается. Было бы совершенно замечательно, если бы Леська жила по очереди, то у неё, то у отца. Она бы лучше к гадалке сходила. Не к шатровой, конечно, к нормальной. Поспрашивает у девчонок.
– Дорогая, – в кухню вошёл Мирон, – я уже и киношку посмотрел и поспать успел. Чего ты тут сидишь? Неужели, работу на дом взяла?
– Задумалась просто. Пойдём спать, устала очень, – поднявшись, Васса обняла мужа.
– Давай в субботу в Изумрудную долину съездим?
– Так праздник же! Или забыл? – Васса прищурилась.
– И Леська бы погуляла. Купим шашлыков. Она вроде как тоже женщина, хоть и будущая. Сидит целыми днями в комнате, киснет, жаль.
– Не целыми, она ещё кружок посещает!
– Ну, так она и в кружке тоже киснет.
– Доживём до выходных, там решим.
А у неё ещё впереди корпоратив.
Возможно, для кого-то рабочие вечеринки – повод отдохнуть и напиться в компании осточертевших физиономий. Васса воспринимала подобные мероприятия частью работы. Наоборот, там ты должен оставаться на высоте – на тебя смотрит начальство и подчинённые. В этот раз хватило же ума заказать сауну. Как можно сохранить лицо в сауне! Вот удовольствие пялиться на чужие задницы. Не просидишь же всё время за столом. Ну, в бассейн окунуться можно, а дальше что? Кому-то поручили подготовить несколько номеров. Она бы предпочла ресторан с профессиональным ведущим. Но её мнения никого не интересует, остаётся только купить новый купальник и вперёд.
С самого начала Сидор, руководитель отделения, уселся рядом с Вассой. Одно дело общаться в офисе с мужчиной в деловом костюме, совсем другое – с голым волосато-потным дядькой. Пахло от него совершенно отвратительно, посещение сауны вонь только усугубила. В офисе он отлично маскируется элитным парфюмом. Интересно, пересесть не этично? Не снимет же он её за это с должности.
– Давай, глотни шампусика, Васюта! – Сидор протянул ей бокал. – Кислая физиономия совершенно тебя не красит.
И Платон, как назло, крутится рядом. Нет бы спасти бывшую, смешно ему! С одной стороны, хорошо, когда они были в браке, никто не одолевал её на совместных мероприятиях. Васса упорно сверлила его взглядом, он только плечами пожал. Небось злится за должность. Сами пейте погано-тёплое шампанское! А Сидор придвигается всё ближе и ближе. От улыбки его в башке уже лампочка мигает. Мигает-мигает и пищит – беги, Фарафра, пока не началось!
– Ну, Сидор, – кокетничает Васса, – я же за рулём!
– Брось, что от глоточка будет! – и мясистой клешнёй бац по спине.
Платон большой палец вверх поднял, ухмыляется, гад! Пришлось отпить. Часть противного пойла она проглотила, остальное разбрызгала на не вовремя проходящую мимо кассиршу. Вскочив, Васса обернулась вокруг своей оси, чтобы перешагнуть дурацкую лавку. Жаль, не выдают в сауне каждому личный трон. Автоматически руку ей подал молоденький щуплый курьер. Она в благодарность свалилась грудью ему прямо на физиономию. Хочется верить, малыш, тебе уже исполнилось восемнадцать. Боль в голове отбивала чечётку вместе с барабанной дробью. Тук-тук-тук, тук-тук-тук! Перед глазами заплясали рыжие муравьи.
– Что случилось? – поднял обоих Платон.
– Домой!
– Подвести?
Кивнув, Васса понеслась одеваться.
– Можешь, наконец, объяснить, что стряслось? – Платон завёл её Жука.
Нет. Как объяснить, что тебе вдруг ни с того ни с сего примерещилось, что Мирон… делает с Леськой что-то плохое. Конкретно, он её раздевал.
Не сговариваясь, они взлетели вместе на третий этаж. Платон потянулся к кнопке звонка. Но оттолкнув, Васса открыла своим ключом. Схватив бывшего за руку, чтоб не слился в конце, на цыпочках потащила его в комнату. Мирон, обняв Леську, читал ей какую-то книгу. Печально-покрасневшая девочка улыбалась. Увидели вошедших они одновременно. Леська заметно вздрогнула, Мирон кинулся к двери.
– Приветствую! – пожал он руку Платону. – Спасибо, что проводил.
– Что у вас? – тихо спросил тот, не выпуская из виду кинувшуюся к Леське бывшую.
– Мамочка, ты только не ругайся пожалуйста! – причитала Леська. – Папочка всё помыл!
Понимая, что супруга на корпоративе, а значит ужина не будет, Мирон купил пельмени. Леська, как настоящая хозяюшка, взялась за дело. Вскипятила в кастрюле воду, засыпала пельмени, посолила и добросовестно помешивала.
– Помочь? – крикнул переодевающийся в спальне Мирон.
– Сама! – крикнула Леська, и перевернула на себя кастрюлю с кипятком.
На крик и грохот примчался Мирон. Бедный ребёнок кинулся искать разбежавшиеся по полу пельмени. Он попытался снять с девочки мастерку. Тесноватая с вечно заедающим замком, она совершенно не желала стягиваться. Наконец совместными усилиями мокро-горячую кофту они победили.
– А потом папа обмазывал меня рыбиным жиром! Понюхай, как теперь я воняю! – Леська икнула.
– Пельмени мы собрали. Но пока не ели. Будете с нами? – Мирон в недоумении пялился на Платона.
Васса проводила бывшего до двери.
– Прости, – почувствовала, что сейчас расплачется.
– Ничего, нормально. Всё равно дебильная вечеринка.
– Что это было?
– Наверное, спирт. Я видел…
– Вот гад, – она толкнула Платона, – не мог сразу сказать!
Он пожал плечами.
– Мне привиделось… Впрочем, не важно уже. Наверное, просто устала.