Там, где кончаются рельсы
Путешествие
Я захлопнула дверь. Замок щёлкнул – громко, чересчур громко, будто намеренно выдавая меня. «Тише, они услышат».
Дом пах пылью и затхлостью заброшенного места, хотя я уехала всего… сколько? Две недели назад? Месяц? Время там протекало иначе, расплывалось, как чернила в воде. Сейчас эти стены представлялись декорациями – ненастоящими, хрупкими. Если ткнуть пальцем, всё рассыплется в серую муку.
Я прижала ладони к груди. Сердце билось так, будто хотело вырваться, убежать обратно в темноту. «Глупо. Ты же дома. Дома безопасно». Но мозг шептал другое: «Он может быть везде. Он найдёт».
За окном выл ветер, швыряя капли дождя в стёкла. Всякий удар как пальцы, царапающие стекло. «Он пришёл?» Обернуться? Нет, нельзя. Если обернусь, увижу его – возвышенную тень в дверном проёме, лицо без черт, только рот, растянутый в мокрой усмешке…
«Нет. Это не он. Это просто дождь. Мои беспокойные мысли».
Сигарета. Зажигалка выскальзывала из пальцев, будто измазанная кровью. Пятая попытка. Десятая. Дрожь в руках превращалась в ярость. «Отчего я не в силах сделать даже этого?» В горле стоял ком – хотелось кричать, выплеснуть злость, но тело было заковано в невидимый лёд. Вместо крика – предательская слеза. Она пылала на щеке, как клеймо.
«Вдох. Выдох. Вдох. Выдох».
Ноутбук. В первую очередь – занавески. Ткань скрипела, словно предупреждала: «Не зажигай свет. Он смотрит». Экран вспыхнул синим – чересчур ярко, слишком заметно. Я заслонила его краем свитера, как в детстве укрывалась под одеялом от монстров.
Секты. Мэн. Пропавшие люди.
Гугл выдавал только лишь крипипасту и унылые официальные сводки. Ни намёка на него, ни на то место, ни на их существование.
Но я помнила.
Помнила мокрый мох под босыми ногами.
Помнила, как он шептал моё имя в темноте.
Помнила, как готовилась к особенным вечерам.
И главное – помнила, как его люди заявляли:
«Ты теперь наша, милая. Навсегда».
Я не могла остановиться.
Глаза слипались, пальцы костенели от нескончаемых ударов по клавишам, но я продолжала скрести интернет, как животное в клетке – до крови, до кости. Глоток воды? Нет. Я не заслуживала этого, по крайней мере, до тех пор, пока не обнаружу хоть какой-то намёк или знак.
Руки предавали. Каждый клик – медленнее, тяжелее. Я была одна.
Прошёл час.
И внезапно – форум. «Зависимые от культа».
Тёмный фон. Белый текст. Ни имён, ни лиц. Только исповеди. Их – десятки, если не больше. Девушки. Мужчины. Родители, потерявшие детей. Их слова как отголоски моего кошмара.
«Заперли в подвале»…
«Заставляли молиться»…
«Он являлся ко мне по ночам»…
«Они приносили странный чай»…
Пальцы, наконец, замерли.
Я была не одна.
Регистрация. Выдуманное имя – «Лилия». Наверное, все здесь лгут. Здесь нет доверия. Только шёпот во тьме.
Позвонить в полицию?
Смешно. Они или не поверят, или… «Они уже среди них». Нет. Только не это. Но если я не выплесну этот яд – он сожжёт меня изнутри. Здесь поймут. Здесь не окрестят сумасшедшей.
«А может, и здесь нельзя доверять?»
Но молчание – страшнее.
Ариадна.
Имя администратора означает «Святая». Ирония? Или намёк? Может, это она та, что стояла во главе? Та, чьё лицо я так и не видела и чей голос никогда не слышала?
Имя – первая маска, данная нам судьбой. Я в это верю.
И что-то внутри упорно твердило: «Доверься».
Я начала писать.
«Здравствуйте, Ариадна.
Я должна поведать вам всё. Если не сделаю этого сейчас – сойду с ума. Меня предупреждали: в полицию обращаться нельзя. Они найдут. Накажут. Но молчать больше нет сил.
Я сбежала. Думаю, это была секта.
Никогда в жизни бы не подумала, что попаду в такое. Я постоянно отшучивалась, твердила, что в секты втягивают исключительно слабых и доверчивых: «Меня это не коснётся». Но как же я ошибалась.
Хуже человеческих желаний – наше любопытство. И моя история как раз об этом.
Простите, если отнимаю ваше время… Я начну сначала, расскажу всё. Пока ещё помню.
Я закрыла глаза – и воспоминания нахлынули, как ледяная волна. Мурашки побежали по спине.
«Мы с Эв солгали нашим любимым. Я ненавижу ложь, верю, что за каждый обман приходится платить. Мы заплатили сполна».
Перед глазами встаёт тот день: кафе, столик в полумраке, наши перешёптывания, взволнованный блеск в глазах Эв. Мы чувствовали себя преступницами, заговорщицами.
Каждый год мы с нашими парнями, Николасом и Дэном, ездили в маленькие путешествия – исследовали заброшенные места, наслаждались природой. В этом году они уехали на заработки, но мы с Эв… решили не нарушать традицию.
Буквы на экране поплыли. Я грубо протёрла глаза.
Мы сказали им, что едем на ферму к родне Эв. Где нет связи. Где будем отрезаны от мира на две недели.
Горечь подкатила к горлу. Как легко тогда лился обман. Как убедительно звучал голос Эвелин:
– Мы будем жалеть, если не поедем, Фрей. Это же наша традиция!
Она нашла заброшенную железную дорогу. В лесах Мэна. Я всегда любила поезда, и… это стало моей слабостью.
– А откуда ты вообще знаешь про это место? – спросила я тогда, чувствуя, как между бровей собирается морщина недоверия.
Эв лишь махнула рукой:
– Нашла на форуме. Некто Тео прислал маршрут. Со всеми тропинками. Со всеми опасными участками.
Ногти впились в ладони. Как я могла быть такой слепой?
– Он предупредил – связи не будет. Советовал распечатать карту.
Я… я спросила:
– А если заблудимся? Если там хищники?
Эв только рассмеялась странным, слишком высоким смехом:
– Максимум – лося встретим! В крайнем случае у нас же есть Тео!
Слеза упала на клавиатуру. Я не заметила, как начала плакать.
Эв ткнула пальцем в экран – и передо мной развернулся файл, составленный с пугающей скрупулёзностью: точные координаты, пометки «опасная зона» кроваво-красным, расчёт времени пути с точностью до минуты. Но больше всего… фотографии.
Её пальцы лихорадочно листали галерею.
– Смотри же!
В её голосе дрожал восторг, будто она показывала мне сокровища Тутанхамона.
Я замерла.
На снимках стоял целый состав – пять вагонов, застывших во времени, но… не тронутых им. Они не выглядели заброшенными. Скорее… специально оставленными. Краска лишь слегка облупилась по швам, стёкла сверкали кристальной чистотой, даже таблички с номерами будто ждали своего часа, чтобы засиять снова.
– Как… – я сглотнула ком в горле, – как такое может быть? Я буквально недавно перерыла все архивы, все форумы в надежде найти что-то интересное…
Эв улыбнулась той особой улыбкой, что бывает у детей, хранящих страшную тайну:
– Тео говорит, место нашли только прошлой осенью. Спрятано в чащобе, со спутника не видно. На машине не проехать, только пешком.
Желание увидеть это своими глазами вспыхнуло во мне – ярче страха, сильнее угрызений совести. Сильнее даже того холодка, что пробежал по спине, когда я заметила странную деталь:
На всех снимках не было ни мха, ни следов времени.
Как будто поезд остановился вчера.
Подготовка
Подготовка заняла два дня. Два дня, когда каждый предмет в рюкзаке я проверяла по три раза.
– Термобельё. Флисовая поддёва. Мембранная куртка, – я бубнила в темноте, всю ночь перед поездкой. Пальцы дрожали, когда я мысленно перебирала список:
– Аптечка – жгут, бинты, обезболивающее. Консервы из тунца. Киноа. Газовые баллоны. Складной топорик…
Список звучал как заклинание. Как молитва перед падением.
Особенно тщательно я готовила лекарства – противосудорожные, шприцы-ручки с диазепамом. Эпилепсия. Мой крест. Причина, по которой я никогда не садилась за руль Эвиного «Джипа», хотя права получила раньше всех.
– Всё будет хорошо, – я сказала вслух, глядя в тёмное окно. Где-то там ждал тот поезд. Ждал нас.
Утро
– Всё продумано до мелочей, – пробормотала я, наблюдая, как лунатик-Эва запихивает в багажник походный топорик. Высокий внедорожник, покрытый каплями росы, будто он вспотел от предвкушения.
Но именно тогда, в предрассветных сумерках, меня впервые посетила мысль: «А так ли мы готовы к тому, что найдём?»
– Ты всё взяла? – спросила я. Голос хрипел от бессонной ночи.
Эва фыркнула, поправляя рыжие волосы, выбившиеся из растрёпанного пучка:
– Пожрать и выпить приготовила ещё с вечера, – всё тут.
Она шлёпнула ладонью по крыше.
– Иди сюда, мой параноик.
Её объятия пахли дешёвым гелем для душа и чем-то неуловимо родным – может, тем самым порошком, которым её мама стирала вещи ещё со школы. В этих руках, крепких от работы в автосервисе, всегда чувствовалась какая-то первобытная уверенность.
Я расслабилась. Как всегда рядом с ней. После восьми часов в больничном офисе, где каждое слово приходилось взвешивать, её грубоватая прямота была бальзамом. Эва могла назвать начальника «кретином» прямо в лицо – и он лишь смеялся, покорённый её солнечной аурой.
– Садись уже.
Она швырнула мне банку пива – я даже не заметила, когда она её достала. Конденсат стекал по алюминию, оставляя мокрые следы на пальцах.
Я подняла банку:
– Пусть это будет самой крутой поездкой!
– Скол!
Её кулак со звоном стукнул по моей банке. Эта дурацкая привычка появилась после марафона «Викингов» – теперь на каждый тост у неё находился исторический аналог.
Мотор заурчал – глухо, по-звериному, словно огромный кот, довольный добычей. Эва включила свою любимую фолк-метал группу – опять эти вопли про валькирий, кровь и мёд. Я откинулась на сиденье, впервые за два дня позволив себе выдохнуть.
На заднем сиденье лежали наши рюкзаки – туго набитые, как парашюты перед прыжком. Готовые к приключению. Или к чему-то другому.
Музыка сменилась – снова мечи, снова боевой клич. Я не выдержала:
– Эв, давай ещё раз проговорим маршрут.
Она закатила глаза, нарочито медленно поворачивая руль:
– Мы уже обсуждали это, мадам Паранойя, сто пять раз.
– Мы уже в пути. А вдруг…
– Ну ма-а-ам!
Она скорчила рожу, точь-в-точь как кот из «Шрэка», и у меня предательски дрогнули губы.
Я сжала кулаки. Тревога пульсировала в висках.
– На меня это не работает.
Ложь. Работало. Всегда. Но сейчас её беспечность обжигала, словно я схватилась за раскалённую ручку двери.
Эва вздохнула сдаваясь:
– Окей – окей, мисс паранойя. Наше путешествие начинается из Бангора, – она сделала голос экскурсовода, – маленького городка в штате Мэн. Обратите внимание, слева по курсу домик Стивена Кинга…
– Эв, хватит придуриваться…
Она шлёпнула ладонью по рулю, продолжая спектакль:
– Не перебивайте экскурсовода! Вопросы после. Итак, мы движемся на север, примерно час пути до городка Медуэй, чей девиз – Ворота в Северные леса штата Мэн… Затем мы сворачиваем на «голден роуд», где час едем до поворота на «телос роуд». Проезжаем озеро Харрингтон и далее ищем указатели, которые отмечены у вас на карте.
Я фыркнула, наблюдая, как за окном мелькают сосны. Они становились гуще, темнее, будто лес медленно сжимал нас в зелёных лапах.
– Расслабься и наслаждайся, пока мы не встретили какого-нибудь призрака дровосека, – хихикнула Эва.
– Ах да, фольклор северных лесов, – я притворно зевнула.
Глаза закрылись сами. Сон накрыл меня, как чёрная волна – тяжёлый, неотвратимый.
Я проспала бо́льшую часть поездки и проснулась от удара.
Тело дёрнулось вперёд, ремни впились в плечи. Я проснулась от резкой боли в шее и… запаха. Горького, хмельного.
– Сука!
Перед глазами поплыли осколки реальности: три пустые банки на полу, лужа пива, медленно стекающая с сиденья. Мозг отказывался складывать картинку.
– Ты… ты охренела?! – мой голос сорвался на визг, – Ты за рулём! Ты что, блять, творишь?!
Эва лишь расслабленно махнула рукой:
– Всё норм.
– Что, блять, норм?! Ты нахрюкалась за рулём?!
– Это безалкогольное, успокойся. Прокол,– её взгляд скользнул к переднему колесу, – дальше не поедем – пешком. Как вернёмся, поменяем колесо. Вон видишь на дереве палки, имитирующие железнодорожные рельсы?! Мы как раз приехали куда нужно. И если бы не колесо, тогда бы мы точно заблудились.
Я вылезла из машины, ноги подкашивались. Первая мысль – «наказание за ложь». Вторая – «мы уже близко».
Эва тем временем уже копошилась у багажника, потом достала с заднего сиденья рюкзаки. Шла ровно, говорила чётко – видимо, действительно, безалкогольное. Я знала её железную голову, но злость всё равно клокотала внутри.
Но я лишь глубже натянула капюшон, принимая рюкзак из её рук. Впереди был долгий путь.
И лес, который с каждой минутой становился всё гуще.
– Что за приколы? Что нам теперь делать? – мой голос звучал выше обычного, предательски дрожа на последних словах.
Эва невозмутимо развернула карту, её пальцы скользили по пометкам Тео с уверенностью, которая меня раздражала:
– Расслабься, принцесса. Судя по карте – всего час пешком до кладбища. Мы же ради этого сюда и приехали, нет? – она щёлкнула меня по носу, – Проблемка есть, но не смертельно. Не загоняйся.
Я сжала зубы, чувствуя, как тревога пульсирует в висках:
– Ладно. И какой план?
– Идём на север, – Эва ткнула пальцем в чащу, где деревья стояли плотной стеной, – если устанем – сделаем привал. Легкотня.
Мы выгрузили самое необходимое из багажника. Мой рюкзак неестественно тяжело лёг на плечи – словно сама судьба пыталась меня отговорить.
Ориентироваться в лесу я не умела. Все эти уроки с парнями – Николас терпеливо объяснял мне азы навигации у костра, Дэн водил по тропам с компасом – всё провалилось в пучину моей пространственной слепоты. Теперь я могла лишь слепо следовать за Эвой, как когда-то в детстве – маленькая Фрея за своей рыжеволосой защитницей.
Однако здесь было сложно заблудиться. Мы шли по явной тропе, а на деревьях через равные промежутки мелькали метки – вырезанные знаки, имитирующие железнодорожные рельсы. Тот же символ, что встретил нас во время аварии. Запутаться практически невозможно. И это уже успокаивало.
Моя физическая подготовка оставляла желать лучшего. Уже через сорок минут ходьбы дыхание стало сбиваться, а ноги горели. «Нужно заниматься спортом», – твердили все вокруг. Но я не слушала. Теперь же каждый подъём давался с трудом, и количество привалов увеличивалось вдвое.
– Я больше не могу, – выдохнула я, опираясь на колено.
Эва обернулась, её взгляд скользнул по моему липкому от пота лицу:
– Ладно, привал. Но ненадолго.
Место для отдыха предстало перед нами так своевременно, что это почти пугало. Как будто кто-то заранее знал, когда мы устанем. Аккуратно сложенные поленья вокруг костровища, выложенного камнями. Пень-стол с почти ровной поверхностью. Даже яма для костра была вырыта с неестественной геометрической точностью.
– Чай? – я достала походный набор, автоматически взяв на себя привычную роль «лесной домохозяйки», как дразнили меня парни.
– Удобно, – пробормотала я, расстилая плед на мшистом бревне. Руки сами совершали привычные движения – термос, бутерброды в бумаге, кружки. Воздух здесь был другим – густым, хвойным, таким чистым, что первые вдохи щекотали лёгкие. Впервые за долгое время я почувствовала – мы сделали правильный выбор, и я, наконец, позволила себе помечтать о том самом кладбище поездов.
Эва достала колонку с заранее записанной музыкой на карту памяти, её глаза блестели азартом:
– Ну что, время страшилок?
– Давай, – я сделала глоток чая, – интересно, будет ли страшно в таком уюте…
– Выбирай: бессмертный гуманоид, уилаомоны, вендиго или дингбол? – Она перечислила варианты, загибая пальцы, – и все они, между прочим, водятся именно в этих лесах. Кто знает, может, они уже наблюдают за нами?
Я почувствовала, как по спине пробежал холодок, несмотря на тёплую кружку в руках. Эва умела подавать истории.
– Ты специально готовилась?
– Как ты догадалась? – она оскалилась.
Эва вскочила, её тень причудливо изогнулась на стволах деревьев. Руки изобразили когти, голос стал низким, хриплым:
– Но не уходи от темы. Выбирай. Возможно, от этого зависит твоя жизнь.
– Вендиго, – выдохнула я.
Колонка заиграла зловещий мотив – виолончель, переходящая в диссонанс. Эва начала, рисуя пальцем в воздухе круги над моей головой:
– Вендиго – дух холода и голода. А мы, между прочим, в северных лесах Мэна? – её голос стал шёпотом, – лесорубы, которые работали здесь, когда ещё ходили эти поезда… они верили. Как почувствуешь холод – настоящий, костный… запах гнилой плоти – беги. Не оглядывайся.
Её пальцы сжали моё плечо:
– Говорят, он выглядит как оживший скелет. Но главное – глаза. Посмотрит тебе в глаза – и ты перестанешь быть собой. Захочешь есть… но не твои милые бутерброды.
Я засмеялась, но смех застрял в горле, когда увидела её лицо.
– Слышала? – Эва замерла. Вся её игривость испарилась.
– Что?
– Звук.
Тишина. Только ветер в кронах.
Потом – далёкий, но чёткий.
Скрип.
Как будто… открылась дверь вагона.
– Эв, хватит придуриваться! – мой голос прозвучал резче, чем я планировала, – Молодец, напугала. Ты победила.
Но Эва уже шла – нет, почти бежала – вглубь леса по еле видной тропе, будто следуя за невидимым зовом. Её рыжие волосы мелькнули между деревьями и исчезли. Я осталась сидеть, обхватив колени. Колонка всё ещё играла тот зловещий саундтрек, но теперь он звучал как насмешка.
Мне стало неуютно, но была уверена, что Эва не бросит меня, а лишь хочет напугать. Я продолжила пить чай.
– Ханна?
Голос. Женский. Не Эвин.
Я сжала кружку так, что пальцы побелели.
– Ханна?
Ближе. Чётче.
– Ладно, Эв, очень смешно, – прошептала я, готовясь к тому, что она напугает сзади.
Ледяные пальцы коснулись моего плеча.
– Ханна?
Я обернулась рывком – и впилась взглядом в женщину в белом. Её ночнушка, больше похожая на саван, колыхалась на ветру. Морщинистое лицо. Глаза – два мутных озера, переполненных слезами.
– Ханна, – она протянула костлявые руки, касаясь моего лица. Пальцы пахли мхом и травами.
Адреналин ударил в виски. Я рванула прочь в сторону бежавшей Эвелин, не разбирая дороги. Ветки хлестали по лицу, корни цеплялись за ноги. Где-то позади шуршала трава – она шла за мной.
– Эва, Эва!
Металлический блеск между деревьями. Фигура в оранжевой куртке.
Я рухнула перед ней, хватая за рукав:
– Там… женщина… в белом…
Эва повернулась. Её глаза блестели неестественным блеском, губы растянулись в улыбке, которой я никогда раньше не видела.
– Прости, Фрей, – её голос звучал… не так. Слишком высоко. Слишком весело, – я нашла поезда. Они звали меня. Хи-хи.
За её спиной, среди деревьев, стояли пять вагонов, тех самых вагонов.
Тот, что ближе к нам – стоял с распахнутой дверью.
– Какая ещё женщина? Ты просто перегрелась от моих страшилок, – Эва закатила глаза, но её пальцы нервно теребили молнию на куртке.
– Эв, я не шучу! – мои руки дрожали, когда я показывала в сторону привала, – Она трогала меня!
– Ох уж твоё воображение, – Эва махнула рукой и резко развернулась к вагонам, – Смотри! Они прямо перед нами. Идём быстрее!
Я колебалась, пытаясь разглядеть, где же наш привал. «А если мы заблудимся на обратном пути?»
Эва с силой воткнула в землю ветку, привязав к ней оранжевый платок – наш «маяк»:
– Вот и ориентир. Расслабься уже, Фрей. Ты же всегда мечтала об этом, – её улыбка была слишком широкой, глаза – слишком блестящими.
По мере приближения вагоны проявлялись словно из тумана, как призраки. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь листву, играли на металле, создавая иллюзию, что состав только вчера остановился. Пять пассажирских вагонов, почти не тронутых ржавчиной. Но последний…
Я замерла, разглядывая вагон, что был дальше всех от нас. Его окна были заварены металлическими листами, на которых виднелись глубокие выбоины – будто что-то изнутри пыталось выбраться.
– Эв, посмотри на это, – я указала на странные повреждения на дверях, – кто-то специально…
– Открытая дверь! – перебила она, буквально подпрыгивая от возбуждения, – Идём внутрь!
Внутри
Густой воздух пропитался ароматом старого дерева и чего-то сладковато-приторного – как в том самом гардеробе с бабушкиными платьями, в который я боялась заходить в детстве. Интерьер переносил в прошлое: бархатные сиденья с износившимся ворсом, потускневшие латунные бра, пожелтевшие таблички. Но эта роскошь была… неправильной.
На столике у окна стояла открытая банка тунца. Свежая. Алый соус стекал по жестяному боку, будто её открыли минуту назад.
– Эв, – я схватила её за рукав, понизив голос до шёпота, – тут кто-то есть. Та женщина.
– Боже, да хватит уже! – она резко вырвала руку, – Может, до нас тут были туристы. Или… или работники какие-то! – её голос звучал неестественно громко в тишине вагона.
Я потянулась к банке, перевернув её. На дне красовалась дата: 03.09.2023. Сегодняшнее число.
В этот момент где-то в глубине состава раздался металлический скрежет – будто открылась дверь того самого, запечатанного вагона.
Эва вдруг замерла, её лицо осветила странная улыбка:
– Слышишь? Они зовут нас. Прямо как в Вальгаллу…
«Только мёртвые попадают в Вальгаллу», – пронеслось в голове. Её одержимость «Викингами» никогда не казалась такой зловещей.