Осенний престол

Неора, 1035 год

Часть 1. Путь в неизвестность

Сеешь бурю – пожнешь разруху. Взрастишь страх – поглотишь ненависть.

– пословица народа Аурума.

Глава 1. Старые знакомые

Воспоминания возвращались неохотно. Как я здесь оказался? В голове проносились чьи-то голоса:

– Дубхе, а ты мог бы помочь мне кое в чем?

– Мерак, я не хочу, чтобы ты с нами ехал.

– Полярис? Как тебя найти? Где ты?

Полярис. Меня зовут Полярис Аурумский. Кшяжне Аурума. Вспомнил.

Я открыл глаза и сперва увидел заснеженную деревню. Да, я приехал сюда с… камнем, да, я привез камень стечения. Для нее.

Волосы цвета инея, ледяные глаза, кожа цвета снега, чуть вздернутый нос… Нивис. Богини, Нивис, как же давно мы не виделись! Какой ты выросла… Никос? Ичес?

– Богини, я не верил, что снова увидимся!

– Пол? – первым отмер Никос. В его глазах читалось искреннее удивление. Никос протянул мне руку – я с жаром ее пожал. Как же я рад вас видеть. Мне хотелось обняться с друзьями. Голова зудела от новых воспоминаний. Нивис молчала, рассматривая меня. Неужели, она не помнит?

– Я…

Нос защекотало на мгновение, глаза успели заметить лишь тень стрелы, что рассекла воздух прямо перед моим лицом и вонзилась в стену между мной и Нивис. Никос и Ичес тут же выстроили стену перед сестрой. Я повернул голову и увидел стрелявшего.

– Отойди от моей подруги!

Ну конечно, а вот и моя старшая сестрица. Один из ее охранников опустил лук.

– Имбри? Что ты здесь делаешь?

Нивис пришлось раздвинуть братьев, чтобы увидеть мою сестру. Я медленно спустился с крыльца и сделал несколько шагов навстречу. Она в сопровождении нескольких магов стояла на главной дороге. Жители разбежались, кто куда, не желая становится частью разборок. Видимо, сестра перемещалась вслед за мной, ведь я… Дубхе не защитил свой магический след.

– Нивис, не верь ему! – прокричала Имбри. – Его нужно остановить!

– Что ты несешь? – крикнул я, кинув в сестру вихрем. Снег лихо взметнулся ей в лицо. Маги в ее сопровождении двинулись на меня даже без ее приказа.

– Имбри, да что происходит? – закричала Нивис, подбежав ко мне.

– Нивис, не лезь в это! – крикнул ей раньше меня Никос.

Разряд энергии пронзил тело, заставив меня рухнуть оземь, где конвульсии продолжались еще немного. Я не мог пошевелиться, едва мог что-то разглядеть и расслышать.

Голос сестры, пронизанный гневом и ненавистью, звучал в голове:

«Ты у меня даже мэром самого захудалого городка во всей Неоре не станешь! Я сотру тебя в порошок!»

Это она… она меня разделила надвое. Но ведь камень нашелся на каком-то старом рынке. Продавец уверял, что хозяин продал камень, чтобы было на что есть. Заметала следы?

– Это я разделила его, Нивис, я, – в слезах призналась Имбри. Слух вернулся, неожиданно напугав волной звуков. – Он опасен, я пыталась спасти всех нас!..

Я перевернулся на спину: Нивис стояла надо мной и слушала Имбри. Неужели она верила гладкой лжи Имбри? Маг, обездвижившая меня, стояла рядом, сверля взглядом и не двусмысленно намекая мне не шевелиться. Остальная охрана стояла за спиной хозяйки.

– Нивис, я увезу его домой, призову Совет. Отдам на суд, как и должна была… Прошу, поверь.

Нивис молча перевела взгляд на меня.

– Имбри, ты должна была поставить всех в известность! – раздраженно бросил Ичес. Я давно его знал, будь Имбри на пару титулов ниже – он бы разорвал ее только за стрелу и за эти слова.

Имбри, необыкновенно смиренная в этот миг, проблеяла:

– Я знаю, знаю. Но он мой брат!.. Я думала, что так спасаю его. От себя, от Алтера, от мира! И мир от него.

Каркающий смех вырвался из моего горла, прерывая поток лживой речи. Я попытался встать на ноги, тело не слушалось, но смеяться на боку было даже удобнее.

– Поступим так, – вклинился сурово Никос. – Забирай Поляриса в Аурум. И вызывай Совет. Если мы узнаем, что ты не сдержала слово и с ним что-то случилось – Совет соберем уже мы. Против тебя, поверь, у нас кое-что найдется.

Я ждал, что Нивис что-то скажет. Вмешается. Не позволит.

– Он вам собака что ли? Или лошадь?

Раскатистый и грубый голос старосты сотряс воздух.

Все, кроме двух наследниц, глубоко ей поклонились. Меня силком подняли на ноги охранники сестры, ноги не держали, а потому я повис на их руках. Что за день такой!..

– Вы все можете ехать куда глаза глядят. А сын Осени останется здесь.

Кажется, моя шкура спасена. Хотя бы сегодня.

Сестрица бросила на меня недовольный взгляд, кивком головы разрешая меня отпустить. И я с высоты своего роста полетел лицом прямо в снег. Второй раз.

– Помогите ему дойти хотя бы до дома старосты! – возмутилась Нивис. А затем девичьи руки помогли мне подняться.

– Сам дойдет, – буркнул Ичес, а Никос все же подставил плечо, помогая преодолеть небольшое расстояние до крыльца. Староста кивнула мне, когда мы прошли мимо. Выскочила Аперта и помогла устроиться на скамье.

– Никос, спасибо.

– Должен будешь, – с улыбкой кивнул он. – Сильно тебя?

– Жить буду, – усмехнулся я.

– Не держи зла, безопасность сестры важнее, – старый друг сжал мое плечо.

– Да понял я. Не в обиде.

– Завтра поедете, нечего на ночь глядя снег топтать, – услышали мы голос старосты у двери.

– Где Имбри? – спросил Никос у брата с сестрой, вошедших последними.

– Отправилась домой. Им по ветру перенестись сподручнее. Не здесь же им ночевать.

Аперта принесла воды, я благодарно взял кружку. Марита куда-то ушла, Ичес одарил меня презирающим взглядом и отправился наверх. Нивис села в кресло напротив.

Глава 2. Сын Осени

Я завороженно смотрела на обретающего черты мага. Когда все кусочки собрались воедино, мое сердце точно на солнцепеке начало таять. Я не могла назвать его писанным красавцем. В традиционном понимании этого слова. По крайней мере, для Аэтерны.

Золотистая кожа, хитрые лисьи глаза, высокие скулы и волосы цвета вишни. Глаза дивного орехового оттенка. Полярис широко мне улыбался, и это была улыбка Дубхе. Не зря я говорила, что портреты Артифекса лишены жизни, потому что он ею дышал.

Появление Имбри выбило меня из колеи. Она ополоумела, когда пустила стрелу в своего брата, волей Богинь не задев меня.

Я обрадовалась, когда Марита ясно дала понять, что в ее доме им не рады, и была благодарна, что отвоевала кшяжне. Я не верила Имбри, но и причин доверять обрекшему плоть и кровь Полярису у меня не было. Да, он оказался единством Дубхе и Мерака, однако мог быть далек от их образов. Предсказание исполнилось. Но сколько вопросов осталось без ответов.

Он казался таким беззащитным после магического разряда. Но стоило мне сесть напротив него, как он, быстро осушив кружку, выпрямился, справляясь с непослушным телом.

Что-то меня так зацепило и не отпускало, что я не могла насмотреться на брата Имбри. Уверенность, ледяное спокойствие, харизма. Богиня Зима, какой он… Со мной такое впервые.

Я молча разглядывала его, пока Полярис сам не протянул мне руку:

– Рад встрече, Нивис.

Я так растерялась, что просто уставилась на его большущую ладонь, не понимая, чего он от меня хочет. Мозги явно поплыли и начали медленно лужицей растекаться в голове. Когда пауза затянулась, а я все еще молчала и не шевелилась, Полярис смутился, рука его дрогнула, он решил ее убрать, но тут я отмерла и обхватила ее. Какая у него громадная рука, почти в полтора раза больше моей!

– И я рада знакомству, Полярис.

– Знакомству? – оторопело спросил он, не торопясь разжимать руку. Никос, стоявший рядом, прокашлялся. Полярис намек понял.

– Разве мы знакомы? Не помню, чтобы нас представляли друг другу, вы с братьями всегда были где-то вне дома.

Ощущение, будто я уже видела это выражение лица…

– Мы общались довольно-таки часто, и последний раз лет восемьдесят назад.

Я повернулась к брату в поисках разъяснений. В голове не было ни одного старого воспоминания о кшяжне, видимо, в отличие от тех, кто совсем недавно утверждал, что его не знает.

– Все так, Ичес проклял его, когда тебе было лет… сто двадцать.

– Сколько? Я не помню Поляриса.

– Интересно, – хмыкнул брат. – Я так понимаю, разделение Пола скрыло его образ из памяти всех его знавших, ведь более такого мага не существовало, но, выходит, тебе стерли память намеренно, раз ты по-прежнему ничего не помнишь.

Послышался топот на лестнице.

– Нет, а я все-таки скажу! – сбежал по ступеням Ичес. – Я снял проклятье только ради Нивис. Так что не думай, что если ты опять облажаешься, я не наложу его вновь!

– Тише-тише! – остановил Ичеса Никос. – Ты не у себя дома.

– Чего раскричался? – к нам вышла Марита. Она угрожающе уставилась на Ичеса, тот в миг остыл.

– Простите.

– Ужинать будем, садитесь за стол. И чтоб больше никаких разборок под моей крышей!

Мы тихо сели за накрытый стол. От меня не ускользнуло, что Полярис намеревался сесть рядом со мной, но передумал и занял место напротив. Рядом сел Ичес, а по правую мою руку, как и в прошлый раз, сидела Марита.

– Ну что, сын Осени, ответила я на твои вопросы? – лукаво улыбнулась Марита, размеренно трапезничая. Полярис встрепенулся, повернул голову и утвердительно кивнул. – Что, отбила старуха у тебя желание с ней в диалоги вступать?

Марита расхохоталась глубоким, как эхо в горах, смехом. Не было в нем ни старческого скрипа, ни юного перезвона. Он звучал, как мудрость, размеренность и ясность.

– Не бойся, ведь это я к тебе обращаюсь.

– Да, Марита, ответили.

– Хочешь задать вопрос? – она вглядывалась в лицо мага, а затем удовлетворенно разрешила: – Спрашивай.

– Раньше вы называли меня «сын Аурума», а теперь обращаетесь «сын Осени». Почему?

Вопрос, которого никто из нас не ожидал. Однако благодушие Мариты куда-то улетучилось: староста нахмурилась, поджала губы, пережевывая пищу.

– Не зря мы с тобой одну рясу носим1, – хмыкнула она, впрочем, без злобы. – Сам потом узнаешь, коли надо будет.

Она знала, что он не посмеет упрекнуть ее за такой ответ, но что значили ее слова?

– Марита, – обратилась к провидице я. – Почему я не помню Поляриса? Все вспомнили его после объединения, кроме меня.

Неожиданно ответила хранившая молчание Аперта:

– Вашу память скрывает символ. Как только вернете его…

– Аперта, – покачала головой Марита, прерывая ученицу.

– Верну? Что значит «верну»?

Я всматривалась в лица сидящих рядом со мной магов. Аперта склонила голову, признав, что сболтнула лишнего, братья не поднимали на меня глаз, а Полярис молча следил за всеми нами.

– Так мой символ при мне был? – за ледяным голосом таилась буря. Мне хотелось выплеснуть волну гнева, разочарования и страха, разрастающуюся в груди. Лишь крыша Мариты сдерживала мой порыв. – Вот почему никто из вас не переживал.

Выходя из-за стола, я столкнула кружку на пол, но успела заморозить ее, чтобы та не расплескалась. Дыхание было рваным, вдох едва утолял мою жажду. Я выскочила во двор, где на небе уже царствовала луна и звезды. Снег, безмятежно лежавший на земле, стал подлетать, закручиваясь в вихри, будто потревоженный моим присутствием.

Мой символ… скрывали от меня? Скрывали все это время? Непогода разрасталась. Воспользовавшись отсутствием лишних глаз, я рухнула на колени и разрыдалась. Символ был у меня, был!

Слезы застилали глаза, но я подняла их к небу с немым вопросом: «Почему, Богиня Зима, ты так жестока ко мне?»

Вьюга выла, не переставая, снег заполонил все вокруг, смыл силуэты, раскрашивая мир вокруг в серый. И неожиданно все стихло. Я обернулась, ожидая увидеть Никоса, но позади стоял Полярис.

– Чего тебе? Оставь меня! – крикнула я, отворачиваясь и пряча от него слезы. Столько десятилетий вины, столько надежд, столько стремлений! Столько слез было пролито зря! Я подвергла себя стольким опасностям, а символ и без того был у меня?

Голос в голове замолк, как только чужие руки опустились мне на плечи. Тишина вокруг и внутри оглушила. Полярис поглаживал плечо большим пальцем. Ни одного маломальского воспоминания, даже обрывочка.

– Ты знала, что из-за тебя идет снег? – спросил он будто издалека.

– Что ты сказал? – я развернулась к нему лицом, и Полярис нежно обнял меня. Он не старался прижаться ко мне близко, – хоть я и чувствовала в столь нежном проявлении чувств давнее желание, – позволяя мне вырваться, если захочу.

– Ничего, – на ухо ответил мне Полярис, разжимая объятья, но я ухватилась за него:

– Подожди.

Мне было все равно, что меня обнимал совершенно незнакомый маг, главное, что существовал мир вне этих объятий, и мне не хотелось в него возвращаться. Здесь пахло дождем, который я не выносила, но царило умиротворение, которое я не готова была обменять даже на две экрьеры. Я хотела надышаться этим спокойствием. Полярис молчал, не нарушая это мгновение.

– Сколько тебе лет? – спросила я, решив наконец развеять молчаливую пустоту между нами.

– Двести семьдесят два.

Старше братьев всего на год, можно сказать, ровесники.

– Ты и вправду брат Имбри?

– Правда.

Мне хотелось спросить его еще о чем-нибудь. О чем угодно, лишь бы слышать его мелодичный голос.

– Как твой портрет оказался у Артифекса?

– Сестра продала, – я почувствовала, как он пожал плечами. Ему было холодно? Я открыла глаза, отодвигаясь от кшяжне.

– Ты замерз?

Полярис усмехнулся, а затем широко улыбнулся:

– Я вообще-то истинный аурумец, а мы на крайнем севере Аэтерны.

– Но у тебя же метка есть. У… Мерака была.

– Метка есть, – он кивнул, поворачиваясь ко мне нужной щекой. – Я получил ее за верность Аэтерне, сдав экзамен.

– Ее выдают по долгу службы, но тебе пришлось доказать, что имеешь на нее право?

Полярис смотрел на меня, не отрываясь.

– Благодаря выслуге лет меня удостоили чести сдать экзамен. Ведь такую метку могут получить исключительно маги льда. А я маг вольных искусств.

– Вот оно что… Почему ты молчишь? Неужели тебе не хочется о чем-нибудь спросить меня?

– Хочется, и даже очень. Но нам лучше вернуться в дом, пока Марита еще в состоянии сдерживать Ичеса.

– Братья все знали. Вся моя семья была в курсе, но никто и слова не проронил. Они просто наблюдали, как я убиваюсь в попытках заполучить символ.

– Они оберегали тебя.

– Для тебя это тоже не новость?

Полярис без колебания отрицательно покачал головой:

– Я не знал.

– Полярис, кто мы были друг другу? Просто друзья?

Мой вопрос вызвал неожиданную бурю эмоций на его лице: от радости до сожаления.

Через мгновение я целовалась с кшяжне Аурума прямо на снегу. Словно я так уже делала, словно ответом на мой вопрос было: «Не просто друзья». Или мне хотелось в это верить? Но этот неожиданный порыв тут же был прерван волной ужаса. Что я делаю? Я оттолкнула Поляриса, вскочила и убежала в дом, в свою комнату, минуя братьев и их вопросы.

Глава 3. Приятно познакомиться

Утром я встала самая первая и приготовилась выезжать, как только братья проснутся. Мы и так выбились из графика. И я молилась Богиням, чтобы Полярис с нами не поехал.

Я долго не могла уснуть ночью, раздумывая над поцелуем. Сердце бешено колотилось при одном воспоминании о вкусе губ кшяжне. Но самое главное, что меня беспокоило: почему я уверена, что так уже делала? Почему он целовал меня так, будто имеет на это право?! Да я его вижу впервые в жизни!

Его волосы мелькнули в окне, привлекая мое внимание. Полярис разминался во дворе, развлекая необычной внешностью проходивших мимо селян. Было раннее утро, до восхода далеко, но жители уже начинали свой день. Несколько дней метели явно выбили из привычной колеи и их жизнь.

Почему он решил утешить меня вчера?

Не раздумывая долго, я выбежала на улицу, желая высказаться о прошлой ночи. Полярис отжимался. Он был достаточно тепло одет, видимо, ему действительно холодно в Аэтерне.

– Полярис, нам нужно поговорить.

Он отжался и прыжком поднялся на ноги, встав ко мне лицом. А затем лучезарно улыбнулся:

– Светлой зари, ваша светлость.

Да как он смеет? Чего он вечно улыбается?

– Что бы ты там себе не вообразил, я тебе не подружка! Ты не Мерак и не Дубхе, мы с тобой даже не друзья. Так что не смей вспоминать о вчерашнем!

– Ты имеешь в виду?..

– Не смей! И вообще ты…

– Он тебя обидел, Нивис? – участливо спросил меня подошедший к нам Никос, которого привлек, видимо, мой крик. Полярис скрестил руки на груди, ожидая продолжения.

– Нет, – слишком интенсивно замотала я головой. – Я просто не хочу, чтобы Полярис с нами ехал.

– Он не поедет с нами, не беспокойся, – похлопал меня по плечу брат, улыбаясь. – Пойдем, нужно поесть и выдвигаться.

Никос обнял меня за плечи и повел за собой в дом, рассказывая о дальнейших планах, а я лишь хотела обернуться и узнать, смотрит ли Полярис нам вслед или вернулся к своим занятиям.

***

Я улыбался вслед Нивис, вспоминая нашу первую встречу много десятилетий назад. Сегодня она доказала, что ни капли не изменилась за это время.

Пожалуй, нам очень повезло вчера, ведь я мог знатно отхватить от Ичеса. Жаль, что за долгие годы он не нашел в себе силы хотя бы выслушать меня. Порой мне не хватало старого друга. К счастью, хотя бы Никос настроен не столь категорично.

Вспомнив вчерашний поцелуй, я вернулся к разминке. Физические упражнения помогали вернуть контроль над телом и сбросить напряжение. Казалось, тело было не мое, хотя по сути Мерак и Дубхе – это я, только разделенный на две половины.

Зря я, конечно, решил начать с шутки, естественно, Нивис не оценила! Если бы они только вернули ей символ… С лжи тоже не стоило начинать, но не думаю, что правда когда-нибудь вскроется.

Отдышавшись, я направился в дом. Надо бы домой съездить, проведать маму, хотя Имбри теперь точно не успокоится. Уверен, что эта змеюка затаилась неподалеку, готовясь напасть.

Нивис с братьями прощались с Маритой и Апертой. Никос подошел ко мне и подал руку:

– Я рад, что ты вернулся. Кристалл все тот же?

– Да, – кивнул я, ответив на рукопожатие. Мне не хватало открытости Никоса. Хотелось похлопать его по плечу, чтобы завершить рукопожатие по традициям Аурума, но в Аэтерне и рукопожатия-то были не приняты: Никос лишь хотел показать мне свою расположенность.

– Заезжай в гости, как все успокоится. Ты сам-то куда сейчас?

– Пока здесь побуду, может, помогу хозяйкам в чем-то. А потом до матушки хочу доехать.

– Имбри?..

– Не успокоится.

– Тогда будь осторожен. И если понадобится помощь – обращайся.

Интересно, как бы он заговорил, узнай о моей симпатии к его сестре. Никос, конечно, не Ичес, но дорогу я бы и ему переходить не стал.

– Заканчивайте любезничать, нам пора, – как специально растолкал нас Ичес.

– И тебе счастливого пути! – я не удержался от колкости. Никос, усмехнувшись, похлопал меня по плечу и вышел во двор. Последней выходила Нивис.

– Еще увидимся, – попрощался я, слегка поклонившись.

– Если ты действительно виновен в том, что тебе приписывает Ичес, – держись от меня подальше.

– А если нет?

Кажется, она оторопела от столь быстрого и уверенного ответа.

– Тогда было приятно познакомиться, ваша светлость.

Напоследок она слегка склонила голову, благосклонно улыбнувшись, и вышла вслед за братьями. Я успел лишь моргнуть глазами, а они уже исчезли в снежной дымке.

– Есть у меня к тебе разговор, сын Осени, садись за стол.

Аперта вышла за дверь, оставив нас с Маритой один на один в доме.

Глава 4. Расплата

Хоть мое внимание и занимали отчеты, наши подданные и состояние городов, каждую ночь перед сном я вспоминала Поляриса. Он казался неплохим парнем, и трудно было поверить, что он предал Ичеса. Братья так ничего и не рассказали мне о символе, ссылаясь на мамин запрет. А у меня не было никакого желания обсуждать это с ней по кристаллу, поэтому приходилось ждать возвращения домой. Нам удалось доехать до Уана без проволочек. В общем и целом, положение дел в стране было удовлетворительным. Несколько губернаторов получили предупреждение, хоть и не столь жесткое, как Патитур, к которому нам предстояло заехать. Уверена, задержка или позволила ему подготовиться лучше, или развязала руки, если он уверился, что я забыла о нем.

Уан встретил нас ясной ветреной погодой, мягким снегом и влажностью. Обычная погода для второго месяца весны. Но вот с городом что-то было не так. Стоял полдень, а жители будто испарились, впрочем, через пару минут нам стала ясна причина: уанцы собрались на главной площади, внимая кому-то в центре.

Братья помогли пробраться в самую гущу, где разворачивалась по истине оснежительная сцена: связанный Патитур стоял на коленях, а рядом два купца собирались вершить над ним суд. Они спрашивали у толпы, что стоит сделать с пойманным губернатором. Но при виде нас пыла у них поубавилось, зато Патитур явно обрадовался нашему появлению.

– Ваши светлости! – воскликнул купец, стоявший ближе к нам. В Уане не было представителей знати, здесь их место занимали торговцы и купцы с деньгами. Важнее был не тот, кто выше по сословию, а тот, кто богаче. – Вы как раз вовремя.

– Правда? – прыснул Ичес. – Не припомню, чтобы получал приглашение.

– Мы поймали его при попытке к бегству, – отчитался второй.

– Вот как? – удивилась я. – Что же вы, Патитур, не дождались нас?

Рот у него был забит кляпом, но он попытался промычать что-то. Так, сначала нужно разогнать этот балаган.

– Дорогие уанцы, прошу вас расходиться по своим делам. Патитуром займемся мы с братьями.

Жители, немного поворчав, стали спокойно разбредаться и освободили площадь. Аэтернцы не терпели расправ и казней, да и собрались они здесь, скорее всего, чтобы узнать, что вообще происходит.

– Вы же втроем пойдете с нами.

Братья помогли Патитуру подняться, развязали веревки на ногах и подтолкнули вперед, к его дому, а затем недвусмысленно дали понять купцам, что от них требуется то же самое.

Дома у Патитура был бардак: все ценное было снято, что-то раскидано, что-то сломано. Складывалось ощущение, что отсюда бежали и как можно быстрее. Мы все поднялись на второй этаж и прошли в уже знакомый кабинет хозяина дома. Мебель вся стояла на своих местах, но прежних примет роскоши не наблюдалось.

– Ваши светлости, мы тут ни при чем!

Я села за стол, купцы – в кресла, в которых в прошлый наш визит сидели мы с братьями, Патитур встал возле стола, дергаясь, чтобы его освободили. Ичес лениво взмахнул рукой, ледяным кристаллом освобождая его. Кляп он выплюнул сам.

– Что, не ожидали? – накинулся он на купцов. – Вам сейчас воздастся по закону! Они меня публично наказать вздумали! Меня!

– Вы не могли бы нам их представить? – спросила я, перебирая пару документов, оставшихся на столе. Ничего важного – один мусор.

– Купцы Тедор Щуцих и Бир Жлевок.

Некоторые семьи Уана не были исконно аэтернскими, Щуцих и Жлевок – фамилии аурумских родов, перебравшихся сюда во время основания города. Тем не менее, по прошествии веков только фамилии и остались от аурумского происхождения.

– Приятно познакомиться, – улыбнулась своей дежурной улыбкой я. – Так при какой попытке к бегству вы его поймали?

– Позавчера наш губернатор должен был выступить на главной площади, но не пришел, – спокойно рассказал Бир, что был старше Тедора, – вчера мы с Тедором пошли прямо к нему домой, а тут все перевернуто, видно, что бежать пытался.

– Да я к родственникам в гости ехал! – возмутился Патитур.

– Помолчите.

– Вот я и выслал самых крепких своих парней, они быстро его нашли, далеко не смог уйти. Посидел вечерок в курятнике, а сегодня мы его на всеобщее обозрение выволокли.

– Да они меня заперли в каком-то хлеву!

– Патитур, – грозно обратился к нему Никос, губернатор притих.

– И что же вы собирались с ним сделать?

– Ваша светлость, да ничего этакого, Богини свидетельницы, – Бир для подтверждения своих слов приложил пальцы к горлу. – Припугнуть хотели просто. Он же и городскую казну прихватил. А там и наши налоги лежали.

Судя по грозному виду Бира, испугом Патитур бы не отделался.

– Патитур, если хотите что-то сказать, то сейчас самое время. Но не советую лгать: ваше положение и так незавидное.

Губернатор попытался ретироваться, но Ичес был быстрее: он заковал его ноги по колено во льду.

– Да что вы ко мне прицепились? Я хотел просто уехать!

– Так один снег топчем, – пробасил Тедор. – Думаешь, Богини слепы или добрых магов в Неоре мало? Да тебя поймать и прижучить было вопросом времени. Ваша светлость, от этого лентяя город в сплошном убытке. Мы не застали вас в прошлый раз, так я скажу сейчас: он кровопивец и транжира. И место ему за решеткой!

– А ты сам-то? Чистый такой и честный? Будто я не знаю, что ты налоги меньше всех платишь!

Тедор бросил на бывшего губернатора взгляд полный ненависти.

– Так я плачу меньше, потому что часть доходов сам пускаю на благоустройство города!

– Тихо, – громко и четко приказала я. – Поступим так: Патитур отправится в Пэриш для установления всего объема преступлений перед престолом. Вас, Тедор и Бир, я попрошу подробно расписать замеченные лично вами проступки губернатора Патитура. Мы рассмотрим их и при необходимости привлечем к делу.

Купцы были довольны моими словами, а вот Патитур, кажется, осознал, что попался. Однако, не ему одному придется поплатиться за свои деяния.

– Но за самовольный захват, удержание и попытку устроить самосуд над аэтернцем с каждого будет взыскан штраф в размере четверти трехмесячного дохода в городскую казну.

– Ваша светлость! – возмутился Тедор, вскочив с места. – Так если б не мы – он бы удрал! Как же можно?

– Инициатива наказуема, – съязвил Патитур, поймав на себе яростные взгляды Бира и Тедора.

– Тедор, вы нарушили законы Аэтерны, за что при любых других обстоятельствах поплатились бы свободой на некоторый срок.

Тедор выглядел раздосадованным, но возражать более не стал.

– Ваша светлость, – поклонился мне Бир, вставая с места, – благодарим за вашу щедрость и благоразумие.

– Вы можете идти, – разрешила я, тоже поднимаясь с места. Тедор и Бир поклонились и покинули кабинет. Я подошла к Патитуру: – На кого вы работаете?

Братья хотели было встать и надавить на Патитура, но я пресекла их порыв.

– Вы же только что сами меня уволили, – усмехнулся он. – Я теперь не у дел.

– Мы видели тебя в прошлый приезд, – протянул Ичес. – Ты очень спешил в самую метель. Куда кольцо дел?

Патитур припух, стараясь не выдавать волнения. Глаза забегали, разрушая образ всесильного хозяина дома.

– Ни один аэтернец не ринется куда-то в метель.

– Правда? – удивленно переспросила я. – Тогда вы или не аэтернец, или нагло нам врете.

Я методично замораживала его тело во льду, и сейчас кокон застыл на его груди.

– Отпустите! Вы не имеете права! – заорал он.

– Мы представители власти, Патитур, – безэмоционально заметил Ичес.

– Они убьют меня! Я не могу сказать!

– Нивис, раз так, то замораживай его до конца. Скажем, что сбежал и замерз в метель.

Глаза Патитура метались по нашим лицам, кажется, он не сомневался в решимости Ичеса.

– Ваша светлость, вы же не станете? Живого мага, да разве так можно?

– Патитур, на кого вы работали? Чей приказ исполняли? Кто заставил вас заметать следы? – продолжала давить я. – Поверьте, если я выйду из кабинета, мои братья не станут с вами церемониться, вам ясно?

– Не знаю имени! Она вечно была в глубоком капюшоне, мы встречались в развалинах за городом раз в пару недель.

– Как она об этом сообщала?

– По кристаллу связи. Звонила и называла время. Всегда была там вовремя.

– И давно ты ей служишь?

– Пару лет.

– И за пару лет она ни разу не представилась?

– Да на кой мне ее имя было знать? Она щедро платила. Отпустите!

– Хватит кричать, – рявкнул Никос. – Голова уже от тебя болит. Как она на тебя вышла?

– Это я на нее вышел. Мне ее рекомендовали… мне нужна была помощь, и она помогла. Потом предложила пару заказов, нужно было достать кое-какие вещицы. Ничего такого: пару амулетов, иногда травы или яды. Все!

– Какие амулеты? – напрягся Никос, подавшись вперед.

– Это давно было! Я не помню уже.

Лед побежал выше, в дело включился Ичес.

– Вспоминай, или я тебе кислород перекрою.

– Я… да разные! Защитные были, несколько для перемещений.

– Где доставал?

Патитур набирал воздух в грудь, потому что Ичес не сбавлял обороты, медленно оборачивая его голову в ледяную пленку.

– Откуда ты доставал все это?!

– Через связи! У знакомых! Она щедро платила, было с чего нанимать исполнителей.

Корка льда застыла на мгновение, не успевая запечатать последнее отверстие для воздуха, а затем снежная вспышка освободила бывшего губернатора, он сразу рухнул на колени.

– Нивис, что с ним делать?

– Заключить под стражу за измену, – строго сообщила я, переваривая услышанное. Вряд ли этой таинственной фигурой могла быть Имбри или Эниона. Да и думаю, роль той девушки, что меня изображала, была весьма скромной. Ей бы не доверили пару лет быть посыльной, раздавать деньги, каков был шанс, что она никому не проболтается или не станет шантажировать? Значит, это был кто-то из организаторов или их самых доверенных лиц. Например, Эниона могла бы использовать Шарка, но это был не он, раз мы говорим о женщине.

– Это точно была женщина?

– Точно, – буркнул Патитур. – И она убьет меня раньше, чем вы – осудите за измену.

– Тогда не будем мешкать, – заключил Никос, хватая преступника за плечо и поднимая рывком на ноги. Он вытащил из-за пазухи кристалл и заключил в него Патитура. – Хоть раз за последнее время его используем по назначению.

– Они готовились к похищениям. Подумать только!

– Было глупо думать иначе, – усмехнулся Никос, пропуская меня вперед.

– Понятно, конечно, что это дело рук не одного мага, но сколько их в итоге? Я-то думал, это какое-то помутнение, удачная спонтанная попытка, а выходит продуманный хитросплетенный план, с множеством вводных, – голос Ичеса разносился по всей лестнице. – Не терпится посмотреть этим уродам в глаза.

– Чтобы что? – хохотнул Никос, когда мы вышли на улицу.

Ичес многозначительно промолчал, впрочем, мы и так все поняли.

– Домой? – спросила я, готовясь к переносу. Братья кивнули, и мы перенеслись в родные пенаты, где мне предстоял тяжелый разговор с мамой о символе.

Глава 5. Новые обстоятельства

Было еще не поздно, а потому я не стала откладывать разговор на завтра. Вопросы разрывали голову, так что я не собиралась ложиться спать, не узнав на них ответы.

На этот раз мама оказалась не в своем кабинете, а в саду за книгой. Она радостно встала, заприметив меня, чтобы обнять, но я не позволила ей.

– Нивис, вы уже вернулись? Как поездка?

– Это потом. Мама, я знаю про символ, и мне нужны ответы.

– Что, прости? – она опустилась на скамью. Книга упала в снег, но она даже не заметила этого, поэтому я подняла и положила ее на скамью.

– Почему вы скрывали, что символ у меня есть? За что? Чем я заслужила это? Неужели я настолько плоха, что проще было забрать у меня экрьеру, чем отказать в возможности править? К чему была вся эта подготовка? Я ничего не понимаю, мама!

– Откуда? Братья рассказали? – строго прервала она меня, словно не заметив лавины моих вопросов.

– Братья? Нет, они отказались рассказывать мне подробности, мол, ты запретила. Неважно, как я узнала. Ты хоть понимаешь, что я готова была пойти на все ради экрьеры. Я ведь боялась, что не оправдываю ваших надежд. Я…

– Хватит!

Мама вскинула руку, прикрыв глаза, и встала.

– Мы с твоим отцом поступили так, как было лучше для тебя.

– Выходит, ты соврала мне тогда. Вы не верили, что таково решение Богини, это вы сделали! Не верю своим ушам! Я из кожи вон лезла, чтобы хоть кого-то на себе женить ради этого!

– Да, я виновата, что эта книжка попала тебе в руки! Тебе словно голову напекло с этой женитьбой! Мы с отцом не знали, как уже этих женихов отвадить, чтобы тебя совсем испорченной невестой не выставили.

– Так и это ваших рук дело? Оснежительно!

– Мы ни разу тебя не упрекнули в том, что символа у тебя нет. Думали, поездка тебя отвлечет, а ты и там продолжила поиски. Это наша вина, что ты попала в руки зачинщиков так легко, но мы хотели тебя уберечь. Кто знает, чем бы все обернулось, будь символ при тебе.

– Подожди… Так дары я отправилась развозить вовсе не потому, что была достойна? А чтобы перестала искать жениха?

Мама молчала, подбирая слова, но, видимо, решила на врать:

– Да.

– Но зачем? Нет, подожди, я хотя бы родилась с символом?

– Ты родилась с символом. Но была очень слабенькой, мы боялись тебя потерять. А символ был… бременем для тебя, не он тебя питал, а ты – его. Мы решили, что если его отобрать, тебе будет легче. И оказались правы. Из слабенького младенца ты превратилась в обычного здорового карапуза. Мы с папой скрыли ото всех, что экрьера была у тебя с самого начала. Ты ведь родилась в конце сезона, мои родители и твои братья выполняли свои обязанности и впервые увидели тебя только в весенний сезон. Мама решила, что это все из-за того, что ты родилась под весеннее равноденствие, и потом вечно выдвигала нам это в вину. Шли годы, и мы начали переживать, как это отразится на тебе. Как твое тело примет эту силу? Да и без символа ты была защищена от какой-либо измены. Близ предложил оставить все, как есть, до дня твоего полнолетия. Но как неудачно совпали события! Теперь возвращать тебе экрьеру по-настоящему опасно. Да и как было рассказать тебе всю правду?

– Откуда об этом знали братья?

– Им этот их друг-провидец проболтался. Видение у него какое-то было.

– Так Полярис тоже был в курсе?

То, что мама его помнила, меня даже не удивило. Вот же хитрый лис! А как врал-то складно.

– Да какая, впрочем, разница? Нивис, доченька, если бы я двести лет назад знала, во что эта ложь выльется, десять раз бы подумала, но имеем – что имеем. Может, оно и к лучшему, что все так обернулось.

Вспомнив, как «все обернулось» на самом деле, я дернулась, но решила скрыть это за нападением:

– И когда ты собираешься мне ее отдать?

– В день коронации было бы самым подходящим вариантом, но пока мы хоть кого-то из этих уродов не поймаем, менять власть нельзя.

– Ты потому согласилась в итоге на мою поездку? Чтобы спровадить меня из дома? Ты хоть с Ралиной договорилась, как обещала?

Мне хватило одного взгляда, чтобы узнать ответ. В Ралину никто не поедет, а поездка по Аэтерне хранила тайн больше, чем возвращение Поляриса.

– Что ж, ты в праве меня ненавидеть. А сейчас уйди, пожалуйста.

Она прогоняла меня так, будто это я в чем-то провинилась перед ней. Забрала у меня возможность первой закрыть дверь между нами.

– Я все равно поеду в Ралину.

– Нивис! Нивис Вьерго! – мама гневно крикнула мне вслед пару раз, но я даже не обернулась. С меня довольно!

Ноги сами привели меня в конюшню. Что ж, поездка мне не повредит, да и по Ирису я соскучилась. Своего четвероногого друга я не стала снаряжать по полной, чтобы позволить и ему глотнуть свободы.

– Нивис! – окликнул меня Никос, вышедший на крыльцо. – Собралась прокатиться?

– Да, скоро вернусь.

– Будь осторожна! – крикнул Никос. – Далеко не уезжай.

– Ладно! – махнула я рукой и дернула поводья.

Выехав в открытое поле за дворцом, я заставила Ириса бежать галопом. На такой скорости я полностью доверилась своему коню, заржавшему от удовольствия вольной дороги. Я повисла на его шее и закрыла глаза, слушая свист ветра в ушах и топот копыт. А затем сжала ноги вокруг крепкого крупа Ириса и раскрыла руки. С горла сорвался крик. Я кричала так громко, как могла, поддавшись порыву. Когда силы закончились, вернулось желание взять поводья в свои руки. Я открыла глаза, похлопала Ириса по шее и сказала:

– Молодец, дружок.

А затем развернула его к дому. Розово-сиреневые лучи закатного солнца играли на пиках замка. На время обратной дороги они стали мне путеводной звездой. Я замедлила Ириса до рыси, давая ему отдохнуть. Неожиданно раздался выстрел где-то совсем рядом. Ирис встал на дыбы, сбросив меня. И я грохнулась на голую каменистую землю с высоты его могучего роста.

***

Двумя неделями ранее, Сейнум

Вот уж кого не ожидал увидеть, так это Ирбэ.

Первый вечер в Сейнуме я надеялся провести в одиночестве. Хотелось собраться с мыслями, прежде чем встретиться с мамой. Раньше, ночами, мне удавалось посещать сны близких и друзей, но только Ичес узнавал меня. Единственный, кто не стал бы мне помогать. Единственный, у кого я до последнего не стал бы просить помощи.

Но увидеть причину ссоры с лучшим другом было слишком для этого дня. Я пропустил уже пару бокалов, когда она откуда ни возьмись оказалась за моим столиком. Паб пустовал в это время, какой дракон ее сюда принес?

– Какая встреча! – воскликнула она, поправляя свои кудрявые волосы. Все те же пустые глаза, обольстительная улыбка, вздернутый нос. – Поли, сколько же весен…

– Пошла прочь, – не желая слышать ни словом больше, бросил я. Заметив, что она и бровью не повела, встал сам, намереваясь уйти.

– Поли, подожди! Я же просто хотела поболтать, как в старые добрые!

– Не смей меня так называть.

Обращение к ней, готовое сорваться с губ, осталось при мне. Она и сама знает, кто она такая.

– Полярис, прошу тебя, – она вцепилась в рукав пальто, не давая мне уйти. А я был уже достаточно пьян, чтобы толкнуть ее, если не прекратит. – Всего на пару слов. Я не стану тебя задерживать.

– Да я тебя ни моментом больше не хочу видеть. Пусти!

Должно быть, я рявкнул слишком громко, что Ирбэ отшатнулась, на ее глазах выступили слезы. Лживая сука.

– Да что я тебе сделала? Это ты меня бросил! Использовал и бросил!

На этих словах я громко рассмеялся.

– Мы договорились на берегу, что встречаемся только ради секса. Никто никому ничего не был должен.

– Я была беременна! – бросила она мне вслед, когда я уже было ушел. Заставила-таки остаться. Я развернулся на пятках и в пару шагов преодолел расстояние между нами, оттеснив Ирбэ к стене.

– Если и была, то не от меня.

– С чего такая уверенность?

– Будь ты беременна, сказала бы еще тогда. Не упустила бы возможности.

– Все-то ты знаешь, – процедила она. Зря она продолжает меня злить. Я стукнул кулаком рядом с ее головой, заставляя прекратить этот балаган.

– Чего тебе надо от меня?

Она с силой оттолкнула меня, едва на ногах устоял. Откуда только силы столько? В глазах Ирбэ уже не стояли слезы. Не было в них ни сожаления, ни доброты, ни жалости. Она всегда знала, как должна смотреть.

– Пришла сказать, что ты зря восстал из мертвых. Советую пересмотреть жизненные цели и исчезнуть с лица Неоры.

– Вот теперь узнаю старую «добрую» Ирбэ. У тебя все? Или еще угрозы будут?

Она подошла ближе.

– Я уничтожу все, что тебе дорого, ты меня услышал? Я хочу, чтобы ты думал обо мне днем и ночью, просыпался в страхе, что я уже на подходе. Засыпал, боясь проснуться и все потерять. И ты знаешь за что.

– Так убей меня. К чему такие сложности?

– Смерть – это избавление, а не наказание. И тебе она не светит.

Раздался хлопок – и Ирбэ исчезла.

– Что б тебя!

А ведь я надеялся больше никогда ее не видеть.

Если она говорила правду, то в жизни у меня не так много магов, коими я дорожу. Забыв, что хотел провести этот вечер в одиночестве, я выбежал из паба, пытаясь, как можно скорее попасть в замок и поговорить с мамой, а затем нужно спешить в Пэриш.

Я жил в Аэсте последний десяток лет, а когда уезжал из дома, был еще слишком юн, чтобы не нагрубить маме. С тех пор мне было стыдно даже просто позвонить. Через знакомых я справлялся о ее здравии и положении дел. Мама иногда мне писала, но я лишь сухо отвечал на вопросы. И вот я снова на пороге семейного поместья, куда она перебралась после коронации Имбри. В Сейнуме по обыкновению накрапывал дождь, размывая дороги.

Здесь почти ничего не изменилось с тех пор: за поместьем ухаживали, поддерживая в отменном состоянии. И даже слуги были все те же. По моей просьбе меня провели до гостиной на первом этаже, где мама и раньше любила проводить вечера.

– Что такое? – спросила она, когда ее потревожил дворецкий. Я оставался в коридоре, обсушив одежду, пока ожидал разрешения войти. Спустя минуту тишины она стояла в дверях, рассматривая меня. – Сынок?

Я бросился к ней в объятия, будто услышав сигнал.

– Пол, родной мой, сколько же тебя не было дома? – она погладила меня по голове и отстранилась на вытянутые руки, чтобы всмотреться в лицо. Мне казалось, что я опять мальчишка, который прибегал к маме всякий раз, когда нужна была поддержка. Раньше я даже не представлял, как скучал по ней.

– Мама, прости меня, я был глуп, что не звонил и не приезжал.

– Ты был зол на сестру, я знаю. Я так рада, что ты приехал. Ты возмужал за эти десятилетия. А, кажется, только вчера стал полнолетним магом.

Только сейчас я почувствовал, как груз упал с плеч. Мама действительно была в добром здравии, даже почти не изменилась за более полувека моего отсутствия. Те же золотистые глаза, высокий лоб, русые волосы и широкая улыбка.

Мы вернулись в гостиную.

– Богиня моя, ты ведь голодный с дороги. Ретис! Нам нужен ужин!

Дворецкий явился незамедлительно на ее зов, пообещав все устроить.

– Мама, я не голоден, – попытался отказаться я, но тут же увидел неодобрение на ее лице. – С удовольствием поем.

– Так-то лучше! – пожурила она меня. Мы сели на кушетку, мама взяла меня за руку. – Я прошу, расскажи же мне о своей жизни. Я ведь надеюсь, ты не успел жениться и завести семью?

Она спрашивает так, будто уехал я меньше пяти лет назад.

– Ну что ты, мам, ты бы первая получила приглашение на свадьбу.

Не скажу, что возвращение «из мертвых», как заметила Ирбэ, – будь она неладна, – никак не сказалось на мне. Я по-прежнему не мог вспомнить часть своей жизни. Память возвращалась, но весьма неохотно. Так что я надеялся, что отвечаю правду.

– Но ты бы с этим не тянул, сколько можно одному по земле разгуливать.

Я рассмеялся от легкости, с которой она меняла настроения и заявляла о своих желаниях.

– Надеюсь, мам, что больше тянуть не буду. Но главное ведь, чтобы и вторая половина против не была.

– Есть кто-то на примете?

– Есть, – коротко ответил я, и мама не стала допытывать.

– Расскажи мне, где ты жил все эти годы? Был ли ты один?

Я держал улыбку, припоминая, как уехал из дома более шестидесяти лет назад. В 969 году Имбри взошла на престол, решив изгнать меня из страны. На тот момент я уже с десяток лет был в ссоре с Ичесом, в Аэтерну податься не мог, Вернум никогда мне не нравился, а потому своим приютом я поначалу избрал Ралину и обосновался в Эликсоме, где преподавал вольные искусства. Я был немногим старше Нивис сейчас, потому мне казалось, что жить на самой границе с Аэтерной – гениальнейшая идея. Казалось, что я в любой момент могу сорваться в страну снегов, поговорить с друзьями, объясниться. Но Ичес не поленился донести, в какую цену обойдется мне этот шаг.

– А девушка? Неужели ни разу не задумался даже?

Я усмехнулся, понимая, что мама задается этим вопросом не из праздности. Моя бурная юность прошла на ее глазах, и девушек там было не мало. Но годы, проведенные в Аэсте я мог припомнить смутно.

– Почему ты приехал только сейчас, сынок? Что-то стряслось?

Похоже, мама не знала о моем исчезновении, и я не стал от нее это скрывать, рассказав о роли сестры во всем этом.

– Имбри что сделала? Ты понимаешь, что ее ждет трибунал? Богини, что же творится?

– При других обстоятельствах я бы не стал выступать против нее, но прионса Аэтерны не станет молчать.

– Нивис Вьерго? Насколько мне известно, они подруги.

– Да, мама, но Имбри может быть виновна в похищениях. Думаю, прионсам удастся достать прямые доказательства ее причастности. И если так, я не стану молчать.

– Это подкосит страну, сделает нас уязвимее для внутренних распрей. Мы должны быть готовы. Ты бы мог…

– Нет, трон я не займу, и не проси. Тебя поддержу любыми способами, но сам не стану.

– Что же мне с вами делать? И ведь других полнолетних наследников нет!

– Имбри родила?..

– Мальчика, Ачернисом назвали. Будто других имен не было, – мама вздохнула. Имя племянника было созвучно с древнедраконским ругательством, хоть и означало «клен». Можно было только поразиться чуткости новоявленных родителей.

– Я хочу, чтобы ты понимала, как только у Аэтерны будут доказательства, я дам показания против сестры. Она не заслуживает ни трона, ни сострадания. Племянника, правда, жаль.

Мама молчала, обдумывая свой ответ.

– Если все, о чем ты рассказал, правда, то ее ждет справедливый суд. Мое материнское сердце разрывается от боли за дочь, но кто мы такие, чтобы спускать ей такое с рук?

– Ваши светлости, ужин готов, – прервал нас Ретис.

– Благодарю, Ретис, – отпустила его мама, вставая с кушетки. Она взяла меня под руку, и мы направились в столовую. – Нам нужна будет Нивис Вьерго в том случае, если Имбри признают виновной.

– Нивис? Зачем?

– Нам нужна будет поддержка перед Советом и знатью. Нивис Вьерго пока не стала королевой, ее можно простить о таком. Зимний престол уважаем в Ауруме.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Она согласится, я уверена. Аэтерна поддержит мое возвращение, – раз уж ты не хочешь, – им невыгодно воцарение других наследников.

– Других наследников? О чем ты?

– Сынок, ты ведь помнишь о сестре твоего отца? Да, их род от второстепенной ветви, но тоже женской. Родня со стороны Вертекса будет претендовать на трон в случае смещения Имбри. Никто не станет держать Алтера у власти до полнолетия Ачерниса, если ее признают виновной. Если они заявят о своем праве и убедят знать, моей хорошей репутации может быть недостаточно. Хотя я в любом случае забегаю вперед.

– Я тебя услышал.

– Ох, ты бы знал, как же я рада тебя видеть! Пусть ты и приехал со столь печальными новостями.

То, как мама радовалась моему приезду, несомненно грело сердце. Когда в мире есть хоть один маг, безусловно радующийся тебе и ждущий тебя, жить гораздо проще.

За ужином у нас завязалась беседа о мелочах, а после мне захотелось спросить у мамы кое-что:

– Мам, знаешь, пока я был разделен, я много времени провел с Нивис. Кажется, эти маги влюбились в нее, и я теперь не могу отделаться от этой мысли.

– Что тебя тревожит?

– Что я не знаю, чьи это чувства. Нивис ведь младшая сестра Никоса и Ичеса. Не могу сказать, что обращал на нее внимание, когда мы с ее братьями были друзьями.

– Как это чьи? – рассмеялась мама. – Твои, конечно. Когда разрезаешь яблоко напополам, разве половинки становятся частями какого-то иного яблока? А что не было у тебя чувств к ней раньше, ты лукавишь. Я помню, с каким восторгом ты о ней всегда отзывался. Просто, ты ведь старше нее. Чувствам, как и урожаю, нужно время, чтобы созреть. Сейчас она выросла, возможно, открылась тебе как-то по-новому.

Никак из головы не идет тот поцелуй. Я ведь сделал это специально, чтобы проверить себя и ее. Я уже проделывал такое в прошлом, за что потом долго себя корил.

Да, я не отличался образцовым поведением в отношениях, но хотя бы не имел привычки дурить кому-то голову, не обещал ничего, что потом не собирался выполнять. С Ирбэ было точно также: да, мне нравилась ее компания, но никаких серьезных намерений я не имел, и ее это устраивало. Она даже бросила меня сама. Поэтому ее ненависть ко мне ничем не обоснована. А что до Нивис… в прошлом у меня и мысли не было строить с ней отношения, но что я мог поделать, если с ней было так же интересно, как и с ее братьями?

– О чем задумался?

Я поднял глаза на маму, слишком быстро вынырнув из воспоминаний о прошлой жизни.

– Я многое еще не вспомнил, иногда накатывает.

– Вот оно что! Я было решила, что ты о Нивис Вьерго размышляешь. Ладно, не смущайся. Вот какой совет хочу тебе дать. Позволь своим чувствам, коли они возникли, просто быть, не нужно их обдумывать, выискивая причины. Начни общение с прионсой, будто вы друг с другом незнакомы. Так ты и сам разберешься в своих метаниях, и ей дашь возможность узнать тебя лучше. А там вдруг что и сложится.

– Спасибо, мам, я подумаю над этим.

Глава 6. Истоки чувств

Когда удалось составить примерный список виновников и расписать их причастность, я отправил письмо в Пэриш. Надеюсь, это им поможет. Поскольку гость я там нежеланный, то без приглашения соваться туда не стоит. Или без веской причины. Надо бы эту вескую причину найти, чтобы хотя бы сразу всех собак не спустили.

Мама дала дельный совет, да вот только как бы мне к Нивис подобраться? Видимо, все-таки придется объясниться с Ичесом. Хотя было видно, что восемь десятилетий не сильно умерили его гнев. А вообще-то это повод.

Дорога сюда с камнями перемещения была быстрой, а Нивис с братьями, вероятно, еще не вернулись в Пэриш, так что торопиться бессмысленно. Думаю, можно будет заявиться в конце недели, а до того времени постараться разобраться с воспоминаниями.

Отец занимался со мной, когда дело касалось моего дара провидца. Ненавижу вспоминать это время, но кое-чему дельному он меня научил. Мысли всегда цепляются друг за друга. Видения иногда приходят сумбурно, но стоит ухватиться за одну фразу в них, как смысл выстраивается в цепочку. Так и с воспоминаниями: мне лишь нужно понять, за какое потянуть, чтобы остальные притянуть следом.

Устроившись в библиотеке, я принялся восполнять пробелы. Медленно месяц за месяцем я прокручивал события в обратном порядке. Мне удалось вернуться на десяток лет назад. Следующие оставались безмолвными. Что я делал после переезда в Аэсту? Ответов у меня не было. Тогда я пошел дальше и вернулся к ссоре с Ичесом.

Мы встречались с Ирбэ почти двадцать лет. Закрутил с ней забавы ради и влюбился. Кажется, тогда она еще была ничего. Нам обоим не было и двухсот лет – юность, что с нас взять? О женитьбе я даже не думал, а Ирбэ не требовала. Пока наконец отношения не стали портиться: в постели больше не было той страсти и азарта, от общества друг друга стало тошно. Вдобавок я узнал, почему она так ко мне «прикипела». Власть – это все, что ее интересовало. Ирбэ порвала со мной, и мы мирно разошлись. Через год она явилась снова, клятвенно заверяя, что была неправа и хочет сойтись. Я отказал ей: Ирбэ больше не привлекала меня, как раньше, да и я знал, что в ту пору она встречалась с Ичесом.

Он устроил разборки в их замке. Я понимал, чем все закончится: я знал друга, и он был на взводе. Он уже предъявлял мне, но в этот раз…

– Да как ты посмел только?!

– Ичес, спокойно, – попросил я. Ичес выставил руку, на которой искрился лед.

Я не мог поверить, что он нападет. Он стряхнул магию с руки.

– Еще смел называться мне братом.

– Как же ты меня достал своими обвинениями. Никто ее не уводил! Я бы никогда так с тобой не поступил, мы были друзьями!

– Именно, мы были друзьями.

– Я устал оправдываться. Я не уводил ее, она была с тобой. А ты мой брат. Девушка моего брата – мне как сестра. Мы же всегда так поступали.

– Так, видимо, «инцест» – дело семейное! Ты продолжал с ней спать даже после разрыва. У меня за спиной! Я любил ее!

Он доверил мне свою тайну почти сразу, я не был рад за друга, но надеялся, что Ирбэ надолго в его жизни не задержится.

– Да на кой мне это было нужно? Ты знал, что я просто с ней спал. Даже если бы вы не встречались, я бы не стал ее возвращать!

– Ты хочешь, чтобы я тебе поверил? Взял да и поверил?

– Слушай, делай что хочешь! Если Ирбэ решила переспать тут со всеми, то это явно не мои проблемы.

– Конечно, не твои. И я бы, возможно, простил тебе это, но не свою сестру. Что ты делаешь? Зачем ей голову морочишь?

Так мне стало известно, что Ичес знает о моем шуточном поцелуе с прионсой.

Нивис была младше меня, а потому я искренне корил себя за эту шалость. Она однажды попросила ее поцеловать, и я пообещал, что когда-нибудь обязательно исполню это желание, надеясь, что она повзрослеет и сама забудет об этом. Мы напились у Спре и вернулись с братьями уже под утро.

Нивис на удивление прицепилась к нам с обвинениями, что не взяли ее с собой. Ичес с Никосом первые разошлись по комнатам, а я хотел продышаться на улице. К тому же мне нравились рассветы в Аэтерне: звезды были ближе.

– И чего ты сидишь на морозе?

Я помню, что была середина осеннего сезона, потому что недавно отмечался день рождения близнецов, погода в Пэрише стояла морозная, но ясная. Я вечно мерз, но хотел протрезветь, прежде чем идти спать.

– А ты почему не спишь, Снежок? Время не детское уже.

Нивис так и не смирилась с этим прозвищем.

– Как маленький, сколько раз просила меня так не называть? Я тебя всего на несколько десятков младше.

– Такое чувство, что на столетие, не бурчи.

Она скрестила руки на груди, стоя передо мной и загораживая обзор.

– В сторону, ваша светлость, я на рассвет хочу посмотреть.

– Ах, на рассвет! – ее по-девичьи звонкий голос серпом прошелся по ушам. Нивис топнула ножкой: – Ты же обещал!

Я был пьян в стельку, а потому не мог взять в толк, что ей от меня нужно.

– Тебе спать уже пора, чего ты прицепилась?

Но, видимо, Нивис решила идти напролом.

– Ты обещал, что поцелуешь меня на Осеннее равноденствие. Сегодня оно.

– Если я тебя поцелую, обещаешь освободить обзор?

– Обещаю.

Я поднялся на ноги и, окончательно забывшись, чмокнул Нивис в губы, надеясь, что на этом все. Но она ответила на поцелуй, поразив меня своим напором. Темнота вокруг предвещала скорый рассвет, но также и скрыла нас ото всех. Я очнулся не сразу, неожиданно протрезвев и осознав, что наделал. Я аккуратно высвободился и сел обратно на скамью.

– Иди, Нивис, это и так было слишком.

Нивис лишь коротко кивнула и наконец ушла. Я искренне старался ее не ранить, но и подпитывать призрачные иллюзии не хотелось. Пожалуй, даже если бы Ичес ничего мне не сказал тогда, я бы сам постарался ограничить общение с прионсой, для ее же блага.

Я любил рассветы в Аэтерне, но в то утро он меня не впечатлил.

– Я знаю, что накосячил, Ичес. И не пытаюсь за это оправдаться, но я бы никогда не навредил Нивис.

– Я слышу одни только оправдания! Знать тебя больше не хочу. Ты перешел последнюю черту.

– Да пожалуйста!

Глава 7. Извинения приняты

Когда я подъезжал к замку в Пэрише парой дней спустя, то заметил какую-то суматоху еще издалека.

– Никос! – крикнул я, спрыгивая с коня. – Что тут происходит?

– Конечно! – вместо Никоса я услышал крик Ичеса: – Стоило произойти чему-то, как твой нос тут как тут! У тебя чуйка какая-то?

Ичес сбежал по лестнице и, проходя мимо меня, не мог не бросить гневного взгляда.

– Да что случилось?

– Нивис не вернулась с прогулки, – ответил Никос. Он отдавал приказ группе стражников. – Уехала на Ирисе пару часов назад, Ирис вернулся один.

– Давно?

– Нет. Из-за весеннего сезона снег расстаял, следов нет – в какую сторону отправляться, неизвестно. Зато сейчас начинается снегопад, и ее может замести.

– Она уехала с кристаллом?

– Наверное. Причем тут это?

– Вы долго там языками молоть будете? – крикнул нам Ичес, уже сидевший верхом.

– Езжай вперед, мы догоним, – крикнул ему Никос.

– Я могу попытаться открыть портал на сигнал от ее кристалла связи.

***

Я открыла глаза посреди ночи. Вокруг стояла тишина бескрайнего поля, даже ветра не было слышно, а вокруг – ни души. Снежные хлопья медленно оседали, порядком меня припорошив. Затылок ужасно ломило, а рука увязла в чем-то липком. Нужно как-то вернуться домой, но с пробитой головой у меня вряд ли выйдет переместиться. Я зажала рану на голове и попыталась встать. Ох, Ирис, куда же ты убежал? Как давно я здесь лежу?

С трудом поднявшись на ноги, я медленно заковыляла обратно к дому. Через пару минут у меня начались галлюцинации: откуда ни возьмись открылся портал и оттуда высунулась голова двуглавого змея, но отчего-то с лицами Никоса и Пола.

– Видишь ее?

– Может, портал не туда открыл?

– Говорил же ей, будь осторожна!

– Вот она! – одна голова уставилась на меня. Когтистая ручища схватила меня и затянула в портал.

– Нивис! – возмущенно воскликнул двуглавый, отчего-то превратившийся в моего старшего брата. – У тебя кровь!

В этот момент силы оставили меня, и под дружный вскрик я осела в чьи-то руки.

***

– …тебе нечего здесь делать.

– И все же я хотел бы уехать, зная, что с ней все хорошо.

– Ты слышал доктора. Она в порядке. Чего ты вообще приперся?

Шепот Ичеса звучал слегка угрожающе.

– Успокойся, Ичес. Я ведь помог вам.

– Может, тебе еще и в ножки покланяться? – зашипел на него Ичес. – Я ведь уже проклял тебя от души, так что…

– Ичес, перестань. Нивис проснулась, кажется.

– Что вы тут делаете? – сонно спросила я, разглядывая их одним открытым глазом.

– Я, конечно, выкупил ей новый кристалл, – ворвался в комнату недовольный Никос. – Но вы видели цены сейчас на них? Я вычту это из ее содержания, пусть только проснется.

Весь этот монолог он выпалил Ичесу и Полярису и только потом заметил меня.

– Нивис! Твой кристалл разбился, это новый, – он положил сундучок на тумбу. – Как самочувствие?

– Голова болит немного, – поморщилась я. – А где Ирис?!

– Тише ты, – выставил руки вперед Ичес, укладывая меня обратно. – В конюшне: накормлен, напоен. Что вообще произошло? Как ты умудрилась свалиться с него?

Пока Ичес это говорил, Никос стал проверять все ли необходимое оставил доктор на столе. А Полярис просто наблюдал за мной. И было совершенно не ясно: смотрит ли он на меня, или в пустоту в моем направлении, не видя меня на самом деле.

– Кто-то выстрелил и напугал Ириса, он встал на дыбы, скинув меня на землю. Я поехала без седла, поэтому мне не за что было ухватиться, когда поводья выскользнули из рук. Как вы меня нашли?

В эту секунду Пол пожал руку Никосу, кивнул мне и вышел из комнаты.

– Благодаря Полу, он открыл портал на твой кристалл. Если бы к тому моменту не пошел снегопад, мы бы увидели тебя на сырой земле, но тебя быстро припорошило, скрыв от взглядов. Сначала мы думали обыскать лес, но решили, что ты не стала бы лезть туда без повода, – объяснил Никос, завершив свою тираду: – Ты очень нас напугала.

– Что Пол здесь делал?

– Я не успел спросить, – пожал плечами Никос. – Ладно, пойдем, а то утомили тебя. Ты поспи, голова скоро заживет.

Ичес кивнул словам брата, и они оба вышли.

***

Я ждал старого друга под дверью комнаты Нивис.

– Ичес, мы можем поговорить?

– Чего тебе?

Не ожидал, что он остановится и спокойно заговорит со мной.

– Слушай, не один десяток лет прошел, мне эта ссора уже вот где сидит. Я не держу на тебя зла и хочу наконец объясниться.

– Спасибо, что помог найти Нивис.

– Пожалуйста. Так что? Пропустишь со мной пару бокальчиков, как в старые добрые?

Ичес долго всматривался в меня, поджав губы, затем почесал свой бритый затылок и, наконец, ответил:

– Ладно, идем в погреб.

Когда мы спустились в винный погреб, я тут же стал рассматривать стеллажи, отыскивая интересные образцы. Старая привычка. Давненько я не пополнял свою коллекцию. Когда-то именно Ичес рекомендовал мне тот или иной сорт, а после самому мне редко удавалось найти что-то стоящее. На ножке одного из стеллажей красовались штрихи, высеченные ножом. И было их больше, чем я припоминал.

– Все еще делаешь отметку каждый раз, как мама тебя тут застукала? Не староват ты для такого?

– Как видишь, – выдохнул прионс, сев на один из бочонков. – Хотя впору вести счет сломанным Нивис кристаллам связи.

Я усмехнулся и продолжил разглядывать стеллажи. Ичес поставил две бутылки «пэришского хлеба» – солодового напитка, который был впервые приготовлен в Пэрише аурумцем из пропадавшего урожая хлебов. Сколько мы таких бутылок за время дружбы выпили – не счесть. Я счел это добрым знаком.

– Ну давай, говори, что ты там хотел.

Я подошел и взял бутылку, отпил из нее и лишь после начал:

– Скажи честно, ты проклял меня из-за Ирбэ или из-за Нивис?

Ичес пожал плечами:

– Я был зол из-за Ирбэ, а дальше – уже неважно.

– Ты хоть раз допускал мысль, что я не предавал тебя?

– Слушай, у нас тут допрос или что?

– Просто спрашиваю. Так да или нет?

Ичес враз осушил бутылку и только после ответил:

– Я скажу так. Вы расстались с Ирбэ, а потом я начал с ней встречаться. У нас все было прекрасно. Я любил ее до безумия. И одним днем она берет и бросает меня. Знаешь, это было бы полбеды, но следом я узнаю, что она ушла опять к тебе! Что ты упрашивал ее вернуться.

– Я? – от такой наглой лжи я даже поперхнулся. – Да я даже не вспоминал о ней.

– То есть, по-твоему, она мне наврала?

– Ирбэ – лживая сука, если ты так и не понял. Она только внешне кажется милой и доброй, а внутри она гнилая насквозь. Поэтому, когда она сама от меня ушла, я даже, признаться, вздохнул с облегчением.

– И, конечно же, тебя совсем не интересовала моя сестра?

– Нет, Богиня Осень! Ей было сто с небольшим!

– Снежно, а что ж ты раньше мне это все не рассказал? Раз ты такой белый и пушистый?

– Доходчиво объясняю: она ушла от тебя, потому что заприметила добычу пожирнее. Ирбэ – охотница за властью и деньгами.

– С чего ты это взял? – процедил Ичес.

– Имбри тогда только готовилась вступить на престол, а поскольку в Ауруме и я мог стать королем, если бы род сильно прижало, Ирбэ будто бы ненароком стала поднимать эту тему. Пока я не поставил точку, заявив, что не собираюсь становится правителем, поскольку мне это неинтересно. Наверное, в тот день она впервые показала истинное лицо. Такую злобу и раздражение в глазах я видел только у своей сестры. Когда она вернуться пыталась, а я отказал, она сказала, что я сам решил под прионсу лечь и только врал ей, что не мечу в короли, потому что она безродная. Не сложно было догадаться, что и с тобой она не по чистой и взаимной любви. Так что никто из нас не проиграл, избавившись от это прилипалы.

– Она сама просила не афишировать наши отношения. Ждала чего-то. Выходит, все это было, чтобы потом вернуться к тебе?

– Не думаю, возможно, изначально она и не собиралась возвращаться, а потом поняла, что с тебя кроме титула прионса ловить нечего.

– Я ведь жениться на ней хотел. Готовился сделать предложение, а она бросила меня. Мне было плевать на ее происхождение, плевать на мнение семьи, я был готов все бросить и жить с ней. Лишь бы быть рядом.

– Она того не стоила, и ей было не все равно на твое происхождение и деньги. Просто, как оказалось, ее ставка не сыграла. Мне жаль, что я тогда не нашел в себе сил достучаться до тебя.

– Ты бы и не смог. Когда она вернулась после разрыва, чтобы рассказать о твоем предательстве и предупредить, что ты можешь навредить сестре… тебе повезло, что я не прибил тебя тем же днем прямо на месте. Рука чесалась, правда.

Мы замолчали, думая о своем, а затем Ичес виновато протянул руку и сказал:

– Наверное, я должен извиниться. Выходит, ты не был уродом, которым я тебя считал.

Я пожал ее.

– Принимается.

– Еще по одной?

Глава 8. Разочарование

Плохо помню, как мы разошлись по комнатам и сколько раз было «еще по одной», но я был рад, что Ичес выслушал меня. Словно тяжесть гор наконец пала с плеч.

На следующее утро вставать было трудно. Помнится, лет сто назад пить было куда проще, а на следующий день ни от каких объемов голова не болела. Я встал перед тяжким выбором: продолжить спать, надеясь, что полегчает, или попытаться найти кого-то из близнецов и взять у них опохмелительное зелье.

Интересно, а смогу я портал сейчас открыть? Превозмогая тошноту, я сумел встать на ноги и попытался раздвинуть материю. Самое сложное – сосредоточиться на том, куда переместиться. Я смутно помнил, где спальни близнецов, а потому нацелился попасть в восточное крыло.

Кажется, комнатой я промахнулся: обстановка намекала на спальню одной из прионс, которая не преминула появиться передо мной. Нивис стояла у зеркала ко мне спиной в одной сорочке с распущенными волосами и потягивалась. Драконьи яйца, надо срочно закрыть портал, пока она меня не заметила. Но портал не схлопывался, пока я не провалился в него целиком.

Нивис вскрикнула, а мое тело тут же пронзила волна холода. Доигрался! Она заморозила меня.

– Извращенец! Какого дракона ты делаешь в моей спальне?!

Ее вопли будто физически били меня по голове. Лежа и не имея возможности подняться, я терпеливо ждал, когда она замолчит. Сам виноват.

– Я тебя спрашиваю!

Наконец тело обрело свободу, и я, перевернувшись на спину, смог ответить:

– Я не специально.

Для подтверждения своих слов я даже глаза не открывал.

– Уму непостижимо! Да открой ты глаза, наконец!

Она склонилась надо мной, угрожающе сведя брови и скрестив руки на груди.

– Слушай, я все объясню, но позже, ладно? Я искал комнату твоих братьев, вот и все. И в мыслях не было тебя потревожить. Как ты, кстати?

Нивис принюхалась, вздохнула и побрела к шкафу, порылась в нем немного, а затем дала мне пузырек.

– Пей.

Будем надеяться, что травить меня не входило в ее планы. В пузырьке оказалось то самое зелье Ичеса, и с каждым глотком мне становилось все лучше. Пока я не смог встать на ноги, осознав, что был в той же одежде, что и вчера.

– Спасибо. Как ты…

– Пошел вон отсюда!

Я счел лучшим уйти, но неожиданно услышал голоса братьев Нивис.

– Там Никос с Ичесом, не думаю, что ты хочешь, чтобы я вышел из твоей комнаты при них.

– Ты еще здесь? Чтоб тебя драконы живьем слопали!

– Нивис, ты спишь?

– Своим криком ты точно ее разбудил.

Нивис вытолкала меня на балкон.

– Сиди тихо!

Она задернула шторы, отрезав меня от комнаты. Моя проказливая натура тут же захотела рассекретиться, но я только-только навел мосты с Ичесом, и так их рушить было бы глупо. Со вздохом я открыл портал и быстро ретировался.

Удача так и преследует меня в Пэрише. Я переоделся к завтраку и стал медленно спускаться вниз. Перед глазами резко возник образ потягивающейся прионсы: за то время, что мы не виделись, она превратилась в утонченную женщину: округлые бедра, изящные руки, серебристое полотно волос, изящные щиколотки и… Богиня Осень, Полярис!

Очнувшись от наваждения, я несколько раз мотнул головой: как меня поцелуй тот размотал! Я похлопал себя по щекам, в тайне радуясь, что один в коридоре, и только после двинулся дальше.

В столовой уже сидел его величие Близзард и лениво читал газету. Я привлек его внимание покашливанием, тот сложил газету одним движением пополам и окинул меня взглядом поверх нее. Ичес явно унаследовал этот взгляд от отца.

– Полярис, если не ошибаюсь? – в голосе сквозила стужа. Видимо, он меня хорошо помнит, но я, не выдавая тревоги, утвердительно кивнул. Я стоял смирно, ожидая приглашения присоединиться к столу, с чем отец семейства не торопился. – Вы у нас надолго задержитесь?

– Насколько мне будет позволено.

– Что ж, не припомню, чтобы вам кто-то позволял приезжать, и все же вы здесь, – Близзард усмехнулся, расправляя газету. – Присаживайтесь, чего вы застыли?

– Я надеялся помочь с обвинениями в адрес моей сестры.

Я подошел к одному из стульев, но садиться не спешил. Из-за газеты раздалось:

– Вашего письма было достаточно.

– Ваше величие, могу задать вопрос?

– Вы уже задали, – протянул король, будто издеваясь надо мной, но затем выдохнул: – Какой?

– Чем я вызвал вашу неприязнь?

– Не знал, что у аурумских наследников так плохо с памятью. В отличие от вас, я провалами не страдал и не страдаю. Сначала по вашей милости моя дочь свалилась с лошади, что могло обернуться настоящей трагедией, а после вы разрушили жизнь моего сына. Если в вашем понимании этого не достаточно…

– Светлой зари, пап. О, Пол, ты уже тут? – Ичес вошел в столовую бодрым шагом. Близзард убрал газету и искренне улыбнулся сыну. Ичес сел напротив отца. – Садись рядом.

– Где твои брат с сестрой? Нивис спустится к нам?

– Никос поможет ей переместиться сюда. Сейчас будут. А мама где?

– Обещала быть к завтраку.

– Ну чего ты, как? Смотрю, как новенький, сегодня, – совершенно буднично обратился ко мне Ичес, будто и не было между нами нескольких десятков лет тишины. – А у меня голова сегодня трещала по швам. А ты молодец, завидую.

– Учись, – ухмыльнулся я, не собираясь раскрывать свой секрет.

На какое-то время мы погрузились в своим мысли, но Никос и Нивис не заставили себя долго ждать. Мы дружно поднялись с мест, приветствуя прионсу.

– Чего вы так долго? – скучающе протянул Ичес. Никос спокойно сказал:

– Пришлось уговаривать Нивис на перенос.

– Я и сама могла дойти, – упрямо буркнула Нивис, подходя к отцу и целуя его в щеку. – Светлой зари, пап.

– Милая, тебе нужно беречь силы, – заботливо погладил Близзард дочь по щеке, а затем отодвинул ей стул рядом с собой. Так Нивис оказалась напротив меня и наконец одарила беглым взглядом, затем тут же повернулась к королю:

– А мама спустится?

– Я уже здесь, родная, – в столовую вошла королева. Мы вновь поднялись с мест, я отвесил поклон.

– Светлой зари! – приветствовали братья маму. Никос сел рядом со мной.

– Полярис? Я была уверена, что вы уже отбыли, – как бы невзначай заметила Реджина, вслед за мужем подчеркивая свое отношение ко мне. Да, спасибо, я уже успел понять, как мне здесь рады, не стоило напоминать…

– Мам, Пол останется ненадолго, – тут же вступился за меня Ичес. – Я его попросил.

– Ты?! – раздались четыре удивленных возгласа.

– Я-я, – Ичес закатил глаза, – наша вражда в прошлом. Давайте уже завтракать, я голодный, как медведь после спячки.

Завтрак протекал оживленно и непринужденно. Никос и Ичес долгие десятилетия были моей самопровозглашенной семьей, поэтому стоило нам разойтись – как все мои трапезы за редким исключением стали проходить в одиночестве. В детстве мы с Имбри почти всегда ели вдвоем или в присутствии нянек: мама отдавала силы на управление страной, а отца мы видели только в весенний сезон, но любой прием пищи с ним проходил в идеальной тишине. Поэтому мне всегда нравилась семья друзей: они вечно что-то обсуждали, делились новостями, шутили за едой. На меня почти никто не обращал внимания, да я и не старался присоединиться к чьему-либо разговору: мне нравилось наблюдать.

– Мальчики, когда вы возвращаетесь в академию? – спросила королева сыновей. Ей ответил Никос:

– Сегодня вечером отбудем.

– Сегодня? – воскликнула Нивис. – Так скоро?

– Мы и так подзадержались, – он улыбнулся сестре. – Занятия начались еще на прошлой неделе, нам пора вернуться к работе.

Нивис понимающе закивала:

– Как быстро время пролетело. Вам действительно пора.

– Мы будем заезжать, как появится время, – заверил ее Никос.

– Или ты к нам, – подмигнул ей Ичес.

– У Нивис и здесь полно забот, – пресекла развитие этой темы Реджина. Нивис бросила на мать раздраженный взгляд. Что бы это могло значить?

– Жаль, что вы не сможете сопроводить меня в Ралину, – удрученно заметила она.

– Ты собираешься в Ралину? – переспросил Ичес, со звоном уронив столовые приборы на стол. – Какого дракона?

– Нивис не поедет в Ралину, – твердо протянула королева. Близзард оживился:

– О чем вы обе говорите? Какая Ралина, Нивис? Тебе голову напекло?

– Я уже все решила, папа.

– Реджина, что это значит? – в голосе Близзарда слышался гнев. – Ты никуда не поедешь, Нивис! Вот получишь символ…

Близзард заметил взгляд жены и осекся, в то время, как в Нивис зарождалась гроза. Я видел это в ее посеревших глазах и напряженных лице и руках.

– Ты хотел сказать, когда вы мне его вернете?

– Близзард, прости, я не успела тебе рассказать… – виновато протянула Реджина.

Я чувствовал себя пятым колесом. Мне однозначно сегодня широко улыбается удача. Я поднялся, понимая, что время покинуть сугубо семейный разговор.

– Прошу меня простить, я пойду, дабы не смущать вас своим присутствием.

Нивис проводила меня не самым приветливым взглядом. Она знает, что я соврал.

– Мальчики, вы тоже идите. Вас это не касается, – услышал я голос королевы за спиной.

– Как это не касается? – воскликнул Ичес.

– Идем, – спокойно перебил его Никос. – Идем, говорю.

Взрывной характер Ичеса мог выносить только Никос: в большинстве случаев первый признавал правоту второго и уступал. Вот и сейчас я слышал, как они оба последовали за мной под возмущенные бормотания Ичеса.

Как только за нами закрылась дверь, Никос первый припал к замочной скважине.

– Мы ее братья! – уже громче разорялся Ичес.

– Заткнись! – шикнул на него Никос, прислушиваясь. Мы тоже припали ушами к двери.

Слышно было плохо: дверь столовой находилась далеко от стола, а говорящие будто нарочно перешептывались.

– Вы могли сказать правду хотя бы мне! – громко крикнула Нивис, что до нас донеслось каждое слово. Даже отсюда были слышны обида и горькое разочарование в голосе. – Я имела право знать!

Король с королевой говорили спокойнее, а потому их слова сложно было различить. И тут я услышал плач. Братья распрямились, обеспокоенно переглядываясь друг с другом и со мной.

– Не выношу, когда она плачет, – поделился с нами Ичес, вглядываясь в дверь, словно мог видеть сквозь нее. – Может, стоило ей рассказать?

– Не… – покачал головой Никос, – …знаю. Сейчас уже поздно об этом думать.

– Лучше бы я не рассказывал вам об этом, – удрученно заметил я, отходя от двери. Подслушивать больше не хотелось.

– Тебе везет больше нашего, – горько усмехнулся Ичес. – Теперь она знает, что мы ей лгали, ты хотя бы не будешь монстром в ее глазах.

Я грустно улыбнулся, не пытаясь его разубедить.

– Идут, бежим! – порывисто прошептал Никос, толкая нас прочь от двери – за угол. Первой вышла Нивис и холодно процедила:

– Вы не можете запереть меня здесь!

– Пока что я твоя королева, и ты подчиняешься моим приказам! – все громче и жестче говорила Реджина. Мы тихо слушали из-за поворота. Я готовился открывать портал, понимая, что мать и дочь могут разойтись в разные стороны.

– Нивис, мы с мамой желаем тебе только добра. Послушай…

– Что ж, тогда ваши приказы найдут меня в моей спальне, ваши величия. Позвольте откланяться.

Послышались шаги, уходящие прочь от нас. Значит, их величия могут пойти в нашу сторону. Я создал портал в свою комнату, прислушиваясь: и оказался прав.

– Реджина, подожди!

– Быстро, в портал! – прошептал я, подтолкнув братьев к спасательному выходу. Мы занырнули в него за пару минут до появления их величий.

– А я и забыл, что удирать через порталы – так весело, – усмехнулся Ичес.

– Почему они решили рассориться именно сейчас, когда нам нужно уезжать?

– Она ведь не рванет в Ралину, да? – неуверенно протянул я.

– Если бы мы говорили о Стирии, моим ответом было бы однозначное «рванет». Но Нивис всегда была прилежна в исполнении своего долга и указаний родителей.

– Да, только прежде родители не обманывали ее доверия, – возразил Ичес. – Я бы не был так уверен: все-таки она наша сестра.

– Пока Имбри на свободе – ей туда нельзя, – предупредил я, вспомнив о своей сестре.

– Ну-ка открой портал к ее спальне, – попросил Никос. На этот раз пришлось напрячься: четвертый портал за одно утро давался уже с трудом. Мы оказались у дверей комнаты прионсы. Но внутри Нивис не оказалось.

– И с чего я решил, что она там?

– Где еще она может быть сейчас?

– Что вы здесь делаете?!

Нивис стояла позади нас.

– Нивис, мы хотели с тобой поговорить.

– Избавьте меня от нравоучений – я сыта по горло.

– Нивис, мы лишь хотим убедиться… – уверенно заговорил я, заметив, что братья понурили головы.

– Вас, кшяжне, я видеть не желаю. Будьте любезны покинуть замок немедленно.

Сколько же презрения было в ее словах и глазах. Я был прав, дело вовсе не в утреннем происшествии, а в том, что она знает правду.

– Нивис, вообще-то Пол – мой гость, – насупился Ичес.

– Тогда избавьте меня от его общества! – холодно процедила прионса и захлопнула дверь перед носом братьев.

– Она рванет в Ралину при первой же возможности, – уверенно произнес Никос, впечатленный увиденным.

Глава 9. Тебе не стоило это делать

Мало того, что он явился ко мне в комнату утром без приглашения, так еще и надеется на общение со мной после своей наглой аурумской лжи?

Если на завтрак я шла в относительно сносном настроении, то разговор с родителями окончательно выбил меня из колеи. Будто это я врала им всю свою жизнь, будто я скрывала от них самое главное в своей жизни! Да, я прекрасно знаю, что соваться в Ралину в одиночку – безрассудство, без символа власти уж и подавно, но что же тогда делать? Если Имбри действительно виновата, нужны доказательства. Мы не можем обвинить королеву другой страны безосновательно – это будет сродни развязыванию войны. Полярис мог бы помочь в этом деле, но как я могу ему доверять, если он начал наше знакомство со лжи? Как смог его простить Ичес после стольких лет ненависти? И почему мне не все равно на него? Быть может, я скучаю по Мераку и Дубхе?

От вороха мыслей голова начала неминуемо болеть. Мне нужна экрьера, чтобы вспомнить. Я не желаю более идти на поводу у обстоятельств. Долгие годы я смиренно ожидала небесного благословения, чтобы наконец исполнить свой долг – стать той, кем и должна. Правда сломила меня, и все же только сейчас я осознаю свою силу.

Неожиданно зазвонил кристалл, все еще лежавший на столике.

– Нивис, я прошу, выслушай, – услышала я голос Имбри. – Всего пару минут.

Я молчала, не в силах сказать и слова.

– Ты все еще здесь. Тогда… прости меня, я хотела тебя уберечь.

– Когда сводила со Спинамом тоже?

– Богини, зачем ты так? Я же пытаюсь объясниться! Мы ведь подруги!

– Имбри, что происходит? Ты хоть понимаешь, как это выглядит со стороны?

– Понимаю. Послушай меня. Давай встретимся, прошу. Всего одна встреча.

– Ты хочешь, чтобы я тебе доверилась? Вот так просто?

Я хотела верить Имбри, но не находила в себе сил для этого. Откуда мне было знать, кому сейчас можно верить? Особенно после всех подозрений на ее счет? Откуда мне знать, что и Полярис здесь не по ее указке?

– Льдинка, я клянусь своим троном, что всегда пыталась тебе помочь. Мой брат опасен для всей Неоры, ты не представляешь, на что он способен! Я прошу лишь об одной встрече ради всего, что нас с тобой связывало. Я не могу рассказать этого по кристаллу.

– Тогда сегодня вечером в моем саду. Организуй себе портал прямо туда, на закате. Если явишься не одна – я спущу на тебя стражу.

***

Вечером я простилась с братьями. Они взяли с меня слово не соваться никуда одной, но ведь и я собиралась ехать не в Ралину. Полярис отбыл вместе с ними, на мое счастье, а потому я принялась ждать заката.

Имбри явилась вовремя, укутанная в зимний плащ и глубокий капюшон, который она тут же сняла. Я окинула ее с ног до головы, наконец осознав, что уже и не помнила подругу без живота. Имбри сделала шаг ко мне, на белом снегу мелькнул желтый мысок сапог. Она оступилась и тихо выругалась:

– Лист тебе в нос!

Память подбрасывала куски воспоминаний. Кто-то освободил меня тогда, желтый мысок обуви мелькнул очень быстро, спаситель обо что-то ударился и выругался так же.

Я не могла оторвать глаз от обуви подруги. Так это были не туфли…

– Желтые сапоги…

Имбри, казалось, не заметила моего замешательства.

– Так это ты сделала? – подняла я на нее глаза.

– Что сделала?

– Имбри, это ты меня освободила, так ведь? Тогда, после первого похищения.

Имбри в ужасе уставилась на меня.

– Нивис… – она сглотнула, глаза ее налились слезами. – Я все объясню.

– С удовольствием послушаю.

Имбри собиралась с мыслями недолго, но слова давались ей с трудом.

– За пару месяцев до нашего похищения я узнала, что Алтер мне изменяет. Я сказала ему об этом, но он только посмеялся. После нашего спасения дома меня никто не ждал. Алтер стал где-то пропадать еще чаще. Тогда я и начала за ним следить. Вот так однажды нашла тебя в старой пристройке. Я испугалась, понимаешь? Листву мне в рот, как я была напугана. Я люблю его, Льдинка, слышишь? – Имбри заливалась слезами, заламывая руки. – Я не придумала ничего лучше, как освободить тебя и отправить домой. Ты не должна была узнать.

– А Алтер что?

– Ничего. Я не смогла поговорить об этом. Он уже ушел от меня к любовнице, если я…

– Имбри, ты себя слышишь? Он виновен в похищениях! Ты его покрывала все это время. О чем ты только думала?

– Он? Нет! Нет, Нивис, он не виновен. Его кто-то подставил, я знаю. Алтер бы никогда!.. Зачем ему? Это мой брат виноват!

– Полярис вернулся пару недель назад.

– Когда с тобой познакомился Мерак или Дубхе?

– При чем тут это?

– Нивис, ответь.

– В Деруме, почти сразу после пропажи Флоренты.

– И что он сказал?

– Сказал, что его прислали братья. Я знаю, что он солгал. Но к похищению Калор он не причастен.

– «Он», может, и нет, а вот второй, Дубхе?

Слова Имбри звучали убедительно. С Дубхе я познакомилась после похищения Калор, но этого не может быть.

– Но меня-то выкрал Спинам! С которым ты меня сводила! А Дубхе и Мерак предупреждали меня.

– Чтобы ты так или иначе попала к ним в сети!

– Имбри, это бред сивой кобылы! У Мерака было множество возможностей похитить меня.

– Но ведь ты ехала с паринсом Аэсты какое-то время.

– Откуда ты знаешь? – удивилась я.

– Ты ведь сама мне рассказывала, – запнулась Имбри.

– Не припоминаю такого.

– Да какая разница, Льдинка? Тебе запудрили голову. Ты даже в правду верить не хочешь!

– В какую правду? Если бы не Мерак и Дубхе, нас бы не нашли! Что такого натворил твой брат, что ты так его ненавидишь?

– Он украл мое детство!

Она выкрикнула и ждала моей реакции, а потом вдруг продолжила:

– Хочешь знать, почему все так? Я расскажу. Мой отец не был святым. Когда я начала осваивать сложные магические приемы, он лично взялся за мое воспитание. И за малейший промах строго наказывал. Мог запретить выходить из башни неделями, пока не освою тот или иной прием. А мог приказать выпороть меня. Поляриса он всегда восхвалял. Говорил, что ему стыдно, что у него такая неумеха-дочь. И что лучше бы на престол взошел этот бастард со своей женой. У брата все получалось лучше. Ненавижу! И мама в нем души не чаяла, одна я была ошибкой. Я, родная дочь! Тогда-то я и поклялась себе, что во чтобы то ни стало, не позволю брату стать не то что королем Аурума, а даже мэром захудалого городка в Ралине. Ведь я достаточно настрадалась, чтобы взойти на престол. И как удачно: твой брат рассорился с моим. Узнав, что Ичес наложил на Поляриса запрет даже приближаться к Аэтерне, я успокоилась: я смогла выиграть для себя немного времени.

Как только я стала полнолетней, женила на себе Алтера. Но у нас долго не получалось родить ребенка. В Ауруме Полярис мог претендовать на трон, я хотела укрепить свое положение, родив наследницу. Сын был третьей моей беременностью. Два предыдущих плода пришлось убить, когда мы узнали, что это мальчики. С третьей беременностью вышли осложнения: пол долго не удавалось определить, а аборт мог тяжело сказаться на моем здоровье. А это прямая дорога Поляриса к трону. Но это лишь полбеды. На Ауруме он не остановится. Он намеревался женить и тебя на себе, чтобы получить еще больше власти! Представь, как славно: брак наследников двух стран, да еще и так тесно сотрудничающих. Вот почему я сослала его, как только выпал шанс, вот почему я пытаюсь спасти тебя от него.

– Да с чего ты вообще взяла, что я бы вышла за Поляриса? Имбри, ты себя слышишь? Признаю, ваше детство было ужасным, но в том виноваты ваши родители, а не твой брат. Ты пытаешься убедить меня в его виновности, но сама нарушила не один закон. После твоего признания мне придется доложить обо всем Совету.

– После всего, что я для тебя сделала?! Я твоя подруга!

Имбри смотрела на меня в неописуемом гневе с долей досады. Она никак не ожидала такого шага.

– Моя подруга не врала бы мне прямо в лицо. Имбри, как наследница я могу понять некоторые твои поступки, но как подруга… даже не проси о таком.

– Я услышала тебя, – она криво улыбнулась, кутаясь в плащ. – Но предупреждаю: я утяну тебя и всю твою семью за собой. Так что если Аурум лишится королевы, Аэтерна – падет.

Ей не стоило этого говорить. Тело ринулось к ней инстинктивно – руки схватили ее за плечи, с пальцев тут же поползла корочка льда, укутывающая ее. Имбри закричала от боли:

– Отпусти! Пусти меня, отмороженная!

– Не смей угрожать моей стране.

– Пусти!

Лед уже спускался по торсу вниз. Я крепче сжимала ее плечи, Имбри дергалась и вопила:

– Мне больно! Отпусти!

Устав сопротивляться, Имбри отбросила меня потоком воздуха, я отлетела и ударилась о ствол дерева, но тут же стала подниматься на ноги.

– Это война, Нивис Вьерго! И это ты ее начала!

Я не успела броситься за ней, как она исчезла из поля зрения.

– Дракон тебя дери!

Глава 10. Северное сияние

– Она вынудила меня напасть.

Родители молчаливо выслушали мой рассказ. В груди плескалось отчаяние. Война Аурума и Аэтерны немыслима: она уничтожит обе страны. Имбри зашла слишком далеко, я должна ее остановить.

– Я была лучшего мнения о королеве Аурума. Ува была замечательной правительницей, я надеялась, дочь унаследует ее мудрость, – первой ответила мама. – Но претворит ли она угрозы в жизнь?

– Совет не допустит войны, – возразил ей папа. Мама только горько усмехнулась:

– Если узнает об этом до ее начала. Так или иначе ей нужно собрать армию и доставить ее к нашим границам. Мы усилим их контроль. И нужно связаться с Аэстой и Вернумом. Мы должны быть, как минимум, уверены в том, что они не отправят Ауруму подмогу.

– Нужно сообщить Совету, – встрял отец.

– Близ, а если она блефовала? И никакой войны не будет? Тогда нас же обвинят в клевете. Нет, Совету сообщить мы всегда успеем.

– Вы должны вернуть мне экрьеру.

Родители уставились на меня в недоумении, будто я спросила, какой сейчас час в Тиллаке.

– Я не допущу, чтобы Имбри со своей армией ступила на территорию Аэтерны. Если она решит приблизиться к границе, я должна быть готова, и для этого мне нужна моя сила целиком.

Мама молчала: ей нечего было возразить. Если война будет неизбежна, силы каждого мага будут на счету.

– Нивис, – обратился ко мне папа, но умолк на полуслове. Он посмотрел на маму, они молчаливо обменялись взглядами, будто договариваясь о чем-то без слов. – Реджина, мы не можем.

– Я так устала, – промолвила мама, опускаясь в кресло. Папа держал ее за руку. – Мы сделали, что могли, Близзард. Рано или поздно это должно было произойти.

– Жаль, что ты узнала так рано, Нивис.

– Нет, папа, я узнала слишком поздно.

– Да чтоб Имбри драконы сцапали! – выругался папа и стал расхаживать из угла в угол. – Ты почти два столетия жила без символа. Мы ведь забрали его не по какой-то прихоти. Я против. Стоит повременить с этим. Это опасно!

– Еще опаснее ждать какого-то подходящего случая. Сколько прикажешь ждать? С символом я буду в большей безопасности, ведь смогу за себя постоять. К тому же, мама говорила, что неизвестно, как мое тело отреагирует на возвращение. Вдруг нужно будет подождать, пока я освоюсь с ним? Возвращать мне его в последний момент смерти подобно. И ты, папа, знаешь это не хуже меня.

Папа не сводил с меня глаз, а затем кинулся ко мне и сжал в объятиях.

– Больше всего на свете я хочу, чтобы ты была в безопасности, доченька. И мне тяжело признать, что время пришло, что ты… права. Прости.

Я обняла папу в ответ, прижимаясь к нему.

– Нивис, мне жаль, что утром мы повздорили, – я услышала голос мамы. – Папа прав, мы не знаем, что для тебя лучше. Я думала о том разговоре весь день. Но раз ты считаешь, что время пришло, мы будем на твоей стороне.

– Спасибо, – улыбнулась я им.

– Завтра утром мы все подготовим, – продолжила мама. – Время позднее, нам всем нужно отдохнуть, предстоит тяжелый день.

– Спасибо, – поблагодарила я родителей, уходя к себе.

***

Проснувшись утром, я решила, что вчерашний разговор мне приснился. Неужели вот он – момент наивысшего счастья? Я в предвкушении спустилась на завтрак, впрочем, совершенно не голодная – как можно есть в такой день? С трудом сдерживая радость, я была немногословна с родителями, быстро что-то съела и то и дело поглядывала на их тарелки, в ожидании окончания завтрака.

– Думаю, если мы будем тянуть дольше, наша дочь лопнет от нетерпения, – усмехнулся папа, заметив мои взгляды.

– Этому она научилась у братьев, – со вздохом согласилась мама, поднимаясь. – Что ж, похоже, время пришло.

Мы втроем спустились в подземную часть замка.

– Все это время мой символ был в хранилище? – удивилась я, когда мы остановились у самой дальней комнаты, отведенной, как мне всегда казалось, под сокровищницу. Украденные амулеты ранее находились в соседнем помещении, поэтому здесь всегда больше охраны, чем в начале коридора.

– Разумеется, – откликнулась мама. – Где же еще ему быть?

– Об этом не знал никто. Только мы с мамой.

Я бывала здесь на стопятидесятый день рождения, когда мне разрешили выбрать себе первую диадему из семейной коллекции. С тех пор здесь ничего не изменилось: несколько ларцов и витрин. Папа зажег световой шар, озарив слабым, но достаточным светом комнату, пока мама подошла к стене напротив входа. Ее рука легла на холодный камень, лед сорвался с длинных пальцев, и через мгновение тайный отсек был открыт. Мама достала оттуда круглый снежок: идеально круглый белоснежный шар будто только что был вылеплен ею. Снежок окутало северное сияние, подтверждая догадки его необычности.

Во мне что-то откликнулось: смутная тоска по чему-то очень ценному, но утраченному. Сердце притихло, замедляя время, дыхание замерло, а снежок был все ближе. Экрьера? Мне почудилось, что он откликнулся, словно на мой вопрос кто-то дал ясное «да». Не успела я осознать, как сама потянула к нему руки, вожделея встречи с ним больше всего на свете: казалось, я не смогу дышать, если мы не воссоединимся. А дышала ли я без него? Символ моей силы… нет, часть меня, моей магии, моего естества.

Не встретив сопротивления, я взяла снежок в руки: мягкий, как перина.

– Что я должна?.. – сорвалось с моих губ, как мягкий свет слился с моим вздохом.

Я вновь оказалась в тумане. Голоса извне были далекими и совсем незначительными. Вот он – миг рождения и созидания. Волны необыкновенно родной силы растекались от запястий к плечам, а дальше вниз к груди, коленям и пальцам ног, обволакивая меня в кокон. Мир перестал иметь значение, эта нега казалась бесконечным потоком смыслов, магии и средоточием мироздания. Место, куда я стремилась всей душой и телом, стало моим пристанищем. Оно молчало и говорило со мной, пугало и радовало, убивало и создавало вновь. Сердце отбивало погребальный такт, пока не остановилось. Кокон сузился в ничто.

Тишина.

Темнота.

Покой.

Как вдруг бурным потоком горной реки магия хлынула в меня, распахивая все двери, что были закрыты, одним лишь ключом, она сбросила оковы – кокон пошел трещинами. Туман стал рассеиваться, возвращая меня в знакомую комнату. Мама, папа!

Резкий вдох, как после пучины вод, вырвался из моего рта. Я сидела на полу, папа придерживал меня, а мама тихо замерла напротив.

– Нивис! – она бросилась ко мне, упав на колени и прижав к себе.

– Почему я на полу?

Помню, как взяла экрьеру в руки, затем мгновение темноты. Я упала?

Мама тихо плакала. Не припомню, когда такое случалось в последний раз.

– Мам, ты чего? Все хорошо.

Обернулась на папу – и у того на лице был описан весь ужас произошедшего. Он откашлялся, отвел глаза и объяснил:

– Когда ты взяла символ в руки, то тут же упала в обморок, а через несколько минут твое сердце остановилось.

«Из слабенького младенца ты превратилась в обычного здорового карапуза». Выходит, их кошмар на краткий миг воплотился в жизнь?

– Этого я и боялась, – всхлипнула мама, разжав объятия и взяв мое лицо в свои руки. – Слава Богиням, ты жива. Слава Богине Зиме!

– Реджи, не надо причитать, Нивис жива и здорова, – попросил ее папа, встав на ноги. Мама бросила на него заплаканный взгляд, кивнула и с его помощью встала. Я поднялась сама, в смятении разглядывая собственные руки. Все, как и прежде, ничего нового.

– Готова призвать экрьеру? – спросила мама, вытерев слезы. Я кивнула и обратилась к себе, тут же над раскрытой ладонью вспыхнуло северное сияние.

– Истинная властительница севера, – заключил папа.

– Свет на твоем дне рождения не обманул, – улыбнулась мама, прильнув к папе и завороженно рассматривая мой символ власти.

– Спасибо! – воскликнула я и бросилась к родителям.

Мама шептала извинения, в которых уже не было нужды. У меня получилось. Я не бесполезная.

Глава 11. Лицом в сугроб

Прошло несколько недель с тех пор, как я покинул Пэриш. Все это время я помогал близнецам осуществить план, который мы продумали еще у предсказательницы. Я вел переписку с несколькими заинтересованными лицами, однако дальше подозрений мы не продвигались. Однако я знал достаточное количество магов, кому Имбри в свое время перешла дорогу, и часть из них уже согласилась дать показания против нее, но только если дело дойдет до суда Совета. Разведка четырех престолов не давала абсолютно ничего: было несколько следов, проверили каждый, но там уже все было подчищено. До сегодняшнего письма у нас были лишь косвенные доказательства и предположения. Прочитав его, я не поверил увиденному – у нас были улики, и весьма весомые. Мы сможем настоять на суде над Имбри. И как раз вовремя: все мы были напуганы военным столкновением Аурума и Аэтерны, начавшимся около недели назад. Пока лишь стычки на границе, рядом с Диросом – без колоссальных потерь и личного участия сестры или зятя. Она перестраховывалась: оттягивала момент, чтобы Совет узнал обо всем как можно позже.

Утром я говорил с мамой, но она лишь с сожалением отметила, что Имбри не отвечает ни на ее звонки, ни на письма. Личный визит им не нанесешь: в Тэш временно запрещен въезд. За маму я мог не волноваться: Сейнум находится далеко от всех границ.

Я успел перехватить Никоса на выходе из аудитории.

– У нас есть доказательства, – выпалил я, радостно тряся конвертом перед его лицом.

– От кого?

Мы двинулись во внутренний двор академии, пока я рассказывал Никосу подробности.

– Эй! – услышали мы Ичеса. – Вот вы где! Чего довольный такой?

Когда и Ичес был посвящен в детали письма, Никос предложил:

– Можно собирать Совет. Я сообщу родителям и Нивис. Думаю, назначим встречу со дня на день.

На том и разошлись. День уже клонился к закату, но спать не хотелось, а потому я медленно плелся к себе в комнату.

Северный ветер заставил укутаться глубже в теплую куртку. После долгих лет в Аэсте я успел отвыкнуть от морозов Аэтерны, но я любил эту страну. Когда близнецы ворвались в мою жизнь, в ней стало больше воздуха и простора. Аэтерна пахла для меня свободой, здесь жили отзывчивые маги, казалось, это страна вечных зимних забав. Здесь я всегда мог быть самим собой. Иронично, что именно Аэтерна стала моим спасением после проклятия сестры. И теперь она хотела не только осквернить эти земли войной, но и вовлечь в нее наших соотечественников: она пытается стравить дружественные народы. Если бы я не надеялся на справедливый суд Совета, то рискнул бы придушить ее только за это.

В гневе я схватил первую попавшуюся книгу с полки и сел в кресло, заставляя себя подумать о другом. Как назло, это была какая-то историческая повесть, я стал засыпать: глаза буквально слипались.

– Сын Осени, ты слышишь меня? – услышал я сквозь сон, еще пытаясь с ним бороться, но стоило окончательно поддаться желанию, как голос стал громче и приобрел очертания Аперты. Девушка улыбнулась и поманила за собой. Я угадывал смутные приметы домика в горах, затем мы оказались в пещере. Там среди свечей и рисунков на полу сидела сама девушка, а ее дух, что вел меня, вернулся в тело. Тут же сон развеялся, я принялся ощупывать себя, не понимая, как им удалось переместить меня. Аперта тоже открыла глаза и удовлетворенно осмотрелась.

– Как ты это сделала?

– Времени мало, сын Осени, у нас есть для тебя новости.

– У нас?

На мой вопрос из глубины пещеры вышла Марита.

– Слушай внимательно и запоминай. Над всеми наследницами висит когтистая лапа черного дракона. Неору зальет кровью как на заре мироздания, когда еще драконы были властителями небес, земли и воды. Ты сможешь узнать предателя по пятну на спине.

– Но кто он?

– Она прячется в тени, скрывается от магов, людей и Богинь. Любовь когда-то отравила ее сердце.

– Это Имбри? Вы о ней говорите?

– Ищи женщину с пятном на сердце и на спине.

Я хотел спросить еще, но меня словно что-то потянуло назад, я стал удаляться от женщин, пещеры, гор, пока не проснулся в том же кресле на другом конце Аэтерны.

Чтобы не забыть, я записал услышанное, попутно расшифровывая предсказание. «Когтистая лапа черного дракона» – так называли смертельную угрозу, нависшую над тем или иным смертным. Значит, каждая наследница в опасности? Та же участь ждет и Неору? Но что за пятно? Ни у кого из знакомых мне женщин родимых пятен на спине не было. Ладно, по ходу дела будем разбираться.

Как им удалось провести меня через сон, ведь казалось, что я был там по-настоящему? Насколько же тогда сильна Аперта? За свою долгую жизнь я знал лишь двух таких магов, но один уже мертв, а второй доживает шестую сотню лет. Да и предсказание… я не мог не восторгаться мастерству Мариты. Сам я видел лишь образы, порой весьма четкие и однозначные, но такого мастерства расшифровка и детализация требовала колоссальной затраты сил и столетий тренировок. Разумеется, при должном усердии и я к четвертому-пятому столетию смог бы приблизиться к ее уровню, однако в это нужно вкладывать и время, и силы. Богиня Осень, ниспошли им свою благодать за помощь.

В дверь настойчиво постучали.

– Пол, ты там? – громко крикнул Ичес.

Войдя, он сообщил, что их родители вместе с Нивис сами скоро прибудут.

– Хватай письмо и пошли.

«Вас, кшяжне, я видеть не желаю», – эхом пронеслось в голове. Надо было сказать правду. Зачем я соврал? Я помнил мамин совет, но рядом с Нивис не мог не думать о том, что я к ней испытываю. Богини, чувствую себя юнцом, впервые увидевшим женщину!

«Ты сам знаешь, почему, – с хитринкой раздалось в голове. – Испугался, что она не даст тебе шанс».

Вдали я все чаще представлял нашу новую встречу. Как я приветствую ее, будто незнакомку, не вспоминаю последние слова, обращенные ко мне, как… Да что ж такое! Я встряхнул головой, отгоняя эти мысли.

– Кстати, сестра получила символ, – бросил Ичес.

«Интересно, как ее преобразила экрьера?» – не унимался голос в голове. Из-за чего я пропустил все, что говорил Ичес по дороге в его комнату, где он что-то взял. Полностью укомплектованные мы шли к кабинету Никоса.

– Привет, Нубс, брат уже у себя? – на ходу спросил Ичес.

Секретарь Никоса только растерянно поднялся, не успев и слова сказать, как Ичес скрылся за дверью.

– Доброй охоты, – поздоровался я, входя следом.

– Никос, пока родаки не приехали, хочу тебя попросить: не говори им про бюджет. Я всю улажу, ладно?

Стул был отвернут к большому окну.

– Эй, ты там уснул, что ли? – хохотнул Ичес.

– Стой, – предупредил я, чувствуя неладное. – Здесь кто-то был.

– А, да это, наверное, помощница его заходила, – отмахнулся Ичес, подходя к стулу.

– Какая еще помощница? – раздался удивленный вопрос. Стул повернулся, на нем сидела Нивис собственной персоной.

– Ты что тут делаешь? Где родители?

– Сейчас подойдут.

Нивис улыбнулась и встала. Мое чутье среагировало быстрее, чем глаза Ичеса – я успел оттолкнуть его в сторону. В стене напротив красовалась дыра.

– Совсем перегрелась?!

– Что здесь?.. – я услышал за спиной возмущенный возглас секретаря. Тут же ветром захлопнул дверь, защищая его.

– Это не Нивис, Ичес, – заметил я, помогая ему встать и не сводя глаз от гостьи. Нивис хмыкнула, но облик не меняла. Богини, как же похожа. В сто крат лучше, чем в прошлый раз. Теснота кабинета не подразумевала резких движений и магических приемов, а потому стоило бить на поражение. Взмахом пальца заперев дверь, чтобы никто другой не попал под раздачу, я сковал незнакомку путами ветра, но она легко освободилась. Маг земли?

– Кто ты, дракон тебя дери? – прорычал Ичес, пытаясь заморозить ее, но она то и дело выставляла земляной блок.

– Мы давно знакомы, мальчики, – лицо Нивис исказил чужой оскал. Незнакомка стояла у окна, будто чего-то выжидая. Или кого-то?

– Ах ты, сука! – выплюнул я и бросился на гостью с воздушным щитом наперевес. Она ждет их величий и Нивис. Не успев отбиться – любой ее выпад ударил бы по ней, – она вылетела в окно, а я – вслед за ней. Гостья заверещала и испарилась в воздухе, не долетев до земли нескольких взмахов руки, а я приземлился в удачно возникший подо мной мягкий сугроб.

– Полярис!

Я выбрался из снега и осмотрелся. Никос бежал ко мне, следом за ним в мою сторону шли их величия и настоящая Нивис Вьерго.

– Эй, летун, ты там жив? – услышал я крик Ичеса из разбитого окна.

– Какого дракона тут произошло? – возмутился Никос, переведя взгляд на окно своего кабинета. – Garexem jiz cutiz2! Богини, ты нахрена мне окно выбил?!

– Спасибо за сугроб, – поблагодарил я, протянув руку. – Я все объясню.

– Ты уж постарайся, – пробурчал Никос, не обратив внимание на руку.

– Пожалуйста, – ответила мне подошедшая Нивис. – Вам повезло, что я вас издалека заприметила.

От кожи прионы исходило невероятное свечение. Неужели так экрьера сработала? Как ей удалось наколдовать сугроб?

– Надеюсь, письмо не помялось?

– Зачем вы выпрыгнули из окна, Полярис? – спросил его величие, подходя к нам.

Интуиция подсказывала мне, кто была эта гостья, хоть я и не мог поверить в это.

– Там была Ирбэ, она, должно быть, поджидала вас.

– Ну ты как? Цел? – хлопнул меня по плечу Ичес, видимо, перенесшийся из кабинета. – Ну ты выдал. Мам, пап, видели?

– Кто такая Ирбэ? – спросила ее величие, оглядывая меня с ног до головы. Возможно, проверяла, не ударился ли головой.

– Так, давайте пройдем… – расстроено начал Никос, но вдруг встрепенулся: – Ты сказал Ирбэ?

– Я все объясню, не на улице же, – пресек я дальнейшие расспросы. Во дворе начали собираться студенты, хоть и не спешили подходить, наблюдая на расстоянии.

– Давай в аудиторию, там купол от прослушки поставим, – предложил Ичес.

Когда мы достигли аудитории на первом этаже, заняли свои места, а братья возвели купол от прослушивания, я вкратце объяснил, что произошло в кабинете Никоса ранее.

– Да с чего ты взял, что это была она? – недовольно воскликнул Ичес. – Об Ирбэ ничего не слышно уже лет пятьдесят. Я знаю.

Ого, да он справлялся? Видимо, об этом же подумал и Никос, бросивший на брата заинтересованный взгляд.

– Я уже виделся с ней, после своего возвращения. Она пригрозила, что я пожалею, что вернулся.

– Зачем бы ей это делать?

– Подожди, Ичес, – остановила его королева. – Полярис, допустим, мы не знаем, кто это был, зачем тогда она приходила?

– Она попыталась напасть на Ичеса, но, думаю, только, чтобы отвлечь нас. Она явно ждала вас или Нивис. Иначе завязался бы бой.

– Мам, она выглядела точь-в-точь, как Нивис. Не как в прошлый раз, а один-в-один!

– Конечно, теперь у них в разы больше амулетов – могут притворятся, кем угодно, – заметил король. – А мы наоборот, как слепые котята.

– Ваши величия, могут, но я почувствовал что-то, – продолжил я. – Думаю, энергию они не могут спрятать.

– Разумеется, магию подделать нельзя, – удрученно заметила королева. – Через два дня собираем Совет, нужно что-то решать со всем этим. Что у вас на Имбри?

Я достал письмо из кармана и протянул королеве. Она внимательно вчиталась:

– Целых два свидетеля, надо же! И даже парочка улик с ее отпечатком магии! Они нас за идиотов держат?! Не удивлюсь, если одним из свидетелей окажется Патитур.

Реджина с остервенением смяла письмо и бросила его на пол. Интересоваться, кто такой Патитур, я не рискнул.

– Кто это прислал?

– Один из советников Алтера.

– Алтера? – воскликнули одновременно Нивис и ее родители.

Их величия переглянулись. Меня самого не смущал отправитель: во-первых, я считал, что он действует за спиной королевской четы, а во-вторых, мне было все равно, каким способом мы поставим Имбри на место.

– Переворот, значит? – ухмыльнулся Близзард. – Со стороны Алтера было бы весьма глупо свергать свою жену, ведь он полетит вниз вместе с ней. Значит, хотят свергнуть их обоих?

– Имбри была в положении, – заговорила Нивис, – она не смогла бы все провернуть одна. Откуда у них отпечатки ее магии?

– Могла давать талисманы в качестве гаранта своего слова, – предположила королева. – Так или иначе Близзард прав: если отдадим это – можем вскрыть нарыв. Богини!

Я понимал, к чему она клонит. Свержение королевы – полбеды, мама может выдвинуть свою кандидатуру и вновь занять трон, но государственный переворот подразумевает подрыв системы изнутри. Кто в таком случае придет к власти – большой вопрос, следом проблемы могут грозить и самой Аэтерне. И нынешнее военное столкновение окажется меньшим из зол.

– Допустим, кто-то пытается подставить Имбри, – рассуждала Нивис, – может ли этот кто-то оказаться нашим главным врагом? Предсказательница Марита сказала, что стоит бояться не Имбри, а ее тени, что нам неведома. Нам стоит поискать эту тень.

– Возможно. Итак, что мы имеем? Некто прокрался в кабинет Никоса, а затем испарился прямо в воздухе. Кто-то пытается свергнуть Имбри нашими руками.

– Это не просто «некто», – заметил я, когда королева замолчала, – это был маг земли. Она рассеивала воздух, будто ей это ничего не стоило. Да и стену она пробила чем-то твердым и плотным. И я уверен, что это была женщина. Марита поделилась со мной предсказанием, что наш враг – женщина с пятном на спине и на сердце.

– И ты молчал? – удивился Никос.

– Это было сегодня. Долго объяснять, но я клянусь, что таковы были ее слова.

Под куполом повисла тишина, пока ее величие не вынесла вердикт:

– Мы не станем свергать Имбри путем этих махинаций, но Совет соберем и обсудим, что ее армия делает у наших границ. Полярис, если помните, то вы все еще под присягой Зимнему престолу, а потому обязаны понимать, что эта беседа не должна выйти за пределы этого купола. Касательно тени… Думаю, она и сама покажется, когда лед под ногами нынешней королевы треснет. А до тех пор я закрываю границы Аэтерны.

– Полностью? – пораженно воскликнул Ичес.

– Да. Вы, Полярис, останетесь здесь до решения Совета.

– Как прикажете, ваше величие, – ответил я, отвесив поклон королевской чете.

– Совет мы соберем через два дня.

Король с королевой вместе с Нивис ушли, как только купол был снят.

Однако сами Совет собрать мы не успели. Через пару часов королева Аэтерны связалась с Никосом по кристаллу, требуя меня явиться в Пэриш незамедлительно: Совет пройдет завтра утром в Тэше.

Глава 12. Противоборство

Никогда не думал, что доживу до момента, когда буду рад вмешательству отца. Долгие годы он портил жизнь мне и сестре, заставляя ненавидеть весенний сезон так сильно, что я часто заболевал к его началу и кое-как выздоравливал к окончанию. К счастью, вот уже почти полтора века я не видел отца, и последние пятьдесят лет сносно отношусь к сезону главенствования Вернума.

Вечер предыдущего дня пролетел незаметно: мы получили распоряжения о том, как действовать на Совете, что стоит упоминать, а о чем лучше умолчать, но утро тянулось словно вечность. Я проснулся раньше всех и уже не смог заснуть. Я не боялся отца, но возможность вновь увидеться с ним изводила. Сразу вспоминались придирки и постоянные требования: «Будь лучше, проворнее, сильнее сестры. Ты мальчик, а потому всегда должен быть на голову выше, на шаг впереди. Никто не станет тебя любить просто так». Имбри приходилось, пожалуй, даже хуже. Он вечно хвалил меня перед ней, а наедине продолжал тренировать, пока я не падал от усталости.

«Ты должен был стать новым королем Аурума, Полярис, ты – стал бы светлым будущим для страны. Я хотел бы этого для нашей родины, во имя всех Богинь и наследниц. Ты должен быть готов во сто крат лучше сестры, потому что достоин этого по праву рождения и по праву силы. Еще раз!»

Я презирал его за это стремление занять престол. Кто знает, может, это было из-за маминой измены и моего рождения? Он ненавидел родную дочь и хвалил бастарда… Я так и не узнал у него почему: боялся услышать ответ и возненавидеть себя еще больше. Если бы не я, кто знает, как сложилась бы мамина жизнь: муж от нее бы не ушел, дочь бы не ненавидела, а Имбри… может, и ее судьба сложилась бы иначе, не будь меня в их жизни. Смыв воспоминания ледяной водой, я решил размяться. На рассвете мы должны были отправиться в Тэш.

С ночного неба уже потихоньку исчезали звезды, готовясь к приветствию солнца. В весенний и летний сезон оно приходило раньше и оставалось дольше. У меня есть час или около того.

Размявшись и навернув пару кругов по заснеженному саду, я выбежал к площадке, где всегда любил тренироваться Ичес. Ничего не изменилось и сейчас: несколько турникетов, расчищенная от снега площадка, и она не пустовала, как мне показалось издалека.

– Ваша светлость, не спится?

Фраза могла бы показаться шутливой, произнеси ее Ичес, но из уст Нивис она прозвучала издевательски. Я скривился:

– Нивис…

Прионса изогнула бровь, недвусмысленно обозначая свое отношение.

– Ваша светлость, зачем же вы так? – исправился я, Нивис сложила руки на груди. – Мне не нравится говорить с вами на «вы».

– А мне не понравилась ваша ложь, кшяжне. Теперь мы квиты.

Женщины, подобно той, какой стала Нивис Вьерго, редко пополняли ряды ночевавших в моей компании. Их нельзя было купить лестью, они не гнались за мужским вниманием, не тешились поверхностными комплиментами и не выносили пустословья. Впрочем, и мне они были неинтересны: я не был любителем долго добиваться женщину ради пары-тройки совместных вечеров. Всегда можно было найти кого-то попроще: чью-то супругу, уставшую от семейной жизни; молоденькую простушку, ловкую интриганку, искательницу новых впечатлений – список никогда не был пуст. А потому я ничем не мог объяснить свой интерес к сестре своих друзей.

– И с чего Имбри взяла, что я бы пошла за него?.. – пробормотала Нивис, отворачиваясь от меня.

– Что ты сказала?

Лицо Нивис сделалось удивленным: это явно были мысли вслух, но спускать я ей такого не стал, на эмоциях собрал снежок и запулил прямо в прионсу. На этот раз она едва успела увернуться, в последний момент отклонившись в сторону.

– Ты что творишь? – вскрикнула она.

– Так мы уже на «ты»? – мой тон мог показаться шутливым, но я был зол на Нивис за ее слова. – К счастью, Дубхе удалось отбить от тебя почти всех ухажеров.

– Чем занимался Дубхе? – воскликнула она. Я улыбнулся, радуясь, что тоже смог ее задеть. Но в меня тут же прилетело несколько снежков. Воздушный щит вовремя прикрыл меня от всех снарядов.

– Не могу точно сказать, – я дразнил ее, выпуская пар, и уже готовил новые снежки. – Может, я его неправильно…

В меня прилетел снежок, затем еще парочка.

– Я не виноват! – воскликнул я, отряхиваясь от снега.

– А кто виноват? Дубхе – это ты! Значит, ты точно так же поступил бы.

Разумеется, я поступил бы точно также. Точнее: я именно так и поступил.

– Не забывай, что он импульсивен, его чувство обострены, а мои сбалансированы. И я тебе только что открыл большую тайну! Где же твоя благодарность?

В этот раз я увернулся от снежков и рванул от Нивис. Она помчалась за мной, смеясь и крича вдогонку, чтобы я немедленно остановился.

Вслед мне летели новые снаряды – какие-то попадали в цель, из-за чего вся спина уже должна была покрыться слоем снега.

– Бросаться в спину нечестно!

– Это была мольба о пощаде, или мне показалось?

Неожиданно для нее я кувырком ушел вправо, перевернулся на спину и бросил в нее несколько снежков. Некоторые попали ей в лицо. Пока она стряхивала их, я встал в стойку, готовясь к новой волне. Нивис вскинула руки, готовясь вновь обрушить на меня град снарядов.

– Ну, берегись! – пригрозил я ей.

Снежки, летевшие в меня, возвращались к прионсе, ударяя без единого промаха. Она не успевала отразить их, а потому прекратила кидаться. Радость от первой победы отвлекла, а потому я едва не упал, когда Нивис сдвинула снег под моими ногами, будто ковер. Я бросился вверх по склону, чтобы кое-что провернуть.

Скатав шар побольше, я собирался бросить его ей в ноги, но тут что-то схватило меня за шиворот и подняло над землей. Снеговик! Шар покатился вниз, в сторону Нивис. Все еще вися в лапе снеговика, я махнул рукой, превращая снег в воду, а прионса в то же мгновение заморозила ее. Я успел увидеть, как она поскользнулась от неожиданности, пока падал в снег: снеговик рассыпался, стоило Нивис отвлечься. Я вскочил, подбежав к ней, чтобы помочь встать, но тоже поскользнулся и упал прямо на прионсу.

– Кажется, я что-то сломал.

– Меня, – прохрипела Нивис, придавленная грузом моего тела. Я поднялся на вытянутых руках, чтобы оттолкнуться и упасть рядом на спину.

– Ушиблась? – я повернулся к ней, выискивая увечья. Нивис лежала с закрытыми глазами, затем повернула голову, приоткрыла один глаз и сказала:

– Нет.

Наш дружный смех разнесся по округе, стирая все обиды. Я встал первым и помог ей. Нивис отряхнула костюм. Близился самый темный час ночи: небо готовилось к приходу солнца.

– Ты всегда был так груб ко мне?

Я повернулся к ней, с трудом представляя, что она имеет в виду. В темноте я едва мог разглядеть ее лицо.

– Я никогда не пытался тебе грубить, Нивис.

– Разве?

– Ты что-то конкретное вспомнила? – уточнил я.

– Ничего такого, – покачала головой она, я подошел ближе, чтобы стряхнуть снег с ее волос. Нивис молчаливо наблюдала за моей рукой. Подпустила так близко и даже не кусается? Любопытно.

– Почему ты тогда поцеловал меня в горах? Ты ведь так и не ответил на мой вопрос. Почему ты ведешь себя так, будто имеешь на это право?

В тоне голоса Нивис не было упрека, только тихая тоска по потерянным воспоминаниям. Она не помнила меня, но что-то чувствовала. Я был обязан ей хотя бы ответами. Так и не убрав руку от ее головы, я заправил локон за ухо.

– Между нами что-то было?

Я не выдержал, услышав в ее голосе намеки на мольбу об ответе.

– Нет, ничего не было, лишь один поцелуй. Но мы были… друзьями?

Лучи солнца стали пробиваться из-за горизонта.

– Так это был ты?

Она удивлена?

– Это ты поцеловал меня тогда на рассвете!

– Вообще-то это ты меня поцеловала.

– Мог бы и раньше сказать.

– Вот так сразу? Как ты себе это представляла? – рассмеялся я, разыгрывая перед ней сценку: – «Здравствуй, Нивис, это я Полярис, мы целовались прямо перед тем, как твой брат меня проклял».

Нивис смутилась, а после расхохоталась:

– Конечно же не так!

Я покачал головой, продолжая улыбаться. Она понизила голос, все еще посмеиваясь:

– Мог бы сказать это вместо того, чтобы целовать меня там, на снегу!

– В следующий раз, когда соберусь целовать тебя на снегу, буду иметь в виду.

– В какой следующий раз? – уже совсем не деланно возмутилась Нивис. Я прикусил язык, понимая, что это было лишним. – Мало в тебя снежков прилетело?

– Не горячись, это была неудачная шутка.

– Больше так не шути.

– Не буду, – просто согласился я, наблюдая за Нивис. Негодование на ее лице сменилось… разочарованием? Ее и этот ответ не устроил?

– Скоро рассвет, нужно возвращаться в замок. Увидимся позже.

Нивис не обернулась перед переносом. Да, таких женщин не уламывают на пару ночей: от них или отказываются, или выбирают на всю жизнь. Такие женщины не соглашаются на меньшее.

Глава 13. Выдвинутые обвинения

Вместо завтрака нас ожидали порталы в столицу Аурума. Я едва успела проститься с братьями: стоило всем собраться в бальном зале, как мы тут же прошли через них оказываясь у парадного входа в замок в Тэше. Из-за пропуска завтрака и утренней беготни с Полярисом я умирала от голода, а потому искренне надеялась, что нам предложат поесть. Кшяжне же выглядел весьма бодрым и довольным.

Мое прошлое пребывание в Тэше было будто из прошлой жизни. Образы Мерака и Дубхе потихоньку смывались из памяти. Отчего-то я ужасно по ним скучала. Полярис… не был похож на них, хоть и являлся ими. И общение с ним каждый раз ранило меня невозможностью вновь поговорить с каждым из них по отдельности.

Всю нашу делегацию встретил знакомый мне Ауксилиум.

– Светлой зари, ваши величия, ваши светлости. В столовой вас ожидает завтрак, если вы голодны, а наверху для вас подготовлены гостевые комнаты, если вы желаете отдохнуть.

– Где же их величия? – спросила мама.

– Их величия готовятся к Совету и просили их извинить.

Этот ответ не удовлетворил никого, но и удивляться, что они нас не встретили, было глупо.

Родители отправились наверх, а мы с Полярисом в тишине отправились в столовую. Там, к нашему удивлению сидел Джоран.

– Нивис Вьерго! – воскликнул паринс, вскакивая с места. На его лице блистала широкая улыбка. – Как же я рад встрече!

– Рада видеть тебя, Джоран, – я искренне улыбалась старому знакомому. Джоран своей лучистостью напоминал солнце, но я не собиралась жаловаться в этот раз: пусть лучше улыбается. Краем глаза я отметила, что к нам присоединился Полярис.

– Джоран, позволь представить тебе кшяжне Поляриса Аурумского.

Джоран нахмурился, вглядываясь в Поляриса, тот протянул руку паринсу,

– Паринс Аэсты, Джоран Аэстский. Мы знакомы?

– Да, ваша светлость, вы могли знать меня, как Мерака.

На лице паринса застыло ошеломление. Он в забвении пожал руку напротив.

– Я вспомнил, ты просил подданства Аэсты несколько десятков лет назад, я прав?

– Все так.

– Что ж, Полярис, рад встрече, зови меня Джоран! Так что с тобой случилось?

Мы сели за стол, и пока разносили блюда, Полярис объяснил паринсу, что произошло с Мераком и Дубхе.

– И что ты теперь чувствуешь? Ты теперь что-то вроде «два в одном»? Ощущаешь и Дубхе, и Мерака? Их голоса у тебя не путаются в голове?

Полярис рассмеялся.

– Что? – пробурчал Джоран.

– Джоран, я ведь всегда был я, – примиряющим тоном откликнулся Полярис. – А Дубхе и Мерак – это тоже я, нет никаких «голосов».

– Вот оно что. Надеюсь, наши с тобой отношения сложатся лучше, чем мои с Мераком.

– Ты здесь по какому вопросу? – спросила я, вдохнув приятный запах принесенных блюд.

– По тому же, что и вы. Сестра опасается нападения Аурума и на нас. Вертекс прислал приглашение, но Калор… не смогла сама прибыть, поэтому послала меня. Кстати, здесь не только мы, но и посол Вернума. Хотя зачем его позвали, я ума не приложу, они никогда не конфликтовали с Аурумом.

Бывший король Аурума собрал все страны? Зачем?

– Ваши светлости, – в столовой появился Ауксилиум, – вас ожидают на совете.

Весь путь до зала для переговоров на Полярисе не было лица. За короткое время общения после его возвращения я видела лишь неизменную улыбку на хитром лице, а тут ему едва удавалось скрыть свои истинные чувства за маской безразличия. Я помнила слова Имбри об отце, о том, что ее ненависть к Полярису, – его рук дело. Мне очень хотелось спросить Поляриса об этом, но было не место и не время. Единственная вольность, которую я себе позволила уже у самых дверей, – коснуться его предплечья и легонько сжать. Полярис поднял на меня глаза, я постаралась ободряюще ему улыбнуться. Он с благодарностью кивнул мне головой.

В просторном зале собралось немало магов. Приглашенных оказалось больше, чем я себе представляла: помимо нашей делегации, Джорана и посла Вернума, здесь присутствовала знать Аурума и Аэсты, – как я могла судить по их одежде, – Имбри с мужем и, видимо, ее отец, который всех нас созвал.

Как и положено, Совет первым выслушал бывшего короля, его звали Вертексом.

– Прошу Совет обратить внимание на правление моей дочери, королевы Аурума, Имбри Аурумской, Владычицы горных подземелий и Сезонных ветров. У меня и у собравшихся здесь магов есть веские основания полагать, что она причастна к похищениям наследниц и кражам артефактов и амулетов, замечена в использовании власти в корыстных целях, применении незаконных магических заклятий на другом маге, сокрытии и уничтожении улик против нее самой, угрозе и шантаже представителей знати двух соседних стран, а также в инсценировке собственного похищения и в нападении на соседнее дружественное государство без каких-либо провокаций с их стороны.

Я содрогнулась, когда услышала количество обвинений, выдвинутых старой подруге. Говорила ли она тогда правду? Имбри сидела рядом с Алтером на пьедестале и спокойно слушала отца. О чем она думала? В ее глазах не было страха: была ли она невиновна на самом деле?

Совет Трех принялся уточнять каждое обвинение у присутствующих, предлагая поднять руку в случае, если они могут подтвердить их. Полярис и мои родители сидели рядом со мной, а потому я перевела взгляд с процесса на них. Родители были неприятно удивлены, но не выказывали своего отношения, пока Совет не обратился лично к ним. Полярис же задумчиво и огорченно наблюдал за отцом и сестрой.

– Как думаешь, – прошептала я ему на ухо, – он тоже участник переворота?

Полярис, не отрывая взгляда от Совета, придвинулся ко мне и прошептал в ответ:

– Не удивлюсь.

Возможно, мама была права? Кто-то подрывает власть Аурума, чтобы сместить нынешнюю королеву. Такого за всю историю наследниц еще не случалось. Если пошатнется Осенний престол, каковы гарантии, что тряска не коснется соседей?

Выступили все, у кого были доказательства причастности совершенного Имбри, кроме меня. С учетом всех высказанных обвинений, явившихся свидетелей, я убедилась, что Имбри лишь пыталась выгородиться, подставив Алтера. Весомей всего прозвучали показания Поляриса.

Имбри дали последнее слово, но мы все уже понимали, что выйдет она из зала под стражей:

– Все эти обвинения – клевета, я не имею к этому отношения, я такая же жертва, как и три другие наследницы. Требую снять с меня все обвинения.

Мама фыркнула, не хуже остальных понимая абсурдность этих слов. Три голоса звучали одновременно и в то же время врозь.

– Совет выслушал все обвинения и доказательства и признает следующие преступления королевы Аурума Имбри Аурумской, Владычицы горных подземелий и Сезонных ветров: применение незаконных магических заклятий против ненаследного кшяжне Поляриса Аурумского, угроза и шантаж трех представителей знати Аэсты и Аурума и нападение на Аэтерну без каких-либо провокаций с их стороны.

– Совет требует отведения армии от границ Аэтерны и прекращения войны. Новый правитель Аурума будет назначен после суда, на выдвижение своих кандидатур у семей, имеющих отношение к роду Наследниц, будет одна луна. Если кандидатуры не будут выдвинуты, Совет Трех назначит преемника или преемницу Осеннего престола самостоятельно.

Алтер возмущенно вскинул голову и вцепился руками в подлокотники стула. Он явно не ожидал такого поворота.

– Суд назначается на послезавтра. И помните, наши глаза открыты для вас, наши уши слышат вас, наши сердца внемлют вам.

Совет Трех вместе с Имбри исчезли в дымке.

Подданные Аэсты, посол Вернума и знать Аурума уже расходились. Джоран лишь подошел попрощаться:

– Сейчас я должен идти, но я полагаю, мы увидимся через два дня?

– Конечно, – кивнула я, погруженная в размышления. Поляриса окликнул отец, мои родители выходили из залы, как ко мне подошел Алтер.

– Нивис Вьерго, можно на два слова?

Мы отошли в сторону.

– Спасибо, что ничего не сказала про меня Совету.

– Так ты знал?

– Знал ли я, что моей жене ветром голову надуло во время беременности, и она придумала историю о том, как я замешан во всем этом? Скажем так, догадывался, – он горько усмехнулся.

– Ты изменял ей?

– Это тоже она тебе наговорила? – Алтер поморщился, закурил и поднял глаза к потолку. – Никто ей не изменял. Я даже уходить не собирался от нее. Но я, скажем так, заметил, как она изменилась во время беременности. Стала подозрительной, устроила за мной слежку. Обвинила сначала в изменах, приплела любовницу какую-то. От тебя, наверняка, тоже не ускользнули перемены ее настроения, навязчивые мысли про Ралину. Вот тут-то я и понял, что пути назад нет: и нужно рассказать Совету. Вертекс прислушался ко мне и первым подал прошение.

– Но это она отпустила меня. Я видела ее туфли в тот день.

– Может, и отпустила, – король лишь пожал плечами. Говорил он спокойно, без тени эмоций. – Только и поймала тебя тоже она. Я в этом не участвовал. Клянусь здоровьем сына.

– Почему же ты не попытался со мной поговорить? Если бы я сказала?

Алтер выдохнул дым, улыбнулся мне – впервые за годы нашего знакомства – и мягко ответил:

– Ничего страшного. Я ведь невиновен, – да, это стоило бы мне времени, – но Совет Трех установил бы правду. Да и будь Имбри невиновна, не стал бы объявлять дату суда. Но я благодарен тебе, что ты прислушалась к голосу разума и не повелась на ее слова. Войска, – заговорил он торопливее и увереннее, – будут выведены в ближайшее время. Если ты и твоя семья желают остаться здесь до суда – прошу, комнаты в вашем распоряжении. Ауксилиума ты знаешь, обращайся к нему по любому вопросу.

– Благодарю за гостеприимство, Алтер,

Тяжелые высокие двери распахнулись, Полярис выскочил в коридор. Вертекс остался стоять на своем месте. Алтер извинился:

– Прошу прощения, отойду к своему тестю. Ясного дня.

Я взглянула на отца Имбри: высокий, светловолосый, на лице длинная борода, тусклый, но тяжелый взгляд, плотно сжатые губы. Он идеально подходил под то описание, что у меня сложилось в голове после истории Имбри. Король тоже смотрел на меня, внимательно разглядывая, а затем кивнул, коротко улыбнувшись. Полярис чем-то был на него похож, думаю, поэтому при дворе удалось скрыть адюльтер, никто бы и не усомнился в их родстве. Я кивнула в ответ и покинула зал. Коридор был пуст, а потому я направилась на второй этаж, к гостевым покоям, надеясь, что застану там родителей.

Глава 14. Вторые шансы

Прислуга, встретившаяся мне по пути, сказала, что мои родители внизу, в библиотеке. Сердце забилось чаще, а ноги не слушались. Вряд ли в замке несколько библиотек. Чем ближе была эта комната, тем хуже я могла дышать, а тело то тут, то там обжигало прикосновениями прошлого. Почему они пошли именно туда? Оказавшись у самых дверей я поняла: библиотека была близко к залу переговоров. Ну же, Нивис, возьми себя в руки. Спинам мертв, он больше не сделает этого с тобой. Никто больше не сделает. Я была так занята делами, что почти не вспоминала о пережитом позоре и стыде, но здесь будто бы все было пропитано его потом, гадкими словами, запахом…

– Нивис!

Я вздрогнула, едва не вскрикнув. Рядом стоял взволнованный Полярис.

– Как ты? – тихо спросил он, беря за руку. Я хотела было высвободиться, но глупо вырывать руку, когда ее лишь слегка пожали. Его привязанность почему-то пугивала хуже огня.

– Оснежительно, Полярис…

– Пол, зови меня просто Пол. Пожалуйста. Ты чем-то напугана?

– Спинам выкрал меня отсюда, – призналась я, не раскрывая истинной причины. – Я не знаю, почему я так переживаю, это всего лишь библиотека, и его там уже нет, но…

Я осеклась, ощутив, как Пол положил руку мне на спину и стал осторожно водить большим пальцем. Волна спокойствия разливалась по телу, убаюкивая.

– Там буду я, Нивис, – Полярис заглянул мне в глаза. – И я не дам тебя в обиду. Как и твои родители. Тебе нечего бояться.

***

Аэтерна, 79 лет назад

Я впервые должна была сдать экзамены на владение магией. Не спала несколько дней, ужасно переживая, что без экрьеры не смогу подчинить себе стихию. Помню, я не решалась открыть дверь в тренировочную. Мама должна была увидеть результаты моей подготовки. Как же страшно…

– Эй, Снежок, чего тут стоишь? Пытаешься двери заколдовать?

– Не до тебя сейчас, – буркнула я, набирая в грудь побольше воздуха. Красные волосы мелькнули справа: он нагнулся ко мне, чтобы наши головы оказались на одной высоте. Почему этот друг братьев вечно ошивается в замке?

– Снежок, не бойся, – серьезно сказал он, кладя руку мне на плечо и массируя его большим пальцем. Мне всегда становилось спокойнее в его компании, хоть я и не признавалась в этом. – Стихия не поддается трусишкам, помнишь?

– Я не трусишка! – обиделась я, скрестив руки на груди. – И хватит называть меня Снежок!

– Да брось, тебе же нравится, – лукаво улыбнулся он.

– И вовсе мне не нравится! Почему ты такой вредный?

– Признаться, у меня к тебе тот же вопрос, – искренне рассмеялся он. Заметив, что я улыбнулась, спросил: – Лучше?

Я кивнула. Пол положил обе руки мне на плечи и вкрадчиво сказал:

– Иди и покажи им, кто тут хозяйка снегов.

***

Воспоминание явилось неожиданно, вырвав из реальности. Полярис все так же стоял рядом и держал руку на моей спине.

– Идем? Готова?

– Спасибо, – улыбнулась я ему благодарно. Пол открыл для меня дверь.

– Вот вы где! – воскликнул папа, стоявший у окна. Мама показалась спустя мгновение, выйдя из-за книжных стеллажей. – Полярис, не знаю, имеете ли вы к этому отношение, но если да, то примите мою искреннюю благодарность. Не думал, что наше с вами сотрудничество будет столь плодотворным. С Вертексом мне не удалось поговорить, но его линия обвинений не могла не поразить размахом и точностью. Вы наверняка гордитесь его поступком.

– Благодарю, ваше величие, – коротко ответил Полярис.

– Алтер передал, что войска будут отозваны в ближайшее время, – встряла я, отвлекая папу на себя.

– Слава Богиням, – протянула мама, сев на знакомую кушетку. – Значит, границы можно будет открыть.

– А еще он великодушно разрешил остаться здесь до суда.

– Я полагал, мы отправимся домой, – признался папа, присев рядом с мамой. – Вы хотите остаться?

Он смотрел на меня и маму, ожидая нашего решения. Я пожала плечами: мне было все равно, где дожидаться суда над Имбри, хотелось только поскорее уйти отсюда. Полярис занял освободившееся место у окна, тенью наблюдая за разговором.

– Как пожелаете, – устало протянула мама. – Можем и вернуться, хотя целесообразнее остаться и воспользоваться аурумским гостеприимством. Погода, правда, тут ужасная.

– Что думаете вы, Полярис? – спросил папа, обернувшись к Полу. Я заметила, что он явно был в приподнятом настроении. Неужели его так арест Имбри воодушевил? А меня? Меня ее суд радует?

– Суд уже послезавтра, – рассудил Полярис, – ждать придется недолго, однако не стану настаивать. Да и погода для приближающегося праздника дождей вполне сносная. А вот в Сейнуме вам, наверняка, понравилось бы меньше.

– Насколько я помню, там сейчас обитает королева Ува? – припомнила мама, на что Пол кивнул. – Признаться, Сейнум всегда нравился мне больше Тэша. Здесь давящая духота Аэсты.

– Вы несомненно правы, ваше величие, – с улыбкой согласился Полярис.

– Значит, останемся на пару дней здесь, – вынесла вердикт мама, вставая. – Пойду переговорю с Алтером, мне нужны доказательства, что войска будут выведены немедленно.

Папа встал и последовал за мамой. Стоило им уйти, как и я поспешила следом, стремясь покинуть это место. Я рванула, куда глаза глядели, лишь бы оказаться подальше, пока не оказалась в тупике. Коридор казался незнакомым, дальше спуск был только вниз по каменной лестнице. Возможно, сокровищница или темница. Хотя скорее всего просто подвал, где хранят продукты. Но ведь обычно такие рядом с кухней находятся.

– Не знал, что ты такая быстрая! – усмехнулся Полярис, догнав меня. Он заметил мой взгляд и пояснил, кивнув на лестницу: – Подземный переход во флигель. Заблудилась?

Здесь больше никого не было, если бы мне пришлось бежать, то путь бы лежал лишь вниз по лестнице. Но зачем мне бежать? Здесь теперь безопасно… Я задыхалась, не в силах унять панику.

– Нивис? – осторожно позвал меня Полярис, и я, неожиданно для себя самой, разрыдалась. Пришлось закрыть лицо руками, чтобы он не видел этого, хотя тише плакать я от этого не стала. Руки аккуратно коснулись сначала моих плеч, а затем безопасный кокон укрыл меня от внешнего мира. Запах дождя и осеннего ветра ударил в ноздри, глаза защипало сильнее. Тишину коридора нарушал лишь мой плач, Полярис гладил меня по спине и волосам, не проронив ни слова.

Когда я смогла укротить слезы и открыть глаза, то взглянула на кшяжне, еще шмыгая носом.

– Хочешь кое-что покажу? – мягко спросил Полярис, заправляя локоны мне за уши. Получив утвердительный кивок, он взял меня за руку и потянул за собой. Мы прошли несколько коридоров, вышли в такой же тупиковый и стали спускаться вниз.

– Нельзя было там спуститься? – недовольно проворчала я. Эта лестница казалась не такой брошенной: здесь горел свет, не было пыли.

– Это другая лестница, – таинственно ответил мне Полярис. Когда мы спустились, я поняла, что этот подвал был рядом с кухней. Еда аккуратно разложена повсюду. Полярис осмотрелся, а затем пошел к одной из дверей, за которой оказалась морозильная камера. – Ты же еще любишь мороженое?

Довольно улыбаясь, Пол открыл дверцу, из-за которой тянуло холодом, проверил несколько коробов и достал один. Мы вернулись в основную залу подвала, а затем вновь поднялись наверх. Дверь на кухню была рядом. Полярис заглянул туда и попросил подождать снаружи. Всучил мне короб и скрылся за дверью. Вернулся с заговорщицкой улыбкой, будто хитрый лис, и двумя ложками, забрал короб одной рукой, взял меня за руку другой и потянул за собой.

– Поспешим, – прошептал он, когда мы услышали приближающиеся голоса. Вдвоем мы рванули вверх по лестнице, а уже через пару минут были в полупустой оранжерее. Ею явно никто не занимался, остались лишь парочка растений, не слишком нуждающиеся в постоянном уходе, но и те уже на последнем издыхании. Я-то считала, что аэтернцы цветы не терпят. – Садись.

Мы сели на оттоманку у окна, Полярис передал мне ложки, а сам принялся вскрывать короб. Воздух наполнился ароматом ягод.

– Ягодный сорбет с добавлением аурумского даргё, – объяснил он, забирая у меня одну из ложек и запустив ее в короб. – Ешь, оно вкусное.

Зачерпнув небольшой кусочек, я положила ложку в рот. Казалось, множество пузырьков тут же защекотали язык. Нежный ягодный мусс приятно кислил на фоне винной сладости. Полярис с интересом наблюдал за мной, не торопясь есть.

– Вкусно! – восторженно улыбнулась я. – Ты специально за ним ходил? Откуда ты знал, что оно там будет?

– Я не знал, – пожал плечами кшяжне. – Аурумское даргё, особенно старое, гораздо вкуснее аэстского. Хотя у второго прелесть в другом: оно освежает и расслабляет. А вот… Куда ты так быстро, оно же крепкое!

Полярис даже попытался оттянуть у меня короб, но я не дала. И вправду, крепость мороженого была выше, чем я ожидала. Тело уже расслабилось, язык развязался:

– Ты ведь не станешь творить глупости? Хи-хи!

Я чуть не выронила ложку, закрывая рукой рот. Что я несу? Пол разразился смехом, сотрясаясь всем телом:

– Главное, чтобы глупости не стала творить ты.

Лицо горело от смущения и возмущения. Мог и промолчать.

– Вечно ты смеешься!

– Ты бы предпочла, чтобы я плакал? – удивился Полярис. Щеки его тоже стали розоветь по мере опустения короба.

– Нет! – отмахнулась я, прикрыв глаза. – Не припомню, чтобы пила аурумское даргё.

– Мы его не продаем. Были попытки, но популярности оно не получило, и мы оставили все для внутреннего рынка. Аэсте оно кажется чересчур крепким, Вернум предпочитает хмельные напитки, Аэтерна его тоже не оценила, сколько я ни старался.

– Мне нравится, – ответила я, по-прежнему не открывая глаза. По телу разлилась приятная нега. – Хотя, возможно, дело в его форме.

Мою любовь к мороженому было не описать словами.

– Я мог бы прислать пару коробов в Пэриш, – протянул Полярис, как бы невзначай. Я определенно слышала хитринку в его словах. – Разумеется, не просто так.

– А в честь… – продолжила я, не собираясь дожидаться его ответа: – моего дня рождения, который ты пропустил. Верно?

Я приоткрыла правый глаз, предвкушая его реакцию. Полярис хмыкнул, покачал головой:

– Разумеется.

И тут до него дошло.

– Я ведь был!

Я приподняла бровь выше.

– Разве? Как же плата за все пропущенные?

Пол сощурил глаза, качая головой:

– Вымогательница.

– Возможно. Если тебе мало, то обещаю забыть старания Дубхе оставить меня без мужа.

Кшяжне нахмурился, во взгляде появилось недовольство.

– Это было для твоего же блага.

– Правда? Я уж было решила, что ты избавлялся от потенциальных соперников.

– Да разве ж они мне соперники?

Попался!

– Значит, я была права, – я позволила себе хихикнуть. – Тобою движет не только старая «дружба». Не так ли?

Полярис понимал, что сболтнул лишнего. Он поставил короб на пол, там оставалась добрая половина, а потому я махнула рукой, позаботившись о его сохранности.

– Послушай, – более чем серьезно заговорил Пол, стерев с лица даже подобие улыбки. Лишь его розовые щеки напоминали, что он не мог протрезветь за мгновение. – Я действительно… пока не разобрался в… себе. Дубхе и Мерак признавались тебе в чувствах, а мне они достались «по наследству». Если вдруг я позволяю себе большее, только скажи мне.

В пустой оранжерее повисло молчание, оно давило на нас обоих, ведь неожиданно пошатнуло зарождающуюся связь между нами. Хотя в наше время связи рвутся налево и направо. Мне и Имбри казалась доброй подругой до поры до времени.

– Как думаешь, Имбри сурово осудят?

Боль от потери подруги сжала горло. Мне хотелось наказать ее за ту безжалостность, что я увидела в ней, но в то же время кто-то в глубинах души просил, чтобы мою Имбри пощадили.

– Несомненно.

Я всегда была реалисткой без какой-то веры в лучший исход, если им и не пахло. Я сердилась на Имбри, злилась на нее, но она была мне близкой подругой долгие годы. Я смахнула ладонью скатившиеся слезы.

Полярис положил руку мне на плечо и мягко, но четко сказал:

– Я понимаю тебя. Но иногда те, кого мы знаем лучше всего и любим всем сердцем, оказываются достойными наказания за свои дела. Она должна принять ответственность за то, что натворила.

– Ты прав. Как будущая королева я понимаю, что осудить ее по всей строгости – значит спасти будущее народов всех наших стран. И это наш долг как правителей.

– Но твое сердце считает иначе, – грустно подытожил он вместо меня.

– Но мое сердце считает, что все достойны второго шанса. И боюсь, что не дала ей возможности показать, достойна ли его она.

– Знаешь, вторые шансы… – Пол сделал глубокий вдох и выдох. – Мы верим, что даем возможность исправиться, а на самом деле просто снова подставляем сердце под нож.

– Но ведь Ичес дал тебе второй шанс, вы теперь общаетесь, как раньше.

– Так я никогда и не подставлял его, он ошибался. Но я к тому, что мы раздаем вторые шансы направо и налево, хотя большинство и первых были не достойны.

– Если бы у тебя был один-единственный «второй» шанс, кому бы ты его дал?

– Интересный вопрос…

Пол задумался. Его ответ меня поразил:

– Себе. Я бы дал его себе. Наверное, звучит эгоистично, но иногда прощать себя сложнее, чем других. Не скажу, что часто вспоминаю прошлое, но знаю, что многое бы исправил, выдайся мне такая возможность.

– Я тоже, – прошептала я, в знак солидарности сжав его плечо.

Мы не расходились до самого ужина, проговорив без умолку. Мама набрала меня по кристаллу, забеспокоившись моим отсутствием. Ее звонок будто разбудил меня, живот тянуло от голода, в горле пересохло от жажды, а нам было все равно. К остаткам мороженого мы так и не притронулись. Перед ужином Полярис унес его обратно в погреб.

Глава 15. Королева осени

Полярису удалось договориться о короткой аудиенции с Имбри ради меня. В темнице во флигеле, куда ее перевезли накануне суда, было пусто и холодно. Имбри сидела одна на койке, укутавшись в одеяло.

– Могли бы и лучше условия предоставить королеве, – пробурчала она вместо приветствия.

– Имбри, тебе грозит суд, ты помнишь вообще? – я скрестила руки на груди и подошла к ее камере. Имбри мимолетно бросила на меня взгляд, а я внезапно вспомнила, как мы однажды поклялись, что будем выбирать платья друг другу на свадьбу, не предполагая, что кто-то из нас до этой свадьбы не доживет. Я выбросила эти мысли о давно минувших днях в глубокий сугроб.

– Они ведь оправдают меня, да? – пробормотала она, украдкой стряхивая слезинку с глаз.

– Не пытайся разводить нас на слезы, Имбри.

Я обернулась на голос Поляриса, спустившегося следом за мной, хотя даже и не собирался.

– Отхватил жирный кусок – молчи и радуйся! – не осталась в долгу королева Аурума. Даже сейчас она считала себя лучше и выше своего брата.

– Нивис, не против, если я буду здесь? – спросил меня Полярис.

– Нивис? Ты уже зовешь ее просто «Нивис»? Льдинка, да это как вообще?! – Имбри даже вскочила с койки и подошла вплотную к решетке. Она в недоумении потрясла руками.

– Это не твое дело! – ответили мы ей в унисон.

– Так зачем ты пришла? – процедила на это Имбри.

Имбри торговалась очень упорно. Она наотрез отказалась выдавать местонахождение похищенных амулетов, если мы ей не предложим в обмен освобождение.

Полярис сначала молча наблюдал, а потом в момент схватил Имбри за шиворот, рывком дернул на себя и сцепил руки на шее:

– Спрашиваю в последний раз: где амулеты? – он совсем вдавил ее в решетку, Имбри захрипела. Я сначала ухватилась за его левую руку, но Полярис мягко отодвинул меня локтем. – Если хочешь отсюда выбраться хоть в какой-то перспективе и видеться с семьей, то лучше бы тебе рассказать нам это прямо сейчас.

– Я не… – Имбри испугалась, правда. Она отталкивалась от брата, как могла. Глаза в ужасе на него уставились.

– Пол, отпусти ты ее, видишь, она еле дышит? – попросила я. Он вздохнул и распрямил пальцы. Имбри схватилась за горло и отбежала к стене.

– Я не знаю, – буквально выкашляла эти слова Имбри. – Эти амулеты не у меня.

Она с ненавистью смотрела на Поляриса, пока потирала шею.

– Крот тебя загрызи, Полярис!

Полярис бросил равнодушный взгляд на сестру, развернулся, взял меня за руку, и мы вместе поднялись обратно наверх. Я честно старалась не оборачиваться.

***

Суд прошел громко. Собрались представители семей трех престолов – от Вернума по-прежнему присутствовал лишь посол, – помимо присутствующих на прошлом заседании, на суде были и мои братья, многие представители знати нескольких стран. Однако на скамье подсудимых Имбри была не одна: за два дня она успела сдать с десяток.

Но количество зрителей – лишь полбеды. Судил Имбри не Совет Трех, не зрители и не члены правящих династий, заседанием правил их гнев. Имбри ненавидели страстно, самозабвенно, и никто не был в состоянии их переубедить. Я тоже было поддалась общему настроению, но в какой-то момент посмотрела на ее странно осунувшуюся фигуру, опущенные глаза, и не заметила какого-либо желания защищаться. Это отрезвляло, казалось, что Имбри одумалась. Это мог заметить любой. Имбри, которую я знала, никогда такой не была. Имбри – изворотлива, бескомпромиссна, без капли сомнений в своей правоте.

– Да она издевается! – раздосадовано прошептал Полярис рядом. Он тоже внимательно следил за процессом, пока Совет Трех допрашивал подсудимую. – Будто специально разыгрывает из себя невесть кого!

– Ее будто подменили! – согласилась я, вспоминая реакцию Имбри на совете парой дней назад.

– Если бы такое было возможно.

– Тише вы! – шикнул на нас Никос. – Они выносят приговор, прослушаем.

Мы замерли в ожидании.

– …посему мы пришли к следующему решению: лишить Имбри Аурумскую, Владычицу горных подземелий и Сезонных ветров, ее титула, короны и права на престол без возможности обжаловать это решение.

Я вздрогнула, будто это меня в миг лишили всего.

– Кроме того, заточить ее в тюрьму Аэтерны, для содержания под стражей до дня казни.

Казни?! Зал загудел, гнев жаждал немедленной расправы.

– Казнь невозможно назначить ранее, чем начнется осенний сезон, – от раскатистого всепоглощающего голоса Совета гул затих. – Мы понимаем ваше негодование, но таков закон, написанный Богинями. Даже лишенная всех титулов Имбри Аурумская по-прежнему наследница. И сдать свои полномочия она сможет только в день начала сезона. Новый правитель будет выбран до казни Имбри. Всех остальных виновных в названных преступлениях магов казнить сегодня же. На этом суд окончен.

Я медленно поднялась со своего места, как и прочие зрители этого действа, некоторые из которых даже опустились до того, чтобы выкрикнуть в адрес Имбри проклятия. Совет Трех удалился – будто дымка, неразличимая, беспристрастная, но властная.

Я все пыталась разгадать, что только что увидела: этот победоносный блеск в глазах Имбри после вынесения приговора, будто все прошло по ей одной известному плану. Или мне только показалось?

– Ты в порядке? – спросил меня Полярис. – Ты какая-то потерянная.

– Показалось, наверное, – отмахнулась я. – Давайте поскорее вернемся домой. Имбри ведь и без нас доставят, верно?

– Верно-верно, – откликнулся Ичес. – Согласен с сестренкой. Давай заскочим домой на один вечер, Никос? Может, объедимся мороженым?

– Богиня, Ичес, ты как маленький, – закатил глаза тот, от чего я не удержалась от смешка. – Мы стали свидетелями суда над главной преступницей столетия, а может, и всей нашей жизни, брат. Десяток магов признали виновными и приговорили к смерти. А тебе лишь бы пожрать.

– Это от стресса, – виновато возмутился Ичес. – Я же не напиться предложил.

– Это и удивительно, – продолжил Никос, Ичес скорчил гримасу.

– Я не могу, – покачала я головой.

– Почему это, а ты, Пол, куда? С нами? – спросил у Пола Никос. Было видно, что он пытался вновь наладить связь со старым другом.

– Не большой фанат мороженого, – усмехнулся он, пожав плечами и бегло взглянув на меня. – Вообще-то мы оба не можем. Нивис поедет со мной в Сейнум.

– Чего? – воскликнул Ичес. – С чего это вдруг?

– Мама переживает по поводу вступления неугодной Аэтерне кандидатуры на престол Аурума. Я еду туда с дипломатическим визитом.

– Вот как… – протянул Никос. – Ожидаемо, ну что ж, тогда до новых встреч, Пол. Нивис, попутного тебе ветра. Звони, если что-то будет нужно.

Ичес обменялся рукопожатиями с Полярисом:

– Да, сестренка, не робей. А ты, Полярис, отвечаешь за нее головой, понял?

– Не переживай, – усмехнулся тот. – Мне их величия уже напомнили. Я ведь вроде как присягнул в верности Ледяной короне.

– Ледяному престолу, – поправила его я.

– Да, конечно.

– Ну все тогда, – Ичес добродушно хлопнул Пола по плечу. – Я на тебя надеюсь.

Поблагодарив братьев и распрощавшись, мы с Полярисом отыскали моих родителей, которые на суде сидели вместе с другими правителями несколькими ярусами ниже.

– Будто без того забот не хватало, – проворчал папа, обсуждая что-то с мамой. – Теперь за нее головой ручаться.

Мама вновь напомнила нам нашу задачу, выдала мне грамоту, наделяющую меня всеми полномочиями правителя на территории другой страны с правом подписи монарха. Папа пожелал удачи, мы простились и отправились в Сейнум порталами.

– Добро пожаловать в Сейнум, – сказал Полярис, подав мне руку, когда я вышла из портала возле изящной полукруглой лестницы, уходящей наверх в просторное, но скромное родовое поместье.

– Смотрю, ты не соврал о погоде. Здесь и впрямь… неприятно.

Туфля проехала по грязи, и я крепче вцепилась в руку Поляриса. Погода в Ауруме порой была очень пакостливая: дожди становились затяжными, от чего появлялось ощущение тянущейся влажности и промозглости. Я поежилась. К холоду я была равнодушна, но вот эта сырость всегда пробирала до костей.

– Терпеть не могу дожди.

– В поместье посуше, – ободрил меня Полярис. – Мама будет рада встрече с тобой.

Я не была лично знакома с королевой Увой, несмотря на продолжительную дружбу с Имбри, но была весьма наслышана о ней, как о справедливой правительнице. Имбри не смогла завоевать той же любви у своего народа.

– Правда? – удивилась я.

– Да, она про тебя спрашивала.

– Я, признаться, не до конца осознаю, чем буду тут заниматься. Пока что мамина просьба кажется мне слишком образной.

– Уверен, что ты будешь очень полезна в переговорах. Как я успел понять, ты довольна дальновидная и сообразительная. Это важные качества для правителя.

– Мне кажется, ты плохо меня знаешь, – ухмыльнулась я, когда мы начали подниматься по лестнице. – Дальновидный правитель не натворил бы столько ошибок, сколько наделала я.

– Все мы ошибаемся. И вера в других не плохое качество.

Он хотел сказать что-то еще, но тут двери распахнулись, и лакей сообщил нам:

– Приветствую вас, ваши светлости. Королева ожидает в бежевой гостиной.

– Солнце в твой дом, Нивис Вьерго, – улыбнулась мне королева, когда мы вошли в просторную гостиную. На стенах висели гобелены с различными изображениями деревьев, урожая и солнцем над плодородной почвой. По всему было ясно, что то была особая гостиная, для приема важных гостей.

Хотя королева Ува передала свой трон более полувека назад, то, как она держалось, подсказывало, что не наличие короны делало ее королевой.

– Рада наконец с тобой познакомиться.

– И я рада такой чести, – учтиво ответила я.

Она встала со своего места и подошла к нам.

– Сынок, как добрались? – Ува нежно обняла Поляриса и поцеловала в лоб. Тот смутился, но выглядел довольным. В Аэтерне объятия были не приняты, и Ува лишь коротко поклонилась мне, я ответила тем же. – Какое решение вынес Совет?

Полярис рассказал вкратце о прошедшем суде. Мягкие черты лица Увы исказила грусть. Мне показалось, что она вот-вот упадет, Пол повел маму к оттоманке и усадил. Ува, впрочем, смахнула грусть, как паутину, и продолжила в прежнем тоне, стоило нам сесть напротив:

– Ты ведь долго дружила с моей дочерью, а нам так и не представилась возможность познакомиться. Когда-то давно я поклялась не возвращаться в Тэш, а Имбри ненавидит меня достаточно сильно, чтобы не приезжать в Сейнум. Хотя это родовое поместье нашей семьи. Последние семь поколений королев родились именно здесь, чем мы очень гордимся. Но только не моя дочь.

– Вы так легко говорите о вашей размолвке, – удивленно отозвалась я. Мне ничего не было известно об их конфликте. Имбри однажды поставила жирную точку в данном вопросе, заявив, что ненавидит своих родителей. Про ее отца я знала больше, но о причине ненависти к Уве могла лишь догадываться. Я надеялась, что это какая-то застаревшая обида, но, видимо, дело было в чем-то другом. Полярис усмехнулся, услышав мою ремарку.

– Что?

– Прости моего сына, – Ува бросила на Поляриса недовольный взгляд, будто надеялась им наказать его. – Нивис Вьерго, Имбри никогда не скрывала своей ненависти к нам, эту боль я давно пережила. Она много бед натворила, мне только жаль ее. Но не будем о ней больше. Расскажи лучше, как у тебя дела дома? Как сезон провели? Ой, я чуть не забыла! У меня есть для тебя подарок на прошедший день рождения, – Ува подозвала дворецкого, который стоял у дверей. Он выслушал ее и вышел из комнаты.

Она наклонилась и накрыла рукой мои ладони.

– Благодарю, – улыбнулась я. – Мне приятно. Сезон, насколько мне известно, прошел сносно. Без неожиданностей, не считая, конечно, всего случившегося.

– Имеешь в виду этого негодяя? Как его там? Спинам?

Я смутилась, Ува взглядом обратилась за помощью к сыну. Я обернулась к нему и увидела, как неодобрительно он смотрит на мать и качает головой.

– Мама, я же просил тебя…

– Прости меня, Нивис Вьерго, я понимаю, тебе неприятно говорить об этом. Надеюсь, все решено?

– Мама! – шикнул на нее Полярис, от чего я не могла не улыбнуться.

– Откуда вы знаете? – спросила я.

Я вновь взглянула на Поляриса, который уже тяжело вздохнул.

– Прости, оно само как-то вырвалось.

– Полярис просто хотел объяснить мне, почему… – в этот самый момент в дверь вошел дворецкий с подарком размером с мою голову. Но Полярис, судя по позе, уже был готов сам прервать мать, если бы верный дворецкий не подоспел вовремя. Однако Ува тут же забыла, о чем собиралась сказать, принимая коробку нежно-лилового цвета в руки.

– Скромный презент от нашего трона вашему, – со звонким смехом сообщила она, вручая мне свой дар, и потребовала: – Открывай же немедленно.

Я замерла над превосходно упакованным подарком. Что же там внутри?

– Надеюсь, мы тебе угодили. Полярис убеждал меня, что тебе должно понравиться, – словно бы невзначай сказала она.

– Я всего лишь подсказал идею, – отмахнулся Полярис, вцепившись в подарок взглядом.

Я развязала бант и открыла крышку. Внутри лежала новая роскошная сбруя для Ириса: повод и удила. Редко какие подарки радовали меня сильнее новых красок и кистей или амуниции для любимого коня.

– Твои пришли в негодность, – уточнил Полярис, видя мое замешательство, вызванное совсем иным:

– Но это же ручная работа, – прошептала я, проводя рукой по мягчайшей коже и вручную вышитым стяжкам. – Когда их успели изготовить?

– Рада, что тебе нравится, – загадочно улыбнулась королева. – Что ж, до ужина осталось меньше часа, ты наверняка хочешь отдохнуть.

Мы встали на ноги.

– Спасибо вам за подарок, – впервые за долгое время я на мгновение вновь ощутила себя счастливой и за это не смогла бы отблагодарить сполна. Ува попросила быть вовремя на ужине.

– Я зайду за тобой, – пообещал Полярис, провожая меня до двери, а затем приказал лакею: – Проводи ее светлость до отведенных ей покоев.

Лакей лишь коротко кивнул, принял в руки коробку с подарком и медленно повел меня за собой.

***

– Полярис, лови этого лебедя, пока ее другие себе не забрали, – воскликнула мама, стоило дверям закрыться за прионсой.

– Мам, о чем ты говоришь? – возмутился я, вспоминая улыбку, что только что увидел на лице Нивис.

– О чем ты думаешь, сынок? Жаль, конечно, тебя Снежному престолу отдавать, однако ж где еще ты такую славную жену найдешь? Быть может, тебя ее дружба с Имбри смущает? Но не смей даже заикаться про разницу в возрасте!

Мама знала меня слишком хорошо, ведь именно об этом я и собирался сказать.

– Ей двести лет, она полнолетний маг, такие глупости, как пара десятков лет, теперь для вас – пустяк.

– Семь десятков лет, мам.

Мама отмахнулась от моих слов.

– Глупости! Ты это знаешь. Когда ей было только сто с небольшим – да, полнолетний маг ей был не пара, а сейчас ты просто обязан просить ее руки.

– Разве мне не стоит сначала завоевать ее сердце? – усмехнулся я, не собираясь всерьез спорить с мамой – после стольких лет я знал, что это бесполезно.

– Пока ты будешь завоевывать, ее руку попросит кто-то другой. Вот послушай меня – иначе локти потом будешь кусать, мои слова вспоминая.

Не дождавшись от меня никакого ответа, мама распорядилась:

– Ветер с тобой! Отдохни перед ужином, переоденься с дороги. Вечер обещает быть сложным. Тетя Фолеа с Конлектусом прибыли.

Жаль, вечер обещал быть приятным.

– Вообще-то еще я хотел обсудить с тобой слова отца.

Глава 16. Очередное признание

Ко мне приставили в помощницы проворную девушку, которая достаточно быстро собрала меня на ужин, убрала волосы по неизменной аурумской моде: заплела в две длинные косы и обвязала ими голову. Как я успела заметить по королеве Уве, в Сейнуме не придерживались модных тенденций Тэша, но кое-что совпадало, например, прически. Платье же на королеве хоть и было с корсетом, но без столь завышенной талии, какие я помнила на фрейлинах Имбри. Мою одежду выслали загодя, а потому решено было надеть один из моих туалетов, дополнив его длинными перчатками. Вскоре я была готова к ужину, но Полярис все не приходил, и, чтобы не измять свежевыглаженные складки нежной ткани платья, – одного из тех, что я купила когда-то в Лёрнге, – я бесцельно расхаживала из одного угла в другой. Как же много снега намело с тех пор, а ведь кажется, что это было лишь вчера!

К счастью, предаться воспоминаниям мне не дал стук в дверь.

– Прости, опоздал, – немного запыхавшись, извинился Полярис. На нем был парадный камзол престола Аурума. – Прекрасно выглядишь.

– Благодарю. А ты по-прежнему заставляешь тебя ждать, – не без иронии отшутилась я.

Я оглядела его и заметила, что пара нагрудных медалей покосились, а волосы были растрепаны. Хоть мы уже и задерживались немного, я затянула Пола к себе в комнату, к зеркалу.

– Нивис, мы же опаздываем. Не время уединяться.

– Думаю, твоя мама не удивится, – отмахнулась я, никак не реагируя на его шутку, чтобы скрыть вызванное ею смущение. – Я не могу явиться с тобой под руку, когда ты в таком виде!

Сперва поправила пару медалей и орденов, затем заметила, что лента все-таки надета как-то не так. А после поправила и прическу. Когда я закончила, от меня не ускользнуло, что он как-то странно на меня смотрит.

– Что-то с волосами не так?

– Нет-нет, косы… тебе идут.

– Да брось! – усмехнулась я, заметив скомканность его ответа.

– Ты выглядишь очень по-аурумски.

– Еще лучше! – не знаю, могла ли я счесть это комплиментом. – Все, теперь ты точно готов.

– Довольна теперь моим видом? – спросил он, даже ни разу не взглянув в зеркало.

– Вполне, можешь сам оценить мои старания, – предложила я, в последний раз осматривая его. Но Полярис отвернулся от зеркала и предложил мне локоть. Странный он какой-то сегодня.

– Я доверяю тебе, – выдохнул он со смехом, чуть наклонившись к моему уху, когда я встала рядом. – Теперь поспешим, а то мама уже наверняка заждалась.

– Твой от… кхм, Вертекс тоже будет? – спросила я, когда мы вышли.

– Нет, отец на юге живет. И сюда он не любит приезжать.

Отец? Удивительно, что Полярис называет Вертекса «отцом».

– У вас в семье кто-то вообще любит Сейнум? Кроме тебя и Увы?

– К счастью, нет, не то пришлось бы видеть их кислые лица каждый день.

– Ты общаешься с ним? – спросила я, заметив, как он умело спрятал свои чувства за шуткой. Я все еще помнила выражение его лица перед тем, как Имбри были выдвинуты обвинения.

– Мы здороваемся при встрече, – уклончиво ответил мне Пол, и я поняла. – Он был неплохим мужем, они с мамой сильно любили друг друга по молодости, а потом эта измена… все испортила. Но нас с Имбри он одинаково презирал.

– Сочувствую, – вздохнула я. Теперь мне стало понятно, почему Пол так переживал о встрече с Вертексом в зале заседаний в Тэше. – Что тебе тогда сказал Вертекс, что ты выбежал из зала?

Полярис нахмурился, вспоминая, а после ответил:

– Имел наглость заявить, что все это ради моего воцарения на престоле Аурума.

– Ты не хочешь?

– Мне это не нужно, – коротко объяснил Полярис, поскольку мы уже подходили к столовой. – Но дело не в этом. Надеюсь, все собрались.

В этом он был прав. Из-за приоткрытой двери доносились голоса, но вовсе не веселья, а скандала.

– Зачем здесь прионса Аэтерны?

– Ее светлость – гостья моего сына и добрый друг нашей семьи.

– Интересно, а на совете о назначении монарха она тоже, как «друг семьи», будет присутствовать? Или все же как третейский судья?

– Пол, что происходит? – остановила я его от входа в столовую. – Они претендуют на трон?

– Видимо, да, – Пол был не менее напряжен, чем я, прислушиваясь к спору.

– Выходит, они знают, что я здесь не с гостевым визитом.

– Нивис, послушай, – он развернул меня к себе и сжал мои предплечья. – Ты всегда можешь уехать. Если для тебя это будет слишком…

Я покачала головой.

– Я здесь по важному поручению родителей и никуда не поеду.

Я понимала, почему взволнован Полярис. Третейские судьи – это очень серьезно. Ува опасается государственного переворота или измены, иначе в этом не было бы нужды. Только третья сторона сможет потом отстоять ее кандидатуру на Совете Трех или перед Богинями. Не удивлюсь, если именно она попросила родителей о приезде.

Я вздохнула и расправила плечи. Вечер обещает быть долгим. Но мои опасения не оправдались: представленные мне Фолеа и Конлектус не спешили снимать маски и выказывать свое недовольство. Напротив, казалось, что подслушанный разговор был плодом нашего воображения.

Когда наконец в столовой мы остались втроем, Ува вновь расслабленно защебетала:

– Еда сегодня выше всяких похвал! Чувствуете, вот эти морепродукты…

– Ваше величие, – перебила ее я, желая получить пару ответов на свои вопросы, – так это вы меня сюда пригласили?

Краем глаза я следила за Полярисом, который с трудом сглотнул, ожидая ответа матери, та стала неожиданно серьезной и понимающе закивала.

– Можно просто Ува, Нивис, – начала она. – Да, это я написала твоим родителям после Совета с Имбри. Здесь, знаешь ли, слухи по ветру разносятся. И твои опасения оправданы. Я желала твоего присутствия в качестве третьей стороны. Поскольку ты прибыла, я решила, что в том же заинтересована и Аэтерна.

– Все так, – согласно кивнула я, вспоминая разговор с родителями. – Я прибыла помочь благоволящему Аэтерне кандидату взойти на престол Аурума. Для нас смена династии на троне столь же нежелательна, как и для вас.

Королева Ува хоть и любима своим народом, но была несколько вялой правительницей. Имбри жесткой рукой ввела новые указы и скорректировала политический курс с соседями. Жизнь подданных осталась на прежнем уровне, но со стороны казалась хуже, чем при Уве. Данный парадокс легко можно было объяснить тем, что народу Имбри уделяла гораздо меньше внимания, чем благам знати и собственным амбициям. Для нас возвращение Увы сулило смягчение некоторых торговых позиций, однако с Аурумом, в его расшатанном состоянии, могло сыграть дурную шутку. И все же из двух зол выбирают меньшее: старая метла метет понятнее, и в этом я была согласна с мамой.

– Что ж, выходит, что мы преследуем одни и те же цели.

– Однако никто не сообщал мне о необходимости выступать в качестве третейского судьи.

– Не просил, – глухо отозвалась Ува. Ее отливающие золотом русые волосы будто бы даже поблекли вслед за голосом.

– Вам ведь и без меня известно, как строго относятся к словам и репутации третейских судий? За мной будут пристально следить до и во время заседания. Тень любой компрометирующей ситуации – реальной или выдуманной – падет на меня и может подорвать мое и без того шаткое положение как будущей наследницы короны.

– Боишься, что они станут под тебя копать? И найдут что-то? – заинтересовалась Ува.

– Мам!

– Все в порядке, Полярис, – первой отреагировала я, чтобы заглушить голос Спинама у себя в голове. – Не стану называть себя безгрешной, да и тот, кто ищет, обязательно найдет. Поэтому, надеюсь, вы позволите мне пока отказаться от этой роли. В остальном же – я в вашем распоряжении.

– Их величия предупреждали об этом, – понимающе закивала головой Ува, окончательно отложив приборы. – Я не смею настаивать. Время подумать есть у каждого из нас. В любом случае, я рада, что ты здесь.

Она накрыла своей рукой мою и нежно улыбнулась своими изящными губами. Как странно, Полярис был совсем на нее не похож. Имбри – ее копия: такая же светловолосая, тот же оливковый цвет кожи, но красноволосый Пол с бронзовой кожей… Можно было понять гнев Вертекса: мальчик, видимо, перенял все черты от своего родного отца. И все же, его легитимность не оспорить: сын королевы, побочная ветвь линии наследниц.

– Устала? – вдруг спросил он, допивая бокал вина. Я кивнула, и кшяжне тут же поднялся из-за стола, поблагодарил маму за вечер и отодвинул мне стул.

– Куда мы идем? – спросила я, удивившись такому порыву с его стороны, пока мы поднимались все выше.

– Немного терпения, ваша светлость, – Пол обернулся и подмигнул мне. Он уверенно шел впереди, ведя меня по немногочисленным коридорам и лестницам куда-то к самой крыше. Поместье было раза в три меньше замка Имбри в Тэше, но тем не менее поражало размахом. Будто бы в ответ на мои мысли Пол заговорил.

– Это старый замок нашей семьи. Сейнум пару сотен лет назад был столицей, пока моя прапрабабушка не взяла курс на установление более близких отношений с Аэстой, из-за чего столицу и перенесли в Тэш. Точнее сказать: отстроили город на том месте. Хотя я руку даю на отсечение, ей опротивел местный климат. Знала бы она, что ее праправнук будет просить подданство Аэсты. Мы пришли.

Винтовая лестница единственной башни дома привела нас в достаточно просторную комнату под самой крышей. Из двух небольших окон открывался потрясающий вид на окрестности, даже город был виден отсюда. Полярис кашлянул, отвлекая меня от любования окнами. Я в восторге рассматривала интерьер: мольберт, несколько голых холстов, деревянный короб, по всей видимости, с красками, два кресла и небольшой столик для напитков. От меня не ускользнуло, что все это было новое. Попытка меня задобрить? Или подкупить?

– Эта комната вся твоя. Можешь приходить сюда, когда захочешь, – сказал кшяжне не без тени довольства, но взглянув на меня, замялся и договорил: – Впрочем, можешь и не приходить, если не хочешь. Я подумал, что…

Я, не прерывая молчания, подошла к коробу, в котором, как и ожидалось, нашлись краски и кисти. Новые и чистые.

– Чье это все?

– Не все ли равно?

Пол, стараясь сохранять веселье в голосе, плюхнулся в кресло и наблюдал за моей реакцией оттуда.

– Эта комната пустовала, а ты проведешь у нас целый месяц до решения Совета о назначении новой правительницы.

– Одного подарка было достаточно, – продолжила я его мучения, не выдавая никакой реакции, даже благодарности. Меня раздражало поведение Поляриса: да какое право он имеет так себя вести со мной? Пускай мы знакомы, пускай давно, возможно, раньше мы даже дружили, но его фамильярность отчего-то действовала мне на нервы.

– «Спасибо» тоже было бы достаточно, – услышала я довольный голос Пола.

– Спасибо, – легко бросила я, не притрагиваясь к подаркам, и, для вида потеряв к ним интерес, отошла к одному из окон, из которого открывался вид на вечерний Сейнум. Город, затерянный в тумане и сумерках, был окружен высокой стеной, о которую билась бурная река, огибающая его со всех сторон. Будто он встал у нее на пути и одним своим присутствием будоражил течение. Река налетала с остервенением, напитавшись силой дождя, заскакивала на древний мост, по которому можно было добраться туда из поместья, силясь обрушить весь свой гнев на преграду на своем пути. Но грозные стены давали отпор стихии, мешая ее планам.

– Тебе не нравятся дары?

Я вздрогнула, услышав удивленный голос Поляриса прямо у себя над ухом. Слегка повернув к нему голову, я всматривалась в точеные черты лица и мерцающий серебром знак отличия Аэтерны. Совсем ему не к лицу.

– Полярис, скажи честно, ты что-то хочешь от меня?

Аурумец скривился, сделал полшага назад и выдохнул: