Пробуждение луны

Пролог: Зал, полный теней

Яркая молния озарила ночной небосвод, от раскатов грома содрогались даже самые могучие горы. Ветер, внезапно спустившийся с вершин в долину, окутывал всё на своем пути: Начиная от лесов заканчивая деревнями. Взбираясь чуть выше, он завывал в изумрудных кронах, создавая загадочную мелодию давних лет. После очередной молнии с неба, как из ведра начался дождь, питавший землю, после изнурительного и жаркого лета. Капли стекали по крышам, в домах зажигались огни, теплые и манящие, словно обещание уюта и защиты от разгула непогоды. Кто-то спешил домой, кутаясь в плащи, а кто-то наоборот, распахивал окна, чтобы вдохнуть свежий, озонированный воздух, напоенный ароматом мокрой земли и хвои. В лесу, под натиском стихии, жизнь замерла в ожидании. Звери попрятались в норы и дупла, птицы притихли, укрывшись под густыми ветвями. Только вековые сосны, гордо выпрямившись, принимали на себя всю ярость стихии, скрипя и стоная, словно исполины, вступившие в неравный бой. Их корни, глубоко ушедшие в землю, удерживали их, не позволяя ветру повалить на землю. Подойдя ближе к горе, человек в плаще приложил руку к небольшому углублению. Секунда и образовался проход. Внутри него было темно и сыро, и лишь мягкое свечение, исходящее от каких-то скрытых глубин, привлекало его внимание. Он шагнул в коридор, который казался бесконечным. Стены были покрыты мохнатыми лишайниками, а порой их украшали сверкающие кристаллы, отражающие каждую молнию, прорывавшуюся сквозь облака. Проход, казалось, звал его вперед, и его шаги эхом раздавались в тишине, хранящей тайны забытых времен. Через время коридор расширился, и человек оказался в огромном зале, наполненном мраком. Потолок терялся в тени, а со стен сыпались капли воды, создавая ритмичный шум, словно невидимый оркестр исполнял мелодию, подходящую к этому месту.  В глубине зала стоял длинный стол, за которым восседали несколько людей. Их лица так же были спрятаны под капюшонами.

– Наконец-то вернулся. – Эхом раздался грубый мужской голос. Напряжение повисло в воздухе. Человек в плаще медленно поднял голову, при свете факелов, его глаза на миг блеснули голубым светом. Он не ответил, лишь крепче сжал руку, словно готовясь к неминуемому. Тишина в зале стала почти осязаемой, давящей, нарушаемой лишь редкими каплями, падающими со свода.

– Что привело тебя сюда? – продолжал голос, в котором теперь звучали нотки раздражения. – Думаешь, мы забыли о твоем предательстве? О том, как ты предал наши идеалы, отвернулся от избранного пути?

Человек в плаще сделал шаг вперед, и его голос, тихий, но твердый, разнесся по залу:

– Я вернулся не для того, чтобы просить прощения. Я пришел, чтобы доложить стоящую информацию Вам, советники.

В зале поднялся гул, кто-то вскрикнул, но вскоре голоса стихли, уступив место тишине. Мужчина, что сидел во главе несколько секунд держал руку в воздухе, и как только присутствующие немного успокоились, произнёс:

– Я весь во внимании. – Губы расползлись в улыбке.

– Принцесса на грани пробуждения. – Напряжение стало лишь расти. Зал заполонили перешёптывания

Зал взорвался шепотом, перераставшим в нестройный гул. Советники, казалось, потеряли самообладание, кто-то вскочил с места, опрокинув кубок, кто-то судорожно молился Богине. Лишь глава оставался невозмутимым, в его глазах, скрытых тенью капюшона, читалась тревога, тщательно замаскированная под маской спокойствия. Он поднял руку, требуя тишины, и, когда гул стих, произнес:

– Это точная информация?

Юноша, стоявший при входе одобрительно кивнул, стараясь лишний раз ничего не говорить. Глава призадумался, опустив взгляд в стол. Все происходящее ему сильно не нравилось.

– Если принцесса пробудится, все наши планы рухнут. – Тихо проговорил он, скорее себе, чем остальным. – Нам нужно действовать, и действовать быстро.

1 глава. Оно грядёт…

– …рин… – Чей-то голос начал прорываться сквозь сон. Он звучал где-то далеко, словно из другой комнаты или даже из другой реальности. Она пыталась удержаться за края сна, но чувство нисходящей дремоты стало медленно отступать, уступая место утреннему свету, скользящему сквозь зеленую листву. В один момент тишина была нарушена мягким прикосновением. Теплые пальцы осторожно коснулись её плеча, вновь перемежая призрачные звуки в сознании. Она приоткрыла глаза, размытые образ человека, склонился над лицом девушки. – Ренэрин, просыпайся. – Она моргнула несколько раз, перед тем, как полностью очнуться. Перед ней возник силуэт Дайрона, который пытался разбудить ее. Его лицо было освещено мягким утренним светом, акценты которого плавали по его скулам и спокойному выражению лица.

– Вставай, соня, – тихо сказал он и убрал прядь с лица.

Ренэрин медленно приподнялась на руках, осматривая округу. Она потянулась, разгоняя остатки дремоты и обратно втягивая себя в реальность. Вдыхая свежий утренний воздух, она попыталась собрать мысли воедино. Дайрон лишь с улыбкой сидел рядом, наблюдая за юной принцессой. Рена слегка обернулась и проронила:

– Сколько сейчас? – спросила она, устало потирая виски.

– Солнце уже довольно высоко, – ответил он, указывая на безоблачное небо. Она посмотрела вверх и заметила, как яркий диск солнца чуть наклонился к западу. Это означало, что время уже перевалило за полдень.

Голова девушки прояснялась с трудом, а боль в висках словно раздирала её сознание, и она терялась в догадках: возможно, это результат недостатка сна, а может, просто неудобной позы, в которой она провела слишком много времени. Дайрон, поддерживая Рену за руку, помог ей подняться, но резкая, острая боль вновь дала о себе знать. Девушка схватилась за голову и упав на колени, скрючилась.

– Рена, что-то случилось? – Из уст парня вырвался обеспокоенный голос, что эхом разносился в ушах девушки. Вскоре все звуки стихли и она услышала лишь одну фразу, что сводила её с ума достаточно давно. Голос, что она никогда не слышала раньше, но точно не сулил ничего хорошего. Голос, словно пережиток прошлого.

«Оно грядет…» – прозвучало в её голове, словно раскат грома. Ренэрин зажмурила глаза, пытаясь избавиться от навязчивого голоса, но он лишь становился громче, проникая в самые глубины её разума. Перед глазами начали вспыхивать размытые картины: темные силуэты, пылающие города, лица, искаженные от ужаса. Она отчаянно пыталась ухватиться за что-то реальное, за лицо Дайрона, за тепло его руки, но прошлое настойчиво тянуло её в свою мрачную бездну. Дайрон, не понимая, что происходит, обхватил её лицо ладонями, заглядывая в её глаза.

– Рена, посмотри на меня! Что с тобой? – Его голос звучал встревоженно и обеспокоенно, но Ренэрин не могла сфокусироваться на нем. Голос извне заглушал все остальные звуки, а картины в голове становились все ярче и страшнее. Она чувствовала, как её тело пробивает дрожь, а по спине бегут мурашки. Собрав все свои силы, Ренэрин попыталась выдавить из себя хоть слово, но из горла вырвался лишь хриплый стон. Она чувствовала, как теряет контроль над собой, как чужая сила захватывает её тело и разум. Страх сковал её, лишив возможности двигаться и говорить. Она стала пленницей своего собственного кошмара.

Внезапно, голос в голове стих, картины исчезли, а боль в висках начала отступать. Ренэрин открыла глаза и увидела перед собой лицо Дайрона, полное тревоги и беспокойства. Она тяжело дышала, пытаясь прийти в себя.

– Дайрон… – прошептала она, и слезы потекли по её щекам. Она чувствовала себя опустошенной и измученной, словно пережила тяжелую битву.

Парень обнял её, крепко прижав к себе.

– Все хорошо, Рена. Я рядом, —прошептал он, успокаивающе гладя её по спине. Ренэрин прижалась лицом в его плечо, пытаясь унять дрожь в теле. Она понимала, что то, что произошло, было не просто приступом головной боли. Это было что-то большее, что-то, что угрожало не только ей, но и всему миру. Селунис начал святится легким розовым светом. Не тем, что оповещал о присутствии врага, от кулона исходило тепло. Вскоре девушка и вовсе успокоилась, разум прояснился, и она отстранилась от парня, начав извиняться. Дайрон же в свою очередь тихонько улыбнулся и сев рядом, посмотрел с пригорка на столицу.

– Осень в Роксизии всегда такая? – Отведя взгляд к лесу, происзнела девушка. Она не решалась посмотреть на Дайрона. Девушка сгорала со стыда.

Юноша был удивлён тому, как ловко Ренэрин перешла на другую тему для разговора, но слегка улыбнувшись, он поднял взгляд к небу.

– Редко, – кратко бросил Дайрон. – Обычно, осень на этом континенте прохладная. Видимо, на изменение климата повлиял уход Владыки. Из-за его магии, времена года не менялись, так что природе придётся туго.

– Вот как… – Протяжно проронила Ренэрин, устремив взгляд на поле, где когда-то пало сотни гвардейцев. Казалось пережиток прошлого до сих пор не покидал девушку. Даже спустя полтора года, до сих пор многое осталось не разгаданным. Ни пропажа нескольких аристократов, ни пропажа тела Владыки из гробницы. Она поежилась, чувствуя, как холодок пробегает по коже. Воспоминания о той битве, о той ночи, когда все изменилось, до сих пор преследовали ее во снах. Она помнила лица солдат, их крики, запах крови и дыма. И, конечно, она помнила его. Те холодные и безумные красный глаза, что продолжали её тревожить

От топота копыт пыль поднималась в воздух, солнечные лучи начали припекать, солнце было уже достаточно высоко. Ренэрин вместе со своей свитой мчались в столицу, с докладом императору. По мере того, как карета стремительно мчалась по дороге, Ренэрин периодически выглядывала в окно, наблюдая за тем, как меняются пейзажи. В руках девушка сжимала стопку документов. Подол платья слегка помялся, а пряди выбелись из неопрятно заплетённой косы, но девушку это явно не волновало. В воздухе витали ароматы цветов, а также влаги из-за реки, что протекала в нескольких лигах от их тропы.

– Ваше Высочество? – В карете раздался мужской голос, который, словно, отогнал все мысли, витавшие в голове Ренэрин. Она повернула голову вперёд и посмотрев на своего собеседника проронила:

– Прошу прошения, граф Селебран. Я слишком сильно отвлеклась. – Рена быстро убрала выбившеюся прядь волос за ухо. – На чём мы с Вами остановились?

Граф смотрел на девушку, но не предавая вниманию её поведение откашлялся и продолжил, перебирая бумаги:

– Продолжая вопрос о работорговле… Совсем недавно в землях моего графства был закрыт очередной аукцион, на котором продавали не только эльфов, но и людей. Однако, ситуация требует немедленного вмешательства. Мы не можем позволить этому варварству продолжаться, Ваше Высочество. Проблема становится всё более масштабной, и если её не решить, Роксизия окажется в опасности как никогда прежде.

Ренэрин, усевшись поудобнее, и глянув в документы, произнесла:

– Я знаю, что это ужасно, граф Селебран, но сейчас мы делаем всё, что в наших силах. Однако, мы не можем вернуть людей в их мир из-за заклинаний, которым они подвергались в плену. Магия сторонников Владыки велика, и пока не будет антидота, всё бесполезно.

– Как вы и сказали, Ваше Высочество, но без должного давления со стороны императорского дома никто не станет обращать на это внимание, – добавил граф, его голос становился всё более решительным.

– К сожалению, это всё развивалось больше десяти лет, при правлении Владыки и искоренить работорговлю будет достаточно тяжело. Многие графства закрывают глаза на это, позволяю устраивать подобные аукционы. Так же сироты, живущие в трущобах – прекрасная нажива для работорговцев. – Слегка дрожащим голосом произнесла Ренэрин, сжимая оставшиеся в руках бумагп.

– В этом я с Вами соглашусь. Если верить этим документам, конфискованных в аукционном доме, множество рабов продавали и в другие государство. Грубо говоря: они заложники.

– Мы это прекрасно понимаем, граф. Однако, – продолжала девушку, не сводя глаз с Линдо. Её голос был ровным и спокойным, будто она прокладывал тропу среди бурных эмоций, – если мы не действуем сейчас, то всё может выйти из-под контроля. Я видела последствия работорговли своими глазами. Если просто заявимся и объявим работорговцев в розыск, есть риск, что все рабы будут убиты. А нам нужно вытащить их живыми

Граф, время от времени, молча вчитывался в бумаги, будто стараясь найти в них ответы, на сотни мучительных вопросов. Пусть власть и сменилась, но прошлое мучало сердце и разум. Казалось, это мирное время, всего лишь иллюзия и в какой-то момент все, чего Рена с таким трудом добилась, просто рухнет. Линдо сжал зубы, но все же старался сдерживать свой гнев, не позволяя эмоциям взять вверх. Он закрыл глаза на секунду, а после, мельком глянул на девушку и произнёс:

– Я постараюсь собрать больше информации для грядущего собрания, Ваше Высочество!

Девушка с улыбкой на устах кивнула графу в знак благодарности. Она знала, что может положиться на него в этом непростом деле. Граф Селебран был одним из немногих, кто действительно заботился о благополучии Роксизии и её народа.

К вечеру следующего дня они добрались до дворца. Величественное здание из белого камня возвышалось над городом. Карета остановилась подле широкой лестницы, ведущей к парадному входу. Ренэрин вышла из кареты, поправила платье и направилась ко дворцу, сопровождаемая графом Селебраном и несколькими телохранителями. Внутреннее убранство дворца поражало своим великолепием: высокие своды, украшенные фресками, мраморные колонны, позолоченные люстры. Графа сопроводили в покои для гостей, а девушка, перехватив все документы из его рук немедля направилась к кабинету отца. Подойдя к массивным дверям, Ренэрин глубоко вдохнула, стараясь унять волнение. Собравшись с духом, она постучала в дверь и услышала короткий приказ. Войдя в кабинет, девушка увидела отца, сидящего за огромным письменным столом, заваленным бумагами. Он был погружен в чтение какого-то документа и поднял голову только тогда, когда девушка приблизилась к столу. Отложив все свои дела, мужчина улыбнулся, глядя на дочь, и встав со стула подошёл ближе.

– Вы задержались. Что-то случилось?

– Прошу прощения, отец, – произнесла Ренэрин, слегка поклонившись. – В дороге возникли небольшие задержки, но все в порядке.

Передав все лично в руки отца, девушка скинула плащ и села на диван, вскоре прислуга принесла чай и оставила их на едине. Император приподнял бровь, вопросительно глядя на нее.

– Это отчет о ситуации с работорговлей в Роксизии, а также информация, собранная графом Селебраном, – пояснила Ренэрин. – Ситуация ухудшается, отец. Работорговцы становятся все более наглыми, и они продают не только эльфов, но и людей.

Император взял в руки один из документов и начал внимательно читать. Его лицо становилось все более серьезным по мере того, как он углублялся в отчет. Закончив чтение, он отложил бумаги на стол и вздохнул.

– Проблема работорговли была ещё давно, но Роксизии она раньше не касалось. Я даже и подумать не мог, что всё дойдёт до этого – проговорил он, качая головой. – Я созову совет как можно скорее, и мы обсудим этот вопрос. – Девушка молча кинула, смотря на озадаченное лицо отца. Забавно. Не смотря на шестнадцать лет разлуки, они стали столь близки за столь короткое время, будто король с рождения был подле Ренэрин. Это и есть то чувство? Когда даже не знаешь родителя, но всё ещё его любишь. Ждёшь, что однажды он придет, обнимет и прижмёт к сердцу. Поцелует в лоб и укроет от всех бед в этом мире или человеческом. Призадумавшись, Ренэрин молча опустила голову и машинально коснулась кулона. Кайнаэль продолжал что-то говорить, но девушка уже не слушала. Мысли начали уходить так далеко, что вскоре голос отца и вовсе заглох.

Холодный осенний вечер окутал загородный дом, за окнами бушевал сильный ливень. Капли дождя, словно мелодия, барабанили по крыше, разбиваясь о землю. Внутри звучал шум телевизора, смешиваясь с голосами матери и отчима, которые бурно обсуждали что-то на кухне. Смех Найваны был звонким и мелодичным, как пение соловья в лесной чаще. Вдруг сверху раздался громкий звук, и что-то тяжёлое упало на пол. Найвана и Эрдан, вскочив со стульев, быстро направились к лестнице. Оказавшись наверху, они вошли в комнату Ренэрин. Тьма окутала их, в помещении было темно, а окна распахнулись настежь, позволяя дождю заливать подоконник. Эрдан, не раздумывая, подбежал к окну, чтобы закрыть его, а Найвана, осматриваясь, искала дочь. Но её не было ни на кровати, ни за столом. Она позвала девочку, но в ответ была лишь тишина и лишь Эрдан поднял взгляд на шкаф. Кто-то или что-то точно было внутри. Он медленно открыл и с удивлением посмотрел вниз. Рена сидела, укутавшись одеялом, а на глазах проступили слёзы.

– Маленькая моя, – послышался обеспокоенный голос Найваны. Она присела на корточки, чтобы её глаза были на одном уровне с дочкиными, – ты почему не спишь?

– А главное, зачем в шкаф забралась? –  Скрестив руки на груди, Эрдан вопросительно поднял бровь. Найвана осторожно достала дочь и крепко обняла. Девочка не спешила отвечать. Она была чем-то напугана и время от времени смотрела то на закрытое окно, то на кровать. Глаза полные слез, посмотрели на маму не решаясь сказать, но вскоре, девочка тихим, плаксивым голосом, сказала:

– За окном монстр.

– Монстр? – спросила она, стараясь говорить спокойно. – Что ты имеешь в виду, моя дорогая?

Рена, уткнувшись в мамину грудь, тихо всхлипывала.

– Я слышала, как он шуршит, – произнесла она, её голос дрожал от страха. – Он был за окном, и я думала, что он может зайти внутрь.

Эрдан, присев рядом, попытался развеять её страх.

– Слушай, Рена, – сказал он мягко, – это всего лишь дождь. Деревья шуршат от ветра, а капли стучат по крыше. Здесь ничего нет, кроме нас. А даже если монстр придёт, мы не дадим тебя в обиду. – Произнеся эти слова, он осторожно взял её маленькую ручку и поцеловал тыльную сторону ладони.

– Папу съел монстр, а значит и за мной придёт. – Не унималась она. Слёзы по новой начали скатываться по щекам, оставляя за собой хвостик солёного следа. Найвана обеспокоенно посмотрела на Эрдана, он ответил ей таким же взглядом. Мужчина поднял девочку на руки и осторожно перенёс на кровать. Мать села на край и проведя пальцами по лицу дочери, вытерла слёзы.

– А ты знала, что твой папа был самым сильным принцем сказочного мира. – На лице женщины мелькнула улыбка. – Он мог победить любого монстра, даже самого страшного из них – продолжала Найвана, стараясь отвлечь Рену от страха. Девочка, вслушиваясь в мамин голос, немного успокоилась.

– Правда? – спросила она, приподняв голову и глядя на мать с надеждой.

– Конечно, – кивнула Найвана. – Он всегда защищал нас. И сейчас, когда дождь стучит по крыше, он охраняет тебя, как настоящий рыцарь. О доблести твоего папы всегда ходили легенды. Принц, что однажды займёт престол и станет милостивым королём. – Заворожённо рассказом, Рена будто позабыла о страхе и молча лежала под одеялом, внимательно слушая историю, сопровождаемую дождём и воем ветра.

Из уст Ренэрин вырвался едва уловимый смешок, словно нежный шёпот ветра. Кто бы мог подумать, что простая сказка, рассказанная мамой, окажется не просто выдумкой, а самой настоящей правдой? Кто бы мог представить, что однажды не Рена станет той, кого спасёт прекрасный принц, а сама она возьмёт на себя смелость спасти короля? Воспоминания уносили Ренэрин в прошлое, в ту самую ночь, когда сказка о принце стала для нее спасением. Иронично, но именно эта сказка, рассказанная с такой любовью и заботой, подтолкнула её к принятию своей судьбы. Той самой судьбы, которая привела её к отцу, к трону и к осознанию своей роли.

Девушка подняла голову, ее взгляд стал решительным и уверенным. Кайнаэль все еще говорил, но теперь его слова доходили до нее с ясностью.

– Отец, – твердо произнесла Ренэрин, перебивая его. – Я думаю, что нам стоит обратиться к соседним королевствам за помощью. В одиночку нам не справиться с этой угрозой. И… – она замялась, собираясь с духом, – я хочу принять участие в расследовании.

Кайнаэль удивленно посмотрел на дочь. В ее глазах он увидел не страх, а решимость и отвагу. Он гордился ею. Он знал, что она готова.

– Хорошо, – ответил он, улыбаясь. – Я созову совет, и мы обсудим твое предложение. Но всё же нужно понимать, ты – моя единственная дочь и наследница престола. – Девушка молча кивнула, сжимая подол дорожного платья, которое она так и не успела переодеть.

Они провели несколько часов, погрузившись в пучину тревожных размышлений о судьбах страны, о зловещих тенях, сгущавшихся над горизонтом. Речь шла не только о внутренних неурядицах, но и о зловещих отголосках, доносившихся из далекой Веридонии. Странные отчеты, словно вороны, слетались отовсюду, сплетаясь в зловещую картину. Густые, неестественные туманы, словно призрачные саваны, спускались с горных вершин, окутывая долины в зловещую пелену. Торговые суда, словно мотыльки, бесследно исчезали в бескрайних океанских просторах, не оставляя после себя ни обломков, ни тел экипажей. Все это, словно ледяные иглы, кололо сердце Ренэрина, зарождая в душе смутное предчувствие неминуемой беды. Она чувствовал, как тревога, словно ядовитый плющ, обвивается вокруг его сердца, лишая покоя и сна. В голове роились вопросы, требующие немедленных ответов: Что это? Случайность? Происки врагов? Или нечто более зловещее, таящееся в глубинах неизведанного? Ренэрин понимала, что времени на раздумья остается все меньше. Необходимо было действовать, чтобы развеять мрак неизвестности, защитить свой народ от надвигающейся угрозы. Она должна была стать щитом, который оградит страну от неминуемой гибели. Но как? С чего начать? Эти вопросы терзали её, не давая покоя ни днем, ни ночью.

Когда серебряный полумесяц появился на сумрачном небосводе, Ренэрин все же направилась в свои покои. Служанки уже ждали ее, готовые помочь  ей переодеться и принять ванну. После долгой дороги ей хотелось только одного – лечь в кровать и спать до самого утра, не думая ни о чём. Пока служанки колдовали над ее волосами и нарядом, Ренэрин думала о предстоящих событиях. Ей предстояло обсудить с отцом множество важных вопросов, касающихся не только работорговли, но и других проблем, с которыми столкнулась Роксизия.  Закончив со всеми приготовлениями ко сну, девушка погасила свечу и упав на кровать, положила руку на глаза, отгоняя плохие мысли. Нежный аромат леса просочился в комнату, чей-то пушистый хвост медленно прошёлся по ноге Ренэрин, заставив её открыть глаза. Перед лицом, на её груди стоял Ирви и не отводил взгляд от принцессы.

«Я думал, ты уже спишь.»

«Уснёшь тут,  – недовольно сказала девушка, чем вызвала беспокойство у вуку.»

«Что-то стряслось пока вы ехали обратно?»

«Ирви, как магическое существо, скажи, было ли такое, что твоя магия выходит из-под контроля?»

Вуку обеспокоенно склонил голову, его большие глаза наполнились тревогой.

«Иногда, когда я чувствую сильный гнев или страх, моя магия может вырваться наружу. Но я всегда стараюсь контролировать себя. Почему ты спрашиваешь?»

Ренэрин села на кровати, обнимая Ирви.

«Просто… во время одной из схваток, я почувствовала, как внутри меня что-то проснулось. Сила, которой я никогда раньше не ощущала. Я боялась, что потеряю контроль. Даже когда я пробудила магию во дворце или в крепости… я не испытывала подобного. Жар и холод одновременно, ощущение, что реальность искажается, а все кто рядом, становятся двуликими.» – Она замолчала, вспоминая ярость, захлестнувшую ее в тот момент, когда она увидела клеймо раба на спине юной девушки.

Ирви прижался к ней, пытаясь успокоить.

«Магия – это часть тебя, Ренэрин. Она может быть опасной, но она же может быть и величайшим даром. Тебе просто нужно научиться ее контролировать. Твой отец наверняка сможет помочь тебе в этом.»

Он вытянул пушистую мордочку и закрыв глаза прижал её к лицу девушки.

«Спасибо, Ирви.»

2 глава. Фаад

Холод пронзил тело, боль становилась лишь сильнее, заставляя её очнуться. Серебристый свет пробивался сквозь закрытые глаза, а жжение в груди словно затуманивало разум. Царила тишина, нарушаемая лишь топотом сапог, что эхом разносились в этом пространстве. Открыв глаза, Рена приподнялась, опёршись на руки и осмотрелась. Это место было знакомо и незнакомо одновременно. Будто раньше ей доводилось оказываться здесь. До спины словно что-то коснулось и это заставило девушку подорваться с места. Она отошла на несколько шагов и резко повернулась. Из тьмы на неё смотрело отражение. Зеркало. Но с ним было что-то не так. Отражение в нём, казалось, смотрело не со страхом или растерянностью. Нет. Голова была слегка опущена в низ, брови нахмурены, а в глазах читалось зло. Отражение глядело на Ренэрин из-под лба, словно желая что-то сказать.

Рена замерла, не в силах отвести взгляд от своего двойника. Холод пробрался под кожу, заставляя волосы встать дыбом. Это было не просто отражение, это была насмешка, злая карикатура на нее саму. Обычно мягкие черты лица, казалось, заострились, губы скривились в едва заметной усмешке. Жжение в груди усилилось, перерастая в нестерпимую боль, будто кто-то пытался вырвать ее сердце. Не сводя глаз с отражения, Рена медленно сделала шаг вперед. Двойник повторил движение. Шаг назад – и отражение отступило следом. Это была она, но не она. Что-то чуждое, темное и глубоко спрятанное вырвалось наружу, обретая плоть в этом зловещем зеркале. Она чувствовала, как чужая воля пытается проникнуть в ее разум, как ядовитые щупальца обвиваются вокруг ее сознания.

– Кто ты? –  прошептала Рена, и ее голос эхом разнесся по помещению. Отражение не ответило. Лишь злобно усмехнулось, и в глазах его вспыхнул огонек нескрываемой ненависти. Внезапно, отражение подняло руку, и Рена почувствовала, как ее собственная рука непроизвольно тянется вперед, к холодной, гладкой поверхности зеркала. Их руки почти соприкоснулись, как вдруг, между ними промелькнул яркий свет селуниса, заставивший отражение отступить назад. Яркий лучик света, подобно тропе, устремилась прочь от зеркала. Не оборачиваясь, она шагала по дороге из лунного света, тени сгущались, но не осмеливались приблизится. Отстранившись, они с ненавистью смотрели на девушку, перешёптываясь. Голоса теней доносились до ушей Ренэрин, начиная медленно сводить с ума, но селунис, подобно магическому барьеру, всякий раз отгонял голоса прочь. Она шла в неизвестность.

Шаг за шагом Рена погружалась в свет, чувствуя, как холод медленно отступает. Каждое её движение стало легче, а боль в груди постепенно утихала. Но, несмотря на освобождение от мрачного зеркала, неопределенность все еще витала в воздухе.  Свет вёл её вперёд, и вскоре она оказалась в просторном зале, где потолок терялся в клубящихся облаках. В центре комнаты стояло странное сооружение, подобное трону, сделанному из изумрудного камня. Он светился мягким зеленым светом и, казалось, дышал, как будто был живым.

Рена подошла к трону и присела на его край. Чувство покоя и умиротворения охватило её, но в то же время в это спокойствие просачивалась тень беспокойства.

– Что это за место? – прошептала она, рассматривая украшения. Кристаллы, словно слёзы, сверкали в полумраке, отражая неясные образы, всплывающие из её памяти.

Вдруг перед ней материализовалась фигура. Это был мужчина с длинными, струящимися волосами, словно живыми – они казались частью воздуха, пронизанного светом. Лицо его было выражением глубокой мудрости и печали. Он молча стоял подле окна и смотря куда-то вдаль сложил руки за спиной. Поднявшись с трона, девушка тихо отошла в сторону, словно боясь, что мужчина заметит её, но, казалось, он не слышал ничего. Его вздох был глубок и тяжел, словно свинец. Ренэрин осмотрелась по сторонам и когда поняла, что в зале кроме них нет никого, она подошла к мужчине и встав рядом, глянула в его глаза, а после и окинула взором окно. Какого же было её взору пристала не Роксизия, а земли чужой страны.

«Это шутка? Но где же я?»

– За краем «вечности», царит все то, что неизвестно люду…

Слова, точно шёпот достиг ушей Рены, и она невольно глянула на мужчину, будто изучая лицо. В серебристых глазах отражались лучи солнца. Радужка приобрела золотистый оттенок. В нём было что-то знакомое и неизведанное одновременно, чем-то он напоминал девушке отца. Такой же спокойный, невозмутимый, но вот аура слишком сильно отличалась.

Внезапно, массивные двери зала с грохотом распахнулись, и в помещение ворвался молодой человек. Он был одет в тёмную одежду, сшитую из дорогих тканей, а на руках можно было заметить кольца, украшенные драгоценными камнями. В серебристых глазах горел огонёк ярости. На груди звенели многочисленные медали и награды. Он остановился в нескольких метрах от мужчины, и пробыв в тишине пару минут, резко выдал.

– Вы отдали приказ о публичной казни? – Его нервное дыхание нарушало, повисшую в воздухе, тишину. Мужчина у окна, продолжал молча стоять, не желая отвечать на заданный вопрос. Терпение юноши было на исходе. Глаза становились злее.

Мужчина, нагруженный мудростью и печалью, наконец повел голову и заговорил с безразличием, которое будто стало его второй натурой:

– Каждый акт, который я совершаю, имеет свою цену. Ты не можешь желать стабильности, не расплачиваясь за неё.

– Ценой жизни невинных? – Юноша чуть не вскрикнул. Его дрожащие ладони сжались в кулаки, и с лица его не сходила гримаса отчаяния.  По мере того как их голоса накалялись, Рена поняла, что проблема здесь гораздо глубже, чем она могла себе представить. Страдания, о которых говорил юноша, и отделение от этого мужчину, казалось, порождали темные силы, которые поджигали всё вокруг.

– Он был наказан в соответствии с нашими законами. Он сознался в содеянном!

– Под теми пытками, который он перетерпел, любой бы сознался в том, чего никогда не делал.

– Тебе никогда этого не понять, а знаешь почему, Авельсус? – Он подошёл ближе и посмотрел на юношу. – Потому что ты никогда не станешь правителем. Из всех моих сыновей, ты единственный родился слабым, не имея должной силы.

Авельсус стиснул зубы, словно эти слова были острыми лезвиями, которые вонзились в его сердце. Он отвел взгляд и, словно устремил его на Рену. В её лице мелькнуло непонимание, а затем искра сочувствия, как будто она могла почувствовать его гнев и боль.

– Я не слаб, – пробормотал он, его голос дрожал от подавленного возмущения. – Я просто не готов мириться с жестокостью, которая правит миром. С такими успехами Роксизия в будущем падёт войной, мы будем ничем не лучше людей, которых так опасаемся.

Мужчина у окна лишь усмехнулся, как будто увидел в своем сыне комичное отражение того, кем он был в юности. Но это была больше насмешка, чем забота.

– Невинные жертвы на алтаре власти – это цена, которую всегда платят те, кто стоит на вершине. То, что ты называешь жестокостью, – это просто необходимая жертва в игре, где старшие имеют право решать, кто живет, а кто умирает.

У Рены сжималось сердце. Она приложила сжатый кулак к груди, смотря на Авельсуса. Он чувствовал тоже самое, что и девушка. На секунду показалось, что Авельсус и Ренэрин разделяют одни и те же чувства.

– Твоя учесть, как пятого приемника на престол: сидеть и помалкивать в стороне, Авельсус. – Наклонившись к уху сына, прошептал король, после чего молча удалился прочь, оставив Авельсуса на едине с тишиной. Как только двери с грохотом закрылись, юноша не сдержался и подойдя к ближайшей колонне, со всей силой ударил по ней кулаком. По телу пробежала мелкая дрожь, и обломки камня осыпались на пол, словно воспоминания, которые рушатся с каждым ударом.

Девушка неуверенно протянула руку к нему, но внезапно кто-то перехватил её. Неведомый дух, не имевший плоть или память. Воплощение лунного света.

«Не нам мешать истории.» – Произнёс дух, потянув за собой девушку.

Нехотя следуя за ним, Ренэрин вдруг почувствовала невесомость в теле, свет медленно окутывал её и, словно облака, поднимал ввысь, унося её от гнева и боли, царивших в зале. Она вновь оказалась в сияющем пространстве, где цветные полосы света плескались как волнения в океане. Это была не просто реальность, а своеобразный переход в другую плоскость существования, где границы между временем и пространством стирались.

– Почему ты уводишь меня? – спросила Рена, её голос звучал как эхо в этом хрустальном мире. Она пыталась противостоять чувству беспомощности, однако её новые возможности удивительным образом пробуждали в ней страх и надежду одновременно.

«Мы не можем вмешиваться в историю, Ренэрин. Лишь наблюдать…» – Голос резко стих, и дух поднял голову вверх. Белоснежный капюшон немного спал, оголив волосы. Уши столь же светлые как у отца, но вот волосы были тёмными, точно сама ночь. Он был чем-то между эльфами света и тьмы.

Ренэрин мельком глянула на селунис, но от него не исходила ни жара, ни света. Словно он никак не реагировал на присутствие незнакомца.

«За краем этого острова рыщет тьма, как никогда близка зима, Ренэрин.»

– О чём ты? – Произнесла девушка, но дух начал растворяться в воздухе, оставляя за собой лишь легкий шлейф света.

– Я не могу дать тебе больше информации, – ответил он, как будто его слова были частью этого хрустального мира, куда никто не мог вторгнуться. – Но знай, что выбор, который ты сделаешь, изменит судьбы многих.

– Какого выбора? – воскликнула Рена, отчаяние пронзило её сердце. Она понимала, что оказалась вовлечена в нечто большее, чем просто личная драма, но не знала, где ей искать ответы.

«Выбор, который ведет к разрушению или спасению», – произнёс дух, постепенно исчезая. Его последнее слово затихло в пространстве, оставив лишь послевкусие тишины.

Внезапно мир вокруг Рены заколебался, как поверхность спокойного озера, и свет, окутывающий её, начал иссякать. Она ощутила, как её тело медленно уносится прочь от этого волшебного пространства. Холод вновь обвивал её, и тело, словно затягивалось в бездну. Но вместо страха в её сердце зародилась уверенность, как искра, готовая вспыхнуть.

И вот, спустя мгновение, Рена очнулась в полутемной пещере. Высокие своды из серого камня вросли в необычный ландшафт, где каждая трещина и изгиб оказывались проделанными временем. Вокруг витал запах прелести и влаги, а солнечные лучи пробивались сквозь дыры в камне, освещая самые темные уголки этого места. Улыбка света, как неумолимо сияющее напоминание о том, что даже в самой глухой тьме зреет жизнь.

Она быстро поднялась на ноги, оглядываясь в поисках знакомых лиц, но её внимание было пронзено одним особенным образом. На огромном валуне, в центре пещеры, сидел фавн по имени Фаад.

Словно почувствовав её взгляд, фавн повернулся

«Здравствуй, Ренэрин, – произнёс он, его голос был мягким и мелодичным, звучащим, как далекая музыка. – Зачастила ты ко мне.»

– Ты ведь знаешь, что не мне контролировать сны…

Фаад выпустил клуб дыма изо рта, после чего устремил взор ввысь, откуда в пещеру проникали лучи солнца.

«Сны, – произнёс Фаад задумчиво, – это лишь отражение наших самых сокровенных страхов и надежд, словно отражение цветов в радужном стекле. Они пришли к тебе, чтобы осветить путь, который ещё не стёрт.»

Рена подошла ближе к фавну, её интерес к его словам перемешивался с беспокойством. Она вспомнила о том, что случилось в зале, о гневе Авельсуса и о молчании отца.

– Я не понимаю, почему я здесь. Что мне значит это место? И что делать с этой тьмой внутри меня?

Фаад наклонил голову, и его рога пронзили свет, словно они были частью самой природы.

«Это место – сердце земли, где ощущения и мысли собираются, чтобы создать новую реальность. Тут ты сможешь найти не только свои страхи, но и ключ к их преодолению.»

– Как я могу изменить то, что скрыто во мне? – спросила она, её голос дрожал от растерянности.

Фаад сжал трубку в руках, поглядывая на неё со смешанным выражением мудрости и загадки, словно собирался поведать таинственное пророчество о будущем.

«Каждая тень, что мелькает в нашем сознании, имеет свою историю. Только когда ты решишься заглянуть в неё, ты сможешь разобрать её на части, как ветер разоряет облака. Ты должна принять свой страх, держа его в руках, как последние угли потухшего костра. Понимание – вот ключ, но прежде чем ты откроешь замок, нужно узнать, что ждет за дверью.

Рена задумалась. В её сердце нарастало чувство, что Фаад был прав, но на пути к пониманию стояли непростые преграды.

– Я боюсь, что не смогу справиться с этим, – призналась она, её голос стал тише, словно она делилась секретом с самой собой.

«Твоя сила не в том, чтобы избегать страха, – ответил Фаад, его голос обрел оттенок почти поэтической глубины. – Она в том, чтобы превратить его в свет. Из тьмы рождается знание, и из знания – сила. Но об этом следует помнить: настоящая тьма, злой враг, не находится вне тебя. Возможно, она в тебе самой, ожидая, когда ты согласишься с ней встретиться.

Рена вспомнила своего двойника из зеркала, его презрительную усмешку и ненависть, что проецировалась из-за стекла. Подумав о тех словах Фаада, она почувствовала, как внутри её вновь закипела решимость.

– Но как мне взять себя в руки, когда тьма пытается меня поглотить?

Фаад расправил свои плечи, будто разглаживая крылья прежде чем взмылить в небо. Он посмотрел в глаза Рены, и в них сверкнула искра преданности.

«Прислушивайся к своему внутреннему голосу. Он всегда будет с тобой, даже когда мир кажется хаосом. И помни: в каждой тени скрыта возможность, пусть и маленькая, начать новую историю. Когда ты осознаёшь, что тьма – это только часть света, который ты несёшь, твоя сила станет неоспоримой.»

– Почему каждый раз ты говоришь всё так непонятно?

«Истина куда тяжелее, чем мы думаем. Впрочем… – Фаад резко замолчал, в очередной раз втягивая дым трубки, а после выпуская его вверх, – довольно разговоров. Тебе пора.»

– Куда пора? Что мне нужно делать?

Фаад вздохнул, выпуская облачко дыма в воздух, и указал трубкой на дальний конец пещеры.

«Твой путь лежит туда, где тьма сгущается больше всего. Там ты найдешь ответы на свои вопросы, столкнешься со своими страхами и, возможно, обретешь то, что ищешь.» Рена посмотрела в указанном направлении. В конце пещеры зияла темная дыра, словно вход в бездну. Холод и страх сковали её сердце, но слова Фаада эхом отдавались в голове, напоминая о силе, которую она должна найти в себе. Сделав глубокий вдох, она решительно шагнула в темноту.

3 глав