Молодой и дерзкий для разведенной

Пролог

– Поговорить надо, – бросает бывший муж.

– Что-то случилось? Ты рано, – удивляюсь я, бросая взгляд на часы и на дочку.

– Случилось.

Богдан выходит, а моя спина покрывается липким потом от страха. Руки холодеют. Дрожат. И ложка начинает позвякивать о бутылочку с лекарством.

Сердце грохочет как сумасшедшее.

– Ты что там придумала, дрянь?!! – гневный голос Богдана разносится по всей квартире.

Дочка тоже вздрагивает. Я роняю ложку и подбегаю к ней. Глажу ее, быстро соображая, что так могло разозлить Богдана и что делать.

– Мне страшно, – шепчет тонким голоском дочка.

«Мне тоже, милая, мне тоже».

В дверной проем я вижу, как Богдан выходит из моей спальни и несет мою сумку.

И сразу понимаю причину его злости – деньги. У меня там стопка крупных купюр.

Богдан испепеляет меня. И мне становится нехорошо. В сердце колит.

Дочка крепче прижимается ко мне.

– Беги на лестницу. Спрячься там, – быстро шепчу ей.

Тяну за руку, закрывая собой. И подталкиваю ее к двери:

– Беги.

Бывший муж даже не замечает ничего. Гнев настолько застилает его разум, что он забывает о дочери.

– Ты – дрянь!

Пощечина обжигает кожу. Я вскрикиваю и хватаюсь за щеку. Следом прилетает еще одна. По другой щеке.

– Я тебя спрашиваю, ты что придумала?! – Богдан рычит, как разъяренный зверь мне в лицо.

Он хватает меня за шею. Сжимает. Больно. Дышать получается с трудом.

Я смотрю в раскрасневшееся лицо бывшего мужа и не могу ничего сказать. Слова не идут.

– Мне смс пришла об отмене платежа в этой гребанной клинике, где лечится твоя мамаша, – шипит он.

Богдан очень зол. Он встряхивает меня за шею, и я бьюсь головой о стену.

– Богдан. Перестань.

– Мерзавка!!!

Новая пощечина. Еще сильнее. Он бьет наотмашь. Не понимая, кто перед ним. Сейчас он видит во мне только предательницу. Новый удар об стену.

Лицо бывшего мужа искажено гневом.

Я чувствую, как с брови течет что-то теплое и капает на ресницы.

– Кто тебе дал эти деньги?! – орет он мне в лицо. – К кому от меня решила уйти?

Спасения неоткуда ждать.

Глава 1 Тюрьма без решеток

Ладонь мужа крепко впивается в мою руку так, что кости ноют от боли.

– Улыбайся, – шепчет Богдан, широко улыбаясь своим коллегам. – Или ты забыла, кто здесь хозяин?

Он шутит с друзьями, обсуждает рабочие вопросы с коллегами, а я боюсь, что на руке останутся синяки.

Заставляю губы растянуться в жалкой пародии на улыбку.

Он бывший муж. Но я никак не привыкну к этому.

Слово «бывший» звучит как насмешка. Потому что ничего не изменилось за год, прошедший с момента развода.

Только теперь квартира, в которую мы переехали, стала шикарнее и дороже. И я заняла отдельную комнату.

Мы спим в разных кроватях, ведем каждый свою жизнь. Но продолжаем жить вместе и выходить вместе «в свет».

Так нужно мужу. Никто из его коллег и помощников не знает, что мы развелись. Он оформил все тихо и по-быстрому. И не отпустил меня.

До конца дней не смогу забыть его наглую ухмылку, сочащуюся ядом:

– Ты хотела развод? Получай! Но никто не говорил, что ты от меня уйдешь.

Он влиятельный человек. И я его боюсь. Настолько, что за последний год сильно похудела.

Я вынуждена жить с ним, сопровождать на вечера. Мое условие об отдельной кровати и комнате он выполнил и даже слова не сказал. Его руки больше не имеют права касаться меня. Но это не мешает ему до боли сжимать мой локоть.

В этом новом городе меня мало кто знает. Даже на работе считают просто однофамилицей нового депутата, не подозревая, кто на самом деле мой муж.

Бывший. Бывший муж.

Да и что удивляться, как я выгляжу на работе и как рядом с ним на встречах и вечерах – как будто две разных меня.

– Мне нужно ехать, – говорю Богдану, когда выдается случай и мы наконец остаемся одни. – Твой водитель с няней скоро привезут нашу дочь. Я хочу встретить ее.

Богдан наклоняется ко мне, и его дыхание, пропитанное дорогим вином и ложью, обжигает щеку.

– Или ты просто не выносишь моего присутствия? – его губы скользят по моему уху. Я отстраняюсь. Но Богдан продолжает держать меня.

Мой взгляд испепеляет его плечо, которое находится перед моим лицом. Не хочу смотреть ему в глаза.

– Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь, – шиплю я.

Он смеется.

– Но ты все равно здесь.

– Потому что ты заставил, а не потому, что я захотела. Зачем я тебе?

– Ну-ну, Кристин, не устраивай сцен, – его пальцы крепко впиваются в мою руку. Он дергает меня на себя. Алкогольные пары из его рта и его близость вызывают тошноту. Каждая деталь – парфюм, стрижка, одежда – поднимает во мне отвращение.

Богдан хочет еще что-то мне сказать, и я уверена, снова что-то едкое и обидное, но у него вибрирует телефон. Он бросает взгляд на экран и вдруг отпускает меня.

– Ладно. Иди.

Бывший муж поправляет пиджак и, не сказав больше ни слова, идет к своим друзьям, местным олигархам, владельцам заводов и пароходов региона, от которых он планирует получить поддержку на выборах в мэры.

Я с тоской смотрю на улицу. Если он выиграет, мне точно не получить от него свободы. Он не отпустит. Будет продолжать держать при себе, создавая образ семьянина, привлекая на свою сторону избирателей-женщин…

Господи, я даже думать об этом не хочу!

Бывший муж что-то говорит мужчинам, они навеселе, переглядываются, радуются. И направляются к выходу.

Я знаю, куда они идут: туда, где жена не нужна, где она будет только мешать.

Раньше Богдан ездил с ними в сауну, а теперь оформил домик за городом на своего брата и возит их туда. Там и сауна, и проституток по вызову привозят.

Бывший муж не стеснялся изменять мне и в браке. Когда я узнала о его похождениях, сразу заявила о желании развестись.

Но он меня переиграл. Обманул.

И несколько недель я наносила двойной слой тонального крема.

– Пусть катится ко всем чертям! – шиплю я сквозь зубы и выскакиваю на улицу в приятную вечернюю прохладу. И, наконец, могу дышать.

Ловлю такси.

Я быстрее сажусь на заднее сиденье, придерживая длинную юбку платья, и благодарю Бога за то, что мне удалось уйти с этого вечера из администрации города и бывший муж не стал препятствовать.

Я показалась там, мило поулыбалась и спустя пару часов со спокойной душой, что эта пытка закончилась, еду к дому.

У бывшего мужа будет дальше своя программа, к которой он привык: с девками, которые уже, наверное, наряжаются или, если вернее сказать, раздеваются. А я тороплюсь домой к дочке.

Я успокаиваю сердцебиение глубоким дыханием и набираю номер няни.

– Кристиночка, мы немного задерживаемся, тут пробка, – говорит в трубку няня моей сладкой шестилетней конфетки.

– Хорошо, скажите водителю, чтобы не торопился. Я буду ждать у подъезда.

Погода теплая и летняя, грех не провести на улице несколько лишних минут. С дочкой было бы лучше, но сегодня этот прием, а завтра ей уже в садик.

Я выхожу из машины возле дома и, обхватив себя за плечи, прохаживаюсь по тротуару из стороны в сторону. Платье приятно развевается на ветру и ласкает кожу.

Бывший муж купил квартиру в новом жилом комплексе и настоял на переезде. Здесь дорогие квартиры, на парковке только люксовые машины, территория огорожена, везде камеры.

Потому мне очень странно видеть на лавочке во дворе шумную компанию молодых ребят. Они свободные. Беззаботные.

Я останавливаюсь и приглядываюсь. Шумят, смеются, кричат, нарушая вечернюю тишину. Странно, что никто еще не пожаловался на них. Девки ведут себя совсем нескромно, позволяют себя лапать.

Одна вообще сидит верхом на парне и целуется с ним, не обращая внимания на то, что рядом их друзья, а его руки уже у нее под футболкой.

«Совсем совесть потеряли!» – проносится мысль, и я скорее отвожу взгляд от парочки.

И только один парень сидит на лавке и, кажется, совсем не слушает своих друзей. Его пристальный взгляд скользит по мне.

И хоть между нами несколько метров, я как будто ощущаю его на коже прикосновением. Местами ласковым, местами требовательным. Он заставляет дрожать, а сердце – биться чаще.

Я, словно мотылек, в своем серебристом шелковом платье застываю перед ним и не могу пошевелиться. Только волосы развеваются.

Огонек зажигалки, которую парень крутит в руках и чиркает ей без остановки, освещает его хмурое лицо. Острые скулы, упавшая на глаза темная челка.

– Адриан, ты идешь? – зовет его фигуристая девица.

Но он не отвечает. Потому что смотрит только на меня.

И в его глазах огонь, который может… сжечь дотла.

Глава 2 Искушение в тени

Темнота во дворе не скрывает его взгляда.

И я вдруг понимаю, что пялюсь на него не украдкой, а откровенно.

Наши взгляды скрещиваются. Мы смотрим друг на друга, и мир вокруг исчезает. Он смотрит на меня так, будто видит насквозь: сквозь шелковое платье, сквозь фальшивую улыбку, сквозь год лжи и страха.

По коже бегут мурашки.

Девица щелкает пальцами перед лицом парня, но он не поворачивает головы и не моргает.

– Адриан! – ее голос режет воздух, как нож.

Мое сердце бьется так громко, что кажется, его слышно даже ему.

Мне с ней не сравниться. У нее отличная фигура, и девушка с удовольствием демонстрирует все свои округлости в коротких шортах и топе.

Я же теперь тень той женщины, которой была когда-то.

После родов и унижений Богдана, после ночей, когда я плакала в подушку, чтобы не разбудить дочь, я превратилась в тощую и костлявую спичку.

Мое тело несовершенное для Богдана.

«Ты же понимаешь, Кристина, мужчине нужна женщина, а не скелет», – его слова до сих пор жгут.

Грудь после родов тоже потеряла форму. Богдан хотел, чтобы я сделала пластику. Но тогда случилась болезнь мамы, и он отстал от меня. И я уже думала, что он забыл об этом. Но его замечания о моей фигуре стали звучать грубо.

Он стал чаще задерживаться на работе, приходить выпившим… А потом я узнала об изменах.

Он нашел себе тех, кто сделал себе сиськи.

А теперь этот молодой парень смотрит на меня так, будто я огонь, а он не прочь сгореть со мной.

Рядом с шумной молодой компанией я в вечернем платье и с укладкой смотрюсь неуместно.

«И почему я вообще думаю об этом?»

Было время, я тоже гуляла и проводила время с друзьями в кафе и барах на набережной. Но это было как будто в прошлой жизни.

Когда я познакомилась с Богданом, все быстро закончилось. Мой внутренний свет быстро погас, когда мы поженились. Все было так стремительно… Мама говорила, что пора, что нужно хвататься за достойного мужчину.

А сейчас, в мои двадцать девять, у меня нет ничего, кроме моей дочки.

Компания молодых ребят поднимается и проходит мимо меня. Парни ухмыляются, а девки удостаивают надменными взглядами со смесью зависти и презрения.

Того парня девица назвала Адрианом. Он идет последним, как будто отдельно от остальных. Замыкает. Нарочно.

И я затаиваю дыхание, когда он приближается.

Слышу аромат его туалетной воды. Он медленно щекочет нос.

Парень поднимает голову и обводит взглядом лицо, которое сразу вспыхивает, губы, которые начинает печь.

Его плечо едва не касается моего. Но он проходит мимо.

Я наконец могу сделать вдох полной грудью. Прикрываю глаза, но вдруг на плечо ложится тяжелая ладонь.

Я вздрагиваю. Передо мной Адриан.

– Не ты потеряла? – его голос низкий, как шепот в темноте.

– Что? – не понимаю я.

Обращение парня на «ты» слегка задевает. Он ведет себя так, как будто ему все дозволено: и подобное обращение, и… касаться меня.

Я опускаю взгляд – пальцы Адриана сжимают тоненькую золотую ниточку.

Накрываю свое запястье и понимаю, что у него в руках мой браслет. Единственное, что осталось от той Кристины, что когда-то верила в любовь.

– Ты уронила. На дороге лежал, – поясняет он, прочитав вопрос на моем лице.

Он не отводит взгляда.

– Спасибо, – мой голос дрожит. – Наверное, зацепилась, когда из такси выходила.

– Адриан! – снова зовет его визгливая девица, но он как будто не слышит.

Вглядывается в мои глаза своим тягучим и густым взором.

– Ты красивая, – говорит он так просто, как будто это ему ничего не стоит.

Горячее дыхание парня обжигает мое ухо, щекочет кожу.

Голос тихий и серьезный, как будто он не сомневается в том, что будет все именно так, как он сказал. Как он решил.

Его пальцы скользят по моему предплечью. Он намеренно задерживает их на моей коже. Проверяет, не отдерну ли я.

Горячо. Слишком.

Волоски встают дыбом, и я забываю, как дышать, потому что он опасность для меня. Он не для меня.

На мгновение его взгляд падает на мое глубокое декольте.

И мне становится неуютно. Хочется прикрыться.

Он смотрит так, словно уже раздел меня. Медленно, небрежно, оставляя ожоги на коже одним лишь скольжением своих карих глаз.

– Твоя девушка тебя ждёт, – бросаю я, вскидывая подбородок и выдерживая взгляд наглеца.

Но он только смеется.

Я хочу забрать свой браслет, тянусь, но парень отводит руку.

– Она не моя.

– Да? Судя по тому, как она себя ведет и смотрит, она так не считает. – Я перевожу взгляд за его спину, на ту самую девицу, которая пожирает нас обоих взглядом.

– Я свободен. А ты? – Его глаза вспыхивают.

Смотрю в карюю темень и не знаю, что ответить наглецу. И должна ли я вообще ему отвечать?

Я в разводе, но продолжаю зависеть от бывшего мужа. А еще у меня есть дочка.

Я не свободна, и такому парню нечего делать рядом со мной.

– Тебя это не касается, – наконец отвечаю Адриану и отворачиваюсь.

Но он приближается. Его дыхание снова обжигает кожу.

– Уверена? Я быстро сделают это своим.

– Что?

– Тебя. Своей.

Его вопрос заставляет снова посмотреть на него. Поднимаю взгляд и вижу наглую ухмылку на его губах.

Парень резко отворачивается и уходит. За воротами его уже ждут друзья на дорогих спортивных машинах. Ревут моторами.

– Увидимся! – бросает он, запрыгивая за руль красной гоночной машины.

Его слова повисают в воздухе угрозой. Обещанием.

Он показывает мне мою цепочку и убирает ее в карман джинсов.

– Ах ты!.. – только успеваю вскрикнуть я, когда машина уже уезжает.

Я понимаю, что уже ввязалась в его игру.

Наглец!

Черт, заговорил так, что у меня из головы вылетело, зачем он вообще подошел ко мне!

В растерянности я остаюсь недолго. И о браслете, и о том, кто его забрал, забываю быстро, потому что во двор заезжает люксовый внедорожник и останавливается возле меня. Я не жду. Открываю дверь и встречаю свой цветочек – Виолетту.

– Мама! – радостно бросается мне в руки дочка.

Я зарываюсь носом в ее еще тонкие светлые волосики и целую.

Моя дочка. Моя копия. Мое маленькое счастье!

За Виолеттой выходит няня, рассказывает, как они съездили на день рождения к одногруппнику дочки, и отдает мне пакет с подарками, которые моя малышка выиграла в разных конкурсах.

– Спасибо. Поезжайте, Сергей вас отвезет, – вежливо говорю я няне.

– Ты же устала, наверное, давай я ее уложу.

– Все в порядке.

Виолетта машет няне, и мы уходим. Она хорошая женщина, помогает. Но была бы у меня возможность, я бы не пользовалась услугами помощницы и все свободное время проводила с дочкой.

Я скучаю по ней, и когда вижу ее, в мою унылую серую пещеру словно солнечный лучик врывается. Не хочу отказываться от лишних минут с дочкой. Это для меня всегда радость.

– Какая ты красивая! – восхищается дочка, рассматривая мое длинное платье, и я улыбаюсь ей.

Виолетта щебечет весь остаток вечера, рассказывая про день рождения и друзей в новом садике. Даже когда ложится в кровать, не перестает болтать, и мне приходится ее уговаривать скорее засыпать.

– Мам, а папа скоро приедет? – она садится в кровати, когда я уже хочу выключить свет.

– Папа будет поздно, засыпай.

Я прикрываю дверь в детскую и иду в душ.

Виолетта, как и все остальные, не знает о том, что мы развелись. Не знает, какие на самом деле между нами с Богданом отношения.

Это было единственное, в чем я была с ним согласна: чтобы не травмировать дочь, не говорить ей.

Мои родители тоже развелись, только когда я была старше. Но я помню это до сих пор, как мне было больно, как я разочаровалась в семье, считая, что меня предали. Я не хотела такого для своей дочери и потому скрепя сердце приняла это решение.

В душе замечаю на руке, где держал меня муж, небольшие покраснения.

– Сволочь! – шиплю в сердцах.

«Бывший муж. Бывший…» – напоминаю себе и с усилием тру себя мочалкой.

Хочется стереть каждое прикосновение. Каждый след. Тру шею, где его дыхание касалось меня, когда он строил из себя любящего мужа.

И замираю, вспоминая, как приятно щекотало кожу дыхание молодого и дерзкого наглеца.

Адриан…

Мне хотелось бежать от него, он пугал меня. Но правильнее сказать, пугала себя я.

Я уже давно не смотрю на мужчин и не думаю о близости. Эти мысли мне чужды. Из-за того, что я продолжаю жить в одной квартире с бывшим мужем, привязана к нему, я ментально не чувствую себя свободной.

У меня даже мысли не было, что я снова буду с кем-то в отношениях. Что у меня будет другой мужчина, не Богдан.

Но этот взгляд Адриана… И его обещание, прозвучавшее угрозой: «Увидимся»…

Даже если не помышлять об отношениях, его взгляд пленил и заманивал в свою порочную сеть. Как будто его мысли проникали в мою голову и заставляли думать о нем.

Я как будто вижу его лицо в зеркале, он смотрит на меня. Разглядывает.

А я вспоминаю свои ощущения. И желаю его.

Грудь тяжелеет, а низ живота скручивает в узел. Закрываю глаза, не понимая и негодуя, почему я так реагирую.

Мне уже давно казалось, что я превратилась в ледышку, неспособную на отзывчивость. Что мое тело закостенело с того момента, как я узнала об измене мужа…

Я стою под душем, но вода не смывает его прикосновений, его взгляда и голоса. Я закрываю глаза и вижу темные волосы, опасную улыбку на губах. Ощущаю прикосновения пальцев, которые знают, чего хотят.

Моё тело вновь вспоминает все то, что успело забыть: желание, дрожь, предвкушение. Снова оживает.

После душа вытираюсь, инстинктивно вспоминая компанию во дворе и фигуристых девиц. И темный взгляд, который отзывается толпой мурашек по всему телу.

Надеваю халат и иду на диван. Пока читаю новости в телефоне, не замечаю, как засыпаю. А когда просыпаюсь в шесть утра, понимаю, что Богдан так и не вернулся домой.

Провел бурную ночь с проститутками и остался за городом.

Но он обязательно придет, чтобы переодеться, потому что днем ему блистать в дорогом костюме перед избирателями. Злость берет!

Глава 3 Призраки прошлого

Слышу, как в двери поворачивается ключ и щелкает замок. Я откидываю плед и иду в кухню. Не поворачиваю головы. Прохожу молча мимо Богдана, не взглянув.

– Что за бардак ты тут устроила? – его голос режет, как лезвие.

Я вынуждена вернуться.

Плед, под которым я уснула, Богдан швыряет на пол.

Смотрит на меня с ненавистью. Его раздражает все во мне: что я говорю, как дышу. Даже как не смотрю на него.

– Я уснула здесь, – вздыхаю я.

– Ну так прибери за собой! Почему, когда прихожу домой, я должен видеть этот беспорядок?

Поджимаю губы. Сдерживаюсь. Если поругаюсь с ним с утра, ни о чем другом думать не смогу. Да и нехорошо будет, если дочка услышит, как мы ругаемся.

Молча наклоняюсь и поднимаю плед. Чувствую взгляд Богдана: он смотрит на мои ноги.

Его взгляд ползет по мне, оценивающий, презрительный.

Вижу на его лице отвращение. Ему противно видеть меня. Хочется крикнуть: «Так не смотри, оставь меня в покое!»

Стискиваю зубы, чтобы не кричать. Я уже сделала выбор. Спокойствие дочки важнее.

Бывший муж обходит меня, взглянув с брезгливостью.

– Ты вообще видела себя в зеркало? Ты следишь за собой?

Слова звучат как удар.

Богдан оглядывает мои волосы, смятые после сна, и лицо без косметики.

«Я ведь только проснулась!» – хочется взвыть мне.

Когда-то он говорил, что любит меня настоящую.

Только спустя годы я поняла, что он жутко ревновал и не хотел, чтобы на меня пялился кто-то другой. И сам терпел меня такой, когда я в декрете была.

А потом все терпение закончилось и начались бесконечные претензии: что я за собой не ухаживаю, не слежу и похожа на больную…

Ему было так стыдно, что он даже не побрезговал изменой.

– Я только встала, – шепчу я, но голос дрожит от ярости.

– Так и привела бы себя в порядок, – бросает он.

Я резко разворачиваюсь.

– Что, привык других видеть, которые всегда наготове и всегда причесаны и при макияже? У которых между ног все блестит? – вырывается у меня.

Бывший муж хмыкает.

Он приближается и склоняется ко мне. Хочу отпрянуть, но Богдан не дает. Его ладонь хватает меня за запястье стальной хваткой.

– Не надо мне напоминать, о том, к чему я привык и что люблю, – угрожающе шепчет он.

Его надменный взгляд скользит по мне. По моему телу. Я сглатываю. Задыхаюсь.

И на мгновение мне становится страшно. Но не от боли, а оттого, что он сейчас не остановится.

С развода он не трогал меня, не прикасался ко мне. Не настаивал. Но сейчас я вдруг пугаюсь, что он тронет меня. Что его руки снова будут на мне.

Он считывает страх в моих глазах. И это тешит его самолюбие. Что я боюсь его, что подчиняюсь ему.

Богдан – властный и опасный человек.

– Тебе далеко до других, – хмыкает он.

– Куда ж мне. Элитный эскорт для самого будущего мэра, – язвлю я, а внутри меня всю трясет.

Острые языки пламени лижут, мне страшно. Лицо полыхает.

– Мне вот интересно, ты их за свой счет вызываешь?

– Не за бюджетный же, – хмыкает он. – Кристина, ты сама выбрала развод. Я не настаивал на этом, – на губах Богдана расползается наглая усмешка.

– И нисколько не жалею об этом! – выплевываю я. – Отпусти, ты мне противен! – мой голос тихий, но острый, как стекло.

– Приведи себя в порядок, – бросает бывший муж и наконец отпускает.

Я чуть не падаю. Накрываю ладонью место, где была его рука.

Я растираю запястье и совсем не к месту вспоминаю о потерянном браслете, который остался у того дерзкого парня.

Он нагло присвоил его.

Зажмуриваюсь и встряхиваю головой, чтобы избавиться от навязчивых мыслей об Адриане.

Почему я вообще о нем подумала? Что в нем такого?

Типичный высокомерный мерзавец, который считает, что ему море по колено. Что он вообще смеет так вести себя со мной.

И совсем уж не к месту я сравниваю Адриана и Богдана.

Я не знала бывшего мужа в его молодости. Он старше меня. Но точно знаю, что он всегда был целеустремленным локомотивом, который несся к своей цели.

И утащил меня за собой.

Я вздыхаю.

Он не позволял себе подобной наглости тогда, зато теперь…

Богдан хочет выглядеть перед всеми благочестивым семьянином. В ином случае он бы уже давно выгнал меня. И он мог бы сказать это, я видела это по его выражению лица, но вышвыривать жену из квартиры в момент предвыборной компании не лучший ход.

Но ничто ему не мешает постоянно попрекать меня и унижать, когда мы остаемся один на один.

Возможно, другая на моем месте уже давно все опубликовала бы в интернете: и фото, и видео. Но… я не такая. И я переживаю за дочь, потому что скандал затронет и ее.

– Опять есть нечего?! – вырывает меня из воспоминаний крик Богдана с кухни.

Я так сильно задумалась, стоя с пледом в руках, что не заметила, как он ушел.

– Кристина! Я к тебе обращаюсь! – рявкает Богдан.

– Я только вчера приехала. Ты меня сразу увел на этот вечер. Когда я должна была приготовить что-то?

– Ты вчера ушла рано! Чем ты занималась? Надо было заранее подумать! Не дом, а не пойми что! – бросает муж и уходит.

Я брала несколько дней отгулов, чтобы навестить маму, и провела их у нее с дочкой.

– Приготовь ужин. Нормальный! – кричит Богдан, выходя из своей спальни.

Он уже в свежей рубашке с портфелем в руках. И он бы ушел, хлопнув дверью, но из детской выходит сонная Виолетта и жмурится.

– Папа?! – радуется дочка, но мнется и не подходит к нему.

Опасается, что он и на нее накричит. Да и его выражение лица пугает.

– Прости, котенок, разбудил? Я уже ухожу. Вечером увидимся.

Бывший муж сам шагает к ней и треплет по голове.

– А мы вчера на дне рождения с такой горки катались! – начинает дочь, а Богдан уже смотрит на часы.

– Потом мне расскажешь, ладно? Мне уже пора.

– Когда?

– Проведем выходные вместе, – предлагает он.

Богдан бросает на меня недовольный взгляд.

Но я не могу понять причину: то ли я так плохо выгляжу, то ли он заранее сердится, что придется провести выходные вместе.

– Ужин, Кристина, ужин сделай нормальный.

Больше ничего не сказав, он уходит. И я наконец могу сделать глубокий вдох.

Такое чувство, что до этого я и не дышала. Рядом с Богданом всегда так: душно, напряженно, и пульс зашкаливает от страха, что не знаешь, какой упрек он выскажет в следующее мгновение.

– Я не котенок, я цветочек, – бурчит дочка.

– Да, Виолетта, да. Иди умывайся. Позавтракаем и пойдем в сад.

– Почему папа кричал?

– Он переживает из-за работы, – лгу я, гладя ее по голове. – Он просто спешил.

Как же я ненавижу себя за эту ложь. За очередную.

Весь мой мир лживый и ненастоящий.

Мне некогда тратить время на переживания. Вместо чая я выпиваю несколько капель успокоительного. Умываюсь и собираюсь на пробежку. Надеваю спортивные легинсы, топ, завязываю тугой высокий хвост и беру с собой наушники.

Отвожу Виолетту в садик. А потом сразу бегу в парк.

Хотя еще утро, а на улице уже парилка.

Я бегу так, будто за мной гонится Богдан. Я пытаюсь убежать.

Но понимаю, что никогда не убегу от него… Он будет преследовать меня постоянно.

Но тем не менее появляются кое-какие мысли, что бы я могла сделать.

Когда возвращаюсь к дому, все мысли только о том, как принять душ, потому что я вспотела. Топ прилипает к телу.

Захожу в подъезд и сдуваю прядь волос. Вижу, что двери лифта начинают закрываться и кричу:

– Подождите, пожалуйста!

Бросаюсь к лифту, вижу крупную ладонь, зажимающую кнопку открытия дверей, и облегченно выдыхаю.

Забегаю внутрь. Дверь за спиной закрывается. И я расслабляюсь. Успела.

– Спасибо, – бросаю не глядя.

Хочу развернуться, скоро выходить. Лифт тесный, и я не хочу задеть мужчину, который придержал двери.

Для меня всегда оставалась загадкой эта неловкость, когда в лифте, да и в подъезде, соседи неловко обмениваются взглядами.

Но тут мне в нос медленно проникает знакомый аромат парфюма. Тот самый.

Я уже слышала его. Вчера. Дорогой, опасный.

Я медленно поднимаю взгляд и натыкаюсь на знакомые карие глаза.

Адриан.

Глава 4 Игра с огнем

Губы Адриана изгибаются в ухмылке хищника.

И я понимаю, что он-то сразу понял, что это я. Как знал и то, что я не смогу убежать, если зайду.

И все эти бесконечные секунды наблюдал, как двери лифта отрезают нас от всего мира.

Он высокий. Гораздо выше меня. Я по сравнению с ним мошка. Мне приходится задрать голову, чтобы смотреть ему в лицо.

– Че такая несчастная? – его голос обжигает. Он даже не утруждает себя приветствием.

– Я… я в порядке.

Я опускаю взгляд, и он цепляется за его острые скулы. Веду взглядом ниже, по накачанной жилистой шее парня. Разглядываю витиеватую небольшую татуировку сбоку.

Поднимаю и задеваю взглядом его губы. Тонкие, но слегка пухлые в самой серединке – ровно настолько, чтобы сводить с ума.

Пульс учащается. Меня снова бросает в жар рядом с ним.

И я вдруг понимаю, что на этот раз я совсем не в презентабельном виде нахожусь. И вся потная. С растрепанными волосами. А он…

Адриан разглядывает мое лицо, на этот раз без косметики. Влажное и раскрасневшееся от жары.

На мне легинсы и обтягивающий топ. А между ними обнаженная полоска кожи. И Адриан снова смотрит так, как будто я уже раздета.

Его кадык дергается. Кажется, что он пересиливает себя, заставляя снова посмотреть мне в глаза.

– Обидел кто?

Я мотаю головой. И наконец разворачиваюсь к нему спиной.

И прикрываю глаза, понимая, какую глупость совершила.

Но я даже не знаю, что хуже: находиться рядом с ним лицом к лицу, видеть его взгляд, в котором он даже не пытается скрыть порочность и все его мысли лезут наружу, или стоять спиной и не знать, что ожидать от него в следующую секунду.

– Если обидел кто, скажи, я помогу, – горячий шепот щекочет шеюи.

Его пальцы внезапно касаются моей голой поясницы. Искры. Взрыв. Словно разряд тока простреливает от места прикосновения по всему телу.

И несомненно, ударяет в низ живота.

Я часто дышу, не зная, как сладить со своим дыханием. И прикрываю глаза.

Тело реагирует мгновенно. Мурашки, дрожь и жар между ног.

«Боже, почему?! Почему рядом с ним я веду себя так глупо и забываю обо всем на свете?»

– У меня все хорошо, – нахожу силы на ответ.

Но голос все равно предательски дрожит. Я лгу.

Я надеюсь, что мой тихий голос не выдает того, что я испытываю внутри.

– Да? – Адриан улыбается, его смех вибрирует у меня в груди. – Ты дрожишь.

Он делает шаг ближе. Слишком близко. Непозволительно.

Я чувствую тепло его тела, запах кожи, смешанный с дорогим парфюмом.

Мужской, грубый. Совсем не как у Богдана.

– Это от холода, – лгу я.

Адриан смеется. Тихо, так, что мурашки пробегают по спине.

Он ведет большим пальцем от поясницы по позвоночнику вниз. Медленно. Намеренно. Проверяя меня.

– Врешь.

Лифт наконец останавливается, издавая короткий сигнал, и двери открываются.

Я хочу вылететь, рвануть от парня без оглядки, но большая горячая ладонь сжимает мою талию, останавливая.

Адриан дергает меня на себя, не давая выйти.

Между нами нет и миллиметра. Он вжимает мое тело в свое. Втягивает воздух возле моего виска.

Я моргаю. Передо мной женщина с коляской, и они перекрывают выход. А я понимаю, что это не мой этаж.

– Опять он останавливается здесь… – ругается соседка, совсем не обращая внимания на нас.

Она, видимо, знает, что лифт барахлит, а я вот недавно тут живу и еще не привыкла к подобному.

В отличие от Адриана. Он знал. И был готов к этому.

Хищник предугадал мой следующий шаг и поймал.

Парень тянет вторую руку к кнопкам на панели и жмет «закрыть двери».

– Хотела сбежать от меня? – шелестит хриплый голос над ухом.

Адриан плотнее прижимает ладонь к моей талии. Чувствую, что его пальцы дрожат, он хочет большего. И сдерживается. Вдавливает подушечки пальцев в мою кожу.

– Что… ты… себе… позволяешь?! – мой голос дрожит.

Я вцепляюсь в его руку, чтобы снять с себя.

– Хочу… знать твое имя.

– Обойдешься! – вырывается у меня. И я наконец снимаю с себя его ладонь.

Но понимаю, что если бы он не захотел, то у меня ничего не вышло бы. Это он. Он позволил мне.

– Ты мне снилась сегодня, – продолжает этот наглец.

Двери открываются. На этот раз этаж стопроцентно мой.

Я пулей вылетаю и слышу за спиной тихий смех. И он меня злит.

Так сильно, что вновь хочется врезать Адриану, чтобы сбить всю его дерзость. Господи, какие же бурные эмоции разжигает во мне этот наглый молодой паршивец!

Я оборачиваюсь и со всей злостью, что бушует внутри, смотрю на него.

– Так что, нужна помощь? – его взгляд отчетливо говорит, на какую помощь он намекает на этот раз, а голос становится хриплым.

В нем нет и капли переживания или заботы, которые чувствовались еще минуту назад. Его голос обволакивает. Парень смотрит на голую полоску моего живота.

– Особенно там.

И слегка склонив голову, Адриан опускает взгляд ниже моей талии. Облизывает губы.

Его взгляд – тяжелый, голодный. Без тени стыда.

Мое тело вспыхивает в ответ. Я ругаю себя за эту реакцию.

Он даже не знает моего имени, а уже смеет трогать меня. Без спроса. Делать подобные заявления.

Бессовестный!

Адриан достает что-то из кармана джинсов, и это приковывает мой взгляд. Замечаю блеск и узнаю свою цепочку.

Хочу броситься за ней, но не смею пошевелиться. Это снова игра. Его игра и его правила.

Двери начинают закрываться, но он не отводит взгляда.

Глава 5 Отравленные связи

Адриан уже хочет нажать кнопку, чтобы остановить этот процесс. Я уверена, он так и поступит. Шагнет наружу.

Поэтому не отдаю себе отчета и говорю:

– Я тебе не одна из твоих девочек, которые готовы броситься к тебе в штаны.

Я резко разворачиваюсь и иду к двери.

– Да… Ты совсем не такая, – задумчиво цокает Адриан. – До встречи.

Слова на его губах звучат как угроза. Как обещание.

Лифт увозит его.

Я захожу в квартиру и прижимаюсь к холодной стене, пытаясь унять дрожь в коленях. В ушах стучит кровь, смешиваясь с эхом его последних слов.

«До встречи…»

Перед глазами всплывает его взгляд. Наглый, оценивающий. Как будто он читал меня, видел каждую мою постыдную мысль и запретную фантазию.

Мои пальцы непроизвольно тянутся к талии, где еще пылает след от его прикосновения. И я ненавижу это предательское тепло, которое разливается по животу и уходит вниз.

В руке вибрирует телефон. Богдан пишет, чтобы не забыла об ужине.

А я понимаю, что для Адриана это только начало. Он слишком настойчивый и будет делать все без спроса.

Я отбрасываю телефон на тумбочку. Прижимаю ладони к горящим щекам.

Что со мной? Я взрослая женщина, мама, а такие горячие реакции выбивают почву из-под ног.

Я вижу Адриана еще несколько раз. Но между нами приличное расстояние и другие люди, чтобы он позволил себе очередную дерзость в мой адрес.

В выходные Богдан не сдерживает обещание и мне приходится объяснять Виолетте, что папа слишком много работает.

Я стискиваю зубы, чтобы выдать ребенку очередную ложь за правду. Не знаю, в каком котле я буду гореть за то, что постоянно лгу дочке и что она живет в семье, которой нет, но знаю наверняка: в соседнем котле будет гореть Богдан.

Когда укладываю дочку спать, звонит мама. Долго смотрю на экран, знаю, что она хочет, но мне совсем не хочется с ней снова говорить. Вздохнув, принимаю звонок.

– Кристина, ты почему не берешь трубку? – врывается мамин голос в тишину.

– Я Виолетту укладывала.

– Как она? Как ей в садике? А Богдан как? Вы помирились? – как пулемет, мама задает вопросы.

– Ма-а-ам, – тяну я. – Не нужно про него, а? Ты прекрасно знаешь, – мой голос надламывается.