Легенда долины Желтых цветов

Глава 1

Услышав тяжелые шаги, женщина быстро вернулась на старый грязный матрац, брошенный прямо на пол.

– Чего ты тут разлеглась? – в комнату, вернее сказать, в часть многосводной пещеры, вошел огромный бородатый человек и злодейски усмехнулся. – Вставай, пойдем.

  Женщина быстро подчинилась и безропотно пошла за бандитом. Они прошли каменным серым коридором и очутились в просторной нише, устланной чистыми простынями. На этих простынях лежала огромная волчица и кормила маленьких волчат, завидев хозяина, она прижала уши к голове и застучала хвостом по полу, выказывая свою покорность и полное подчинение. Вдруг женщина вздрогнула и, громко вскрикнув, закрыла лицо руками.

– Замолчи, – бородач сильно ударил ее кулаком по спине. – Ты должна радоваться, что убью только тебя. Смотри, – бандит с силой повернул голову женщины в сторону кормящей волчицы. – Разве это не прекрасно, а? Посмотри, как красиво! Он вырастет настоящим зверем, я тебе это обещаю.

   Злодей вытолкал женщину за пределы комнаты. В следующую минуту в каменном своде пещеры раздался один единственный выстрел…

      Несколько лет спустя…

 «Сказочная долина» – это, наверно, самое прекрасное место на земле: круглый год лето, умеренные дожди и темные, несмотря на огромные звезды и яркую луну, ночи. Свое название долина получила от цветущих на ней многочисленных цветов неимоверной окраски и, действительно, сказочного разнообразия форм. С одной стороны долины возвышались горы, с другой – бескрайний океан и тропический лес, и замыкал этот райский круг Киногород. Киногород же получил свое название от того, что в самом городе находилась хоть и частная, но довольно крупная, по своему значению, киностудия.

   Съемочных павильонов, на самом деле, здесь было не так уж и много, да и нужды в больших помещениях у киностудии не было. Чаще всего съемочными площадками служили и сам город, и горы, и лес, и, конечно же, «Сказочная долина». Жители этого удивительного края уже давно привыкли к своей кино-жизни, и всё вроде шло хорошо: жизнь кипела и днем, и ночью, тысячи туристов ходили по его улицам, фотографируясь и фотографируя друг друга в самых знаменитых местах, запечатленных ранее в том или ином фильме, и, конечно, мечтая встретить своих кино-кумиров, и их надежды чаще оправдывались, чем нет.

   Жизнь кипела и в горах – в горной деревушке, жители которой, так же как и городские, время от времени становились актерами. А если подняться выше в горы, за горной рекой, рядом с водопадом стоял древний монастырь – «Монастырь Гор», где молодые горцы постигали тайны своей души, глубину смирения и, конечно же, обучались уникальной борьбе, не имеющей аналогов в мире – так говорили сами про себя монахи, и, конечно же, они не отказывались сниматься в той или иной картине.

       Но в последнее время, если жители города могли себе позволить ночной образ жизни, то в горах уже после захода солнца только самые отчаянные, даже, скорей всего, безрассудные, могли выйти погулять под звездным небом, и таких чаще всего находили уже только под утро, а газеты вновь писали о том, что «Кошмар Несчастных Гор» унес свою очередную неосторожную жертву. «Кошмар Несчастных Гор» – так местные журналисты окрестили хладнокровного убийцу Джека Харпера. Когда он появился в этом райском месте и откуда пришел, никто об этом не знал, но серия убийств несколькими годами ранее давала повод думать, что этот бандит пришел сюда уже достаточно давно и затем затаился где-то в лабиринтах пещер. Теперь же он действовал особенно безжалостно, убивая почти каждую ночь как мужчин, так и женщин.

    Полиция многократно пыталась устроить на Джека Харпера облаву, но все ее усилия сводились на нет – бандит знал горы как свои пять пальцев и спокойно уходил от любого преследования. И все же однажды возмездие настигло бандита: полиция, объединившись с горцами и национальной гвардией, сделала засаду сразу у нескольких пещер. Как только Джек вышел наружу, полицейские тут же набросились на него и, уложив на землю лицом, застегнули на его запястьях наручники.

-Ну вот и всё, даже не верится, что это не сон, – улыбаясь, проговорил один из полицейских. – Лукас? Это же правда не сон?

– Правда, Мартин, правда не сон, наконец мы поймали этого ублюдка!

   Полицейские весело рассмеялись и отошли немного в сторону, позволяя коллегам поднять Джека Харпера с земли и отвести его к машине. Оказавшись на ногах, бандит повернул голову в сторону Лукаса и Мартина и зловещим тоном проговорил:

-Смейтесь, смейтесь. Это еще не конец, подождите немного, и «Кошмар Несчастных Гор» вернется, и вряд ли вы его уже тогда поймаете.

-Да ладно тебе, тебя все равно ждет электрический стул, так что ты уже никогда и никуда не вернешься. – Лукас подошел вплотную к арестованному, но тут же невольно сделал шаг назад, как от некоего ужаса, как будто он только что заглянул в глаза самой смерти.

-А кто тебе сказал, что это буду я? – сквозь зубы прорычал Джек Харпер и направил свой взгляд на пещеру, из которой вышел. – Просто нужно немного подождать.

Бандит оскалился в кривой улыбке и сплюнул в сторону полицейского.

-Мартин, о чем это он? – чуть ли не заикаясь спросил Лукас.

– Не знаю, но думаю, там в пещере что-то есть, давай обыщем её с ребятами.

     Через некоторое время полицейские, освещая себе дорогу мощными фонарями, с оружием наготове вошли вовнутрь злосчастной пещеры, но уже через несколько минут один из них с ужасом выскочил наружу и устремился к стоявшей неподалеку машине комиссара полиции Джеффа Стивенсона.

– Сэр! Сэр! Вы должны это увидеть, – полицейский все время озирался назад и силой держал запястье правой руки, из которого сочилась кровь.

– Что с вами, сержант?

-Пойдемте, прошу вас, там ребята держат это чудовище на прицеле, только осторожней, это исчадие ада очень опасно.

   Джефф Стивенсон проследовал за подчиненным в глубь пещеры, но, дойдя до указанного места, он схватился за голову.

-Вы что, идиоты? Это же ребенок! Уберите оружие, вы его пугаете, кретины! – Стивенсон присел на корточки напротив мальчика, который подобно загонному зверьку съежился, пытаясь вжаться в стену, и только глухо рычал, оскаливая окровавленные зубки. Несколько минут комиссар смотрел на ребенка, затем он обратился к своим коллегам.

-Все, спектакль окончен, поиграли и хватит. Оставьте нам пару фонарей и идите к машинам.

-Но, сэр… – попробовал возразить один из полицейских.

-Я что, неясно выразился? К машинам, я сказал.

    Дождавшись, когда все вышли, Стивенсон с корточек опустился на одно колено.

– Привет, – улыбаясь, обратился комиссар к мальчику, – а здорово ты их всех напугал, дай-ка я угадаю – ты горный лев?

– Я волк! – тихо проговорил ребенок.

– У! Это здорово! Я люблю волков, они сильные и красивые! Ты, наверно, сильно замерз, давай-ка я тебя укрою. – Полицейский медленно снял с себя куртку и попытался приблизиться к ребенку, но тот снова оскалил зубы и приготовился к броску.

– Да ладно тебе, это ты вот их пугай, а я другой, я просто хочу, чтобы ты согрелся, как тебя зовут?

– Джек Харпер младший, – перестав рычать, пробормотал мальчик.

– Джек, позволь мне накинуть на тебя куртку, тебе сразу станет теплее. – Стивенсон еще раз попробовал приблизиться к ребенку и, заметив, что Джек уже не скалит свои зубки, аккуратно укутал его и присел совсем рядом. – Вот и хорошо. Можно тебя спросить? Ты ведь уже достаточно взрослый?

– Да, я уже взрослый.

– Тогда ты должен понимать, что здесь произошло. Скажи, у тебя есть еще кто-нибудь, кроме папы, кто бы мог о тебе позаботиться?

– Мама обо мне заботится, еще Дик с Робби, только они уже давно не приходят.

   Стивенсон кивнул головой, он с силой обхватил себя руками, чтобы скрыть предательскую дрожь, и продолжил беседу с ребенком самым спокойным тоном, так, чтобы тот и не догадался о том, как же он, комиссар полиции, боится этого маленького мальчика.

– А как зовут твою маму, я бы хотел с ней поговорить.

– Как ты с ней будешь говорить?! – мальчик вдруг весело рассмеялся. – С ней только я могу разговаривать, она же волчица, она родила меня и выкормила своим молоком, папа мне все рассказал.

    Полицейский схватился за голову, он с шумом набрал в легкие воздух и глубоко выдохнул.

– Да, ты прав, с волками я разговаривать не пробовал, но знаешь, мне кажется, у меня бы неплохо получилось. Ну да ладно, я вот что думаю, я точно не могу оставить тебя здесь одного ночью в пещере, я верю, что твоя мама всё для тебя сделает, но всё-таки тебя нужно показать доктору, ты знаешь, кто такие доктора? Мальчик кивнул головой, удивительно, но он даже очень заинтересованно слушал Стивенсона, – давай я сейчас отвезу тебя на машине в город, а потом, если тебе не понравится, я привезу тебя обратно в пещеру, идет? Ты хочешь покататься на машине? Вот и умничка!

     Когда Джефф Стивенсон вывел ребенка из пещеры, крепко держа его за маленькую ручонку, все, кто были снаружи, застыли в неподдельном изумлении.

– Сэр! Но как? Как вам это удалось? Наконец, заикаясь, произнес один из подчиненных, он попытался подойти поближе, но тут же отпрянул в сторону, когда мальчик щелкнул зубками и глухо зарычал на подошедшего.

Стивенсон же только громко рассмеялся:

– Умница, Джек, так их всех! Нечего задавать глупых вопросов.

Затем комиссар увел мальчика к своей машине и хотел уже усадить его на заднее сиденье, но ребенок вдруг встал как вкопанный.

– Что-то не так? Что случилось? Поверь, тебе нечего бояться.

– Я не боюсь, я просто хочу в туалет, – тихо произнес Джек.

– Ну это можно, давай, валяй, я тебя прикрою, – улыбнулся Стивенсон.

     Через пару минут полицейская машина тронулась с места и не спеша поколесила в сторону города. Правда, уже через пару сотен метров вновь остановилась.

– Я опять хочу в туалет, – мальчик произнес эту фразу уже более уверенным тоном и для достоверности принялся подпрыгивать на сидении…

         Горная дорога, идущая от водопада, огибала небольшую деревушку, спускалась к сказочной долине и, повернув вдоль леса, уходила в город – не менее десяти раз насчитал Джефф Стивенсон, когда мальчик снова и снова просился выйти. И полицейский, конечно же, смиренно, без всяких слов, останавливался. Он только кивал головой и вслух жалел простуженного ребенка, который еще неизвестно сколько времени просидел на камнях в злосчастной пещере. «Какой же ублюдок этот Джек Харпер! Он даже собственного сына не жалел. Зачем он таскал ребенка на все свои убийства? Приучал к крови? К смерти? Зачем? Вырастить себе достойную замену? Но это не мышление маньяка, это какой-то расчет, план, но для чего?»

    В какой-то момент, когда машина проезжала уже мимо леса, в свете фар показался высокий каменный забор, за которым стоял красивый двухэтажный дом с небольшими балкончиками.

– Мне опять надо выйти, – проговорил мальчик.

    Стивенсон махнул головой и, остановив машину прямо напротив дома, обернулся к мальчику, но тот отчего-то совсем не торопился выходить.

– Ну что же ты ждешь? – полицейский широко улыбнулся, хотя, кажется, его терпению уже подходил конец. – Выходи, ты, наверно, уже выучил, как открывать и закрывать дверь.

– А что это за дом? Мы разве не сюда едем? Ты меня сюда везешь? – мальчик как будто не расслышал Стивенсона. – Мне нравится этот дом.

– Нет, мы едем в больницу, по-моему, ты сильно простужен. А этот дом я рассматривал как самый крайний вариант.

– Крайний вариант. – монотонно повторил Джек, а затем более оживленно добавил. – Ну ладно, я сейчас.

Он выскочил из машины и через мгновение залез обратно.

– Всё, я больше не хочу в туалет.

– Я очень рад за тебя, – облегченно выдохнул полицейский, – а теперь вперед, малыш, тебя ждет новая жизнь. Ну а если тебе ничего не понравится, я отвезу тебя обратно в горы, договорились?

– Угу, – мальчик наконец улыбнулся и, откинувшись на сидении, закрыл глаза…

   Чил Милани пришел домой уже далеко за полночь: сегодня как режиссеру ему пришлось много, а главное, плодотворно поработать. Как же он был доволен сегодняшними съемками, как слаженно работала его команда, это получится просто нереальная картина! Чил тихонько разделся и на цыпочках, так чтобы никого не разбудить, прошёл на кухню, но его молодая супруга Сьюзен и не думала ложиться, она ждала мужа, который вот уже не первый день приходил домой чуть ли не под утро.

-Сьюзи, ты опять не спишь?

-Я не могу без тебя, часа два, наверно, пыталась уснуть, а потом решила тебя дождаться. Как ваши ночные съемки?

-Отлично! Такую луну мы еще никогда не снимали! Думаю, что получатся удивительные кадры! Кстати, завтра я объявил выходной день для всех, так что, дорогая, мы сможем наконец выспаться, если малыш Джонни позволит. – Чил Милани тихонько засмеялся, как же он любил своего единственного долгожданного сынишку. Затем он тяжело плюхнулся на диванчик и, включив ночные новости, тут же подпрыгнул на месте:

– Сью, дорогая, смотри скорей, вот это дела!

– Что ты так кричишь, Джонни разбудишь, что там еще стряслось?

– Смотри скорей, Джека Харпера поймали.

Сьюзен быстро присела к мужу.

-Не верю я что-то нашей полиции, завтра скажут, что ошиблись.

На экране телевизора появился человек в штатском.

-Ой, это же Джефф Стивенсон! – воскликнула женщина. – Чил, ну правда же, Джефф!

Джефф Стивенсон с трудом сдерживал улыбку, по статусу ему следовало бы сохранять самообладание, особенно перед телевизионными камерами, но сегодня для него это было явно сложно сделать.

– Дорогие горожане, я рад сообщить Вам, что сегодня вечером, наконец, был пойман Джек Харпер – «Кошмар Несчастных Гор». Он имел неосторожность выйти на одну из наших засад и тут же был скручен двумя опытными полицейскими: Мартином Гордоном и Лукасом Брели. Я уже подписал приказ об их награждении и повышении в звании.

Тут же на экране вместо Джеффа Стивенсона появились два полицейских.

– Мы действовали строго по намеченному плану и считаем, что не сделали ничего особенного, мы просто выполнили свой долг перед своей страной и перед всеми, кто как-либо пострадал от этого убийцы.

– Единственное, что нас насторожило, – подхватил второй полицейский, – это фраза, брошенная Джеком, когда его уводили в машину. Он сказал, что «Кошмар Несчастных Гор» вернется, и это будет уже не он. Мы с Лукасом решили обследовать пещеру, из которой вышел Джек, и наткнулись не то на звереныша, не то на ребенка.

– В общем, – снова перехватил Мартин, – это был маленький мальчик. Он сидел на земле и шипел на нас. Честно говоря, мы с напарником перепугались не на шутку.

     В следующую минуту в кадре появился корреспондент.

– А какова судьба этого ребенка на данный момент?

– Мы точно не знаем, – вступил в диалог Лукас. – Но последнее, что лично мы слышали, это то, что все приюты отказались брать к себе такого опасного для окружающих людей ребенка…

В кадре снова появился корреспондент:

– И это абсолютная правда. Нашей съемочной группе удалось побывать в одном из таких приютов и лично присутствовать при осмотре ребенка-Маугли, скажем сразу, следующие кадры могут показаться ужасающими.

    В следующий момент изображение в телевизоре запрыгало, и по гостиной Милани разнеслись зловещие звуки звериного рычания, так что Чилу пришлось приглушить звук. Затем картинка стабилизировалась. Съемка велась, судя по решеткам на окнах, из некого изолятора, где посреди комнаты на четвереньках стоял ребенок лет восьми-девяти. Он выгнул спину, словно взбешенная кошка, и рычал на всех, кто был в комнате. Камера взяла крупным планом искаженное звериным оскалом лицо мальчика, затем, отъехав, показала медперсонал с швабрами в руках, которыми те пытались помешать зверенышу сделать бросок. В какой-то момент ребенок вроде бы успокоился и на некоторое время затих. Один из работников приюта опустил руки, и этого мгновения хватило мальчику для мощного рывка. Кадры снова запрыгали, картинка исчезла, а из динамиков телевизора раздался душераздирающий крик несчастного медработника…

-Господи, – прошептала Сьюзен. – Это не ребенок, а исчадие дьявола.

   Еще не закончились новости, как в дом Милани осторожно позвонили. Чил нехотя встал и, пройдя через холл, открыл дверь. На пороге стоял сам комиссар полиции Джефф Стивенсон, держа за руку того самого маленького мальчика из ночных новостей с не по-детски холодным взглядом.

У Чила Милани мурашки побежали по спине, попытавшись собраться духом, он все-таки улыбнулся гостям.

– Добрый вечер, Джефф, – друзья пожали друг другу руки, затем хозяин дома протянул ладонь малышу. – Здравствуй, как у тебя дела? – мальчик оскалил зубы и тихо зарычал. – Хорошо, хорошо, не хочешь здороваться – не надо.

Чил провел гостей в холл и рассадил в уютные кресла. Сьюзен подошла к мужу и взяла его за руку.

– Мы только что видели тебя в новостях, – обратилась она к полицейскому. – Поздравляю вас с успешной операцией.

   Джефф приложил палец ко рту, давая знать Сьюзен, что лучше на эту тему не говорить, женщина поняла его с полуслова.

– Да, кстати, дорогие мои, я должен вам обозначить цель моего визита. Надеюсь, вы понимаете, кто этот мальчик, раз смотрели новости. Так вот, я пришел просить вас приютить его у себя дома хотя бы на недельку. Чил набрал воздух в легкие, собираясь возразить, но Стивенсон поднял руку, отражая таким образом атаку друга. Если вы его сегодня не оставите у себя, то я вынужден буду увести его обратно в пещеру и оставить его там совсем одного.

– Нет, – воскликнула Сьюзен. – Он же еще ребенок.

– Милая моя, – взмолился Джефф. – Все власти, да что там, все люди в городе, в горах, за горами, да везде, знают вашу семью, ваши методы воспитания. Мы все уверены, что только пребывание в такой семье этот волчонок сможет стать человеком. Тем более ни один детский дом не согласился принять его к себе. Прошу вас, а за эту неделю мы что-нибудь придумаем. – Стивенсон, не дожидаясь ответа, вскочил на ноги и быстро, пока хозяева не опомнились, направился к выходу, на пороге он обернулся. – Если что, сразу звоните. Комиссар захлопнул за собой дверь, даже забыв попрощаться.

   Чил и Сьюзен сели напротив маленького гостя, они оба не знали, что им делать дальше.

– Ну… Добро пожаловать в наш дом, – все-таки решился начать глава семейства. – Давай знакомиться, я Чил, это моя супруга Сьюзи, а тебя как зовут?

– Меня зовут Джек Харпер-младший, – осторожно ответил мальчик. Чил и Сьюзен переглянулись.

– Ты, наверно, устал и хочешь кушать? – уже смелее подхватила разговор женщина.

– Да, я сегодня почти не ел, папа ничего не приготовил на обед, а потом вообще куда-то пропал.

– Все будет хорошо, малыш, – женщина встала и протянула ребенку руку. – Пойдем на кухню, у меня там много вкусного, можешь даже выбрать, что тебе больше всего понравится.

   Джек Харпер (младший) послушно дал руку Сьюзен, и они вместе ушли.

Чил, в свою очередь, дрожащими от шока руками схватил трубку телефона.

– Ало, – сбивчиво начал Милани. – Джефф? Это что, шутка такая?

– Не понял? – донеслось с другого конца линии.

– Новости, которые мы видели, это всё неправда, что ли? Спектакль такой для высокого рейтинга?

– Чил, у вас что, проблемы с ним? Может, прислать машину?

– Джефф? – прикрикнул Милани. – Это нормальный ребенок, мы его спрашиваем, он отвечает, он пошел с моей женой за руку ужинать. Как ты это назовешь?

Телефон на минуту замолчал.

– Не знаю, – наконец ответил комиссар. – Я сам его не могу понять, то он шипел на нас всех, рычал, покусал моего коллегу, разодрал ноги врачу в больнице, а со мной мило беседовал. Чил, в общем, у вас всё в порядке? – решил поскорее закончить Джефф Стивенсон..

– Да, дружище, давай, завтра еще позвоню, до связи.

После телефонного разговора Чил Милани прошел на кухню.

– Дорогой! – светясь от счастья, воскликнула женщина. – Посмотри, как он кушает, какой умница, а как он ловко орудует вилкой, ты видишь?

Чил улыбнулся в ответ жене. Маленький Джек тем временем доел последние крошки и отставил тарелку:

– Спасибо, всё было очень вкусно.

После этих слов Чил Милани медленно присел рядом с женой.

– Пожалуйста, мой хороший, – поглаживая мальчика по голове, проговорила женщина.

– Ты, наверное, устал? – робко начал глава семьи. – Может, пойдем спать?

– Угу, – допивая напиток, покачал головой Джек. – Очень хочу спать, а знаете, у вас красивый дом, прямо как у нас с папой, только у нас кухня побольше и в другой стороне.

   Супруги испуганно переглянулись между собой.

– Правда? – попыталась изобразить заинтересованный тон Сьюзи. – А где же ваш дом находится?

– Там, – махнул рукой мальчик. – В горах, но вы его никогда не найдете, мы с папой его спрятали в скале в пещере, туда никто не сможет добраться, только я и папа.

   Каждое слово Джека Харпера (младшего) удивляло и пугало Читу Милани всё больше и больше: дикий мальчик, сидящий на земле в пещере, шипящий и кусающийся, как волчонок, и тут же воспитанный, спокойный и уравновешенный ребенок.

– Ну ладно, – поднялся на ноги Чил Милани. – Давай руку и пойдем выбирать тебе спальню, – мужчина протянул ладонь, но мальчик мгновенно оскалился и зашипел на него.

– Знаешь, – спокойно произнес глава семьи. – Я не полицейский, я кинорежиссер, и мое дело снимать кино, а не ловить маленьких мальчиков. Ты смотрел когда-нибудь кино?

– Да, – нехотя ответил Джек. – У нас дома много разных фильмов.

– Так вот, дорогой мой друг, – Чил сказал это так наигранно, что мальчик не выдержал и заулыбался. – Я и делаю всякие такие фильмы. Так что давай-ка поскорее руку и спать.

  Джек, наконец, протянул мужчине свою ручонку, и они вместе вышли из кухни.

       Чил Милани чувствовал себя победителем, словно завоевал главный приз на самом большом кинофестивале в мире – столько людей осталось в ужасе от этого малыша, Джефф Стивенсон бежал от него как от дикого зверя, а он ведет этого ребенка за руку вот так просто, будто своего родного сына…

   Они с малышом еще примерно с полчаса побродили по свободным комнатам, зашли также в спальню маленького Джонни, который уже давным-давно спал. Чил заметил, как Джек оживился, узнав, что у него будет друг. А затем, наконец, мальчик выбрал себе комнату, дверь которой находилась прямо у лестницы, спускающейся вниз в просторный холл. На самом деле эта комната располагалась абсолютно идеально для того, чтобы тихо и незаметно выйти из дома, но мистер Милани, конечно же, не догадывался об этом…

– Эта комната нравится мне больше всего, – произнес малыш, усаживаясь на кровать.

– А как ты дома у себя засыпаешь? – домыв посуду, подошла в комнату Сьюзи. – Может, тебе сказку рассказать или посидеть с тобой?

– Посидеть, – дрожащим голосом произнес Джек. – Я боюсь один засыпать, мне все время кажутся люди, у которых из горла идет кровь. Я их сильно боюсь.

  Муж с женой переглянулись и оба почувствовали мурашки на своих спинах.

– Скажи, Джек? – мягко произнесла Сьюзен. – А где ты видел таких людей?

– Дома, в пытательной комнате, папа меня туда почти каждый день водил. Там на стенах висели всякие цепи, и папа на них вешал какого-нибудь человека и резал ему горло, а я должен был смотреть. Один раз папа мне даже самому разрешил резать горло одному дядьке, только у меня ничего не получилось, там кровь сильно начала на меня брызгать, и я отбежал, а папа посмеялся и сам зарезал того человека. Вы посидите со мной рядом, пока я не усну, и свет не выключайте, пожалуйста.

   Сьюзен, с трудом проглотив ком в горле, не то прошептала, не то промычала:

– Хорошо, малыш, посижу.

   Женщина уложила мальчика в кровать и, сев с ним рядом, взяла его маленькую ладошку в свою руку. Джек не отводил от нее взгляда, пока глаза сами собой не закрылись, и ребенок уснул.

       Уже в собственной спальне Чил Милани настороженно посмотрел на свою жену:

– Сьюзи, что-то мне не по себе от этого мальчика, он случайно ночью не перережет нам всем горла?

– Чил, ну как ты так можешь говорить, он же еще ребенок и очень несчастный ребенок. Ты видел, как он смотрел на меня, как жадно ловил мой взгляд. Ему не хватает материнской любви. Мы нужны ему, дорогой, он без нас пропадет, пойми, он сам стал жертвой Джека Харпера. И у тебя, у нас есть возможность изменить этого маленького убийцу. Джек хотел использовать своего сына как оружие и с помощью его убить еще многих людей. Если мы его не оставим, никто в этом мире не захочет взять этого ребенка себе и тем более вложить в него свою любовь.

Чил Милани улыбнулся и поцеловал свою жену.

– Как красиво ты говоришь. А что? Я не против, тем более мальчик, оказывается, не плохой актер, даже скорей великолепный, если смог так запугать всю полицию города. Давай сделаем из него кинозвезду.

– Давай, – засияла Сьюзен. – А я буду матерью суперзвезды.

– И знаешь? – уже серьезно сказал глава семьи. – Я подумал, что пока мы оформляем все документы, Джека нужно отвести к Найду, в горную деревню.

– Чил, – возмутилась женщина. – Мне кажется, это плохая идея.

– Я сначала позвоню ему, но пойми, никто в нашей стране не научит ребенка тому, что знает и умеет Найд. Он уникальный в своем роде человек. И маленький Джек такой же уникальный человечек, а со знаниями Найда он станет просто непревзойденным…

  Чил Милани поцеловал жену и, выключив ночник, попытался уснуть. В голове вертелись разные мысли, и сильнее всех пульсировала мысль о пытательной комнате. «Действительно, стоит ли оставлять такого ребенка у себя дома, да еще с маленьким Джонни?». Провалявшись в постели некоторое время, мужчина все же закрыл глаза и вдруг…

– Что это, Чил? – выскочила Сьюзен.

– Не знаю, похоже на волчий вой. Лежи, я пойду посмотрю, кажется, это наш гость проснулся. Ты еще хочешь его оставить у нас?

     Чил не стал ждать ответа и быстро вышел из комнаты. В коридоре он снова услышал тот же звук, теперь было отчетливо слышно, что идет он именно из комнаты Джека. Аккуратно открыв дверь, мужчина заглянул в спальню к мальчику, она оказалась пустой. Чил на секунду опешил, но тут же заметил открытую балконную дверь.

– Ты уже проснулся? – осторожно входя на балкон, произнес он, на что мальчик сначала оскалил зубы, а затем глухо прорычал.

– Классно это у тебя получается, – улыбнулся Чил. – А зачем ты воешь? Неужели на луну?

-Нет, – серьезно произнес Джек. – Волки не на луну воют, это мы так друг с другом разговариваем.

-Мы? – мужчина почувствовал, как по его спине пробежался холодок. – И с кем ты сейчас разговариваешь?

-С мамой, вон она у того большого дерева, она зовет меня домой.

      Чил посмотрел туда, куда указал мальчик, и действительно увидел силуэт то ли волка, то ли большой собаки. «Ну и дела, – подумал он. – А что будет дальше, может, придется приютить еще и стаю волков?»

– А почему ты называешь ее мамой?

– Она меня выкормила своим молоком. Папа мне рассказывал. Она и других волков выкормила, они ждут меня в горах. Мама пришла за мной, я должен идти.

   Кажется, Чилу становилось дурно; к рассказам о пытательной комнате прибавилась еще и история про волчью семью. Он присел на корточки и взял руки мальчика в свои.

– Ты понимаешь, что я не могу тебя отпустить в горы, иначе люди скажут, что я выгнал тебя из своего дома, что я злой человек.

– Но ты же меня не выгоняешь. Мама не уйдет, если я не поцелую ее на ночь. Она любит меня.

– Ну хорошо, пойдем, я провожу тебя. Ты пожелаешь ей спокойной ночи, и мы вернемся в дом. И как же она нашла тебя? Как узнала, что ты именно здесь?

    Джек только пожал плечами, но Чилу показалось, что тот хитро отвел глаза в сторону, или же не показалось? Да. Что же еще следует ожидать от этого ребенка?

      Мужчина вздохнул и, взяв мальчика за руку, они вместе вышли из дома. Оказавшись за забором, Джек бросился к огромной волчице. Чил хотел побежать за ним, но понял, что как раз для него это будет слишком опасно, поэтому остался стоять в воротах, с удивлением наблюдая, как маленький мальчик обнимает и целует дикого зверя. Мужчина изумленно слушал, как ребенок разговаривает с волком, видимо, изливая зверю свою маленькую душу. Животное же только скулило и старалось вылизывать свое чадо с ног до головы, словно потерявшегося волчонка. «Поразительное, удивительное, невероятное» – вертелось в голове мужчины.

    Эту ночь он явно никогда не забудет.

   Через несколько минут волчица нехотя, всё время озираясь на своего «волчонка», направилась в горы, а Джек вернулся к Чилу.

– Правда, она красивая? – широко улыбался мальчик. – Я ее очень люблю.

– Да, твоя мама удивительная, и, кажется, она тоже тебя очень сильно любит.

    Вернувшись в дом, Чил Милани уложил мальчика и снова попытался уснуть. На этот раз глаза сами собой закрылись, и мужчина провалился в глубокий сон.

Глава 2.

На утро внезапно по всему дому раздались жуткие крики маленького Джонни. Родители вскочили на ноги и бросились к спальне своего сына, резко открыв дверь, они замерли на месте, не в силах пошевелиться. В спальне на столе сидел их Джонни и дико кричал, задрав голову вверх, а под ним на полу бегал на четвереньках и рычал Джек Харпер (младший).

– Джонни!? – сквозь пересохшее горло выговорил Чил Милани. – Что с тобой, что случилось?

– Ничего, – мальчик ловко спрыгнул со стола и подбежал к родителям. – Мы играем. Мама, папа, спасибо, что вы подарили мне братика, с ним так интересно. Я играю главного волка и рычу на всех, а он меня охраняет, сейчас мы должны пойти на охоту.

– Подожди, – Чил хотел улыбнуться, но не смог. – Не надо на охоту, Джек, обратился он к мальчику. – А может, поиграете в другую игру, например, в лошадей, можно скакать как будто в горах?

    Джек бросил беглый взгляд на кровать Джонни, та была взбита просто до неузнаваемости.

– А мы уже скакали как лошади, – тихо произнес он.

И только теперь Чил громко рассмеялся, увлекая своим смехом и Сьюзен.

– Ну вы молодцы. Значит, вы уже познакомились, тогда давайте завтракать, а потом мы поедем к дяде Найду.

– Ура! – Джонни радостно закричал и забегал по комнате, затем он метнулся к Джеку. – Знаешь, дядя Найд самый сильный на свете и еще самый добрый, он тебе понравится.

    Найд Салтон снял чайник с огня и заварил травяной чай, когда к его дому подъехала машина. Первым в дом ворвался Джонни, он с разбегу бросился на мужчину.

– Привет, дядя Найд, а чай уже готов?

– Да, дружище, готов, ну-ка давай знакомь меня со своим другом.

– А это не друг, это мой братик, пойдем, Джек, дядя Найд добрый.

   Джек медленно вышел на середину комнаты и остановился, а когда Найд попытался к нему приблизиться, оскалил зубы и глухо зарычал.

– Слушай, – весело произнес Найд, – а у тебя здорово получается. Давай твою ручонку, и пойдем пить чай из белой травы, такого ты, наверно, еще не пробовал?

– Нет, – тихо ответил мальчик и, безропотно подчинившись, уселся за стол.

  Разлив детям чай, Найд отвел Чила к дверям и тихо, чуть слышно произнес:

– Посмотри на Джека и теперь на портрет Глории. Ты видишь это? Скажи? Я же не сошел с ума?

– О! Боже, они похожи друг на друга как две капли воды!

– Дружище! Это ее сын! Это сын моей Глории!

    Найд вдруг сорвался с места и буквально подлетел к столу.

– Джек, послушай, – голос мужчины дрожал, – у меня много животных, есть коровы, быки, есть целый табун лошадей. Ты хочешь на них посмотреть? Я покажу тебе моего нового жеребенка, Звездочка сегодня его родила. Ну что, хочешь посмотреть?

– Да, очень, – отозвался мальчик.

– А еще я знаю один секрет, как сделать так, чтобы конь слушался только тебя одного, Джонни уже знает, – Найд подмигнул малышу, и тот, довольный тем, что уже посвящен в эту тайну, хитро заулыбался. – Нужно, когда конь родится, успеть раньше, чем его мать закричит, проговорить ему его имя на ухо, чтобы он запомнил твой голос.

Найд осмотрел мальчика, его плечи, руки, ноги, осмотрел спину мальчика.

– Это удивительный ребенок, Чил, посмотри, как он развит для своего возраста, у него очень крепкое телосложение, сразу видно, что с ним занимались. А эти родинки на спине, смотри, я еще такого не встречал, чтобы родинки составляли собой прямую линию. Чил, позволь мне заняться им. Я покажу его мастеру Ли.

-Как сам Джек скажет, я не против, тем более в монастыре Гор дают неплохое образование. Джек? – Милани склонился над мальчиком. – Ты хочешь учиться у дяди Найда, он умеет слышать горы и море, он понимает язык животных и может победить горного льва. Хочешь?Джек немного растерялся, он примерно с минуту смотрел то на Найда, то на Чила. Еще вчера утром он был в пещере с отцом, ночью попал в дом Милани, а уже сегодня переходит в руки Найда…

– Да, – наконец произнес мальчик. – Я хочу учиться слышать горы и море, можно только я еще поживу у вас с Джонни?

– Конечно! – Чил крепко обнял ребенка и потрепал его черные непослушные локоны. – Ты только днем будешь учиться, Джонни учится в школе для маленьких, а ты будешь учиться в школе для больших, а после уроков или я, или дядя Найд будем тебя и Джонни забирать домой.

– Джек? – вмешался Найд. – А давай поедем туда прямо сейчас. Я покажу тебе всякие интересные вещи, на которых можно тренироваться, а потом я отвезу тебя назад к дяде Чилу и Джонни, поедем? – мальчик кивнул головой. – Ну все, Чил, мы поехали, скоро будем.

     Все вместе они вышли из дома, Чил и Джонни сели в свою машину, а Найд с Джеком в свою, и тут Найд заметил, с какой грустью мальчик смотрит на отъезжающую машину Милани.

– Не переживай, скоро мы к ним вернемся. Они тебе понравились?

– Да очень, с ними интересней даже, чем с папой. Папа хоть и добрый, но он у меня убийца, его полиция арестовала.

– Ничего, мы тебя не бросим, теперь ты будешь жить с нами, а когда вырастишь, сам решишь, куда тебе идти…

   Стрелка на часах показывала уже почти десять часов вечера.

– Мама, мама, – капризничал Джонни. – А когда Джек вернется, а что, он у дяди Найда останется? Я не хочу, папа, едь за ним, я не буду без него спать.

– Действительно, – встревожено произнесла Сьюзен. – Где они пропадают, ты звонил Найду?

– Да, трубку никто не берет, дома их явно нет. Погоди. – Чил поднял указательный палец вверх. – Приехали гуляки, вот я им сейчас задам.

     В этот момент дверь дома распахнулась, и на пороге появились Найд и сияющий от счастья, немного усталый Джек, который тут же вместе с Джонни убежали в детскую комнату.

– Найд, ты что с ним сделал, у него глаза горят. – Заулыбалась женщина.

– Вы не представляете, что это за ребенок, мастер Ли восхищен им. Джек прошел всю первую ступень сразу и за один раз, он несколько раз сильно ударился, но ни разу не заплакал, даже не застонал, как будто ничего не произошло. Знаете, такой силой воли в моей жизни обладала только моя Глория. Чил, я благодарен тебе, что ты позволил мне сегодня прикоснуться к ее частичке.

– Вообще-то, – робко произнес Милани, – я надеялся, что ты займешься его воспитанием. Понимаешь, я целыми днями пропадаю на съемочных площадках…

– Не продолжай. Я займусь этим ребенком с огромным удовольствием.

– Да, только завтра нам с ним нужно поехать в клинику к Самуэлю, нужно поставить его на учет, завести карточку, прививки там всякие.

– Чил, хочешь добрый совет: не разрешай Самуэлю лечить Джека. Если что случится, не дай бог, конечно, я сам займусь здоровьем мальчика. А эта традиционная медицина ничего ему хорошего дать не может.

Чил не стал спорить с другом, тем более этот спор между травником Найдом и доктором Самуэлем длился уже много лет, хорошо только то, что на их дружбу как людей это никак не влияло.   – Ладно, друзья, – продолжил Найд, – Я поехал. У меня там Красавица одна целый день, а ей не сегодня так завтра рожать.

Чил хлопнул друга по спине:

– Найд, ты сумасшедший, когда дело касается лошадей. Да справиться твоя кобылка и без тебя. Давай лучше чай пить или даже лучше ужинать.

– Нет, спасибо, мы с Джеком в монастыре поужинали, так что и он тоже сыт. Завтра, после Самуэля, приезжайте ко мне…Ближе к полуночи дом, наконец, уснул, только Чил Милани, хотя и лежал в кровати, но не то чтобы задремать – глаза не в силах был закрыть. Прошлая ночь выдалась беспокойной, какая она будет сегодня, чего следует ожидать, снова волчий вой?

«Так, – начал усиленно думать мужчина. – Во сколько вчера я услышал эти ужасные звуки? Кажется, в часа три ночи? Да, точно, в три. Значит, надо встать на час раньше и что-то предпринять, чтобы волчица не разбудила Джека. Что же сделать? Спугнуть ее? Нет, это тоже не выход, тем более такое животное вряд ли испугаешь. Что же все-таки сделать? Ладно, встану и посмотрю по ходу дела».

    Чил спрятал будильник под подушку, и поэтому тот прозвенел тихо, не разбудив Сьюзен. Чил встал, оделся и быстро вышел во двор, дойдя до ворот, мужчина остановился. До свидания с волчицей, по его подсчетам, оставался еще примерно час, может, переждать это время во дворе дома? Нет, надо все-таки идти, мужчина шагнул за ворота и замер на месте: в свете луны под большим деревом он увидел фигуру волчицы.

   Чил Милани почувствовал, как его рубашка прилипла к спине. Мужчина попытался пошевелиться, но не смог – тело абсолютно не слушалось. И тут животное подняло голову – волчица собиралась завыть.

– Не надо, – само по себе вырвалось у мужчины. – Не надо этого делать.

    Невероятно, но животное его услышало, зверь опустил голову, и, даже стоя у самих ворот, Чил расслышал его глухое рычание. В следующую минуту мужчина сделал то, что в нормальном состоянии ни за что бы не согласился повторить – он шагнул в сторону волчицы, та зарычала громче, но с места не сдвинулась, тогда Чил сделал еще несколько шагов вперед, животное по-прежнему оставалось неподвижным.

   Когда же до большого дерева оставалось пару волчьих прыжков, мужчина замер на месте. Волчица низко опустила голову, прижала уши, но рычала уже тише.

-Не надо его будить, прошу тебя. – Чил с трудом верил, что смог заговорить с диким зверем, животное же стояло как вкопанное и, кажется, действительно слушало человека. – Джек любит тебя, но он ребенок, и ему надо спать по ночам. Он у тебя талантливый. Ты воспитала сильного, ловкого сына, ему надо развиваться дальше. Я обещаю, что позабочусь о нем, поверь мне. Иди домой, иди, не бойся за него, твой ребенок в надежных руках. Иди же, иди.

    Мужчина замолчал, еще с минуту оба, и зверь, и человек, оставались неподвижны, а затем волчица сделала шаг назад и, все время оглядываясь на Чила, убежала прочь.

Еще несколько ночей подряд мужчина вставал и выходил за ворота, но волчица больше не приходила, неужели животное поняло человека и поверило ему?

Прошло примерно два месяца. Джек и Джонни сдружились еще сильней, и, возвращаясь каждый из своей школы, они бежали друг к другу и играли до позднего вечера, пока их не разводили по своим комнатам.

  Чил и Сьюз наслаждались воспитанием мальчиков, хотя в городе не все с пониманием отнеслись к тому, что Милани взяли на воспитание сына убийцы. Но маленький Джек, к счастью, всё время проводил с Найдом в монастыре Гор, а в выходные дни часто пропадал с ним на ферме или в горах с диким табуном.

И вот прошел очередной день, очередной вечер, и наступила такая же очередная ночь. Чил Милани поцеловал жену и, повернувшись на бок, уснул. И, как ему показалось, уже через минуту проснулся, но стрелки на часах показывали уже третий час ночи. Третий час! Мужчина резко встал – опять это же время, но почему!?

  Чил потихоньку оделся и вышел за ворота. Давно он этого не делал, но сегодня, как будто что-то заставляло его совершить этот безумный поступок. И уже через мгновение он понял, что: в свете луны под большим деревом стояла волчица.

Чил Милани уже смелее двинулся ей навстречу, на этот раз животное не рычало. Мужчина решился подойти еще ближе, чем в ту сумасшедшую ночь, он остановился всего лишь в паре метров от зверя.

-Привет, мама, – робко начал Милани, – Джек спит, у него все хорошо. Он счастлив, все время тебя вспоминает, скучает по тебе. Но ты молодец, что его не разбудила, ты хорошая мать. Как у тебя дела?

   Чил слегка вздрогнул, когда волчица сделала шаг ему навстречу. Страх ни на минуту не покидал его, но животное по-прежнему не рычало, не было ни намека на агрессию. Что все это могло бы значить?

Шаг за шагом волчица подошла к мужчине вплотную, посмотрев ему прямо в глаза, она медленно опустилась на землю и, положив свою огромную голову на ноги человека, вздохнула и замерла.

-Мама, ну что ты, в самом деле. Я понимаю, что вы животные благодарные, но не до такой же степени, все будет хорошо с твоим малышом. Иди домой, – животное не двигалось.

– Мама? Мама? – голос Чила дрогнул, он отступил на шаг назад, и голова зверя безжизненно съехала на землю.

– О, Боже! Мама? – Чил встал на колени и слегка коснулся животного, затем положил руку на его бок, волчица не дышала. Мужчина не заметил, как по его щекам потекли слезы, да он и представить себе не мог, что будет оплакивать дикого зверя.

– Мама, ты пришла попрощаться. Ты не смогла жить без своего волчонка, ты любила его больше своей жизни. Прости меня, я отнял у тебя сына, прости людей, это люди звери, а не ты. Ты была просто матерью. Спи спокойно, я сделаю всё, чтобы Джек был счастлив.

    Чил Милани вскочил на ноги, он не помнил, как добежал до ворот, как нашел лопату на хоз. дворе, как вернулся к дереву. Он быстро выкопал довольно большую яму и, стащив туда труп волчицы, забросал его землей, сделав аккуратный холмик.

– Я расскажу Джеку про эту ночь, про твою могилу, обещаю тебе, но только чуть позже. Я думаю, ты всё поймешь. Покойся с миром, мама.

  Буквально через неделю события этой ночи вновь встали перед глазами Чила. Тогда-то он и понял, как был прав, сравнивая людей и волчицу…

Джеку предстояло сделать очередную прививку, и чтобы мальчик не так переживал, Чил Милани взял с собой в клинику к Самуэлю и Джонни, как группу поддержки.

Когда, наконец, все процедуры были завершены, Самуэль обратился к Чилу:

– Дружище, мне надо кое-что с тобой обсудить, и желательно сейчас, как нам лучше это сделать?

– Может, отправить мальчиков в игровую комнату? Только, конечно, не одних.

– Я тебя понял, – доктор присел на корточки перед детьми. – Ну что, ребята, вы хотите пойти поиграть? У нас тут замечательная игровая комната есть на нашем этаже, здесь недалеко.

– Да! – в один голос закричали мальчики.

   Самуэль поднял трубку и набрал пару цифр:

– Генри, подойди ко мне, пожалуйста.

    Через минуту в кабинет вошел высокий худощавый человек в медицинской одежде. Самуэль передал ему детей и, дав ценные указания, отправил их в игровую комнату.

– Итак, – подсел он поближе к Чилу. – То, что я тебе расскажу, когда-то касалось только Глории. Никто, кроме моего отца и меня, не знал об этом, да и знать уже как бы незачем, пока я не обследовал Джека.

-Сэм, ты меня пугаешь.

-В общем-то, да. И этот страх будет для тебя полезен, а еще более он будет полезен для мальчика. Глория была больна редкой болезнью, она не чувствовала боли. Такие люди обычно долго не живут и нередко бывают умственно отсталыми, но Глория, к счастью, во всем другом была абсолютно здорова. Так вот, у Джека тот же диагноз.

-И что? – Чил с трудом проглотил ком в горле. – А у него с психикой все нормально?

-Да, не считая влияния тех условий, в которых он родился и вырос. Но это ты прекрасно шаг за шагом исправляешь. А страшна эта болезнь для мальчика тем, что он может сломать себе что-нибудь и даже не почувствовать этого. Болезни внутренних органов, воспаления, все это ни ты, ни он не сможете узнать. Единственный выход – никаких физических нагрузок, частый отдых, потому что усталость он тоже не почувствует. Ты должен будешь приучить его отдыхать по времени. И постоянно приходить ко мне на обследования. И прошу тебя, просто умоляю, в случае какой-нибудь экстренной ситуации вези мальчика сначала ко мне в клинику, а уже потом к Найду, не все болезни можно вылечить травами, чтобы там этот отшельник не говорил..

  Чил открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, и в этот же самый момент в кабинет с силой постучали. Доктор открыл дверь и невольно сделал шаг назад – на пороге стояло несколько женщин с маленькими детьми на руках.

– Простите, доктор, – возмущенно начала самая активная. – Но это уже слишком. Вы хоть представляете, какую потенциальную угрозу представляет этот ребенок?

Самуэль сдвинул брови и взглянул на мальчика в женских руках.

– Да не мой сын, – догадалась женщина и, заметив в кабинете Чили Милани, начала говорить еще громче. – Я имею в виду сына Джека Харпера, этого Маугли, он же абсолютно дикий! И еще неизвестно, какую заразу он принес из своей волчьей пещеры, и вообще мы все против, чтобы вместе с нашими детьми лечили этого звереныша.

Миссис, как вы можете так говорить, он вполне человеческий ребенок, а не звереныш…

-Сэр, – женщина даже слушать не хотела доктора. – У нас у всех одна единственная просьба: оградить наших детей от этого маленького зверя, или в противном случае мы все вместе подадим на вас в суд за…

        Внезапно женщину прервали ужасающие крики собравшихся вперемешку со странными нечеловеческими звуками. Женщины отскочили по сторонам, образовав некий коридор, и то, что Самуэль с Чилом увидели в следующую минуту, повергло их в подобие шока. Милани опустил низко голову, а доктор прикрыл рот рукой, так чтобы никто не заметил его улыбки – сквозь строй перепуганных мамочек на четвереньках пробирались первый Джек, а за ним Джонни. Джек виртуозно рычал и бросался на людей, пытаясь укусить их за ноги, маленький Джонни изо всех сил старался подражать своему «вожаку». После того как дети заползли в кабинет, Самуэль медленно закрыл за ними дверь, оставив женщин за порогом, и, наконец дав волю чувствам, весело рассмеялся.

  Мальчики же перебрались на диван и, глядя друг на друга, на смеющегося доктора, тоже занялись веселым смехом, но затем Джек, несколько раз дернув плечами, опустил голову и замолчал. Чил быстро подсел к ребенку и крепко обнял его.

-Ну что ты загрустил? Так было весело, вы с Джонни просто молодцы!

-Почему они такие злые? – по щекам мальчика скатились слезинки. – Они все меня ненавидят? Да?

-Джек, послушай меня, в мире людей, в который ты попал, всё совсем не так, как было в твоем волчьем мире. У волков всё просто, у них нет ненависти, они даже не знают, что это такое. У них есть семья, и, если семья голодная, они все вместе идут на охоту, ведь так было у тебя?

-Угу, – качнул головой ребенок.

-А в мире людей ненависти полно, некоторые люди только ей и живут. Но ты не должен об этом думать, у тебя есть мы: я, мама-Сьюзи, Джонни, вот Самуэль, доктор, Найд, твой учитель, Джефф, он самый главный в городе полицейский. Мы все твоя новая семья, и мы все всегда будем тебя любить. Всегда! Посмотри на меня, малыш, и послушай, пусть весь мир возненавидит тебя, но мы всегда будем с тобой. Ты должен жить нашей любовью, дышать нашей любовью, ты меня понимаешь, сынок?

Мальчик вытер слезы, он посмотрел на Чила, на доктора, на маленького Джонни.

-Да, я понимаю, только можно поскорее отсюда уехать к вам домой.

   Чил широко улыбнулся и прижал мальчика к себе еще крепче.

   Время полетело еще быстрее. Чил Милани более тщательно старался ограждать маленького Джека от ненужных переживаний, приучая мальчика жить, развлекаться, играть, учиться и отдыхать строго по расписанию, предупредив об этом всех, включая мастера Ли из монастыря Гор. И вскоре Чил решился впервые в своей практике попробовать себя как режиссера детского кино. Сценарий он взял по знаменитой книге про Маугли и, естественно, на главную роль утвердил Джека Харпера (младшего), что ни у кого не вызвало никаких возражений. Все понимали, что ни один ребенок на свете не смог бы так правдоподобно сыграть волчонка, как сам волчонок. Первые съемочные дни прошли как по маслу. Вся съемочная группа буквально наслаждалась процессом, восхищаясь талантом мальчика. А Джеку, кажется, начинала нравиться его новая роль в жизни – роль будущей кинозвезды…

   И вот в очередное утро перед съемками Чил Милани разбудил мальчиков, накормил их завтраком, стараясь не побеспокоить Сьюзен, которая с раннего утра проводила онлайн консультацию с супружеской парой с другого конца страны. Мужчина уже хотел выходить из дома, как вдруг в гостиной зазвонил телефон.

– Алло? А, Сэм, привет.

– Чил, надеюсь, ты не забыл, какое сегодня число?

– Да вроде помню, ой! – Чил Милани стукнул себя ладонью по лбу. – Прививка! Самуэль, прости, я забыл, понимаешь, новая картина и всё такое.

– Я понимаю, но прививка – это очень серьезно. Ты Джека ко мне привезешь или мне подъехать к вам?

– Лучше к нам, если ты помнишь, прошлый визит к тебе в клинику закончился не очень хорошо для Джека. А ты можешь приехать прямо сейчас, а то Билли с ребятами уже заждались нас в павильоне?

– Хорошо, еду.

Чил Милани усадил детей смотреть мультфильмы в ожидании доктора, а сам хотел пройти в библиотеку, но тут в дверях раздался раздраженный звонок.

Мужчина открыл дверь и под натиском гостя сделал пару шагов назад.

– Кирк? Кирк Браун? – удивился Милани.

Огромный детина лет тридцати, зайдя в дом, презрительно посмотрел на мальчиков и вывел из-за спины ребенка такого же возраста, как и Джон с Джеком.

– Чил Милани, это мой сын Роберт. Мы только что, можно сказать, с трапа самолета, который привез нас сюда из Голливуда. Там мой мальчик успешно снялся в нескольких рекламных роликах, и голливудские режиссеры усмотрели в нем скрытый талант. Если не помните, то пару лет назад вы отказались работать с моим сыном.

– Да, я помню вашего сына, и он действительно талантлив, – Чил улыбнулся ребенку, и мальчик стеснительно опустил голову. – Но только не в актерском искусстве, простите.

– Не хотите ли вы сказать, что тот звереныш, которого вы приютили, более талантлив, чем мой Роберт?

  Чил Милани с ужасом посмотрел на своих детей, но, слава Богу, они были сильнее увлечены мультиками, чем происходящим вокруг, на первый взгляд… На самом же деле стоило мужчине перевести взгляд на гостя, как Джек Харпер (младший) тут же повернул голову и, вонзив свои глазки в Кирка Брауна, оскалил зубы.

-Мистер Браун, прошу вас, – тихо произнес Милани, – умоляю, не надо в присутствии Джека говорить таких слов. Он совсем не такой, как о нем пишут журналисты. Талант Джека оценил не я, вернее, не только я. Вся моя съемочная группа в один голос заявила, что мальчик талантливее любого взрослого актера в нашей киностудии. И, насколько я помню, ваш сын в прошлую нашу встречу, не переставая, говорил мне о художественном искусстве. Может, вам попробовать двигаться в этом направлении?

-А вот это не твое дело, куда нам двигаться, – в порыве ярости перешел на «ты» Браун. – Ты о своем маленьком животном так говори. Если ты сейчас откажешься работать с моим сыном, а я знаю, Милани, что ты начал уже снимать детский фильм, то ты очень сильно об этом пожалеешь. Я найду и режиссера, и киностудию, и уж точно найду способ сделать из своего сыны кинозвезду, но ты и твой звереныш заплатите за все мои лишние похождения и унижения сполна. А пока получи аванс…

После этих слов Кирк Браун замахнулся на Чила рукой и уже собирался нанести удар, как в следующую секунду с дивана одним прыжком сорвался маленький Джек и с нечеловеческим воплем бросился в ноги гостя. Браун взревел от боли и со всей силы отшвырнул ребенка в глубь комнаты. Мальчик, ловко сгруппировавшись, поднялся и в одно мгновение снова оказался около обидчика. Разорвав голыми руками брючину, Джек стал вгрызаться зубами в голень Кирка, мужчина упал и, лежа на полу, стал отбиваться от ребенка свободной ногой.

  Джонни Милани с ужасом залез за диван, Роберт убежал и спрятался в самый дальний угол, сверху из спальни выскочила Сьюзен.

– Джек, Джек, – Чил Милани с трудом вышел из оцепенения, – Джек, прекрати. Кирк! Дай мне подойти, ты же его сейчас убьешь.

  Видимо, услышав свое имя, Джек ослабил хватку, и в тот же момент Чил с женой смогли оттащить мальчика от своей жертвы. Кирк Браун вскочил на ноги, но тут же снова упал, из-под разодранных штанин на пол закапала кровь.

– Вы видите, что наделал ваш звереныш? Он же не человек, он чудовище. Милани, это животное когда-нибудь и тебе перегрызет глотку, ты хоть понял, кого приютил, ты…

– Заткнись. – Чил больше ничего не хотел слышать от этого человека. – Ты сам во всем виноват. Затем мужчина крепко обнял Джека, и тело мальчика судорожно забилось в руках Чила, – Джек, малыш, успокойся, все хорошо, больше тебя никто не обидит.

– Он… он… – продолжая сверлить взглядом обидчика, начал мальчик. – Он хотел тебя ударить.

-Всё хорошо, малыш, всё уже прошло, успокойся.

-Он… он… – Ребенок как будто не слышал Чила. – Он очень плохой, он враг. Нельзя, нельзя тебя бить, – с каждым словом Джек стал говорить всё громче, пока не перешел на крик. – Я никому не дам тебя бить. Я никому не дам бить Джонни и маму Сьюзи. – В следующую минуту абсолютно неожиданно мальчик вырвался из рук Милани и снова попытался броситься на Кирка.

-Джек, прекрати. – В отчаянии прокричал Чил. – Хватит уже, достаточно. – Мужчина буквально на лету подхватил ребенка. – Стой, я сказал, ты слышишь меня, хватит.

    Вдруг мальчик замер на месте, он с ужасом посмотрел на Чила, на Сьюз, затем он сделал шаг назад, еще один шаг и, медленно опускаясь на пол, с хрипом в горле стал глотать воздух, как рыба.

– Чил, что у вас здесь происходит? – прокричал с порога Самуэль. Как же он вовремя приехал, у Милани как будто гора с плеч свалилась.

– Сэм? – мужчина подхватил задыхающегося Джека на руки. – Сэм, я сам ничего не понимаю, помоги.

Доктор бросился к ребенку.

– Фрэнк, – прокричал он вошедшему следом коллеге. – Кислородную подушку быстро и займись раненным.

Когда ноги Кирка Брауна были забинтованы, а маленький Джек дышал уже более-менее ровно, Самуэль передал их другим своим коллегам.

– Нет, нет. – Чил подбежал к молодому медбрату. – Я сам его возьму, когда он придет в себя, первым он должен увидеть меня. Сэм, я не ожидал от Джека такого. Я еще никогда в жизни так не боялся, а Джонни с Робертом даже обсикались, Боже, какой это для них стресс.

– Да, дружище, честно говоря, на первый взгляд это было похоже на фильм ужасов. Ты уверен, что справишься с этим ребенком?

– Нет, нет, конечно, не уверен. Найд был прав насчет монастыря. Джек очень тяжелый ребенок. Сэм, мне надо, чтобы вы все всегда были начеку, чтобы в любой момент можно было бы вас вызвать.

– Я думаю, это несложно будет сделать. Я сегодня же переговорю со Стивенсоном, он обязательно что-нибудь придумает…

– Чил Милани! – вдруг, доковыляв до порога, перебил друзей Кирк. – Я надеюсь, ты не забыл мои слова. Я вернусь, и твой звереныш ответит за все сполна, он вообще не должен был появиться на свет…

     В это же мгновение Джек Харпер (младший) вздрогнул, и Браун, забыв про боль, выскочил из дома. Мальчик же, сделав пару глубоких вздохов, открыл глаза.

– Папа, – тихо произнес ребенок. – Папа?

– Я здесь, – сообразил Чил Милани. – Я здесь, сынок, я папа.

– Папа, – Джек слабо улыбнулся. – А где Джонни? Мультики уже кончились?

– Кончились. – Чил широко улыбнулся и обнял ребенка. – Кончились, сынок. Вот доктор Самуэль пришел сделать тебе прививку.

– Папа, мне приснился плохой сон, там был дядька, он хотел тебя ударить, а я превратился в волка и загрыз его.

– Ой, – наиграно испугался доктор. – Чил, какие ужастики снятся твоему сыну.

– Да, но это же всего лишь на всего просто сон, правда, малыш? Вставай, сынок, у нас сегодня еще много дел…

Глава 3.

Спустя несколько лет.

…Мери Джонс разложила на своем рабочем столе фотографии, сделанные ею накануне, и еще раз внимательно просмотрела каждую из них.

«Неплохо, – подумала девушка, – но для репортера такого солидного журнала не катит. Надо бы найти материалы получше».

-Ну что, подружка? – как бы мимоходом подошла к Мери её коллега по работе, красивая, статная, но крайне неприятная в общении женщина. – Вижу, твои дела идут неважно.

-Кристин! – возмутилась такому саркастическому тону Мери. – Я, конечно, понимаю, что ты профессионал, а мне надо еще учиться и учиться. Но давай обойдемся как-нибудь без насмешек. Ты лучше скажи, какую в вашем городе можно заснять «бомбу», так, чтобы номер просто ушел влёт?

    Вместо ответа Кристин сначала весело рассмеялась и только затем, поправив черные пряди волос и присев на край соседнего от Мери стола, все-таки решила ответить:

– В этом городе есть только одна, как ты выразилась, «бомба» – это Марко Милани. Надеюсь, ты уже слышала о нем?

– Да, слышала, но он не дал ни одного интервью вашему журналу, почему?

– Он большой зазнайка. Мнит из себя суперзвезду. Но он любит таких простушек, как ты.

-Кристин! Может, хватит?! – Мери начала вскипать уже не на шутку, и Кристин, по-видимому, получала от этого большое удовольствие.

– Ой, простите, простите, – брезгливо бросила в ответ черноволосая фурия. – Я имела в виду новеньких, он очень любит новичков. Меня он терпеть не может, и я его, кстати, тоже. Мой тебе совет, девушка: на днях в нашем городе будет проходить кинофестиваль, посвященный погибшему каскадеру Лайену Вэйди, с красной дорожкой и настоящими кинозвездами. Марко тоже будет там, и если у тебя получится взять у него интервью, да еще и сфотографироваться с ним, то наш босс повысит тебя до своего зама. Но пока это никому не удавалось. Дерзай, подружка.Кристин снова рассмеялась и, чувствуя себя абсолютным победителем, направилась к выходу, но неожиданно в дверях столкнулась с молодым человеком.

-Кристин, – строго начал юноша, – я всё слышал. Что ты здесь наговорила? Мери – новый человек в нашем городе. Зачем ты посылаешь ее на растерзание этому зверю? Ты же знаешь, Марко Милани и руки может распустить. Ты хочешь сломать всю карьеру Мери?

-Питер, – тут же с места отозвалась девушка, она быстро встала из-за стола и, подойдя к Кристин, вызывающе посмотрела на неё. – Не надо, не защищай меня. Я умею постоять за себя и пойду на этот кинофестиваль, и возьму у вашего дикаря интервью, пусть даже он меня и загрызет, но щелкнуть фотоаппаратом в этот момент я успею.

     Кристин только фыркнула в ответ и в бешенстве зашагала прочь, а Питер захлопал в знак уважения к смелой Мери. Мери же, дождавшись, когда стук от каблуков удалился на безопасное расстояние, спросила своего защитника:

-Пит, может, ты мне расскажешь подробнее об этом Марко Милани?

-Хорошо, конечно, расскажу, а потом скажу, как тебе нужно будет с ним разговаривать, а то он, действительно, не вполне адекватный персонаж, – молодой человек жестом предложил девушке присесть на стул. – С чего бы начать?..

       Мери вернулась домой только поздно вечером. Быстро перекусив, она уселась в мягкое кресло и включила телевизор. На экране появился боксерский ринг, девушка уже хотела переключить канал, как в следующую секунду, при смене кадра, мелькнул Марко Милани, затем огромный детина в спортивной форме, а вслед за ними появился диктор.

    «Уважаемые дамы и господа, – обратился он к телезрителям. – Сегодня вы имеете уникальную возможность просмотреть бой между Марко Милани, человеком, в жилах которого течет волчья кровь, и Сэмом Баклером, сильнейшим бойцом по смешанным единоборствам. Уникальность боя состоит в том, что Марко один из немногих людей в нашей стране, кто в совершенстве овладел техникой борьбы Монастыря гор. И для начала я предлагаю к вашему вниманию посмотреть интервью, взятое накануне у этих непревзойденных бойцов».

       Картина сменилась, и на экране появилось центральное здание киностудии, затем огромные стеклянные двери и просторный высокий холл, отделанный мрамором и позолотой. Камера взяла крупным планом широкую, также мраморную полувинтовую лестницу, снисходящую с высоты третьего этажа. По этой лестнице неспешно поднималось и спускалось множество разных людей, и только один несся вниз, рискуя в любой момент споткнуться и свернуть себе шею. Но молодой человек перескакивал ступеньку за ступенькой, словно горный олень по скалам. Остановился он только перед входом, да и то, потому что на его пути встал корреспондент с оператором.

   Сначала молодой человек посмотрел на эмблему микрофона и только потом улыбнулся:

-О, «Спорт сегодня», уважаю ваш проект. Чем могу быть полезен?

– Марко, наших телезрителей интересует бой, который вы наметили провести на днях с Сэмом Баклером.

-Бой!? – удивился молодой человек. – О каком бое вы говорите? Пусть люди даже не думают тратить свои деньги, они ничего не успеют увидеть. Простите, это всё, что я могу сказать, я очень спешу.

    Корреспондент хотел было уточнить, что это Марко Милани имел в виду, но тот уже успел выскочить из здания и, не оглядываясь, добежать до красного кабриолета, где ловко запрыгнул на сидение автомобиля. Через секунду машина с визгом сорвалась с места и скрылась за поворотом.

Дальше на экране появился огромный детина в борцовских перчатках.

– Господин Баклер, – обратился к нему пожилой мужчина в строгом костюме. – А что вы скажете по поводу вашего боя с Марко Милани. На что вы рассчитываете? Это будут бои без правил или вы воспользуетесь какой-нибудь одной техникой борьбы?

– Это будут именно бои без правил, – Сэм Баклер скорее оскалил зубы, чем улыбнулся. – Этот выскочка не имеет ни единого шанса на победу. Я просто размажу его по рингу!

– А позвольте спросить, почему вы решили вызвать на бой именно Марко Милани, а не бойца вашего уровня?

– Бойца моего уровня в нашей стране уже не осталось, а этот сопляк так громко кричит о том, что он непобедим. Посмотрите, все журналы и газеты пишут о его непревзойденной силе. Какая у него сила? Марко! – зарычал Сэм. – Я всем покажу, из чего ты действительно сделан, я сотру тебя в порошок, волчий сын!

    После этой картинки Мери невольно усмехнулась, из всего, что она только что увидела и услышала, она сделала вывод, что и Марко, и Сэм оба неплохие актеры, но в большей степени всё-таки пижоны, которым в жизни, видимо, уже больше нечем заняться, и они просто решили таким образом поразвлечься и потешить свое самолюбие.

    Дальше на экране показали набитый до отказа зал с боксерским рингом в центре. Зазвучала музыка, посыпались искры от фейерверков, и из огненных языков вышла команда Сэма Баклера. Когда боксер оказался внутри ринга, из зала встал Марко Милани, без музыки, без свиты и без перчаток. Зрители сначала ахнули, затем возмущенно засвистели. На что молодой человек поднял руки вверх, успокаивая таким образом зал, и быстро поднялся в ринг. Поклонившись на четыре стороны, он прошел в свой угол.

  Через пару минут в ринг поднялся и рефери, он пригласил бойцов к рукопожатию, но те даже и не думали протягивать друг другу руки. Марко стоял как будто у витрины магазина, даже зевнул, а Сэм переминался с ноги на ногу с искаженным от ярости лицом.

Рефери скомандовал «бокс», Сэм с силой послал свою руку в голову Марко, но тот со скоростью молнии нырнул и, оказавшись за спиной здоровяка, подпрыгнул вверх и опустился на ноги. Это всё, что успела заметить Мери, после чего Сэм Баклер покачнулся и рухнул навзничь. Бой был остановлен.

Девушка выключила телевизор.

«Что же ты за чудо такое, Марко Милани? – подумала про себя она. – По крайней мере, за свои слова ты отвечаешь – боя я не увидела»…

         Чил Милани раздраженно постукивал ручкой по столу и молчал, это утро для него выдалось нелегким – пришлось ответить на не один десяток гневных звонков, и всё это из-за вчерашнего эфира. В какой-то момент, не выдержав внутреннего напряжения, он встал на ноги и прошелся по комнате.

– Что это я вчера увидел, да и еще в прямом эфире? – обратился он к сыну тихим, ужасающим для Марко тоном. – Почему я узнаю это последним? Ты кого из себя возомнил? Ты актер, а не боец. А если Мастер Ли об этом узнает?

– Папа… – дрожащим голосом хотел высказаться молодой человек, но горло предательски пересохло.

– Что папа? Я устал, ты пойми меня. Мы с мамой уже не знаем, что дальше ждать от тебя. Ты когда-нибудь успокоишься, а если бы он ударил бы тебя первым?

       Марко попытался встать, но не смог, ноги отказывались слушаться? Больше всего на свете он боялся, скорей всего, не гнева отца, а боялся огорчить его, разочаровать, боялся ранить отца своими выходками, но каждый раз у него всё получалось с точностью до наоборот.

-Папа, он бы не успел, ты же знаешь мою реакцию, да он и не отстал бы от меня, если я бы отказался от боя.

    Отец присел к сыну и обнял его за плечи. – Сынок, я знаю про тебя всё. Но пойми, выкручивая такие фокусы, ты наживаешь себе всё больше и больше врагов. Что, мало людей, которые хотели бы посмотреть, что течёт у тебя в жилах? Мы боимся за тебя. И к тому же вчера звонил Кирк Браун…

Марко вдруг встревожено посмотрел на отца:

– Что ему еще от тебя надо?

– Всё то же самое, что и всегда: снять своего бездарного сына в главной роли, видно, Голливуд так и не открыл им свои двери, и поэтому они снова будут меня доставать.

– Ну ты же не согласишься? – хитро заулыбался молодой человек.

– Нет, – остался серьёзным Чил Милани. – Он сказал, что я ещё об этом пожалею, и я, и вся наша семья.

– Папа, не волнуйся, я прослежу за ним и его сынком, они ничего не смогут сделать, поверь мне.

– Нет, не поверю, прости, но тебе я не поверю. Кирк многого добился в жизни, и он на всё пойдет ради своей идеи. Да, кстати, ты на кинофестиваль приедешь?

– Да вроде собираюсь, не хочу, правда.

– Давай, не глупи, это хорошая реклама твоему таланту. Лучшие режиссеры увидят твои работы, твои трюки. И, может, ты попадешь в Голливуд, пусть не как актер, так хоть как каскадер, это тоже немало важно.

– Папа, перестань, мне не нужен никакой Голливуд. Я не смогу жить без своих гор и табуна, тем более Принцесса беременна, я должен быть всегда рядом с ней, мало ли что, ты же знаешь…

– О нет! – Отец всплеснул руками. – Не начинай, я уже тысячу раз пожалел, что разрешил тогда Найду взять тебя на воспитание, он больной лошадьми и тебя сделал таким же. Всё, иди скорей и без фокусов там на ковровой дорожке, кстати, зайди в студию к Джонни, он насчет озвучки хотел с тобой поговорить, и напомни ему про сегодняшний ужин, пора, наконец, всей семьей собраться, а то он уже неделю пропадает. Боже, и в кого же вы у меня такие сумасшедшие до своих дел?

    Затем Чил Милани помог сыну подняться на ноги и, проводив его до двери своего кабинета, по-отцовски потрепал его за волосы.

Когда молодой человек ушел, Чил взял телефон и быстро набрал номер своего старого приятеля.

– Ало, Самуэль? – проговорил он, когда на том конце сняли трубку.

– Да? Чил? Что еще у тебя случилось, просто так же ты мне никогда не позвонишь? – тихо рассмеялся Сэм.

– Ну ладно тебе сочинять: не звоню, очень даже и звоню, и даже часто. Мне просто спросить тебя кое о чем надо: Марко снова сегодня не смог сам встать с дивана, ты не думаешь, что это связано с его диагнозом?

– Наверняка связано, ты же знаешь, что ему нужно беречь нервную систему. Может, он как раз понервничал, кстати, ты его случайно не ругал за что-нибудь или, может, у него был какой-нибудь стресс?

– Поругал немного, но я…

– Чил, я тебя много раз предупреждал, твоего сына может ругать кто угодно, но только не ты, твой гнев может спровоцировать повторный приступ, и тогда вряд ли мы ему поможем. Мне кажется, он вообще живет на этой земле только тобой, пусть его лучше ругает Сьюзен или Найд, хотя, что я говорю, этот отшельник не то что ругать не будет, он его еще и прикроет, а тебе остается только терпеть и любить его, и тогда всё с ним будет в порядке. Кстати, проверь на срок годности все кислородные подушки у тебя в здании, мало ли чего.

– Хорошо, дружище. Я попробую держать себя в руках, но, честно говоря, с каждым годом это становится всё тяжелее делать.

– Я отвечу тебе, одним словом, вернее, именем – Глория!

– О да! – Глаза Чила зажглись грустным огоньком. – Это была женщина-ураган. Если Марко получил в наследство ее характер, то уже никто не сможет с ним ничего сделать… Скажи еще, пожалуйста, одно: когда наша девочка будет на дежурстве, попробую своего сорванца прислать к тебе на обследование.

– Послезавтра. Но, честно говоря, она уже устала. Знаешь, что она мне сказала? Что мечтает о красивом признании в любви, чтобы ее герой приехал на белом коне, для Марко ведь это не сложно, чтобы он встал на одно колено и подарил ей обручальное кольцо.

– На белом коне, конечно, не сложно, – грустно произнес Чил. – Но вот всё остальное, включая признание, я даже не знаю. Поговори с ней, умоляю, пусть она даст Марко еще время, он любит ее, Сэм, она нужна ему…

-Только ради тебя, дружище. И еще раз напоминаю: не ругай больше своего сына, у тебя другая миссия в его жизни. Ну, пока, звони, если что.

        Наконец наступил долгожданный первый вечер кинофестиваля. Город зажегся яркими огнями различных вывесок и завлекающих клиентов рекламами. Приехавших гостей, казалось, больше самих жителей, настолько были переполнены улицы, которые, особенно центральные, на время фестиваля превратились в пешеходные. И только лимузины звезд различной величины медленно подползали к главному книгоизданию города.

Мери Джонс неторопливо прохаживалась около красной дорожки. Как журналиста ее не выдворили за ограждения, и она ждала своего личного звездного часа. Наконец объявили долгожданного гостя, и из-за угла выехал белоснежный «Кадиллак». Двери автомобиля медленно открылись, и на ковровую дорожку сначала вышел здоровый амбал, а после, уже под общий возглас радости, появился молодой человек в черном костюме и белых перчатках, он заносчиво помахал, видимо, своим фанатам и двинулся к главному входу.

-Марко Милани? – Мери решила не терять ни минуты, она подбежала к молодому человеку вплотную и направила на него диктофон в одной руке и фотоаппарат в другой. – Позвольте пару вопросов для журнала «Мир гламура»?

    Но звездный гость отпрянул от девушки и, окитив ее брезгливым взглядом с ног до головы, махнул огромному охраннику, тот, долго не церемонясь, вытолкал бедную Мери за ограду.

-Стой здесь, Марко не дает интервью твоему журналу, – прорычал здоровяк. – Не подходи к нему больше.

     Девушка хотела снова выбежать на ковровую дорожку, она даже сделала пару шагов вперед, но вдруг, к ее ужасу, фотоаппарат выскользнул из рук и, упав на асфальт, разлетелся на несколько деталей. Еле сдерживая слезы, Мери прошла сквозь толпу и двинулась к своей машинёнке. Напоследок она еще раз взглянула на Марко Милани, тот уже был в дверях главного входа, общаясь с девушкой-волонтером, и в следующий момент он посмотрел прямо на Мери, девушке даже показалось, что он подмигнул ей. «Нет, этого не может быть, – подумала девушка, – А он действительно отвратительный тип».

   Сев в свою машину, Мери достала косметичку и стала тщательно приводить себя в порядок. Через пару минут в стекло автомобиля постучала та самая девушка-волонтер. Мери нехотя вышла к ней.

– Извините, – начала волонтер. – Меня Марко попросил вам кое-что передать.

– И что же этому ненормальному от меня надо?

– Вы не правы, – улыбнулась девушка. – Он очень хороший и добрый, но только не при таких обстоятельствах. Он просил вас завтра быть к 9 часам утра на ферме в Родшере, это его горная деревушка, только там он ответит на все ваши вопросы. Он очень просил, чтобы вы согласились приехать. Он будет вас ждать.

– А прощение он у меня не просил?

– Не требуйте от него слишком многого. Надеюсь, вы завтра сами все поймете, когда узнаете его поближе. До свидания.

   Утром к назначенному часу Мери была уже около фермы, она с трудом переносила запах, исходящий из коровника, но все же, пересилив себя, шагнула вовнутрь. Помещение оказалось пустым, все животные, видимо, были на выпасе, и только в самом дальнем углу ловко орудовал лопатой человек в робе и широкополой шляпе.

– Простите, – крикнула девушка, – можно у вас спросить?

Мужчина остановился и вполоборота посмотрел в сторону девушки.

– Что вам угодно, леди?

– Я ищу Марко Милани, он здесь уже был или нет?

 Вдруг человек громко рассмеялся:

-Милая девушка, а почему вы ищете этого пройдоху в коровнике среди навоза? Помогите лучше мне побыстрей очистить эту дорожку, и тогда мы сможем с вами нормально пообщаться.

        Мери готова была взреветь от обиды и злости, этот Марко Милани не только унизил ее там на кинофестивале, но еще и выставил ее полной идиоткой здесь, в этом вонючем коровнике! Как она могла поверить, что тот пижон в белых перчатках имеет что-то общее с фермерством? Но делать было нечего, она взяла стоящую у стены лопату и принялась за работу. Мери даже удивилась, как быстро она оказалась рядом со своим невольным собеседником, отметив для себя, что, оказывается, в хорошей компании и навоз убирается веселей.

– А у вас неплохо получается, – весело проговорил работник, как будто смог прочитать ход мыслей журналистки. И только теперь девушка заметила, что перед ней не взрослый мужчина, а совсем молодой человек, но под широкими полями шляпы она никак не могла разглядеть его лица, да и он, похоже, не очень хотел его показывать. «Ладно, у каждого человека есть что скрывать, мало ли что у него там с лицом».

– Спасибо вам за помощь, как же зовут такую добрую и милую девушку?

– Мери Джонс. Так вы считаете, что этот Марко Милани пройдоха?

– Конечно. Нет, иногда он делает полезные вещи, но чаще он приносит неприятности всем, кто как-либо с ним сталкивается, и вам, видимо, тоже.

– Да и мне тоже, да еще какие неприятности! Была бы я мужчиной, я бы его побила бы за то, что он надо мной так посмеялся.

– Простите его, пожалуйста, он все-таки не такой и плохой…

       Вдруг за воротами фермы раздался стук лошадиных копыт, и вскоре в дверях показался всадник, он ловко соскочил с коня и направился вовнутрь. Молодой человек присвистнул и, сделав шаг назад, еще больше натянул шляпу на глаза.

– Как, ты еще здесь!? – раздраженно рявкнул всадник. – Ты хоть знаешь, который сейчас час? Ты где должен уже быть? Отец с ног сбился, тебя разыскивая. Простите меня, леди, просто с ним по-другому нельзя разговаривать. Это он вас заставил заняться не женским трудом?

– Нет, что вы, – Мери заулыбалась, ей явно начало нравится всё происходящее вокруг. – Мы просто приятно общались, и всё. Зря вы его ругаете, он вполне милый молодой человек.

– Ха-ха! – наигранно выкрикнул всадник. – Милый? Значит, вы еще не знаете, с кем вы только что говорили, а вы случайно вчера не были на красной дорожке с фотоаппаратом? А ну стоять, – резко скомандовал мужчина, когда молодой человек попытался ускользнуть. – Стоять, а то я всё доложу твоему отцу: и про дорожку, и про коровник.

– Найд, – голос юноши предательски дрогнул. – Прошу, не надо, я умоляю тебя.

– Простите, я ничего не понимаю, – Мери вдруг стала серьезной, она действительно не понимала гнева только что прибывшего человека и искренне приняла сторону своего собеседника. – О чем это вы говорите?

– Сними шляпу и расправь волосы, – всё тем же командным тоном обратился всадник к молодому человеку. – Да, и встань на колени перед леди, быстро.

     Когда же незнакомец нехотя стащил с головы шляпу, Мери Джон ахнула и сделала шаг назад.

– Боже! Марко Милани! Так всё это время это был ты!?

– Да, прости меня, пожалуйста, за всё. – Юноша стал медленно опускаться на колени, и тут девушка заметила, что он вот-вот встанет прямо в кучу навоза.

– Не надо! – вскричала она. – Я тебя прощаю. Я прощаю его, – повернулась она к мужчине. – Помилуйте его, умоляю!

– Как вы скажете, – заулыбался мужчина и, повернувшись к Марко, помпезно произнёс: – Вставай, ты прощён.

Но почему он чистит навоз? Он же суперзвезда?

– Это его работа, – голос Найда стал спокойным. – Он обязан делать это несколько раз в неделю. Отец так решил, чтобы хоть как-то сбить с него спесь. Вы же сами вчера видели, какой он чаще всего бывает, а здесь поскребет навоз и успокоится. Так, – Найд снова повернулся к Марко. – А ты чего еще здесь стоишь? Урагана отведи в конюшню и расседлай, и быстро в баню, времени и так нет.

     Молодой человек отставил лопату в сторону и, подойдя к лошади, погладил животное по голове. Затем, с грациозностью горного леопарда, вскочил в седло и, громко присвистнув, направил черного красавца прочь из коровника. Уже на улице, убедившись, что Мери смотрит на него, Марко ловко подпрыгнул и, встав на седло в полный рост, расставил руки в стороны и скомандовал коню «домой». Лошадь, отлично понимая, что от неё требуют, сорвалась с места и понеслась вперед. Девушка ахнула: ей показалось, что всадник вот-вот упадет, но молодой человек так и исчез из поля зрения, стоя на лошади, словно его ноги были приклеены к седлу.

– Он сумасшедший, он же так может разбиться! – дрожащим голосом произнесла девушка.

Найд же  только усмехнулся и махнул рукой, словно говоря: «Ну и Бог с ним…»

Затем мужчина улыбнулся Мери самой обаятельной улыбкой:

– Милая девушка…?

– Мери, меня зовут Мери.

– Милая Мери, я надеюсь, вы не откажетесь заглянуть на огонек к старому одинокому койоту на чашечку утреннего чая из горных трав…

Глава 4.

Дом у Найда оказался не очень-то и большим по сравнению с другими домами в деревне. Но для одинокого мужчины это был на удивление чистый, убранный и уютный домик. А когда Мери вошла в светлую гостиную, то тут же ахнула: на стене висели два огромных портрета – симпатичного молодого человека и черноволосой наикрасивейшей женщины с гордым непокорным взглядом.

– Боже! – чуть слышно произнесла девушка. – Какая же она красивая! Найд, кто эта женщина?

– А ты присмотрись получше, никого в ней не узнаешь? – с грустью проговорил мужчина.

– О нет! – Мери даже замерла от изумления. – Это же вылитый Марко Милани, одно лицо. Неужели это его мама?

Да, Мери, это его мать Глория, самая красивая и самая необузданная женщина на свете. В её жилах текла испанская кровь по материнской линии и кровь горцев по отцовской, ты даже и представить себе не можешь, какая это была гремучая смесь. Бешеный характер у Марко – это от неё.

-А это его отец? – Мери указала рукой на портрет юноши.

– Это я в молодости, что, не похож? Но отец Марко не я. Я абсолютно бесплоден, мы прожили с Глорией вместе около семи лет, и у нас так ничего с ней не получилось. А потом Джек Харпер похитил её. Этот ублюдок долго охотился за моей любимой. Еще бы, она же единственная женщина в наших горах, которая могла объездить дикого скакуна и ни разу не упасть с него, у неё напрочь отсутствовало чувство страха. Джек хотел иметь идеального ребенка. Марко таким и родился, если бы не Чил Милани, то парень бы стал идеальным убийцей.

– Я очень сожалею, это такая печальная история, – Мери слегка коснулась плеча Найта, и тот невольно вздрогнул, видимо, этим жестом девушка вырвала его сознание из своих горестных воспоминаний. – Я знаю эту историю только поверхностно, – продолжала Мери, – про волчью стаю, про волчицу, которая вскормила Марко. Не знаю, смогла бы я пережить такое? Но вы с Глорией были очень и очень красивой парой.

-Да, и заслуга за то, что мы все-таки стали парой, принадлежит только моей Глории. До сих пор не понимаю, за что она так влюбилась в меня? Если вам интересно, я могу рассказать об этом, пока этот негодяй моется.

-О, да, конечно! – Мери с неподдельным интересом присела на край стула и достала свой маленький диктофон. – Если позволите, я запишу ваш рассказ.

– Пожалуйста. Я не против. В общем, всё началось в один из воскресных вечеров. Я, еще очень молодой кинорежиссер Чил Милани, начинающий доктор Самуэль Никсон и полицейский Джефф Стивенсон должны были встретиться у меня в доме, чтобы пойти в баню, расслабиться, поболтать о своем, мужском. Мы были молоды, беспечны, в чем-то безрассудны и не женаты, хотя последнему определению потихоньку подходил конец: Чил уже во всю встречался со Сьюзен, Джефф только-только познакомился с Люси. Одинокими оставались только мы с Самуэлем. Я вообще не переживал по этому поводу, а вот Сэм сходил с ума от одиночества, а когда в нашу деревню переехала Глория с отцом, у парня окончательно снесло крышу.

   В тот вечер в бане он мне все уши про нее прожужжал, я не знаю, как мы с Чилом всё это вытерпели, хорошо, что Джефф загулял с Люси и не смог добраться до нас, а то он бы точно сказал бы Сэму пару ласковых. И вот к концу вечера, изрядно устав от речей друга, я пообещал ему, на свою беду, в ближайшие дни познакомить его с Глорией. Они с отцом хотели купить у меня пару лошадок, и в день покупки я и пригласил Сэма. Боже, я думал, он и впрямь спятил – в тот день он не смог связать и пару слов. Он был похож на идиота. А через пару дней, когда мы с Сэмом пришли якобы проверить своих бывших лошадок, Глория подошла к нам вплотную, а дело было за деревней у самого загона для лошадей… Какая же она была красивая в тот день, эти черные распущенные волосы, огромные черные глаза, губы как маки, она громко рассмеялась и, ловко вскочив на жердь, села полубоком к нам и заявила открыто, даже ни капли не смущаясь: «Я знаю, что все в этой деревне и ты, Сэм, и даже ты, Найд, влюблены в меня по уши, так вот, я выйду замуж только за того, кто сможет обуздать Тайфуна». Она указала в сторону пегого дьявола, она знала, что говорила, ведь это был именно дьявол, а не конь. И вдруг я заметил, как изменилось лицо Сэма, он с детства боялся лошадей, что там говорить о Тайфуне.

 В тот момент мне до глубины души стало обидно за друга, и я на мгновение спятил, я перепрыгнул через жердь, так что Глория просто слетела вниз, но помогать ей подняться я не стал, я был в бешенстве. И в таком состоянии я подлетел к лошади, вскочил на нее. И тут все началось, не помню сколько это чудовище сопротивлялось и носило меня по загону, но сбросить меня ему так и не удалось, а потом Тайфун утих и покорился мне. Наконец я спешился, подошёл к изумленной Глории, посмотрел ей прямо в глаза и сказал: «Я никогда на тебе не женюсь», и ушел прочь, не оглядываясь. С того дня моя Глория стала моей. Я обуздал Тайфуна, а она обуздала меня. Много лет мы были счастливы вместе, хотя и не могли родить детей в силу моего диагноза. И вот в один из обычных вечеров Глория, как обычно, собралась на вечернюю верховую прогулку в горы, я что-то почувствовал и пытался ее остановить, но она так посмотрела на меня, как в тот день у загона, и я онемел, она ушла, а я только через несколько минут пришел в себя. Ее взгляд парализовал меня. Больше она не вернулась ко мне, в то же время я впервые услышал имя Джека Харпера. Теперь почти каждую ночь во сне я вижу этот безумно гордый, непокорный взгляд моей Глории. Марко по сравнению с ней просто ангел…

– А вот и я, – в дверях наконец появился Марко, чистый, распаренный, с мокрой шевелюрой. – Ну что, я готов ответить на любые ваши вопросы, леди-журналист.

– Чай на столе, – Найд, наконец, улыбнулся и, хлопнув юношу по плечу, вышел из гостиной. Мери успела прочитать в глазах мужчины отцовскую любовь к этому молодому человеку. Да, Найд любил его не меньше, чем Чил Милани.

– Ты уже совсем меня простила? – усаживаясь за стол, с наигранной грустью произнес Марко Милани.

– Да, совсем, мне даже начинает нравиться вся эта ситуация. А Найд расскажет про тебя отцу.

– Нет, конечно, – юноша широко улыбнулся. – Он никогда ничего не рассказывает папе. На самом деле, Найд меня всегда прикрывает. Да, а скажи-ка мне, милая Мери, что ты делала вчера на ковровой дорожке, кто тебя на это надоумил?

– Никто, – девушка опустила глаза. – Я сама.

– Да ладно? – Марко хитро прищурился и чуть подался вперед. – Сама бы ты туда не пошла. Это Кристин, да? Она, наверно, еще сказала, что если ты возьмешь у меня интервью, то сделаешь сенсацию?

– Ну, почти так и было. Скажи, а эта вражда с Кристин у вас давно, просто она говорила о тебе с таким презрением?

– Наверно, с первого же дня, как нас познакомил ваш шеф. Они тогда пришли на киностудию взять у меня интервью. Конечно, я тоже виноват, тогда я вообще не умел обращаться с дамами, сколько мне было лет, семнадцать с небольшим? А ей уже больше двадцати. Получилось так, что мы на некоторое время остались одни в кабинете отца, и Кристин попыталась меня соблазнить. А я, в силу своего возраста, да и воспитания, тогда её не понял, ну и сказал ей пару слов, она обиделась.

    Мери попыталась представить всю эту ситуацию и слегка усмехнулась.

– А если бы ты её понял, то что, переспал бы с ней?

– Честно говоря, не знаю, но Кристин, наверно, только об этом и мечтала. Мне кажется странным, что она так возненавидела меня только за то, что я ей отказал. Неужели я так сильно унизил её тогда?

– Возможно, она же очень гордая. Ну да Бог с неё. У меня назрел вопрос, пока мы не вышли из этой темы, скажи, у тебя есть девушка или, может, была когда-нибудь, вообще, как часто ты влюбляешься? Молодой человек слегка смутился, но, быстро взяв себя в руки, снова принял беспечный, расслабленный облик.

– Девушки у меня нет, да и не было никогда. Хотя я часто влюблялся, в основном на съемочных площадках, но родители этих девочек меня жутко боялись, и пока что ни один отец и ни одна мать не позволяли своим дочерям продолжить общение со мной. Звучала команда «снято», и я оставался один. Так что пока я решил вести жизнь одинокого волка, как Найд. Может, это судьба?

– Знаешь, а мне всегда казалось, что свою судьбу мы делаем сами. И если ты очень захочешь, если ты, наконец, перестанешь вести себя так вызывающе, то все наладится. Люди увидят, какой ты на самом деле, и не будут больше тебя бояться. Зачем ты ведешь себя так, как… как дикарь, что ли?

– Как волчий сын? Так, по-моему, про меня все говорят. – Марко заулыбался еще шире, правда, улыбка получилась слишком наигранной.

– Я веду себя так, как люди этого хотят. Раз я родился в пещере, выкормлен волчьим молоком – значит, я не человек, значит, я зверь. Ты же вчера от меня не любезностей ждала, наверняка ты была ко всему готова?