Измена. Свет после бури

Глава 1. Предательство

Я прижала ладонь к холодной ручке массивной входной двери, словно пытаясь отодвинуть момент, когда суровая реальность ворвется в привычный шаблон. Это утро начиналось как обычно: кофе с корицей, дежурный поцелуй в щеку, напоминание от Игоря: «Не забудь купить сыр», и вдруг это.

Сообщение в мессенджере от неизвестного номера:

«Твой муж и ваша общая подруга Ирина будут развлекаться прямо в вашем доме. Сегодня в 14:00. Проверь, если не веришь».

Сообщение стерли через минуту. Просто удалили, едва я прочла, но слова впились в сознание острыми иглами. Я не верила. Нет, не верила, не хотела верить, но ноги сами понесли меня домой, будто тело уже знало то, что разум все еще отрицал.

В прихожей пахло чужими духами. Сладковатый аромат «Black Opium» мгновенно въелся в ноздри. Ира много лет носила только их. Эффектная темноволосая красавица и после сорока оставалась той, кто разбивал сердца мужчин и заставлял женщин бросать ей вслед завистливые взгляды.

Я замерла, слушая тишину. Пульс стучал в ушах, пытаясь перекрыть ее, но приглушенный женский смех, что раздался из нашей спальни, победил в этой неравной борьбе.

Мое сердце забилось в десятки раз громче. Оно заглушило скрип половиц под ногами. Я так давно просила Игоря разобраться с этим чертовым паркетом…

Дверь в спальню была приоткрыта. Луч солнечного света, проникающий через окно, падал на спущенное на пол одеяло, на голую спину Игоря, на темные волосы Ирины, разметавшиеся по моей подушке.

Я сжала кулаки. Ногти до боли впились в кожу, но она не отрезвила.

«Это всего лишь сон. Я сейчас проснусь».

Но кошмар и не думал заканчиваться. Будто заметив меня, Ирина повернула голову, и наши взгляды встретились.

– Игорь… – выдохнула она испуганно, стараясь натянуть на себя простыню.

Мой муж вскочил на ноги, едва не свалившись с кровати. Его лицо исказила гримаса испуга. Ужас читался в глазах. В таких родных глазах.

Я молчала. В горле стоял ком, а язык будто прирос к небу, заставляя меня онеметь. Мой взгляд сам собой упал на вазу в стиле гжель. Она стояла на прикроватной тумбе с моей стороны. Невероятной красоты, в сине-белых цветах, ее мне подарил Игорь на нашу десятую годовщину свадьбы.

«Мы переживем любые бури», – сказал он тогда, целуя меня в макушку.

Теперь мне хотелось ее расколотить, чтобы она была похожа на осколки моей только что разбившейся жизни.

– Аня, это не то, что ты думаешь… – начал было Игорь.

Но я его перебила:

– Ты привел ее в нашу квартиру? В нашу постель? – голос звучал чужим, хриплым, не моим. – В комнату, где мы… Где ты столько раз клялся мне в вечной любви?

Схватив вазу, я что было сил швырнула ее в стену. Слезы стояли в глазах стеклом. Осколки посыпались на пол с ледяным звоном, задевая и меня, падая на ковер и паркет.

– Ты с ума сошла?! – закричал Игорь.

Ира завизжала, на ходу соскакивая с кровати и прикрываясь простыней. Она спряталась за моего мужа, будто он мог защитить ее от безумия своей жены.

– Я? – Я громко рассмеялась, но мой смех слишком быстро перешел в истерику. – Ты изменил мне с женой нашего друга! С ней, которая… которая притворялась подругой нам обоим!

– Ты сама виновата! – завопила Ира. – Ты думала, он годами будет жить с ледышкой? Ты даже родить ему не можешь!

Ее взгляд красноречиво скользнул вниз, к моему животу. Это был удар ниже пояса. На нашем последнем совместном ужине в баре мы обсуждали мое бесплодие, и это не было секретом. Болью, горем, ахиллесовой пятой, но не секретом. Я как сейчас ощущала тонкий вкус ее вишневой сигареты, что дымом оседала на полные губы.

Воспользовавшись моей дезориентированностью, Игорь качнулся вперед и схватил меня за плечи. Его жест я разгадала тут же. Загородив меня собой, он дал Ире возможность сбежать, прежде похватав часть вещей.

– Если бы у нас был ребенок, я бы не искал тепла на стороне! – выплюнул он мне прямо в лицо. – Ты стала холодной, Ань. Ты даже не пускала меня в нашу постель после последнего ЭКО!

Он говорил громко, как будто оправдывался перед невидимым судьей, словно хотел, чтобы все соседи услышали именно эту правду. Его правду.

Вырвавшись, я оттолкнула его от себя. Мои руки дрожали. Дрожал и голос.

– Ты… ты обвиняешь меня в холодности? – Я задыхалась, жадно хватая ртом воздух. – Я три года проходила через эти адские процедуры! Да ты в шутку перед нашими друзьями позволял себе называть меня «бракованной»!

Входная дверь громко хлопнула. Кажется, Ирина все же успешно сбежала, оставив Игоря разбираться в случившемся в одиночестве.

– Да ты и есть бракованная, – выплюнул мой муж и отвернулся, чтобы поднять с пола трусы.

Трусы, которые ему покупала я.

От души размахнувшись, я выписала ему пинка.

Не помнила, как выбежала на улицу. Давка в метро показалась мне пустяком по сравнению с невозможностью дышать. Гул голосов в офисе – все это было ерундой по сравнению с давящей тишиной, что звенела в ушах.

Как доработала этот день? Не знала. Шла по улице, не замечая дождя, пока холодные капли смешивались со слезами. В кармане то и дело жужжал телефон.

«Вернись. Давай поговорим как взрослые люди» – писал Игорь.

Забежав от дождя в супермаркет, я привычно засунула купюру в автомат с кофе и потянулась за шоколадкой. Той самой шоколадкой, которую Игорь подарил мне на первом свидании. Тогда она казалась мне самой вкусной на свете…

В память об этом дне я часто покупала этот отвратительный шоколад с фундуком. Этот ритуал давно перешел в привычку. Дрянной кофе и подобие шоколада.

Вернув шоколад на место, я оплатила на кассе только кофе, чтобы тут же выбросить его в урну. Для этой привычки в моей жизни места больше не осталось.

Глава 2. Разрыв

В квартире-студии пахло чужими жизнями. Отбеленные простыни, пятно от вина на ковре, формой походящее на Австралию; мини-холодильник, жужжащий как раздраженная оса.

Достав из кладовки старый чемодан, я положила его на кровать. Пружины старого матраса тут же взвизгнули, будто протестуя против моего здесь присутствия.

Я всегда ненавидела эту квартиру. Она досталась мне от бабушки по наследству. Однокомнатная. После ее смерти я переделала ее в студию, чтобы сдавать в краткосрочную аренду через риелторскую контору, но около двух лет назад расторгла договор.

Мы продали свою предыдущую квартиру, и нам нужно было где-то жить, пока рабочие заканчивали ремонт в купленном нами доме.

Игорь называл это место квартирой для свиданий и смеялся надо мной, когда я ругалась на посторонние запахи или внезапно обнаруженные новые пятна на ковре.

Теперь эти запахи стали спасением. Хотя бы здесь не пахло им, не пахло моим разочарованием. А еще здесь до сих пор оставались мои вещи. С собой в дом я перевезла далеко не все.

Раскрыв потрепанный чемодан, я достала из него пустой пакет, непонятно как оказавшийся там. Скомкав его, бросила к мусорному ведру, где уже лежали коробки с недопитыми таблетками. Антидепрессанты. Снотворное. Витамины для «улучшения фертильности». Все, что осталось от моих попыток стать мамой.

Раскрыв створки, я уставилась на висящие на вешалках платья. Рубашки, брюки, белье, старые сумки и обувь. Здесь было все то, что я не взяла с собой в “новую жизнь”, где собиралась посвятить себя предстоящему материнству.

Шкаф скрипнул, будто предупреждая, что иногда лезть в прошлое не стоит, но я не послушалась. На верхней полке за банными полотенцами была спрятана моя тайна. Маленькая коробка, обернутая в розовую бумагу с единорогами.

Достав ее, я села прямо на пол и невольно сжала коробку в руках. Я знала, что лежало внутри. Это были пинетки. Белые, с вышитыми голубыми облачками. Я купила их три года назад, сразу после третьего ЭКО, когда врач сказал, что в теперь-то у нас точно получится.

До того, как принести их сюда, я долгое время держала коробку в ящике стола на работе. Прятала, как прячут письма умершим, пытаясь заглушить собственную боль от утраты.

Игорь об этой моей импульсивной покупке так и не узнал.

– Сволочь, – прошипела я, сдирая бумагу. Мой голос звучал чуждо, как у ведьмы из фильма. – Ты плакала над ними по ночам. Представляла, как он увидит и…

Он и правда чуть не увидел их один раз.

– Опять ревешь из-за ерунды? Может, хватит ныть и займешься делом? – окликнул он меня, стоя в дверном проеме с бутылкой хмельного.

Его взгляд переместился на коробку.

– Что это? – спросил он, скривившись.

– Подарок для Ольги, – соврала я и неосознанно прижала свою тайну к груди.

Сегодня Оли не было со мной рядом. Как и надежды на счастливое будущее.

Поднявшись с пола, я сжала пинетки в кулаке. В ящике на кухне отыскалась зажигалка.

Я чиркнула пальцем по металлическому колесику и поднесла огонь к облачкам.

Ткань вспыхнула, задымилась, как сухая трава. Пламя лизало пальцы, но я не отпускала до тех пор, пока жар не стал невыносимым. Пепел падал на ковер, смешиваясь с пылью. Австралия загорелась, и я была вынуждена затоптать ее ногой.

Жар лизнул стопу даже через носок. На короткий миг я успела представить, как полыхает эта квартира. Как она сгорает дотла вместе со мной, а Игорь убивается, воет, сидя на коленях у подъезда, но больше ничего не может изменить.

Потому что меня нет. Мои мучения закончились.

В дверь внезапно постучали. И это при том, что домофон молчал.

Я обернулась. За тремя аккуратными ударами чувствовалось любопытство.

– Дорогая, это Лидия, соседка! Я принесла вам свой фирменный пирог с вишней… – голос за дверью звучал слаще сахарной глазури.

Эта женщина, еще не достигшая золотого возраста, умела быть фиалкой.

Преодолев крохотное расстояние до прихожей, я распахнула дверь. Лидия стояла передо мной в цветастом халате и с бигуди на волосах. В руках она действительно держала формочку с пирогом.

Пытаясь заглянуть внутрь моей квартиры, она вытянула шею.

– Ой, ты одна? А я думала… – Ее глаза с любопытством сверкнули, явно отметив разложенный на кровати чемодан.

– Спасибо за пирог. – Я протянула руку за формой для выпечки, но Лидия вдруг прижала ее к груди.

– Может, поболтаем? А ты знала, что Людка из третьей квартиры переспала с этим мужиком, ну как его, из восьмой? Ну, новенькие, которые въехали в том году. Представляешь, какой скандал был? – она снизила голос до конспиративного шепота. – А еще я слышала, что жена ему в суп травки для потенции подсыпала. Чего только…

– У меня нет времени с вами сплетничать. Спасибо за пирог. – Я вырвала форму из рук женщины и захлопнула дверь прямо перед ее носом.

Вишневая начинка в квадратиках между тестом отчего-то походила на кровь.

Поставив форму с пирогом на кухонный стол, я хотела вернуться к шкафу, но в кармане джинсов завибрировал телефон. Это снова был Игорь. Телефон показывал двадцать два пропущенных, и еще один звонок осуществлялся прямо сейчас.

Приняв вызов, я включила громкую связь, не поднося аппарат к уху.

– Ань, ну извини. Я прошу тебя, вернись. – его голос хрипел, будто он бежал. – Да мне вообще не нужна эта прошмандовка. Ты же сама знаешь, какая она. Да, я повел себя по-идиотски…

Я отворила окно. Прохладный воздух ворвался в квартиру, утащив с собой запах гари.

Я положила телефон на подоконник. За окном расстилался поздний вечер.

– Помнишь, как ты кричал, что я ни на что не способна? – спросила я тихо, глядя на уличные фонари. – Что я должна благодарить тебя за то, что ты терпишь бесплодную деревяшку?

– Я был в ярости! Ты сама…

– Заткнись, – произнесла я спокойно и забрала со стола вишневый пирог. Ненавидела вишню всей душой. И пирог, и сигареты с этим чертовым запахом. – Знаешь, что я сейчас сделаю? Открытое окно мне в этом поможет.

Убедившись, что под окнами никого нет, я швырнула пирог. Металлическая форма глухо ударилась об асфальт. В трубке так и висела тишина. Я завершила звонок.

– Вот что я думаю о твоих извинениях.

Повернувшись к окну спиной, я уселась прямо на подоконник и набрала номер знакомого юриста. Фирма, в которой я работала, всегда обращалась к нему по спорам с клиентами, но я также знала, что он занимался и бракоразводными процессами. Такими, где требовалось делить все нажитое.

Пальцы дрожали, сердце клокотало в груди, но мой голос прозвучал ровно:

– Добрый вечер, Петр Сергеевич. Это Аня из издательства. Извините, что я так поздно, но я к вам по личному вопросу. Я хотела бы подать на развод и раздел имущества.

– Когда? – деловито уточнили в трубке.

– Завтра. Как можно скорее, – ответила я с улыбкой.

– Встречи для примирения?..

– Нет, их не будет. – отрапортовала я. – Никакого примирения, Петр Сергеевич. Только развод.

За окном где-то совсем рядом вдруг завыла сирена скорой. Глядя на засыпающий город, я отчего-то вспомнила фразу из одного приключенческого романа. В нем говорилось, что одному жить значительно проще. Мне предстояло проверить эту теорию на практике.

Глава 3. Новое начало

Съемная квартира встретила меня ледяным дыханием. Я сразу обнаружила то, чего точно не было видно на фотографиях. На кухне в углу над раковиной имелось черное пятно плесени, а зеленые обои слегка изменили свой цвет из-за желтых разводов от старых протечек. В гостиной от ветра хлопало окно. Оно дребезжало от каждого порыва.

Поставив коробку с посудой прямо на пол, отчего она гулко звякнула, я застыла с открытым ртом. Нет, в целом гостиная, слипшаяся с кухней и прихожей, выглядела примерно так же, как и на картинке, но имела состояние изрядно потасканной сумки.

«Там уютно», – написал мне арендатор. Я нервно усмехнулась. Мы не виделись лично, я выбирала квартиру по фото и видео, которое было приложено. Залог и оплату первого месяца переводила прямо в приложении, чтобы не быть обманутой, а ключи мне привез племянник хозяина.

Последний сейчас находился в отъезде в другом городе, и именно по этой причине мне пришлось верить ему на слово.

Ну что ж, Игорь называл такие хрущевки «консервными банками для неудачников». Теперь эта банка стала моей личной крепостью.

По крайней мере, здесь он меня не достанет. Прошлую ночь я провела без сна, потому что кое-кто пьяным приперся ко мне прямо под дверь и сидел под ней до самого утра, периодически дебоширя.

Полиция и угрозы соседей его ничуть не пугали.

Я прямо представляла, как была рада соседка Лидия. Она орала громче всех и этим утром встретила меня на площадке с улыбкой человека, которому было что сказать. Она вся горела от желания поделиться личным опытом, ведь теперь весь подъезд знал, что Игорь мне изменил.

Ольга втащила чемодан в прихожую, противно шаркая по полу сломанным каблуком. Он отломился еще в подъезде, стоило нам зайти на первый этаж. Попал между сколотыми напольными плитками и застрял, а после и вовсе пал смертью храбрых.

– Ты уверена, что тут не водятся призраки? – пошутила подруга, сдувая пыль с низкой обувницы, верхушка которой заменяла пуфик. – Или крысы. Или призраки крыс.

– Не уверена. – Шумно выдохнула я и ткнула пальцем в трещину на стене. – Ну, зато тут нет Игоря и его ценного мнения. Ты бы знала, как много нового о себе я узнала сегодня ночью.

Вспомнив все те мерзкие слова, что услышала о себе и нашем браке, я замолчала. Мой взгляд упал на коробку с надписью «Кухня». А ведь самый первый мой переезд вообще не был связан с Игорем.

– А ты помнишь, как мы с тобой в общагу переезжали? – спросила я у подруги, попутно сдирая с коробки скотч. – Ты тогда стены в нашей комнате газетами обклеила, чтобы не видеть плесень на старых обоях.

– А ты пролила на них ту кислятину, которую мы считали вином, и сказала, что это абстракционизм, – с улыбкой вспомнила Оля.

Мы расхохотались в голос. Наш смех разлился по комнате, как горячий чай по холодной кружке, будто наполняя ее жизнью. Но тут же оборвался, едва я включила кран, чтобы проверить наличие воды. Вода была, но стоило мне закрыть вентиль, как послышался странный звук.

Я потянула на себя чуть отстающую дверцу шкафчика, на котором стояла раковина. Меня радостно встретили ржавые трубы. Вода капала на размокшую ДСП, словно выстукивая: «Бес-пло-дна-я, бес-пло-дна-я». За прошедшую ночь Игорь повторил это слово сотни раз.

– Да твою же налево! – От разочарования я пнула дверцу кухонного шкафчика, оставив на ней темную полосу грязи. – Хозяин клялся и божился, что все исправно!

Оля полезла в сумочку за телефоном.

– Вызовем сантехника. – предложила она.

Я бы тоже хотела вызвать сантехника, но моя заначка слишком быстро подходила к концу. Фактически оплатив два месяца проживания в этом уютном гнездышке, я задушила свою подушку безопасности. Впрочем, деньги я откладывала не просто так. Чуть больше сотни лежало для того, чтобы было на что обустроить детскую. Теперь от этой суммы осталось меньше половины, а мне еще предстояло расплатиться с адвокатом.

– Нет, не звони пока. – Я сняла с себя куртку, повесила ее на спинку потертого барного стула и закатала рукава рубашки. – Сама попробую справиться.

Наклонившись, я полезла под раковину. Ледяная вода брызнула на подставленную ладонь. Ощупав пальцами трубу, которая соединялась пластмассовым кольцом, что смотрелось здесь инородно, я таки оказалась права.

Все дело было в этом кольце. Вода текла из-под него.

– Ты хоть знаешь, как это чинить? – Оля присела рядом. – У нас даже гаечного ключа нет.

– Он нам вряд ли понадобится, – жизнерадостно усмехнулась я.

Подкрутив кольцо, чтобы оно село плотнее на стыке, я еще некоторое время держала руку, чтобы понять, будет вода скользить или нет. И именно в этот момент ко мне пришло незваное воспоминание.

Встав на табурет, Игорь менял лампочку на кухне. Игнорируя инстинкт самосохранения, я залезла к нему и крепко его обняла.

– Немедленно слезь, а то уронишь мою жену! – рассмеялся он, щекоча дыханием мою щеку.

Я цеплялась за его шею, чувствуя запах древесины, которым пропитались его рабочие вещи. Тогда ему принадлежала лишь маленькая лесопилка.

– Ты мой герой, – шептала я ему в губы.

– Всегда буду им, – обещал он, целуя меня в нос.

Сейчас героя у меня больше не было. Мне самой пришлось им стать.

Одинокая слеза прокатилась по щеке, но я быстро стерла ее и выпрямилась. Ольга промолчала, учтиво сделав вид, что ничего не заметила.

– Знаешь, я тоже ловила своего с другой, – вдруг выдохнула подруга, закурив. – Эта была его секретарша. Молодая и глупая, как и я когда-то. Она тоже верила, что он разведется и обязательно женится на ней, но, в отличие от меня, ей не повезло. Хотя… Как посмотреть, да? Кобели не меняются, это их сущность по жизни.

Я уселась рядом на соседний стул. Стол был совсем обычным и не подходил этим стульям, а потому наши колени оказались почти на высоте столешницы.

Ольга смотрела в стену, будто разговаривала не со мной, а с призраком. Ее взгляд словно подернулся дымкой, но дело было не в ядовитых сигаретах. Она перенеслась в свое прошлое, которое уже перетерпела.

– Знаешь, а он ведь даже плакал. – Оля горько усмехнулась. – Говорил, что это я оттолкнула его своей ревностью. И я, как дура, снова поверила. Теперь он спит в гостиной, а я пью таблетки, чтобы не слышать, как он храпит.

Протянув руку, я попыталась взять Ольгу за ладонь в знак поддержки, но она отшатнулась и быстро потушила сигарету прямо в опустевшую пачку.

– Нет, не надо жалости. Просто… – Она выдавила из себя улыбку. – Не повторяй моих ошибок, подруга. Не позволяй себе это съесть.

В полнейшей тишине, что воцарилась между нами, вдруг раздался звук заработавшего перфоратора. Да так явно, словно кто-то делал ремонт конкретно в этой квартире.

Я вскинулась от неожиданности.

– Я смотрю, вас тут теперь целый подъезд строителей. Можно бригаду собирать, – язвила Оля.

– А это мы сейчас проверим!

Я хлопнула в ладоши и вернулась к крану. Включив его, снова открыла шкафчик и продемонстрировала отсутствие течи.

– Ну ты и сантехник, блин. – Оля покачала головой. – Теперь я знаю, кому буду звонить, если у меня образуется проблема с трубами.

– Ага, все по классике. За ремонт принимаю исключительно горячительным, – поддакнула я. – Ну что? Пойдем еще за коробками?

Когда последние коробки были занесены в квартиру, мы принялись за распаковку. Боясь, что Игорь реально подожжет студию, как обещал, я утащила оттуда абсолютно все свои вещи. Даже самые старые, что пылились в запакованных коробках. В одной такой хранились фотографии и альбомы, освещающие разные этапы моей жизни.

Открыв это старье, я достала школьный альбом. Его корешок давно облез от времени, но фото с выпускного отлично сохранилось на первой странице. Я стояла в розовом платье в первом ряду и держала букет красивущих цветов. Его мне, все же осмелившись, подарил Димка, когда пригласил на медляк.

– О, это же тот чудак, который писал тебе стихи! – Оля постучала пальцем по фото. – Не интересно, что с ним сейчас стало?

– Я слышала от кого-то, что он неплохо раскрутился в IT-сфере. То ли программу какую-то придумал, то ли приложение. – Я осторожно провела пальцем по его застывшей улыбке.

Еще одно наше фото имелось на другой странице. Там мы были только вдвоем. Димка стоял впереди меня, такой красивый в синем костюме и белой рубашке, а я позади него, из-за разницы в росте поднявшись на поребрик клумбы рядом со школой.

Я обнимала его за шею со спины, демонстрируя фотографу шикарный маникюр из приклеенных ногтей. Мы оба выглядели довольными, даже счастливыми, но отношений между нами так и не случилось.

Мы просто дружили, и этого было достаточно нам обоим.

– IT говоришь. – Подруга громко цокнула языком. – Не хочешь повидаться с этим принцем на белом Порше? Может, устроит тебе твою личную сказку.

Я резко захлопнула альбом. Мне больше не хотелось копаться в воспоминаниях. Прошлое все равно невозможно было вернуть.

– Сказки заканчиваются, когда просыпаешься в центре из личного пепелища, – буркнула я и потянулась к другой коробке.

Нам предстояло распаковать еще несколько.

Позже, проводив Ольгу, я застелила себе постель и села у стола в зоне кухни. Очнувшийся ото сна телефон показывал десять новых сообщений от Игоря. «Ты хоть что-нибудь ешь?» – писал он мне, проявляя удивительную заботу.

«Прости», «Я все исправлю» значилось в других смс. Буквы сливались в пятна. Не желая даже просто иметь эти лживые слова не телефоне, я удалила их так же легко, как соскабливают зубную пасту с раковины.

На плите яростно зашипел чайник. В его посвистываниях угадывался мотив «Smoke on the Water», который Игорь часто напевал, орудуя на кухне.

Вытащив из шкафа кружку, я налила в нее кипятка, положила чайный пакетик и лишь затем заметила надпись «Любимой жене». Это был подарок Игоря на нашу первую годовщину.

Тяжкий вздох вырвался непроизвольно. Зачерпнув ложкой сахар, я бросила кружку в мусорное ведро, расплескав часть уже заваренного чая.

Прошлое отпускало неохотно, впиваясь воспоминаниями, деталями, звуками и чувствами, но я была непреклонна. Всегда знала, что в случае чего никогда не смогу простить измену. И он… Он тоже это знал, потому что за двадцать лет мы не раз касались этой темы.

Белую кружку с красно-черной надписью я выкинула вместе с прошлым.

Глава 4. Принц на белом Порше

Выбранная Олей для встречи кофейня буквально пахла застывшей в воздухе претензией. Холодные бетонные стены, свисающие с потолка на черных шнурах лампы в виде колб. Даже столешницы здесь были из бетона, покрытого то ли лаком, то ли эпоксидной смолой.

Молоденький рыжий бариста с бородой, уложенной в косички, готовил новые порции кофе для немногочисленных посетителей. Я сидела у большого квадратного окна и сжимала стаканчик с капучино, согревая о него ладони. Пена оседала, как и мои надежды на светлое будущее.

Игорь отказался делить имущество пополам и в принципе что-то делить. Он требовал меня вернуться домой через наших адвокатов, потому что встречаться с ним лично я намерений не имела.

До суда. Хотя адвокат говорил, что и там мое присутствие необязательно.

В отличие от Оли, я ненавидела такие пафосные места, как это кафе. Люди здесь казались мне холодными ледышками. Слишком занятыми из-за документов, ноутбуков, разговоров по телефону или пятиминутных встреч. Зато Игорь их обожал.

– Здесь пахнет деньгами, Ань, – говорил он. – Нам давно пора соответствовать.

Теперь я соответствовала исключительно своим ожиданиям.

Все, что я ощущала, – это холод. Дикое разочарование в мужчине, которого выбрала, и в жизни, которую выстроила. Боль прошла, обида притупилась, оставив наедине с презрением и омерзением.

Я была слишком брезгливой для того, чтобы терпеть мужа-изменщика из-за любви. Я была слишком брезглива, чтобы начать в сорок с хвостиком лет новые поиски спутника жизни. Притирки, грязные носки, свидания и неловкие поцелуи? Не представляла, как смогу в принципе раздеться перед кем-то чужим.

Двадцать лет. Я спустила их в трубу. Хорошо у меня все сложилось только с карьерой.

Собираясь звонить Оле, которая уже опаздывала на десять минут, я взяла в руки телефон, и именно в этот момент в тишине зала зазвучала мелодия, знакомая до мурашек.

Это был гитарный перебор.

Я вздрогнула, случайно пролив часть кофе на белый манжет рубашки. «Every Breath You Take» The Police. Тот самый саундтрек, который последним играл на моем школьном выпускном. Я танцевала под него с Димой и помнила каждый миг, каждую деталь этого момента. То, как он подошел ко мне, для чего ему пришлось пересечь весь зал, и то, как взял за руку, потянув за собой.

В середине этой мелодии я сама его поцеловала. Своего лучшего друга.

Я закатила глаза. Только ностальгии по прошлому мне сейчас и не хватало.

– Анна? – голос за спиной прозвучал как эхо из прошлого.

Я даже обернулась не сразу, не поверив собственным ушам. Передо мной стоял человек в идеально сидящем сером пальто, с сединой у висков, но все с той же заражающей оптимизмом улыбкой. Только зубы его теперь были на порядок белее. Как у голливудской кинозвезды.

Этот человек когда-то подарил мне засушенную розу, подложив ее в учебник по химии.

– Дима… – выдохнула я, машинально пряча испачканный рукав под стол. – Это правда ты?

Он рассмеялся и поправил очки. Теперь они были прямоугольными, в черной оправе.

– Не похож? Вроде не слишком изменился, хотя… – Он махнул рукой в сторону зеркальной стены. – Седина мне определенно идет. Разрешишь присесть рядом?

– Я? Эм, да, конечно, – я энергично закивала, ощущая себя долбаным болванчиком. – Только я Олю жду. Но ты ее, наверное, не помнишь. Она училась на два класса старше.

– Отчего же? Мы периодически пересекаемся с ней на благотворительных аукционах. Последний она вела лично.

Сняв пальто, он сел напротив.

– Потому что ей все меньше нравится реставрировать картины, – поделилась я, смутившись под прямым взглядом бывшего одноклассника.

Бариста с косичками вдруг остановился у нашего столика. Я с недоумением следила за тем, как он выставляет перед нами чашки. Тарелка с десертом была только одна, и он поставил ее передо мной.

– Капучино с корицей и кусочек зебры для дамы, американо с мятным сиропом для вас, – прокомментировал рыжий.

Я замерла. В горле запершило. Боже, я не видела этот кекс с яблочным повидлом уже сколько? Ровно с тех пор, как окончила школу. Его больше нигде не продавали, только в нашей школьной столовой.

Неужели Дима и правда помнил мои предпочтения даже спустя столько лет? Спрашивать об этом было странно, но я будто находилась совсем в другом мире, на другой планете, где все условности отступали. Слишком шокирующая встреча!

– Ты… помнишь? – спросила я, глядя на его руки.

На мизинце белел тонкий шрам. Я помнила день, когда он получил этот порез. На абсолютно кособокой деревяшке на уроке труда Димка пытался вырезать свое имя.

– Помню, как ты ела это пирожное почти каждый день, но чаще тогда, когда пряталась от физрука в столовой.

Я громко рассмеялась. Не как трепетная лань, а как ехидна из зоопарка. Лицо горело, наверняка покрываясь красными пятнами стыда. Не зная, куда деть глаза, я только сейчас заметила, что на темно-синем свитере Димы выделялся рисунок белого оленя. Небольшой, примерно над сердцем, и это выглядело как будто абсурдно на фоне дорогущих золотых часов с кожаным ремешком.

Мысленно обругав себя, я вернулась к его рукам. Щипчиками он подцепил розовый сахар в форме сердечка. Опустив его в чашку, аккуратно помешал коричневую жидкость ложкой, отчего аромат мяты только усилился.

Мои руки отчего-то дрожали. Молчание затягивалось.

– Ты изменился, – выдохнула я, зачем-то солгав.

Дима словно законсервировался. Те же жесты, тот же взгляд исподлобья. Не обиженный и не злой – глубинный. Так смотреть умел только он. Будто заглядывал в самую душу и что-то в ней переворачивал.

– А ты – нет. – Он качнул головой и мимолетно улыбнулся. – Все та же Аня, которая в любой непонятной ситуации рисует сердечки.

Я проследила за его взглядом и посмотрела вниз. На салфетке под моей рукой действительно красовался сердечный контур, нанесенный огрызком карандаша. Он лежал в коробочке с визитками для отзывов.

Привычка рисовать во время разговора обосновалась в моей жизни еще со времен скучных уроков.

– Я слышал, что ты… – Дима запнулся, играя ложечкой. – То есть я не следил, конечно, просто…