Божественный мир

Прометей

О дивный новый мир! Для вас он не изменился никак, для меня в целом изменения были незначительными, но вот для некоторых из моих родственников это начало новой жизни. Вернее, продолжение старой.

Фальшивая свадьба Зевса и Дженнифер прошла полгода назад. Тот день был последним, когда мы все вместе собрались в одном месте. После этого Посейдон и Аид покинули нас, а я продолжил приглядывать за остальными богами.

Признаться честно, я сильно переживал в самом начале. Я боялся, что если я верну силы богам, то они покажут своё истинное лицо и начнут в открытую играть с людьми, но каково же было моё удивление, когда я понял, что они адекватные.

Вы, скорее всего, жаждите узнать, что же произошло за эти полгода. Рассказываю.

Гера продолжает пребывать в счастливых отношениях с Бэном, Зевс и Дженнифер делают вид для суда, что они крепкая семейная пара, Персефона поступила в медицинский колледж, Арес и Афродита не оставляют попытки спасти свой брак, а Афина мечется из стороны в сторону с Томасом. Но больше всего меня радует то, что они не крушат тут ничего и не пытаются свести людей с ума. Я даже был рад, что они вовлечены в свою драму настолько, что им нет дела до людей. Хоть я и знал, что они начали мухлевать и пользуются своими силами себе во благо, но пока что никто не пострадал. Я решил не снимать с них слежку, которую установил ещё тогда, в начале лета. Это никогда не будет лишним.

Как там дела у Посейдона, я не знаю. Он смылся после свадьбы Зевса и Дженнифер, и больше я о нём ничего не слышал. Аид писал мне примерно раза три в неделю и узнавал, как там дела у Персефоны. Он любил её, но был вынужден отпустить. Я его понимал, так как сам залечивал разбитое Артемидой сердце. Мы поговорили и решили остаться с ней друзьями. Естественно, ничего у нас не получилось. Наше общение стало неловким, а потом и вовсе сошло на нет. Так я потерял любовь и дружбу в одночасье. Весело!

Я пытался как-то сохранить наши взаимоотношения, но мне было больно видеть, что я ей безразличен как мужчина. Я хотел её поцеловать, а она этого явно не желала. Я понимал, что у меня впереди вечность, но я не мог навязываться. Если нам суждено быть вместе, то мы будем.

Единственное, что мне оставалось делать – продолжать жить жизнь. Я также работал, но думал сменить деятельность, так как засиделся на этом месте уже пятнадцать лет. У людей скоро появятся вопросы относительно того, почему я так молодо выгляжу к своим якобы сорока годам. Я понимал, что могу проработать здесь ещё около пяти лет, а потом мне придётся инсценировать свои похороны для общественности и вернуться в мир людей лет через десять. Мне также нужно будет сменить страну проживания. Я подумывал над Россией. А что, я там давно не был, да и люди, которые могли бы меня помнить с момента моего последнего пребывания там, давно уже мертвы. Я был в России в начале прошлого века. Помогал царской семье в их делах. Да, я был приближенным семьи. Помните Григория Распутина? Да, то был я. Мне не удалось спасти ту семью от такой ужасной расправы, но это и не входило в мои обязанности. Я не мог влиять на судьбу целой страны. Тогда я бы не отличался ничем от своей семейки. Помогай, но помалу.

– Плохой день? – спросила меня Джулия, заходя в мой кабинет.

– А? – моргнул я, пытаясь переварить её вопрос.

– Вы выглядите как-то подавленно, – заметила девушка, подходя к моему столу. – В принципе, как и последние полгода. Я бы посоветовала вам отдохнуть, но именно с отпуска вы таким и вернулись.

– Ты же знаешь, что там произошло, – устало взглянул на неё я.

– Да, поэтому и молчу, – она положила мне на стол три красных папки. – Ознакомьтесь с ними, пожалуйста. Наши партнёры из Токио прислали свои наработки.

– Хорошо, – выдохнул я и взял в руки папки. – От службы безопасности никаких звонков сегодня?

– Нет, всё хорошо. Боги сегодня хорошо себя вели.

– Даже тут скукота, – я откинулся на спинку своего чёрного кожаного кресла и принялся попутно изучать содержимое папок.

– Вам скучно работать? – удивилась Джулия. – Я слышу это от вас? От Прометея? – она улыбнулась.

– Я устал, – честно признался я. – Да, я делаю что-то полезное, но в моей жизни так не хватает эмоций. Артемида ушла и забрала всё с собой. Я думал, что хотя бы боги будут раскачивать лодку, но и они ничего не делают. У меня такое ощущение, что я сплю и не могу проснуться. Все чувства и ощущения притуплены. Знаешь, я будто смотрю на сериал: знаю сюжет, но не могу погрузиться в него, – я впервые сказал кому-то это лично.

– А может, – задумалась Джулия, склонив голову, – вам кажется, что вы смотрите сериал, потому что не участвуете в процессе его съёмок? – спросила она. Я ничего не ответил и лишь моргнул. – Я имела в виду…

– Я понял, – перебил её я. – Я просто думаю над твоим вопросом.

– И как успехи?

– Ты считаешь, что мне стоит разрушить эту стену между нами и начать активно участвовать в жизни семьи?

– Да. Они же у вас все там взбалмошные. А вам сейчас как раз это и нужно. Вы отвлечётесь на их драму и сможете пережить тем самым свою.

– Хм… – задумался я. – В этом во всём есть смысл. Но я боюсь.

– Боитесь?

– Ага.

– Чего же?

– Если я начну с ними тесно контактировать, то привяжусь к ним. А потом, когда они меня предадут, то мне будет очень сложно пережить всё это. Я знаю себя. Я хоть и кажусь холодным и рассудительным, но я не сухой камень.

– Замените «когда» на «если», – предложила Джулия.

– А?

– Не «когда они меня предадут», а «если они меня предадут», – пояснила девушка. – Не будьте уверены в том, что они обязательно захотят воткнуть вам нож в спину.

– Но они всегда это делали.

– Вы не общались с ними много лет. А за эти девять месяцев они ещё ничего плохого не сделали вам.

– Это потому, что я их держал на расстоянии вытянутой руки, – напомнил ей я.

– Да, но тогда вы хотели спокойствия. А сейчас? Сейчас вам нужны эмоции.

– А если они меня предадут и вновь разочаруют?

– Жизнь – сплошное разочарование, – развела руками Джулия. – Так хотя бы повеселитесь на какой-то срок.

Я шумно выдохнул через нос и посмотрел вперёд, на дверь. Джулия, казалось, была права. Мне нужна была небольшая встряска. Это помогло бы забыть мне Арти, и, возможно, я бы смог наладить контакты со своей семьёй.

– Вам ничего не остаётся, кроме как довериться им, – продолжала Джулия. – Аид показал всем, что изменился. Вы и сами знаете, что он не будет больше нападать на Олимп. Кто знает, может, все боги поменялись и стали спокойнее. Может, вы с Зевсом станете лучшими друзьями.

– Исключено! – слишком эмоционально сказал я.

– Ладно-ладно, – Джулия скрестила руки на груди.

– Джулс, – обратился я к ней, – как давно ты была в отпуске?

– Я?

– Ага.

– Года два назад.

– Почему ты давно не брала отпуск? – поинтересовался я. – Ты же ведь такая же, как я. Для тебя работа – зона комфорта, так?

– К чему вы ведёте?

– Пошли со мной? – подался я вперёд.

– Куда?

– В отпуск. Давай вдвоём на пару месяцев оставим дела и потусуемся с богами? Тебе вообще потом будет что рассказать внукам. Я знаю, что тебе нравится вся эта тематика богов и магии.

И я был прав. От моего предложения глаза девушки загорелись, что было крайне редко увидеть на лице Джулии.

– Я не знаю…

– Ну же, – начал давить на неё я, – сама говорила, что будет весело. Три месяца. Тем более завтра первый день весны. В воздухе романтика и цветение, – продолжал настаивать я.

– Я уже жалею, что предложила…

– Джулия?

– Ладно, – сдалась она. – Вы умеете уговаривать. А что будем делать?

– Давай для начала соберём всех на ужин у меня? Всё всегда начинается со взгляда и продолжается разговором.

– Мне организовать ужин?

– Ты же ведь всё равно не усидишь без работы, да? – улыбнулся я.

– Вы меня хорошо знаете, – улыбнулась она в ответ.

– Тогда да, организуй его.

– Артемиду пригласить?

– Нет, – сразу ответил я. – Она сама прекратила общение со мной и избегала меня. Не нужно её дёргать.

– Хорошо. Учту, – кивнула она.

– Я тебе вышлю список тех, кому нужно будет направить пригласительные.

– Будут новые лица? – удивилась она.

– Да. Есть у меня парочка идей, как сделать нашу весну ещё веселей.

Гера

Свою первую весну в Нью-Йорке я встретила наилучшим образом: меня разбудило яркое солнце, а сама я лежала на груди у Бэна – прекраснейшего из всех мужчин. Наши отношения с ним хоть и не были динамичными, но я, измученная эмоциональными качелями с Зевсом, никогда и не хотела особой страсти с Бэном. Мне нравилось ощущение безопасности и защищённости рядом с ним. Он давал мне ту любовь, которую никто прежде не дарил мне. И я старалась отвечать ему тем же, но не потому, что считала себя должной, а потому что я любила его.

Конечно, это были вовсе не те чувства, которые я когда-то испытывала к Зевсу, но менее прекрасными от этого они не стали. Я сломя голову бежала с работы в объятия Бэна, и каждый раз я радовалась факту того, что именно с ним я решила провести остаток своей жизни.

Конечно, я рассказала Бэну о том, что я – Гера. Он был шокирован и не верил мне. Но когда я привела ему все доказательства и заставила своих родственников показывать бедному мужчине свои силы, то он окончательно был изумлён и поверил мне. Отношения Бэна ко мне, как к женщине, не изменилось. Я с каждым днём чувствовала его любовь и нежность в мою сторону, но я всё равно ощущала, что он смотрел на меня, словно снизу вверх. Он считал меня богиней, хотя я – впервые в жизни – не хотела, чтобы кто-то почитал такой мой статус.

Не знаю почему, но я не хотела обсуждать с ним эту часть меня. Каждый раз, когда я вспоминала, кто я есть, мне становилось одновременно обидно и яростно. Быть преданной сотни тысяч раз и получать за это ножом в спину. Но я понимала, что рано или поздно нам придётся поднять эту тему с Бэном, так как с каждым днём он становился старше, а значит, наши дни вместе подходили к концу. Мне нужно было поговорить с ним и предложить ему какие-то идеи, как мы можем остаться вместе навсегда.

Я понимала, что, чтобы получить бессмертие, ему нужно будет либо стать каким-то бессмертным существом, либо же богом. Вероятность второго развития событий крайне мала, так как в пантеон богов принимают только после подвигов или за особые заслуги, которых у Бэна просто не было. Не мог же он стать богом просто потому, что относился ко мне как настоящий мужчина.

Ладно, я отложу этот разговор на более благоприятные дни. Сейчас я сама к нему не готова.

Погладив спящего Бэна по голове, я поцеловала его в щёку, которая слегка обросла щетиной, и встала с кровати. Примерно около двух месяцев назад мы приняли решение съехаться с ним. Делить быт с Бэном было сплошным удовольствием: он любил готовить, не считал уборку исключительно женским занятием, да и сам по себе он был аккуратным человеком. Мне нравилось готовить с ним на выходных, смотреть фильмы вечерами или танцевать под джаз, когда у кого-то из нас было игривое настроение. Жизнь с Бэном казалась мне настолько прекрасной сказкой, что страх того, что это скоро подойдёт к концу, заставлял меня учащённо дышать. Я не хотела терять то, что у нас было. Но я боялась столкнуться с реальностью, так как понимала, что никто не даст ему стать богом. А превращать Бэна в какое-то бессмертное существо было бы просто кощунством. Бэн – прекрасный человек и заслуживал оставаться именно им, а не мелким мужчиной на козлиных ножках или каким-то растением.

Отогнав от себя негативные мысли, я направилась на кухню, чтобы приготовить нам завтрак. На сегодня у нас были панкейки с земляничным джемом и кофе. Вкусная классика.

Засервировав стол, я решила пойти в гардеробную, чтобы погладить нам одежду к началу рабочего дня. Так как весна в Нью-Йорке в этом году была тёплой, я решила надеть своё трикотажное тёплое коричневое платье. Слава богам, оно не нуждалось в тщательной выглажке, чего не скажешь о светло-голубой рубашке Бэна. Ненавижу гладить его рубашки. Они вечно мнутся и трудно выглаживаются.

Справившись с этой непосильной задачей, я решила окинуть взглядом гардеробную, на случай если увижу грязные вещи, которые нужно было бы отнести в прачечную, которая находилась на первом этаже дома, где мы арендовали квартиру. Я поднесла к носу пару свитеров Бэна, чтобы понять, чистые они или уже нуждаются в стирке, но чистюля Бэн и тут обо всём позаботился: в его гардеробе всё было аккуратно. Когда я взяла в руки одну из его футболок, то увидела на дне шкафа маленький изумрудный пакетик.

Хм-м-м… А это что такое? Не помню, чтобы Бэн покупал что-то такое.

Я потянулась к пакетику, взяла его в руки и заглянула внутрь. Мои глаза округлились, когда я увидела, что же было там внутри. Маленькая бархатная коробочка цвета морской волны. Я аккуратно взяла дрожащими руками коробочку, открыла её и увидела серебряное кольцо, которое было инкрустировано одним бриллиантом в центре и маленькими сапфирами вокруг него. Это что, помывочное кольцо? Бэн собирается сделать мне предложение?

Была ли я рада? Честно, у меня были смешанные чувства, так как, с одной стороны, я хотела выйти замуж за Бэна, но, с другой стороны, я понимала, что это практически невозможно. Ключевое слово – практически.

Мне нужно самой решить вопрос с превращением Бэна в кого-то бессмертного до того, как он решится сделать мне предложение. Я не хочу отказывать ему по причине осознания всех последствий и разбить ему сердце. Я люблю его, но не могу обещать ему быть с ним, так как, к сожалению, он уйдёт от меня через лет пятьдесят-шестьдесят уж точно.

Я метнула коробочку в пакет и запихнула его ещё дальше. Я даже думала спрятать его, чтобы Бэн подумал, что забыл, куда положил пакет, и оттягивал с предложением по причине того, что не может найти кольцо, но потом я вспомнила, что у него хорошая память. Он сразу поймёт, что это я спрятала кольцо.

Выйдя быстрым шагом из гардеробной, я пошла на кухню и взяла в руки телефон, который лежал за обеденным столом. Найдя в контактах заветное имя, я набрала сообщение.

«Прометей, привет. Мне нужна твоя помощь. Как будешь свободен – дай мне знать. Нужно встретиться».

Я готова была сделать что угодно, лишь бы стать женой Бэна и быть с ним вместе всегда.

Аид

Жизнь без Персефоны казалась бы мне темнее, чем самый отдалённый уголочек Преисподней, если бы не одно «но». У меня не было жизни без Персефоны. Да, я следил за ней. Было бы глупо думать, что я отпустил бы её так легко после того, как бегал за ней чуть ли не всю свою жизнь. Я каждый вечер поднимался наверх и подглядывал в окна дома семейства Йохансонов, где Перси жила и работала. Она решила остаться у этих людей на то время, пока она готовилась к вступительным экзаменам в Колумбийском университете. Брюс, отец семейства Йохансонов, подключил свои связи и смог уговорить руководство университета на рассмотрение кандидатуры Перси. У неё был лишь один шанс на поступление, так как Колумбийский пошёл на такой шаг исключительно по просьбе мистера Йохансона и повторять столь широкий жест доброй воли был не намерен.

Признаться честно, я переживал за Персефону ещё больше, чем она за себя. Я искреннее желал ей всего самого наилучшего и хотел, чтобы она поступила. Счастлива она – счастлив я. Тем более я хотел хоть как-то с ней взаимодействовать, а у нас был уговор: она поступает в университет – я оплачиваю её учёбу. Последние полгода я только и делал, что прятался по углам и старался оставаться незамеченным. А мне так хотелось поговорить с ней, услышать её голос ближе, чем на расстоянии 50 метров.

Завтра, второго марта, колумбийский должен был опубликовать списки всех поступивших на обучение по направлению врачебного дела. Но я знал, что у моей Перси было слишком мало времени подготовиться ко всем вступительным экзаменам. Да, Перси много читала в Аду и знает побольше моего о физиологии жизни и смерти, но химия всегда давалась ей тяжело. Я боялся, что она провалит именно эту часть экзамена. Если она не поступит, то очень сильно расстроится. Я не хочу видеть её грустной или подавленной. Перси заслуживала того, чтобы поступить и учиться.

Поэтому я решил, что не буду ждать результатов вместе со всеми, а узнаю обо всём заранее. И действовать я буду своими методами.

Я нашёл в Преисподней бывшего всемирно известного хакера Джонатана Джеймса и пообещал ему потусить в мире живых недельку-другую, взамен он должен был взломать сервер данных университета и посмотреть, есть ли моя Перси в списке поступивших. Если нет, то он был обязан внести её туда. Вместе с ним мы тайком ночью проникли в здание университета, в серверную, оставшись незамеченными. Хорошо, что боги могут быть незаметными, а призраков в целом и не видно.

– Ну что там? – не терпелось мне узнать ответы.

– Секунду, – ответил мне худощавый дух парня.

– Ты говорил так секунду назад.

– Я умер в 2008-м и не имел доступа к технологиям более пятнадцати лет, – начал раздражаться он. – Дай мне время вникнуть в происходящее.

– Я думал, ты ас.

– Был бы, если бы ты провёл интернет в Ад, – парировал он.

– Знаешь, теперь я начинаю понимать, почему тебя убили.

– Меня не убили. Я сам решил свести счёты с жизнью, – поправил меня парень.

– Да-да, – закатил я глаза, – расскажешь об этом на приёме у своего психолога. Что тут со списками?

– Как зовут Перси в мире людей?

– Персефона, – мой тон сменился на серьёзный. – Для тебя она только Персефона.

– Давай ближе к делу.

– Пэрис Бэкон, – ответил я.

– Так, – сощурился парень. – Не вижу её тут.

– Ищи внимательней.

– Ты не можешь найти то, чего просто нет, как бы тщательно ни искал.

– В Ад кто-то протащил библиотеку?

– Теперь я понимаю, почему тебя бросила Персефона, – съязвил Джонатан.

– Ещё слово – и ты снова в Аду, – сказал я, стиснув зубы.

– Понял, – кивнул Джонатан. – Её тут нет. Даже поиск по имени ничего не находит. Она не поступила.

– Сделай так, чтобы поступила, – приказал я, продолжая смотреть в монитор, словно я что-то понимаю.

– Минуту, – ответил Джонатан и наклонился ближе к монитору. Он открыл ещё несколько вкладок и принялся вписывать какие-то цифры и символы. Спустя пару минут, он победно улыбнулся и посмотрел на меня, скрестив руки за головой. – Талант не пропьёшь!

– Всё готово? – с надеждой в голосе спросил я.

– Ага, смотри, – он ткнул пальцем на какой-то список на экране, и я увидел там заветное человеческое имя Перси.

– Отлично, – я сам широко улыбнулся. – Спасибо.

– Я свободен?

– Да. У тебя неделя. Затем ты либо сам приходишь сюда, либо я отправляю за тобой демонов, и они церемониться не будут, – пригрозил я.

– Я могу идти?

– Гуляй.

– Пожалуйста!

Афина

После возвращения мне сил я решила разгуляться по полной и выучиться на новые актуальные профессии, так как работа бухгалтером в автомастерской не приносила бы мне должный доход. Да и работать с отцом Томаса после всего, что произошло между нами, я не хотела. А произошло действительно много чего.

После его слов о том, что он меня не любит, я поговорила с девочками, и они сказали мне, что глупо было думать, что любовь рождается за несколько суток. Я вернулась к Томасу, извинилась перед ним, и всё было вроде относительно хорошо. Мы гуляли, смотрели фильмы, веселились, он пару раз дарил мне цветы и целовал меня. Но спустя месяц наших отношений всё начало угасать. Он был вечно в своих делах и заботах, а мои попытки поговорить с ним и отговорить от преступных дел заканчивались его словами «ты ничего не понимаешь». Нет, Томас, я всё понимаю, просто ты, кажется, не хочешь даже никак менять положение дел. С каждым днём я убеждалась всё больше в том, что ему самому нравилось то, чем он занимается. А я нравилась всё меньше. Как бы он ни строил из себя святошу и ни говорил, что он не такой, я видела, что менять ничего он не планирует. А значит, его всё и так устраивало.

Холод от Томаса шёл ко мне ежедневно, но я продолжала быть с ним просто потому, что мне казалось это всё нормальным. Я сама не хотела бы быть в отношениях с очень сладким и романтичным парнем, и Томас мне казался идеальным кандидатом: в меру нежный, в меру холодный. Но всё только ухудшалось.

В конце концов, я поняла, что дальше так продолжаться не может. Я не хотела, чтобы наши отношения были похожи на Афродиту и Ареса – чувства есть, а уважения нет. В один из вечеров я приняла решение, что мне пора с этим заканчивать. Мы с Томасом разные. Я богиня мудрости и справедливости, а слоняться с членом преступной группировки мне даже не по статусу. Да и плюс ко всему я бессмертна, а он нет. Наши дни и так сочтены, а с его деятельностью его пристрелят ещё раньше. Я хоть и полюбила его, но себя я любила больше. Нам обоим будет легче.

Томас спокойно выслушал меня, кивнул и сказал, что не будет никак спасать эти отношения, так как понимает, что подвергает меня опасности. Я так и не сказала ему, что являюсь богиней. Оно и к лучшему.

У меня сейчас был другой курс в жизни. Я за сутки освоила программирование и смогла купить диплом через Прометея. Я хотела остаться в мире людей и просто жить. Конечно, меня не покидала мысль о том, что Томас может ко мне вернуться, но делать самой ради этого что-то? Нет. Я устала спасать мёртвое тело из петли, которую он сам же и завязал. Вместо это я решила начать новую жизнь: я переехала в другой район города, подальше от тех мест, где ошивался Томас со своей шайкой, устроилась на работу в престижную IT-компанию, взяла кошку с улицы и решила стать лучшей версией себя.

Да, я слышала про то, что после расставания все к списку выше ещё добавляют каре, но это уже слишком. Лишать себя кос из-за мужчины? Фу.

– Ава МакКолл? – вырвал меня из собственных мыслей нежный женский голос.

Я подняла голову на источник звука и только тогда почувствовала, как у меня болели ладони оттого, что я впилась в них со злости ногтями. Передо мной стояла Ксандра. Эта девушка собеседовала меня две недели назад, когда я пришла к ним искать работу. Ксандра была девушкой среднего роста, со светлыми серо-зелёными глазами и длинными густыми локонами светлых волос, убранных назад крабиком.

– Да, – я встала с мягкого кремового кожаного дивана, располагавшегося в зале ожидания.

– Добрый день! – девушка протянула мне руку для приветствия. – Как настрой перед первым рабочим днём?

Я медленно выдохнула и улыбнулась:

– Боевой.

Персефона

Я обновляла сайт Колумбийского университета каждую секунду в надежде именно сейчас увидеть готовые списки поступивших студентов по направлению «врачебное дело». Мои руки тряслись, а глаза отказывались фокусироваться на мониторе, и всё это из-за волнения, которое не покидало меня на протяжении последний трёх дней, что я ждала результатов. Я понимала, что уже абсолютно никак не могу повлиять на результаты и если я не справилась, то ничего уже не поделаешь, но не знала, как жить дальше, если я не поступлю. Миссис Йохансон говорила, что ничего страшного не произойдёт и что я могу поступить в следующем году и у меня будет время подготовиться к вступительным экзаменам, но моё сердце жаждало перемен уже сейчас.

Да, я избавилась от оков Аида, но теперь меня заковали в более жёсткие цепи – цепи капитализма. Без работы я тут никто, а работа нянечкой у двух детей не была способна принести мне достаточно денег. Плюс ко всему я безумно хотела поскорее надеть белый халат и спасать чьи-то жизни. Я сначала думала пойти и учиться на фармацевта, но я понимала, что навряд ли смогу добиться каких-то высот в этой сфере без связей. Я не хотела просить помощи с трудоустройством у читы Йохансонов, я и так у них в неоплатном долгу за то, что они смогли пропихнуть мою кандидатуру на рассмотрение. Просить что-то ещё было бы просто откровенной наглостью. А сидеть всю жизнь в аптеке и продавать людям баночки и коробочки – не предел моих мечтаний. По сути, я сменю Преисподнею на другое плохо проветриваемое помещение.

А вот будучи врачом, я могла бы принести пользу миру. Я ещё точно не определилась с тем, на какое именно направление я собираюсь пойти. Я была словно жадным ребёнком, которого выпустили одного погулять в супермаркет, а у него разбегались глаза от выбора. Я просто хотела стать врачом, и мне было неважно каким. А моё бессмертие позволило бы мне каждые тридцать лет менять направление по своему желанию: сегодня я хирург, через четверть века педиатр, а через полвека я уже акушер-гинеколог. Столько всего…

Я нажала вновь на значок обновления сайта, и те две секунды, что страница грузилась, показались мне десятилетиями в Аду. И вновь пусто. От досады я поджала губы и посмотрела вбок. Не могу поверить, что останусь в этом доме ещё на полгода, до сентября. Не поймите меня неправильно, семья Йохансонов просто шикарна и относится ко мне, как к своей любимой родственнице, но моя душа хотела полёта уже сейчас.

Я хотела поступить в университет, переехать в общежитие, найти новых друзей, получать знания и иметь всё то, что те девочки из фильмов про колледж, которые мы смотрели с Оливией на выходных. Я знала, что глобальной катастрофы не произойдёт, если я не поступлю, но меня точно размажет по асфальту на пару недель просто от досады и чувства упущенной возможности. Да и не будем отрицать того факта, что у меня всё ещё остался страх того, что Аид в любой момент может передумать и забрать меня обратно к себе, хоть я ничего о нём и не слышала с момента свадьбы моего отца и той смертной женщины с ребёнком. Если он узнает, что я не поступила и, по сути, прохлаждаюсь тут, то точно утащит меня обратно. Так ведь?

Ладно, попробуем ещё раз. Я вновь нажала кнопку «обновить», и, о чудо, на экран вышел список поступивших студентов на этот семестр. Я слышала стук собственного сердца в ушах от волнения. Кажется, ещё чуть-чуть, и меня просто стошнит, хоть тело богов и не было приспособлено для рвоты. Тяжело сглотнув, я прокрутила колёсиком мыши вниз и затаила дыхание. Моё имя было в списке поступивших. Я смогла! Я сделала это!

Зевс

Ладно, на Олимпе меня не зря считали самым сильным богом, но по поводу моих умственных способностей у многих были вопросы. И теперь я сам понимаю почему. Я согласился жениться на Дженнифер, думая, что так смогу хотя бы немного почистить свою карму, вернуть себе былое светлое имя и начать закидывать землёй свой прошлый позор. Мне казалось, что я женюсь на Дженнифер, спасу её от участи попрощаться с сыном на долгие годы – и вот я уже герой. Но я не подумал о том, что ждёт меня после женитьбы. А именно – обычная семейная жизнь.

Нам с Джен удалось убедить суд в том, что мы с ней настоящая влюблённая пара. Наша свадьба, организованная при помощи моих родственников, казалась всем максимально реалистичной: много улыбок (опустим момент, что боги радовались тому, что им вернули силы, а не тому, что я женился), еды, свадебных украшений и фотографий, на которых мы делали то, в чём были безусловно лучшими – прикидывались счастливой семьёй.

После почти полугода государственных тяжб суд окончательно установил право опекунства за Джен, а её бывшему мужу позволил навешать сына тогда, когда тот захочет. И вот, казалось бы, всё было классно. Я помог Дженнифер осуществить её мечту – не позволить её бывшему забрать у неё Джима, но проблемы только начинались. Точнее, они назревали с самого начала, но мне почему-то казалось, что, если я буду закрывать на них глаза и не видеть их, они также не заметят и меня.

Начнём сначала. Во-первых, будем честны, работа библиотекарем – вообще не то, для чего я был рождён. Я ненавидел каждый день, проведённый в этом месте: скучно, монотонно, пыльно. Я всё думал сменить место работы, но не имел ни малейшего понятия, куда мне можно податься. Я хотел более живую и энергичную работу. Желательно, чтобы я мог демонстрировать там свои физические навыки. Мою голову, конечно, посетила идея стать хотя бы электриком, ведь мне вернули силы, а молнии и электричество, по сути, одно и то же, но эта сфера меня не привлекала. Менять шило на мыло? Там даже платят так себе.

Вместо этого я планировал пойти работать хотя бы охранником в ночной клуб, как это делал Аид в своё время. Мне нравилась атмосфера данных заведений, можно, если что, подраться, и это будет прямым исполнением должностных обязанностей. Также там можно будет кого-то подцепить. Да-да, я знаю, что вы скажите. Я хоть и женатый человек, но всё это было фиктивно. После заключения официального брака с Дженнифер у меня никого не было по причине того, что я просто не мог найти на это время, разрываясь между рутинной работой, игрой в прекрасного мужа и отца для судебных контроллеров и возможностью хотя бы иногда встречаться с богами и не забывать, кто я такой на самом деле.

Я был твёрдо намерен всё исправить. Жизнь монаха мне порядком надоела. Я другой. Да, конечно, я не собирался вновь срываться со всех катушек, всё громить, насиловать и убивать. Я уже слишком стар для этого, да и моё мировоззрение, честно говоря, поменялось за эти девять месяцев, что я живу среди людей. Люди больше не казались мне слабыми хотя бы потому, что им хватало мозгов разобраться с кофемашиной на первом этаже. Клянусь всем Олимпом, я до сих не понял, куда именно нажимать, чтобы эта адская машина не плевалась мне на рубашку. По итогу я просил всегда Джен сделать мне кофе, так как у неё он получался похожим на настоящий напиток. А она была и рада мне услужить.

Да, ситуация становилась хуже ещё и потому, что я видел, что Джен влюбляется в меня с каждым днём всё сильнее и сильнее. А это не есть хорошо. Я знаю себя. В вопросах любви я просто неизлечимый подонок. Джен вообще не была интересна мне как девушка: не внешне, не внутренне. Честно говоря, мне было плевать на внутренний мир девушек. Красивая? Подходишь. Джен была красивой, но не в моём вкусе. Мне нравились высокие длинноногие светловолосые девушки с глазами цвета неба или леса. Дженнифер же была маленькой темнокожей девушкой с чёрными кучерявыми волосами и карими глазами. Мимо по всем фронтам. Не спорю, с ней было интересно проводить время, но я бы предпочёл компанию Поси или Ареса больше. Просто потому что с мужчинами мне есть о чём поговорить, а вот с Джен… Она женщина, и на этом всё. Ну не нравится мне разговаривать с женщинами, что я могу поделать? Они скучные, пустые и слишком эмоциональные. Но, святой Кронос, да чего же они красивы…

Так, я отвлёкся. По поводу Дженнифер. Я не знал, как быть с ней. Мы должны были играть пару ещё хотя бы пару лет, чтобы её бывший муж не заподозрил неладное и не попросил суд пересмотреть их решение. Но терпеть эту жизнь ещё два года? Да, я хоть и бессмертен, но моя жизнь всё равно не должна была быть такой. Два года этого дня сурка? Да ну это всё в пекло!

Я думал о том, чтобы связаться с Прометеем по поводу того, чтобы он нашёл мне новую работу, но он сказал, что он мне не отец и не личный помощник, так что теперь я сам за себя в ответе. Плюс ко всему я и так должен ему божье слово. Но вот на что, я пока не знаю. С момента заключения между нами того уговора прошло полгода, а он так и не сказал, что потребует взамен на нашу свадьбу с Джен. Я знал, что такой умный титан, как Прометей, ничего не забыл. Он просто выжидает удачный момент. Сначала я думал, что он потребует себе Олимп, но со временем понял, что у него есть нечто большее, чем призрачная гора с пьяницами в виде жителей. У него есть мир людей: многообразный и интересный. Пока мы наслаждались нашим статусом богов там, он стал настоящим богом тут.

Этот козёл был всегда на два шага впереди меня, что меня до жути раздражало. Я более чем уверен, что даже моя свадьба с Джен – часть его плана, но зачем, как и почему, мне пока понять не удалось. Мне иногда кажется, что он сам не до конца ведал, что творил. А может, это не он был слишком умным, а мы были слишком глупы. В любом случае он меня бесил. Мне иногда хотелось доказать ему, что я крутой и многое могу, но давайте будем честны – где Прометей, а где я. Я утешал себя мыслями о том, что он с людьми с момента их зарождения, а я меньше года. Кто знает, чего я добьюсь за столько же лет в мире людей, сколько пробыл он здесь. Решившись не ждать ни секундой более, я взял своё заявление на увольнение и положил его на стол нашей начальнице. С меня хватит.

Арес

Это субботнее утро я надеялся провести в тишине. Я хоть и любил свою работу в школе, но она была выматывающей. В физическом плане всё было хорошо. После возвращения себе сил я не чувствовал усталости и не нуждался во сне. Но вот в эмоциональном плане на меня давили с трёх фронтов. Капризные дети в школе, которые либо плакали, либо кричали, когда что-то шло не так, как они хотели. Скотт, который жил вместе со мной и Афрой. Парень был хорошим, но его мать просто выводила меня из себя. Эта женщина грозила мне полицией, если я не верну ей её сына.

Я был бы рад вручить ей Скотта и смотреть на него со стороны, радуясь тому, что его семейная жизнь налаживается, однако парень вовсе не был нужен своей матери. Эта сучка трясла с меня деньги. Точнее, она хотела, чтобы я платил ей. Естественно, я ничего ей не давал. Но к еженедельным приездам полиции я привыкнуть не мог. У меня было оформлено временное опекунство на Скотта, которое мне помогли сделать Пром и администрация школы, но полиция должна была всё равно среагировать на звонок по уставу. Мы даже успели как-то пригласить с Афрой патрульных на чай. А что, мы почти сроднились из-за вызовов матери Скотта.

А вот Афра, казалась, научилась тактике от моих школьных ребят. Она тоже кричала и плакала каждый раз, когда ей что-то не нравилось. Это был третий изматывающий фактор в моей жизни. Я любил эту женщину, но иногда её было слишком много. Афродита всегда была эгоистичной, и я знал про это, но если раньше я мог выпускать пар на полях боя или просто уйти из дома на долгие месяца, то теперь же, учитывая людские реалии, я возвращался к ней каждый вечер, а она не упускала случая начать по новой крутить пластинку о том, что я вновь где-то облажался и сделал что-то не так.

Ей было мало, она говорила об этом мне прямо в лоб. Мы посещали с ней психолога, чтобы хоть как-то привести в гармонию наши отношения, но мне казалось, что я единственный, кто хоть как-то слушал то, что нам рекомендует делать эта бедная девушка Агнесс. Афра словно вычленяла из её речи только то, что было на руку ей и применяла это против меня.

Так, например, она говорила прямо то, что её не устраивало в наших отношениях, но почему-то забывала оборачивать это в красивый фантик из нежных слов, чтобы не задеть мои чувства. А стоило мне начать поддаваться на её провокации и выходить из себя, как она сразу же начинала плакать, и я чувствовал себя просто дерьмово.

Я понимал, что у нас не вяжется. И я понимал, что люблю её. И она меня тоже. Просто мы видели всё это максимально по-разному. Моя любовь была спокойной, размеренной и взрослой. Её любовь была страстной, яркой и импульсивной. Я был таким же, но только на войне. На любовном фронте я, почему-то был максимально спокойным богом.

Мысль о том, что наше расставание неизбежно, душила меня, но я пытался как-то подготовиться к этому. Я просто не понимал, что будет дальше. Казалось, что я прохожу через этап какой-то эмоциональной мясорубки, а сказать об этом никому не могу. Как таковых друзей у меня не было, я всю жизнь близко общался с родителями и Афродитой. Но ни к кому из них я не мог пойти со своими переживаниями. Отец не был создан для любви, мать сейчас активно строила свою жизнь, а Афра… Она просто всё вновь вывернет так, как было бы удобно ей.

Иногда мне казалось, что я выдумал себе её любовь. Я чувствовал, что она меня любит, это бесспорно. Афра окутывала меня теплом, нежностью и лаской. По сути, всё то, что мне от неё хотелось. Но в ту же секунду она могла обидеться на то, что я её не слышу, не обнимаю, не участвую в её жизни. А я не видел проблемы. А психолог… Мы пытались следовать её рекомендациям, но мне казалось, что становилось только хуже.

Я чувствовал, что мне оставалось буквально пару понедельников до нервного срыва. А, подождите, в эту пятницу у шестых классов будет открытый урок, поэтому сокращу это число до одного понедельника.

Мне нужно было с кем-то поговорить и прийти в себя. Чтобы кто-то взглянул на ситуацию со стороны и хотя бы сделал вид, что понимает меня. Один я уже не вывожу. Я чувствовал себя как бомба с зажжённым фитилём, которая вот-вот взорвётся и снесёт всё то, что строилось с таким упорным трудом. Но кто мог мне помочь? Поси тут нет, да и он идиот. Зевс, при всей моей любви к нему, тоже моральный камень, Аид в Преисподней, и я более чем уверен, что он не хочет слышать сейчас про то, как мне плохо живётся, учитывая то, что ему пришлось отпустить Персефону. Дионис пьян, Аполлон такой же Зевс, с остальными я особо никогда не общался.

Казалось, я остался один на один со всей своей кашей в голове. Пораскинув немного мозгами, я вспомнил про него – венца всей этой истории – Прометея. Он-то мне и нужен. Прометей был самым адекватным среди всех нас. Я понимал, что он мог помочь мне как советом, так и делом. Да и он был похож на хорошего слушателя.

Я взял в руки телефон, нашёл его в списке контактов и набросал ему сообщение, в котором предлагал встретиться. Я видел его последний раз на свадьбе у отца. После мы никак не общались. Я осознавал, что он, скорее всего, приглядывает за нами, так как не доверяет нам до конца, но меня это особо не волновало. Сейчас мне было важно, может ли его прекрасный ум дать мне хоть какое-то решение. Мне никогда не хватало мудрости и стратегии. Даже в вопросах войны. Поэтому его помощь была бы как нельзя кстати.

Прометей

Сообщение Ареса удивило меня, но дало мне понять, что я иду в верном направлении. Я не знал, как вновь интегрироваться в жизнь богов, а тут удача сама заползла ко мне в руки и удобно там разлеглась. Мы с Джулией как раз накидывали в тетрадке план по нашему весёлому отпуску в кругу богов, как вдруг глаза девушки округлились, когда она увидела имя отправителя.

– Вам тут Арес написал, – следы усталости на лице Джулии вмиг испарились.

– Арес? – удивился я и резко встал с дивана, на котором разлёгся дома.

– Сама в шоке, – Джулия взяла в руки мой сотовый, который лежал на белой каменной барной стойке и пошла в мою сторону, показывая мне экран. – Что это, если не судьба?

– Ну-ка, – сказал я, взяв в руки телефон. – Интересно, что ему нужно?

– Ну что там? – не терпелось Джулии.

– Он предлагает встретиться, – сказал я вслух, не сводя глаз с сообщения Ареса. – Странно, что ему могло понадобиться…

– Так спросите, – подтолкнула меня девушка.

– Спросил, – сказал я, параллельно набрав сообщение Аресу.

Спустя секунду мне пришёл ответ.

– Ответил? – Джулия подошла ещё ближе.

– Ага, – ответил я. – Я хочу просто напиться, наговориться и послушать твои тупые советы. Ты же знаешь, как всем лучше жить, – прочитал я вслух сообщение своего племянника.

– У него всё хорошо? – забеспокоилась Джулия, озвучив мой немой вопрос.

– Не думаю, – мотнул я головой. – Арес обычно держит всё в себе. Уверен, его либо всё окончательно достало, либо… У меня больше нет вариантов. Он точно на грани.

– Звучит крайне опасно, – заключила Джулия.

– Да уж… Бог войны на грани – последнее, что нам нужно. Уверен, его опять довела Афродита, – сказал я, посмотрев на Джулию.

– Опять? И снова виновата женщина? – Джулс скрестила руки на груди и всей своей позой выказала недовольство моими словами.

– Дело не в этом. Афродита действительно любит играть на нервах, чтобы что-то там себе доказать. Арес же не любит раскачивать лодку в лишний раз. Тут дело не в разнице между мужчиной и женщиной. Ты знаешь, что я не верю в разницу психологий между теми, у кого что-то есть или нет между ног. Тут проблема именно между Аресом и Афрой. Огонь и вода, страсть и покой. В общем и целом, максимально противоположные личности, которые когда-то решили влюбиться друг в друга.

– Как поэтично, – закатила глаза Джулия.

– Это лишь звучит так красиво. Ты бы знала, сколько войн затеял Арес из-за Афродиты. Она хотела вывести его на эмоции, флиртовала с разными полководцами, Арес бесился, устраивал войны, они мирились, а за спиной оставляли горы трупов и греха. Арес со временем успокоился, но вот Афродита как была маленькой занозой в заднице, так и осталась ею. Вечный ребёнок, просящий любви.

– Я правильно понимаю, что мы должны их примирить? – Джулия оперлась бедром о высокий барный стул на стальных ножках.

– Не знаю, – пожал я плечами. – Возможно. Я же не знаю, что именно хотел обсудить со мной Арес.

– Логично.

– Сейчас спрошу, могу ли я взять тебя с собой, – сказал я Джулии, параллельно набирая сообщение.

– Вы уверены? – засомневалась девушка.

– Мы с тобой плывём в одной лодке этой весной, помнишь? – усмехнулся я. – И да, – я посмотрел на неё, – Арес не против, – я повернул в её сторону дисплей телефона, чтобы она могла прочитать ответ Ареса.

Персефона

– Грустно, что ты уезжаешь, – Оливия надула свои губы, лежа на моей кровати. – Я и рада за то, что твоя мечта сбылась, но в то же время и не хочу, чтобы у меня была другая няня. Ты мне нравилась, – призналась девушка.

– Ну я же не на тот свет собираюсь, – усмехнулась я, складывая вещи в чемодан. – Тем более я даже не переезжаю в другой город. Я всегда буду рядом, когда тебе понадобится.

– Это да, – Оли встала с места, подойдя в моему чемодану и сев рядом с ним. – Но я привыкла, что ты всегда рядом, а тут я приду домой, а тебя нет, – девушка взяла в руки мой полосатый серо-белый вязанный свитер, сложила его и положила в чемодан.

– Ты всегда можешь мне позвонить, – я мягко улыбнулась ей и сжала её плечо. – Я отвечу так быстро, как только смогу.

– Даже удивительно, что ты стала мне близкой подругой за это время. Тебе вообще интересно со мной дружить? – поинтересовалась Оливия.

– Ну да. Ты взрослая шестнадцатилетняя девушка. Тем более ты умная не по годам, – я не льстила Оли, а говорила правду. Она была умной, свободной и амбициозной девушкой. Чета Йохансонов должна была гордиться тем, какую дочь они воспитала.

– Правда?

– Зачем мне врать?

– Моя семья тебе платит, – пошутила девушка.

– Сегодня мой последний рабочий день, – напомнила ей я.

– Хватит давать мне очередной повод для подростковой депрессии, – закатила глаза Оливия.

– А разве для неё нужен повод?

– Туше.

Мы с девушкой замолкли и продолжили складывать мои вещи в чемодан. Их было не так много, поэтому мы быстро управились и спустились вниз, где мистер и миссис Йохансон решили организовать мне праздничный прощальный ужин. Дойдя до большой и светлой столовой, в центре которой располагался длинный стол с белой скатертью, я увидела за ним всех жителей дома. Тут были не только муж с женой, но также и Луиза, и Джейкоб, и Лили. Все собрались, чтобы проводить меня в начало новой жизни. Момент был настолько трогательный, что я еле сдерживала слёзы. Осознание того, что чужие люди помогали мне и были рады за меня больше, чем моя семья, сильно ударил по моей шаткой психике.

Так странно, что люди были столь открытыми и добрыми, чего не скажешь о богах. Когда я сказала о своих планах своим сёстрам, то они все косо посмотрели на меня. Прямо никто ничего не говорил, но я видела в их глазах нечто странное. Словно они считали меня идиоткой только потому, что я захотела сделать что-то иное. Моя мама была рада тому, что мне удалось избавиться от оков Аида. Да и мои планы на получение образования ей тоже понравились. Грустно мне было лишь оттого, что я понимала, что радость её длилась лишь пять минут. Из-за обилия у неё других детей и своих забот она всегда была немного холодна со мной. Я всегда помнила её слова про то, что она никогда не сомневалась во мне, так как я была самой умной и сильной среди всех её детей. «Ты справишься», – говорила мне мама и шла к другим детям, которые нуждались в ней больше. Ей так казалось. Мне она была нужна не меньше. Я грешным делом думала иногда, что люби она меня достаточно, то ни за что бы не позволила Аиду похитить меня и держать у себя. Но, как она уже говорила, я справлюсь. И я справилась. Вот я сижу здесь, за одним столом со смертными, получившая свою мечту спустя сотни тысяч лет. Да, я смогла. Пускай поздно, но всё же. И жгло мне грудь и от осознания того, что среди всех высших существ единственным, кто был бы от души рад тому, что я с чем-то справилась, был бы Аид. Грустно осознавать то, что твой мучитель твой же верный поклонник.

Зевс

– Ты что, правда уволился? – спросила Дженнифер, едва зайдя в квартиру. После нашей свадьбы они с Джимом переехали ко мне, так как у меня было больше места и эта квартира была расположена не так далеко от школы мальчика.

– И тебе добрый вечер, – лениво бросил ей я, ковыряясь вилкой в своей китайской лапше с курицей и овощами, которую я купил по дороге домой.

– Но почему вот так резко? – кудрявая тёмная прядь Джен упала ей на лоб, и она быстро убрала её за ухо.

– Не резко, – неспешно ответил я. – Я давно обдумывал данное решение. Ты сама знаешь, что библиотека – не для меня.

– Но почему ты не сказал мне ничего? – густые брови девушки собрались у неё на переносице.

– А должен был? – я посмотрел ей прямо в глаза.

– Ну да. Мы же теперь одна семья.

– Нет, – я направил вилку в её сторону. – Мы фиктивная семья, и не более. Джен, не путай понятия.

Я видел, как лицо девушки вмиг погрустнело. Я прекрасно знал, что она в меня уже влюблена, но я-то ведь не был и с самого начала озвучил ей условия игры. Её вина, что он на меня клюнула.

– Да, ты прав, – она нервно теребила дешёвые кольца у себя на руке, которые купила на распродаже на каком-то блошином рынке. – Прости, – он бросила взгляд куда-то в сторону, а затем мне в тарелку. – Это что, лапша? – она слегка подалась вперёд, чтобы убедиться в своих домыслах.

– Ну да, – пожал плечами я.

– А почему ты не поел то, что я приготовила на ужин? Не понравилось? – забеспокоилась она.

– Не знаю, не захотел, – сказал я, запустив вилку в рот.

– Но я так старалась, – сказала она вслух, но сделала это настолько тихо, что это было больше похоже на озвучку мыслей вслух.

– Вам с Джимом больше достанется, – парировал я.

– Уже знаешь, куда пойдёшь работать? – поспешила перевести тему девушка.

– Да. В клуб, где работал Аид.

– В клуб? – удивилась она.

– Ну да. А что тебя смущает?

– Ничего, – ответила Дженнифер, шумно выдохнув, отчего её ключицы на секунду выделились, а затем вновь потерялись в складке её серой футболки.

– Ты же ведь явно чем-то раздражена, – заметил я.

– Тебе показалось, – ответила она, пройдя мимо меня.

– Джен…

– Ты заберёшь Джима? – прервала она меня.

– Кстати, насчёт этого, – протянул я. – Я не смогу забирать его по вечерам, так как в это время мне нужно будет самому выходить на работу. В клубе рабочий день с вечера и до утра.

– И какой у тебя график?

– Я решил пока что работать каждый день.

– Каждый день? – выпучила на меня свои глаза Джен. – Зачем? Мы хоть и не живём богато, но и работать каждый день тебе не нужно. Ты же устанешь и…

– Джен, я Зевс, помнишь? Боги не устают, – напомнил ей я.

– Точно… Но ведь так ты вообще с нами не будешь видеться. Ты будешь дома, когда мы с Джимом будем в школе или на работе, и наоборот.

– И что в этом такого?

– Разве ты не будешь скучать? – удивилась Джен.

– Конечно нет, – усмехнулся я.

– Поняла, – кивнула Джен. Казалось, она сейчас была не только грустной, но и злой.

– Всё точно хорошо? – спросил я, хоть и знал ответ.

– Просто замечательно, – она натянуто улыбнулась и пошла в ванную.

Прометей

Мы с Джулс приехали в бар «Остров Ява», немного опоздав, так как машина, ехавшая перед нами, попала в аварию, из-за чего на дороге образовалась пробка. Когда мы зашли в бар, то сразу же заметили Ареса.

Он сидел, слегка сгорбившись, за деревянной барной стойкой, смотрел на свой бокал, внутри которого была мутная жидкость с долькой лайма и льдом, и немного тряс левой ногой. Я не видел Ареса около полугода. За это время он, как и свойственно богам, ничуть не изменился. Те же самые кудрявые тёмно-коричневые волосы, такого же цвета борода и взгляд из серии «вы меня все достали». Я кивнул Джулии, и мы подошли к нашему пациенту.

– Один здесь отдыхаешь? – задал вопрос я в стиле дешёвого подката, чтобы немного разрядить обстановку.

– О, – взгляд Ареса был слегка затуманен, отчего я мог сделать вывод, что это не первая его рюмка, – вы припозднились.

– Извини, попали в пробку, – поспешил объясниться я.

– Будете? – спросил он, растягивая слова и поднося в нашу сторону свой бокал.

– Может, ему уже хватит? – тихо спросила у меня Джулия, не сводя глаз с Ареса.

– Он же бог. Дай ему пять минут насладиться опьянением. Сейчас он протрезвеет.

– Джулия, к счастью или сожалению, но этот эффект не продлится долго, – Арес положил свой бокал на стойку и подпёр подбородок рукой.

– А что же довело тебя до такого состояния? – спросила Джулия.

– Женщина, – закатил глаза Арес.

– Как я и говорил, – кинул я взгляд в сторону Джулии.

– Я всё ещё не могу понять, как ваш, кажется, друг, влил в себя литр джина и всё ещё стоит на ногах, – поделился с нами бармен, начищая стакан у себя в руках.

– У него просто отменное здоровье, – ответил я. – Можно две колы со льдом?

– Сейчас будет, – кивнул мне бармен и удалился.

– Ну так что стряслось? – я вновь повернулся к Аресу, который был уже абсолютно трезв.

– Закажи мне ещё выпить. Я на трезвую голову точно не смогу тебе вывернуть душу.

– А почему я? – спросил я, подняв в воздух два пальца, чтобы вновь подозвать к себе бармена.

– Ты единственный в моём окружении, кто, как мне показалось, мог бы понять меня, – признался Арес. – Всё, я больше ничего не скажу на трезвую. Закажи выпить.

– А сам почему не закажешь?

– Я школьный учитель. Не хочу пропивать всю свою зарплату. Не хватало мне ещё выслушивать от Афры претензии и по этому поводу.

– Может, – вступила Джулия, – вам обоим накидаться?

– Обоим? – хором спросили мы.

– У него Афра, у тебя тоже есть своя… Афродита, скажем так. Напьётесь, выговоритесь, может, и полегчает. Я же знаю, что вы оба никому никогда ничего не скажете о своих переживаниях. А так хоть какой-то шанс на откровения.

– А с тобой что? – вопросительно посмотрел на меня Арес.

– А Поси тебе не рассказал? – удивился я. Я был уверен, что Посейдон разболтает всем о моей неудаче с Артемидой, лишь бы мне насолить.

– О чём?

– Ваша кола со льдом. Что-то ещё? – спросил бармен, поставив перед нами два стакана с тёмно-коричневой жидкостью и кубиками льда.

– Ты тоже не любитель кому-то говорить что-то о себе, – сощурил я глаза и посмотрел на Джулию.

Девушка смекнула, к чему я клоню, повернулась к бармену и сказала звонким голосом:

– Нам три бутылки джина, два абсента, три бутылки виски и две бутылки мартини.

Афина

Мой первый рабочий день прошёл довольно интересно и спокойно. Я почти не работала, так как мне дали пару дней на адаптацию. Вместо этого я знакомилась с коллективом, осваивала своё рабочее место и думала о будущем. Я не узнавала себя, если честно. Я хоть и была богиней мудрости, но никогда прежде мне не приходилось думать о чём-то так натужно и мучительно долго. Моей мозговой жвачкой была месть. Точнее, её возможное наличие.

Признаюсь честно, были дни, когда я думала, что Томас не стоит ни грамма моего бесконечного времени, ведь я бессмертная богиня, а он лишь какой-то жалкий смертный. Я даже хотела заявить на него в полицию, чтобы его упаковали и я могла бы быть отомщена, но я сразу же вспоминала глаза маленького Питера. Я знала, что криминальный мир так просто не отпустит Томаса и его семью. А это значило бы, что, даже если бы Томаса и упекли бы за решётку, от этого могли бы пострадать его отец и брат. Я более чем уверена, что их просто убили бы. Поэтому я пока что просто дрейфовала по этой речке бытия.

Я решила стать собой хотя бы на время и послушать разум и логику. Нужно выбрать себя и сосредоточиться на своей жизни. Конечно, будучи богиней, я могла бы воспользоваться своей привилегией вечной жизни и грустить о Томасе хоть годами напролёт, но я так больше уже не могла. Я славилась силой духа и холодностью сердца, а тут я превратилась в жалкую тряпку, которая перестала со всеми общаться и горевала у себя в комнате, пока моя сестра весело и бодро собирала свои вещи и переезжала к своему мужу. Признаться честно, я даже начала завидовать Афродите в эти моменты. У неё был Арес, который носил её на руках, а она этого не ценила. Я же была готова лишиться из-за Томаса своей божественной части, лишь бы только быть с ним. Думаю, в наших с ним отношениях я была Аресом, а он Афродитой. Как-то Афра сказала одну очень правильную вещь. Хорошо, что так получилось, ведь так у меня будет шанс встретить человека, кто будет заинтересован во мне так же, как и я в нём. А может, и больше. Если бы я осталась с Томасом, то думала бы, что это нормально вечно недополучать тепла и спокойствия.

Я верила, что ещё кого-то обязательно встречу, потому что понимала, что я далеко не глупая и не уродливая девушка, у меня много интересов и я разносторонний человек. Даже больше, я богиня! Возможно, Томас был нужен в моей жизни, чтобы показать, что я уже готова к отношениям и могу их не бояться. Да, мне пришлось вырвать часть себя и оставить где-то там на окраине Нью-Йорка, но в мире полно людей, а у меня ещё куча времени. Я ещё встречу свою любовь. Может, даже в этом офисе в центре города в коллективе, который на восемьдесят процентов состоял из умных мужчин. А может, по пути в магазин со мной поздоровается какой-то красавчик, и вот спустя время мы с ним будет уже стоять у алтаря и разрезать свадебный торт.

Жизнь непредсказуема, и в этом её красота. Надо только запомнить, что никому нельзя верить на сто процентов и привязываться. Всегда держи ухо востро.

Арес

Каждые полчаса я, Пром и Джулия были в стельку, и каждые пятнадцать минут мы уже были абсолютно трезвыми. Ну только мы с Промом. Джулии явно уже не нужно было больше пить.

Мы с Промом выведали у неё, что её душевная тоска связана с отсутствием любви как таковой. Признаться честно, мы даже начали ей завидовать, ведь Джулс казалась нам свободной из-за отсутствия любовного увлечения. Мы же с Прометеем страдали. Он от невзаимной любви, я же от последствия любви «взаимной». Мы были иллюстрациями трёх разных ипостасей одного и того же контекста. Ну что я могу вам сказать, это всё дерьмово, ребята.

– Ну так какой у нас план? – посмотрел на меня Прометей, когда мы вышли из бара. Весенний воздух уже остыл под покровом ночи, поэтому из его рта шёл пар, который был чётко виден под светом фонаря, который мы делили с ещё какой-то парочкой, вышедшей из бара за нами.

– План? – удивился я. Я был абсолютно трезв, но не понимал, о чём он.

– Ну да, – ответил Пром, держа пьяную Джулию за плечи.

– План чего?

– Ну что нам делать с тем, что мы сегодня услышали?

– А ты хочешь как-то решить эту проблему? – удивился я.

– А ты нет? – удивился он в ответ.

– Я-то хочу, но я не думал, что ты мне поможешь, – признался я.

– А ты разве меня не для этого пригласил? – тёмные брови Прометея сошлись на переносице, а сам он задумался.

– Я думал, я просто выговорюсь, и мне станет легче.

– Это же скучно, – закатил глаза Пром. – У меня есть план, как привести ваши отношения с Афрой к гармонии и понимаю.

– Что? – насупился я.

– По сути, если будешь делать, как я скажу, вы к чему-то и придёте.

– Надеюсь, не к разводу, ребята! – Джулия лениво улыбнулась, а в глазах у неё было лишь блаженство.

– Аминь, – сказал я, посмотрев зачем-то наверх. Привычки людей постепенно кочевали и в мою рутину.

– Ну так что, делаем? – уставился на меня Пром.

– А что делать-то? – не понимал я.

– Ну я пока чётко ничего не придумал, но пару набросков у меня есть, – пожал плечами Пром.

– А она? – кивнул я в сторону Джулии.

Прометей сначала посмотрел на девушку, потом на меня, потом снова на неё, а затем его лицо просияло так, словно он кое-что придумал:

– Давай ей тоже кого-то найдём? – спросил он заговорщическим тоном.

– Ей? – удивился я. – Она выглядит так, будто не нуждается в этом.

– Я знаю Джулию. Ей плохо, иначе бы она не напилась до такого состояния. Предлагаю нам втроём скооперироваться. Мы поможем тебе с Афрой, а ты нам – с Джулс.

Я задумался. Прометей предлагает мне помощь? Звучит как-то странно и неправдоподобно.

– А взамен божье слово? – насторожился я.

– Что? Нет, – мотнул он головой. – С чего ты взял?

– Ну у Зевса ты ведь его выпросил. И пытался Посейдона развести на божье слово, – напомнил ему я.

– Я сразу озвучиваю правила, – Прометей поднял вверх указательный палец. – С тебя я ничего не попрошу.

– С чего бы это вдруг? – я скрестил руки на груди.

– Ну, ты мне импонируешь. Это раз. Ну и во-вторых, нам с Джулс скучно. Так мы хоть как-то повеселимся.

– Точно ничего не попросишь взамен? – продолжал давить я.

– Обещаю.

– Ладно, – сдался я. Мне нужна была сообразительность Прометея в этом вопросе. Мне казалось, что он единственный, кто мог бы хотя бы подарить мне призрачную возможность на наши гармоничные отношения с Афрой. – Но я взамен тоже тебе помогу, – вставил сразу же я.

– Мне? – искренне удивился Пром.

– Ну да. Ты мне с Афрой, а я тебе с Артемидой.

– Там гиблое дело, – отмахнулся Пром. – Я для неё лишь друг. Да и она избегает меня…

– Я. Тебе. Помогу, – сказал я чётко свою фразу.

– Как? – не понимал Пром.

– У меня свои методы. Доверься мне, – заверил его я, выставив вперёд ладонь.

– Ну ладно, – слишком спокойно ответил Пром. – Хуже явно не будет.

– А я? – сонно спросила Джулия, повиснув на плече у Прома.

– А ты сейчас поедешь домой спать, – мягко ответил ей Прометей. – Ты с нами или к себе?

– С вами?

– Я закину её домой и уложу спать, а потом к себе. Можем продолжить вечер потом у меня, – предложил он.

– Звучит заманчиво, – задумался я. – Я в деле, – согласился я. Давненько я не отдыхал с кем-то вот так.

– Отлично. Тогда залезай в машину, – сказал он, кивнув в сторону навороченного чёрного спорткара.

– То есть у тебя такая штучка, а мне ты дал какую-то колымагу? – шуточно возмутился я.

– Я могу в любой момент забрать обратно твою машину, которая, спешу напомнить, досталась тебе абсолютно бесплатно, – парировал Пром, усаживая Джулс на переднее сидение.

– Ладно-ладно, – закатил глаза я. – Ты выиграл.

Аид

– Пришёл подумать у воды? – спросил меня Харон, подплывая ближе на своей деревянной лодке, которая больше походила на плот из-за своих низких стенок.

– Типа того, – сказал я, смотря на реку Лету.

– И как оно? – Харон пришвартовал лодку рядом со мной, взял в руки свой закрученный деревянный посох и, уперевшись на него, вышел на берег.

– Да как всегда, – сказал я, садясь на выжженую траву на берегу.

– Снова мысли о ней? – спросил Харон и сел рядом со мной.

Мы с Хароном знали друг друга с самого начала моего правления подземным царством. Он был свидетелем того, как я всячески старался добиться расположения Перси и как она каждый раз обделяла меня вниманием. Я знал, что Харон не считал меня идиотом. Он просто понимал, что вот такая у меня доля – стараться получить расположение тех, кому нет до меня никакого дела. Я жалел, что Харон вынужден таскать туда-сюда со своими помощниками души умерших по реке, он же жалел, что я страдаю какой-то, как он однажды сказал, несерьёзной вещью.

Сам Харон не признавал и не понимал любовь. Он был создан, жил и рос в полном одиночестве. Я – его единственный друг, и ему этого было достаточно. Харон любил проводить время в тишине, а факт того, что все в Преисподней боялись в лишний раз подходить к Лете из-за её свойств заставить кого угодно забыть о своём существовании, были ему только на руку.

– Я даже отвечать не буду, потому что знаю, что ты закатишь глаза.

– Поздно, я уже закатил, – Харон подтянул к себе ноги, отчего его тёмно-коричневая тога с длинными рукавами немного задралась.

– У тебя их нет.

– Даже это не помешает мне в лишний раз поиздеваться над тобой. Так что будешь делать? – мужчина заключил свои бледные костлявые ладони в замок и посмотрел вдаль.

– Не знаю, – пожал плечами я. – Я будто бы пытаюсь оживить то, что давно мертво.

– Спешу напомнить, что ты подумал, что у вас есть шанс, из-за той тарелки супа, которую она принесла тебе, когда ты был болен.

– Из твоих уст это звучит так, словно я спятил, – заметил я.

– Так ты и спятил, – безэмоционально парировал Харон.

– Я тебя сейчас кину в реку, – пригрозил в шуточной манере я.

– Будто бы это что-то со мной сделает.

Я посмотрел на Харона. Под его длинным капюшоном не было видно лица, отчего можно было бы подумать, что у него и вовсе отсутствует голова, но это было не так. Харон, по сути, был ходячим скелетом с очень тонкой бледной кожей, натянутой поверх костей. У него не было глаз, ушей и носа, но он прекрасно видел, слышал и чувствовал запахи. И в этом не было никакой логики, он магическое существо.

– Я бы иногда хотел окунуться в неё, – мечтательно произнёс я, продолжая смотреть на водную гладь.

– Дерзай.

– Это было бы слишком просто.

– Жизнь вообще простая штука.

– Тебе так только кажется.

– Так и есть. Просто вы всё усложняете.

– Я бы тоже так говорил, если бы всю жизнь катал души на лодке туда-сюда, – сказал я мягко, так как не хотел его обидеть.

– Ты в любой момент можешь занять моё место, – Харон вытянул руку вперёд, указывая на своё судно.

– Нет, спасибо, – усмехнулся я. – Давай лучше ты наверх.

– Наверх?

– Да я так, – отмахнулся я. – Хотя, – я посмотрел на него, – ты бы хотел оказаться в мире людей? – Я сощурил глаза и посмотрел на него.

– Я?

– Ну не я же.

– Интересное предложение, но я туда не впишусь.

– Это ещё почему?

– Ты моё лицо видел? – у Харона была удивительная способность. Он мог выражать эмоции лишь поворотами головы, отчего мне всегда казалось, что я прекрасно понимаю, что он чувствует и имеет в виду.

– Да ладно тебе. Можно же что-то придумать.

– Ну не знаю… – протянул Харон.

– А ты бы реально мог подняться со мной? – впервые за всё время без Перси внутри меня зажёгся хоть какой-то интерес к чему-то.

– А зачем? – не понимал мой друг.

– Повеселимся. Я бы показал тебе мир людей. Он очень сильно изменился с тех пор, когда ты был последний раз наверху. Машины, телефоны, интернет. И это лишь малая часть.

– Я знаю, что там новенького. Смертные любят поболтать, пока мы в пути.

– Поднимешься со мной? – продолжал настаивать я.

– Честно, не знаю.

– Давай, – начал уговаривать его я, – поможешь мне последить за Перси.

– Звучит как-то невесело…

– Давай на денёк хотя бы. Прогуляемся, и я верну тебя обратно.

– Покажешь мне рассвет? – Харон повернулся в мою сторону, на что я кивнул. – Тогда я в деле.

Прометей

Мы сидели с Аресом у меня на кухне и решили закончить наш алковечер чаем. Толку от распития спиртного уже не было никакого, так как мы всё равно становились трезвыми спустя полчаса даже после ликера Everclear. Дурацкая способность быстро приходить в себя после алкоголя. Я даже завидовал в некотором роде Джулс, которая спала мертвецким сном у себя в квартире. Ей удалось забыться и побыть в «невесомости» хотя один вечер своей жизни. Конечно, я понимал, что завтра она будет мучиться от похмелья, но ей сейчас хорошо, а мы с Аресом смотрим на панораму ночного города, сидя у меня на балконе, и пьём чёрный чай с бергамотом, пытаясь придумать план действий.

– Мне нравится то, что мы планируем тут наши отношения с Афрой, в то время как она уже успела обидеться на меня за то, что я не возвращаюсь домой, – иронично заметил Арес.

– Ты ей сказал, что ты со мной? – спросил я, отпив чай.

– Да, но это вызвало у неё ещё больше подозрений.

– Почему?

– Ну, ты же ведь Прометей.

– Исчерпывающий ответ, – кивнул я.

– Ты всегда был паршивой овцой в нашей семейке, – без обиняков сказал Арес.

– А вы своей божественной шайкой не особо ценились в нашей семье титанов, – напомнил ему я.

– Мне иногда кажется, что с каждым столетием люди из нашего полка кочуют в ваш. Ты почти всех богов расположил к себе. Ну, кроме Пантеона, конечно.

– И то верно. Но за это спасибо всем вам. Мне не пришлось что-то делать. Вы сами настроили против себя всех существ, титанов и часть богов.

– Я не хотел, чтобы так получилось, – грустно констатировал Арес.

– Никто не хотел. Кронос начал эту войну, а Зевс, как бы он ни старался, всё равно является копией своего отца. Такой же заносчивый, высокомерный и тираничный. Я понимаю, что тебе, возможно, неприятно слышать такое про своего отца.

– Нет-нет, – прервал меня Арес. – Всё нормально. Я его хоть и люблю, но понимаю, с чем мы имеем дело. Признаться честно, я даже рад тому, что он среди людей. Это немного сдерживает его.

– А дальше что?

– А что дальше?

– Ему же когда-то это всё надоест, – озвучил я свои страхи вслух. – Он вернётся на Олимп, начнёт опять сеять смуту среди людей, может от скуки стравит между собой богов, или титанов, или богов и титанов…

– Ты слишком умён, чтобы не просчитать это заранее, – Арес сощурил глаза. Он всегда так делал, когда до него что-то доходило. – Ты нашёл удачный момент и выловил у моего отца божье слово. На что ты его потратишь? На силы Зевса?

– Нет, – я подпёр рукой щёку. – Если я попрошу у Зевса его силу, то, во-первых, это может развязать ещё одну войну, потому что он, как ни крути, сильнейший из богов и у него всё ещё осталось влияние на них, и во-вторых, мне тогда точно больше никто не даст своё слово. А доверие среди своих мне нужно.

– И что же тогда ты попросишь у моего отца?

– Ну, если у него свистанёт фляга, выражаясь языком Диониса, я попрошу у него обещание не устраивать никаких войн. Большего мне и не надо. Я никогда не хотел себе власти или Олимпа. Лишь спокойствия и гармонии.

– Серьёзно? Только и всего? – удивился Арес.

– Ты хочешь спокойствия и гармонии в отношениях с Афродитой, – напомнил ему я. – Серьёзно? Только и всего? – парировал я.

– Я теперь понял, почему отец тебя не возлюбил, – огрызнулся Арес.

Афродита

Я была безмерно зла на Ареса за то, что он скитался где-то ночью, да ещё и с Прометеем. Подождите, не так. С Прометеем! Ему настолько сильно не нравилось моё общество, что он решил зависнуть с ним? С самым душным среди всех нас? Всё настолько плохо, что он решил свинтить к тому, кто ему никогда не нравился? Уму непостижимо!

А если он рядом с какими-то женщинами? Нет-нет-нет, это точно исключено. Я слышала, что на фоне доносился голос Прометея. Да и я доверяла Аресу достаточно, чтобы быть уверенной в том, что он точно мне не изменяет. Но меня пугала мысль о том, что он не рядом со мной в этот субботний вечер, точнее, воскресное утро. Уже было четыре часа утра, а я, будучи богиней, даже не испытывала особой усталости, чтобы уснуть. Боги могли устать только от сильных нагрузок, а я сегодня только и делала, что сидела в интернете, смотрела сериал и готовила ужин. Ужин, который мы со Скоттом разделили на двоих, без Ареса.

Мне нравилась жизнь со Скоттом. Он был хорошим парнем, у которого были такие же проблемы, как и у моих мальчиков, когда они тоже были подростками. Конечно, ему не приходилось драться с богами и титанами, но вся эта подростковая взрывоопасность и смущение перед красивыми девушками… О да, мальчики есть мальчики. Я знала, что Скотту симпатична его одноклассница Анджела, которая относилась к парню как к знакомому. Оно и неудивительно, ведь Скотт рядом с ней и двух слов связать не мог. Откуда девушке было знать, что он к ней неровно дышит?

Иногда мне казалось, что нас с Аресом объединяет лишь забота о Скотте. Только он был для нас безопасной темой. При обсуждении остальных тем нашей совместной жизни всё заканчивалось либо моей истерикой, либо его тотальным молчанием, а иногда и всё вместе. Сколько бы я ни пыталась исправить ситуацию – бесполезно. Арес был просто камнем. Если бы он не говорил мне в моменты ссор, что любит меня и не хочет со мной расставаться, то я бы была уверена, что ему на меня плевать. Иногда я ловила себя на мысли, что, может, я слишком многого прошу? Но нет, я же ведь видела, сколько всего делают ради своих женщин другие мужчины. Мой же был просто куском кирпича: холодный и сдержанный.

Психолог нам не помогал. Точнее, нам иногда казалось, что он делает только хуже. Она хоть и говорила очевидные вещи, но когда мы пытались им следовать, то ругались ещё пуще.

Я устала плакать по ночам от осознания того, что мой же муж меня не понимает и что что бы я ни делала – всё становится только хуже.

Я заварила себе ромашковый чай, не чтобы успокоиться, а просто потому, что ромашка была единственным чаем, который остался у нас дома. Ну я же просила его купить этот чёртов чёрный чай! Почему он опять не может сделать то, что я прошу у него? Это же ведь несложно. Ненавижу ромашку.

Я вышла на балкон нашей квартиры, которая раньше принадлежала ему и Посейдону и посмотрела вдаль. Мы жили в спальном районе, поэтому ночью здесь было тихо и спокойно. В некоторых окнах горел свет, и мне стало интересно, чем же там занимаются. Люди в этих квартирах счастливы или они, как и я, смотрят в небо и не видят ни одного просвета?

Зевс

Я не ожидал от своего первого рабочего дня чего-то фантастического. В конце концов, я работал обычным охранником, а не в приключенческом боевике на полставки. Я сказал Джеку, что готов работать хоть сутками напролёт, так как я крайне редко устаю, на что тот ответил мне, что это всё прекрасно, конечно, но днём клуб закрыт, поэтому я могу провести время с семьёй.

Семья…

Когда мне говорили это слово, то я вспоминал про Пантеон, а не про Дженнифер и Джима. Я был в небольшом смятении: с одной стороны, то, что я к ним ничего не чувствую – абсолютная норма, ведь они мне никто и наш союз нёс исключительно деловой характер. С другой же стороны, я будто бы понимал, что отсутствие хотя бы каких-то тёплых чувств к людям, с которыми я жил под одной крышей и проводил большую часть своего времени, – какая-то клиника. Меня утешала лишь мысль о том, что я – греческий бог и полгода для меня лишь мгновение, которое затеряется в сотне подобных. Но грустные глаза Дженнифер выбивали меня из колеи. Мой план по становлению хорошей личностью бился каждый раз об её недовольное лицо, и это меня злило. Я не любил её и никогда бы не смог. Она знала это с самого начала, но решила почему-то позволить себе такую дурость, и я более чем уверен, она винила меня в том, что я не могу ответить ей взаимностью. Я хотел стать идеальным, а она мешала мне. Чёртова женщина!

Поэтому я выбрал работу, которая позволит мне максимально минимизировать общение с Джен и выставить всё так, словно это не я так захотел, а судьба так распорядилась.

В клубе «Эдем» было как в любом другом клубе. Здесь ничего не изменилось с того дня, как я, Поси, Аид и Арес пили в этом заведении. Я уже забыл, что мы тогда отмечали. А может, и горевали, кто его уже вспомнит… Я не особо заглядывал внутрь, так как мы с Кайлом были ответственны именно за площадку у входных дверей. Снаружи царила своя атмосфера. На улицу доносился приглушённый звук клубной музыки, которая вовсю играла на танцполе внутри. Десятки людей стояли в живой очереди и бурно что-то обсуждали. Басы парней сливались в унисон с высокими голосами девушек в коротких одеяниях. Кто-то из них уже был пьян, а кто-то пил, находясь в самой очереди. Кайл и я осматривали людей, проверяли их документы, оглашали правила клуба и грозили исключением за нарушение норм. Работа была несложная и быстрая. А значит, мне тут тоже быстро надоест.

Моя душа хотела драйва и приключений, ежедневных вызовов для себя. Возможно, я начал спиваться как раз таки из-за того, что мне стало скучно. Да, определённо, из-за этого. Во времена Древней Греции, когда в мире было ещё полно магии и всяких волшебных тварей, я даже порой и не знал, за какую цель ухватиться сегодня: то Тифон, то Цербер, то титаны. Сейчас же мой главный враг – неисправный iCloud, который почему-то вечно запрашивает у меня пароль для синхронизации, хотя я всё давно уже ввёл. Адская машина.

– Как там Адам, кстати? – спросил меня Клэй, не отрывая глаза от водительских прав блондинки, которая стояла в очереди рядом со своим парнем или другом и ждала, когда её пропустят.

– Адам? – я не сразу понял про кого. – А, – опомнился я, вручая права парню той блондинки. – Да нормально.

– Развёлся? – спросил Клэй, передавая права девушке.

– Не знаю, – пожал я плечами.

– То есть как это? – не понимал Клэй. – Вы не общаетесь?

– Не особо. А должны?

– Ну да. Вы же братья. Тем более Адам хороший человек, – насторожился Клэй.

– Адам? – усмехнулся я. – Ты единственный, кто так считает.

– Почему это? Мне он казался вполне славным парнем: понимающий, умеющий слушать, тактичный.

– Мы про одного и того же человека говорим? – откровенно удивился я. – Адам эгоистичный, жестокий и вечно обвиняющий всех вокруг в своих бедах.

– Что? Адам не такой, – нахмурился Клэй.

– Такой-такой, – закивал активно я. – Потом ещё в драку полезет без проса, украдёт твою дочь и…

– Дочь?

– Забудь, – отмахнулся я. – Просто я бы на твоём месте не доверял особо Адаму. Он любит врать и втыкать ножи в спину, когда ты этого не ждёшь. А потом прикрывается своими слезами, – спокойно отвечал я и видел, как Клэй с каждым моим словом удивляется ещё больше. – Персефона знает его столько лет и знает все его манипуляции, поэтому и не ведётся.

– Персефона? – спросил Клэй, попутно разворачивая документы какого-то парня со странным прикидом в виде очень широких джинсов и длинных зализанных волос.

– Ну его жена.

– Может, тогда Пэрис?

– Ну, может, и она, – согласился я, забыв, что мою дочь здесь звали иначе.

– Это всё так странно… – протянул Клэй.

– Я привык, – пожал я плечами, пропуская в клуб огромного парня в обтягивающей чёрной футболке и такого же цвета косынкой у него на голове.

– А давно ты про него что-то слышал? Я просто переживал за него. С момента, как он уволился полгода назад, я его не видел. Он изредка отвечает на мои сообщения.

– Я ничего про него не знаю. Видел его на своей свадьбе полгода назад. На этом всё.

– Сильно же он тебе насолил, раз ты так от него открещиваешься, – заключил Кайл.

– Было дело.

Афродита

Я не спала всю ночь, поэтому когда в замочной скважине провернулся ключ, то я тут же подскочила с дивана и направилась к двери. Стоило ей отвориться, как я тут же налетала на Ареса с вопросами:

– Где ты был? – шёпотом прошипела я. – Ты время вообще видел?!

– Не ори, – хрипло ответил он, разуваясь.

– Я не ору!

– Хорошо, – закатил глаза Арес. – Тогда не шепчи так громко.

– А я буду шептать, – я скрестила руки на груди и уставила на Ареса недовольный взгляд.

– Да пожалуйста, – смирился Арес и прошёл мимо меня, направляясь в спальню.

– Ты куда?

– Хочу поспать, – устало заявил он.

– А раньше тебе спать не хотелось? – яростно потопала я за ним.

– Очевидно, что нет, – Арес зашёл в нашу светлую спальню и прошёл в гардеробную.

– Почему ты так поздно вернулся? – не унималась я.

– Я же тебе уже сто раз за этот вечер говорил, где я и с кем, – карие глаза Ареса выражали вселенскую усталость.

– И что?

– Откуда я знаю что? – развёл он руками. – Ты будто только и делаешь всё что угодно, лишь бы поругаться со мной в очередной раз.

– Я? – вышла я на писк.

– Тише, – шикнул Арес, – Скотта разбудишь.

– Надо было думать об этом до того, как ты решил скитаться с Прометеем по ночному городу, – шёпотом продолжила я.

– Ну зависли мы с ним немного. И что такого? Я же не сделал ничего криминального, – сказал Арес, снимая с себя чёрную куртку.

– Ты должен был спросить у меня.

– Мне пять?

– У меня были планы на этот вечер. С тобой.

– Тогда и ты должна была спросить у меня, готов ли я участвовать в твоих планах.

– Но ты ведь мой муж.

– Я уже не понимаю, благословение это или приговор, – буркнул под нос Арес.

– Ах так?! – ужаснулась я его словам. – Ну и проваливай тогда куда хочешь!

– Да пожалуйста, – продолжал устало Арес, надев на себя куртку обратно. – Зря только деньги на бензин потратил, – сказал мужчина, обошёл меня и направился в сторону входной двери.

– Просто отлично! – потопала я за ним. – И ты вот так вот меня оставишь тут одну? Когда я зла?

– Видимо, да, – Арес обулся, выпрямился и посмотрел на меня. – Люблю тебя, – сказал он, обхватил моё лицо руками и поцеловал меня в нос. – Набери, когда остынешь, – просиял он и тут же вышел их квартиры, оставив меня позади себя, совершенно оцепеневшую.

Что это вообще было? Его будто подменили за секунду. Обычно Арес либо отвечал криками на мои крики, либо просто уходил из дома. Его поцелуй полностью обнулил моё боевое желание проучить его за его ночной загул.

Аид

– Рассвет, – протянул Харон. Я не видел, но слышал, как он улыбается. – Сколько бы мы ни жили, а природа всегда разная и в то же время одинаковая. Что три тысячи лет назад, что сегодня, казалось бы, одно и то же солнце, но уже другое. Кажется, что оно стало ближе, – задумался Харон.

– Солнце расширяется, говорят учёные, – ответил я ему.

– А? – не понял он.

– Ну солнце, – я указал зачем-то перед нами на огромный шар в небе, – это звезда, а звезды расширяются.

– Ты опять опиатов наелся? – подался ко мне Харон, вглядываясь в моё лицо.

– Да ничего я не ел. Это наука.

– Какая наука в мире, где есть боги, титаны и кентавры?

– А остальные существа?

– Они мне не нравятся.

– Почему?

– Я люблю только лошадей и мороженое, – пояснил мне друг.

– Резонно.

– Куда пойдём? – спросил Харон, уперевшись на свой посох, сделанный из древнего белого дерева.

– А куда хочешь? – я засунул руки в карманы своих чёрных джинсов.

– Мы где вообще?

– Нью-Йорк.

– О-о-о, – протянул Харон, – отсюда было много грешников.

– Город большой, грехов много, – заключил я. – Так куда пойдём?

– Я не знаю. Ты же тут гостил. Есть идеи?

– Ну, – посмотрел я на друга, – для начала тебе нужно немного приодеться. Выглядишь странно, мягко говоря.

– Нормальный у меня вид.

– Ты одет в мешок из-под картошки.

– Ну мне такое выдали на работе. Никто не устраивал показы мод в Преисподней, хотя дизайнеров к нам много попадало.

– Ладно, пошли внушим смертному, чтобы он отдал нам свою толстовку.

– А дальше куда?

– Есть тут одно место с символическим названием. Можем начать с него.

– Какое?

– Клуб «Эдем».

Гера

Вчерашний день прошёл как в тумане. Меня не покидали мысли о том, что Бэн сделает мне предложение, а у меня ничего не готово. Ни в каком плане.

Конечно, я хотела быть женой Бэна. Я любила его, он был лучшим мужчиной на земле, и с ним я чувствовала себя по-настоящему счастливой. Но его смертность меня пугала. Я знала, что вероятность того, что его сделают бессмертным, равна нулю. Я могла в любой момент стать смертной, но я не хотела этого.

Признаться честно, в моей длинной жизни были моменты, когда я хотела навеки закрыть глаза и закончить свои страдания, но сейчас, когда моя жизнь только по-настоящему началась, я вообще не хотела покидать этот мир. У меня появились настоящие подруги, хорошая работа, мужчина. Я жила жизнью своей мечты, но смертность всех вокруг меня пугала.

Я внезапно поняла, что Порша и Сидни тоже покинут меня через некоторое время. Они будут стареть, покрываться морщинами, болеть, а я буду продолжать благоухать и радоваться жизни.

А если у нас с Бэном будет ребёнок? Он же ведь тоже будет смертным. Гибель своего ребёнка я пережить точно не смогу. Все мои дети были богами.

– Всё хорошо? – выдернул меня из собственных мыслей Бэн, отпивая кофе из чашки.

– М? – посмотрела я на него.

– Всё хорошо? Выглядишь как-то странно.

– Странно?

– Озабочено. Что случилось? Я могу помочь? – он подался немного вперёд корпусом.

– Нет, всё хорошо.

– Гера, я же вижу, что в твоей голове что-то происходит.

– Просто усталость, – постаралась я замять тему.

– Ладно, расскажешь, когда посчитаешь это нужным, – сказал Бэн и продолжил есть свой завтрак.

Мне было совестно за то, что я не могла поделиться своими переживаниями с ним, так как я знала, что он сто процентов будет переживать и прокручивать в голове эту ситуацию. Надеюсь, он не накрутит себе лишнего.

Я не знала, что мне делать. Я договорилась встретиться с Прометеем сегодня вечером и обсудить с ним данный вопрос, но я не знала, чего он потребует взамен. А он обязательно что-то попросит. Я знала, что он считает меня сукой и будет хотеть хоть как-то отомстить мне за то, что я всегда была на стороне Зевса – его заклятого врага. Поэтому когда он согласился встретиться со мной, я поняла, что в моей голове уже должно быть готово какое-то предложение в ответ, которое было бы не то чтобы даже выгодно мне, а которое хотя бы было мне не в ущерб. Но что ему предложить – я не знала. Казалось бы, у Прометея всё есть: мир, власть, друзья, уважение, почёт, деньги… Любовь. Точно, этого у него как раз таки не было. Я никогда не видела его с девушкой. Он всегда был один и, казалось бы, и вовсе не был заинтересован в отношениях.

А может, это всё потому, что я в принципе не интересовалась его жизнью. Мне нужна была вторая голова, которая хорошо знала бы Прометея и готова была бы мне помочь. Пораскинув немного мозгами, я поняла, что наш круг общения с Прометеем кардинально разный, что было мне не на руку.

Отлично, я в отчаянии.

Прометей

Гера удивила меня, когда сказала, что хочет встретиться со мной. У нас с Герой всегда были натянутые отношения, так как она всегда была на стороне своего мужа. Что бы Зевс ни сделал, Гера будет считать, что он прав. По крайней мере, так было всегда. Сейчас же, насколько мне известно, они с Зевсом даже парой слов не перекидывались и виделись последний раз на его фиктивной свадьбе. Туда Гера пришла со своим новым ухажером – Бэном. Он мне нравился, и мне было даже как-то жалко его за то, какой он хороший, ведь наша большая семья – та ещё радость в жизни.

Я понимал, что Гера свихнулась, решив встречаться со смертным. Да, конечно, я могу допустить мысль о том, что она решила отвлечься от Зевса и вдохнуть свежего воздуха, но я знал, что Гера верная как собака, и если она решила начать что-то с этим смертным, значит, её планы на него были очень и очень серьёзными. Но это был бы неравный брак. И нет, дело тут не в том, что она богиня, а он обычный человек. Справедливости ради Гера не обладала какой-то опасной силой. Просто она была бессмертной, а он нет. Эта история обречена на горький финал: либо они расстанутся, либо он умрёт. В обоих исходах она остаётся одна. И чем она только думала?

Но я согласился встретиться с ней, так как мне было интересно, что же её сподвигло увидеть меня. Она хотела что-то попросить у меня, иначе зачем ей видеть меня. Я ей особо не нравился, а значит, эта встреча несёт исключительно деловой формат общения.

Мы договорились встретиться с ней в воскресенье вечером на нейтральной территории в Starbucks у её дома. Там было обычно не так многолюдно, по её словам, и никто бы не помешал нам обсудить все моменты. Я пришёл на встречу раньше неё, заказал себе американо и принялся ждать её. На улице за окном прохожие неспешно проходили по весенним улочкам, веселились, гуляли с питомцами, общались. Сколько бы времени ни шло, люди не менялись. И во времена Древней Греции, и в эпоху да Винчи, и сейчас… Люди всегда занимаются одним и тем же.

Гера опоздала всего лишь на пару минут. Я увидел её каштановые волосы, выглядывающие из-под красного шарфа, которым она покрывал голову, чтобы её не продуло. Заметив меня, она слегка переменилась в лице. Я не мог понять, была ли эта перемена положительной или нет.

– Привет, – натянуто улыбнулась Гера, вешая своё пальто цвета тёмного шоколада на вешалку рядом с нами.

– Можешь не делать вид, что ты рада меня видеть, – я повторил её манеру улыбаться.

– Слава богам, – она села напротив меня. – Я всегда была плохой актрисой.

– Давай перейдём ближе к делу, – сказал я, поднеся белую чашку к губам. – Мы оба знаем, что ты меня пригласила сюда не от тоски по мне.

– Ты всегда был таким сообразительным, – съязвила она.

– Так что у тебя?

– Я не знаю, с чего начать.

– Начни сразу с сути.

– Бэн.

– А я Прометей. Приятно познакомиться.

– Тебя Посейдон укусил? – бросила на меня Гера презрительный взгляд. – Ты чего паясничаешь?

– Ты слишком долго тянешь, – скучающе протянул я. – Что там с Бэном? Я не хочу торчать тут весь день. Твоё общество тоже мне не особо приятно, поэтому, буду честен, я бы хотел поскорее отсюда убраться.

– Почему ты вообще тогда сюда пришёл? – Гера скрестила руки на груди.

– Ты позвала. Мне было интересно, что случилось. Ну а ещё я просто хороший титан, который может помочь. Так что стряслось?

– Ладно, – Гера шумно выдохнула через нос. – Я хочу сделать Бэна богом, – она подалась вперёд.

– Чего? – от удивления моя левая бровь приподнялась, и я немного качнул головой. – Ты в своём уме?

– Вот именно такой реакции я и боялась, – закатила глаза Гера.

– А чего ещё ты ожидала? – вскинул я руки. – Что я поддержу тебя?

– Нет.

– Тогда что?

– Ты не мог бы помочь мне решить этот вопрос? – брови Геры сложились в «домик».

– Спешу напомнить, я не вхожу в сан богов, Гера, – я наклонился к ней. – Это не я решаю, кого сделать богом, а кого нет. Вас там пруд пруди наверху. Договоритесь сами как-нибудь между собой. Я обычный титан.

– Никто не даст мне права сделать Бэна богом, – с отчаянием в голосе сказала Гера.

– И будут правы. Он не сделал ничего такого, чтобы делать его богом чего-то. Ради бога, – откинулся я на спинку кресла. – Его даже и сделать-то никем нельзя. Он же обычный работник музея. Богом чего он будет? Каменных фигур и скелетов динозавров?

– Он работает в разделе скандинавской мифологии, – поправила меня Гера.

– Ещё лучше! Он рассказывает людям про чушь.

– Ты же любишь людей! – Гера перешла на повышенный тон, чем привлекла к себе внимание девушки-бариста за барной стойкой.

– Да. Но превращать кого-то в бога только потому, что он чей-то парень, – начал шёпотом я, чтобы нас никто не услышал, – крайне глупая идея. А глупости я ой как не люблю.

– Прометей, прошу…

– Гера, я правда не понимаю, чего ты хочешь от меня. Я не могу никак помочь. Даже если бы я считал твою идею благоразумной, то всё равно не мог бы осуществить. Ты должна уговорить всех богов согласиться сделать Бэна богом. Ну а после их согласия ритуал, помнишь? И знаешь, в чём прикол? – с издёвкой спросил я. – Ни в одном из перечисленных этапов никогда не было меня.

– В этом-то мне и нужна помощь, – продолжала Гера, но с большим раздражением в голосе. – Уговори их.

– Я? – у меня чуть глаза на лоб не полезли. – Спешу тебе напомнить, что я среди ваших вообще не авторитет. Даже больше – если я что-то скажу богам, то они сделают с точностью да наоборот, лишь бы мне насолить.

– Ты преувеличиваешь, – пыталась переубедить меня Гера.

– Нет.

– Да.

– Нет. Мы долго будем в это играть?

– Прошу помоги, – Гера сложила ладони вместе, изображая знак мольбы.

– Но я не могу.

– Ты даже не пытался.

– И не буду. Это идея обречена на провал.

– Прометей, проси всё что угодно. Моё божье слово взамен на бессмертие Бэна. Умоляю.

– Так тебе нужно сделать его богом или просто бессмертным?

– Второе.

– Сделай его кентавром. Ну, или сатиром, – предложил я.

– Я не хочу себе существо. Я хочу, чтобы Бэн оставался Бэном, только был бессмертным.

– А его ты спросила? – задал я вполне логичный вопрос.

– Что?

– Ты его спросила, хочет ли он жить вечность? – повторил я.

– Логично же, что хочет, – я видел, как Гера смутилась, так как в её голове иного сценария развития событий не было.

– Не логично. У смертности есть свои плюсы.

– Умереть от сердечного приступа в сорок? – саркастично парировала Гера.

– Чем тебе не плюс? – отшутился я.

– Прометей, – закатила глаза Гера.

– А что? Сначала спроси у Бэна, хочет ли он становиться бессмертным. Это должно быть его решение. И только потом можно будет как-то поднимать этот вопрос на общем заседании.

– Так ты поможешь? – глаза Геры загорелись надеждой.

– Как ты лихо вновь увидела выгоду для себя, – пробубнил я.

– Ну Прометей, прошу. Божье слово, помнишь?

– Помню, но мне нечего просить. У меня всё есть, – пояснил я.

– Сохрани тогда это до лучших времён, – продолжала уговаривать меня Гера. – Никогда не знаешь, кто может тебе помочь. Даже нас с тобой свела судьба. Хотя казалось бы…

– Ладно, – выдохнул я, – я помогу.

– Правда? – Гера засияла. – Ты не шутишь?

– Я был бы рад шутить, но, к сожалению, я серьёзно. Но, – продолжил я более строгим тоном, – твой Бэн должен сам прийти и лично сказать мне, что хочет стать богом. Дальше я возьму всё на себя.

– Спасибо тебе огромное!

– Пока что не за что.

Зевс

Смена на работе прошла относительно тихо и гладко для такого места. Драк или ругани не было, что было хорошо для остальных, но вселяло в меня скуку. Я думал, что работа охранником в клубе, где много пьяных и разъярённых людей, будет автоматически заканчиваться дракой, но это было далеко не так. Я просто стоял у входа, проверял документы и впускал людей. Даже если мне приходилось кого-то разворачивать на выход, они не особо сопротивлялись и спокойно выходили из очереди. Вот же ж скука!

Я вернулся домой в двенадцать дня. Было непривычно тихо, так как раньше в это время я был на обеде с Джен и другими коллегами. Джимми был в школе, Джен на работе, поэтому я достал из холодильника остатки вчерашней пиццы, разогрел их, включил телевизор и принялся листать каналы в поисках чего-то путного. Спать мне особо не хотелось, так как боги – существа крайне неутомляемые, поэтому я понимал, что день растянется для меня до адских мук и решил выйти и немного прогуляться.

Я планировал выйти и пройтись по городу, а вернуться только к вечеру, чтобы принять душ и вновь пойти в клуб на смену. Если бы наш клуб был оборудован душевыми кабинками, то мне бы не пришлось заглядывать внутрь и пересекаться с домочадцами лишний раз.

Джимми был славным малым. Любознательный и добрый мальчик, который всегда любил повеселиться и лишь изредка мог капризничать. А вот Дженнифер. Мне не нравилось то, что ей нравился ей. Я злился также на себя за то, что позволил этому зайти настолько далеко, хотя сразу знал, чем это может закончиться. Возможно, меня также раздражало и то, что я осознавал, что подсознательно хотел этого. Я хотел, чтобы Джен в меня влюбилась, чтобы доказать самому же себе, что я ещё в самом соку, что могу нравиться женщинам, плюс ко всему это немного разбавило мои скучные будни. Но я понимал, что это никак не вяжется с моим концептом новой жизни – стать хорошим богом. Играть с чьими-то чувствами – дело нехорошее, и я это понимал. Поэтому чтобы не сбиться с правильного пути, мне нужно дистанцироваться от Джен и Джима, чтобы они могли от меня отвязаться и продолжить жить свою жизнь, которая была до меня.

Когда я уже натягивал на себя толстовку, чтобы собраться и выйти на улицу, мой телефон зазвонил. Я удивился, увидев на экране имя Аида. Только вчера вспоминал про него, и тут он.

– Да? – непонимающе спросил я.

– Привет! – радостно поздоровался Аид. – Ты на работе?

– Нет.

– А где? У себя? – продолжал он весёлым тоном.

– Да. А что такое? – не понимал я. Аид никогда прежде не звонил мне.

– Мы сейчас будем, – ответил он и прервал звонок.

– Что? Мы? – не понимал я, но уже слышал гудки.

Спустя секунду в мою дверь постучались. Я понимал, что это Аид, но кто был вместе с ним? Я подошёл к двери, открыл её и обомлел. Вид Аида в тёмных классических джинсах и кожаной куртке в цвет меня не удивил. А вот стоящий рядом с ним высокий мужчина, одетый в широкие серые джинсы и огромную коричневую толстовку с большим капюшоном, меня шокировал.

– Харон? – не скрывая своих эмоций, спросил я.

– Ты узнал меня? – удивился мужчина.

– Ты единственный в городе, кому мог бы приглянуться подобный аутфит, – сказал я, указывая пальцем на его толстовку.

– А что мне ещё надеть? Если бы я выбрал футболку – свёл бы с ума всех смертных. У меня же вместо лица, по сути, череп, обтянутый кожей, – пояснил Харон.

– М-да уж, – цокнул я языком. – А вы тут какими судьбами? – я посмотрел на Аида. – Ты вообще пропал с радаров после моей свадьбы. Долго ревел по Перси?

– Тебе обязательно поднимать эту тему? – сощурил глаза Аид.

– Да. Я рад, что она, наконец, отвязалась от тебя. Моя дочь, как-никак, – усмехнулся я.

– Поэтому ты палец о палец не ударил, чтобы спасти её от своего брата-тирана? – парировал Харон.

– Я пытался спасти её, – напомнил ему я.

– Разговорами? – Я не знаю, как у Харона так получается, но, даже не видя его лица под этим большим капюшоном, я отлично различал его, как бы так сказать, мимику.

– Ты на что намекаешь? – я подался вперёд.

– Так, всё, – Аид вклинился между нами. – Я привёл Харона сюда для веселья, а не для драки, – сказал брат, переводя взгляд с друга на меня.

– Тогда пусть держит язык за зубами, – прорычал я, не сводя взгляд с Харона.

– Как скажешь, – скучающе произнёс Харон.

– Вот и договорились, – расслабился Аид. – А теперь давайте немного пройдёмся.

Персефона

Я до сих пор не могла поверить в то, что у меня наконец-то получилось. Я не рассказала об этом своим сёстрам, так как они бы всё равно ничего особо не поняли. Для них моё рвение учиться было лишь дурной прихотью. Они не понимали, зачем мне нужна была вся эта учёба, если я могла всю жизнь прожить в статусе владычицы Преисподней и не знать бед. Конечно, ведь они-то уж точно хотели оказаться на моём месте, и меня это раздражало. Чем больше я думала обо всей этой истории с Аидом, Посейдоном и моей сестрой, тем больше я будто бы вспоминала о том, как они «невзначай» пытались постоянно меня поддеть. То говорили о том, что я бедная и несчастная из-за того, что мой муж тиран, то мне срочно нужно рожать и ещё куча всего.

Сейчас же это всё не имело никакого значения. Я подняла голову и посмотрела на свою мечту. Величественное здание Колумбийского университета, выполненное из бело-жёлтого камня, стояло прямо передо мной. Я задрала голову, чтобы получше разглядеть все окошки и резные элементы на строении. Я точно для себя решила, что когда я достигну лучших результатов в медицине и устану от неё, то моим следующим направлением в жизни будет архитектура. Мне безумно нравилось разглядывать разные здания, их интересные изгибы и формы. Интересно, я могла бы стать хорошим архитектором?

Так, Перси, сначала медицина. Ты даже не закончила обучение по одному направлению, а уже сразу же хочешь попробовать что-то другое.

– Чего встала? – услышала я рядом с собой довольно грубый голос какого-то парня, а затем почувствовала, как моё плечо дёрнулось вперёд от удара. Я исподлобья посмотрела на этого парня, который бросил на меня презрительный взгляд и пошёл дальше, даже не извинившись за то, что так задел меня.