Моя больная любовь

Пролог

Прохладный воздух бодрит через приоткрытое окно машины, волосы, собранные в пучок, сбиваются, создавая небрежные завитки у лица.

Мужчина, сидящий рядом, держит мою ладонь, бережно поглаживая пальцем тыльную сторону руки. Я делаю музыку громче, желая отпустить проблемы непростой жизни и окунуться с головой в море эмоций, вызванных Рустамом.

Это имя многое значит для моего сердца. Каждый раз, когда я думаю о нем, вспоминаю нашу встречу, когда я была совершенно сломлена.

Он спас меня.

Толстовка приятно грела тело, а короткие шорты позволяли мужчине смотреть на мои стройные загорелые ноги, пока я думала над тем, какие мы сейчас разные. Рустам одет, как с иголочки: черная, идеально выглаженная рубашка, дорогие брюки и лакированные туфли.

Моя роль в обществе вынуждает одеваться так, будто сейчас прибегут журналисты с кучей камер, наставленных только на меня, а этот мужчина помог мне не бояться иногда расслабиться и одеваться так, как мне хочется.

Из мыслей меня нежно вытянул бархатный голос:

– Триша?

– Что, Рус?

– Нам придется ненадолго расстаться.

– В каком смысле? – я не на шутку испугалась из-за слова «расстаться». Оно вызывало во мне тревожность и легкую апатию.

– Мне всего лишь нужно будет уехать на пару дней. А после, ты сможешь остаться со мной навсегда?

Я рассмеялась, ведь этот мужчина – мой смысл жизни.

Возможно, он не знает, но когда я смотрю на него, то чувствую – хочу стать частичкой его самого, одним целым, его миром, хочу домик у озера и вечерние посиделки у камина именно с этим мужчиной.

Это слишком странно, верно? Я не воспринимаю свои действия и мысли, как что-то плохое, ничего не могу с собой поделать.

Но тогда я даже не подозревала, что для любви нужна стабильность.

Для этого я должна быть здорова, ведь я зависима от него. Я полностью растворилась в этом мужчине, позабыв о том, что нужно жить не ради кого-то.

Через время я это пойму, если моя больная любовьне разрушит меня.

Глава 1

"Не знаю, с какого момента все пошло наперекосяк, но точно уверена в том, что это началось еще до моего рождения"

Меня зовут Томирис, но мой брат всегда называет меня Триша, потому что полная форма имени используется только для упреков со стороны родителей.

Что я могу рассказать о своей семье? Это стая стервятников. Они не могут жить как обычные люди, и даже все их окружение – голодные звери, готовые растерзать любого, кто не впишется в рамки «нормальности». Только один человек из этой ямы лжи и лицемерия всегда на моей стороне, и это Тристан – мой брат-близнец.

Все, что я помню о детстве, – боль, страх и усталость, сопровождающие меня по сей день.

Первое воспоминание, которое я никогда не забуду: мне было пять лет, отец был таким же строгим, как сейчас, а мать – неуравновешенной психичкой, потакающей его нездоровому поведению.

В тот день я играла в куклы совсем одна, ведь друзей у меня не было. Для того, чтобы у меня появились друзья, ну или хотя бы дети моего возраста в окружении, нужно выходить за пределы дома, а это было под запретом.

И вот когда я играла, то случайно порвала платье и побежала рассказывать об этом маме.

Когда мы еще дети – мы не способны понять, что кто-то близкий может причинить сильную боль. Но тогда я это и осознала. Мать била меня, приговаривая свои любимые слова: «Папа старается все для вас делать, а ты вечно неблагодарная маленькая дрянь!».

Вечером вернулся отец, я побежала к нему сломя голову с мыслью: «Сейчас я все расскажу папочке! Он пожалеет меня!», но чуда не случилось. Безжалостный человек, не заслуживающий ничего, кроме самых жестоких мук, сказал, чтобы я убиралась с глаз. Так и прошло все мое детство.

Я думала, что повзрослею, и все станет лучше, что мне наконец будет легче. Здесь вновь мои мечты разбились. А что я, в принципе, ожидала? Любви, понимания или, возможно, заботы? Ха, очень смешно, Триша. Ты такая глупая.

С каждым годом мое пребывание в огромном особняке с кучей удобств становилось только хуже, как бы противоречиво это ни звучало.

В школе меня недолюбливали просто потому, что завидовали. Конечно, все думают, что если я живу в шикарном, даже вычурном доме с кучей охраны, то я зазналась, а грустная хожу только из-за того, что папочка не купил модный телефончик или сумочку из новой коллекции. Но если бы хоть кто-то знал, как мне претит мысль, о каких-то вещах, связанных с брендами!

Родители считали меня куклой, марионеткой, ну или просто визитной карточкой, которая привлекает новых клиентов в фирму отца. Для этого мне нужно выглядеть так, словно я только что вышла с обложки глянцевого журнала, и не важно днем или ночью. С десяти лет они начали меня готовить: танцы, гимнастика, растяжка, фортепиано, скрипка, уроки по уходу за собой и куча репетиторов, помимо занятий в школе.

До этого возраста все было терпимо, ведь с семи до девяти лет я была обычным ребенком: школа, этикет и небольшие тренировки после занятий, но моя главная ответственность – быть милой дочкой.

Тогда партнеры отца приходили к нам на ужины три раза в неделю, он работал над проектом семейного комплекса, а значит, я – самая милая дочурка на всем белом свете, а папа – примерный семьянин.

Мой брат был будущим наследником компании отца, следовательно, его готовили к этой должности, постепенно наполняя его детский мозг сложной информацией. Он всегда говорил мне: «Триша, мы должны еще немного потерпеть! Потом обязательно будет лучше». Но разве он был прав? Мы терпим уже много лет, но ничего не меняется.

Мне восемнадцать, но я все еще думаю: «Почему мы родились именно в этой семье?». С этой мыслью я засыпаю каждый гребаный день.

От долгих лет стресса у меня появились побочки: когда я волнуюсь, то сжимаю челюсть до скрипа зубов и куда же без огромного потока мыслей. Иногда я забываю что-то ответить, ведь навязчивые мысли преследуют меня днем и ночью: «Правильно ли я услышала вопрос? Что если отвечу не правильно? Они правда думают, что я хорошо выгляжу? Это платье меня не полнит? Помада не стерлась, когда я пила шампанское? Я ведь не выпила больше одного бокала?».

Согласитесь, это удручает. С пятнадцати лет я посещаю «благотворительные» приемы. Так их называют люди извне, но каждый человек, входящий в этот адский круг, знает – это показуха, чтобы привлечь клиентов и заработать репутацию.

Каждый прием мы с братом были порознь, хотя оба не хотели расставаться в обществе двуличных людей. Казалось, что только мы еще можем сбежать отсюда, но это лишь иллюзия. Мы давно погрязли в пучине тайн, заговоров и гнили. «Друзья» родителей, словно ядовитое дерево, пустившее корни, а мы – земля, не способная их вытравить.

Изо дня в день меня избивала мать, повторяя: «Хоть слово скажешь брату, и я убью тебя. Задушу ночью, чтобы ты больше не сказала ничего, никогда». И я не говорила. Боялась. Мне до жути было страшно.

Мать строго следила за моим питанием. Я ела строго два раза в день, не смотря на многочисленные тренировки и занятия. За каждый лишний килограмм она снова и снова била меня, лишая еды на несколько дней. Из-за этого я вешу сорок пять килограмм, у меня миниатюрная фигура, но при этом я не лишилась небольших форм, при росте сто шестьдесят пять сантиметров это смотрелось сносно.

Девочки отчасти завидовали, думая, что я ем и не толстею, не зная, на какие жертвы я иду, оставаясь такой худой.

Глава 2

Сейчас шесть утра, я встаю с теплой кровати, и перед тем как пойти в душ, начинаю тренировку. Она всегда длится не больше двадцати минут, и сегодня все как обычно. Закончив упражнения, я чувствовала, как по мне стекает пот, заставляя одежду неприятно липнуть к телу.

Ненавижу утренние нагрузки. Хочу хоть иногда выдохнуть и не спеша мыться, краситься, подбирать одежду, но это всего лишь грезы. Быстро приняв душ, я наносила уход на волосы, когда моя мать чуть не вышибла дверь, вломившись в ванную.

– Что ты творишь?! – от испуга я остро отреагировала, за что могла получить. Видимо, отец снова наговорил ей лишнего, но вместо того, чтобы вымещать злость на нем, она решила докопаться до меня.

– Почему ты все еще в ванне?! – спросила разъяренная мать, но, не дожидаясь ответа, схватила меня за только что расчесанные волосы.

– Пожалуйста, прекрати! Вдруг Тристан зайдет!

От упоминания брата ее глаза округлились. Никто в семье не посвящал его в такие разборки, он должен думать только о делах отца. В момент, когда я успела подумать, что она выпустит волосы из своей цепкой хватки, мое лицо ударилось о зеркало. Ошарашенная происходящим, я не смогла поднять головы. Кровь сочилась из носа, и, кажется, моя губа треснула.

Эта женщина никогда не позволяла себе бить меня по лицу, ведь его видели все! Одеждой это не скрыть, как, например, тело.

Как только я подняла голову, увидела разбитое зеркало, по которому стекала кровь. Моя кровь!

Слезы застилали глаза, сердце колотилось как бешеное, а мысли были где-то далеко.

– Ты портишь все, к чему прикасаешься, мелкая дрянь!

Я подняла глаза на мать и поняла – она под веществами. Такого раньше не было, не знаю, что она может вытворить в таком состоянии.

– Мама, приди в себя…

– Заткнись! – прокричала опьяненная чем-то мать, повалив меня на пол.

Полотенце раскрылось, открывая еще не исчезнувшие синяки на моем теле. Она била меня куда попадало, пока не прозвенел второй будильник, означавший, что мне пора выходить из ванной комнаты.

Только тогда она посмотрела на меня во второй раз, с такой ненавистью, будто я отняла у нее жизнь, и просто ушла, оставляя меня рядом с каплями крови на холодном мраморном полу.

В этот раз я не могла пошевелиться тридцать драгоценных для меня минут. Время поджимало, я обязана приехать в школу вовремя, но когда я смыла с себя кровь и вышла в комнату, в дверь постучались.

– Ко мне нельзя, оставьте у двери, – сказала я с особой строгостью. Думаю, это мой водитель, он должен занести вещи, переданные для фотосессии в фирме отца, но, видимо, забыл и принес только сейчас.

– Это я, открой!

– Тристан?! – мне стало не по себе, он не должен меня видеть в таком состоянии.

– Быстрее, Триша, я прячусь от Адама!

Адам – наш помощник, если его можно так назвать. Мужчина помогает составлять расписание на неделю и назначает встречи с репортерами. За все, связанное с развитием и мнением общественности, отвечает именно он.

– Я открою, подожди немного, я еще не оделась.

– Хорошо.

Когда я зашла в гардеробную, позвала Тристана:

– Можешь входить.

– Ты чего так долго?

– Проспала.

– Триша, ты же помнишь, что я чувствую, когда ты лжешь?

На глаза вновь навернулись слезы, я громко всхлипнула, поспешно закрыв рот. Паника сковала меня, ведь я услышала шаги брата, но самое страшное – это открытая дверь в ванную. Черт, я забыла ее закрыть!

Чтобы пройти в гардеробную, в которой стоит шкаф, за дверцей которого я спряталась, нужно пройти возле ванной комнаты.

– Что за… Триша, почему у тебя зеркало разбито? Стоп, это что, кровь?!

Брат быстро нашел меня, схватил за руку и повернул лицом к себе. Я не могу перестать плакать, когда самый главный человек в моей жизни впервые увидел побои матери, которые длились тринадцать лет.

– Господи, Триша…

– Пожалуйста, не смотри! – я отвернулась от брата, но он развернул меня обратно, крепко заключив в объятья.

– Кто это сделал?

– Нет! Ничего не спрашивай, прошу тебя, не сейчас, Тристан.

–Не буду, – сказал брат, посадив меня на стоящий рядом диванчик.

Глава 3

Тристан не ушел, оставив меня одну со своими мыслями, как я хотела. Брат позвонил в школу и сказал, что я заболела, а также отменил мою фотосессию.

Тристан – моя опора. Именно он через огромный скандал с матерью смог выбить для меня несколько дней отдыха.

Целый день мы просто лежали, и я не хотела ничего делать. Совсем. Тристан включил американские шоу, чтобы мы расслабились, пока я пила сок и время от времени натирала порезы от стекла заживляющей мазью.

Вечером к нам зашел Адам, чтобы выяснить, почему отменились сегодняшние планы, которые он так долго и упорно выстраивал, но, увидев реакцию брата, решил освободить еще несколько дней.

Эти дни прошли как в тумане. Я гуляла по огромному саду и пила облепиховый чай у любимого дерева, пока мой защитник играл с друзьями в баскетбол на заднем дворе. Мне было безумно скучно, я бы предпочла тоже общаться с друзьями, а не сидеть просто так дома.

Но есть одна проблема – друзей у меня нет. Приятели Тристана – парни. А с ними у меня разговор короткий. Обычно они скучные и не интересные, либо очень надоедливые и самовлюбленные. Главный отталкивающий фактор в моих «ухажерах» – болтливость.

Когда положенный отдых прошел, все снова вернулось в свое русло.

Утром меня отвезли в школу. Одета я с иголочки: белая блузка, короткая розовая юбка, лоферы и модная сумочка.

Сейчас я в одиннадцатом классе, скоро выпускаюсь и, надеюсь, смогу сбежать из этого дома. Конец марта, теплая погода, я еду с приоткрытым окном и классической музыкой, но никакого спокойствия не ощущаю.

Мне кажется, что все увидят небольшие неровности под макияжем, оставленные матерью.

Я благодарна только за то, что все эти дни она не появлялась в поле моего зрения. Но опять же все благодаря Тристану.

Я захожу в класс и вижу, что за моей партой сидит какая-то девочка. Мое место у окна, а она села у прохода.

Подойдя ближе, я хотела заговорить с ней, но девочка меня опередила:

– Ты тоже здесь сидишь? – она подвинулась, чтобы я смогла пройти. – Привет, я Эмилия. А тебя как зовут?

– Триша. Ты новенькая?

– Да, моих родителей перевели в этот город, мне пришлось сменить школу.

– Понятно.

– А почему ты сидела одна? – спросила блондинка.

– Захотелось.

– Ты немногословна, может, сходим в кафе после школы? Сегодня же всего четыре урока.

Я была поражена тем, что со мной кто-то хочет подружиться, поэтому без раздумий согласилась. Вроде бы сегодня после школы у меня есть два свободных часа.

Прозвенел звонок, и в класс вошла наша классная руководительница Татьяна Владимировна.

– Всем доброе утро, сегодня к нам перевелась новая девочка, – учительница попросила встать мою соседку по парте, – ее зовут Стафиевская Эмилия.

Я подумала, что ее фамилия мне знакома, хотя она довольно редкая.

Вскоре пришел учитель математики и начал проводить урок. Мы записывали все, что он писал на доске, но потом его вызвали в учительскую. До конца урока оставалось десять минут, я поставила сумочку на стол и начала менять тетради, следующим уроком у нас литература.

– Ничего себе! – вскрикнула соседка по парте так, что все остальные сидящие в классе косо посмотрели на меня. – Это же сумочка из новой коллекции!

– Тише ты!

Куча завистливых взглядов уже была приставлена к новому предмету моего гардероба.

– Почему? Это же круто, я тоже хотела, но она такая дорогущая!

– Просто не кричи и все.

– Ладно, как скажешь.

– Так ты переехала с родителями?

– Да, но еще с нами приехал мой старший брат. Он учился за границей, но захотел поехать с нами.

– Понятно, у меня тоже есть брат, но он на домашнем обучении.

– Ничего себе! Как его зовут?

– Тристан, мы близнецы.

– Ахренеть, это же так круто! А моего зовут Доминик. Ему двадцать.

Уроки пролетели незаметно, и мы отправились в кафе. Решили пройтись пешком, но на пути нам встретились девочки, которые учились со мной в девятом классе. Главные задиры года. Судьба сегодня не щадит меня, как и обычно.

– Эй, а это не Триша? – спросила Аня у своей подружки Иры.

– Похоже на то. Триша, неужели у тебя есть друзья? – девочка ухмыльнулась, подходя ближе.

– Что вам нужно? – мой голос уверенный, даже строгий, но внутри все сжалось от тревоги. Вдруг Эмилия сбежит после их слов? Они вечно ко мне цепляются. Думаю, сейчас будет то же самое.

– Что ты сказала? Разве нам нельзя подойти к тебе?

– Ты настолько зазналась? Фу, неужели деньги так портят людей? – поддержала подругу блондинка Аня, наматывая белокурый локон на палец.

– Я не зазналась, нам пора, пошли, Эмилия, – я взяла девушку за руку и собралась уходить, когда меня схватила Ира.

– Куда собралась?

– Отпусти, пока руку по локоть не отгрызла!

– Язык длинный! Может, мы его укоротим?

– Что вы творите? – Эмилия решила заступиться за меня, но из хватки Иры меня освободил какой-то парень.

– Либо вы сейчас сбежите, либо вам не поздоровится, – сказал незнакомец.

Девочки быстро убежали, выкрикнув напоследок: «Ты об этом пожалеешь, Томирис». Мое имя Аня выделила с особой ненавистью, будто желчь выплюнула.

– Доминик?! Что ты здесь делаешь? – вскрикнула соседка по парте.

Как она сказала? Доминик? Видимо, это брат Эмилии, про которого она рассказывала.

– По всей видимости, спасаю вас.

– Я же просила не заезжать за мной после школы! У нас были планы, – после слов девочки Доминик обернулся и прошел по мне оценивающим взглядом.

Я решила нарушить затянувшуюся тишину:

– Спасибо, но если мы не поторопимся, то меня силой схватит водитель и увезет в закат, – я произнесла это с усмешкой, но эти двое серьезно восприняли мой юмор.

– Вперед, я с вами. Вдруг еще кто-то решит на вас напасть, – сказал Доминик и пошел вперед, обернувшись, чтобы спросить: – А куда мы идем?

– В кафе, – ответила Эмилия с надутыми губами.

Мы зашли в небольшую кофейню, разместились у окна, и я заказала кофе, пока ребята выбирали вкусные десерты.

– Триша, а ты будешь пирожное? – поинтересовалась девушка, предлагая мне меню.

– Нет, я уже ела сегодня сладкое.

В разговор вмешался Дом:

– Тебе нужен самый большой десерт, ты слишком худая.

– Это не твое дело, я же сказала, что не хочу!

Две пары глаз уставились на меня, мне стало настолько стыдно, что я решила трусливо сбежать, но когда вставала, Эмилия взяла меня за руку:

– Ты куда? Прости, Дом не хотел тебя обидеть.

– Я все испортила, извините, но мне пора на фотосессию.

– Подожди! – Доминик схватил вторую руку, и я непонимающе уставилась на обоих.

Я села, и ребята пообещали больше не докапываться до меня. Мне жаль, что все так получилось, но я не могу нормально реагировать, если мне говорят есть больше. Ненавижу это: «Ты слишком худая». Мать наказывала меня за каждую съеденную крошку, они ничего не понимают.

– Триша, а почему те девочки к тебе привязались? – Эмилия отпила свой мятный чай. – Вы давно знакомы?

– Мы учились вместе, не сошлись характерами.

– Что? Как это?

– Ну вот так, просто не сдружились.

– А про какую фотосессию ты говорила?

– Для компании моего отца. Я представитель нового проекта.

– Это так здорово, – сказала Эмили, мило улыбнувшись.

– Не думаю, это немного удручает.

– Но почему?

– Эмилия, не задавай личные вопросы в первую встречу. Если Триша захочет рассказать, то это когда-нибудь произойдет, – в разговор вмешался Доминик.

– Извините, но мне так интересно! Ты такая клевая!

– Клевая? Я?

– Ну да, у тебя есть все: красивая внешность, фигура, идеальный рост, шикарные вещи. Это ведь все, о чем можно мечтать!

Момент прервал Адам, вошедший вместе с водителем:

– Томирис, вот вы где! Я вас повсюду ищу, через полчаса начнется фотосессия! У вас после еще примерка и пробный макияж на банкет.

– Томирис? – уточнила подруга, добавив: – это же твое полное имя, да?

– Забудь, я Триша. Хорошо?

– Ну ладно.

– Томирис! Нам пора ехать! Если ваша мать узнает – вы знаете, случится то же самое.

Меня передернуло от слов Адама, и я, даже не попрощавшись, пулей вылетела из кафе.

Фотосессия и дальнейшие подготовки к будущему банкету прошли скучно и уныло.

Домой я приехала только к десяти вечера, приняла душ, и как только голова коснулась подушки, я уснула.

Я так устала, но завтра новый день, новые проблемы и мероприятия. На следующей неделе будет очередной благотворительный вечер, на котором я обязана выглядеть идеально. А пока можно немного расслабиться.

Глава 4

Первая половина дня прошла как в тумане, и все потому, что перед тем, как я отправилась в школу, ко мне пришел Адам. Он огорошил меня новостью: «Сегодня вечером вам с Жанной, Виктором и Тристаном нужно быть в ресторане. Вы познакомитесь с новым партнером отца, у него есть сын, возможно, он станет вашим будущим мужем». И просто вышел. Он просто ушел. Жанна и Виктор – мои родители, которые, по всей видимости, стали еще более неуравновешенными! В каком мы веке, черт возьми?!

В школе со мной пыталась поговорить Эмилия, но мне до сих пор было стыдно за ситуацию в кафе, ведь тогда я просто ушла, не попрощавшись.

– Эй, Земля вызывает Томирис! – сказала соседка по парте.

– Не называй меня так!

– Ой, извини, я не знала, как еще привлечь твое внимание, – Эмилия стушевалась, а я поспешила объясниться:

– Это ты прости, я была в своих мыслях. Я не люблю, когда меня называют Томирис, пожалуйста, зови меня Триша.

– Конечно, конечно. Что у тебя произошло?

– Я не знаю, хочу ли рассказывать.

– Мы же подруги, я никому не расскажу, честное слово! Если тебе нужно чем-то поделиться, то я всегда рядом.

– Мы подруги?

– Эм, ну да. Или я навязываюсь? Боже, я думала, что мы подруги, хотя только вчера познакомились, я…

– Стой, ты всегда так тараторишь?

– Когда волнуюсь.

– Я не думала, что ты хочешь со мной дружить, поэтому так отреагировала.

– Почему ты так подумала? Ты ведь хорошая!

– Просто с общением у меня проблемы.

– Брось ты! Рассказывай, что у тебя случилось?

Я решила поделиться с подругой, она выпучила глаза и сказала:

– Боже! Это правда?! Мы в каком веке?!

– Я тоже самое сказала!

С Эмилией мы обсудили, что я могу сделать, чтобы отвадить возможного жениха:

– А если будешь вести себя, как умалишенная?

– Да ты с ума сошла! Родители убьют меня!

– Черт, идеи закончились. Ты на все так отвечаешь!

– Потому что так оно и будет. Мне всегда нужно сидеть с идеально ровной спиной, в шикарном наряде и вести светские беседы!

Подруга непонимающе уставилась на меня, но промолчала.

Остаток дня провела за разговорами с подругой, которая рассказывала о своей любимой группе «Ночная Симфония». В ней состоят четыре парня, по которым безумно фанатеет девушка.

– Ты не представляешь, какие они красавчики! Вокалист – Дин, гитарист – Давид, а барабанщик – Кэлл. Последнего я обожаю больше всех!

После уроков мы попрощались, меня забрал водитель и привез в салон.

В этом бутике красят, делают прически и, естественно, подбирают дорогущие наряды.

– Здравствуйте, Томирис! Нам передали, что нужен наряд для ужина, верно?

– Здравствуйте, зовите меня просто Триша. Да, вы все верно поняли, – я выдавила из себя улыбку и прошла к стенду с платьями.

– Вот здесь находятся вечерние платья, а на этой полке – обувь на каблуке, дальше сумочки и украшения.

– Благодарю, вы можете идти, я сама подберу наряд.

– Конечно.

Я выбрала белое облегающее платье до колен, оно идеально подчеркивало мою фигуру и ключицы за счет открытых плеч. Я надела черные лакированные туфли на высоком каблуке, их фишкой была белая подошва и каблук. Сумочку решила взять в цвет платья, на ней – винного цвета лента, завязанная в красивый бант. Как обычно требует отец: «Чтобы показать состоятельность семьи – используй украшения».

Именно по этой причине я надела комплект украшений из белого золота, а также кольцо с аккуратным бриллиантом. Отец должен оценить лаконичный, но дорогой, показывающий наше богатство образ.

Стилисты сделали мне идеальные локоны и нежный макияж, подчеркивающий небольшие, но сочные губы, а также длинные ресницы.

Я отправилась в ресторан, дорога заняла десять минут, ведь он находился недалеко от салона. Адам, как всегда, позаботился о том, чтобы я не опаздывала надолго. Родители решили, что мне нужно опоздать на несколько минут, для особого впечатления. Я должна была появиться, когда все рассядутся и начнут беседу.

Мать отправила мне смс в инстаграме.

Жанна: «Можешь входить».

Коротко и понятно, в этом вся Жанна Кафарова.

Я вхожу в ресторан и подхожу к столику с высоко поднятой головой, но нежным, слегка виноватым взглядом:

– Прошу прощения, я немного… – и тут я вижу Эмилию и Доминика, рядом с ними, видимо, сидят их родители. – Опоздала.

Мы непонимающе уставились друг на друга. Эмилия посмотрела на меня с дикой жалостью в глазах, они все поняли. Я – та самая невеста, а Доминик – возможный жених. Вот черт!

Глава 5