Бал для монстра

Глава 1

***

Проснуться его заставил бой настольных часов. Это были очень дорогие раритетные часы из Швейцарии, и они очень подходили к обстановке кабинета. Но сам кабинет не очень хорошо подходил для сна. И тем не менее Марк Антонович ночевал здесь последние четыре года. Он спал на диване с парчовой обивкой и резными позолоченными ножками, где едва помещался, и ничего не собирался менять. Само собой, во всем этом было что-то неправильное, но в спальню он вернуться не мог.

Открыв глаза, он уставился в потолок с лепниной. Его сильно мутило после вчерашнего пятизвездочного коньяка, пустая бутылка из-под которого сейчас валялась на полу. Как назло, раздался звонок мобильного. Он, не переворачиваясь и стараясь лишний раз не шевелиться, опустил руку на пол. Телефон оказался запутанным в ниспадающих на пол простынях. Когда он наконец справился с ними, телефон все еще продолжал звонить. Марк Антонович нажал “принять” и прижал трубку к уху.

– Алло?

Он услышал на том конце трубки мужской голос с вкрадчивым нотками, хорошо ему знакомый.

– Марк Антонович, вы помните, что было вчера?

– Я опять вам звонил? – обреченно спросил он. В голове промелькнули вспышки воспоминаний. Кажется, он рыдал в трубку. Опять.

– Звонили. Ваше счастье, что я не спал. Вы опять просили, чтобы я вас уволил.

– Мне ужасно стыдно, – прошептал он в трубку.

– Я знаю. Вы же не хотите в самом деле уволиться?

– Ни в коем случае!

– Вот и хорошо. Только давайте договоримся: в следующем году вы не пьете и мне не звоните в ночь на первое сентября. А не то точно уволю.

– Я понял.

– И еще. Хотел спросить – вы не передумали вести первокурсников? У вас и так большая нагрузка, если бы вы больше отдыхали, то у вас бы не было срывов.

– Нет, не передумал, – прохрипел Марк Антонович.

– Ладно, ваше право.

Ректор отключился. Марк Антонович выдохнул. До начала пары оставалась пара часов, и за это время ему необходимо было привести себя в порядок.

Он встал с дивана. Мельком глянул на коллекцию оружия, висящую на стене – когда-то она служила для него предметом огромной гордости – и отвернулся. Барочные шторы плотно занавешивали окна. Когда-то он любил открывать их по утрам, впуская в комнату свет и воздух. Но не сейчас. Он уже давно не прикасался к шторам в своей квартире.

***

Рита проснулась в комнате, полной других девушек. В студенческое общежитие она въехала буквально вчера, и поэтому сейчас ей тут все было в новинку. Первым, что она увидела, открыв глаза после сна, были потеки на потолке, до которых можно было дотронуться рукой. За ночь она просыпалась, пожалуй, не менее пяти раз. Во-первых, спать на втором ярусе оказалось душно. Во-вторых, одна из девушек храпела. В-третьих, с непривычки Рита жутко боялась упасть. Тем не менее она никак не могла назвать себя разбитой. Напротив, в ней кипела молодая энергия.

Первое сентября! Первый день учебы в университете! Целых четыре года она корпела над учебниками, и вот сбылось заветное желание. Ради большой мечты можно и общагу с удобствами на этаже потерпеть. Да что там, она бы и на худшее согласилась. Она бы на что угодно согласилась, только бы учиться именно в этом университете.

Рита осторожно спустилась с кровати, взяла из недоразобранного чемодана зубную щетку и вышла из комнаты. Соседки тоже начинали шевелиться и просыпаться. Кое-кто лежал с телефоном в руках. Она пока не успела запомнить девушек по именам, да и не особо стремилась к этому. Пожелав проснувшимся доброго утра, она покинула комнату и вышла в коридор. Пришлось выстоять небольшую очередь, но в ванную она все же попала в числе первых, в отличие от тех же соседок. И это было очень кстати, поскольку письменный стол, стоявший у окна, оказался полностью в ее распоряжении. Она сделала себе особый “макияж без макияжа”, а после там же, на столе, тщательно отутюжила свой брючный костюм. Рубашка с небольшим “жабо” хуже поддалась глажке – жаль, мамы не было рядом – но все вместе смотрелось довольно неплохо. На ноги она надела туфли на низком каблуке.

Учась в школе, Рита никогда не носила туфли, только кроссовки. А сейчас жизнь изменилась, и пришла пора измениться внешне. Главное – помнить, кто она внутри, и не лишаться того самого стержня, который довел ее прямо до этого места.

Последний штрих – нет, не губная помада, а строгая сумка на плечо. Теперь она готова ко всему.

Пожелав всем хорошего дня, Рита вышла из комнаты навстречу своей судьбе.

***

В десятом часу Марк Антонович вышел из подъезда своего дома, расположенного на набережной канала Грибоедова. Когда-то он любил прогуляться вдоль канала, но теперь держался от него подальше и старался как можно быстрее свернуть в любой ближайший проулок. До университета он шел пешком: сперва к Адмиралтейству, затем пересекал Дворцовый мост, а там по Университетской набережной до самого университета. И так – в любую погоду. Утренняя прогулка хорошо освежала его мысли перед встречей со студентами и другими преподавателями.

Приблизительно в девять сорок пять он зашел в свой личный кабинет, чьи окна выходили прямо на Неву, и запер за собой дверь. Этот кабинет был гораздо скромнее, чем домашний, но зато здесь было гораздо больше порядка. И света. По счастью, он здесь не держал особо ценных исторических экземпляров книг, так что свет мог беспрепятственно струиться сквозь тонкий казенный тюль.

Тем не менее, этот кабинет нес в себе частичку своего хозяина в виде портрета, висящего на стене, так что любо входящий мог его увидеть. Для этого дорогого и качественного портрета Марк Антонович позировал в исторически точной копии генеральского мундира и двууголке, приняв позу “рука в жилете”. Мало кто знал, что за портретом скрывался сейф, в котором Марк Антонович хранил некоторые не то чтобы ценные, но дорогие сердцу вещички, а также патроны для того самого трофейного оружия, которое висело у него в квартире. Он намеренно хранил патроны и оружие в разных местах, для безопасности. По правде говоря, он мог уже избавиться от всех этих бесполезных патронов, которыми все равно не собирался пользоваться, но никак не мог себя заставить этим заняться.

Итак, у него осталось около пятнадцати минут до начала занятия, которые он собирался потратить самым приятным для себя образом. Отодвинув в сторону патроны, он вытащил из глубины сейфа самое настоящее французское сокровище. Бутылка этого коньяка стоила бешеных денег, и само обладание чем-то столь дорогим заставляло его чувствовать себя гораздо лучше. Он опрокинул в стакан ровно одна порцию, закрыл за собой сейф и уселся перед окном. Утро было великолепным. И чего он вчера так разнюнился?

***

Рита уверенной походкой шла по уже знакомому маршруту. Она прибыла в Петербург несколько дней назад, поэтому успела немного изучить Васильевский остров. Чтобы дойти от общежития до главного корпуса университета, нужно было выйти на набережную Макарова и идти все время прямо в сторону центра, а потом свернуть на биржевую линию. Ничего сложного. Пока Рита шла, рядом с ней шагали такие же студенты, как она сама, и волей-неволей она ощущала с ними некоторую общность.

В большой лекторий она зашла без десяти минут десятого. Много мест уже было занято другими студентами, однако первая парта наполовину пустовала. Рита, извиняясь, пролезла в самую середину. А несколько минут спустя рядом с ней сел парень. Он поглядывал на нее некоторое время, а затем попробовал завязать разговор:

– Привет. Тебя как зовут?

Рита задумчиво уставилась на него. Ей не особо хотелось разговаривать. Она витала в собственных мыслях.

– Ладно, тогда я первый. Меня зовут Роман. Можно Рома.

– Маргарита. Можно просто Рита.

– Окей, – ответил Рома. – Приятно познакомиться. Я, кстати, тоже в общаге живу. Только я не сталкер. Просто обратил на тебя внимание.

Рита снисходительно кивнула. Ей никакого дела не было ни до этого Ромы, ни до кого-то еще из присутствующих. Она спокойно достала из портфеля тетрадь и ручку, а затем быстро напечатала в телефоне короткое сообщение для мамы. В нем она написала о том, как у нее все замечательно. После этого она поставила телефон на беззвучный режим и быстро спрятала его обратно в портфель.

– Пара же еще не началась, – усмехнулся наблюдавший за ней Рома.

Она ничего не ответила. Да и не пришлось, ведь менее чем через минуту в дверном проеме возник ОН.