Я узнаю тебя по глазам
Глава 1. Поход на вечеринку.
– Ну вот, готово, можешь смотреть, – Дайна поворачивает меня к зеркалу и отступает в сторону.
– Ух ты, – вырывается у меня невольно.
Несколько минут кручусь возле зеркала, разглядывая себя. Что ж, надо признать, выгляжу я и правда хорошо. Не буду смотреться белой вороной среди расфуфыренных фиф. Красное платье вроде бы простое и закрытое, но оголенные плечи и ключицы, плюс воротник-чокер, соединенный тонкой полоской с тканью-основой, придают внешнему виду нужной остроты, некую изюминку.
Волосы собраны на затылке в стиле элегантной небрежности, легкий вечерний макияж сделал лицо ярче и выразительнее – линии скул стали острее, стрелки подчеркнули глаза, губы от жидкой помады как будто припухли. Образ получился довольно интересным.
Дайна – это моя соседка по комнате студенческого общежития. И сегодня, после долгих уговоров, она тащит меня с собой на какую-то закрытую вечеринку для избранных. Не знаю толком, что это за сборище, но мне все уши прожужжали на тему того, как там будет круто, что будут все сливки золотой молодежи города, а поэтому грех упускать такой шанс. А сама тусовка пройдет в доме у сынка какого-то крупного чиновника, метящего в будущем году на место мэра города. Каждый раз при упоминании об этом у нее закатывались глаза от предвкушения.
Дайна не входит в круг золотой молодежи, но очень хочет это исправить. И приглашение получила от парня, с которым начала встречаться около пары недель назад. Судя по ее рассказам, Алекс – сын одного из акционеров крупного банка, и от этого факта, мне кажется, ее плющит больше, чем от самого парня.
Нет, мне нравится Дайна, я привыкла к ней за год жизни в одной комнате, мы вполне неплохо ладим. Но иногда она просто обескураживает. Особенно в своем отношении к людям, в том числе и к тем, с кем спит. А еще у нее какая-то мания на деньги. Основные ее заморочки на тему того, как выйти поудачнее замуж или хотя бы найти богатого папика, который круглогодично бы ее возил по теплым островам и заваливал горами дорогих подарков. Разговоры на эту тему мне откровенно неприятны и я никогда их не поддерживаю, но если не считать этого бзика, то она вполне приятная в общении девушка. Что ж, у каждого свои недостатки, как говорится.
– Эл, у нас пятнадцать минут, потом я вызову такси.
– Хорошо,– тяжело вздыхаю.
Дай и Алекс, как я поняла, договорились встретиться уже на месте, у самого особняка. Хотя он мог бы и сам заехать за нами, машина наверняка есть, но это уже не мое дело.
Сажусь на стул и снова смотрю в зеркало. Как же не хочется ехать. Не знаю почему, но мне как-то не по себе. Я на обычные-то студенческие дискотеки не хожу, а тут согласилась на целое мероприятие для избранных. Не знаю, как Дайне удалось меня уломать. Может, напряжение от учебы и постоянное сидение в четырех стенах меня и добило? Ведь даже летом я посещала дополнительные курсы. Мне нужно было себя чем-то занять.
Вот и захотелось хоть разок высунуть нос из норы, а то жизнь как-то совсем мимо проходит. Ничего же не будет от одного раза? Немного повеселюсь, развеюсь и сразу домой. А Дай, как кураж поймает, дальше и без меня вполне обойдется. Но все равно в груди какое-то непонятное ощущение. Предчувствие чего-то. Не сказать, что неприятное, просто какое-то странное.
Поправляю волосы, украдкой потираю грудь в районе сердца, которое почему-то слегка ноет.
– Эл, что за мученический вид? Прекращай, а? Ты же едешь на самую крутую вечеринку месяца, а не в портовый притон. Ну чего ты?
Смотрю на соседку и пытаюсь смахнуть дурное настроение. Рассматриваю девушку, наводящую на себя последний лоск. Дайна выглядит классно – черное платье-мини на бретелях с обнаженной спиной, туфли на шпильке, роскошная грива черных волос, смуглая кожа и яркий макияж. Настоящая женщина-вамп. Не хочу портить ей боевой настрой, поэтому улыбаюсь, делаю глубокий вздох, как перед прыжком в воду, и встаю. В сумочку-клатч отправляю смартфон, ключи от комнаты и немного налички на всякий случай. Ну и маленький тюбик помады. Куртку или пиджак решаю не брать, на улице еще тепло даже ночью.
– Все, я готова, – улыбаюсь, пытаясь изображать энтузиазм, которого совсем не чувствую.
– Умничка, – Дайна чмокает меня в щеку, приобнимает за плечи и смотрит на дисплей мобильника. – Давай спускаться, такси приедет через две минуты. Черный БМВ, четыреста пятьдесят седьмой номер.
Через пару минут мы уже катим по улицам города, болтаем ни о чем, смеемся и напряжение начинает меня отпускать. Наверное, надо почаще выбираться в свет, а то так и до агорафобии рукой подать.
Когда приближаемся к фешенебельному району, градус настроения уже заметно повышен. Теперь мне тоже хочется поскорее попасть на тусовку. Смотрю в окно машины, с любопытством разглядывая проплывающие мимо особняки, такие крепости в миниатюре. Высокие заборы, красивые силуэты стен, яркие краски, сады, разбитые внутри. Невольно думаю о том, как протекает жизнь за такими стенами? О чем думают их обитатели, о чем переживают, кроме состояния своих банковских счетов, как проводят свои дни и ночи?
В это время такси приезжает к нужному дому и мы выходим. К нам навстречу идет какой- то парень в черной рубашке и брюках, и по тому, как летит к нему Дай, я понимаю, что это тот самый Алекс.
Пока они о чем-то мило щебечут, оглядываюсь вокруг. Массивные кованые ворота открыты, внутри большие зеленые газоны по сторонам, прямо перед домом вымощенная камнем территория, где сейчас стоят припаркованные машины. БМВ, Бентли, Лексусы. Да уж, вечеринка и правда для сливок общества. Дом красивый, стоит это признать, трехэтажный, с двумя боковыми флигелями. Изящные балкончики на втором этаже, колонны крыльца подпирают расположенную на втором этаже открытую террасу с резной балюстрадой. Вид, должно быть, оттуда открывается шикарный. Наверное, как показывают в фильмах, семья собирается на этой террасе за завтраком и наслаждается жизнью, пока многочисленная прислуга сдувает с них пылинки.
Слышу голос Дайны и подхожу к обнимающейся парочке.
–Ал, дорогой, это – Элейн. Эли, это – мой Алекс.
Парень обводит меня взглядом, широко улыбается, слегка обнимает за плечи в знак приветствия и отступает чуть назад.
– Я, походу, везунчик, со мной сегодня будут самые красивые чики на этой пати, зуб даю, – Дайна счастливо смеется, а я лишь смущенно улыбаюсь.
Приобняв Дайну за талию, Алекс ведет ее в дом, а она за руку прицепом тащит меня.
Оказавшись внутри, ловлю себя на мысли, что оказалась в музее. Высокие потолки, лепнина, бьющий в глаза свет от огромных хрустальных люстр, натертый до блеска паркет и ковровые покрытия, резная мебель и дорогие безделушки, многочисленные картины на стенах.
Дальше тянется вереница событий, слившихся в одно большое пятно. Толпа парней, многие из которых уже навеселе, девицы, облаченные в пестрые наряды, пытающиеся перещеголять друг друга в красоте и стоимости туалетов. Мое платье на этом фоне явно не сильно котируется, но я не заморачиваюсь по этому поводу. Но тем не менее пару раз ловлю на себе заинтересованные мужские взгляды, значит серой мышью точно не выгляжу. Мне этого вполне достаточно. Нас с кем-то знакомят, снова и снова протягиваю руки, машинально киваю, хотя из-за громкой музыки не разбираю имен. Алекс приносит нам бокалы с шампанским.
Дайна пьет быстро и много, а я, почувствовав после пары глотков, как алкоголь молотом ударяет в голову, цежу медленно, а когда заканчивается второй бокал, перехожу на сок. Мне само по себе не нравится ощущение опьянения, а когда смотрю вокруг и вижу, как некоторые особы чуть ли не висят тряпками на своих спутниках, окончательно прихожу к выводу, что лучше обойтись без алкоголя. Хотя безумно вкусный напиток, стоит признать, и цена, скорее всего, такая же безумная.
Какое-то время мы развлекаемся, смеемся, пробуем разные деликатесы с подносов. Дайна тащит меня танцевать и я на какое то время расслабляюсь, подстраиваясь под ритм музыки и забываю обо всем, кроме гипнотизирующих звуков, уносящих меня непонятно куда.
Через какое-то время останавливаюсь, чтобы отдышаться, оглядываюсь и вижу, что Дайны рядом нет. Сразу становится как-то неуютно одной, среди незнакомых и полупьяных тел.
Почувствовав, как чьи-то потные лапы тянутся к моей заднице, поворачиваюсь, даю пощечину и ухожу от греха подальше. Вся эйфория куда-то исчезает, смотрю вокруг и содрогаюсь, все вокруг такое пошлое, грязное. Кто-то облевал ковер, одна девица пытается устроить стриптиз у лестницы, за углом, за листьями какой-то пальмы увидела бешено совокупляющуюся парочку.
Как–то мерзко это все. Поэтому и не хотела идти, наверное. Зачем Дайна только уговорила? И где она вообще, неужели действительно кайфует от всего этого? Хотя, учитывая сколько она выпила, то немудрено, если у нее сейчас перед глазами пляшут розовые единорожки. Пытаюсь ее найти, переходя по лабиринтам комнат, пока не понимаю, что это бесполезно. Наверняка они с Алексом уже заперлись где-нибудь и сливаются организмами на всю катушку. При мысли об этом густо краснею и понимаю, что мне здесь делать нечего. Это не мой праздник, не мой дом и не мои друзья. И к счастью, что не мои, ибо все здесь настолько разнузданно и дико, что хочется немедленно помыться.
Быстро набираю смс для Дай, что еду домой. Просто на всякий случай, если будет искать. Хотя уже понимаю, что не будет. Становится немного обидно, но она ведь мне не нянька в конце концов, чтоб по пятам ходить.
Отбрасываю ненужные мысли, убираю телефон в сумочку и оглядываюсь вокруг, пытаясь сориентироваться, где же здесь выход. За таким столпотворением сложно что-либо понять.
Перехожу с места на место, продираюсь через толпу, отмахиваюсь от похабных предложений, но такое ощущение, что все время топчусь на месте.
Выйдя, наконец, в более свободное помещение, немного расслабилась, шагнула, не глядя по сторонам, и тут же налетела на кого-то.
Оборачиваюсь, машинально произношу извинения и замираю. Замираю потому, что напротив меня стоит ОН. Синие джинсы, бирюзовая футболка и рубашка с закатанными рукавами поверх. Это первое, что бросается в глаза. Потом поднимаю взгляд на его лицо – красивые точеные скулы, ямочка на подбородке. Стильная стрижка и косая челка, тенью падающая на лоб, прямой нос и красивые губы, а самое главное – эти глаза. Такие восхитительно синие, почти нереальные, чтобы быть настоящими. Как там про таких красавчиков обычно говорят? Парень мечты? Да, этот типаж мечта практически любой девушки. Чего греха таить, сама бы не отказалась пойти с ним на свиданку, если бы пригласил. Где-то в глубине души становится тепло от шальной мысли, что он сейчас спросит мое имя, предложит выпить или пригласит потанцевать, возьмет номер телефона, а там… Чем черт не шутит?
Мысленно застонав, одергиваю себя. Не хватало еще мучить себя всякими глупыми фантазиями. На кой черт ему нужна я, если вокруг целая толпа натуральных секс-бомб, готовых раздвинуть ноги по первому требованию. Да, наверное, и требования не нужно. Сами лягут на дороге и обвяжутся ленточкой в попытке привлечь внимание.
Чувствуя, что мысли уплыли куда-то совсем в неправильную сторону, пытаюсь прийти в себя и выдавить хоть слово. Со стороны, похоже, сильно смахиваю на дурочку, ибо такое ощущение, что стою так, пялясь на него, никак не меньше часа.
Но притяжение этих синих глаз настолько велико, что оторваться почти так же невозможно, как без посторонней помощи выбраться из болотной трясины. Надо же, если хорошенько присмотреться, то кажется, что в этих темных глубинах можно разглядеть искорки, подозрительно похожие на звездочки.
Наконец, с трудом отвернувшись и отчаянно краснея, уже собираюсь уйти как можно быстрее, а там уж пусть думает, что хочет. И именно в этот момент парень сам прерывает молчание.
– Привет, детка, кого-то ищешь?– голос такой неожиданно приятный, мягкий, можно сказать томный, пробирает почти до дрожи, но на этот раз не позволяю себе впасть в ступор.
– Я как раз собиралась уходить, но слегка запуталась в этом лабиринте комнат. Подскажешь, как быстрее выйти?
– Почему? Вечер еще в самом разгаре, все развлекаются по полной, неужели тебе скучно? И ты, кстати, здесь с кем? – в голосе слышу неприкрытое удивление. Похоже, ему нравится то, что здесь происходит и меня это слегка задевает. Хотя что тут, собственно, такого удивительного? Они тут все из одного круга, а значит, разделяют одни удовольствия и пороки во время сборищ. Для меня это дико, потому что я тут птичка залетная, да и воспитывали меня по-другому, а для них всех это норма жизни.
– С подругой, – отвечаю коротко, – но она, думаю, тут еще останется, а вот мне действительно пора.
Он как-то странно косится на часы, стоящие на каминной полке, и выдает шедевральную фразу:
– Сейчас нет и одиннадцати, время совсем детское. Даже Золушка не убегала с бала раньше полуночи, – выгибает бровь, правый уголок губ ползет вверх, а в глазах звездочки начинают плясать.
Скептически хмыкаю. Конечно. Сперва допрыгала до полуночи, а потом убежала из замка босая, за углом от дворца карета превратилась в тыкву, платье в лохмотья, а впереди ждали лишь ночь и долгая дорога домой пешком. Сомнительное удовольствие вызывает такая перспектива. Нет уж, пора домой, нагулялась.
– Нет, спасибо, я все же пойду. Как мне быстрее выйти во двор? – поправляю прядь волос, упорно лезущую в глаз, легонько потираю шею, слегка затекшую, и обвожу глазами зал.
А в голове непрошенной искрой пролетает мысль, что если я Золушка, то он тогда кто, Прекрасный Принц, что ли? Это даже в мыслях звучит настолько нелепо, что я едва сдерживаю смешок.
– Подожди, сейчас провожу…
Этот «Прекрасный Принц» как будто раздумывает над чем-то, потом бросает пару слов своим приятелям, стоящим неподалеку, и возвращается ко мне. Указывает рукой направление и пропускает вперед, сам же идет чуть позади. Невольно чувствую некое удовлетворение от того, что он вызвался проводить меня сам, но обрываю себя. Не стоит на этом зацикливаться, это же сущая мелочь.
По мере продвижения у меня появляется странное ощущение, что идем мы куда-то не туда. Как будто вглубь дома, а не к выходу. Затем сворачиваем в пустынный коридор с несколькими дверями по сторонам и одной, расположенной прямо напротив того входа, откуда мы пришли. Тут до меня доходит, что это, скорее всего, черный ход, и я успокаиваюсь. Наверное, это лучшее решение. Не надо тащиться через все эти кричащие толпы и бешеную музыку, которая уже успела надоесть. Невольно отмечаю, что здесь музыку почти не слышно и это здорово, а то уши скоро кровоточить начнут.
– Нам прямо.
Киваю в ответ и направляюсь к указанной двери. Наконец-то я отсюда выберусь, вдохну свежего воздуха и вызову такси. С меня на сегодня хватит. Постепенно ускоряю шаг, берусь за металлическую ручку, которая так приятно холодит кожу, и буквально влетаю… внутрь.
Глава 2. Бойся своих желаний.
Открыв указанную дверь, вхожу и столбенею. Это никакой не выход, не черный ход, а всего лишь просторная гостевая спальня. От неожиданности отпускаю дверную ручку и делаю пару шагов вперед, осматриваюсь. Огромная кровать у дальней стены, платяной шкаф, диван и кресла, журнальный столик, электрический камин и дверь слева, скорее всего, ведущая в ванную. И никакого двора, свежего воздуха и желанной свободы.
Ну и что за шутки такие? Стало скучно и решил поиграть, посмеявшись над дурочкой, пялившейся на него в зале? Не успеваю возмутиться, как слышу звук закрывающейся двери и тройной оборот ключа в замочной скважине. А вот это мне не понравилось от слова совсем. Сердце камнем рухнуло вниз, а тело прошиб холодный пот. Так, кажется, это совсем не шутки. Меня накрыло ощущением приближающегося кошмара.
Оборачиваюсь и вижу, что парень двигается прямо ко мне. В глазах горит хищный огонек. На губах застыла странная, предвкушающая улыбка. Чем-то напомнившая облизывающегося кота, вымогающего мясо на кухне. Вот черт. А с виду казался таким нормальным, адекватным, не норовил облапать, не обводил сальным взглядом, не отпускал похабных шутеек. Упоминание Золушки ведь не в счет, в упор не вижу в этой глуповатой фразе никакого интимного подтекста… И пьяным не выглядит. С чего вдруг такая перемена? Ну не маньяк же он, в самом деле. Или я просто плохо смотрела? Нет, не может быть. Наверняка, это какое-то недоразумение. Может, с кем перепутал? Мало ли какие у них тут развлечения, интим-свидания вслепую, например? Фу, гадость какая..
И тут сердце еще раз делает остановку, ибо закрадывается нехорошее предчувствие, что пока я там стояла и откровенно им любовалась, особенно этими волш… бесстыжими глазами, сама же его на этот интимный лад и настроила. Наверное, решил, что нашел очередную на все готовую девицу, которая стоит и видит, как лучше его удовлетворить. Нет, я не отрицаю, он мне правда понравился, даже слишком, но это же не значит, что нужно сразу же тащить меня в уголок и приступать… собственно, к самому процессу удовлетворения. Он ведь не спросил, хочу ли чего то подобного, а просто затащил обманом, а я повелась, как последняя идиотка.
Лихорадочно собирая мысли вместе, пытаюсь исправить ситуацию, параллельно продолжая отступать.
– Послушай, как тебя зовут? Ты, кажется, меня неправильно понял, я правда хочу покинуть эту вечеринку. Мне нужно знать где выход.
– Я – Дэн, и давай опустим эти сценарные прелюдии, они уже малость приелись,– хватает меня за руку и притягивает к себе. Ухо обжигает горячее дыхание, а от резкого рывка клатч слетает с плеча и отлетает в сторону. – Красивая… и пахнешь вкусно…
Касается губами моей шеи, вызывая непонятную дрожь в коленях, а тело будто током бьет. Вторая рука зарывается в волосы, а я поначалу не могу даже двинуться, настолько ошеломлена происходящим и своими ответными эмоциями, никак не вяжущимися с абсурдностью ситуации. Наконец ощущение опасности доходит до одурманенного мозга, я вырываюсь и отбегаю в сторону, потом еще раз, но увы, оказываюсь в ловушке у стены, зажатая между креслом и камином. Господи, нет, только не это.
– Дэн, я не знаю, о чем ты говоришь, я просто хочу уйти, – он надвигается, идет неспешно, играя как кот с мышью. А след от поцелуя горит, словно там выжгли клеймо, ужасно отвлекает. – Отпусти меня и устраивай прелюдии, с кем пожелаешь. Тут большой выбор, я видела, – мой голос дрожит и срывается, все это действительно похоже на кошмарный сон.
Может, если сделаю усилие, то смогу проснуться в своей комнате, утром, за часа полтора до начала лекций. Было бы просто чудесно, но увы… в этот раз проснуться не получится. Потому что это не сон.
– А я свой выбор уже сделал, причем очень интригующий выбор, – и подходит вплотную.
Ухмыляется. Упираюсь руками в твердую грудь, пытаясь оттолкнуть, но увы, даже на сантиметр не могу сдвинуть. Ощущаю его аромат – запах морских волн и чего-то древесного, чисто мужского. Голова идет кругом, мысли разбегаются. Он проводит руками по моим волосам, вытаскивая и отшвыривая заколки, я поднимаю руки, чтобы защититься, и увязаю окончательно. Дэн перехватывает мои запястья и поднимает над головой, жестко фиксируя у стены. Горло схватывает спазм, глаза расширяются от страха. Открываю рот, пытаясь протолкнуть через гортань слова, но вместо этого лишь провоцирую на поцелуй, его губы неожиданно приятные и мягкие, он целует напористо, дерзко, не давая вдохнуть. На долю секунды ловлю себя на том, что начала отвечать на это вторжение и тут же начинаю вырываться. Выгибаюсь, ерзаю, пытаясь освободить руки, но, кажется, распаляю парня еще больше. Отрывается от меня, его глаза, до этого ярко-синие, уже заволокло туманом. Нет, это совсем лишнее, надо успеть достучаться, пока похоть не взяла свое.
– Какая прыткая, надо же, – рука ложится на мою грудь, сжимает, находит сосок, явно проступивший сквозь ткань, тянет за него и сжимает, вызывая у меня длинный, протяжный стон. Сжимает еще раз, тело словно прошивает молния, а низ живота превращается в сплошной оголенный нерв.
– Ааа… Ах, не надо, пожалуйста, хватит, – извиваюсь, пытаясь отстраниться, но только сильнее прилипаю к моему мучителю. Он теперь лапает вторую грудь, наклоняется и прикусывает сосок. Резкая боль на грани удовольствия немного прочищает мозги. – Дэн, остановись, отпусти меня. Дай мне пять минут и ты поймешь, что ошибся, – в ответ я слышу лишь смешок и новый натиск на мой сосок, вызвавший болезненный стон. Ноги становятся ватными, по телу разливается странное тепло. Как? Как это вообще возможно, ловить такой кайф, ведь это почти насилие.
– Поздно, детка, поздно, – ухмыляется и тянется к воротнику-ошейнику платья, расстегивает пуговки, очень быстро, к слову, расстегивает, и начинает тянуть платье вниз. Самое обидное, что мои извивания ему в этом лишь помогают, от бесполезных дерганий платье само сползает с груди, выставляя напоказ красный бюстгальтер-бюстье.
– Какая прелесть, любишь вызывающие штучки, да? – дыхание парня учащается, голос становится хриплым, а взгляд почти безумным. – Даже снимать жалко, но надо.
Протягивает руку, одним пальцем расстегивает застежку и отбрасывает лиф в сторону. А моя грудь бесстыдно выставляется напоказ чужим глазам, обнаженная и абсолютно беззащитная. Чувствую, как под пронизывающим взглядом соски набухают еще сильнее, а грудь болезненно тянет вниз.
Нет, нет, нет. Это все неправильно, это не может происходить со мной, с кем-то другим, но не со мной. И реакция тоже неправильная, какая-то извращенная. Раньше со мной не было ничего похожего. Но у меня и опыта особого не было, только отношения с парнем из школы, в которого была влюблена, но тот испарился при первой подвернувшейся возможности. С ним не было и отдаленно ничего похожего, а наш первый раз оказался жутко болезненным, после чего у меня вообще отпало всякое желание заниматься сексом. Пыталась его избегать при любом удобном случае. Возможно, это и стало основной причиной разрыва.
От прикосновения горячей руки к обнаженной коже груди чуть не теряю сознание, настолько остры ощущения.
– Эй, крошка, отключаться не вздумай, – и следом укус в мочку уха. Я распахнула глаза и немного вернулась в реальность. – Вот так лучше, – заглядывает мне в глаза, проводит пальцами по губам, засовывает пару в мой приоткрытый рот. Не сознавая что делаю, машинально их облизываю.
– Вот так, хорошая девочка, – вытаскивает пальцы и проводит ими по соскам, обводя ареолу груди.
– МММ… нет, не хочу, остановись, пожалуйста, – я его буквально умоляю, но мой истязатель не знает жалости.
Снова накрывает грудь, одновременно кусая до боли сосок второй. Вскрикиваю и изгибаюсь, и тут понимаю, что у меня остался лишь один шанс – двинуть коленом в пах и попытаться сбежать. Собираюсь с силами, резко сгибаю ногу в колене, но ее перехватывают и отводят в сторону. Дэн коленом вклинивается между моими ногами, лишая последней возможности к сопротивлению. Обреченно закрываю глаза, ну что ж, я хотя бы попыталась.
– Что, детка, настолько не терпится? – ухмыляется и окончательно стаскивает с меня платье, которое летит следом за лифом. – Сейчас, потерпи пару минут…
Тут меня начинает охватывать паника, прорвавшаяся сквозь возбуждение, сердце несется галопом, наверное, его стук слышно и в коридоре. Дэн закидывает мою ногу на бедро, резко отпускает мои руки и тянется к трусикам. Таким же красным, как бюст, тонким, с красивым гипюром. Получив свободу, пытаюсь ударить его в грудь что есть мочи, но не успеваю. Пальцы отодвигают края трусиков и резко проникают внутрь, практически сразу начав бешено двигаться. Теперь уже я не отталкиваю, а хватаю его за плечи, пытаясь не упасть. Внутри все переворачивается, паника забилась куда то в нору, осталось лишь удовольствие, накрывающее волнами. Пока судорожно дергаюсь под его пальцами, обнимая за шею, теряясь в абсолютно новых ощущениях, успеваю мельком подумать о том, что кажется поняла истинное значение фразы «бойся своих желаний». Мое желание вернулось ко мне очень быстро, но в какой-то дико извращенной форме. И вместо танцев, разговоров, прогулок под луной и походов в кино я сейчас получу дикий, быстрый и необузданный трах, а после пинок под зад. Схватил-поимел-выбросил. Р-р-р-романтика.
Это осознание наполняет душу горечью, которая, впрочем, почти сразу растворяется, сменившись ярким наслаждением.
Больше думать ни о чем не могу, лишь отстраненно подмечаю, как руки слабеют и опускаются, как тело начинает сползать по стене, как Дэн, подхватывает на руки, несет и опускает на кровать, очень большую кровать. Смотрю замутненным взором, как он стаскивает с меня трусики, раздвигает ноги пошире и снова входит пальцами. Начинаю стонать громко и протяжно, движения внутри становятся более быстрыми, слух улавливает постыдные хлюпающие звуки, заставляя тело гореть еще сильнее. Наконец пружина внутри разворачивается и я содрогаюсь в конвульсиях оргазма…
Постепенно прихожу в себя, ощущаю прохладу простыней под спиной, чувствую соленую пленку пота на теле, дрожь и слабость в широко разведенных ногах, да я даже сдвинуть их не могу. Приподнимаю голову и вижу, что Дэн начал раздеваться. Под футболкой оказалось красивое спортивное тело, с отчетливо выделяющимися кубиками пресса. С хорошо развитыми мышцами, но не перекачанное. Как завороженная, но уже приняв более приличную позу, смотрю как он снимает джинсы, а затем и трусы. Щеки обжигает огнем при виде его… хм… достоинства. Вовсю готового к бою, между прочим. И только когда парень начал идти к кровати, с меня спал транс, я перевернулась на спину и попыталась уползти, но была поймана за шею и прижата сильным телом к постели.
– В такой позе, хочешь, значит? – кусает за шею, одновременно заставляя подняться на четвереньки.
– Вообще ни в какой не хочу, – огрызаюсь, в то время как тело уже застыло в предвкушении удовольствия. Оно уже все для себя решило, сдавшись на милость победителя, и лишь упрямый мозг лелеял надежду на спасение.
В ответ получаю лишь шлепок по заднице.
– Необъезженная лошадка, это здорово. Удовольствия больше. Как тебя зовут, детка? -спрашивает, устраиваясь меж моих ног и надевая резинку.
– Элейн, – отвечаю машинально.
– Ну вот и познакомились, Элейн, – одновременно с моим ответом он вошел в меня, вошел сразу и до упора, вызвав сладко-болезненные спазмы. Мой вырвавшийся крик был прерван ладонью, зажавшей рот.
– Тшш, больновато, да? Ты такая узкая там, детка. Но хоть не девственница, уже хорошо.
Подождав пару секунд, он начал фрикции, двигаясь медленно и осторожно, заполняя и растягивая меня изнутри, сжимая ягодицы. Болезненные ощущения вскоре прошли, сменившись острым удовольствием. Я уже ни о чем не думала, полностью растворяясь в происходящем. Постанывала, дергалась, но все сильнее подавалась навстречу Дэну, вульгарно оттопыривая попу и стараясь вобрать в себя его член как можно глубже. Схватив за волосы, он аккуратно поднял меня вверх, заставляя откинуться на его грудь, одновременно обхватывая руками мою, ни на секунду не прекращая своих движений внутри. Затем слегка подтолкнул к спинке кровати, заставив взяться за нее руками. И словно сорвался в галоп, все наращивая и наращивая темп. Это было почти на грани возможного и я, не выдержав, отчаянно выкрикнула:
– ДЭН! – и в следующую секунду кончила, обмякнув.
– ДА, Эли, вот так! – и после нескольких рывков пришел к финишу.
Перевернулся на бок, подтянул меня к себе и прижал, так и не выйдя. Довольно странное ощущение.
– Ну и как, детка, понравилось?– и куснул за плечо.
– Нет, – голос выдался на удивление ровным, в то время как тело еще дрожало от отголосков пережитого.
– А вот вранья я не люблю, за это следует наказывать, – и снова шлепок по заднице, на этот раз довольно болезненный, и несколько рывков внутри. – А наказание, оно разным бывает, – и слегка отодвинувшись, раздвинул мне ягодицы и провел пальцем по несколько другому месту, слегка надавливая.
Мои глаза широко распахнулись и, будто в ответ на мой испуг, над ухом раздался смех.
Затем Дэн отодвинулся, встал и, заявив, что сейчас вернется, вышел в ванную. Я дала себе пару минут на то, чтобы собраться с силами. Затем торопливо сползла с кровати, на негнущихся ногах кое-как добрела до дивана, отыскивая свою разбросанную одежду. Так, надо побыстрее одеваться и сваливать отсюда, хватит с меня на сегодня приключений. Да и вообще, на всю жизнь хватит. Дернул же черт потащиться с Дайной на эту элитную, мать его, тусовку. Гори оно все синим пламенем…
– Ну и куда ты намылилась, крошка? – от звука этого томного, с хрипотцой, голоса, неожиданно раздавшегося за спиной, я выронила только что собранные вещи.
Глава 2.1
Обернулась и встретилась взглядом с пронзительно синими глазами мужчины, мокрого и одетого в одно лишь… полотенце. Инстинктивно попыталась прикрыть свою наготу руками, на что тот лишь ехидно ухмыльнулся.
– Я с тобой еще не закончил, рано сбегать собралась, – от такого заявления у меня ком встал в горле.
– Но… Но как же… Ты ведь получил свое, что еще тебе от меня нужно?
– Пха, детка, – хохотнул он. – Что за слабаки у тебя были, что не могли потянуть больше одного раза? Это же как аперитив вместо обеда. – при этих словах он двинулся ко мне, я попыталась отступить, но наткнулась спиной на диван.
– Попалась, – Дэн прижал меня к дивану, отвел руки, рассматривая. Сжал ладонью правую грудь, ущипнул за сосок, вызвав непроизвольный стон. Грудь словно налилась тяжестью, а низ живота стянуло тянущей болью. – Поэтому такая отзывчивая, да? Какая голодная девочка…
Продолжая сминать правую грудь, он втянул в рот сосок левой. Начал тянуть, слегка прикусывая и посылая тысячи крошечных электрических разрядов по телу. Я уперлась руками ему в плечи, пытаясь отстраниться и прекратить мучительную пытку. Изогнулась, стремясь высвободиться, но тем самым только удобнее подставив груди на растерзание. Теперь я судорожно хваталась руками за диван, пытаясь обрести точку опоры.
Не прекращая тискать грудь, он коленом раздвинул мои бедра, удобно устроившись между ними. Я начала плыть, сдаваясь под натиском ярких, почти болезненных ощущений. Горячие губы прошлись по шее, слегка покусывая и оставляя отметины, ключицам, груди , животу, вызывая стоны и невнятное мычание. Затем Дэн резко закинул мою ногу к себе на бедро, сжал ладонью холмик и начал играть со складочками. На секунду опять мелькнула и исчезла глупая мысль, что Прекрасные Принцы так с Золушками не поступают, а если и поступают, то лишь после свадьбы. Видимо, мне либо Принц совсем бракованный попался, либо это мечты у меня такие… такие аморальные.
– АААххх, – против воли вырвалось у меня, напряжение внизу живота усилилось, как будто что-то грозило разорвать меня изнутри.
Я вцепилась в диван сильнее, усилием воли разгоняя туман перед глазами, но как только он ввел пальцы внутрь и начал двигать ими, мои заслоны снесло окончательно. Резкие, рваные движения, казалось, прошивали меня насквозь, заставляя дергаться в сладостных судорогах снова и снова.
– Какая мокрая вся, – прохрипел Дэн, усиливая напор движений и получая в ответ громкий вскрик. – Хочешь, да? Хочешь больше?
– ВСЕ, ПОЖАЛУЙСТА, ХВАТИТ! – надо же, я где-то откопала силы для сопротивления. Но в ответ получила лишь смешок и шлепок по ягодицам.
– Ну-ну, это я уже слышал, – он рывком поднял меня под ягодицы, заставляя обвить его ногами.
Руки, лишившись опоры, схватились за сильные плечи. Хорошо подкачанные, с крепкими мускулами, неудивительно, что я не могла с ним справиться – это все равно, что двигать гору. Дэн уселся на диван, по пути сбросив полотенце, и посадил меня сверху так, чтобы его орудие упиралось прямо в желанный вход. Мои глаза широко распахнулись, и в момент, когда его орган входил в меня, заполняя до предела, мы соединились и взглядами, полностью растворяясь друг в друге.
Я не выдержала первая, закрыв глаза, запрокинув голову и застонав.
– Двигайся, – и резкий побудительный толчок снизу, выбивший из меня весь воздух.
Я начала двигаться, медленно и неумело, но постепенно наращивая темп, вцепившись в плечи парня как в спасательный круг. Мысли исчезли, остались лишь ощущения, дикие, почти первобытные, разрывающие тело и душу. Удовольствие накатывало волнами, изматывая, опустошая. Я вскрикивала, стонала, а под конец могла лишь издавать какие-то невнятные звуки полусевшим голосом. Наконец наступила развязка, мир завертелся и взорвался осколками, тело замерло, подрагивая.
Через секунду Дэн подмял меня под себя, закинув ноги на плечи, начав двигаться резко, быстро, вызывая у меня новую порцию криков. Он проникал глубже и глубже, и казалось этому не будет конца. Что тело вот-вот развалится на куски, не выдержав напора. Дэн впился в мои губы жестким поцелуем, выпивая крики и само дыхание, оставляя кровавые отметины на губах. Кончили мы почти одновременно, я распласталась безвольной куклой, еле дыша, а Дэн пару секунд спустя навалился на меня, почти погребя под собой.
Спустя пару минут он поднялся и, усевшись на диване, рассматривал меня, как будто до этого не видел и пытался найти что-то новое. Смутившись, я быстро села, но разорвать дистанцию мне не дали.
– Элейн, да ты тот еще фрукт, – произнес, взяв меня за подбородок. – Не помню, чтобы так раньше накрывало, вон какие отметины оставил, – и нежно прикоснулся к губам, провел языком, словно зализывая ранки, нанесенные в порыве страсти. Предательское тело отреагировало немедленно, попытавшись растечься безвольной лужицей. – И откуда ты такая взялась на мою голову?
Я все же сумела выбраться, метнулась к кровати и схватив простыню, завернулась в нее. Вот так лучше, чем сидеть голышом под пронизывающим взглядом, который, несмотря на два сеанса умопомрачительного секса, не стал менее хищным и заинтересованным.
– Так как тебя сюда занесло? Такие чистенькие девочки не шляются по траходром-тусовкам.
Я обернулась и увидела, что парень вальяжно устроился на диване, ожидая моего ответа. Ну хоть трусы надел, и на том спасибо, хотя лучше бы оделся полностью. Поймав себя на мысли, что шарю глазами по его телу, отвесила себе мысленную затрещину. Да уж. Хорошее слово подобрал для своей пати, именно что траходром. Жаль, меня оповестить об этом забыли. А со стороны Дайны это вообще подстава. Не думаю, что она не знала, как обычно это все происходит. Но при этом притащила, убедив в обратном, да еще и исчезла, не предупредив.
– Я и не ходила никогда, сегодня впервые притащила подруга, забыв упомянуть про то, что это… траходром… – цежу отрывисто и зло, в голосе проскальзывают нотки горечи и обиды. – Не знаю, как там ваши обычные гостьи, но для меня секс с незнакомцем никогда не был пределом мечтаний. Я как раз собралась уходить из вашего хм… элитного общества, когда ты вызвался показать мне выход.
Надеюсь, сарказм слышится в моем голосе по полной.
Пытаюсь обойти диван по широкой дуге, чтобы добраться до одежды, но мне на плечо опускается рука, заставляя обернуться.
– Погоди, так ты тогда и правда просто искала выход? – Спрашивает неверяще, почти шокированно.
– А до тебя только сейчас дошло? Не пробовал слушать, когда просят отпустить? – шиплю разъяренно, чувствую как покраснело лицо. В этот момент с удовольствием выцарапала бы этому альфа самцу глаза.
– Знаешь ли, я привык к разным играм. Тут любят такое. И твое поведение воспринял как еще одну игру, правда, довольно необычную. Показать выход и правда никто раньше не просил, – в этот момент готова сделать фейспалм, но он меня добивает. – Я признаю, накосячил, но и ты что-то не особо сопротивлялась, – подходит вплотную, хватает за плечи, слегка встряхивает и смотрит в глаза. – Жертвы так не стонут от минимальных прикосновений, и не текут как… самки собаки в течке, – кажется, он тоже зол, каждое слово бьет не хуже пощечины. – Возможно, подсознание твое именно этого хотело, того, что не позволяет сознание, замкнутое в рамках правильного воспитания? Хотела страстного траха -ты его получила. Как и уйму оргазмов в придачу, не так ли? Так что нечего строить из себя невинную жертву, которую оприходовали на алтаре, – отходит от меня, не глядя натягивает брюки, футболку, рубашку и выходит, громко хлопнув дверью.
Меня начинает трясти мелкой дрожью, голова не соображает. Сползаю по стене на пол, обхватываю руками колени и утыкаюсь в них лбом. Кажется, по щекам бегут слезы, но не уверена, лицо онемевшее как после лидокаина. Неужели он прав? Неужели я такая… такая… готовая лечь под каждого встречного? Шлюха под маской непорочной девы? Может, поэтому Дайна меня сюда притащила? Учуяла этот, как он сказал, запах течки?
Нет, нет, не хочу так, не может быть это правдой. Эти слова шепчу про себя словно мантру. А внутри больно, так больно, что просто невыносимо. Наверное, так болит душа…
Не знаю, сколько я так просидела, пять минут или два часа, все едино. Не отреагировала даже на звук открываемой двери, лишь почувствовав чужую руку на теле дернулась и подняла голову.
– Элейн? Господи, ты чего? – усиленно промаргиваюсь, прогоняя пелену с глаз и вижу лицо Дэна, склонившегося надо мной. Дергаюсь, пытаюсь встать на ноги, но конечности не слушаются, они затекли и онемели.
– Иди ко мне, детка, – не дождавшись ответа, пересаживает меня к себе на колени, крепко прижав.
На попытку отстраниться только сжимает объятия сильнее. Он что-то говорит, но я не разбираю слов, в ушах сплошной шум. Лишь спустя некоторое время он стихает, а тело перестает бить дрожь. Боли тоже больше нет, лишь какая-то холодная отстраненность и равнодушие, будто тело стало совсем чужим. Наконец, до сознания доходят слова.
– Успокоилась немного? Элейн, прости… Я идиот. Наговорил со злости всякой чуши, прости меня. Не вздумай брать это в голову, слышишь?
– А может, как раз ты и был прав,– слова выходят с трудом, царапая горло.
– Нет, не прав, слышишь? – взял мое лицо в ладони, вытирая пальцами слезы, целуя глаза, щеки, губы, заставляя забыть злые и несправедливые слова.
– Не хочу быть суч… – не дает договорить, закрывая рот поцелуем, нежным, успокаивающим, но и требовательным одновременно. Ледяная корка начинает давать трещину, чувства возвращаются медленно, рывками. Чувствую нежность его рук и жар тела, мягкость губ, неосознанно тянусь навстречу, позволяя углубить поцелуй, растирать шею и плечи.
Оторвавшись от моих губ, целует шею и вздрагивает.
– Какая ты холодная, совсем ледышка, пойдем, будем отогреваться, – при этом не выпускает меня, несет сам, открывает внутреннюю дверь. Мы проходим через душевую и туалет, а за следующей дверью подходим к большой ванне с пузырьками.
– Джакузи? – в голосе проскальзывает интерес, никогда раньше не пользовалась им.
Дэн ставит меня на пол, аккуратно снимает простыню. Слыша за спиной шорох снимаемой одежды, тороплюсь войти в воду. Дэн идет следом, садится и увлекает меня за собой, устраивая между своими ногами. Притягивает к себе, заставляя откинуться ему на грудь, и обнимает обеими руками. Пытаюсь немного отодвинуться, но в ответ получаю лишь хриплый то ли стон, то ли рык.
– Расслабься, – голос напряженный, слегка охрипший, руки начинают танцевать по моему телу, гладят, растирают, согревают.
Тело начинает оттаивать, таять, пузырьки воды ласкают кожу почти интимно. Прикусывая губы, сдерживаю стон наслаждения… Закрываю глаза, пытаюсь уплыть в нирвану, но легкий поцелуй в висок возвращает в реальность, и в голове начинают появляться вопросы.
– Почему ты вернулся? – мне важно знать ответ, какой бы он ни был.
Слышу в ответ тяжелый вздох:
– Потому что понял, что накосячил, обидел тебя почем зря. Хотел извиниться, хоть и не люблю это дело. Хотел помочь добраться домой. А нашел тебя чуть ли не в кататонии, – руки сжимают меня крепче, почти до боли. – Все еще не веришь? Какая ирония, что словам брошенным в запале верят охотнее и крепче, чем извинениям, – горько усмехается.
Мне нечего на это ответить, вздыхаю, ерзаю, пытаясь устроиться поудобнее. Чувствую легкий укус в шею, выгибаюсь, ловя волны удовольствия. Руки Дэна возобновили свои движения, но на этот раз они были скорее возбуждающими. Сжали грудь, погладили живот, правая рука слегка раздвинула ноги и приласкала сокровенное местечко. Я замерла, пытаясь не реагировать, но движения продолжились – манящие, бережные, проверяющие. Пальцы на ногах начали подгибаться, низ живота сладко ныл, как будто и не было до этого двух полноценных заходов.
– Не саднит?– спрашивает прямо в ухо, обдавая горячим дыханием, странно дергается, как будто не может найти себе места.
– Нет, только слегка щиплет от воды, – говорю еле слышно, стараясь подавить нарастающее возбуждение.
Слышу смешок, а в следующий момент он вставляет внутрь пальцы, продолжая свою игру.
– АААХХХ, – вырывается у меня то ли стон, то ли всхлип, пытаюсь судорожно свести ноги, отстраниться, но кто ж мне даст.
– Тшш, крошка, не закрывайся от меня, не надо, – шепчет в ухо, прикусив мочку, а пальцы продолжают сладкую пытку, вверх-вниз, и вращаясь внутри, надавливая на чувствительные точки.
– ММмммм, Дэээн, – я не выдерживаю, выгибаюсь и сама подаюсь навстречу настойчивым ласкам.
– Обхвати меня руками за шею, – из него тоже вырывается стон сдерживаемого желания, я подчиняюсь, обнимаю его за шею, моя грудь при этом приподнимается и становится провокационно доступной, вторая ладонь Дэна этим бесцеремонно пользуется, сжимая мягкие холмики, выкручивая набухшие сосочки, я перестаю что либо соображать, тело хочет лишь одного – получить удовольствие сполна.
– Дэн, пожалуйста, – я окончательно капитулирую и лишь жалобно всхлипываю в ответ на ласки.
Пальцы резко покидают мое лоно и грудь, перемещаясь на талию. Тело скручивает болью неутоленного желания, шумно дышу, не в силах что-либо сказать.
Не успеваю толком ничего понять, как оказываюсь прижатой к поручням. Он прогибает меня в пояснице, заставляя крепче вцепиться в металлические ступени. Раздвигает ноги, еще немного дразнит и резко врезается внутрь, вызвав чувство облегчения. На этот раз все происходит медленно и неспешно, мы словно растягиваем наслаждение. Теряюсь в ощущениях, все вдруг становится неважным, все кроме того, что происходит здесь и сейчас…
Дэн вдруг отстраняется, выводит из джакузи и укладывает на расстеленную на полу простыню.
– Ты моя девочка, да, Элейн? – спрашивает, вонзаясь в меня и наблюдая за моей реакцией. Не могу говорить, лишь постанываю и сминаю руками тонкую ткань. – Моя? – резкий толчок, мой стон, остановка. – Только моя, да? – дикий рывок, мой крик, снова остановка. Я же почти дошла до грани, еще немного и разум ко мне уже не вернется, затерявшись в пучине чувств и эмоций. – Отвечай, – Дэн уже натурально рычит, наваливается на меня и его следующее движение сливается с моим криком «да»…
Следом слышится удовлетворенный рык, быстрый поцелуй и через пару мгновений все закончено, остались лишь два опустошенных до изнеможения тела. Последнее, что я чувствую, перед тем как провалиться в сон, это отголоски пережитого шторма эмоций и тяжесть тела, опустившегося сверху. Дальше – темнота.
Глава 3. Утро после
Просыпаюсь от яркого света, бьющего прямо в глаза. Поворачиваюсь на спину, моргаю и сладко потягиваюсь. Сначала не могу понять, где я: и постель слишком большая и мягкая, и ощущения в теле странные, приятно-тянущие, но такое чувство, что на мне вчера пахали. Так, а что вчера было? Ах да, вечеринка эта. И чего я на нее поперлась?
И тут осознание прошивает как ножом – вспоминаю все! Роскошный дом, навязчивую музыку, кучу пьяных людей, парня, с которым столкнулась и который предложил провести до выхода. А потом начался какой-то сюр: его напор – мое сопротивление, его движения – мои стоны, слезы и слова утешения, смена мест и поз, и зашкаливающая волна эмоций…
Потрясенно открываю глаза, сажусь и оглядываюсь.
Да, все так, это та самая комната и, судя по падающему свету, сейчас уже позднее утро. Блин, надо уходить, остальные гости, наверное, давно разошлись. На краю кровати вижу свою аккуратно сложенную одежду, сумочка лежит на журнальном столике. И еще пара полотенец рядом с одеждой, значит, можно сходить в душ. Интересно, это Дэн положил? Но зачем ему это, неужели чувство вины? Не верится что-то. И где он сейчас, кстати?
При мысли о нем тело отозвалось сладким томлением, а пальчики на ногах подогнулись… Внезапно захотелось увидеть его, вдохнуть запах, ощутить руки на своем теле… На этом моменте отвесила себе пощечину и встряхнула головой. Как можно хотеть продолжения? И зачем оно нужно вообще?
Быстро хватаю полотенце и иду в ванную. Она под стать дому, конечно: дорогой мрамор, подвесной унитаз, зеркало во всю стену, душевая кабина и… комната с джакузи, на полу которой я вчера и отключилась после… всего пережитого.
Ощущая как к щекам приливает краска, рвусь в душевую и под тропическим дождем смываю с себя чужие прикосновения, поцелуи, чужой запах. Жаль, воспоминания так просто не смыть, их надо принять и пережить. В конце концов, со мной могло случиться гораздо худшее, чем спонтанный, нежеланный, но такой умопомрачительный секс. Быстро вымывшись, выхожу, вытираюсь полотенцем, которое потом вешаю на крючок, сушу волосы. Перед тем как покинуть комнату, подхожу к зеркалу и рассматриваю себя. Да уж, своих меток на моем теле он оставил достаточно. Припухшие, искусанные губы, следы засосов на шее и груди, следы пальцев на бедрах…
Отворачиваюсь, выхожу из ванной, поспешно надеваю белье и платье, стараюсь не думать при этом, как накануне его с меня срывали. Хорошо, хоть ткань платья не помялась, выгляжу вполне нормально. Беру сумочку, достаю телефон. К счастью, заряда осталось больше половины. На дисплее вижу время. Девять – тридцать шесть. И ни одного пропущенного… Дайна меня даже не хватилась. И случись со мной что, даже не почесалась бы. Да, с такими друзьями и врагов не надо. Тяжело вздыхаю и вздрагиваю от звука открывающейся двери. Лихорадочно соображая, что буду говорить незнакомому визитеру, быстро поворачиваюсь и вижу…
– Дэн? – спрашиваю удивленно.
Он, кстати, нагружен тяжелым подносом. Похоже, что это завтрак… на двоих.
– А ты ждала кого-то другого? – взгляд моментально темнеет, становится цепким, жадным. Непроизвольно сжимаю бедра и отвожу взгляд.
– Никого, просто не думала, что ты придешь снова.
Он ставит поднос на стол и подходит ко мне. Поднимает мое лицо и всматривается. Встречаюсь взором с синими глазами и будто тону, не в силах оторваться. Тяжело вздыхает и притягивает меня к себе, крепко обнимая. Не понимая почему, утыкаюсь ему в грудь лицом, обнимаю в ответ и издаю вздох облегчения. В ответ меня сжимают еще крепче.
– Испугалась, крошка, когда проснулась одна? – поцелуй в висок. – Рассчитывал вернуться до того как проснешься, а ты как-то совсем рано поднялась.
– Ну, не совсем испугалась. Скорее, было неприятно. Не привыкла, знаешь ли, просыпаться где-попало после… – закусываю губу, обрывая фразу. И так смысл ясен.
Дэн хмыкает, отстраняется, берет за руку и подводит к дивану, пытаясь усадить. Я торможу, невольно вспоминая то, чем мы вчера тут занимались, густо краснею и сажусь, уставившись на поднос. На нем стоят две кружки с кофе, два стакана с соком и пару тарелок с омлетом и блинчиками. Живот на запахи реагирует громким бурчанием.
– Ешь ты уже, хватит краснеть, – и шутливо пихает локтем в бок.
А сам вроде улыбается, но смотрит так оценивающе. Затем берет свой кофе и отпивает.
Следую его примеру, отпиваю пару глотков, чувствуя бодрящий эффект, потихоньку уминаю блинчики с творогом и блаженно вздыхаю. Слизываю с кончиков пальцев остатки джема и вдруг натыкаюсь на потяжелевший взгляд ставших почти черными глаз.
– Умеешь ты провоцировать детка, вот прям на ровном месте, – шипит, отодвигая поднос.
Рывок, и я уже сижу на его коленях, мои ноги расставлены по бокам от его бедер. Замираю, размышляя над тем, что же я сделала не так.
– И что мне с тобой делать, а?– скалится, сжимая мои бедра ладонями.
Начинаю ерзать – в такой позе чувствую себя полностью раскрытой перед ним, несмотря на наличие платья и трусиков.
– Простить и продолжить завтрак?– пытаюсь обратить все в шутку, хлопаю глазками.
Упс, кажется, зря. Парень подтянул меня чуть выше, так что в промежность стало упираться кое-что твердое и очень горячее. Задрал платье до живота, облегчая доступ. Сдвинул трусики вбок и потерся о меня своим напряженным орудием. Я подавилась вздохом и слегка застонала.
– Как ощущения? Нравится?– спрашивает ехидно, не прекращая провоцирующих действий.
– Так нечестно, я ведь даже не знаю, что я такого сделала, – хныкаю и выгибаюсь в его руках.
– Господи, – из груди Дэна вырвался стон, а в следующий момент он расстегнул ширинку и насадил меня на себя, возбужденное тело приняло его легко и быстро, даже без подготовки пальцами. Я застонала и уткнулась ему в плечо.
– Всегда готова для меня, да? – рычит и начинает двигаться быстро и яростно, доводя меня до исступления.
Минут через пятнадцать он меня выпустил и ушел в ванную. Я быстро поправила одежду и взялась допивать остывший кофе, пытаясь успокоиться и остыть. Как такое возможно вообще? Раз за разом испытывать такое, да еще и на протяжении очень короткого времени.
Дэн вернулся и снова сел на диван. Выпил залпом стакан сока и посмотрел на меня. Я, не зная что сказать, просто смотрела на него. Он взял прядь моих волос, задумчиво повертел в руках, вдохнул запах.
– Элейн, вот что ты делаешь со мной, а? Чем чаще я тебя беру, тем больше мне хочется. Еще немного и я ведь тебя не выпущу, запру здесь для своего личного круглосуточного пользования.
Я вздрагиваю и отшатываюсь, но он снова притягивает к себе, успокаивая.
– Да тише ты. Сейчас я тебя отвезу домой. Где живешь, кстати?
Называю адрес своего общежития и говорю, что вполне могу сама вызвать такси.
– Ни в какое такси ты не сядешь, особенно в таком платье…
– Каком таком? – недоуменно спрашиваю.
– Развратном, мля! Напомнить тебе, как его легко снять? Это не платье, а ходячая приманка! Неужели не видишь?!
Смотрю на себя и никак не могу понять, где же тут разврат.
– Именно платьем ты меня вчера зацепила. Расценил его как призыв к действию, – этими словами он меня просто добивает. Отворачиваюсь, отхожу к окну, вздрагиваю всем телом.
– Тшш, – меня обнимают и успокаивающе целуют в висок. – Все нормально, собирайся и поедем.
Молча выходим из дома, в котором сейчас идет тщательная уборка. И, судя по тому, что вижу, сей процесс грозит затянуться на большую часть дня. Славно гости покуролесили, ничего не скажешь. Дэн сажает меня в свой джип, сам падает на водительское сидение и выруливает на подъездную дорожку.
– Это твой дом? – спрашиваю просто так, чтобы прервать молчание.
– Неа, одного друга, часто с ним раньше тусили, а сейчас все реже и реже… А ты почему в общежитии-то живешь? Не местная?
– Нет, здесь я родилась. Просто сирота, – чувствую, как он напрягся, плотно сжал челюсти, руки крепче сжали руль. – Мама умерла в прошлом году, а на стипендию не проживешь. Вот и пришлось временно квартиру сдать. В принципе, комнаты в общежитии приличные, жить можно. Так что потерпеть еще три года до окончания – не проблема.
Некоторое время снова молчим, затем он просит мой телефон, берет его и вбивает свой номер.
– Если что-то будет нужно – звони, помогу. Твой номер я сохранил.
– Не стоит, справлюсь, – гордость не позволит мне звонить. И стыд. Еще чего не хватало, просить о чем-то. Хорошо, хоть денег не додумался предложить.
– Звони, – повторяет с нажимом. – А учишься ты где?
– В НИУ имени Адамса. На биологическом факультете. Пойду в преподавание, скорее всего.
Дэн невесело хмыкает и останавливает машину на стоянке перед общежитиями. Оглядывается.
– Да уж, выбрала ты себе специальность. И что это за общежития такие? Как-то все здесь мрачно.
Я внутренне хихикаю, представляя, что бы он сказал, если бы вошел внутрь. После позолоты и лепнины особняков, интерьер обычных зданий покажется сродни трущобам. Открываю дверь, чтобы выйти, но меня останавливает его голос.
– Погоди, – обхватывает руками мое лицо и целует, быстро, жадно, торопясь украсть последние мгновения. Наконец выпускает и говорит: – Это на прощание, чтобы хорошо запомнить.
При этих словах в груди что-то екает, растет чувство какой-то невосполнимой потери. Хотя с чего бы это? Выхожу и захлопываю дверь. Дэн выезжает со стоянки, а я иду по дорожке к своему корпусу. Страстная ночь осталась в прошлом, и теперь каждый из нас возвращается в свою жизнь, просто два человека, которые однажды пересеклись по нелепой случайности.
Глава 4. Воспоминания Дэна.
Два месяца спустя
Сижу в кафе, куда завалился с друзьями после пар, глушу кофе и вновь уплываю в воспоминания. Пацаны рядом что-то или кого-то обсуждают, рассказывают похабные анекдоты, но мне абсолютно пофиг, в мыслях вновь лишь моя… потеряшка. Элейн. При одном упоминании имени в мозгу вспыхивают сцены нашей бурной ночи. Мягкость ее кожи, вкус губ, податливость и отзывчивость на прикосновения. Девушка – струна, звенящая как камертон, стоит лишь прикоснуться пальцем.
Конечно, я здорово лоханулся с ней, но, мать вашу, когда ее тело реагирует так, что плавятся мозги и рулить начинает другой орган, невнятные слова и вялые попытки к сопротивлению выглядят лишь как игра, не более.
А как она смотрела на меня там, посреди зала? Буквально глазами же поедала. На ее личике так и светились слова: «ТРАХНИ МЕНЯ!» Прямо неоновая вывеска, чтоб вас всех! Это настолько сносило башню, что был готов разложить ее прямо там же, при свидетелях. Кое-как сдержался и довел до спальни. При этом даже не усомнился, что это очередная хитровыделанная авантюра. Очень многие девицы из тех, кто таскается по тусовкам, любят такое – изображать недотрог, нежных барышень или манерных леди, чтобы привлечь внимание и повысить градус ощущений. Каких только заскоков не встречал, но меня это всегда забавляло, а после бешеной скачки было уже пофиг, одна кукла просто сменяла другую, с незначительными вариациями.
Так было до тех пор, пока не встретил ее… мою малышку, которая выбила из груди весь воздух и прочно поселилась в мозгах. Которую затащил в спальню и поимел просто в силу сложившихся стереотипов и того, что в мозгах что-то переклинило. Обидел, напугал, но при этом мы оба получили такой шквал эмоций, что нельзя выразить словами, это сложно даже уложить в голове.
И вот уже два месяца как безуспешно пытаюсь выкинуть ее из головы, но будто попадаю в день сурка, где все события повторяются раз за разом.
Столкновение в зале. И дальше как в замедленной киносъёмке. Красное платье, чертовски развратное, несмотря на то, что оголена лишь верхняя часть плеч. И на контрасте лицо – неброский макияж, серые глаза с пушистыми ресницами, сочные губы с непонятным для мужского взгляда оттенком помады. В мозг бьет моментально, вынося соображалку напрочь, машинально улыбаюсь, слушаю извинения, предлагаю провести к выходу, а сам веду в боковой коридор, к дальней спальне, где нас уж точно не потревожат, весь в предвкушении от предстоящей игры. Походу, появился какой-то новый сценарий и мне до жути любопытно, тем более, что девица и без этих ухищрений привлекла бы мое внимание. Ее бы я трахнул по одной лишь прямой просьбе.
Пропускаю ее внутрь комнаты, проворачиваю ключ в замке, а после прячу в карман. Повернувшаяся на звук девушка смотрит шокированно, словно я привел ее не туда, куда сама напрашивалась. Начинает отступать, говорит что-то об ошибке. Притягиваю за руку, прикасаюсь губами к тонкой шее, прохожусь по всей длине, прикусываю кожу и при этом содрогаюсь как от удара электричеством. Ощущения просто нереальные. В этот раз мне действительно досталась конфетка, которую надо брать, и немедленно. Но конфетка опять вырывается, доводя просто до умопомрачения.
Наступаю, но она отскакивает в сторону, продолжая меня уговаривать.
Метнулся следом и поймал крошку в простенке, придавил, пытающиеся оттолкнуть руки прижал к стене над головой. Отступил, полюбовался открывшимся зрелищем: глаза широко раскрыты, дыхание учащенное, губы соблазнительно приоткрыты. В целом, мой внутренний охотник доволен – беглянка поймана. Все, поиграли и хватит.
Прижимаюсь к губам поцелуем, вторгаясь внутрь, завоевывая территорию. Но крошка вновь начинает вырываться, что доводит меня до белого каления. Неужели еще не наигралась? Нет, все, теперь действуют мои правила, пора подчиняться.
Ты заведешь меня
Ночь – это западня
Знаешь, отсюда нет пути назад…
Холод камня чувствуешь спиной,
Но в глазах твоих горит огонь…
Отрываюсь от губ, таких неожиданно сладких, взгляд смещается на грудь, довольно аппетитную, кстати, вижу, что сквозь тонкую ткань платья отчетливо проступили соски, словно умоляя о ласке. Рукой накрываю холмик груди, взвешиваю, оцениваю, тяну за острую вершинку, растягиваю, сжимаю, чем вызываю у моей крошки протяжные стоны. Ее тело начинает извиваться, побуждая к более активным действиям, поспешно расстегиваю воротник, отчего платье сползает до талии, открывая вид на классный бюстик.
На секунду залипнув, сдергиваю его, обнажая совершенного вида груди. Соски набухают еще больше, так и просят заняться ими плотнее. Крышу сносит окончательно, руки и губы начинают жить своей жизнью, ведомые самым древним инстинктом. Девушка подо мной отчаянно стонет, о чем-то умоляет, но я уже не способен слушать. Почувствовав, что она начинает обмякать, слегка потрепал по щекам, прикусил ушко и начал свой ритуал заново, наблюдая за ее реакцией. Стоны стали громче, дыхание участилось, а после она согнула колено, так интимно, приглашающе.
Рыкнув, раздвинул коленом ноги, рывком стянул платье, отпустил так долго сдерживаемые руки и сосредоточился на бедрах. Отодвинул трусики и ввел внутрь пальцы.. МАТЬ ВАШУ!!! Какие же охренительные ощущения! Хотя с моим-то опытом, чего особенного можно было ждать. Так тепло и влажно… начинаю двигать пальцами, а моя крошка вцепилась в меня руками, словно боясь упасть, прогнулась в спине и издавала стоны, побуждая двигаться быстрее и напористее.
Не дав девушке окончательно упасть, отнес на кровать. Нарочито медленно, хотя сам уже готов был лопнуть, стянул белье и продолжил входить в нее пальцами, наблюдая за сменой эмоций на прелестном личике. Наконец девушка вскрикнула и начала содрогаться в оргазме, под конец обессиленно распластавшись на кровати. Отошел чуть поодаль, оставив ее прямо так, лежащей с широко разведенными ногами, и стал наблюдать как она приходит в себя.
Потрясающее зрелище, такое острое, пикантное, порочное. Начинаю раздеваться, а она, приподнявшись на локтях, наблюдает за мной, судя по затянутым поволокой глазам, еще не окончательно придя в себя. Лишь когда я направляюсь к кровати, она срывается с места, переворачивается и пытается сползти с ложа.
Перехватываю за шею и придавливаю к месту. В ответ на ее огрызания тяну вверх, ставлю на четвереньки и раздвигаю ноги, надеваю резинку… И тут вдруг понимаю, что до сих пор не знаю ее имени. До этого имена ночных одноразовых кукол меня не интересовали, но тут все было иначе. Не хотелось обезличенности, поэтому я спросил, надеясь, что все же получу ответ. Как только слышу имя, красивое как музыка – Элейн, перестаю сдерживать себя и вхожу резко и до основания, полностью заполняя собой.
Гася рукой отчаянный крик, понимаю, что поторопился. Внутри тесно, очень тесно, мне чуть ли не девственница досталась. От этой мысли хочется вбиваться в нее еще сильнее и глубже, окончательно подмять под себя, но сдерживаю первобытные позывы. Начинаю двигаться аккуратно, медленно, лишь почувствовав отклик тела Элейн, начинаю ускорять темп. Она стонет, изгибается и наконец начинает двигать бедрами, помогая проникать глубже в нее, прижимается все сильнее и я, наконец, срываюсь. Внутри все переворачивается, тело требует все больше и больше ощущений. Поднимаю ее вверх, прижимаю и вдалбливаюсь все дальше. Она стонет, царапает мне плечи и сама насаживается на мой член, доводя меня до исступления.
Кончая, она неожиданно выкрикнула мое имя. Этот крик сладко ударил по нервам, и сделав пару яростных движений, я кончил, изливаясь в нее толчками. Затем перевернул и прижал к себе, не выходя из податливого тела. Подниматься не хотелось, пытался отдышаться и сполна насладиться послевкусием классного секса. Особенно задело то, как она на пике оргазма звала меня, эти звуки хотелось слышать снова и снова, заставляя Элейн кричать, стонать и звать меня безостановочно.
Напоследок припугнув строптивицу, которая пыталась делать вид, что ей не понравилось, ушел в ванную освежиться и выбросить использованную резинку.
Вернувшись, застал крошку за попыткой к бегству, что вылилось в новую порцию сладострастных игрищ. Я сознательно провоцировал, игрался, мучил, доводя до изнеможения, и ее крики и стоны были мне наслаждением. После второго раунда и совершенно сумасшедшего оргазма развалился на диване, пытаясь понять, как это чудо мне досталось.
Ответ, увы, мне не понравился. Когда понял, насколько ошибся, затащив вместо любительницы ночного секса подвернувшуюся под руку потеряшку, я на мгновение застыл. Но вместо того, чтобы попытаться хоть как-то все сгладить, я сорвался и переложил всю вину на нее. Почему я должен ощущать себя насильником, если она пережила несколько оргазмов, жертвы насилия вовсе не так выглядят, и уж тем более не отвечают так страстно на прикосновения. В голове билась только эта мысль, заставляя бесноваться. В итоге, вылив на голову Элейн ведро отборных помоев, я оттолкнул ее и вышел, хлопнув дверью.
Глава 4.1
Пришел в себя уже на улице, сидя на ступеньке. Прохладный воздух прочищал мозги и остужал гнев. Поразмыслив, осознал себя беспросветным дебилом и конченым мудаком. Это ж как надо было отключить мозги, чтобы такое натворить.
Поднимаюсь со ступенек и бьюсь лбом о колонну. Пытаюсь собраться с духом и пойти извиниться, пока не поздно. Но сам же себя торможу. А, собственно, что такого будет, если опоздаю – обидится и уйдет? Ну и пусть уходит, пока на новые приключения не нарвалась. Заяву все равно не накатает, сама не сможет соврать, что ей было плохо и больно. Следаки просто посмеются и отправят домой как очередную беспутную девицу, по пьяни вытворяющую черте что.
Чем больше об этом думаю, тем гаже себя чувствую, голос совести грызет изнутри. Не хочу быть такой сволочью, особенно после того, что между нами было. Тело до сих пор подрагивает и тянется назад, туда где оставил свою потеряшку. Чувствую, что надо идти, время уходит. Захожу внутрь, оглядываюсь и передергиваюсь от омерзения. Пьяные крики, чужие стоны, полураздетые тела, чьи-то туши наспех спариваются в углу. Вроде и до этого все было так же, но теперь внутри лишь чувство брезгливости и отвращения.
И еще острее на этом фоне ощущается чувство вины – я украл самое чистое существо среди этого сброда, по глупой случайности попавшее в эту клоаку, но и его испачкал своими грязными словами.
Хочется материться и разносить кулаками стены, но это ведь сейчас не поможет. При виде чувака, пьяно бредущего у стены и ищущего чью-то комнату, холодею от внезапного подозрения. А если такой урод сейчас вломится к моей куколке и обидит ее? Кем я тогда буду, если он что-то с ней сделает?
Резко срываюсь с места, надеясь, что все обойдется. Иду вперед не разбирая дороги, отталкивая всех, кто попадается на пути. Отмахиваюсь от приветствий. Лишь у самой двери притормаживаю, вслушиваюсь, но за дверью царит тишина. Смотрю на экран смартфона – меня не было около двадцати минут. Неужели ушла уже? Надо проверить. Открываю дверь, оглядываю комнату и замираю. Моя малышка сидит на полу у стены, практически в позе эмбриона, и не издает ни звука, не реагирует ни на дверь, ни на мои шаги, а я ведь топаю довольно громко. Сердце заходится и падает куда то вниз. Становится страшно, что же такого я с ней сотворил?
Подхожу, опускаюсь на корточки, осторожно трогаю за плечо. Вздрагиваю от холода, сковавшего ее тело, но продолжаю тормошить. Наконец она отрывает голову от коленей и смотрит на меня невидящими от слез глазами. Лицо припухло, а тело все трясется. Господи, какое же я чудовище. Узнав меня, Элейн шарахается в сторону, но я удерживаю, пересаживаю к себе на колени, прижимая и пытаясь хоть немного утешить. Так страшно, как в эту минуту, мне еще не было. Неужели все же сломал девушку окончательно и довел до нервного срыва?
Нет, отказываюсь в это верить. Продолжаю обнимать, целую в лоб, пытаюсь согреть. Слова сейчас бессмысленны, она их просто не воспринимает.
Постепенно чувствую, как утихает дрожь, моя крошка немного расслабляется, раздаются тихие всхлипы. Отодвинуться ей не даю, произношу слова извинений, пытаюсь успокоить, но ведь не верит, ни капли не верит. Обидные слова въедаются в душу хуже кислоты.
Беру в руки ее лицо, пытаюсь губами смыть следы слез, отвлечь, заставить забыть все сказанное в запале. Прерываю на полуслове горькую фразу, закрыв рот поцелуем, разбивая лед по крупицам. Вот пошла легкая оттепель, она слегка потянулась ко мне. Ухватившись за тонкую ниточку, усиливаю напор, целую губы, растираю руки, шею и чувствую, какая она холодная, практически ледяная.
Не дав шанса на возражение, поднимаю на руки и несу в комнату с джакузи. От сердца отлегает по мере того, как моя куколка возвращается к жизни. На джакузи смотрит уже с некоторой долей любопытства, даже позволяет снять с нее простыню. При виде стройного тела, стоящего у ступенек и зябко обнимающего себя руками, чувство вины накрывает с головой, особенно при воспоминании о подлых мыслях уйти и не заморачиваться. Стискиваю зубы до скрежета и начинаю раздеваться.
Услышав это, Элейн быстро спускается в воду, явно намереваясь укрыться от меня хоть там. Спускаюсь следом и, преодолев легкое сопротивление, усаживаю ее между своих ног. С облегчением чувствую, как холод уходит из ее тела, она расслабляется и забывается в моих объятиях. Только вот чувство обиды никуда не уходит, сквозит в ее словах, в выражении глаз. Надо сломать эту корку недоверия, эту коросту, которой затягивается грязная рана. Надо вытравить тот яд, которым сам же и отравил.
Начинаю совершать плавные, дразнящие прикосновения, стараясь разжечь искры того огня, что совсем недавно горел между нами. Но крошка сопротивляется, упорно пытается сдержать реакцию тела, подавить возбуждение, кусает губы, чтобы не дать мне услышать ее стоны. Но надо достучаться, добиться ответа, иначе будет поздно. И я не отступаю.
Наконец внутренняя стена сломлена, моя хрупкая куколка сдается, прижимается и просит дать ей освобождение. Поворачиваю ее к поручням, прогибаю в спине и беру снова, медленно и нежно, очищая ее и очищаясь сам. Толкаюсь внутрь, не сдерживая стоны и впитывая ее всхлипы. Возбуждение, нарастающее внутри, грозит смести все вокруг, но сдерживаюсь, понимая, что иначе сейчас нельзя, только так.
Чувствуя, как мою детку оставляют силы, вывожу из воды и укладываю прямо на полу. Смотрю на нее сверху вниз и на миг задерживаю дыхание. Элейн лежит на простыне, обессиленная, руки распластаны возле головы, глаза затуманенные – такая охренительно желанная и такая красивая. Молчит, лишь приглашающе раздвигает ноги, призывая закончить начатое. И тут все мои заслоны срывает на хрен, остается лишь дикое желание войти, подчинить полностью, завладеть. По быстрому надеваю резинку, вытащенную из кармана брюк, хватаю крошку за бедра и врываюсь внутрь.
Ее тело принимает меня легко и безоговорочно, растягиваясь и подстраиваясь под мой размер, что окончательно лишает меня берегов. Краем сознания отмечаю, как выгибается и стонет Эли и начинаю двигаться, быстро и рвано, вроде бы что-то говорю, требую какого-то ответа, а услышав ее «да», делаю пару финальных рывков и содрогаюсь в сладкой агонии. Параллельно чувствую, как в такой же агонии дрожит моя куколка, напоследок выгнувшись и окончательно распластавшись на полу. Наваливаюсь на нее всем весом, потому что больше ничего не могу. Перед глазами пятна, а в ушах гулкий шум. Понимаю, что ей тяжело, но думаю, что пару минут Эли выдержит.
Очухавшись через пару минут, пытаюсь подняться и тут понимаю, что что-то не так. Как-то уж слишком тихо лежит Элейн, а ее сердце бьется чересчур спокойно и размеренно. Приподнимаюсь на предплечьях и вижу, что моя крошка спит. Спит, отключившись после пережитого оргазма. Спит, несмотря на то, что мой член до сих пор в ней. Неверяще смотрю и делаю легкий толчок внутри, потом второй, третий. В ответ слышу легкий всхлип и больше ничего. Малышка действительно спит. А я понимаю, что пора прекращать проверки, потому что еще немного и мой дружок снова встанет в полную силу. Поневоле начали закрадываться мысли, а не подсыпали ли мне приятели смеха ради какого-нибудь возбудителя в стакан.
Аккуратно выхожу из такого желанного тела, с трудом поднимаюсь на ноги и успеваю заметить, как с тихим вздохом Эли переворачивается на бок и затихает. Пока надеваю трусы, размышляю над тем, насколько велики оказались физическое и моральное потрясения, что моя крошка отрубилась напрочь. Да уж, измучил я ее полностью. Наверное, это и есть аналог фразы «затрахать до смерти».
Подхожу, осторожно беру девушку на руки и отношу на кровать, бережно укрываю простыней. Отодвигаюсь, откидываюсь на подушку и думаю, что делать дальше. Оставить ее одну однозначно не могу, значит, проведу ночь с ней, а утром отвезу домой. Отвезу сам, чтобы убедиться, что добралась в полном порядке. Не хочу, чтобы попала еще в какую-то передрягу. Решив все для себя, поворачиваюсь, обнимаю куколку сзади и закрываю глаза.
Утром, с трудом переборов реакции тела, выбрался из кровати, приготовил Элейн ее одежду и пошел на кухню за завтраком. Благо, для меня в этом доме завтрак всегда найдется. Оторваться от сонно сопящей малышки было тем еще испытанием. Желание прикоснуться, разбудить и закрепить вчерашний опыт было почти нестерпимым, еле дополз и остыл под ледяным душем. Напомнил себе, что для Эли и вчерашнего достаточно, новые поползновения будут уже чересчур для нее.
Правда, мои благие намерения закончились во время завтрака, когда я сорвался и взял ее в четвертый раз прямо в одежде, насаживая на себя раз за разом. При этом снова это сумасшедшее ощущение полной готовности, ее тело приняло меня охотно, без прелюдий и разогрева. И, судя по эмоциям куколки, никакого дискомфорта внутри она не ощущала. Малышка впустила меня внутрь и сжала мышцами так, что мысли вышибло напрочь и опомнился лишь на грани оргазма, осознав, что не надел защиту. Пришлось спешно заканчивать в ванной. Благо, Элейн успела кончить чуть раньше. Смотря на свои полубезумные глаза в зеркале понял, что зря грешил на возбудитель. Эта девчонка сама по себе какой-то афродизиак, от которого я срываюсь с четверти оборота.
После этого спешно отвез ее домой, вернее, в общежитие. От короткого разговора в машине мне стало как-то тоскливо. Дал ей свой номер, чтобы помочь в случае чего, но заранее знал, что не позвонит. Поцеловал на прощание и отпустил, уехав прочь. До невозможности хотелось вернуться и забрать назад, но знал, что нельзя. У нее своя жизнь, а у меня своя. В слишком разных мирах живем, слишком разные у нас привычки и стремления в жизни. А я и так уже наломал дров, и этого вполне достаточно.
Глава 5. Странный звонок.
Усилием воли вырываю себя из воспоминаний и обнаруживаю, что кофе закончился, а я сижу и печально смотрю в пустую кружку.
Бросив на столик пару купюр и попрощавшись с компанией, выхожу наружу. Нестерпимо хочется подышать свежим воздухом, может, хоть он разгонит морок в голове. Оставив авто на стоянке кафе, иду дальше пешком, направляясь к расположенному рядом парку. Погода прохладная, дождливая, на мне это только на руку. По пути ловлю на себе заинтересованные женские взгляды, но теперь это меня мало интересует.
Не знаю, в чем причина, но после той ночи мне опротивели вконец все эти тусовки. Может, моя потеряшка оставила мне каплю своей чистоты, сняла невидимые шоры с глаз, позволив по другому взглянуть на то общество, в котором я привык вращаться.
Нет, я принимал несколько раз приглашения, но когда приезжал и ходил по комнатам, то как бы видел все ее глазами и наконец осознал, почему в тот вечер куколка так рвалась уехать из того гадюшника. Рвалась отчаянно, а я не пустил. Загнал в угол и воспользовался на полную катушку, обманом взял то, на что не имел никакого права.
Эта девочка заслуживала совсем другого: ухаживаний, серьезных отношений, настоящих чувств, – в общем все то, на что я не способен. И самое паршивое, что сейчас я бы не смог отказаться от того, что было между нами. Будь у меня машина времени, я повторял бы свою ошибку снова и снова, раз за разом переживая этот шторм и вовлекая в него Элейн.
Наверное, нет смысла зацикливаться на этом, но все равно я упорно возвращаюсь к одному и тому же, словно расчесывая болезненный укус.
Из очередного витка самокопания меня вырвали капли дождя, хлестнувшие по лицу. Не пытаюсь укрыться, лишь подставляю лицо, словно пытаясь очиститься.
Немного помогает, встряхиваюсь, вытираю с лица воду и иду дальше, рассматривая уютные аллеи, фонтаны, детские площадки, залитые дождем и усыпанные опавшими листьями.
Достаю из кармана телефон и проверяю на предмет пропущенных вызовов или непрочитанных сообщений. Себе я могу честно признаться, что все это время жду ее звонка. Так странно, раньше я подобное считал навязчивостью и сразу отправлял абонента в черный список, а теперь бы отдал все, за один лишь звонок, за одно слово, произнесенное ее голосом. Я мог бы позвонить сам, но понимал, что не стоит. Если буду нужен, то потянется ко мне сама. А преследовать девушку я не собирался.
Интересно, моя крошка помнит нашу ночь? Думаю да, раз меня так кроет, то ее должно и подавно. Со временем воспоминания, конечно смоются, поблекнут, потеряют значение, но пока прошло слишком мало времени.
Днем мне помогают забыться лекции и практика в фирме у отца. Я сам попросил пристроить меня к какому-нибудь делу, чтобы занять мозги. Папа сначала не поверил своим глазам и ушам, но поняв, что я настроен серьезно, развил бурную деятельность. Разбирал со мной особенности договоров и детали сделок, знакомил с документацией, приглашал на совещания, вывозил на объекты. Чтобы слушал и вникал, ведь мне предстояло вскоре унаследовать семейное дело, а я и так слишком долго сачковал. Он был очень доволен, что я перестал таскаться по клубам и решил взяться за ум. В кои-то веки увидел в глазах отца гордость, что помогало двигаться дальше.
А вот ночами было хуже. Потребности здорового тела брали свое и нужно было выпустить пар. Пару раз пробовал закадрить каких-то девиц, но стало только хуже и в итоге, вместо удовольствия, остался лишь привкус гадливости. А в третий раз смог кончить лишь поле того, как вызвал в памяти образ Элейн, разложенной на мраморной плитке и кричащей от моих толчков. Больше попыток не предпринимал, довольствуясь лишь памятью и рукой. Такими темпами скоро придется записываться в общество анонимных онанистов, но другого выхода нет.
Развернувшись, медленно иду к выходу из парка. Забираю машину со стоянки и еду на фирму к отцу. Мы вместе идем на обед, общаемся, обсуждаем дальнейшие планы развития бизнеса. Не так давно открылся наш филиал в столице и папа всерьез намерен отправить меня туда после окончания учебы. Набираться опыта. Ну что ж, я, в принципе, ничего против не имею. Думаю, переезд пойдет мне на пользу. Довольные друг другом мы возвращаемся в офис, где я несколько часов разбираюсь в старых отчетностях.
Наспех поужинав в старом итальянском ресторанчике, часам к семи оказываюсь дома. Дождь давно перестал, однако осталась промозглая сырость, на дорогах блестели лужи, машину по пути то и дело заносило на скользкой дороге.
Приняв горячий душ, устраиваюсь в кресле, пытаясь посмотреть футбольный матч серии А.
Звонок телефона раздается, когда я на кухне варю себе кофе. Не очень полезно на ночь глядя, но я без этого уже не могу. Часы на микроволновке показывают 21.50. Интересно, кому неймется. Неужели опять зовут на тусу? Никак не поймут, мля, что нафиг это мне все не нужно. Когда вижу, чей номер высветился на дисплее, не верю глазам. Даже протираю их пару раз, решив, что на нервной почве словил галлюцинации. Но нет, ни глаза, ни мозг меня не обманывают. Звонит Элейн.
Сердце радостно срывается в галоп, ликует, что малышка наконец объявилась и сама потянулась навстречу, а в следующий миг замирает, все тело прошибает холодный пот. Раз она звонит сама, значит, что-то случилось. Что-то серьезное.
Дрожащими руками нажимаю кнопку ответа, а сам готов уже молиться любым богам, чтобы плохое предчувствие оказалось лишь моей паранойей. Первое, что я слышу в трубке – это тишина. Долгая тишина и секунды на дисплее, отсчитывающие время, на которые я смотрю, как на таймер взрывного устройства. Пытаюсь что-то сказать, позвать мою девочку, но горло переклинило напрочь, из приоткрытого рта с трудом вырывается воздух.
– Слушай, ты не поверишь, – звуки ее голоса, такого тихого и неуверенного, отдаются ударом в солнечное сплетение. Судорожно вздыхаю и тело начинает отмирать. Жива, голос вроде спокойный, разве что в нем звучит какая-то бесконечная усталость. Но с этим можно разобраться позднее. Но отмирает ровно до тех пор, пока в трубке не раздаются жуткий металлический лязг и звон стали, похоже, каких-то медицинских инструментов.
– Элейн, где ты, черт побери?– отчаянно кричу в трубку, не узнавая своего голоса. Судя по ее реакции, в борьбе со своим голосовым ступором я малость не рассчитал силы.
– Да что ж ты так орешь, сейчас всю больницу на уши поднимешь. Про свои несчастные барабанные перепонки я вообще молчу, – в трубке раздается легкий стон.
Из всего этого речевого потока вырываю лишь одно слово. Больница. Больница. Больница. Оно непрестанным эхом звучит в ушах, вместе с каждым ударом пульса. Моя потеряшка все-таки угодила в какую-то заварушку.
– В какой именно? Я сейчас приеду,– голос звучит на удивление ровно, а сам я уже направляюсь к дверям и надеваю плащ. Брюки и рубашку натянул машинально, в памяти это даже не отпечаталось. Беру ключи и повторяю свой вопрос насчет адреса.
– Дэн, ты можешь хотя бы раз выслушать и не пороть горячку. Не надо никуда приезжать. Я просто споткнулась, упала и разбила телефон. Не знаю, что у него там в схемах замкнуло, но пошел дозвон твоего номера и экран сдох окончательно. Почему именно твоего – не спрашивай, сама в шоке. Я не могу ни сбросить звонок, ни выключить аппарат. В остальном все в порядке. Просто нажми на «завершение вызова», на этом все.
– Больница и «в порядке» понятия несовместные-, забираюсь в машину, захлопываю дверцу и завожу мотор.
– Да не в больнице я, а в центральном травмпункте при Институте Ортопедии, мне здесь делали рентген, – и пауза. Очень долгая пауза. А я в этот момент сжимаю руль и пытаюсь осознать, что только что услышал.– О черт, черт, черт. Это какая-то комедия абсурда. Дэн, я чертовски устала и хочу спать. Просто оборви звонок и дай мне уехать домой.
Ага, щаз. Чтобы после таких заявлений я дал ей уехать непонятно куда, учитывая еще, что и телефону пришел кирдык и связаться с ней не смогу …. сколько ? Возможно, вообще никогда, если она решит сменить номер. А что-то мне подсказывает, что сейчас она именно об этом и думает. Нет уж, разбежалась.
Вбиваю в навигатор адрес и набираю скорость.
– Буду через пятнадцать минут. И даже не пытайся сбежать. Найду – хуже будет. И первым делом поставлю на уши весь персонал. Ты поняла, надеюсь, – слышу в трубке долгий обреченный вздох, а затем связь обрывается. Набираю номер, но в ответ лишь звучит механический голос, сообщающий, что абонент вне зоны доступа. Сука. Надеюсь, что это телефон разрядился, а не Элли нашла способ, как от меня отвязаться. Выместив злость на приборной панели, ставлю телефон на подставку и набираю скорость.
Я должен обязательно перехватить свою куколку.
Глава 6. Возвращение на круги своя.
Моя жизнь потихоньку возвращалась в нормальное русло. Ну, насколько это вообще возможно после случившегося. Учебный год постепенно набирал обороты, нагрузки возрастали. Лекции, семинары, коллоквиумы, походы по библиотекам занимали большую часть дня. А вечера были отданы подготовке домашних заданий на следующие пары. Так что для рефлексии времени особо не оставалось.
Самым большим изменением стал мой полный разрыв с Дайной. Когда утром я вернулась в нашу комнату, то увидела, что она, довольная как кошка, носится по комнате и активно собирает вещи. Оказывается, они с Алексом вчера настолько круто развлеклись, что он предложил ей переехать к нему. И, судя по всему, у нее в уме уже появились мысли о колечке и подвенечном платье.
Заметив, что просто сижу и не спешу ее поздравлять, наконец соизволила спросить у меня, что случилось.
Естественно, ничего ей рассказывать не собиралась, но высказала все, что думала насчет того, зачем она меня потащила с собой, да и еще и бросила одну, даже не предупредив. Ведь могла хотя бы проводить и потом уже прыгать на своего мачо.
Моих претензий, к слову, она не оценила.
– Слушай, а в чем проблема-то? Я тебе шанс дала между прочим. Шанс хорошо развлечься и присмотреть спонсора на будущее. Все равно сидишь тут одиночкой и киснешь вечно. Скоро плесенью покроешься. Что, не клюнул никто? Так сама виновата. Никто не будет за тобой бегать, флиртуй, соблазняй, хорошенько раздвигай ноги и тащи быка за рога, свидания и прочие бонусы еще заслужить надо.
Слушаю ее и не верю своим ушам. Настолько цинично и мерзко это все звучит.
– Хотя нет, погоди-ка.– подходит, осматривает мое лицо, припухшие искусанные губы, видит пятна засосов, оставленных на шее, следы от пальцев на запястьях. – Так тебя все же трахнули, надо же, – и улыбка такая мерзкая.– Хорошо он тебя отодрал, да? Судя по виду, потрепали тебя знатно. А может, их было несколько?
– Замолчи, ты не имеешь никакого права так говорить,– в глазах аж потемнело от того, что она несла.
–Так что, не хочешь поделиться своим опытом, а? А что так? Что, настолько паршивый образец самца попался, что рассказать стыдно? Или стыдно признаться, что кайф ловила как последняя сучка?– заметив, как я непроизвольно вздрогнула, оскалилась еще сильнее и стала напоминать акулу, учуявшую кровавый след.
– Наконец-то наша чистюля превратилась в дешевую шлюшку. А то строила из себя принцессу, прямо нимб над головой светился, а теперь все, такая же как все, -наклоняется и шипит в лицо.– Хотелось бы мне посмотреть на того, кто тебя поимел. Но как знать, может в сети всплывет хоум видео, чтоб все увидели какая ты на самом деле.
– Убирайся отсюда к своему хахалю и не смей трепаться обо мне,– не выдерживаю, хватаю одну из ее сумок и выбрасываю в коридор, потом вторую, третью.
Дайна прямо зеленеет на глазах.
– Завидно, да? Я скоро замуж выйду, а ты даже для роли любовницы не годишься, только для одноразового траха. Скоро совсем пойдешь по рукам, это единственное, что тебя ждет, – выкатывает чемодан, оборачивается и бросает напоследок злобные слова:– Завистливая тварь.
Уходит, громко хлопнув дверью, оставляя за собой практически осязаемую волну смрада.
Я быстро встала, переоделась в домашнее и, собрав сменные вещи, направилась к душевым комнатам. Желание помыться нестерпимо жгло кожу, и это несмотря на то, что с утра в душ я ходила. Никогда еще не ощущала себя настолько грязной. Только вот какой парадокс, грязной я чувствовала себя не от того, что всю ночь отдавалась незнакомому человеку, исходя под его телом криками и стонами, а от того, что та, которую я считала подругой сначала меня жестоко подставила, а когда ее подлый расчет сработал, то еще и пнула, попытавшись утопить в море грязи и лжи.
Яростно пытаясь смыть с себя это мерзкое чувство, ловлю себя на том, что мыслями возвращаюсь к прошедшей ночи. Сначала пытаюсь поставить мысленный заслон, но потом понимаю, что эти воспоминания приносят лишь облечение. Вспоминаю его руки на своем теле, поцелуи, смывающие слезы с глаз, нежные и долгие ласки в джакузи, завтрак принесенный утром, и то как отвез самолично, то как дал номер телефона и попросил звонить в случае проблем. Думаю об этом и ядовитые слова Дайны ртутной лужицей стекают с тела и исчезают в воронке слива. Нет, как бы она ни старалась, шлюхой ей сделать меня не удалось. Пусть перетопчется, стерва.
В комнату возвращаюсь с чувством неимоверного облегчения, распахиваю окно, делаю уборку. Хочу, чтобы даже духа этой гадины в комнате не осталось.
Со следующей недели начался обыденный режим и от этого становилось легче. Все такое знакомое, такое привычное. Коридоры и лестницы, кабинеты и поточные аудитории, семинары и лекции, лекции и семинары, библиотека и кафетерий. Ничего необычного и выбивающего из колеи. И это успокаивало.
Ненужные воспоминания постепенно отошли на второй план, занятия отнимали слишком много времени, чтобы мозг еще маялся сторонней ерундой. И меня это радовало, нужно было перешагнуть через произошедшее и идти дальше. Дэн уж наверняка выбросил меня из головы давным давно. Сколько таких у него было до меня, а сколько после? При мысли о том, как он на следующих тусовках трахает все новых и новых партнерш, натягивая их как перчатки, накатывала дикая тошнота и боль в груди, но я все же справлялась с приступами и старалась больше не думать об этом.
А потом пришли сны. Ничто не исчезает бесследно, вот и старательно подавляемые мысли перешли на уровень подсознания и начали мучить меня ночами.
Обычно я ощущаю, что где-то лежу, под спиной чувствую песок, а лицо согревают лучи солнца. При этом глаза мои чем то завязаны, и снять эту повязку я не могу.. а потом появляются руки, которые гладят, ласкают, мучают, терзают до помутнения в глазах. Я не вижу, но знаю, что это ДЭН, только его пальцы могут делать так приятно, только на него мое тело реагирует так остро и болезненно.. я стону, зову его, умоляю не останавливаться, но он исчезает, не давая мне переступить грань, за которой ждет наслаждение. И я остаюсь одна, с разбитым от неудовлетворенного желания телом.
А потом я просыпаюсь в холодном поту и с насквозь промокшими трусиками. И да, телу еще больнее, чем во сне, низ живота скручивают болезненные судороги, а соски будто обожгли раскаленными иглами.
К счастью, постепенно и сны сошли на нет, ну, по крайней мере, я не просыпалась среди ночи и не корчилась, пытаясь утихомирить бушующее тело. Кстати, мне повезло, что не подселили новую соседку. Хотя как повезло, просто внесла годовую плату за второе койко-место, настолько невыносимо было бы делить комнату с кем-то еще.
За последнее время я сдружилась с двумя студентками из параллельной группы – Софией и Лией. Мы много общались, вместе корпели над учебниками, болтали в коридорах, обедали в кафетерии. Выходили на прогулки по выходным. На ближайшее воскресенье намечался поход в кино, на новую романтическую комедию. Я постепенно прикипала к девчонкам душой и надеялась, что дальше наши отношения будут только крепнуть.
В среду после пар спускаюсь с лестницы в вестибюль и высматриваю девчонок. Сегодня занятия заканчивались раньше и мы договорились после учебы пройтись по бутикам в торговом центре, присмотреть обновки, ну и зайти в нашу любимую кофейню.
Хожу по холлу, верчусь, оступаюсь и вдруг сталкиваюсь с кем-то. Снова. Чья-то рука подхватывает меня под руку, не давая упасть. Мужская рука. Чувство дежавю накрывает с такой силой, что на мгновение забываю как дышать. Замираю, не извиняюсь, боюсь даже обернуться, мало ли кого я там увижу. Понимаю, что это глупо, я сейчас в универе, днем, вокруг куча студентов, а не толпа пьяных мажоров. И уйти я могу сама и только туда, куда захочу. Я все это сознаю, но тем не менее не могу сдвинуться ни на шаг.
Вакуум, в моем сознании окутавший все помещение, разбивает встревоженный голос:
– Эй, ты там в порядке?
Глава 7. Маленькие радости и новые знакомства.
Наконец отмираю, поднимаю глаза и смотрю в лицо парню – светлые, растрепанные в художественном беспорядке волосы, зеленые глаза, легкая тень щетины на подбородке. Одет в джинсы и лонгслив в полоску. Он внимательно всматривается в мое лицо, ожидая ответа.
– Да, все нормально, извини, что толкнула,– выпаливаю скороговоркой и пытаюсь отойти. Но он, кажется, моего намерения не одобряет и идет следом. Да что ж такое, еще один сталкер на мою голову. Вздыхаю и ускоряю шаг.
– Да подожди ты, куда так бежишь,– парень обгоняет меня, забегая вперед и загораживая дорогу. Улыбается весело и открыто, протягивает ладонь.– Будем знакомы? Артур Уайт.
– Элейн Райс, – не могу объяснить, но он ведет себя так непринужденно, в глазах танцуют смешинки, да и вообще, веет от него такой аурой спокойствия и надежности, что я невольно улыбаюсь и протягиваю руку в ответ. Ладонь Артура сильная, пальцы длинные, как у музыканта, рукопожатие выходит приятным, но с облегчением отмечаю, что током меня не бьет, колени не подгибаются и бабочки в животе порхать не начинают. В общем, полный порядок.
– Новенькая? – спрашивает Артур, изучающе рассматривая меня.
– Да нет, второй курс уже, – отвечаю, пожимая плечами.
– Странно, – говорит задумчиво,– раньше я тебя не замечал. У меня этот год последний. Смотрел, наверное, куда-то не туда.
Чувствую, как у меня начинают гореть кончики ушей, но, к счастью, ситуацию спасают девчонки, появляясь в вестибюле и окликая меня. Поворачиваюсь, машу рукой и, торопливо попрощавшись с Артуром, чуть ли не бегом направляюсь к ним.
– Эл,– мне в спину несется голос Артура.– Ты есть в соцсетях?
– Ну поищи, может и найдешь, – кричу, оборачиваясь через плечо. И вдруг ощущаю, как странно дергается глаз. Я ему только что подмигнула или это ранний нервный тик? Надеюсь, что второй вариант.
Когда приближаюсь к девчонкам, замечаю, что они как-то странно возбуждены. Перешептываются, перемигиваются и смотрят на меня с таким запредельным любопытством, что я даже теряюсь поначалу.
– Эли, – шепчет Лия, – колись давай, чего от тебя хотел наш принц?
– П-принц? Какой еще принц?– от неожиданности я даже начала заикаться. Не хочу я никаких принцев, одного за глаза хватило. Пусть развлекаются в кустах со своими принцессами. Нам такого не надо.
– Ну как, Артур же,– подхватывает Софи,– ты что, правда, не знаешь кто он?
Пожимаю плечами и смотрю на них с недоумением, мне как-то вообще все равно кто он. Вот просто по барабану.
–Уайт звезда нашего факультета, он просто потрясный. Красавчик, спортсмен и просто умница. За ним девицы толпами бегают, а он за тобой бегает по корпусу, просто офигеть. И еще он, говорят, классно играет на гитаре и поет, – Лия мечтательно закатывает глазки. – Походу, он на тебя глаз положил, Эли? Вот же повезло так повезло.
Лично я так не считаю. Не хочу иметь дело ни со звездами, ни с их истекающими слюной фанатками. Поэтому обрываю девичьи фантазии на корню.
– Девочки, не хочу огорчать ваши любопытные носики, но мы просто нечаянно столкнулись, взаимно извинились и вежливо распрощались,– обнимаю их за плечи и веду к выходу.– А у нас с вами планы на сегодня, между прочим. Так что не тормозите.
– Погоди-ка, – когда мы выходим на улицу, Софи оборачивается ко мне и подозрительно прищуривается.– А что это он там кричал про соцсети?
– А я-то откуда знаю? – пожимаю плечами.– Мало ли кто кому что кричит. Артур и сам обо мне забыл уже, наверное, ему есть с кем общаться в сети и без меня. Сами говорили, толпы поклонниц, все дела.
– Да, есть такое. – Лия говорит как-то разочарованно, зато мы закрываем неприятную для меня тему. И отправляемся шоппингом снимать стресс.
Развлеклись мы на славу, надо сказать. Ходили, разглядывали витрины, примерили все, что только можно было. Иногда мы разделялись, чтобы успеть как можно больше. Девчонки щебетали, выбирая обувь и сумочки, я забрела в книжный магазин и долго ходила между полок, проводя руками по красивым корешкам, выбирая, что бы такое интересное прикупить. Ну люблю я почитать, очень люблю. Хоть полчаса в день, но выкрою время, чтобы вырваться в волшебный мир чужих историй и приключений. В итоге остановилась на томике комедий Шекспира и сборнике романов Джейн Остин.
Встретившись у выхода из книжного отдела, решили закругляться и идти в кофейню. Но на полпути Софи вдруг резко нас тормозит и тащит к витрине одного из бутиков.
– Смотрите сюда, какая потрясная модель, – и показывает на платье, выставленное в центре витрины. И несколько минут мы завороженно рассматриваем это чудо дизайнерского искусства. Оно просто восхитительно. Длинное, в пол, красиво облегающее фигуру, с разрезом спереди на уровне чуть выше колена и воланом на одно плечо. И очень необычный цвет – темно-синий, с интересным рисунком в виде россыпи блестящих точек. Очень похоже на звезды на полотне вечернего неба. Чудесно.
– Эли, ты обязана его примерить, – почему-то шепчет Лия. – Оно сшито для тебя, готова спорить на что угодно.
– Эм… почему именно для меня? – выразительно округляю глаза. Нет, я, конечно, была бы в восторге от такой вещицы в гардеробе, но оно ведь еще непонятно как на меня сядет. На демонстрационных манекенах все модели сидят красиво, но потом иную вещь как наденешь, так вздрогнешь. Потому что смотрится ужасно. А тут такие скоропалительные выводы.
– У меня интуиция! – и наставительно поднимает пальчик вверх.– А интуицию надо слушать непременно.
– Все, дорогуша, ты попала, – ухмыляется Софи и эти две заговорщицы тянут меня внутрь, на примерку. Я обреченно вздыхаю и топаю следом, понимая, что препираться бессмысленно. Только лишнее время потратим зря. А так – пять минут и все, я свободна. Да и самой интересно стало примерить, если честно. Все же женское любопытство неискоренимо.
К моему несказанному удивлению, платье село как влитое. Я долго рассматривала себя в зеркале со всех сторон, а девчонки чуть ли не в ладоши хлопали.
– Ну вот, я же говорила, говорила, – радостно верещит Лия. – Это твоя вещь.
– Да, Эл, тут я согласна. Надо брать. И ценник не заоблачный.– говорит Софи.
Смотрю на этикетку и вздыхаю. Цена действительно не так высока, как я боялась, но для меня все равно немного накладно. Хотя, если немного ужаться в расходах, то, в принципе, могу потянуть.
– Хорошо, возьму я его, а потом что? Куда я его надевать буду? Или в шкафу висеть будет и пылиться?
– А как же новогодняя вечеринка, забыла что ли? Только не говори, что не пойдешь. Мы тебя вытащим обязательно. Вот и купи наряд заранее, не будешь потом бегать с гудящими ногами перед праздником.– Софи весело подмигивает.
– А может, и раньше пригодится. Например, пойти на свидание с Артуром, – Лия хитро улыбается, но сникает под моим осуждающим взглядом.
Немного помявшись и повертевшись перед зеркалами, я все – таки решаюсь на покупку, а затем, веселые и довольные, нагруженные шуршащими пакетами, мы идем пить вожделенный кофе.
– Эл, кстати, ты здорово изменилась в последнее время, – уже допивая свой капучино, ни с того ни с сего заявляет Софи. – И это здорово.
Я немного растерялась, не зная, как реагировать на эту реплику.
–Да-да, и не спорь. Это почти незаметно, но разница все же ощутима. Ты стала увереннее, что ли. Сильнее? Не могу объяснить, просто чувствую. Как же это называется? Аура? Да, точно, она самая. В общем, ты как будто стала светиться изнутри.
Я перевожу все в шутку и закрываю тему, но в мыслях пытаюсь понять – так ли это? И могла ли встреча с Дэном быть катализатором этих изменений? В голове крутятся строчки одной из любимых песен:
Нас меняет время
Или взгляд случайный
Всреча с незнакомцем,
Горе и любовь…
Искры тех мгновений
Собирает память,
Зажигая Солнце
В глубине веков
Мы с девчонками попрощались на остановке и отправились по домам. Вернее, они домой к родителям, а я в комнату в общежитии, но не суть важно. По приходу разобрала покупки, поужинала и даже успела сгонять в душ. Долго стояла под мощными горячими струями и блаженно улыбалась, смывая с тела напряжение прошедшего дня.
Перед тем как лечь спать не выдерживаю, достаю платье из шкафа, прикладываю к себе и верчусь. Детский сад, конечно, ну да ладно. Все равно никто не видит. Вдоволь полюбовавшись, убираю чехол с платьем обратно, забираюсь в кровать и проваливаюсь в сон…
Большая ванная комната. Дорогая сантехника, душевая кабина. Комната с джакузи за соседней дверью.
Большое зеркало в пол, перед которым я и стою. Платье цвета звездного неба смотрится на мне просто шикарно, особенно с учетом красивой укладки, макияжа и туфель на каблуках. Это я и не я одновременно.
Слышу звук открывающейся двери и в комнату входит…он. Дэн приближается медленно и плавно, наши взгляды в зеркале встречаются и не могут оторваться друг от друга. Из одежды на нем одни джинсы. Мой взгляд скользит по его фигуре, – плечам, груди, животу и той дорожке волос, что уходит за пояс джинсов. Неосознанно облизываю губы и сглатываю.
– Крошка, что я тебе говорил насчет развратных платьев? – подходит, кладет руки на плечи, носом утыкается в шею, обдавая ее горячим дыханием.
– Оно не развратное. – вскидываю голову повыше и смотрю на него с вызовом.
– Да неужели? – синие глаза опасно сужаются, а зубы смыкаются на мочке уха, вызывая нервную дрожь.
Руки опускаются вниз, проходятся по спине, бокам, задерживаются на ягодицах.
– Без белья, да? Совсем от рук отбилась, – и шлепок по заднице, довольно болезненный. Пытаюсь отойти, но Дэн плотно прижимает меня к себе. Тянет края платья вдоль выреза вверх и раздирает ткань надвое, чуть не доходя до линии талии.
– Вот – видишь, какое оно? Платье легкого доступа,– его ладони проникают под платье, задирая ткань до самого пояса, накрывают обнаженные полупопия, мнут их, тискают. Толкается коленом вперед, заставляя расставить ноги пошире.– Пользуйся чем душа пожелает. Хочешь этим,– горячая ладонь проводит по промежности, надавливая и сжимая чувствительный бугорок до тех пор, пока у меня из груди не вырываются стоны.
Вижу в зеркале как у меня затуманиваются глаза, горят щеки, призывно приоткрываются губы и это зрелище так порочно, что крепко зажмуриваюсь. Но ровно до тех пор, пока не ощущаю, что рука Дэна раздвигает ягодицы, а палец начинает растягивать колечко ануса.
–А хочешь этим…
– Нет, пожалуйста, -всхлипываю и замираю на полувдохе, когда его палец входит в мою заднюю дырочку.
– Хочешь больше приключений? Так я с радостью тебе их устрою, – и прикасается горячими губами к моей шее, проводя ими от ключиц до подбородка, – а я вздрагиваю и теряюсь в новых и непонятных для меня ощущениях.– Тебе стоит лишь позвонить и попросить…
Воспоминания об этом сне приходят не сразу. Я просыпаюсь вполне довольная, завтракаю и начинаю собираться на занятия. И лишь напоследок заглянув в шкаф за забытым шарфиком, случайно бросаю взгляд на вчерашнюю обновку.
И вспоминаю … все. Слов нет. Даже матерных. Честно. Похоже, мое странное заболевание прогрессирует, заставляя мой мозг во сне предаваться всяким непотребствам. Страшно представить, что мне приснится в следующий раз. БДСМ, не иначе. А потом накатывает жгучая волна ярости и обиды. Ходят тут всякие, спать мешают, требования левые выдвигают да еще и лезут своими лапами туда, куда не следует.
Да пошло оно все на фиг. С такими мыслями захлопываю шкаф и выхожу на улицу.
От автора: в голове у героини играет песня группы Catharsis – «Не зарекайся».
Глава 8. Откровенный разговор
У самого корпуса наткнулась на Артура. Этот покоритель женских сердец развалился на лавочке, а вокруг собралась стайка перевозбужденных девиц, которые напирали на него со всех сторон.
Слышу обрывки смеха и каких-то бессмысленных разговоров. В очередной раз покосившись на эту живописную композицию, встречаюсь с ним взглядом. Уайт делает страшные глаза и губами шепчет «Помоги». Я фыркаю, отворачиваюсь и взбегаю по ступенькам наверх. Вот еще, сам пусть со своей свитой разбирается.
Первые пары прошли быстро, но последним занятием перед большим перерывом была сдвоенная пара по гистологии, к тому же еще и лабораторная. Намучавшись за полтора часа с зарисовкой препаратов и их описанием, я облегченно выдыхаю, услышав долгожданный звонок. Поспешно сдаю альбом преподавательнице и спускаюсь на первый этаж, где меня в кафетерии должны были ждать подруги.
К сожалению, у девчонок случился облом, они остались досдавать материал, так что за столик я села одна. Но, как говорится, свято место пусто не бывает, так и тут. Минут через пять на стул напротив меня плюхнулся Артур с подносом.
– Надеюсь, ты не против, – и весело улыбается, причем так широко, что я начинаю опасаться, как бы у него не вывихнулась челюсть.
– Ну как тебе сказать, – задумчиво тяну, отправляя ложку пюре в рот,– тем более ты все равно уже уселся, чего теперь прогонять.
– Тогда приятного тебе аппетита, – делает непонятный мне жест рукой и тоже начинает есть.
Через какое-то время, заметив нацеленные на нас взгляды, наклоняюсь к нему и спрашиваю:
– Слушай, а эти твои, зомбированные на весь мозг девицы сейчас где? Мне не хочется от них потом бегать по этажам, впустую обьясняя, что я им не конкурентка.
– Ой, не напоминай, – парня ощутимо передернуло. – Давай лучше поговорим о чем-нибудь более приятном, пока не заработали несварение желудка.
Мы хихикаем одновременно и оставшееся время обеда болтаем обо всем, что приходит в голову. Арт рассказывает о родителях и планах на будущее. Он, кстати, уже пишет дипломную работу, а после окончания планирует пойти в преподавание. Его отец довольно известный в городе юрист, а мама связана с журналистикой, так что найти сыну место в элитном учебном заведении для них не проблема. Мне рассказать особенно нечего, но Артур все равно продолжает расспросы. Что люблю читать, какую музыку слушаю, куда хожу отдыхать. Когда он сочувственно накрывает мои руки своими после рассказа о смерти матери, у меня на глаза невольно наворачиваются слезы.
– Эй, ну ты чего, Эл, – сжимает мою ладнонь еще сильнее, пытается погладить по щеке, но я отстраняюсь.
– Да все нормально, просто иногда накрывает, – промокаю глаза салфеткой, хорошо хоть тушь водостойкая, не потекла, – скучаю очень по ней, особенно вечерами. Так странно – быть совсем одной. И очень грустно.
– Слушай, хочешь кое-что покажу? – Арт явно пытается меня отвлечь. – Тут есть одно интересное местечко, как раз между нашим корпусом и физматом. Там очень красиво и тихо. Я туда прихожу, когда хочется тишины и спокойствия. В том месте точно никто нас не найдет.
– А не маньяк ли ты часом, а? – делаю большие глаза, но невольно улыбаюсь. Не знаю почему, но с ним идти в какое-то непонятное место совсем не страшно. Ничего плохого он мне точно не сделает.
Артур громко фыркает, давясь от еле сдерживаемого смеха, и делает приглашающий жест рукой. Схватив сумку, встаю и иду следом за ним.
Покинув корпус через боковой выход, мы идем то тропинке, тянущейся позади здания.
Там у нас участки для практических работ – по ботанике, зоологии и почвоведению. Грядки с лекарственными растениями, клумбы, места для установки почвенных ловушек. Минуя их, мы идем дальше, выходя на небольшую аллею. Очень уютное место. Ряды деревьев с обоих сторон – в основном это пушистые ели, сосны, лиственницы. Местами встречаются клены, дубы и вязы, с которых обильно облетала разноцветная листва. Красивые лавочки, несколько беседок и большой фонтан, расположенный почти у самых ворот. Не успеваю сориентироваться, как Артур тянет меня в сторону, мы ныряем между деревьев, продираемся через пару кустов можжевельника и наконец выходим к беседке. Удивительно, но ее и правда не видно с дороги, если специально не искать, то не найдешь. За ней, конечно, ухаживает кто-то из персонала, это видно, но и все. Студенты явно проходят мимо.
А беседка, кстати, очень красивая. Просторная, резная, стены и крыша полностью обвиты девичьим виноградом. Его красивые листья почти полностью приобрели ярко – багряный цвет. Как это обычно бывает осенью. Почему-то складывается ощущение, что ты перенесся далеко от цивилизации.
– В диком лесу никто не услышит твоих криков, – непонятно почему, в голове проносится старая шутка. Вернее, это я так думала, что в голове, но, судя по расширившимся глазам Артура, я сказала это вслух.
– Эмм, Эл, у тебя какие-то странные фантазии, – смотрит на меня, хитро прищурившись. – По моему, маньяк здесь вовсе не я. Скажи, мне уже стоит опасаться?
Чувствуя, как лицо и шея густо покрываются краской, поспешно отворачиваюсь и захожу в беседку. Надеюсь, в полумраке мои горящие щеки не будут бросаться в глаза.
Переступив порог, осматриваюсь, провожу пальцами по сидениям, выглядываю в окна. Света попадает немного, но, в принципе, достаточно, чтобы не чувствовать себя кротом.
– Ну как, нравится? – чувствую по голосу, что он улыбается.
– Да, очень, – пытаясь побороть смущение, продолжаю ходить по беседке, лишь бы только не встречаться с ним взглядом.
– В холода здесь, конечно, особо не посидишь, но пока тепло, тут приятно отдохнуть. Эл, ну чего ты там носишься, – подходит чуть ближе и протягивает мне руку, – может, лучше потанцуем?
– Чего? Танцевать? – улыбаюсь, пытаюсь шутливо отмахнуться, но Артур вдруг хватает меня за руку, подтягивает к себе и от неожиданности вторая рука ложится ему на плечо. Поднимаю взгляд, смотрю ему в лицо и меня накрывает волной воспоминаний, выбивающей воздух из легких. Вот другая рука так же притискивает меня к твердому телу, вторая зарывается в волосы, а губы скользят по нежной коже шеи, оставляя огненные отметины. Словно история пошла по кругу, только парень рядом другой, и еще почему-то вдруг вспомнились злые слова Дайны, брошенные напоследок.
При мысли, что сейчас Артур меня поцелует становится нехорошо, тело прямо – таки бунтует, ведь ему нужны совсем другие поцелуи.
В панике резко его отталкиваю, отступаю на несколько шагов, сажусь на скамейку и закрываю лицо руками. А сердце все еще бешено стучит и никак не хочет угомониться. Наверное, со стороны я выгляжу неадекватной, но что поделать, если вдруг накатило острое чувство дежавю. Да и этот интимный полумрак сыграл с нами злую шутку.
Не знаю, что там было написано на моем лице, но парень не делает попытки приблизиться.
Слышу, что он садится на противоположную скамейку и прислоняется спиной к стене беседки.
– Элейн, прости, не хотел тебя обидеть,– тяжело вздыхает и ерошит волосы.
– Ты и не обидел, просто… со мной все сложно, – наконец собираюсь с силами и, оторвав ладони от лица, смотрю на своего собеседника.
– А ты попробуй рассказать, что не так, я пойму, – говорит и пытливо всматривается в мое лицо. Хотя что там можно разобрать в таком сумраке.
Пытаюсь представить, как рассказываю ему о Дэне, о нашей встрече, о том, в каких позах, сколько раз и где он меня имел, и как я отвечала ему криками, стонами и оргазмами и внутренне содрогаюсь. Нет, такое он точно не поймет. Никто бы не понял на его месте. Надо как-то по-другому разруливать ситуацию.
– Погоди, я, кажется, понял. У тебя кто-то есть?
– Ну, не то чтобы. Но я сейчас не готова начинать какие-либо новые отношения. И не знаю, когда буду готова.
– Недавно расстались? – смотрит на меня задумчиво, а его ладони сжимаются в кулаки.– Он тебя сильно обидел?
– Говорю же, все сложно. Дэ…– и осекаюсь на полуслове, понимая, что проговорилась.
И Артур мою заминку замечает.
– Счастливчик он, этот твой Д… Повезло ему с тобой. Надеюсь лишь, что он стоит твоей преданности, – глаза смотрят печально, уголки губ опустились вниз. – Значит, у меня нет ни шанса?
– Артур, – тяжело вздыхаю, но понимаю, что тянуть резину дальше нельзя, надо решить все сейчас. Я ему явно понравилась, поэтому не стоит давать ложных надежд. А учитывая его шлейф поклонниц, Уайт утешится быстро с кем-нибудь из них. – Я чувствую, что ты хороший парень, но… При таком раскладе я могу предложить тебе только свою дружбу. Не более, – чуть медлю и добавляю:– Я бы хотела иметь такого друга как ты. А нужно ли это тебе – решай сам.
Некоторое время мы сидим молча, думая каждый о своем, затем он поднимается и идет к выходу.
– Мне, пожалуй, пора. Сама найдешь дорогу в корпус?
Я киваю, он выходит наружу и шаги вскоре затихают вдали. Ну вот и все, пообщались, называется. А ведь при других обстоятельствах у нас что-то могло бы и получиться, но что толку теперь думать об этом. Беру сумку и спешно топаю на пары, а то звонок уже скоро.
Глава 9. Разговоры во сне и наяву.
Остаток дня проходит как в тумане. Вроде бы хожу, что-то делаю, отвечаю на семинарах, записываю лекции, болтаю с подругами, но моей памятью это отмечается походя, как нечто неважное. Временами выхватываю из толпы лицо Артура или слышу звуки его голоса, но сразу же отворачиваюсь и прохожу мимо. Кажется, он сделал свой выбор и я его хорошо понимаю.
Лишь вечером, после занятий, когда выхожу на улицу и в лицо бьет холодный ветер, стряхиваю с себя это странное состояние эмоциональной замороженности.
–Эли, ты в порядке?– спрашивает Соф, когда мы прощаемся у корпуса.– Ты сегодня какая-то притихшая.
Надо же, все-таки заметили неладное, но я не хочу их нагружать своими заскоками и поэтому поспешно отвечаю:
– Да ерунда, наверное, просто переутомление. Вот высплюсь хорошенько и завтра буду как новенькая.– улыбаюсь, целую обеих на прощание и иду к себе.
По дороге мыслями возвращаюсь к произошедшему днем.
Просто я никак не могу понять причины своих поступков. Ну отогнала я Артура от себя, и что дальше? Нет, сейчас я и правда не готова начинать какие-либо отношения, но в данный момент на меня влияет стресс от случившегося на вечеринке, плюс странные выматывающие сны, которые и не дают мне окончательно поставить крест на этой истории, но я ведь отказала ему категорично, даже с прицелом на будущее. Почему?
Может, после того, как вся эта история окончательно бы забылась, мы смогли бы быть вместе. Почему нет? А то складывается ощущение, что я дала какой-то странный обет верности. И кому? Человеку с которым провела одну ночь и которого вероятно никогда больше не увижу? Которого совсем не знаю? Который уже и имя мое давно забыл? Ну не бред ли?
А может дело всего лишь в том, что в Артуре я действительно вижу только друга? Вне зависимости от произошедшего. Скорее всего, так и есть. Он более чем красивый парень, приятный в общении, но… Меня от него не торкает. Вот и все дела. Как только встречу свою любовь, думаю, ситуация изменится и я перестану морозиться. Надеюсь на это.
А пока решаю не забивать голову дурными мыслями и, прикинув время, решаюсь отправиться на пробежку. Пока погода балует, нужно пользоваться любой возможностью. Уже стемнело, но спортивная площадка за общежитием обычно хорошо освещена, так что проблем быть не должно.
Собственно, эта площадка скорее стадион, только без трибун. Тут есть футбольное поле, размеченные беговые дорожки и тренажеры. Здесь проводятся и занятия по физкультуре, пока погода позволяет.
Оставив сумку в комнате и переодевшись, выхожу на площадку и вижу, что она давно опустела. Вот и здорово, люблю бегать в одиночестве. После легкой разминки выхожу на дорожку, вставляю наушники в уши и стартую.
Начинаю медленно и плавно, стараясь выдерживать ритм. Так пробегаю два круга и потом начинаю ускоряться, ветер ударяет в лицо, свистит в ушах, холодит голову. Становится так легко и хорошо…. Раскидываю руки в стороны, еще больше увеличивая скорость и… все происходит быстро.
Спотыкание, попытка удержаться на ногах, падение с выставленными вперед руками, боль в ладонях и коленях, переворот и удар голенью об основание тренажера.
Несколько минут так и лежу, дожидаясь, когда отпустит боль. Когда приступ проходит и выравнивается дыхание, начинаю медленно садиться. Осматриваю себя. Так, на руках лишь царапины, колени, судя по ощущениям, разбиты. Бережно ощупываю голеностоп. При надавливании болит, но несильно. Осторожно встаю, делаю первые шаги и с облегчением выдыхаю. Похоже, обошлось. Перелома нет. Но идти все равно больновато, особенно тяжело дается подъём по лестнице на третий этаж.
В комнате еще раз осматриваю раны. Обрабатываю царапины на ладонях и разбитые колени перекисью водорода, к опухшей лодыжке прикладываю лед. Наскоро ужинаю и вместе с компрессом перебираюсь на постель.
Пока пристраиваюсь поудобнее на кровати, чтобы дать покой пострадавшей ноге, раздается трель мобильника. Номер на дисплее незнакомый, но я все же решаю принять вызов.
«Угадай кто?»
«Артур?» – я настолько удивлена, услышав его голос, что больше ничего из себя выдавить не могу. – Откуда у тебя мой номер?
– Секрет фирмы, – от улыбки, явно различимой в голосе, на душе у меня становится теплее. А в голове крутится мысль о том, зачем он звонит. Все же решил согласиться на роль просто друга? – Как проходит вечер?
– Паршиво, – тяжело вздыхаю, морщусь от боли в ноге и подкладываю под голеностоп подушку, чтоб стало удобнее.
– Почему? Случилось что?– шутливые нотки из голоса моментально исчезают.
– Да ничего такого, просто неудачно упала на пробежке, расшибла колени и приложилась голенью.
– Ох. Эл, горе ты луковое, – слышу как он тяжело вздыхает. – Сильно болит? Ходить можешь?
– В принципе терпимо, лодыжка только опухла, сейчас лед прикладываю, – проверяю ушибленное место и отмечаю, что опухлость начинает спадать, зато кожа уже наливается иссиня-багровым цветом. Красота, блин, страшная.
– Слушай, тебе бы в травмпункт по-хорошему, проверить нет ли трещины. Давай отвезу?
– Да нет, ты что. Все не настолько страшно, с переломом, вывихом или трещинами я бы так не ходила, – спешу его успокоить, а то еще и вправду примчится среди ночи и потащит на осмотр.
– Ты уверена?
– Да, вполне, – не выдерживаю и зеваю, прикрыв рот рукой. Слушай, не знаю, как ты, а я спать. Глаза уже слипаются.
– Ну тогда все, сладких снов. И за ногой следи, если легче не станет, точно отвезу к врачу, – я закатываю глаза, прощаюсь и нажимаю на отбой. На лице при этом светится глупая улыбка. Все же хорошо, что Артур решил продолжить общение. Вот и сейчас его поддержка мне очень помогла, приятно знать, что кто-то о тебе переживает.
Быстро умывшись и почистив зубы, ложусь в кровать, пристраиваю больную ногу повыше и засыпаю с той же довольной улыбкой на лице.
А ночью снова приходит сон. Из категории тех самых. Только на этот раз он еще изощреннее, чем раньше.
Комната. Та самая комната, где все случилось. Оглядываясь, узнаю стены, диван, кресла и камин. Осознаю, что лежу на кровати, спину приятно ласкает шелк простыней, а тело как-то странно ломит. Опускаю глаза вниз и вижу, что я полностью обнажена. Пытаюсь поднять руки, но не получается – они привязаны к изголовью кровати. Дергаюсь, пытаясь ослабить путы, но ничего не выходит, такое ощущение, что узлы затягиваются лишь сильнее.
Сердце начинает биться чаще, но страха нет. Лишь разливающееся по телу возбуждение и ожидание чего-то… или кого-то. Перестаю извиваться, лишь когда слышу шаги. Поворачиваю голову и вижу , что это Дэн. Он в костюме и маске, закрывающей верхнюю половину лица. Но я все равно его узнаю – по этим невероятно синим глазам. В ушах рефреном начинает звучать музыка, навевающая непонятную истому.
Сколько ни трать усилий
От судьбы не уйдешь
Спрячутся звезды лилий
Если начнется дождь
В озере темно-синем
Алая полоса,
Здравствуй , моя погибель,
Я узнала тебя по глазам …
Он подходит, садится рядом и смотрит. Смотрит и молчит, бесконечно долго молчит. А с моим телом происходит нечто невероятное. Оно млеет, содрогается и тянется к нему, но никак не может дотянуться. Руки рвутся из оков, чтобы дотронуться и обнять, но лишь бессильно обвисают на своей привязи. От этих бесплотных усилий издаю жалобный стон и слышу в ответ:
– Привет, куколка, тебе там хорошо без меня, да? – по напряженному лицу пробегает судорога, искажая красивые черты.
– О чем ты? – нервно вздрагиваю и пытаюсь понять что он от меня хочет и зачем так наказывает.
– Даже не пытайся, крошка, даже не пытайся бежать ни к кому, ты моя, слышишь? – его рука ложится на мой живот и это прикосновение невыносимо настолько, что я начинаю кричать. Он водит пальцами, выписывая замысловатые узоры, и за каждым движением на кожу как будто падают капли горячего воска. Я вздрагиваю всем телом, пытаясь избежать прикосновений, по щекам текут слезы.
– Дэн, пожалуйста, я не понимаю, за что ты со мной так? Развяжи и давай поговорим.
– Нет, куколка, мне нравится, когда ты лежишь так – голая, связанная и открытая для меня, – рывком разводит мне ноги до упора, почти вызывая боль.
Затем наклоняется и всматривается в мое лицо, рука ложится на грудь, нежно сжимает ее , а губы больно кусают сосок. Этот невероятный контраст нежности и грубости, удовольствия и боли окончательно опустошает меня и, издав тихий всхлип, я затихаю, перестаю дергаться и лишь неотрывно смотрю ему в глаза.
Дэн кладет руку на самое чувствительное место в моем организме, проводит пальцами вверх – вниз, собирая влагу, а затем подносит пальцы к моему лицу, невесомо касаясь губ.
– Будешь ждать только меня, детка, ждать всегда, будешь готовой только для меня? -с этими словами чувствительно надавливает на клитор, растирает, сжимает нежную плоть , бьет пальцем, подводя мое тело к опасной грани.
– ДААА,– с усилием выдавливаю из себя последний крик и лечу в темноту… и полет этот был долгим.
Открыв глаза, рывком сажусь на кровати и нервно оглядываюсь. С осознанием, что нахожусь в своей комнате, приходит облегчение. Но обрывки сна не спешат стираться из памяти, отчетливо воспроизвожу в сознании каждую деталь и содрогаюсь. Чтобы согнать этот морок встаю с постели и наливаю себе воды. При этом обнаруживаю, что мои трусики мокрые, причем насквозь.
Тяжело вздыхаю и опускаюсь на стул, отпивая небольшие глотки прохладной воды и прижимая стакан ко лбу. Шевелю ногой и чувствую ноющую боль. Но в данный момент это меня волнует мало.
Господи, как же я дошла до жизни такой, а? Может, к психологу походить, помогут чем – советом, таблетками, укольчиками.
На минуту представив, как я рассказываю все детали своих снов, причем до мельчайших подробностей, какой-нибудь добропорядочной тетеньке или пожилому дяденьке, сперва начинаю густо краснеть, а потом разражаюсь долгим смехом, почти сгибаясь пополам от хохота. Смеюсь долго, до тех пор, пока в боку не начинает колоть, а на глазах не выступают слезы. Зато чувствую себя гораздо лучше.
Посмотрев на часы, вижу, что уже пять минут восьмого. Надо идти в душ, а то первая пара через полтора часа.
Уже выходя из комнаты, бросаю взгляд в зеркало и замираю. То, что я там вижу мне категорически не нравится. Бледное лицо, покрасневшие глаза, припухшие губы. А если еще добавить разодранные в кровь колени и красно-сине-черную лодыжку, то выходит просто супер-комбо. Краше в гроб кладут, в общем.
По возвращении в комнату меня ждало сообщение от Артура, которое в свете сегодняшней ночи казалось издевкой.
«Доброго утра, ЭЛ, надеюсь, тебе снились сладкие сны». И смайлик, ржущий во все 32 зуба.
О да, дорогой, зашибись, какие сладкие. Чтоб тебе всю жизнь такие сны снились. И зло отшвырнув мобильник в сторону, начинаю готовить себе завтрак.
От автора: в главе использован отрывок из песни группы Хельга-Эн-Кенти (Чароит) – «Здравствуй, моя погибель».
Глава 10. Новая встреча.
Дойдя до корпуса, решила передохнуть, посидев на скамеечке, хотя на улице было прохладно и дело явно шло к дождю. Лодыжка опять разболелась от ходьбы. Там меня и нашли Софи и Лия. После рассказа о моем падении, они насели на мою бедную голову, убеждая сходить на осмотр. Еще и Артур требовал того же самого, закидывая меня смсками. Самого его отправили на неделю во внеплановый полевой выезд для сбора материала по дипломной работе. Так что дотянуться до меня он мог только сообщениями, и то пока связь будет ловить, чем активно и пользовался. Устав спорить с ними со всеми, я в конечном итоге обещала сходить в травму, если за сегодня легче не станет.
Увы, легче не становилось. К вечеру дискомфорт настолько усилился, я даже стала заметно прихрамывать, что я сдалась и решила поехать в травмпункт.
Лию и Софи, я отправила по домам, заверив, что справлюсь сама и обратно поеду только на такси. И сразу дам им знать, что покажет осмотр.
Я выбрала травмпункт при городском НИИ травматологии, хоть он и располагался далековато от вуза. Зато специалистам можно доверять. В итоге добралась я туда к 8 часам вечера из-за пробок, транспорт полз еле-еле по залитым лужами дорогам, то и дело возникали заторы.
В маленьком холле собралась довольно внушительная очередь травмированных и я поняла, что придется ждать долго. Через час ожидания уже хотела послать все к черту и уйти, но все-таки сдержалась, тем более, что передо мной остался всего один человек. Да и за мной очередь заняла одна женщина, какая то истеричная мамаша средних лет с зашуганным и заплаканным ребенком.
Наконец я дождалась и вошла в приемную. Врач, мужчина лет сорока, осмотрел мою ногу и отправил на рентген. Пришлось немного подождать, но результаты в итоге обнадежили – ни растяжения, ни трещин. Лишь небольшой ушиб мягких тканей. Мне выписали рецепт на мазь и рекомендовали обеспечить голеностопу полный покой на несколько дней. Заодно врач посоветовал хорошие спецпластыри, которыми нужно заклеить раны на коленях.
Выходя в холл, достаю телефон – и получаю толчок в бок от бешеной мамаши, которая как ураган залетает в приемную. И без того поврежденной ногой не могу удержать равновесие на скользком кафеле и лечу вниз, прикладываясь правым коленом. Телефон, выскользнув из пальцев, отлетает через весь зал и замирает в углу, оставшись лежать экраном вниз.
– Сумасшедшая стерва, – шиплю ей вслед и осторожно поднимаюсь на ноги. Колено саднит, видимо, рана снова открылась, но в целом терпимо. А вот с телефоном, боюсь, дело обстоит хуже. Что-то там треснуло при падении.
До последнего надеюсь, что треск мне лишь послышался, но увы, дисплей разбит довольно сильно, по всей поверхности трещины и сколы. Но расстроиться я не успеваю, ибо вижу нечто гораздо худшее, чем разбитый экран. А именно – спонтанный набор номера. И вот сейчас как раз идет вызов, а на дисплее крупными буквами высвечивается имя абонента- «ДЭН».
На мгновение замираю, пока пытаюсь осознать масштаб подставы, а потом тело прошибает холодный пот, а в мыслях начинается разброд и шатание.
Как это получилось? Почему дозвон идет именно ему из всего списка контактов? Нет, у меня, конечно, не так чтобы обширная контактная книга, но и не совсем маленькая же. Да откуда у меня вообще его номер взялся? На грани сознания проносится воспоминание, что Дэн сам мне его дал тем утром, и просил звонить, если что-то понадобится. А вот почему я не удалила номер, это уже другой вопрос. Ведь знала, что он дал номер из простой вежливости и была уверена, что забыл об этом как только уехал со стоянки. Поэтому мысль о звонке даже не приходила мне в голову, и в книгу контактов я не лезла.
И вот теперь, по какому-то извращенному закону подлости телефон набирает именно этот номер, а я лихорадочно пытаюсь сбросить вызов, пытаюсь снова и снова, но безрезультатно. Экран завис намертво.
Вот черт, черт, черт. Ну и что теперь делать? И тут, наконец, здравая мысль пробивает завесу паники.
А почему я так переживаю-то? Ну звонок и звонок. Да скорее всего он просто не возьмет трубку. А если вдруг и ответит, то скажу, что ошиблась номером или вообще буду молчать, пока сам не отобьется, решив, что звонят какие-то шутники. А я тут проблему устроила почти вселенского масштаба.
Только успеваю облегченно перевести дыхание, как гудки прекращаются, потому что абонент принимает вызов. Думаю, что сейчас услышу его голос, скорее всего, раздраженный, но в трубке только тишина. Настолько теряюсь, что сама продолжаю молчать, лишь смотрю на убегающие секунды, отсчитывающие время разговора и с колотящимся сердцем жду, когда абонент разорвет связь.
Тишину, окутавшую меня, поскольку в холле никого из пациентов больше не было, разбивает резкий металлический грохот и лязг. Испуганно вскинув голову, вижу, как пара медсестер перевозит металлическую каталку в отделение стационара, на ней гремят какие-то банки и пробирки, в металлических лотках звякают инструменты.
Наконец они скрываются во внутреннем помещении и дверь закрывается с противным скрежещущим звуком. Не успеваю ничего обдумать, как из телефона раздается дикий крик, я бы даже назвала это воплем, если бы была уверена в том, что мое сознание способно сейчас правильно оценивать происходящее
– Элейн, где ты, черт, побери? – Дэн орет почти обезумевшим голосом, да еще и выкрикивает мое имя. И я понимаю, что отмолчаться не получится. Надо разгребать ситуацию, пока не произошел обвал. Подстава. И ведь помнит же меня, и даже телефон к себе в базу вбил. И голос вовсе не раздраженный, а испуганный, как будто он…что? Переживает?
Где-то в глубине души от осознания этого мне становится приятно, но я спешу подавить в себе это чувство. Собравшись с духом и потирая уши, прошу Дэна говорить потише. Только вот запоздало понимаю, что не стоило говорить про больницу. Потому что он тут же заявил что приедет и стал требовать адрес.
Из последних сил пытаюсь его отговорить, стараясь побыстрее объяснить проблему, но чувствую, что все мои потуги бесполезны.
Услышав звук заводящегося мотора, обреченно закрываю глаза и стараюсь дышать медленно и размеренно, чтобы успокоиться. Напоследок Дэн бросил, что приедет через пятнадцать минут и попутно пригрозил перевернуть все здание вверх дном, если не найдет меня. И тут сломанный аппарат соизволил наконец полностью отрубиться, а я осталась в совершенно растрепанных чувствах. Дурацкий гаджет. Ну вот что ему стоило отрубиться пятью минутами раньше и избавить меня от неловкости?
Ногу вдруг стало резко подергивать и я села на стул, чтобы чуть-чуть дать покой поврежденной лодыжке. Заодно передышку получил и мой бедный мозг, что пошло ему на пользу, ибо минут через пять я уже почти полностью успокоилась. Мои нервные клетки, видимо, отмерли окончательно и переживать мне было уже решительно нечем. Да и о чем, собственно, переживать? Ну придется мне с этим, мать его, принцем мечты встретиться внепланово? Ну и ладно, бывают в жизни огорчения. Главное, побыстрее от него отделаться и забыть этот случай как страшный сон.
Черт, а ведь много чего забыть бы надо, но никак не забывается.
Устав от подобных размышлений, мысленно дала себе пинка и отправилась, пока есть время, купить лекарства в аптеке. Благо, она располагалась снаружи за соседней дверью и работала круглосуточно.
Свет фар я вижу как раз когда спускаюсь с крыльца, а через минуту джип Дэна паркуется на небольшой стоянке слева от корпуса. Я стою, полной грудью вдыхаю напоенный запахом дождя осенний воздух и пытаюсь собраться с мыслями. Хлопает дверца, Дэн на пару секунд замирает, оглядываясь, наконец видит меня, стоящую в свете фонарей, и решительным шагом идет навстречу.
А я не знаю, чего в эту минуту хочу больше, то ли бежать куда подальше, то ли кинуться к нему в объятия и прижаться покрепче.
Глава 11. Пустые препирательства.
Пока он приближается, успеваю заметить наспех надетый плащ, собранные кверху волосы, в которых видны капли дождя, и сумрачный вид. А ему идет новая стрижка, выглядит более солидно.
Судя по всему, он тоже меня рассматривает, ибо я буквально кожей ощущаю его взгляд, пробегающий сверху донизу, изучающий, словно пытающийся рассмотреть каждую частичку моего тела. И все равно, что на мне штаны, ботинки и теплая куртка. Его глазам это не помеха.
– Где болит? – останавливается в двух шагах от меня, еще раз цепко окидывая взглядом. Видимо, пытается понять, что же я себе повредила. Заметив конверт с рентгеном, выхватывает его у меня из рук и вытаскивает снимок. Несколько минут сосредоточенно его рассматривает, пытаясь понять.
–Так, перелома нет, гипса не вижу на тебе, значит, не разрыв связок, но тогда что?– смотрит на меня обеспокоенно, брови почти сошлись на переносице, образовав одну сплошную суровую линию.
Дэн отстраняется и потрясенно смотрит, как будто не может осознать, что же такое произошло.
– Не смей, слышишь, не смей обвинять меня в этом, – выкрикиваю, с трудом удерживая в глазах навернувшиеся слезы, разворачиваюсь и иду прочь. Стараюсь идти как можно быстрее, послав к чертям несчастную лодыжку. Слышу позади крики Дэна, но пропускаю их мимо ушей. Он последний человек, которого я хочу сейчас видеть.
Иду не разбирая пути, лишь бы подальше от него. Несмотря на мои усилия, на глаза все же навернулись непрошенные слезы и за пеленой этого тумана ничего не вижу вокруг. А сердце сдавило словно железной перчаткой.
Из этого состояния сомнамбулы меня выдернуло рывком, причем буквально. От неожиданности остановилась, пытаясь осознать происходящее. Вытерла слезы, попыталась успокоиться. Меня что-то удерживало за левую руку. Похоже, сумка зацепилась за ветку. Дав сумочке соскользнуть с плеча, подхожу поближе к дереву и пытаюсь отцепить ремешок. Как назло – не получается.
– Подожди, дай помогу, – на мои руки неожиданно легли горячие ладони и помогли освободить ремень. Нашел все-таки. Только зачем? Опять будет мучить странными упреками?
– Элейн, я… – мнется, подбирая слова. Но мне все равно. Ничего не хочу слушать. Пусть возвращается туда, откуда приехал.
Поспешно отойдя на пару шагов, попыталась прикинуть, где я нахожусь. Похоже, где-то на одной из боковых аллей. Куда я выйду, интересно, если по ней пойду. Уже начинаю идти, но сильные руки Дэна удерживают меня за плечи. Он подходит сзади, его лицо утыкается мне в волосы, а руки перемещаются на талию, плотно прижимая к себе.
– Крошка, не дури,– вздыхает, втягивая носом мой запах, а я нехотя чувствую, как стянувшее грудь тяжелое чувство исчезает. Напряжение начинает спадать.– Я повел себя как конченный мудак, последняя скотина, прости.– Но не надо мучить себя, пожалуйста. Это я накосячил опять, вина полностью на мне, так что хватит изводиться, пошли. Он отступает и поворачивает меня к себе, заглядывает в глаза, словно пытаясь в них что-то найти.
Затем его губы накрывают мои, мягко, нежно, пытаясь утешить. А я не могу сопротивляться, тянусь к его теплу, позволяю углубить поцелуй, вступаю в игру, начатую его языком, обхватываю его за шею, чтобы устоять в этом шторме, который грозит смести нас обоих.
Не знаю, сколько мы так стоим, время в этот момент теряет свое значение. Сейчас есть только мы двое. И пусть весь мир подождет, как говорится.
Нас отрывает друг от друга резкий гудок автомобиля, донесшийся с улицы. Некоторое время мы просто стоим молча, пытаясь разобраться в себе и друг в друге.
– Пошли? – и приобняв меня за плечи, повел к машине. Но вскоре заметив гримасу боли, исказившую мое лицо, подхватил на руки и понес. Мне же оставалось лишь обвить руками его шею и положить голову на плечо. Мыслей в голове не осталось никаких, слишком была ошеломлена произошедшим.
Посадив меня в машину и самолично пристегнув, Дэн забрался в салон и сел на водительское сиденье.
Ты как ? – посмотрел на то, как я устроилась и отодвинул сиденье немного назад, чтобы было удобнее вытянуть ноги.
– Терпимо, но могло быть и лучше,– потерев лодыжку, откидываюсь на спинку, сняв берет, чтоб не мешал, и устало закрываю глаза. Очень хочется спать.
– Куда ж ты так рванула? – говорит с легким упреком. – Только перелома нам еще не хватало.
– Ну, во-первых, не нам, а мне, а во-вторых, кто меня довел до этого?– беззлобно бурчу. Выяснять отношения мне сейчас совсем не хочется. Хотя, о чем это я? Нет у нас никаких отношений, так, одна сплошная вереница недоразумений.
– Черт, как же с тобой тяжело, – покосился на меня, вздохнул и, заведя мотор, плавно выехал со стоянки. А я начала погружаться в полудрему, из которой меня толчком вырвало осознание того факта, что я совсем забыла о времени. Резко выпрямляюсь в кресле, бросаю взгляд на приборный щиток, на котором светится время: 22-45, и издаю стон.
– Нога разболелась? – Дэн реагирует мгновенно, при этом не отрывая напряженного взгляда от дороги.
– Да нет, просто общежитие уже закрылось. – недовольно поджимаю губы.– Хотя, с выпиской от врача меня, думаю, все же пропустят.
– Не пропустят,– бросает Дэн, и в ответ на мой удивленный взгляд добавляет: – потому что мы едем ко мне.
От такого заявления с меня даже немного слетает сонливость, и я некоторое время сижу молча, потому что просто не знаю, как на это реагировать. Это даже не предложение, а констатация окончательного решения, которое обжалованию не подлежит.
– Слушай, – говорю осторожно, стараясь не раскачивать лодку, – что – то я не припомню, чтобы соглашалась ехать к тебе, да и ты не спрашивал.
Дэн недовольно кривится, плотно сжимает губы, но все-таки удерживает себя в руках.
–Элли, детка, ты опять устраиваешь спор на ровном месте, – в голосе отчетливо проскальзывают холодные нотки. – Смирись, сейчас я тебя все равно никуда не отпущу, тем более торчать в темноте и холоде перед закрытыми дверями.
Частично он, конечно, прав. Меня передергивает при мысли, что в таком измотанном состоянии придется еще спорить и что-то доказывать вахтерше. Поэтому, слегка вздохнув, снова растягиваюсь на сидении и позволяю сонному мареву окутать меня.
Дэн недоверчиво на меня косится, видимо, не ожидал, что так легко сдамся.
– У меня есть гостевая спальня, если тебя это волнует. – Так что не переживай, не съем я тебя, – только в последних словах мой затуманенный мозг опознает нотки сожаления. Нет, съесть-то, конечно, не сможет, а вот кое-что другое сделать вполне способен, да еще и с большим энтузиазмом.
При мысли о том, что именно Дэн мог бы со мной делать, по телу разливается теплая волна, а внизу живота так вообще, походу, образовался вулкан. С трудом удерживая стон предвкушения и приоткрыв один глаз говорю «ладно». Лица его не вижу, но кожей чувствую, что он улыбается. И мне это нравится, очень нравится.
– Моя упрямая крошка, и что мне с тобой такой делать, а? – а вот это уже звучит где-то на грани сна и яви, так что я не уверена, были ли эти слова сказаны на самом деле или их подкинула моя воспаленная фантазия.
Глава 12. Лечебные процедуры на дому
Из сна меня вырывает звук хлопнувшей дверцы и я понимаю, что мы приехали. Дэн помогает мне выйти из машины и собирается уже взять на руки, но я говорю, что хочу немного размять ноги. Пока идем к подъезду немного осматриваюсь, благо освещение по яркости тут не хуже праздничной иллюминации. Сразу видно, что это комплекс элитного жилья. Все огорожено, на въезде стоит будка охранника, красивый дизайн зданий, газоны, лавочки и большая детская площадка.
Внутри тоже та еще красота. Дорогой мрамор пола, витые перила, красная ковровая дорожка на ступенях. Лифт по своим размерам не уступит грузовому и соответствует статусу здания. Выходим мы на тридцатом этаже и наконец оказываемся в квартире. Дэн помогает мне раздеться и пока он убирает куртку в шкаф, я осматриваюсь.
Не знаю кому как, а мне квартира показалась просто огромной. Одна прихожая по площади занимала место, как две мои комнаты в общежитии. Слева тянулся большой шкаф во всю стену, справа половину стены занимало зеркало, под которым стоял небольшой и низкий журнальный столик, по бокам от столика два небольших мягких стула. На полу белый кафель с черными прожилками, стены и мебель в серо-голубоватых оттенках. В общем, я бы сказала, что ближе всего обстановка квартиры к стилю хай-тек. Практично, стильно, дорого.
– Давай помогу, – Дэн оторвал меня от осмотра, усадил в кресло и помог снять обувь.– Проходи пока в ванную, я сейчас принесу одежду. Полотенце можешь взять в шкафу.
В прихожей, кстати, было три двери, не считая входной. Дверь в ванную, как показал мне Дэн, была справа, сам он скрылся в коридоре за дверью слева, там вероятнее всего спальни, ну и за оставшейся дверью должна быть кухня.
Ванная комната тоже была просторная, слева у дальней стены большая душевая кабина с тропическим душем и прочими наворотами, ближе к выходу подвесной унитаз, справа шкаф и корзины для белья и мусора, ну и напротив входа раковина с подвесной тумбой и зеркало-шкафчик. Стены выложены кафелем «под кирпич». С удовольствием вымыла уставшее лицо и только успела повесить полотенце на крючок, как вернулся Дэн.
– Вот держи, переоденешься в то, что будет удобнее, – и протянул мне вещи. Сам он уже успел переодеться в джинсовые шорты до колен и футболку с эмблемой английского футбольного клуба.
– Спасибо, – принимаю маленькую стопку одежды и несколько минут мы просто стоим, топчась на одном месте, и смотрим друг на друга, не зная что делать дальше.
– Пошли, покажу спальню,– наконец говорит он странно охрипшим голосом и выходит из ванной, придерживая для меня дверь.
По пути прихватываю свою сумку и через левую дверь и следующий за ней коридор мы попадаем в гостиную, выдержанную в том же стиле – диван и кресла строгих очертаний, огромный телевизор, навороченные колонки и прочие аудиоприбамбасы. И пара картин в силе абстракционизма.
В гостиной две двери и мы направляемся к той, что располагается ближе к окну.
– Входи, – Дэн пропускает меня вперед и я снова оглядываюсь по сторонам. Какая-то бесконечная экскурсия, в общем. А комната мне нравится. Очень просторная. В бело- персиковых оттенках, у дальней стены большая кровать, два кресла и журнальный столик. И стенной шкаф. На окнах ролл-шторы, но почему то с цветочными мотивами.
– Тебе что-нибудь нужно? – Дэн отвлекает меня от сих глубокомысленных разглядываний.
Обернувшись, вижу, что он стоит у дверного косяка, сложив на груди руки и смотрит на меня таким странным темным взглядом, что я непроизвольно сглатываю и потираю шею.
– Мне нужно обработать ноги. Есть у тебя перекись и бинты? Или спонжи?– тяжело опускаюсь в кресло, стоять становится тяжеловато.
–Да, должны быть, сейчас поищу.– Уже направился на выход, но вдруг обернулся.– Так, тебе же вроде еще мазь нужна была? Тут рядом есть аптека, могу смотаться.
– Не нужно,– устало улыбаюсь,– я все купила, пока ждала тебя у травмпункта.
– Отлично, тогда остальное сейчас принесу -, Дэн буквально сорвался с места, но дверь за собой закрыл почти бесшумно.
Вздохнув, помедлила немного и решила переодеться. Посмотрев, что мне отобрал Дэн, хмыкнула – белая рубашка и футболка. Видимо, на выбор. И все, больше ничего. Хоть бы спортивные шорты дал, засранец такой. И как мне ходить теперь? Хотя, о чем я – для сна сойдет. А утром надену свое. Немного подумав, выбрала рубашку, она должна быть подлиннее.
Взяв ткань в руки, непроизвольно подношу к носу и вдыхаю запах. От ткани исходит аромат стирального порошка и сладкий шлейф из смеси морской воды, мяты, смородины и мускатного ореха. Невольно закатив глаза на свои обонятельные заскоки, начала быстро переодеваться. Сложив аккуратно свитерок, джинсы и носки на стол, натянула рубашку и застегнулась. Уф, с длиной и правда повезло – чуть выше колен, все стратегически важные места прикрыты. Ну, относительно, конечно.
В этот момент начинает открываться дверь и я делаю фейспалм. Ведь у меня даже мысли не возникло закрыть дверь на замок, пока переодеваюсь.
– Вот, держи,– Дэн протягивает мне коробку с красным крестом, но вдруг резко замирает, потому что я как раз оборачиваюсь и его взгляд падает на мои ноги.
– Черт побери, Элейн, и это ты называешь «в порядке»?– его глаза мрачнеют все больше по мере того, как взгляд опускается от разбитых коленей до припухшей темно-багрового цвета лодыжки.– А ну-ка иди сюда,– и не успела я и глазом моргнуть, как оказалась усажена в ближайшее кресло.
– Дэн. Не нагнетай, все не так страшно. Скоро заживет, – закатываю глаза и блаженно откидываюсь на спинку кресла.
– Да конечно,– он садится на корточки и в следующий миг его руки касаются моих коленей. Длинные пальцы обводят кровоточащие ссадины, почти невесомо касаются кожи, спускаясь все ниже, до щиколоток. А с меня мгновенно слетает вся расслабленность, потому что тело охотно отзывается на эти прикосновения.
Мгновенно выпрямляюсь в кресле и напряженно слежу за его движениями, а по коже уже начали активно бегать мурашки, и пальчики на стопах как-то подозрительно поджались.
– Слушай, а это точно лишь ушиб? Выглядит ужасно, – подозрительно рассматривает щиколотку, а я лишь тяжело вздыхаю.
– Да, иначе я бы ходила сейчас в гипсе. А краснота будет сходить еще долго.
– Как же ты так умудрилась? – и после долгого вздоха горячие губы касаются кожи поверх гематомы, заставляя меня дернуться в кресле. А потом поползли все выше и выше, в обратный путь до колена. Я же сидела вцепившись в подлокотники кресла, с трудом подавляя рвущиеся из груди возбужденные вздохи. Но это помогало мало, с каждым мимолетным поцелуем напряжение все нарастало. Вот губы перешли уже на вторую ногу, словно боясь обделить ее лаской, а в низу живота образовался болезненный узел, который начал пульсировать, генерируя волны тепла, омывающие то самое хммм… нежное местечко.
Я понимаю, что пора прекращать это, потому что скоро не выдержу и сама начну вешаться на Дэна. Да, совсем как его одноразовые ночные подружки, как те текущие курицы с одним мозгом на всех, что постоянно окучивают Артура. Это немного отрезвляет и я беру себя в руки.
– Дэн, раны нужно обработать, – голос выходит немного придушенным, но хотя бы не дрожит. Немного поворачиваюсь в сторону, чтобы освободить конечности от ласкающего захвата.
Он несколько мгновений непонимающе моргает, затем резко вскидывается, нервно проводит рукой по волосам и тянется к аптечке.
– Нет, я сам, – мои поползновения на самолечение были решительно пресечены, так что пришлось просто выдать ему мазь и пластыри.
– Так что случилось-то? Где навернулась? – спрашивает, протирая ссадины и наклеивая пластырь.
– На пробежке, – вздыхаю.– Бежала быстро, нога за что-то зацепилась и все – привет, земля. Прощай колени, лодыжка, ну и немного ладони, – морщусь при наклеивании второго пластыря.
При этих словах мои ладони тут же проверили и обработали, хотя там были совсем пустяковые царапины.
– И часто у тебя такие пробежки с последствиями? Может, с бегом стоит завязать? – и смотрит так недовольно, чем вызывает у меня невольный смешок.
– Нечасто. И нет, с бегом я не завяжу, мне это нравится, прочищает мозги, – решив замять эту тему, объясняю, как нужно наносить мазь.
Кажется, все, – завершив втирание, Дэн встает и убирает мазь с аптечкой на стол.– Что дальше?
Ответом ему было громкое бурчание моего давно забытого желудка. Последний раз ела только в обед, потом некогда было, да и поездка в травму затянулась, а потом стало совсем не до еды.
– Голодная? – спрашивает, заглядывая в глаза, проводит пальцем правой руки по моей скуле, вызывая новый наплыв мурашек по телу.
– Есть немного, – смущенно улыбаюсь, чувствуя, как горят кончики ушей. Нет, я, конечно , как биолог понимаю, что это вполне естественные физиологические процессы, но все же. Некоторым процессам жизнедеятельности свидетели не нужны от слова совсем.
– Засада, я совсем об этом не подумал, – Дэн на минуту замолкает, потом направляется к двери.– Элли, ты устраивайся поудобнее, а я пока что-нибудь соображу.
Оставшись одна, наконец получаю возможность перевести дух и немного встряхнуться. Все-таки с Дэном нормально соображать не получается, одни сплошные эмоции и ходьба по лезвию ножа. Словно в ответ на мои раздумья живот как-будто простреливает раскаленная нить. Возбуждение так и не схлынуло, лишь на время затихло, дожидаясь малейшего шанса.
Отодвинув на задворки сознания буйство неудовлетворенного тела, пытаюсь устроиться на кровати и вытянуть ноги, но, увы, безуспешно. Все кажется неудобным, от постоянных попыток пристроить ногу поудобнее начинает сводить икроножные мышцы. Так что плюнув на это дело, я просто медленно хожу по комнате, любуюсь интерьером, выглядываю в окна.
– Ну и чего ты маешься?– от неожиданно раздавшегося над ухом голоса вздрагиваю, делаю пару шагов назад и… натыкаюсь спиной на крепкое мужское тело, которое быстро сориентировалось и крепко прижало меня к себе.
Глава 13. Испытание страстью.
– Крошка, я смотрю, наталкиваться на меня стало у тебя традицией, – тихий смешок, отдавшийся странной вибрацией в груди, прерывистое дыхание, почти обжегшее мне шею и чувствительно-болезненный укус в районе ключицы, заставивший меня вздрогнуть и глубоко втянуть носом воздух.
Руки Дэна медленно забираются под полы рубашки, касаются оголенного живота, пальцы выписывают на нежной коже какие-то узоры, вызывая у меня первый стон. Мои ноги начинают дрожать, тело становится ватным и хочется только одного – чтобы эти волшебные руки не останавливались. Пусть трогают, ласкают, присваивают себе все, что хотят, лишь бы утолили этот огонь, разгорающийся во мне, погасили то жерло вулкана, в которое превратился низ моего живота.
В момент, когда большие, чуть грубоватые ладони накрывают мою грудь я вскрикиваю. Ощущения почти нереальные, не знаю, как он это делает , но моя кожа почти плавится под умелыми руками, дыхание вырывается из горла вместе с рваными всхлипами, в висках молотом стучит кровь.
В это время пальцы Дэна сжимают мои соски и тело буквально прошивает разрядом до самых пяточек. А я не выдерживаю, откидываю голову ему на плечо, обнимаю руками шею и изгибаюсь, подставляя изнывающие от томления груди его ласкам на полную, как будто хочу, чтобы они полностью впечатались в его ладони.
–Да, детка, вот так, – шепчет на ушко слегка охрипшим, но весьма довольным голосом, продолжая изводить мою грудь, – моя куколка должна быть покорной и доступной по первому требованию.
И продолжает играться, сминая податливую плоть, терзая набухшие до предела соски. Я издаю постыдные стоны, извиваясь как змея, в попытке получить долгожданное облегчение. Но мне его дарить не торопятся.
Правая ладонь спускается ниже и ложится на лобок, слегка его сжимая. В ответ дергаюсь и сама развожу ноги, чтобы облегчить доступ в самое страдающее сейчас место.
– Скажи, крошка, – и голос такой завораживающий, гипнотизирующий, наверное, так мог бы искушать какой-нибудь мифический демон, – скажи, чего ты хочешь? Что мне с тобой сделать, ммм? – пальцы опускаются ниже, нежно гладят внутреннюю поверхность бедер, а потом чуть перемещаются и чувствительно надавливают на складочки.
– Все… что угодно, – слова даются с трудом, к этому моменту я уже дошла до такой степени, что готова позволить ему делать все, что пожелает. Пусть берет, что хочет, лишь бы не останавливался, лишь бы помог достичь разрядки. – Делай со мной все, что пожелаешь, – выдавливаю из последних сил и начинаю подрагивать в предвкушении.
– О, детка, ты даже не представляешь, на что ты подписалась, – голос звучит почти хищно, увеличивая до предела охватившую меня нервную дрожь. Требовательный язык прошелся по всей длине шеи и одновременно рука внизу сдвинула край трусиков, начав массировать чувствительные точки. – Но я принимаю твою ставку. И уж поверь, сделать я с тобой захочу многое, – хриплый рык, разворот, и через мгновение я снова тону в этих бездонных глазах, которые уже начинают подергиваться туманом.
Резкий рывок – и я слышу треск разрываемой ткани и дробный перестук разлетающихся по комнате пуговиц, полы разодранной рубашки расходятся в стороны и прохладный воздух кондера приятной холодной волной проходится по оголенной коже. Дэн подхватывает меня под ягодицы и разваливается в кресле, пристроив меня сверху. И это хорошо, а то нога почти совсем не держит.
Я тянусь к нему, прикасаюсь к мягким губам и слышу в ответ:
– Прости, куколка моя, не могу больше терпеть, – и я издаю долгий протяжный крик, вырванный внезапным яростным вторжением. Это было настолько неожиданно и резко, что я замерла, пытаясь восстановить дыхание. Дэн, к слову, тоже остановился, давая возможность моему телу привыкнуть к присутствию инородного тела внутри. Ощущения описать сложно, такая невероятная наполненность, почти до умопомрачения.
Черт, и ведь это не первый наш секс, и в позе наездницы в том числе, а ощущения какие-то новые, словно тело познает нечто неизведанное. И это странным образом возбуждает. Пытаюсь сдвинуться, и чуть не теряю сознание от нахлынувшей волны жара и удовольствия. Следующие движения ситуацию лишь обостряют – угол проникновения меняется по чуть-чуть, член Дэна просто утыкается в разные стенки и как-будто бы входит еще глубже. Господи, да я ощущаю себя насаженной на кол и начинаю сходить от этого с ума. Из груди вырываются даже не стоны, а жалобные всхлипы и нечленораздельное мычание. Как-будто в моем теле осталось место лишь для этого агрегата сладострастных пыток.