Зонт над головой

Пролог

Вселенная не взрывается. Она не кричит, не разваливается на куски с грохотом. Иногда она просто делает тихий, едва слышный выдох. Как зонт, который раскрывается в самый неподходящий момент. Именно так и закончился мир для Матвея – не апокалипсисом, а шепотом нейлонового купола над головой.

Часть первая: Серая акварель

Матвей был мастером по ремонту часов. Его жизнь была размеренной, как тиканье маятника. Он жил в крошечной квартирке, пахнущей машинным маслом и старым деревом, где каждый предмет знал свое место. Его мир был монохромным: серый асфальт, серые стены мастерской, серое небо большого города. Даже чувства его были выверены и приглушены, как шестеренки под стеклом циферблата.

Он избегал всего яркого, громкого, непредсказуемого. Непредсказуемость ломала механизм. А главным механизмом была его собственная жизнь, которую он тщательно оберегал от любых потрясений после одного, самого страшного сбоя много лет назад.

Дождь для Матвея был не погодой, а состоянием. Он шел часто, оттеняя серость города мерцающими бликами на мокром асфальте. И всегда, всегда у Матвея был с собой зонт. Аккуратный, сложенный, черный. Не предмет стиля, а щит. Щит от непогоды, от взглядов, от незапланированных взаимодействий.

Однажды, в особенно противный ноябрьский вечер, когда дождь стучал по тротуару с назойливостью метронома, он увидел ее.

Она сидела на скамейке у старого фонтана, насквозь мокрая, без зонта, без шапки, и… смеялась. Смеялась, запрокинув голову к небу, ловя ртом холодные капли. Ее рыжие волосы, темные от воды, липли к щекам, а глаза сияли каким-то безумным, несерьезным счастьем. Она была всплеском желтой краски на его серой акварели.

Матвей замедлил шаг. Его внутренний механизм заскрипел. Это было неправильно. Нелогично. Сидеть под дождем и смеяться – признак поломки.

Он прошел мимо. Сделал два шага. Три. Его собственный зонт надежно укрывал его от хаоса. Но что-то щелкнуло. Шестеренка, которую он давно считал мертвой, дрогнула.

Он остановился, развернулся и, чувствуя себя идиотом, подошел к скамейке. Раскрыл свой черный зонт и натянуто-вежливым жестом, будто отодвигая стеклянную дверь, подвинул его так, чтобы он накрыл и ее.

Смех прекратился. Она посмотрела на него. Капли дождя стекали по ее ресницам.