Академия Даркленд. Клетка

Академия Даркленд – закрытое учебное заведение на отдаленном острове. Идеальное место для того, чтобы убрать с глаз долой неугодных детей. В живых остаются не все. Вот и сейчас академию потрясла громкая смерть.

Я не представляю зачем спрыгнула с маяка моя соседка, которая слишком любила жизнь. И причастен ли к этой трагедии парень, который обещал мне, что именно я стану следующей жертвой «Маяка самоубийц». Как вышло, что на моем месте оказалась его девушка?

Глава 1

Смерть Деборы что-то изменила в Даркленде. Магстраж в помятых мундирах запихали тело в мешок. На острове не оказалось даже штатного некроманта. Это так странно для места, где некромантов обучают.

Я петляю между зеваками, чувствуя, как мурашки бегут по рукам. Рядом два первокурсника тянутся к останкам, их пальцы судорожно сжимаются в воздухе, а к телу тянутся темные нити магии.

– Не суйтесь! – рычит охранник, хватая одного за капюшон. – Только все испортите! – Темная энергия вокруг парней вздрагивает и гаснет.

Директор, который примчался буквально через десять минут после того, как обнаружили Дебору, стоит над телом, с прямой спиной. На лице ни единой эмоции. Его русые пряди падают на лоб, пока чёрные нити из кулаков опутывают холщовый мешок с телом. Я вжимаюсь в створку ворот академии, наблюдая, как тело под тканью дёргается рывками – раз, два, – затем замирает. Не вышло. Может, не у нашего директора маловато практического опыта, а может, время упущено. Обычно поймать последние воспоминания можно сразу же после смерти. С последним выдохом. Дебора выдохнула: шесть часов назад, как сказали магстражи. Очень давно для того, чтобы получить сведения по свежим следам.

К вечеру академия похожа на опустевший аквариум. Тихо, мрачно, пусто. Джаспера нигде нет. Не хочу думать, о том, как он.

«Это Карго», – перешертываются студенты в коридорах, пока я пробираюсь в столовую.

Мне становится почему-то обидно за ворона. Мало ли птиц, которые способны сотворить подобное. Почему Карго-то? Хотя… от его одержимости глазами мурашки по спине.

Столовая встречает меня тишиной. Я устраиваюсь у окна. Передо мной чашка с чаем, где плавает одна сморщенная долька лимона. Прижимаю ладонь к холодному стеклу – отпечаток остается поверх кровавого заката за окном. Солнце растекается по морю, окрашивая волны в цвет опрокинутого бокала вина. Чай давно остыл, но я подношу кружку к губам, притворяясь занятой. Не могу вернуться в комнату, где все напоминает о Деборе. Это ведь ее комната, а не моя. Я там временный гость, которого пустили на соседнюю кровать лишь по приказу Джаспера. Лучше уж до утра посижу здесь, чем буду до утра нюхать её духи с грушевым ароматом. Мне и живая Дебора не нравилась. А теперь придется делить пространство с её призраком? Спасибо, не надо.

На горизонте, где солнце падает в воду, появляется чёрная точка, разрезающая кровавые волны. Паром. Я всматриваюсь внимательнее – второй за день? Для Даркленда это странно. Закат лизал корпус судна, делая его похожим на раскалённый клинок. Интересно, кто на нем? Почему-то мне кажется, внеочередной приезд парома напрямую связан со смертью Деборы. В Даркленде не бывает случайностей.

Добро пожаловать в продолжение истории Даны и Джаспера. Впереди нас ждут новые загадки и еще больше противоречивых эмоций!

Паром медленно приближается к причалу, и столовая моментально пустеет. Студенты вскакивая из-за столов прилипают к окнам, наперебой выкрикивая догадки. Кто-то из первокурсников забирается на подоконник, заслоняя вид, но его тут же стаскивают за рукав.

Студенты наперебой обсуждают, кто мог пожаловать к нам.

Почти ни у кого не возникло сомнений в том, кто это может быть.

– Родственники! – уверенно заявляет парень с синими прядями в волосах, указывая пальцем за стекло. – Должны же они забрать тело.

Нас, сосланных сюда за разные прегрешения или просто потому, что мы стали мешать своим слишком богатым и влиятельным родителям, навещали крайне редко. Дебора тоже не была исключением.

Но, возможно, что-то изменила ее смерть?

– Да брось, – фыркает девчонка в растянутом свитере. – Её три года не навещали. Думаешь, сейчас приплывут? Сомневаюсь. Мы здесь никому не нужны.

Я подаюсь ближе, наблюдая, как брюнет в потёртом плаще сходит по трапу. Его длинные волосы развеваются на ветру, будто чёрное знамя. Кто-то рядом пораженно замечет:

– Лестрат… не помню, как дальше.

Говорят, лучший некромант Горскейра. Гений, который тоже заканчивал Даркленд, еще когда эта академия была не тюрьмой, а престижным учебным заведением для одаренных некромантов. Интересно, зачем он здесь?

– Ты идиот? – спросил его сосед. – У нас труп обнаружили!

– Да, но странно, что его вызвали на самоубийство.

– Думаете, ее убили? – пискнул кто-то из девчонок. Ответить никто не успел.

Тишину разрезал скрип двери. Мирс Амалия замерла на пороге, пальцы сжимали свиток с расписанием.

– Что вы здесь делаете? Как стервятники, ей-богу. Скоро отбой, – её голос звенит, как лезвие. – Марш по комнатам!

Толпа ворчит, но начинает расходиться. Я отхлебываю холодный чай, ощущая кисловатый привкус лимона. За окном директор обменивается с Лестратом коротким рукопожатием – знакомым, почти дружеским. Они явно в встретились не в первый раз. Интересно, они могли учиться вместе?

Я покидаю столовую последней, поставив чашку на металлический поднос. Звяканье фарфора гулко раздалось в пустом зале. Коридоры академии проглатывают меня целиком. Обычно здесь галдят первокурсники, а сейчас – тишина, будто все затаились. Вижу нескольких рыдающих девчонок, но они тенью проскальзывая мимо меня. И снова тишина. Даже стук моих каблуков по плитам кажется предательски громким.

В темном холле второго этажа в окне тлеет оранжевая точка. Подхожу поближе, чтобы разглядеть смертника. Лиам. Он стоит, вцепившись в раму, сигаретный дым клубится в нарушении всех правил.

Замечаю, что сигарета в его пальцах дрожит. Вот уж никогда бы не подумала, что эти двое общались.

А теперь он нервно затягивается, пепел осыпается на подоконник. Дебора… Интересно, что их связывало? С Деборой спал Джаспер, но какое отношение к ней имел Лиам? Он был ее другом? Она ему нравилась? Или что?

Прохожу мимо, так и не задав волнующий вопрос: мы не так хорошо знакомы.

Вряд ли то, что парень по приказу Джаспера гонял меня по склепам и зеркальному лабиринту, можно назвать началом дружбы. Поэтому вопрос: «как дела» кажется абсурдными.

Комната на третьем этаже встречает запахом грушевых духов. Ключ скрипит в замке. Замечаю, что рука дрожит. Темнота внутри гуще, чем в склепе, где меня запер. И здесь замечаю силуэт на подоконнике. Сердце падает в желудок.

– Демоны тебя задери! – выдыхаю, прислонившись к косяку. Пальцы ищут на стене выключатель, но голос из темноты останавливает:

– Не надо света.

Знакомый бархат с примесью яда. Джаспер. Что он здесь забыл? И без него тошно.

– Что ты здесь делаешь? – шиплю я, но голос дрожит. Пальцы непроизвольно сжимают край двери. Я будто пытаюсь отгородиться от него.

Джаспер скользит взглядом по моей руке. Медлит, прежде чем ответить. Его нога в фирменном кожаном ботинке упирается в подоконник. От Джаспера пахнет дымом и, похоже, алкоголем.

– Я пришёл не к тебе… – Он тянет слова, и я ловлю себя на том, что слежу за движением его губ. Похоже, запах мне не почудился.

– Проваливай! – велю я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

Парень наклоняется вперёд, и внезапно его колено оказывается в сантиметре от моего плеча. Тепло от его тела пробивается сквозь тонкую ткань моей блузки.

– Это не твоя комната… – дыхание с легким запахом коньяка обжигает щёку.

Я резко отстраняюсь, спиной врезаясь в стену. Сердце колотится исключительно от злости, конечно. – Но и Деборы нет… – замечаю я и, поймав сверкнувшие в темноте глаза, торопливо добавляю. – Здесь.

– А я подожду, – упрямо замечает он, а я сползаю по стене и присаживаюсь на корточки. Сил нет даже прогнать этого урода. Я готова лечь спать прямо при нем, но для этого надо подняться. А на это сил тоже нет.

– Из Горскейра приехал магстраж… Лес…

– Лестрат, – перебивает он, швыряя пробку в стену. – Слышал. Крутой мужик.

Тишина давит и затягивается. Джаспер открывает окно и оставляет узкую щель. Дым сигареты смешивается с запахом моря.

У ног Джаспера стоит открытая бутылка. Парень делает глоток прямо из горла.

Капля коньяка стекает по уголку его губы, и я заставляю себя не следить за ней взглядом.

Джаспер приоткрывает окно чуть шире, и ветер врывается в комнату, смешивая запах одеколона парня с дымом. Наши тени на стене сливаются в одну, когда Джаспер наклоняется, чтобы поставить бутылку на пол. На мгновение его плечо прижимается к моему – твёрдое, горячее.

– Она слишком любила жизнь… – голос Джаспера внезапно становится хрупким. – Не верю, что прыгнула. Не в ее стиле.

Я невольно поворачиваю голову. Лунный свет выхватывает след слёзы, которую Джаспер тут же стирает кулаком.

Хочется швырнуть в него подушкой. Или прижаться к нему. Ненавижу себя за вторую мысль.

Сжимаю зубы. Я слишком плохо знала Дебору. Да и не хотела узнавать лучше.

Пауза затягивается, когда дверь в комнату резко открывается и вспыхивает свет, заставляющий меня на секунду зажмуриться, а Джаспера с руганью прикрыть лицо ладонью.

– Ой! Простите! Я помешала?

Девчонка в потрёпанном плащике замирает на пороге. Её коса перехвачена простой резинкой, чемодан облеплен смешными, детскими наклейками.

– Ты кто? – Джаспер вскакивает шатаясь. Его тень на стене становится огромной. – Что здесь делаешь…

– Живу, похоже! – Она пятится, натыкаясь на косяк. – Мне сказали… бельё поменять… вещи… комната свободна.

– Ну ваще! Что других комнат нет? – Он бьёт кулаком по стене, заставляя зазвенеть стоящие на полке чашки. Недокуренная сигарета летит в ночь. – Если хоть одна тварь тронет ее вещи…

Его кулак зависает в сантиметре от лица новенькой. Она стоит и хлопает испугано глазами.

– …завтра заберу всё.

Дверь захлопывается с таким грохотом, что осыпается штукатурка. Девчонка прижимает чемодан к груди, как щит.

– Добро пожаловать в Даркленд, – хрипло говорю я, вытирая ладонью лицо. От виски болит голова.

Джаспер скрывается в коридоре, даже не прикрыв за собой дверь, а мы с новой соседкой стоим друг напротив друга и молчим. Свет, зажженный ею, выставляет напоказ бардак, который Дебора оставила утром: тюбик помады на полу, скомканный свитер на спинке кресла.

Новенькая сжимает ручку чемодана так, что костяшки белеют. Пауза затягивается.

– Даниэлла, можно Дана, – представляюсь я, чтобы разрядить обстановку.

– Н-не-сс-и, – выдавливает она, наконец опуская чемодан. Пластиковое колесико, державшееся на честном слове, откатывается под кровать. – Где я могу… – Она потерянно оглядывается.

– Не знаю, – перебиваю я, пнув ногой тапок Деборы под шкаф. – Тебя не должны были селить сюда. Моя соседка…

Знаю, получилось несколько грубовато, но я действительно несколько растеряна. Не рассчитывала, что новая соседка появится так быстро. Я и от прошлой не отошла.

– Она умерла сегодня, – Несси снимает промокший плащ, аккуратно складывая его на стул. Её голос звучит спокойно. Кажется, стресс прошел, и Несси взяла себя в руки. – Я ехала на пароме с магстражем. Он всю дорогу обсуждал по магфону произошедшее

Кусаю губу, наблюдая, как ладонь Несси скользит по покрывалу на кровати Деборы. Теперь оно никому не нужно, как и остальные вещи моей бывшей соседки. Это понимание заставляет особенно остро чувствовать, произошедшую трагедию.

– Замдиректора предложила выбор: здесь или в комнате, откуда сегодня на пароме уехала третья соседка. – Несси поворачивается, и я замечаю её неестественно прозрачные и холодные глаза. – Я подумала, что твоей погибшей подруге уже всё равно, а живым тесно втроём.

– Она не была моей подругой… – бормочу я, разглядывая ногти и, почему-то ощущаю иррациональную вину за это.

– Тогда проблем совсем нет? – Она тянется к шкафу, но я резко одергиваю.

– Только её вещи не трогай. Хотя бы пока Иначе… – Я морщусь, вспоминая про Джаспера.

– Тот злой красивый парень? – Она фыркает, доставая пижаму. – Поняла. Мне просто нужна кровать.

Её спокойствие кажется таким необычным. Она будто переезжает в обычное общежитие.

Через пятнадцать минут дверь тихо приоткрывается. Мирс Амалия входит с двумя помощниками в серой униформе.

Она сдержанно кивает нам и раздаёт указания своим сопровождающим.

– Коробки здесь, – говорит она. Мужчины аккуратно складывают платья Деборы, ее обувь и милые сердцу мелочи, которые никогда в жизни ей больше не пригодятся.

– Джаспер просил не выкидывать её вещи, – выпаливаю, прижимаясь к стене.

– Он знает, где меня найти, – мирс Амалия поднимает шкатулку с инициалами «Д.Л.». – Но сначала их проверит магстраж. Может, найдутся ключи к её… – Она замолкает, глядя пустым взглядом в пространство, – …решению.

Несси молча наблюдает, как исчезают следы Деборы.

Когда правая сторона комнаты принимает нежилой вид, Несси, как ни в чем ни бывало разбирает чемодан и наливает в безликую черную кружку чай из моего чайника.

Я отрешенно смотрю на это со своей кровати и понимаю, Даркленд изменился. Ничего не будет как прежде. Вместе с Деборой ушла эпоха, которую создали они с Джаспером.

Наверное, неправильно так думать, но я испытываю облегчение, потому что мне теперь жить станет определенно спокойнее.

Глава 2

Джаспер

Бреду по пляжу, ноги вязнут в мокром песке, как в холодной каше. Волны швыряют под ноги обломки ракушек, но я даже не смотрю вниз – просто тащусь вдоль кромки воды, пока солёный ветер не начинает жечь губы. Рубашка слишком тонкая и не спасает от пронизывающего солёного ветра, но мне всё равно, я упрямо бреду вдоль кромки воды, не обращая внимания на холод.

Грохот прибоя сливается со звоном в ушах. Стараюсь не думать о том, что Деборы больше нет. От этого в груди образуется ледяной комок. Любил ли я ее? Нет. Но мы с ней были на одной волне до определенного времени. Делили постель и демонов. Это достаточно много, чтобы испытывать боль сейчас, когда Деборы не стало.

Темнота сгущается, превращая маяк в чёрный шпиль на фоне звёзд. Иду мимо не останавливаясь. Знаю, Карго там нет. Это слишком близко, а академии, а значит, слишком многолюдно.

Ноги сами сворачивают к докам. Ржавые цепи бьются о бетонные сваи, а в воздухе висит запах гниющей рыбы – здесь всё ещё валяются сети, брошенные рыбаками после последнего шторма. Три года назад, когда только что попал в Даркленд, я нашёл его здесь: воронёнок с перебитым крылом ковылял между обломками лодок, шипя на каждое моё движение. Тогда он клюнул меня за палец до крови. Теперь шрам почти не виден, Карго единственный, кто понимает меня.

Лодочный гараж скрипит, словно старый корабль-призрак. Толкаю дверь плечом – внутри темно, только луна пробивается сквозь дыры в крыше.

– Карго? – шепчу, включая магфон. Свет вспарывает темноту, выхватывая знакомый силуэт.

Карго сидит на железной балке, перья взъерошены. В клюве нечто, чего рассматривать мне совершенно не хочется, но я понимаю. Карго был возле трупа Деборы, и изуродованное лицо его клюва дело.

– Зачем? – выдыхаю, чувствуя, как сжимается горло.

Карго выплевывает свой трофей и опускает голову, словно чувствуя вину. Его глаза блестят в свете экрана – чёрные, бездонные, как дыры в реальности.

– Карго спрятался. Не ругай, – отзывается он, а я протягиваю руку. Ворон клюёт палец, но слабо – словно извиняясь.

– Не прилетай в академию. Пока всё не уляжется, – приказываю я и треплю жесткие перья на его голове. – Обещаешь?

Ворон хрипло каркает, взлетая к дыре в потолке. Смотрю, как его силуэт растворяется в ночи. Я до сих пор не понимаю, зачем он это сделал. Не удержался? Вороны – хищники и не гнушаются падалью? Версия рабочая, но мне она не нравится, возможно потому, что я слишком очеловечиваю Карго, и мне кажется, что он так бы не поступил. Ищу подвох там, где его нет.

Возвращаюсь вдоль воды, пока холод не сковал тело окончательно. В кармане звонит магфон: наверное, Киран или Лиам беспокоятся о моем душевном состоянии. Или это мирс Амалия требует явиться на допрос. Неважно. Не хочу никого видеть и ни с кем разговаривать. Мне и так слишком хреново. Ведь я знаю, что виноват в случившейся трагедии.

Дана

Меня до сих пор потряхивает от того, как быстро комната освобождается от вещей Деборы, которая была тут хозяйкой целых три года. Стеллажи, на которых раньше валялись духи Деборы с ядовито-сладким ароматом груши, теперь пусты. Даже следы от её лака для ногтей остались на тумбочке – чёрные брызги, которые не отскоблить. Мирс Амалия вынесла всё крупное: платья с вышитыми змеями, коллекцию запрещённых артефактов, даже её неумело нарисованные картины. Осталась только коробка с ерундой: сломанная заколка в виде паука, кружка с надписью «Самый милый некромант», три бульварных романа с обтрепанными углами. Никогда быне подумала, что Дебору может заинтересовать что-то подобное. Смутно представляю ее с книгой “Мой нежный демон”. Но у всех  нас свои тайны, пристрастия и пороки.

Несси молчит. Не плачет, не ноет, не задаёт глупых вопросов. Просто методично заполняет шкаф, будто именно в этом сейчас заключается ее предназначение. Её вещи – как у всех здесь: чёрные брючные костюмы, серые пиджаки, бесформенные свитера. Ни логотипов, ни кричащих принтов. Вещи явно не бредовые, многие без бирок, уже ношенные, но все в идеальном состоянии, что выдает умение хорошо одеваться при ограниченном бюджете. А еще, Несси, явно, аккуратистка. Пижама сложена в квадрат как армейская постель. Даже носки свёрнуты в аккуратные шарики.

Внизу шкафа выстраивается армия обуви. Новые лодочки на шпильках – блестящие, словно никогда не касались асфальта. Рядом ботинки на плоской подошве, натёртые до матового блеска. И кеды… Кеды заставляют меня замереть. Потертые, но дорогие. У меня, была такая пару лет назад. Несложно догадаться, какой стиль предпочитала моя соседка в обычной жизни.

Несси достаёт из чемодана книгу в потёртом переплёте, и я краем глаза пытаюсь разглядеть название. Но обложка черная, а тисненые буквы почти не видны с этого ракурса. Непонятно даже это художественная книга или что-то другое. Несси ловит мой взгляд и резко отворачивается, прижимая книгу к груди.

– Спокойной ночи, – бросает она, выключая свет. Голос ровный, без намёка на эмоции.

– Ага… – отвечаю я, зарываясь в подушку, и начинаю засыпать. Хотя думала, что после кошмарного утра и воспоминаний об изуродованном теле Деборы, я не смогу даже закрыть глаза.

Но впервые за год я не вжимаюсь в стену, боясь, что соседка подмешает яд в чай. Несси дышит тихо, как робот в спящем режиме. Её вещи не лезут на мою половину, запах её геля для душа нейтральный – морская соль. Может, она, и правда, просто хочет выжить. Как и я. Тогда нам будет весьма комфортно вместе.

Но это сейчас неважно. Важно, что сегодня я сплю, не прижимая под одеялом нож. И это уже прогресс.

Ночь густая, темная и тихая. Просыпаюсь рывком, как будто кто-то дёрнул за невидимую нитку, привязанную к рёбрам. Глаза слипаются от сна, но полоска жёлтого света под дверью ванной не дает покоя. Я какое-то время тупо таращусь на нее, не в силах заставить себя встать. Становится интересно, что там происходит. После неожиданной смерти Деборы я становлюсь слишком подозрительной. Непонятно, что задумала эта странная новенькая. Вдруг только с виду она такая, уравновешенная и спокойная, а сама сейчас лежит ванной и лезвием в руках. Кто этих безэмоциональных знает? Они скрывают эмоции, а в душе бушует настоящая буря. В Даркленд не попадают люди с простой судьбой. У каждого учащегося здесь своя трагедия. И все справляются по-разному. Дебора вот не смогла, а по ней и не скажешь. С виду, эта стерва любила жизнь.

Не могу сказать, что меня всерьез волнует Несси и ее судьба, просто я не хочу проблем и смертей рядом с собой, поэтому все же решаю проверить, все ли хорошо у моей новой знакомой. Кровать скрипит, когда сползаю на холодный пол. Пальцы ног впиваются в шершавый ковёр, пока крадусь к двери. Кровь лихорадочно стучит в висках. Прижимаюсь к стене, затаив дыхание. Дверь в ванную приоткрыта. Вижу отражение в зеркале: Несси в пижамных шортиках цвета асфальта и чёрной майке, которая съехала на одно плечо. В руках – тупые кухонные ножницы, какие выдают в столовой. Она безжалостно кромсает ими свою длинную, русую косу. Волосы падают в раковину как пшеничные колосья. Уже полголовы в неровных прядях, будто её стригла пьяная сорока.

– Что ты делаешь? – голос звучит хрипло, будто не мой.

Она замирает, ловя мой взгляд в зеркале. Глаза – ледяные озёра, в которых тонет любая эмоция.

– Новое место. Новые правила игры. – Несси пожимает плечами. Голос ровный, будто зачитывает какую-то инструкцию.

За спиной девушки на кафеле танцуют тени от единственной лампочки. Замечаю, как дрожит её рука, когда подносит ножницы к следующей пряди. Волосы упрямо выскальзывают, но Несси упрямо ловит их снова, и на пол падает очередная длинная прядь.

– Может, тебе помочь? – спрашиваю я. Вряд ли у меня получится ровно, но всяко лучше, чем выходит у самой Несси.

– Нет! – резко бросает она, и ножницы звенят о раковину. Потом вдруг смягчается, поворачивая ко мне профиль и поясняет. – Некоторые вещи мы должны сделать сами.

Отступаю, натыкаясь на косяк. На раковине замечаю пластиковую миску с кисточкой и тюбик черной краски. Так вот каков её план: не просто отрезать косу, а перекраситься в цвет Даркленда. Только зачем? Под новой прической все равно останется старая личность. Впрочем, пусть лучше так. Теперь Несси, мне кажется, чуть более живой, уязвимой, а, значит, нормальной.

Возвращаюсь в постель, прислушиваясь к звуку ножниц. Щёлкает, щёлкает – будто отгрызает прошлое кусок за куском. Засыпаю под этот стук, думая, что, может, ей виднее. В конце концов, мы все здесь что-то отрезаем. Иногда волосы. Иногда память.

Солнце бьёт в глаза, когда я их открываю, и первое, что вижу – силуэт на подоконнике. Значит, мне вчерашний кошмарный день не приснился. Деборы больше нет, и у меня новая соседка.

Несси сидит, поджав ноги, как черная кошка, сливаясь с тенью от шторы. Её новые волосы короткие, неровные, будто их грызли, а не стригли. Чёрная краска легла неравномерно – на висках синеватый отлив, как у крыльев Карго.

– Доброе утро? – осторожно спрашиваю я, не понимая, как себя с ней вести. От вида новой соседки мурашки бегут по спине: вчерашняя тихоня теперь похожа на персонажа из хоррора про школу-интернат. Очень соответствует этому месту.

Несси поворачивается, и я впервые замечаю её глаза – неестественно синие, как озёра в ледниковый период. Кофе в её руках пахнет дешёвым растворимым порошком, хотя я точно помню, что Дебора прятала пачку элитного эспрессо в нижнем ящике, просто новенькая про это не знает.

– Привет, – бросает Несси, поставив чашку на подоконник. Её блузка с воротником-стойкой отглажена так безупречно, будто её только что вынули из упаковки. – Ты ведь покажешь мне, что тут и как? – Она тянет слова, будто сама не до конца верит, что Даркленд реален.

– А ты какой курс? – интересуюсь я, перебирая одежду в шкафу и определяюсь, что сегодня, надеть. Серый пиджак или серый пиджак. Правила Даркленда обязывают выглядеть строго и монохромно, даже если внутри всё кипит.

Несси пожимает плечами, и её ноготь со сколотым лаком царапает подоконник. Создается впечатление, что курс, на котором ей предстоит учиться, последнее, что волнует девушку.

– Первый, наверное. Мне сказали взять расписание у секретаря и учебники в библиотеке.

– Пойдем. – Я вздыхаю, застёгивая пуговицу на рукаве. – Сама прошла это совсем недавно. – Вспоминаю, как заблудилась в зеркальном коридоре и чуть не поседела. – Только после завтрака. Есть хочется дико.

Она кивает, поднимаясь. Её ботинки на толстой подошве гулко стучат по полу, будто Несси марширует на параде. Запах краски для волос всё ещё висит в воздухе, смешиваясь с ароматом старых книг из коридора.

Пока она натягивает кожаную куртку (слишком дерзкую для мраморных стен замка), я ловлю себя на мысли: эта перемена – не просто стрижка. Это маскировка. Как у хамелеона, который меняет окраску под цвет камней, чтобы его не съели.

Но в Даркленде нет своих, тут все чужие, а значит, и маскировка не поможет выжить.

Я уже подхожу к двери в коридор, когда понимаю, что забыла умыться. Это место меня доканает. Раньше ядаже представить такое не могла. Приходится тормозить, снимать пиджак, что не измочить его и не забрызгать зубной пастой, а потом идти приводить себя в порядок.

Эта задержка оказывается критической. Выйти из комнаты мы не успеваем, так как к нам врывается Джаспер.

Оттеснив Несси в сторону, он берет меня за руку чуть выше локтя и впихивает в комнату.

– Новенькая, погуляй! – командует он и выставляет мою новую соседку в коридор, захлопнув дверь прямо перед ее носом.

– Ты вообще с катушек слетел? – шиплю я. – Это и ее комната тоже.

– Нам надо поговрить, – отрезает парень. – И без лишних ушей.

Глава 3

Джаспер нависает надо мной, его тень перекрывает свет из окна. Отступаю, так как аура парня давит. Сейчас я, как никогда чувствую, что он некромант и сила у него темная и тяжелая.

Спина впивается в холодную дверь. Одной рукой Джаспер упирается в косяк. Напряженная мышца подрагивает то ли от злости, то ли от чего-то ещё. Другая рука спрятана в кармане и сжата в кулак.

– Киран подслушал разговор своего отца и этого столичного магстража… – Голос звучит глухо, будто из подземелья.

К чему он это все говорит? Я впиваюсь ногтями в ладонь, чтобы не выдать дрожь. Челка парня падает на глаза, но сквозь черные пряди вижу – зрачки расширены, как у хищника в темноте. На щеках лихорадочный румянец.

– И что? – вырывается у меня. – Я-то тут при чём? Это повод выгонять мою новую соседку и заталкивать меня в комнату?

Он игнорирует вопрос, приближаясь так близко, что между нашими бедрами почти не осталось пространства. Его лицо склоняется к моему. Запах мятной жвачки смешивается с ароматом хвойного геля для душа Джаспера. Уже знакомый и будоражащий сознание запах.

– Сам разговор – нет. А вот его содержание – да. Дебора не сама спрыгнула. Ей помогли.

Секунду я не могу осознать сказанное, а потом к горлу подкатывает тошнота вместе с еще не потускневшими воспоминаниями.

– Кто-то её… – Голос предательски срывается. Пол уходит из-под ног, и я цепляюсь за ручку двери. – Скинул? Ей помогли упасть? Какой кошмар…

Я терпеть не могла Дебору, но даже она не заслуживает такой смерти.

– Именно… и в свете обезображенного лица… – Он глотает, будто слова застревают, как кость.

– Подозрение падает на тебя… – шепчу я. Джаспер не спорит, просто внимательно смотрит на меня и припечатывает.

– А у меня нет алиби.

– При чём тут я? – выдыхаю, пытаясь отодвинуться. Дверная ручка впивается в поясницу. – Прости, что повторяюсь. Но понятнее не стало. Зачем ты пришел ко мне?

– Потому что ты его создашь, – уверенно отвечает парень, не отводя от меня пронзительного взгляда, от которого по спине бегут мурашки.

Смешно. Он серьёзно? Его рука внезапно хватает моё запястье, прижимая к стене. Пульс бьётся в висках, но я не отвожу взгляд.

– С чего бы? – шиплю я. – Ты психопат, который держал меня взаперти! Ты не дал мне сбежать к человеку, который ради меня готов бросить вызов судьбе и моей матери. Ты мог убить Дебору, потому что…

– Потому что… что? – Он наклоняется ниже, и теперь его губы в сантиметре от моих. Тепло дыхания обжигает. – Говори?

– Ты чекнутый придурок! И она была такой же! Малейшая ссора и… – Я эмоционально взмахиваю руками. – Бум! Ты скидываешь ее с маяка. Я не покрываю убийц!

Его пальцы сжимают запястье сильнее. В глазах вспыхивает что-то чёрное, глубинное – не гнев, а отчаяние? Нет, показалось. Отчаяние – это не про Джаспера.

– Надо напомнить, – он цедит слова, – что алиби нет, не только у меня, Дана? Что ты скажешь, когда тебя спросят, где ты была прошлой ночью и когда в последний раз видела свою соседку?

– Правду! – Огрызаюсь я, вырываю руку и дёргаю ручку двери, пытаясь сбежать, но Джаспер припечатывает ее ладонью, не позволяя мне улизнуть.

– Не так быстро, – его голос теперь тише, опаснее. – Ты ведь прекрасно знаешь, в этой академии твоя правда никому не нужна.

Пауза тянется вечно. Где-то за окном каркает ворон. Карго? Или просто эхо из прошлого.

– Ну же! – настаивает Джаспер. – Поможем друг другу избежать проблем?

Откидываю голову и слышу глухой стук затылка о дверь. Чертов манипулятор.

– Что конкретно ты от меня хочешь? – сдаюсь я.

– Так-то лучше, – с видом победителя отзывается парень. – Ничего сложно. Тебе даже врать не придется. Почти. Просто подтверди, что эту ночь ты провела у меня. Это же несложно, Дана?

– Как же я тебя ненавижу! – рычу я, а он тихо смеется.

Джаспер уходит не сразу. Он задерживается, впиваясь взглядом в моё лицо, будто проверяет, не дрогну ли я. Его пальцы нервно перебирают зажигалку в кармане – щелк, щелк, щелк. Звук раздражает, как жужжание осы.

Впрочем, меня раздражает не только звук. Сам Джаспер особенно нервирует. Между нами словно пробегают молнии. Искрит так, что, кажется скоро вспыхнут шторы.

– Теперь ты свалишь отсюда? – бросаю я, пряча дрожь в голосе за агрессией.

Он криво усмехается, обнажая белоснежные зубы. В свете утреннего солнца, пробивающегося сквозь шторы, его кожа кажется почти прозрачной. Некромантская бледность, что б ее!

– Не подведи меня, Дана. – Джаспер делает шаг назад, освобождая путь к двери, но не отводя от меня глаз. – Когда тебя спросят, где ты была прошлой ночью…

– Скажу, что у тебя в гостях, – перебиваю, скрестив руки. Пол в коридоре за дверью скрипит – кто-то проходит мимо, замедляя шаг.

– Видишь, я даже не прошу тебя врать, – его губы растягиваются в улыбке, лишённой тепла.

– Да? – хмыкаю, притворяясь равнодушной. – То есть я могу сказать, что была у тебя, но где шатался ты сам… – нарочито медленно провожу пальцем по воздуху, – …не имею ни малейшего представления?

Он резко хватает меня за локоть, прижимая к стене. Запах хвои от его кожи смешивается с сигаретным дымом, въевшимся в одежду.

– Ты не будешь лишать нас одного на двоих алиби, – шипит он. – Это слишком… – пауза, взгляд скользит к моим губам, – …неосмотрительно.

Вырываюсь, бросая на него ледяной взгляд.

Джаспер, наконец, отпускает мою руку и отступает к окну. Стекло за его спиной мутное. Его мыли, кажется, в прошлом веке. “Мутным, как вся эта история”, – мрачно заключаю я про себя.

В коридор выходим одновременно и вместе сворачиваем в сторону лестницы. Его ботинки гулко стучат по каменному полу, мои каблуки отбивают дробь в такт. Поворачиваем к лестнице, и я ловлю себя на мысли, что он намеренно замедляет шаг, растягивая эту пытку.

– Ты… – начинаю я, но тут замечаю Несси.

Она сидит на подоконнике в луче солнца, поджав ноги. Книга в её руках – толстый том с потрёпанным корешком. Страницы шелестят, когда она перелистывает их, не отрываясь от текста. Волосы, покрашенные в чёрный, теперь отливают синевой, как крылья снежной вороны.

– Привет, – говорю, сворачивая к ней. Чувствую, как Джаспер останавливается в двух шагах, будто решая, стоит ли вмешаться.

Несси поднимает глаза. Её синий взгляд скользит по моему лицу, потом переходит к Джасперу.

– Я заждалась. Что у тебя с большим и злым парнем? – спрашивает она с лёгкой улыбкой, будто обсуждает погоду.

– Ненависть, – бросаю через плечо, не оборачиваясь.

Джаспер фыркает, поворачивая к лестнице. Его смех эхом отдаётся в пустом коридоре.

Несси возвращается к книге, а я прислоняюсь к стене, глядя, как тень парня растворяется за поворотом. В воздухе всё ещё висит напряжение, словно после грозы. Но хоть теперь я не одна.

К счастью, на завтрак мы еще успеваем. Столовая гудит приглушёнными голосами, словно здесь не завтракают, а готовятся к похоронам. Воздух пахнет кафе и сдобными булочками. Несси берёт овсянку и яблоко, я хватаю кофе и булку с изюмом, который похож на сушеных пауков без лапок. Но выпечка пахнет ванилью, и это решает все. Мне без разницы, как она выглядит.

Мы садимся у окна. Свинцовое небо за стеклом сливается по цвету с камнями, из которых построен маяк. За соседним столиком две девушки в серых водолазках перешёптываются, бросая на Несси быстрые взгляды.

– Те, с кем ты не стала селиться, – киваю в их сторону. – Мэйси и Лора. Подружки той, кто получил свободу и уехал из этого проклятого места. Они обе занимают в изостудии.

Несси молча изучает их, как экспонаты в музее.

– А вот мои приятели. – Указываю на уже направляющихся к выходу парня и девушку. Лиам в мешковатом пиджаке, который висит на нём, как на вешалке, подчёркивая худые плечи. Элис – в строгом жакете, волосы затянуты в тугой пучок.

– Лиам, Элис, это Несси, – представляю я.

– Добро пожаловать в ад, – хмыкает Лиам, а Элис молча толкает его в бок, чтобы парень заткнулся.

– На пару не опоздайте, – напутствует подруга и утаскивает своего парня к выходу. Полагаю, чтобы он не успел еще что-нибудь ляпнуть.

– А это кто такой хорошенький? – Несси облизывает ложку йогурта, указывая ею на вход.

Оборачиваюсь.Там Киран. Болтает на входе с кем-то из друзей, совершенно не заботясь о том, что всем входящим и выходящим из столовой, приходится их огибать. Парень прислонился к дверному косяку и кажется расслабленным, но каждое его движение резкое, словно пружина на грани срыва.

– Сын директора, – приглушаю голос. – Единственный, кто тут «ни за что». Но не ведись на внешность – он из тех, кто подожжёт мир ради щелчка пальцев. Киран такой же сумасшедший, как и все заключенные в Даркленде.

Несси приподнимает бровь, следя, как Киран крутит в руках серебряный нож для фруктов. Лезвие ловко перескакивает с пальца на палец, рисуя в воздухе опасные дуги.

– Такой же ненормальный, как большой и злой парень? – уточняет она, копируя мой шёпот.

– Хуже. Джаспер хотя бы… – обрываю себя, замечая, как Киран резко оборачивается в нашу сторону. Его глаза – холодные, как сталь после дождя, – останавливаются на мне, потом скользят к Несси. Уголок рта дёргается в подобии улыбки, но это не дружелюбие. Это оценка.

Несси не моргает, будто приняла вызов. Её пальцы сжимают ложку так, что костяшки белеют.

– Лучше не пересекаться, – добавляю я, когда он, наконец, отворачивается. – К тому же у Киран… весьма специфический вкус на девушек.

– О-о-о, – тянет Несси. – А это уже интересно. Расскажешь?

– Как-нибудь потом, – недовольно отмахиваюсь я. Хотела предостеречь Несси, но, кажется, просто навела лишнюю рекламу Кирану.

 Из угла столовой за нами наблюдает Джаспер. Он медленно помешивает кофе, нога в чёрном ботинке ритмично стучит по полу. Его взгляд тяжёлый, как гиря. И мне совершенно точно не хочется сталкиваться с парнем второй раз за утро.

– Нам пора, – вскакиваю я, задевая кружку. Кофе растекается по скатерти, оставляя тёмное пятно.

Несси встает следом, не задавая вопросов. Но чувствую – она уже втянута в игру. А правила здесь пишут кровью.

Джаспер только хмыкает мне вслед, но не делает попыток приблизиться. Вот и замечательно, я и так вижу его слишком долго и часто.

После завтрака мы с Несси идём в приёмную директора, по дороге я, думаю, в связи со случившейся трагедией получится ли после пар сбежать в город. Я все еще верю, что Давид не уехал на пароме и не попался моей матери. Тогда у меня есть еще шанс.

Коридоры Даркленда сегодня кажутся уже обычного, а воздух пропитан запахом старых книг и воска от свечей. У двери в приемную директора, куда мы пришли за расписанием, сталкиваемся с магстражем, который прибыл из Горскейра расследовать смерть Деборы. Вблизи он выглядит моложе, чем я думала: лет тридцать, может, чуть больше. Чёрные волосы спадают на воротник потёртого кожаного плаща, а глаза, холодные, как лезвие ножа, скользят по нам, будто сканируя нас. От него исходит волна тяжёлой энергии, от которой сводит желудок. Такое бывает рядом с очень сильными некромантами.

Несси молчит, но её пальцы впиваются в ремешок сумки. Костяшки белеют, словно она сдерживается изо всех сил. Меня настораживает такая реакция. Но некоторые люди именно так реагируют на некромантию, она их панически пугает. Может быть, это как раз случай Несси?

Магстраж проходит мимо, не сказав ни слова. Его взгляд скользит по лицу мой соседки, но Несси резко отворачивается, делая вид, что поправляет прядь волос.

За столом в приемной сидит секретарша с гладкой чёрной косой. Её пальцы быстро стучат по клавиатуре, но она тут же протягивает Несси расписание с профессиональной улыбкой, и мы, поблагодарив, выходим.

У нас совпадают несколько предметов. Сегодня первой лентой стоит общая лекция у мирс Паулы. Не люблю ее уроки, смотрю на нее и тут же вспоминаю ее и Кира в библиотеке, а следом тут же, что она давно встречается с его отцом. Какая же это мерзость!

По пути в библиотеку Несси молчит, но когда за нашими спинами хлопает тяжелая, дубовая дверь, глаза Несси жадно ловят каждую деталь: трещины на стенах, полки с книгами, старинные картины на стенах. Я помогаю ей взять учебники, вспоминая, как сама недавно тащила целую стопку.

– Похоже, сначала придется все это отнести, – говорит Несси. – Спасибо, что помогла. Сама бы я это не дотащила.

– Да не за что. – Я пожимаю плечами, потому что мне, действительно, несложно.

В аудитории мирс Паулы мы садимся на второй ряд. Киран, как всегда, занимает место в первом ряду, развалившись на стуле. Его взгляд прикован к преподавательнице, но не к доске – он следит за каждым её движением, как хищник. Мирс Паула игнорирует его, продолжая писать ровным почерком на доске что-то про социальную адаптацию.

Несси делает вид, что конспектирует, но её глаза то и дело скользят к Кирану. Когда он резко поворачивается, будто чувствуя взгляд, она быстро опускает голову, рисуя в тетради бессмысленные узоры.

– Всем внимание! – голос мирс Паулы звучит чётко. – Сегодня разбираем конкретную ситуацию. Вам всем пришлось непросто, и ваша адаптация здесь проходит непросто.

Киран усмехается, вертя в руках серебряный стилус. Лезвие бликует, отражая свет люстр. Он неотрывно смотрит на преподавательницу. Я не вижу сейчас его взгляд, но представляю какой он. Нахальный, с поволокой. Как наша преподавательница держится?

Если бы я не стала свидетельницей их бурной с юрасти, мне и в голову не пришло, что Паула может ответить взаимностью сыну своего любовника. Боги, почему я вообще об этом думаю? Мне же нет дела ни до Кирана, ни до Паулы, ни до их странного и неправильного треугольника.

– Начнём с тебя, Киран, – говорит мирс Паула, поворачиваясь к парню, я понимаю, что пропустила, что именно начнется.

Поза преподавательницы расслаблена, но в глазах – стальная решимость. – Продемонстрируй, как определить следы психоэмоциональной нестабильности.

В воздухе появляется трехмерное изображение человека, сидящего на корточках в углу.

Киран медленно поднимается. Его пальцы скользят над головой морока, но потом парень с усмешкой отступает.

– Глупо. В Даркленде все намного сложнее… твоему мороку грустно, об этом говорит его поза. Но мы тут учимся грустить и не палиться. Разве вы не знали, что тут… – Он кивком головы указывает на позу. – Так палиться, значит, стать жертвой.

– Ты бы никогда не стал жертвой? Ты это нам хочешь сказать?

– Я хочу сказать, что не знаю, как повел бы себя, если бы меня выдернули из обычного мира в Даркленд, но я не знаю, какой он, обычный мир.

– Спасибо за откровенность, Киран, – холодно отмечает мирс Паула, гася мираж взмахом руки. – Но с заданием ты не справился.

– Предлагаете отработать? – выплевывает парень с нахальной усмешкой и, не дождавшись ответа, стремительно выходит из аудитории и тут же звенит звонок. Несси подрывает и вылетает следом.

Я понимаю, она идет за Кираном. Жаль. Она хорошая и мне ее жаль. Немного. Почему-то, мне кажется, разговор с Кираном ничего хорошего не принесет.

Глава 4

На перемене мы с Несси не видимся, дальше у нас пары разные, и встречаемся мы с моей новой соседкой только во время обеда. Столовая гудит приглушенными голосами, но наш угловой столик у окна будто отрезан от общего шума плотной завесой неловкого молчания. Несси плюхается напротив, поднос с едой грохает о стол громче, чем нужно. Девушка недовольно ковыряет вилкой холодные макароны, но так и не подносит их ко рту. Солнечный свет, пробивающийся сквозь свинцовые тучи, играет на её чёрных волосах, подчёркивая красные прожилки на белках глаз.

Я не спрашиваю ее про Кирана, мы не настолько близки. Похоже, Несси плакала, но задавать такие вопросы почти незнакомому человеку бестактно. Да и мне сейчас не до этого, голова занята совсем другим. Я планирую после обеда прогулять изостудию и сорваться в город. Вдруг Давид придет на наше место или хотя бы даст какой-то знак. Мне нужно убедиться, что не все потеряно. Чтобы поддержать разговор с Несси, нейтрально уточняю, разминая онемевшие пальцы. От волнения я сжимала вилку так, что на ладони остались красные полосы.

– Как прошёл день?

– Нормально, – сухо отзывается она, будто слова застревают в горле.

Каждая из нас думает о своем, поэтому обед проходит в напряженном молчании.

Взгляд автоматически скользит к часам на стене – до конца обеда осталось десять минут. Сердце колотится, как сумасшедшее. Что, если он уже там? И что, если мать выследила его? Тогда я никогда не узнаю о его судьбе.

– Мне нужно будет сейчас уйти, – говорю поднимаясь. Стул скрипит по полу, перекрывая шум из соседнего зала. – Ты… справишься?

Несси отмахивается, поднося ко рту чашку с капучино. Рука дрожит, и коричневая жидкость капает на скатерть, оставляя неопрятное пятно.

– Не переживай. Совершенно очевидно, колледж, в котором я училась, не дотягивает до уровня Даркленда, – хмыкает она, но голос звучит хрипло. – Позанимаюсь, пока ты гуляешь. Учиться мне придется, судя по всему, много.

Кивнув, хватаю сумку и пробираюсь к выходу. Пробравшись сквозь толпу студентов, у которых закончились занятия, выхожу в коридор к лестнице. Чья-то книга падает мне под ноги, но я не останавливаюсь. Холл встречает ледяным сквозняком из приоткрытого окна. Я уже почти дохожу до двери, когда из-за колонны появляется Киран.

– Дана? – Парень блокирует мне путь, уперев ладонь в стену. От него пахнет дымом и чем-то металлическим – возможно, баловался запрещёнными заклинаниями или… зельями.

– Что тебе нужно? – Резко останавливаюсь, чтобы не врезаться. Сумка неприятно припечатывается в бок металлической ручкой, но боль приглушается адреналином.

– Эта новенькая… – Киран наклоняется ближе, и я вижу тонкий шрам под левым глазом. Интересно откуда. – Мне кажется, она слишком… – палец с чёрным перстнем в виде змеи поднимается к моему лицу, но я отшатываюсь. – Дерзкая. Думаю, стоит ей немного обломать крылья. Подсыпь сегодня вечером ей снотворное…

Это даже не просьба. Это приказ, и Киран с чего-то решил, что я не посмею ослушаться.

– Пошёл ты в жопу, – перебиваю, сжимая кулаки до хруста. Голос звучит громче, чем хотелось бы. Пара первокурсников оборачивается, но Киран лишь усмехается.

– Дана, ты или с нами, или… – Он делает шаг вперёд, и теперь наши тени сливаются в одну на стене. – …против нас.

Не знаю, в какой момент Киран взял, что я могу быть с ними? Никогда.

– Не заигрывайся, – шиплю, прижимаясь спиной к холодной каменной кладке. – Я слишком много знаю. Про Паулу. Про твоего отца. Не боишься, что мне надоест держать язык за зубами?

Глаза Кирана вспыхивают. Пальцы впиваются в мое запястье, но тут же разжимаются. Вместо злости на лице – странное оживление.

– А если я, наоборот, хочу этого? – тихо шепчет он, наклонившись ко мне так низко, что дыхание обжигает щёку. – Может, я хочу, чтобы все узнали… ты не думала об этом, Дана? Ты вот молчала и к чему это привело?

Холодок пробегает по спине. Он сумасшедший. По-настоящему.

– Убирайся, – выдыхаю, выскальзывая из-под его руки. – И не трогай Несси.

Киран смеётся мне вслед, но я уже бегу по коридору. Его хохот сливается со звонком, оповещающим о начале пар. Через пять минут я буду за воротами. Через сорок в городе. И если Давида там нет… Нет, лучше не думать.

Холл внезапно сужается до размера мышеловки. Я уже почти у выхода, пальцы дрожат на холодной дверной ручке, когда меня окликают. Недовольно поворачиваюсь.

Ко мне обращается девушка в обтягивающем сером свитере. Её белокурые кудри уложены в идеальный беспорядок, а розовые ногти блестят, будто только что покрыты лаком. Знакомое лицо – Мэй из группы поддержки Джаспера. Всегда в эпицентре сплетен, всегда с ядовитой улыбкой.

– Тебя ждут у директора, – недовольно бросает она, скрестив руки. Браслеты на запястьях раздражающе звенят. – Не понимаю, почему я должна тебе об этом сообщать. Между прочим не девочка на побегушках.

Её голосок звучит слащаво, но глаза ледяные. За спиной Мэй кучкуются её подруги, перешёптываясь и хихикая. Одна из них демонстративно проверяет маникюр, другая презрительно фыркает.

– Зачем? – выдавливаю я, чувствуя, как ладони становятся влажными. Я знаю ответ на этот вопрос. Просто, наверное, намеренно тяну время.

– Представления не имею! – Мэй фыркает. – Там этот некромант приезжий. Ничё так… – Она закатывает глаза, томно облизывая блестящую нижнюю губу. – Смазливый, если убрать эту мрачную мину. Но короче, – резко обрывает она себя, заметив мой взгляд. – Думаю, это из-за смерти Деборы. Готовься к допросу, ты же с ней жила и не ладила.

Киваю, глотая комок в горле. За спиной девушки вижу Кирана все еще не убравшегося из холла. Он прислонился к стене у лестницы, вертя в руках серебряный замысловатый кулон. Его русые волосы, кажутся огненными в кровавом светом витражей, а уголок рта дёргается в полуулыбке.

Поворачиваюсь к выходу, но Мэй резко хватает меня за локоть. Её ноготь впивается в кожу.

– Директор. Ждет. Сейчас. – шипит она. – И не вздумай смыться, Дана! Я не хочу потом получать за тебя! Иди уже!

Я ничего не отвечаю, только стискиваю зубы и бреду обратно по коридору, волоча ноги, как приговорённая. Не могла эта крашенная кукла появится на пять минут позже, я бы уже успела уйти.

Недовольно поднимаюсь по лестнице и направляюсь в административное крыло, снова пробивая себе путь локтями среди толпы студентов. Пару раз получаю ощутимые тычки по ребрам. Да уж элита Горскейра очень быстро забыла о своих аристократичных манерах. Тут совсем другая атмосфера, и методы выживания другие.

Стучу в дубовую дверь. Изнутри доносится приглушённый спор, но он стихает, когда дверь приоткрывает секретарша. Её чёрная коса сегодня заплетена туже обычного, а тени под глазами выдают бессонную ночь.

– Подожди в коридоре! Тебя позовут! – шипит она, хлопая дверью перед моим носом. Запах розы и пергамента остаётся в воздухе.

Прислоняюсь к холодной стене, стараясь не смотреть на портрет основателя Даркленда над скамьёй. Его масляные глаза следят за мной, куда бы я ни двинулась. Время течет слишком медленно. Из-под двери выползает полоска света, а с ней – обрывки фраз:

– …не время для сантиментов…

– …ты слишком много врешь…

– …ваш ученик должен…

Мне хочется сбежать. Это первая инстинктивная реакция, мне страшно и время тянется слишком медленно. Надеюсь, я не проторчу в кабинете слишком долго.

Джаспер

Кабинет директора словно сжимается с каждой минутой. Пот стекает за воротник рубашки. Я ёрзаю на кожаном кресле, которое скрипит при малейшем движении – специально, наверное, подобрали, чтобы оказавшиеся здесь студенты чувствовали себя как на иголках. На столе передо мной пыльный глобус с треснувшим Южным материком, стопка бумаг, папка «Конфиденциально» и серебряная пепельница, полная окурков. Директор молча курит у окна, нарушая все, им же созданные правила. Его профиль напоминает ястреба, высматривающего добычу. Но главная беда – Лестрат.

Он сидит напротив, положив ладони на стол так, что видны бледные шрамы вдоль запястий. Его плащ пахнет могильной сыростью, смешанной с полынью. Каждый раз, когда он наклоняется вперёд, мои ладони впиваются в подлокотники сильнее. Я здесь уже больше часа, и от гнетущей, тяжелой атмосферы начинает болеть голова.

– Повторите ещё раз, где вы были в ночь смерти Деборы. – Голос Лестрата холодный и безразличный. Кажется, магстражу самому надоел этот разговор.

Я закатываю глаза, чувствуя, как дергается нерв под левой бровью. В сотый раз прокручиваю в голове детали той ночи, но вслух произношу только:

– У себя. С девушкой. Не с Деборой.

Лестрат щёлкает авторучкой, выводя что-то в потрепанном блокноте. Отсюда мне не видно, но, кажется, каракули.

– Интересно… – Тень улыбки скользит по его тонким губам. – И как зовут ваше алиби?

– Я уже говорил. – Сжимаю зубы, мечтая, вырваться отсюда.

Лестрат вздыхает, откидываясь на спинку стула. Молчит, какое-то время, словно обдумывая, какой из десятка вопросов повторить в сотый раз, в надежде, что я проколюсь. Только вот проблема в том, что не вру. Просто не договариваю часть правды, которую никому не следует знать.

– А птица? Все говорят у вас есть ручной ворон. Он мог изуродовать лицо девушки?

– Не представляю, зачем ему это, – слишком быстро отвечаю я, чувствуя, как по спине стекает холодная струйка пота.

– Ваш питомец, говорят, он проявлял нездоровый интерес к пальцам, глазам, ушам… его здесь боялись.

– Послушайте, он всего лишь птица, а не серийный убийца!

– Подконтрольная вам птица, – гнет свою линию Лестрат. – Если бы вы приказали…

– Но я не приказывал! – Мой кулак бьёт по столу, заставляя подпрыгнуть стакан с водой. Директор оборачивается, но молчит. – Карго – птица! Умная, говорящая, но птица! Он таскал блестящие пуговицы, пугал первокурсников, любил эпатировать, но он никому и никогда не причинял вреда.

– Все случается впервые, – тихо произносит Летрат, и от его голоса бегут по спине мурашки, а сильная аура некроманта давит. У меня самого такая же магия, но я и вполовину не так силен. – Где сейчас Карго? Если он кинулся на девушку, когда она стояла у края маяка, она могла не удержать равновесие и упасть… нелепая случайность, вы не хотели… просто так получилось.

Комната плывёт. Я хватаюсь за край стола, чтобы найти точку опоры.

– Вы считаете, я приказал ему? – Смех вырывается хриплым, как лай больной собаки. – Да я сам не знаю, куда он пропал! Два дня не видел!

Лестрат складывает руки домиком, пристально изучая моё лицо. Его зрачки расширены, словно он пытается прочитать мои мысли, но я знаю, он некромант, не менталист. Магстражи просто могут чувствовать фальшь.

– Еще раз говорю, я не видел Карго. Представления не имею, где он!

– Что может свидетельствовать о том, что Карго виноват, – говорит Лестрат и мне хочется вмазать ему. Он более худощавый и низкий, возможно, у меня даже получится. Но этим проблему не решишь, и я упрямо доказываю свою позицию.

– Он пропал еще до смерти Деборы, я не придал этому значения. Это же не собака. Карго прилетал, когда хочет и улетал когда хочет. И он птица. Не человек, он не стал бы скрываться просто потому, что не чувствовал бы никакой вины.

– Я не знаю, насколько виноваты вы, но ваш ворон точно приложил к этой смерти… – Лестрат задумчиво крутит в руках ручку и подбирает слова. – Клюв… Мне осталось понять только, какую роль в этом сыграли вы. Поругались с одной девушкой, так как она застала вас с другой. Ворон воспринял вашу агрессию, как команду к действию. Напал на Дебору, она упала с маяка. Ведь все было именно так?

– Еще раз говорю. Я не видел той ночью Дебору! У меня в гостях была совсем другая девушка! Спросите ее.

– Мы спросим всех. Но вы врёте. – Он бросает блокнот на стол. Страницы раскрываются. Внутри, действительно, не записи, а зарисовки. Абстрактные каракули, ворон, маяк. – Все вы здесь врёте. Но я найду истину.

И он прав, мы все врем. Только вот я не признаюсь в этом ни за что в жизни. Надеюсь, Дана меня не подведет. Это и в ее интересах тоже. Она совершенно не тот человек, которому я могу доверять. Однажды она меня подставила и упекла в Даркленд, даже не пожелав разобраться в том, что видела. А сейчас в ее силах окончательно сломать мою жизнь.

Дана

Дверь открывается и грохотом ударяется в стену. От неожиданности подпрыгиваю. Сердце колотится, а в висках шумит, пальцы впиваются в ручку сумки. Джаспер вылетает из кабинета ректора, как ошпаренный и проносится мимо, лишь шепнув мне.

– Помни, что обещала…

Я не удостаиваю его даже ответом. Осторожно заглядываю в распахнутую дверь. Секретарша щёлкает клавишами, не поднимая головы. Её чёрная коса лежит на плече, словно мёртвая змея. В углу тикают часы с треснувшим стеклом – звук отдаётся в висках, будто отсчитывает последние минуты перед казнью.

– Входите, – наконец бросает она, указывая на дверь.

Кабинет директора огромный, но душный. Гобелены изображают битвы древних некромантов – скелеты, пламя, кричащие рты. Воздух пропитан запахом табака и кофе. За столом из чёрного дерева сидит Лестрат. Его длинные пальцы перебирают простые четки.

– Садитесь, – говорит он, даже не взглянув в мою сторону. Его взгляд обращен в раскрытую на столе папку. Мое личное дело.

Падаю на стул, который скрипит подо мной. Рядом с папкой на столе стоит чашка латте с пенкой в форме сердечка. Запах карамели смешивается с запахом дорогих сигар. Лестрат берёт два стика сахара, вскрывает их ногтем и высыпает содержимое в напиток. Нда… вот это совершенно неожиданно. Холодный, суровый и внушающий ужас некромант пьет девчачий слишком сладкий кофе.

Эта маленькая деталь заставляет почувствовать себя немного комфортнее, но все же не настолько, чтобы расслабиться.

– Почему вы дрожите? – наконец спрашивает он, подняв глаза. Его зрачки – чёрные бездны. – От вас веет страхом. Есть что скрывать?

Складываю ладони на колени под столом, чтобы скрыть дрожь, но невольно впиваюсь в ткань юбки.

– Не люблю некромантов, – вру я, отводя взгляд к окну. За свинцовым стеклом мелькает тень птицы – слишком мелкой для ворона.

Лестрат усмехается, отодвигая чашку.

– Все вы здесь врёте. Даже в мелочах. – с легким раздражением говорит он. – Все это несколько осложняет работу. Ты не боишься некромантов. Ты боишься меня. Опасаешься, узнаю о тебе то, что ты тщательно скрываешь?

– Грязные секреты? – фыркаю, указывая подбородком на стопку бумаг. – Там всё есть. Даже меню нашей столовой. Вы и так все знаете.

– Знаю, – не спорит он. – И ты удивительное исключение для Даркленда. – Никого не убила, не покалечила, просто увела отчима у матери, и она упекла тебе сюда. Спорное решение, впрочем, какое есть.

– Мама и Давид не были женаты, – непонятно зачем сообщаю я. Будто эти сведения имеют хоть какое-то значение. Чувствую, как накатывают привычные угрызения совести. – И он на двенадцать лет младше мамы…

– Ну, конечно, это в корне меняет дело, – усмехается Лестрат, а я понимаю, что он издевается надо мной, и злюсь.

– Вы меня вызвали, чтобы мой моральный облик обсудить? – шиплю я.

– Упаси боги. Нет, конечно. Ты здесь за другим. Когда ты в последний раз видела Дебору?

Я провожу языком по пересохшим губам. В горле застревает комок, но ответ вырывается механически:

– Не помню. Честно. Мы не близки.

Лестрат, наконец, поднимает глаза. Зрачки такие черные, будто поглощают солнечный свет.

– Вы жили в одной комнате, – замечает магстраж.

– И что? – Мои ногти впиваются в колени под столом. Где-то вдали гудит вентилятор, напоминая жужжание гигантской мухи.

– Как минимум, вы ночевали вместе. – Он переворачивает страницу, и я слышу шелест страниц. Мое дело такое интересное? Кажется, Лестрат изучил его наизусть. – Ты должна была видеть её ночью или с утра. Когда она ушла из комнаты?

Пожимаю плечами, правда, жест выходит фальшивым, как дешёвая театральная игра.

– Она не всегда ночевала в комнате… и я тоже. Я не следила за ней.

– А она за тобой? – внезапно спрашивает Лестрат, и я на секунду теряюсь.

– Не имею ни малейшего представления. – Голос дрожит, выдавая волнение, с которым у меня не получается справиться.

Лестрат откидывается на спинку кресла, соединяя пальцы в замок. Перстень с печатью блестит на среднем пальце. Пытаюсь разглядеть фамильный герб на нем и не могу.

– И всё же. Ночью перед смертью Дебора ночевала в комнате?

Выдыхаю, понимая, на какую скользкую дорожку становлюсь и признаюсь:

– В ту ночь в комнате не ночевала я. Где была Дебора, представления не имею. С утра сразу же пошла на ленты. В комнату заглядывала часов в одиннадцать. Деборы там не было.

– И тебя не насторожило, что её не было ни на лекциях, ни в комнате? – Он наклоняется вперёд, тень от его носа ложится на стол как клинок.

– Нет. – Слово вырывается резко, слишком громко. Поправляюсь, добавляя тише: – Говорю же, мы не дружили. К тому же учились не вместе. У нас не было общих лент, интересов и желания общаться.

– Хорошо… – тянет он. – Но, если ты не ночевала там, где была? – Карандаш в его руке постукивает по столу, ритм совпадает с тиканьем часов.

– У Джаспера… – выдавливаю я, ненавидя себя за эту паузу.

Брови Лестрата ползут вверх. Карандаш замирает.

– Очень интересно. – У тебя ведь есть Давид. Он даже сюда пробирался, не так ли? – Моё лицо выдаёт шок, и он усмехается. – Не нужно бледнеть. Это ни для кого не секрет. Джаспер встречался с Деборой… вы с ним ненавидите друг друга. Именно из-за тебя, Джаспер попал в Дакрленд. Нет, попал он из-за себя. Потому что чуть не забил до смерти однокурсника, но заявила об этом именно ты. И вдруг… – он щёлкает пальцами, – … ночь убийства ты проводишь у него. Ты врёшь, Дана. – Карандаш ломается с тихим хрустом. – Может быть, ты сбежала в город к Давиду?

Я впиваюсь взглядом в трещину на столе – длинную, как шрам.

– Я ночевала у Джаспера, – повторяю, заставляя голос звучать твёрдо.

Он отшвыривает обломки карандаша в сторону. Звук заставляет вздрогнуть.

– Тебе не кажется это… странным? – Он растягивает слово, будто пробуя его на вкус. – Еще вчера вы ненавидели друг друга. Ты настолько любила парня собственной матери, что оказалась здесь. Джаспер был несвободен, и вдруг такой поворот?

– Мы здесь не для обсуждения моего морального облика, сами же говорили! – перебиваю я, резко вскидывая подбородок.

В комнате повисает густая тишина. Лестрат изучает меня немигающим взглядом, под которым становится неуютно.

Наконец, он отводит взгляд, закрывая папку с громким хлопком, который звучит, как точка в сегодняшнем разговоре.

– Пока достаточно. – Его голос внезапно становится усталым, будто эта игра ему наскучила. – Но это еще не конец нашего разговора. Я знаю, что ты врешь, Дана, и хочу понять почему.

– Я говорю правду.

Я встаю так резко, что стул с грохотом отъезжает. Звук эхом разносится по кабинету, но Лестрат уже утыкается в бумаги, будто я исчезла.

Вот и отлично, меня тоже порядком утомил этот разговор.

Глава 5

После разговора с Лестратом голова гудит, а перед глазами вспыхивают пятна. В кабинете некроманта время текло иначе. Каждая секунда растягивалась в десяток ударов сердца. Теперь же, выбравшись на свободу, я чувствую себя выжатой тряпкой: мышцы одеревенели от напряжения, а на спине холодный пот смешался с каплями дождя, начавшего накрапывать ещё у ворот академии.

Сжимаю кулаки, пытаясь унять дрожь в пальцах, но сейчас не время расслабляться. Мне нужно в город, и если я хочу успеть до темноты, следует поспешить. Но ноги предательски замедляют шаг, когда впереди, метрах в двадцати, мелькает знакомая фигура. Джаспер идёт, сгорбившись, руки засунуты в карманы кожанки. Он двигается в противоположную от города и маяка сторону по направлению к старым докам – месту, где ржавые скелеты лодок десятилетиями гниют в солёной воде.

Ветер рвет капюшон с головы, и я натягиваю его обратно, впиваясь взглядом в спину Джаспера. Сердце колотится предательски громко. «Давид подождёт», – убеждаю себя, прикусывая губу до боли. Мне нужно понять, куда направляется Джаспер, он явно знает больше, чем говорит.

Тропинка, ведущая вдоль берега между валунов и зарослей сужается, обрамлённая колючим кустарником. Ветви цепляются за рукава. Воздух пропитан запахом морской тины и машинного масла. Вдали скрипят ржавые цепи, подвешенные к полуразрушенным причалам. Джаспер останавливается у третьего дока, оглядывается. Я прижимаюсь к мокрому стволу сосны, затаив дыхание.

Он достаёт из кармана мятую пачку сигарет, зажигает, и на секунду лицо освещается оранжевым отсветом. Вижу его сведённые брови, подрагивающую челюсть. Парень явно нервничает. Неужели из-за допроса? Или из-за чего-то другого?

Дождь усиливается, стекая за воротник куртки. Джаспер швыряет недокуренную сигарету в воду и обходит док.

Шаг за шагом, прячась за какими-то бочками и грудами старых сетей, преследую его до конца причала. Здесь волны бьются о бетонные плиты, облепленные ракушками. Джаспер останавливается у одинокой рыбацкой хижины с выбитыми стёклами. Дверь скрипит на петлях, когда он исчезает внутри.

Стою, прижавшись к влажной стене соседнего дока, и пытаюсь заглушить гул в ушах. Если пойду за ним – выдам себя. Если останусь – так ничего и не узнаю, только зря потрачу время. Ветер свистит между доками, а где-то за спиной волны шлёпаются о бетон, словно подгоняя.

Пальцы непроизвольно сжимают край куртки. Подумав, все же подхожу ближе. Я уже убедилась, Джаспер может только пугать меня. Серьезная опасность рядом с ним мне вряд ли угрожает. А с запугиваниями я научилась справляться.

Подхожу к двери, стараясь ступать на носочки, но старые доски под ногами всё равно предательски скрипят. Каждый звук кажется оглушительным. Изнутри доносится шорох – будто кто-то копается в груде металлолома. Прижимаюсь глазом к узкой щели в косяке.

Свет фонарика, подвешенного к балке, выхватывает клочья паутины и разбитые ящики. Джаспер стоит спиной, его рука вытянута вперёд. На перчатке – тёмные пятна. Кровь? Нет, не похоже… Вглядываюсь и понимаю. Мясо. Он бросает небольшой кусок на пол.

Из тени выходит Карго. Чёрные перья сливаются с полумраком, только глаза горят алым, как два уголька. Ворон подбирает еду, резко дёргая головой, и хрипло каркает.

– Спокойно, – бормочет Джаспер, проводя рукой по птичьей спине. Перья взъерошиваются под его пальцами. – Всё будет хорошо.

Голос звучит неестественно мягко, почти нежно. Никогда не видела его таким. Карго склоняет голову, доклевывая остатки, а Джаспер осторожно проводит рукой по голове ворона.

Джаспер еще что-то тихо говорит ворону, но я не могу разобрать слов. Уже собираюсь уходить, но Карго внезапно замирает, поворачивая голову к двери. Его клюв приоткрывается, и я зажмуриваюсь, ожидая громкого карканья.

– Кр-расавица… – хрипит ворон, растягивая слово, словно пробуя его на вкус.

Джаспер резко оборачивается. Я отскакиваю от двери, ударяясь плечом о стену. Сердце прыгает в горле, ноги ватные.

– Что? – Следом за Карго поворачивается и Джаспер, а я испуганно замираю, как не успевшая сбежать мышь.

Солёный воздух смешивается с запахом гниющих водорослей, а тусклый свет из разбитых окон ложится полосами на заплесневелый пол. Джаспер стоит в метре от меня, его тень дрожит на стене, искривлённой сыростью.

– Что ты здесь делаешь, Дана? – голос ровный, да и сам парень будто выточен изо льда. Выдает его только мелкая мышца, дергающаяся в уголке глаза.

Карго переступает с лапы на лапу на груде ящиков, его когти цокают по дереву. Алые глаза следят за мной не мигая.

– Хотела спросить тебя о том же, – отвечаю, делая шаг в сторону, чтобы свет не бил в лицо.

– Не твоё дело. – Он резко поворачивается к ворону, словно проверяя, на месте ли тот. Карго расправляет крылья, сбрасывая пыль, и я зажмуриваюсь на секунду.

– При условии, что ты втянул меня во враньё, – говорю громче, перекрывая шум прибоя за стеной. – Мне кажется, теперь это дело и моё тоже. – Пауза. В тишине слышно, как Джаспер стискивает зубы. – Ты здесь прячешь Карго?