Лунные тайны. Светящиеся следы

***

Полнолуние висело низко, будто его подвесили на ржавый гвоздь прямо над бухтой. Свет Луны стекал на воду, превращая чёрную гладь в холодное зеркало.

Старый рыбак Семён привычно ворчал на скрип уключин и запах мокрой верёвки, оттолкнул лодку от причала и взялся за вёсла. Воздух был тихим, липким, с солёной терпкостью моря. Вдалеке лениво плескалась волна, а городок за спиной казался вымершим.

– Проверим сети – и спать, – сказал он вслух, будто отгоняя ночное молчание.

Рация в нагрудном кармане пискнула.

– Семёныч, – хрипнул сторож с маяка, – не суйся к Лунному острову. Сегодня оно…

– Полнолуние, – перебил рыбак. – Я знаю. Маяк твой скоро сам меня пугать начнёт.

Ответом стал странный шорох, похожий на то, как переворачивают страницы старой, влажной книги. И связь оборвалась.

Семён покачал головой, повёл лодку между буёв. Он знал эти воды, как собственные пальцы, но всё равно держался привычных маршрутов – в полнолуние течение становилось… странным.

Поначалу море казалось обычным. Но вдруг что-то под килем блеснуло. Лёгкая искра, затем ещё одна – и вот уже вся дорожка впереди светилась тонкими серебристыми нитями. Они тянулись от его лодки к чёрной громаде Лунного острова.

Семён наклонился, провёл пальцем по ближайшей. Тепло, будто ладонь ребёнка коснулась. Вода под ним глухо хлюпнула, а нить дрогнула, словно в ответ, но не погасла.

– Ну и чудеса, – пробормотал он и налёг на вёсла.

Лодка вошла в узкий залив. Здесь свет был ярче, как костёр, накрытый синей тканью. Волны поблёскивали изнутри, будто в них горел тихий огонь.

Нос лодки ткнулся в гальку. Семён выскочил на берег и закрепил лодку за старую железную скобу, вбитую в скалу. В тот же миг свет вокруг словно отпрянул, оставив вокруг металла тёмный ореол.

– Боишься железа? – спросил он вполголоса, сам не понимая, откуда взялись слова.

Лес на берегу дышал – сосны тихо постанывали, а между ветвей клубился туман. Под ногами хрустела галька, в воздухе пахло сыростью и йодом.

Между корнями старой сосны он заметил треснувшую металлическую пластину, изрезанную острыми знаками. Символы были будто царапаны когтями и едва заметно шевелились в лунном свете.

– Каракули… – пробормотал он и двинулся дальше.

В песке что-то блеснуло. Маленький, гладкий, чуть тёплый камень с тонкой, как волос, трещиной. Семён поднял его, и камень тихо зазвенел. В трещине сверкнул жёлтый огонёк.

На миг перед глазами вспыхнуло другое море – серебряная пустыня с волнами, бегущими в обратную сторону, и двумя лунами в небе. Он моргнул, и видение исчезло. Камень остыл, но на ладони осталась тонкая полоса, как ожог.

Из трещин в земле поднялся тихий шёпот:

– Ла-ри… ла-ри…

– Не ларь, а сумка, – буркнул он, чтобы сбить напряжение.

Корни сосен впереди сплелись в подобие пальцев, оставив чёрный провал. Оттуда пахнуло холодом, сырым железом и сладким, как расплавленная карамель.

Семён опустил крюк в темноту. Звякнуло, и тьма дёрнулась, как живая. В глубине мерцали прозрачные кристальные шестерёнки, тихо вращаясь. Он успел подумать «живой механизм», прежде чем фонарь на лбу мигнул и погас.

Лунные нити скользнули к его рукам, к карману, где лежал камень.

– Не дам, – сказал он.

Земля под ногами дрогнула. Он дёрнул рацию:

– Сторож! Приём! Тут движется!

В ответ услышал слова, обрывистые и чужие:

– Верни… песнь…

Камень в кармане завибрировал, трещина засветилась ярче. Семён рванулся к лодке, но нога ушла в вязкую грязь. Та потянулась за штаниной, как щупальце.

Он выдёрнул её, оставив сапог, и со всей силы ударил по воде крюком. Свет вздрогнул и отступил, верёвка на лодке ослабла.

– Боишься, значит, – выдохнул он.

И тут на нос лодки опустился крошечный луч света, дрожащий, как птенец. Он протянул тонкую нить к камню.

– Хотите – берите, – сказал Семён, и нить коснулась трещины.

Щёлкнуло. Из провала потянулся холодный ветер, пахнувший мокрым камнем. Ветер сказал:

– Иди.

Лодка качнулась.

– Только быстро, – пробормотал он и шагнул в темноту.

В глубине два жёлтых «глаза» моргнули в ответ. Рация коротко пискнула и замолчала.

Лодку нашли пустой. Но в трещине камня, лежавшего теперь у чёрного провала, светилась золотая полоска – как улыбка. А где-то в глубине шептали:

– Песнь вернулась…

***

ГЛАВА 1 – Бухта, где шепчет туман.

Поезд остановился с протяжным вздохом. Двери распахнулись – и на платформу хлынул воздух, пахнущий солёными водорослями, ржавыми якорями и чем-то тёплым, почти живым. Ветер пахнул в лицо и оставил на губах солоноватую пыль.

Макс спрыгнул первым, шлёпнув кроссовками по мокрому бетону. Он оглянулся на остальных, ухмыльнулся:

– Ну что, город приключений встретил?

За его спиной Лиза морщила нос, сдвигая очки, и в тот же момент из вагона вывалился Артём – буквально – потому что его огромный рюкзак перекатился через порог и потащил хозяина за собой.

– Осторожно! – Лиза подхватила лямку. – Статистически, в таких местах чаще идёт дождь, – добавила она, будто это объясняло все причины падений на платформе.

– Отлично! – сообщил Артём с пола. – Значит, мои десять комплектов плавок не зря тащил.

Он вскочил, отряхнулся и гордо хлопнул по пузатому рюкзаку, который отозвался глухим «бум» и покачнулся, как бочка.

Яна спустилась последней. Она не сказала ни слова, только поправила ремешок фотоаппарата на шее и провела пальцем по облупленной краске перрона – синие чешуйки легко отходили, оставляя под ногтем белую пыль.

– Пойдём уже, – Макс махнул рукой, будто у него было расписание всего побережья. – Море само себя не исследует.

– Его исследуют океанологи, – заметила Лиза, но шаг ускорила.

Дорога к городку петляла между низких заборов с вбитыми в них ржавыми якорями и двориков, где верёвки с сетями сушились, как бельё. Пахло рыбой, мокрой верёвкой и дегтярной смолой.

Макс шёл впереди и то и дело перепрыгивал через лужи, будто проходил испытание. Артём ковылял сзади, балансируя с рюкзаком и размахивая рукой с компасом на паракордовом браслете.

– Вот он, наш навигатор! – он поднёс компас к лицу, стрелка дрогнула. – Пока не врёт.

– До первого его «гениального обходного пути», – буркнула Лиза и достала блокнот. – Полевая тетрадь. Наблюдения: влажность повышенная, видимость средняя, уровень солёности…

– Лиза, – Макс оглянулся, – если ты сейчас начнёшь мерить солёность, я…

– Помолчу и буду дышать, – закончила она и всё равно записала пару строчек.

Яна шла рядом и теребила большим пальцем ребристую кнопочку спуска на фотоаппарате. Ей хотелось снять всё – облезлую вывеску «Рыба вчерашняя и свежая», кота, спящего на бочке, тонкую белую кошку на крыше, которая смотрела на них с таким видом, словно знала, чем всё кончится.

– Эй! – голос раздался неожиданно близко.

Из-за угла выскочил мальчишка лет десяти-одиннадцати с облупленным пластмассовым ведром. Ведро было полосатое – когда-то красно-синее, теперь больше серо-розовое.

– Вы с поезда? – он оглядел всех по очереди, будто проверял по списку.

– С него, – ответил Артём. – А ты кто? Начальник порта?

– Вова, – важно сказал мальчишка и подбросил ведро на ладони, чтоб виднее. – Могу провести. Бесплатно. То есть за историю. Любую.

– Историю? – Лиза заинтересованно подняла бровь.

– Историю про вас, – уточнил он. – Вы по виду не отсюда.

– Мы… – Макс открыл рот и поймал взгляд Лизы. – Мы летом обычно… э-э…

– Решаем загадки, – сказал Артём, не выдержав. – В прошлом году нашли в старой мельнице спрятанную записку и…

– И чуть не провалились в подвал, – добавила Лиза.

– Зато записка оказалась картой-схемой, – оживился Макс.

– Ведро у тебя классное, – сказала вдруг Яна. – Удобное.

– Угу, – Вова моментально растаял. – Наследство. Было ещё зелёное, но треснуло.

Они пошли вместе. Вова бежал впереди и иногда подпрыгивал, как мяч, чтобы заглянуть за чужой забор – вдруг там корабельный колокол или редкая ракушка.

По пути он рассказывал, не особенно выдыхая: у него есть тётя, которая печёт пироги с капустой и прожаривает их так, что хрустят; на фестивале ухи он однажды съел три миски подряд и не заболел; когда туман особенно густой, маяк ухает, как сова.

– А на Лунный остров вы не ходите? – осторожно спросила Яна. Пальцы у неё сами нашли ремешок камеры, потёрли кожу, как тёплую монетку.

Вова сбился на шаг.

– Не ходим. Там… не надо.

– Почему «не надо»? – Макс перекинул рюкзак на одно плечо и, не глядя, перепрыгнул сразу через две лужи.

– Потому что там пропадают те, кто ищет приключений, – выпалил Вова, будто боялся, что если скажет тише, оно случится прямо сейчас. – Дед говорил: «К полнолунию там свет горит, а ценителям чудес лучше ценить дома».

– «Свет горит» – это может быть отражение, – Лиза тут же примирительно подняла ладонь. – Фосфоресценция водорослей. Биолюминесценция. Если это водоросль Noctiluca…

– Если это Нокти… как её, то тем более интересно, – встрял Артём. – Я за!

– Он за всё, где можно упасть, – пояснила Лиза Вове.

– Мы осторожные, – сказала Яна, сама удивившись, как это прозвучало.

Она вспомнила мельницу, скрип ступеней и как Артём тогда поймал её за локоть. Сердце всё равно кольнуло – приятно и страшно одновременно.

– Мы не лезем в ноздрю, – хмыкнул Макс. – Пока не понюхаем, что внутри.

– Фу, – сказал Вова, но улыбнулся.

Бухта Седой Луны встретила их растрёпанной вывеской «Рыба вчерашняя и свежая», перекошенным фонарём в центре и двумя лодками у пирса. Пахло жареной корюшкой и мазутом.

С колодца свисала верёвка с ведром – не таким крутым, как у Вовы, – дерево на вороте было гладкое, отполированное ладонями. На стене лавки висела старая карта – кто-то обвёл остров толстой синей линией и неровно подписал: «Не ходить».

– Тётя живёт тут, – Вова утянул их во двор с синей дверью, чья краска отставала слоями, как рыбья чешуя. Из окна пахнуло печёной капустой. – Сначала чай, потом экскурсия.

– Какая экскурсия? – насторожилась Лиза.

– На крышу сарая, – Вова заговорщически подмигнул. – Вид на остров – как с открытки.

Тётя напоила их чаем и заставила съесть по пирогу «на дорожку, то есть на крышу». Артём пытался одновременно жевать и рассказывать, как в их городе музейщики превратили мельничную записку в выставку. Макс кивал так серьёзно, будто подтвердил: «Мы – профессиональные находилы».

Лиза спросила у тёти, где берут фильтры для воды, и записала адрес в блокнот. Яна выпила чай и почувствовала солоноватый привкус – будто в чайнике дышала бухта.

Сумерки подкрались быстро. На крыше было прохладно и шершаво – рубероид под ладонями цеплялся за кожу, как тонкая наждачка. Городок позади мерцал редкими окнами. Маяк вдалеке стоял, как сгорбленный старик в зелёном плаще – в плаще, у которого закончились пуговицы.

– Красиво, – тихо сказал Артём и полез вытащить из рюкзака термос.

Термос застрял. Рюкзак попытался съехать и утащить хозяина, но Макс успел ухватить его за капюшон.

– Вижу, – кивнул Макс на тёмную громаду за водой. – Идти туда будем не ночью. И не впятером.

– Вчетвером, – поправила Лиза. – И с планом. У меня есть полевой журнал. И список «что взять на случай нештатных ситуаций».

– Отлично, – одобрил Макс. – Добавь туда верёвку, фонарь и…

– И помощь взрослого, – вставил голос тёти из окна.

– Про помощь взрослого подумаем, – сказал Макс небу.

Яна не спорила. Она сидела, поджав ноги, и теребила ремешок камеры. Её пальцы знали этот ремешок лучше всех: гладкий край, шов, выпуклая буква. Она подняла объектив, нацелила на остров, подержала кадр.

Вроде ничего необычного. Только туман, который скатывался с холмов, как сливки со стола, и мягкие тени деревьев.

– Там что-то есть… – сказала она тихо. – Я чувствую.

– Например, комары, – сказал Артём и хлопнул себя по шее. – Уходят ребра, приходят воздушные силы: укрываем периметр.

– Понятнее, капитан, – усмехнулся Макс. – Завтра с утра обходим пирс, спрашиваем рыбаков, идём к маяку. Глянем, есть ли вообще тропа. И всё. Без героизма.

– Маяк закрыт, – предупредил Вова, усевшись рядом и прижимая к себе своё ведро, как щит. – Его сторож ругается, как чайка. И под раздачу попадают даже чайки.

– Мы умеем разговаривать, – уверенно сказала Лиза. – И, если надо, слушать.

– Я запишу, – кивнула Яна, хотя в блокноте у неё обычно были рисунки и списки «что запомнить».

Ночь окончательно сползла на бухту. Туман стал плотнее, в нём гасли звуки. Маяк не включился – только на мгновение блеснуло где-то вверху, как мокрый глаз.

Макс зевнул и поднялся.

– Всё, расходимся. И без ночных походов, ясно?

– Ясно, – ответили трое одновременно, но у каждого «ясно» звучало по-разному.

Их уложили в маленькой комнате на втором этаже, где окна смотрели прямо на воду. Артём долго возился с рюкзаком, как с диким зверем, пытаясь уложить его спать у стены. Лиза чиркнула ручкой – проверила, не протекает ли. Макс выставил телефон на будильник «05:59 – встаём героями» и засмеялся сам над собой.

Яна подошла к окну и отдёрнула занавеску. Стекло было прохладным, чуть влажным, как кожа после дождя. Она приложила к нему лоб и вдохнула медленный, солёный воздух.

Внизу тихо плеснула вода. За бухтой темнел остров – тот самый «старик в зелёном плаще». Секунду ничего. Потом – вспыхнул зеленоватый огонёк, маленький, как ноготь. Он дрогнул, будто кто-то попытался прикрыть его ладонью, и поплыл над тёмным хребтом, теряясь в нитях тумана.

Яна замерла. Пальцы сами нашли ремешок фотоаппарата, потёрли знакомый шов. Она подняла камеру, щёлкнула.

Огонёк будто услышал – стал ярче, как бы отвечая вспышке, и на миг разделился на два. А потом погас.

– Там что-то есть, – прошептала Яна уже себе. – Я правда чувствую.

В комнате было тихо, только Артём во сне сказал «воздушные силы» и перевернулся. За окном туман шевельнулся, словно задумался.

И в самый последний миг, прежде чем она опустила занавеску, над островом снова мелькнул зелёный свет – уже выше, ближе к маяку – и исчез, будто его кто-то выключил щёлчком.

Утро встретило их запахом жареной рыбы и резкими криками чаек, которые носились прямо над крышей. Макс проснулся оттого, что солнце полоснуло по лицу, и тут же включился в «режим экспедиции». Он соскочил с кровати, сунул ноги в кроссовки и, зевая, глянул в окно.

Волны тихо бились о пирс, а в воздухе висела солоноватая пыль.

Внизу, на кухне, Лиза сидела за столом и чертила таблицу в блокноте: «инвентарь – владелец – назначение». Артём, стоя рядом, пытался вбить в неё пункт «снаряд для отвлечения» и держал в руках банку сгущёнки.

– Это не снаряд, – Лиза приподняла бровь, не отрываясь от записей, – это липкая катастрофа.

– Отлично, – одобрил Макс, входя в кухню, – и она будет с нами.

Яна появилась последней, с фотоаппаратом на шее. Она тихо села у окна, достала из рюкзака батарею, проверила заряд и, не притрагиваясь к завтраку, снимала, как на пирсе кот пытается выхватить у чайки кусок хлеба.

– Так, – Макс хлопнул в ладони, – план дня. Первое: идём к пирсу. Второе: расспрашиваем рыбаков про остров. Третье: к маяку.

– Четвёртое: не лезем в неприятности, – сказала Лиза, но даже сама усмехнулась – пункт был обречён.

Вова ждал у калитки, крутя в руках верёвку от своего облупленного ведра.

– Тётя сказала, что вы с ума сошли, – объявил он. – И что маяк – чужая территория.

– У нас дипломатическая миссия, – серьёзно сказал Артём.

– А если дипломатия не сработает?

– Тогда тихая миссия, – добавил Макс, натягивая кепку.

Утренний городок выглядел приветливее. Рыбаки на пирсе вытягивали сети, на досках сушились водоросли, а воздух был густ от запаха соли и дегтя.

Старик в вязаной шапке перебирал улов, перекладывая рыбу в ящик с колотым льдом. Макс шагнул вперёд, почесал затылок и открыл рот, но Лиза опередила его, сложив руки за спиной:

– Доброе утро. Мы хотели узнать про Лунный остров.

Старик поднял глаза – бледные, почти прозрачные.

– Про остров лучше не спрашивать, – сказал он. – Там тишина. А тишина любит, когда её не трогают.

– Что значит «граница»? – не выдержал Макс. – Вы же сказали, маяк – граница.

– Граница между теми, кто возвращается… и теми, кто нет, – отрезал старик и отвернулся к сетям.

Вова стоял чуть поодаль, и на его лице мелькнула тень – он явно понял больше, чем хотел.

На конце пирса болталась старая моторка. Её корпус был весь исцарапан, будто его клювали огромные птицы. На носу поблёскивал вырезанный из жести компас. Артём потянулся, чтобы коснуться стрелки, и она дрогнула под его пальцем.

– О, живая, – сказал он, но доска под ногами жалобно скрипнула.

Яна, снимая его, заметила трещину в доске:

– Осторожно!

– Да я… – начал он, но доска предательски прогнулась.

Артём отпрянул, споткнулся и грохнулся на колено, едва не уронив компас. Макс расхохотался, но взгляд Яны был прикован к воде за моторкой. Там, далеко, над краем Лунного острова, мелькнул зеленоватый отблеск. Он дрогнул, словно колебался – остаться или исчезнуть.

– Опять этот свет… – выдохнула она и подняла камеру.

Вова, стоявший рядом, побледнел и отвёл глаза.

– Вам лучше идти, – тихо сказал он.

Дорога к маяку вилась вдоль скал. С каждым шагом ветер усиливался, и крики чаек становились резче, а у самого подножия – стихли.

Маяк вблизи оказался выше и мрачнее, чем казалось издалека. Его бок был исчерчен ржавыми полосами, как когтями, а сбоку тянулась трещина в форме молнии. На стенах были следы от волн, бивших сюда в шторм – выше человеческого роста.

Дверь была тяжёлая, металлическая, с большим замком. Когда Макс поднял руку, чтобы постучать, внутри что-то лязгнуло, и маленькое окошко со скрипом открылось.

– Что надо? – Голос был хриплым, словно старое радио.

Макс замялся, но Лиза положила руку ему на плечо и шагнула вперёд:

– Мы туристы. Нам сказали, с крыши маяка видно Лунный остров.

– Маяк не для туристов, – отрезал голос. – Идите домой.

– Мы просто… – начал Артём, но окошко захлопнулось с металлическим лязгом.

В этот момент, на горизонте острова, снова вспыхнул зелёный свет. На этот раз он держался чуть дольше, переливаясь в тумане. Вова втянул голову в плечи.

– Если не хотите неприятностей, идите домой, – раздалось уже сквозь дверь, и ветер с берега внезапно ударил в лица, холодный, как ночь.

Они отошли от маяка всего на пару десятков шагов, но воздух уже стал другим – плотным, вязким, как мокрая ткань. Ветер исчез, а крики чаек смолкли, словно кто-то выкрутил громкость.

Макс шёл первым, но всё время косился на дверь за спиной, будто ждал, что окошко снова откроется.

– «Идите домой»… – проворчал он. – Что за манеры?

– Манеры человека, который, возможно, только что спас нам жизнь, – Лиза подтянула лямки рюкзака. – Ты слышал, как он сказал «неприятности»? Это не «сломаете ногу». Это… другое.

– Классическое «не лезь – убьёт», – добавил Артём, пытаясь сказать бодро, но голос у него прозвучал глухо.

– Только никто не уточнил, кто этот «он», – тихо сказала Яна.

– Может, тот, из-за кого люди пропадают, – пробормотал Вова. Он шёл чуть в стороне, верёвка от ведра наматывалась на пальцы. – Мой дед говорил, что свет на острове – это не фонарь и не костёр. Это зов.

– Круто, – попытался усмехнуться Макс. – Так и запишем: «Туристы против таинственного зова».

– Или таинственный зов против туристов, – тихо заметила Лиза.

Они шли вдоль тропы, пока впереди не раздался глухой стук – словно тяжёлый камень ударился о металл. Все разом остановились.

– Это что? – спросил Артём, крутя головой.

– Может, волна, – предположил Макс, но в его голосе пропала уверенность.

Они медленно обогнули поворот. Скалы обрывались прямо в серую воду. На краю лежала ржавая бочка, дрожавшая, хотя ветра не было. Что-то внутри глухо постукивало, будто кусок льда бился о стенку. На камнях под ней виднелись свежие царапины – бочку явно только что сдвинули.

– Кто-то здесь был, – сказала Лиза, и в этот момент Яна подняла камеру.

Через видоискатель она успела заметить: тень метнулась за камни – слишком быстро для человека, слишком бесшумно для животного.

– Там! – Яна шагнула вперёд, но камень под её ногой поехал, и она резко накренилась к обрыву.

– Эй! – Макс рванулся, схватил её за руку и дёрнул на себя.

Яна врезалась ему в плечо, глухо выдохнула.

– Спасибо, – сказала она, но всё ещё глядела на то место, где исчезла тень.

Вова стоял бледный, губы поджаты, ведро прижато к груди.

– Нам надо уйти, – сказал он. – Здесь тропа узкая, а… – Он не договорил.

Из-под бочки что-то выкатилась и со звоном ударилось о камни. Компас. Латунный корпус был изъеден солью и покрыт странными царапинами, будто по нему точили когти. Стекло треснуло, а стрелка дёргалась, словно в спешке пыталась что-то показать и никак не могла.

– Подарочек, – сказал Артём, наклоняясь, чтобы поднять находку.

Но когда его пальцы коснулись металла, стрелка застыла, указывая прямо на Лунный остров.

– Не трогай, – выдохнул Вова, но слишком поздно.

– Что, думаешь, заразный? – фыркнул Макс.

– Думаю, теперь он вас запомнит, – ответил Вова, и его голос сорвался. – Запомнит так, что ваши лица будут отражаться в его зеркалах.

Никто не стал уточнять, что он имел в виду. Макс только сунул компас в карман и кивнул:

– Не здесь. Двигаем.

Каждый их шаг по узкой тропе отдавался в ногах гулом, словно под ними шла пустая пещера. Когда маяк скрылся за скалами, ветер вернулся, а с ним – разом все крики чаек, будто кто-то нажал «воспроизвести».

Но Вова всё время смотрел на горизонт, где тонкая полоска зелёного света таяла в тумане.

ГЛАВА 2 – Пропавший рюкзак

Пляж встретил их хлёстким ветром и холодным песком, который цеплялся за подошвы, будто не хотел отпускать.

Чайки носились над водой, срываясь в резкие пики, и дрались за что-то блестящее в прибое.

Макс первым сбросил кроссовки и босыми ногами зашагал к волне.

– Проверю температуру, – крикнул он и сунул ногу в воду.

Через секунду выскочил обратно, подпрыгивая.

– Лёд!

Лиза села на корточки у брошенной лодки, достала блокнот и прижала его к колену, чтобы ветер не листал страницы.

– Восемнадцать градусов, – произнесла она, глядя на таблицу с цифрами. – Это не лёд.

– Скажи это моим ногам, – буркнул Макс.

Артём плюхнулся на песок, распахнул рюкзак и вывалил всё подряд: полотенце, плавки, маску, ласты, банку сока, даже свёрнутую в трубочку надувную акулу.

– Вот, полный комплект для морской операции.

– А операцию согласовали? – Лиза приподняла бровь.

– Конечно, – он самодовольно кивнул. – С командиром по имени Я.

Яна прошла мимо, держа фотоаппарат на груди.

Она ловила кадры – как туман скатывается с холмов Лунного острова, как в нём прячутся тени сосен.

Ветер принёс запах йода, соли и чего-то сладкого, едва уловимого.

Макс опустился на песок, стянул футболку и потянулся к своему рюкзаку… но тот исчез.

– Эй… – он замер, огляделся. – Где мой рюкзак?

Лиза подняла голову.

– Ты же на нём сидел.

– Это полотенце. Рюкзака нет! – Макс вскочил, в глазах мелькнула злость. – Там фонарь, верёвка… и нож отца. – Он говорил тихо, но кулаки сжал так, что побелели костяшки. – Это был подарок.

– Может, закопался в песок? – предположил Артём и полез руками в гальку, изображая собаку. – Ага, щас найду клад.

– Тут нет твоего рюкзака, – сказала Яна, обходя камень.

Песок вокруг был странно ровный, без следов, как будто кто-то специально разгладил его ладонью.

– Он же тяжёлый, – Макс нервно оглянулся к воде. – Если бы его тащили, осталась бы борозда…

– Осталась, – перебила Лиза, подойдя ближе к линии прибоя. – Но не человеческая. Смотрите.

Она показала на влажный песок. Там виднелись отпечатки – маленькие, вытянутые, с тремя длинными пальцами, а вокруг каждого песок чуть шевелился, будто внутри жили крошечные насекомые.

По краям следа песчинки блестели, словно спеклись от жара, и тонкая дымка поднималась вверх.

– Что за… – Макс присел, не решаясь дотронуться. – Это не крабы.

– Это… лунные крабы! – выпалил Артём и театрально ткнул в след палкой. – Смотрите: три пальца, чтоб держать лунный гамбургер.

– Прекрати, – Лиза толкнула его. – Они тёплые.

Она коснулась пальцем одного отпечатка и вздрогнула.

– И влажные, хотя море вон там.

– И они идут… – Яна проследила взглядом линию следов, – …в сторону острова.

Макс резко обернулся к Артёму:

– Ты что-нибудь видел?

– Только чайку, которая пыталась украсть мой бутерброд.

– А слышал?

– Ну… – он замялся. – Было что-то. Шорох, как будто кто-то волочит мешок по песку. Я подумал, ветер.

– Здесь ветра не было, – сказала Лиза. – И такие шорохи далеко не разносятся.

– Значит, кто-то был рядом, – Макс сжал губы. – И утащил мой рюкзак.

– Или оно, – тихо сказала Яна.

Она вспомнила рассказ Вовы о старом рыбаке. Его лодку нашли пустой… а на песке были такие же следы.

Следы тянулись к краю пляжа, где песок переходил в мокрые камни, и исчезали прямо в воде.

Макс шагнул вперёд, но набежавшая волна смыла последние искры света в отпечатках.

– Отлично, – выдохнул он. – Значит, два варианта: ждать, пока кто-то принесёт мой рюкзак, или…

– …идти и забирать его самим, – подхватил Артём, уже натягивая ласты.

– Ласты сними, – Лиза закатила глаза. – Сначала найдём, куда ведут следы.

Хрустнуло.

Все обернулись. Хруст повторился – будто кто-то осторожно переступил с камня на камень, стараясь не быть услышанным.

– Вова? – тихо позвал Макс, но голос дрогнул.

Тишина. Лишь плеск далёкой волны.

Яна подняла камеру. В тумане что-то шевельнулось – низкая тень скользнула между камнями и исчезла. Она щёлкнула затвором, но в видоискателе было пусто.

– Эй! – Макс шагнул вперёд. – Если это ты, Вова… не смешно.

В ответ ветер донёс шелест – будто кто-то провёл ладонью по мокрому песку. Там, где заканчивались старые следы, появился новый отпечаток. Свежий. И он был на шаг ближе к ним.

Макс выдохнул коротко, злой воздух запекся в горле.

– Мой рюкзак. И нож, – сказал он уже самому себе и шагнул к свежему отпечатку.

Песок вокруг следов чуть шевелился, как кожа у спящего, а по краям блестел подплавленный ободок.

Лиза наклонилась, провела пальцем рядом, не касаясь.

– Температура выше фона. Значит, оставили недавно.

– Спасибо, доктор Наука, – прошипел Артём, но шутка получилась смазанной: он тоже глядел туда же, сдвинув брови.

– Следы идут к волнорезу, – сказала Яна, подняв камеру. – И становятся крупнее. Словно тот, кто их оставляет, осторожнее ступает.

Они двинулись цепочкой вдоль воды, огибая камни и лужи.

Туман низко лежал над пляжем, свисал с выступов, как мокрые занавески.

На старых сваях пирса темнели железные кольца; вокруг каждого песок был чистым, словно кто-то прошёл щёткой – следы обходили металл дугой.

– Видите? – Лиза ткнула ручкой. – Они не подходят близко к железу.

– Как в рассказе Вовы, – вспомнила Яна. – Про старого рыбака и скобу на скале. Свет тогда «отпрянул».

– А значит, – быстро подхватил Макс, – мы можем перехватить их у пирса. Там железа полно.

Он сорвал с крюка у лодки ржавую цепь и намотал на руку, будто браслет рыцаря. Металл тяжело звякнул.

Артём, не желая отставать, подхватил из песка кривой ломик, которым, кажется, веками выковыривали моллюсков.

– Инструменты дипломатии, – буркнул он. – Сначала разговариваем, потом… не разговариваем.

Они вбежали под пирс. Там пахло мокрым деревом и мазутом, вода глухо ударялась о сваи, перекатывая пузырьки, как стеклянные шарики. Свет под настилом был зелёным, пролитым сквозь воду и туман.

Следы дошли до границы теней – и остановились. Нет, не остановились. Просто на досках отпечатков не было видно, но Яна увидела: песок на влажной кромке шевельнулся сам собой, оставляя тонкие, как линии на ладони, дорожки.

– Оно здесь, – шепнула она. – Рядом.

Макс поднял цепь.

– Сюда. Встанем полукругом. Если выскочит – прижмём к кольцу.

Хруст – уже совсем близко. Не камень, не ракушка. Звук мягкий, как у мокрой тряпки, и всё же упругий – будто ступня из света становилась на доску.

Артём, двигаясь боком, задел лужу и ухнул туда по щиколотку. Вода плеснула, он взвыл, отскочил, зацепился ластой (зачем-то прихваченной на ремне) за рёбра пирса и всем телом шлёпнулся в песок.

– Боевой манёвр «камбала»! – выплюнул он мокрый песок. – Минус маскировка.

Макс хотел фыркнуть, но не успел: прямо перед ним, на влажной доске, набух, вспыхнул и проступил новый отпечаток – три длинных пальца, а вокруг песчинки побежали, как муравьи.

Он метнул цепь, и звено лязгнуло у самого следа. Свет дернулся и сжался, словно испугался.

– Боится, – выдохнула Лиза. – Железа.

Макс шагнул ещё, цепь рассекла воздух, и из-под настила что-то выскочило – не само существо, а тень, ускоренный отблеск, как если бы вспышку сфотографировали и тут же стёрли.

По песку, позади них, разом выстроилась россыпь новых следов – кто-то прошмыгнул мимо и обошёл полукруг с другой стороны.

– Слева! – крикнула Яна, подняв камеру.

Щёлк. В видоискателе была лишь полоска воды и пустое место, где только что светился отпечаток. Но в ухо ударил знакомый шелест, тот самый, как будто ладонь провели по мокрому песку.

– Назад, к свету, – Лиза потянула Макса за рукав. – Тут слишком тесно.

– Я не уйду, – он дёрнул руку, но кивнул: узкое пространство под пирсом мешало маневрировать с цепью.

Они вышли на открытую часть пляжа.

Туман тут был выше, и крики чаек снова стали слышны, значит, ветер хоть чуть-чуть шевелил воздух.

Следы уходили вдоль линии прибоя к выступающему валуну, у которого кто-то давно складывал сети.

На валуне, как на костях старого кита, висели ржавые крюки.

– Идеально, – сказал Макс. – Загоняем туда.

– Как? – Лиза нахмурилась. – Мы не знаем, сколько их.

– Зато знаем, что они не любят железо, – сжал цепь Макс. – Значит, делаем коридор. Артём, ломик сюда. Лиза, возьми тот крюк. Яна, снимай всё, если что-то пойдёт не так… или так.

Они расставили железо, как ворота: цепь у воды, два крюка по сторонам, ломик в песке рядом с валуном. Получился узкий треугольник, вершина которого упиралась в камень.

– Дурость, – пробормотала Лиза, но осталась в строю.

– Рабочая дурость, – уточнил Артём и шагнул ближе. – Эй! Ты! – он не знал, к кому обращается, но обращался уверенно. – Верни рюкзак, и мы… мы уйдём.

На секунду туман стал плотнее; казалось, он слушает.

Потом прямо у цепи – щёлк! – возник отпечаток.

И ещё один, поодаль.

И третий – между ними, как будто кто-то перебирал варианты, куда поставить ногу.

Макс сделал полшага вперёд, цепь провисла вниз, звякнула о ржавое кольцо на валуне. Свет вздрогнул и отступил – туда, где не было металла.

– Работает, – тихо сказала Яна. – По чуть-чуть.

Хруст.

На этот раз – сзади. Они развернулись разом. Тени плясали в тумане, как от невидимого костра.

Артём вскинул ломик, но рука замерла: в пяти шагах от них, прямо на песке, лежал рюкзак Макса. Почти невредимый.

На ткани блестели липкие пятна, тонкие нити света ползли по молнии и исчезали в трещинке замка.

– Не трогай! – Лиза вытянула руку. – Сначала осмотрим…

– Это мой рюкзак, – сказал Макс ровно. Гнев у него ушёл внутрь, встал камнем. – И нож моего отца – там.

Он сделал шаг, потом второй. Никаких следов вокруг рюкзака не было, только редкие отпечатки, уходящие дугой.

Он опустился на колено, нащупал бегунок молнии. Под пальцем тёпло, будто рюкзак лежал на солнце, хотя солнца не было.

– Подожди, – Лиза подсунула под молнию кусочек ржавой проволоки, валявшийся тут же. – Если «оно» внутри, железо отпугнёт.

– Оно не «оно», – пробормотала Яна. – Оно… кто-то.

Макс дёрнул молнию. Рывок. Внутри – фонарь, свернутый плед, верёвка, коробка с крючками, нож в ножнах…

Он выдохнул и схватил рукоять. Тёплая, знакомая.

– Есть, – сказал он, и голос прозвучал старше.

В эту же секунду по краю рюкзака побежали искры – свет заколыхался, как ртуть, собрался в тонкую нить и метнулся к воде.

– Смотри! – Артём.

Нить уносилась к прибою, выписывая в воздухе бледный росчерк. Макс вскочил, прижал рюкзак к груди.

– Держите железо!

Лиза оттолкнула Яну в сторону и вбила крюк в мокрый песок, словно колышек, пресекая путь к воде.

Нить споткнулась об железо, дрогнула, и на песке вспух ряд следов – быстрых, как стук сердца. Они рванули вдоль кромки, петляя.

– Их много, – сказала Яна. Её голос был почти неслышен, но они услышали.

Из тумана, как из молока, один за другим появлялись свежие отпечатки. Десять. Двадцать. Больше.

Они не бежали на ребят – они окружали. Замыкали круг. Песок вокруг слегка шевелился, словно дышал.

– План «уходим-уходим»? – спросил Артём, пытаясь улыбнуться и не получается.

– План «к маяку»! – коротко бросил Макс. – Там железо и… сторож.

– Он нас не пустит, – Лиза.

– Зато у него дверь из металла, – отрезал Макс. – Живыми будем – потом будем вежливы.

Он приставил цепь к валуну, образовав последнюю «перекладину», и прыгнул через пустой клин, пока следы не сомкнулись.

– Быстро!

Яна прижала камеру к груди и шагнула вслед. Артём перепрыгнул, но цепь качнулась, и он задел её лодыжкой. Звяк.

Этот звук будто разозлил туман – вокруг сразу проступило ещё несколько отпечатков, очень близко.

Лиза успела последней, поводя крюком, как факелом. Железо заметно помогало: свет у ног дрожал и отступал.

Они побежали.

Песок хлюпал, дыхание рвалось на куски, у воды шипела тонкая нить – всё та же, упрямая, теперь параллельная их пути, как змея, выслеживающая добычу.

Макс нес рюкзак на груди и прижимал левым локтем ножны, будто сердце.

– Держись, – сказала Лиза коротко.

– Держу.

Он пробежал ещё десять шагов – и вдруг резко остановился.

На запястье у Артёма стрелка компаса закрутилась волчком и застыла, указывая не на север, а на остров.

Там, за полосой тумана, на миг вспыхнул зеленоватый огонёк – тот самый, как в ночь из окна. Огонёк мигнул… и погас.

– Он зовёт, – сказал Артём несмешно.

– Или предупреждает, – прошептала Яна.

Их окружал шепчущий песок. Следы сомкнулись почти вплотную, оставляя узкий проход – ровно настолько, чтобы пройти одному.

На конце прохода, у кромки воды, темнел провал между двумя камнями, будто вход в нору.

Оттуда пахнуло холодом и тем же сладковатым, что Яна чувствовала утром.

– Туда. Быстрее! – Макс шагнул, но в этот момент из провала донёсся тихий, обрывистый звук. Не шёпот и не плеск. Слово. Или его кусок.

«…ри…»

Лиза посмотрела на Яну. Яна кивнула – она тоже слышала.

Песок под ногами дрогнул. Новый отпечаток вспух прямо перед Максом, перекрывая проход. Свежий. И очень, очень близко.

Свежий след проступал прямо под ногами Макса. Песчинки дрожали, словно кто-то дышал из-под земли, и тонкая дымка поднималась вверх.

Он отступил на шаг, крепче прижимая рюкзак к груди.

– Оно не хочет нас пропустить, – тихо сказала Лиза, сжимая крюк так, что костяшки пальцев побелели.

– Или хочет, – буркнул Артём. – Только туда, куда мы идти не планировали.

Песок вокруг начал меняться. Следы больше не были чёткими, они расползались, соединялись между собой, образуя странные узоры, как паутина.

В этих линиях побежали искры, и на миг Макс подумал, что видит рисунок – круг с расходящимися лучами. Символ.

– Лиза… ты это видишь?

– Да, – она прищурилась. – Это не просто отпечатки. Это что-то вроде… метки.

Яна подняла камеру и щёлкнула. Вспышка света, и узор на песке дрогнул, будто испугался.

В ту же секунду хрустнуло где-то совсем близко – справа, у линии прибоя.

Хруст повторился, только теперь это был не один шаг. Много. Медленные, уверенные, будто кто-то обходит их по дуге.

– Нас загоняют, – сказал Артём и прижал ломик к плечу.

– Куда? – Лиза обернулась. Сзади клубился густой туман, в котором уже не было видно пирса. Впереди – чёрные камни, провал между ними и шёпот, обрывками долетающий сквозь шум прибоя: «…ри… ла…».

– Это как в рассказе про рыбака, – тихо сказала Яна. – Он слышал слова. Перед тем как…

– Не сейчас! – перебил Макс.

Он рванулся к провалу между камнями, но там, в темноте, что-то блеснуло – пара жёлтых огоньков, низко над землёй, на уровне колен. Они мигнули одновременно, словно моргнули.

Макс застыл, цепь в руке зазвенела.

– Две… – начал он, но не договорил.

Земля под ногами дрогнула, как натянутая кожа барабана.

Слева от них, на песке, разом вспыхнули десятки маленьких отпечатков. Они шли не к ним, а к воде, но в этом строе было что-то пугающе осмысленное.

– Отступаем, – Лиза подтянула рюкзак Максу повыше и толкнула его в плечо. – Быстро.

Макс сделал шаг назад, не сводя глаз с жёлтых огоньков. Они то приближались, то исчезали в тумане, но каждый раз возвращались чуть ближе.

Артём прикрыл отход, вертя ломик, как ракетку.

– Если кинешься, я… – он не договорил, потому что из тумана к его ноге скользнула тонкая светящаяся нить.

Она коснулась резины сапога, и в том месте сразу пошёл пар, будто сапог окунули в кипяток. Артём отдёрнул ногу и, не думая, ударил по нити ломиком.

Звяк металла – свет вздрогнул и рассыпался искрами.

– Работает! – выдохнул он. – Но их слишком много.

Они отступали к линии скал, где тропа вела вверх, к маяку. Здесь ветер был чуть сильнее, и туман рвался клочьями, открывая куски неба.

Макс шёл первым, тяжело дыша, Лиза и Яна прикрывали бок, Артём – спину. Следы шли за ними, но уже без спешки. Словно те, кто их оставляет, знали, что добыча от них не уйдёт.

– Почти дошли… – начала Лиза, но осеклась.

На тропе впереди стояла фигура. Высокая, в длинном плаще, капюшон скрывал лицо. В руках – что-то вроде крюка или багра.

Фигура стояла неподвижно, а за её спиной маяк выглядывал из тумана, как одинокий зуб.

– Кто… – начал Макс.

Фигура подняла руку.

И в ту же секунду все следы на песке погасли, будто их никогда не было.

Туман отпрянул к морю, оставив лишь холодный ветер и пустую полосу пляжа.

– Это что было? – Артём выдохнул так, будто впервые за всё время набрал воздуха.

Фигура не ответила. Она просто развернулась и пошла вверх по тропе, к маяку, не оборачиваясь.

– Думаю… – Лиза с трудом сглотнула, – …нас только что спасли.

– Или заманили, – сказала Яна, глядя на исчезающие в тумане силуэты.

На секунду ей показалось, что плащ у фигуры шевелится не от ветра, а сам по себе.

Макс крепче прижал рюкзак и нож к груди.

– Неважно. Мы идём за ним.

Он пошёл вперёд, и остальные последовали, чувствуя, как за их спинами туман снова начинает сгущаться.

ГЛАВА 3 – Тайна старого маяка

Тропа к маяку была крутой, и камни под ногами скользили, как мыло. Ветер бил в лицо, солёный, с привкусом железа, и приносил запах морских водорослей. Макс шёл первым, сжимая рюкзак так, будто тот мог в любую секунду снова исчезнуть. Лиза отставала на пару шагов, прижимая к груди свой блокнот, а Артём пыхтел сзади, таща на плече багор, найденный на пирсе.

– Я всё понимаю, – выдавил он, цепляясь ластами за камни, – но почему у нас в каждой «прогулке» есть гора?

– Чтобы ноги были как у альпинистов, – буркнул Макс, не оборачиваясь. – Чтобы мы потом смогли лезть куда угодно.

– Да-да, и падать оттуда с профессиональной грацией, – отозвался Артём и едва не шлёпнулся, когда один камень под ним ушёл в сторону.

Яна шла тихо, в стороне от тропы, иногда останавливалась, чтобы поднять камешек или сфотографировать след морской соли на тёмном камне. В её кадрах туман выглядел живым: он то прятал скалы, то раскрывал их, как бы проверяя, достаточно ли они крепкие.

– Вон он, – сказал Макс, и все подняли головы.

Маяк был выше, чем казалось снизу. Белый, с ржавыми полосами, как когтями, и трещиной сбоку, похожей на молнию. Ветер здесь стих, и стало тихо, как в комнате с выключенным светом.

– Почему он не работает? – спросила Лиза, осматривая башню. – Лампочка перегорела?

– Или кто-то специально её погасил, – сказал Макс. – Может, чтобы корабли разбивались о скалы, а кто-то потом собирал обломки.

– Это ты из фильма взял, – заметил Артём. – Там ещё был пират в шляпе и…

– Ш-ш-ш! – Яна подняла руку.

Они все замерли. Изнутри маяка доносился звук. Не стук, не шаги. Шёпот. Тихий, как шелест бумаги, когда её перелистывает невидимая рука.

– Что он говорит? – Артём прищурился.

– Я не понимаю, – прошептала Яна. – Но это не эхо. Это… как будто он знает, что мы здесь.

Лиза подошла к двери. Она была тяжёлой, металлической, с висячим замком. На вид замок старый, но вокруг ключевой щели металл был поцарапан – будто кто-то пытался открыть его не раз.

– Закрыто, – констатировала Лиза, дёрнув ручку. – Не открывается.

Макс обошёл маяк, заглядывая в окна на разных уровнях. Большинство были заколочены, но одно, на уровне второго этажа, выглядело разбитым.

– Если подтащить бочку… – начал он.

– Нет, – сказала Лиза. – Мы не лезем через окно. Это опасно.

– Всё, что мы делаем, опасно, – Макс усмехнулся, но шагнул назад. – Иначе мы вообще можем сидеть дома и играть в шахматы.

– Зато в шахматах нет шёпота, – заметил Артём. – Хотя… если шахматная доска начнёт шептать, это будет прикольный сюжет.

– Сюжет для кошмара, – сказала Яна.

Она стояла чуть в стороне и смотрела на стену маяка.

– Идите сюда.

Они подошли. На стене, под облупленной краской, были видны тёмные линии – не от трещин, а будто нарисованные. Это были буквы, но не латинские и не кириллица. Что-то чужое. Рядом, чуть выше, красовались цифры – координаты.

Макс провёл пальцем по знакам.

– Это не просто каракули. Они вырезаны, а не нарисованы. И они свежие.

– И вон там, – Яна указала на нижний край стены, где под слоем соли и ржавчины виднелась ещё одна надпись: «Ищите под корнями».

– Под какими корнями? – спросил Артём. – Может, под корнями маяка?

– У маяка нет корней, – Лиза покачала головой. – Это, скорее всего, дерево.

– Но на острове полно деревьев, – сказал Макс. – Какое из них?

– Может, то, под которым зарыт клад, – предположил Артём. – Или вход в логово крабо-лунатиков.

– Это не шутка, – резко сказал Макс. – Кто-то оставил нам это сообщение. Вопрос – кто?

Ветер вдруг налетел порывом, и шёпот внутри маяка стал громче, но слов всё равно разобрать было нельзя.

Лиза подошла к замку, осмотрела его внимательнее.

– Если бы у нас была отмычка…

– Или ключ, – добавил Артём. – Или тара… – Он замолчал, потому что из-за угла маяка донёсся звук. Лёгкий, но отчётливый. Щёлк – как будто кто-то задел металлический предмет.

Макс подался вперёд.

– Там кто-то есть.

– Может, сторож, – сказала Лиза.

– Сторожа мы уже видели, – напомнил Макс. – Он был в плаще и молчал.

– И вряд ли он сейчас прячется, – добавил Артём. – Он бы просто прогнал нас.

Они осторожно заглянули за угол. Там никого. Только старая лодка, привязанная к кольцу в камне. Верёвка была натянута, как струна, и лодка чуть покачивалась, словно её только что использовали.

Макс подошёл, потрогал борта.

– Мокрые. Её недавно кто-то сюда пригнал.

– И, возможно, ушёл к острову, – сказала Лиза, глядя на море. – Значит, маяк не пустой.

– Или кто-то здесь оставил что-то, – добавила Яна.

Она сделала шаг вперёд, но вдруг снова услышала шёпот. На этот раз он звучал не изнутри маяка, а будто прямо возле уха: «…корни…»

Она вздрогнула и обернулась. Никого.

– Мы должны попасть внутрь, – сказал Макс. – Даже если придётся…

Он не договорил, потому что в этот момент в разбитом окне второго этажа мелькнула тень. Человеческая.

Тень в разбитом окне исчезла так же быстро, как и появилась, но сердце у Макса ударило сильнее.

– Видели? – Он обернулся, но по лицам друзей понял, что видел не только он.

– Видели, – подтвердил Артём, крепче перехватив багор. – И это точно был не чайка.

– Чайки так не умеют, – тихо сказала Яна. – Они не смотрят на тебя так… как будто знают, кто ты.

Лиза прищурилась, глядя на окно.

– Может, это человек.

– Или не человек, – вставил Макс. – В любом случае, он внутри, а мы – снаружи.

– И дверь закрыта, – напомнил Артём.

Макс обошёл маяк ещё раз, проверяя стены. Окна выше второго этажа были целыми и заколоченными. Камни у основания башни были скользкими, но прочными.

– Лестница, – сказал он.

– Какая лестница? – насторожилась Лиза.

– Та, что в лодке. Вон, видите, под брезентом.

Лодка у причала слегка качалась, словно поддакивая его словам. Макс спрыгнул к ней, сорвал брезент, и действительно – под ним оказалась старая, но ещё крепкая деревянная лестница, сложенная гармошкой.

– Пять метров, может шесть, – оценил он. – Достанет до окна.

– А если рухнет? – спросила Лиза.

– Тогда упадём красиво, – бодро сказал Артём, но когда Макс бросил на него взгляд, поспешно добавил: – Шутка. Полушутка.

Они вытащили лестницу на камни. Та была тяжёлой, и под ногами вечно норовили соскользнуть круглые валуны. Яна шла последней, озираясь на море. Волны здесь были тише, чем у пляжа, и в их шепоте слышался тот же ритм, что и в маяке.

– Осторожнее, – предупредила Лиза, когда они подняли лестницу к стене.

Она встала почти идеально: нижние перекладины упирались в щель между камней, верхние доходили до подоконника разбитого окна.

Макс полез первым. Доски под ладонями были влажными, а кое-где торчали ржавые гвозди. На полпути он замер, услышав тот же шёпот, что и у двери, но теперь слова стали чуть яснее: «…корни… ищите…».

Он сжал зубы и полез дальше.

Добравшись до окна, он заглянул внутрь. В помещении было темно, лишь сквозь трещины в ставнях пробивались узкие полоски света. Пыль плавала в воздухе, как туман, а в углу виднелась стопка старых ящиков.

– Чисто… вроде, – сказал он и влез внутрь.

Лиза полезла следом, ворча, что «вроде» её не устраивает, Артём застрял на второй перекладине, потому что его багор зацепился за гвоздь, и пока он высвобождался, ругался на все выдуманные им самим морские законы.

Яна поднялась последней, тихо и быстро, как кошка. Внутри пахло солью и старым маслом. Доски пола поскрипывали, а по стенам шли тёмные полосы – не то следы от воды, не то от чего-то, что ползало.

– Это второй этаж, – сказала Лиза, осматриваясь. – Лестница вниз…

– Вот, – Макс подошёл к пролому, где начиналась внутренняя лестница. Деревянные ступени вели в полутьму. Внизу угадывалась дверь, та самая, через которую они пытались войти снаружи.

– Кто-то точно был здесь недавно, – сказала Яна, показывая на пыльный пол.

Там тянулись следы – не чёткие отпечатки, а скорее полосы, будто кто-то тащил по полу что-то тяжёлое и округлое. Следы шли от стены к лестнице, потом исчезали.

– А это что? – Артём подошёл к стене.

На ней, прямо на выцветшей краске, кто-то нарисовал углём карту. Небрежные линии, очертания острова, пара крестиков и круг в центре. Рядом – те же странные символы, что снаружи, и рядом с ними – стрелка вниз.

– Под корнями, – прочитала Яна, тихо, словно боялась разбудить стены.

Макс провёл пальцем по символам.

– Это тот же почерк, что и снаружи. Значит, один и тот же человек оставил оба сообщения.

– Или не человек, – напомнил Артём. – Может, этот «он» из шёпота.

Они спустились вниз. На первом этаже пахло сильнее – йод, мокрая древесина, ржавое железо. У двери действительно был замок, но теперь он болтался открытым, как будто кто-то только что снял его.

– Он был закрыт, – напомнила Лиза. – Я проверяла.

– Значит, кто-то открыл его, пока мы были наверху, – сказал Макс. – И, возможно, он всё ещё здесь.

Вдруг наверху, на втором этаже, что-то глухо стукнуло. Как будто упал ящик.

Они замерли. Артём первым пришёл в движение, направив багор в сторону лестницы. Макс шагнул следом, но наверху было тихо.

– Он нас проверяет, – сказала Яна. – Как чайка, которая кружит над водой и ждёт, когда рыба поднимется.

– Мне уже не нравится, что мы в этой роли, – пробормотал Артём.

Они вернулись к двери, но Макс вдруг заметил, что в полу, прямо у входа, есть люк. Старый, с железным кольцом. Он был приоткрыт на пару сантиметров, и оттуда тянуло холодом и сыростью.

– Под корнями… – тихо сказал он. – Может, это и есть вход.

– В подвал маяка? – Лиза нахмурилась. – Тут нет корней.

– Если только… – Яна присела и провела пальцами по краю люка. На досках были вырезаны узоры – что-то вроде переплетённых ветвей.

– Это корни, – сказала она. – Дерево, которое здесь было раньше.

– А под ним – что-то спрятано, – добавил Макс. – Ладно. Смотрим.

Он ухватился за кольцо и потянул. Люк открылся с таким скрипом, будто жаловался на долгую тьму. Изнутри пахнуло сыростью, старым камнем и чем-то сладким, едва уловимым.

Внизу тянулся узкий тоннель, стены которого были выложены камнем, а потолок подпирали деревянные балки.

– Ну что, экскурсия продолжается? – спросил Артём, пытаясь скрыть нервный смешок.

– Продолжается, – сказал Макс. – Лиза, ты первая.

– Почему я?

– Потому что ты самая умная, – усмехнулся он. – Значит, найдёшь ловушки.

– Ладно, тогда ты – второй. Чтобы если что… – Лиза не договорила и полезла вниз.

Доски лестницы были влажными, и при каждом шаге сыпалась труха. Свет от их фонариков освещал стены, на которых кое-где поблёскивали крошечные кристаллы.

– Красиво, – сказала Яна.

– И жутко, – добавил Артём.

Внизу тоннель уходил в сторону моря. Где-то впереди слышалось капанье воды. Лиза остановилась и присела.

На полу, среди песка, виднелись те же трёхпальцевые следы, что и на пляже.

– Они были здесь, – сказала она. – И не так давно.

– Может, и сейчас здесь, – прошептала Яна.

Тоннель делал поворот, и там, за ним, дрогнул слабый свет. Не фонарик. Свет был зеленоватый, мягкий, и он то усиливался, то почти гас.

– Готовы? – спросил Макс.

Никто не ответил, но все пошли вперёд.

Поворот вывел их в небольшую каменную комнату. В центре стоял деревянный ящик, крышка которого была наполовину открыта. Внутри что-то блестело, как замёрзший свет.

Но прежде чем они успели подойти, в темноте за ящиком что-то зашевелилось.

Тень за ящиком замерла, но её присутствие ощущалось, как холодный взгляд в спину.

Макс сделал шаг вперёд, держась так, будто в любой момент готов прыгнуть. Артём поднял багор, сжав его до белых костяшек пальцев. Лиза перехватила фонарик двумя руками, направляя свет в угол, а Яна, хоть и дрожала, включила камеру – будто это поможет ей зафиксировать хоть какую-то правду.

– Кто здесь? – голос Макса прозвучал хрипло и чуть громче, чем он хотел.

Тишина. Только равномерное капанье воды где-то глубже в тоннеле.

Макс шагнул к ящику, дыхание у него участилось. Обогнув его, он резко высветил фонариком дальний угол.

Пусто. Ни человека, ни животного. Только каменные стены, влажные, с тонкими жилками мха, и трещина в камне, откуда сочился мягкий зеленоватый свет.

Лиза осторожно подошла, присела на корточки и протянула руку к мху. Он оказался тёплым, с едва ощутимой дрожью, будто внутри него билось сердце.

– Он живой… – прошептала она. – И свет идёт не снаружи. Он… под ним.

Яна щёлкнула фото, и в ту же секунду свет в трещине вспыхнул чуть сильнее. Камера у неё в руках пискнула, как будто что-то помешало работе.

– Это не отражение, – сказала она, глядя в экран. – Он реагирует на нас.

Из трещины медленно выползла тонкая полупрозрачная нить – похожая на корень растения, но слишком гладкая, без волокон. Она извивалась, ощупывая воздух, и тянулась не к свету, а прямо к ящику.

– Оно тянется к тому, что внутри, – пробормотал Артём, пятясь.

Вторая нить появилась мгновенно, тоньше и быстрее, коснулась пола и оставила три крошечных светящихся отпечатка. Отпечатки пульсировали – сначала ярче, потом гасли, будто дышали.

Макс встал ближе, сжав кулаки.

– Это те же следы, что были на пляже.

Лиза кивнула.

– Значит, они были там. И здесь.

– И, похоже, им нужны эти камни, – добавила Яна.

Макс рывком распахнул крышку ящика. Внутри, на сером холсте, лежали несколько кусков минерала, похожего на осколки замёрзшей молнии: голубовато-белые, с сетью трещин, из которых пробивался мягкий свет.

Камни потрескивали тихо, но звук был неслучайным – как будто кто-то шёпотом говорил на непонятном языке.

– Лунный камень, – тихо сказала Лиза. – Или что-то очень похожее.

Ещё одно щупальце выстрелило из трещины, на этот раз быстрее, и коснулось сапога Макса. Он резко выдохнул – подошва мгновенно нагрелась, как от раскалённого металла.

Артём рванулся вперёд и с силой ударил багром. Металл зазвенел, щупальце отпрянуло и в том месте, куда он попал, почернело, как обожжённая бумага.

– Железо, – выдохнул он. – Они боятся железа!

Ещё два щупальца колыхнулись, будто взвешивая ситуацию, потом втянулись обратно в трещину.

Макс не раздумывал. Он сунул один из камней в рюкзак, и свет в нём тут же стал пульсировать сильнее.

Стены чуть дрогнули, мох зашевелился.

– Пора уходить, – сказала Яна, озираясь на тоннель.

Но едва они двинулись, из глубины трещины раздался низкий, глухой звук, словно раскалывался лёд. Камни начали сыпаться на пол, трещина расширялась. Оттуда вырывался яркий, почти белый свет.

– Бегом! – рявкнул Макс.

Они кинулись к тоннелю, ноги скользили по влажному песку. Позади гул нарастал, и к нему примешался тихий шёпот, уже различимый: «…верните… свет…».

Лиза первой достигла лестницы, схватилась за перекладины, но доски были скользкими, и она чуть не сорвалась. Артём вытолкнул её вверх, сам полез следом.

Яна, поднявшись наполовину, обернулась и увидела в конце тоннеля силуэт – высокий, тонкий, с несколькими щупальцами, которые скользили по стенам, оставляя за собой след из искрящегося песка.

– Быстрее! – крикнула она.

Макс выскочил последним и захлопнул люк. В тот же миг снизу что-то ударило в него изнутри. Доски прогнулись, но выдержали.

Все молчали, тяжело дыша. Рюкзак на спине Макса тихо потрескивал, свет пробивался сквозь ткань.

– Оно не выберется? – спросил Артём.

– Пока нет, – ответила Лиза, но её взгляд оставался прикован к кольцу люка, словно она ожидала, что оно начнёт крутиться само.

Они поднялись, собираясь выйти наружу, но сверху донёсся новый звук. Мягкий, тянущийся, как шелест ткани. Шёпот.

На этот раз слова были чёткими:

– Верните… мой… свет.

Все подняли головы.

На самом верху маяка, в узком окне, стоял силуэт. Высокий, с длинными руками, касающимися обеих стен. Лицо было в тени, но в глазах что-то мерцало – тот же свет, что исходил от камня.

Силуэт не двигался, просто смотрел на них.

– Что это? – прошептала Яна.

– Хозяин маяка, – сказал Макс, но голос его дрогнул.

Свет в рюкзаке начал пульсировать быстрее, будто откликаясь на взгляд сверху.

Лиза инстинктивно шагнула к двери, но та с грохотом захлопнулась, и замок щёлкнул сам собой.

Внутри повеяло холодом, а шёпот стал громче, теперь уже со всех сторон, как будто стены говорили:

– Свет… верните… или останьтесь.

ГЛАВА 4 – Сторож света

Дверь маяка захлопнулась так резко, что у Яны звоном наполнились уши, а в груди словно оборвалась тонкая нитка. Замок щёлкнул сам собой, и звуки снаружи сразу будто смяли и убрали – море перестало шуметь, крики чаек исчезли, даже ветер за стенами превратился в глухой ватный шорох, не способный пролезть внутрь. Тишина стала плотной, как мокрое одеяло.

Макс бросился к двери, дёрнул ручку, поддал плечом – бесполезно: металл упёрся, будто жил и упирался в ответ.

– Заперто, – сказал он и сжал ремни рюкзака, будто тот мог снова ускакать от него, как вороватый краб. – Это не смешно. Там нож отца, и я его не отдам.

– За чудеса у нас отвечает Яна, – буркнул Артём, но сам косился наверх, туда, где секунду назад в узком окне маяка стоял высокий силуэт.

Лиза быстрым шагом обошла кругом, трогая ладонью стены, проверяя узкие окна-щели – забиты досками, снаружи прихвачены ржавыми планками, местами прихвачены толстыми гвоздями.

– Железо, – отметила она машинально и подумала вслух: – У нас три пути. Сидеть и ждать, пока нас найдут. Ждать, пока он найдёт нас. Или искать выход самим.

– Ждём – плохая идея, – сказал Макс и кивнул на люк, под которым только что билось что-то светящееся. – Вниз мы не полезем, там щупальца и просьбы вернуть «свет».

– Значит, наверх, – решила Лиза. – Если повезёт – крыша. Если совсем повезёт – люк или трап.

Они двинулись к лестнице, освещая путь фонарями. Ступени шли по спирали, перила были холодные, влажные, пальцы скользили, а тени от их же лучей плясали по стенам, будто их сопровождал ещё один отряд – длинноногий, молчаливый.

На втором этаже, где они уже были, следы на полу теперь выглядели иначе – как будто кто-то провёл по ним ладонью и смазал края. Узоры-полосы исчезли в размытой пыли.

– Он стёр их, – прошептала Яна.

– Или спрятал, – добавила Лиза.

– Кому? Нам? Самому себе? – выдал Артём и тут же хмыкнул, когда под его ботинком жалобно чавкнула доска.

Третий этаж встретил узкой комнатой с длинным столом, пыльными ящиками и картой острова на стене. Карта была похожа на ту, что внизу, только вместо крестиков в ней были пробитые круглые дырочки, а сквозь них пробивался тусклый зеленоватый свет – будто с обратной стороны кто-то прижал к бумаге светляков.

Макс прижал к карте лунный камень из рюкзака – свет вспыхнул ярче, тонкие дорожки между отверстиями ожили, как если бы внутри карты открылись крошечные ручьи, и все они потекли к центру – к маяку, где под нарисованным основанием уходили вниз тёмные «корни».

– Это схема, – догадалась Лиза. – Не электрическая, но принцип похож: проводники, только вместо тока – свет.

– Магия, – поправила Яна тихо и указала пальцем: – Смотри, дорожки идут к точкам на острове – словно это места, где свет можно собирать.

Макс зыркнул на люк внизу и снова сжал ремни:

– Значит, подвал – не просто подвал. И мы уйдём туда позже. Но сначала – наверх.

Поднимались осторожно. Где-то на грани слуха шуршало радио – сначала они подумали, что это море пробилось внутрь, но звук был другим, сухим, электрическим.

На четвёртом этаже стены были влажные, здесь пахло ржавчиной и ламповым маслом. С верхних этажей падали редкие капли, и каждый хлопок эхом рождал сразу три – будто капли падали не в одном мире.

– Вы слышали? – спросил Макс, потому что на повороте лестницы что-то тёмное мелькнуло и исчезло.

– Видели, – ответил Артём, крепче перехватив багор, и предложил голосом, слабо похожим на шутку: – Давайте сделаем вид, что не видели.

Лиза не замедлила шаг:

– Если он гонит нас наверх, значит, там то, что ему нужно… или то, что нужно нам. И, возможно, эти вещи совпадают.

На пятом этаже они вошли в комнату с радиоприёмником – пузатый, с облезлой шкалой станций и проволокой-антенной, уходящей в стену.

Макс крутанул ручку – зашипело, протянулся тонкий писк, и среди шума прорезался голос, тихий, как шелест страницы:

– …корни… найдите… свет… спасите…

И снова треск.

– Это тот же голос, – сказала Яна, – что шептал внизу.

– Но теперь он просит, – добавила Лиза, – и это хуже, потому что просьбы – это ответственность.

– Заманивает, – отрезал Артём, – как рыбака блесной.

Приёмник вздрогнул, как живой, выдал сухой щелчок – внизу, далеко под ними, что-то отозвалось глухим ударом, будто ещё одна дверь захлопнулась сама.

– Мы здесь не одни, – сказал Макс. – И похоже, кто-то закрывает нам пути назад.

Они пошли дальше, и лестница привела к круглой площадке с металлической дверью. Замок проржавел, но держал крепко. Артём вытащил из кармана складной нож, постучал по дужке, присел и ловко поддел лезвием защёлку.

Железо опять показало свою силу – щёлк, замок поддался.

За дверью оказался последний пролёт к фонарю маяка: стеклянные панели треснули паутиной, лунный свет проходил сквозь них и оседал серебром на всём – на перилах, на полу, на их лицах.

Внутри, рядом с линзой, на каменной тумбе лежал ещё один лунный камень – крупнее, чем у Макса, с толстыми трещинами, в которых гулял живой свет.

В колене отозвалась боль, когда Макс подался вперёд и увидел рядом фигуру: высокий, худой, кожа блестит, как мокрый камень, руки длинные, пальцы узкие, почти прозрачные, и в каждом – будто спрятан тонкий луч.

Тот поднял голову, и голос его, шершавый и глубокий, прокатился по стенам:

– Вы… взяли… мой свет.

Существо медленно поднялось с колен, и каждый сустав хрустнул, словно внутри вместо костей были сухие ветви, смазанные густой смолой. Лунный свет ложился на его кожу странно: не просто отражался, а будто просачивался сквозь неё, переливаясь тонкими волнами, как по поверхности тихого озера.

Вблизи сторож казался выше, чем с того момента, когда они впервые его увидели – возможно, он действительно вытянулся, или это игра теней. Лиза сделала шаг назад, но тут же выпрямилась, сжав фонарик так, что пальцы побелели.

Макс почувствовал, как рюкзак на его спине оживает: лунный камень внутри бился, толкался в разные стороны, нагревался и как будто звенел – не звуком, а вибрацией, отдающей в плечи.

– Мы… нашли его, – начал Макс, но сторож прервал его, и голос был низким, глубоким, будто слова поднимались со дна колодца:

– Это не ты нашёл. Он сам пришёл.

Артём слегка перехватил багор, лезвие которого сверкнуло в лунном свете, но Яна тихо прошептала:

– Подожди… он не нападает.

Сторож двинулся вперёд. Движения его были неестественно плавными, как у воды, перетекающей из сосуда в сосуд. Лунный свет усилился на мгновение, и тогда они заметили его глаза – в них вращались два концентрических кольца света, каждое двигалось в противоположную сторону, будто внутри зрачков были крошечные световые шестерёнки.

– Вы нарушили круг, – произнёс он, и это прозвучало так, словно он озвучивал не обвинение, а свершившийся факт. – Камни должны оставаться там, где их положили.

Макс сжал кулаки.

– А щупальца внизу – тоже часть твоего «круга»? Они чуть не утянули меня в трещину.

Сторож чуть склонил голову набок, как птица, прислушивающаяся к чему-то.

– Они берут то, что принадлежит корням. Ты взял – значит, ты часть круга.

– Что это вообще значит? – тихо спросила Лиза, но так, чтобы он услышал.

– Это значит, что мы влипли, – мрачно ответил Артём, не сводя взгляда с фигуры. – И что он не отдаст нам камень.

Сторож медленно протянул руку, и пальцы его, длинные, словно побеги, застыли в нескольких сантиметрах от рюкзака Макса.

– Верните, – сказал он. – Иначе круг замкнётся не там, где надо.

– И что тогда? – спросила Яна, голос её был тонким, но ровным.

– Тогда тьма выйдет за пределы корней.

В этот момент снизу, с первого этажа, донёсся глухой удар, как будто что-то массивное врезалось в стену. Потом второй. Пол под ногами дрогнул, по стенам побежали тонкие трещины, и из них сыпалась белая пыль.

– Они идут, – произнёс сторож, и впервые в его голосе слышалось что-то похожее на тревогу.

– Кто? – выдохнула Лиза.

– Корни. Вы привели их сюда.

Артём стиснул зубы:

– Отлично. Теперь нас жрут два монстра.

– Сколько их? – Макс держал рюкзак так, будто тот мог выскользнуть.

– Достаточно, чтобы разрушить маяк, – ответил сторож, подойдя к большому камню у фонаря.

Он положил ладонь на поверхность, и в тот же миг камень вспыхнул серебром, а по полу и стенам побежали тонкие лучи, точно такие же, как линии на карте внизу.

Лиза сделала шаг вперёд.

– Эти линии… Это карта! Они ведут к…

– Не говори, – оборвал её сторож, – пока круг не завершён.

Снизу донёсся вязкий, скользкий звук – как будто по лестнице поднималась густая жидкость. Лиза резко осветила проём фонариком – и луч выхватил тонкое щупальце, извивающееся, а за ним ещё одно, и ещё. Они липли к перилам, оставляя тёмные, блестящие следы.

– Они уже здесь! – крикнула Яна. – Что делать?!

– Камень должен вернуться, – сказал сторож. – Тогда я смогу остановить их.