Привет из ЗАГСа. Милый, ты не потерял кольцо?

© Лисавчук Елена

© ИДДК

Пролог

«Прости и отпусти», – советуют психологи.

Какая наивная чушь.

Я лучше запомню и отомщу.

А потом, может быть, и прощу.

Знаете, как ужасно хрустит крапива, когда её сжимаешь в кулаке? Я вот узнала. Прямо в день своей свадьбы.

Чудесное открытие, не правда ли?

Я стояла посреди двора перед гостевым домом, прижимая к некогда белоснежному свадебному платью охапку крапивы. После того как я сорвала этот импровизированный «букет невесты», подол платья испачкался грязью, на юбке появились зелёные разводы от травы.

Только меня это совершенно не волновало.

Ещё утром я подозревала, что этот день изменит мою жизнь.

Но не настолько же!

Впрочем, давайте по порядку.

Наши родители заставили нас с Максимом пожениться. Как мы ни сопротивлялись, нам пришлось согласиться. Сначала, кажется, всё шло хорошо.

Потом, после свадебного празднества, Максим, ничего не сказав мне, куда-то исчез. Как мы договаривались, я ждала его в своей комнате, чтобы обсудить дальнейшие наши действия. А он так и не пришёл. Устав маяться от скуки, я пошла его искать.

Лучше бы я этого не делала.

Я нашла его в гостевом домике.

С моей свидетельницей!

Той самой, которая утром помогала мне расправлять фату и таскалась за мной брошенным котёнком весь вечер.

Картина, открывшаяся моим глазам, заставила меня застыть на пороге.

Максим, в небрежно расстёгнутой рубашке и с обнажённым рельефным торсом, полулежал на кровати. Его безупречный пиджак валялся на полу. А сверху, оседлав его бёдра, восседала Светка в вызывающе коротком платье.

Они самозабвенно целовались, не замечая моего появления.

Ярость накатила волной, отдаваясь пульсацией в висках.

Внутри всё заклокотало.

– Я вам не помешаю? – Мой голос прозвучал пугающе спокойно, даже для меня.

– Васька?! – Светка подпрыгнула на Максиме, как на батуте. Её глаза лихорадочно блестели. – Мы тут… это…

Слова застряли у неё в горле.

Я скрестила руки на груди, чувствуя, как ногти впиваются в ладони.

– Прекрасно вижу, чем вы тут занимаетесь.

Максим попытался подняться, но Светка, хлеще пиявки, вцепилась в него мёртвой хваткой.

– Василиса, выслушай меня. – Его голос звучал привычно сдержанно, будто мы обсуждали очередной деловой контракт. – Это не то, чем кажется.

– Неужели? – Я изогнула бровь. – Дай угадаю. Ты устроил репетицию первой брачной ночи?

– Мы случайно упали, – выпалила Светка, наконец освобождая Максима от своих удушающих объятий.

– Разумеется. Одежда, полагаю, сама распахнулась? От удара, видимо?

Воронцов встал, методично застёгивая рубашку и поднимая пиджак. Его движения были такими же выверенными, как и весь день до этого.

– Василиса, ты должна меня выслушать.

– Я тебе ничего не должна.

Развернувшись, выбежала из домика.

Предательские слёзы жгли глаза, но я не позволила им пролиться. Я пронеслась через двор, пока не заметила заросли крапивы.

И тут меня осенило.

Через пять минут я уже стояла у крыльца с увесистым пучком жгучей крапивы, ожидая появления новоиспечённого мужа.

Максим не заставил себя долго ждать.

Он вышел из дома, а в его руку намертво вцепилась Света.

– Милый, – проворковала она, хлопая ресницами. – Давай откровенно поговорим с Василисой? Мы любим друг друга, ей придётся это принять.

Я с умилением поглядела на парочку.

– Ого! Так у вас любовь? – переспросила я. – Как это мило. Вот вам мой подарок!

Размахнувшись, я хлестнула Максима крапивой по лицу.

Он не отшатнулся и не дрогнул. Только мышца на его челюсти напряглась.

На его щеке мгновенно проступили розовые полосы.

– Василиса, ты с ума сошла?! – взвизгнула Светка, и её загребущие ручонки потянулись к лицу Воронцова.

Он брезгливо отстранился, не позволяя ей прикоснуться к себе. Это его движение принесло мне какое-то извращённое удовольствие.

– Ошибаешься, дорогая подруженька, – растянула я губы в ядовитой улыбке. – Я как раз в своём уме, а что творится в твоей голове – весьма интересно.

Наши громкие голоса привлекли внимание. Отовсюду начали стекаться люди. Припозднившиеся гости и любопытные соседи спешили на представление.

В конце концов, что ещё делать в деревне долгими летними вечерами?

– Василиса! Светлана! – прогремел голос отца, разрезая гомон толпы. – Почему вы кричите? Чего опять не поделили?

– Всё в порядке, пап, – обернулась я. – Иди отдыхать. Мы сами разберёмся.

– Олег Степанович! – Светка метнулась к отцу. – Ваша дочь обманывает вас! Без вас нам никак! Она украла моего жениха и насильно женила на себе!

Отец побагровел. Его взгляд метнулся к красным полосам на лице зятя.

– Ты изменил моей дочери с этой вертихвосткой? – взревел он. – Вон отсюда! Немедленно!

Максим попытался что-то сказать, но отец не дал ему и слова вставить.

– Я запрещаю тебе с ней разговаривать! Убирайся! Чтоб духу твоего здесь не было!

Максим посмотрел на меня, в его глазах промелькнуло что-то похожее на сожаление:

– Василиса, пойдём со мной. Поговорим спокойно, я тебе всё объясню.

Я было шагнула к нему, но Светка оказалась проворнее.

Извиваясь ужом, она повисла на его руке:

– Любимый, я пойду с тобой хоть на край света. Только позови!

Её приторный голос отрезвил меня.

Я отвернулась, чувствуя, как рушатся последние иллюзии.

О чём я только думала?

После увиденного я не хотела ни о чём говорить с Воронцовым, ни видеть его, ни думать о нём.

Он постоял ещё мгновение, потом развернулся и ушёл.

Вскоре раздался рёв мотора. Он уехал.

Толпа загудела, как растревоженный улей. До меня начали доноситься обрывки шепотков:

– Бедняжка… Муж изменил в день свадьбы… Какой позор!.. Я говорила, что этот столичный хлыщ до добра не доведёт…

Слова сплетниц жалили больнее крапивы.

Я стояла, опустив голову, чувствуя, как пылают щёки от стыда и унижения.

И на меня снова снизошло озарение.

Мне нечего стыдиться! Воронцов повёл себя как последний подлец, пусть он и краснеет.

Я выпрямилась и обвела взглядом собравшихся:

– Всем лучше разойтись! – произнесла твёрдо. – Вам здесь делать больше нечего. Первым поездом я уезжаю в Москву!

Толпа вновь загудела.

– Зачем? – прозвучал чей-то голос.

– Чтобы как следует попрощаться с блудным мужем.

Посчитав разговор законченным, я развернулась и направилась к дому, чувствуя на себе изумлённые взгляды односельчан.

Несмотря на уговоры родителей, ещё до рассвета я села в поезд, который направлялся в столицу. В сумке лежало несколько комплектов одежды, деньги, банковские карты и адрес офиса Максима Воронцова, который я успела выведать у его отца. Андрей Иванович предпочёл остаться в стороне, сказав, чтобы мы разбирались сами.

Что ж, именно этим я и собиралась заняться.

У нас в деревне часто любили повторять: «Любовь зла – полюбишь и козла».

Но никто не говорил, что этого козла нельзя проучить.

А как всё начиналось…

Глава 1

Всё началось с того, что в тихую деревеньку Ромашкино, где жил мой отец, приехал столичный бизнесмен. Высокий, широкоплечий, с точёными чертами лица и пронзительным взглядом карих глаз.

Само воплощение мужественности и успеха.

Он приехал по делам к моему отцу, но слегка заплутал.

Видимо, привык ходить налево.

В тот день я, как обычно, отправилась на речку. Жара стояла невыносимая, и прохладная вода буквально манила искупаться.

Я и подумать не могла, что мое невинное желание освежиться обернётся крупными неприятностями.

Раздевшись до купальника, с разбегу нырнула в воду. Не передать словами, какое я при этом испытала блаженство. Вынырнув, повернула обратно и увидела на берегу мужскую фигуру.

Незнакомец держал в руках мою одежду, с интересом разглядывая её.

– Эй вы! Немедленно положите мой сарафан на место! – крикнула я, подплывая ближе к берегу.

Мужчина обернулся, и я чуть не захлебнулась, уйдя под воду.

Нечасто в нашу деревню заезжают красавцы. Такие и вовсе впервые на моей памяти: высокий, мускулистый, с небрежно уложенными тёмными волосами и насмешливой улыбкой на губах.

– А то что? – спросил он, явно забавляясь ситуацией.

– А то я за себя не отвечаю! – выпалила я, выходя из воды.

Я попыталась выхватить свою одежду, однако незнакомец отдёрнул руку.

Его взгляд скользнул по моей фигуре, заставив меня покраснеть.

– Знаешь, красавица, в таком виде ты нравишься мне гораздо больше, – заметил он с ухмылкой.

– Да как ты смеешь! – возмутилась я и попыталась влепить наглецу пощёчину.

Он ловко перехватил моё запястье и рывком притянул меня к себе.

В этот момент из-за кустов вышел мой отец в сопровождении нескольких местных жителей. Их глаза расширились от удивления, когда они увидели представшую их жадным взглядам картину: я, мокрая и полуголая, всем телом прижималась к незнакомому мужчине.

– Василиса! Что здесь происходит? – строго воскликнул отец.

– Папа, это не то, что ты думаешь! – начала я, и меня тут же перебил незнакомец.

– Простите, Олег Степанович. Я не знал, что это ваша дочь. Мы просто… знакомились, – сказал он с обезоруживающей улыбкой.

– Знакомились?! – возмутилась я. – Вы подло…

Договорить мне снова не дали.

– Помолчи, дочка.

Отец побагровел от гнева, а местные мужики начали перешёптываться.

Какой чёрт их дёрнул устроить обход полей в обеденный час?

И незнакомец хорош!

Я по его вине опозорилась на всю деревню!

– Максим Андреевич, я понимаю, вы человек столичный, к деревне непривычный, но у нас тут свои порядки. – Отец кашлянул, прочищая горло. – Репутация девушки – дело серьёзное. Не хотелось бы, чтобы по селу пошли ложные слухи.

– Конечно, Олег Степанович, – сдержанно ответил Максим. – Я приношу свои искренние извинения. Уверяю вас, произошло нелепое недопонимание.

Недопонимание?

Я чуть не фыркнула.

Этот наглец намеренно схватил мой сарафан, а теперь отпирался!

Я стояла ошарашенная, пытаясь осмыслить происходящее. Мой взгляд блуждал между багровым лицом отца и самодовольной ухмылкой Максима.

И за что мне это?

Для отца мнение деревенских жителей важнее всего, особенно учитывая то, что местные кумушки и без того часто обо мне судачат.

Бо́льшую часть времени я провожу в Зареченске, где недавно окончила институт. При разговоре со мной папа всегда подчёркивал значимость «доброго имени» в деревне.

«Доченька, – говорил он, – ты можешь в городе вести себя как угодно, но здесь, в деревне, как дочь председателя, ты должна подавать пример для остальных. Помни об этом».

И вот теперь, когда я приехала провести лето с отцом перед началом работы в престижной юридической фирме, я умудрилась на ровном месте огорчить его.

Не успела я высказать своё возмущение, как отец снова заговорил:

– Что ж, надеюсь, подобные недоразумения не повторятся, Максим Андреевич.

– Ни в коем случае, – заверил его Максим и перешёл к делу: – Я здесь от имени моего отца, являющегося вашим компаньоном. У нас есть интересное предложение по расширению вашего с ним агрохолдинга.

Мой мозг едва не взорвался от полученной информации.

Агрохолдинг? Предложение? Что происходит?

– Отлично, – улыбнулся отец. – Тогда предлагаю переместиться в более подходящее для разговора место.

«Мне с вами можно?» – чуть не вырвалось у меня.

Отец никогда не делился со мной своими заботами и проблемами. Я ни в чём не знала нужды, наша деревня процветала, жители не жаловались на безработицу. Раньше я даже не задумывалась о том, откуда у нас такой прекрасный доход.

Мои размышления прервал низкий бархатистый голос незнакомца, по-прежнему сжимавшего меня в объятиях:

– Олег Степанович, мне придётся задержаться у вас ненадолго. Не подскажете, где у вас находится гостиница?

– В нашей деревне нет гостиниц, да и поблизости тоже. Вы можете остановиться в нашем гостевом доме.

Что?

Этот наглец будет жить у нас? После того как он практически облапал меня?

Я едва не задохнулась от возмущения.

Попыталась вырваться из его цепких рук, но Максим только крепче сжал меня, нарочно дразня.

С силой ударив его ладонью по груди, я резко отстранилась и выдернула из его хватки свой сарафан. Не дожидаясь, пока на меня снова обратят внимание, метнулась в ближайшие кусты, где наспех привела себя в порядок.

Когда я вернулась, то с опаской посмотрела на своего строгого родителя, разговаривающего с агрономом.

Они, кажется, обсуждали плохую всхожесть посевов.

Не отвлекая мужчин, я подошла к своим босоножкам, оставленным на берегу реки, и попыталась надеть их на мокрые, покрытые песком ноги.

Задача оказалась не из лёгких. Мои ступни ни в какую не хотели помещаться в обувь.

Максим как ни в чём не бывало протянул мне руку:

– Позволь помочь тебе, красавица.

Стиснув зубы, я ухватилась за его широкую тёплую ладонь. Как бы ни было сложно это признать, обулась я с его помощью.

– Василиса! – прикрикнул на меня отец, и я поспешно отдёрнула руку.

Затем мы все вместе направились к дороге, где нас ждали оставленные на обочине автомобили. Оказалось, что Максим искал отца на полях, но случайно наткнулся на меня.

Пока мы шли по узкой тропинке, я украдкой разглядывала его из-под опущенных ресниц. Он действительно был очень привлекателен.

Уверена, в столице он разбил множество женских сердец.

Высокий, подтянутый, в дорогом костюме, который, казалось, нисколько не помялся даже после нашего «знакомства» у реки. При этом он выглядел холодным и отстранённым. Глядя на него, и не скажешь, что совсем недавно он флиртовал со мной.

– Василиса, не хочешь поехать со мной? – предложил Максим, открывая дверь своего роскошного внедорожника.

– Нет, спасибо, – отрезала я и зашагала к грузовику, который стоял рядом с нашими машинами.

Возле покрытой пылью кабины я заметила троих мужиков в рабочей одежде. Они выглядели сильно потрёпанными. Работая в поле, сложно выглядеть сносно и благоухать фиалками.

– Эй, парни! – окликнула я их звонким голосом. – Не хотите с ветерком прокатиться?

Двое мужиков переглянулись и закивали. Я жестом пригласила их следовать за мной.

Водителю пришлось остаться.

Подойдя к Максу, я ослепительно, со злорадством улыбнулась:

– Вот твои попутчики. Не возражаешь?

Петровича и Михалыча с ног до головы покрывала пыль и грязь. Они неловко переминались с ноги на ногу рядом с блестящим чёрным мерседесом.

Когда Максим увидел, кого ему предстоит везти в своей роскошной иномарке, на его лице отразилась озабоченность. Это стало прекрасной наградой за то, что он устроил у реки.

Поздоровавшись с мужиками, он тут же принял равнодушный вид и расплылся в самодовольной ухмылке.

– Неплохая идея, – довольно протянул он. – Чем больше народа, тем веселее.

Я с трудом сдержала смешок. Похоже, его сложно чем-нибудь смутить.

Мужики прониклись к нему симпатией, назвали свои имена, приняв его слова за чистую монету.

– Воронцов Максим Андреевич, – официальным тоном представился их новый водитель, опустив мужиков с небес на землю. Только интерес ко мне не потерял: – Василиса, точно не хочешь с нами?

Я мило улыбнулась и покачала головой:

– Не беспокойтесь обо мне, Максим Андреевич. Я с папой доеду. Петрович с Михалычем не дадут вам скучать, расскажут, как тут у нас всё устроено, – умышленно перешла на официальный тон.

Не стоило ему высокомерно вести себя с простыми людьми.

На моё предложение мужики согласно закивали, явно довольные возможностью прокатиться на дорогой машине.

– Не сомневайся в нас, Васька, – прогудел Петрович, почёсывая свою лохматую бороду. – По пути на Весовую мы обо всём расскажем и, если Максим Андреевич пожелает, покажем.

Воронцов поморщился.

– Вы вроде парни неплохие, называйте меня по имени, – произнёс он, выразительно глядя на меня.

Он понял свою ошибку и оперативно исправился.

В деревне у нас всё по-простому. Пусть привыкает, если уж остался.

Я его жест оценила, кивнула и отошла к отцу, который с недоумением наблюдал за нами.

Не вдаваясь в объяснение, забралась в старенький отцовский уазик и с удовольствием вдохнула знакомый запах бензина и кожи.

Папа завёл мотор и вырулил на пыльную дорогу.

Через открытое окно я с наслаждением вдыхала запахи свежескошенной травы, цветов и прогретой солнцем земли. Такие простые, но такие родные ароматы…

По пути нам встречались аккуратные домики с резными наличниками. Палисадники, утопающие в цветах. И неизменные бабулечки на лавочках, провожающие нас любопытными взглядами.

– Гляди, Марфа, председатель опять кого-то важного привёз, – донеслось до меня с улицы.

Я вежливо помахала старушкам и мысленно посочувствовала папе.

Завтра утром люди соберутся в сельской конторе и выстроятся у его кабинета в ожидании объяснений.

Новости в нашей деревне разлетались со скоростью света.

Глава 2

Вскоре мы подъехали к нашему двухэтажному дому из красного кирпича, окружённому обычным деревянным забором. Ещё на подъезде я успела заметить причудливый узор из разноцветных половиков, развешанных на верёвках во дворе. Мама устроила генеральную уборку.

Не успели мы выйти из машины, как её крепкая фигура в пёстром цветастом платье появилась на крыльце. Вытерев руки о платье, она поправила косынку, убирая под неё выбившиеся короткие пряди.

– Наконец-то! Я уж заждалась! – упёрла она руки в боки, стоило нам подойти к ней. – Олег, ты опять задержался! Обед давно готов!

– Тоня, у нас гость, – попытался утихомирить её отец.

– Какой ещё гость? – заглянула она в машину и никого не обнаружила.

Максим повёз мужиков на Весовую и должен был подъехать позже.

– Сын Иваныча приехал. Сам он не смог отлучиться с работы и прислал вместо себя сына.

– Почему ты не сказал, что он должен приехать? Комната не готова! – всплеснула руками мама, не особо удивившись появлению гостя.

Получается, она знала про агрохолдинг?

Я с недоумением смотрела на родителей – и ведь никто из них не спешил мне ничего объяснять. Я слишком долго находилась вдали от них. То, что для них считалось обыденностью, у меня вызывало кучу вопросов.

– Успокойся, мать, – обнял её за плечи отец. – Постелишь Максиму в гостевом домике. Там несколько ночей проведёт.

Напомнить отцу, что и там требуется уборка, она не успела. В этот момент подъехал внедорожник. Я с трудом сдержала смех, увидев, как Максим морщится, выходя из машины.

Судя по его слегка утомлённому виду, поездка с Петровичем и Михалычем выдалась занимательной. О, я прекрасно знала, кого подсаживала к нему. Эти двое кого угодно заболтают.

Мама окинула гостя оценивающим взглядом:

– Вот ты какой, сын Иваныча! Красавец! – Сделав ему неожиданный комплимент, мама обратилась ко всем нам: – Чего стоите? Давайте в дом проходите. Обед на плите стынет.

Воронцов, привыкший к более почтительному обращению, нахмурился, но грубить не стал. Закрыв машину, направился к крыльцу.

– А ну стоять! – вдруг рявкнула мама, да настолько громко, что мы все вздрогнули. – Ты куда в обуви чешешь? Разве не видишь, я только что полы намыла?

Максим застыл на месте, явно не зная, как реагировать. Он, вероятно, размышлял, стоит ли ему уехать в поисках гостиницы или же проявить вежливость и смириться с особенностями непредсказуемого нрава хозяев.

– Ботинки снимай, – более спокойно продолжила мама. – А то дам тебе тряпку, сам будешь драить полы.

Я прикусила губу, чтобы не расхохотаться. Я-то привыкла к её крутому нраву, а для Макса это было в новинку.

Его лицо помрачнело, но всё же он остался и принялся разуваться.

Быстро сбросив босоножки, я проскользнула мимо него в дом. Внутри меня встретил аромат домашней выпечки и борща. Мама, как всегда, расстаралась.

Усадив всех за большой дубовый стол, она принялась хлопотать, расставляя тарелки с едой.

– Ешьте, ешьте, – приговаривала она. – Пока не отощали.

Максим осторожно попробовал борщ, и его брови удивлённо поползли вверх.

– Неплохо, – произнёс он с искренним восхищением.

Мама довольно улыбнулась:

– То-то же! Домашняя еда всегда лучше ресторанной.

Я наблюдала за Максимом, уплетающим мамины разносолы, и чувствовала, как моё раздражение на него постепенно тает. Сложно злиться на того, кто с удовольствием уписывает за обе щеки борщ, который раньше и не пробовал.

После обеда отец повёл Максима осматривать гостевой домик и обсуждать дела. Я вызвалась помочь маме с посудой, надеясь выведать у неё побольше информации о нашем госте.

– Мам, а что ты знаешь о Максиме? – как бы невзначай спросила я, вытирая чистым полотенчиком тарелку.

Мама хитро прищурилась:

– С чего ты вдруг интересуешься? Неужто приглянулся?

Я почувствовала, как краска заливает мои щёки:

– Да ну тебя, мам! Просто любопытно.

– Как скажешь, дочка, – усмехнулась она. – Знаю только, что он сын папиного компаньона. Раньше он никогда к нам не приезжал. Андрей говорит, он умный парень. В Москве какую-то важную должность занимает, фирма своя, от отца не зависит.

Я задумчиво посмотрела на чистенькую тарелку. Похоже, Максим Воронцов не такой уж и избалованный мажор, как я думала вначале.

День незаметно перетёк в вечер.

Послеобеденные часы пролетели в привычных домашних хлопотах, вспоминать о столичном госте некогда было.

Да и он без дела не сидел. Они с отцом вечером поехали объезжать поля.

Закончив помогать маме по хозяйству, я вышла на крыльцо.

Ночная прохлада нежно коснулась моей кожи. После душного помещения свежий воздух казался настоящим спасением.

Двор встретил меня дивной тишиной. Кругом слышался лишь шелест листвы да перезвон колокольчика на шее нашей Жучки.

Я глубоко вдохнула, наслаждаясь ароматом благоухающих цветов. Закрыв глаза, позволила себе на мгновение расслабиться и обо всём забыть.

– Гуляешь? – раздался рядом насмешливый голос Воронцова. – Ночь для этого не самое подходящее время, разве нет?

Я вздрогнула и открыла глаза.

Он стоял на нижней ступеньке крыльца, глядя на меня снизу вверх с едва заметной усмешкой.

– В деревне у нас тихо и безопасно. Здесь можно спокойно гулять хоть всю ночь напролёт, – фыркнула я, стараясь скрыть своё замешательство. – А ты что, следишь за мной?

– Присматриваю. Думаю составить тебе компанию, – усмехнулся он, нагло подмигивая. – А то мало ли что…

– Забудь. Я вполне способна за себя постоять.

Макс расхохотался, ловя мой суровый взгляд.

– Нисколько не сомневаюсь. Может быть, ты покажешь мне окрестности? Я слышал, здесь есть неподалёку красивое озеро.

Я на мгновение задумалась.

С одной стороны, не стоило незамужней девушке ночью оставаться наедине с мужчиной. Если кто нас увидит, слухов не оберёшься.

С другой – любопытство и желание узнать побольше о Воронцове брали верх.

– Хорошо, – наконец согласилась я. – Но учти, заблудишься – искать не пойду.

Максим широко улыбнулся:

– С тобой я нигде не потеряюсь, Василиса. Ты у нас девушка вроде ответственная.

Мы обошли дом и неспешно двинулись по тропинке. Она вела к небольшому прудику, что лежал в низине неподалёку.

От воды тянуло прохладой.

Лёгкий ветерок разносил упоительные ароматы полевых цветов. Стоящую вокруг сонную тишину изредка нарушал далёкий крик ночной птицы.

– Чем ты занимаешься в городе по ночам, если не любишь бродить в темноте? – спросила я, нарушая молчание.

Максим хмыкнул:

– Посещаю ночные заведения. Гуляю по городу. В столице освещение получше, чем у вас, будет. Там нет риска, что откуда-нибудь выскочит дикий волк или олень.

– Да неужели? – Я не смогла сдержать иронии. – Ничего, что я разговариваю с одним из них?

– С кем?

– С оленем.

– Ты совершенно не умеешь заигрывать с мужчинами, Василёк, – пришёл к странным выводам Воронцов.

– А ты совершенно не умеешь быть благодарным. Тебя в деревне приняли как родного – ты нос воротишь. Видите ли, ему света мало. Сидел бы тогда в своём гостевом домике и никуда не ходил.

– Маясь от скуки?

Воронцов внезапно остановился и одним небрежным движением перепрыгнул через небольшой ручей, преградивший нам путь.

Затем он обернулся ко мне и протянул руку:

– Нужна помощь, принцесса?

Я искоса взглянула на него, прицелилась и легко перепрыгнула ручей, приземлившись рядом с ним.

– Я с детства обучена прыгать, бегать и скакать.

– Скажи ещё, что ты умеешь лазить по деревьям, – криво усмехнулся он, а я окончательно утвердилась в мысли, что он ничего не знает о жизни в деревне.

– У нас каждый второй обладает этим умением. И тебе не помешает научиться, вдруг какой зверь нападёт. Залезешь на берёзку и будешь там трястись вместе с ней, – не отказала я себе в удовольствии поддеть его.

Воронцов оценил шутку и рассмеялся. Его смех эхом разнёсся по округе.

– Я быстро учусь, Василиса. Особенно когда у меня такой прекрасный учитель. Хочешь, мы прямо сейчас попробуем оседлать дерево?

– Не стоит, – с улыбкой поумерила я его пыл. – Ты себе что-нибудь в темноте сломаешь, мне потом отвечать.

На этом мы возобновили движение, и я не смогла не заметить, как легко Макс приноровился к сельской тропе.

Он двигался с небрежной ловкостью и уверенностью, которые я не ожидала увидеть в человеке, привыкшем жить в городе.

– Надолго ты у нас задержишься? – спросила я, перепрыгивая через поваленное дерево.

Максим не мешкая ответил:

– Зависит от того, насколько мне здесь понравится.

Тропинка вывела нас к небольшому озерцу, окружённому деревьями и кустарником. Я невольно залюбовалась водной гладью в свете луны.

Лунная дорожка серебрилась на воде, создавая необычное сияние. Лёгкая рябь на поверхности напоминала танец маленьких светлячков.

– Ну как? – Я с гордостью повернулась к Максиму, ожидая увидеть восторг на его лице.

Воронцов лишь пожал плечами:

– Озеро как озеро. Ничего интересного.

Я гневно посмотрела на него, не в силах скрыть разочарование:

– Ты совсем непрошибаем, да? Естественная красота тебе чужда?

– Зато она не чужда тебе, Василиса, – усмехнулся он. – Но знаешь, что действительно может скрасить этот вечер и сделать его незабываемым?

– И что же? – с подозрением покосилась я на него.

Вместо ответа Воронцов неожиданно крепко обхватил меня за талию и поднял над землёй.

– Эй! Ты что де…

Договорить не успела.

В следующий миг он бросил меня в озеро.

Я коротко вскрикнула и с головой окунулась в прохладную воду.

Всплыв на поверхность, отфыркиваясь, с яростью уставилась на берег, где стоял самодовольно ухмыляющийся Макс. Он быстро скинул ботинки и, не переставая улыбаться, нырнул в озеро вслед за мной.

– Ты с ума сошёл?! – возмутилась я, отплёвываясь. – Я же в одежде!

– Я тоже, – вынырнув, беспечно отозвался он. – Так даже веселее.

– Веселее?! – Я в ярости хлопнула ладонью по воде, обдав его брызгами. – Если бы у меня телефон был с собой?

– Не проблема, купил бы тебе новый, – отмахнулся он, подплывая ближе. – Мой, кстати, водонепроницаемый.

От такой наглости у меня на миг перехватило дыхание.

– Ах ты!.. – Я бросилась к нему, намереваясь отомстить.

Макс рассмеялся и отплыл, не позволяя мне его достать.

Его движения в воде были отточенными и размашистыми.

– Чего ты дуешься, Василиса? – усмехнулся он, подплывая обратно ко мне. – Признайся, тебе ведь понравилось.

– Ни капли! – рявкнула я и под его насмешливым взглядом брызнула водой ему в лицо. – Я заставлю тебя пожалеть.

Максим рассмеялся, уворачиваясь от моих брызг.

– Это вряд ли. Прости, но ты была такой соблазнительной мишенью.

– Что ты сказал?! – прищурилась я. – Ну, держись, Воронцов!

Я разозлилась и с размаху плеснула в него водой.

Удерживаясь на плаву, он ответил тем же. Адреналин бурлил в моей крови, а безудержный смех рвался наружу. Мы дурачились как малые дети.

В какой-то момент наши тела соприкоснулись в воде, и по моей коже побежали мурашки. Я ощутила исходящее от Максима тепло и будто впервые увидела, как по его рубашке стекают капли воды.

Раньше я не замечала этих мельчайших деталей.

Рядом с ним со мной начали происходить странные метаморфозы. Возмущение вперемешку с весельем сменило нечто иное – одновременно пугающее и волнующее.

Прекратив смеяться, Максим протянул руку и убрал прядь мокрых волос с моего лица. Его ладонь задержалась на моей щеке, и я вздрогнула от его прикосновения, как от разряда тока.

Сердце бешено заколотилось, а в горле пересохло.

Ладонь Макса скользнула мне на затылок, и он медленно подался вперёд.

Я замерла, не в силах пошевелиться.

Горячее дыхание коснулось моих губ…

Тут реальность обрушилась на меня ледяной волной. Поблизости хрустнула ветка, и где-то вдалеке раздался лай собак.

Я резко отпрянула, чувствуя, как бешено колотится сердце.

– Нам пора домой, – выдохнула я, стараясь не смотреть ему в глаза.

Развернувшись, яростно заработала руками, стремясь поскорее выбраться из воды.

Тело сковало от холода, но щеки нещадно пылали, пока я карабкалась на берег, чувствуя на себе горящий взгляд Макса.

Глава 3

Поспешно выбравшись из озера, я зашагала по тропинке, ощущая, как с меня капает вода. Мне не хватило духу обернуться и проверить, идёт ли Воронцов за мной.

Мокрая одежда неприятно липла к телу, но я упорно шагала вперёд.

– Василиса, – окликнул меня Макс. – Постой.

– Нет, – ответила я ему, не оборачиваясь. – Мы немедленно возвращаемся.

Я услышала, как он чертыхнулся и раздался плеск. Он вышел из воды.

Услышав шаги за спиной, я ускорилась.

– Эй, принцесса, не злись, – крикнул Воронцов мне вдогонку. – Это вышло случайно.

– Ничего себе у тебя случайности! Обхохочешься! – огрызнулась я. – Сначала закинул меня в озеро, потом полез целоваться!

– Говорю тебе, я ничего из этого не планировал. Хочешь, я извинюсь? – В его голосе проскользнули шутливые нотки. – Торжественно, на коленях.

Я резко развернулась, едва не столкнувшись с ним нос к носу:

– Знаешь что, Воронцов? Засунь свои извинения в за… куда подальше!

Он удивлённо вскинул брови:

– Ого! А я думал, приличные деревенские девушки не ругаются.

– Ты ничего обо мне не знаешь, – процедила я сквозь зубы.

– Так позволь мне тебя узнать, – неожиданно серьёзно произнёс он.

Я замерла, пойманная его взглядом.

На мгновение мне показалось, что за маской самоуверенного, циничного щёголя скрывается кто-то совсем другой. Кто-то, кого мне вдруг отчаянно захотелось подпустить к себе ближе.

Но я тут же отогнала эту мысль.

– Не стоит. Ты скоро исчезнешь из моей жизни, и я забуду о тебе, как о страшном сне.

– Уверена?

С ним я уже ни в чём не была уверена, но, естественно, об этом не сказала.

– Пошли домой. Я замёрзла, – устало произнесла я, намеренно игнорируя его вопрос. – Нам стоит вернуться, пока нас не хватились.

Мы молча двинулись по тропинке. Ночная прохлада пробирала до костей, заставляя дрожать.

Или дело было не в холоде?

– Знаешь, – вдруг нарушил молчание Максим, – мне начинает нравиться жить в деревне.

Я искоса взглянула на него:

– Правда? Чем же?

– Например, здесь есть одна симпатичная девушка, которая не боится высказывать мне всё, что думает, – усмехнулся он. – После столичного лицемерия это освежает.

– Польщена, – специально грубовато ответила я, но невольная улыбка тронула мои губы.

Дальше на обратном пути в деревню мы почти не разговаривали. Меня слишком переполняли эмоции, чтобы произнести хоть слово: смущение, возмущение, растерянность – всё это бушевало во мне, даря причудливые противоречивые ощущения.

Если бы ночная прогулка остановилась на том самом моменте у озера…

Но нет, Воронцов зашёл слишком далеко.

Я испугалась его напора и растерялась.

Не замечая ничего вокруг, я настолько глубоко погрузилась в свои мысли, что случайно налетела на препятствие в виде поваленного дерева.

Споткнувшись, я бы неминуемо растянулась на тропинке, если бы не сильные руки Макса, подхватившие меня.

– Поосторожнее, принцесса, – ласково произнёс он, крепко придерживая меня за талию. – Не ушиблась?

Я слегка отодвинулась.

Встретившись с ним взглядом, против воли залюбовалась его лицом. Высокие скулы, чёткий изгиб губ, влажные волосы, небрежно зачёсанные и не успевшие высохнуть… В тусклом свете луны Воронцов выглядел по-мужски притягательно.

Я отогнала эти странные мысли и попыталась высвободиться из его объятий.

– Я в порядке. Ты можешь отпустить меня, авось не хрустальная ваза, не разобьюсь.

– Нисколько в тебе не сомневаюсь, – усмехнулся Макс и отстранился.

Ощутив лишь лёгкое сожаление от потери тепла его тела, я зябко повела плечами.

Не найдя, что ему возразить, перелезла через поваленное дерево и зашагала по тропинке к дому. Нас сопровождали стрекот ночных цикад и мерцание светлячков в траве.

К счастью, вскоре показались первые дома, и возникшая между нами неловкость развеялась сама собой. Ближе к родительскому двору я позволила себе расслабиться.

– Спокойной ночи, – сказала я тихо, останавливаясь у крыльца.

– Это всё? – так же вполголоса спросил Максим. – Не постоишь, не полюбуешься со мной на звёзды?

Он дурачился, оттягивая момент расставания.

Ему явно не хотелось возвращаться в гостевой домик, где телевизора и того не было.

– Хочешь, чтобы нас увидели мои родители и меня наказали?

– За что?

– Ты ещё спрашиваешь? Посмотри на меня! Увидев меня в мокром платье да в компании с тобой, отец меня лично отшлёпает.

Воронцов небрежно облокотился спиной на деревянные перила лестницы:

– Только скажи, и я сам тебя отшлёпаю.

От такого хамства у меня буквально приоткрылся рот. Я хотела ему ответить, но не нашла, что сказать.

Увидев моё замешательство, Воронцов весело рассмеялся.

– Ты забавная, Василёк. Тебя настолько легко смутить. Спокойной ночи, – с улыбкой сказал он.

– Спокойной ночи, – эхом отозвалась я.

Поднимаясь по ступенькам, ощущала на себе его взгляд.

Покачав головой, вошла в дом, решив оставить размышления на потом. Сначала следовало переодеться, высушить волосы и хорошенько выспаться.

Обо всём остальном можно подумать и завтра, на свежую голову.

Ночь окутала деревню тишиной, лишь изредка нарушаемой далёким лаем собак и шорохом листвы за открытым настежь окном.

Погружаясь в беспокойный сон, невольно вспомнила о Воронцове. Неудивительно, что он потом мне приснился.

Реальность смешалась с фантазией.

Образ Воронцова то появлялся, то растворялся в тумане, преследуя меня. Его взгляд, прикосновения, шёпот – всё смешалось в калейдоскоп противоречивых ощущений.

Глава 4

Солнечные лучи настойчиво пробивались сквозь занавески, щекоча мне веки. Постепенно просыпающаяся деревня наполнялась шумом проезжающих машин, голосами прохожих, щебетом птиц.

Я потянулась, с трудом разлепляя глаза. События прошлой ночи нахлынули волной воспоминаний, заставив густо покраснеть.

Об этом категорически думать не хотелось.

Сейчас не мешало собраться с мыслями и решить, как вести себя с Воронцовым.

Наспех умывшись и надев шорты с футболкой, спустилась на кухню, мысленно готовясь к встрече с Максимом.

То, что я увидела, заставило меня застыть на пороге.

За столом как ни в чём не бывало сидел Воронцов собственной персоной – до отвратительного бодрый, свежий, в отглаженной рубашке.

Он оживлённо беседовал с моим отцом, пока мама суетилась у плиты.

При виде него я почувствовала, как краска заливает мои щёки. Вот тебе и «подумаю потом»!

Боже, как он здесь оказался? Ведь для городских ещё слишком рано!

Заметив моё присутствие, мама радушно махнула рукой.

– Доброе утро, соня! – весело поприветствовала она меня. – Что-то ты сегодня припозднилась. Не заболела?

Промямлив что-то невразумительное, плюхнулась на стул. Максим едва заметно усмехнулся и отсалютовал мне чашкой кофе.

– Нечего было до ночи со Светкой гулять, – продолжала мама, ставя передо мной тарелку с блинчиками. – Вот, бери пример с Максима Андреевича. И выспался, и к работе готов.

Я чуть не поперхнулась чаем.

Если бы мама знала, с кем я на самом деле провела прошлую ночь!

Воронцов с лукавством посмотрел на меня. От его самодовольного вида у меня чуть щёки не вспыхнули жарким румянцем.

Ну конечно, ему-то весело! А мне отдувайся.

Чтобы ему жизнь сахаром не казалась, гневно сверкнула глазами в его сторону. Макс на это лишь игриво приподнял бровь.

– Тоня, не ворчи, – вступился за меня отец. – Молодёжь должна отдыхать. Правда, Василиса?

Я кивнула, не поднимая глаз от тарелки.

Воронцов же, к моему удивлению, не стал подыгрывать маминой версии событий:

– На самом деле, Антонина Павловна, – сказал он, – это я виноват в том, что Василиса поздно пришла. Мы вчера вечером долго гуляли, сходили к озеру и обсудили перспективы развития агрохолдинга. У вашей дочери очень интересные идеи.

На сей раз я едва не подавилась омлетом.

Вот это поворот!

Максим не только не стал меня выдавать, но ещё и дал возможность принять участие в семейном бизнесе.

Что он задумал?

– Как интересно, – оживился отец. – И что же она предложила?

Мне не меньше него было интересно это услышать.

– Не стану пока раскрывать секрет, – ушёл от прямого ответа Максим.

Я бросила на него быстрый взгляд, желая удостовериться, что он больше ничего не хочет добавить.

К несчастью, он лишь снова лукаво улыбнулся и неопределённо сказал:

– Уверен, вы скоро всё узнаете.

– Раз уж речь зашла об агрохолдинге, – произнёс отец. – После завтрака вы с Василисой поедете на сыроварню. Проверите, как там идут дела, и заодно привезёте образцы новых сортов для дегустации. У тебя, Максим, появится возможность ближе познакомиться с производством.

Я? С ним поеду? Да ни за что!

– Но папа… – попыталась возразить я.

Отец оказался непреклонен:

– Никаких но. Максим – наш гость, и он ни разу не был на молочной ферме или в сыроварне. Ты должна ввести его в курс дела, помочь освоиться. Если не возражаешь, конечно?

Сначала я обрадовалась, что отец заинтересовался моим мнением, а потом увидела, куда направлен его взгляд, и сникла. Он вопросительно смотрел на Воронцова.

– Что вы, Олег Степанович, я буду только рад сопровождению столь очаровательной спутницы, – любезно ответил гад.

Завтрак тянулся мучительно долго. В основном я отмалчивалась. Мне нечего было сказать. За меня и без того Максим много чего наговорил.

– Доченька, чего хмуришься? – забрала у меня грязную тарелку мама. – Иди лучше накинь тонкую кофточку. День обещает быть прохладным.

– Не беспокойтесь, тёть Тоня. Когда она замёрзнет, я одолжу ей свой пиджак. Он лежит на заднем сиденье машины.

– Как же ты, Максимушка?

С лёгкой подачи Воронцова для моей мамы он стал уже Максимушка, а не Максим Андреевич.

– Не беспокойтесь обо мне, главное, чтобы Василёк не замёрзла.

От этой его выходки мои щёки стали пунцовыми.

От злости и капельки смущения.

Изо всех сил я старалась не выдать своего смятения. Склонившись над столом, спрятала пылающие щёки за чашкой чая.

Спустя некоторое время завтрак наконец закончился, как и мои мучения.

Отец поднялся и ободряюще хлопнул Воронцова по плечу:

– Славно посидели, пора и делами заняться. По пути в сыроварню заодно заедете на молокозавод, проверите новые ёмкости для хранения. Я предупрежу директора о вашем приезде. Смотри, дочка, не тушуйся.

Затем он обратился непосредственно к Максу:

– Ты там давай присмотри за ней. Она у нас девушка стеснительная. Разволнуется и двух слов связать не сможет.

Чёрта с два я стеснительная!

Это они с мамой никогда не дают мне и слова вставить. А спорить с ними себе дороже. Скажешь чего наперекор – и полдня проведёшь, слушая нотации про уважение к старшим.

Поэтому, не ввязываясь в споры с отцом, я кивнула, изобразив благодарную улыбку.

Имелся в моей отлучке из дома весомый плюс. Благодаря поездке я смогу избежать материнского допроса.

То, что она не ругалась при Воронцове из-за прогулки к озеру, не значило, что она её одобрила. Хотя перспектива провести полдня с ним не стала выглядеть менее ужасающе.

После завтрака я поднялась к себе за ветровкой и вышла во двор.

Там меня ждал сюрприз.

У калитки, кокетливо наматывая прядь волос вокруг пальца, стояла моя подруга детства Светка. Рядом с ней облокотился на забор не кто иной, как Максим Воронцов.

Парочка о чём-то оживлённо беседовала. Светка то и дело заливалась звонким смехом.

Я почувствовала, как внутри поднимается волна… чего?

Ревности?

Да нет, быть такого не может!

Скорее, обычная досада на то, что Светка опять пытается увести у меня… кого? Мы с Максимом даже не пара!

Стоп!

Я просто беспокоюсь о нём!

Нашла вразумительное объяснение своему странному состоянию, и мне полегчало.

Светка та ещё охотница на завидных женихов, а Воронцов в её вкусе. Молодой, обеспеченный и, чего греха таить, далеко не дурен собой. Он вполне мог стать её потенциальной добычей.

– Вон и Василиса вышла! – воскликнула Светка, заметив меня. – Я как раз о тебе спрашивала!

– Правда? – Я постаралась, чтобы мой голос звучал как можно беззаботнее. – И что же ты хотела?

Спустившись по ступенькам лестницы, направилась к ним.

– Разве не очевидно? – Светка выразительно покосилась на Максима, и я невольно поёжилась. Плохо дело, подруга явно уже к нему присматривалась. – Я хотела узнать, почему ты раньше не познакомила меня с таким интересным мужчиной?

– Свет, Максим приехал только вчера к отцу. Когда, по-твоему, я должна была вас познакомить? – несколько суховато ответила я.

– Ой, да ладно тебе! – махнула рукой подруга. – Могла бы и предупредить, что у вас важный гость намечается. Я бы причесалась, накрасилась, надела своё лучшее платье.

Не стесняясь меня, Светка провела кончиком длинного наращённого ногтя вдоль глубокого декольте платья.

– Поверьте, Светлана, – вмешался Максим с улыбкой. – Вы и без того прекрасно выглядите.

Светка картинно всплеснула руками.

– Вы меня засмущали.

– Я лишь сказал чистейшую правду.

На лице Светки расцвела улыбка, и внутри меня снова что-то ёкнуло.

Да что со мной такое?

– Кстати, – продолжила Светка, – куда вы собрались, если не секрет?

– На сыроварню, – ответила я. – Отец послал.

– Как здорово! – воскликнула подруга. – Можно мне с вами? Я давно мечтала посмотреть, как делают сыр!

Я замешкалась, не зная, что ответить.

С одной стороны, Света – моя лучшая подруга с детства, и мне не хотелось её обижать.

С другой – почему-то мысль о том, что она будет весь день флиртовать с Максимом, вызывала у меня сильнейшее раздражение.

– Боюсь, это невозможно, – неожиданно пришёл мне на помощь Воронцов. – Мы едем по делам, а не на экскурсию. Нам нужно обсудить кое-какие рабочие моменты. Был очень рад знакомству с вами, Светлана. Прошу прощения, но нам действительно пора ехать.

Светка сильно расстроилась, но быстро взяла себя в руки:

– Тогда ладно, увидимся как-нибудь в другой раз.

Выйдя за калитку, Воронцов снял с сигнализации машину и сел во внедорожник.

– Василиса, поторопись! – крикнул он, заводя двигатель автомобиля.

Прежде чем я успела уйти, подруга схватила меня за руку.

– Вась, подожди. Можно я зайду к тебе завтра в гости?

Она многообещающе замолчала, и я поспешила забраться в машину, избегая долгих уговоров.

– Видно будет, – бросила на ходу.

Как только мы выехали за ворота в сторону сыроварни и оставили Светку позади, Максим вежливо поинтересовался:

– Эй, о чём задумалась?

– Да так, ни о чём, – соврала я. – Просто прикидываю, сколько сортов сыра нам придётся продегустировать.

Думала, конечно, я о подруге и о том, как отвадить её от Макса.

Мама совершенно не обрадуется её постоянному нахождению в нашем доме. Она почему-то недолюбливала Светлану.

Глава 5

Максим вдавил педаль газа, и мощный внедорожник рванул с места. Сидеть рядом с ним в тесном салоне оказалось на удивление непросто. Его мускулистая рука на руле то и дело притягивала взгляд, а развевающиеся на ветру тёмные волосы придавали ему какой-то дерзкий, брутальный вид.

Меня постоянно подмывало сказать ему закрыть окно с его стороны дверцы. Еле сдержалась.

Я старалась не пялиться, но нет-нет да и косилась в его сторону.

Дорога до молочной фермы оказалась короче, чем я ожидала. Бо́льшую часть пути мы проехали в тягостном молчании, почти не разговаривали, каждый погружённый в свои мысли.

Я мысленно повторяла вопросы, которые нужно задать, а Максим, казалось, полностью сосредоточился на дороге. Правда, он изредка бросал на меня взгляд исподлобья, отчего по спине пробегали мурашки.

На ферме нас встретили радушно, и я быстро расслабилась, включаясь в работу. Максим деловито изучал новые резервуары, тару, то и дело что-то записывая в планшет. Запрашивал данные по надою. Его сосредоточенный профессиональный вид впечатлял.

Я интересовалась новым оборудованием, точнее, его окупаемостью.

Сделав нужные пометки, мы не стали надолго задерживаться на ферме.

Переезд на сыроварню занял ещё около часа.

Ехали, как и раньше, молча.

Периодически Максим ловил мой взгляд в зеркале заднего вида, и тогда между нами словно проскакивала искра напряжения.

Что это было?

Интерес, любопытство, взаимное недоверие?

Сложно сказать.

Главное, что мы приехали, и пытка закончилась.

Сыроварня оказалась внушительным зданием с огромными парковками для фур и легкового транспорта. Запахи сыра, трав и приправ смешивались в душистый аромат, который чувствовался и на улице.

У главного входа нас встретил невысокий коренастый мужчина лет сорока в белом халате. Бросив на нас быстрый оценивающий взгляд, он сухо кивнул:

– Проходите, только сначала переоденьтесь.

В небольшой раздевалке, куда нас с Максимом проводили, я натянула огромный полиэтиленовый балахон и белый чепчик. Рассматривая своё нелепое отражение в зеркале, почувствовала себя глупо.

Воронцов, наоборот, подобных сложностей не испытывал.

Он ловко облачился в рабочую форму и усмехнулся, глядя на то, как я пытаюсь более симпатично приладить на голове чепчик.

Мне стало неловко, и захотелось стереть усмешку с его лица.

Ничего сделать или сказать я не успела. В раздевалку вошёл наш проводник.

Беспрестанно разговаривая, он проводил нас в огромный цех с ваннами и чанами, наполненными молочной сывороткой и плавающими в ней сырными головками.

Он постоянно бубнил какую-то малопонятную информацию о технологическом процессе, периодически вставляя грубоватые комментарии о нехватке финансирования предприятия.

Вполуха слушая его, в какой-то момент я поскользнулась на скользком полу и полетела вперёд. Благо Максим успел подхватить меня, прежде чем я позорно растянулась на глянцевой плитке.

– Осторожнее, принцесса, – выдохнул он мне прямо в ухо, притянув вплотную к себе. – Признайся, своим падением ты специально привлекла моё внимание.

Его заявление выглядело смехотворным.

– Ха-ха-ха. Очень смешно. Теперь немедленно отпусти меня, – прошипела я, высвобождаясь из его объятий. – И не зови меня принцессой!

– Я подумаю над этим, – произнёс Макс, и в его голосе не было ни капли серьёзности.

Под тяжёлым взглядом нашего проводника мы продолжили инспекцию сыроварни.

На дегустации сыров отношения между мной и Воронцовым снова накалились. Подошла очередь пробовать новую линейку сыра с плесенью.

Максим бросил на меня вызывающий взгляд и заявил:

– Давай, Василиса, не упрямься, ты обязана его попробовать. Разве мы не за этим сюда приехали?

– Тебе надо, ты и пробуй.

– Я уже съел свой кусочек, очередь за тобой. Ты ведь не хочешь обидеть всех тех людей, которые трудились над созданием этого сыра?

Паршивец знал, на что давить.

С его подачи я почувствовала себя капризной… принцессой!

Сохранив каменное лицо, через силу проглотила кусочек мерзко пахнущего сыра, вставшего комом в горле.

– Ну как? Вам понравилось? – спросил наш провожатый.

– Очень. – Я едва не отрыгнула съеденный сыр.

Не в силах продолжать беседу, я закашлялась, еле сдерживая рвотный позыв.

Максим заботливо протянул мне стакан с кристально чистой водой.

– Попей, тебе полегчает.

– Я тебе это припомню, – процедила я, забирая у него стакан, и залпом осушила его.

Наш провожатый, как назло, ходил возле меня и цокал языком.

– Надо же, не справилась с простеньким деликатесом. Какая нежная молодёжь пошла.

– И не говорите, – поддакнул ему Воронцов.

Бросив на него полный негодования взгляд, я прошла к следующей стойке сыров.

Остаток визита я умышленно держала Воронцова на расстоянии. Мысленно ругала себя за то, что повелась на его провокацию.

Изначально не стоило пробовать сомнительное на вид угощение. Неудивительно, что едва мы покинули сыроварню, как я с облегчением вздохнула.

Воздух снаружи показался удивительно свежим после душного цеха, пропитанного запахами кислого молока и сыра. Избавившись от нелепого балахона и чепчика, я почувствовала себя сразу намного лучше.

Максим как ни в чём не бывало направился к машине.

Его невозмутимость после всего произошедшего меня просто поразила.

Извинился бы, что ли, за своё дурацкое мальчишеское поведение.

Куда ты там.

Ему всё было нипочём.

– Итак, принцесса, готова ехать обратно? – спросил он с явной иронией в голосе, открывая дверь автомобиля.

– Я, кажется, просила не называть меня так. – Задрав высоко голову, я прошла мимо него и забралась в салон.

– А я, кажется, говорил, что подумаю над этим, – ухмыльнулся Воронцов, садясь за руль.

Он завёл двигатель, и мы покинули территорию сыроварни.

Всю обратную дорогу я умышленно пялилась в окно, сосредоточившись на проносящихся за окном пейзажах.

В общем, старалась держаться от него как можно дальше, что в тесном салоне сделать было очень непросто.

Всякий раз, когда автомобиль преодолевал поворот и наезжал на неровность, меня слегка подбрасывало, и я невольно касалась его руки, лежащей на коробке передач.

Максим делал вид, что не замечает моих трудностей.

Он спокойно вёл машину, время от времени бросая на меня задумчивые взгляды. Тогда как я не могла найти себе места, то и дело ёрзая на сиденье, дабы придать себе независимый вид.

– С тобой всё в порядке, Василиса? – спросил он наконец, соизволив заговорить со мной.

– В полном, – отозвалась я и снова отвернулась к окну. – Просто не терпится избавиться от твоего общества.

– Неужели? Мне казалось, ты наслаждаешься моей компанией, – поддел он меня.

Я хмыкнула и промолчала.

Какой толк спорить с этим невыносимым человеком?

Когда мы подъехали к конторе, где заседал отец, я едва не выпрыгнула на ходу из машины.

Здание представляло собой старый двухэтажный кирпичный дом с потрескавшейся штукатуркой и облупившейся краской на окнах. Притом, несмотря на непрезентабельный вид, дом со своими ухоженными палисадниками и аккуратно подстриженным газоном излучал некий уют.

Перед зданием царила необычная суматоха.

Несколько тракторов с работающими двигателями стояли прямо на площадке перед конторой. Возле них толпились мужики в рабочей одежде, что-то оживлённо обсуждая.

Я нахмурилась, пытаясь понять, что происходит.

Из открытого окна конторы донёсся громкий мужской голос:

– Степаныч, как ты позволил дочери уехать с этим столичным прохвостом?!

Я вздрогнула, узнав голос Женька – местного ухажёра, который уже давно пытался добиться моего расположения. Он считал нашу свадьбу делом решённым, хотя я никогда ничего ему не обещала.

– О нет, – простонала я. – Только не это.

Максим вопросительно приподнял брови.

– Проблемы?

– Не то слово, – закусила нижнюю губу. – Нам лучше уйти.

Из распахнутого окна раздался новый крик недожениха:

– Хватит меня успокаивать, Степаныч! Увижу твоего городского хлыща – лично подпорчу его смазливую рожу и прослежу, чтобы он больше ни на шаг не приближался к Василисе!

Невольно вздрогнув от его грозного тона, я поняла, что ситуация накалилась до предела.

– Нам лучше поторопиться с отъездом. – Взяв Макса за руку, я потянула его к припаркованному внедорожнику.

Во взгляде Воронцова промелькнуло хищное любопытство.

Он и не подумал уходить.

Наоборот, лёгкой небрежной походкой пошёл к конторе.

Мне пришлось идти за ним.

Толкнув дверь, мы вошли в переполненный кабинет. Толпа мужиков как по команде расступилась, пропуская нас вперёд.

Женёк, увидев меня рядом с Максимом, чуть не заработал сердечный приступ от ярости.

Как только мы переступили порог конторы, он ураганом налетел на меня. Его лицо от гнева покрылось красными пятнами.

– Васька! Зачем ты с ним на машине разъезжаешь? Покататься захотелось? Сказала бы мне, я бы тебя на тракторе после работы покатал!

Он схватил меня за руку, пытаясь оттащить от Воронцова.

– Отпусти! Ты что себе позволяешь? – воскликнула я, безуспешно вырываясь из его цепких лап.

– Ты моя невеста и должна вести себя прилично!

– Ещё чего! Ты, случаем, ничего не перепутал? Какая я тебе невеста? Когда это я успела согласиться связать свою жизнь с непроходимым ревнивцем?

– Как это когда? – возмутился Женёк. – Я просил твоей руки у Степаныча, и он дал добро. Ты должна исполнять его волю, он как-никак твой отец!

– Чего?! – Я не могла поверить своим ушам. – Не спросив меня, отец согласился на нашу свадьбу? Не верю.

– Подтверди, Степаныч, – отпустив меня, повернулся к нему мой женишок.

Отец нервно кашлянул и сказал:

– Я хотел как лучше, дочка. Женёк отличный парень, трудолюбивый, на руках будет тебя носить.

– Коли он тебе настолько сильно нравится, усынови его. Я пас. Замуж за него не пойду!

Женёк сильнее побагровел.

– Как это не пойду? Такого уговора не было!

– Теперь есть, – сердито ответила я, потеряв последние крохи терпения.

– Всё понятно с тобой! В городского хлыща влюбилась? – Женишок кивнул в сторону Максима, который всё это время молча наблюдал за происходящим.

И тут меня осенило.

Возможно, это было глупо и импульсивно, но в тот момент мне показалось, что подвернулся отличный способ отвязаться от назойливого ухажёра и Воронцову отомстить.

– Этот хлыщ, как ты выразился, – мой новый жених, – выпалила я, хватая Максима под руку.

Надо отдать ему должное: он не отшатнулся и не сбежал. С невозмутимым выражением лица он остался стоять рядом.

В комнате повисла гробовая тишина.

Женёк переводил ошалелый взгляд с меня на Воронцова и обратно, не веря своим ушам.

Затем его лицо исказила гримаса дикой злости.

– Ах ты! – прорычал он, сжимая кулаки. – Я ему сейчас покажу, кто здесь настоящий жених!

Закатав рукава грязной рубахи, он рванулся к Максиму с явным намерением ударить его.

Я испуганно вскрикнула и спряталась за спину Воронцова.

Тот, к моему удивлению, остался совершенно спокойным.

– Послушай, Женёк, давай ты для начала успокоишься, и мы потом с тобой поговорим? – не повышая голоса, произнёс он.

Женёк не стал его слушать.

– Иди в баню со своими разговорами! Давай выйдем и поговорим по-мужски! – гневно выкрикнул он и бросился к выходу, чуть не сбив меня с ног по пути.

Отец попытался вмешаться:

– Жека, успокойся! – После того как ответа не последовало, он обратился к Воронцову: – Максим, останься здесь, я сам с ним погов…

Не слушая его, Воронцов неспешно вышел в коридор.

Его лицо было серьёзным и мрачным, но в то же время удивительно спокойным.

– Папа, что я наделала? – простонала я, выбегая на улицу.

Мужики, стоявшие у тракторов, подошли ближе, создавая полукруг возле парней.

Убедившись, что я всё вижу, Женёк, не теряя времени, с кулаками бросился на Максима, который, видимо, ожидая подвоха, ловко перехватил его руку. Искусно сделав ему подсечку, Максим опрокинул ревнивца навзничь в пыль.

– Каков гад! – взревел Женёк, пытаясь подняться.

Со всех сторон послышались возмущённые крики приятелей, готовых вступиться за него.

– Стойте, ребята! – крикнул он им. – Я сам! Не вмешивайтесь! У нас разборки один на один.

Женёк, конечно, горячий парень, и отваги ему не занимать. Плюс он, как любой деревенский мужик, старается не пятнать свою репутацию.

В деревне у людей память длинная, раз оступишься – и даже правнукам будут припоминать.

Поэтому неудивительно, что мужики не стали лезть в их с Воронцовым разборки.

Максим ослабил хватку и отпустил Женька. Он тотчас вскочил на ноги и, разъярённый, снова бросился в атаку.

Завязалась настоящая драка.

Я в ужасе наблюдала, как парни обменивались ударами, поднимая клубы пыли.

Катался по земле в основном мой недожених.

Вскоре всем стало очевидно, что Воронцов явно сильнее и опытнее своего соперника. Его движения были чёткими, выверенными, в то время как Женёк действовал импульсивно, хаотично размахивая кулаками.

В какой-то момент Макс провёл хитрый приём, и его противник оказался лежащим на земле. Тяжело дыша, Женёк схватился за руку.

– Хватит! – крикнул отец, стремительно приближаясь к дерущимся парням. – Прекратите немедленно!

Максим тут же отступил. Протеже отца с трудом поднялся на ноги. Его лицо покрывали мелкие ссадины, и он старался не двигать рукой.

Видимо, заработал вывих.

– Это ещё не конец, – прохрипел Женёк, глядя на Воронцова с ненавистью.

Максим ответил ему холодным взглядом.

– Хватит хорохориться! – прикрикнул на забияку отец. – Пошли в медпункт. Пусть медичка осмотрит тебя.

Поддерживая своего несостоявшегося зятя за спину, отец повёл его в сторону приземистого домика. Прежде чем уйти, отец обернулся и посмотрел на Максима.

– Тебе лучше не находиться здесь.

Не говоря ни слова, Воронцов направился к машине. Чувствуя за собой вину, я побежала за ним. Застала его уверенно заводящим машину.

Выглядел он мрачно, в глазах горел какой-то странный огонь.

Покинув салон, он взял меня за руку и усадил на соседнее, пассажирское, сиденье.

Я была настолько ошеломлена произошедшим, что даже не сопротивлялась.

– Василиса, останься! – крикнул мне отец. – Нам нужно поговорить!

– Позже, папа, меня отчитаешь!

Я помахала ему рукой и закрыла дверцу внедорожника.

Мы уехали, оставив за спиной злющего отца, сверлящего нас взглядом Женю и толпу недоумевающих односельчан.

Глава 6

Я сидела, прижавшись к дверце, и боялась взглянуть на Максима. Мысли метались в голове, словно испуганные птицы в клетке.

Вот кто тянул меня за язык? Зачем выдумала нелепую историю с женихом? Что теперь будет?

– Итак, принцесса, – нарушил молчание Воронцов. В уголках его губ притаилась едва заметная усмешка. – Какой у нас план? Или мы просто будем кататься по городу, изображая счастливую парочку?

Его низкий, бархатистый голос заставил меня вздрогнуть.

В нём слышались ироничные нотки, но не было злости, что немного успокаивало.

– Прости, я не знаю, как быть дальше, – честно призналась я ему, решив не усугублять ситуацию недомолвками. – Может, стоит поехать в какое-нибудь спокойное место и там всё обсудить?

Максим бросил на меня быстрый взгляд.

– Неплохое предложение, Василёк. Знаешь, ты сегодня сильно удивила меня. Кто бы мог подумать, что послушная дочь Олега Степановича способна на подобные выкрутасы?

Я почувствовала, как краска заливает мои щёки.

Макс прав. Я всегда старалась быть отцовской гордостью. Из кожи вон лезла, чтобы порадовать родителей, не перечила им, не давала повода расстраиваться или краснеть за меня. Но что-то изменилось.

Быть может, сказывалось влияние Максима. Или мне банально надоел отцовский контроль.

– Я знаю уютное кафе недалеко отсюда, – тем временем продолжил он. – Там подают отличный кофе и потрясающе кормят. Как насчёт того, чтобы обсудить наш несуществующий роман за обедом?

– Звучит заманчиво. – Я с благодарностью улыбнулась ему. – Я настолько проголодалась, что слона готова съесть.

– Очень рад это слышать. – Воронцов рассмеялся, и этот звук, искренний и заразительный, заставил меня расслабиться. – Приятно знать, что истерика отменяется.

Несмотря на всю абсурдность ситуации, в его компании я чувствовала себя непринуждённо и свободно. С ним я могла быть самой собой.

Может быть, не всё настолько уж и плохо?

Воронцов поддал газу, и уже вскоре мы сидели на уютной веранде небольшого кафе. Вокруг цвели яркие петунии, а лёгкий ветерок доносил аромат свежей выпечки.

Я достала телефон и, глубоко вздохнув, набрала номер отца.

Гудки… Гудки… И снова гудки.

Отец не отвечал.

– Зараза, – пробормотала я и оставила ему голосовое сообщение: «Папа, пожалуйста, не злись. Давай поговорим? Перезвони мне».

Отложив телефон, я подняла голову и встретилась взглядом с Максимом.

В его глазах читалось сочувствие.

– Не переживай, – мягко сказал он. – Уверен, твой отец остынет и обязательно тебе перезвонит. Пока предлагаю сделать заказ и немного отвлечься.

Я нервно рассмеялась, чувствуя, как напряжение слегка отпускает.

Полистав пухлое меню, мы заказали комплексный обед. В него входили: тарелка наваристых щей, порция картофельного пюре с котлетой, салат и компот.

После того как официантка ушла, Воронцов неожиданно спросил…

Впрочем, почему неожиданно?

Мы затем и приехали в кафешку, чтобы всё обсудить.

– Почему ты назвала меня своим парнем? О чём ты думала?

– Признаться, и сама не знаю. Там, в конторе, я поддалась злости. Ты с первого дня своего приезда постоянно подтруниваешь надо мной. Отец навязывает свою волю. Женька проходу не даёт. Мне показалось забавным вас проучить.

– Позабавилась? – с насмешкой посмотрел на меня Воронцов.

Я промолчала, и он продолжил:

– Не того ты выбрала на роль жениха, Василёк. Для твоего отца я чужак. Он не позволит тебе даже на словах быть моей невестой. Я неподходящий кандидат для его любимой дочурки.

– Именно поэтому ты идеально мне подходишь! – горячо заверила я его. – Папа всегда пытался контролировать мою жизнь. Пришло время покончить с его опекой и показать, что я могу принимать собственные решения.

Воронцов пристально посмотрел на меня.

Спину пробил холодный пот.

От его пронизывающего взгляда волосы под мышками чуть дыбом не встали. К счастью, я регулярно делаю депиляцию.

Он так проникновенно смотрел на меня, что захотелось признаться во всех своих грехах, а заодно и в его тоже.

– Ты чего? – с опаской покосилась я на него.

– Вот думаю, сколько ты планируешь изображать влюблённую пару, – протянул он. – Мне через несколько дней уезжать, если твои родители раньше меня не выставят.

– Скажем, что расстались, – нашла я очевидное решение.

– Надеюсь, жениться на тебе мне после этого не предложат?

– Ты за кого нас принимаешь? Мы не в Средневековье живём.

В этот момент к нашему столику подошла официантка, и Воронцов ничего не ответил. Девушка выставила на стол наш заказ и удалилась.

– Тогда какой у тебя план? – спросил Макс, берясь за ложку.

Я отломила кусочек хлеба, размышляя над его словами.

Честно говоря, настолько далеко я не планировала ничего.

Чего уж там. Я ничего не планировала.

– Может быть, для начала просто поедим? – неуверенно предложила я.

Максим откинулся на спинку стула, с лёгкой улыбкой изучая меня.

– Давай поедим. Но имей в виду, от разговора тебе не отвертеться.

Сделав честные глаза, я зачерпнула ложкой обалденно пахнущие щи.

– М-м-м, как вкусно. Кормят здесь и правда потрясающе, – похвалила я еду.

Макс улыбнулся, и я вдруг поймала себя на мысли, что мне комфортно сидеть и есть с ним вдвоём.

Интересно, почему, глядя на него, у меня перехватило дыхание?

Похоже, перегрелась на солнце.

Тут не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять: я не во вкусе Воронцова. У нас нет будущего.

На этом жизнеутверждающем заключении я вернулась к щам.

Наш обед прервал громкий возглас:

– Максим! Василиса! Какая неожиданная встреча!

Я обернулась и увидела Светку, направляющуюся к нашему столику. Её кудрявые волосы подпрыгивали в такт шагам, а на лице сияла широкая улыбка.

Однако я слишком хорошо знала эту улыбку. За ней скрывалась жажда сплетен. И, судя по горящему взгляду Светы, подруга знала то, чего не знали мы.

– Снова здравствуй, – натянуто улыбнулась я. – Какими судьбами?

– Мы с ребятами зашли выпить по кофейку. – Света махнула рукой в сторону группы наших общих знакомых, усаживающихся за соседний столик неподалёку. – Вы чего здесь делаете?

Её взгляд метнулся к Максиму, и я заметила, как алчно блеснули её глаза.

– Мы зашли перекусить, – неуверенно начала я, а Максим закончил за меня.

– У нас свидание, – сказал он, чем вверг меня в шок.

Он придерживался выбранной мною легенды, но от этого легче не стало. Как будто этого было мало, он взял меня за руку.

Как выброшенная на берег рыба, я открывала и закрывала рот, не зная, что сказать.

Зато у Светки подобных проблем не возникло.

Она вытаращилась на нас и взвизгнула:

– Вы правда вместе?

Я сжала пальцы Воронцова, стараясь выглядеть непринуждённо.

– Подтверждаю, мы пара.

Светка выглядела ошеломлённой.

– Ого! Когда ты успела с Женьком поговорить?

– О чём нам с ним разговаривать? – Я сделала вид, что не понимаю, куда клонит подруга.

– Он ведь твой… – Светка запнулась, явно вспомнив, что он не мой парень. Мало ли что он себе напридумывал. – В любом случае это очень неожиданно.

Отодвинув мою кофту, она плюхнулась в свободное кресло возле меня и подозвала к себе официантку.

– Я, пожалуй, присоединюсь к вам. Не возражаете? – с запозданием вспомнила она о манерах.

Я хотела возразить, но Максим опередил меня:

– Присаживайся, конечно, Света. – В его голосе слышалась лёгкая ирония, которую подруга не заметила.

Ему совсем не понравилось её хамоватое поведение.

– Отлично, – схватилась она за папку с меню и углубилась в его изучение.

Официантка стояла, ожидая, когда она сделает заказ.

– Кстати, Вась, ты знаешь, что твой отец тебя разыскивает? – не поднимая глаз, проговорила Светлана. – Он приезжал ко мне. Злющий был, ужас!

Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

Папа уже начал поиски?

Это очень плохо.

– Мы с ним немного поспорили, – пробормотала я.

Водя пальчиком по списку блюд, Светка издала смешок.

– Ничего себе «немного»… Он был в бешенстве! Да и не только он.

Пока я пыталась понять, кого отец привёз с собой, мне на помощь пришёл Максим.

– С кем пожаловал к тебе Олег Степанович? – спросил он, слегка наклонившись к ней.

Светка моргнула, явно обескураженная его интересом к ней.

– С неким Андреем Ивановичем, – пробормотала она, не сводя с него глаз, и кокетливо заправила прядку волос за ухо.

Из всего происходящего я уловила главное:

– Приехал твой отец?

– Похоже на то, – равнодушно отозвался Воронцов.

До столицы путь неблизкий. Если это действительно был его отец, то его поездка не могла занять всего несколько часов.

Естественно, я усомнилась в приезде его родственника.

– Наверное, это был кто-то другой. Разве что твой отец на вертолёте прилетел.

– На корпоративном, – подтвердил Макс.

Его взгляд встретился с моим, и я почувствовала, что обед просится обратно.

Настолько сильно я разнервничалась.

Воронцов посмотрел на часы и театрально вздохнул.

– Прости, Светик, нам пора. Не стоит заставлять родителей ждать.

Я с благодарностью кивнула ему.

– Макс прав. Нам пора. Была рада тебя снова увидеть.

– И я тебя.

Её тон говорил об обратном, но я решила не обращать на это внимания.

– Спасибо, Света, – предостерегающе взглянула я на неё на прощание. – Ты настоящая подруга.

Дав ей понять, чтобы держала свои загребущие ручонки подальше от Воронцова, с чувством выполненного долга я покинула кафе.

Мой спутник предложил оплатить счёт, и я согласилась.

Надоело с ним постоянно спорить.

Когда я уходила, Света выглядела расстроенной. Но после всего, что Макс сделал для меня, я должна была оградить его от её поползновений.

Оказавшись на улице, я глубоко вздохнула, ощущая, как прохлада наполняет лёгкие. Это помогло немного успокоиться после неожиданной встречи со Светой.

Я не могла не восхититься находчивостью Максима и тем, как он ловко выкрутился, не выдавая меня.

Вспомнила, как он держал мою руку, и невольно посмотрела на свою ладонь. Мне показалось, что на ней остался отпечаток от его прикосновения.

«Хватит, – мысленно одёрнула я себя и напомнила: – Ты не можешь позволить себе грезить о Воронцове. Вы из разных миров».

Но сердце предательски ёкнуло, когда я увидела, как он выходит из кафе.

Его тёмные волосы слегка растрепались, а в глазах светилась непоколебимая уверенность. Он не сомневался в своих возможностях и выглядел…

Нет, о том, как он выглядел, я отказывалась думать.

Он подошёл ко мне, и в животе разлилось знакомое приятное тепло, похожее на порхание бабочек.

Как бы я ни старалась, в его присутствии меня охватывало трепетное волнение.

– Что мы теперь будем делать? – спросила я первое, что пришло в голову, только бы не молчать.

– Что-нибудь придумаем. Итак, принцесса, готова к встрече с родителями? – спросил Воронцов, и в его глазах мелькнула лукавая искорка.

Я фыркнула, пытаясь скрыть, как меня задело это обращение.

Оно невольно подчёркивало пропасть между нами.

Где я и где принцесса?

– Хватит давать мне прозвища, Воронцов. И да, я готова.

– Тогда поехали, красавица, – без намёка на романтику приобнял он меня за плечи.

Почувствовав некую слабость в ногах, я сбросила с себя его руку.

– Хватит меня лапать, – буркнула я и с независимым видом направилась к его машине.

Максим догнал меня в два шага и неожиданно снова обнял за плечи.

По-настоящему.

Без пафоса.

Я вздрогнула и попробовала отстраниться, но он лишь сильнее прижал меня к себе.

– Эй, хватит меня отталкивать. Я вообще-то твой жених, – возмутился он вполголоса. Он сказал это настолько убедительно, что я невольно поверила ему.

Правда, ненадолго.

– Можешь не стараться. Здесь зрителей нет.

– Не мешай. Я практикуюсь.

Он подошёл к машине и с непринуждённой элегантностью открыл передо мной дверь.

Глава 7

Я забралась в машину, стараясь не обращать внимания на то, как ловко Максим захлопнул за мной дверь. Его галантность раздражала.

Или, может быть, меня раздражало то, как сильно мне это нравилось?

Я мысленно приказала себе собраться.

Напомнила себе, что не какая-нибудь деревенская простушка, чтобы таять от каждого его жеста.

Воронцов сел за руль, и салон наполнился его запахом – смесью дорогого парфюма и чего-то неуловимо мужского. Я демонстративно отвернулась к окну, делая вид, что любуюсь деревенскими красотами.

Максим повернул руль и выехал на дорогу.

Оказалось сложно не обращать на него внимания, когда он так приятно пахнет. Я невольно залюбовалась его точёными чертами.

Он повернул голову и поймал меня за подглядыванием. Пришлось в спешке отводить взгляд к окну, делая вид, что ему показалось.

– В чём дело, принцесса? Неужели нравлюсь? – В его голосе слышались игривые нотки.

– Размечтался, – буркнула я. – Прекрати, в конце концов, называть меня принцессой! Не смешно уже.

– Как скажешь, моя королева, – протянул он с видимым удовольствием.

Машина плавно двигалась по дороге, и я сосредоточилась на проплывающем за окном пейзаже. Ничего нового я не увидела, но, по крайней мере, отвлеклась.

– О чём задумалась? – видимо устав сидеть в тишине, спросил Максим.

– Ни о чём существенном. Почему интересуешься?

– Ты поссорилась с отцом, узнала от подруги, что он тебя разыскивает, мы возвращаемся к тому, от чего уехали. Любая другая девушка на твоём месте нервничала бы.

– Хватит меня сравнивать с другими, – отрезала я. – Ссорой с отцом меня не испугать.

Он бросил на меня быстрый взгляд, в котором мелькнуло нечто похожее на удивление.

– Вы не впервые расходитесь во мнениях?

Я пожала плечами, стараясь казаться равнодушной:

– Обычно я стараюсь до подобного не доводить.

– Тебе необязательно притворяться со мной неуязвимой, – вдруг серьёзным тоном произнёс Максим. – Ты можешь на меня рассчитывать.

Сердце пропустило удар, а потом заколотилось как сумасшедшее.

«Не верь ему», – твердил разум, а душа, сверкая пятками от счастья, помчалась выбирать свадебное платье.

– Ты это говоришь, потому что пожалел меня, бедную деревенщину? – с горечью спросила я.

– Ты последняя, кого мне хочется жалеть, Василиса.

– Почему?

Максим промолчал, сосредоточившись на дороге, и я почувствовала укол разочарования.

Похоже, он и сам не знал ответа на мой вопрос или не захотел его озвучить.

– Давай заканчивай со своей опекой, – с чувством собственного достоинства произнесла я. – Найди себе другой объект для благотворительности.

Максим посмотрел на меня, но снова ничего не сказал.

Уставившись в окно, я старательно игнорировала его присутствие, но каждой клеточкой тела ощущала его близость.

Что очень бесило.

– Знаешь, Василёк, – на подъезде к деревне вновь заговорил Воронцов. – Ты забавная, когда злишься.

– Это ещё что значит?! – резко повернулась я к нему.

– То и значит. – Он усмехнулся, не отрывая взгляда от дороги. – Ты настолько отчаянно пытаешься держать дистанцию, что это выглядит очень мило.

Я почувствовала, как краска заливает мои щёки.

От злости, конечно же. Только от злости.

– Не говори ерунду, – запальчиво ответила я ему.

– Чего ты злишься? – невинно поинтересовался Максим. – Я, между прочим, сделал тебе комплимент.

– Засунь свои комплименты куда-нибудь подальше. Мне они не нужны.

– Как скажешь, принцесса, – одарил он меня очаровательной улыбкой, и я едва сдержалась, чтобы не стукнуть его.

На его счастье, мы приблизились к деревне.

Когда мы подъехали к дому, я впала в ступор.

На асфальтированной площадке перед домом красовался вертолёт.

Эта громадина выглядела настолько нелепо на фоне простеньких деревенских построек, что я не смогла сдержать смешок.

– Ничего себе! Теперь понятно, почему папа захотел территорию перед домом закатать в асфальт. Я-то думала, он решил навести порядок.

– Похоже, наши отцы основательно наладили логистику между собой, – не пришёл в восторг Максим.

Он вышел из машины, и я последовала за ним, чувствуя, как подгибаются колени.

Одно дело успокаивать родненького отца. Совершенно другое – незнакомого дядю.

У калитки стоял крепкого телосложения мужчина в чёрном костюме, который не вписывался в деревенские виды.

– Андрей, – кивнул ему Максим. – Как обстановка?

– Напряжённая, – отрапортовал тот. – Ваш отец не в духе.

– Он вообще бывает в духе? – бросил ему Макс, а затем повернулся ко мне. – Готова?

– Надеюсь.

Расправив плечи, взяла его за руку, изображая счастливую пассию. Не успел Максим открыть калитку, как на крыльцо вышли наши отцы.

Лица у обоих были мрачнее тучи.

– Наконец-то пожаловали, голубки! – на всю округу громыхнул голос моего папы.

– Здравствуй, сын. Василиса, – сухо поприветствовал нас Воронцов-старший. – Не хотите объясниться?

Я почувствовала, как Максим напрягся рядом со мной, и невольно шагнула ещё ближе к нему, ища защиты.

Однако голос его прозвучал спокойно и уверенно:

– Не понимаю, что здесь объяснять? Мы с Василисой встречаемся.

Формулировка наших отношений вышла очень обтекаемой.

– Да неужели? – рявкнул мой отец.

Воронцов-старший отреагировал гораздо спокойнее:

– Интересно, и когда вы успели влюбиться? Сын, ты здесь находишься всего два дня.

– О любви пока речи не идёт. Нам хорошо вместе, и этого достаточно для начала, – спокойно произнёс мой названый жених.

К моему изумлению, он наклонился и поцеловал меня в висок.

Я едва не поперхнулась от его импровизации, но сумела сохранить невозмутимое выражение лица.

– Максим – замечательный парень. Мы сразу нашли общий язык, – подхватила я.

– Ты это серьёзно, дочка? – прищурился мой отец.

– Абсолютно, – твёрдо ответила я.

– Ты его совсем не знаешь.

– В этом вся прелесть. Мы будем узнавать друг друга постепенно.

Неожиданно даже для самой себя я обняла Воронцова и прильнула к нему.

Тот не возражал.

Наоборот, подыграл мне:

– Ваша дочь, Олег Степанович, понравилась мне с первого взгляда.

Его горячая ладонь поползла вверх по моей спине, и я почувствовала, как по телу разливается приятное тепло.

Мысленно приказала себе не заострять внимание на его прикосновениях.

Вроде помогло. В голове прояснилось.

Наши отцы с сомнением переглянулись.

– Вместо того чтобы поговорить со Степанычем, вы решили сбежать? – спросил у нас Воронцов-старший.

– Мы… Точнее, я испугалась, – призналась я, опустив глаза. – Думала, папа разозлится и прогонит Максима.

В принципе, я озвучила вполне реалистичные вещи.

Отец обладал крутым нравом и мог выкинуть что угодно.

– Ладно, чего уж теперь, – вздохнул Воронцов-старший, признавая мою правоту. Он не хуже меня знал своего друга. – Встречайтесь на здоровье.

Получив его одобрение, я не нашла что сказать. Оказалась попросту не готова к подобному повороту событий.

Слишком быстро он согласился.

Зато мой отец сообразил, что добавить:

– Но имейте в виду: свою симпатию выражайте за пределами деревни. Здесь ведите себя прилично. Не давайте новых поводов для сплетен.

С последним выходила промашка.

Нам с Максом предстояло разыграть расставание.

– Может, там и до свадьбы у вас дело дойдёт, – выдал нам авансом своё одобрение Воронцов-старший.

Я заметно погрустнела.

Наш розыгрыш с его сыном выходил из-под контроля.

– Не торопи нас, отец, – осадил своего родителя Максим.

Дверь в дом с шумом распахнулась, и на крыльцо вышла мама.

Отцы повернулись к ней.

– Идите обедать, еда на столе остынет! – немного натянуто улыбнулась мамуля и вытерла руки о фартук.

– Тоня, давай позже, – начал было отец, но мама его перебила:

– Олег, я полдня провела в духоте у плиты. Бегом за стол.

Спорить с ней никто не решился. Гуськом потянулись в дом.

Мы с Максимом шли в обнимку. Его близость придавала мне сил перед предстоящим допросом, который, без всяких сомнений, нам предстояло пережить.

За столом воцарилась странная тягостная атмосфера.

Мама суетилась, раскладывая по тарелкам еду, отцы хмуро молчали. Мы с Максимом старались соответствовать образу влюблённой парочки.

Не переходя границ дозволенного.

– Принцесса, передай, пожалуйста, соль, – попросил он с невообразимо притягательной улыбкой, от которой меня чудом не стошнило.

Он слишком сильно переигрывал.

Настолько, что я сама едва не поверила ему.

– Держи, дорогой, – процедила я сквозь зубы, с громким хлопком ставя солонку перед ним.

– Осторожнее, милая, – накрыл он мои пальцы своими. – Не разбей.

Каким влюблённым взглядом он при этом смотрел на меня – закачаешься.

Признаюсь, мои нервы сдали, и я пнула его под столом, надеясь привести в чувство.

А он и не поморщился!

– Чего молчите, голубки? – заговорил Воронцов-старший, привлекая к себе наше внимание. – Расскажите нам, как вы за столь короткое время успели прикипеть друг к другу.

Проглоченный мной кусочек котлеты встал поперёк горла, и я закашляла.

Караул!

Мы не обсуждали детали!

– Пап, давай потом об этом поговорим, – сказал ему Максим и протянул мне стакан прозрачной родниковой воды.

– Правильно, кушайте и не отвлекайтесь, – вмешалась мама и грозно зыркнула на мужчин, включая Макса. – Вася, солнышко, тебе положить салатика?

– Нет, спасибо, мама. – Я отодвинула тарелку. – Не обижайся, но я не голодна. Мы в райцентре поели. Да, Максим?

Я встала из-за стола и бросила на него выразительный взгляд.

Он понял намёк и тоже поднялся.

– Спасибо за обед, Антонина Петровна. Мы и правда не голодны.

Пожелав родителям приятного аппетита, мы вышли с ним на крыльцо.

Стоило двери, ведущей на терраску, за нами закрыться – и я резко повернулась к нему:

– О чём ты собрался говорить со своим отцом? Что ты ему скажешь? Каким образом объяснишь нашу спешку?

Максим подошёл ближе и положил мне руки на плечи.

– Эй, ты чего? Не стоит впадать в панику. Я, как обычно, что-нибудь придумаю.

– Не в этот раз, – с беспокойством посмотрела я на него.

– Послушай меня, принцесса. – Его пальцы мягко скользнули мне на талию, и он притянул меня к себе. Я замерла, ошеломлённая его неожиданной близостью. – Скажи, я когда-нибудь тебя подводил?

От его тихого вкрадчивого голоса в груди сладко заныло.

В его глазах появился какой-то новый, незнакомый мне блеск.

– Никогда, – пролепетала пересохшими губами.

– Вот и сейчас не подведу. Ты мне веришь?

Максим убрал прядь волос с моего лица. Его пальцы на мгновение задержались на моей щеке в еле ощутимом прикосновении.