Перевозчик

1. Кризис доверия

Моё заявление о том, что среди них есть крыса, подействовало очень сильно. Они долго переваривали эту мысль, не зная, что делать дальше.

– Ты можешь это доказать? – наконец спросил главный.

– Нет, – сказал я, – только косвенно. Могу, например, показать, где заложена взрывчатка.

– Ты что, не видишь? Они же нас разводят! – крикнул тот, что получил от меня молнией в промежность.

Он уже немного оклемался и начал вставать с асфальта.

– В чём-то он прав, – сказал главный задумчиво, – не вижу оснований вам верить, если честно.

– Посмотрите на места, где заложена взрывчатка, тогда решайте, – пожал я плечами, – вообще, верить или нет, дело, конечно, ваше. Ты начальник конвоя? Просто если нет, может быть стоит довести эту информацию до того, кто здесь принимает решения?

– Для вас достаточно и моих полномочий, – сказал главный, – и вы извините, но мы вынуждены вас задержать!

– С какой это стати? – напрягся я, – у вас нет такого права. А если вы это сделаете, то для нас это будет равносильно нападению.

– Ситуация непонятная, и мы не можем отпустить вас просто так. Вдруг вы замышляете что-то против конвоя? – сказал главный.

– Тогда вам нужно задерживать каждого, кто попадётся на пути, – сказал я, – ведь любой может что-то замышлять. Если бы мы хотели от вас чего-то, зачем бы тогда приходили сюда и пытались предупредить?

– Не знаю, – пожал плечами главный, – это нам и предстоит выяснить.

– И как же вы это будете делать? – усмехнулся я.

– Поживём, увидим, – сказал главный.

– Чем больше я с вами общаюсь, – вздохнул я, – тем больше мне кажется, что вы тут все заинтересованы в том, чтобы конвой попал в ловушку.

– Не дёргайтесь лучше, – сказал главный, – вы под прицелом, не думаю, что вы умеете останавливать пули. Да и магов у нас в охранении достаточно. У вас нет шансов победить, так что лучше не сопротивляйтесь.

Ситуация была, надо сказать, очень паршивая. Я себе всё совершенно не так представлял. И никак не укладывалось в голове, они реально просто нам не верят, или преследуют какие-то свои интересы.

– Что будем делать? – спросила Алиса едва слышно.

– Сможешь быстро уйти, чтобы тебя не достали? – также тихо спросил я.

– Как пуля! – откусывая яблоко, сказала Алиса.

– Я останусь, ты улетай, – кивнул я, – сразу, как только я возьму на себя внимание.

– Уверен? – пристально посмотрела мне в глаза Алиса.

– Да, – сказал я одними губами.

– Вы чего там шепчетесь? – спросил главный, которому не нравилось, что мы что-то обсуждаем втихаря.

– Ладно, – сказал я и сделал пару шагов вперёд, – только держите меня подальше от этого пидора, – указал я на того, который разговаривал с нами первым.

– Ах ты, сука! – заорал он и бросился ко мне, но главный остановил его, схватив за плечо.

Раздались несколько удивлённых возгласов и пара неуверенных выстрелов.

– А вот стрелять точно не нужно было, – сказал я, – если бы попали, то нажили бы себе ещё врагов. Моё доверие к вам и так уже на минимуме. Не нужно было пытаться вам помочь!

– Ты так говоришь, как будто что-то из себя представляешь, – злобно процедил тот, что в военной форме.

Я отвлёк на себя внимание, дав возможность Алисе резко стартануть вверх. И мне очень не понравилось, что они в неё выстрелили. Вряд ли попали, но тем не менее. Сам факт!

– Почему она сбежала? – внимательно на меня глядя, спросил главный.

– Не сбежала, а улетела, – сказал я, – потому что нечего ей здесь делать. Странно вы себя ведёте. Вам хотят помочь, а вы агрессию проявляете. Не ожидал такого от гуманитарного конвоя. Знал бы, что вы такие, не полез бы предупреждать. Ну взорвётся эстакада и взорвётся. Мне-то какое дело? Мог бы идти по своим делам спокойно.

– Так зачем же полез? – спросил главный.

– Хотел поступить правильно, – вздохнул я, – видимо, зря. Если вы своими людьми не дорожите, почему я должен о них переживать? И то, что вы стреляли по моей напарнице, это вообще ставит вас для меня вне закона.

– Это была случайность, просто от неожиданности ребята пальнули, – махнул рукой главный.

– То есть я могу сейчас пристрелить кого-то из ваших от неожиданности, скажу, что это просто случайность и всё будет нормально? С какой стати вы вообще стреляете в людей? На вас ведь никто не нападал! – сказал я.

– Ладно, конвою пора трогаться, – сказал главный, – не делай глупостей. Тебя сейчас свяжут немного, на всякий случай.

Я понимал, что против этой силы сделать сейчас ничего не могу, приходилось подчиниться. Главное, чтобы остальные не полезли меня отбивать у конвоя. Жертвы были никому не нужны. Ребята здесь были на работе, и они не виноваты, что начальство у них тупое попалось.

Оставалось только надеяться, что если эстакада всё-таки взорвётся, то не рухнет полностью, похоронив нас под обломками.

Ко мне направился один из солдат с наручниками.

– И что дальше? Когда вы меня отпустите? – спросил я.

– Это зависит от того, как дальше будут развиваться события, – сказал главный.

– То есть если плохо, то вы всё повесите на меня? – усмехнулся я, – сделаете крайним того, кто хотел вам помочь? Ну вы и уроды!

– Не стоит нас дразнить, – сказал главный, – придержи лучше язык. Ты не в том положении, чтобы так дерзко себя вести.

– Плевать! – сказал я.

Во всей этой ситуации моё внимание привлекла ещё одна деталь. Те ребята, которые сидели на броне, не очень одобряли действия начальства. Это было буквально написано на их лицах. И даже несмотря на то, что стреляли в Алису тоже двое из них, я всё равно видел некоторую озадаченность от сложившейся ситуации. Как будто их напрягла та информация, которую я сообщил, и они недоумевали, почему начальство не захотело её проверить.

Меня посадили на броню одной из машин, и конвой тронулся. Оставалось только надеяться, что взрывать эстакаду либо некому, либо этого делать просто не будут, оставив эту закладку на будущее. Ведь сейчас у банды вряд ли есть силы, чтобы справиться с охраной конвоя… хотя мы, конечно, могли просто не всё знать.

Руки у меня были скованы за спиной, и я ухватился ими за какую-то торчащую скобу, чтобы не упасть. Ребята, сидящие рядом, поглядывали на меня озадаченно, но молчали. Оно и понятно, решения здесь принимает начальство, а их дело выполнять свою задачу.

Когда мы стали приближаться к месту, где должна была быть заложена взрывчатка, стало тревожно. Спящая под эстакадой мощь разрушения щекотала нервы. Но сейчас взрыва быть не должно было, ведь эта закладка должна была сработать в хвосте колонны.

Честно говоря, место я помнил только приблизительно, по косвенным ориентирам. Может быть, и нужно было отметить точно места минирования, но раньше это как-то даже в голову не пришло.

– Где ты говоришь, взрывчатка заложена? – негромко спросил один из ребят в гражданской одежде. В голосе чувствовалось напряжение. Рядовые охранники восприняли мои слова более серьёзно, чем их начальство. Работа у них была опасная, они постоянно ждали каких-нибудь неприятностей, и мои слова упали на благодатную почву.

Я оглянулся на хвост колонны.

– Если не ошибаюсь, сейчас где-то на уровне четвёртой машины. Хотя это не точно, сверху трудно судить, – сказал я.

Парень сосредоточенно кивнул и сильнее сжал автомат.

Я и сам сидел как на иголках. Ведь если всё же кто-то подорвёт закладку, то нет никаких гарантий, что всё пройдёт по их плану. Взрыв может вызвать и стихийные обрушения. Мы все можем ухнуть вниз вместе с пролётом эстакады, на котором находимся. Тем более, если вспомнить количество заложенной взрывчатки…

Весь разговор слышали только те, кто находился на двух передних броневиках, и именно они были как на иголках. Остальные ничего не знали и даже не догадывались о том, что их может ждать.

Главный в конвое ушёл назад вместе с тем военным, с которым у нас изначально отношения не заладились.

Когда мы стали приближаться к месту, где ориентировочно был заложен второй заряд, меня неожиданно отпустило, и накатила волна какого-то пофигизма. Будь что будет! Может вообще взрывать некому. А если и есть кому, то, скорее всего, взрыв пройдёт по их плану, и конвой останется на «острове». Мне от этого не горячо не холодно. Не хотели слушать, пусть теперь это будут их проблемы, если что.

Правда, вот если взрыв всё же будет, они могут свою досаду и агрессию обернуть в мою сторону, так что было бы неплохо отсюда всё же улизнуть… хотя, с другой стороны, побег только убедит их в моей причастности.

Конвой полз вперёд, постепенно набирая скорость. По моим прикидкам мы уже должны были проехать то место, где была вторая закладка. А раз так, то взрыва, скорее всего, не будет, потому что сейчас его производить уже не имело смысла… но я ошибся.

Шарахнуло, как всегда, неожиданно. Меня, как и почти всех остальных сидевших на броне, сбросило вниз, когда эстакада вздрогнула… ну как вздрогнула? Я бы сказал, что она подпрыгнула на пару метров вверх и приземлилась обратно. Скорее всего, это было только субъективное восприятие взрыва, но тряхнуло нас в любом случае мощно.

Обрушился пролёт, до которого мы ещё не доехали. Я ошибся в оценке места, где заложена взрывчатка, и слишком рано расслабился.

Сзади тоже долетело эхо взрыва и грохот рушащихся конструкций. И тут же всё начало заволакивать дымом и пылью от взрыва. Я быстро огляделся. Момент для побега был идеальный, но только в том случае, если бы меня страховали Алиса или Маша. Прыгать с эстакады я бы, естественно, не стал. Но я никого не увидел, так что решил не рыпаться, а то так и пулю можно поймать. Кто знает, что в голове у этих ребят с оружием. Тем более, после взрыва.

Криков, кстати, тоже было много. В основном матерных. Как только уши отложило после взрыва, так на меня обрушился шквал голосов. Такое ощущение, что орали все и на всех. Когда я встал, дым начал понемногу рассеиваться, и я понял, что теперь могу видеть то место, где находился штаб, и вся наша команда. Голем в том числе. Раньше это место от меня заслонял второй броневик и край эстакады. Теперь же, сделав несколько шагов в ту сторону, я увидел одиноко стоящее строение.

Ни голема, ни некросов там не было. Я не заметил никакой активности и никакого движения. Это было хорошо. Нечего попадаться на глаза вооружённой охране конвоя. Они сейчас в таком состоянии, что могут начать палить во всё, что движется. Значит, всё же я не зря отправил Алису, она хотя бы предупредила всех остальных, чтобы не высовывались. Главное, чтобы они теперь меня отбивать не полезли. Жертвы тогда неминуемы, а их здесь быть не должно, потому что с обеих сторон нормальные люди. Просто в руководстве конвоя попалось два идиота, но ведь остальные же не должны из-за них страдать.

Солдаты с оружием рассредоточились вдоль ограждения эстакады, присев на одно колено и выискивая себе цели. Броневики после небольшой паузы тоже начали переставлять, видимо, на этот счёт у них были какие-то алгоритмы действий. Они встали по углам образовавшегося острова.

Надо сказать, что обрушение прошло планово. Ничего лишнего не упало, всё получилось как задумано, и конвой остался на острове, образованном уцелевшим пролётом эстакады.

Только вот зачем? Если от банды что-то и осталось, то вряд ли их сил хватит, чтобы справиться с охранением конвоя. Получается, что взорвали просто из злости? Потому что могли? Потому что всё к этому было готово? Или они всё же надеются каким-то образом урвать свой кусок?

Дальнейшая судьба конвоя, в самом деле, была туманной. Даже если сейчас сюда никто не придёт, что они будут делать? Как опустят машины вниз? Скорее всего, их придётся здесь просто оставить. Да и груз тоже на себе они унести не смогут. Шутка ли, два десятка фур!

Я периодически ловил на себе взгляды ребят, которые были в курсе моего предупреждения о взрывчатке. Взгляды были озадаченные. Люди были растеряны и не понимали, как ко мне относиться. Вдруг я и в самом деле замешан во всём этом?

Пока что они все действовали по инструкции. Причём и те, кто был в форме, и те, кто был в гражданской одежде. Такое разделение по внешнему виду, казалось неслучайным. Как будто конвой сопровождали две разные группы, у каждой из которых было своё начальство.

Мне пока что ничего не оставалось, кроме как ждать. Я стоял, прислонясь к броневику, и наблюдал за происходящим. Суета чем дальше, тем больше сходила на нет, и до всех постепенно доходило, что на самом деле произошло.

Вертя головой по сторонам, я заметил высоко в небе чёрную точку. Немного за ней понаблюдав, я убедился, что это Алиса. Она следила за тем, что происходит на эстакаде, но с безопасного расстояния.

Сделав несколько кругов в вышине, она исчезла.

Сразу после этого моё внимание привлекла решительно шагающая фигура в военной форме. Я сразу понял, что это кто-то из начальства, но точно не тот, с которым мы схлестнулись с самого начала.

Человек целенаправленно шёл ко мне. Взгляд у него не предвещал ничего хорошего. Глядя на него, я вдруг сразу понял, что на самом деле главный здесь именно он. До этого я всё время говорил не с теми.

Мужик был немолодой, суровый и в очень дурном настроении. Он подошёл ко мне, остановился напротив и некоторое время пристально смотрел, как будто пытаясь прочесть мои мысли.

– Ты сказал, что эстакада заминирована? – наконец спросил он.

– Да, но мои слова не были восприняты всерьёз, – сказал я.

– Зачем? – спросил военный.

– Что зачем? – удивился я.

– Всё зачем? – медленно и весомо сказал военный, – зачем вы это сделали?

– Взрыв эстакады не наша работа, – сказал я, поняв, что до начальника довели неверную информацию, – мы, наоборот, хотели предупредить о взрывчатке, чтобы вы не попали в неприятности.

Из-за ближней фуры показалась фигура того, кого я считал прежде главным. А за ним маячил военный, которого я «обидел» молнией.

– Ты чего здесь? – резко повернулся к нему мой собеседник.

– Тоже хочу разобраться в ситуации, – быстро выпалил гражданский, – а то, как я потом об этом докладывать буду?

– Ты уже разобрался! – с угрозой в голосе сказал главный, – я же сказал тебе быть в хвосте колонны! Кто там будет отдавать приказы, если что?

– Бардак! – едва слышно сказал я, но главный услышал.

– Ты прав! – повернулся он ко мне, – когда начальников слишком много, это всё равно что нет ни одного. Даже хуже.

Он тяжело вздохнул.

– Можно меня освободить? – сказал я, повернувшись к нему боком и продемонстрировав наручники.

– Снимите! – сказал главный, и, снова внимательно посмотрев мне в глаза, произнёс, – расскажи всё по порядку, с самого начала.

Я в очередной раз всё ему пересказал, разумеется, опустив то, что конвоя никак не касалось. Рассказал, что мы столкнулись с бандой, что была большая драка и мы почти всех истребили, что взяли одного из руководителей и тот выдал нам информацию о засаде, надеясь за неё купить свою жизнь.

– Если вы справились с теми, кто эту засаду организовал, значит, и у вашей группы сил немало, – задумчиво сказал главный, – почему же не захотели сами напасть на конвой?

– Мы разбоем не занимаемся, – сказал я, – да и убиваем только в целях самозащиты. Хотели сделать доброе дело, предупредить, а тут вон оно как всё вышло…

– М-да… ситуация… – задумчиво протянул главный и хмуро взглянул на своего зама в гражданке.

– Ну откуда же мы знали? – пожал тот плечами.

– От меня, – сказал я, – и тревожный сигнал нужно было проверить, хуже бы не стало.

– Или доложить мне, прежде чем принимать решение! – резко сказал главный, слегка не справившись с эмоциями.

Ответственность за ситуацию лежала на нём, как на начальнике конвоя, и выхода он из неё пока никакого не видел. Да никто не видел, если уж на то пошло.

Немного подумав и поиграв скулами, он протянул мне руку:

– Шторм, это мой позывной.

– Алик, – ответил я на рукопожатие.

– А можешь показать нам этого вашего информатора? – спросил главный.

– Забыл упомянуть один момент, – сказал я, – у вас есть крыса, которая сливает информацию. Кто это неизвестно, но именно он сделал возможным организацию этой засады.

– Любопытно… – протянул Шторм.

– И в свете этих событий, вместе с незаладившимся изначально общением, есть некоторый кризис доверия. Отдать вам этого говнюка мы можем совершенно спокойно, с одним условием, что он не должен быть отпущен на свободу. Это опасный тип, который, если окажется на воле, обязательно примется за старое и причинит людям очень много бед. Проблема скорее в техническом осуществлении этой передачи, – сказал я.

– Поясни, – нахмурился Шторм.

– Я не буду подпускать к вам своих людей на расстояние выстрела, – сказал я, – мы не хотим противостояния, а оно может случиться. В мою подругу уже стреляли, меня захватили и сковали наручниками. А если ещё учесть наличие предателя, то я бы не исключал возможность провокации. Ведь стравить нас и вас, это идеальный вариант. Мы друг друга если не перебьём, то можем значительно ослабить, и тогда на сцену может выйти кто-то другой, кто постарается собрать плоды. Говорю же, сложившаяся ситуация привела к кризису доверия. И это очень печально, потому что мы хотели как лучше!

– Надо его расстрелять! – вдруг вякнул военный, с которым у нас был конфликт, – видно же, засланный казачок!

2. Поиск решения

Шторм грозно на него взглянул.

– Вы уже приняли одно решение и облажались! – строго сказал он, – проваливай отсюда, чего уши греешь? Без тебя разберёмся.

Военный злобно зыркнул глазами, но всё же отошёл. Правда, недалеко. Только слегка спрятался за кабину камаза.

Шторм повернулся ко мне.

– И как же нам восстановить доверие, если, как ты говоришь, у нас кризис?

– Отпустить меня, – пожал я плечами, – понадеяться на мою добрую волю. Я приведу вам организатора этой засады. Верёвки-то у вас есть, чтобы меня опустить, а потом нас поднять обратно?

– Не делай этого, Шторм! – быстро заговорил его гражданский зам, – это наша единственная ниточка к бандитам!

– И как ты собираешься за эту ниточку тянуть? – спросил Шторм, строго на него глядя.

– Ну, или пусть с ним пойдёт отряд наших ребят! – предложил зам.

Шторм вопросительно взглянул на меня.

– Нет! – сразу отмёл я это предложение, – это только подтверждает отсутствие доверия. Это же будет конвой! Я не поведу вооружённых людей к своим ребятам. Этого точно не будет. Вы либо доверяете, либо нет. Один раз вы уже мне не поверили. Мяч сейчас на вашей стороне. Мы не будем вам помогать из-под палки и под дулом автомата.

По лицу Шторма я увидел, что он уже готов согласиться. Но это же самое увидел и его зам, и тут же попытался перехватить инициативу.

– Не отпускай его! – сказал он жёстко, – иначе я доложу о твоём поведении… сам знаешь кому.

– А ты что предлагаешь? – усмехнулся Шторм, которого, совершенно очевидно, угроза не испугала, а наоборот, подтолкнула сделать наперекор своему заму.

– Выяснить у него всю правду… есть же методы! – сказал Зам.

– Пытать? – покачал головой Шторм, – а если он говорит нам правду, что тогда?

– Он врёт! – уверенно сказал зам.

– Ты этого знать не можешь, – сказал Шторм, внимательно глядя на своего зама, как будто видел его в первый раз, – наш единственный шанс хоть что-то выяснить, это отпустить этого парня, – начальник конвоя тяжело вздохнул, – только вот это всё равно не решит проблему и не поможет нам разблокировать машины… это сделать уже никто не сможет. Тупиковая ситуация…

– И всё-таки… – начал зам, но Шторм перебил его.

– Принесите верёвки, – крикнул он в сторону ближайшего броневика.

Зам стиснул зубы, но спорить не стал.

Я тоже промолчал, предоставив им возможность самим разбираться между собой. Жаль, что начальник конвоя не ехал в начале колонны и не встретился нам первым, тогда, возможно, всё вышло бы совсем по-другому. Но теперь уже ничего не попишешь. Что имеем, то имеем.

Зам отошёл в сторону, и они начали о чём-то шептаться с «обиженным» военным.

– Когда тебя ждать назад? – спросил Шторм.

– Не знаю, как только смогу, так и приду, – сказал я, – думаю, у вас сейчас и других проблем хватает.

– Да, – задумчиво почесал бороду Шторм, – надо сообщить на базу о случившемся. Хотя… я даже представить не могу, что можно сделать в этой ситуации… только подогнать другие машины и перетаскать в них весь груз… очень сложно и очень долго… стоит ли оно того?..

У меня было ощущение, что Шторм говорит это не мне, а просто нечаянно начал рассуждать вслух. Да, ему сейчас не позавидуешь. И вся вооружённая охрана, в которой и маги наверняка есть, ничего сделать не может.

Солдаты, получив инструкции, обвязали меня верёвкой подмышками поперёк груди и опустили с эстакады вниз. Но не там, где было обрушение, а сбоку, чтобы я не переломал себе ноги, пробираясь по обломкам.

Шагая прочь от эстакады, я буквально спиной чувствовал направленные на меня стволы оружия. Надо сказать, ощущение не из приятных.

Я отправился не к штабу, где ночевали наши, тем более что по внешним признакам они были уже и не там. Я пошёл в сторону ближайших домов, чтобы скрыться из вида охраны конвоя и там уже думать, что делать дальше.

Отдать им координатора было здравой мыслью. Тогда нам самим не придётся думать, что с ним делать. Казнить пленного совершенно не хотелось. Всё-таки это совсем не то, что убить человека в бою. А они уже с ним там пусть сами разбираются.

Только вот возвращаться на эстакаду желания не было. Да, вроде бы Шторм был нормальный и меня, в конце концов, отпустили, но, как говорится, осадочек остался. Да и эти двое, с которыми общение не заладилось, похоже, будут продолжать всё валить на меня, чтобы самим оправдаться. Ведь это же они не прислушались к предупреждению. То, что они всячески будут пытаться сделать меня крайним, это было совершенно очевидно. И в том, что после того, как я отдам им координатора, меня тут же снова отпустят, я был совершенно неуверен. Могут и задержать «до выяснения обстоятельств».

Да, Шторм был у них главный, но взаимоотношения внутри конвоя я всё равно точно не понимал, как и вес его замов. Могут ведь и продавить своё решение. Как знать?

В общем, ладно, сначала нужно найти своих.

Это оказалось несложно, они ушли как раз туда, куда я и направлялся. Это было логично. Они спрятались в ближайшей к развязке застройке.

– Я же говорила, выберется! – сказала Алиса, – а они тут собирались идти тебя спасать, еле удержала!

– Хорошо, что удержала! – кивнул я, – лезть на сотню хорошо вооружённых и обученных людей идея очень плохая. Тем более они сидят на эстакаде, как бы вы её штурмовали? К тому же мы не знаем, что у них с магами, а они наверняка есть, и я не сомневаюсь, что боевые.

– Этот-то вон в нас шмальнул огоньком, – усмехнулась Алиса.

– Как огоньком? – испугалась Рита.

– Всё нормально, каски сработали, не зря же мы их с собой брали, – сказал я, – думаю, Алиса вам всё обрисовала в общих чертах, повторяться не буду.

– Так как ты выбрался? – спросил Петя.

– Оказалось, что мы не с теми разговаривали. Начальник конвоя, нормальный мужик, – сказал я, – если бы нам сразу удалось с ним поговорить, то возможно всё и обошлось бы. А теперь они сидят в ловушке и не знают, что делать.

– Поверили, значит, что мы тут не при делах? – спросила Алиса.

– Не все, – сказал я, – те двое продолжают упорствовать, но начальник, видно, больший вес имеет. В общем, я хочу отвести им Координатора, пусть сами с ним разбираются. Нам он всё равно не нужен.

– Зачем понадобилось подрывать эстакаду, если нападать на конвой некому? – задумчиво сказал Петя, – это же бессмысленно!

– Поверь, этот вопрос всех волнует, не только тебя. Но ответа на него пока что нет, – сказал я, – в общем, я возвращаюсь туда с Координатором, а вы продолжайте ждать здесь, особо не высовывайтесь и главное, очень внимательно следите за тылами. Если всё же есть кто-то, кто планирует разгромить конвой, то может случиться, что они нагрянут с этой стороны и натолкнутся на вас. Честно говоря, меня это больше всего волнует.

– Не переживай, – сказала Рита, – Зоя расставила своих мертвецов по ближайшим улицам как раз с этой целью. Нам тоже подобные мысли в голову пришли. Она сидит в големе и через своих ребят внимательно за всем наблюдает.

– Отлично! – кивнул я, – если вдруг что, подайте знак. Чем ярче и громче, тем лучше.

Последние слова были обращены к Алисе, потому что именно она могла устроить какой-нибудь фейерверк или иллюминацию в небе.

– Сделаем, начальник, – усмехнувшись, козырнула она, – уверен, что один хочешь пойти? Может, составить тебе компанию?

– Незачем, – сказал я, – там вы мне ничем не поможете, а здесь вас останется меньше. Да и в конвое до сих пор не всё понятно. Начальник-то нормальный, но насколько полной властью он обладает? Возможно, там две группировки, которые терпят друг друга, но вовсе не дружат, так что давать им лишних заложников или подставлять ещё кого-то под удар, смысла нет. Я вроде диалог наладил, уже немного попроще стало. Посмотрим, куда всё это выведет.

– Думаешь им всё же как-нибудь помочь? – спросила Рита.

– И хотел бы, да вариантов не вижу. Даже наш голем не сможет снять эти фуры с эстакады. Слишком высоко и слишком тяжело. А других мыслей у меня вообще нет пока что, – сказал я, – ладно, сначала сдам им Координатора, а потом видно будет. В конце концов, они сами виноваты, что не прислушались к предупреждению. Как и почему это второй вопрос. Нужно было послать людей проверить, правду ли мы говорим… впрочем, того что случилось, уже не изменишь.

– Привести этого утырка? – спросила Алиса.

– Да, будь добра, – кивнул я.

– Мы бы тоже хотели как-нибудь поучаствовать, – сказал Антон, – а то чувствуем себя бесполезными.

– Не переживайте, – улыбнулся я, – пока делать нечего… и дай бог так и дальше будет продолжаться. Драться пока что ни с кем не планируется. Вполне возможно, что мы скоро отсюда уйдём, ведь помочь им мы уже никак не можем. Пусть вызывают подкрепление и что-нибудь придумывают. Охраняйте девочек, такая у вас пока работа.

– Эй! – возмутилась Алиса, которая только собиралась идти за координатором, но, услышав мои слова, вернулась, – не надо меня охранять! Я сама кого хочешь охраню!

– Хорошо, – кивнул я, – охраняйте всех, кроме Алисы!

– Тоже плохо звучит! – задумалась Алиса.

– Мы поняли! – улыбнулся Антон, а Боря кивнул.

Координатор сразу понял, что дело дрянь. Он пытался со мной торговаться по дороге к эстакаде, но я его просто игнорировал. Он напирал на то, что у нас сделка, и что я собираюсь поступить непорядочно. Мне стоило больших усилий не остановиться, чтобы отпинать его напоследок. И вот как земля носит таких уродов? Они про данное слово, про совесть и честь вспоминают только тогда, когда им это выгодно. Во всех остальных случаях эти понятия для него ничего не значат.

– Никакой сделки не было! – резко сказал я, – это ты решил, что она есть. Мы тебе ничего не обещали. Ещё одно слово и я тебя поджарю молнией.

Координатор даже споткнулся после такой отповеди и, наконец, замолчал. Дальше мы шли в тишине.

Видя, что мы вернулись вдвоём, нам скинули сразу две верёвки. Очень предусмотрительно.

Координатор совершенно сник и послушно дал себя обвязать. Нас втянули наверх, и не успели мы перевалиться через ограждение, как я увидел искажённое лицо «обиженного» военного, который прокричал:

– Сволочь, это ты во всём виноват! – и, вскинув пистолет, он выстрелил прямо в голову Координатору.

Тот мотнул головой назад, затылок у него просто взорвался огненным фонтаном, и тело, кувыркнувшись через ограждение, улетело вниз, но удара не последовало, потому что оно повисло на верёвке, которую отвязать просто не успели.

События развивались очень стремительно. Ещё до того как военный выстрелил, Шторм понял, что он хочет сделать, и крикнул:

– Нет!

Но выстрелив в Координатора «обиженный» перевёл пистолет на Шторма.

До того как всё завертелось, все были довольно расслаблены, потому что опасности ждать вроде бы было неоткуда. Точнее, все, кроме меня, были расслаблены. Я всё время был на стрёме, потому что, как ни крути, находился во враждебном окружении, с которым ещё не все вопросы были решены. У меня молния буквально висела на кончике пальцев. Это, конечно, образное выражение, ничего такого не было, но если сравнивать с огнестрельным оружием, можно сказать, что палец у меня всё время был на спусковом крючке.

Да, выстрелу в Координатора я помешать не успел, но сразу после него тоже дал разряд молнии в обиженного, так что выстрелить в Шторма он не успел. Хотя падая в конвульсиях, на спусковой крючок успел нажать несколько раз, но все выстрелы ушли в небо.

Практически одновременно с этим зам Шторма тоже выстрелил молнией в своего командира, но Шторм успел прикрыться рукой, и молния как будто срикошетила от неё и ушла в небо. Похоже, начальник не брезговал и антимагической защитой.

Поняв, что ничего не вышло, зам кинулся наутёк и скрылся за одной из фур.

Я рухнул на асфальт и послал молнию прямо под днищем, надеясь попасть в ноги.

Я попал, и зам как будто споткнулся, полетел кубарем и вроде бы ещё и головой приложился об асфальт. Я на всякий случай продолжал лежать, держа его под прицелом. Мало ли что?

– Чего стоите, дебилы? – рявкнул Шторм стоящим вокруг солдатам и в форме и в гражданке. Они только и успели, что вскинуть оружие, но так и не поняли, что происходит и что нужно делать. Так и стояли, ошалело глядя на происходящее, – тащите их сюда!

– Кого? – спросил один из охраны в гражданской одежде.

– Точно дебилы! Вы не видели, что произошло? Предательство, измена! Несите тех, кого он обезвредил вместо вас! – Шторм кивнул на меня.

Солдаты, не спеша, двинулись исполнять, видимо, сомневаясь в том, что они делают.

– Быстрее! – рявкнул Шторм.

И только после этого все, наконец, зашевелились.

И зам и обиженный были без сознания, но живы. Их связали и посадили, облокотив на колёса броневика, прислонив друг к другу. Шторм стоял напротив и так яростно дышал, что казалось, у него сейчас из ушей пойдёт пар. Он был просто в бешенстве.

Я обратил внимание, что за мной приглядывают несколько человек, ненавязчиво держа на мушке. Было неуютно, но приходилось терпеть. Надеюсь, у них с нервами всё в порядке и они не начнут палить, если случится ещё какая-нибудь провокация.

– Жаль языка убили, твари! – процедил Шторм.

– Зато сами вскрылись, – заметил я.

Шторм искоса на меня глянул, а потом ему в голову как будто пришла какая-то мысль.

– Общее построение! – проорал он, – всех сюда, без исключения!

Народ засуетился и быстро стал собираться возле нас, выстраиваясь в одну шеренгу из четырёх рядов. Слева были все в военной форме, справа в гражданке. Разделение было приблизительно поровну.

Когда все выстроились, Шторм обвёл строй тяжёлым взглядом.

– Все здесь?

Люди начали переглядываться, как будто проверяя, но никто ничего не сказал.

– В общем, ребята, мы в дерьме! – сказал Шторм, – нас предали, и вот эти двое, – он кивнул в сторону зама и обиженного, – одни из участников заговора. Думаю, что они не одни здесь. Наверняка у них есть сообщники.

Все военные повернулись в сторону тех, кто в гражданке, те, в свою очередь, посмотрели на военных.

– Можете не играть в гляделки, – сказал Шторм, – у нас два предателя, по одному из каждой группы. Так что это не показатель. Если кто-то ещё замешан, лучше сразу покайтесь и останетесь живы. Потому что, если начнётся какое-нибудь очередное дерьмо, пощады уже не будет.

Все молчали, искоса поглядывая на своих сослуживцев. Теперь все будут подозревать всех. Никто, ожидаемо, не сознался. Если предатели и были, они надеялись выскочить втихаря. Вскрываться никто не собирался.

Шторм ещё раз всех оглядел, но было понятно, что сейчас ничего сделать невозможно. Но задача была выполнена, он всех предупредил, и теперь они будут в оба глаза следить друг за другом. Сейчас это было необходимо, чтобы, если в конвое остались заговорщики, они не смогли ничего сделать незаметно. Внимание внутри отряда выросло многократно.

– Разойтись! Все на свои посты, смотреть в оба, о каждой непонятной хрени докладывать мне. Сейчас важна каждая мелочь.

– Есть! – хором ответили все, кто были в строю и бегом бросились на свои посты.

Шторм постоял в задумчивости некоторое время, потом, видимо, приняв какое-то решение, резко подошёл ко мне.

– Странная ситуация, – сказал он, – но, похоже, сейчас я могу доверять тебе больше, чем своим людям… или нет? – он пристально уставился на меня.

– Честно? – спросил я, и он кивнул, – мне плевать. Если я смогу, то помогу чем-нибудь. Но не из-за вашей команды, а из-за людей, которые ждут эти фуры. Для многих это вопрос жизни и смерти. Я вообще влез в это только по этой причине. Ваши дрязги мне неинтересны.

– Принято, – кивнул Шторм, – есть какие-то соображения о происходящем? Что ты со своей точки зрения думаешь о ситуации? Что произошло, зачем, почему и что будет дальше?

– Интересно моё мнение? – усмехнулся я.

– Да! – серьёзно сказал Шторм.

– Ну, тогда слушай!