Страх на пути

Глава 1: Незнакомец на трассе.

Густой лес проносится через окна гонящего по пустой трассе автомобиля. Ночь окутывала всю дорогу, и лишь свет фар разрезал непроглядную тьму. Володя гнал домой. Уехал сразу же, как сдал вахту своему товарищу. Вот уже почти четыре часа он находился в пути, представляя себя в мягкой и теплой кровати. Своей семьи у Володи не было, но дома чувствовался некий уют. Дорога занимала около двенадцати часов, четыре из которых Володя почти проехал. Однако он рассчитывал преодолеть путь быстрее.

Вдруг на дорогу выскочила незнакомая фигура. Когда свет фар осветил силуэт, стоящий на пути, Володя резко ударил по тормозам, при этом чуть не улетев на обочину. Спустя минуту водитель пришел в себя и хотел уже нецензурно покрыть нарушителя дорожного движения. Но когда Володя увидел незнакомца, то понял, что этот человек вероятно нуждался в помощи. Перед водителем стоял молодой парень лет двадцати, очень худой, в рваной одежде, весь покрытый ссадинами, на одном глазу была марлевая повязка, а на левой руке отсутствовало несколько пальцев.

Володя замер, рука все еще сжимала руль в белой костяшке. Проклятия застряли в горле, сменившись ледяным комом ужаса. Свет фар выхватывал из мрака не просто нарушителя, а призрак страдания. Парень стоял, шатаясь, его единственный видимый глаз – огромный, темный, полный немого отчаяния – был прикован к Володе. Марлевая повязка на другом глазу промокла и потемнела, вероятно, от крови или гноя. Рваная рубашка висела лохмотьями, открывая багровые ссадины и синяки на истощенной груди. Но больше всего поразило Володю отсутствие пальцев на левой руке – не аккуратный шрам, а грубые, рваные культи, будто их… оторвали.

«Боже…» – вырвалось у Володи шепотом. Все мысли о кровати испарились. Он резко дернул рычаг, переводя машину в паркинг, и выскочил наружу. Ночной воздух, холодный и влажный, ударил в лицо, смешиваясь с запахом горячего асфальта и пыли от резкого торможения.

– Эй! Ты что, с ума сошел?! – крикнул Володя, но голос его дрожал, не от злости, а от шока. – Что с тобой случилось? Кто ты такой?

Парень не ответил. Он сделал шаг к машине, споткнулся и чуть не упал. Володя инстинктивно бросился вперед, подхватив его под мышки. Тело под рваной одеждой было невероятно легким, костлявым, как у ребенка. Володя почувствовал липкую влагу на рукаве своей куртки – кровь.

– Помоги… – хрипло прошептал парень, его голос был едва слышен, сорванный, будто от долгого крика. – Уберите… меня отсюда… Пожалуйста… – Он судорожно глотнул воздух, его единственный глаз метнулся к темной стене леса позади, как будто там таилась невидимая угроза. – Они… ищут…

Володя оглянулся вслед за его взглядом. Темнота между деревьями казалась теперь зловещей, живой. Шелест листьев звучал как чьи-то шаги. Кто "они"? Грабители? Бандиты? Охотники за людьми? Мысль подобрать этого изувеченного незнакомца казалась безумием. Двенадцать часов пути, усталость, а тут – человек, явно втянутый в что-то страшное и опасное. Мертвец на колесах.

Но когда Володя снова посмотрел на ввалившиеся щеки парня, на его трясущиеся руки с изуродованной кистью, на немой ужас в единственном глазу, что-то внутри перевернулось. Этот парень не был угрозой. Он был жертвой. Оставь его здесь – и он умрет. Или его найдут "они".

– Ладно, – резко сказал Володя, принимая решение. – Ладно, парень. Залезай. Быстро! – Он почти втолкнул ослабевшего юношу на пассажирское сиденье своего старенького седана. Тот упал на сиденье, скорчившись, как раненая птица, прижимая искалеченную руку к груди. Запах крови, пота и чего-то гнилостного заполнил салон.

Володя вскочил за руль, резко дернул селектор на драйв. Машина рванула с места, шины взвизгнули на асфальте. В зеркало заднего вида он бросил последний взгляд на то место, где нашел парня. Пустота. Но ощущение, что из этой пустоты за ними следят чьи-то невидимые глаза, не покидало.

– Кто ты? – спросил Володя, давя на газ, стараясь отъехать как можно дальше и быстрее. – Как тебя зовут? Что произошло? Кто "они"?

Парень молчал, тяжело дыша. Потом зашевелился, повернул голову. Его единственный глаз, огромный и темный в свете приборной панели, снова был прикован к Володе. В нем не было благодарности. Там был только первобытный, животный страх.

– Имя… не важно, – прошептал он так тихо, что Володя едва расслышал. – Бежал… из Леса… – Он снова судорожно глотнул, сжался. – Они… не люди… И они везде. Даже здесь. Ты… не понимаешь… куда меня везешь.

Последняя фраза прозвучала как приговор. Володя почувствовал, как по спине пробежал холодный пот. Он сжал руль, глядя на бесконечную темную ленту дороги, убегающей в свете фар. Дом казался теперь не спасением, а бесконечно далекой, недостижимой точкой. А в его салоне, на пассажирском сиденье, сидел немой свидетель ужаса, который мог последовать за ними по пятам. И слова "не люди" эхом отдавались в тишине, сливаясь со стуком сердца Володи, которое теперь билось в два раза чаще. Дорога домой превратилась в бегство от чего-то непостижимо страшного. Слова парня повисли в салоне, густые и тягучие, как смола. "Не люди". "Они везде". Володя резко сглотнул, пытаясь выдавить из себя что-то вроде здравого смысла.

– Лес? Какой лес? – спросил он, голос хриплый от напряжения. – Ты про этот? – Он кивнул на черную стену деревьев, мелькавшую за окном. – Где тебя так… Господи, парень, да кто мог…

– Не этот, – парень перебил его, шепот стал резче, отчаяннее. Он съежился еще больше, будто пытаясь исчезнуть. – Глушь. Заброшенная зона… Ты же знаешь… все знают… слухи… – Он закашлялся, судорожно, держась за грудь. – Не слухи. Правда. Они… экспериментировали. С живыми. С нами.

"Глушь". У Володи похолодело внутри. Да, он знал. Все знали эти страшилки про старый, закрытый военный полигон в трехстах километрах отсюда, про пропавших туристов, бродяг. Но это же были просто байки! Бабушкины сказки, чтобы дети в лес не лазили!

– Ты… ты оттуда? С Глуши? – Володя с трудом выдавил слова. Его собственный дом был как раз в глухой деревушке на окраине той самой запретной зоны. Туда он и мчался. Туда он сейчас и вез этого… этого свидетеля ада.

Парень кивнул, еле заметно. Его единственный глаз, дикий и невидящий, уставился в ветровое стекло, в убегающую темноту.

– Бежал… долго… – прошептал он, и в его голосе появилась какая-то странная, отрешенная интонация. – Там… под землей… клетки… провода… боль… всегда боль… Они смотрят… без глаз… но видят… Чувствуют страх… Он… как кровь для них… – Он замолчал, дыхание стало прерывистым, хриплым. – Меня звали… Саша… кажется… Или нет… Имена… там не нужны… Только номера…

Володя давил на газ, стрелка спидометра ползла в красную зону. Старый двигатель ревел протестом. Каждый километр приближал его к дому – и к краю того самого проклятого места. Мысль о том, что он вез туда живую улику, живой крик о помощи из самого сердца кошмара, была невыносима. Куда ему ехать? В полицию? А если "они" уже везде? Если у них есть связи? Парень выглядел как жертва пыток, его слова звучали как бред сумасшедшего… Кто поверит?

– Саша… – попробовал Володя, имя казалось чужим и хрупким в этой адской обстановке. – Держись, слышишь? Доедем… куда-нибудь… Разберемся…

Но Саша уже не слушал. Он бормотал что-то бессвязное, дрожащими пальцами здоровой руки ковыряя засохшую кровь на рукаве. Его взгляд метался по салону, по темным окнам, цепляясь за каждую тень.

– Слышишь? – вдруг выдохнул он, голос сорвался в визгливый шепот. Он вжался в сиденье, указывая искалеченной культей вперед, туда, где дорога делала плавный поворот, уходя в еще более густую чащу. – Слышишь, как они шепчутся? В кронах… Они нашли! Они ЗДЕСЬ!

Его крик, полный абсолютного, нечеловеческого ужаса, разорвал ночную тишину салона. Володя инстинктивно жмурился и давил на тормоз, сердце колотилось как бешеное. Машина резко сбавила ход, шины завыли. Он впился взглядом в указанное место. Темнота. Только монотонный шелест листьев под порывом ветра. Ничего.

– Саша, тут никого… – начал Володя, оборачиваясь.

Но слова замерли у него на губах. Саша сидел, замерший, его единственный глаз был расширен до предела, устремлен не на дорогу, а в боковое окно. Прямо в черную стену леса. Его рот был открыт в беззвучном крике, а по щеке, из-под мокрой марлевой повязки, стекала темная струйка. Не кровь. Что-то густое, почти черное.

– Тени… – прошептал Саша, и в его шепоте не было уже ничего человеческого, только леденящая душу уверенность обреченного. – Они не бегут за машиной… Они ждут. Впереди. Везде. Дорога… она ведет к Ним. Домой. Твой дом… уже их дом.

Володя медленно, с трудом повернул голову вперед. Фары резали тьму, освещая пустую трассу. Но теперь ему почудилось, что в глубине леса, по обе стороны дороги, мелькает что-то. Не очертания, а скорее движение самой темноты. Будто чернильная вода колышется. И шепот… Или это все еще шум в его ушах от адреналина?