Кровавые аккорды
Table of contents
Кровавые аккорды
Кровавые аккорды
2025 Ксения Соул
Все права защищены.
Любое копирование, воспроизведение или распространение текста
без разрешения автора запрещено.
Автор: Ксения Соул
Email: [email protected]
Я этим рассказом вдохновилась из своего сна. Он мне давно снился, в детстве. В школьные года я его хотела написать, но не могла до конца довести. Я тогда плохо, что либо сочиняла, было много идей, но не могла их нормально осуществить.
Тогда все мои рассказы находились в телефоне, но в старом телефоне все стёрлось.
И в итоге я снова к нему вернулась и написала его. Я очень рада, тому что теперь я смогла дописать и дать идею .
Все, что написано в рассказе это не прям весь мой сон, а лишь моя фантазия дополнила его.
"Мать с дочкой жили обычной жизнью в тихой деревне, пока обычный поход в лес не превратился в кровавые аккорды"
Приятного чтения, дорогие читатели!
Утро было окутано густым туманом. Он сковал вершины леса, улицы и крыши домов, словно скрывая всё от глаз. Воздух был насыщен влажным запахом сырой земли и травы, промокшей в недавнем дожде.
Вся деревня казалась погружённой в сон, только пронзительный крик петуха напоминал, о начале нового дня.
В одном из скромных деревянных домов жила женщина с дочерью. Рыжая кошка свернувшись клубком у печи, тихо дремала. Услышав крик, она лениво потянулась и направилась к миске с молоком, что хозяйка оставила с вечера.
Мать проснулась первой. В печи ещё тлели угли, и в комнате стояло приятное тепло. Девочка спала, её золотистые волнистые локоны были разбросаны по подушке.
– Софья, вставай, – негромко сказала Феодора, осторожно коснувшись плеча дочери. – Пора вставать.
Софья медленно пошевелилась, потянулась и села, зевая. Её ночная рубашка была поношена, подол сбился на коленях. Волосы растрёпались, и одна прядь упала на глаза. Через занавески пробивался бледный утренний свет.
Феодора встала и направилась на кухню, где всё было просто и практично – тяжёлый деревянный стол, старые полки с керамической посудой и железная плита в русскую печь.
Она открыла заслонку, бросила в огонь сухие поленья – раздался резкий треск, за ним последовало ровное потрескивание огня, заполнившее тишину утра.
Когда пламя разгорелось, она насыпала овсянку в чугунную кастрюлю, влила воды из ковшика и поставила на плиту. Металл медленно нагрелся, и каша начала тихо шипеть, наполняя комнату тёплым, домашним запахом.
Софья подошла к комоду, на котором висело круглое зеркало в тонкой металлической оправе – немного потускневшей и с царапинами. На спинке деревянного стула висела её жёлтая кофта – простая, с пятнами и потертостями, но ещё крепкая. Она надела её, застегнув на все пуговицы, и села у комода. Она медленно расчесывала волосы пластмассовой расчёской, которую ей подарили несколько лет назад – на боку была заметна трещина, а зубчики местами изношены. Волосы были длинные, слегка спутанные, тяжёлые.
Софья внимательно смотрела в зеркало, не торопясь, а потом разделила волосы на две части и аккуратно заплела две косички. Девочке было десять лет, и её движения были точными, выработанными – привычка, выработанная годами.
Когда она закончила, Софья поспешила на кухню. Феодора мешала кашу в глубокой чугунной кастрюле – руки её были сильны, движения уверенные, но в них уже читалась усталость. Рыжие кудри выбивались из пучка, две тонкие пряди спадали на лоб, а веснушки на худом лице казались особенно заметными в утреннем свете, проникавшем через узкое окно. Платье на матери было простое, зелёное, с закатанными рукавами, из ткани, которую давно не меняли. Оно было немного изношенным, но аккуратным – как и вся жизнь здесь.
Каша была готова. Феодора поставила на стол две простые глиняные тарелки, и они с дочкой сели завтракать. Ели молча – привычная домашняя тишина окутывала комнату, как родное покрывало.
Когда тарелки опустели, Софья осторожно поднялась и вышла из кухни, не спеша неся миску к колодцу во дворе, где под тонкой струйкой холодной воды она полоскала посуду. Улица была ещё влажной от утреннего дождя, воздух свеж и густо пахнул сырой землёй и лесом.