Фальшион

Фальшион – меч, косящий врагов без всякой жалости.

Название происходит от латинского «falx» – коса.

* * *

Тяжёлая штука! Не всем нравится, не всем подходит. Поклонники фехтовального искусства чаще всего игнорируют это оружие, ведь им почти нельзя колоть, а рубить, возможно, только с широкого замаха, когда требуется рассечь панцирь, расколоть щит и располовинить противника надвое, чтобы, значит – наверняка.

Он предназначен для грубой мощной рубки без изысков. Широкий меч односторонней заточки с тупо срезанным и наполовину скруглённым концом, толстым обушком и массивной рукоятью в полторы ладони.

Фальшион – меч обычных размеров, не такой длинный, как эспадон, а значит, им нельзя достать противника издалека. В свалке он бесполезен, ведь там невозможно размахнуться. Казалось бы, сплошные недостатки, и всё же я всегда беру с собой именно это оружие, смахивающее на большой кухонный тесак, но с благородным перекрестием и крепким оголовьем рукояти.

........................................................................

Сегодня пасмурно, воздух какой-то сырой. Это радует – в такую погоду драконы не летают. Они любят ясное небо и жару, когда можно забраться повыше и оттуда высматривать себе подходящее стадо для нападения.

........................................................................

Было время, эти твари так достали подданных его величества, что король приказал рыцарям сопровождать пастухов. Те из нас, кто ввиду безземелья был на государевой службе, спокойно восприняли приказ монарха. Знать подняла крик! Это, видите ли, недостойно рыцарского звания! Подайте им королевское поручение соответственно положению и родовитости, ну и так далее, и тому подобное.

Тогда его величество сам облачился в доспехи и отправился в холмы без придворных и слуг. Он сопровождал пастуха, который оказался ветераном, служившим ещё деду нашего монарха. Они проболтали весь день, а когда пригнали стадо домой, то с удовольствием распили изрядный бочонок пива в деревенском трактире!

Пристыженная знать бросилась подражать своему сюзерену! Чванливые придворные снисходили до общения с крестьянами, старались вести себя с простонародьем запанибрата и признавались потом, что находили в этом некое своеобразное развлечение. Правда, до простоты и естественности его величества им было далеко. Герцоги, графы и маркизы выезжали «на природу» с целой толпой слуг, разбивали шатры и весело проводили время, попивая вино под музыку и песни менестрелей, чем мешали овцам спокойно пастись.

Наши бароны оказались в этом деле попроще. Крепкие, бородатые, привыкшие драться боевыми топорами, они имели только одну слабость – пиво! Зачем ждать пока день закончится? Почему бы не взять с собой бочонок, а то и два? А раз теперь модно быть на короткой ноге с деревенщиной, то можно налить пастуху чарку, другую и третью. Жалко, что ли? Жадный барон – скучный барон, а скучный барон, да это вообще не барон! Он не будет популярен среди своих собратьев, всегда ценивших широту души, гостеприимство и весёлый нрав, не меньше, чем силу, богатство и древность рода.

Дело частенько заканчивалось тем, что барон с пастухом накачивались до умопомрачения и распевали песни, обнявшись, как родные, в то время как стадо было предоставлено само себе. От этого случались разные неприятности. Драконы умные существа, и они быстро смекнули, что те, кто должны охранять овец частенько не могут подняться с места. В результате, от четверти до половины стада оказывалось съеденным. Как-то раз крупное стадо исчезло полностью, несмотря на то, что никто в округе не видел ни одного дракона, ни на земле, ни в воздухе. Не было также следов когтей, окровавленной травы и недоеденных ошмётков, как это бывает при драконьем пиршестве. Дело всё равно списали на драконов, но лично я думаю, что стадо попросту угнали скотокрады, прямо из-под носа у двух налившихся пивом, под самое донышко, обормотов, благородного и простого происхождения.

Один раз случилось так, что крылатый ящер проигнорировал овец, а съел именно пастуха и барона, накачавшихся в зюзю. Видимо, ему тоже пивка захотелось с закуской, так это можно понять!

Лучше всего с охраной стад справлялись безземельные рыцари, вроде меня. Как бы мы ни любили службу у его величества, но на королевское жалование особо не разгуляешься, а потому взять с собой бочонок пива или бурдюк вина не получится. Так что приходилось довольствоваться ключевой водой, ломтём хлеба с луковицей и не слишком интеллектуальным общением с каким-нибудь увальнем. Правда, если парень молодой и не дурак, то с ним можно сыграть в кости или ножички на интерес, а если он крепкий и здоровый, то даже помериться силой! Но я вот быстро раскусил другое преимущество таких дежурств. Ведь, кроме пастухов на свете существуют пастушки, а это уже совсем другое дело!

Старое правило – среди тех, кто опекает овечек, совсем не бывает женщин замужних, а тем более с детьми. У таких и без овец забот хватает, а потом, если возникнет опасность, баба скорее бросится защищать своего пискуна, чем не овцу. Престарелые деревенские леди тоже для такой работы не годятся. За овцами приходится ходить быстрым шагом, а иногда и бегать, а это задача не для бабушек. Совсем юным крестьянкам доверяют пасти гусей неподалёку от села, но там защита не требуется – драконы не станут нападать на такую мелочь, да ещё с риском отведать мужицких тумаков, оглоблей или поленом. Так что остаются молоденькие, крепенькие девушки в самом соку! Как раз то, что надо!

Я полюбил такие дежурства, а пастушки полюбили меня. Правда, деревенские парни несколько раз собирались меня побить, но так и не решились. Какой дурак нападёт на рыцаря? Одно дело, дружеский поединок, пусть даже на кулачках, и совсем другое – настоящая драка! В этом деле мужикам к воякам лучше не лезть. Я не испугаюсь выйти против четырёх-пяти мужланов, а разозлить, так разгоню и десяток! Это без доспехов, а в полном вооружении да на коне раскидаю всю деревню, если выступит против меня с дубьём и дрекольем. Они это хорошо знают, вот и не суются!

Нет, а по правде, на что тут обижаться? Я никогда не принуждаю девушек силой и не покупаю любовь пастушек за деньги, так что всё по-честному. А то, что я влил в крестьянские семьи немного благородной крови, так это к лучшему – будут у следующего короля крепкие кнехты! Рыцари рыцарями, а без арбалетчиков и щитоносцев войско не войско! У каждого своё место, а такие парни, какие получаются от нашей любви с развесёлыми сельскими девахами, лучше всего подходят для королевской службы, в качестве честных солдат. Разве я не прав?

Но вот же злая судьба – и здесь со мной случился казус! Это произошло как раз, когда мы с одной ядрёной милашкой удалились в шалаш, чтобы, м-м, избежать полуденного зноя. Насчёт стада можно было не беспокоиться – две умные овчарки не дадут разбрестись овечкам и поднимут тревогу, если почуют опасность. Драконов в последнее время никто не видел, их распугала рыцарская охрана, вот я и расслабился. Даже, не то чтобы расслабился, а скорее понадеялся на авось, вот едва и не попал – «как кур в ощуп!»

Эта сволочная тварь упала с неба, как раз когда мы с пастушкой достигли высшей точки, э-э, м-м, в беседе об устройстве Вселенной. Каждому мужчине известно, как тяжело, почти невозможно контролировать себя в эти несколько секунд неземного счастья!.. Я имею в виду удачное построение, кх-м… философских выкладок. К тому же девушка до того крепко обхватила меня ногами… То есть, ей очень понравилась моя научная концепция, и она не хотела меня отпускать. Еле вырвался!

Ну, рыцарь, это всегда рыцарь, даже голый. Да, мне пришлось драться в костюме Адама! Единственное, что удалось выхватить из груды вещей, беспечно сваленных возле шалаша, это дедовский фальшион, который я носил, поскольку на новый обоюдоострый клинок денег не хватало.

Не буду подробно расписывать тот поединок, я ведь не менестрель. Скажу только, что дракон попался здоровенный, бурой окраски и покрытый крепкой чешуёй, так что повозиться с ним пришлось основательно. В результате, стадо не потеряло ни одной овцы, но половина заслуги принадлежит не моей доблести, а тем самым псам, храбро бросившимся на врага. Когда я подбежал с обнажённым клинком, дракон их как раз дожёвывал.

Мне удалось эту зверюгу зарубить, а самому остаться в живых. Чем не рыцарский подвиг? Но, когда дело дошло до короля, меня вместо награды ждала выволочка. И кто ему только рассказал? Неужели овцы? Вот ябеды!

Больше меня не посылают охранять стада. Теперь я патрулирую дороги, чтобы избавить подданных его величества и гостей королевства от разбойников, и называюсь я теперь – королевский жандарм. Нда… Так и не понял – меня повысили, дав это новое задание, или наказали?

Ладно, дороги, так дороги. Больше езды, меньше сидения на месте. Немного скучаю по пастушкам, но трактирные служанки ничуть не хуже! Правда, они любят серебро, которого у меня немного, но никогда не проявляют жадность. Это с пузатого купца надо денежки тянуть, а не с рыцаря, осуществляющего их же безопасность, и при этом не всегда способного позволить себе на ужин котлету и кружку эля.

Впрочем, драконья угроза в последнее время ослабла, а разбойники на этой дороге, познакомившись, с моим фальшионом, подались в другие края. Я опасался, что вскоре совсем останусь без дела, а это означает полуголодное существование, так-как не будет прибавки, которая следует за наши праведные труды, если есть с кем сражаться. Счастье рыцаря на острие копья! Может быть, война, это плохо, но только там возможно заработать почёт и славу, а заодно добыть трофеи или с честью сложить голову – кому какая судьба!

Но, как на грех, государь наш миролюбив, хоть и грозен. Своих земель ему хватает, а на его владения мало желающих покуситься. По крайней мере, среди соседних королей такого безумца нет. Вот и сидим на грошовом жаловании, за овечками смотрим, да по дорогам скачем, чтобы купцам вольготно жилось.

Я слышал, в иных державах рыцари от такой жизни сами в разбойники подаются. У нас такое считалось бы изменой государю. Нет, это дело недостойное рыцаря! Лично для меня клятва верности, не пустой звук. Но ещё немного, и я буду просить его величество отпустить меня к соседнему государю в наёмники хотя бы на время. При этом, правда, придётся сдать казённый щит, седло и коня, но при мне останется фальшион и доспехи, собранные из четырёх разных наборов, принадлежавших моим дедам и прадедам. Так что будет с чего начинать!

(Не случится ничего такого, это я просто хандрю, так что не слушайте!)

...................................................................

Всё началось на исходе дня, когда я уже «измерил» аллюром своего скакуна большую часть дороги. Погода, как уже говорилось, стояла пасмурная, и вечерний холод потихонечку проникал под железо доспехов, благо войлочная куртка истоньшилась за три года ношения, и не хотела согревать тело.

Но я не унывал! Вот доберусь до трактира, поставлю Черныша в стойло, задам ему добрую копну сена, а сам оставлю доспехи в комнате, которую держат специально для патрульных рыцарей, и спущусь в общий зал, где у камина имеется специальное местечко, оставленное лично для меня. Не было ещё случая, чтобы кто-то покусился на этот угол. Даже если бы кто-то из приезжих занял его по незнанию, ему мигом указали бы на ошибку. Дело не в том, что я такой жлоб, и не терплю присутствие на своём стуле чужой задницы, но что это будет за порядок, когда патрульному рыцарю придётся мыкаться в поисках стойла для коня, комнаты и места за столом? Мы с Чернышом не ради собственного удовольствия чавкаем копытами по дорожной грязи, а для обеспечения безопасности всех присутствующих, в том числе и хозяина трактира.

Та-ак! Видимо сегодня особенный день, и тот, кто восседал на моём месте, был тоже особенным. Честно говоря, я немного растерялся. Такое было впервые, и я не знал что делать. Вежливо и решительно попросить уступить место? А может, согласно лучшим кабацким традициям, просто взять нахала за шкирку и выкинуть вон? Нет, так поступил бы какой-нибудь разбойник, а не рыцарь его величества.

И почему только завсегдатаи не предупредили новичка? В придорожных трактирах всегда действует одно правило – в главном зале все равны. Здесь даже король не имеет преимущества, но трудно представить, что может набраться полный зал дураков, никто из которых не уступит место государю! А так, здесь купец может поставить на место герцога, если тот начнёт качать права, и пинок под зад ждёт любого скандалиста. Но согласно этому же правилу два места в зале всегда должны быть свободными – место хозяина и моё! Так что же случилось?

– Сэр Фальшион?

Да, это моё прозвище. Я получил его как раз после того случая с драконом. И дал мне его не кто-нибудь, а сам король. Я уже рассказывал про свой ратный подвиг и «награду» за него полученную. Но, его величество никогда не бывает несправедлив. Разругав, на чём свет стоит моё поведение во время дежурства, он не забыл похвалить работу моего меча. Обычно дракона удаётся сбить арбалетными болтами, если рядом вдруг окажется десяток арбалетчиков. На земле сильную, кусачую и очень живучую тварь стараются поразить таранным ударом длинного копья, разогнавшись на коне, что позволяет пробить чешую и достать до сердца. Если это не удаётся сделать сразу, то рыцарь рискует быть выбитым из седла ударами хвоста и крыльев. Нередки случаи, когда одного такого удара было достаточно, чтобы погибли и конь, и всадник! У меня же не было возможности ни сесть на коня, сбежавшего вместе с овцами, ни взять в руки копьё, от которого всё равно не было бы проку. Но я так хорошо разделал дракона мечом, что его величество прозвал меня – сэр Фальшион. Получить имя от короля, это весомее кошеля с золотом! Не каждый рыцарь удостаивается такой чести. Такое прозвище носят с гордостью и стараются передать по наследству. Так моего деда с лёгкой руки предыдущего монарха, называли – сэр Бычий Хвост, за один подвиг. Да, он метелил врагов отрубленным бычьим хвостом, когда остался без оружия! Впрочем, об этом как-нибудь в другой раз.

Голос, произнёсший моё имя, был женским, и исходил из-под капюшона, скрывавшего голову незнакомца, сидящего на моём месте. Ах, вот оно что, так это дама! Ну, это меняет дело, тем более что голос был красивый, очень мелодичный и даже какой-то завораживающий.

Моё личное наблюдение – случается так, что у красавицы от природы совершенно некрасивый голос. Слишком низкий или с неистребимой хрипотцой, а иногда чересчур высокий до визгливости. Но я ещё не видел дурнушку, которая обладала бы красивым голосом! Это означало, что капюшон скрывает от меня прелестное создание, не старше двадцати – двадцати пяти лет. Интересно!

– Да, моя госпожа! – отвечал я со всей приличествующей любезностью, наделяя даму вымышленным званием, в то время как она могла оказаться купчихой или буржуазкой. – Чем я могу служить вам?

– Прежде всего, я прошу вас, сэр рыцарь, присесть рядом со мной и разделить скромную трапезу, которую сейчас подадут, – ответила незнакомка, и тотчас же один из посетителей, сидевших рядом, вскочил, уступая мне место.

Отказаться от такого предложения было бы невежливо и глупо, тем более что по дороге сюда я размышлял, что денег на отбивную и кружку пива не хватит, и придётся довольствоваться чечевичной похлёбкой и стаканом эля. «Скромная трапеза» состояла из окорока, занявшего половину стола, жареного гуся, разлёгшегося во всю вторую половину, блюда с овощами, головки сыра и нарезанного щедрыми ломтями хлеба, для чего пришлось придвинуть к нашему столу ещё один стол. Это пиршество увенчал кувшин вина такого размера, что его содержимого хватило бы, чтобы искупать младенца.

Щедрая незнакомка отказалась разговаривать о делах до того, как я насытился в полной мере. Это стоило ей половины гуся, четверть окорока и уж не помню какого количества овощей, сыра и хлеба. Что же касается вина, то здесь я проявил скромность, чтобы не захмелеть раньше времени, так-как напиток этот был обманчиво лёгким, но хмельным, не говоря уже об отменном вкусе.

– Вижу, что не ошиблась в вас! – похвалила мои старания благодетельница моего желудка, которая всё это время подкладывала мне на тарелку новые куски. – Вы человек сильный, решительный и благородный, что в сочетании с разумной осторожностью, производит очень хорошее впечатление.

Я был польщён, но похвала меня немного насторожила, ведь лесть, это та наживка, которую надевают на самые острые крючки.

– Могу ли я теперь узнать, чем я способен услужить вам, о, великодушная и прекрасная леди? – спросил я, как можно галантнее. – Также хотелось бы узнать ваше имя, госпожа…

– Называйте меня… леди Колокольчик! – ответствовала дама, и по её голосу я понял, что она улыбается. – Это мои любимые цветы, и… Так меня когда-то называла мама.

– Очень рад познакомиться, леди Колокольчик! – сказал я, стараясь, чтобы в моём голосе не прозвучала ирония. – Я уверен, что ваша матушка была доброй женщиной и обладала поэтическим вкусом, раз называла таким милым прозвищем любимую дочь.

Из-под капюшона на меня испытующе глянули два необыкновенно больших и красивых глаза. Видение длилось лишь миг, но я успел отметить их удивительную синеву и… печаль!.. Так, ясно, что леди Колокольчик сирота. Это видно ещё и потому, как она запнулась, упомянув свою родительницу. Ещё не знаю, что это может мне дать в общении с загадочной дамой, но отмечу сей факт «просебя».

– Вы очень любезны, сэр Фальшион! – проговорила моя собеседница, чуть более сухо, чем обращалась ко мне до этого. – А теперь, позвольте рассказать о той услуге, которую я хотела бы от вас получить. Итак – я прошу вас сопроводить меня до столицы!

– Почту за честь! – ответил я, несколько удивившись простоте просьбы, поскольку ожидал чего-то необычного. – Я с радостью составлю вам компанию, моя госпожа. Однако позволю себе заметить, что дорога до столицы его величества нашего доброго короля, отсюда прямая, и проехать её можно, не торопясь, за один день, так что вам врядли понадобится проводник…

– Речь не об этом, – перебила меня леди Колокольчик, уже с нетерпением в голосе. – Я хорошо знакома с географией этого прекрасного королевства, и мне требуется не проводник, а… телохранитель.

– Вот как? – удивился я совершенно искренне. – Готов служить вам, прекрасная леди своим щитом и мечом! Я с превеликой радостью разделю с вами это недолгое путешествие. Но позволю себе заметить, что бояться в наших краях совершенно нечего. Драконы в это время года не появляются, а разбойников здесь извели практически полностью. Это я знаю наверняка, так-как сам принимал участие в их изгнании.

– Я не стала бы беспокоить королевского рыцаря во время исполнения служебных обязанностей, если бы угроза исходила от каких-то разбойников, – проговорила леди Колокольчик с какой-то едкой вкрадчивостью. – Для того чтобы справиться с грабителями у меня достаточно людей, каждый из которых стоит десятка лесных головорезов. Дело в том, что меня хотят убить, и мне доподлинно известно, что для этой цели могут быть подосланы бойцы, с которыми может справиться только воин вашего уровня.

Вот это новости! Наёмные убийцы в пределах королевства? Да ещё такие, которые охотятся на даму!.. Будет о чём доложить гофмаршалу, и не миновать беседы с его величеством. Король всегда живо интересуется такими вопросами, а значит, нужно узнать как можно больше – ему всегда подавай подробности.

– Этим мерзавцам лучше отказаться от своих намерений, когда я буду рядом! – заявил я самоуверенно. – Но, леди Колокольчик, мне необходимо знать, как можно больше о деле, чтобы иметь все шансы на успех. Не будете ли вы так любезны, поведать мне – какова причина кому-то желать вам смерти, и кто такие эти люди, которые хотят на вас напасть?

– Увы, я не могу рассказать вам всего, сэр Фальшион! – ответила таинственная леди с искренним сожалением в голосе. – Дело в том, что это не только моя тайна. Как видите, я вынуждена скрывать от вас даже своё подлинное имя. Могу сказать только, что речь идёт о наследстве, принадлежащем мне по праву, на которое претендую не только я одна. Имеется в виду очень большое наследство, ради которого мой соперник готов пойти на любые жертвы, подлости и преступления. Очень жаль, но это всё, что я могу сейчас сообщить вам по сути дела. Что же касается исполнителей, нанятых для этой кровавой цели, то разведка донесла о неких убийцах, способных становиться невидимыми, применяющих загадочное оружие и больше полагающихся на яды, чем на силу. А ещё, речь шла о нескольких рыцарях без чести, но зарекомендовавших себя отменными бойцами. Им хорошо заплатят за мою голову.

– Они её не получат, – заявил я твёрдо. – Вы остановились здесь?

– Да, моя комната рядом с вашей. Но не беспокойте себя этой ночью – меня надёжно охраняют снаружи, а внутри со мной будут находиться четыре девушки-служанки, обученные владению луком и кинжалом. Помещение уже проверили, так что пока я буду в доме, убийцам меня не достать. Сейчас меня больше беспокоит дорога…

– Если позволите, я взгляну на вашу охрану, миледи, – попросил я чуть более требовательным тоном, чем это полагалось при вежливой беседе. – Если всё в порядке, то я позволю себе немного поспать. Но сплю я чутко, а потому при малейшем намёке на тревогу, приду на помощь вашим стражам немедленно. Когда вы намерены выехать?

– Завтра на рассвете.

– Вот и хорошо! Ещё до восхода солнца я встану на страже у дверцы вашей повозки.

– Нет, нет, я поеду верхом.

– Но, миледи! – Я не смог сдержать возгласа удивления. – Так вы будете слишком хорошей мишенью для стрел! Вам лучше оставаться внутри закрытой повозки. Я смогу защитить вас от нападения любого врага, но стрела, выпущенная метким стрелком из засады, может свести на нет все усилия…

– Я буду в доспехах, – поведала эта чудо-женщина.

– Это, м-м, обнадёживает, – постарался я проговорить, как можно мягче. – Однако не существует доспехов, которые могли бы защитить от тяжёлого арбалетного болта…

– Я уверена, что они не будут стрелять, – улыбнулась леди Колокольчик. – Когда я говорила, что им нужна моя голова, то это была не метафора. Заказчику убийства мало моей смерти. Он отдал приказ зарезать меня с особой жестокостью, вскрыть грудную клетку и вырвать сердце. Затем мне должны отрубить голову и вместе с сердцем принести ему в качестве трофеев. Только выполнив все эти условия, исполнители получат свою плату.

Меня внутренне передёрнуло. Надеюсь, что леди не заметила этой реакции… Но, какое мужество! Излагая план собственного убийства и расчленения, она… улыбалась! Голос её не дрогнул, а из глаз не просочилось ни слезинки. Вопрос о том, умеет ли эта девушка носить доспехи и насколько уверенно она держится в рыцарском седле, показался мне излишним. Конечно, она всё умеет! Видимо умеет и знает также многое другое, что обычно недоступно женщинам. Ой, я, кажется, начинаю влюбляться!..

Бывает же такое – не веришь человеку ни на грош, а он тебе крайне симпатичен. До невероятия симпатичен! Ведь ясно, что история с наследством – выдумка. Речь на самом деле идёт о чём-то большем, чем, скажем, многомиллионное состояние какого-нибудь купца или даже аристократа, например – герцога. В таких случаях всё делается по-тихому, так чтобы представить «безвременную кончину» главного претендента на наследство несчастным случаем или неожиданной болезнью, поразившей юное создание по «злому умыслу судьбы»! А тут – вырвать сердце, отсечь голову, принести всё это на блюде заказчику убийства… Простите, но это совсем другие игры, и цели при этом преследуются иные.

И вот ещё что – свои шпионы, да? Круто не только для купеческой дочери, но и для наследницы самого высокого имени титула и состояния. Плюс – элитные наёмники, а ещё – девушки-телохранительницы, способные выпотрошить вооружённого головореза? Ох, темните вы, леди Колокольчик! Ох, темните!.. Но до чего же вы мне нравитесь, хоть я ещё не видел толком вашего лица!

– Я хотела бы нанять вас, сэр рыцарь, – вывел меня из задумчивости голос моей новой знакомой. – Всякий труд должен быть оплачен, только тогда можно рассчитывать, что работа будет сделана качественно!

Та-ак, ай да леди! Подобные рассуждения достойны маститого негоцианта или промышленника. Неужели я ошибся, и она всё-таки купчиха? Но с другой стороны, точно так же подходит к делу опытный полководец, который делает ставку не на пламенные речи, а на заинтересованность своих солдат в победе над врагом. Почему-то образ полководца в связи с этой дивой кажется более приемлемым, чем образ купчихи, хотя появление последней в этом трактире более вероятно, чем некоего генерала в юбке, которого в природе-то не существует.

– Так вас устроит эта сумма, сэр Фальшион?

Блин, я задумался и не услышал то, что она мне только что сказала! Сумма? Я рад был бы сделать всё задаром, но отказ от денег мог быть воспринят, как чрезмерная показуха и того хуже – попытка сближения на первых шагах знакомства. А это уже бестактность, недопустимая с точки зрения вежливости, приличествующей рыцарю.

– О, да, миледи, конечно же, я принимаю ваше щедрое предложение и готов служить вам сердцем и рукой! – выпалил я, соображая, между тем, а не перегибаю ли я палку, стараясь быть таким любезным?

– Позвольте заметить, что это только половина вашего гонорара, – продолжала леди Колокольчик, выкладывая на стол, соблазнительно брякнувший мешочек, размером с голову младенца. – Вторую половину вы получите, если я останусь в живых. Простите, сэр Фальшион, я не хочу оскорбить вас недоверием, но сейчас я несколько стеснена в средствах и не могу выплатить вам всю сумму авансом. Но когда мы прибудем в столицу, то я вступлю во владение достаточным капиталом, чтобы полностью расплатиться с вами и возможно выплатить премиальные!

На этом мы расстались. Я с радостью поболтал бы с ней ещё, но моя нанимательница заявила, что устала и желает отправиться спать. Мне же отправляться на боковую было ещё рановато. Провожать себя леди Колокольчик запретила, и сказала, чтобы я не беспокоился – служба моя начинается завтра, а сегодня мне следует отдохнуть, чтобы набраться сил.

Она была уверена, что в трактире нападения не будет. Я, исходя из всего услышанного, такой уверенности не испытывал, но, увидев, сколько народу поднялось вслед за своей госпожой, чтобы сопроводить её к месту ночлега, решил, что моё присутствие здесь пока не требуется.

Я остался в зале под тем предлогом, что хочу пропустить ещё кружечку пива, за которое расплатился сам, выложив пару последних медяков. Деньги, полученные от леди Колокольчик, решил пока не трогать – то, что ещё не заработано, тратить грех.

Мешочек приятно оттягивал карман, но также рождал тревожные чувства. Интересно, сколько там? Если все монеты серебряные (а мне мечталось, что это так) сие означало, либо чрезмерную щедрость, либо чрезвычайную опасность задания, учитывая, что речь шла о плате за день работы. Но, может быть, дама преувеличивает угрозу, исходящую от неведомого врага? Отрубленные головы, вырванные сердца… Всё это похоже на игру воспалённого воображения. С другой стороны люди порой выделывают и не такое. Особенно, когда счёты с ненавистным врагом слишком велики, либо разум мстителя помрачён ударами судьбы, болезнью или какой-нибудь ещё напастью. Бывает и так, что человек попросту людоед от природы, и когда на его пути встаёт такое прекрасное создание, как леди Колокольчик, он звереет, вместо того чтобы с почтением отступить перед красотой и невинностью. В любом случае, не будем делать поспешных выводов, но и расслабляться не стоит.

Нет ничего особенного в том, что патрулирующий дорогу королевский рыцарь разглядывает посетителей трактира в главном зале. Присматриваться к людям, это часть моей работы, так что ни у кого это не должно вызвать недовольства или недоумения. Большинство присутствующих здесь меня знали, и, встретившись со мной взглядом, делали приветственные знаки, слегка приподняв кружки. Были и такие, чьи физиономии приобретали кислое выражение, а взгляды угасали, лишь стоило мне посмотреть в их сторону, но блестели злобой, когда я отворачивался. Эти когда-то получили от меня или от кого-то из моих собратьев-рыцарей на орехи. Чаще всего это были наёмники, славившиеся способностью перебрать с выпивкой и затеять драку там, где люди хотят просто отдохнуть и поесть. Также здесь присутствовали всякого рода проходимцы, жулики, бродячие артисты, не чуждые, кроме умения развлекать публику, искусства очищать карманы ротозеев, и прочие тёмные личности, которым моё общество было крайне неприятно.

Однако насчёт наёмников я был спокоен. В зале сидели наёмные солдаты, а не наёмные убийцы. Эти две категории несовместимы, несмотря на мнение обывателей о том, что это одно и то же. Если солдат решит заняться заказными убийствами, то он рискует умереть с голоду. Дело в том, что это путь в одну сторону – возврата к прежнему ремеслу не будет. Никто больше не наймёт душегуба в армию, а если наймёт, то это будет армия, состоящая из отребья. Такие «армии» время от времени возникают по воле рвущихся к власти авантюристов из числа аристократии, забывшей про честь и совесть. Существуют подобные «армии» недолго. Их нанимателям чаще всего не под силу содержать приличное войско, вот они и обращаются к подонкам, но даже их чаще всего не могут ни вооружить, ни содержать, как следует, не говоря уже о надлежащем обучении и дисциплине. Профессионалы при столкновении с таким «войском» считают долгом чести расколотить его и вырезать до последнего ублюдка.

Что же касается профессии наёмного убийцы, то здесь требуется особое умение и знание специфических приёмов, основательно отличающихся от того, чему обучают военных. Эти приёмы являются достоянием неких кланов и передаются по наследству. Кроме того, у кланов убийц есть свои законы, соблюдаемые строже, чем принятые в любом государстве. Вход в такой клан со стороны, это редкое явление. Работа вне клана почти невозможна – душегубы не терпят, чтобы какой-нибудь дилетант перебивал у них клиентов. В лучшем случае, ему объяснят, чтобы не совался в чужой бизнес, а в худшем, такого дурака просто зарежут в тёмном переулке, сымитировав банальное ограбление. Нет, присутствующих здесь наёмников я не принимаю в расчёт.

Что же касается сброда из жуликов, бродячих комедиантов и попрошаек, то от них можно ожидать чего угодно. С одной стороны эта публика не любит крови, и виновна разве что в незаконном вытягивании денег. В их среде не считается грехом залезть в карман ближнего своего, хоть далеко не все они профессиональные воры. Однако «мокрушников» здесь не терпят, так-как кровь привлекает слишком пристальное внимание властей к тем, кто старается держаться от власти подальше.

С другой стороны среди «тёмного люда» легче всего спрятаться. Кто знает, что за типы скрываются под капюшонами, скажем, вон той компании, которая подозрительно тихо играет в кости в углу? Или, например, не скрывают ли нищие, притулившиеся рядом со входом, под своими лохмотьями отравленных кинжалов?

С другой стороны (простите за тавтологию!), будь я наёмным убийцей, получившим столь сложное задание, как зарезать хорошо охраняемую особу, да ещё определённым способом, вроде взрезывания груди, извлечения сердца и так далее, какую личину я тогда бы надел? Вызывающую меньше всего подозрения, конечно. Ведь именно тот, кто не вызывает подозрений, имеет шанс нанести самый неожиданный и страшный удар. А кто здесь не вызывает подозрений?

Например, торговец мехами, которого я знаю уже много лет. Тихий невзрачный мужичок лет под пятьдесят. Однажды я отбил его у разбойников, а он в благодарность подарил мне тёплую меховую накидку на зиму. Сейчас она лежит в сундуке на квартире в столице, где я проживаю постоянно. Действительно удобная штука. Пусть не соболиный мех, но зато она рубиться не мешает, и при этом на самом деле тёплая. Поначалу он меня ещё и пивом угощал каждый раз при встрече, но я прекратил это дело – у него дома семеро по лакам, а торговля не шибко процветает. Нет, этот не может быть убийцей, такое даже предположить нелепо!

Или, вот – мельник, широколицый добродушный толстяк. Поговоришь с ним, и он через минуту покажется тебе лучшим другом. Ну, просто, душа-человек! А ведь на деле он плут, двурушник и жадина, нда… Я точно знаю, что он имел кое-какие дела с разбойниками, но не кровавые, а касающиеся укрывательства краденого. Но этот тип тоже не подходит на роль наёмного убийцы, хоть и обладает завидной физической силой. Всё просто – этот человек трус. Сдал всех своих подельников, даже тех, о которых мог бы смолчать. Этим и заработал себе прощение в королевском суде, хотя лично я не был бы с ним так мягок. Никогда не забуду, как он во время ареста рыдал и обнимал мои сапоги. Брр, пакость!.. Но всё же он не способен пролить чью-то кровь, и хотя бы за это заслуживает толику моей симпатии.

Дальше – два деревенских кузнеца о чём-то спорят, да так, что, кажется, вот-вот вцепятся друг другу в бороды! Нет, не то. Эти на самом деле очень неплохие ребята, и мастера своего дела. Не такие искусники, как маститые городские оружейники, но их подковы не соскочат, и будут служить, пока не сносятся полностью, так что я любому из них доверю Черныша. Такие целиком отдают себя избранной профессии, и не представляют иной судьбы. К тому же оба они добряки, это мне тоже известно, а спор их касается качества угля или руды, добываемой в местных болотах, и только-то. Нет, тут мне и рассматривать нечего.

Неужели здесь вообще нет того, кого я ищу? Не может быть. Если убийцы действительно «пасут» леди Колокольчик, то в трактире обязательно есть их соглядатай, даже в том случае, если они не собираются здесь нападать. Но, может быть, на самом деле не существует никаких убийц, и всё это фантазии женщины, обуреваемой беспочвенными страхами?

Такой вариант не исключён, но, как телохранитель, который уже принял плату, я должен исходить из того, что убийцы действительно существуют и они сейчас здесь. Вот только я их не вижу. Но это же часть их мастерства – оставаться невидимыми…

Вдруг меня словно пронзило ледяной иглой! Взгляд был холодный, как клинок сутки пробывший на морозе. Я едва сдержался, чтобы не сделать резкое движение в ответ на этот выпад, и буквально заставил себя посмотреть в том направлении не прямо, а вскользь, с ленцой, как подобает человеку, расслабленному усталостью и пивом.

Служанка. Юная, миловидная… Нет, скорее, даже хорошенькая! Слишком хорошенькая для трактирной служанки. Хотя, среди них бывают всякие, в том числе и настоящие красавицы. Особенно если это, хм-м, потомственные служанки. Ведь одно дело, если отец такой девушки купец, крестьянин или мясник, и совсем другое, если это проезжий рыцарь, вроде меня. Эх, грешен, грешен! А кто безгрешен?

Однако именно эту служаночку я вижу впервые. Точно – её я совершенно не помню, а ведь я бы ни за что не пропустил такую. У меня вообще, хорошая память, особенно на девушек, с которыми… Но это неважно! Даже если бы такая красотка дала мне от ворот поворот (с кем не бывает, я ведь не насильник!) я всё равно запомнил бы её. Тем более запомнил бы! Значит, она здесь новенькая.

Заметив мой взгляд, девушка тут же улыбнулась, как это положено служанке, если посетитель отметил её своим вниманием. Но глаза её при этом остались холодными. Хм-м, чем это я ей не по нраву?

Я проводил её масляным взглядом, который в данном случае был самым естественным. Хуже было бы, если б я отвернулся и сделал бы вид, что не заметил ту, кого нельзя было не заметить. Или начал бы ощупывать её глазами, как противника перед боем. Нет, так не годится. Я должен вести себя соответственно образу, а значит, надо попробовать зазвать эту кралю к себе, и тогда уже можно будет выяснить, кто она и почему так на меня посмотрела.

– Эй, почтенный, – поймал я проходившего мимо хозяина трактира, – это что у тебя за дива такая? Что-то не припомню, чтобы в прошлый раз она была здесь.

– А-а, которая? – занервничал почему-то трактирщик, и глаза его забегали. – Эта? Она новенькая, ваша милость, только пару дней, как нанял…

– Познакомь!

– Э-э, господин рыцарь, – залебезил трактирщик, – я очень перед вами извиняюсь, но эта девушка… Понимаете, она не обслуживает гостей в номерах. Если хотите, я пришлю вам Марту! Вы ведь знаете Марту? Очень милая и чистенькая девушка, а главное – большая умелица, э-э, во всех отношениях. И не беспокойтесь насчёт оплаты, это будет за счёт заведения…

– Оставь! – махнул я рукой, изображая пьяного. – В следующий раз (ик!), как-нибудь. А за счёт заведения плесни-ка ещё полкружечки!

Кружечка за счёт заведения наполнилась до краёв. Хм-м, странно! Обычно этот трактирщик прижимист и не слишком приветлив, хоть никогда не переходит грань дозволенного, по крайней мере, в отношении меня. С чего это он так разволновался из-за новенькой служанки? Может она его родственница, и он не хочет для неё общей участи? А может быть… да, вообще всё что угодно!

Глупо «гадать на бобах», на основе пары фраз трактирщика, который жулик хотя бы ввиду своей профессии. Не об этом сейчас надо думать. Что же касается Марты, то я её, конечно, знал, и был бы совсем непрочь провести с ней время, но сегодня это некстати. Я ведь хотел быть бдительным всю ночь, а кроме того, вести к себе в комнату служанку на глазах у леди Колокольчик… Нет, не сегодня.

И всё же странная обеспокоенность трактирщика по поводу целомудрия новой девушки не выходила из головы. Я ведь знал, что его родная дочь не брезгует подработать, «особым образом» обслуживая гостей в комнатах, о чём отец прекрасно знает. Эх, неспроста это, неспроста! Ну, вот, теперь у меня под подозрением двое – новенькая служанка и сам трактирщик. Но пока мне нечего предъявить ни тому, ни другому.

Ещё раз, окинув взглядом зал, я решил, что врядли увижу здесь что-то новое и лучше мне последовать примеру моей нанимательницы, то есть, пойти отдыхать, а то ведь вставать придётся рано. Но я был бы никудышным рыцарем и вообще воином, если бы перед сном не навестил своего коня. Неважно пьяный я или трезвый, ожидают ли меня в комнате аппетитные красотки или нет, проверить как там мой боевой друг и товарищ, я обязан. И не дай Бог, если я найду в стойле Черныша гнилую солому, а в яслях прелое сено или овёс с плесенью! Впрочем, здешние конюхи не дураки, и совсем не хотят вместо чаевых отведать арапника, которым можно с седла перебить хребет волку!..

То, что в конюшне стряслось что-то нехорошее, я понял ещё до того, как переступил её порог. Лошади беспокойно ржали и фыркали. Было слышно, как они нервно переступают в стойлах. Это была ещё не паника, но состояние близкое к тому, при котором скакуны начинают биться и рваться скакать, куда глаза глядят. Что там такое? Может быть, ласка?

Нет, ласка здесь была не причём. Моя рука метнулась к поясу, где висел кинжал, когда я увидел, что Черныш стоит не стойле, а в проходе, а под уздцы его держит один из тех странных типов в капюшонах, что играли, или делали вид, что играют в кости в углу общего зала.

– Сэр Фальшион?

Человек, неожиданно появившийся сбоку, рисковал упасть здесь же с раздробленным черепом. Рукоять моего мизерикорда была тяжёлой и крепкой, как раз на тот случай, если под рукой нет более мощного оружия. Я сдержался только лишь потому, что голос, раздавшийся из-под капюшона серого плаща, был… девичьим! (Странно ведут себя девочки в последнее время!..)

– С вашим скакуном всё в порядке, сэр Фальшион, – проговорила обладательница этого голоса. – Но вы правы в своих опасениях – на него было совершено покушение, которое нам удалось предотвратить. О, я забыла представиться! Мы – «терновник», личная охрана леди Колокольчик.

Ага, теперь понятно, почему за их столом царило безмолвие, странное при игре в кости. Игра-то не женская, и девушкам, которые, скорее всего только делали вид, что играют, незнаком тот азарт, что вызывает у мужчин такие бурные всплески эмоций, что их нельзя не заметить.

– Пойдёмте, вы должны взглянуть на это, – сказала таинственная «терния», и, взяв меня за руку, повела за собой.

Он лежал на соломе, которая должна была служить подстилкой моему вороному. В тусклом неверном свете масляной лампы, что светилась в руке одной из «терний», было видно лицо мертвеца, искажённое предсмертной агонией. Глаза убитого были выпучены настолько, что казалось, они вот-вот выскочат из орбит. Рот был приоткрыт, а зубы, какие-то странно длинные, оскалены в жуткой ухмылке, так что казалось, что человек собирается истерично рассмеяться.

Он был убит двумя ударами клинков похожих на шило с рукоятками в виде тонких металлических цилиндров. Это оружие так и торчало у него из груди, и, судя по тому, какое выражение имело его лицо, эти «вязальные спицы» были смазаны ядом.

– Леди Колокольчик предвидела, что это может произойти, и приказала нам встать на страже, – пояснила «терния», пригласившая меня в стойло. – Он хотел уколоть вашего коня вот этим.

Она протянула мне нечто похожее на короткий жезл без навершия. Изделие было выполнено из серебристого металла или неизвестного мне сплава, и имело цилиндрическую рукоять с торчащим сбоку кольцом. В кольцо так и просился указательный палец, а когда я вставил его туда и слегка потянул на себя, из торца этого «жезла» с лёгким щелчком выскочила короткая толстая игла, на конце которой блеснула капля желтоватой маслянистой жидкости.

Наверное, это был какой-то особый яд. Чтобы отравить лошадь достаточно посыпать корм сладким порошком, который можно купить у любого аптекаря. Зачем же такие изыски и сложности, вроде отравленных игл, выскакивающих из палки?

Не исключено, что этот яд действует не сразу, а, скажем, на следующий день, в дороге, и лошадь при этом не сразу околевает, а начинает беситься. Сложное приспособление, возможно, требуется для безболезненного ввода мерзкого снадобья.

Мне пришлось вторично устраивать коня на ночь, уже в другом стойле. Бдительные «тернии» заверили меня, что продолжат своё дежурство, а потому я могу идти отдыхать. Заботу о теле убитого злоумышленника они тоже взяли на себя. Оставалось только поблагодарить девушек за службу и вернуться в трактир.

Вот и доказательство того, что рассказ леди Колокольчик не плод воображения напуганной женщины! Итак, счёт открыт. Пока все потери со стороны противника, и это радует, но всё только начинается, так что не будем спешить с выводами. Однако интересно! Любопытное начало, каким ещё будет продолжение?..

Я думал, что после покушения на моего коня уснуть мне не удастся, но я ошибался. Сон овладел мной, едва я коснулся головой подушки. Не помешало даже удивление от последнего открытия за этот вечер – в мешочке, который дала мне леди Колокольчик, оказалось золото! У меня в руках теперь была сумма, которой хватит, если не на собственный замок, то на очень приличный дом в городе. И эта сумма обещала удвоиться. О-о! С одной стороны это просто великолепно – можно считать, что я богат, но с другой, когда тебе платят столько за день работы, то очевидно придётся скрестить фальшион с косой Смерти, не меньше!

Мысленно я проклял свою легкомысленность. Если бы у меня хватило ума уточнить сумму оплаты, предлагаемую за услуги телохранителя, я бы никогда не согласился взяться за такое дело в одиночку. Не из опасения за собственную жизнь, а для того чтобы не провалить задание, если доведётся погибнуть. Где взять помощь? Тут недалеко владения одного моего знакомого барона. Уверен, что он не отказал бы в поддержке – мы с ним старые приятели. Подружились на турнире – я сшиб его с лошади, а он потом обошёл меня в состязании, кто выхлебает больше пива. Хороший человек! Его небольшой гарнизон сейчас очень бы мне пригодился, но теперь поздно – они не поспеют к утру.

Так я и заснул, досадуя на свою недогадливость. Я ведь не только не догадался послать за подмогой, мне не пришло в голову, что атаку на мою нанимательницу могут начать с меня, переведя мою персону из конного строя в пеший. А вот леди Колокольчик сообразила, что такое вполне возможно. Теперь понятно, почему она напоминает больше военного стратега, чем богатую купчиху. Купеческих дочек такому не учат! Их учат тому, как понравиться богатенькому соседу или компаньону, с которым можно объединить капитал, чтобы мошна ещё больше распухла…

..............................................................

Проснулся я от звука женского плача. Голос был тихий и очень горький. Значит, действительно случилась беда. Людям опытным известно, что женский плачь, бывает разным. Значительно различается то, что делается, открыто, нагло, напоказ от такого вот зловещего искреннего рыдания, от которого бросает в дрожь!

Было ещё далеко до рассвета, но спать, когда рядом происходит что-то вызывающее такие звуки, невозможно. Стараясь не наделать шума, я застегнул свой пояс с кинжалом и вышел в коридор. Сразу увидел «терний», дежуривших у двери в комнату леди Колокольчик и обменялся с ними вопросительными взглядами. Они тоже были не в курсе того, что случилось, но, по крайней мере, здесь было всё в порядке – мою нанимательницу охраняли как надо.

Плачь слышался откуда-то снизу. Не будь у меня такого острого слуха, отсюда этот звук можно было бы принять за отдалённое поскрипывание незапертой ставни, которой играет ветер. Но это была не ставня.

Комнаты постояльцев в этом трактире располагались на втором этаже. На первом был уже упомянутый общий зал, кухня, помещения, где проживала семья трактирщика и комнаты слуг. Кажется, звук шёл оттуда, где помещался вдовый хозяин с дочерью.

Я уже говорил, что хозяйская дочка нередко ночевала не в своей постели, а у кого-нибудь из постояльцев. Случалось, таким постояльцем бывал я сам, так что это вовсе не поклёп на честную девушку. Могу сказать о ней в этом смысле только хорошее! Правда, служанка Марта более опытная и щедрее оделена телом, но малышка Лиз, дочка хозяина, милее, нежнее и обладает оригинальной фантазией.

Сегодня всё было по-другому. Лизхен то ли пребывала не в настроении, то ли решила сделать перерыв, но эту ночь она провела в своей комнате. Однако теперь она не спала, а плакала, обнимая труп отца, лежавшего в луже собственной крови с перерезанным горлом…

– Кто это сделал? – спросил я у жмущихся друг к другу полуодетых кухарок, видимо тоже разбуженных звуками плача.

– С-служанка новая! Ильзе её зовут!.. – ответила мне белая, как мука и трясущаяся, как студень толстая тётка, известная на всю округу мастерством печь отменные булочки. – Катти видела, как она выпрыгнула в окно с ножом в руке.

Катти оправдывала своё имя тем, что была похожа на тощую драную кошку, но покойный хозяин ценил её за умение сварить кашу из топора, а из старого петуха сделать отменное куриное блюдо, которое удовлетворит самый придирчивый аристократический вкус.

– Ага, точно – видела! – подтвердила Катти голосом, который выдавал её пристрастие к хозяйской бражке. – Я тут шла, э-э, до ветру, смотрю дверь в комнату хозяина приоткрыта, ну я и заглянула, а там!.. Сидит эта тварь у него на плечах, сама голая, а глаза у неё горят, как у дикой кошки! Но это что! В руке-то у неё нож, да не такой, как у честных людей, а на косу чёрную похожий. И ведь что самое чудное – хозяин ей, как будто сам горло подставляет, а у самого-то рожа блаженная, как у кота перед случкой! Я ни сказать, ни пикнуть даже не успела, как она его сердечного по горлу полоснула, потом на меня зыркнула, зарычала и шасть в окно, только её и видели! А хозяин… Он быстро кончился – потрясся немного, побулькал и замер. Я вижу, ему уже ничем не помочь, так побежала сначала за Дорой, а потом мы уже вместе сказали Лизхен…

Катти не сочиняла. О её бесцеремонности и болезненной любвеобильности ходили легенды. Вломиться среди ночи к хозяину, который занят «благим делом» с молоденькой служанкой, это было как раз в её духе. Можно сказать, что долговязой кухарке сказочно повезло – по какой-то причине её оставили в живых, хотя логика любого убийцы обычно заставляет его прирезать лишнего свидетеля.

Неужели странная девица так испугалась появления поварихи, что выпрыгнула в окно, оставив свою одежду разбросанной на стульях? Ну, Катти, конечно страшновата, как женщина, но не настолько, чтобы кого-то напугать. Тётка, как тётка, ничего особенного!

Я бы, наверное, допросил Лиззи, но от неё сейчас ничего нельзя было добиться – девушка, несмотря на сложные отношения, любила отца, и сейчас пребывала в шоке, хорошо ещё, что не билась в истерике! Вообще-то, расследование убийств не моё дело. Я королевский жандарм. Моя работа – мелкая шинковка разбойников, буде такие попадутся по дороге и в окрестных лесах. Ну, ещё пинки и зуботычины расшалившимся буянам в таких вот трактирах, которых не так много по пути в столицу. И всё же, отчёт о происшествии для полицейского пристава я составить обязан. А для этого надо осмотреть ещё кое-что.

Взяв с собой зажжённый фонарь, я вышел во двор и сразу пожалел, что не захватил плащ. Было прохладно, а я, хоть и люблю, когда не жарко, но терпеть не могу мёрзнуть.

Окно комнаты трактирщика искать, долго не пришлось. Оно было распахнуто настежь и светилось ярким светом от свечей и фонарей, с которыми туда набилась челядь. То, что меня интересовало, тоже нашлось сразу – следы маленьких босых женских ног и (вот это странно!) рук! Следы располагались попарно – две ноги, две руки и снова две ноги, две руки. Она что, убегала, нет, скорее скакала, как заяц на четырёх конечностях? Не на четвереньках, когда используют колени, а именно на четырёх – по-звериному!

Я опустился на корточки и приблизил фонарь к следам, глубоко отпечатавшимся на влажной почве. И тут меня ждало ещё одно открытие, от которого по спине побежали ледяные мурашки! Пальцы на руках и на ногах этого существа, внешне не отличимого от молоденькой девушки, оканчивались чем-то острым, делавшим в земле узкие отверстия, вроде шила. Когти! Нда, малышка Ильзе, что же ты такое?

Видимо, светящиеся в полумраке глаза, кухарке тоже не померещились. А я-то сетовал на трактирщика за то, что он не дал мне пощупать новенькую служаночку! Нет, на самом деле я не собирался этого делать, м-м, в ближайшее время. Потом, не знаю, может быть, но суть не в этом. Дело в том, что если бы хозяин не приберегал это «сокровище» для себя, я, наверное, лежал бы сейчас с блаженной физиономией (как у кота перед случкой) и с перерезанным горлом, эх…

Но самое главное, что меня занимало сейчас, это – есть ли связь между гибелью трактирщика и готовящимся покушением на леди Колокольчик? А тут ещё и странные следы с когтями, ведущие в сторону ближайших зарослей…

С этими мыслями я вернулся в дом, ещё раз заглянул в комнату убитого, увидел, что кухарки сумели увести Лиззи от тела отца, накрыл последнего покрывалом, убедился, что девушка в заботливых руках и осмотрел вещи сбежавшей служанки. Хм-м, ничего особенного, только на внутренней части миниатюрных башмачков, в самых мысочках царапины от когтей…

Как же такое «украшение» на руках-то не было видно? Втяжные когти, наверное, как у обычной кошки. А что ещё у неё имеется особенного? Уши, там, хвост?.. Надо бы расспросить Катти, не заметила ли что-то подобное, ведь только она видела это существо в самом лучшем виде – чем голее, тем виднее! Дело в том, что под чепцом, который носят местные бабы, не только уши, но и рога скрыть можно. А уж про их юбки я молчу – сколько смешных и завиральных историй ходит о том, как некая ушлая бабёнка спрятала там одного, или даже пару любовников! Это даже не вымысел какой-то – если та баба обладала такими внушительными размерами, как, например кухарка Дора, о которой уже здесь говорилось, то, да – такое возможно. Просто мужичонка должен быть не слишком крупным. Лично мне было бы тесновато в таком укрытии, но то, что там возможно спрятать пушистый хвост, сомневаться не приходится!

Остаток ночи я провёл за написанием писем. Одно – в полицейскую управу ближайшего города, другое – моему знакомому барону, в лесах которого теперь бегает очень симпатичный оборотень, а третье – в столицу, с описанием происшествий в трактире и ситуации с леди Колокольчик. (Я там ещё прибавил своего рода завещание – в случае, если сложу голову в этом странном деле, то всё барахло из сундука отдать хозяйке квартиры в оплату долга, доспехи сдать в утиль местному кузнецу, которому я тоже задолжал, а мой наследный фальшион вернуть в оружейную родового замка, которым сейчас владеет мой старший брат.)

В первых двух письмах я о своей нанимательнице не писал, так-как пока не установил связь между гибелью трактирщика и возможным покушением на леди Колокольчик. Но магистру ордена я был обязан доложить обо всём, именно так, как это виделось мне на данный момент, включая подробности самого интимного свойства. Так у нас заведено! Ведь мы не монашеский орден, а просто королевские рыцари в звании жандармов, что весьма высоко ценится среди нашего сословия. Так что стесняться нечего – магистр единственный человек, кроме короля, которому я действительно доверяю.

Спать было уже некогда. Закончив письма, я спустился в конюшню, растолкал там трёх конюхов, мирно спавших, пока «тернии» следили за лошадьми, и вручил им свои послания вместе с особыми инструкциями по доставке. Это не было для них обузой, так-как подобные поручения вознаграждались из казны полновесными серебряными кругляшами с королевским профилем. (В моих собственных карманах частенько бывает пусто, но некоторая сумма на подобные расходы со мной всегда, как раз для таких случаев.)

Итак, времени мне осталось только облачится в доспехи, собрать вещи и прицепить к поясу фальшион. Осёдланный конь, живой и здоровый (спасибо «терниям») ожидал меня во дворе.

....................................................................

Слово рыцаря должно быть исполнено, иначе нарушителя ожидает позор, который смыть будет непросто. (Почти невозможно.) Мне, по счастью, не приходилось испытывать ничего подобного. Вот и сейчас – я, как и обещал, был готов сопровождать свою нанимательницу незамедлительно.

Леди Колокольчик действительно, появилась облачённая в доспехи. Удивительно, но тяжёлая сталь, пусть и отменной работы, не убавила изящества её ладной фигурке, не замедлила быстроты движений и не прибавила им скованности. Видно, что девушка доспехи носить умеет! Это радует – нет хуже заботы, чем опекать неумеху, вообразившую, что достаточно влезть в панцирь, чтобы стать рыцарем! Рыцарь, это не железная скорлупа, а состояние души. Ну, и тела, разумеется!

Единственно, в чём я был разочарован, так это в том, что леди снова явилась в плаще с низко надвинутом капюшоном. Опять эти тайны!

Я ожидал, что ей подведут какую-нибудь тонконогую кобылицу, белоснежную или серую в яблоках, но к моему удивлению конюх вывел во двор могучего жеребца, каурого с чёрной гривой, осёдланного на рыцарский манер. Вот это да! Но, видимо, леди Колокольчик решила и дальше удивлять меня на каждом шагу.

– Как там эта бедняжка? – спросила она, после того, как мы пожелали друг другу доброго утра. – Я про дочку трактирщика. Очень жаль бедную девушку! Тяжело потерять единственного любимого человека, но такова уж её судьба. Теперь ей, как единственной наследнице, придётся вести хозяйство самостоятельно, а это дело непростое. Я оставила ей небольшую сумму, которой должно хватить, чтобы привести дела в порядок. Это, конечно не заменит ей отца, но позволит встать на ноги, не следуя его, м-м, стезе, которая её не касается. Например, она сможет выйти замуж и продолжить дело, либо продать его с выгодой.

Вот как! А я-то думал, что удивлю мою леди новостями, интересными, хоть и трагическими. Оказывается, она всё знает, и не только пребывает в курсе событий, происходящих рядом, но и принимает в них участие, хоть и могла бы пройти мимо. Зная щедрость леди Колокольчик, я мог предположить, что Лиззи не только сможет поправить хозяйственные дела, но и в самом дел выйти замуж, и не за конюха или плотника, а за какого-нибудь мелкого помещика из местных, который будет рад взять её вместе с трактиром и лицензией позволяющей заниматься этим прибыльным делом. Ах, у неё не слишком хорошая репутация? Кому ещё интересна при этом её репутация, если, скажем, безденежный мелкий дворянчик, привыкший рассчитываться при покупке необходимых вещей сеном и вениками, получит миловидную заводную жёнушку с весомым приданым? Ха! Совет им, да любовь, а злые языки пусть отсохнут ныне, и присно, и во веки веков, аминь!

Я поспешил заверить леди Колокольчик, что Лиззи не пропадёт, что она на самом деле девица умная и шустрая. На меня был брошен любопытный взгляд из-под капюшона, и на этом разговор о дочке убиенного трактирщика закончился.

Мы выехали со двора кавалькадой из двенадцати всадников, сопровождаемой тремя повозками. Леди Колокольчик путешествовала без кареты, но везла с собой немало добра. Похоже, она собиралась поселиться в столице, что не было удивительным, раз речь шла о большом наследстве, которое могло включать в себя не только денежную сумму.

Но меня сейчас интересовало другое. Или я должен был отправить свою наблюдательность в утиль, или вся свита моей нанимательницы состояла из девушек! Причём, все они были наряжены в плащи с капюшонами, все восседали на боевых конях и все были вооружены. Серьёзно вооружены, и оружие держали умело!

У самой леди Колокольчик на поясе красовался длинный узкий меч с рукоятью, рассчитанной на женскую руку. Не удивлюсь, если узнаю, что она владеет этим оружием так же ловко, как носит доспехи и скачет верхом!

– Миледи! – обратился я к ней, удивлённый одним простым, казалось бы, обстоятельством. – Разве вы не наденете шлем? Не стоит пренебрегать защитой для головы, если мы ожидаем нападения!

Я заметил, что скачущая рядом «терния» держит наготове небольшой овальный щит и шлем-бургиньону изящной работы. И то, и другое подходило по стилю к доспехам леди Колокольчик, и конечно, составляло с ними один комплект.

Я думаю, вы поняли мою мысль? Да, я заботился о безопасности своей нанимательницы, но также понимал, что для того, чтобы надеть шлем, ей придётся снять капюшон, и тогда я, наконец-то увижу её лицо…

– Потом! – отмахнулась леди Колокольчик. – Нападение может случиться, когда мы отъедем подальше от человеческого жилья и углубимся в лес, а пока нам нужно сделать кое-что ещё!

Проговорив это, леди остановила кавалькаду и направилась к опушке, сделав знак следовать за собой мне и одной из терний. Я подумал было, что девушке понадобилось в кустики, и немного удивился, тому, что она не сделала свои дела до того, как отправилась в путь.

Однако когда мы подъехали к подлеску, леди не соскочила с лошади, а, привстав на стременах, начала вглядываться в кусты, высматривая там что-то или кого-то. Так мы проехали шагов полтораста, и всё это время моя нанимательница изучала заросли берёзового молодняка с вниманием звездочёта, смотрящего в звёздное небо.

Иногда мне становилась видна нижняя половина её лица и губы, которые что-то шептали. Не уверен, что это было именно так, но мне показалось, что девушка повторяет – «Кис, кис, кис, кис!..»

Вдруг из самой середины куста, к которому мы подъехали вплотную, в направлении леди Колокольчик метнулось что-то длинное, растянувшееся в прыжке, грязно-розовое!.. Миг, и это существо очутилось в седле девушки в доспехах, а та схватила его в свои объятия!

Мой фальшион остался в ножнах лишь потому, что сопровождавшая нас «терния» с неженской силой сжала мою кисть, ухватившую рукоять! А вот, чтобы закрыть рот, мне пришлось вернуть челюсть назад самому и вручную!..

Между тем, в руках леди Колокольчик извивалась, гладилась, как кошка, тёрлась о неё всеми частями тела и громко мурлыкала… сбежавшая служанка, подозреваемая в убийстве трактирщика! Обнажённая, чумазая, нет, грязная, как чушка, растрёпанная, но это была она!..

– Ильзе! Милая Ильзе! – приговаривала леди Колокольчик, лаская девушку и обнимая её, как родную. – Жива! Здорова! Наконец-то! Нашлась! Устала, бедная! Замёрзла!..

Она закутала свою любимицу в драгоценный плащ, как есть, с грязными ногами, так что из ворота теперь торчали две головы.

– Пришло время открыть вам часть правды, сэр Фальшион! – обратилась ко мне леди Колокольчик, когда девушка была передана в руки заботливых «терний» и устроена в повозке со всей тщательностью, после чего мы снова отъехали в сторону. – Я знаю, что вы хотите разглядеть моё лицо. Ну, так что ж, смотрите!

С этими словами она откинула капюшон и тряхнула головой, рассыпая по плечам золотые локоны. Да, это было самое прекрасное женское лицо, из всех, какие я видел в жизни! Правильные черты, чистые и строгие, но лишённые неприятной надменности, которой так кичатся аристократки. Идеально гладкая кожа, красивые губки, носик, скулы, подбородок, нежные щёчки… И над всем этим великолепием торчащие из причёски кошачьи ушки, покрытые такой же шёрсткой, как и волосы, острые и подвижные!..

Я не упал с лошади, но не от одной только присущей мне стойкости. Просто, точно такие же ушки, только каштановые, торчали из растрёпанной шевелюры Ильзе. (Кстати, хвост я заметил ещё, когда она очутилась в седле хозяйки.) Когда же сопровождавшая нас «терния», по примеру своей хозяйки откинула свой глубокий капюшон, то острые ушки обнаружились и у неё. Только они были пёстрого окраса, словно кто-то, балуясь, брызгал ей на голову то коричневой, то чёрной, то рыжей краской.

– Ну, вот теперь вы знаете нашу тайну, сэр рыцарь! – сказала леди Колокольчик с грустной улыбкой. – Да, мы не люди… Точнее, не совсем люди, как это несложно понять, исходя из нашей внешности. Мы – народ киттингов. Точнее, то немногое, что осталось от великого, некогда народа. Сейчас мы в бедственном положении, нас окружают враги, жаждущие нашего полного истребления. Ещё немного, и у них это получится… А теперь, я хотела бы попросить прощения у вас, сэр Фальшион, за то, что не открылась вам сразу, при первой встрече. Но, поймите меня правильно – если бы я сделала это в трактире, то раскрыла бы себя раньше времени перед врагами, и, возможно, сейчас была бы уже мертва. Я ведь не знала, кто на сей раз будет убийцей. Подозрение падало на всех, кроме вас!

– Вы хотите сказать, что хозяин трактира, это наёмный убийца? – спросил я, о многом догадавшись, но всё ещё не в силах поверить услышанному. – Но ведь я знаю его не первый год…

– Он – палач, – мрачно проговорила леди Колокольчик. – Его дело – привести приговор в исполнение. Если бы всё вышло, как задумано моими врагами, всё случилось бы здесь и сейчас. Но прежде, они разделались бы с вами. Вас убил бы собственный конь. Яд, который ему должны были впрыснуть, не просто убивает, а переворачивает сознание, сводит с ума. На животных это действует таким образом, что они набрасываются, прежде всего, на тех, кого любят. Вам стоило взять вашего жеребца под уздцы, и он разбил бы вам голову копытами. Тогда мы остались бы без вашей защиты. Потом, наши преследователи нагнали бы нас здесь и перебили бы всех до единого. Как они намеревались поступить со мной, я уже рассказывала.

– Но, как же вам удалось изобличить этого… палача? – спросил я, постепенно «переваривая» её рассказ. – И почему бы убийцам не напасть на нас немедленно?

– Ильзе проникла в это место, всё разведала, и в решающий момент нанесла удар! – произнесла леди Колокольчик с мечтательной улыбкой. – Она соблазнила хозяина трактира, умурлыкала его бдительность, и всё выведала, а потом убила его собственным жертвенным ножом. Он очень долго ждал моего появления…

– Как же ей удалось скрыть свою сущность? – продолжал я расспросы, чувствуя, что немного схожу с ума. – Ведь хвост и уши можно скрыть одеждой, но в постели это сделать не получится.

– У киттингов есть свои секреты, – улыбнулась леди Колокольчик. – А у наших кошечек, в особенности! Я уж не говорю о специфических знаниях и умениях моего «терновника». Но вы хотели знать, почему нас не атакуют немедленно? Наши враги боятся вас, сэр Фальшион, им ведь не удалось разделаться с вами при помощи вашего коня!

Она помолчала.

– Я понимаю ваше недоверие, – продолжила леди, почесав за ушком. – У вас есть все основания сомневаться в моих словах, ведь вы меня не знаете, и даже о существовании киттингов слышите впервые. Сэр Фальшион, если вы передумаете и оставите нас немедленно, то я всё пойму, и даже не потребую назад деньги, которые дала вам в качестве задатка, так-как они мне больше не понадобятся…

– Я верю вам, леди Колокольчик! – услышал я свой голос, исходящий из меня, хм-м, помимо моей воли, а может быть и в полном соответствии ней. – Я не из тех, кто берёт своё слово назад, поняв, что дело слишком сложное и опасное. Я останусь с вами до конца, и доставлю вас в столицу, чего бы это мне ни стоило!

Леди Колокольчик подарила мне долгий испытующий взгляд. Теперь сомнения одолевали её, и это было вполне понятно.

– Я только жалею, что, не зная сути дела, успел отправить письма, в которых есть описание Ильзе, как предполагаемой преступницы, продолжил я, но леди Колокольчик только рукой махнула.

– Вот ваши письма! – рассмеялась она, извлекая откуда-то три запечатанных конверта. – Извините мою дерзость, но я приказала «терниям» перехватить ваших гонцов. Но, как видите, ни один конверт не вскрыт, так что если там содержится информация, которую вы желаете сохранить в тайне, то мне она неизвестна. И, вот ещё!

Она снова извлекла откуда-то документ, на сей раз распечатанный, и протянула его мне.

– Это письмо мне от вашего государя, с приглашением в королевство и обещанием защиты и покровительства. Я настаиваю, чтобы вы прочли его. Здесь есть кое-что о вас…

Ей следовало начать с того, чтобы показать мне этот документ ещё в трактире. В подлинности письма у меня сомнений не возникло – почерк своего монарха я узнаю всегда, и немедленно изобличу подделку, если такая попадёт мне в руки. Здесь действительно говорилось обо мне, причём его величество отзывался о моей персоне самым лестным образом.

– Принцесса Миуи, – обратился я к той, кого до сих пор знал, как леди Колокольчик, – с этого момента я прошу вас располагать мной по своему усмотрению, так-как служение вам равносильно для меня служению моему сюзерену. Также я прошу вас принять назад деньги, которые вы мне дали в трактире, поскольку я получаю жалование на службе его величества, и брать дополнительную плату за уже оплаченную работу считаю бесчестным.

В глазах её высочества наследной принцессы киттингов смешались обида досада и озадаченность. Но её взгляд тут же повеселел и стал хитреньким.

– В таком случае, – пропела она, – слушайте мой первый приказ, сэр Фальшион! Я хочу, чтобы вы были моим казначеем. Извольте сохранить эти деньги при себе до тех пор, пока я считаю это нужным. А теперь, давайте вернёмся к отряду. Мне ещё надо осмотреть Ильзе, и проследить, чтобы она отдохнула, как следует, а то ей вон, сколько всего досталось!

Я отдал честь, и мы порысили для соединения с основными силами.

– Ваше высочество, – спросил я ещё до того, как мы въехали в отряд, ожидавший нас на дороге, – не сочтите за дерзость, но не могли бы вы сейчас рассказать мне, кто на самом деле тот загадочный враг, который жаждет расправиться с вами столь чудовищным образом?