Кровь Василиска. Том 12

Глава 1

Друид, сидя у костра и покуривая трубку, смотрел на небольшой резной тотем, который стоял с ним рядом.

Это было открытое объявление войны с Северным ветром и его племенем, и признаться честно, отец Принявшей разложение не думал, что дойдёт до этого.

– Да уж, – выпустив изо рта клуб тёмно-зелёного дыма, произнёс он и посмотрел в сторону – туда, где подальше от костра у него стояла большая глиняная ваза.

«Неужели придётся использовать их?» – подумал вождь Детей Угла и, тяжело вздохнув, покачал головой. – «Не думал, что они понадобятся в ближайшие лет десять-двадцать».

– Ладно! – Избранник Угла отложил трубку и ударил по коленям.

Встав, он небрежно пнул тотем прямо в огонь, а затем вышел из жилища.

Вдохнув ночной свежий воздух, друид отправился прямиком к загону со своими фамильярами.

– Вождь. – По дороге его нагнал молодой Иной, который выглядел довольно взволнованным.

– Что случилось, Жёлтый глаз? – спросил его Избранник Угла, не замедляя шага.

– Снежный ходок, который был у вас, он… – Соплеменник друида замялся. – Он Вестник войны? – наконец решился и спросил он.

– Да.

– И это значит…

– Всё верно, – спокойно произнёс Избранник Угла. – Снежные ходоки объявили нам войну, – добавил он, продолжая идти в сторону загона.

У молодого Иного расширились глаза от удивления.

– Но ведь это…

Друид остановился и посмотрел на своего соплеменника.

– Уже ничего не изменить, – покачал он головой, смерив Жёлтого глаза снисходительным взглядом. – Ложись спать. Завтра я всем расскажу эту новость, а ты пока держи рот на замке, – добавил вождь Детей Угла, после чего хлопнул юного шамана по плечу и пошёл дальше.

Как и предполагал Избранник Угла, шагов за его спиной не послышалось, а значит, соплеменник так и остался стоять на месте.

«Какой впечатлительный. Эх, молодость», – подумал друид и улыбнулся.

«Хотя я и сам раньше таким был…» – именно на этой мысли поймал он себя, когда подошёл к загону со своими фамильярами.

Сегодня ему нужен был всего один из них, поэтому, использовав свою магию, друид подозвал к себе лишь нужного.

Остальные, к слову, так и остались на месте, продолжая спать.

Специализировался Избранник Угла на растениях, которых с помощью своей магии делал живыми и даже вполне разумными.

Но в последние пару десятков лет он ещё экспериментировал и с насекомыми.

Например, с теми, что сейчас были в вазе, которую лично зачаровала его дочь.

«Нет, для них, наверное, всё же рано», – подумал Избранник Угла, а тем временем к ограждению подлетел один из его фамильяров и опустился на деревянные поручни.

– Привет, Их'Они, – ласковым голосом произнёс друид и погладил растение по его хохолку, проведя рукой по длинным тёмно-зелёным листьям, уходящим далеко за спину существа, которое больше всего напоминало бабочку, сплетённую из многочисленных травинок и цветов.

Их'Они был одним из последних творений друида, и помимо того, что он часто использовал этого фамильяра для передачи посланий, – как своей дочери и брату, так и другим племенам – живое растение имело ещё парочку интересных свойств.

Например, оно было самое умное среди остальных фамильяров, а ещё благодаря цветкам Ночной усыпальницы, которые росли у него на крыльях, растение-бабочка могла усыплять, причём магическая пыльца была настолько сильной, что могла погрузить в сон не только крупных монстров, но и сильных Иных, благословенных Великой Матерью.

Друид поманил своего фамильяра, и тот приземлился ему на руку. Их'Они был небольшим – примерно с чайку, поэтому легко умещался на запястье своего хозяина.

Наклонившись к живому растению, Избранник Угла прошептал ему всё, что требовалось передать его дочери, после чего резко взмахнул рукой – и фамильяр взмыл в небо.

Летал Их'Они, кстати, тоже довольно быстро, поэтому уже к полудню должен быть рядом с Мёртвым Городом, где должны обосноваться его дочь со своим мужем.

Постояв немного на месте и проводив фамильяра, вождь Детей Угла хотел было вернуться обратно в жилище, чтобы проверить магический кувшин и всех, кто там жил, но вдруг ощутил знакомую магию.

– Хорошая ночь, не правда ли, брат? – Друид обернулся и увидел полупрозрачного фантома, который стоял неподалёку от загона с его фамильярами. – Что решил передать дочери? – телепатически поинтересовалась проекция его брата.

– Правду. Что грядёт война, – мысленно ответил друид.

– Ты же понимаешь, что это «его» вина, – произнёс Шепчущий в ночи. – Он втянул Принявшую разложение в это.

– Нет, ты не прав, – отрицательно покачал головой друид. – Это мы втянули его в это, – добавил он и тяжело вздохнул.

– Ты переживаешь за человека? Почему? – удивился его брат.

Избранник Угла грустно усмехнулся.

– А что, если я тебе скажу, что он мне нравится? – поинтересовался Иной.

– Тогда я бы назвал тебя сумасшедшим, брат, – ответил ему фантом.

И такой ответ друид ожидал услышать от Шепчущего в ночи.

– К тебе тоже был послан вестник войны? – спросил Шепчущего в ночи Избранник Угла.

– Пока нет. – Фантом покачал головой.

– А если придёт, что будешь делать? – прямо спросил друид.

Ответила проекция не сразу.

– Я пока не решил, брат.

Избранник Угла снова усмехнулся.

– Рано или поздно тебе придётся сделать этот выбор, – произнёс друид серьёзным тоном.

– Знаю. И я сделаю его, брат, – ответил шаман, и на лице Избранника Угла появилась грустная улыбка.

Несколько секунд он просто стоял и смотрел на фантом, а затем полупрозрачная проекция растворилась в воздухе.

– Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор, – буркнул себе под нос вождь Детей Угла, а затем отправился в сторону своего жилища, куда и намеревался пойти до того, как встретился с фантомом Шепчущего в ночи.

Матиас стоял на берегу и наблюдал за многочисленными моряками, которые сновали по пирсу словно муравьи, загружая огромное количество материалов, инженерные механизмы, пушки и многое-многое другое на корабли, которых глава семейства Сервантесов нанял больше трёх десятков.

И он нанял бы больше, если б это требовалось, лишь бы его кровиночка вернулась к нему.

– Осторожно! Этот стол стоит больше, чем дадут за вас и ваши семьи вместе взятые! – рявкнул Матиас на двух матросов. Они, как ему показалось, неосторожно несли стол для зачарования, который обошёлся ему в кругленькую сумму.

Оба моряка вздрогнули, посмотрели на своего нанимателя испуганными глазами и потащили предмет у них в руках гораздо медленнее и аккуратнее.

– Болваны! – недовольно буркнул он и достал из внутреннего кармана своего камзола курительную трубку, которую сразу же набил табаком из кисета, пятьдесят грамм которого стоили больше, чем годовое жалование любого из грузчиков или моряков, которые сейчас таскали вещи на корабли.

И это немного забавляло Матиаса.

– Генерал! – голос, который послышался сзади, заставил его невольно вздрогнуть.

Глава семейства Сервантес сжал кулаки и повернулся.

«Всыплю плетей, чтобы в следующий раз неповадно было», – подумал Матиас, но от этой мысли сразу же пришлось отказаться, когда он понял, кто перед ним.

Это был Диего Перес – капитан внутренней разведки Иллерии.

И Матиас знал, что даже несмотря на все его богатства, регалии и власть, шутки с этим человеком плохи и могут закончиться плачевно, даже для такого человека, как он.

– Капитан, – кивнул Матиас и натянуто улыбнулся.

«Что от меня ему понадобилось?» – подумал он, глядя на молодого человека, которому максимум можно было дать лет двадцать пять, а то и меньше. И при этом он уже занимал такое высокое звание, особенно если учесть, какой именно это был род войск.

Диего посмотрел туда, куда до этого смотрел Матиас.

– Много кораблей, – произнёс контрразведчик.

– Так и есть. – Сервантес сразу же нахмурился.

– Куда отправляетесь? – поинтересовался капитан, и на его губах появилась хищная улыбка.

– Думаю, вам и так это известно, – спокойно ответил генерал. – Поэтому давайте закончим этот фарс и сразу перейдём к делу. Я человек занятой, вы – тоже, – добавил Матиас, выпуская из трубки облако сизого дыма, который пах пряным табаком, черносливом и косточкой вишни.

– Это мне всегда в вас нравилось, генерал Сервантес, – ответил Диего. – Значит, решили поддержать врага? – прищурившись, спросил он.

– Думаю, вы сами знаете, что нет.

– Хм, интересно. – Перес провёл рукой по жидкой бородке. – С каких пор Жозе Жумельяк, сын Армана Де'Лузиньяна высокопреосвященства Галларии, перестал считаться врагом нашей страны? – с явным сарказмом в голосе спросил молодой контрразведчик.

– С тех пор, когда он помог своему другу сбежать из Кастилии, – проигнорировав тон Диего, ответил ему глава семейства Сервантес.

– И думаете, это хоть как-то оправдывает ваш поступок?

– А я не должен ни перед кем оправдываться. Я хочу вернуть свою дочь, и ради этого пойду на всё, – в той же спокойной манере ответил Матиас, хотя это стоило ему больших трудов.

Этот выскочка ужасно его раздражал, но ему приходилось быть с ним вежливым, ведь связываться с контрразведкой было себе дороже.

– Нет, генерал, вы ошибаетесь! – покачал головой Диего. – Не важно, какими словами вы прикрываетесь, но факт остаётся фактом: вы помогаете врагу, а это – измена родине! – произнёс он. – Вернее, может ей быть, если вы всё же решите закончить начатое, – добавил капитан, и улыбка на его лице стала немного шире.

Было видно, что он упивался своей властью и явно наслаждался моментом.

Генерал западного фронта затянулся, а затем повернулся к Пересу и выдохнул ему дым прямо в лицо.

– Советую вам, капитан, не ссориться со мной, – холодным тоном процедил глава семейства Сервантес, глядя ему в глаза.

– Кха-кха! – закашлялся Диего, после чего помахал рукой перед лицом, чтобы разогнать дым.

– Ох, зря вы так, генерал, – произнёс капитан. – Я вас понял, – кивнул он и, резко развернувшись, хотел было уйти, но внезапно врезался в невидимую преграду. – Ой! – от неожиданности воскликнул Перес.

Он хотел было развернуться, но у него ничего не вышло. Его вдруг сжала невидимая сила и медленно начала сплющивать.

– Генерал! Что вы делаете?! – спросил офицер контрразведки, хотя последние слова ему и дались тяжело по причине того, что воздух из лёгких был выбит невидимыми преградами, сдавливающими тело спереди и сзади.

Сервантес тяжело вздохнул, повёл рукой в сторону, и, повинуясь его воле, две невидимые плоскости вместе с человеком, заключённым внутри, медленно приблизились к нему.

Матиас посмотрел на испуганное лицо капитана, который явно хотел ему что-то сказать, но не мог из-за того, что его лёгкие были сдавлены.

– Прощай, капитан, – спокойным голосом произнёс глава семейства Сервантес, после чего пошёл в сторону края пирса.

Оказавшись в шаге от воды, генерал западного фронта Иллерии заставил магические рамки, которые медленно плыли за ним, продолжить движение вперёд, и вскоре они оказались над водой.

Матиас посмотрел на испуганного офицера и улыбнулся, когда увидел, что тот обмочил свои портки.

– Эх, не та молодёжь нынче пошла, – произнёс он и медленно начал опускать руку, тем самым заставляя невидимые рамки тоже опускаться вниз.

– Ум-м-м-м-м! – простонал Перес, когда оказался в воде наполовину, но глава семейства Сервантес не обратил на это внимания. Он продолжил погружать тело Диего в воду, всё это время глядя в его испуганные глаза, пока вода полностью не скрыла его голову.

При этом никто из тех, кто сейчас работал в порту на Матиаса, и бровью не повёл.

Скорее наоборот: все старались глядеть в противоположную от пирса сторону, понимая, что на месте того человека они могут оказаться и сами.

– Сорок три, сорок четыре, сорок пять, – отсчитал генерал вслух, а потом сделал несколько магических жестов.

Несколько секунд ничего не происходило. Затем на гладкой поверхности воды появились первые пузыри, вслед за которыми всплыл и сам Перес.

Офицер тяжело дышал, но при этом его глаза, обращённые вверх – на Сервантеса, выражали лишь страх.

Матиас снова сделал несколько магических жестов – и невидимая рамка, созданная над капитаном, начала медленно топить его, не давая всплыть.

Генерал отсчитал положенную минуту, а затем заставил свою магию развеяться.

– Ах! Кха-кха! – голова офицера контрразведки снова показалась над поверхностью воды. – Я… Я не…

Сервантес кивнул и повторил процедуру.

На третий раз Перес мог и не всплыть, поэтому генерал закончил экзекуцию.

Он не стал топить его, но, встретившись с ним глазами, произнёс:

– Лучше тебе больше никогда со мной не встречаться. – Матиас покачал головой. – И для тебя же будет лучше, если всё, что сейчас с тобой произошло, и всё, что ты увидел, ты навсегда забудешь как страшный сон, – добавил глава семейства Сервантес, после чего огляделся по сторонам и, найдя свой корабль, на котором ему предстояло отправиться на другую сторону Разлома, уверенными шагами направился к нему.

Глава 2

Я внимательно выслушал Принявшую разложение и нахмурился.

– Значит, они объявили твоему племени войну… – задумчиво произнёс я, но она отрицательно покачала головой.

– Нет, Люк, это больше не моё племя. Но я всё равно переживаю за него.

Странные, конечно, традиции. Но как часто говорили в моей гильдии: «Со своим уставом в чужой монастырь не ходят».

– Понимаю, – кивнул я. – Теперь главный вопрос: что именно ты хочешь, чтобы я сделал? – прямо спросил её, и жена задумалась.

– Думаю, мне нужно вернуться обратно, – наконец ответила Принявшая разложение и посмотрела на меня. – Я не могу оставить отца, – добавила она, и я увидел, как от её ответа изменилось лицо Багровой росы.

Дочь Утопающего в крови совсем не умела скрывать свои эмоции, поэтому все они сейчас читались мной как открытая книга.

И судя по всему, сейчас она испытывала страх…

«Хм-м, интересно, по какой причине?» – подумал я, так как понимал, что она вряд ли боялась самой войны. Уверен, что, как и её отец, она любила сражаться, и тогда дело было в другом.

И скорее всего, я понимал в чём.

«Неужели дочь Избранника Угла стала настолько важной для неё?» – подумал я, глядя на лицо второй жены.

Видимо, она так боится, что дочь Избранника Угла уйдёт.

Признаться честно, стало как-то даже немного обидно.

Всё же я был её мужем, а Принявшая разложение лишь жена.

Не понимаю я этих женщин…

В особенности Иных…

– Думаю, с Городом Мёртвых можно пока повременить, – произнёс я, глядя на Принявшую разложение.

– Значит, ты разрешишь мне вернуться к отцу? – в её голосе прозвучали нотки радости и надежды.

«А ей что, требовалось моё разрешение?» – немного удивился я. Да, дочь Избранника Угла практически мне никогда не перечила, но это вовсе не означало, что для того, чтобы что-то сделать, ей требовалось моё разрешение.

Да по большей части она и делала, что ей хотелось, а тут вдруг…

– Да, – ответил я. – И я пойду с тобой.

Судя по лицу Принявшей разложение, именно на такой ответ она и рассчитывала.

«Хм-м, а она неплохо манипулирует», – промелькнула в моей голове мысль.

Вот только она не на того напала.

Я читал её как открытую книгу, и на мне эти манипуляции не работали.

Присоединиться к дочери Избранника Угла и помочь её племени – моё взвешенное решение. Да, знакомство с Детьми Угла началось не лучшим образом – они пленили меня, а затем провели со мной свой странный обряд, который с лёгкостью убил бы любого, окажись он на моём месте.

Зато потом между мной и друидом сложились практические дружеские отношения, и он много сделал для меня.

Усиление моих фангов и Рух, например.

И это была лишь небольшая часть того, что сделал для меня вождь Детей Угла. Помимо того, что инициация, которая прошла возле их странного живого дерева, сделала меня гораздо сильнее в магическом плане, друид дал мне очень много информации относительно устройства их мира, быта, племён и многого другого.

Плюс ожерелье, подаренное мне Избранником Угла и сделанное Принявшей разложение, спасло мне жизнь, и я считал, что всё ещё оставался должен жене за это.

А ещё я был Ло'Онг их племени, а это многое значило – как для меня, так и для всех жителей Земель Великой Матери. Причём не важно каких племён.

– Правда?! – тем временем воскликнула Принявшая разложение, и я усмехнулся про себя.

«Ага, как будто ты не этого добивалась», – подумал я, но озвучивать свои мысли вслух не стал.

– Да, – кивнул ей, после чего посмотрел на Багровую росу, лицо которой просто светилось от счастья.

– Я тоже с вами! – довольным голосом произнесла она.

«Ну ещё бы!» – вновь усмехнулся про себя, глядя на счастливую дочь Утопающего в крови.

– А вот твоим друзьям лучше остаться здесь. – Принявшая разложение стала очень серьёзной. – Одно дело ты, и другое – твои друзья, – добавила она и заметно напряглась, явно понимая, что её слова придутся мне не по вкусу.

И это так и было.

– Почему? – прямо спросил я.

– Ты Ло'Онг нашего племени, а твои друзья… – Жена задумалась, видимо, подбирая подходящие слова. – Они просто… человеки, – нехотя произнесла она.

«Хм-м, значит, просто человеки…» – хмыкнул про себя.

Признаться честно, мне было неприятно слышать, что Иная так отзывается о моих друзьях, что для неё, как, скорее всего, и для Багровой росы, они всего лишь «человеки».

В то же время я никак не мог на это повлиять. Слишком уж напряжёнными были отношения у Иных с людьми, и даже тот факт, что между коренными жителями другой стороны Разлома и иллерийцами завязался условный мир, вовсе не говорил, что в отношении Иных к людям что-то изменилось.

Да, они готовы были их терпеть, пока «человеки» выгодны, но не более.

И я думал, что за то время, пока я, мои друзья и Иные путешествовали вместе, что-то в их отношении друг к другу могло измениться.

Хотя учитывая, что общались они исключительно через меня, то неудивительно, что познакомиться поближе они не смогли. Мои жёны плохо знали язык людей, а друзья – родной язык коренных жителей Проклятых земель.

«Ладно, сейчас этого всё равно не изменить», – подумал я и тяжело вздохнул.

«А вот в будущем нужно будет заняться этим вопросом», – сделал себе в памяти зарубку.

– Их одних я здесь не оставлю, – прямо заявил Принявшей разложение.

– Но…

– Это не обсуждается, – перебил её. – Они пойдут вместе со мной, – уверенно произнёс я, после чего посмотрел в сторону лагеря.

Хотя прежде чем ей так говорить, нужно было посоветоваться с остальными.

И лучше это сделать именно сейчас.

– Поговорим об этом позже, – сказал я жене, пока та не начала спорить, и, больше не говоря ни слова, пошёл в сторону лагеря, где должны быть мои друзья.

И первая мысль, которая посетила мою голову: «Они что, думают, что отдыхают на курорте?», так как веселились Жумельяк и компания, будто сейчас они пребывали не в одном из самых опасных мест в этом мире, а на каком-нибудь званом ужине, ну или на охоте, где уже заранее была затравленная дичь и её оставалось только убить.

– О! Люк! – радостно воскликнул Жозе. Он сидел в компании Де'Жориньи и Де'Аламика за накрытым столом, где, помимо мяса, которое, видимо, приготовил им мой Фредерик, были и различные яства, неизвестно где взятые.

Судя по всему, из артефактов с пространственной магией.

– А что за повод? – Поравнявшись с друзьями, я оглядел накрытый стол, а затем смерил их хмурым взглядом.

– У меня день рождения! – громко пробасил Жуль. – Присоединяйся, дружище! Мы без тебя не начинали! – добавил он и, поднявшись, похлопал меня по спине.

Жумельяк и Пересмешник сочувствующе посмотрели на меня и виновато улыбнулись, вот только, в отличие от них, проявления чувств здоровяка Де'Жориньи уже давно были мне не в тягость. Моё тело не только было хорошо развито физически, но я уже давно начал практиковать постоянную «подпитку» всех мышц магической энергией, чтобы всегда держать их в тонусе.

При этом я не только делал себя сильнее, но и улучшал свои навыки контроля магической энергии и неплохо преуспел в этом за последнее время.

– Какой ты жёсткий, – тем временем произнёс Жуль. – Будто по каменной колонне постучал, – удивлённо добавил он, глядя на меня.

– Может, это ты, дорогой Жуль, стал слишком мягким? – усмехнулся я и ответил здоровяку той же монетой.

– Ого! – удивился он, когда от моего хлопка с ним случилось то же самое, что случалось раньше со мной, когда он излишне проявлял в мою сторону свою «внимательность».

– Ты чего, Жуль? – С бревна, которое тут служило импровизированной лавкой, поднялся Пересмешник. Несмотря на то, что Анри не обладал такими выдающимися размерами, как Де'Жориньи, он всё равно был хорошо развит физически и шириной плеч опережал что меня, что Жозе. – Только не говори, что Люк сильнее тебя, – усмехнулся он, и на его лице появилась хитрая улыбка.

– Возможно, – неуверенно ответил Жуль и пожал плечами.

– Ой, да не может этого быть! – махнул рукой Де'Аламик. – Если ты так считаешь, то предлагаю устроить состязания в силе! – неожиданно предложил он, но его идею никто не поддержал.

– Ой, только не сейчас! – махнул рукой Жуль. – Мясо остывает, да и еда испортится! Давайте лучше отметим, а потом посмотрим! – добавил здоровяк, и я и Жумельяк кивнули.

Уж что-что, а состязаться в силе с друзьями сейчас хотел меньше всего…

– Садись! – тем временем произнёс Де'Жориньи и, сделав пригласительный жест, предложил мне место рядом с Жозе.

– Спасибо, – ответил я здоровяку и поинтересовался: – А где Франсуа?

– Я его приглашал, но он отказался, – ответил мне Жуль. – Можешь сам его позвать. Может, он хотя бы тебя послушает, – добавил здоровяк. – Он в палатке с иллерийской девчонкой.

– Хорошо, тогда схожу и спрошу, – ответил я и усмехнулся про себя.

Ведь наверняка он знал имя младшей Сервантес, но при этом всё равно решил не называть её по имени.

Ну хоть собакой или псиной не назвал, хотя и мог.

Ненависть к иллерийцам слишком сильно укрепилась в таких людях как, например, Жуль или Анри, которые большую часть своей жизни воевали.

И я не мог их за это судить или в чём-то винить. Я и сам прекрасно понимал, что бывает, когда ты вынужден день за днём сражаться против врагов, просто в их случае враг имел одно лицо – Иллерия, а в моём – их было очень много.

– Я сейчас вернусь, – сказал друзьям и пошёл в сторону палатки с пленницей.

И надо сказать, что застал я Франсуа и Венеру за довольно интересным занятием.

– О, Люк! – Каратель повернулся в мою сторону и улыбнулся.

– Что вы делаете? – спросил я, глядя на иллерийку и бывшего наёмного убийцу, которые с книжками в руках что-то читали друг другу.

– Разыгрываем пьесу! – радостно ответила Венера. – Хотите присоединиться? – спросила она, глядя на меня взглядом, полным надежды.

– Нет, спасибо, – покачал я головой, а затем смерил Франсуа удивлённым взглядом, мол, серьёзно? Пьесы разыгрываете? Посреди Проклятых земель рядом с городом, наполненным ожившими мертвецами?

Перечислять вопросы можно было бесконечно, но факт оставался фактом.

– Заняться всё равно нечем, – спокойно ответил Каратель, который даже бровью не повёл, поймав на себе мой взгляд.

– Тебя друзья приглашали присоединиться к празднованию дня рождения Жуля, – ответил я Франсуа. – Не знал, что ты такой театрал, – добавил я и усмехнулся.

Было забавно наблюдать за тем, что один из лучших наёмных убийц прошлого выбрал разыграть пьесу с врагом вместо выпивки.

Да, Каратель не был им другом, но всё же…

– Мне не хочется, – тем временем ответил он. – И кто-то же должен быть в лагере трезвым. Ну, кроме тех девушек Иных.

– Логично, – кивнул я. – Ладно, тогда не буду вам мешать, – сказал Карателю и Венере, после чего покинул их палатку и вернулся к друзьям.

– Что, до сих пор играют пьесу? – усмехнулся Пересмешник. – Не знал, кстати, что твой дядя так хорош в иллерийском, – добавил он, и на его лице появилась эмоция, которую я редко видел.

Это была зависть.

Едва заметная, но всё же…

– Ой, да ладно тебе прибедняться, Анри, – произнёс Жумельяк. – Ты владеешь языком иллерийских собак ничуть не хуже!

– Но и не лучше! – заметил Пересмешник. – Я…

Де'Аламик явно хотел сказать что-то ещё, но его опередил Де'Жориньи.

– А давайте уже пить?! – предложил он, и мы все, переглянувшись, засмеялись.

– Мне нравится твоё предложение, дорогой друг! Поэтому даже спорить не буду! – радостным голосом произнёс Пересмешник и немного подвинулся, чтобы его крупный боевой товарищ сел рядом с ним. – Ты-то, надеюсь, от выпивки отказываться не будешь? – посмотрел на меня он.

– Не буду, – покачал я головой. – Но прежде должен вам сказать что-то очень важное, – произнёс я серьёзным тоном.

Веселье вмиг покинуло лица друзей, и они заметно напряглись.

Я обвёл их взглядом.

– А знаете, это подождёт! Не хочу портить праздник дорогому Жулю! – сказал им и взял со стола бокал. – Наливайте! – добавил я, решив не говорить им сегодня не самую приятную новость.

Пусть сегодня повеселятся и отдохнут. Всё же день рождения бывает не каждый день, и они заслужили отдых, ведь в таких условиях оказались исключительно из-за меня…

Призрак осмотрелся.

Повсюду лежали трупы подосланных к нему убийц, которым не повезло попасться ему под руку в эту тёмную ночь.

Самое забавное, что справился он с ними, ни разу не использовав свою магию, причём сделано это было не по собственной прихоти – всё же Астор был очень рациональным человек и не любил растрачивать свои силы попусту, а из-за того, что магия так и не вернулась к нему.

При этом напавшие на него тоже не могли использовать заклинания, и это говорило о том, что что-то «отключало» её в определённой области.

Как это было, например, в том форте, где он попал в плен к иллерийским собакам.

– Ну и что дальше? – громко произнёс Призрак, стоя на крыше.

Вокруг него были лишь трупы, но кто-то же должен был управлять тем артефактом, ну или чем-то, что блокировало всю магию.

Несколько секунд стояла полная тишина, а затем невдалеке кто-то захлопал.

Мгновение понадобилось Де'Арсия, чтобы достать метательный нож и кинуть его туда, откуда до него доносился звук, а спустя пару секунд он услышал, как его оружие звонко упало на черепичное покрытие крыши.

– Браво! – послышался из темноты голос. – Так и знал, что ты меня не разочаруешь! – добавил некто, кто не спешил показываться на глаза Призраку.

Призрак тяжело вздохнул.

Он не хотел терять времени, поэтому, недолго думая, бросился в сторону, откуда раздавался голос.

– Астор! Стой! – раздался голос, который показался лучшему убийце страны знакомым.

– Лазар? – произнёс Де'Арсия.

– Да! – послышался ответ, и на лунный свет вышел не кто иной, как сам владелец Чёрного рынка Тузулы.

Призрак выругался.

– И на кой понадобился этот дешёвый балаган? – спросил Астор, убирая клинок в ножны.

– Ну, я бы не сказал, что он был дешёвым, – усмехнулся Лазар. – Это лучшие наёмники, которых мне удалось найти в Тузуле, – добавил он, и Призрак ощутил, как магия вернулась к нему.

Убийца осмотрелся по сторонам, а затем посмотрел в сторону тени, которая окутывала владельца Чёрного рынка.

– В следующий раз за подобное я найду тебя и убью, – холодным голосом произнёс Астор, так как подобные «проверки» – а это точно была именно проверка – его сильно утомляли и раздражали.

От верной смерти спасало человека перед ним только то, что это был сам Лазар Де'Лейн, который сейчас нужен был Астору как никто другой.

– Ах-ха-ха! – Хозяин Чёрного рынка усмехнулся. – Спорное утверждение, – произнёс он, и Де'Арсия по наитию потянулся к рукояти своего клинка, а тем временем его собеседник продолжил: – Как ты уже понял, я здесь не просто так. Мне нужна от тебя одна услуга, а взамен, – он сделал небольшую паузу, – ты можешь просить у меня что хочешь! – закончил аристократ, и на губах Де'Арсия появилась довольная улыбка.

– Говори.

– Не здесь, – покачал головой Лазар. – Встретимся у меня в поместье. Думаю, там мы оба будем очень быстро, – добавил он, а в следующее мгновение тьма поглотила его.

Не прошло и пары секунд, как исчез и сам Астор. И только несколько трупов на крыше стали подтверждением того, что этой ночью здесь произошло сражение.

А трупы, как известно, ещё те молчуны…

Глава 3

Когда друзья окончательно опьянели, в то время как у меня было ни в одном глазу, я увёл всех в палатку, а сам сел возле очага.

– Господин, желаете чего-нибудь? – спросил меня Фредерик, но я отрицательно покачал головой.

– Ложись спать, – ответил дворецкому, и тот, кивнув, ушёл в палатку, оставив меня одного.

– Я смотрю, алкоголь тебя вообще не берёт? – послышался знакомый голос.

Я повернул голову и увидел Франсуа.

– Видимо, – пожал плечами.

– Как и меня, – ответил он и сел напротив меня.

Хм-м, а вот это интересно.

Может, из-за его ядовитого сердца его не берут токсины от алкоголя, как и меня?

– Да? А ты знаешь почему? – решил поинтересоваться я у Карателя.

– Знаю. Из-за специфики дара, – ответил он, подтверждая мои догадки.

Получается, что у него дар работал по тому же принципу. Вопрос только – мог ли он тоже поглощать яды, как это делал я?

– А что с другими ядами? – начал я издалека.

– В смысле?

– Ты к ним тоже резистентен? – поинтересовался я.

– Если бы, – усмехнулся Франсуа. – К сожалению, на меня плохо действует лишь алкоголь, – произнёс он и, немного подумав, добавил: – Хотя, думаю, и слабые яды – тоже.

Хм-м, интересно.

Возможно, его ядовитый дар работал, как и у меня, просто за всё время он «поглотил» слишком мало ядов.

Тогда у меня появляется другой вопрос.

– А какими ядами ты можешь управлять? – спросил его, учитывая, что я мог использовать отраву, которую лично смог «поглотить» с помощью своего ядовитого ядра.

– Разными, – ответил Франсуа. – А почему тебе это стало так интересно?

Хм-м, а он что, до сих пор не догадывается, что у меня тоже элемент яда?

Я хотел задать ему этот вопрос, но увидел приближающихся в нашу сторону Иных.

– Видимо, что-то важное, – произнёс я, глядя на их напряжённые лица. – Нужно с ними поговорить, – сказал я, и Франсуа кивнул.

Я встал и направился в сторону своих жён.

– Что-то случилось? – спросил их.

– Нет, – покачала головой Принявшая разложение. – Скажи, когда мы отправимся в наше селение?

– Завтра.

– Почему не сейчас? – в голосе дочери Избранника Угла прозвучали нотки претензии.

– Есть причины, – спокойно ответил я, игнорируя её тон.

Принявшая разложение тяжело вздохнула и покачала головой.

– Хорошо, – ответила она. – Но если завтра до полудня не отправимся в наше поселение, то мы… – Она одёрнулась. – То я пойду туда одна, – произнесла Принявшая разложение, глядя мне в глаза.

«А она настроена серьёзно», – подумал я, глядя на напряжённое лицо дочери вождя. Хотя неудивительно, учитывая, что было на кону.

– Ладно, – всё в той же спокойной манере кивнул ей.

Больше не говоря ни слова, она развернулась и пошла в сторону нашей палатки.

– Иди. – Я кивнул Багровой росе, которая, несмотря на свой грозный вид, сейчас стояла аки ребёнок перед прилавком со сладостями, переминаясь с ноги на ногу, ибо денег хватало только на одно угощение, а решиться было сложно.

– Спасибо, – виновато произнесла она и устремилась вслед за своей названной старшей сестрой.

«Да уж, тяжело ей приходится», – усмехнулся я, провожая четырёхрукую Иную, по которой и подумать-то было сложно, что она яростная воительница из племени, где пожирание плоти убитых врагов – это норма, а кровавые ритуалы настолько ужасны и страшны, что психика большинства обычных людей просто не выдержала бы подобного зрелища.

Когда жёны скрылись, я решил переждать какое-то время, поэтому не сразу пошёл в палатку, которую делил с ними.

«Пусть сначала успокоятся», – подумал я и решил было вернуться к костру, как вдруг заметил, что Франсуа всё ещё бодрствовал, поэтому вернулся к нему.

– Что-то случилось? – спросил он, когда я поравнялся с ним.

– Не совсем, – ответил я и задумался о том, стоит ли ему рассказывать о грядущей войне.

Хотя какая разница, раз завтра или, может, уже сегодня он всё равно узнает.

– Хотя нет, случилось, – решил сказать я Карателю правду. – Грядёт война, Франсуа, и мне придётся принять в ней участие, – честно сказал ему, внимательно наблюдая за его эмоциями.

– Хорошо. – Де'Кларри даже бровью не повёл. – Можешь рассчитывать на мою помощь, – добавил он, немного удивив меня.

Признаться честно, я не думал, что он так спокойно отреагирует на мои слова.

– Спасибо.

– Было бы за что. – На лице Франсуа появилась грустная улыбка. – Знаешь, я давно понял одну простую истину, – философски произнёс он, а затем повернул голову и посмотрел куда-то вдаль.

– Какую? – спросил я, поняв, что Каратель продолжать не собирается.

«Он что, решил подражать Иным?» – подумал я и усмехнулся про себя.

– Что некоторые люди рождаются только для того, чтобы убивать, – ответил Франсуа и с грустью посмотрел на меня. – Всю свою жизнь я только и делал что убивал. Знаешь, я даже испытал сильное облегчение, когда попал в Кастилию, – добавил он и горько усмехнулся. – Там я хотя бы точно знал, что никто не падёт от моей руки, – произнёс бывший наёмный убийца и покачал головой.

– Ты можешь не участвовать в этой войне, – ответил я Де'Кларри, которого мне стало очень жаль, ведь я понимал, что он такой же, как и я.

Мне и самому такая мысль не раз приходила в голову, что было логично.

С самого раннего детства, как только я попал в гильдию, где всех, включая меня, учили только убивать, что ещё могло получиться на выходе?

Правильно – идеальное орудие убийства, которое, по сути, больше ни на что неспособно.

К четырнадцати годам на моих руках было больше двух, а может, и трёх десятков отнятых жизней, а к двадцати пяти это количество перемахнуло за сотню.

Разумеется, долгими ночами, когда я вёл слежку или когда отдыхал и просто не мог заснуть, меня часто посещали мысли о том, что было бы, если б я не родился с этим проклятым магическим даром.

Возможно, я стал бы мельником, как мой отец, или рыболовом, охотником, да хоть пекарем! Не важно! Возможно, у меня была бы жена и детишки, но каждый раз, думая об этом, сталкивался с суровой реальностью.

Я не стал ни кем из вышеперечисленных.

Я стал Василиском – убийцей, чьё имя вселяло страх во всех, включая королей и даже Ассасиархов – лучших убийц, стоящих на самой верхушке в нашей гильдии.

И да, единственное, что я делал хорошо, – это отнимал чужие жизни.

Именно поэтому я прекрасно понимал Франсуа, у которого хоть и была иная судьба и родился он аристократом, а не как я – в семье бедняков, закончилось всё для нас одинаково.

Мы оба стали наёмными убийцами.

И оба, кстати, были лучшими в своём деле.

– Не могу, – тем временем покачал головой Франсуа.

– Почему? – удивился я. – Тебя никто не заставляет и…

– И ты можешь отправить меня обратно на материк? Ты это хотел сказать? – перебил меня он.

– Верно, – кивнул я. – Если верить Жозе, то отец Венеры уже собрал всё необходимое, и корабли вскоре должны будут отплыть в сторону Проклятых земель, – рассказал Карателю правду.

– Возможно. Но что я буду делать на материке?

– С деньгами, которые я тебе дам, ты можешь стать кем угодно! – ответил я Франсуа. – И ты можешь…

– А ты уверен, что можно убежать от судьбы? Только ответь честно, – посмотрев мне в глаза, сказал Каратель.

Если честно, этот вопрос поставил меня в тупик.

И, к сожалению, я знал на него ответ.

– Не думаю, – честно ответил я.

– Вот и я о том же, – произнёс Франсуа с грустной улыбкой на лице. – Поэтому уж лучше буду делать то, что получается у меня лучше всего, – сказал он, и его улыбка приобрела хищный оттенок. Хотя при этом всё равно оставалась грустной. – И помогу своему племяннику, – добавил он, и по его взгляду я понял, что он явно что-то подозревает.

– Спасибо.

Интересно, а что ему про меня удалось выяснить, или это лишь на уровне догадок?

Спрашивать его об этом не стал, дабы не вызывать ещё больших подозрений.

– Да ещё не за что, – пожал плечами Каратель. – Ладно, пойду я спать, – произнёс он и поднялся. – До завтра. – Кивнув мне на прощание, он ушёл в свою палатку.

Я остался совершенно один.

«Видимо, и мне пора на боковую. Наверняка Принявшая разложение уже остыла», – подумал я и уже успел сделать пару шагов в сторону своего шатра, как моё чувство опасности забило тревогу.

Я сразу же использовал магическое зрение и огляделся по сторонам.

А, это она…

– Выходи, я тебя вижу, – холодным тоном произнёс я, обращаясь к матери моей первой жены, которая, судя по всему, появилась в нашем лагере только сейчас.

Ведь раньше я не ощущал её присутствия.

Ну или она его просто скрывала…

– А ты интересный, – прошипела Смерть из тени из темноты, в которой пряталась.

– Ещё какой, – недовольно буркнул я. – И давай сразу к делу, – добавил я, ибо эта Иная мне не нравилась, хотя ничего плохого она мне лично и не сделала.

Было в ней что-то, что отталкивало меня, причём её внешность совершенно ни при чём.

Услышав мои слова, вождь Ночных фурий усмехнулась.

– Хорошо, – ответила она и, выйдя из темноты, которая была мне не помехой, ведь я прекрасно видел даже ночью, подошла ко мне. – Не хотела прерывать ваш разговор, – произнесла она, глядя на меня своими жёлтыми круглыми глазами с вертикальными зрачками.

– Не люблю повторяться, – произнёс я, когда понял, что она не собирается продолжать, что было неудивительно для коренных жителей другой стороны Разлома. – Переходи сразу к делу, или я за себя…

– Ладно-ладно, – перебила меня Смерть из тени. – Ты ведь уже в курсе, что Избраннику Угла объявило войну племя Снежных ходоков?

– Да. Об этом я знал уже с утра.

– А что Хозяевам степей тоже пришёл вестник войны от Северного ветра и теперь племя Громоящера тоже в состоянии войны со Снежными ходоками?

А вот эта информация была для меня новой.

– А племя Свежевателей? – спросил я, ибо знал, что они были в союзе с Хозяевами степей.

– А вот тут всё сложно, – ответила Смерть из тени. – Я убила Острошипа, – добавила она, и признаться честно, я был изрядно удивлён этому событию.

– Рассказывай, – сказал я, и на её лице появилась довольная улыбка.

Затем за пару минут Смерть из тени быстро пересказала мне, что произошло в жилище Громоящера.

– Хм-м, как всё странно складывается, – немного подумав, произнёс я.

– Всё так, – кивнула вождь Ночных фурий. – Но не забывай, из-за кого всё это произошло, – добавила она, продолжая сверлить меня взглядом.

– Из-за меня? – прямо спросил я, но она покачала головой.

– Нет, Люк, – ответила Смерть из тени. – Всё дело в моей дочери и твоём ребенке, – произнесла она, и хорошо, что тут не было Принявшей разложение.

Ей бы упоминание о том, что она является дочерью Смерти из тени, точно не понравилось.

– И в пророчестве, – произнёс я.

– И в нём, – кивнула вождь Ночных фурий. – Ты знаешь, что Северный ветер распространяет слухи о том, что в пророчестве говорится о нём?

– Я этого не знал, – отрицательно покачал головой. – А это правда?

– Кто знает. – Смерть из тени пожала плечами. – Многие думают, что да.

– И те, кто в это верит, вероятно, на стороне Снежного ветра? – задал я логичный вопрос.

– Всё верно, – ответила вождь Ночных фурий, продолжая внимательно следить за мной.

Она усмехнулась.

– Что? – спросил я, глядя в её круглые глаза.

– Я не вижу в тебе страха.

– А почему я должен бояться?

– Против тебя выступает одно из самых сильных племён в Землях Великой Матери. А ещё тебе будет противостоять самый сильный друид. И тебя это не беспокоит?

– Нет, – покачал я головой. – Я привык к такому.

Шаманка снова усмехнулась.

– Привык, значит, – задумчиво произнесла она. – Но ты ведь понимаешь, что если Снежные ходоки начнут проигрывать, то к ним присоединятся другие племена из Совета Шести, а также те, которые состоят с ними в союзе.

– Конечно понимаю, – честно ответил я. – Но будут те, кто встанет и на нашу сторону, верно?

– Будут, – кивнула она. – Только я бы не особо полагалась на Странников.

– А я и не беру их в расчёт, – честно ответил ей. – Они далеко в Море Древних. Им мало что угрожает.

– Верно, – ответила Смерть из тени. – Но я бы на твоём месте послала весточку Утопающему в крови. Думаю, ему это придётся по вкусу. – На её губах появилась хищная улыбка.

– Может, ты этим займёшься? – прямо спросил я.

– Могу, – ответила она, пожав плечами. – Но ты ведь понимаешь, что всё имеет свою цену?

– Что ты хочешь?

– Хочу стать Ах'Улу ребёнку, которая родит моя дочь, – не задумываясь, ответила Смерть из тени.

Очередное незнакомое слово…

– И что это значит?

– Хм. – Она задумалась. – Это тот, кто проведёт обряд принятия ребёнка Великой Матерью, – ответила мне Иная спустя пару минут.

Что-то вроде крёстной, что ли?

– Я спрошу Принявшую разложение.

– Она не согласится, – покачала головой шаманка. – Но если ты скажешь, что уже пообещал мне, она примет это.

– Как-то слишком много ты хочешь за то, чтобы передать послание. Я могу попросить Избранника Угла сделать это, когда буду в его племени.

– Я не говорила, что хочу стать Ах'Улу только за передачу послания, – ответила мне вождь Ночных фурий. – Я буду помогать тебе… вам в этой войне, и клянусь Великой Матерью, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы вы достигли победы, – произнесла она, глядя мне в глаза.

А ведь клятва Великой Матерью – это самая сильная и нерушимая клятва в Проклятых землях.

И она, не задумываясь, дала её…

Выглядит слишком подозрительно. Но, возможно, это всё мои параноидальные наклонности…

Ведь Смерть из тени вряд ли хочет зла своему внуку.

Хотя кто этих Иных разберет…

– Хорошо, я поговорю с Принявшей разложение и скажу, что пообещал тебе сделать Ах'Улу, если ты поможешь в войне, – наконец решился я.

– Верное решение, – прошипела шаманка и улыбнулась. – Ещё увидимся, – добавила она, после чего я сразу же ощутил магический импульс, исходящий от неё.

Буквально в следующую секунду вождь Ночных фурий сделала шаг назад и провалилась в тень, исчезнув из поля зрения магического взора.

Я же, несколько секунд посмотрев туда, где только что была Иная, повернулся и пошёл в свою палатку. Завтра мне предстоит тяжёлый разговор с женой, и перед этим нужно хотя бы выспаться, что я и собирался сделать в ближайшее время.

Интересно, насколько злой она будет завтра…

Глава 4

– ЧТО?!

Утро сразу началось с повышенных тонов.

– Успокойся, – произнёс я, глядя в безумные глаза своей жены. – Я…

– Ты не понимаешь! – произнесла Принявшая разложение, переходя на крик. – Ты ничего не понимаешь! – добавила она, смерив меня уничтожающим взглядом.

– Может, ты мне тогда объяснишь? – с вызовом ответил я.

– Не буду я ничего объяснять! – ответила моя жена. – Но ей Ах'Улу никогда не быть! – добавила она и, больше не говоря ни слова, куда-то пошла.

Я проводил её взглядом.

– А ты останься! – произнёс я, когда увидел, что Багровая роса собралась последовать за своей названной старшей сестрой.

Было видно, что подчинилась дочь Утопающего в крови моим словам с неохотой.

Ну, ничего. Пусть привыкает, что не всё будет так, как хочет дочь вождя Детей Угла.

– Объясни мне, что такое Ах'Улу, – произнёс я, глядя на Багровую росу.

– Люк, я не…

– Отвечай! – надавил я и увидел страх в её глазах.

Странно, чего это она?

Чего такого было в моей просьбе?

Я спросил об этом её напрямую.

– Я не хочу ругаться с Принявшей разложение, – ответила она и затравленно начала озираться по сторонам.

И это всё? Странно.

– Только из-за этого? – озвучил я свои мысли вслух.

– Да, – неуверенно ответила Багровая роса, при этом говоря честно.

Она и вправду опасалась моей первой жены. Но почему?

Особенно если принять во внимание то, из какого племени она сама…

И тут мне в голову пришла одна интересная мысль.

Уж не специально ли её отец, вождь племени Потрошителей, решил отдать свою кровиночку чуть ли не первому встречному?

Возможно, учитывая, что сын Мрачноглаза был далеко не самым сильным или храбрым одарённым.

Плюс Утопающий в крови наверняка слышал про меня и о том, на что я способен, и знал, что я смогу одолеть его дочь в поединке.

А ведь такой исход событий вполне имел место быть.

И на самом деле это многое объясняло.

Я уже по-другому посмотрел на дочь Утопающего в крови.

– А почему ты её боишься? – прямо спросил я. – Что, по-твоему, она может тебе сделать? – произнёс я, глядя ей в глаза.

Багровая роса вздохнула и с надеждой во взгляде посмотрела на меня.

– Люк, я могу не отвечать на этот вопрос? – спросила она, и несколько секунд, прежде чем ответить, я изучал её взглядом, а потом сжалился.

– Ладно, можешь не отвечать на этот вопрос, но что касается Ах'Улу, ты мне пояснить должна, – ответил я и увидел сильное облегчение в её взгляде.

– Хорошо, – ответила Багровая роса. – Ах'Улу… – Она задумалась. – Это очень важно для нас. Когда ребёнок рождается, Ах'Улу скрепляет свою душу с младенцем, и это их сильно связывает, – наконец подобрала она нужные слова.

– И как именно это проявляется? – спросил я, поняв, что она не собирается говорить дальше.

И судя по всему, мой вопрос поставил Багровую росу в тупик, ибо ответила она далеко не сразу.

– Люк, я не знаю, как тебе это объяснить, – сдалась она и покачала головой. – Мне не хватает слов, чтобы объяснить это, – добавила она, по сути, сказав то же самое, что и Принявшая разложение своей фразой: «Ты не поймёшь».

«Неужели это и правда так сложно объяснить?» – подумал я, глядя на свою вторую жену, которая стояла и явно не знала куда себя деть.

Ладно, хватит с неё…

– Можешь идти, – сказал я дочери Утопающего в крови, и её как ветром сдуло.

Я проводил её взглядом, а после направился прямиком в палатку друзей. Нужно было их будить, ведь в чём-то Принявшая разложение была вчера права. У нас не так много времени, чтобы терять его на пьянки, даже если они были организованы в честь дня рождения. Всё же нам предстояло участвовать в войне, причём не с кем-то, а чуть ли не с самым сильным племенем в Землях Великой Матери, которое возглавлял сильнейший друид, если верить словам дочери Избранника Угла, который и сам был силён.

Ему же удалось пленить меня, когда я только попал на другую сторону Разлома.

Хотя с того времени много воды утекло, и я был уже не тем, что раньше.

Пока обо всём этом рассуждал, и сам не заметил, как оказался возле палатки друзей.

Стоило мне зайти внутрь, в нос ударил стойкий запах перегара, что было неудивительно, учитывая, сколько ребята вчера выпили.

«Да уж, слушать им сейчас о грядущей войне со Снежными ходоками будет сложновато», – подумал я, глядя на спящих товарищей.

«Ладно, в этот раз помогу им», – решил я и, подойдя к Жумельяку, коснулся его рукой.

Всего около секунды мне понадобилось, чтобы избавить его тело от токсинов.

При этом раньше бы эта процедура заняла гораздо больше времени, просто за последнее время я довольно сильно преуспел в контроле своих магических умений и энергии, поэтому подобные манипуляции были мне на раз плюнуть.

Далее прошёлся по остальным своим друзьям, и вскоре все они – а вернее будет сказать, их тела – были очищены от токсинов.

И оставалось сделать только одно, а именно – разбудить их, чем я и занялся.

Рядом с очагом, вокруг которого сидели все те, кто был в нашем небольшом отряде, кроме Иных, повисла неуютная тишина.

И это было неудивительно, учитывая, какие новости я поведал присутствующим.

– И мы никак не можем уклониться от этой войны? – поинтересовался Пересмешник, после чего достал из кармана курительную трубку. – А ещё… Хех, умеешь ты по утрам доносить интересные новости, – усмехнулся он и закурил.

– У меня талант, – отшутился я и смерил всех изучающим взглядом. – Вы можете не участвовать в войне, – сразу же уточнил я, – но в этом случае могут возникнуть определённые проблемы.

– Да нас без тебя и твоих подружек тут сожрут, – пробасил Де'Жориньи.

– В этом и заключается проблема, – кивнул я. – Оставлять вас здесь одних будет крайне опасно. И да, – посмотрел на Анри, – избежать войны не получится, – честно сказал ему. – И лучше, если мы поможем племени Детей Угла, которым объявили войну, чем Снежные ходоки сразятся сначала с ними, а потом придут за нами, – добавил я, и Де'Аламик задумчиво кивнул.

Причём не уверен, что им даже смогли бы помочь фанги, которых, к слову, оставлять здесь мне тоже не хотелось. Да, они, конечно, были сильными боевыми единицами, плюс довольно умны, но при этом всё равно оставались обычными животными, хоть и с магическими способностями.

Отряду Иных с двумя одарёнными справиться с ними не составило бы большого труда, и при этом одарённым необязательно быть сильными.

– Значит, придётся воевать. – Жумельяк ударил рукой по колену. – Разве кто-то из нас способен на что-то другое?! – усмехнулся он и обвёл взглядом присутствующих.

– Хех, я людей, например, могу лечить, – хмыкнул Пересмешник, выпуская изо рта дымное колечко.

– Что ж ты тогда в целители не подался? – спросил его Жозе.

– Так я и был им, – пожал плечами Анри. – Просто мой отец настоял, чтобы я выбрал военную карьеру вместо духовенства, к которому тянулось моё сердце. И вот к чему это привело, – добавил он, чем рассмешил здоровяка Де'Жориньи.

– Ой, да говори уже честно! – громко пробасил Жуль. – Не в духовенство тебя тянуло, а в женские монастыри! – Он хлопнул друга, с которым сидел рядом, по плечу, и тот даже согнулся под тяжестью его излишней любвеобильности.

– Не без этого, – буркнул Пересмешник, смерив своего товарища недовольным взглядом.

Как, впрочем, и Венера, которая отлично знала галларийский и тоже здесь присутствовала. Вот только, в отличие от других, права голоса у неё не было, и ей бы пришлось быть вовлечённой в эту войну.

– Ну, раз выбора нет, то чего зря тут воздух сотрясать, – пробасил Де'Жориньи и поднялся с места. – Жозе прав: воевать – это, пожалуй, единственное, что мы хорошо умеем. Поэтому я пойду с тобой, Люк, – добавил он, а вслед за ним встал и его лучший друг – Пересмешник.

– И я! – произнёс тот и улыбнулся.

– И меня не забудьте! – Их примеру последовал и Жумельяк, а Франсуа и Фредерик молча кивнули.

– Отлично! Я в вас нисколько не сомневался! – произнёс я и поднялся с дерева, которое нам давно служило импровизированной скамьёй. – Спасибо вам всем! – добавил я, после чего все начали расходиться по своим палаткам, чтобы начать сборы.

Путь до болот, где обосновалось племя Детей Угла, был не близкий, а учитывая, что мы и так потеряли практически целый день, нужно постараться его как-то наверстать.

«Зато вчера дал им хорошо отдохнуть», – усмехнувшись про себя, подумал я и тоже пошёл собираться.

Громоящер стоял и смотрел, как тело его лучшего друга сгорает в магическом огне, вызванном одним из шаманов племени Острошипа.

Наблюдая за языками пламени, ему казалось, что они «съедают» тело его друга как будто с неохотой.

А ещё у вождя Хозяев степей было такое ощущение, что костёр словно бы винит его и смотрит на Громоящера осуждающе.

Шаман покачал головой, чтобы эти странные видения развеялись. Да, он был виноват в смерти своего друга, но Острошип сам сделал свой выбор и первым решил нанести удар.

Именно вождь Свежевателей первым предал его, а не наоборот.

Громоящер тяжело вздохнул и скрестил руки на груди.

Сейчас, когда Острошип мёртв и его место занял сын вождя Свежевателей, убедить это племя в том, чтобы они присоединились к нему в войне против Снежных ходоков, было несложно. Шаман знал, что Клыкарь – старший сын его лучшего друга – очень сильно уважает его и сделает то, что Громоящер ему скажет. Но нужно ли это делать?

«А вдруг пророчество лжёт?» – подумал шаман, а затем сразу же отмёл эту мысль. Если и нужно было об этом рассуждать, то уж точно не сейчас, а гораздо раньше.

Например, когда его лучший друг был жив.

А иначе он умер зазря…

Нет, пророчество не может лгать.

А ещё вождь Хозяев степей был точно уверен в одном: знал, что оно не про Снежного ветра, к которому он издавна испытывал неприязнь.

– Вождь, – знакомый голос отвлёк его от мыслей.

Шаман повернул голову, а затем опустил её.

Рядом стоял Клыкарь.

– Мне жаль твоего отца, – произнёс Громоящер.

И он говорил чистую правду. Они с Острошипом были знакомы больше сотни лет, и изначально их племена враждовали. Их воины постоянно воевали друг с другом, сражаясь за самые рыболовные места, пока в одну из их очередных стычек не вмешалось другое племя.

«Гончие» хотели перебить ослабленных постоянными сражениями Свежевателей и Хозяев степей, чтобы забрать под свой контроль их земли. Вот только это вышло им боком.

Племена объединились против врага. Была кровопролитная битва, в результате которой потерь было много как с одной, так и с другой стороны. Но победителями вышли Свежеватели и Хозяева степей, перебив вражеское племя, чьи остатки стали изгоями, которых в Землях Великой Матери называли «Падальщиками».

Победа сильно сплотила два племени, которые жили по разные стороны реки. Дальше Свежевателей и Хозяев степей ждало ещё больше сражений против других племён, что в итоге привело к союзу между ними, а затем всё переросло и в крепкую дружбу между их вождями.

– Я убью эту тварь! – тем временем процедил сквозь зубы Клыкарь.

Шаман положил руку на плечо сына Острошипа.

– Она ответит за то, что сделала, – произнёс он, и молодой друид кивнул. – Но месть подождёт. Сейчас перед нами нависла большая угроза. – Громоящер решил не тянуть с новостями и сразу перешёл к делу. – Снежные ходоки объявили нашему племени войну, а когда мы хотели обсудить это с твоим отцом, Смерть из тени убила его. – Он посмотрел Клыкарю в глаза. – Как ты поступишь? – спросил он, уже зная, что ответит его собеседник.

– Мы будем воевать! – не задумываясь, ответил молодой вождь.

– Я в тебе не сомневался, мой мальчик. – Громоящер хлопнул сына своего друга по плечу. – Вернее, не так, – покачал головой шаман. – Вождь Свежевателей. – Он улыбнулся и вежливо кивнул.

На лице Клыкаря появилась радостная улыбка. Разумеется, он был рад услышать от того, кого так сильно уважал, эти слова.

– Мы перебьём их, или умрём сами! – гордо произнёс молодой друид, а затем посмотрел на языки магического пламени, которые практически полностью «съели» мёртвое тело его отца. – А затем я убью Смерть из тени, чего бы мне это ни стоило! – добавил он, замолчав.

Несколько минут оба Иных просто смотрели на огонь.

– Мне пора возвращаться. – Громоящер первым нарушил тишину.

– Разумеется, – кивнул Клыкарь. – Я слышал, что Снежные ходоки сначала хотят напасть на Детей Угла. Это правда? – спросил он, и вождь Хозяев степей кивнул.

– Верно. Поэтому я хочу прийти на защиту Избраннику Угла.

– Мы тоже придём! – ответил Клыкарь. – Может, получится чему-то научиться у вождя болотного племени. Я слышал, он очень сильный друид.

– Да, – снова кивнул Громоящер, – так и есть.

– Тогда Свежеватели придут! – уверенно произнёс Клыкарь, после чего Громоящер попрощался с ним и направился в сторону загона, где ждал его моджо.

Оказавшись рядом с ним, он посмотрел на стойло, где одиноко стоял раптор с чешуёй цвета запёкшейся крови, на котором уже была другая сбруя.

«Видимо, он принял Клыкаря как своего нового хозяина», – подумал шаман, и на его лице появилась грустная улыбка.

В его памяти сразу же всплыли воспоминания, как он вместе с Острошипом охотился на этого ящера и каких трудов стоило его поймать.

Громоящер тяжело вздохнул и открыл стойло с моджо.

– Мы возвращаемся домой, – произнёс он, когда крупный монстр, который, в отличие от раптора бывшего вождя Свежевателей, был травоядным, после чего похлопал по его крепкой, словно броня, плотной коже, а затем ловко забрался на моджо верхом.

Несмотря на свои крупные размеры, вождь Хозяев степей был одним из самых ловких, быстрых и умелых воинов в своём племени.

Отъехав от загона, он бросил последний взгляд на магический костёр, языки которого были видны издалека, и негромко произнёс:

– Прости и прощай, друг…

Его путь лежал в родное племя, которое уже готовилось к предстоящей войне, обещающей стать самой кровопролитной за всё время существования Земель Великой Матери.

«Что ж, рано или поздно это всё равно должно было случиться», – подумал шаман, покидая племя Свежевателей.

Значит, на то была воля Великой Матери, ведь без неё в её землях ничего не происходило.

Во всяком случае, он был в этом уверен.

Ну а был ли Громоящер прав, должно показать время. Он хотя бы не поступился своими принципами, как это сделал его друг.

– Хо'А! – громко крикнул Громоящер и, стегнув поводьями, заставил своего моджо ускориться.

Путь шамана лежал домой.

Глава 5

Острый бивень, вождь племени «Лунных пчёл», стоял на коленях и с ненавистью смотрел на Северного ветра, который с улыбкой на лице нависал над ним.

– Ты сам виноват, – произнёс друид, не без удовольствия наблюдая за своим врагом. – Если бы ты сделал то, что я тебе сказал, этого бы не произошло! – добавил он и обвёл рукой пространство вокруг себя.

А вокруг стояла тишина. Тяжёлая, будто сама земля затаила дыхание, чтобы не нарушать покой мёртвых.

Чёрные скелеты жилищ Иных торчали из пепла, как обугленные кости монстров. Ветер шевелил золу, поднимая её в вихрях, словно души, которые не желали уходить.

Кругом лежали тела, растерзанные так сильно, что даже сам вождь, который знал каждого своего соплеменника, вряд ли бы определил, кто перед ним.

А сколько было крови…

Казалось, даже земля потемнела от того, как много она в себя впитала.

«И я в этом виноват?» – спросил себя Острый бивень, глядя на кровавую бойню, которую устроил Северный ветер и его племя.

«Ну уж нет», – подумал вождь «Лунных пчёл», ведь он видел, с какой жестокостью убивали Снежные ходоки его соплеменников.

Нет, им явно это нравилось, и Иной был уверен, что даже выполни он всё, что потребовал этот друид, всё закончилось бы точно так же.

Острый бивень горько усмехнулся.

Он знал, что не выживет, поэтому ничего не остановило его, чтобы совершить самоубийственный шаг.

Вождь «Лунных пчёл» никогда не был сильным одарённым, а его племя было немногочисленным. В основном всё, чем могли похвастаться его соплеменники, – это умением обращаться с Лунокрылами – пчёлами, которые в Землях Великой Матери претерпели некоторые изменения.

Они не только были раза в три крупнее своих обычных собратьев, но и поменяли цвет, сменив тёплое золотое солнце на холод серебра луны.

Помимо цвета и размера Лунокрылы, также имели две пары крыльев, а их яд, выделяемый жалом, мог свалить с ног даже крупных животных, таких как, например, моджо – излюбленные ездовые животные племени Хозяев степей.

И разумеется, все они были магическими созданиями и производили мёд, наполненной маной.

Пожалуй, это всё, чем было известно племя «Лунных пчёл». Этот мёд соплеменники Острого бивня обменивали у других племён на разные товары, за счёт чего и поддерживали своё существование, ведь земли их были бедны на другие ресурсы.

Вся история племени промелькнула перед глазами шамана, прежде чем он использовал заклинание.

– Ах ты… – выругаться друид не успел.

Костяные пики, которые ударили прямо из земли, заставили его отпрыгнуть в сторону, но несмотря на то, что друид среагировал практически моментально, некоторые из них всё равно вонзились в его плоть.

– Ты-ы-ы-ы-ы! – прорычал он, и его кости затрещали. Тело Северного ветра быстро изменялось, набирая массу.

Выгнувшись дугой, его кожа начала рваться на лоскуты, а из многочисленных разрывов сразу появлялась белая, словно только что выпавший первый снег, густая шерсть.

– АР-Р-Р! – взревел друид, когда его челюсть с хрустом потянулась, и в сиянии луны показались длинные клыки и когти на руках и ногах.

Тело Иного полностью изменилось, и теперь он стал похож больше на животное, нежели на коренного жителя Земель Великой Матери, которые хоть и отдалённо, но имели сходство с человеком.

Оборотень посмотрел на Острого бивня, и на его звериной морде появился оскал.

В следующее мгновение он прыгнул на вождя Лунных пчёл, и даже то, что тот покрыл своё тело костяной бронёй, не спасло его от когтей Северного ветра, которые едва заметно светились холодным голубым светом.

– Кха-кха! – Изо рта Иного потекла кровь.

Он посмотрел вниз и увидел, что его брюхо полностью распорото, но при этом удар не был смертельным.

И сделано это было явно нарочно.

Острый бивень поднял глаза и увидел, что друид качает головой. Вождь «Лунных пчёл» знал, что в таком состоянии Северный ветер говорить не может, но и без слов всё было понятно.

Друид, прежде чем убить его, явно собирался поиграть со своей жертвой, как это делали все Снежные ходоки.

Как это делал и сам их вождь.

– Кха… Ты… не… кха… сможе… шь, – произнёс он и, прислонив руку к шее, собирался выпустить из неё шип, вот только его противник оказался сильнее.

Острый бивень только собирался использовать заклинание, когда его предплечье отделилось от руки и, не успев превратиться в костяной шип, упало на землю.

Из раны сразу же фонтаном хлынула кровь, и только теперь в его глазах появился ужас от осознания того, что сейчас будет происходить.

Вождь «Лунных пчёл» успел воздать последнюю молитву своему Богу, прежде чем всё его дальнейшее и недолгое существование наполнилось одной лишь болью и страданиями.

«Навевает воспоминания», – подумал я, глядя на болота, на которых мне уже приходилось бывать ранее.

Стоило нашим ногам ступить с твёрдой земли в мягкую и сочную болотную жижу, как все, включая меня, сразу же ощутили сильный аромат гнили и тлена.

Казалось, протухшая вода выдыхает саму смерть, будто бы дыша ей.

Я втянул ноздрями воздух, который казался густым, словно желе, и имел насыщенный кисловатый запах разложения, смешанного с плесенью.

Каждый вдох этого воздуха слегка обжигал лёгкие, оставляя на языке неприятное послевкусие гнили и медленного угасания всего живого, что попало сюда.

Стоило нашему отряду пройти дальше, как поверхность болота стала настолько чёрной, что создавалось такое впечатление, будто бы мы идём по выжженной земле, только мягкой, маслянистой и с пузырьками газов, которые отчаянно пытались вырваться наружу.

Сама жижа была мутной, что, впрочем, не мешало большому количеству различной живности, вроде пиявок и прочих паразитов, лишённых глаз и приспособившихся к болоту, существовать здесь, отравляя жизнь всем, кто попал на болота Детей Угла.

И последним штрихом этой невероятной красоты картины были кривые и полусгнившие деревья, которые то тут, то там торчали из поверхности болотной жижи, будучи облепленные грибами-паразитами, высасывающими из них последнюю жизнь.

«Хорошо, что с нами есть Де'Аламик», – подумал я, наблюдая за всем вокруг с помощью магического зрения, чтобы на нас не напали какие-нибудь опасные магические существа или растения, которых, судя по тому, что сказала мне перед этим первая жена, было здесь пруд пруди.

А всё дело в том, что благодаря магии Анри обработал платки. Все члены нашего отряда могли спокойно здесь дышать и не бояться заразиться чем-нибудь. А чем заразиться тут было…

При этом Принявшая разложение пообещала мне, что путешествие через болота пройдёт спокойно и без форс-мажоров и что единственное, о чём стоит беспокоиться остальным, – это как раз испарения этого болота, которые не страшны самой шаманке и её названной младшей сестре, а также мне и Франсуа, который тоже мог обойтись без магии Пересмешника.

При этом я частенько поглядывал на него магическим зрением и не раз замечал, что в его лёгких появлялись частички магического яда, которые в скором времени подавлялись магией Карателя, что говорило о том, что наши дары очень схожи по принципу действия.

Просто я, видимо, развивал дар гораздо больше, чем это делал Франсуа.

Хотя, с другой стороны, он мог пользоваться заклинаниями, а я – нет.

– Нужен привал, – сказал я Принявшей разложение, когда увидел небольшой островок впереди.

Несмотря на то, что я спокойно мог продолжать идти дальше, было видно, что мои друзья сильно измотаны, хоть и были хорошо развиты физически.

А больше всех страдал Пересмешник, которому требовалось поддерживать заклинания на остальных членах отряда.

Услышав мои слова, Принявшая разложение недовольно цокнула языком, но противиться моему решению не стала.

– Хорошо, – ответила она, и я ощутил в её тоне раздражение. – Но нам точно нужно оказаться в селении до того, как совсем стемнеет, – добавила она и посмотрела на небо.

– Могут возникнуть проблемы? – прямо спросил я.

– Ещё какие, – кивнула Принявшая разложение. – Ты даже не представляешь, что может водиться на этих болотах, – покачала головой она.

– А как же вы тогда выживаете здесь? – задал я логичный вопрос.

– Благодаря магии отца и защитным оберегам, – ответила она. – Без этого нашего селения давно бы не было.

– Тогда сделаем привал небольшим, – ответил я, и она кивнула.

Я же остановился и повернулся к друзьям, которые шли за мной.

– Устроим небольшой привал, чтобы перевести дыхание, – произнёс я, чтобы все услышали, и сразу же увидел облегчение на их лицах.

Причём, судя по всему, усталость их была вовсе не физической, а скорее моральной.

Ну и ментальной, разумеется, ведь от меня не скрылся тот факт, что Жумельяк, как и Де'Жориньи, использовал свои магические защиты, видимо, для того, чтобы противостоять паразитам, коих тут было навалом.

Мне же было гораздо проще. Мой магический доспех, который я создавал вокруг тела, прекрасно защищал меня от всего, кроме сырости, так как создавался он вокруг тела, а не одежды, которая, собственно, и намокала.

При этом магической энергии я на это практически не тратил, в отличие от моих друзей, заклинания которых пожирали изрядное количество маны.

В любом случае эффективность моей магической защиты была налицо. Вопрос только в том, мог ли я научить ей своих друзей.

Не сейчас, конечно, а в будущем.

Вскоре мы были уже на острове.

– У кого-нибудь остались эти греющие кристаллы? – спросил Де'Жориньи. – Костёр тут разжигать нечем, – добавил он и был прав.

Никакой ценности деревья, которые были вокруг, не представляли.

– У меня есть парочка, – ответил Жумельяк.

– У меня тоже вроде один остался, – произнёс Пересмешник. – Знал же, что нужно было их брать больше, – недовольно буркнул он, и в его ладони появился небольшой кристалл, который он кинул здоровяку. – Активируй только сам, а то я что-то немного устал, – добавил он, снимая с ног сапоги и выливая из них болотную жижу.

Жуль ловко поймал магический предмет, затем я ощутил слабый магический импульс, исходящий от него, а буквально в следующий момент воздух вокруг стал немного суше и теплее.

– Во, другое дело! – довольным голосом пробасил Де'Жориньи и тоже начал снимать с себя сапоги – явно для того, чтобы их просушить.

На самом деле с активированным кристаллом и правда стало гораздо комфортнее. Будучи напитанным огненной маной, этот магический предмет излучал жар и часто использовался в походах вместо костра. Особенно если нужно было скрыть своё присутствие, так как огонь было видно в темноте, а дым от костра позволил бы определить местоположение ещё и днём.

Хотя был у этих штук и заметный минус – еду на кристалле приготовить невозможно. А вот для того, чтобы согреться или просушить одежду, эти кристаллы подходили идеально.

– Могу я сесть рядом? – спросила Де'Жориньи Венера, которая, несмотря на то, что путешествовала в импровизированных носилках, закреплённых на спине у Багровой росы, выглядела хуже всех. И это было неудивительно, учитывая, что в подобных суровых условиях ей приходилось бывать в первый раз.

– Да, – спокойно ответил здоровяк и подвинулся, уступая младшей Сервантес немного места.

А ведь она специально не села рядом с Де'Аламиком, который был ближе к кристаллу, а значит, и тепла возле него было больше. И тому была причина.

Пересмешник люто ненавидел всех иллерийцев, и я был уверен, что Венера уже не раз могла это прочувствовать. Причём на собственной шкуре. Тот же Де'Жориньи, который тоже большую часть своей жизни воевал против её государства, был куда как более толерантен. Как, собственно, и Жумельяк, что было ещё удивительнее, учитывая, кем в Галларии был его отец.

– Спасибо, – робко произнесла Венера и села на самый краешек предоставленного ей пространства, после чего протянула замёрзшие руки к кристаллу.

Пересмешник нахмурился, но, поймав на себе мой взгляд, просто что-то буркнул себе под нос и промолчал.

Ладно, ничего. Скоро я обменяю Венеру на необходимые мне ресурсы – и можно будет раз и навсегда закрыть этот вопрос.

Вот только сначала нужно выиграть войну против самого сильного друида и его племени…

– Господин. – Ко мне подошёл Фредерик, который выглядел весьма обеспокоенным.

– Что случилось? – спросил я дворецкого, и тот поставил возле моих ног ведро.

Я заглянул внутрь и увидел внутри огромную пиявку размером с кошку, угольно-чёрное тело которой блестело в ведре.

– Это мне принесла одна из ваших жён, – тем временем заговорил Фредерик. – И судя по всему, предполагается, что я должен этим как-то накормить остальных! – пожаловался он на добычу Иных. – При этом я не могу даже развести костёр. Мы что, должны есть это сырым?! – возмущённо спросил мой слуга, и я улыбнулся, после чего вновь посмотрел на огромную пиявку, брюшко которой вроде пошевелилось.

«Мне что, показалось?» – подумал я, после чего присел и перевернул существо внутри ведра кверху брюхом, которое, к слову, оказалось гораздо более светлым.

Хм-м, интересно. Моё внимание сразу же привлекла передняя присоска, которая была небольшой, но при детальном рассмотрении оказалось, что она скрывала в себе три небольших челюсти с микроскопическими крючкообразными зубами.

Такие, если вцепятся, точно не отпустят.

Помимо этого, у этой большой пиявки была и задняя присоска, которая отличалась от передней. Она была гораздо крупнее и, судя по всему, нужна для того, чтобы закрепиться на любой поверхности.

Челюстей с зубами, по крайней мере, у неё не было.

А ещё, пока разглядывал пиявку, убедился в том, что мне не показалось, что брюшко шевелится.

Использовав магическое зрение, сразу понял почему.

Я огляделся по сторонам и нашёл глазами Принявшую разложение. Помахав ей рукой, привлёк её внимание, после чего подозвал к себе.

– Я так понимаю, это наш перекус? – усмехнулся я, кивая на содержимое ведра.

– Да, – кивнула она. – Это очень питательно. – В её руках появился нож, а затем она вспорола им брюхо пиявки, и та исторгла из себя множество небольших – с ладонь длиной – детёнышей, которые были более светлого цвета, нежели их мать.

Недолго думая, Принявшая разложение схватила горсть из них и, не задумываясь, поднесла ко рту и съела.

– Это вкусно, – прожевав их, ответила она.

Думаю, подобное зрелище многих могло повергнуть в шок, но я за свою жизнь, видел вещи куда более страшные и противные, поэтому и бровью не повёл.

Фредерик выругался, но его солдатской выдержки хватило, чтобы остаться рядом и наблюдать весь процесс.

– Не попробуешь? – спросила меня жена и хитро прищурила глаза.

Это была явно какая-то её проверка, поэтому я без каких-либо проблем схватил одного из детёнышей пиявки.

«Почему бы и нет», – подумал я и спокойно откусил от него половину.

Были у меня миссии, когда я ел в джунглях вещи и похуже, а это считай чистая энергия, причём как в физическом плане, так и в магическом, ибо, как и сама пиявка, её детёныши тоже были магического происхождения. На вид эти штуки были куда хуже, чем на вкус.

– Господин… – Фредерик изумлённо посмотрел на меня.

– Всё нормально, – спокойно ответил ему. – На вкус что-то среднее между рыбой и курицей, – добавил я. – Если посолить или поперчить, будет вполне съедобно. Только не уверен, что кто-то будет это есть, поэтому раздай всем вяленую говядину. Всем нужно поесть, чтобы восстановить силы, – приказал я дворецкому, и тот кивнул.

Я же посмотрел на жену.

– Я ведь уже ел их, да? Просто они были приготовлены.

– Верно, – кивнула она. – Я так понимаю, человеки это есть не будут? – Я отрицательно покачал головой. – Хорошо, тогда мы заберём, – произнесла она и, взяв ведро, вместе с Багровой росой удалилась.

Я же, проводив их взглядом, покачал головой.

Видимо, укрепить доверительные отношения между Иными и людьми будет куда сложнее, чем я предполагал…

Глава 6

– Люк, как я рад тебя видеть! – радостным голосом произнёс Избранник Угла, когда мы подошли к поселению его племени.

При этом, судя по количеству Иных, которых я сейчас видел, встречать наш небольшой отряд вышло чуть ли не всё племя.

Друид подошёл ко мне и сразу же протянул чашу, от которой исходило тёмно-фиолетовое испарение.

Я использовал магическое зрение – и каким же было моё удивление, когда оказалось, что это никакая не отрава.

– Спасибо, – поблагодарил я, принимая дар обеими руками, ибо чаша была довольно большой.

– Я бы предложил и твоим друзьям, так как этот отвар подаётся в нашем племени всем гостям, но я думаю, они это не осилят, – произнёс вождь Детей Угла и улыбнулся.

– Не думаю, что им стоит это пить, – согласился я с ним, после чего отхлебнул из чаши.

И стоило мне попробовать отвар, как я сразу же понял одну простую вещь: даже несмотря на то, что содержимое не было ядом или отравой, магическая энергия, которая содержалась в нём, всё равно не пошла бы на пользу моим друзьям, так как было в ней что-то странное.

– Здесь кровь Древа разложения? – прямо спросил я.

– Нет, – покачал головой Избранник Угла. – Мы не стали бы добавлять её в то, чем угощаем гостей нашего племени, потому что это может привести не к самым лучшим последствиям, – улыбнулся он. – Здесь высушенные листья нашего Древа.

– Я не видел на Древе разложения листьев, – удивился я.

– А оно не часто цветёт, – усмехнулся вождь. – Ладно, не будем стоять здесь! Пойдём в поселение! Я приготовил для твоих друзей отдельное жильё, которое мои шаманы защитили магией и в котором они не смогут подцепить у нас какую-нибудь заразу, которая их убьёт, – произнёс Избранник Угла, и улыбка на его губах стала шире.

А вот за это я ему был очень благодарен, так как во время нашего путешествия через болота так и не придумал, как можно защитить друзей без магии Де'Аламика.

Хотя не так. Было у меня два варианта, но ни один из них мне не нравился, ибо первый сразу же предполагал отправиться сквозь ночь через болота, чтобы пересечь их и выйти на незаражённые земли, а второй – попросить у Жумельяка ещё зелий восстановления магической энергии, чтобы Пересмешник и дальше мог поддерживать свою защиту на остальных.

И все они были чреваты. Первый – ночью, судя по словам Принявшей разложение, на болотах очень опасно. Второй – поддержание заклинаний защиты столько времени подряд было очень опасно для Анри магическим истощением, причём весьма серьёзным.

– Ясно, – ответил я, допив варево, которым угостил меня вождь Детей Угла. – В любом случае, спасибо за то, что позаботился о жилище для моих друзей.

– Твои друзья гости нашего племени, – ответил мне вождь. – А теперь идём. Я вижу, что один из ваших держится из последних сил, – добавил он, явно имея в виду Пересмешника, который и правда был сильно истощён в ментальном плане.

– Хорошо, идём, – кивнул я, и мы зашли в поселение племени Детей Угла, пройдя вглубь которого, друид остановился возле одного из шатров.

Я окинул его магическим взором – и был приятно удивлён наложенной на него защитой.

– Помоги друзьям устроиться, а затем приходи в моё жилище, – сказал мне шаман, и я кивнул.

Вместе со своей дочерью и Багровой росой вождь ушёл, а я повернулся к остальным.

– На этот шатёр наложены защитные чары, поэтому внутри вам ничего не угрожает, – произнёс я. – Идёмте.

Я первым зашёл внутрь, и каким же было моё удивление, когда понял, что даже сам воздух внутри жилища был совершенно другой.

А вскоре это оценили и остальные.

– Как же хорошо! – сняв с себя платок и вдохнув полной грудью, произнёс Пересмешник. – Не думаю, что я смог бы поддерживать заклинание больше получаса, – добавил он и устало сел на многочисленные шкуры, раскиданные вокруг очага.

– Есть охота, – пробасил Де'Жориньи, который, прежде чем плюхнуться на пятую точку рядом с другом, не забыл заглянуть в пустой котелок, нависающий над неразведённым огнём.

– Ну думаю, что местная еда придётся тебе по вкусу! – усмехнулся Де'Аламик. – Хотя нет. Ставлю на то, что всё, что здесь едят, может нас убить. Верно, Люк?

– Врать не буду: скорее всего, так и есть, – честно ответил я. – Но у нас ещё полно запасов еды, поэтому переживать не стоит. Я найду вам чистую воду, и Фредерик обязательно вам что-нибудь приготовит, – пообещал я друзьям.

– Нам? А ты что, будешь есть местную еду? – удивился Жумельяк, с ужасом посмотрев на меня.

– А как я, по-твоему, выживал здесь? – усмехнулся я. – Да, ел местную кухню. Она, конечно, без изысков, но есть можно, – улыбнулся ему, не без удовольствия наблюдая за тем, как лицо Жозе меняется у меня на глазах.

Ох, каких эмоций там только не было…

Хотя то же самое относилось и к другим.

Сейчас все смотрели на меня, словно перед их глазами стояло чудовище, что было не так уж и далеко от истины.

Хотя был один человек, который не смотрел на меня как на монстра. И, разумеется, это был Франсуа. Он взирал на меня скорее с интересом и любопытством, нежели остальные.

– Да уж, – покачал головой Жумельяк. – Ты не перестаёшь меня удивлять, Люк, – произнёс он, доставая из кармана трубку и кисет с табаком.

– Ой, а то, что у Люка жёны – дочки вождей, не удивляет? – вставил свои пять экю Де'Жориньи. – Подумаешь, еда, – усмехнулся он и тоже, как и Жозе, закурил.

Вскоре к ним присоединился и Пересмешник с Франсуа, и шатёр довольно быстро заполнился табачным дымом, из-за чего дышать внутри стало проблематично.

– Я пошёл за водой, – сказал друзьям и вышел наружу.

«Да уж, не завидую Венере, которая не курит», – подумал я и не успел ступить и шагу от предоставленного вождём жилища моим друзьям, как рядом со мной сразу же появился незнакомый мне Иной.

– Я Зеленог, – представился он и вежливо склонил голову.

«Хм-м, а ведь и правда – у этого Иного зелёными были только ноги», – подумал я и улыбнулся.

Складывалось такое впечатление, будто бы он наступил в глубокую зелёную лужу, которая окрасила его ноги практически по колено, в то время как остальное тело осталось чахло-жёлтого болезненного цвета.

Хотя все Иные из племени Детей Угла были примерно такого же цвета, и все их тела, как это было и с Зеленогом, покрывали многочисленные волдыри, язвы и фурункулы, из которых постоянно сочилась какая-то зловонная жижа.

С большой вероятностью, это был гной.

При этом самое удивительное, что Принявшая разложение была не такой. В отличие от всех своих соплеменников, включая самого вождя, её тело, как будто бы идя наперекор имени, наоборот, меньше всего было подвержено этому самому разложению.

Но при этом, разумеется, она сильно отличалась от обычной женщины вроде той же Венеры.

– Люк, – тем временем представился я, но мой молодой собеседник покачал головой.

– Вы Ах'Харан, – важно произнёс он, вот только это слово мне ни о чём не говорило.

– И что оно обозначает? – прямо спросил я коренного жителя другой стороны Разлома, который оказался неодарённым.

– Отец будущего вождя, – ответил молодой Иной, чем изрядно удивил меня.

Странно получалось. Ни я, ни Принявшая разложение, по идее, не состояли в племени Детей Угла, ведь после того, как Иные отдавали своих дочерей замуж за представителей других племён, они тем самым лишались покровительства своих Богов и становились под крыло того Бога, которому поклонялось племя, куда уходила Иная.

В моём случае такого покровителя не было, но при этом моя первая жена не должна была причисляться к племени Детей Угла. И вот тогда вставал логичный вопрос – почему наш сын должен стать вождём именно этого племени?

Ничего непонятно…

Но задавать этот вопрос Зеленогу я не стал.

Зачем, если я могу спросить непосредственно вождя этого племени. Уверен, что он более сведущ в этой теме и сможет лучше донести до меня нужную информацию.

– Хорошо, называй как хочешь, – спокойно ответил я Иному. – Скажи, где мне взять чистую воду?

Нужно было обеспечить своих друзей хотя бы этим, прежде чем идти к Избраннику Угла.

– Я распоряжусь, и её принесут, – ответил он. – Вам её куда?

– Сюда. – Я кивнул на палатку сзади.

– Хорошо, её доставят сюда, – кивнул мой собеседник.

– Я подожду, – ответил ему, так как лично хотел убедиться в том, что вода не заражена какими-нибудь ядами.

– Но, Ах'Харан, вас ждёт…

– Тогда тебе лучше побыстрее позаботиться о том, чтобы вода была здесь. И чем больше, тем лучше, – перебил я Зеленога, ведь, помимо готовки, вода моим друзьям была ещё нужна для того, чтобы хоть немного привести себя в порядок после путешествия через болота.

– Хорошо, Ах'Харан. – Он склонил голову и ушёл, а вскоре вернулся с несколькими Иными, которые держали в руках по ведру.

Я использовал магическое зрение, чтобы проверить воду на чистоту, и, оставшись довольным результатом, приказал Иным оставить вёдра возле жилища моих друзей, решив, что уж лучше сам внесу их в шатёр.

Во-первых, чтобы они там никого не напугали, а во-вторых, чтобы не заразили.

И вот теперь, когда я позаботился о том, чтобы мои друзья ни в чём не нуждались, отправился к Избраннику Угла, и вскоре был рядом с его шатром.

Войдя внутрь, я сразу же ощутил пряный запах трав, который был настолько сильным, что у меня глаза начали слезиться.

Пришлось даже воспользоваться магическим доспехом, чтобы я мог нормально ориентироваться и видеть в жилище вождя.

– А ты не спешил, – произнёс Избранник Угла, который сидел рядом с очагом и курил длинную трубку.

Видимо, дым от неё и был таким пряным.

– Нужно было убедиться, что мои друзья ни в чём не нуждаются, – честно ответил я, подсаживаясь к очагу, где уже сидели вождь, его дочь и четырёхрукая шаманка.

– Уверен, что брать их на войну было хорошим решением? – спросил меня друид и затянулся.

– Нет, но оставить их одних у Города Мёртвых было ещё опаснее, – ответил я и, когда он протянул мне курительную трубку, принял её и затянулся.

– Ах-ха-ха! Верно! – ответил вождь Детей Угла. – Без тебя и их, – он кивнул на Принявшую разложение и Багровую росу, – они не протянули бы и несколько дней! – добавил он с широкой улыбкой на лице.

Видимо, это изрядно его забавляло, вот только мне было сложно понять, что именно.

Я выпустил клуб дыма, после чего произнёс:

– Может, поговорим о войне?

И улыбка быстро покинула лицо вождя – он сразу же стал очень серьёзным.

– Поговорим. Но вот новости у меня для тебя крайне печальные, – ответил мне вождь. – Узнав, что против Снежных ходоков решило воевать не только моё племя, но и Хозяева степей со Свежевателями, Северный ветер решил заручиться помощью всех племён из Совета Шести, а значит, и война обещает быть крайне кровопролитной, – произнёс Избранник Угла, и я передал ему трубку.

Он принял её и затянулся.

– Эти племена сильные? – прямо спросил я.

– Да, – кивнул вождь. – Как и их вожди. Ты сам, наверное, понимаешь, что сила племени очень сильно зависит от мощи получивших Благословение Великой Матери, – пояснил мне он. – Я без труда могу справиться с десятком обычных воинов, возможно, даже с сотней, в то время как моя дочь способна противостоять куда большему количеству противников. И в каждом племени из Совета Шести найдутся те, кто по силе либо равны, либо превосходят нас. – Он тяжело вздохнул.

– А что, если убить Северного ветра? – спросил я. – Не будет того, из-за кого всё это началось, – не будет и проблемы. Или я не прав?

– Не прав, – покачал головой вождь, выпуская изо рта облако сизого дыма. – Война всё равно продолжится.

– Но ведь всё дело в пророчестве, так?

– Верно. Но это вовсе не значит, что, потеряв Северного ветра, который говорит, что пророчество о нём, Совет Шести примет тот факт, что моя дочь носит Избранного в чреве. Они не захотят упускать власть, которой они обладают в Землях Великой Матери, и пойдут на всё, чтобы пророчество не сбылось. Ну или, во всяком случае, в их планах дождаться, пока избранник появится в угодном для Совета Шести племени и ни в каком другом, – пояснил мне Избранник Угла, и признаться честно, в его словах была логика.

А я-то думал, что борьба за власть и интриги – это удел людей…

– Понятно, – задумчиво ответил я. – И каковы наши шансы на победу? Помимо Свежевателей и Хозяев степей, к нам в войне кто-то ещё присоединится?

– Не знаю, Люк. – Он покачал головой. – Я просил своего брата, Шепчущего в ночи, присоединиться к нам в войне, но он так и не дал своего ответа, – произнёс Избранник Угла. – А что касается Ночных фурий… – Он посмотрел на свою дочь, и та сразу же напряглась.

Видимо, она рассказала отцу о предложении Смерти из тени, и судя по всему, вождь Детей Угла не был так враждебно настроен, в отличие от самой Принявшей разложение.

– Я против делать её Ах'Улу! – сразу же выразила свой протест она.

– Смерть из тени может быть очень полезной в этой войне, – произнёс вождь, выпуская изо рта облако сизого дыма. – И ты сама это прекрасно понимаешь, – добавил он, глядя на свою дочь.

– И только ради этого ты хочешь сделать её Ах'Улу?! – чуть громче, чем это было нужно, огрызнулась она.

Избраннику Угла это явно не понравилось, и он смерил Принявшую разложение недовольным взглядом.

Гонора в ней сразу поубавилось.

– Прости, отец, – виновато произнесла она. – Просто я хочу моему ребёнку лучшей судьбы. А если она станет Ах'Улу… – Она замолчала и обречённо посмотрела на языки пламени в костре. – То будущее не сулит моему ребёнку ничего хорошего, – закончила свою мысль.

«Хм-м, интересно», – подумал я, ибо от моего внимания не скрылся тот факт, что она не раз произнесла именно «моему ребёнку», а не «нашему».

– Этого будущего вообще может и не быть, если мы проиграем войну, – спокойно произнёс Избранник Угла и был прав.

Хотя я почему-то и не думал о таком исходе. В гильдии всегда учили, что никогда нельзя думать о поражении.

Задумался – уже проиграл.

А тем временем в жилище Избранника Угла повисла тишина.

– Оставьте нас двоих, – первым тишину нарушил вождь.

Выпустив из курительной трубки облако сизого дыма, он обвёл взглядом шаманок.

– Слушаюсь, отец, – произнесла Принявшая разложение и встала.

Её примеру последовала и Багровая роса, только она сделала это не вымолвив ни слова.

Спустя несколько секунд они покинули шатёр вождя, и мы остались с Избранником Угла наедине.

– Ты сам что думаешь по этому поводу? – спросил меня он, после чего протянул мне трубку.

– По поводу Смерти из тени? – уточнил я и, затянувшись, выпустил кольцо дымы.

– Да, – кивнул вождь. – Ты ведь уже не раз встречался с ней? – спросил он, и я услышал нотки недовольства в его голосе.

Странно. Вряд ли он ревновал. Тут явно что-то другое. Но что?

– Ты прав, мы виделись пару раз, – не стал я скрывать от вождя Детей Угла правды. – Она возникает из тени, что-то говорит мне, – в основном всякие новости, – а потом так же бесследно пропадает, – добавил я, после чего передал ему трубку.

– Это на неё похоже, – задумчиво произнёс вождь, а затем посмотрел мне в глаза. – Хочу тебя предостеречь, Люк: она ничего не делает просто так, – добавил он, а затем отвёл взгляд и посмотрел на языки пламени в очаге.

– Никто ничего не делает просто так, – спокойно ответил я. – Что же касается Смерти из тени и её возможного участия в войне, то я не могу дать на этот вопрос цельного ответа, пока не узнаю, что для вашего народа значит Ах'Улу, – добавил я и понял, что и от него не получу ответа на этот вопрос.

Вождь покачал головой.

– Я не смогу пока ответить тебе на этот вопрос, – с нотками грусти в голосе сказал он.

Ну, во всяком случае, я хотя бы понял, что Принявшая разложение не водила меня за нос своими словами: «Ты пока не поймёшь». Уже хоть что-то.

– Ладно. – Я пожал плечами. – А ты что думаешь насчёт Смерти из тени? – спросил я, ибо мне тоже хотелось выслушать его мнение по этому поводу.

И судя по выражению лица, он даже хотел ответить мне на этот вопрос, как в дальнем и самом тёмном углу его жилища послышались какие-то странные звуки.

Мы одновременно повернули головы на источник звука – и сразу же услышали новый.

«Что-то разбилось?» – успел подумать я, когда вождь вдруг резко вскочил и произнёс незнакомое мне слово.

Это явно было какое ругательство.

Глава 7

Вслед за Избранником Угла вскочил и я.

– Что-то случилось? – спросил его, глядя туда, откуда донёсся звук чего-то то ли упавшего, то ли треснувшего.

Причём если полумрак, царивший внутри жилья друида был мне не помехой, то вот сквозь дым, скопившийся в шатре от огня и курительной трубки, плюс ещё каких-то тлеющих благовоний, которые висели повсюду, плохо всё просматривалось. Кроме, разве что, нескольких очень сильных магических аур, которых я насчитал пять штук.

И судя по тому, что я видел, это были какие-то насекомые, а точнее – многоножки.

– Люк, тебе срочно нужно уходить отсюда, – произнёс Избранник Угла, доставая из-за пояса магический жезл.

– Эти существа опасны? – спросил я, немного удивившись сразу нескольким вещам.

Во-первых, если эти твари опасны, то зачем держать их в своём жилище? А во-вторых, отец Принявшей разложение был друидом, а значит, должен уметь управлять существами, обитающими на другой стороне Разлома.

Сейчас же я смотрел на вождя, и, судя по выражению его лица, он был напуган.

– Ты их видишь?! – Избранник Угла резко повернул в мою сторону голову.

– Да, – кивнул я, продолжая наблюдать за магическими аурами сороконожек, которые скучковались под небольшим стеллажом, на полках которого стояли многочисленные склянки с разной жидкостью.

– Сколько их?

– Пять, – на всякий случай ещё раз пересчитав ауры, ответил я.

Услышав число «пять», вождь произнёс то же самое слово, что и минуту назад.

Неужели всё так плохо?

– Кто эти существа? – прямо спросил я, глядя на многоножек, магические ауры которых поражали своей силой и концентрацией маны.

Мне даже сложно было представить, что по другую сторону Разлома могли существовать такие особи…

Хотя чему я, собственно, удивляюсь. Стоило мне только подумать, что Земли Великой Матери уже никак не смогут меня удивить, как они преподносили мне очередной сюрприз.

Так было и в этот раз.

– Никсолендры, – тем временем ответил мне Избранник Угла.

– Я не знаю, кто это, – произнёс я, понимая, что он не собирается продолжать.

– Это вид очень ядовитых насекомых, которые обитают недалеко от наших болот в землях племени «Собирателей росы». С их вождём, Острым глазом, у меня очень давнее соглашение. Он ловит и отдаёт мне Никсолендр, а я взамен на сотню использую свои силы, чтобы сделать одно из его существ по выбору сильнее, как это было в случае с твоими фангами или Тонитрусом, – пояснил вождь.

Сотню? Но их тут пять…

Я задал ему этот вопрос.

– Я тебе всё объясню, но потом, – ответил мне Избранник Угла. – Сначала нужно их поймать, – добавил он, после чего повернул голову в сторону выхода из жилища. – Тебе нужно срочно найти мою дочь! – сказал вождь. – Она должна наложить чары на какой-нибудь предмет, чтобы я смог снова разместить Никсолендр в нём, – произнёс Избранник Угла. – Иди! – Он подтолкнул меня к выходу.

– Нужно сделать наоборот, – покачал я головой, оставаясь на месте.

– Что? – Вождь удивлённо уставился на меня.

– Ты их не видишь, а я вижу! Что ты будешь делать, если они побегут в твою сторону? – прямо спросил я.

– Я не вижу, но чувствую жизненную энергию в них, – ответил мне Избранник Угла, который хоть и был тоже одарённым, но являлся друидом, а друиды, в отличие от шаманов, не могли видеть магические ауры других.

– А это тебе поможет, если они вдруг решат броситься на тебя всем скопом? – прямо спросил я. – Судя по всему, они пока тебя не слушаются? – Я посмотрел на вождя Детей Угла, и по его взгляду понял, что нет.

– Их укус смертелен, Люк, – произнёс он. – Я не хочу, чтобы с тобой…

– Всё со мной будет нормально. – В этот раз я подтолкнул его к выходу, после чего начал создавать вокруг себя магический доспех. – Ну же, иди! Чем быстрее ты найдёшь дочь, тем быстрее мы сможем вернуть их туда, где им место! – надавил я на него, и он, после секундного колебания, рванул в сторону выхода.

«Так-то лучше», – подумал я, проводив вождя взглядом, после чего сразу же повернулся к насекомым, которые как-то уж больно странно оживились, стоило ему уйти.

Если раньше они кучковались под стеллажом и практически не шевелились, то сейчас разбрелись друг от друга, правда недалеко.

«Нет, столько энергии будет недостаточно», – решил я, после чего начал ещё больше насыщать магический доспех маной, при этом не сводя глаз с многоножек, которые стали ещё активнее.

«Не к добру это», – подумал я, видя, как они покинули зону под стеллажом и неуверенно начали расползаться по жилищу вождя.

Вернее, неуверенными они были всего около минуты, а затем их поведение изменилось.

Сейчас они вели себя словно тараканы, стоило только им увидеть свет от фонаря.

А ещё спустя минуту я кое-что уловил в их поведении, и это мне очень не понравилось.

Все они почему-то двинулись в мою сторону, хотя всего несколько секунд назад ползали совершенно хаотично.

Глядя на их мощные магические ауры, я не стал рисковать, поэтому, не задумываясь, высвободил сразу огромный поток магической энергии и использовал сильнейшую свою защитную технику, превращая магический доспех в прочнейшую Чешую Василиска.

Ну а так как убивать мне этих тварей было нельзя, то вместо того, чтобы насытить технику отравой Венолингов или ещё более сильной – ядом Ласковой смерти, я просто воспользовался одним из самых простых, но действенных ядов в своём арсенале – парализующим.

И надо сказать, что сделал я это очень вовремя, так как буквально через пару секунд многоножки набросились на меня, и их маленькие челюсти вгрызлись в Чешую Василиска.

И по сути, мне не о чем было беспокоиться, ведь в следующую же секунду они должны были быть парализованными. Вот только всё пошло совершенно не так, как я планировал.

Какого…

Избранник Угла вылетел из своего жилища словно ошпаренный. Его Никсолендры сбежали, и это грозило всем очень большой проблемой, ведь это были далеко не самые обычные насекомые, которых ему Острый глаз за долгие десятки лет успел поймать не один десяток тысяч.

Нет, это были Никсолендры, которые получались путём очень долгого отбора, который проходил, следуя принципу «Выживает только сильнейший», суть которого была очень проста.

В замкнутом небольшом сосуде, защищённом магией дочери Избранника Угла, помещалось десять Никсолендр.

Первое время они друг друга не трогали, так как существами, несмотря на то, что являлись насекомыми, были далеко не глупыми и понимали, что нападение на другую особь обязательно приведёт к получению ран, а соответственно, и последующему отравлению.

Да, к ядам Никсолендры были довольно устойчивы, но не иммуны, а значит, и отравление от себе подобного было крайне неприятным и энергозатратным, ведь на восстановление нужно было не только время, но и силы.

Какое-то время эти существа игнорировали друг друга, ровно до того момента, пока у одной из многоножек «не срывало голову» от голода, и она нападала на другую. И вот тогда-то и начиналось самое интересное.

Никсолендры начинали жалить, кусать, царапать друг друга, пока одна из них не умирала. Стоило этому произойти, как выжившие сразу же пожирали её, тем самым восстанавливая немного своих сил, попутно становясь сильнее за счёт поглощения мяса, богатого магической энергий.

Также у укушенных друг другом особей повышался иммунитет к их собственному яду.

Проходило ещё время, пока кто-то из Никсолендр вновь не нападал на себе подобных, и цикл повторялся.

В итоге выживала только одна – самая сильная особь, которую друид помещал в отдельный сосуд и, разумеется, не кормил.

Когда таких сосудов находилось ещё девять, всех их помещали в один. Вот только теперь это были уже не совсем обычные Никсолендры.

Нет, эти твари были куда опаснее благодаря тому, что стали гораздо живучее своих обычных собратьев, сильнее как в магическом, так и физическом плане, а также обладали более сильным ядом, и главное – резистентностью к нему.

Процесс снова повторялся, пока уже среди этого десятка не выживала самая сильная особь.

И так происходило на протяжении не одного десятка лет, и последняя партия должна была стать апогеем эксперимента друида. Вот только он не учёл одного: Никсолендры стали настолько сильны, что с ними не справились даже чары его дочери.

Избранник Угла вывел настоящих монстров, и теперь ему предстояло с ними как-то справиться.

– Вождь…

– Срочно ищите мою дочь! – Выбежав из своего жилища, он столкнулся со своим охранником. – Быстро! – рявкнул он на него, и тот сразу же побежал искать Принявшую разложение.

Как, собственно, и сам друид.

И хвала Углу, нашел он её очень быстро.

– Что случилось?! – смерив отца удивлённым взглядом, уставилась на него дочь, которая о чём-то разговаривала с четырёхрукой шаманкой возле одного из защитных тотемов, охраняющих поселение от того, что водилось на их болотах.

– Быстро за мной! – произнёс вождь, продолжая благодарить Великого Угла за то, что он нашёл дочь там, где и рассчитывал её найти.

Надо отдать должное Принявшей разложение, что лишних вопросов она задавать не стала и сразу же последовала за отцом.

– Никсолендры вырвались на свободу, – произнёс вождь, пока они втроём бежали к его жилищу.

– Как?! Моя магия…

– Понятия не имею! – ответил он. – Видимо, стали настолько сильными!

– А где…

– Внутри! – ответил Избранник Угла. – Он, по крайней мере, их может видеть! – произнёс Избранник Угла, доставая по дороге из-за пояса магический жезл.

Его примеру последовали и шаманки.

– Готовь сразу самое сильное из своих заклинаний! – сказал дочери вождь Детей Угла, и Принявшая разложение кивнула, после чего сразу же начала творить волшбу.

Вскоре они уже были у жилища вождя.

– Если он мёртв, то бегите без раздумий! – сказал им Избранник Угла, когда они на мгновение замерли возле входа в его шатёр, после чего первым зашёл внутрь.

И первое, что он увидел в полумраке своего жилища, – это лежащее на полу тело Люка, а рядом – пять Никсолендр.

И никто из них не шевелился.

Когда пришёл в себя и открыл глаза, первое, что понял, – я до сих пор нахожусь в жилище вождя, так как запах в его шатре нельзя было ни с чем перепутать.

– О, ты очнулся, – послышался знакомый голос, и когда я лёжа повернул голову, то увидел Избранника Угла, который сидел рядом со мной и раскуривал свою трубку.

– Вроде, – неуверенно ответил я и попытался подняться, но у меня ничего не вышло.

«Странно, почему я не чувствую своих ни рук, ни ног?» – подумал я и попытался использовать магическое зрение, но у меня не получилось.

А вот это плохо. Очень плохо!

Я несколько раз попытался повторить задуманное, но, как и в первый раз, у меня ничего не вышло, а всё потому, что я не чувствовал свою магическую энергию.

Неужели это…

– Лежи, не двигайся. Тебе нужно отдохнуть, – тем временем ответил мне вождь Детей Угла. – Я вообще удивлён, как ты выжил после нескольких укусов Никсолендр, – добавил он, после чего выпустил изо рта дымное облако.

«А, точно. На меня же напали эти насекомые», – сразу же вспомнил я, хотя воспоминания об этом событии дались мне очень нелегко.

Так, а когда это было?

– Сколько я пролежал без сознания? – спросил я друида.

– Пару часов.

– А что с этими… – Я попытался вспомнить название, но память подводила.

– Никсолендрами? – спросил он. – С ними всё нормально. Ты смог их парализовать, – добавил он. – Хотя я понятия не имею, как именно тебе удалось это сделать, – покачал он головой и снова выпустил изо рта сизый дым.