Пчёлка, которая слышала свет

Аннотация

Сказка для всех, кто когда-то слышал, как звучит душа.

Мудрая, философская и светлая история о собаке, которая чувствует Свет и слышит музыку всего живого.

Эта книга – как огонёк в ладони: маленький, но способный зажечь целую Вселенную.

Про любовь, что не требует слов.

Про Свет, который живёт внутри.

Про тишину, которая лечит.

Прочти. И слушай, что останется звучать внутри, когда страницы кончатся.

Свет начнёт говорить.

О том, что мы не случайны.

О том, что внутри каждого есть музыка, Свет.

Если ты слышишь или чувствуешь —

значит, история продолжается как часть чего-то большего.

Одна нота, один взгляд – и ты уже на Пути.

Введение от автора, который не собирался писать сказки

Честно говоря, я никогда не планировал писать сказки.

Я по профессии технарь. То есть человек, который всю жизнь пытается сделать так, чтобы что-нибудь не упало, не задымилось и работало, как положено по инструкции или по определённому алгоритму, программе.

А сказки…

Сказки вроде как наоборот: там всё падает, летает, исчезает, оживает и говорит человеческим голосом. Особенно чайники и рукомойники. В сказках практически нет места алгоритмам и программам, в них свободное творчество всех персонажей.

Технарю в таком мире жить неуютно, хотя иногда поручали сделать «неизвестно что и неизвестно как», и чтобы это работало через месяц. В общем до сказки вроде бы рукой подать.

Но однажды я проснулся от странного ощущения.

Не тревоги, а скорее радости.

Словно кто-то тихо и терпеливо сидел рядом – не человек, не собака, не голос…

а… Свет.

Свет, который не светит лампочкой. Не греет, как солнце.

Он просто есть.

Он ждёт, пока ты его вспомнишь.

И тогда я вспомнил… или не забывал. Или всегда помнил. В детстве, когда в доме все уже спали, я читал сказки.

Читал под одеялом, с фонариком, – и мир становился тише, но внутри будто открывалась дверь.

За ней были не только феи, драконы или волшебные острова.

Там были доверие, любовь, тихие разговоры с деревьями, и даже печали, которые не страшны, если рядом кто-то добрый. А в сказках добро всегда побеждало. И я в этих сказках «жил».

Те сказки чему-то учили, но не как в школе.

Они просто были рядом, когда это было важно.

Прошли годы. Я стал инженером – профессией очень земной.

Придумал, спроектировал, рассчитал, построил, написал инструкцию, починил….

Но в какой-то момент в моей жизни появилась собака и… кошка.

А потом эта собака начала мне что-то рассказывать глазами.

И нет, это не было вроде: «Дай что-нибудь поесть», хотя и не без этого.

Это были другие истории. Истории, в которых трава умеет дышать, одуванчики разговаривают, а маленькая собака вдруг начинает помнить… кое-что удивительное. Может, мне казалось, но…

А ты когда-нибудь чувствовал, что твоя собака знает больше, чем показывает?

Или кошка? Или ребёнок? Или даже будильник, который звонит не тогда, когда его настраивали, но именно в тот момент, когда нужно было проснуться?

Вот примерно в таких странных пересечениях между обычным и волшебным и рождаются сказки.

Особенно если ты – взрослый, у которого уже есть дети, а внутри всё ещё живёт ребёнок, который помнит, как пахнет сказка с картинками, когда её читаешь под одеялом с фонариком.

И вот глядя в глаза собаке я поймал себя на мысли:

а что, если сказки продолжаются, даже когда ты вырастаешь?

Просто они становятся тише.

Прячутся в травах.

Во взгляде.

В снежинке на ресницах.

И, если очень захотеть – можно снова их услышать.

Так появилась эта сказка.

Сначала – как ощущение. Потом – как шёпот.

Потом – как встреча.

Это сказка о собаке, которую зовут Пчёлка.

Но на самом деле – эта сказка о Свете.

О Свете, который живёт внутри.

О том, что даже если ты что-то забыл – есть шанс вспомнить.

О том, что каждый – часть чего-то большего.

И даже если в мире стало темнее – если ты слышишь или чувствуешь Свет, значит, ты уже на пути Домой.

В общем, сказка тебя уже ждёт.

В ней есть мудрый эльф, кошка с чувством юмора, и домовой, который боится Wi-Fi.

Есть вопросы без ответов, и ответы, которые не требуют вопросов.

А ещё – сказка не торопится.

Как хороший друг, который садится рядом, смотрит и говорит:

«Ты забыл кое-что важное. Давай я помогу вспомнить».

Эта сказка не громкая.

Она не будет кричать.

Но если ты вдруг почувствуешь, что кто-то очень маленький и тёплый прижался к тебе в самом сердце —

это просто Пчёлка.

Она здесь, чтобы напомнить,

что чудеса происходят не с кем-то там,

а именно с тобой.

Открой страницу.

Читай и слушай себя.

Свет начнёт говорить.

О том, что мы не случайны.

О том, что внутри каждого есть Музыка, Свет.

Глава 1. Где рождаются чудеса

В один тёплый день конца лета, когда солнце ласково гладило землю, среди холмов, наполненных шёпотом трав, появилась на свет крошечная корги.

Её нарекли Юрмала – словно само море шепнуло имя ветру, а ветер по секрету поделился со всем пространством.

Но кто дал ей это имя и почему, никто точно не знал.

Зато место, где она родилась, хранило ответы на гораздо более глубокие вопросы.

Настоящее её имя было известно пространству, где она родилась. А это место было не простым.

Здесь, среди лесов и источников, когда-то жил Великий Старец, говорящий с деревьями и звёздами.

Он плёл нити гармонии в ткани Мира, и даже спустя века, пространство, где он обитал, продолжало дышать Светом.

Пространство, где он себе построил скит было благодатное, наполненное любовью, радостью и гармонией всего живого.

Каждая капля росы, каждый камень, казалось, помнил его шаги. Его маленький скит в чаще леса был источником света, гармонии и покоя.

Неподалёку бил родник с живой водой, и к нему по сей день приезжают люди, в чьих сердцах ещё теплится искра веры в чудеса.

Здесь не просто рождались существа – сюда приходили души, готовые к чуду. И готовые сами творить чудеса.

И вот, в сердце этого места, в сиянии утренней росы, родилась корги – необычайная, тонко чувствующая и по-своему избранная.

Возможно, она сама решила появиться на свет в этом волшебном месте.

Это был уголок земли, где даже ветер шептал сказки, а деревья, ручьи и камни хранили древние тайны.

С первого вдоха она слышала, как поёт трава, и видела свечение вокруг живых существ.

Именно здесь, в окружении дыхания природы и памяти о светлом Старце, родилась крошка-корги, названная Юрмала.

Она не открыла глаза сразу. Первое, что ощутила – прохладная земля под животом и запах утренней сырости, в котором пряталась музыка.

Она чувствовала не запах, а как будто – настроение Земли. Это было приветствие.

Свет пробивался сквозь листву – не режущий, а мягкий, как дыхание матери. Но матери не было. Мир сам стал её матерью.

Юрмала медленно приоткрыла глаза. Всё вокруг сияло. Свет исходил не от солнца, а жил внутри всего: в травинке, в воздухе, даже в капле росы, которая упала ей на нос.

Она чихнула – и капля рассыпалась на множество разноцветных лучиков, каждый из которых на мгновение запел.

Юрмала замерла. Словно весь Мир смотрел на неё. Но не требовательно – с нежностью. Она услышала его шёпот. Это был не голос – скорее ощущение:

«Ты пришла. Ты – это музыка. Мы помним тебя.»

Она сделала первый шаг. Земля под её лапкой откликнулась – лёгкой вибрацией, будто струна.

Вторая лапка коснулась мха, и прозвучал тихий звон. Она не понимала, что происходит, но всё пространство отзывалось на её присутствие.

Вдруг между деревьями мелькнула тень. Но не страшная. Она была как лёгкий туман, переливчатая, как роса на паутинке.

– Привет, – сказал кто-то. – Ты слышишь меня?

Юрмала повернула голову.

Перед ней стояло существо, почти прозрачное. Оно было похоже на свет, собранный в форму. В нём угадывался лик – древний и молодой одновременно. Лицо из ветра и солнечных бликов.

– Кто ты? – спросила Юрмала. Она и сама удивилась, что умеет говорить.

– Я Память этого места. Не дух, не тень, а то, что осталось. То, что знает. Ты пришла – и я пробудился. Давненько здесь не рождалось никого, кто слышит музыку.

Юрмала не знала, что ответить. Её маленькое сердце колотилось, но не от страха, а от предчувствия.

– Ты будешь помнить, даже когда забудут. Ты будешь видеть, даже когда закроют глаза. Ты будешь звучать, даже когда окружающий мир замолчит.

– Я ничего не умею…

– Но ты уже есть, – ответила тень, – а этого достаточно.

И с этими словами тень растаяла, будто растворилась в свете, оставив за собой еле слышный звук – как если бы звенела капля, упавшая на хрусталь.

Юрмала пошла дальше. Её лапки тонули в мху, и каждая трава приветствовала её по-своему: одна – запахом, другая – звуком, третья – мягким касанием.

Маленький жук пробежал мимо и приветственно приподнял усики. Птица, пролетая в вышине, оставила за собой тонкую искру.

На полянке, освещённой солнечным пятном, росло одинокое дерево. Старое, мудрое. Его листья перешёптывались даже без ветра.

Юрмала подошла ближе. У корней что-то сверкнуло – лежал лист. Серебристый, как утренний иней, и не похожий на другие.

Она понюхала его. Запах был… тёплым. И в ней снова зазвучало:

«Запомни. Ты – часть. Всё начинается с памяти о себе. Помни.»

Солнце поднималось. Птицы пели. Всё вокруг казалось обычным – но в этом «обычном» звучала великая Музыка.

Юрмала бежала, потом прыгала, потом просто каталась по траве, как ребёнок, играющий с Миром.

Вдруг в небе промелькнула точка. Звезда? Птица? Нет – это было что-то иное. Оно не летело – оно парило, как будто слушало Землю.

Юрмала смотрела на него долго, пока оно не исчезло. И тогда она поняла:

Она не просто родилась. Она вернулась.

Солнце клонилось к закату. Тени стали длиннее, травы – мягче. Воздух наполнился вечерним звоном – как будто весь день собирался в одну мелодию.

Юрмала свернулась клубочком у подножия дерева. Она смотрела в небо, где уже загорелись первые звёзды.

И Мир шептал:

«Ты часть великой гармонии. Живи так, как поёт твоё сердце. Остальное – придёт.»

Ее путь только начинался…, или продолжился…, или не прекращался, сквозь сон пронеслось эта мысль в её голове.

Но её Путь уже звучал.

Глава 2. Тихий зов за решёткой

Жизнь у Юрмалы начиналась не так, как хотелось бы волшебной душе, рождённой в свете и тишине.

Она росла в клетке – как и другие щенки, среди железных прутьев и запаха неизвестности.

Металлические прутья, пластиковая миска, однообразный корм и запах – не леса, не утренней росы, а чего-то тяжёлого, резкого, будто всё настоящее было отрезано.

Люди, что разводили собак, не слышали, как ночь нашёптывает звёздам секреты, не знали, что каждая капля росы несёт в себе музыку.

Не знали, как важно прикосновение ласки, они не слышали, как по ночам шепчет трава, не видели, как искрится утро в глазах щенков.

Они видели только форму. Вес. Цвет. Цена. Для них щенки были лишь товаром, а клетка – нормой. Для щенков клетка тоже была нормой, они ведь не знали другого мира.

Маленькая Юрмала тоже не знала другой жизни, но что-то внутри неё не давало покоя. Будто шёпот ветра, будто лёгкий зов из глубины сердца – «это не всё».

Она смотрела сквозь решётку вдаль и мечтала… о свободе, которую даже не могла себе представить.

Юрмала – тосковала.

Она не могла объяснить, почему. Просто в ней – жила тоска. Тихая, неощутимая сначала. Как шепот, как лёгкое касание изнутри.

«Что-то не так», – звучало в её душе.

Но внутри неё звучал вопрос:

«Разве это всё? Встреча с духом леса – сон?»

Когда остальные щенки играли и кувыркались, она сидела у решётки и смотрела вдаль.

Не только глазами, а одновременно погружаясь внутрь себя. Там, в глубине души и сердца жила память. Её не было в словах, не было в картинках.

Только тихое ощущение, будто где-то она уже была, но по-настоящему.

Остальные маленькие щенки ни о чем не задумывались, а просто резвились, играли друг с другом и радовались жизни.

Юрмала молча наблюдала, видела то, чего не замечали другие: она могла видеть свечение вокруг всех существ и предметов, как оно меняется, и как иногда в воздухе замирает как будто светлая грусть.

Ночами она иногда просыпалась.

В это время весь окружающий мир замирал: только сонные сопения, капание воды из поилки и редкие щелчки лампы. И тогда, среди тишины, она слышала:

Звон. Очень тихий. Тонкий.

Как будто звенел серебряный колокольчик – не для ушей, а для сердца. В такие моменты её тело становилось лёгким, и воздух вокруг наполнялся невидимыми искорками.

Она чувствовала странную дрожь в воздухе, будто кто-то звал её сквозь толщу пространства.

В полусне ей слышался этот звон, как будто зов из другого мира. Внутри неё жила память о свободе, которой она никогда не знала, но которую душа помнила.

Пока другие щенки весело играли, Юрмала сидела у прутьев клетки, смотрела ввысь – туда, где небо как бы соединяло вечер со звёздами.

Она почти не лаяла, но в её взгляде сияла чудесная мелодия её души. Та, что звучала тише шёпота, но могла согреть самые холодные сердца.

В одну из таких ночей он появился впервые.

Она вдруг услышала еле уловимый мелодичный звон, похожий на звон серебряных колокольчиков.

Это была не фантазия. Не сон. Не видение.

Просто в уголке клетки, где раньше была только тень, появилась искрящаяся серебристо-белая пыльца. Она завихрилась в воздухе, собравшись в силуэт.

Крылатый, светящийся. Это был эльф.

Он появился в момент, когда Юрмале стало особенно тоскливо на душе. Он коснулся ее лба своими крыльями, и Юрмала смогла услышать чудесную Музыку пространства.

Он не касался пола. Он не говорил. Но его присутствие звучало гармонией.

Юрмала замерла. Но страха не было. Только… узнавание.

– Я Олаф – я прихожу туда, где кто-то помнит, даже если ещё не знает.

Юрмала не отвечала. Но в сердце разлилось тепло. Словно внутри снова зазвучала та самая первая нота.

– Ты чувствуешь больше, чем другие, – продолжал Олаф. – Потому что в тебе звучит Свет. Помни кто ты есть на самом деле.

Он ничего больше не говорил. Просто был рядом. И всё пространство клетки стало другим – серебристо светящимся. Свет в углу дрожал, как дыхание.

Когда он исчез, в воздухе остался еле уловимый запах аромата цветов и свежести, как после грозы.

Но в клетке стало иначе. Мягче. Светлее. Как будто воздух впервые вздохнул.

Она уже знала: он вернётся.

На следующий день всё было как обычно. Щенки играли друг с другом, ели, играли. Корм сыпался в миски. Люди приходили и уходили.

Но внутри Юрмалы что-то изменилось.

Она вспоминала. Не ясно. Не словами. Но точно.

И с каждым днём память становилась громче.

Прошло несколько дней. Вечером, когда воздух в помещении становился густым, она снова почувствовала, как клетка становится шире.

Внутри неё разливалась тишина, похожая на музыку без звуков. И тогда пришли они.

Сильфиды.

Они не имели тел. Они были запахом, вспышкой, лёгким движением воздуха.

Их нельзя было увидеть – но можно было ощутить кожей, ушами, всем существом. Они касались её лап. Её ушей. Её лба.

И воздух наполнялся ароматом родника.

А сердце – вибрацией добра. И в тот момент всё пространство становилось светлым, как утро на опушке леса.

Они не говорили, но пели. Их песни нельзя было услышать ушами, но сердце билось в такт, и слёзы текли – без причины.

Просто потому, что это было настоящее.

Иногда она видела их днём – как игру света в воздухе. Иногда – чувствовала аромат леса среди запахов железа и пластика.

Иногда – в щель между прутьями проходила тень, слишком лёгкая, чтобы быть от лампы.

Она не знала, зачем они приходят. Наверное, потому что она помнит, а они это знают.

Щенки вокруг вели себя как обычно.

Она не сторонилась их – просто чувствовала, что её внимание устремлено одновременно вовне и вовнутрь.

Она пыталась понять – кто она, откуда она пришла, зачем она здесь, пыталась понять, почему другие щенки не замечают света.

Но потом перестала сравнивать. Просто – была собой.

Олаф появлялся ещё несколько раз. Иногда просто находился рядом.

Иногда – касался её лба, и в голове загоралась звезда. Он ничего не приказывал. Не учил. Только говорил:

– Помни и верь.

– Даже если станет темно – Свет и гармония всё равно будут.

– Даже если ты забудешь меня – я всё равно буду.

– Даже если тебе внушат, что это всё приснилось – не верь. Вспомни кто ты есть на самом деле.

Он говорил ей, что всё живое – часть большого чудесного оркестра.

И каждый, кто играет искренне, делает Мир теплее и от этого большой оркестр звучит ещё чудеснее.

Однажды он появился с маленькой сильфидой. Она была как прозрачный лепесток, который танцует на ветру.

Она парила рядом с Юрмалой, щекотала её уши, играла с искорками света на шерсти.

А потом исчезла. Но оставила аромат: мёда, нектара, лугов и – родника. И вместе с ароматом память о Доме.

Юрмала вспомнила: это – место, откуда она пришла.

Прутья клетки не исчезли. Но они больше не были преградой. Она чувствовала: она здесь временно.

А внутри неё уже пульсировала свобода.

День за днём проходил одинаково. Но внутри неё каждый день становился новым.

Однажды ночью она подняла глаза к потолку – туда, где всегда светила лампа – и увидела точку. Очень маленькую.

Очень далёкую, но живую. Светлую, яркую. Она не знала, что это.

Она не знала, что будет завтра. Но она знала: она уже звучит. И кто-то – слышит её.

Клетка ещё была.

Но решётка – уже нет.

Глава 3. Имя из мёда, нектара и свободного полёта

В большом городе, где по вечерам улицы укрываются холодным светом ламп и фонарей, жили юноша и девушка.

Их дни были похожи на сотканные друг за другом нити: работа, встречи, транспорт, отдых, социальные сети, сериалы, сон – и снова по кругу.

Вроде всё было хорошо, но с каждым днём в этом круге становилось всё меньше… живого.

Не то чтобы они это осознавали. Нет. Всё шло как обычно – как у всех.