Цветущая долина

Размер шрифта: 13

Дизайнер обложки Виктория Владиславовна Кизилова

ISBN 978-5-0067-7398-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог: Сердце Цветущей Долины

Солнечный луч, теплый и золотой, пробился сквозь листву древнего дуба и упал прямо на шапочку-лилию маленькой эльфийки. Лилия прищурилась, но не от солнца, а от потока энергии, хлынувшей к ней от маргаритки у ее ног. Цветок не говорил. Он чувствовался: легкая дрожь усталости, тянущая пустота у корней, туманный образ сухой земли.

– Опять забыли полить бедняжку после вчерашнего праздника, – тихо вздохнула Лилия. Она опустилась на колени, бережно коснулась тонкого стебелька пальчиками. Сразу же по руке разлилось знакомое тепло – ее собственная энергия потекла навстречу увядающему растению. В ответ от маргаритки пришла волна облегчения и благодарности – как легкий ветерок, наполненный ароматом утра. За несколько мгновений стебель выпрямился, а лепестки, казалось, впитали в себя самый солнечный свет. Лилия улыбнулась. Чувствовать мир вокруг – ее самый большой дар.

– Лиля! Смотри, что я сделал! – Голос Василька, звонкий и полный азарта, разнесся по поляне.

Лилия подняла голову. Ее друг, мальчик-эльф в шапочке из ярко-синего василька, ловко спрыгнул с нижней ветви дуба. В руках он держал необычный предмет: крошечный кувшинчик, аккуратно склеенный из тонких полосок березовой коры и переплетенный гибкими травинками.

– Для первой росы! – с гордостью объявил Василек, протягивая кувшинчик. – Удобно носить с собой. Попробуй, прочный!

Лилия осторожно взяла кувшин. От дуба, на котором только что сидел Василек, к ней донеслось ощущение терпеливого спокойствия и легкой удивленной ухмылки – огромное дерево словно снисходительно наблюдало за выдумками юного мастера. Василек не был так тонко чувствителен, как Лилия, но его руки могли создавать полезные вещи из всего, что предлагала природа, а его связь с миром проявлялась в действии, в желании помочь, починить, улучшить.

– Здорово, Вася! – искренне восхитилась Лилия. Она почувствовала, как дуб излучает одобрение. – Только… – Она кивнула на царапину на его локте, оставленную, видимо, сухой веткой. – Давай подлечу.

Василек махнул рукой:

– Пустяки! Само заживет.

Но Лилия уже коснулась царапины. Легкое покалывание, короткая вспышка тепла – и на месте ссадины осталась лишь розовая полоска. Небольшое исцеление, почти не отнимающее сил.

– Вот спасибо! – Василек ухмыльнулся и похлопал по маленькому флакончику из светящегося бледно-желтого кристалла, висевшему у него на поясе рядом с кувшинчиком. Внутри переливался густой золотистый сок. – Хотя у меня есть светляжница, если что серьезное. Мама дала на сегодня. Глоток – и снова в строю!

Лилия тоже коснулась своего флакончика, такого же, висевшего на тонком пояске из стебля. Сок ягоды светляжницы – самая большая ценность и гордость Флории. В центре долины, под огромным, сияющим, словно собранное солнце, куполом, росла та самая волшебная ягода. Лилия видела купол лишь издалека – высокий, переливающийся радужными бликами, неприступный. Внутрь допускались только древние хранители сада – мудрые и тихие эльфы с глазами цвета спелой ягоды. Именно они собирали драгоценные светящиеся ягоды, выжимали из них живительный сок, делали запасы и раздавали его жителям долины только по самой большой нужде – для учебы, для помощи больным, для важных дел. Каждый флакон был подарком и огромной ответственностью.

Над поляной весело зажужжала Мели. Крошечная пчелка, больше похожая на пушистый золотистый шарик с прозрачными крылышками, кружила вокруг головы Лилии, а затем уселась на край ее лилии-шапочки, излучая довольное тепло. Мели была не просто питомцем. Она была другом, связной, чьи быстрые крылышки могли долететь куда угодно, и чье мелодичное жужжание успокаивало лучше любой колыбельной. Лилия чувствовала ее беззаботную радость жизни, как солнечный зайчик.

– Пошли к ручью? – предложил Василек. – Посмотрим, как там тритоны после дождя!

Лилия согласно кивнула, но вдруг замерла. Откуда-то с края поляны донесся… холодок. Не настоящий холод, а ощущение ледяной пустоты. Она повернула голову. Там, под кустом шиповника, росло несколько колокольчиков. Но один из них… Лилия подошла ближе. Колокольчик поник. Его листья были не просто вялыми – они будто теряли цвет, становились прозрачными. Лилия осторожно прикоснулась к стеблю.

И сразу же втянула воздух. Боль! Острая, режущая, как ледяная игла. И страх. Глухой, всепоглощающий страх, смешанный с пустотой. Образ черной, беззвездной ночи. Это было не от болезни, не от жажды… Это было что-то чужеродное, злое.

– Лиля? Что там? – Василек подошел, насторожившись. Он не чувствовал так остро, но увидел, как побледнела подруга.

– Не знаю… – прошептала Лилия, отдергивая руку. Ее пальцы слегка дрожали. – Здесь что-то не так. Очень не так…

Василек нахмурился. Его взгляд скользнул по поляне, по привычным, любимым местам. И тут он заметил то, чего раньше не видел: в тени большого камня лежало еще несколько увядших цветов, неестественно быстро потерявших краски. А с ветки старой ольхи сорвалась птичка – не с привычной трелью, а с резким, испуганным криком.

Тихая тревога, холодная и липкая, сползла со стебля колокольчика и коснулась их сердец. Даже веселая Мели притихла, спрятавшись в шапочке Лилии. В воздухе Цветущей долины, обычно наполненном ароматами и радостным гудением жизни, повисло нечто тяжелое и незнакомое.

В этот момент с центральной площади долины донесся глубокий, звенящий звук – сигнал большого цветочного колокола. Звук повторялся трижды, настойчиво и тревожно. Так звонили только в самых важных, самых срочных случаях.

Лилия и Василек переглянулись. В их глазах отразились и страх, и решимость. Что-то случилось. Что-то очень плохое.

Не сговариваясь, они побежали на зов, оставив солнечную поляну и увядающий колокольчик позади. Мели жужжала им вслед, торопясь за ними. Их маленькие флакончики с золотым соком светляжницы тихо позванивали на бегу.

Глава 1: Тревожные знамения и Зерно забвения

Тревожный звон колокола, казалось, вонзился прямо в сердце. Лилия и Василек, забыв про все, мчались по знакомым тропинкам Цветущей долины. Но знакомый мир вокруг уже изменился. Солнечные лучи пробивались с трудом сквозь внезапно набежавшие тяжелые тучи. Воздух стал густым и душным, пахнущим не дождем, а… пылью и страхом.

– Лиля, смотри! – Василек резко остановился, указывая вверх.

Над долиной, там, где обычно висело безмятежное голубое небо, клубилась огромная темная туча. Она вращалась с жуткой скоростью, затягивая в себя более светлые облака, как воронка. От нее несло не свежестью грозы, а леденящим холодом и чувством пустоты. Лилия почувствовала это сразу – волну ужаса, донесшуюся от деревьев на окраине. Дуб, под которым они только что были, излучал тревогу, как глухой стон.

– Это не просто буря… – прошептала Лилия, прижимая руку к груди. Ее дар кричал об опасности. Она чувствовала, как вся долина сжимается в ожидании удара.

И удар пришел. Не с неба, а словно из-под земли. Резкий, ревущий ветер ворвался в долину, как разъяренный зверь. Он не просто дул – он выл, срывая лепестки с цветов, гнул молодые деревца до земли, поднимая тучи пыли и мелких камешков. Лилия и Василек едва устояли на ногах, ухватившись друг за друга. Мели жалобно жужжала, вцепившись в шапочку Лилии.

– Надо укрыться! – закричал Василек, перекрывая вой ветра. Он потянул Лилию к большому валуну у края поляны.

Но было уже поздно. Вихрь набрал невероятную силу. Он вырывал с корнем кусты, кружил в воздухе ветки, листья и цветы, превращая райский уголок в хаос. Лилия видела, как знакомый куст жасмина, еще минуту назад благоухающий, был буквально разорван на части. От него донеслась такая острая, режущая боль, что она вскрикнула и закрыла глаза, но образ разрушения все равно стоял перед ней. Она чувствовала страх каждой травинки, каждого листочка.

– Держись! – Василек обхватил Лилию, прижимаясь спиной к валуну. Его лицо было бледным, но решительным. Он тоже ощущал беду всем существом, хоть и не так остро. Мели забилась в складки платья Лилии.

Ураган бушевал недолго, но эти минуты показались вечностью. Когда рев ветра наконец стих, сменившись гнетущей тишиной, Лилия осторожно открыла глаза.

Картина была ужасающей. Цветущая долина лежала в руинах. Цветы были помяты, оборваны, присыпаны пылью и мусором. Многие деревья потеряли ветви, некоторые были вырваны с корнем. Повсюду валялись обломки эльфийских домиков из коры и листьев. Воздух был наполнен тихими стонами – не звуками, а ощущениями боли, страха и отчаяния, исходящими от всей раненой природы. Лилия чуть не задохнулась от этого потока страданий. Ее руки дрожали.

– Ох… – выдохнул Василек, оглядываясь. Его практичный ум уже оценивал масштаб разрушений. – Это… это кошмар. Надо помогать!

Первым желанием Лилии было броситься к ближайшему пострадавшему цветку, прикоснуться, исцелить, унять боль. Она сделала шаг, но Василек схватил ее за руку.

– Подожди, Лиля! Смотри! – Он указал на центр площади, туда, где обычно звонил колокол.

Большой, вырезанный из цельного агатового цветка колокол висел на своем месте, но под ним, на опустошенной земле, стояли старейшины долины. Их лица, обычно спокойные и мудрые, были искажены ужасом и скорбью. Они смотрели не на разрушения, а на что-то у ног самого старого из них – мудрого Терентиуса, чья длинная борода цвета серебряного мха трепалась на остаточном ветерке. В его руках, зажатое словно пинцетом из двух крепких веточек, лежало нечто.

Лилия почувствовала это раньше, чем увидела. Ледяная волна пустоты, отрицания жизни, та же самая, что исходила от увядшего колокольчика, но в тысячу раз сильнее. Ее бросило в дрожь, сердце сжалось. Она чувствовала, как все растения вокруг съеживаются от этого присутствия.

– Что это? – прошептала она, подходя ближе, превозмогая отвращение.

Терентиус поднял руку. В зажиме из веточек лежал предмет, похожий на крупное, сморщенное семечко. Но какое это было семечко! Оно было черным как сажа ночи, покрытым мелкими, острыми, словно ледяные иглы, шипами. От него исходил не просто холод – мороз души, высасывающий все тепло и надежду. Даже смотреть на него было тяжело. Мели жалобно запищала и спряталась за Лилию.

– Зерно забвения, – голос Терентиуса звучал глухо, как шелест сухих листьев, но каждое слово падало в тишину. – Древнее зло, о котором говорится в старейших пророчествах. Оно несет не ураган, дети. Ураган – лишь его предвестник, выдох ненависти. Оно несет холод сердца. Равнодушие. Разрушение счастья, любви, сострадания. Оно замораживает душу и заставляет вянуть все живое.

Лилия не могла оторвать глаз от зерна. Ее дар кричал об опасности. Она чувствовала, как его ледяная пустота пытается проникнуть в нее, погасить ее внутренний свет, ее связь с миром. Василек сжал кулаки, его лицо стало жестким.

– Откуда оно? – спросил он, стараясь говорить твердо.

– Ветер принес его в самое сердце долины, – ответила другая старейшина, Элодия, ее голос дрожал. – Оно упало, как черная звезда, перед самым колоколом. И пробудило бурю.

– Что нам делать? – раздался чей-то испуганный голос из толпы эльфов, начинавшей собираться на площади. – Как его уничтожить?

Терентиус взглянул на зерно с бесконечной грустью.

– Обычными средствами его не сломить. Огонь нашего очага для него слаб. Молот – пылинка. Его скорлупа крепче алмаза, а холод внутри гасит любую энергию. – Он перевел тяжелый взгляд на Лилю и Василька, потом на других юных эльфов. – Пророчество гласит: «Тень, что прорастет из зерна забвения, будет побеждена не силой оружия, а теплом чистых сердец, что донесут его до Источника жизни и утопят в его пламени».

– Источник жизни? – переспросила Лилия, отрываясь на мгновение от леденящего взгляда зерна.

– Огненный источник на вершине горы Рассвета, – пояснила Элодия. – Он на самой окраине Флории, за пещерами Сияющих кристаллов, за ручьем Плачущих камней, за мостом Сомнений, за лесами Шепчущих деревьев. Путь туда долог и опасен. Только живой огонь источника, рожденный в начале времен, может растворить эту скверну, не дав Тени прорасти.

Тишина повисла еще тяжелее. Гора Рассвета! Это было так далеко… И путь лежал через места, о которых ходили лишь страшные сказки. Лилия почувствовала, как Василек невольно сжимает ее руку. Даже он, всегда такой смелый, был напуган.

– Кто… кто пойдет? – спросил кто-то тихо.

Старейшины переглянулись. Их взгляды снова остановились на Лиле и Васильке. Не потому что они были самыми сильными, а потому что Терентиус чувствовал – в их дружбе, в их разных, но дополняющих друг друга дарах была особая сила. И потому что они первыми почувствовали приближение беды.

– Лилия, Василек, – голос Терентиуса зазвучал тверже. – Долина ранена. Многие старейшины и сильнейшие воины ранены или должны остаться, чтобы защищать и исцелять то, что еще можно спасти. Путь требует не только силы, но и чистого сердца. Готовы ли вы стать посланниками света? Готовы ли вы отнести зерно забвения к Огненному источнику?

Лилия взглянула на помятую поляну, на плачущих эльфов, на страдающие растения. Она чувствовала их боль как свою собственную. Потом посмотрела на страшное черное зерно, излучающее холод и смерть. Страх сжал ее горло. Это было так далеко… так страшно…

Но рядом стоял Василек. Он встретил ее взгляд. В его синих глазах, под шапочкой-васильком, горела решимость. Он кивнул ей, почти незаметно: «Мы справимся. Вместе.»

Лилия глубоко вдохнула, отгоняя ледяные щупальца страха. Она выпрямилась.

– Мы готовы, – сказала она, и ее голос, хоть и тихий, прозвучал четко в тишине. Рядом Василек твердо добавил:

– Да. Мы сделаем это.

На лицах старейшин мелькнуло облегчение и гордость. Элодия осторожно подошла к ним. В ее руках были два предмета.

– Возьмите, дети. Это поможет вам в пути. – Она протянула Лиле хрустальный флакон, внутри которого переливалась и искрилась, как жидкое серебро, какая-то субстанция. – Роса единения. Она хранит память о связи всего живого. Ее капля может укрепить дух, ослабить чары Холода, напомнить о доме.

Затем Элодия протянула Васильку крошечный горшочек из прозрачного, будто ледяного, камня. В нем рос хрупкий, нераспустившийся бутон на тонком стебельке. Он казался спящим. – Цветок надежды. Он расцветет лишь у самого Огненного источника, если ваше сердце будет чистым, а миссия – выполненной. Его свет разгонит тьму.

Терентиус осторожно, с помощью веточек-пинцетов, положил ужасное Зерно забвения в небольшой, прочный мешочек из плотно сплетенных лубяных волокон. Мешочек сразу покрылся инеем. Он протянул его Лиле.

– Держи его крепко, но не касайся кожей. Этот мешок ослабит его мороз, но не остановит полностью. Будьте осторожны. И… берегите свои силы. – Его взгляд упал на флакончики с соком светляжницы на их поясах. Старейшины вручили им еще по два дополнительных маленьких флакона с драгоценным золотистым соком. – Это почти весь наш запас. Экономьте. Дорога будет тяжелой.

Лилия дрожащей рукой взяла ледяной мешочек. Холод проник сквозь ткань, заставляя ее содрогнуться. Она чувствовала, как мертвящая пустота Зерна пытается дотянуться до нее. Василек крепко взял горшочек с Цветком надежды и флакон с соком светляжницы. Мели, вылезла из укрытия, жужжала тревожно, кружа над черным мешочком.

Прощание было коротким и горьким. Родители обнимали их. Другие эльфы с надеждой и страхом смотрели на них. Растения вокруг, казалось, замерли, провожая их своим безмолвным страданием.

– Идите на закат, – прошептал Терентиус, указывая рукой на просеку, ведущую из долины в сторону темнеющих на горизонте незнакомых лесов. – Пусть свет ваших сердец освещает путь. Флория верит в вас.

Лилия и Василек переглянулись в последний раз. В их глазах уже не было детской беззаботности. Была решимость, страх, но и огонек непоколебимой воли. Они взялись за руки – теплая ладонь Василька согревала ледяные пальцы Лилии, сжимающие мешочек с Зерном.

– Пойдем, Вася, – сказала Лилия.

– Пойдем, Лиля, – кивнул Василек.

Они шагнули вперед, оставив разрушенную долину позади. Мели жужжала, летя следом, их маленький отряд света и надежды, вступающий во мрак неизвестности. Тяжелый мешочек с Зерном забвения тянул Лилию вниз, словно напоминая о страшной ноше, которую они несли.

Глава 2: Лес Шепчущих деревьев и ручей Плачущих камней

Тень Цветущей долины осталась позади, но тяжесть в сердце Лилии не уменьшалась. Мешочек с Зерном забвения висел у нее на поясе, обернутый в дополнительный слой мягкого мха, Василек утеплил его. Даже сквозь слои ткани ледяная пустота пульсировала, как больной зуб, отравляя воздух вокруг. Мели летела невесело, ее жужжание было тихим и тревожным.

Перед ними вставал лес Шепчущих деревьев. Он казался не таким дружелюбным, как рощи долины. Древние дубы и стройные сосны стояли плотной стеной, их стволы покрытые густым мхом и лишайником цвета старой бронзы. Солнце пробивалось сквозь кроны редкими золотистыми лучами, создавая таинственные узоры света и тени. Тишина здесь была особенной – не мирной, а настороженной, словно сам лес затаил дыхание.

– Чувствуешь? – тихо спросила Лилия, останавливаясь у первого огромного дуба.

Василек нахмурился, прислушиваясь. Звуков не было. Но он чувствовал это кожей – тяжелый, мудрый взгляд, устремленный на них со всех сторон. Деревья не шевелили ветвями, но казалось, они наблюдают.

– Как будто сто пар глаз смотрят, – пробормотал он, невольно прижимая к груди горшочек с Цветком надежды.

Лилия осторожно прикоснулась к шершавой коре дуба. Закрыла глаза. Сразу же в ее сознание хлынул поток ощущений:

Глубокое спокойствие, как уходящие вглубь веков корни.

Недоверие – холодная струйка, пробежавшая по стволу. Чужеродный холод Зерна не остался незамеченным.

Продолжить чтение