Дни отсутствия света. Прошлое на то и прошлое, что оно прошло

© Adelina Sweet, 2025

ISBN 978-5-0067-7670-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

– Самира! Неужели ты меня не узнаешь? – отчаянно выкрикнула я, пытаясь достучаться до нее сквозь гул прибоя.

Я стояла на каменистом берегу, окруженная исполинскими валунами, когда мимо, словно тень, проскользнула она в компании двух других девушек. Сердце болезненно сжалось. Я ринулась следом, хрипло выкликая имя, но Самира не реагировала, словно я призрак. В порыве безумного отчаяния я схватила с земли булыжник и, замахнувшись, стала отгонять ее спутниц, силясь оградить Самиру от их присутствия. Девчонки взвизгнули и отпрянули, а я, задыхаясь, встала перед ней в надежде на признание. Но в ответ лишь холодный, отстраненный взгляд, скользнувший по мне, и Самира прошла мимо, не заметив, не узнав.

Я резко распахнула глаза. Проклятый сон! Снова он. Сон, полный тревоги и непонятного страха. С дрожью в руках я взяла со стола телефон. Первое уведомление – Самира оценила мою фотографию в сетях. Самира… моя лучшая подруга. Мы знакомы с детства, со второго класса, но по-настоящему сблизились года два назад, пережив вместе немало взлетов и падений. Наши отношения всегда были наполнены теплом и доверием, серьезных размолвок почти не случалось. Но эти сны… они стали навязчивыми, словно дурное предзнаменование. К чему они? Неужели я подсознательно боюсь, что Самира предпочтет мне кого-то другого? Но почему? Она никогда не давала мне повода для ревности. Да, у нее есть и другие подруги, но я всегда чувствовала себя особенной, той, кто знает ее лучше и дольше всех. И ладно бы только сны. В последнее время меня преследуют еще и странные видения, словно события повторяются из раза в раз, только с утроенной силой. Например, когда-то я несправедливо обвинила девушку в лицемерии, а потом осознала свою ошибку. Ровно через год ситуация повторилась, но уже с другой девушкой, и на этот раз я оказалась права. Или наше путешествие с родителями по родной стране, которое я мечтала повторить с друзьями. Спустя два года мы с подругой действительно отправились в такое приключение. Что это? Игра подсознания? Знак судьбы? Или простое совпадение, причудливо переплетающееся с моими страхами?

Глава первая. Новенькая

Во втором классе наша классная руководительница огорошила нас новостью – к нам переходит новенькая. Влада, моя лучшая подруга, как назло, пропустила этот день, а объявили об этом прямо перед осенними каникулами. Едва переступив порог дома, я схватила телефон.

– Ты знала? В следующей четверти у нас будет новенькая!

– Нет! Меня же не было!

– Самира, – вклинилась ещё одна наша одноклассница, случайно оказавшаяся у Влады и подслушавшая наш разговор.

Лицей, в котором мы учились, был, насколько я знала, одним из лучших в городе. Расположенный почти в самом центре, сюда ездили ученики даже из окрестных сёл. Новенькие здесь не были редкостью, но эта Самира почему-то вызывала особенный интерес. Учителя, казалось, намеренно раздували вокруг неё ажиотаж. И вот, в начале новой четверти, нам представили Самиру. Оказалось, она дочь известного артиста нашей республики (о существовании которого мы с мамой почему-то услышали впервые), зато моя бабушка была его давней поклонницей. По её словам, в молодости она не пропускала ни одного его спектакля. Но меня насторожили её слова, когда я сообщила, чья Самира дочь.

– Дочь?! Может, внучка?

– Не знаю, учителя сказали, что дочь.

– Да он же уже… в возрасте.

Тогда я решила поискать информацию об этом артисте в интернете. Дедушка, почти семидесяти лет! Моя бабушка была моложе него, а прабабушка Влады – старше всего на пару лет. Все вопросы отпали сами собой.

– Да, наверное, она всё-таки внучка. Учительница, наверное, оговорилась.

– Да не знаю, может, и дочь.

– Да ну, не может она быть дочкой, внучка сто процентов, учительница ошиблась.

Если бы… она действительно оказалась дочерью.

Самира моментально стала звездой нашего класса. Учителя восхищались ею, включали на уроках видео с её выступлениями на сцене с отцом (хотя Самира, казалось, стыдилась этого и просила не делать этого, но кто её слушал). Девочки чуть ли не дрались за право попасть с ней в одну группу по английскому языку и страшно расстраивались, когда её всё-таки распределяли в другую. Но со временем, когда все к ней привыкли, восхищение сменилось неким пренебрежением. Во-первых, Самира постоянно пыталась привлечь к себе внимание и часто переходила границы. В отсутствие учителя она могла просто бегать по классу и выкрикивать ругательства. Дети начинали коситься на неё и ворчать что-то вроде: «Если бы я был новеньким, вёл себя поскромнее». Во-вторых, на неё постоянно жаловались учителям, её регулярно ловили за списыванием и чуть ли не каждый день делали замечания за нарушение дисциплины. Влада говорила, что Самира выглядит слишком маленькой для второго класса. Я не придавала этому значения, но так как одноклассники постоянно крутились вокруг Самиры и следили чуть ли не за каждым её шагом, однажды на перемене к нам с Владой подбежала одноклассница Ирина с криками:

– Представляете! Самира 2009 года рождения!!!

– Я же говорила, она к нам из подготовишек припёрлась! – обратилась ко мне Влада.

Мы все были 2008-го, а некоторые и вовсе родились осенью 2007-го и пошли в первый класс в семь лет, а Самира – в шесть. Мои одноклассники, видимо, не знали, что так можно, поэтому это казалось им чем-то диким. С тех пор одноклассники придирались к Самире по любому поводу. Они смеялись над ней, когда она отпрашивалась в туалет, когда отвечала на уроке, да и вообще без всякой причины. Однажды на уроке нам нужно было представить портфолио и рассказать о своей жизни. Когда Самира начала рассказывать о своём прошлом классе, все закричали:

– А почему она не про нас рассказывает?!

Позже она перешла к рассказу о нашем классе, но дети уже нашли повод для насмешек. Был случай, когда они перешли все границы. На уроке технологии её так называемые «подружки» стали давить на больное место. Честно, я не помню, что именно они сказали, помню только, что Самира выбежала во время урока вся в слезах. Остальные просто стояли и смотрели, а учительница никак не отреагировала. Только одна девочка (тоже новенькая) спросила, зачем они так, но ей никто не ответил. Я воспринимала Самиру как заносчивую девчонку с завышенной самооценкой и поэтому не реагировала на выходки одноклассников. По сути, она ведь сама привлекала к себе внимание. Вела бы себя скромнее – им нечего было бы предъявить. Мы с Владой неоднократно пытались поговорить с Самирой. Когда на уроке нас попросили разделиться на группы, мы пригласили её к нам. Она грубо ответила: «Нет» и ушла к другим. На свой восьмой день рождения Самира подходила и раздавала приглашения. Разумеется, мы с Владой его не получили. Влада подошла выяснять отношения, на что Самира ответила, что мама велела ей приглашать только мальчиков, так как мест осталось мало, а девочек она уже пригласила достаточно. Но потом я увидела в социальных сетях её мамы фотографии со всех дней рождения Самиры и обнаружила, что она никогда не приглашала мальчиков, всегда были только девочки. Самира избегала нас, когда мы подходили вдвоём с Владой. И разговаривала с ней всегда только Влада, я просто молчала. Как-то я рассказывала Владе о том, как отдыхала на море в городе Ейск и что мы когда-нибудь поедем туда ещё. В этот раз Самира впервые заговорила с нами (точнее, со мной):

– О, я тоже еду туда в этом году! У меня будут соревнования по фигурному катанию.

– Классно! Может, мы встретимся, если я смогу поехать туда в этом году, – сказала я, не желая оказаться на её месте. Ехать на юг ради катания по холодному льду… И, кстати, в том году я туда так и не поехала.

Со временем появились новые сплетни. Возраст отца Самиры смутил не только меня. К тому же, когда мы пытались найти информацию в интернете, там писали, что у него два взрослых сына и жена, а про маму Самиры и её саму не было никакой информации, кроме видео с их совместными выступлениями на сцене. Не помню, где я об этом услышала, но кто-то говорил, что она приёмная дочь артиста. Якобы настоящий отец её бросил, а артисту стало её жалко, поэтому он записал её на себя. Мама Самиры была медсестрой артиста, когда он лежал в больнице, поэтому эта теория казалась весьма убедительной и многое объясняла бы. После этого к Самире подходили и говорили, что он ей не отец. Она чуть ли не плакала, пытаясь доказать обратное (на самом деле, она была его родной, внебрачной дочерью).

В один из весенних дней третьего класса я сидела на карусели возле школы после уроков. И к моему удивлению, ко мне подошла Самира.

– Привет!

– Привет…

– Сходишь со мной в магазин?

Это было неожиданно, но я согласилась. Мы вместе подошли к моей бабушке, попросили у неё денег и пошли в ближайший магазин. Набрали мороженого, разных напитков, сладостей.

– Давай ещё это возьмём? – предложила Самира.

– У меня денег не хватит…

– Не страшно, я заплачу!

И она действительно дала мне денег… Я даже подумать не могла, что Самира может быть такой. В тот же день я впервые увидела её отца. Она жила с матерью отдельно от него, и папа забирал её из школы и отвозил домой. Мы ещё погуляли возле школы, прежде чем разойтись по домам. Ели мороженое (у Самиры оно упало на землю). Я подумала, что, может, мы теперь и в школе будем общаться? Как бы не так. На следующий день она, как обычно, разговаривала только с «крутыми» девочками в нашем классе, а на меня не обращала никакого внимания, будто ничего и не было. Какая лицемерка всё-таки… Затем, уже в четвёртом классе, за то, что Самира постоянно разговаривала на уроках, её посадили ко мне. Я славилась тем, что почти никогда ни с кем не разговаривала, кроме Влады. Поэтому нам с Владой запрещали сидеть за одной партой. Обычно другие соседи по парте и не пытались со мной заговорить, мы всегда сидели молча. Но как только моей соседкой по парте стала Самира, она с первых секунд не умолкала. Нас вместе посадили в надежде, что хоть так она будет сидеть тихо (мой класс, похоже, был не особо далёкий, раз они не понимали, что я молчу, потому что со мной никто первым не заводит разговор, а не потому, что я не хочу говорить. Они, видимо, решили, что если мне что-то сказать, я не стану отвечать). Какие же они наивные… Мы с Самирой разговаривали каждый урок, всё время смеялись. Учительница была в шоке. И опять во всём обвиняли Самиру, мол, она такая хулиганка, даже Аделю разговорить смогла! Хотя я сама была не против с ней поговорить. Как-то у нас проходили выборы старосты класса (в нашем лицее он назывался президентом класса). Несколько человек должны были предложить свою кандидатуру, потом каждому раздавали по листу, и мы должны были написать имя человека, которого хотим видеть президентом. Самира предложила свою кандидатуру.

– Меня по-любому никто не выберет, – сказала она мне, когда всем раздали листы.

– Да, меня тоже…

– Так ты же не предлагала себя.

– Да, но если бы предложила, меня бы тоже никто не выбрал, – я в классе, как несложно догадаться, никогда особо не блистала.

Дети меня избегали, а у Самиры хотя бы было преимущество в виде известного отца. Самира попросила, чтобы я проголосовала за неё. Я сделала вид, что согласилась, но втайне от неё написала имя Леры. Лера была девочкой, которая издевалась надо мной всю начальную школу, но в этом году мы вроде начали немного ладить, да и к Самире у меня всё ещё было двойственное отношение из-за того, что она тянется ко мне, когда рядом никого нет, а в школе на переменах бежит к «крутым» девочкам, забывая обо мне. Но она была счастлива, когда я сделала вид, что проголосовала за неё. Мне даже стало стыдно, может, правда, надо было за неё голосовать? Вначале по результатам подсчёта вроде как Лера победила, но потом пересчитали, и всё же выяснилось, что Артемий.

– Надо было всё-таки тебе за Леру голосовать, – приуныла Самира.

Значит, я правильно сделала, что на самом деле голосовала за Леру. Лера, кстати, была подругой Самиры, которую она приглашала к себе на дни рождения, в отличие от меня. В силу того, что я тоже общалась с Самирой на уроках, вскоре меня посадили подальше от нее. Учительница переместила ее на одиночную парту, и с этого момента Самира снова начала делать вид, что мы никогда не общались. Почти все ее «подружки» травили меня, и я старалась избегать взаимодействия с Самирой – она, похоже, была на их стороне, стремясь быть ближе к ним. А потом произошло нечто ужасное – событие, которое перевернуло мою жизнь с ног на голову.

Перед началом пятого класса, как и каждый год, я проводила лето на даче. Моя лучшая подруга Яна, которая приезжала из Новосибирска к бабушке, жила прямо рядом со мной, и мы могли видеть наши дома со своих участков. Однажды вечером, возвращаясь от нее, я узнала от бабушки эту новость.

– Ты знала, что Самира переезжает сюда? – спросила она.

– Самира?! – в начале я обрадовалась, ведь у меня была любимая троюродная сестричка с тем же именем, которая тоже часто навещала нас. Я подумала, что речь идет о ней.

– Нет, твоя одноклассница, – поправила бабушка.

– А… – такой поворот событий оказался для меня полной неожиданностью. Село, где находилась наша дача, не было маленьким, и они могли жить где угодно. Но где же оказался их участок? Прямо перед нашим домом! Они купили два участка: на одном построили дом, где будут жить, а другой оставили в качестве огорода. Самира с мамой приезжали сюда несколько раз в неделю, чтобы ухаживать за садом.

В один из таких дней, когда я вышла на улицу, чтобы пойти в гости к Яне, я наткнулась на Самиру. Я думала, что смогу аккуратно пройти мимо, чтобы она не заметила меня, но, увы, эта задача провалилась.

– Аделина?! Привет! Что ты тут делаешь??? – удивленно воскликнула Самира.

– Я тут живу, – ответила я.

Ее шоку не было предела. Странно, что её мама не рассказала, что я здесь живу, хотя знала мою бабушку. Мы долго разговаривали: Самира рассказывала о своей жизни, о том, как они взяли собаку из приюта, потом собака заболела, они возили её к ветеринару и что-то ещё.

– Ого, как ты быстро разговариваешь! – восхитилась она, когда я тоже пыталась что-то сказать.

Да, это была моя вечная проблема с речью. До второго класса я не могла произнести букву «р», и после того, когда наконец научилась, моя речь начала ухудшаться с каждым годом. Мама всегда делала мне замечания о том, что я говорю слишком быстро. Судя по всему, мне предначертано было иметь некоторые дефекты речи. В конце концов, мне удалось откреститься от Самиры и уйти к Яне.

В другой ситуации я бы не возражала провести с Самирой время, все-таки мы одноклассницы и вроде нормально ладили. Но уже был август, и Яна вскоре должна была вернуться в Новосибирск, так что у нас оставалось совсем мало времени для общения. Мы еще планировали с бабушкой лететь на отдых в Тунис.

В день отъезда Яны за окном лил дождь. Я не помню, плакала ли я, или мне было так плохо, что слёзы даже не шли. Когда мы обнялись, Яна села в машину и уехала на вокзал, а я осталась стоять под ливнем, словно на мокрой земле я провела целую вечность. Меня окликнула бабушка, заставившая зайти в дом.

В предыдущие годы, когда Яна уезжала, я не реагировала так эмоционально. Этот год стал первым, когда мне так тяжело было расставаться с человеком. Но мы договорились общаться в интернете. Я уткнулась лицом в подушку, мечтая о том, чтобы мой отец поскорее забрал меня домой.

– Аделя, к тебе Самира пришла! – произнесла бабушка. На пороге моей комнаты, робко стояла Самира с миской гороха в руках (моя бабушка всегда давала нам с друзьями миски с овощами и фруктами). Самира аккуратно прошла в комнату и села рядом со мной на кровать. Слез у меня видимо уже не осталось (если они вообще были).

Глава вторая. Безьянье лето

– У тебя есть друзья из других городов? – спросила я, глядя в окно.

– Да, со сборов по фигурному катанию, – ответила Самира.

Честно говоря, мне не хотелось ни о чем говорить или заниматься чем-то веселым. Я просто хотела сидеть и смотреть в окно. По своей сути я меланхолик, и иногда у меня возникает состояние, когда хочется побыть одной, послушать грустные песни и плакать без остановки, чтобы никто не трогал. Именно этим я и собиралась заняться до поездки в Тунис. Почему же Самира пришла именно сейчас?

Но, раз уж она пришла, надо вести себя нормально, а не быть унылой тряпкой. Я старалась рассказать ей о своих увлечениях и показала игры, в которые люблю играть с Яной. Компьютерные игры мне не особенно нравятся, за исключением страшных. В целом я обожаю всё мистическое: жуткие игры, фильмы, песни, истории – все, что связано с этим миром.

К своему удивлению, я выяснила, что Самира разделяет мои интересы. В школе я слышала, как она обсуждала, что смотрит на ночь ужастики. Я всегда поражалась, как она может потом спокойно спать. Даже я, хоть и люблю ужасы, избегаю их перед сном, потому что начинаю бояться и мучаюсь от кошмаров.

Я показала Самире любимую с Яной страшную игру. Самира удивила меня, сказав, что боится сама играть в такие игры. Она никогда не пробовала, поэтому просто хотела посмотреть, как это делаю я. Я продемонстрировала ей, как прохожу уровень. Первое время мне тоже было страшно; я предпочитала смотреть видео-прохождения, а потом случайно сумела завершить игру. Теперь я уже не боюсь и понимаю, что это всего лишь игра, которую можно в любой момент выключить.

Позже Самира попросила показать мне песни, которые я слушаю. Мы долго обсуждали различные вещи. Я вспомнила, что у меня с собой есть много настольных игр, которые я взяла, чтобы играть с Яной. В итоге я достала «Дженгу» – пирамиду, из которой нужно вытаскивать деревяшки так, чтобы она не упала. Мне подарили её на день рождения в этом году. Это была необычная версия игры: на некоторых деревяшках были написаны задания, которые нужно выполнять. Например: «Станцуй танец маленьких утят» или «Закукарекай, как петух». Мы ужасно смеялись, когда выполняли эти задания. В очередной раз, собрав башню заново и почти завершив строительство, Самира случайно уронила её, пытаясь поставить одну из деревяшек.

– Ой…

– Да ничего страшного, все мы рукожопы! – с улыбкой ответила я, поднимая разбросанные деревяшки и заново их ставя.

– Рукожопы?! Но ты не такая… как в школе… – Самира сделала большие глаза от шока.

В школе я вела себя довольно замкнуто и скромно, никогда не славилась разговорчивостью, поэтому меня обычно избегали. В обычной жизни, однако, я могу удивлять. Но, похоже, я спешила показать Самире свою другую сторону, и теперь она распустила язык. Она начала материться через слово и рассказывать о том, как это делает в школе, гордясь этим. Хотя я не была такой уж скромницей, какой меня видели одноклассники, мат для меня совершенно недопустим. Иногда, когда это уместно, я тоже могу использовать нецензурные слова, но на дух не переваривала, когда их произносят бездумно. Меня поражало, что она еще ребенок (всего-то на год моложе меня), но мне было стыдно даже произносить маты громко. Мы с друзьями могли шептать их друг другу, но всегда спрашивали разрешение.

Самира была далека от моих ценностей и совсем не походила на моих друзей. Я уже честно ждала, когда папа заберёт меня в город, потому что это стало невыносимо. К счастью, вскоре подъехала машина, и папа забрал нас с бабушкой. Я смогу увидеть Яну только следующим летом, когда она снова приедет в наш город. Она рассказывала, как плакала, когда уезжала. Мне тоже было тяжело расставаться. Пусть даже и временно, ожидание казалось слишком долгим. Как вообще люди строят отношения на расстоянии? Это слишком сложно.

Когда папа собирался уехать, Самира вдруг выбежала ко мне. Я не могла игнорировать её и подошла. Она протянула мне листок со своим номером телефона. Мы попрощались, и я уехала. Посмотрев на листок, я порвала его. У меня уже был её номер – мы обе состояли в беседе класса и она мне вроде даже писала пару раз.

По дороге домой меня расспрашивали про Самиру: как она, будем ли мы общаться. Я честно ответила, что не в восторге от неё – она, по сути, ещё страннее меня. Безумные разговоры и невоспитанное поведение, и я знала, что ничего не изменится, – в школе она не будет даже смотреть в мою сторону.

Все оставшееся лето я была подавлена. Мы с Яной переписывались, но втайне надеялась, что она неожиданно приедет в наш город до начала учебного года, хотя знала, что это невозможно из-за учёбы. Мне всё время казалось, что она где-то рядом, и вот-вот появится. Я даже воображала, как переехала в Новосибирск. Мой папа часто ездил в командировки, и я просила его взять меня с собой. К сожалению, ему так ни разу и не понадобилось ехать в Новосибирск.

Влада уже стала злиться на меня, когда я упоминала Яну.

– Давай сыграем в «города»? Я начну. Новосибирск.

– А почему не Уфа?! – возмутилась она.

– Потому что я хочу, чтобы был именно Новосибирск. Это мой любимый город. Я хочу туда переехать.

– А ты знала, что там очень холодно?

– Ну ладно, у нас не теплее.

После этого она обиделась и некоторое время игнорировала меня. Я понимала, что достала её Яной, но не ожидала, что Влада начнёт ревновать меня к Самире.

– Ты смотрела новое видео нашего любимого блогера? – спросила я. Она не ответила. – Алё, с кем я говорю?

– Вот иди и у своей Самиры спрашивай, – выпалила Влада.

– Мы его вместе с ней смотрели, – ответила я, уверенная, что она говорит о моей сестре Самире. У меня даже и в мыслях не было, что Влада могла подумать о нашей однокласснице. Я ведь делилась с ней, как Самира себя ведёт и как, по моему мнению, с ней невозможно общаться.

Осенью пятого класса начались мои первые видения. Хотя нет, не совсем первые: видения у меня были с самого рождения. В основном они были обычными и неяркими, как детские воспоминания – прогулки с друзьями, игры на улице. Но теперь всё изменилось, и видения стали гораздо более серьезными. Они приходили ко мне, когда я начинала испытывать сильные эмоции. Например, во время катания на качелях или прыжков на батуте.

На этот раз я находилась в аквапарке, когда перед глазами начали всплывать картинки. Я оказалась в полной темноте, и вдруг передо мной появилась Яна. Она протянула мне руку, и вокруг нас разливалась светлая атмосфера – темнота превращалась в нашу дачу. За её спиной стояла наша компания: мы снова вместе, как летом. Мы общались с соседским мальчиком Муслимом, а также с Яниным младшим братом Степой и двоюродными братом и сестрой Гришей и Настей, которые приезжали на дачу к бабушке. Мы гуляли, устраивали пикники, играли в страшные игры на моём телефоне и снимали видео. Но вскоре всё исчезало, и я оставалась одна в темноте.

– Твоя жизнь скоро изменится. Ничто из того, что у тебя есть сейчас, не останется в будущем. Когда тебе покажется, что ты всё потеряла, смысл снова вернётся в твою жизнь, как только ты вернёшься домой. Ты всё найдёшь заново. Начнётся лето без Яны, а позже все, кого ты знаешь, исчезнут, будто бы их и не было в твоей жизни. Начиная со следующего года, начнётся первый этап на пути к твоему становлению. Лето без Яны – мы назовём его «безьянье лето», – заговорил голос в моей голове.

Глава третья. Место силы

Первое сентября. Начался пятый класс, и с ним – новая глава в жизни. Это был мой первый год, когда я шла в школу одна, без родителей. Раздевалки начальных и средних классов располагались в разных местах, и было важно не перепутать их и не пойти по привычке в раздевалку начальной школы. Я вошла в средний корпус и направилась к вешалкам пятого класса.

– Какой класс? – спросил меня педагог, стоящий рядом.

– Пятый «В», – ответила я.

Я нашла свою вешалку и повесила одежду. Затем вошла в кабинет с цветами, поздоровалась с новой классной руководительницей и села за парту. Она сразу начала классный час с заявления о том, что детство закончилось, и больше никто нас жалеть не будет.

– Когда ты снова приедешь в сад? – спросила Самира, подошедшая ко мне. Место, где находилась наша дача, называлось садом.

– Теперь уже в следующем году. Я там живу только летом.

– А, понятно…

Как я и ожидала, после этого она даже не пыталась разговаривать со мной в школе. Но что-то всё-таки изменилось. В последний день перед осенними каникулами, когда я шла одеваться после уроков, она неожиданно подошла ко мне.

– Можно я на прощание дёрну тебя за косу?

– Э… ну, ладно…

– Я больно делаю.

Она действительно дёрнула меня за косу, но я вообще ничего не почувствовала. Мне иногда кажется, что мои волосы абсолютно лишены чувствительности. На этом странности не закончились. В следующий раз, когда мы шли по коридору строем, я разговаривала с Владой, и тут Самира ко мне обратилась:

– Ты ничего не чувствуешь?

– Не чувствую что?

Я сначала ничего не поняла, а потом увидела, что она снова держит мои волосы. Затем зимой мне в социальной сети написал некий аккаунт:

– Привет, ты же в шестом лицее учишься?

– Привет, да.

– Я тоже! Может, встретимся завтра возле школьной библиотеки?

Мы ещё о чём-то переписывались. Имя у этого анонима было «Белла», и фотографий лица не было. На следующий день я попыталась подойти к библиотеке, но никого там не обнаружила и, не придав особого значения, пошла обратно в класс. Уже после уроков по пути домой рядом со мной прошли Самира и её подруги.

– Вы идите пока, а мне нужно с одним человеком поговорить, – сказала она своим подругам и подошла ко мне. – Вот с этим человеком, – произнесла она тихо, будто про себя, но так, чтобы только я услышала, и обняла меня.

– Тебе не писала некая Белла?

– Писала, предлагала встретиться возле библиотеки.

– Так вот, это была я.

– Ты думаешь, я не поняла этого? У тебя на аватарке стоит кукла, а ты мне в саду сама рассказывала, что любишь эту коллекцию.

– Классные фотографии! Эти еноты у тебя дома живут? Милые.

– Нет, я в зоопарке фоткалась.

Некоторое время спустя мне написал аноним с аватаркой монстра:

– Привет, давай познакомимся?

Недавно мне написала незнакомая личность (после Самиры). По началу общение шло нормально, но вскоре он стал угрожать. Я расплакалась и, не зная, как блокировать пользователей, просто удаляла переписку. Он продолжал навязываться, спрашивая, почему я молчу. Конкретных слов я уже не помню, но ощущала сильный страх. К тому моменту я научилась блокировать, поэтому больше не отвечала подозрительным людям и сразу добавляла их в черный список.

– Вам не писал некий аноним с аватаркой монстра? – спросила одноклассница в классном чате.

Не сложно догадаться, что это снова была Самира. На этот раз она написала почти всему классу. Влада также общалась с ней. Самира отправила Владиславе голосовое сообщение, в котором сообщила, что очень злая из-за того, что я её заблокировала. Затем она ещё несколько раз присылала мне спам, но я на него не реагировала. Весной, когда мы с Владой начали снимать клипы для нашего канала (мы были блогерами), Самира это заметила и тоже предложила принять участие. Но затем мне купили новый телефон, и все те видео стерлись, а мы так и не успели их выложить. Поэтому мне и Владиславе пришлось снимать всё заново. Мы подошли к Самире и попросили её поучаствовать ещё раз. Она послала нас (в прямом смысле).

– Ну а чего ты ожидала от подружки «крутых» девочек? Эта Самира такая же самодовольная стерва, как и все наши одноклассницы, – пожаловалась я Владе.

Тем не менее мне всё же удалось найти кадры с тем клипом, в котором снималась Самира, но я решила больше не контактировать с ней. Даже спустя какое-то время она иногда подходила к нам, чтобы произнести какую-то бессмыслицу.

– Я второй раз в жизни ем чипсы, мама мне их не разрешает!

Она притащила пачку чипсов в столовую и расхаживала с ними по всей школе. В итоге Самире крепко досталось от классной руководительницы. Я твердо заявила Владе, что мы не будем общаться с ней, раз Самира так себя ведет. Я планировала просто игнорировать её, но Влада продолжала общаться с ней и смеяться, будто ничего не происходило. Тогда я решила напомнить ей, в чём именно проблема с Самирой.