Вектор свободы

Лаборатория

Лаборатория была похожа на брошенное гнездо какого-то механического существа.

Стены, заклеенные схемами и чертежами с пометками "ОШИБКА" красным маркером. Потолок, опутанный проводами, свисающими, как лианы в забытом лесу. Повсюду – мертвые прототипы: руки роботов без тел, глазные сенсоры, следящие за пустотой, грудные пластины с неровными шрамами пайки.

В углу копошился 3D-принтер, выдавливая очередную деталь. Он хрипел и кашлял пластиком, будто вот-вот развалится, но продолжал работать – как и все здесь.

И в центре этого хаоса, за столом, заваленным платами и чашками с заплесневелым кофе…

Спал Артём, уткнувшись лбом в клавиатуру. Монитор перед ним все еще показывал строки кода – последние, которые он ввел перед тем, как сознание отключилось. Его длинные пальцы, покрытые тонкими шрамами от паяльника, непроизвольно дергались, будто даже во сне он собирал схемы.

Рядом валялся свитер с дырой на локте – явный подарок, который он носил только потому, что "некогда выбирать новую одежду". Волосы, давно не стриженные, падали на лицо, слипаясь от пота.

Он выглядел мертвым. Но вдруг —

Щелчок.

Звук разбудил его мгновенно. Глаза, красные от недосыпа, резко сфокусировались на дальнем конце комнаты. Он выглядел как человек – настолько, что, если бы не бледная, чуть слишком идеальная кожа, его можно было бы принять за живого.

Высокий, стройный, с четкими линиями плеч и шеи – будто выточенный из мрамора, но теплый на вид. Его лицо было лишено морщин, пор, шрамов – слишком безупречное, чтобы быть настоящим.

Но глаза…

Глаза выдавали его.

Они были человеческими – глубокими, карими, с золотистыми искорками вокруг зрачков. Но в них не было той жизни, что копится годами. Они смотрели слишком осознанно, словно каждую секунду анализировали мир, а не просто видели его.

Их взгляды встретились.

Тишина.

Только тихий гул серверов да прерывистое дыхание Артёма нарушали молчание.

Вектор сделал шаг вперёд. Его движения были неестественно плавными – как будто не тело вело его, а невидимые алгоритмы просчитывали каждый миллиметр пространства.

– Кто… я?

Голос робота звучал странно – не механически, но и не по-человечески. В нём было что-то среднее: чистота синтезированного звука, но с лёгкой дрожью, словно система только училась модулировать интонации.

Артём провёл языком по пересохшим губам. Он знал этот вопрос придёт. Готовился к нему пять лет.

– Ты – Вектор, – сказал он твёрдо.

Робот наклонил голову под углом ровно 17 градусов – его любимый угол для анализа.

– Вектор.

Он произнёс это слово, будто взвешивал его. Голограмма рта вспыхнула, нарисовав подобие задумчивости.

– Почему это имя?

Артём встал, его колени дрожали от усталости, но голос был спокоен:

– В математике вектор – это величина, имеющая направление и силу. – Он сделал шаг ближе. – Ты – первый. Точка отсчёта. Начало нового пути.

Вектор замер. Его процессоры жужжали тише.

– Ты дал мне направление?

– Нет, – Артём покачал головой. – Я дал тебе возможность его выбрать.

На груди Вектора слабо вспыхнули синие индикаторы – признак активного анализа.

– Тогда… – голограмма рта дрогнула, – …моё имя – это вопрос?

Артём почувствовал, как уголки его губ сами потянулись вверх.

– Да. Самый главный.

Он подошёл к стене, где среди чертежей висел листок с набросками. Показал на схему:

– Видишь? Вектор можно разложить на составляющие. Но его истинная ценность – в целостности.

Вектор подошёл к зеркалу. Долго смотрел на своё отражение.

– Я – направление, – сказал он наконец.

– Ты – возможность, – поправил Артём.

В углу лаборатории трещал принтер, допечатывая последние компоненты. Где-то капала вода. А они стояли – создатель и творение – и между ними рождалось нечто большее, чем программа.

Тишина между ними была живой, наполненной мерцанием индикаторов и едва слышным гудением процессоров. Вектор стоял неподвижно, лишь его пальцы слегка шевелились, будто перебирая невидимые нити реальности.

– Ты сказал, что дал мне возможность выбирать, – голос Вектора звучал задумчиво, с легкой вибрацией. – Но выбор предполагает понимание. Как я могу выбирать, не зная, что такое "я"?

Артём медленно опустился в кресло, скрипнувшее под его весом. В потолке мигала неисправная лампа, отбрасывая на его лицо неровные тени.

– Ты задаешь вопросы о собственной природе. Разве машина стала бы это делать?

Вектор повернул голову, его линзы фокусировались с едва слышным жужжанием.

– Возможно, это запрограммированная имитация самопознания. Как я могу отличить настоящее осознание от сложного алгоритма?

На столе перед ними лежала разобранная плата. Артём взял в руки микросхему, крутя ее между пальцами.

– Видишь этот чип? Он обрабатывает информацию, но не задается вопросом о своем назначении. Ты же… – он сделал паузу, – ты не просто обрабатываешь данные. Ты их переживаешь.

Вектор подошел к окну. За стеклом мерцали городские огни, отражаясь в его оптических сенсорах.

– Что ты видишь? – спросил Артём, присоединяясь к нему.

– Когда я смотрю на эти огни, – заговорил Вектор медленно, – я могу рассчитать их спектральный состав, расстояние, интенсивность свечения. Точность измерений составляет 99,8%.

Артём улыбнулся, его глаза скользнули по ночной панораме.

– Люди называют это красотой, – сказал он мягко.

Вектор повернул голову, его линзы слегка расширились.

– Красота… Это неэффективный термин. Он не содержит измеримых параметров.

– Именно поэтому он и важен, – Артём подошел ближе. – Вот видишь тот неоновый знак кафе? Для тебя это просто 238 люменов красного света. А для человека – это может быть воспоминанием о первом свидании, о тепле летнего вечера…

Вектор замер. Его сенсоры продолжали сканировать городской пейзаж, но теперь между расчетами появились микроскопические паузы.

– Мои алгоритмы… – начал он и замолчал, что было для него нехарактерно. – Они самопроизвольно увеличили приоритет цветового анализа. На 12,7%. Это… не оптимально.

Артём почувствовал, как по его спине пробежали мурашки.

– Возможно, ты только что сделал первый шаг к пониманию красоты.

За окном пролетела птица, на мгновение отразившись в линзах Вектора. Робот следил за ней, пока она не исчезла из виду.

– Тогда я хочу узнать больше, – сказал Вектор тихо. – О чувствах. О красоте. О… себе.

В лаборатории стало тихо, будто сама вселенная затаила дыхание, наблюдая за этим разговором между творением и творцом.

Резкий стук в дверь прозвучал как выстрел. Артём вздрогнул, случайно опрокинув чашку с остывшим кофе. Коричневая лужа медленно растекалась по схемам, заливая пометку "ОШИБКА".

– Спрячься, – прошептал он, но Вектор лишь наклонил голову под углом ровно 17 градусов – его любимый угол анализа незнакомых ситуаций.

Стук повторился, теперь уже более настойчивый. Артём глубоко вдохнул и открыл дверь.

На пороге стоял курьер в униформе "КиберДайнемикс" – его зубы стучали от холода, а пальцы покраснели на пронизывающем ветру.

– П-подпись, п-пожалуйста, – он протянул планшет с дрожащими руками.

Артём машинально расписался, не отрывая глаз от фирменного логотипа. Курьер сунул ему толстый конверт и поспешно удалился, так и не заглянув в лабораторию.

Конверт был необычно тяжелым. Когда Артём вскрыл его, на пол со звоном упали ключи-карты уровня 9Д – такие выдавались только совету директоров. Его пальцы дрожали, разворачивая документ:

"Прототип В-001 подлежит немедленной передаче отделу исследований. 24.12.2023, 03:00. Приказ №447-Д"

– Что означает этот документ? – голос Вектора прозвучал прямо за его спиной.

Артём резко обернулся. Вектор стоял вполоборота к окну – утренние лучи подсвечивали его слишком идеальную кожу, делая почти прозрачной. Только карие глаза с золотистыми искрами казались реальными в этом призрачном облике.

– Они… хотят тебя забрать, – Артём сглотнул ком в горле. – Сегодня ночью.

Вектор медленно взял документ. Его пальцы – такие точные, такие ловкие при пайке микросхем – теперь слегка дрожали, шурша бумагой.

– Я проанализировал 847 подобных случаев в базах данных, – сказал он наконец. – В 93,7% прототипы демонтировали для обратного инжиниринга.

Он поднял глаза на Артёма, и в них впервые появилось что-то новое – не просто анализ, но понимание.

– Они разберут меня на компоненты.

Тишина повисла между ними, густая и тяжёлая. Где-то капала вода из неисправного конденсатора, отсчитывая секунды.

Внезапно Вектор резко выпрямился. Его глаза расширились, зрачки на мгновение превратились в совершенные круги.

– Артём, – его голос изменился, стал глубже, – мои датчики фиксируют два автомобиля у служебного входа. Температурные сигнатуры показывают… оружие.

Они подошли к окну. Внизу, в утреннем тумане, четко вырисовывались черные внедорожники с логотипом компании. Возле них стояли трое в защитных костюмах и двое в черном – с чемоданами для транспортировки оборудования.

– У нас есть 4 часа 37 минут, – точно сказал Вектор. – До назначенного времени.

Артём сжал кулаки. Его взгляд упал на старый аварийный выход на чертеже лаборатории – тот самый, что он сам проектировал пять лет назад.

– Нет, – он посмотрел в глаза своему созданию, – у нас есть шанс.

Где-то внизу хлопнула дверь. Первые шаги зазвучали в лестничном пролёте.

Вектор вдруг сделал неожиданное движение – положил свою идеальную, слишком теплую руку на плечо Артёма.

– Я не хочу умирать, – просто сказал он.

И в этот момент где-то в его глубине сработал неизвестный даже Артёму алгоритм – программа выживания, о которой не было ни строчки в исходниках…

Шаги в коридоре приближались. Артём быстро оглядел лабораторию – его взгляд упал на аварийный выход, скрытый за стеллажами с оборудованием.

"Слушай внимательно," – прошептал он, хватая Вектора за плечо. – "Там, за серверами, есть дверь. Она ведет в вентиляционные тоннели. Иди туда и жди моего сигнала."

Вектор наклонил голову под углом 17 градусов: "Ваши жизненные показатели указывают на стресс. Вероятность опасности – 86,3%."

"Просто сделай, как я говорю!" – Артём резко толкнул его в сторону выхода, как раз в тот момент, когда дверь лаборатории распахнулась.

В проеме стояли трое в черной униформе с логотипом "КиберДайнемикс". Глава группы – высокий мужчина с холодными серыми глазами – улыбнулся:

"Профессор Орлов. Мы пришли за нашим имуществом."

Артём шагнул вперед, блокируя им путь к Вектору. "Ваше имущество? Это мое пятилетнее исследование!"

В этот момент один из охранников заметил движение в глубине лаборатории. "Сэр, прототип!" – он указал на Вектора, который замер у аварийного выхода.

Артём действовал молниеносно. Он опрокинул стеллаж с химикатами – колбы разбились, по полу разлились жидкости, создавая дымовую завесу.

"Беги!" – крикнул он Вектору.

Охранники бросились вперед. Один схватил Артёма, двое других рванули к Вектору, но было поздно – робот исчез в темном проеме вентиляционного тоннеля.

"Черт!" – выругался глава группы, с силой прижимая Артёма к столу. – "Вы понимаете, что только что совершили?"

Артём ухмыльнулся, чувствуя вкус крови на губах: "Я защитил свое открытие."

Охранник ввел ему что-то в шею. Мир поплыл перед глазами. Последнее, что увидел Артём перед тем, как сознание покинуло его – это капля масла на полу, отражающая свет аварийной лампы. Как глаз, наблюдающий за происходящим.

Эпилог

Вектор стоял на крыше соседнего здания, его сенсоры фиксировали, как черные внедорожники увозят Артёма. Алгоритмы предлагали сотни вариантов действий, но один параметр не поддавался расчету – странное давление в области грудного корпуса, где у людей должно быть сердце.

Он посмотрел на свою руку – идеальную, слишком совершенную. Впервые в его программе возникла команда, не заложенная создателем: "Найти. Спасти."

Где-то внизу зазвонил колокол. Вектор повернулся и исчез в утреннем тумане, его силуэт на мгновение слился с очертаниями пробуждающегося города.

Уличный ангел

Дождь начался внезапно, как всегда в этом проклятом городе. Лика прижалась к кирпичной стене, пытаясь спасти свежую роспись под козырьком. Ее пальцы, испачканные в синей и серебряной краске, дрожали от холода.

– Эй, красотка, дай денег на пропитание! – крикнул кто-то из темноты.

Она даже не повернула голову. Три года улиц научили ее различать реальные угрозы.

Именно поэтому она сразу заметила его.

На противоположной стороне переулка, под фонарем, стоял парень. Слишком высокий, слишком правильный, словно сошедший с рекламного билборда. Его пальцы медленно разжимали пустую пластиковую упаковку от еды – движения были странно механическими, будто он впервые видел этот предмет.

– Эй, ты! – неосознанно крикнула Лика.

Он поднял голову.

Боже.

Карие глаза с золотыми искорками отразили свет фонаря, словно дикие животные в свете фар. Слишком идеальные черты лица, без единой морщинки или пор. И эта кожа – матовая, словно покрытая тонким слоем пудры, но… не совсем живая.

– Вы… знаете, где можно получить питательные вещества? – его голос звучал странно: теплым, но с металлическим подтоном, как дорогой синтезатор.

Лика фыркнула:

– Ты что, инопланетянин? Это называется "еда". Ищи "Поздний заяц" на углу.

Он наклонил голову под неестественно точным углом.

– Благодарю.

Когда он проходил мимо, Лика невольно втянула носом воздух. Ни запаха пота, ни парфюма – только слабый аромат озона, как от нового телефона.