Проект. Плейстоцен

Глава 1

Антарктида, остров Росса, город Росс.

Главный корпус Акаданта.

3 апреля 3026 года.

Столица – город Росс раскинулся перед океаном, сверкая, как драгоценность. Башни из голубоватого льда, украшенные резьбой, отражали солнечный свет, рассыпая его на тысячи бликов. Вдали, у гавани, стояли корабли – от маленьких охотничьих катеров до гигантских судов из льда длиной в сотни метров.

Здание Академии Антариуса – Акаданта – было построено так, чтобы каждый, кто входил в него, ощущал величие знаний. Свет утреннего солнца проходил сквозь высокие витражи, окрашивая ледяные колонны в мягкие оттенки красного и синего. Стены, облицованные камнем, были украшены барельефами: корабли, сцены охоты на китов, первые поселения, фигуры учёных и мореходов. Пол, отполированный до блеска, отражал фигуры двоих, идущих по широкой галерее.

Атана Зеус, декан факультета Исследования Периферии, шла уверенно, чуть вперёд подбородок, размеренный шаг. Её белый меховой плащ был откинут, обнажая белый форменный кожаный халат с эмблемой факультета на груди. Волосы, убранные в тугой узел, переливались при свете витражей. Лицо – с чёткими правильными чертами – сохраняло ту сосредоточенную холодность, которой она добивалась от подчинённых.

Рядом шёл капитан флота Акаданта Одиссей Мерон – высокий, широкоплечий, в стандартном белом костюме офицера флота Акаданта.

– Готов? – спросила Атана, не оборачиваясь.

– Да, – коротко ответил он.

Они миновали зал, уставленный различной техникой для исследований океана, и остановились у массивной тёмной двери. Выпускники академии, собранные там, ещё не знали, что им предстоит услышать. Атана толкнула дверь, и они вошли. В аудитории, залитой светом, шумная толпа выпускников только что обсуждала прошедшие экзамены, строила планы на будущее и просто шумно общалась. Но как только увидели декана, разговоры стихли. Атана была не только главой факультета, но и одним из самых вероятных преемников ректора Акаданта – и это значило, что каждое её слово имеет вес.

– Садитесь, – сказала она и дождалась тишины.

– Тысячу лет, – начала Атана, – мы жили в изоляции. Льды на материках, жара и пустыни на экваторе, ужасающие штормы в средних широтах. Всё это делало экспансию за пределы Антарктиды не только трудной, но и не имеющей смысла. Тем не менее, четыре раза предпринимались серьёзные попытки выйти за пределы наших вод, но все они заканчивались трагическими неудачами.

Кто-то её перебил:

– Нам рассказывали, что две.

– Четыре, – ответила Атана, – о некоторых Акадант и правительство предпочли не рассказывать. Впрочем, и рассказывать было нечего, и люди, и корабли просто сгинули.

Декан о чём-то задумалась на несколько секунд и продолжила.

– Мы считали, что кроме нас на планете нет развитых обществ. Но, как вы уже знаете, мы ошиблись. В Центральной и Северной Америке существуют государства. Судя по всему, они менее развиты, чем Антариус, но у них есть армии, артиллерия, огнестрельное оружие, развитая металлообработка. Первые контакты закончились для нас, – Атана запнулась, подбирая слово, – унизительно.

Она обвела зал взглядом.

– Антариус уязвим. Наша реальная территория – узкая полоса побережья Антарктиды, как каёмка у тарелки. Плюс самый крайний юг Южной Америки. Наши два источника продовольствия ненадёжны. Первый – теплицы острова Росса, греемые вулканом. Но вулканы извергаются – уже однажды это привело к страшному голоду и чуть не убило наш народ. Второй – киты. Но их становится меньше, и это сокращает наши возможности. Внутренние земли Антарктиды – ледяные пустыни. Путь только один – на север.

Она шагнула вперёд.

– Мы отправляем экспедицию в акваторию Тихого океана. Цель – разведка, уточнение очертаний суши, поиск доступных ресурсов и возможные места для будущих колоний. Но есть и ещё одна задача – поиск центров проекта «Плейстоцен». Уверена, вы все наслышаны о нём. По сохранившимся до Катастрофы данным, это была амбициозная попытка возродить мамонтовую тундростепь. Удачная попытка. Мамонты, шерстистые носороги, пещерные львы – они снова бродили по заповедникам. Всё это давало огромную массу мяса, способную накормить многочисленное население. Но что ещё важнее, проект продолжал работал над созданием новых видов, приспособленных к холоду. После Катастрофы в Периферии мы столкнулись с животными, которых не должно было быть. Их размеры больше, чем у предков, а мозг – заметно крупнее. Это не результат естественного отбора за тысячу лет. Впрочем, задачи проекта «Плейстоцен» были куда обширнее, правительство России планировало переселить на его территорию основную часть населения, после того как вся Северная Евразия будет покрыта ледником, а юг страны превратится в тундростепь. Да, можно сказать, что «Плейстоцен» и «Антариус» родные братья. Но, скорее всего, уцелели только мы.

В зале зашептались.

– Мы, анты, тоже изменились, – продолжила Атана. – Высокий рост, белые волосы, феноменальная для людей устойчивость к холоду. Среди первых поселенцев были люди из разных стран и рас, но изменения произошли очень быстро, невероятно быстро для 1000 лет. Это тоже может быть наследием «Плейстоцена» или подобных проектов. Да, нет никаких оснований, что проектов был один или два. Перед Катастрофой практически во всех странах проводились генетические эксперименты, выводились новые породы скота, сорта растений, а то и новые виды или уже на тот момент вымершие. Впрочем, информации об этом крайне мало. Даже знаменитые архивы Акаданта мало что могут сказать по этому поводу.

Она сделала паузу и заговорила о том, что особенно заинтересовало слушателей.

– Теперь к главному. Все выпускники, которые примут участие в экспедиции, будут не только щедро вознаграждены финансово. Им будет присвоен следующий научный статус – формально после защиты, но с учётом того, сколько новой информации мы получим, проблем с этим не будет. Полгода до выхода мы посвятим подготовке: военной, а также обучению выживанию в дикой природе, с учётом опыта «Исследователя Предела», а также стандартная подготовка членов экипажа корабля. Кто-то поднял руку:

– А если обучение оплачивали кланы?

– Согласие на участие таких выпускников уже получено, – спокойно ответила Атана. – Переговоры велись на самом высоком уровне. Вам пойдут навстречу.

– Декан Зеус, – в средних рядах встал долговязый юноша, выглядевший несколько сухощаво для анта, но чувствовалось, что силы ему не занимать, а по глазам, что и упрямства. – Орест Каллид. Внешний клан «Акул». Я тут скажу за всех. Мы хотим участвовать, доказать и себе, и другим, чего стоим, тем более что речь о безопасности Родины. Но мы хотим знать правду. Новые земли, новые акватории, новые стада китов, рудники, это понятно и правильно. Но на кой нам чёрт этот проект «Плейстоцен», прошло уже 1000 лет, там всё давно сгнило, рассохлось и рассыпалось в труху, или погребено под ледниками или землёй. Мы же здесь каждый день при входе в академию в музее видим, что происходит с техникой и вещами через тысячу лет, даже танками. Они не годны ни на что, только для музея. А мы, как я понимаю, хотим найти оборудование, очень сложное и очень хрупкое? Это же бред. Или вы думаете, что «Плейстоцен» выжил? Или что?

– Орест. Ну то, что ты захочешь участвовать, я не сомневалась, – сказала Атана с улыбкой. – Такая движуха и без главного бузотёра Акаданта лет, наверное, за десять, а может и больше.

Орест смущённо заулыбался.

– Главное, что мы хотим найти, – это животных. Живых и много. Нам нужен действующий кусок мамонтовой тундростепи. Растения тоже пригодятся. Есть все основания предполагать, что в настоящее время на различных континентах площади, которые можно было бы отвести под данный биом, просто колоссальны. Притом под него бы потребовались относительно небольшие вложения. Антам нужна еда, много еды, притом лучше, если это будет мясо.

– Мясо дают киты. Каждая добытая туша – это десятки, а то и сотни тонн мяса и жира. В новых акваториях мы найдём огромные стада китов и накормим и Антариус, и Периферию, – возразил Орест.

– Это временное решение, хотя ты и прав, – ответила Атана. Но мы смотрим дальше, для контроля над планетой мы должны использовать различные ресурсы, иначе когда в очередной раз что-то случится и, например, киты исчезнут, то лучше иметь запасной источник продовольствия, а ещё лучше не один. Кроме того, нужно будет изучить, возможно ли основание колоний, например, для добычи металлов, нефти или угля, и лучше, если колония будет кормить себя сама. Если это будет в Сибири, то удобнее добыть мамонта, чем кита.

Декан кивнула капитану. Мерон шагнул вперёд.

– Про экспедицию и безопасность. Я скажу прямо. Мы учли ошибки «Исследователя Предела». Там потеряли слишком много людей, спровоцировали конфликт, действовали без должной осторожности. Поэтому «Ледяной Предел» не только лучше и больше. Он будет сильнее вооружён, намного сильнее. Для него даже воссозданы образцы вооружения доледниковой эпохи. Можно сказать, что это первый корабль Антариуса, который со всем основанием является военным. Речь не только о корабельном вооружении. Для защиты на суше экспедиции даётся артиллерия, солдаты оснащаются не только огнестрельным оружием, но и настоящей индивидуальной бронёй. Вездеходы имеют противопулевое бронирование. Надо сразу понимать, что центры «Плейстоцена» находятся далеко от побережья. После падения уровня океана береговая линия отодвинулась на десятки, а то и сотни миль. Поэтому речь не о коротких вылазках. Возможно, в отрыве от поддержки корабля придётся действовать несколько месяцев.

– А если там люди и у них есть армия и пушки? – спросили из зала.

– Тогда будем действовать по обстановке, – ответил капитан. – Главная наша задача – разведка и возвращение с информацией. Но мы готовы к любому исходу.

В аудитории снова зашумели. Одни смотрели на Атану с восторгом, другие – задумчиво. Но всем было ясно: с этого дня будущее всех здесь изменилось.