Сводные. Притворись, что ненавидишь

Глава 1

– Ну же, Птаха! Где ты там? Через десять минут наш выход, – слышу сквозь динамик раздраженный голос друга.

– Почти на месте! Уже за углом! – бегу со всех ног, зажимая смартфон плечом, стараясь не выронить сумки с костюмом и сменной обувью и футляр с гитарой.

– Только попробуй не успеть, и этот разговор станет последним! – сердится Тим, он же Тимон, он же Тимоха, Тимофей – мой лучший друг и соло-гитарист нашей группы.

– Чем больше ты будешь меня отвлекать, тем дольше я буду до тебя добираться, – меня раздражает его нервозность, потому что сама я уже на краю.

Ненавижу опаздывать. Тем более когда на кону стоит контракт с известным лейблом. Сегодня предварительное прослушивание перед первым этапом основного кастинга. И если мы проморгаем этот шанс, то другого уже никогда не будет.

– Понял. Рассчитываю на тебя, – сбрасывает вызов Тимоха.

Подпрыгивая и стараясь ускорить шаг, поднимаю руку с двумя пакетами и чехлом с костюмом к плечу, чтобы убрать телефон, одновременно поворачиваю за угол офисного здания и врезаюсь в чью-то фигуру, отлетая назад и падая на пятую точку.

– Ой, – вырывается из меня.

– Смотри, куда прёшь, корова! – рявкает басом высокий парень, ставший причиной столкновения.

– Это ты смотри, конь! – взгляд падает на асфальт, где валяется мой старенький смартфончик, а по дисплею у него расползлась паутина из мелких трещин.

– Ты где коня увидела, кобыла?

– Только не это! – игнорирую последнее оскорбление, откидывая сумки в стороны и хватая гаджет. Не обращая внимания на ноющую филейную часть, поднимаюсь на ноги.

– Смотри, что ты наделал! – вытягиваю перед собой испорченный гаджет.

– Я? – усмехается незнакомец. – Сама ходить не умеешь, а обвиняешь в этом других.

Выпрямившись во весь рост, собираюсь взглянуть в глаза нахалу, но упираюсь взглядом в широкую грудь, обтянутую черной футболкой.

А этот мерзавец высокий. И чем выше я задираю голову, тем больше удивляюсь тому, насколько он длинный. Хотя с моим ростом метр пятьдесят восемь другим людям несложно быть высокими. Но этот – настоящая каланча под метр девяносто, прожигает меня нахальным взглядом.

– Вообще-то, у тебя глаза тоже вроде на месте, – встречаюсь с его надменными взором, невольно подмечая, что парень хорош.

Зеленоглазый смуглый брюнет. Глаза неестественно яркие на фоне оливковой кожи, прямой нос, чувственные губы с ямочкой на нижней. Он явно знает о том, что нравится женскому полу. Хмыкаю, понимая, откуда столько гонора.

– Считаешь, раз рожей вышел, значит, можно портить чужое имущество и хамить незнакомым людям?

Все смазливые представители мужского пола считают, что если они привлекательны, то могут вытирать ноги о простых смертных и все будут молчаливо проглатывать любое оскорбление. Но со мной этот номер не пройдет!

Широкие брови взлетают вверх.

– Да кому ты нужна, хамить тебе! – презрительно осматривает меня с ног до головы. – Вжик.

– Кто? – вообще не понимаю, о чем он.

Мерзавец пытается обойти меня, но я дергаю его за рукав кожаной куртки.

– Телефон мне кто чинить будет?

Парень сжимает челюсти, перехватывая мою ладонь, и цедит сквозь зубы:

– Спроси своего папочку. И не смей ко мне прикасаться. Уяснила? – давит взглядом. Не дожидаясь ответа, резко отпускает меня, так что я снова падаю на асфальт, ударившись бедром.

– Придурок! – кричу вслед удаляющейся фигуре. Парень заводит руку за спину, показывая мне средний палец.

– Сволочь!

Второпях собираю свой скарб с асфальта и, прихрамывая, бегу в здание. Негодую от такого хамства и откровенного свинства. Ну как можно так разговаривать с незнакомыми людьми? К тому же практически покалечить девушку, сломать ей телефон и еще покрыть с ног до головы разными оскорблениями?

Весь путь до студии только и думаю о том, как следовало ответить этому свину. Жаль, не придумала ничего остроумного. Хотя этого коня вряд ли что-то проймет. Только посмеется, и все.

Возмущаясь и пыхтя как паровоз, прохожу через пост охраны и добираюсь до нужного зала. Выискивая своих парней, вижу ребят, толпящихся в холле.

– Ну наконец-то! – слышу голос Тима.

– Сказала же, что не опоздаю, – сопя, достаю сменку и одежду.

Мало мне того урода, так еще не хватало нотаций лучшего друга.

– Слова “за углом” из твоих уст могли означать все что угодно.

– Лучше прикрой, пока переодеваюсь.

– Ты еще не одета? – таращится на меня Тимоха.

– Ой, все! – закатываю глаза. – Балу! – зову нашего ударника. – Балу! Ты где?

– Ты чего орешь, как потерпевшая? – шикает на меня гитарист.

– Потому что ты – душнила! – у меня окончательно пропадает настрой на всякого рода прослушивания.

Так обидно за себя становится. Торопишься к ним, травмы получаешь, глотаешь оскорбления, а в итоге тебя готовы добить свои же.

– Звала? Привет! – вырастает словно из ниоткуда Балу. Добряк-здоровяк, с пирсингом в губе и брови, коротким русым ежиком и добродушной улыбкой.

– Привет! Отвернись и прикрой меня своей широкой спиной от толпы зевак.

– Будто я не помог бы, – нудит рядом Тимоха.

Стоит мне расстегнуть пуговицу на рубашке, парни одновременно отворачиваются от меня и терпеливо охраняют, пока я меняю скучную униформу бариста на черную майку с белым принтом в виде черепа из мультфильма “Тайна Коко”, драные колготки и джинсовые шорты с неровными краями.

– Все, – кричу парням, завязывая шнурки на мартинсах.

Ребята оборачиваются и, увидев меня в привычном образе, заметно расслабляются. Даже Тим смягчается.

Достаю небольшое зеркальце и, глядя в него, быстро размазываю пальцем тени вокруг глаз, наношу на губы блеск и взбиваю светлые волосы.

– Мы следующие, – подлетает взволнованный Странный Джонни, карауливший нашу очередь.

– Ну что! Погнали! – улыбаюсь парням, чувствуя выброс адреналина в крови, задвинувший на задний план недавнюю стычку.

Меня ждет любимая бас-гитара, микрофон и прослушивание, способное воплотить все мои самые заветные мечты в реальность.

– Разорвем их! – кричат ребята, и мы направляемся к входу в зал для выступления.

И кажется, что мы в начале большого пути и никто не собьет нас с курса.

Глава 2

– Спасибо вам, Маша, – забираю последнюю зарплату за этот сезон и с чувством выполненного долга отдаю теперь уже бывшей работодательнице униформу и фартук.

– Удачи в учебном году, Тая. И приходи подрабатывать на следующее лето! – улыбается красивая молодая блондинка.

– Спасибо, – не озвучиваю вслух то, что на следующий год меня тут, как я надеюсь, не должно быть.

– Буду скучать по тебе, – обнимает она меня и спустя пару мгновений отстраняется. – Я серьезно. Ты – мой самый лучший сотрудник, Тай. Порой мне даже кажется, что приходили не за кофе, а просто пообщаться с тобой.

– Да ладно. Ничего особенного я и не делала, – пожимаю плечами. – Просто была собой.

– В тебя невозможно не влюбиться, ты же знаешь. Но… я понимаю, что с таким обаянием твое место на сцене, а не у кофейного аппарата, – тихо посмеивается она. – Искренне желаю тебе успеха.

– Если пройдем в финал, пришлю вам приглашение.

– Буду ждать! – она еще раз обнимает меня, и мы прощаемся.

Через пару дней начинается последний учебный год в школе, и это значит, что со свободным временем будет очень напряженно. А пока лето не помахало нам на прощание, мне хочется насладиться последними деньками перед тяжелым одиннадцатым классом.

Но на сегодня все планы с друзьями отменяются, как и репетиция. Мама собирается познакомить меня со своим мужчиной. Они встречаются уже около шести месяцев, но я ни разу не видела его воочию. Знаю лишь, что он какой-то крупный бизнесмен.

В последнее время мама все чаще ночует у него. А раз предстоит знакомство, то, по всей видимости, у них все серьезно. Чему я очень рада. Мама заслуживает счастья. Ведь у папы давно новая семья и дети. И маме пора переступить через прошлое.

– Как тебе? – включаю видеосвязь из примерочной магазина масс-маркета, примеряя сарафан.

– Какая ты красивая, дочь! Тебе так идут платья! Ты должна носить их чаще! – отвечает мама.

– Это все только для тебя, мамулечка! – посылаю ей воздушный поцелуй.

– Жду тебя дома через полчаса, чтобы вместе поехать в ресторан.

– Уже бегу! – сбрасываю вызов и, покрутившись перед зеркалом, переодеваюсь в свою одежду и иду рассчитываться на кассу.

Дома я дополняю образ белой заколкой в виде большого банта, собрав пряди от лица и зацепив аксессуар на затылке. Надеваю желтые босоножки на платформе.

Когда выхожу из комнаты, то у меня пропадает дар речи. Потому что мама выглядит восхитительно. В пудровом платье, подчеркивающем ее идеальную фигуру и оттеняющем загорелую кожу, она кажется просто кинодивой.

– У твоего Кирилла просто не было шансов, – говорю я, любуясь ею. – И сегодня ты совершишь ему контрольный в голову.

До сих пор не понимаю, как папа мог променять такую эффектную женщину на малолетку, которая и близко не стояла с моей мамой в плане красоты и сексуальности.

– Ну что, поехали? – говорит она. И я вижу, как мама нервничает.

– Не волнуйся, все будет хорошо, – сжимаю ее руку. – Я постараюсь вести себя прилично и вообще быть хорошей девочкой.

– Солнце, – обнимает она меня. – Я за тебя не беспокоюсь. Ты у меня умница, гордость и радость моя. Просто… это кажется таким странным.

– Что именно? – спрашиваю, перешагивая порог дома и наблюдая за тем, как мама закрывает дверь.

– Новый этап в жизни, – тяжело вздыхает она. – К тому же не только ты будешь знакомиться с Кириллом, но также нам обеим предстоит встреча с его сыном, – говорит она взволнованно.

– И? Разве это проблема?

Я слышала о том, что у маминого ухажера есть ребенок и что он живет с матерью, но совершенно не вдавалась в подробности, считая это чем-то незначительным. По крайней мере, до тех пор, пока мама не съехалась со своим мужчиной. Тем более его ребенок вроде как находится в другом городе или даже стране. Этот момент я тоже упустила.

– Дело в том, – она делает глубокий вдох, – что у Кирилла с Вадимом – его сыном – непростые отношения. И после его развода сын бунтовал и все их встречи превращались в катастрофу.

– Покажи мне хоть одного ребенка, которому расставание родителей далось бы легко.

– Да, – грустно произносит она, когда мы заходим в лифт. – Но Вадим что-то натворил там, дома у матери. Она, кстати, живет в Америке…

– Ух ты! Конечно, если ребенок так далеко, то сложно выстроить нормальные отношения.

Это я тоже знаю по себе. Мой отец живет в соседнем городе, но видимся мы так редко, что, когда наконец-то происходит долгожданная встреча, она наполнена неловкостью и ощущением того, что это совершенно посторонний для меня человек.

– И, как ты понимаешь, мальчик не просто так отправлен к отцу. Он, скорее, сослан, в наказание. Поэтому будь готова к тому, что, вероятнее всего, он не будет рад нас видеть. И знакомство окажется непростым.

– Да ладно, мам! Прорвемся. К тому же мы такие милашки, нас невозможно не любить, – целую ее в щеку.

У меня нет иллюзий по поводу этой встречи, я не хочу играть роль и быть кем-то, кем я совсем не являюсь. Единственное, чего я хочу, – это счастье моего самого близкого человека. И очень надеюсь, что и сын Кирилла не такой страшный, каким его описала родительница. К тому же что может быть страшного в ребенке? В ребенке?

– А сколько лет мальчику? – оказавшись в такси, думаю о том, как найти подход к тинейджеру.

– Ой! Ему в ноябре восемнадцать.

– Сколько? – это для меня полная неожиданность. Почему-то, услышав от мамы слово “мальчик”, я представила себе подростка лет двенадцати.

– Да, он почти на год старше тебя.

Эта информация застает меня врасплох.

– И что, он будет учиться в вузе?

– Нет, Тай. Два года назад Вадим попал в серьезную аварию. И после длительного курса реабилитации пропустил практически год школы. Так что заканчивать учебу вы будете вместе, – робко улыбается она.

– Знаешь, это даже лучше! У нас будет больше общих тем. И вообще, можешь не беспокоиться. Ты знаешь, я могу найти общий язык с кем угодно, – чувствую прилив бодрости, полностью уверенная в том, что все пройдет как по маслу.

Но стоит мне оказаться в ресторане, как меня охватывает легкий мандраж. А как только хостес проводит нас к столику, волнение усиливается, собираясь холодом под ребрами и опускаясь в живот.

– Привет, – мама подается вперед к высокому темноволосому мужчине лет сорока пяти.

– Выглядишь потрясающе! – он целует ее в щеку и восторженно осматривает с ног до головы. У меня от того, каким взглядом он окидывает маму, в груди растекается тепло. Все же я оказалась права на его счет. Кирилл без ума от нее.

– Знакомься, это моя гордость и радость – Таисия, – мама представляет меня своему кавалеру.

Карие радужки смотрят на меня с улыбкой. Вокруг его глаз собираются морщинки-лучики.

– Наконец-то я увидел ту самую Таю, – улыбается он, протягивая мне руку.

– Наконец-то я встретила того самого Кирилла Викторовича, – вкладываю свою ладонь в его.

– Давай без этих формальностей, – усмехается он и притягивает меня к себе, слегка обнимая. – Просто Кирилл.

– Хорошо, Кирилл, – смущаюсь такого радушного приема.

– Ирина, Таисия, знакомьтесь, мой сын Вадим, – отстраняется он от меня и указывает на место рядом с собой.

Я перевожу взгляд на парня, и улыбка сползает с моих губ. Меня буквально расстреливает взглядом зеленых глаз тот самый хам, что вчера разбил мой смартфон.

Глава 3

– Ирина говорила, ты увлекаешься музыкой? – спрашивает Кирилл, отрезая от стейка кусок.

– Да, – прокашливаюсь я, чувствуя себя неловко. – Играю на бас-гитаре в группе.

– А еще поет, – добавляет мама.

– Какой жанр вы играете? – он смотрит на маму с улыбкой, а затем переводит на меня взгляд.

– Рок, инди-рок, а вообще, по настроению, – немного сбиваюсь от пристального внимания, исходящего от человека с левой стороны от меня.

– Я бы с радостью послушал вас, – говорит мужчина. – Вадим, кстати, тоже играл в группе, – неожиданно говорит он.

– Правда? – смотрю на угрюмого парня, не проронившего ни слова с момента нашего появления. – А сейчас не играешь? – вглядываюсь в темную зелень его глаз и сразу отвожу взор, ощущая волнами исходящую враждебность.

Да. Я все еще в бешенстве от нашего столкновения накануне. Но я не стану жаловаться на хулигана его отцу. Не потому, что это низко, а просто не хочу выглядеть жалко.

– Ответь, Вадим, – обращается Кирилл к сыну, и атмосфера за столом накаляется. – Кажется, вопрос был задан тебе.

Я смотрю снова на хама и вижу, как тот играет желваками, схлестнувшись взглядом с отцом, а затем медленно поворачивает голову ко мне и произносит лениво:

– Нет, – и больше ничего.

И при этом смотрит с таким презрением, что мне хочется провалиться сквозь землю.

Кажется, я переоценила свои силы и возможности очаровать любого. Этот мерзавец просто невыносим. Потому что как можно вот так в открытую демонстрировать свою неприязнь, не боясь при этом оскорбить чувства незнакомых людей? Ладно незнакомых. Но тут же его отец. И очевидно, что моя мама дорога ему.

На языке вертится колкость. Хочется спросить, не связано ли это с тем, что ни одни из участников группы не хочет играть с таким м… чудаком. И тем не менее я сдерживаюсь. Потому что не хочу расстраивать маму.

– Куда ты планируешь поступать после школы? – продолжает разговор Кирилл, изо всех сил пытающийся отвлечь внимание от своего отвратительного сына.

– На самом деле я до конца еще не определилась, – отвечаю честно.

– Почему?

– Дело в том, что единственное, чем я хотела бы заниматься, – это музыка. И если получится заключить контракт, то я готова поступить хоть куда, лишь бы в итоге получить диплом.

– Вот как? – хмурится мужчина, отпивая из бокала шампанское. – Но должны же быть какие-то варианты?

– Посмотрю, где требуется для поступления литература, и там уже буду решать.

– Ну а ты, Вадим? Есть мысли, куда поступать? – спрашивает мама парня.

От ее голоса у бедолаги, кажется, даже рябь пробегает по лицу, а мне хочется ударить его кулаком в нос, чтобы перестал быть таким невыносимым мерзавцем.

– Нет, – сквозь зубы отвечает он, залпом выпивая сок.

Я замечаю, как меняется в лице Кирилл. Кажется, у него возникает желание, схожее с моим. И он с трудом сдерживается, чтобы не устроить выволочку сыну прилюдно. А я наконец-то понимаю, что мамины предупреждения оказались как нельзя кстати.

Достаточно вспомнить о нашем столкновении накануне, как все вопросы, касающиеся характера Вадима, исчезают.

Кирилл краснеет и, кажется, находится в шаге от взрыва. Мама осторожно накрывает руку мужчины своей и, поглаживая, успокаивает. Он делает шумный вдох и так же шумно выдыхает, а через пару мгновений берет бокал в руку.

– Дети, – говорит мужчина, смотря сначала на Вадима, и кажется, что в его взгляде видится угроза, а затем он переводит внимание на меня, – мы с Ирой не просто так вас сегодня собрали вместе.

Его голос звучит торжественно, но я отчего-то напрягаюсь еще сильнее. Возможно, всему виной неудачное соседство с хамом, но мне нужно перетерпеть один ужин, и все закончится. Поэтому я стараюсь представить, что его нет рядом со мной, и вообще, скоро мы разбредемся по своим домам и я его вряд ли увижу в ближайшее время.

– Дело в том, – Кирилл нежно смотрит на маму, и та заливается румянцем, как девочка, – что я уже отчаялся встретить женщину, в которой не только будут сочетаться сногсшибательная внешность, острый ум, мудрость и нежность, но с которой я буду хотеть находиться каждое мгновение. Но жизнь непредсказуема, – улыбается он. – Ирина вихрем ворвалась в мой мир и перевернула его с ног на голову.

Я смотрю на взрослую пару и не могу перестать улыбаться. На глазах выступают слезы радости. Наши родители выглядят счастливыми и влюбленными, и это вселяет уверенность, что для каждого есть половинка в этом мире.

– Мы не хотели торопиться, но поняли, что тянуть дальше тоже не можем. Нам уже не по восемнадцать лет, и мы оба прекрасно понимаем, чего хотим. А хотим мы быть вместе. И поэтому на выходных мы съезжаемся, – он переплетает пальцы с мамиными.

– Да ты шутишь? – вырывается из Вадима.

Я же думаю о том, что теперь, когда буду жить одна, смогу больше репетировать. Но это означает, что нужно решить вопрос с шумоизоляцией.

– Нет, сын. Я абсолютно серьезен. Завтра Ирина и Таисия переезжают к нам, – громом раскатывается его голос, и от моей радости не остается и следа.

– Что значит “переезжают к нам”? – смотрю на него, а затем перевожу взгляд на маму.

– Да, дочь. Мы теперь будем жить у Кирилла.

– С этих пор мы одна семья, поэтому прошу вас уважать друг друга и быть терпимее, – продолжает свою речь мужчина, но мне больше не хочется плакать от счастья.

Я хочу крушить все на своем пути. К такому я не готова. И я против…

– И еще. Тая, мы решили, что выпускной год ты будешь ходить в ту же частную школу, что и Вадим. Там очень хорошие педагоги. У этой школы самые лучшие показатели в городе и процент поступления. Их выпускники без проблем поступают в любые вузы мира. Так что это станет хорошим трамплином для вашего будущего. Ну и вдвоем вам будет проще влиться в коллектив, – Кирилл выносит мне приговор, и я понимаю, что если его жизнь только обрела смысл, то моя его потеряла.

Глава 4

– Да ты шутишь? – говорит высокомерный мерзавец. – Я не буду жить с этой мухой под одной крышей, – он буравит взглядом отца так, будто надеется его сжечь.

– Вадим, подбирай выражения, когда говоришь о других людях и тем более о новых членах нашей семьи.

– Они не члены нашей семьи, – со злостью отвечает мой потенциальный сводный брат.

– Технически, – вижу, с каким трудом Кирилл сдерживает себя, чтобы не повысить голос на сына, в то время как его отпрыск-хам даже и не думает хоть как-то проявлять вежливость. – Но это вопрос времени.

– То есть мало того, что ты притащил меня в эту дыру, – Вадим подается вперед и, упершись локтями в столешницу, смотрит на отца с таким выражением лица, будто готов перевернуть стол к чертовой матери, – так еще и ставишь перед фактом, что я должен терпеть эту твою голддигершу и ее огрызка? – играет желваками.

– Вадим! – повышает голос Кирилл. – Немедленно извинись перед Ириной и Таей! – вижу, как стремительно краснеет его лицо, а глаза наливаются кровью.

– И не подумаю! – хмыкает парень, поднимаясь на ноги. – Не моя идея была притащить меня сюда, – со скрипом отодвигает стул. – Хотел поиграть в родителя и заботливого папочку? Мог бы вполне потренироваться на новой дочурке, – кивает в мою сторону, поморщившись, будто ему под нос подсунули тухлятину. – Мне это вообще все даром не упало.

– А ну, стой! – уже не сдерживается мамин мужчина. – Я тебя не отпускал!

– Да пошел ты! – кидает через плечо Вадим.

Но мерзавцу плевать на то, что кричит ему отец, как и на все остальное в принципе. Он делает только то, что хочет сам.

      Я смотрю на белую как мел маму. Она старается не подавать вида, будто ее тронули слова мелкого засранца, но я вижу по ее глазам, что она с трудом сдерживает слезы.

Вадим покидает ресторан, а я нахожусь в смешанных чувствах.

С одной стороны, я в гневе на мать, которая пошла на поводу своего мужика и решила за меня, как мне жить дальше. С другой – я не стану устраивать публичных сцен и постараюсь обсудить с ней этот вопрос с глазу на глаз. Но в то же время я не позволю унижать ее какому-то мерзавцу, который даже нас толком не знает.

– Я выйду ненадолго, – поднимаюсь с места.

– Тая, ты куда? – обеспокоенно спрашивает мама.

– В уборную, – отвечаю и быстрым шагом покидаю зал.

Но вместо того, чтобы свернуть к дамской комнате, выхожу на крыльцо.

Я осматриваю парковку в поисках самого невыносимого парня из тех, что я когда-либо встречала. Сначала не нахожу его, но затем замечаю, как его высокая фигура устремляется за угол здания, и бегу следом.

– Эй, ты! – кричу ему вслед

      Но он ожидаемо не реагирует на меня.

– Вадим! – приходится бежать, чтобы догнать его. – Стой! Или мне к тебе лучше обращаться – высокомерный засранец?

Я оббегаю его и преграждаю дорогу. Вадим останавливается и впивается в меня таким разъяренным взглядом, будто я причина всех катаклизмов на нашей планете.

– Чего тебе, Вжик?

– Я тебя, конечно, не знаю, – смотрю в его высокомерную рожу и перебарываю желание плюнуть в нее, – и не знаю, что у тебя за отношения с отцом…

– Вот именно, что ты ни черта не знаешь…

– Но мне, вообще-то, плевать! Я тоже не в восторге от того, что за меня решили, где мне жить и учиться… И с кем жить. Потому что, блин, вся моя жизнь – там, в моей школе! Но ты знаешь, я ни за что не позволю какому-то мерзавцу оскорблять мою маму!

– Да что ты? – хмыкает он и скрещивает руки на груди.

– Они с Кириллом любят друг друга, и она заслуживает счастья. А ты не просто ведешь себя как невоспитанный малыш, а позоришь своего отца.

– Мой папаша сам себя позорит, – его лицо темнеет, а ухмылка превращается в злобный оскал, – тем, что тащит к себе в дом всякую шваль.

Последнее слово как пощечина. Вспыхиваю как спичка, но не могу найти достойный ответ. Слова застревают в горле.

– Какой же ты… – начинаю говорить и не знаю, что может заставить этого подонка прочувствовать хотя бы десятую долю того, что ощущаю я сама.

– Ну? – изгибает он бровь, окидывая меня с ног до головы уничижительным взглядом, а затем делая шаг навстречу. – И еще, – оказывается так близко, что я чувствую запах свежести его парфюма, что кажется диким, ведь сам парень гнилой. Таким злым и черствым может быть лишь человек с черной душой. От него должно смердить, а не веять морским бризом. – Не вздумай переехать к нам в дом. Не знаю как, но ты должна саботировать это объединение. Поняла?

Я задираю лицо вверх и всматриваюсь в зеленые глаза. Зрачок сужен до точки, так что становится страшно от этого дикого взгляда, но я не подаю вида.

– Или что? – хмыкаю, не желая показывать, насколько он меня задевает своим пренебрежением.

– Или ты пожалеешь, – говорит, наклонившись к моему уху.

Я чувствую его дыхание на ушной раковине, и у меня перехватывает дух.

– Ты ничего мне не сможешь сделать, – уверена, что каждое его слово – блеф.

– А ты проверь, муха! – хмыкает он и, отодвинув меня в сторону, засовывает в карманы брюк руки и идет дальше.

А я смотрю ему вслед и думаю лишь о том, что ни за что и никогда не буду жить с этим мерзавцем под одной крышей.

Только через мой труп.

И я действительно верю, что смогу уговорить маму оставить меня дома. Но жизнь в очередной раз щелкает меня по носу…

Глава 5

– Дочь, ну, прости, – садится на край кровати мама. – Просто это решение… оно долго зрело. А теперь, когда Вадим живет с Кириллом, прятаться где-то по съемным квартирам нет смысла.

– Да кто ж вам говорит прятаться? Живите где хотите. Но зачем же меня дергать? Я не хочу менять школу. Мама, мне осталось учиться ровно год.

– И этот год можно потратить с умом. Та школа лучшая в городе, Тай. Ты знаешь, какой там конкурс для того, чтобы просто сдать экзамен и получить право учиться платно? А стипендию на обучение получают лишь самые одаренные, – рассказывает она так эмоционально, будто эта проклятая школа – самое лучшее, что вообще могло со мной случиться в этой жизни.

– И я не вхожу в их число, мам! – откладываю в сторону смартфон и смотрю на нее прямо. – И не нужно мне ничего этого!

– Ты не представляешь, какого труда Кириллу стоило устроить туда вас обоих!

– Я об этом не просила! – срываюсь на крик, что для меня не характерно. – Понимаешь? Не хочу я никаких элитных школ и поселков. Я хочу жить своей жизнью. И у меня группа, мама! Ты об этом подумала? Мы прошли на следующий этап прослушивания!

– Вы прошли? – изумленно вскидывает брови родительница.

– Да! Я хотела тебе сделать сюрприз, а в итоге все случилось наоборот. И ты… ты все решила за меня…

До сих пор я не могу поверить, что она, не посоветовавшись со мной, приняла такое важное решение. Ведь раньше она никогда не поступала таким образом. Любой вопрос мы обсуждали вдвоем, тщательно взвешивая все за и против, и только потом приходили к единому решению, что устраивало обеих.

И все те сюрпризы, что она делала для меня ранее, никогда не затрагивали мою свободу выбора.

– Ну ты же сможешь с ними встречаться и репетировать…

– Когда? По выходным? – внутри меня все клокочет. Никогда еще я не злилась так на родительницу, как сейчас. Мне хочется кричать и колотить кулаками по кровати.

– Да, почему бы и нет? – довольно улыбается она, будто нашла решение всех моих проблем.

– Ты вообще понимаешь, о чем ты говоришь? – чувствую, как по венам расползается едкое разочарование. – Мама, музыка – моя жизнь. Мне по большому счету плевать на то, как именно я закончу школу. Уж как-нибудь, пусть даже и с тройками, но я выпущусь. На носу контракт мечты. И ты, ты вот так просто пошла на поводу у какого-то постороннего мужика…

– Кирилл не посторонний… – перебивает она меня, а я ощущаю, что все меньше узнаю эту женщину.

– Да что он с тобой сделал? – отказываюсь верить в то, что она так слепо повелась на хотелки чужого для нас человека. – Ты не была такой!

– Доченька, я раньше и мечтать не могла о таком будущем для тебя. Это же такой трамплин!

– Который я хотела получить, подписав контракт с компанией звукозаписи, а не потому, что ты спишь с каким-то кошельком.

– Таисия! – возмущенно говорит мама, и ее брови ползут вверх, к линии роста волос.

– А что? Разве я не права?

Мы молчим, бодаясь взглядами и тяжело дыша.

– С каких это пор ты принимаешь подобные решения самостоятельно?

– С тех пор, что я твоя мать! – выкрикивает она. – И в кои-то веки в нашей с тобой жизни появился человек, готовый взять за нас ответственность, и я не собираюсь отказываться от собственной жизни в угоду твоим капризам.

– Капризам, значит… – в горле встает ком.

– Да! И пока ты несовершеннолетняя, я не могу тебя оставить жить одну. Я тебя люблю и хочу для тебя лучшего! Обещаю, мы что-нибудь придумаем с твоими репетициями, – вижу, что она уже не так рада грядущим переменам.

А у меня глаза застилает пеленой слез.

– Я никуда не поеду. Можешь сама уезжать и строить новую семью. Но меня оставь в покое. Обещаю, я ни во что не вляпаюсь и не доставлю проблем, – по щекам текут слезы. – Мама, ну, пожалуйста… – голос сипнет.

– Нет, дочь. Все решено. Тебя уже перевели в новую школу, – последняя фраза словно удар молнии.

– Ты… – не нахожу в себе силы, чтобы ответить что-то. – Ты разрушила мою жизнь! – говорю со злостью, а следом из груди вырываются всхлипы.

Я убегаю в ванную, где позволяю разочарованию и обиде вылиться наружу через слезы.

– Тая, – слышу, как мама стучится в дверь.

Но я не хочу ее видеть.

Она предала меня, и я не могу с этим смириться.

Не выхожу из своего укрытия до тех пор, пока не слышу ее удаляющиеся шаги. Успокаиваюсь и, умываясь, думаю лишь о том, что я должна что-то сделать. Должна как-то исправить ситуацию.

Тихо проскальзываю в свою комнату и, закрывшись изутри, беру телефон, чтобы попросить Тима поговорить с его мамой и проконсультировать меня на тему того, как я могу остаться в своей школе.

Не успеваю взять смартфон, как вижу входящий звонок от Милены.

– Эй, ты куда пропала? – подруга старается перекричать музыку и смех.

Я морщусь, вспоминая, что собиралась провести вечер с друзьями.

– Прости, был семейный ужин, – выталкиваю эту фразу.

– Давай к нам! Самое веселье начинается. Ты не представляешь, какая тут тусовка! – восторженно говорит она.

– А вы где? – стараюсь вспомнить, говорили ли мы о чем-то масштабном.

– Я пришлю геолокацию. Твои парни тоже здесь.

– Птаха, приезжай! – слышу на заднем фоне голос Балу.

– Хорошо! – ощущаю воодушевление. Я просто обязана провести этот вечер со своими друзьями. И вместе мы обязательно придумаем, как сделать так, чтобы все осталось как и прежде.

Глава 6

– Здесь? – спрашивает таксист, затормозив возле ворот огромного коттеджа, из-за которого расходятся волнами звуки вечеринки.

– Не знаю, – отвечаю честно и сверяюсь с геометкой, что прислала подруга.

Обычно все наши тусовки проходили у кого-то на квартире или максимум на чьей-то даче во время отъезда родителей. Ну или с их разрешения. Но вот этот вот дворец мало напоминает дачный домик, а поселок – дачный кооператив.

– Подождите, пожалуйста, я перепроверю.

Набираю номер подруги, но она не отвечает. Я повторяю попытку, но и в этот раз она молчит.

– Мила, блин! Ответь! – я не представляю, как должна войти на территорию совершенно незнакомого дома. А что, если там вовсе не та вечеринка, о которой говорила подруга, и я попаду в сомнительную компанию?

Понимаю, что от Антоновой я не дождусь ответа, и тогда вызваниваю Балу.

– Да, Птах! – раздается в динамике низкий голос нашего ударника.

– Миш, я не уверена, что Милка скинула мне верный адрес, – с опаской поглядываю на высоченный забор. – Можешь выйти и меня встретить?

– Без проблем, – басит парень. – Не бросай трубку.

Слышу, как он движется куда-то. Музыка становится тише. Раздаются взрывы хохота.

– Ты еще тут? – спустя какое-то время спрашивает он и в трубке слышится лязг металла.

– Да, – смотрю, как открывается калитка и там вырастает Балу. – Я тут, в машине!

Миха видит такси и идет к нам. Я приоткрываю дверь.

– Пять сек, расплачусь с водителем, – быстро отдаю несколько купюр мужчине и выпрыгиваю из авто.

– Что это за место? Ты не представляешь, как я испугалась, когда увидела этот особняк. Думала, что Милка адрес не тот прислала.

– Да мы сами обалдели, когда увидели, – захлопнул за мной дверь Балу. – Помнишь, мы недавно вспоминали Лёху Филимонова? – слегка щурится парень, улыбаясь.

– Лёху? Да, конечно. Интересно, куда он исчез после перевода в восьмом классе?

– Так вот. Он позвонил Дюше и предложил встретиться. Оказывается, он жил несколько лет в Америке. Папу перевели на родину, и Леха захотел встретиться со старыми друзьями.

– Ого! Прямо день новостей, – вырывается усмешка.

– Пойдем. Тебе понравится, – Миха кладет свои здоровые ладони мне на плечи и подталкивает к воротам.

Мы входим во двор, и я замираю, видя огромную придомовую территорию, мощенную брусчаткой, аккуратные аллеи туй и красивых елей.

– Иди вперед! Самое интересное на заднем дворе.

Дом действительно огромный, с белыми стенами и плоской крышей, в стиле домов Майами.

На крыльце кучкуются какие-то люди. Я замечаю пару знакомых лиц и машу им рукой.

– А остальные наши где? – хочу увидеть Тима и Джонни, чтобы рассказать им свои новости.

– Тайка! – налетает на меня Милена. – Ты приехала! – она выглядит слишком радостной.

– Конечно! Последние дни лета, – улыбаюсь и смотрю ей за спину, где у огромного бассейна танцуют наши одноклассники, кое-кто из параллели и совершенно незнакомые для меня люди.

– Пойдем экскурсию устрою? – тянет меня за руку подруга.

– Мил, давай потом. Мне сначала надо найти парней.

– Вон они, – говорит Балу.

Перевожу взор в указанном направлении и вижу Тимоху и Женьку в окружении других наших одноклассников.

– Пойдем, пойдем! Лёха про тебя тоже спрашивал! – тянет меня Милена, перекрикивая музыку.

Мы обходим бассейн, приближаясь к группке людей.

– Смотрите, кого мы с Михой нашли! – громко кричит подружка.

Все взгляды устремляются в мою сторону.

      Вижу, как расцветает Тимоха, когда замечает меня, и улыбается Джонни. Кажется, вечер действительно проходит хорошо и парни в отличном настроении.

      Среди парней замечаю Полинку и Нику из класса, и высокого русого парня, пожирающего меня взглядом.

– Привет, Птаха! – улыбается он белозубой улыбкой.

– Фил, ты, что ли? – с трудом узнаю в этом богатыре нашего тощего Лёху.

– Кто же еще! Ну, иди сюда! – хватает меня за руку и тянет к себе, заключая в богатырские объятия. – Какая ты стала! – он слегка отстраняется и восхищенно осматривает меня.

– Да ты и сам изменился нехило, – улыбаюсь, пораженная такими метаморфозами.

– И как? – довольно прищуривается бывший одноклассник.

– В лучшую сторону, – говорю смущенно я.

– Что будешь пить? – спрашивает он. – На правах хозяина дома хочу за тобой поухаживать, – Лёха не отводит от меня глаз.

– Просто лимонад, – произношу неуверенно.

– Принято! Жди здесь и никуда не уходи! – подмигивает он и уходит в сторону импровизированного бара.

– Э, а за нами поухаживать?.. – вырывается обиженное у Ника.

– Ты что, забыла? – усмехается Мила. – Лёха же с первого класса по Тайке сох.

– Точня-а-а-ак, – тянет одноклассница. – Ну, теперь-то с ним любая замутит.

– Ты чего так долго? – внезапно портится настроение у Тима.

– Мама знакомила со своим мужчиной.

– Ясно, – хмурится он.

– Надо поговорить, – смотрю на него и Джонни.

– О чем? – напрягаются оба.

– Отойдем, и я все расскажу.

– Пошли тогда, – зовет Тимоха.

– Дождемся Лёху и тогда пойдем.

– А вот и я! – возвращается Филимонов, держа в руках лимонад с трубочкой в виде зонтика, при этом не сводя с меня глаз. – Блин, Тай, ты правда отпадно выглядишь! – смотрит на меня восхищенно.

– Спасибо, – забираю бокал, краснея как помидор.

– Кстати, народ! – повышает он голос. – Хочу вам представить своего друга. Мы вместе учились в Америке, а теперь он, как и я, вернулся на историческую родину.

В животе у меня холодеет, когда слова бывшего одноклассника доходят до меня.

– Мой бро, Вадим! – похлопывает он по спине высоченную темную фигуру, прожигающую меня взглядом.

Я поднимаю глаза выше и встречаюсь с глазами хама, который пообещал превратить мою жизнь в ад.

Глава 7

– До сих пор не верю, что вы сколотили группу, – говорит Лёха.

– Да, мы с Таей записывали каверы на видео для ТикТока, и как-то незаметно к нам присоединились Балу и Джонни. Теперь у наших видосов отличные просмотры.

Слышу, как говорит Тим, но с трудом улавливаю смысл его слов, потому что все моё внимание сосредоточено на том, как Ника и Соня громко смеются над чем-то, что говорит им мой потенциальный сводный брат.

Над чем там можно смеяться? Он ведь грубый и мерзкий, а они ведут себя так, будто никогда и ничего смешнее в жизни не слышали. Меня озадачивает такая реакция на парня, которого я предпочла бы никогда в жизни больше не встречать.

– Да, Птаха – шикарная певица, – понимаю, что говорят обо мне, но я упустила переход темы с нашего канала в ТикТоке к моей персоне. – Её даже пытались переманить в другую группу, – усмехается Тим. – Но Тая не такая. Она никогда не свалит, тем более из группы, что сколотила сама, – смеется приглушенно.

– А кто пишет песни?

– Тая и Тим, – отвечает Джонни. – Вот, глянь, – открывает в смартфоне видео с нашей репетиции и протягивает Лёхе.

– Охренеть! Это же невероятно! Когда у вас следующая репетиция? – кажется, что Фила впечатлило увиденное и ему действительно интересно то, что мы делаем.

– Мы каждый вечер собираемся в гараже у Джонни.

– Да, батя любит тусить там вместе с нами и ковыряться в тачке, – усмехается Джон, он же Женя, он же Странный Джонни. Приходи завтра, послушаешь.

У меня же при разговоре о репетициях лоб покрывается ледяной испариной. Даже мысль о том, чтобы признаться ребятам в своем переезде, повергает меня в ужас, и я представлять не хочу, какой в действительности будет их реакция.

– Если вы не против, то я с радостью, – смотрит на меня Лёха, словно дожидаясь ответа. – Ты как, Птах? – спрашивает меня.

В это мгновение почему-то девчонки перестают смеяться и кажется, что вокруг все затихает в ожидании моего ответа. Мне становится трудно дышать. Я ощущаю на щеке жжение. Хочется смахнуть его с себя, как назойливую муху, и я против воли смотрю в сторону того, кто вызывает у меня дискомфорт.

Вижу перед собой надменный взгляд мерзавца, пообещавшего мне ад, а теперь появившегося среди моих друзей, и чувствую отвращение.

– Что скажешь?

– Что, прости? – забываю, о чем мы разговаривали.

– Ты не против, если я приду на вашу репетицию?

– Конечно не против, – перевожу взор на Лёху и улыбаюсь, стараясь больше не реагировать на присутствие Вадима и надеясь на то, что он ничего не ляпнет раньше времени. – Приходи. Не думаю, что тебя можно чем-то впечатлить.

– Кстати, Вадим тоже играл в группе в Штатах, – говорит Лёша, и взгляды моих парней устремляются к чужаку, но уже с большим интересом.

– А сейчас играешь? – обращается к нему Тим.

– Неинтересно, – отвечает хам с таким выражением лица, будто мы маленькие детки, играющие в песочнице, которую он давно перерос.

– Ясно, – хмыкает Тим, явно оценив высокомерную натуру мерзавца по достоинству.

– А ты, Фил? Чем ты занимался в Америке? – спрашивает его выросшая из ниоткуда Камилла – девчонка из параллельного – хлопая длинными коровьими ресницами.

– Играл в сборной по баскетболу. Вместе с Вадосом, кстати.

– Как интересно, – говорит девушка. – Теперь понятно, откуда у тебя такие мускулы, – дотрагивается до его плеча, царапая наращенными ноготками.

– Тренировки на площадке и в зале, – говорит он, будто не замечая ее прикосновений. – Первое время только спорт отвлекал меня от мыслей о доме, – и снова этот тоскливый взгляд, обращенный в мою сторону.

– Что же ты нам не писал и не звонил? – мурлычет прилипала, а я не могу перестать смущаться. Краска заливает меня с головой от тех взоров, что бросает на меня Фил.

– Думал, что, если оборвать связь, будет легче, – он не отрывает от меня глаз.

– И как? – снова мурлычет Ками. – Помогло?

– Нет, – отвечает Фил. – Тоску притупил, но полностью не смог избавиться от нее. И оказалось, что, когда заглушаешь эмоции, есть шанс, что они накроют с новой силой.

– Так здорово, что ты вернулся, – щебечут девчонки, забыв о новом мрачном парне и полностью переключив внимание на хозяина вечеринки, засыпая его сотнями вопросов.

– Тай, что происходит? – спустя десять минут отводит меня в сторону Тим.

– Давай позовем Джонни и Балу, тогда я все расскажу.

– Ты меня пугаешь, – напряженно говорит он.

– Просто позови ребят, пожалуйста.

– Можешь ты мне сразу сказать, что, черт возьми, случилось? – Тимоха выглядит обеспокоенным, и мне становится стыдно, что я заставляю его мучиться догадками.

– Тимош, – вырывается из меня ласковое обращение к другу, как и во всех других случаях, когда я нервничаю или мне требуется успокоить его, – не заставляй меня говорить об этом дважды, прошу.

Шоколадная радужка светлеет, и зрачок сужается до точки. И я понимаю, что Тим уже на пределе.

– Разве я не заслужил того, чтобы ты сообщала мне о чем-то важном первому? – в последнее время он стал как-то слишком болезненно реагировать на мое внимание к другим участникам группы.

– Тим, не усложняй, – но стоит признаться, что ближе него у меня никого нет.

Тимоха поджимает губы, заиграв желваками.

– Хорошо, – сдаюсь. – Только, пожалуйста, без истерик, Тим. Мне и так хреново.

– Ну!

– Помнишь, я говорила, что на сегодня был назначен ужин-знакомство с маминым мужчиной?

– Помню, – говорит он сухо, явно сгорая от нетерпения в ожидании сути.

– Так вот, – облизываю пересохшие от волнения губы, – я не только познакомилась с ним и его сыном, но также узнала, что мы с мамой переезжаем к нему домой.

– Что? – вырывается из друга.

– Подожди, – осматриваюсь по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто не слышит, – еще они перевели меня в другую школу, что находится в том же коттеджном поселке, – мой голос дрожит, а по щеке скатывается слеза.

– Нет, – выдыхает Тим.

Мне же в ответ остается лишь молчаливо кивнуть ему в подтверждение своих слов.

Остаток вечера никто из нашей группы не в состоянии веселиться. Вся эта тусовка не кажется больше веселым мероприятием.

– Эй, народ, вы чего с такими лицами, будто умер кто? – Лёха подсаживается к нам на диванчик перед камином, находящимся прямо под открытым небом.

– Да как-то радоваться нечему, – отвечает Джонни.

– Что случилось?

– Походу, не выйдет, чувак, тебе попасть к нам на репетицию, – устало проговаривает Тим.

– В плане?

– Птаха переезжает, – говорит он обреченно.

– Куда? – вижу, как напрягаются черты лица парня.

– В соседний поселок, – глухо отвечаю я.

– А школа?

– В школу буду ходить там же. Какая-то мажорская гимназия.

– Серьезно? – Фил с трудом сдерживается, чтобы не расплыться в улыбке. – Я тоже буду учиться там. И Вадим! – теперь уже не скрывает радости Фил.

– Как удобно, – зло выплевывает Тимоха, явно не разделяющий восторга от нового Лёхи.

Кажется, что только Филимонов счастлив от сложившейся ситуации.

Я все еще не могу отойти от потрясения и найти хоть какие-то плюсы в тех переменах, что грядут в моей жизни.

– Да ладно тебе, Тай. Там реально крутая школа. К тому же вместе будет легче привыкнуть к новому месту. Мы с Вадосом поможем тебе. Скажи, Вадим?

И только теперь я замечаю мрачную фигуру, стоящую в тени высоченной сосны.

– Конечно, – говорит он безэмоционально. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы сделать твой переход в новую школу незабываемым.

Пересекаюсь с ним взглядом и вижу в нем свой приговор. Кажется, я обзавелась настоящим врагом.

Глава 8

– Ты все собрала? – спрашивает мама, окидывая взглядом мою комнату.

– Вроде как… – я сижу на кровати и просматриваю ленту в телефоне.

– Так! Через полчаса приедет грузовая газель. Поедем следом.

– Я сегодня никуда не поеду, – я твердо решила, что проведу последние дни перед школой дома.

– Как это не поедешь? – мама подходит к кровати. – У нас сегодня назначен семейный обед.

Из меня вырывается смешок на мамину реплику.

– Серьезно?

– Да, Таисия! Абсолютно серьезно! Ты сейчас встанешь и спустишься в машину вместе со мной, и будешь вести себя так, как полагается хорошей дочери.

– Это как, мама? – откладываю телефон в сторону и, скрестив руки на груди, смотрю на нее. – Так теперь и будем жить, да? Ты и твой Кирилл будете принимать за меня все решения, даже не спросив, что я сама думаю об этом?

– Ты утрируешь, – строго смотрит она.

– Думаешь? А мне так не кажется. Я хочу провести последние дни перед школой со своими друзьями. Ты и так лишаешь меня всего, что я люблю…

– Это не так.

– А как, мам?! Я уезжаю из своего дома, от близких друзей, любимой школы и группы! Ты решила поставить крест на всех моих мечтах в угоду своим амбициям!

– Дочь, я все это делаю ради тебя и твоего будущего.

– Я тебя не узнаю. Ты отказываешься меня слышать, словно я пустое место.

– Это не так, – шумно втягивает воздух мама.

– А как? Пока что все выглядит именно так.

– Тай, – подходит она к кровати и опускается на матрас рядом с моими ногами.

– М-м-м? – мне кажется, у меня из ноздрей горячий пар идет. Еще немного, и я в дракона превращусь. Просто… я не привыкла жить в подобном напряжении.

Фраза “Мой дом – моя крепость” как нельзя лучше описывает мое ощущение нашей скромной квартиры. И теперь меня лишают той самой крепости, защищенности и надежности. А тот единственный человек, который должен думать о моем комфорте, упорно его разрушает.

– Мы говорили о твоих репетициях с Кириллом. Он предоставит тебе водителя, чтобы вы могли с ребятами заниматься. Но каждый день ты сама не сможешь посвящать музыке.

– Потому что я буду жить на другом конце города, мама! Потому что теперь мне предстоит учиться в мажорской школе, где день занят практически до вечера! На фига мне такая жизнь, ты не думала? – глаза жжет. Снова не могу сдержаться.

– Потом ты меня поблагодаришь за то, что все сложилось именно таким образом.

– Я не знаю, когда это “потом” настанет, но пока я очень зла на тебя. И не представляю, что должно произойти, чтобы вернулись наши прежние отношения.

– Ты ранишь меня своей категоричностью, – тяжело вздыхает мама и смотрит с такой тоской, что мне становится стыдно. – Давай искать компромисс. Сейчас мы спокойно переедем, пообедаем, а после водитель тебя отвезет на репетицию. Как тебе такой вариант?

– Я бы предпочла не уезжать сегодня.

– Такой опции нет. Так что насчет моего предложения?

– Давай хотя бы так, – приходится согласиться.

– Я знала, что мы найдем выход из ситуации, – вижу, как расцветает мама.

– А теперь вперед, на выход! – поднимается она на ноги, и мне приходится последовать ее примеру.

– Это твоя комната, – Кирилл открывает дверь и остается снаружи, позволяя мне пройти внутрь. – Надеюсь, тебе понравится.

– Я боялась, что все будет розовым, – облегченно выдыхаю, осматривая пространство.

Дизайн выполнен в сдержанных бежево-серых тонах, и лишь несколько ярких акцентов делаю комнату живой. Желтые шторы, подушки на диванчике, желтая лампа и стул.

На самом деле я нахожусь под впечатлением от увиденного. Хотя после огромного двора с бассейном, спортивной площадкой, целым садом и самого дома, построенного в стиле барнхаус, я думала, меня уже ничем не впечатлить. Но подсознательно переживала о том, где мне предстоит жить. И теперь могла частично расслабиться.

– А ведь я хотел выкрасить все в розовый и сиреневый цвета, – хрипло смеется он. – Твоя мама помогла выбрать дизайн. У меня ведь не было дочки, поэтому я сам не особо понимаю, что нужно девочкам.

– Вышло неплохо, – признаюсь.

Я не из тех людей, что будут капризничать и устраивать бойкот, потому что взрослые без моего ведома перекроили мою жизнь. Нет. Я все же понимаю, когда и как нужно себя вести. И моя тоска по дому и друзьям не отменяет того факта, что я умею ценить по достоинству старания других людей. А Кирилл, похоже, действительно хочет мне угодить. Поэтому я не могу винить его ни в чем. Он так же, как и все мы, думает в первую очередь о своем удобстве. А сейчас ему нужно, чтобы его любимая женщина была спокойна и счастлива. Поэтому он старается изо всех сил угодить ей, через меня.

– Фух! Прямо камень с души, – смеется он. – Ну, ты пока обустраивайся, через полчаса будем обедать. Если что-то нужно, то можешь спросить Вадима. Его комната напротив твоей.

При упоминании мерзкого хама по коже бежит холодок.

– Хорошо, спасибо!

– Ждем с мамой тебя внизу через полчаса.

Как только за Кириллом закрывается дверь, я опускаюсь на диван, стоящий напротив письменного стола и отделяющий спальную зону от рабочей. Смотрю на идеальный дизайн, но не чувствую радости. Я хочу домой, в свою крохотную комнату. Но самое худшее в сложившейся ситуации – это мой сосед напротив.

Меня бросает в пот только при мысли о том, что я столкнусь с ним лицом к лицу.

Слышу звуки пришедшего на телефон сообщения и хватаюсь за смартфон, как за ниточку, связывающую меня с моей прежней жизнью.

Алекс Филимонов: “С новосельем! Могу чем-то помочь?”

Непроизвольно улыбаюсь. Мне приятно внимание парня.

Бёрди: “Пока справляюсь. Но спасибо за беспокойство”.

Алекс Филимонов: “Как на новом месте?”

Бёрди: “Пока не поняла. Странно…”

Алекс Филимонов: “Могу составить компанию, чтобы легче было адаптироваться”.

Бёрди: “У нас сейчас будет обед, а потом меня обещали отвезти на репетицию”.

Алекс Филимонов: “Хочешь, я сам отвезу тебя?”

      Бёрди: “Ты водишь тачку?”

Насколько я помнила, Филу будет восемнадцать только после Нового года.

Алекс Филимонов: “Каюсь…”

Бёрди: “Боюсь, мама не отпустит меня с тобой”.

Алекс Филимонов: “Мы ей не скажем…”

Замираю на несколько мгновений, не зная, что ответить, а потом быстро набираю сообщение.

Бёрди: “Сегодня я не готова лгать”.

Алекс Филимонов: “Жаль… Ну, тогда увидимся на вашей репетиции?”

Бёрди: “Конечно”.

Ощущаю приятное волнение оттого, что увижу Фила. Он, несомненно, интригует меня. И мне интересно узнать его нового.

Вижу, что уже пора спускаться вниз, и, отложив телефон в сторону, выхожу в коридор, но замираю на пороге. Дыхание перехватывает, когда я вижу приоткрытую дверь напротив.

Вадим появляется в дверном проеме и, заметив меня, замирает. Я тоже не двигаюсь. Молча смотрю на него. А он, закрыв комнату, направляется ко мне.

Пульс учащается, и сердце стучит так быстро, что, кажется, проломит грудную клетку.

– Я думал, что четко дал понять, что тебя не должно здесь быть, – останавливается он напротив.

– От меня ничего не зависит, – стараюсь не показывать ему свой страх.

Он молча осматривает меня тяжелым взглядом, а затем на его губах появляется ухмылка.

– Я тебя предупреждал. Все, что будет дальше, – целиком твоя вина, – парень резко отворачивается от меня и спускается по лестнице.

А я стараюсь восстановить дыхание и не верить дурному предчувствию, что этот мажор может сделать что-то плохое.

Это всего лишь блеф. Блеф же?

Глава 9

– Пожалуйста, не заставляй Васю ждать тебя до самой ночи, – говорит мама.

– Не переживай, Ира. Василий будет ждать столько, сколько нужно, – успокаивает ее Кирилл, провожая меня до машины.

– Это очень неудобно… – снова говорит мама.

– Ему именно за это и платят.

Все кажутся немного взвинченными после неудачного обеда. Родители пытались разговорить нас и разрядить тяжелую обстановку, царящую за столом. Но ни я, ни Вадим не собирались облегчать им задачу.

Мой будущий сводный вообще делал вид, будто за столом нет никого, кроме него. А я так и вовсе превратилась для него в пустое место. И как только он покончил с обедом, поднялся на ноги, кинув отцу “спасибо”, и вышел из дома.

Кирилл пришел в бешенство и был готов вскочить следом за неблагодарным отпрыском, но мама остановила его, понимая, что в таком состоянии он способен наговорить сыну много такого, о чем впоследствии пожалеет.

– Все равно, дочь. Постарайся сильно не задерживаться.

– Мам, ну что ты… будто меня в дальнее плаванье провожаешь, – мне неловко из-за всей этой сцены.

Я еще не успела привыкнуть к Кириллу, и поэтому мамино поведение смущает меня.

– Просто я волнуюсь за тебя.

– Я буду там же и с теми же людьми, с которыми проводила каждый день своей жизни в последние два года.

– Лишняя предосторожность не повредит, – говорит она.

– Мам, – закатываю я глаза и тороплюсь к машине, чтобы этот кринж наконец-то закончился.

– А ты куда? – слышу голос Кирилла и, обернувшись, замечаю Вадима, идущего к воротам.

– Уезжаю, – говорит тот, даже не взглянув на отца.

– Куда?

– Мне кажется, это тебя не касается, – в голосе парня звучит пренебрежение.

– Слушай, сын, – маминому мужчине явно приходится взять под контроль всю свою выдержку, чтобы не устроить скандал, – я понимаю, что ты можешь быть недоволен мной и тем, как я живу. Но до тех пор, пока ты не закончишь школу, я несу за тебя ответственность. Поэтому хочешь ты того или нет, но должен передо мной отчитываться.

– Я поеду тусить с друзьями, ясно? – оборачивается он к отцу и смотрит на него так, будто смертельно устал от его опеки.

– Куда и с кем? – давит на него Кирилл.

Я же чувствую себя при всем при этом абсолютно лишней и тороплюсь спрятаться в машине. И как только автомобиль трогается с места, облегченно выдыхаю.

На самом деле мне кажется, что съезжаться с Кириллом была так себе идея. Не уверена, что два враждебно настроенных подростка способствуют гармоничным отношениям.

Но, видимо, таким образом они решили проверить себя и свою готовность встречать трудности вместе.

Ещё больше я не понимаю Вадима. Он может быть нормальным человеком, я видела. Но со всеми, кроме меня. Чем именно я ему так насолила, мне сложно понять. Всю дорогу до гаража Джонни я думаю о том, как именно смогу наладить мирное общение со сводным. Потому что иначе жизнь в их доме действительно обернется кошмаром.

Водитель тормозит возле бокса с нужным номером, и, даже сидя в машине, я слышу звук ударных, доносящийся изнутри.

– Спасибо, Вася. Думаю, раньше чем через три часа не освобожусь.

– Вас понял, – кивает водитель.

Я выхожу на улицу и сразу тяну на себя тяжелую металлическую дверь, и меня мгновенно окружают звуки музыки.

– Ну наконец-то! – снова недоволен мной Тимоха. – Мы уже разобрали новую песню.

Я беру гитару в руки и надеваю ремешок на плечо.

– Давайте начнем со старого, – говорю я, когда дверь снова открывается и я вижу Фила.

Лёха лучезарно улыбается и подмигивает мне. Сердце начинает биться чаще при виде парня, а затем стремительно летит в пропасть, когда за ним появляется вторая фигура – моего несносного сводного.

Глава 10

– Перерыв! – объявляет Тим после сорокаминутной сессии.

– Отлично! – восклицает Балу и разминает шею, хрустя позвонками, и только после этого встает из-за ударной установки.

Я же снимаю с плеча гитару и подхожу к кулеру, набирая воды и выпивая залпом два стаканчика.

– Ваше живое исполнение – это что-то! – слышу восторженный голос Фила рядом с собой.

– А ты видел не живое? – усмехаюсь я, облизывая воду с губ, и медленно краснею, замечая, как он смотрит на мой рот.

– Полночи смотрел ваши ролики, – смущенно улыбается парень.

– Да ладно? И как тебе? – несмотря на то что я обожаю наши песни, меня до сих пор удивляет, что они могут нравиться кому-то еще.

– Мне кажется, теперь я ваш фанат.

– Приятно, – чувствую, как по венам растекается тепло.

– Особенно твой, – смотрит прямо в глаза.

Щеки вспыхивают, и я опускаю взгляд.

– Почему?

– У меня мурашки выступают на коже, когда ты поешь. Это нечто!

– Спасибо, – смотрю куда угодно, но лишь бы не на Фила. Я еще плохо воспринимаю комплименты. Все время кажется, что это незаслуженно и хвалят кого-то другого, а не меня.

– И сейчас, когда услышал тебя вживую… Блин. Мне кажется, я влюбился.

– Да брось ты, – смеюсь я, стараясь не воспринимать его слова всерьез, но сердце екает в груди.

– Алекс, – зовет его тот, кого я старательно пыталась не замечать во время репетиции. Потому что стоило напороться на его взгляд, как я сбивалась. Поэтому, когда он перевел все свое внимание на смартфон, я облегченно выдохнула. – Я сваливаю.

– Уже?

– Да. Белозеров скинул геолокацию, где они сегодня зависают, я к ним. Думаю, там движ пободрее, – говорит этот высокомерный гад. – Ты со мной? – ждет от него реакции.

А мне хочется, чтобы Фил отказал ему, так же сильно, как и того, чтобы мой почти сводный брат наконец-то ушел и перестал меня нервировать.

– Слушай, я, наверное, позже подтянусь, – говорит Алекс и смотрит на меня. А я делаю вид, будто их разговор меня не касается, и отхожу к диванчику, где расселись мои парни.

– Птах, посмотри вот это, – Тим сует мне в руки планшет с аккордами. – Что, если нам добавить вот это во “Взлетай”.

Я смотрю на дисплей, мысленно проигрывая аккорды, но не могу до конца сосредоточиться на нотах, потому что стараюсь расслышать, о чем именно переговариваются наши гости, но до меня долетает лишь то, как Вадим прощается с Филом, и я облегченно выдыхаю.

– Ты разве не хочешь играть во втором туре? – спрашивает Джонни.

– Думал, может, она зазвучит ярче, если немного изменить.

– Это ей не поможет. Тут нужно что-то еще, – хмурится наш клавишник.

– Например? – Тим упрямый, и если ему что-то втемяшилось в голову, то это сложно будет оттуда искоренить, до тех пор, пока он сам не убедится в провальности своей идеи или же в ее гениальности.

– Не думаю, что нужно растягивать проигрыш, – чешет пирсинг в брови Джонни.

– Тай, а ты что скажешь?

– Думаю, надо пробовать и тогда уже решать. К тому же у нас сегодня есть сторонний наблюдатель, который может сказать, как будет лучше.

Боковым зрением замечаю, как уходит Вадим, и у меня будто груз падает с плеч, и я буквально чувствую, как мышцы начинают расслабляться.

– Кстати, да! – словно впервые за вечер заметив Фила, восклицает Тим. – Лех, нужен твой трезвый взгляд!

– О чем речь? – приближается бывший одноклассник.

– Будешь независимым экспертом!

– Запросто! Что нужно делать?

Спустя полтора часа, взмыленные и уставшие, мы вываливаемся из гаража.

– Может, рванете со мной?

– На мажорскую тусовку? – спрашивает Тим, явно не настроенный на веселье с новыми друзьями Лёхи.

– Да они отличные ребята!

– Такие же, как этот твой Вадик? – хмыкает Джонни.

– А что с ним не так? – хмурится Фил.

– Да так, ничего, – усмехается клавишник, переглядываясь с Тимом и Балу. И я в этот миг чувствую облегчение: хоть кому-то еще он не нравится, кроме меня. Значит, это не только мое мнение.

– Серьезно? Вадос – крутой чувак и мой бро. Если бы не он, я бы не смог втянуться в ту жизнь.

– Не спорю, с тобой он может быть отличным парнем. Но на нас он смотрит так, будто мы люди второго сорта.

– Есть такое, – кивает Балу. Хотя он самый спокойный и дружелюбный среди нас.

Миша никогда открыто ни с кем не конфликтует и принимает людей такими, какие они есть. Поэтому если он заметил, что с Вадимом что-то не то, то это не просто тревожный звоночек, а настоящий колокольный звон.

– Да ну? – хмурится Лёха.

– И как он на Птаху смотрит, видел? – возмущается Тим. – Что это за взгляд такой?! Будто его вот-вот стошнит.

Я, конечно, в курсе нашей с хамом взаимной антипатии, но слышать, что кого-то может от меня вырвать, не очень приятно.

– Разве? – смотрит на него Лёха, а потом переводит взгляд на меня, словно спрашивая, действительно ли это так.

Я же в ответ пожимаю плечами.

– Правда, Тай. Чего он на тебя так пялится? – спрашивает Тимоха.

– Серьезно, пялится? – Фил теперь ждет ответа от Джонни и Балу.

– Пялится, пялится, – подтверждают ребята.

– Я не заметил…

– А мне показалось, что он на нее запал, – хмыкает Джонни.

– Это уж вряд ли, – смеюсь в голос.

– Почему?

– Ну… на самом деле все просто, – делаю вдох поглубже. – Дело в том, что Вадим – сын маминого мужчины.

– Что? – вырывается из Тима, и я чувствую на себе четыре пары глаз. – Ты же не хочешь сказать, что…

– Да, Тимош, именно это я и хочу сказать. Мы теперь живем вместе. И ему это очень сильно не нравится.

– О-хре-неть! – говорит Фил, а Балу присвистывает.

Я вижу, как выходит водитель Кирилла из машины, и, пользуясь всеобщей заминкой, решаю сбежать, чтобы отложить непростой разговор на следующий раз.

– Ну, ладно, ребят! Мне пора! – устремляюсь к машине. – Увидимся завтра, – отворачиваюсь от парней и трусливо прячусь в салон авто от их растерянных взглядов.

Глава 11

Тимон: “Почему ты игнорируешь меня? Ответь. Нам нужно поговорить”.

Тимон: “Ты должна была мне сразу все рассказать”.

Не успеваю доехать до дома, как на меня сыплется град из сообщений.

Бёрди: “Что бы это изменило?”

Вижу три точки, пока Тимофей набирает послание, которое так и не приходит. В это время появляется другое входящее.

Алекс Филимонов: “Жаль, ты не захотела поехать с нами. За твое здоровье!”

И ниже прикреплено фото, где Лёха обнимает Вадима за шею и они приподнимают бокалы вверх.

Леха с белоснежной улыбкой и лукавым взглядом привлекает внимание. Он действительно очень хорошенький, и, будь он один на фото, я бы рассматривала его одного.

Но он не один. Я цепляюсь взглядом за лицо потенциального сводного, который широко улыбается в камеру, и залипаю на его изображении. Сейчас он выглядит совсем иначе. Как человек, а не как чудовище, при виде которого хочется бежать.

Алекс Филимонов: “На самом деле я тут только из-за Вадоса. С вами было веселее”.

Бёрди: “Вечер только начинается. Не вешай нос”.

Тимон: “Мне кажется, ты отдаляешься. У тебя появились тайны, и я не знаю, как к этому всему относиться. Сначала твой внезапный переезд и перевод в другую школу. Теперь выясняется, что ты живешь с этим напыщенным мажором. Я просто боюсь, что теряю тебя…

Я ожидала чего-то подобного от друга. Но сегодня я не в силах справиться со своими эмоциями, чтобы еще думать о том, как Тиму помочь пережить потрясение. Он обижается на то, на что я сама не в состоянии повлиять. И, хуже того, ни капли не помогает мне пережить этот стресс наиболее мягко, лишь усиливая его. Поэтому я злюсь на Тима. Очень злюсь.

Бёрди: “Ты меня точно не потеряешь. Просто я пока сама растеряна и напугана. Дай мне время осознать перемены. И, пожалуйста, не усугубляй ситуацию”.

Тимон: “Обещай, что больше от меня ничего не скроешь и, если тебе нужна будет помощь, обязательно скажешь мне об этом”.

Бёрди: “Обещаю”.

Облегченно выдыхаю, собираясь отложить наше общение с Тимом хотя бы на сутки.

Алекс Филимонов: “Давай встретимся завтра. Тай… Хочу с тобой пообщаться без посторонних”.

Бёрди: “Зачем?”

Алекс Филимонов: “Ты мне нравишься. И я не хочу скрывать это”.

Бёрди: “Сегодня был тяжелый день. Поговорим об этом завтра. Хорошо?”

Алекс Филимонов: “Хорошо. Сладких снова, Пташка”.

– Приехали, – говорит водитель. И я облегченно выдыхаю, пряча смартфон в рюкзак, и выхожу из авто.

Подхожу к багажнику, чтобы забрать гитару, но мужчина сам достает футляр и протягивает мне.

– Спасибо, – забираю свою малышку и ухожу в дом.

– Вернулась? – вздрагиваю, когда словно из ниоткуда вырастает мама.

– Напугала, – шумно выдыхаю, восстанавливая дыхание.

– Дожили! Мать родная пугает. Ты почему не отвечаешь на звонки?

– Так не было от тебя входящих.

– Как это не было? – возмущается мама.

– Сама посмотри, – достаю телефон и смотрю на дисплей, где нет ни одного пропущенного. Затем открываю журнал звонков и правда вижу пять входящих от мамы. – Ой!

– Что “ой”?

– Ничего не понимаю… – тычу настройки и только теперь замечаю, что у меня установлен режим “Не беспокоить”, который я не заметила из-за разбитого дисплея. – У меня ночной режим стоял.

– Тай! Ну разве так можно? Я тут на нервах вся. И что у тебя с телефоном? – замечает трещины.

– Упал, – отчего-то решаю умолчать о нашем первом знакомстве с Вадимом. Не собираясь жаловаться.

– Как же ты тут видишь хоть что-то?

– Вот так, – пожимаю плечами. – Зарплату отложила на новое оборудование. Телефон потом…

– Ясно. То есть мама больше не в состоянии решить твои проблемы?

– Мам… Мне проще самой.

– Самостоятельная ты моя, – с какой-то тоской говорит она. – Но телефон я куплю тебе новый.

– Не нужно…

– Еще как нужно. Мне так будет спокойнее.

– Хорошо. Правда, я не понимаю, из-за чего ты нервничаешь, если я была с водителем.

– Для меня самой это все в новинку, дочь. Поэтому не будь слишком строга к своей старой и глупой маме.

– Ну какая же ты старая, мам?

– Вот уже и телефон не просишь, – всхлипывает она. – Сама, говорит…

– Мамуль, ну ты чего? – подхожу к ней ближе, обнимая. – Ты у меня самая молодая и красивая. И всегда мне будешь нужна.

– Спасибо, доченька, – тяжело вздыхает мама. – Ты – самое дорогое, что у меня есть. Не забывай.

– О, девчонки! – слышу голос Кирилла. – Чего мокроту развели?

– Это наши девичьи секреты, – родительница вытирает слезы. – Пойдемте лучше пить чай.

После чаепития, которое проходит гораздо спокойнее в отсутствие Вадима, я немного расслабляюсь и даже теряю бдительность.

Поэтому, когда, приняв душ, выхожу в одной пижаме из ванной, совершенно не ожидаю столкнуться лицом к лицу с Вадимом.

– Ой! – замираю на месте, упершись взором в широкую грудь, обтянутую темной футболкой.

Поднимаю глаза вверх и вижу, каким мрачным взглядом сводный осматривает меня с ног до головы. Кожа горит от его взора, и становится трудно дышать, но я беру себя в руки.

– Ты что тут делаешь?

Он продолжает изучать меня. И это пугает, потому что прежде я не видела в его глазах такого огня.

– Это моя ванная, – будто опомнившись, смотрит мне в лицо парень. – Поэтому совет на будущее, – наклоняется ниже, и у меня волоски встают на теле дыбом, – не забывай запираться. И в спальне тоже.

А потом он шумно втягивает воздух у меня за ухом, и плечи осыпает мурашками. Но я не успеваю придумать, что ответить, как он кладет руки мне на талию, чем окончательно заставляет меня запаниковать, и отодвигает в сторону.

– Эта битва будет явно не на твоей стороне, муха, – едва касается губами ушной раковины, как я бью его по рукам и, сорвавшись с места, убегаю в комнату.

Что. Это. Такое. Было?

Глава 12

– Ты у меня такая красивая, – смахивает слезу со щеки мама, увидев меня в новой школьной форме.

– Ой, мам, давай только без этого. Я не в первый класс иду.

Сегодня Первое сентября. Обычно я бегу в этот день в школу в приподнятом настроении, предвкушая момент, когда увижу всех одноклассников, учителей и ребят из параллели после долгих трех месяцев каникул. И этот год должен стать особенным. Для всех, кроме меня. Выпускной класс, и возбуждение по поводу окончания школы будет витать в воздухе до конца года.

– И все равно! – всхлипывает она. – Тебе очень идет эта форма.

Я же еще раз скептически осматриваю себя в зеркале. Форма как форма.

Клетчатая юбка с темно-синими и бордовыми прожилками, темно-синий пиджак, белая рубашка и бордовый галстук. Ничего примечательного.

Образ я закончила гольфами и туфлями дерби на тракторной подошве.

– Ладно уж, – не собираюсь вступать с родительницей в полемику. – Все равно у меня нет выбора. Поехали.

Спускаемся вниз, где нас уже дожидаются Кирилл с Вадимом.

Я стараюсь игнорировать сводного, с которым не разговаривала после той стычки позапрошлой ночью, а теперь непроизвольно чувствую волнение в его присутствии.

Вадим, как и я, одет в школьную форму. Он не смотрит на меня, лишь мажет равнодушным взглядом, а я никак не могу перестать думать о том, что именно он имел в виду, говоря, чтобы я закрывалась на ночь. Что он задумал?

– Готовы, дамы? – спрашивает Кирилл, получает наше подтверждение, и мы вчетвером выходим на улицу.

В школу нас везет отец Вадима. Я сижу на заднем сидении с несносным хамом, который никак не реагирует на мое присутствие, будто меня и вовсе нет в машине.

Я смотрю в окно и думаю о том, как там проходит линейка в моей родной школе. Заходить в ленту совсем не хочется. Даже несмотря на то, что у меня теперь дорогой мажорский телефон с огрызком фрукта, я не беру его в руки.

Мне не по себе принимать такие дорогие подарки от постороннего человека. Да, что бы там мама и сам Кирилл ни говорили, но он мне пока что никто. Поэтому пользоваться его деньгами не считаю правильным.

– Вот и школа, – радостно сообщает мама. А я не разделяю ее восторга.

Территория гимназии спрятана за высоким забором и кажется просто огромной. Я вижу современную спортивную площадку и стадион с хорошим покрытием, небольшой сад и отдельную парковку.

– Ну что, готовы, дети? – весело спрашивает Кирилл, но ни один из нас не отвечает. – Ясно, – усмехается он. – Тогда на выход.

Выйдя из машины, ощущаю легкий мандраж. Несмотря на то что я легко схожусь с людьми, новая школа пугает меня до дрожи. Сложно вливаться в устоявшийся коллектив. К тому же мажоры вряд ли готовы принять кого-то вроде меня. Пусть я и сама не горю желанием учиться здесь, но перспектива быть изгоем не прельщает.

А все потому, что угрозы Вадима не дают покоя. Если дома он еще старается сильно меня не трогать, то здесь, вдали от родителей, он может проявить себя во всей красе. Как и в день нашего знакомства, когда показал себя настоящим уродом.

– Какие все нарядные! – осматривает мама людей, стекающихся потоком к стадиону, где перед трибунами расположена сцена.

– Эй! Тая, Вадос! – раздается знакомый голос.

Я ищу взглядом Фила и нахожу его на трибунах, размахивающего флагом с гербом школы.

– Ты его знаешь? – тихо спрашивает мама.

– Это Лёха Филимонов.

– Да ты что? Он тоже здесь учится? Вот это да! А как он вырос! Похорошел, – говорит мама, поднимаясь по трибунам. – Видишь, а ты боялась сюда идти, хотя у тебя уже целых два знакомых.

– Мам, – одергиваю ее, не желая снова поднимать эту тему. В конце концов, я не боюсь учиться здесь, а просто не хочу.

– Здорово! – слышу, как здороваются парни.

– Привет! – улыбается мне Лёха, которого от меня отделяет Вадим, Кирилл и мама.

Я машу парню рукой, немного смущенная тем, что отменила накануне нашу встречу и провела день с мамой, гуляя по магазинам, а вечером, как и обычно, репетировала с парнями в гараже.

– Он глаз с тебя не сводит, – шепчет родительница мне на ухо, в то время как на сцену выходит директор школы.

– Тебе кажется, – смущаюсь, не желая обсуждать подобные темы с ней.

Следующие полчаса мы смотрим выступление преподавателей и школьных коллективов. Завершает программу появление Стаса Сильвера, который, как выясняется, тоже был выпускником этой гимназии.

Только когда начинает петь звездный мальчик, я немного оживаю и с интересом наблюдаю за профессионалом. И несмотря на то что я не люблю попсу, выступление Стаса оставляет приятное впечатление.

Как только заканчивается торжественная часть, учеников приглашают пройти в классные кабинеты.

– Идем? – наконец-то пробивается ко мне Фил.

– Другого выбора нет.

– Не волнуйся, все будет круто, – подмигивает он. – Я с тобой.

– Дим! – кричит женский голос. – Вадим! – повторяет та же девушка.

И только теперь я замечаю сводного, плетущегося позади нас.

Хам останавливается, оборачиваясь на длинноногую брюнетку, несущуюся к нему со всех ног.

– Димочка! – чуть ли не визжит она, подлетая к нему и обнимая за шею, и почти сразу прижимается к его губам своими.

Мои щеки мгновенно вспыхивают, и я не знаю, куда деть взгляд. Отворачиваюсь, чувствуя, как шумит кровь в висках.

– Кто это? – спрашиваю Фила.

– Это Крис, – усмехается Лёха. – Они встречались раньше. И похоже, что она ждала Вадоса все это время.

– Значит, она его девушка? – отчего-то мысль о том, что у чудовища есть девушка, вызывает странные эмоции.

– Пока непонятно. Но Вадос явно не против того, что между ними происходит, – парень кивает назад, и я вижу, как парочка все еще страстно целуется. – Ну, хотя бы сегодня я смогу наконец-то добиться твоего внимания, – не замечая моего смущения, усмехается Фил. – Есть билеты на концерт “Охотников”.

– Шутишь? – я мгновенно забываю про лобызающегося сводного.

– Нисколько! – расплывается еще сильнее в улыбке Лёха. – Так что?

– Конечно да! Где и во сколько? – на мгновение удается отвлечься от всего, что не давало мне спать ночами.

– Давай я заеду за тобой в шесть.

Планируя вечер, мы незаметно добираемся до классного кабинета. Только сидящий рядом Фил и мысли о концерте одной из лучших новых рок-групп помогают мне пережить классный час. И кажется, ничто уже не способно убить этот вечер.

Но похоже, что Вадим решает не медлить и привести в исполнение свои угрозы. Потому что мама не отпускает меня на концерт без Вадима. А тот, в свою очередь, берет с собой ту самую приставучую брюнетку и парочку ее подружек, которые превращают вечер, обещающий стать идеальным, в катастрофу…

Глава 13

– Алекс, а правда, что тебя уже зачислили в сборную города по баскетболу? – стоит перед Филом рыжая подружка Кристины и накручивает на палец локон.

– Пока всего лишь в сборную гимназии, – улыбается парень.

– А ты знал, что мы с Линой состоим в группе поддержки?

– Оу! Неожиданно, – кажется, его застают врасплох.

– Не терпится увидеть тебя в деле, – поддакивает ее подружка. – Будем за тебя болеть.

– Круто! Спасибо, – он встречается со мной взглядом, и я понимаю, что ему неловко.

– Тай, а ты будешь за меня болеть?

– Я ничего не понимаю в баскетболе, – пожимаю плечами.

– Простите, дамы, – протискивается он между ними с напитками и наконец-то подходит ко мне. – Вот твой холодный зеленый чай, – протягивает бутылку.

– Спасибо, – смущенно улыбаюсь я и стараюсь игнорировать Вадима с его присоской, что, кажется, готова его сожрать.

– Ну так что? Может, придешь на тренировку, я тебе объясню правила игры?

– Там и без меня будет людно, – цепляюсь взором за новых одноклассниц, готовых прожечь во мне дыру.

– Да брось, Птах, – нависает надо мной Фил. – Я тебя там хочу видеть, понимаешь?

– Понимаю, – чувствую, как краснеют щеки.

– Просто считай это моим шансом произвести на тебя впечатление. Именно на тебя, а не на кого-то другого.

– Лёш, – лицо становится пунцовым, – ты смущаешь меня.

– Потому что не хочу недопонимания и этих полунамеков. Я же вижу, какая ты, и не хочу, чтобы кто-то оказался проворнее меня и утащил девушку мечты у меня из-под носа.

– Какой ты… прямолинейный, – пульс учащается.

– Я только вдали от дома понял, что нужно говорить о своих чувствах, пока не стало поздно.

– Лёша… – теряюсь, не зная, что сказать.

– Ничего пока не говори, хорошо? – подмигивает он. – Я не хочу давить или наседать. Просто… хочу, чтобы ты знала, что они все, – кивком указывает на чирлидерш, – неинтересны. И как бы ни старались, это все пустое.

– Спасибо, – незаметно для самой себя расслабляюсь.

Потому что даже мысленно не признаюсь в том, что Фил мне нравится. И он волнует меня.

– Пойдем, сейчас начнется, – парень берет меня за руку, но в этот момент между нами вклинивается Кристина, а за ней следом Вадим, что смотрит на меня сверху вниз и с таким снисхождением, что настроение мгновенно портится. Наглая парочка разделяет нас с Филом.

Зачем маме было нужно отправлять его со мной?

– Э, бро! – возмущенно говорит ему Филимонов.

– Алекс, – тут же его подхватывают с двух сторон блондинка и рыжая и, смешавшись с толпой, что входит в зал, уводят от меня.

Я хочу их догнать, но нас разделяет все больше и больше людей. Вижу, как Лёха оборачивается ко мне, пытаясь плыть против течения, чтобы вернуться.

– Птаха! – кричит он.

– Жди внутри! – понимаю, что мне гораздо проще попасть внутрь, вместе с основной массой людей, чем ему добраться до меня.

Вижу сожаление на его лице и беспокойство и ободряюще улыбаюсь, понимая, что это случилось не по его вине.

Когда наконец я оказываюсь внутри зала, Фил ждет меня у входа.

– Я думал, что ты обиделась и сбежала, – он берет меня за руку и ведет к нашим местам в амфитеатре.

– Чтобы я сбежала, надо сильно постараться, – чувствую, как по телу растекается тепло от его прикосновения и внимания.

– Я бы тогда пошел за тобой.

– Точно? – усмехаюсь. – Одна вместо двух? – киваю в сторону подружек Кристины, не сводящих с нас глаз.

– Зачем мне побрякушки, когда у меня в руках бриллиант?

– Оу, Фил, – смеюсь. – Да ты поэт.

– Ну я серьезно, Тай. Мне это все неинтересно, – смотрит так пронзительно, что у меня дыхание спирает.

– Я верю тебе, – наконец-то говорю и иду вверх по ступеням, стараясь игнорировать жалящие взгляды одноклассниц и будущего сводного, что какого-то черта не сводит с нас глаз.

Оказавшись на своем месте, я выдыхаю, потому что мы с Лёшей сидим в самом центре, а остальная компания – чуть подальше. Фил ограждает меня от своих друзей, сев рядом с Вадимом. И я очень благодарна ему за это.

Когда начинается музыка, я мгновенно забываю обо всем.

С самых первых аккордов кожа покрывается мурашками. А когда солиста группы спускают на веревках на сцену, а из его гитары бьют огненные фонтаны и толпа начинает бесноваться, то и вовсе растворяюсь в шоу.

Музыка, вокал, артистичность, спецэффекты – все на высоте. Мы с Лехой прыгаем и подпеваем музыкантам. Я, если честно, не ожидала, что Фил – фанат “Охотников”. Но это один из лучших концертов, что я посещала.

И когда заканчивается шоу, внутри меня все трепещет от восторга. Я вдохновлена концертом и пребываю в каком-то приподнятом настроении.

Но это только до тех пор, пока мимо меня не проходит рыжая Диана и не выливает мне на грудь колу.

– Прости! Я такая растяпа, – притворно тянет она.

Вижу, как Фил провожает рыжуху гневным взглядом.

– Ничего страшного, – говорю я вслед мерзавке.

– Блин, криворукая, – бурчит Лёша.

– У тебя маечка просвечивает, – хихикает Кристина, указывая на мой розовый бюстгальтер, что теперь могли разглядеть все желающие.

– Пойду в уборной просушу.

– Я провожу тебя, – говорит Лёха и провожает меня до дамской комнаты.

Слегка застирываю пятно на белой футболке и стараюсь просушить ее под сушилкой для рук. И когда пятно перестает казаться таким явным, в уборной не остается ни одного человека.

Я дергаю ручку туалета, но он оказывается запертым снаружи. Снова и снова пытаюсь его открыть, но ничего не получается. Стучу по двери, и кажется, меня никто не слышит. А мой телефон остался в рюкзаке, что я отдала Филу.

Глава 14

Я продолжаю стучать и кричать в дверь, но кажется, меня никто не слышит.

Но хуже всего то, что я искренне недоумеваю, где Фил, потому что он остался ждать меня снаружи. Он же не мог участвовать в этом идиотском розыгрыше, верно? Или мог?

Возможно, я заблуждалась на его счет и картинка идеального парня лишь в моей голове?

Я осматриваюсь по сторонам, наивно рассчитывая найти хоть какой-то выход. Но в помещении нет даже окна.

Подолбившись в дверь какое-то время, я затихаю и просто жду. Должен же тут появиться хоть кто-то. Та же самая уборщица. После таких крупных мероприятий она должна мыть уборную.

Не знаю, сколько времени проходит, как дверь наконец-то открывается и я слышу голос Фила.

– Тая, ты тут? – спрашивает он осторожно, и я облегченно выдыхаю, спрыгивая со столешницы у раковины, где сидела в ожидании подмоги.

– Я здесь, – отвечаю громче, опасаясь снова оказаться взаперти.

Лёха сильнее распахивает дверь и встречается со мной взглядом.

– Ты что, все это время тут была? – изумленно говорит он.

– Ага, – подхожу ближе, ощущая облегчение.

– Взаперти? – осматривает меня с ног до головы.

– В точку, —хочется рассмеяться, да сил нет.

– Птах! – вижу ужас на лице парня. – Мне же Крис сказала, что эвакуатор грузит мою машину. Я оставил им твою сумку, думал, ты вышла уже. А вернулся – нет никого.

– То есть мой телефон утащила Крис? – не знаю, плакать или смеяться.

С каждым мигом Лёха лишь сильнее мрачнеет. Его зрачки сужаются до точки, а крылья носа широко раздуваются.

– Пойдем, – берет меня за руку и ведет к парковке. – Стервы, – то ли шипит, то ли рычит он. – Но с ними же Вадим. Он должен был вправить мозги этим дурам.

– Не хочу тебя огорчать, но кажется, он питает не слишком теплые чувства ко мне.

– Но потакать этим… идиоткам… – не сдерживается он. – Я их…

– Да ладно, Лёш, – облегченно выдыхаю. – Главное, что ты не участвовал в этом.

Фил замирает и встает ко мне лицом.

– Ты что… думала, что я запер тебя? – таким я его не видела.

– Ты же остался ждать меня с моими вещами. Поэтому для меня было странным, что ты не слышал, как я стучала в дверь.

– Охренеть, – шумно выдыхает он и сжимает плотно челюсти. – Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.

– Но… ты бы сам что подумал в такой ситуации? – смотрю на него снизу вверх, без намека на смущение.

– Чёрт, Птах, – хмурится он. – Это просто катастрофа какая-то, а не свидание. Я… заставлю их извиниться, слышишь?

– Не нужно, Лёш, – смущенно улыбаюсь я. – Мне не нужны фальшивые извинения. Достаточно будет вернуть мои вещи.

– Все равно, им придется ответить, – говорит он хмуро, смотря мне прямо в глаза. – Просто знай, что я бы никогда так с тобой не поступил.

– Я знаю, —улыбаюсь, чувствуя, как учащается пульс. – И спасибо за концерт. Это было потрясающе.

Тяжелый взгляд Фила блуждает по моему лицу и замирает на губах.

Щеки краснеют под его взором, и я ощущаю, как в венах становится горячо.

– Тебе правда понравилось? – спрашивает парень хрипло и с какой-то надеждой.

– Безумно, – улыбаюсь. – И ты… – хочу сказать, что он тоже мне нравится, но что-то стопорит меня.

– Чёрт, Птах, – хрипло выдыхает он. – В следующий раз будем только мы вдвоем. Ты же пойдешь со мной еще раз? – понижает голос.

– Пойду, – мне нравится находиться с ним рядом, слушать его, нравится то, как он смотрит на меня, и те чувства, что Филу удается пробудить.

– В следующий раз я не подведу.

– Я знаю, – дыхание перехватывает, потому что Лёха наклоняется ко мне.

Сердце грохочет как безумное. Еще немного, и наши губы соприкоснутся.

– Ну вы долго там? – слышу ненавистный голос и отворачиваюсь.

Стыд заливает лицо, но Фил не дает мне двинуться с места, удерживая за руку и закрывая собой от друга.

Лёша тяжело дышит и медленно выпрямляется, пронзая меня темным и каким-то слегка безумным взглядом, а затем оборачивается к хаму.

– Мы заняты, не видишь? – кидает ему с раздражением.

– Разве? – равнодушно спрашивает сводный. – Ну сорян, че, – хотя в голосе не слышно ни грамма сожаления. – Так вы едете?

– Надо ехать, – говорю Филу и вижу, как у него играют желваки. – Мама будет волноваться.

– Ты же со мной.

– Для нее это не аргумент, – усмехаюсь я, думая о том, как сильно она ошиблась, доверив меня Вадиму и совершенно не доверяя Лёхе.

– Она ведь знает меня.

– Знала мальчика, с которым я училась с первого класса, но ты не он.

– Тогда надо, чтобы она меня узнала.

– Ты торопишь события, – смеюсь.

Филу передается мое легкое настроение, и он смотрит на меня чуть осоловевшим взором, но заметно расслабляется.

– Долго еще? – вмешивается Вадим.

– Кстати, где твоя подружка? Она утащила сумку Таи, – оборачивается к нему Лёша.

– Эту? – мерзавец поднимает руку, на которой болтается моя пропажа.

Фил тянет меня вперед и, подойдя к Вадиму, выдергивает у того мою сумку.

– Передай своей… Кристине, что она попутала берега.

– Да ладно тебе. Прикололись девчонки.

– Дебильные шутки. Я не оценил, – Леха прожигает взглядом Вадима. – Пусть держатся от Таи подальше.

– Как скажешь, – усмехается хам, переводя взор с него на меня, и я вижу в его глазах азарт. – Никто больше и пальцем не тронет твою… девчонку.

Глава 15

– Считаешь это смешным? – говорю мерзавцу, что идет чуть впереди меня в дом. – Вадим, я с тобой разговариваю!

– Кто-то что-то сказал? – кидает он через плечо.

– Считаешь, что можно натравить своих подружек на меня ради веселья и тогда лично к тебе не будет вопросов? Ты что, возомнил себя кукловодом? – во мне все клокочет от его наглости и надменности. Я просто не понимаю, как можно быть настолько эгоистичным и жестоким мерзавцем, что дальше собственного носа ничего не замечать.

– У тебя галлюцинации, – говорит он равнодушно. – Никто против тебя никого не настраивал.

– То есть они без твоего вмешательства решили объединиться против меня? – ускоряю шаг и равняюсь с ним.

– Возможно. Я не вникал, – даже не поворачивает он голову в мою сторону, тем самым злит еще сильнее.

– Но ты знал, что я сижу в спортивном комплексе в туалете?

– Слушай, муха, ты достала! – парень резко оборачивается ко мне и замирает всего в нескольких десятках сантиметров от меня. – С чего ты вообще решила, будто мне есть до тебя какое-то дело? Будто мне не наплевать на твое существование?

– Может быть, потому, что ты сам обещал превратить мою жизнь в ад? – смотрю прямо в его глаза, что при свете фонарей, кажется, даже светятся, как у хищника.

Его взор проходится по моему лицу, став каким-то напряженным, и ноздри расширяются.

– Знаешь, почему они на тебя взъелись? – наконец говорит он.

– Давай, удиви меня, – вздергиваю подбородок выше.

– Потому что ты им не ровня. Поняла? Потому что вылезла из своего болота и перетянула на себя внимание одного из нас.

– Хочешь сказать, когда Лёша перешел из нашей школы в вашу, то он мгновенно стал своим, а я вам своими бородавками микрофлору нарушила? – я жутко злюсь. Просто до ужаса. И даже не от сравнения с лягушкой, нет, а оттого, что меня считают человеком второго сорта.

– Просто у каждого есть свое место в жизни, и твое точно не среди нас.

– Да мне ваш гадюшник отродясь не сдался. Но думаешь, меня кто-то спросил, хочу ли я переезжать и менять школу? Нет! Всем абсолютно наплевать на мое мнение. Поэтому свое недовольство можешь засунуть себе знаешь куда? – я уже с трудом сдерживаюсь от грубости.

– Куда? – его губы изгибаются в высокомерной усмешке. – Ну же, смелее! Там, где ты росла, наверняка в ходу словечки покрепче.

– Мое окружение в разы благороднее и воспитаннее твоего. Ни один из моих друзей не стал бы устраивать подобных подлянок человеку только потому, что он новенький.

Да, мои ребята могут быть недовольны кем-то и не испытывать слишком явной симпатии, но они хотя бы попытались проявить радушие и присматривались какое-то время к новому человеку, но уж точно не совершали таких мерзких поступков.

– Прямо сплошь интеллигенция вокруг тебя и благородные олени.

– Что ж ты злой такой, Вадик? – шумно выдыхаю, понимая, что диалога между нами не получается. – Все у тебя есть, только душу ты где-то потерял, – делаю глубокий вдох и шагаю в сторону дома, но Вадим меня одергивает.

– Хватит строить из себя всю такую белую и пушистую. Может, на это и купился Алекс вследствие своих каких-то детских травм и фантазий, – наклоняется ближе, так, что между нами остается совсем мало пространства и я чувствую на себе его дыхание, – но хочу тебя огорчить: стоит ему получить тебя, добиться того, о чем он фантазировал, и ты ему будешь не нужна.

– Как же быстро ты его записал в подонки, – стараюсь не показать, будто меня задевают слова мерзавца. – Вот только по себе людей не судят.

– Ты не знаешь его. Не знаешь, каким он стал за последние пару лет. Для него менять девчонок как перчатки – норма. Посмотрим, насколько его хватит с тобой.

– А мне интересно, ты всем друзьям так “помогаешь”? Фил в курсе, что сейчас ты ему палки в колеса вставляешь? – смотрю пристально в зеленые глаза, и мне становится не по себе. Пульс частит, а в висках шумит кровь.

– Ты же умная девочка и не пойдешь устраивать разборки. Он все равно ответит тебе так, как нужно ему, и ровно то, что ты хочешь услышать.

– Даже если так, то ты ему оказываешь медвежью услугу. С чего такая забота обо мне? – не верю ни единому его слову. – Тебе зачем-то нужно, чтобы у меня совершенно не осталось друзей, верно? Поэтому ты настраиваешь меня против Лёши?

– Ну ты и дура, – усмехается он. – А знаешь?.. Плевать! Нравится витать в розовых облаках – дело твое. Потом будешь сопли на кулак наматывать, а отец начнет беситься, что я не уследил за дочкой его драгоценной… – кажется, парень собирается обозвать мою маму, но вовремя останавливается. – Мне пофиг.

– Вы чего тут стоите? – выходит на крыльцо Кирилл с чашкой чая в руках.

– Обсуждаем концерт, – смотрит на меня Вадим, словно стараясь заручиться моей поддержкой в своем вранье.

– А! Ну и как?

– Шикарно! – отвечаю я вместо сводного и отворачиваюсь от Вадима. – Я устала, пойду спать, – иду к крыльцу, чувствуя между лопатками жжение.

– Спокойной ночи! Повезло, что завтра еще выходной, – усмехается мамин мужчина. – Можно было и позже вернуться.

Вадим ему что-то отвечает, но я уже не слышу, думая о том, что рассказал мерзавец.

А что, если Фил действительно стал таким же подонком, как и все его окружение?

В любом случае у меня есть время присмотреться. Но почему же на душе так скверно только от мысли о том, что мной могут лишь играть?..

Глава 16

– Что с настроением? – спрашивает Фил, как только мы выходим из класса.

– Не знаю… Возможно, мне кажется, но на меня как-то странно смотрят.

– Да? – оглядывается он по сторонам. – Не заметил.

Зато я заметила, как одноклассники косились на меня и перешептывались, после чего мерзко посмеивались.

И мне было бы плевать, если бы смешки не переросли в откровенный смех.

– Может, тебе показалось? – задумчиво говорит он.

– Вряд ли.

Я совсем не мнительная и не завишу от чужого мнения. Но быть диковинной зверушкой среди богатых мажоров – ощущение не из самых приятных.

– Хочешь, я с ними поговорю? – серьезно спрашивает Лёха.

– На тему? Скажешь, будто мне не нравится, что надо мной смеются? Так они еще сильнее будут обсуждать меня и насмехаться. Не нужно, Фил. Рано или поздно все это должно сойти на нет…

– Ты же знаешь, что в случае чего можешь на меня положиться? – парень берет меня за руку и нежно гладит костяшки подушечкой большого пальца.

– Да, – шумно выдыхаю, чувствуя облегчение.

      Все же хорошо, что у меня есть Лёша. Одной бы мне пришлось чертовски тяжело.

– Ну что, идем?

– Куда? В столовую? – не сразу понимаю, о чем он.

– Только ты при остальных не назови кафе столовкой, – тихо посмеивается он.

– Боишься, что их нежные мажорские сердца этого не переживут? – смотрю на него.

– Именно, – смеется Фил еще громче. – А если серьезно, то я голодный, как зверь.

Мы спускаемся в столовую, которая, конечно, и близко не похожа на то, что было в нашей школе. На выбор здесь блюда постсоветских стран, итальянской и азиатской кухонь. Вся еда только свежеприготовленная. Ещё отдельно находится кафетерий, где можно выбрать самый вкусный десерт.

Я же пытаюсь хотя бы представить, во сколько Кириллу обходится мое ежемесячное обучение в этой гимназии. И отчего-то кажется, что даже в мыслях я не могу приблизиться к реальной сумме. И оттого еще больше недоумеваю, зачем ему так тратиться на постороннего ребенка.

– Алекс! – машут Филимонову те самые подружки Кристины, что заперли меня в уборной после концерта. – Иди к нам! – зовут они.

Вместе с этими курицами за столом сидит Вадим со своей липучкой и тройка парней из баскетбольной команды. Кажется Жан, Марк и Вэл.

Остальные столики полностью заняты.

– Пройдем к парням, – тянет меня Леха в сторону своих друзей, а у меня в животе холодеет от того, как сильно я не хочу идти к этим мажорам.

Я следую молча и ощущаю на себе любопытные взоры.

Предыдущие два дня нам удавалось найти отдельный столик. Точнее, я просто показывала свободное место и Фил соглашался. Сегодня все идет не по плану.

– Алекс, садись со мной! – зазывно улыбается рыжая Диана.

Он замирает на месте, когда видит, что за столом всего одно свободное место.

– Сорри, ребят, – игнорирует ее, обращаясь к парням. – Мы с Таей сядем в другом месте.

– Камон, Алекс! – говорит Вэл. – Надо обсудить тренировку.

– Нет, бро, я сяду за стол только со своей девочкой.

Щеки мгновенно вспыхивают после этой фразы, и я не знаю, как на это реагировать. Мы ведь официально не пара, я не давала согласия с ним встречаться. Или тот факт, что я провожу с ним практически все свободное время, автоматически делает его моим парнем?

Так я с Тимохой и остальными ребятами провожу гораздо больше времени, и тем не менее с ними я просто дружу.

– У тебя есть девочка? – доносится голос Кристины.

Я стреляю в нее взглядом, но она лишь презрительно морщится, встретившись со мной взором. Вадим рядом с ней сидит с таким же выражением лица, закинув руку ей на спинку стула и совершенно не замечая меня.

– Да, Тая – моя девочка. И раз здесь нет других мест, то мы поищем другой столик, – Леша поворачивается к ним спиной и, не выпуская моей руки, ведет меня к раздаче.

– Тогда увидимся на тренировке! – кричит кто-то ему вдогонку.

И как только мы оказываемся у шведского стола, я не выдерживаю.

– Фил, – осторожно зову его.

– Да, Птах? – нежно улыбается он.

– Ничего не хочешь мне сказать? – мне не дает покоя его формулировка.

– О чем? – он берет два подноса, для себя и для меня.

– Я твоя девочка? – внимательно слежу за выражением его лица, на котором не дергается ни один мускул.

– А это не так? – приподнимает он бровь.

– Я не думала, что мы уже дошли до той стадии общения, когда можно назвать друг друга своими девочкой и… – облизываю пересохшие губы, – парнем.

– Если ты не хочешь быть кем-то больше, чем просто друзья, на данном этапе, то я пойму. Но я вижу, что тебя тянет ко мне, так? – лукаво улыбается Филимонов. – Ну и статус моей девушки хоть немного собьет спесь со всех, кто отчего-то мог тебя невзлюбить. Идиоты. Они многое теряют.

Его ответ меня успокаивает, и я даже благодарна за его попытку отстоять мою честь.

– Знаешь, а это здраво и мило, – смущенно улыбаюсь, накладывая в тарелку грибное ризотто.