Квест: ставки на смерть

Пролог

Как только я закончила макияж, дверь распахнулась, заставляя меня вздрогнуть и нервно вжаться в стул. Послышались шаги – уверенные, тихие, пугающие. Хотелось обернуться, но я боялась это сделать, ожидая чего-то плохого. В зеркале удалось рассмотреть силуэт мужчины, вошедшего в комнату. Высокий, спортивный блондин в чёрном костюме и такой же чёрной рубашке. На его лице была маска Робина, которая практически ничего не скрывала. Хотя ему однозначно больше подошёл бы образ Джокера. Этакий Хит Леджер – сексуальный, безумный, опасный. На шее и кистях красовались запоминающиеся татуировки. Если бы я встретила этого мужчину в обычной жизни, то наверняка захотела бы познакомиться, оценив его как «очень горячего». Но сейчас от одного его вида меня начало трясти. От парня веяло холодом, который впивался под кожу. Будучи редактором книг, мне часто приходилось читать триллеры про серийников, и я понимала одно: если маньяк показал своё лицо, то он не рассчитывает отпускать жертву. Мои шансы на выживание в этой жестокой игре начинали стремиться к нулю.

Он медленно подошёл ко мне со спины, словно охотник к жертве, зная, что я неотрывно слежу за ним через зеркало. И с каждым шагом меня всё больше охватывала паника. Я сидела неподвижно, затаив дыхание, лишь мелкая дрожь сотрясала тело. Красная помада, которой я планировала накрасить губы, выпала из трясущихся рук.

Приблизившись вплотную, мужчина нежно, но твёрдо обхватил мои плечи одной рукой, бёдра – другой, и развернул к себе, опасно нависая. В нос ударил запах парфюма: резкий, холодный, но притягательный, как и сам мужчина. После его пальцы легли на мой подбородок, приподнимая его вверх, отчего наши взгляды встретились. Его глаза были ледяными, в них читался холодный интерес, как у ученого, ставящего научный эксперимент. Ни тени жалости – только расчёт и власть. Я пыталась найти хоть каплю человеческого в этом взгляде, но понимала, что это абсолютно бесполезно. Он маньяк, а я его жертва. И ничего хорошего в подобном тандеме быть просто не может – по крайней мере, не для меня.

– От тебя пахнет страхом, – прошептал он, нежно проводя пальцами по моему лицу и закладывая волосы за ухо. – Это заводит.

Я, как загипнотизированная, смотрела в его глаза, боясь даже моргать. По телу блуждали мурашки, ладони с силой вцепились в стул, чтобы не выдавать мою дрожь. Тем временем его руки опустились на шею и ключицу, а после вновь поднялись вверх – на щёку, лаская все мои еле заметные шрамы, что остались от укуса собаки в детстве, и останавливаясь на губах. Слегка надавив на челюсть, он засунул мне палец в рот и требовательным тоном произнёс:

– Оближи!

Меня парализовало от страха, мозг отказывался думать. И я, как послушная кукла, последовала приказу, заглотила его палец, проводя по нему языком. А потом в душе поднялся протест и злость, и я, не думая о последствиях, резко и сильно сжала зубы, почувствовав металлический вкус крови.

Глаза мужчины загорелись непонятным огнём, напоминающим страсть. В воздухе повисло тягучее молчание. Я слышала только стук собственного сердца. А потом парень рассмеялся – искренне, громко, как безумный, вновь напоминая мне психопата Джокера, уничтожая весь мой запал и заставляя ещё больше трястись от страха. Я медленно разжала зубы, понимая, что это было совершенно бесполезное действие, которым лишь ухудшила своё положение.

Но мужчина не разозлился. Насмеявшись вдоволь, он вытащил палец из моих ослабших тисков. Посмотрел на него, странно улыбаясь, и вновь начал водить им по моим губам, разукрашивая их своей кровью, словно помадой. Сделав несколько кругов, он, удовлетворённый эффектом, наконец-то убрал от моего лица руки.

– Вот так идеально… – прошептал он, разглядывая мой «макияж». – Ты очень красивая.

Алая капля упала на идеально чистый пол, заставляя мужчину оторвать взгляд от моего лица. Досадно поморщившись, он вновь посмотрел на меня, положил пораненный палец мне в рот и почти нежно, но одновременно властно произнёс:

– Соси… пока кровь не остановится. Не хочу запачкать костюм.

Мне не оставалось ничего, кроме как последовать его приказу. Язык сразу же почувствовал отвратительный, солоноватый вкус. Через минуту к горлу начал подкатывать рвотный рефлекс, и мне пришлось сосредоточиться на дыхании, чтобы не поддаться неконтролируемому позыву и не испортить столь ценный костюм мужчины. Вряд ли бы он это так просто простил.

Слава богу, пытка длилась недолго. Кровь была остановлена достаточно быстро, а я сразу же встала и потянулась к графину с водой, что стоял у кровати, избавляясь от противного привкуса.

– Не любишь вкус крови? – спросил организатор жестокого квеста с таким интересом, будто это было очень странно и необычно.

Хотелось ответить ему что-нибудь колкое, но этот мужчина меня пугал так сильно, что мозг едва соображал в его присутствии. Поэтому я лишь покачала головой, вновь уставившись на него оленьими глазами.

– А в замке ты казалась мне смелее… – разочарованно протянул блондин, а потом более жёстким тоном приказал: – Пошли, нас уже ждут.

Он пропустил меня вперёд, позволяя отойти на несколько шагов. Всем своим нутром я чувствовала его горящий взгляд на спине, ягодицах и бёдрах. Этот взгляд был почти осязаем, словно воск свечи, стекающий по коже. Он обжигал и ласкал одновременно, а ещё заставлял желать сжаться и скрыться.

– Стой, – вновь властный приказ. – Сними трусики.

– Что? Нет! – выпалила я, резко поворачиваясь.

Прекрасно. После ужасов вчерашней ночи меня ещё и изнасилуют. Отличная поездка, спасибо, Лиза! Не знаю, почему меня это так сильно возмутило, но даже страх на секунду прошёл. Следовать указаниям я совершенно не планировала, оставляя хотя бы каплю достоинства при себе.

Мужчина ухмыльнулся, видимо добившись наконец-то от меня желаемой реакции, а потом ласково произнёс:

– Мешают. Это платье не предполагает нижнего белья.

Сжав зубы, я зло сверлила садиста взглядом, всё ещё не желая подчиняться. Но он был неумолим. Быстрыми, практически бесшумными шагами он подошёл ко мне вплотную и вновь, гипнотизируя взглядом, засунул ладонь под платье. Тепло его руки прожгло меня, оставив ощущение, будто на коже остался след клейма. Нащупав край стрингов, он аккуратно стянул их вниз по моим ногам, опускаясь ради этого на корточки, заставляя почувствовать себя совершенно беззащитной.

Выбора мне больше не оставалось, поэтому пришлось отойти на шаг, чувствуя, как трещит по швам моя смелость и сопротивление. Вот теперь я окончательно почувствовала себя жертвой: запуганной и сломленной.

Мужчина, как ни в чём не бывало, поднялся, вновь выпрямляясь, обмотал тонкую ткань моих трусиков вокруг повреждённого пальца, заменяя бинт, и уверенным шагом направился на выход, даже не оборачиваясь. И лишь дотронувшись до ручки двери, он на секунду застыл, задумавшись, и холодно произнёс:

– Я поставил достаточно крупную сумму на твою победу. Так что будь добра, не подведи меня.

Мои подозрения подтвердились – у меня и вправду был союзник по ту сторону экрана. Но одновременно с облегчением пришло ещё и осознание, что меня заперли в клетке и никогда оттуда не выпустят.

Глава 1. Травма детства

Существуют две категории людей – заядлые собачники и те, кто боятся этих животных до дрожи. Я отношусь ко вторым.

Так было не всегда… Как и многие дети, в детстве я умоляла родителей купить мне собаку. И вот, когда мне было лет семь, у знакомых ощенилась овчарка, и они начали всеми силами искать малышам новый дом. Очень долго мама уговаривала отца забрать одного из щенят к нам. Совместными с ней усилиями нам всё же удалось сломать упрямство папы, и у нас появилась Лайма.

Овчарки – очень умные животные, одни из умнейших представителей четвероногих, но их надо обучать. Чего мы, конечно же, никогда не делали. Стандартные команды «Фас» и «Сидеть» не в счёт. Я обожала свою собаку, спала с ней в одной постели, выгуливала в ближайшем поле, хоть это и было порой сложновато для ребёнка. Но родители сказали: ты просила купить тебе собаку – теперь это твоя ответственность. Возможно, они правы: ребёнок с детства должен учиться подобному. Любое животное – это не игрушка, оно требует ухода и внимания. Это не кукла, с которой можно наиграться и бросить на полку за ненадобностью. Но еще нельзя забывать и о том, что у собак есть зубы…

Лайма очень любила играть, носиться по полю, охотиться за зайцами. Порой её энергия пугала, особенно когда в порыве игры она вставала на задние лапы и закидывала мне на плечи передние. Девятилетнему ребёнку непросто остановить несущуюся на тебя на полной скорости тридцатикилограммовую тушу. Однажды таким образом она снесла меня с ног, опрокинув на спину. Я больно ударилась головой и спиной, ободрала локти до крови.

После этого отец хотел отдать Лайму в приют, но я была неумолима, слишком быстро простив оплошность своего любимого питомца. Тогда мама рассказала мне один важный приём: если собака несётся на тебя со всей скоростью, надо остановиться, встать боком к животному и замереть. Главное – не смотреть в глаза. Тогда, с большой долей вероятности, хищник тебя «не заметит» и побежит дальше.

Я много раз испытывала этот способ на своей любимице, и каждый раз он срабатывал. Но всё равно было страшно: сердце колотилось, как бешеное, тело дрожало, адреналин кипел в крови. С каждым разом страх перед собственным домашним животным становился сильнее. Мне не удавалось привыкнуть – наоборот, всё становилось хуже. Уже тогда надо было рассказать родителям, но я боялась последствий и молчала. Пока всё не решила трагическая случайность…

Мы вновь пошли гулять в поле с Лаймой. Погода была теплая, как и полагается в середине лета. Овчарка шла чуть впереди, уши насторожены, хвост напряжён. Я узнала этот взгляд— она что-то почуяла, в ней проснулся инстинкт охотника. В в следующий миг из-под ног выскочил заяц и серой молнией рванул в сторону. Лайма сорвалась, как выпущенная стрела, и исчезла в пыльном мареве.

Я звала её, но она словно перестала слышать. В её мире в тот момент существовала только добыча. Когда заяц скрылся в кустах, разгорячённая овчарка резко развернулась и помчалась обратно. Но в глазах всё ещё горел тот же дикий огонь, от которого у меня похолодело внутри.

Я застыла, отводя взгляд, думая, что она, как всегда, пронесётся мимо… Но за миг до прыжка поняла – нет, не в этот раз. Она врезалась в меня с силой, от которой я рухнула на землю, ударившись головой. В глазах потемнело, в ушах появился шум, напоминающий помехи телевизора, а клыки тем временем уже впивались в лицо. Резкая боль пронзила меня, заставляя чувствовать агонию. Горячее дыхание и утробное рычание заглушили всё вокруг. Запах мокрой шерсти смешался с железным вкусом собственной крови, стекающей по губам. Я чувствовала как мою плоть разрывают, кромсают, добираясь до самой кости. В висках бешено стучало: «Это же моя собака… моя…» Но в тот момент передо мной был хищник, а я – добыча.

Я не могла кричать – горло сжало, как в кошмаре. Мир сократился до боли, хриплого дыхания рядом и липкой теплоты, заливающей кожу. Руки по инерции держали шею собаки, пытаясь оттянуть ее от себя, но сил не хватало. Я была слишком маленькой и беспомощной. Каждое движение зверя – рывок, тряска головой, короткое, глухое рычание – прожигало сознание одной мыслью: так выглядит смерть.

В тот раз мне повезло – соседи услышали рычание и отогнали сорвавшееся животное. Раны удалось залечить, остались лишь мелкие, едва заметные шрамы на лице и шее, которые даже лазерная терапия не смогла свести. Но страх, что поселился во мне тогда, не отпускает до сих пор. Он укоренился в подсознании, заставляя обходить любую встречную собаку стороной и вздрагивать от одного лишь звука лая.

Глава 2. Школьная подруга

Мне опять снился ужасный сон с собаками. Кажется, четвероногий питомец уже давно стал моей фобией. Сон был таким реальным, что я до сих пор ощущала на коже горячее дыхание и слышала тихое, утробное рычание – и от этого по спине бежал холодок. Из страшного сна-воспоминания вырвал телефонный звонок. С трудом сообразив, где я и что происходит, я нехотя потянулась к смартфону. На часах было 8 утра, воскресенье.

«Боже», какой идиот догадался звонить в такое время!

«Лиза» – высветилось на экране имя, и я заругалась благим матом. Даже несмотря на то, что она мне в какой-то степени помогла избавиться от кошмара, благодарности я не испытывала. Поднимать трубку в такую рань не хотелось. Сейчас она, как всегда, начнёт меня грузить своими проблемами и идеями. Эта женщина умудрялась сочетать в себе два совершенно противоположных качества – любовь к нытью и неиссякаемый источник энергии. Вечно встревала в какие-то неприятности, потом жаловалась на них всем вокруг, получала свою дозу сочувствия и вновь влезала в неприятности.

Я дружила с ней достаточно давно, чтобы перестать вестись на подобные приёмы. Без интереса пропускала её рассказы мимо ушей, лишь изредка высказывая, какая она дура и что сама во всём виновата. Зачем вообще дружить с подобным человеком? Не знаю… Сама этого порой не понимала. Возможно, это просто привычка ещё со школьных времён, когда она казалась мне совсем другой. А сейчас я просто её терпела, хотя сама Лиза искренне считала меня подругой. Вот такой я нехороший человек, получается. И её обманывала, и себя мучала, но смелости разорвать эту связь не находила.

Сбросив трубку, я снова закрыла глаза и, тяжело дыша, попыталась уснуть. Но настойчивая подруга даже не планировала прекращать свой террор.

– Лиза, б***, ты время видела? – не выдержала я, злобно шипя в трубку.

– Прости, прости, разбудила?

– Это риторический вопрос? – хмыкнула я.

– Ну простииии… Но дело срочное!

– У тебя всегда срочные! – «Эта дама неисправима…»

– Ну да… Но сейчас прям срочно. Ты прикинь, этот придурок Денис меня бросил! Ну надо же, сначала клялся в любви, на колени вставал, обещал замуж позвать. Я уже планировала совместную жизнь. А он… – в трубке послышались всхлипы, прерываемые шумным всасыванием воздуха.

Я закатила глаза и с усмешкой произнесла:

– Сколько вы с ним были вместе? Месяц?! Какая совместная жизнь, Лиз. Какой замуж? Ты же вроде бы не наивная дура.

– Опять ты начинаешь. Вообще-то я влюбилась! И вообще, я думаю, что он – моя судьба. Такой милый, обходительный, хорошо зарабатывает…

– Так-с, минуту назад он был придурок… а теперь милый и обходительный?

– Ой, ты вообще меня слушаешь? Он был хорошим, пока меня не бросил! А сейчас просто козёл!

– Понятно… – протянула я, не желая дальше выслушивать этот бред, – и ради этого ты разбудила меня в мой законный выходной в 8 утра?

– Почти. Я же говорю, что уже начала планировать нашу с ним совместную жизнь. А этот урод решил расстаться. В общем, я купила нам с ним билеты на экскурсию на сегодняшний вечер. Ночная поездка в заброшенную усадьбу Святополк-Четвертинского. Её недавно купил какой-то инвестор из России и начал проводить атмосферные частные экскурсии. Ужасы, легенды, мистика! Короче, полный фарш. Я так хотела туда попасть, а в итоге – шиш с маслом… Одной как-то стремно. Поедешь со мной?

По телу пробежал холодок, будто в комнате внезапно упала температура. Мой внутренний паникёр завопил об опасности. Не любила я такие вещи. Заброшенный замок ночью… бррр… Никогда не смотрела ужасы и не читала мистику. Слишком уж впечатлительная я была для подобного. Так что мой ответ был быстрый и ожидаемый.

– Нет, – резче, чем хотелось, выпалила я.

– Боишься, что ли? – решила взять меня на слабо расстроенная подруга. – Ну ты чего, это же всего лишь экскурсия. Там столько народа будет! Целый автобус!

– Ничего я не боюсь, – нахмурилась в ответ. Вот терпеть такого не могла. Но всегда велаcь. Не любила признавать свои слабости.

– Боишься, боишься! Ссыкунья! – весело рассмеялась подруга.

Сжав зубы до скрежета, я отвернулась к стенке, проклиная свою слишком уж настойчивую подругу и спустя минуту насмешек всё же произнесла:

– Во сколько выезд?

– Ура… в восемь вечера, примерно около девяти будем там. Как раз стемнеет.

– Прекрасно… – прошептала я, наморщив нос. Что может быть более «романтичным», чем лазить по развалинам заброшенного замка при свете луны… ух… идеально.

– Да всё будет хорошо, я так счастлива! Спасибо, что ты у меня есть!

Это чувство не было взаимным, но из вежливости я ответила «я тоже» и положила трубку. Где-то в коридоре залаяла собака, заставляя меня резко дернуться и вспомнить сон. Глубоко вздохнув несколько раз, я прогнала глупый страх… но неприятное чувство так и не ушло.