Чикаго

Глава 1

Сука, расскажи мне, как ты скучала и ждала. Ну же живее, я хочу это слышать от тебя. Мучать тебя и горящими глазами смотреть на то, как ты корчишься в муках, упиваться твоей болью лениво отпивая виски.

Вот настоящая любовь, садизм, мучение, тиранство, да назовите это, как угодно, но черт возьми тот, кто любит не отпустит. Остальное все пустые слова, те слова, которые даже горечь дыма не заест и алкоголем не запить. Смешно, но если кто-то уходит, то все винят лишь того, кто ушел, а того, от кого ушли не винит никто. А зря, это он отпустил, не смог удержать, ведь если любишь ты удержишь, клянусь тебе я знаю. Этот роман, где строчка бежит за строчкой гораздо сильнее чем ты думаешь, это наш роман, и мы пронесем его даже тогда, когда, в конце уже ничего не будет, но черт возьми он останется в нашей памяти, моей и сука твоей.

АРТЕМ

Во мне не было боли, как ни странно. Ничего не было, пустота и едкий запах, дыма заполнявший меня всего. Я просто молча буравил взглядом стену, а она нервно ходила вперед, назад, то

и дело заламывая слишком тонкие исхудавшие руки. Когда-то я дрался за нее и даже готов был убить, да что там даже, я убил и сейчас сидя здесь просто не понимал всех этих слов и бесконечных слез.

– Артем я прошу тебя пойми! Я еще молодая! Впереди много лет, да я все понимаю во всем моя вина, но черт возьми у тебя же есть душа!

Душа… Черт возьми, лучше бы ее не было этой души. Так легко предать человека, всадить ему нож в спину, а потом ссылаться на душу. У тебя же есть душа, ты же все поймешь, и ты сука понимаешь то, что очередной лист, да какой там лист, целая книга твоей просто ушла псу под хвост.

Я закурил, хотя начал курить лишь здесь, вся моя юность проходила в спорте и мне это было совсем не нужно, сейчас же нервы жизни были ни к черту, далеко ни к черту и я это все сильнее понимал.

– А ты зачем приехала? -внимательно посмотрел я на нее. -Еще и на длительную! Могла бы на короткую приехать! Хорошо ты влюбилась раз трахалась со мной трое суток, а сейчас решила сказать про него!

Алена устало опустилась на стул, даже сейчас, когда она мне это сказала, я не верил ей, прекрасно понимал, что нет никакого парня, не такая она, да пофлиртовать бы смогла, а изменить нет, никогда. И дело совсем не в Даньке было, а в ней самой, любила она меня также сильно, как и я любил ее.

–Что ты исполняешь девочка? Я понимаю ты устала! Дай мне немного времени, и я все решу! Пол срока позади, ты же сама все знаешь!

Отшвырнув сигарету, притянул ее к себе. Не отдам, отпустить не смогу, жена моя, все мое. Слишком много мы вместе, слишком долго, люблю я ее и все больше понимаю, не смогу.

– Я устала Артем, сильно устала! Правда!

Слезы катятся по ее щекам, прижимается ко мне все крепче обвивая руками мою шею, а я, отмечая, что она еще сильнее похудела, с ума схожу. Сжимаю ее, осторожно боясь причинить боль, а у самого внутри все переворачивается. Какого черта сука так все вышло и вместо того, чтобы довольствоваться каждую ночь любимой женщиной, спать с ней прижимая к себе все крепче, я лежу на холодных нарах уже шестой год и смотря в потолок, отмечаю, как я готов все вернуть назад. Лучше бы меня тогда избили, хоть убили, но я бы не мучался и не мучал ее, давая понять, что она со мной, моя, но все -таки, одинока. Ведь нас разделяет колючая проволока, гребаный забор не дающий ощутить все то, что хочется нам обоим, лишь раз в три месяца я могу ощущать любимую женщину и ее тело в своих руках.

Алена спала на моем плече, а я с широко распахнутыми глазами смотрел на нее. Такая же красивая, как и прежде, только усталость на ее лице все сильнее дает о себе знать, белокурые волосы перебираю и в груди все вздымается. Парня какого то, придумала, кричала, плакала, да нет у нее никого я же знаю, знаю, что любит меня. Боясь, пошевелится продолжаю на нее смотреть, шесть лет прошло, ровно, шесть с того момента, как меня посадили. Она все это время ездила, слезы текли по ее щекам, но все мужественно и стойко переносила. Данька наш сын подрастал. При воспоминании о сыне дико захотелось курить, я его им никогда не прощу, когда по видео его увидел, как он машет мне ручкой с инвалидного кресла и улыбается, то захотелось разорвать этих тварей, втоптать, забить. Алена и мама умоляли меня не трогать их, забыть, но я не мог, ведь мой сын из-за этих мразей остался инвалидом, а отца я потерял.

Шумно выдохнул и приподнявшись бережно положил свою любимую женщину на подушку, она что-то проворчала во сне, а я, встав подошел к столу и взял сигареты. С каждым днем становилось все невыносимее, шесть лет назад я лишился всего, впереди было еще три года и сидеть становилось все сложнее, потому что я осознанно понимал, рано или поздно она не выдержит. Ведь о моей ошибке каждый день ей было напоминание.

Алена отпила горячий кофе и коснулась моей руки. Через пару часов она должна была уезжать опять на три долгих месяца, где был лишь телефон и мы.

– Все будет хорошо Тем, прости за вчерашнее! Я дура, я сорвалась!

Я притянул ее к себе заглядывая в большие серо голубые глаза.

– Потерпи немного малышка я выйду по удо, я тебе слово даю, я все сделаю!

Дрожь по любимому телу, грусть в глазах, она давно отчаялась, и я это понимал, я уже сам не верил в то, что говорю и сбудется это или нет. Обещал ей постоянно, а процесс все не шел и становилось черт возьми все труднее и труднее.

–Я знаю Тем, все хорошо, я все выдержу… Ты не переживай за нас, мы со всем справимся, главное ты береги себя!

Ее губы коснулись моих, чашка кофе была тут же отставлена в сторону и подмяв под себя любимое тело, я принялся покрывать его жаркими страстными поцелуями. Крышу снесло моментально, так, бывало, каждый раз, когда я касался ее. Любимое тело, запах ее волос, тонкий ненавязчивый аромат и мне казалось, что все, я окончательно теряю голову все больше и больше растворяясь в ней. Лишь тихий шепот, сорвавшийся с ее губ, умоляющий меня не оставлять ее никогда, заставил прижать к себе еще крепче совсем забывая о том, что я могу причинить ей физическую боль. Только моя, не отдам никому….

***

СПУСТЯ ТРИ ГОДА

Чувства… Тот, кто умеет их контролировать сильнее, поверьте мне. Я не предам, я не оставлю, все предадут и все оставят, самые верные и преданные со временем становятся ненужными это закон физики. Я отпил коньяк и хмуро посмотрел на танцующих на танцполе девиц. Все размалеванные, во всем коротком, самые настоящие овцы, хотя может это у меня такой негатив и восприятие к женщинам, я не знаю.

– Хорош, Артем! -Михалыч хлопнул меня по плечу и протяжно вздохнул.

В его серых уже потускневших глазах виднелись блеск и задор, что не могло не радовать. Девять лет, почти десять его не видел, конечно значительно постарел, но все тот же. Тот же задор.

–Рад тебя видеть Михалыч безумно! -абсолютно искренне произнес я и подлил еще коньяка.

Михалыч лишь усмехнулся.

–Да были времена мы не в рюмочной сидели, а в ресторанах отдыхали, помнишь Тема?

Я кивнул и потянулся к сигарете, заведение было соответствующим, дешевым вульгарным кабаком, где курить было можно.

–Жизнь такая штука все расставит на свои места и даже если чертовски хреново нужно держаться Тема! Когда тебя посадили я поверить не мог, ведь это самооборона была, но эта тварь кучу денег имела, а сейчас еще сильнее власть почувствовал! Вот и поперли меня, наливай давай Тема!

Я усмехнулся, хотелось пить, просто молча не думая ни о чем, тем более об этой твари. Так уж сложилось что в моей жизни было много тварей, но Верестов оказался самой последней и низкой. Он тронул не только меня, а моего ребенка, мою семью… Хотя нет семьи уже давно, Даня есть, а она…

Об Алене я вообще старался не думать, первое время выл, больно было до ужаса, словно зверю в лапу гвоздь забили. Жить не хотелось хотя знал, что переживу. Все можно пережить, и я сумел, я не считал, что она предала, просто в какой-то момент сломалась. Да это предательство и письма ее длинные и боль через меня все прошло, но я держался. Мучался представляя, как кто-то другой трогает мое, мою женщину к себе ночами прижимает и говорит ей те слова что я говорил. Убить хотелось вновь, но знал нужно выйти, ради мамы, ради сына. Просто жить дальше и понимать, ничего не бывает вечно, вечностью не стала и она. Я был благодарен за ее поездки, за все, за то, что сына родила мне и сейчас с пеной у рта унижать ее и называть шлюхой я не имел права. Отношения на расстоянии невыносимы, они причиняют боль еще сильнее чем когда ты одинок. Смотря на многих сокамерников, поражался, как можно кидаться такими словами, как люблю, обещать то, чего ты ни то, что не сделаешь, ты даже не попытаешься. Весь мир летел к чертям и сейчас сидя в этом кабаке я понимал, что за эти почти десять лет все поменялось и далеко не в лучшую сторону. Девчонки становились, как парни, а парни, как девчонки и считалось что это нормально. Конечно, рассуждения бывшего зека мало кого могли заинтересовать, но три дня на воле заставили меня о многом задуматься. Я дитя девяностых вырос по своим правилам и может в чем-то дворовым уличным понятиям, но знал одно, я не трус и никогда не сбегу от проблем. Даже несмотря на что я отсидел за это, но не дал тронуть и унизить свое.

–Тем! Ты где там летаешь Тем?

Михалыч тряс меня за плечо, а я погрязая в своих мыслях поднял на него глаза.

–Извини задумался Михалыч!

–Тем, тебе баба нужна! Ты как на это смотришь?

Я усмехнулся, старик, а все туда же.

–Да не переживай ты за баб Михалыч, я свое не упущу! Давай лучше выпьем!

Он вздохнул.

–Я не имею ввиду шалаву какую- то которую ты склеил, а нормальная, семья тебе Тем нужна, женщина нормальная достойная!

Я потянулся к сигаретам.

–Не нужен мне никто пока! Я к сыну поехать хочу!

Михалыч посерьезнел.

–Тем это все конечно хорошо, но ее новый муж мент, не вытвори там ничего, хочешь я с тобой съезжу!

Я отрицательно покачал головой.

–Михалыч не бузи, я ничего делать не собираюсь, тем более ей! Она Данина мать!

–Ты из-за нее сел!

–Михалыч хорош, если надо я еще раз бы сел из-за нее, она мать моего сына и на тот момент женой моей была! Я по- другому не мог, да и не умею я, сам знаешь!

Михалыч лишь протяжно вздохнул и взял в руки бутылку.

–Знаю Тема, хорошо знаю, что не умеешь, в этом и есть твоя беда!

–Сам научил меня таким быть! -улыбнулся я и чокнувшись с ним посмотрел в окно.

Конец июля, август… Лето. Столько лет ушло, кем бы я сейчас был бы? Мировым чемпионом, а Михалыч тренером, моим тренером. Одна драка изменила все, всю мою сука жизнь. Жизнь, которая так дерьмово покатилась под откос. Но если брать струсил бы я тогда не защитив ее, хотя знал что мне нельзя драться или же спортивную карьеру с мировой славой, то я бы еще раз отсидел, но никогда ни за что бы не дал ее тронуть, пусть и знал, что до финала мы вместе не дойдем.

***

[ЯНА]

Узкая дорожка кокаина так идеально ровно лежала на столе, что, смотря на нее затуманенным взором, ничего не мог соображать, лишь чувствовать. Дрожь и дикую нехватку того, чего так хотелось. Откинувшись на кресле с зажатой между пальцев сигаретой, я ловила кайф, уходила от своих мыслей, от своей жизни, растворялась в мечтах, где писала чертовски красивый роман о ней.

–Мать ты наркоманка! Тебе все нужно больше и больше! Не страшно тебе?

Я прищурилась. Эдик смотрел на меня улыбаясь, но я, то, знала это не улыбка, о оскал или ехидство гиены, у барыг нет души, у всех тех, кто торгует наркотой ее нет. Особенно ее не было у Эдика.

–Ты продаешь, продаешь! Что ты мне нотации читаешь? Денег мало?

Эдик потянулся к сигаретам.

–При чем тут это? Орех не дешевое удовольствие! Если Верестов узнает, ты не боишься? Он же лишит тебя Янка всего и выкинет! Ах забыл, Тамаз не даст!

Я скривила губы.

–Тамаз? Ты его боишься?

Эдик поменялся в лице, он прекрасно знал, что Тамаз с ним сделает если узнает, что я покупаю у Эдика и что я наркоманка.

Наркоманка…. Страшное слово, его боятся, а я не боюсь, я пьяна, под кайфом и мне не страшно, мне жутко пусто и лишь в не адеквате я успокаиваюсь. Орех давно перестал забирать, как и алкоголь. В свои двадцать лет я попробовала многое и не жалела, только об одном, что передоз наступил там, где я его не ждала. Где потеряла…. Столько планов, море улыбок, рука в руке, а после все…. Его нет, как нет и меня. Вроде больно, но боль давно отпустила, там, где она оставила следы появились шрамы. Он не был моим парнем, просто друг, близкий человек, парень моей подруги, бывшей подруги….

–Ты все еще считаешь виноватой себя в смерти того парня? Черт возьми Яна, это бокс, профессиональный бокс!

–Это бои без правил, а не бокс, в профессиональном боксе нет такой жестокости и беспредела!

Я стряхнула пепел и равнодушно посмотрела на Эдика. Урод уродом, почему бабы так ведутся на него? Что в нем? Деньги? Это ли главное? Да забрали бы у меня их, и я бы прожила. Конечно, многие думают, что нет. Да деньги- это, важно, но когда они зарабатываются, а никогда из-за них гибнут люди, а кто то наживается на их боли.

–Какая разница? Яна черт возьми, ты хорошо живешь! При деньгах! В уважаемой богатой семье! Так вышло!

Я перевела свой взгляд на пепельницу. Красивая, хрустальная, но что толку от нее, она пустая, таким же пустым был и Эдик.

–Мне нужно еще!

Эдик округлил глаза.

–Нет Яна нет и не проси! Ты, итак, много снюхала! Не ерунди, деньги можешь не предлагать! Я не хочу жизни лишиться из-за тебя!

Я рассмеялась.

–Эдик, ты уже давно ее лишился поверь мне! Ты пустой, в твоих словах много убеждений, но это лишь красивые слова! Ты пустой!

Резко встав, я подхватила сумку и пошла к двери. Да, я свободна хоть сейчас, хоть ненадолго, но чувствую себя птицей.

Я хорошо знала, что Тамаз и его быки будут пасти меня, поэтому покинула заведение через черный ход, меня все давно здесь хорошо знали и с этим не составляло труда. Стоя на набережной, я просто смотрела на воду, на прозрачную поверхность, гладь Невы, на то, как она спокойна. Машина осталась у входа, Тамаз и его люди сейчас разыскивали меня, но я меньше всего об этом задумывалась, все разрушилось год назад. Все мои чувства и мечты. Я никогда не забуду, как я умоляла его не драться зная, что он профи, а Леша всего лишь начинающий боец, который так хотел вылезти из нищеты и самое главное помочь маме. Который мечтал сделать Дианку счастливой, дать ей надежду на светлое будущее, на жизнь, а в итоге все рухнуло. Я до сих пор помню, как он просил меня свести с Верестовым, помочь и я сама того не желая была виновата во всем. Я стала причиной его смерти, что не отказала, не помогла. Лишь его взгляд, устремленный туда, где народ хочет зрелищ и хлеба, тускнел навсегда.

–Какого хрена ты творишь сука? Я тебя обыскался!

Я резко обернулась и буквально несмотря на каблуки, уперлась в грудь высокого парня. Его лицо красивое и мужественное, пылало от гнева, но мне было все равно. Нашел все- таки.

–Что я натворила? Что просто стою и любуюсь на воду? Это река Нева, правда красивая?

Он прищурился и схватил меня за руку, больно, грубо, но не перегнув палку зная, что может мне сломать ее.

–Не беси меня Яна! Живо в машину! Что с твоими глазами? Ты опять пила?

–Ты чувствуешь запах?

Тамаз выругался и словно вещь, пушинку, будто я ничего не весила, потащил меня к своему «Ломбарджини».

Всю дорогу мы молчали, точнее молчала я, а он говорил по телефону то и дело матерясь, это между нами было молчание. Оно установилось давно, как пропасть еще год назад. У дома он резко, затормозил и коротко сообщив кому-то что перезвонит, швырнул телефон на заднее сидение. Его дикий взгляд сейчас был устремлен на меня, столько злости и ненависти. Притянув резко к себе, принялся целовать, жестко и грубо, со всей страстью, хотя это была еще не вся страсть, на которую был он способен. Я позволяла себя целовать, равнодушно отвечала на его поцелуи и когда он принялся ласкать меня, просовывая руку к моему декольте, по -прежнему оставалась холодна.

–Чертова сука!

Тамаз резко отпрянул от меня, в нем было столько гнева что мне впору нужно было боятся, но я знала он уязвим передо мной и никогда не тронет, тем более наши силы были неравные. Намного неравные и он прекрасно это понимал.

–Яна! Может хватит?

Опустив стекло откинулся на сидении, его руки дрожали, шикарные бицепсы то и дело надувались от гнева, просвечивая тоненькие синие жилки.

–Я тебе тот же самый вопрос хочу задать! Может хватит Тамаз?

Бесполезно было тянуться к сигаретам, хотя курить хотелось дико, я знала, что он не даст, он мне их все переломает и выкинет пачку в окно.

–Нет не хватит! Ты моя и я давно тебе это сказал! Не упрямься и не неси ерунду! Мы все равно будем вместе! Пойми, это бой, тут никто не застрахован от смерти, я тоже! Ты бы его также винила если бы он убил меня?

Я молчала. Ответа на этот вопрос не было, хотя вопрос был хорошим. Винила бы? Я не знала, я просто никогда, наверное, его не любила, в свое время мне были приятны его ухаживания, его сила и мощь, но я не готова была дать ему большее и даже предположить не могла, что лучший боец Верестова, его гордость, его детище, потеряет от меня голову.

Вокруг Тамаза всегда было много красивых женщин, статный, высокий, спортивный. О нем мечтали, его хотели, подходили сами, а я…. Я была падчерицей его хозяина и личного тренера. Чудовища, с которым я не понимала, как живет моя мама. Мама… Это единственный человек ради кого я держалась, я безумно любила ее и мечтала забрать отсюда, увезти, наплевать на все эти деньги, просто стать счастливой.

Я понять не могла почему она такая красивая, хрупкая женственная, живет с такой мразью. По- другому Верестова было назвать никак нельзя. Циничный, жестокий, безнравственный, его не интересовало ничего кроме денег, и я все сильнее это видела и понимала.

–Молчишь сука? Значит по мне бы так не плакала!

Тамаз отводя меня от моих мыслей настолько грубо и больно схватил за плечо, что я закусила губу.

–Как же я тебя ненавижу, знаешь если бы ты бы меня так с ума не сводила, я клянусь…. Я убил бы тебя на месте и меня ничего бы не остановило! Что у тебя с глазами? Ты что употребляешь что-то?

Он притянул меня к себе и пристально принялся вглядываться в мои глаза. Я же еле сдерживала улыбку победительницы, да черт возьми да, вновь я делаю ему больно и ни минуты об этом не жалею.

–Ты конченая! Ты совсем ох..ела что ли?

Он с такой силой швырнул меня на кровать что я на своих высоких шпильках, едва не скатилась с нее.

–Вот, же, сука! Ну и кто тебе продает? Отвечай мне живо бл…ь!

Он, подойдя схватил меня за плечи и резко встряхнул. Я равнодушно смотрела в его карие глаза, как ни странно, опять не чувствовала ничего, действие ореха закончилось и наступала какая- то бессвязная путаница.

–Отвечай сука, я сказал!

–Да тебе то какая разница? Тебе что? Отвали от меня!

–Тварина!

Тамаз навис сверху и одним рывком разорвал на мне платье, тонкая материя тут же пошла по шву. Я выставила вперед руки пытаясь защититься и зная, что сейчас произойдет, но все мои попытки вырваться были тщетными. В тот же миг грубые руки жадно принялись сминать мое тело, я не могла сказать, что мне не хорошо и что дикие ласки Тамаза не отдаются внизу живота, но это была всего лишь страсть. Жесткая похоть и не более того, где я, раздвинув ноги покорно отдавалась ему, где он брал мое тело, но не душу, потому что она медленно умирала.

Глава 2

[АРТЕМ]

Поезд нес меня с завидной скоростью. Я стоял у окна и смотрел на мимо пролетающие леса. Природа… Вроде уже темно, а густые мрачные деревья все равно было видно. Внутри все переворачивалось и даже коньяк не грел. Уже на днях я увижу сына. Увижу маму и увижу ее. Глаза те большие серо голубые, холодные, но в то же время теплые такие, дорогие нужные мне. Аленка… Я до последнего момента не верил, что все. Что не снится мне это и Аленка, моя Аленка уходит. Точнее ушла. Слезы ее слышал горькие, она плакала мне в трубку и ей походу тоже больно было, еще больнее чем мне. Что-то говорила, а я не слышал, да и что сказать то уже было. Все фразы стандартные шаблонные. Артем прости…. Я изменила, есть человек, люблю тебя и любить буду, но я женщина молодая, ты пойми меня. Я все прекрасно понимал, я знал, что финал настанет и был благодарен ей за то, что так долго продержалась.

Телефон ожил, я достал его из кармана и посмотрел на смс оповещение. Этот абонент звонил вам. Мама. Вот тот, кто тебя дождется и примет любым, отец уже не увидел, а она увидит. Я помню, как они гордились мной, моими успехами в боксе и казалось, что все лучшее впереди, только та драка в ресторане стала роковой. Отпив еще, я из тамбура направился в плацкарт, хотя спать не хотелось. Ничего не хотелось, одиночество и пустота съедали, когда-то, меня узнавали, я был всем, а сейчас я никто и не знаю верну ли я себе когда-то свое было имя или уже нет….

Я давно не видел сны, и сегодняшняя ночь стала не исключением, пил много, много курил и сейчас, когда на улице была глубокая ночь, стоял на перроне держа в руках сигарету. После тюрьмы стал многое замечать, что-то в мелочах, элементарно звезды на небе. Они сияли и у каждого своя, а все про них говорили, особенно романтики, а на самом деле их никто не видел.

–Отвали слышишь, не трогай меня! Отстань!

Я скосил в сторону глаза, высокий парень весь в спортивном за руку тащил девчонку. Тут же и проводники стояли и поодаль поддатые мужики, но всем то ли наплевать было, то ли они не замечали.

–Отпусти, я тебя ненавижу! Не трогай меня!

Девчонке почти удалось вырваться из его рук, как парень остановился и с размаху ударил ее так, что она упала. Внутри меня все поднялось, отшвырнул бутылку пива в ближайшую урну и сжал кулаки. Сделав шаг вперед, тут же замер. Черт возьми Артем что ты делаешь… У тебя же справка об освобождении. Тебе нельзя драться, нельзя…

–Слышишь, перед девчонкой извинись! Че творишь?

Я подошел поближе и помог девушке подняться, в нашу сторону тут же направили свои взгляды проводники. А пассажир с наглым высокомерным видом усмехнулся.

–Вали отсюда клоун, без тебя разберусь! А ты сюда шкура подошла, ты мне сейчас за все ответишь! Я тебя че овечка, зря поил?

Девчонка испуганно вцепилась мне в локоть, ее всю трясло, в больших глазах замер самый настоящий страх.

–Мужиком будь, поил ты ее, кормил, она не хочет, значит смирись и поищи себе утешение в другой стороне!

Я вышел, чуть вперед прикрывая девчонку собой, на вид ей было едва восемнадцать, да и на самом деле не больше. Я прекрасно понимал, что драться с ним точно не стану, но время вытяну.

–Ты слышишь фраер со своими советами вали отсюда! -парень упорно принялся надвигаться на меня.

то не на шутку разозлило пацана.Я покосился на девчонку показывая ей глазами чтобы бежала, а ее и уговаривать не приходилось, она развернулась и побежала по перрону. Э

–Ах ты сука! Ты че влез? Х..ли мразь стоишь?

Размахнулся и тут же взвыл от боли, я заломил ему руку за спину так, что он едва не упал на асфальт.

–Ты за базаром за своим идиот следи! Драться я с тобой точно не стану, хотя терять нечего, но за тебя сидеть не хочется! А вот язык бы с радостью тебе вырвал!

Парень попытался дернуться, но я хорошо знал и чувствовал свои руки, ощущал каждой клеточкой тела, что они не потеряли былую хватку.

–Что здесь происходит? А ну разошлись!

Черт возьми, так и знал… Девчонка, а может кто-то из проводниц вызвал ментов, только их здесь не хватало.

–Ну что вы так Артем Сергеевич? Со справкой об освобождении и в драку полезли!

Толстый мент хмуро смотрел на меня.

–Это не драка была, я просто его скрутил, ваши все видели своими глазами!

Мент усмехнулся.

–Видели, но какая разница! Вы же боксер, могли ему что-то сломать! По нарам соскучились? Так всего пару дней прошло!

Я молчал, с мусорами обычно разговор был короткий, поэтому и отсидел от звонка до звонка , как узнал что с удо ничего не получается, крышу словно снесло, а уход Алены стал роковым, без нее не мог, она лишь одна могла меня сдержать, а больше ее в моей жизни не было.

–Повезло тебе сынок, я сегодня добрый, а еще все бои твои пересмотрел в свое время! Больше без фокусов, ты уже давно не чемпион и не каждый узнает! Давай быстрее, а то поезд скоро отойдет!

Мент положил передо мной паспорт, а я молча взял его и зашагал к выходу. Плевать, что я давно не чемпион, упав не значит, что я не смогу подняться.

***

[ЯНА]

Пустота…. Я лежала на подушке и равнодушно смотрела на то, как Тамаз стоит у окна. Ночь, глубокая ночь, свет луны, падающий в спальню, не мог, не, падать, на его загорелое красивое тело. На моем месте без преувеличений бы хотела оказаться любая женщина, хоть младше хоть старше. Но он выбрал меня мучая и причиняя боль. Отпустил… Вот чтобы я безумно хотела, не видеть его глаз, не ощущать его рук. Я не любила его, а он не понимал.

–Тебе было хорошо?

Он резко обернулся. Наши взгляды встретились, я, натянув одеяло до самого подбородка молча смотрела на него, мне нечего было сказать, хотя физически да, мне было хорошо.

–Какая же ты сука Яна! Какого хрена? Если я узнаю, что ты еще раз притронулась к наркоте я клянусь тебе я тебя убью! Не смей поняла?

Он подошел ко мне и присев рядом, потянул меня на себя. Его пальцы зарылись в мои волосы, а я уткнулась носом в его плечо. Что мне не хватало я не понимала, просто глаза Леши, слезы Дианы и осознание того, что ничего нет к этому человеку. Часто Верестов говорил, что он его приемник, Тамаз лучший и я все больше видела между ними сходство. Жестокость, агрессия и сука равнодушие к чужой боли. Тамаза, как и Верестова, мало интересовали люди, их жизнь, что они чувствуют. Я видела его на ринге и тогда это стало тяжелым ударом для меня.

–Это бой! -глухо произнес Тамаз целуя мои волосы. -Я не хотел, чтобы ты это видела девочка, но пойми не я его так он меня!

Я подняла на него глаза.

–Леша бы никогда не убил тебя, и ты это знаешь! Даже, не потому что, был слабее, а просто, потому что, у него была душа!

Тамаз усмехнулся и больно сжал мои волосы.

–То, что, он трахнул тебя первым? Думаешь подружка не знала?

Внутри все сжалось, вырвавшись усилием воли, я упала на подушку и закрыла глаза… Мне хотелось вновь унестись в нирвану, побыть в одиночестве, раствориться и ни о чем не думать, просто все забыть.

Я открыла глаза, светало. Знакомый интерьер в агрессивных черно красных цветах, но его не было. Рядом стоял еще не остывший кофе и пару круассанов. Улыбнулась, круассаны мне, так как спортивное питание мне было точно не нужно. Я была худой, излишне тонкой и хотела больше всего пышную грудь, быть попухлее, но его я устраивала такой. Тамаз безостановочно ревновал и готов был разорвать любого, кто посмотрит на меня, хотя сдерживал себя зная, что ему нельзя драться и он может убить. Приподнявшись на локтях, я уставилась на роскошный букет ярко красных роз. Мои любимые, только это давно, очень давно ничего не значит, за цветы не купить чувства, и он и я это прекрасно знали, только я понимала это, а он упорно до сих пор не хотел понимать.

Я вновь уснула и не понимала во сне я или наяву. Я куда-то шла и причем долго шла, вроде какое- то поле, вдоль, дороги. Вокруг не было никого, ни, единой души, а я шла не оборачиваясь, словно что-то подталкивало, меня, вперед. Внезапно я резко остановилась, прямо передо мной стоял молодой мужчина, высокий черноволосый. Он так серьезно и упорно смотрел на меня, что я почувствовала дикую болезненную дрожь во всем теле. Внизу живота все резко скрутило в узел. Я не могла пошевелится, лишь в голове билась мысль, как мне безумно хочется дотронуться до него, прикоснуться.

–Привет!

–Привет!

–Меня зовут Артем, а тебя?

–Яна!

Я не узнала свой голос и не узнавала саму себя, просто смотрела на него и все ощущая себя какой-то дурой. Никогда в жизни мне не хотелось так оказаться рядом с мужчиной, прижаться, почувствовать защиту и тепло. Почувствовать, как таю, как схожу с ума. В этот момент я сама боялась своих мыслей и лишь сделав шаг навстречу ему, тут же оказалась в сильных мужских руках.

–Если бы я не сел, может быть я тебя и не встретил бы, наверное, так было нужно чтобы я прошел все это и сейчас в награду мне дана ты!

Я резко распахнула глаза. Черт возьми, полуденное солнце давно пробивалось сквозь не закрытые шторы, в спальне было жарко, а меня всю трясло, я практически не помнила, как он выглядит. Высокий и темноволосый, все, больше я не запомнила ничего, а вот голос хрипловатый, но такой манящий, завораживающий… Я запомнила его, словно он был рядом, словно тут сейчас стоял и что-то говорил мне. Пытаясь унять дрожь встала с постели и пошла к сумке, достав пачку сигарет сжала ее в руках. Яна, нужно завязывать, орех до добра не доведет, да и Тамаз еще грохнет Эдика. Выйдя на балкон, закурила и посмотрела вниз. Там уютно расположилась детская площадка, где бегали и играли дети. Прекрасная пора, ни забот, ни хлопот. Я так мечтала повзрослеть, а сейчас повзрослев больше всего на свете хотела вернуться обратно в детство. Где были папа и мама вместе, где он не бросил нас, где любил… Я до сих пор не верю, что однажды он просто ушел, долго что-то говорил маме, а потом хлопнул дверью и все. Я видела ее слезы впервые, отчаяние и боль и лишь потом поняла, когда мальчик которого полюбила выбрал другую, мою лучшую подругу. Какого это понимать и признавать, что ты больше не нужна, а может и вообще не была нужна. Если любовь есть, если она настоящая, она не уйдет. То, что, я испытывала к Леше было детством, но я была благодарна этому детству. Он и Диана-стали самыми дорогими для меня людьми, не считая мамы. Когда мы переспали, я долго боялась смотреть ей в глаза, боялась, что она поймет, а она поняла, но промолчала, чтобы не терять нас обоих.

Спустя час, я уже ехала в такси в сторону клуба чтобы забрать машину, Тамаз писал, что вечером заедет и у нас состоится с ним разговор, а мне больше всего хотелось улететь куда -нибудь на луну. Я не хотела всех этих разговоров, я просто хотела, чтобы меня не трогали, но знала это невозможно. Телефон ожил в руках. Верестов. Только его не хватало. Я заскрипела зубами от злости.

–Да!

–Что да? Яна, ты почему на звонки не отвечаешь? Алла чуть с ума не сошла!

–Я была у Тамаза!

–Я уже знаю, а до этого ты где была?

–Мне о каждом своем шаге отчитаться?

Верестов протяжно вздохнул.

–Яна! Мы с тобой обо всем договорились! Перестань расстраивать мать!

–Мама прекрасно знает, что со мной все хорошо, это вы переживаете, как бы я кого в дом не привела! Вы же за меня все решили!

Выпалив это, я замолчала. Ненависть к Верестову, крепчала день ото дня, я все сильнее понимала, как я ненавижу этого человека. Он никогда в жизни ни за что бы не смог мне заменить отца, я не знаю почему, но увидев его впервые, я сразу поняла, я не смогу назвать его отцом и тем более полюбить. Они вообще не смотрелись с мамой, а когда он впервые ее ударил, я до сих пор не забуду, как плакала. Мне было больно за нее, что эта скотина позволяет себе такое обращение к самому дорогому и любимому мне человеку-моей мамочке.

–Убери свой характер! Да я решил и поверь, ты не пожалеешь и еще спасибо мне скажешь! Жду тебя дома, есть разговор!

Верестов швырнул телефон, а я, закрыв глаза, откинулась, на сидении. Почему за меня все все решают? Почему я не могу быть свободной словно птица? Что это за сон, и кто он этот Артем? Я верила в совпадения и верила в то, что сны иногда могут стать явью. А сейчас еще не зная этого человека, я до безумия хотела встретить его и чувствовала, что вот вот что-то переменится.

Резкий толчок и я подалась вперед. Таксист выругался и распахнув дверь, выбежал на улицу, как я поняла в нас, врезались. Вздохнув, я тоже толкнула дверь и вышла на улицу, черт возьми у меня же платье порвано. Я тут же прикрылась руками, но второй таксист, врезавшийся в нас с интересом, поглядывал на мое декольте. Усмехнувшись, я уже собиралась сесть обратно в машину, как замерла. Из такси вышел черноволосый мужчина примерно лет тридцати, он закурил и бросив на меня беглый взгляд, тут же отвернулся. Сердце бешено колотилось в груди, мне казалось вот вот и я упаду, я не слышала ни ругань таксистов, ни шум машин, ничего, лишь только он, его надменное красивое лицо и все.

–Артем ну подтверди же! -виновник дтп обернулся к нему, а у меня словно земля ушла из, под, ног.

Артем…. Нет, нет… Это просто сон, такого не бывает, таких совпадений не может быть. Внезапно он поднял глаза, холодный, дикий, волчий взгляд, по моему телу словно электрической волной, пробежалась дрожь. Я понимала, что я не сошла с ума. Это он, тот мужчина из моего сна.

Глава 3

[ЯНА]

Я не знала, что произошло. Вспышка. Дикая. Словно солнечные очки внезапно так резко треснули и все лучи на секунду ослепили меня. Я отступила на шаг. В голове так настойчиво билось имя. Артем… Артем, как из моего сна. Не то что я была настолько повернутая на картах таро и снах, но сейчас так резко замерла душа, я просто чувствовала, что что- то будет. Этот день, необычный, он принесет мне многое, он изменит мою жизнь навсегда, до конца.

Он же кажется не замечал моего состояния, и даже не слушал, как, словно разъяренные собаки лаются водители. Просто стоял и курил, смотрел куда-то вдаль, и думал о своем. По холодному, мужественному лицу, было отчетливо видно, что он жесткий, если не сказать грубый. Его мало что могло испугать, и он хорошо видел жизнь. Я не всегда жила в большом городе, поэтому с ранних лет, когда ушел отец, хорошо знала жизнь и цену ей. Такие мужчины привлекали, и отталкивали одновременно. Тамаз был таким же, но… Он не столько видел, это я почему -то понимала сразу. Такие мысли пугали меня и мне серьезно казалось, что мне окончательно нужно завязывать с дурью.

–Девушка! Девушка!

Мой равнодушный взгляд скользнул по таксисту. Он стоял напротив меня и чуть ли не размахивал руками перед моим лицом

–Девушка, да что с вами! Зову вас зову! Вы едете?

Только сейчас, я сообразила, что, стою на перекрестке, как идиотка, а ни Артема, ни машины нет. Они давно уехали, а я погруженная в свои мысли, ничего и не заметила. Артем… Это имя, словно, въедалось под кожу какой-то болью, диким неведомым ядом. Я разочарованно потянула на себя дверь машины, и плюхнувшись на заднее сидение, полезла за сигаретами. Черт возьми, да что с тобой Яна, ты никогда так не смотрела ни на одного мужика, а тут что… Внизу живота все стянуло в тугой узел, эти глаза… Тяжелый взгляд видавшего виды мужчины, и меня словно понесло. Тамаз… О нем мечтали многие женщины, начиная от сопливых малолеток и заканчивающих стареющих див, которые на многое бы пошли, лишь бы молоденький красавчик, имел ту или иную…. А вот я… Я цепенела под его ласками, да, они были приятны мне, но после смерти Леши, все будто изменилось. Я каждую ночь первое время, видела его глаза, предсмертный взгляд, просыпаясь ночами, хватала успокоительное, и запивая большим количеством воды, все сильнее ревела.

Лешка… Такой хороший, добрый, искренний. Так смотрел, поддерживал, твердил мне, что я ему, как сестренка… А потом… Потом его не стало и эта жгучая боль от своей вины, до сих пор съедала меня. Дианка… Ее потухшие глаза, вся ее боль проходила через меня, и каждый раз, когда мое тело находилось в руках Тамаза, а его толчки становились все сильнее, я непроизвольно вспоминала ее крики, чтобы я была проклята. Вспоминала все, и винила себя, в глубине души осознавая лишь одно, я виновата во всем, виновата в том, что накануне пьяная, рассказала Тамазу, что Леша был моим первым мужчиной….

–С вас 700 рублей!

Я вздрогнула, и подняла глаза на таксиста. Последнее время, я все больше жила в своих мыслях, в каком-то мирке, и сама не понимала то ли это кокаин дает о себе знать, сводя меня с ума, то ли я просто схожу с ума, окончательно понимая, что моя жизнь заканчивается, не успев начаться. Шикарный коттедж, прислуга, дорогие вещи, да любая на моем месте была бы счастлива, а мне все сильнее хотелось сбежать, найти отца, посмотреть ему в глаза и задать самый главный вопрос, » почему, он так поступил с нами, почему все разрушил, оставив нас выживать». Где он был столько лет, где он сейчас… Ведь он так мне нужен, не отчим, а настоящий, родной отец…

Мама, Верестов, Ангелина и Максим, его дети от первого брака, уже собрались в столовой, когда туда вошла я. Красивое, надменное лицо Ангелины, тут же скривилось.

–Смотрите, кто пожаловал! Алла, ты бы следила за дочерью, негоже ей ночами где-то шоркаться, хотя яблоко от яблони…

–Ангелина! -Верестов тут же ударил кулаком по столу.

Его лицо побагровело от злости, а я молча подошла к столу, и нагло плюхнулась на стул. Как я их ненавидела, весь их пафос, всю их семейку… Лицемеры, безнравственные, жестокие… Все пошли в Верестова, особенно Максим, который своего точно не упустит, он во всем помогал Верестову, в надежде полностью добиться расположение отца, но тот не скрывал, что видит во всем приемника Тамаза, а родной сын, явно не удался.

–Все остыло, я попрошу Алину подогреть! -тут же засуетилась мама, но я отрицательно помотала головой.

–Спасибо мамуль, я не голодна!

–Покормили? -Ангелина противно улыбнулась, беря в руки кофейник.

–Как ты догадалась! Покормили, спать уложили после бурного секса, прямо твоя мечта сестренка! -с сарказмом произнесла я, отпивая кофе.

Лицо Верестовой изменилось, уж я, то, хорошо знала, что ее возраст подходил к тридцати годам, а дальше однодневных романов, у нее ничего не выходило. Склочная, надменная, она скорее отпугивала потенциальных кавалеров, нежели чем притягивала.

–Главное, чтобы не заразили! А то мало ли что дорогая!

Я прищурилась, уже собираясь дать достойный ответ, как Верестов сердито посмотрел на меня.

–Прекратите, хоть не завтракай в кругу семьи, постоянно одно и тоже! Яна, нам нужно поговорить! Жду тебя в кабинете!

Бросив салфетку на стол, он встал, и нервно зашагал в сторону двери. Максим хмурым взглядом проводив отца, тоже поднялся из-за стола, и ни слова не говоря, направился к двери. Мы остались втроем.

–Советую тебе попридержать язык, курица беспонтовая, пока я его тебе не вырвала!

Ангелина оперлась локтями о стол и хмыкнула.

–Так вырви, в чем проблема! У тебя же такая замечательная поддержка в лице Тамаза, он же за тебя горой! Очень надеюсь, что скоро он поймет, то, что ты и гроша ломаного не стоишь!

–Вряд ли! Он уже это понял насчет тебя, даже не смотря, на то, что ты дочь Верестова, его кроме пару раз с тобой ничего не устроило, и то по пьяни! У нас нет друг от друга секретов дорогая!

Лицо Ангелины изменилось, ведь ни для кого не было тайной, как она сохла по Тамазу, и когда он выбрал меня, что с ней происходило. Даже полгода проживания за границей у матери, не изменили ее чувств к нему, я до сих пор помню взгляд, когда она увидела нас вдвоем в обнимку на вечеринке в честь открытия клуба. Если бы им можно было бы испепелить, наверное, у нее бы это прекрасно получилось, столько злости, отчаяния и ненависти было в нем…

–А ну перестаньте! -мама резко встала и отодвинула от себя чашку с кофе. -Яна, тебя ждет отец!

Внутри меня все сжалось… Отец… Я никогда так и не сумела его назвать, несмотря, на то, что мама всегда меня просила, твердя, что если бы не он, то мы бы пошли по миру. Ведь отец, настоящий отец, не просто ушел от нас, а еще ради другой женщины, квартиру делить захотел. Мы вообще бы в коммуналку поехать могли, а тут Верестов, сука, прямо принц на белом коне. Помню, когда его первый раз увидела, глаза холодные, хищные, как у волка, а после семейку его. Старшего сына Аркадия, почти, не помню, совсем плохо, Верестов его очень любил, слишком сильно похожи были. Его убили девять лет назад, я не знаю, как все это произошло, но Верестов подолгу стоял у портрета сына в гостиной, а еще всегда носил его фотографию с собой. Я не знала какого это потерять сына, но лишь тогда, когда видела, как он смотрит на его фото, понимала, он любил его, возможно единственного человека, это его. Я никогда не замечала, чтобы Верестов проявлял мягкость и чуткость к Максиму или Ангелине, ко мне уж так и подавно. Всегда сухо, если не сказать холодно, ко всем. Даже к моей маме, хотя мы ни в чем не нуждались, но… Он ставил грань, будто все чужие, будто жизнь со смертью Аркадия остановилась.

Лишь один раз на моих глазах вышел из себя, сильно кричал у себя в кабинете на Ангелину, тогда стоял такой мат, что я опешила. Холодный, жестокий, циничный, он всегда держал себя в руках, я не знала, как он решал дела и каким был в бизнесе, я могла только предположить, что его конкурентам не позавидуешь. А вот год назад, я словно слышала его настоящим, таким будто что-то прорвало, все что накипело.

Подходя к кабинету, я бесшумно открыла дверь, обычно к нему все стучались, но мне было наплевать, я старалась показывать свое я, я четко ставила грани, он мне не отец, несмотря, на, то, что живет с моей матерью.

Верестов сидел за столом и перебирал бумаги, поднял на меня свой холодный цепкий взгляд.

–Проходи!

Я, прикрыв за собой дверь, прошлась по пушистому ковру и опустилась в мягкое кожаное кресло напротив. Он потянулся к своей любимой сигаре, а я протяжно вздохнула, голова болела, я еще не отошла от кокса, последнее время все было труднее и труднее. Умом понимала, что нужно завязывать, но вот что-то мешало, а еще этот сон и мужчина… Я вздрогнула, холодная дрожь прошла по всему телу. Артем…. Черт возьми, этот парень так зацепил меня что я вроде и пыталась не думать о нем, а мысли все вновь и вновь возвращались к его жгучему взгляду. Он был красив не сопливой красотой, какой сейчас обладало большинство мужчин, а от него наоборот веяло жесткостью, мужчиной, что не могло не нравится, что не могло не привлекать женщину.

Конечно, про Тамаза можно было сказать тоже самое, высокий, сильный, широкоплечий, но… Я закусила губу. Рассуждать о данной теме было можно много, просто я была не его, а он не мое, нас связывал секс, дикий, страстный и не более того. На нем строилось многое, но не все… Смерть Леши, словно отрезвила меня, в жизни было много разных ценностей, в жизни было столько еще того, чего я еще не видела. Я не боялась полюбить, даже если это было бы не взаимно, я не боялась ничего. Хотя, я лгала самой себе, я боялась, боялась прожить жизнь угождая кому-то и жертвуя собой, что сейчас я и делала в принципе. Ненавистная учеба не там, где, я хотела, мужчина не тот, кого я хочу, все не то. Дом, в который мне не хочется приходить, все пусто, и, холодно, словно я не я.

–Как давно ты употребляешь кокаин Яна? Отпираться бесполезно, я знаю все, даже больше, чем ты думаешь!

Я вздрогнула и посмотрела на него, в глаза Верестову, в эти пустые чужие глаза. Сомнений, что он знает все не было, я и не собиралась отпираться, я сама понимала, что это рано или поздно откроется, мне все сложнее и сложнее было уходить от ореха, наркотики побеждали меня и я не могла это не признать.

[АРТЕМ]

Я любил скорость, до безумия любил, было время, когда, выжимая больше 140, я несся по трассе, по городу призраку, по ночному городу, красоту которого мог оценить только тот, кто любил скорость и ночь…

Я и она. Она никогда не боялась, порой все сильнее сдавливая руль, я косился на нее. Улыбалась и доверчиво смотрела на меня. Черт возьми, а после страстные поцелуи, заглушив мотор, дикая страсть, ее нежные губы на моем члене, а после дикие, жаркие стоны, сводящие с ума нас обоих. Наша страсть, наша любовь, все наше… А сейчас это просто воспоминания, и смотря в окно на те улочки, по которым когда-то катались, все больше и больше понимал, все закончилось. Рухнуло. Нет больше ничего, настоящего нет, как и будущего с ней. Прощай… Как в ее письме, как в телефонных ночных разговорах, вперемешку со слезами….

Расплатившись с таксистом, вышел из машины и закурил. Воспоминания то и дело возвращались к инциденту час назад, когда столкнулись два такси. Из другого вышла девчонка, высокая, красивая, яркая. Странная и какая- то особенная, смотрела на меня с таким удивлением, как на зверя, переступившего черту. Краем глаза отметил, что вся сияет словно елка, дорогие вещи… Взгляд такой красивый, как и глаза, вроде юные, но видно, что в жизни что-то понимала, деньги, вот что скорее всего было ее двигателем. На секунду в голове зародилась мысль стрельнуть номерок, но тут же оборвал себя. Справка об освобождении, белый билет, куда мне до ее брендовых шмоток, до этой прически, макияжа и стройных ножек. Деньги, вот что ей нужно, а у меня нет ничего. Зек-вот кто я был.

Шагая в сторону дома, на секунду затормозил у цветочного магазина. Я не любил цветы, точнее любил, но дарил редко, Аленка твердила, что ей ничего не надо, а я не верил. Осыпал всем, поездки за границы, золото, платина, бриллианты, все это в прошлом, сейчас ничего нет… Усмехнулся и отшвырнул сигарету, какие цветы, ими ничего не изменишь, ничего уже не изменишь, даже себя я уже не смогу поменять, никогда и ни за что. Тюрьма наложила свой отпечаток, отпечаток зверя… Чикаго больше нет, зато есть зверь, раненый, озлобленный, с ненавистью, голодный до правды и до людского предательства, в чем- то ненавидящий весь мир и все больше понимая, что не зря. Все осталось в прошлом. Я понимал, что надо было вначале к матери поехать, так она ждет, но решил, что поеду чуть позже, пару часов еще надо прийти в себя, просто в глаза посмотреть, ни ей, а сыну. Он меня не забыл, каждый разговор, когда я его слышал, просил по видеосвязи поговорить, я вроде, как и мог, а вроде не мог. Понимал выше это моих сил смотреть на него в инвалидном кресле и знать, что я здесь. Я словно волк выл на луну каждый раз смотря на него, видел свою ошибку, понимая, что из -за меня все, что не рядом был, уберечь не мог…

Достал еще сигарету, покрутил в руках и решительно сунул обратно. Не хотелось ничего, знал, что это когда-то случится, только старался об этом не думать, а сейчас все отчетливее понимал, какие- то минуты и все… Мы увидимся… Три года не видел ее, не ощущал запаха, не касался нежных рук, а сейчас… Сейчас просто вдохну аромат некогда любимых духов и на этом все. Она давно не моя женщина, у нее своя жизнь, свой мужчина, еще один ребенок…

Я нервно сглотнул, винить никого не было смысла, срок в девять лет со свиданками раз в три месяца, не каждая выдержит, а Алена очень любила секс. Любила быть хрупкой, женственной, хотела силу и защиту рядом, перенесла такой удар с сыном. Я понимал ее, хоть первое время боялся выхода, боялся что разорву ее и этого мента, боялся что не переживу, но пережил… Закалился еще сильнее и понял, любовь матери и детей, будет вечной, а мужья и жены все приходящее и уходящее. Как бы кто ни клялся в вечной любви и верности, ничего не бывает вечным. Аленка, Аленка, а ведь мы венчаться хотели. Девочка моя… Шесть лет прождала, а еще три года не смогла. Сломалась.

Девять лет прошло, девять… Вот сейчас я возвращаюсь домой, точнее уже не домой, а иду в гости к бывшей жене, увидеть ее не для того, чтобы разорвать их с новым мужем, как порой думал, а просто увидеть, узнать про сына и сделать все что в моих силах, поднять его на ноги. Быть рядом с ним, он ни в чем не виноват, он не должен был рассчитываться за мои ошибки. Он и мама-мое все, самые близкие и родные, что у меня есть, кто со мной.Знакомый подъезд, войдя с молодой женщиной и девчушкой лет пяти, попридержал им дверь. Все кончено почти поменялось, но многое осталось прежним. Зашел в лифт и нажал знакомую кнопку.

Выйдя на некогда знакомом этаже, неуверенно сделал шаги к двери. К двери, столько лет прошло, а ее не поменяли. На секунду закрыл глаза, вспомнил, как Алену свою через порог этой квартиры в белом свадебном платье переносил. Вспомнил, как счастливы были… Я и она, моя любимая…

Сердце учащенно забилось. Хватит лирики Чикаго, нет никакой любимой, ничего нет. Это просто дверь, обычное железо, как и ты. В тюрьме, часто лежа на шконке с закрытыми глазами, думал. Думал о том, что не только цветные, а вообще какие- либо сны перестали сниться. Даже кошмары и то не снились, будто душа умерла, ведь для зека так важно чтобы его кто то ждал… Женщина, любимая, кто-то развлекал себя разными способами разводя девчонок, кто-то заранее уже знал, что ограничен в выборе и хватает первое попавшееся, ну, а я знал точно одно, что с ее уходом я буду один. Знакомится ни с кем не хотелось, давать нелепые несбывшиеся обещания тоже, ведь я знал по выходу, что мне никто не нужен. Мать и сын…

Я был всегда таким, если мое все для него сделаю, отдать не сумею, но все -таки сумел, решетки сделали свое дело, я не мог ни на что повлиять, да и запретить ей тоже ломая жизнь…

Рука нажала на дверной звонок, еще немного, еще минута и… Откроет ее муж, конечно он знает обо мне, как и я знаю о нем. Следак… Лучше никого найти не могла, аж тошно становилось, что мой сын растет с мусором. Я не говорил, что стремлюсь в блатной мир, что понятия стали моей жизнью, но ментов не любил и до тюрьмы, не скрывая этого никогда. Я вырос во дворе, дрался всю дорогу и можно сказать сам себе прокладывал дорогу в жизнь. Помог Михалыч, однажды я, слоняясь с такими же, как и я разбил стекло в его машине, намереваясь вытащить магнитолу, он спалил, но вопреки всему не отвел в детскую комнату, а внимательно оглядев меня и отчитав что так делать нельзя, пригласил к себе в секцию.

Помню свои первые эмоции, когда увидел боксерскую грушу, перчатки и совсем других ребят, чем мои друзья. Ни то чтобы у меня была такая плохая компания, просто жили, как все, больше выживали чем жили. Нехватка денег, папа работал, как мог, но частенько выпивал после работы с мужиками, маме все это жутко не нравилось и начинались скандалы, а я чтобы в свою очередь все это не слышать, просто убегал на улицу.

Где слонялся по улицам, строил шалаши, рано начал пить курить, мотоциклы, девочки… Только выиграв первый раз бой, я осознал какой счастливый билет мне выпал, как могла бы повернуться моя жизнь не окажись Михалыча рядом….

–Кто там? Теть Валь вы, одну секунду!

Твою же мать, этот голос, шелестящий, нежный, мелодичный, моя девочка любимая… Решительно тряхнул головой. Не любимая она тебе больше Артем, все хватит, забудь. Нет ее в твоей жизни, это просто мать твоего сына, женщина с которой, как ни крути, а общаться мы должны, с которой нас столько много связывает…

Она так внезапно, быстро распахнула дверь, что я сам не ожидал. Отступил на шаг и просто молча смотрел на нее. Белокурые волосы обрамляли узкое худенькое личико, я ожидал, что она поправится после родов, но она лишь похудела еще сильнее. Большие глаза так удивленно смотрели на меня, в них читалось, что я видавший виды человек не мог даже описать… Пошатнулась и оперлась рукой о дверной косяк, блеснуло кольцо, ненавистное обручальное кольцо, которое ей на палец одел другой, навсегда отдаляя ее от меня.

–Здравствуй! -произнесла еле слышно.

Я молчал будто идиот, прекрасно осознавая, что нужно что-то сказать, но вместо этого, даже с места сдвинуться не мог. Три долгих года не виделись, три… Столько сказать всего хотелось и ненависти много накопилось и отчаяния за все, а вместо этого просто смотрел на нее. В эти родные глаза… Столько картинок, как шоу слайды перед глазами проносились, мой человек, моя женщина… Чужая, но моя, ведь сердце ее до сих пор чужой не считало несмотря ни на что. Сердце… Как я надеялся, что оно не проснется при встрече с ней, а нет проснулось, еще как….

–Здравствуй!

Хотя так и было, впервые за три года увидел ее, ту кого когда -то так безумно любил.Сам свой голос не узнавал, и себя не узнавал, как мальчишка, словно дурной пацан на лестничной клетке стою и смотрю, будто в первый раз.

–Проходи Артем, я числа перепутала, думала завтра, с Еленой Ивановной неделю назад созванивались, да с головы все вылетело, прости пожалуйста! -устало произнесла Алена.

Я шагнул в сторону коридора, переступил порог знакомой до боли, своей квартиры, где не был столько лет. Старался не вдыхать аромат ее парфюма, вообще не дышать в ее сторону. Поставив сумку на полу, посмотрел, как она закрыла дверь. Нервничает, дергается, наверное, думает, что я пришел жизнь ее ломать, только я ни, какой, то изверг, я этого никогда не сделаю.

–Чай, кофе, есть коньяк! Черт, ты голодный, наверное! Салат есть!

Она так нервничала, чуть ли не бегом понеслась в сторону кухни, а я молча вошел в ванную, помыл руки и открыв кран с холодной водой, сполоснул лицо. Такая хрупкая, тонкая, когда-то моя… Она вызывала дикое желание, обнять ее, прижать к себе, встряхнуть, забрать у этой мрази, но я знал так нельзя. Свой выбор она уже сделала.

Войдя на кухню, смотрел на ее суетливые движения, как она чуть ли не весь холодильник на стол выставляла. Руки тряслись, вся сама тряслась. Аленка…

–Прекрати Ален, я не голоден! Данька у матери?

Она кивнула, закрыла дверь холодильника и своими большими испуганными глазами, уставилась на меня.

–Да! Ася болеет, не справляюсь!

–А муж не помогает разве?

Алена прикусила губу, от меня не укрылся этот жест, на зоне действительно становишься хорошим психологом, и обращаешь внимание на все, даже на малейшие изменения в человеке.

–Помогает, но работы много! Ты коньяк будешь?

–Сядь ты, сам налью!

Я потянулся к бутылке, так есть хотелось пока ехал, но сейчас смотря на салатницу, холодец и аппетитное мясо, понимал, что кусок в горло не полезет. Все это она так заботливо готовила для своего любимого мужа, но не меня. От этой мысли злость накрывала, в дрожь бросало, и давно утихшая ревность, поднималась вновь и вновь…

Налив себе и ей, молча протянул бокал. Старался даже глаз не поднимать, не хотелось смотреть в ее глаза, не хотелось видеть в них испуг, отчаяние…

–С освобождением Артем!

Ее слова звучали вроде, как и победно, а с другой стороны, как приговор… С освобождением…

–Спасибо Алена! -глухо произнес я и залпом опрокинул в себя горячительное…

Кровь тут же забурлила, надо же, раньше мне нужно было гораздо больше, неволя сделала свое дело…

Алена села на стул, слегка отодвинулась и молча смотрела на меня.

Я же наливал еще, знал, что лучше закусывать, но о еде думать не хотелось, столько сказать нужно было, а понимал, что не скажу, все лишнее будет, но и прийти сюда, чтобы молчать, тоже глупо было.

–Что врач говорит? Какие прогнозы у Даньки?

Все- таки решил посмотреть на нее, лицо раскраснелось, при мне она особо не пила, всегда деликатно отказывалась, а сейчас, сама, первая взяла в руки стопку.

–Никаких Артем, в Израиль ехать нужно, деньги на это нужны, большие деньги! Где их взять?

–Квартиру продать!

Алена широко распахнула глаза.

–А жить где?

–Муж не заработал, или честный мент?

Она побагровела, но удержала лицо.

–Артем, я, понимаю, как это выглядит! Мы живем в твоей квартире, и, конечно, это ужасно, но…

– Не бигуди! -грубо перебил ее я. -Мне не жалко, дело не в этом, ради Даньки квартиру надо продавать, я если надо и дом наш с матерью продам! Пусть твой подсуетится, жилье подыщет, тем более у вас малая растет!

Алена молчала, а я, не дожидаясь ее, выпил коньяк и поморщился… Злость накатывала все сильнее.

–Снимать с маленьким ребенком? -еле слышно спросила она и отпив, тоже поморщилась.

Я протянул ей бокал с морсом, смотря на то, как она краснеет все сильнее.

–И что? Лучше смотреть на его мучения? Отлично ты сказала! С маленьким ребенком снимать, у тебя один ребенок получается?

Алена, даже ни сделав ни глотка, поставила бокал обратно на стол.

–Артем ты чего? Я просто неправильно выразилась!

–Все нормально Алена, правильно ты выразилась! У вас дочь, Данька не его сын, так зачем же что-то делать! Только для меня, он дороже всех на свете, и я тебе сказал, скажи своему и ищите жилье! Квартира пойдет на Данино лечение!

Алена молчала, из красного, ее лицо побледнело, было видно, что ей неприятен этот разговор, но она и сама понимала, срок не вечен, и рано или поздно, это должно было случится…

–Прости! Я сама не своя, проблем много, я поговорю с ним! Правда прости!

Резко встала, и задев локтем бокал, уронила его на кафельную плитку. Осколки разлетелись по ней моментально. Алена, взмахнув руками, потянулась за веником и совком. Принялась сметать их, не поднимая на меня взгляда, а я, наоборот, во все глаза смотрел на нее. Она далеко не счастлива… Нет… Со мной выглядела лучше, счастливая, уверенная в себе, в платьицах, а сейчас… Какая-то нелепая кофта, протертые джинсы, да черт возьми, и в них она была прекрасна, самой красивой женщиной на свете, только все равно все не то, не та Аленка… Даже когда ко мне на зону приезжала, другая была. Краше, счастливее… Аленка, моя Аленка, что же ты натворила то…

Сам не понимая, коньяк ли это, нехватка женской ласки, или дикость, безумная тяга к ней, встал, и взяв ее за плечи, тут же прижал ее к стене. Совок и веник, выпали из ее рук, она не шевелилась, просто стояла и смотрела на меня, как завороженная в мои глаза. Словно знала, это должно случится, словно сама этого ожидала, непроизвольно, боясь себе признаться в том, что не умерло еще ничего, а ведь по глазам я читал, не умерло, моя она девочка, только моя… Нет Артем, ее трахает каждую ночь другой, она жена его законная, она ему ребенка родила, а ты никто, больше никто… Просто бывший муж и все.. Отпусти ее придурок, отпусти, пока не поздно.

–Если бы ты знал, как я скучала! Я тысячу раз пожалела обо всем! Я безумно скучала, слышишь безумно!

Тонкие руки обвились вокруг моей шеи, сама подалась вперед, в этот момент словно отключили мозг, мои ладони грубо сжали ее талию, вдохнув аромат женщины, своей женщины, жадно, до одури впился в ее губы… Я не знал пожалею ли об этом или нет, но дикий стон сорвавшийся с ее губ, говорил лишь обо одном, она не забыла силу моих рук, не забыла, как я брал ее когда-то у этой стены, как она вся и без остатка была моя, прошло столько лет, а ее хрупкое тело, до сих пор таяло в моих руках.. В висках билась лишь одна мысль» моя…Только моя сука, несмотря на все, она моя… Лишь моя, как бы я ни старался в себе задавить все, мысли и воспоминания говорили об обратном, я зависим, я не могу без нее и возможно сейчас произойдет безумство, но лучшее, что было со мной за последние годы…»

Я уже не остановлюсь, чего бы мне это не стоило, даже если ее ублюдок мент, придумает тысячу причин закрыть меня вновь, я трахну ее сейчас, грубо и жестко, как только могу, как только хотел все эти годы, прямо сейчас, прямо здесь, вот у этой гребаной стены… Свою женщину, свою бывшую жену, но сейчас она моя и плевать на все… Только моя…

Глава 4

[ЯНА]

–Может, расскажешь кто тебе дурь продает?

Я смотрела в его холодные, лишенные каких, либо эмоций глаза. А он словно в нетерпении, барабанил пальцами по столу.

–Как долго, я должен ждать ответа Яна?

Я пожала плечами.

–Я не понимаю, о чем вы Анатолий Максимович!

Верестов криво усмехнулся.

–Ты хочешь, чтобы я матери все рассказал? У нее сердце, тебе ее не жаль? Хотя если ты схватилась за кокаин, думаю тебе уже никого не жаль девочка!

Я молчала. У мамы, действительно были неполадки с сердцем, и я безумно сильно переживала за это, ни находя себе места. Ублюдок, знал на что надавить, прекрасно понимая, как мама отреагирует, узнав о моем пристрастии к ореху.

–Нет не хочу! Это вам Анатолий Максимович ее не жалко, раз рассказывать пойдете!

На лице Верестова заходили желваки, он грубо выругался, но тут же взял себя в руки.

–Если бы я не любил Аллу, я тебе клянусь, твоей ноги бы в моем доме не было! За все твои выходки Яна! Ты живешь здесь, и пользуешься всеми привилегиями, только благодаря Алле, мне своих недоумков хватает! За тобой, я подтирать сопли, явно не намерен !

Я прищурилась.

–Вот вы, как о родных детях то! Нехорошо Анатолий Максимович, очень нехорошо!

Верестов вновь выругался.

–Дай мне живо координаты поставщика, и катись отсюда! Но учти, Яна, еще одна такая выходка, я тебя в рип центр положу, будешь лежать в клинике для наркоманов, если не поймешь!

Как ни странно, но внутри меня ничего не дрогнуло, я не понимала, то ли действительно на меня так кокаин влияет, то ли мне просто все так надоело, но его угрозы совсем не действовали на меня.

–Зачем вам его координаты? Вы знаете, я с дилерами, особо не знакомлюсь! Да, и они люди весьма осторожные, телефоны кому попало не дают!

Верестов с такой злостью смотрел на меня, что я понимала, будь его воля, и он бы испепелил бы меня своим взглядом, а еще лучше взял бы и об стол головой ударил, но он сделать этого не мог, поэтому изо всех сил сдерживался.

–Почему- то я тебе не верю!

Я откинулась на кресле, стараясь сохранять серьезность.

–Ваше право, Анатолий Максимович, я говорю чистую правду! Название клуба могу сказать, а, как его найти и как его зовут, тем более номер телефона не знаю! Установите слежку, вы же всемогущий!

Верестов, побледнел, а затем покраснел, было видно, что его терпение на пределе, а я если честно этого только и добивалась. Конечно, понимала, что маме тяжело без меня будет, но он ее в обиду точно никому не даст, а мне здесь не место. Я просто с ума сойду, если стану женой Тамаза, худшей участи, не придумаешь. Я не мама, не смогу терпеть чтобы меня затыкали. Да и не лежит к нему ничего. Секс, это конечно прекрасно, но… Я помню, как в Лешку была влюблена, как когда он меня первый раз обнял, вся дрожала в его руках. А с Тамазом, было все по-другому. Грубо, жестко, но то, чего я хотела, я не получала. Мне было невыносим понимать, что у него не так, несмотря на всю жестокость свою, он действительно ко мне проникся, а я ему дать кроме, того, что ноги перед ним раздвигала, ничего не могла.

–Ты свободна Яна! Надеюсь, ты все поняла и не настолько безнадежна, что без врачебной помощи не справишься!

Я лишь фыркнула, и ни говоря ни слова, пошла к двери. Я сама не знала, безнадежна я или нет, но почему-то в голове, все действительно, сильнее и сильнее, билась мысль, раздобыть кокаин.

Я не знаю, сколько прошло времени, но к вечеру, мне стало совсем невыносимо. В голове будто дятел засел. Очень нужен был орех, позарез. Я, даже представить не могла, что у меня начнется ломка, самое страшное слово для наркоманов. Черт возьми, Яна, да что ты несешь, ты не наркоманка, далеко не наркоманка, даже думать так не смей. Встав с кровати, нервно зашагала по комнате, пытаясь отвлечься, убедить себя окончательно в том, что я не зависимая. Вытянув вперед руки, с ужасом отметила, что они трясутся, но тут же, как бы не звучало это масло масляное, постаралась взять себя в руки. Все будет хорошо, все хорошо, это пройдет… Села обратно на кровать, пытаясь переключить мысли, и на ум ничего не пришло, как сегодняшний мужчина. Артем… Как из моего сна, что за совпадение то такое? Наверное, я его больше никогда не увижу, да может и к лучшему, я явно его не заинтересовала. Хоть и смотрел так испытывающе, неистово, а потом я куда -то делась, растворилась в своих мыслях, и все. Закрыла лицо руками, всю трясло, стало на минуту страшно, а что, если я правда без помощи врачей не обойдусь? Нет, бред это все, я очень сильная, я справлюсь.

Я провалилась то ли в бред, то ли в сон, когда очнулась, за окном уже был вечер, только мне было наплевать и на погоду, и на все. Мне становилось хуже, жутко болела голова будто после похмелья, тряслись руки, и страх какой-то подкатывал, непонятный, липкий, будто что-то плохое случится. Еле встав, принялась набирать Эдику, но, как, назло у сученыша, были отключены все телефоны. Матерясь по дороге, еле дошла до ванной, и уставилась на себя в зеркало. Я похудела, заметно похудела, и, конечно, это было хорошо, но, с другой стороны, я стала излишне худой. Мало ела, почти не спала… Неужели… Ударила ладонью по раковине, выть хотелось, знала, что нельзя ехать в клуб, что Верестов действительно расскажет матери, еще если и Тамаз узнает, а хотя я понимала он уже знает, мне несдобровать, но желание увидеть белый порошок, было настолько сильным, что все тело ломило от боли в прямом смысле. Я понимала если сейчас передо мной, не, окажется, дорожка, я просто сойду с ума, упаду на пол и буду валяться не сумев встать, как бы я не хотела это признавать, но это уже стало сильнее меня, гораздо сильнее чем я предполагала.

[АРТЕМ]

Я не был никогда монахом, и знал, что женщинам это всегда нравилось. Уют, держаться за руку, все это было прекрасным, но когда острые ноготки прохаживались по моей спине, а желанный женский стон с моим именем на губах, звучал все громче, ощущения были непередаваемыми… Одеяло к чертовой матери, валялось на полу, как и все и ее и мои вещи, но нам обоим было плевать на это. Разгоряченные, дикие от страсти, мы оба не знали сколько времени прошло, только знали одно, что сейчас вечер. Алена лежала на моей груди, безостановочно целуя ее, а я пальцы запустив в ее белокурые волосы, перебирал их, чувствуя с одной стороны столько нежности к ней, а с другой дикое непреодолимое желание, вновь ворваться в ее тело и трахать с новой силой.

–Он тебя так не трахает? -резко спрашиваю ее я, хватая за волосы.

Я хорошо знаю, как ей нравится, ее вкусы не изменились, как была неутолимой сучкой, так и осталась. Ее глаза темнеют от страсти, она до ужаса любит секс, любит грубость, ей нравится это, ее заводит. Приподнимается, вырвавшись из моих и садится на меня сверху, глаза все также продолжают гореть.

–Ты недотраханная!

–Да! Он так, как ты никогда меня не трахал!

Закрывает мой рот своими алыми губками, и тут же во всю длину садится на мой член. Черт возьми сука, какая же она вкусная, узкая, как в ней хорошо. Как я скучал по ней… Обхватываю ладонями Аленку за попку, и прижимаю к себе сильнее, чувствуя, как член пульсирует в ней. Громко вскрикивает, откидывается назад, и движениями, дикими, быстрыми, динамичными, двигается на нем.

–Ты не изменилась сучка!

Мои пальцы перемещаются к холмикам ее груди, касаются загрубевшими подушечками пальцев ее сосков. Так напряглись, хочется думать о том, что, когда этот ублюдок касается их, они так не стоят. Громко вскрикивает, и тут же замирает на мне. Черт возьми, из соседней комнаты, раздается детский плач.

–Я сейчас! Прости!

Соскочив с меня, на ходу одевает трусы и бежит к ребенку, а я лежу на кровати, прикрыв глаза. А я и забыл, она не моя, и ребенок это не мой, она чужая женщина, замужняя, не моя…

Спустя полчаса, она опять лежала в моих объятьях, а я понимал, что все делаю неправильно. В голове билась мысль, встать и уйти, что это не моя женщина больше, она замужем, у нее есть ребенок, но ее тонкие руки, все сильнее переплетались вокруг моей шеи, будто путы. Не мог оторваться, и все крепче сжимая в своих руках, остро ощущал всю боль, через которую прошел, когда она вновь вышла замуж.

–Я жалею, что все так вышло! Ты мне, наверное, не веришь? -еле слышно спросила меня, заглядывая в глаза.

Я лишь молча смотрел в потолок. Какая уже разница была, верю я ей или нет, все давно закончилось, а сейчас просто страсть с головой накрыла и не более того. Оба взрослые люди, и оба это понимали.

–Артем! Ответь! Ты почему молчишь?

Поворачиваю голову к ней, хочется верить, также хочется дико целовать ее, обнимать всю, подмяв под себя не выходить из нее, даря ей все прелести грубого животного секса, как она любит, но понимаю, она на этой кровати с мужем законным спит, а я ее только здесь оттрахал.

–Тебе самой как? – Тихо спрашиваю я ее.

–Ты о чем? -Алена широко распахивает свои большие наивные глаза, которые я так любил, да и что себе то вру, я и сейчас их люблю.

Актриса гениальная, сучка, всегда такой была, только я без ума от нее, слепо влюбленный так и не разглядел в ней эту червоточину. Всю эту гниль… Хотя, может я сейчас приукрашивал, она, итак, шесть лет верно ждала меня, девки нынче поганые пошли, насмотрелся на пацанов, и по году дождаться не могли, ни говоря уже о более большом сроке. Скидываю ее руки со своих плеч, и встаю. Алена недоуменно смотрит на меня. Во все свои большие глаза.

–Артем, что не так?

–Все не так, Алена! -хмуро отвечаю ей я. -У тебя муж, ребенок, накрыла страсть, бывает, но на этом все!

Тут же кидается ко мне, но я останавливаю ее, держа за плечи.

–Не стоит, Алена, лишнее это все!

Самому больно это говорить, ведь при виде нее только рассудок теряю, мозг отшибает напрочь и трезво мыслить не могу, но знаю так лучше будет. Не стоит ворошить прошлое, к хорошему это явно не приведет. Ее всю трясет, ресницы дрожат, слезы ее мощное оружие, но меня уже не проведешь. Решительно встряхиваю ее.

–Хватит, Алена! Ты чужая женщина, замужняя! Так веди себя достойно!

Она нервно закусывает губу, а я, отпустив ее, принимаюсь одеваться. Только хуже себе сделал, знал ведь, что так нельзя, но не удержался, набросился на нее словно голодный зверь, и дело даже было ни в том, что бабы давно не было, а лишь ее до ужаса хотел, до ломоты в костях. Любил я эту ведьму, и любовь эта бл..ская никак отпускать меня не хотела.

–Ты же не можешь без меня Артем, как и я без тебя, я знаю это!

Все это, так тихо произносит, с надрывом, будто фразы из дешевых мелодрам, а у меня кровь в венах закипает. Да не могу я без нее, ну и что с того… Она все сделала, боль мне такую причинила, что я семь кругов ада проходил, пока она с ним в кровати кувыркалась. Дрожь берет и тут же дикая ярость, понимаю, что уходить надо, пока дел не натворил, а в этом я мастер.

–Ошибаешься! -как можно холоднее произношу я. -Я документы подготавливать к квартире буду! Так что скажи своему, раз уж он такой честный мент, пусть воровать учится!

Алена вспыхивает, а я разворачиваюсь, и иду в коридор, от всего что когда-то мне было таким родным, близким, от нее… Теперь здесь все чужое, пустое и не мое.

Я знал, что она не бросится вслед, не дай Бог, соседи увидят, что о ней подумают. Что она, что теща моя, в кавычках любимая, всегда первыми, лучшими, стремились быть. На улице не просто накрапывал, а уже начинался сильный ливень. Во тебе и конец июля, хотя питерская погода, что с нее взять. Нужно на вокзал ехать, и оттуда к матери, там она и Данька, под Питером. Данька… Единственные люди кто сердце мое грели, он и мать. Алена? Тело мое лишь согрела, а в душе, как зияла дыра огромная, так и осталась, никакие заплатки не помогут. Слишком сильный диагноз был, когда переломал себе все, упав с высоты своих иллюзий. Знал, что дождаться сложно, но не хотел верить, что это меня когда -либо коснется. Думал выйду, и все по новой будет, вот только по новой уже никак. В прошлом я боец, чемпион, а отныне обычный зек со справкой в руке и не более того. Медленно подошел к остановке, несмотря на то что лето, из-за дождя темно, мрачно, сыро. Хотя может я приукрашивал, это в душе у меня так было. Выругавшись, закурил, ни на ту остановку встал, нужно на другую сторону. Матеря проклятый дождь, принялся переходить дорогу, как внезапно замер. Всегда, реакция была хорошая, и от ударов отворачивался и в нокауты не попадал, а тут… Прямо на меня с бешеной скоростью, летела, нет не летела, а именно неслась дорогая иномарка…. Сука… Рванув с места, я в считанные секунды, успел проскочить перед ней, а машина по всей видимости, потеряв управление, завертелась юлой и со всей силы врезалась в столб. Сигарета выпала из рук, народу поблизости никого, в такую погоду, хозяин собаку из дома не выгонит, да и район у меня обычный, тачка явно дорогая, не местная. Понимая, что лучше не ввязываться и дождаться своей маршрутки, я постоял пару секунд и решительно направился к тачке, зная, что по-другому не умею… Подойдя к ней, распахнул дверь, на сидениях полулежала девчонка. Вот же черт… Бампер в хлам, но ни это было страшное, девчонка была без движения. Вытащил ее из салона, и подняв на руки, едва не уронил. Такого просто быть не могло, сейчас на моих руках, лежала та самая пафосная леди с высокомерным взглядом, которая так презрительно смотрела на меня, когда наши такси столкнулись. Вошел на остановку, под козырек, и опустил ее на лавочку, понимая, что на ней кроме пару ссадин и царапин ничего нет. Огонь девчонка, в рубашке родилась… Приподнимаю ее за подбородок, почему-то ощущая такое дикое волнение, которое в свое время один раз в жизни ощущал, перед своим первым боем. Она приоткрывает глаза, и мутным взглядом смотрит на меня. Глаза такие красивые, умные, серьезные, да и сама хорошенькая, только в тоненьком платьице, дрожит вся. Стаскиваю с себя куртку, и накидываю на ее плечи.

–Ты мне снишься Артем?

Вздрагиваю… Голосок такой приятный, слегка хрипловатый, но красивый… Артем… Откуда она знает, как меня зовут. Ах да, таксист же ко мне обращался по имени, пока ехали за жизнь разговорились, тоже сидел, а, как говорится, рыбак рыбака видит издалека. Надо же, имя мое запомнила, кукла такая…

–Нет не снюсь! Надо гайцов вызывать подруга! Машина твоя в хлам!

Хлопает, явно искусными ресницами и криво улыбается.

–Да, и похрен, главное, ты рядом! Забери меня отсюда!

Я во все глаза смотрю на нее. На сумасшедшую не похожа, хотя взгляд явно безумен, алкоголем не пахнет, хватаю ее за руки, и смотрю на вены, но они чистые. А с ней явно что-то не так.

–С тобой все хорошо девочка? Ты под чем? Ты меня явно с кем-то спутала! Может сотрясение?

По -хорошему нужно скорую вызвать, но сейчас менты приедут, и опять я. Но уйти, и оставить ее в таком состоянии, я не могу, не по мужски это, да и нужно разобраться что с ней, никогда я еще такого сияющего блеска в глазах, как у нее, ни у кого не видел.

–Не уходи! -еле шепчет она. -Я не билась головой, просто ты мое спасение, ты приснился мне!

Закидывает ногу на ногу, и смотрит на меня, а я впервые теряюсь, у нее явно не все в порядке с головой.

–Где ты живешь?

–В коттедже, далеко отсюда! Не отвози меня туда! Как ты не понимаешь, там он…

–Кто он?

–Верестов, тиран и урод! Я не мать, я не хочу всю жизнь прогнувшись жить!

От услышанного темнеет в глазах, конечно, Верестов, это не такая уж редкая фамилия, как,Не пей пиво, или Лисий нос, но все же.

–В коттедже где именно?

Мой голос срывается, почему-то заранее уже знаю правду, и совсем ее слушать не хочу.

–В Зеленогорске! Не проси, я не поеду домой, ни за что! Слышишь?

Ее глаза внезапно наполняются таким отчаянием, а у меня бешено стучит сердце. Отец Аркадия, тот из-за которого я всего лишился, из-за этих мразей, я отца потерял, и сын стал инвалидом. Дикая злость в душе поднимается, ненавижу всю эту проклятую семейку.

–Кто ты ему? -грубо спрашиваю я.

–Падчерица!

Стискиваю челюсти. Вот значит, как оно… Падчерица Верестова так на машине гоняет, а если бы сбила кого то, конечно она об этом не думает, ей же все можно. Золотая молодежь… С такой ненавистью смотрю на нее, в ее большие глаза.

–Если, тебе больше помощь не нужна, я пошел! Мне некогда!

Знаю, что лучше уйти, иначе хуже будет, я даже словами описать не могу, как я ненавижу их всех, этот проклятый род.

–Нет, не уходи!

Протягивает мне руку, но я грубо сдергиваю с нее свою куртку, и одариваю презрительным взглядом.

–Научись ездить овца тупорылая, ладно себя погубишь, не дай Бог кого-то!

С этими словами, быстрым шагом иду к остановке, меня всего трясет, еще остался бы на секунду и точно убил бы ее на месте. Они все одинаковые, абсолютно все, все их проклятое семейство… Останавливаюсь отдышавшись, и сам не зная зачем оборачиваюсь, она встает с лавочки, и тут же пошатнувшись, падает навзничь на асфальт… Вот же черт….

Глава 5

[АРТЕМ]

Черт возьми, так и знал, что эта семья, не оставит меня в покое, а будет преследовать, высасывая из меня всю душу. Молодой доктор хмуро смотрел на меня.

–На остановке говорите нашли ее!

–Да, я уже тысячу раз объяснял! Я могу быть свободен?

Врач ухмыльнулся.

–Я в полицию вообще обязан о таком сообщить, а еще она имя ваше безостановочно в бреду повторяла, как вы мне это объясните Артем Сергеевич?

Я пожал плечами.

–Мало ли кого она зовет, меня что Апполлинарий или Витас зовут? Артем-довольно распространенное имя! Может так парня ее зовут? Хотите вызывать ментов, вызывайте!

Он молча смотрел на меня, а я чувствовал дикую злость, разливающуюся по венам. Что за черт…

Как я этих мразей ненавижу, знает один Бог, и еще девчонка эта… Артем… Чушь такую несла…

–Вы можете быть свободны! -наконец выдавил он из себя.

Я, не говоря ни слова, встал, и направился к выходу. Всего трясло, старался не думать о ней, да мне плевать что с ней вообще будет. Кто она мне такая? Идя по коридору, все больше и больше злился на себя, что не кинул ее там. Глаза ее словно пелена, накрывает вновь и вновь. Такие… Смотрела так, словно с диким отчаянием каким-то. Остановился, смотря на свои пальцы, они дрожали, также дрожали, когда за подбородок ее трогал, что за черт происходит. Понимаю, конечно, что только откинулся и секса не хватает, но здесь явно что-то большее было, а что и сам не знаю.

Только сейчас понимаю, что стою у палаты токсикологии, а дверь приоткрыта. Ноги сами меня заносят туда. Рядом с больничной кроватью стоит медсестра, склонившись… Над ней. Лицо бледное, а глаза ярким лихорадочным светом блестят. Косится в сторону и смотрит на меня, а я на нее. Я так и стою, прислонившись к косяку, а она лежит и смотрит. Что-то внутри давит, а что сам понять не могу. Молодая она еще совсем, хоть и выглядит старше, но наркотики делают свое дело, я на строгаче много наркоманов повидал. Страшная у них жизнь, хоть ты в золоте, хоть в алмазах, ничего не поможет если силы духа нет внутри. Если плотно подсел, надеюсь она не такая.

–Мужчина, вы кто? Посторонним здесь делать нечего! -тут же налетела слишком ярко накрашенная для больницы медсестра.

Девчонка слегка приподнялась.

–Он не посторонний, оставь нас, я отблагодарю!

Глаза медсестрички сверкнули алчным огнем. Она кивнула и быстро пошла к двери, обдавая меня запахом приторных духов.

Я так и остался стоять у двери, смотря на девчонку.

–Спасибо! -тихо произнесла она.

–За что?

–За то, что, не бросили!

Сейчас она была не такая вульгарная, а какая-то потерянная, с капельницей в руке. Слабая и беззащитная, беспомощная такая, как котенок. Тут же усмехнулся про себя, странно что во мне какая-то лирика вообще пробудилась.

–Дура ты!

Понимал, что это очень грубо, но я был таким человеком, тюрьма школа жизни. Уход Алены сделал свое дело, и мне, казалось, хотя я больше понимал, что не казалось, а так и есть. Изменить меня уже ничего не могло. Холодный, нервный, зачастую грубый, я сейчас смотрел в эти красивые такие детские глаза. Наивные добрые, без этого платья и боевого раскраса, ей намного лучше было. Девчонка совсем еще.

–Ты давно на наркоте?

От своего вопроса не по себе стало. Сволочь… Почему-то я был уверен, что ее отчим зачастую виноват, что эта куколка сидит на орехе.

–Я Яна!

Я усмехнулся.

–Я не знакомлюсь с тобой, я тебя про наркоту спросил!

Яна обхватила тоненькими ручками плечи. В ее лице читалось отчаяние, словно она прожила тяжелую жизнь, а не была совсем юной девчонкой.

–Как погиб мой друг! Недавно! Не могу справиться с потерей!

Я молча смотрел на нее, не понимая почему внутри меня что-то всколыхнулось. Ревность… Тут же разозлился на себя, вот я дурак, совсем с ума сошел. Я ее едва знаю, какая ревность, зачем она мне нужна. Какой-то бред сумасшедшего несла, но это не главное, главное что я в глазах этих нежных, но в то же время таких бл..ских терялся. Может это после тюрьмы, так трахаться хотел?

На всякий случай отошел от нее, продолжая смотреть в эти глаза. Хорошенькая такая девочка, только уходить надо, и я это каждой клеточкой, каждым мускулом чувствовал.

–У вас тело красиво! Занимались?

Я усмехнулся. Голос ее с одной стороны тоненький, как колокольчик, а с другой словно нож по живому задевал. И ведь кто-то трахает эту хрупкую красотку? Изо всех сил гнать от себя эти мысли старался. Шумно выдохнул, ну все хватит лирики, уходить нужно.

–Занимался! Когда-то в прошлом! Мне пора идти! Давай береги себя подруга!

Решительно, направился к двери вообще стараясь не оборачиваться, а обернуться хотелось до ужаса. Почему-то подойти хотелось к ней, волос ее черных, как смоль коснуться, но знал, что нельзя. Она из этой гнилой семьи, которую ненавижу больше всего.

–Может номер свой оставите?

Резко затормозил, словно не понимал, что происходит, а когда я не понимал мне это жутко не нравилось. Я до тюрьмы рос по понятиям девяностых, как отец воспитывал первым, сильным всегда быть, а в тюрьме вообще все изменилось. Попадая за решетку, ты другим человеком становишься, каждое слово ценишь и взвешиваешь, прежде чем, что-то сказать, поэтому у меня все рассчитано было до мелочей. Жил словно по внутренним правилам, а тут что-то дрогнуло. И ведь не двадцать уже, да и раньше так ничего не дрожало. Лишь Алена была особенной женщиной в моем мире, но вот именно что была. Сегодня, когда трахал ее, понимал, страсть да с головой накрыла, но ни тот она уже человек, совсем не тот. Обернулся. Яна смотрела на меня своими глазами, полными какого-то отчуждения что ли, словно из другого мира, где мне место не было.

–Зачем?

Хрипло так спросил, голос свой не узнавая, просто смотрел на эту девчонку, беспокойство какое-то за нее ощущая, словно чувствовал, она никак Верестов, и вся эта поганая конченая семейка.

–Просто! -пожимает плечами, и внезапно пытается улыбнуться.

Улыбка выходит слабой, из руки торчит капельница, что делает ее еще больше ранимой и беззащитной.

–Просто не стоит! -все также хрипло отвечаю я.

А у меня ведь даже и телефона нет, да и не нужен он мне пока, как и она не нужна.

–Бросай это дело дурочка, тебе рожать еще!

Разворачиваюсь, и словно пацан малолетний, выбегаю, нет правильнее подобрать вылетаю в коридор. Ненавижу эту семью и ее заочно ненавижу, пусть все сдохнут мрази, мне до них дела нет…

[ЯНА]

Мне бежать за ним хотелось, сорваться, иглу эту из рук выдернуть. Почему-то чувствовала, это он, кто приснился, кого так ждала долго, о ком девчонки ночами мечтают. Вот именно тот мужчина с кем быть хочется, но понимала какая я глупая. Сейчас точно пошлет оттолкнет меня. Упала на подушку и закрыла глаза. По щекам предательские слезы потекли. Почему я не разбилась, или не сдохла от передоза… Я Лешке жизнь сломала, Дианке, а теперь моя по швам трещит. Как хрустальная ваза разбилась, а я ее все склеить не могу, да и не получается… Глаза его такие особенные серьезные, что-то екнуло в груди и отпускать не хочется, но в то же время понимала, что накрутила себе сама что-то. За меня уже все Верестов решил, быть с Тамазом. А может оно и к лучшему? Жить к нему перееду, чтобы рожи эти мерзкие не видеть, ни Ангелину, ни брата ее. Ненавижу всех их… Сама не заметила, как в сон провалилась. Очнулась от грубых прикосновений, и тут же распахнула глаза. Дико застонать хотелось, и в сон обратно рухнуть. На стуле рядом с больничной койкой, сидел Тамаз. Его красивое лицо было перекошено от ярости, и я понимала, что спасает меня от того, что он меня не скинет с кровати, игла в моей руке.

–Ты что творишь сука? -сквозь зубы процедил он.

На его лице ходили такие желваки, что внутри меня сжалось все. Есть что-то у него ко мне, может даже больше, чем есть, только вот у меня пустота, до сих пор смерть Леши перед глазами стоит. А еще почему-то опять в голове вспомнились глаза вчерашнего мужчины. Такие холодные, но в то же время серьезные, жесткие. Я вчера с ужасом понимала, что до одури хочу его прикосновения ощутить. Страшно, стало, от своих мыслей дурных, но ничего не могла с собой поделать. Он меня спас, а еще случайность, такая совпадение, что вновь он рядом оказался.

–Я чуть с ума не сошел! Ты давно на орехе? Соврешь не посмотрю ни на что!

–Убьешь? -усмехнулась я, с вызовом смотря Тамазу в глаза.

Он закусил губу, мы оба понимали, что один его удар, и я рассыплюсь.

–Я тебе сука вопрос задал!

Я устало выдохнула.

–Давно!

–Ты почему овца, мне не сказала?

Я попыталась сесть, рука до ужаса затекла и болела, на ней растекся внушительный синяк.

–Зачем? Тебе есть разница?

Тамаз яростно сверкнул глазами, грубо схватил меня за руку, за запястье, так схватил что руку сильнее заломило.

–Ты мне больно делаешь! Отпусти, живо!

–Потерпишь сука! Тебе кто продает? Обсос этот?

Я молчала, сдать Эдика означало одно, я больше не увижу ореха, а еще Тамаз его убьет, в прямом смысле слова переломает, если не на кладбище отправит.

–Нет! Я не помню кто продавал! Я с барыгами не знакомлюсь!

–А с кем ты знакомишься?

Его пальцы до такой силы сжали мое запястье, что мне, казалось, я завою, но я держалась, изо всех сил.

–Со всеми кроме барыг! Доволен?

–Тварь!

Он толкнул меня, и я упала обратно на подушку, а сам выругавшись подошел к окну. Высокий, красивый, с идеальным телом, Ангелина сходила по нему с ума, просто слюнями давилась, или ссала кипятком, я даже не знала, как правильнее сказать. Да что там Ангелина, многие красивые женщины заглядывались на него, что он нашел во мне я не знала. Они были гораздо лучше сложены, и красивее меня. Я тяжело вздохнула, пытаясь сфокусировать свой взгляд на потолке. Ладно, бы я просто выеживалась, но я говорила искренне, он мне был не нужен, я не чувствовала ничего, и до ужаса боялась, прожить так свою жизнь. Не с тем, не любя, так и не познав этот взрыв, о котором мечтала. Даже вчера, смотря на этого Артема, я ощутила, как хочу его прикосновения к себе, чтобы мурашки нервно пробежались по всему телу.

–Ты знаешь, есть такое чувство, когда ты все нокауты выдержать можешь, любой нокаут пережить, все пережить, а вот удар есть такой, под дых! Контрольный, от которого все рушится! Так и у меня, понимаешь, о чем я?

Я молчала, лишь слышала, как голос его срывается, и самой погано на душе от этого было.

–Я тебя Яна не отпущу! Не могу! А если еще раз ты эту дурь в руки возьмешь, я тебе эти руки сломаю, как и всю тебя! Отныне ты живешь со мной, а если ты сейчас рот свой откроешь, и нет скажешь, Верестов тебя в клинику упекет надолго! Я тебе это обещаю!

У меня перехватило дыхание, он обернулся и наши взгляды встретились. Его взгляд выражал отчаяние какое-то, дикую злость безумную, и в то же время упорство, решительность. Я понимала, он не шутит.

–Зачем тебе это? -тихо спросила я. – Я же тебя не люблю!

Тамаз взревел, как раненный зверь, и ударил кулаком в стену так, что посыпалась штукатурка, а мое сердце стало стучать в два раза быстрее.

–Мне плевать, заставлю, полюбишь! Ты моя! Не отпущу! Сегодня же мы говорим Верестову и матери твоей, что женимся, хотя бы пока жить вместе будем! Ты поняла меня?

Я молчала. Черт возьми, лучше бы Артем не спасал меня. Теперь все точно рухнуло, я буду, как в клетке с мужем тираном, ладно бы я его еще любила, но я вообще ничего не испытываю. В горле встал ком.

–Да, поняла!

– Вот, и умничка!

Тамаз сделал шаг ко мне, присел рядом, и взял за руку, уже не грубо, как в первый раз. Уставился на меня своими дикими глазами, такой зверь словно ручной порой становился со мной, обоих нас сжигал дотла, а я с ума сходила, пытаясь сбежать от реальности, утопая в кокаине. Провел ладонью по моей щеке, я не понимала, что во мне не так, меня даже не обожгло, часто рассказы слушала девчонок, как когда их касается твой человек, сгораешь вся. А мне хотелось, чтобы руки убрал, и я все понимала дело тут не во внешности, а в другом. Смотрела на него, и видела вчерашнего Артема. Страшно становилось, внутри так холодно и пусто стало, хотела за руку его схватить и умолять отпустить меня, но видела в его диких безумных глазах, что не отпустит, как бы я не просила, хоть умоляла.

–Я сейчас поговорю с врачом, а ты полежи пока девочка моя! Я тебя очень люблю безумно, моя сладкая! Больше ты никогда одна не останешься и к дряни этой не притронешься! Моя!

Его губы властно коснулись моих губ, широкая ладонь легла на затылок, а пальцы грубо вцепились в мои волосы, словно показывая, словно каждой клеточкой давая понять, я его, и ничья больше. Только его…

Угроза миновала, а может побольше заплатил, но после капельницы, я действительно чувствовала себя лучше. Сидя на переднем сидении в салоне его машины, закурила, пока он договаривался с эвакуатором, и с мастерской, по поводу моей тачки. Нервно ходил взад, вперед, а я, выкурив одну, тут же закурила вторую. С одной стороны я понимала, что будет с мамой, когда она узнает о моем пристрастии к наркотикам, но с другой, я понимала я не выдержу с ним жить, терпеть его диктаторские условия. Это не мое, не мой человек, чужой и холодный. С ним, я умру, просто погибну, он пытается защитить меня от всех не понимая, что именно сам и я валяется причиной моей гибели. В окно кто-то постучал, я вздрогнула, и тут же опустила стекло. Это была медсестра, эдакая блондинка с большим частоколом ярких нарощенных ресниц.

–Ты рекомендации забыла! -бегло произнесла она косясь на Тамаза.

Я удивленно смотрела на нее.

–Я вроде все взяла!

–Возьми! -прошипела она, и сунув мне в руки какие-то листки, быстро зашагала в сторону больницы.

Я дрожащими руками, отшвырнула сигарету, и развернула листок. Сердце застучало так, что я думала, что потеряю сознание. Перед глазами тут же замелькали разноцветные мушки, стало невыносимо дышать, и казалось ребра ломает изнутри. Даже когда Леша в которого я была так влюблена первый раз коснулся меня, я такого не испытывала.

Артем… А дальше шел номер телефона. Я скомкала в руках бумажку, прижимая ее к себе. Черт, Яна, ты сошла с ума.

[АРТЕМ]

Мама долго не могла успокоится, честно сказать, когда увидел ее, волной накрыло. Отчаяния, за девять с лишним, почти десять лет своей молодости и жизни. Сколько она выстрадала. Постарела, хоть и держалась. Она всегда у меня сильная была, даже сейчас, когда обнимала меня.

–Тема! Сынок! Ты бы хоть позвонил, я бы на стол накрыла! Мы тебя так ждали! Даньку, вот только уложила!

Я нервно сглотнул, обнимал ее хрупкие плечи, и все больше и больше ощущал свою вину, как так надолго оставил своих родных. Маму, сына… Алена… О ней вообще старался не думать, и глаза ее не вспоминать, она давно все решила за двоих, у нее своя семья, уже ребенок, я лишний в ее жизни. Страсть, минутная слабость, я умею гасить свои чувства в себе.

–Где он? -тих спросил я смотря в мамины глаза.

Она тяжело вздохнула.

–Спит! Аленка его мне отправила, да и ему лучше здесь, с нами!

Я нервно сглотнул, продолжая сжимать плечи матери, в каждую морщинку вглядывался, и с таким отчаянием смотрел на нее, в эти глаза, в выцветшие от слез ресницы. Девять с половиной лет, я сильно скучал, просил ее не приезжать, ей в этой грязи было делать нечего. Одна мать умеет ждать, и лишь она дождется, это не просто слова, а горькая суровая правда жизни, которая каждого из нас ломает изнутри. Отпустил ее, и медленно растягивая каждый шаг пошел в дом. Переступив порог того места, где вырос, где столько времени провел, почувствовал, как внутри все переворачивалось, как выть хотелось от боли, что рвала изнутри. Мать, суетилась накрывая на стол, а я молча уперся взглядом в стену, пытался гнать все воспоминания, как с отцом на рыбалку ходили, как на охоту, как научил многому. Нервно сжал руку в кулак, я даже поверить не мог, что из-за этой мрази его нет, а что еще хуже мне предстоит каждый день смотреть на своего сына инвалида, и понимать, что у меня есть малейший шанс что-то делать, если я лишь стану на тот путь о котором даже думать не могу.

–Ты с Аленой не разговаривал? -мама села напротив, осторожно смотря на меня.

Я усмехнулся, и обвел взглядом нехитрое угощение. Как они нуждались, а она еще мне умудрялась помогать, я правда от всего отказывался, но материнское сердце было трудно обмануть. Обои кое где отошли, да хотя кого я обманывал ни кое где, а много, где отошли. Дом давно требовал ремонта, и помочь было некому.

–Не о чем мне с ней разговаривать мам! -сухо произнес я, и отпил запотевшую стопку.

Нажраться хотелось до одури, только я прекрасно понимал, что лучше этого не делать, кому я что докажу, и горе я не залью. Отца не вернешь, а сына на ноги ставить нужно, как Алена про квартиру отреагировала очень мне не понравилось. Словно у нее один ребенок был, а Данька так, как и я оставался в прошлом.

–Ты ее не вини!-мама тоже плеснула себе, хотя никогда не пила, во всяком случае при мне точно. -Десять лет почти, кто дождется!

–Да плевать, мама! -я откинулся на жестком колченогом стуле пытаясь успокоиться. -Я только рад за нее, но Даньку на ноги ставить надо!

Мама тяжело вздохнула, ее вздох мне не понравился, словно надежды не было, и от этого погано на душе становилось. Неужели все крест на моем сыне поставили?

–Денег много Артем надо, очень много! У нас время такое, без денег никто никому не нужен, ты не с, пионер, лагеря вернулся, и сам все это понимаешь! Где взять?

–Мне плевать! -отрезал я. -Пусть квартиру продает!

Мама постучала пальцами по столу.

–В самом плохом районе, ну и что! Полтора миллиона она получит, а там миллиарды нужны!

–Мама прекрати! -я крепко сжал бутылку в руках, чувствуя, что она вот треснет от моих пальцев.

Такая дикая злость обуяла меня, я не мог поверить, что все надежду потеряли.

–Я все сделаю, но его подниму, он сын мой, и, если вы руки отпустили, я так никогда не сделаю! Он и ты все для меня! Что ты мне предлагаешь, смотреть на его мучения всю жизнь?

Мама вздрогнула, а я понимал, что перегинал палку, она точно ни в чем не виновата. Виноват был лишь один, я, знал, что мне нельзя драться, но свое трогать никому не позволял.

–Прости!

Налил себе еще, и отпил, не закусывая. В голове все сильнее билась мысль, выпить все, забыться обо всем, о тюрьме, обо всей этой грязи, о том, что происходит. Что вышел в никуда и ни с чем, и ничего не могу дать тем людям, которые так ждали и верили в меня. Что я обычный зек, со справкой в руке, и больше никто.

–Он тебя любит, все вырезки из журналов про тебя собрал, гордится тобой! Ты для него идеал, чемпион! Тем, сынок, не вздумай больше никуда попасть, я твой второй срок не переживу, знай это! Обо мне не думаешь, хоть о Даньке подумай!

Наши взгляды с матерью встретились, такая боль читалась в ее глазах, что ком в горле нарастал лишь сильнее. Какой же я идиот, ведь она правда не переживет, а ее мудрые уставшие глаза говорили больше, чем нужно было сказать, она прекрасно давала мне понять, что у Алены другая семья, и что случись что с ней и со мной, у Даньки никого не останется, совсем никого…

Я напился в эту ночь, сильно напился, сидел один на веранде, и пил, вспоминая всю свою жизнь, вспоминая все что было. Свою юность, друзей которых не осталось, звучное прозвище Чикаго, любимую женщину, бои… Отца, счастливую мать, рождение сына. Все вперемешку, и если в тюрьме было тяжело, то сейчас это все вспоминать становилось лишь тяжелее. Там, каждый из нас себя утешал, что выйдет и все получится, а, здесь иллюзии разбивались, рушились стереотипы и ты все сильнее осознавал, ты никто и нахрен никому не нужен. Жуткая злоба, разорвать Верестова за все, не давала мне покоя, я знал, что я сделаю это, знал, что все так не оставлю, но нужны были деньги, а еще связи. У меня ничего не осталось, кроме силы, кроме внутреннего духа, кто остался со мной. Кто единственный всегда был со мной.

–Артем!

Я резко обернулся, смотря полупьяным взглядом на мать, она, кутаясь в шаль, поближе подошла ко мне, протягивая мне телефон.

–Тебе кто-то написал! Девочка, как я понимаю?

Я нервно закусил губу. Твою же мать дурочка, какая дурочка, все- таки написала, только зачем. Да, и я дурак, поперся к медсестре давать номер. Помню, как сердце билось, как в палату вернуться хотелось, подмять это хрупкое тело под себя, мучать ее, трахать. В волосы эти, как смоль зарыться. Падчерица Верестова, надо же, словно сама судьба мне это юное создание в руки давало. Устало глянул на мать, забирая из ее рук, телефон.

–Иди в дом мам, да девочка, я скоро приду!

Мама странно посмотрела на меня.

–А почему она не приехала?

Я усмехнулся. Сказать было нечего. Куда она приедет, вся такая красивая, яркая, из другой жизни.

–Иди спать мам, мы только познакомились!

Мама устало вздохнула, и понимая, что лучше меня сейчас оставить, пошла в дом. Мама… Ведь она тоже всего лишилась из-за меня, как я виноват перед ней. Алена- никогда не нравилась ей, с самого первого дня, когда я привел ее в дом, мама молчала, она была не таким человеком, который бы стал разрушать мою жизнь, но по ее глазам, я прекрасно понимал, что она думает. Мне же наоборот, она казалась чистой и невинной, тем самым ангелом, который хочет каждый мужчина. Чтобы его женщина была такой. Спасибо ей за шесть лет, и хоть за сына, что не сбежала, сразу, что хоть дала мне надежду на счастливую семью и в свое время и ее, если только это не были мои личные иллюзии. Ведь именно о них мы разбиваемся, все идеализируя, и совсем не реализируя то, что происходит перед нашим носом.

Глава 6

[ЯНА]

Он внезапно остановился не двигаясь во мне, оторвался от моей груди и посмотрел в глаза, таким диким и безумным взглядом, но с другой стороны взглядом мальчишки, несчастного мальчишки которого я винила во всем, хотя сама была во многом виновата.Я до одури боялась нашей близости, нашего момента, когда мы будем вдвоем, а еще сильнее боялась этих ненужных никчемных разговоров, ведь мне совсем нечего было ему сказать. Тамазу, же, казалось, даже разговоры не нужны были, как только мы перешагнули порог квартиры, тут же подхватил меня на руки, и понес в спальню. В этот момент мне, думала , я умираю, а еще перед глазами вставал Артем. Внутри все сжималось, я же едва его знаю, а этот человек мой мужчина, клянется мне в любви, а я, закрывая глаза, и представляю другого. Стянув с меня платье, он тут же накрыл меня собой, резко раздвинул ноги коленом, а его губы, накрыли мои соски. Возбуждение внизу живота тут же сменилось отчаянием, я не хотела его, и не хотела его ласк, все сильнее боясь, что он в меня кончит и я залечу. Аборт бы мне Тамаз, явно бы не дал сделать, и я прекрасно это понимала. Он, обрушился на меня, словно лавина такого горячего рвущегося наружу вулкана. Моя душа тонула от боли, пытаясь высвободится из этого плена, и завыть, завыть, как раненая побитая собачка, умоляя своего хозяина отпустить меня. Он, целовал меня, как безумный. Словно раньше не касался моего тела, мучая при этом меня все сильнее, у него будто крышу сорвало, как у пацана, впервые дорвавшегося до женского тела. Мое платье полетело на пол ,а вслед за ним смешное и все белье, его губы все настойчивее ласкали мои соски, чередуя ласки языком с грубым покусыванием каждого из сосков, и если раньше мне это нравилось в состоянии эйфории при алкоголе, то сейчас я просто лежала словно кукла раздвинув ноги и молча принимала ласки, его ласки, того мужчины о котором мечтали многие бабы, а для меня он был самым худшим на свете.. В нем все яростнее просыпался зверь, готовый разорвать меня на части, который прекрасно понимал, что ему принадлежит мое тело, но не душа. Губы искали мои губы, ладони накрыли мою грудь, его, член давно пульсировал в штанах, рвясь наружу. Тамаз, одним движением, стянул с себя штаны вместе с боксерами, и резко, если не сказать грубо, заполнил меня всю. Стон сорвался с моего полуоткрытого рта, он же еще сильнее надавил зубами на него и я вцепилась в его плечи, сжимая их и прижимаясь к нему все теснее. Я хотела сделать все, как ему нравится лишь бы все, закончилось, лишь бы все быстрее закончилось.

–Ты самая сладкая девочка, которую я только встречал, маленькая моя,-произнес он абсолютно искренне, с таким душевным надрывом, что я от неожиданности отпустила его широкие плечи. Всегда грубый и резкий, он так редко говорил эти слова, если бы только пьян, а сейчас абсолютно трезвый говорил мне это с такой уверенностью, что выть мне захотелось еще сильнее. Я , как завороженная смотрела на него, лучше бы он этого не говорил, этот секс итак был для меня пыткой и мучением, а сейчас вообще напрочь снесло крышу.

–Тамаз! Я прошу, не надо!

Наверное, в моем голосе прозвучала такая мольба, что заставило его красивое лицо тут же поменяться. Со всей злости и силы, схватив меня за волосы, он развернул меня к себе, и вошел в меня сзади. Так резко и больно, что я дернулась.

–Мне больно!

–Потерпишь сука, если бы ты знала, как мне больно!

Я едва сдерживая слезы, закрыла глаза, лишь сильнее прогинаясь под ним, и чувствуя себя в этот момент самой последней и ничтожной шлюхой, которая горазда только на то чтобы раздвигать ноги, перед тем кто ее имеет.

Запер меня, и уехал, а я осталась здесь. Одна, наедине со всеми своими несбывшимися иллюзиями, которые разбивались на глазах. С трудом найдя в себе силы встать, на негнущихся ногах, дошла до ванны, и встав под горячие струи душа, разрыдалась. Плакала, и не понимала, где вода, а где по-настоящему текут слезы, мои слезы, которые я не выбирала, и из-за которых так жестоко страдала….Тамаз, же не собирался останавливаться вообще, я потеряла счет времени сколько он меня трахал, именно трахал, таскал за волосы все грубее, и вымещая на мне и в меня всю свою злость…. Лишь через пару часов, все также в своей грубой манере, оттолкнув меня, он ушел в душ, а я осталась лежать, свернувшись клубочком на кровати. Жить не хотелось. Я не понимала, что мне нужно, богатый красивый, деньги, слава, но меня воротило, хотелось распахнуть окошко, и сигануть с балкона. Так, я себя ненавидела за все, за Диану, за Лешу, за наркотики, а самое главное, что покорно трахать себя давала, как кукла резиновая. Дверь с грохотом хлопнула о косяк, в замке послышался звук поворачивающего ключа. Это означало, что он уехал, ему даже поговорить со мной было не о чем, объяснить мне что то.

Не знаю сколько держалась моя истерика, но в себя я пришла на кухне, наливая себе виски, хотелось напиться и забыться, а еще больше хотелось позвонить маме и разрыдаться ей в трубку, умолять бросить Верестова, бросить все и уехать, с ней далеко в другой город. Только я знала, мама очень слаба, уход отца окончательно сломил ее, и сейчас она все терпит от этого человека, думая что он спас нас от нищеты и голода, а на самом деле все было не так, якобы протянув нам руку помощи, он за эту же и руку, пытался утопить нас, затаскивая на дно все ниже и ниже…

Бухать в одиночку, конечно, было не выходом, но и сидеть страдать, трезво смотря на свою жизнь я не могла. Достав бумажку с номером, который дала мне медсестра, я почувствовала, как бешено бьется сердце. Да что это со мной? Я ведь его видела то два раза в жизни. А с другой стороны два раза за день, на совпадение, это не было похоже. Наоборот, это было похоже на другое, что этот человек не просто так ворвался в мою жизнь, да еще и спас меня, ведь если бы не он, я бы умерла. А с другой стороны кто бы расстроился? Если только мама, ведь я бы оставила ее одну среди этих акул, так ненавидящих нас.

«-Это Яна! Не думала, что оставишь номер! Неожиданно, но приятно!»

Отправив сообщение, я выругалась. Что за бред, я вообще нанесла, что написала, как в детском саду ей Богу. Взрослая баба. Выругавшись вполголоса, плеснула себе еще виски. Злость какая-то непонятная по телу прошлась, одновременно со страхом. Ответит не ответит. А если ответит, вдруг напишет, что я дура… Он же старше меня, и порядком старше. Еще раз вздохнула, прикуривая сигарету, что со мной происходило, я даже не знала, просто, как глаза его вспоминала, тут же крышу рвало. Это состояние было мне не таким знакомым, даже с Лешей, я подлой никогда не была, и знала, что Леша любит Диану, со мной он явно не будет. Шумно выдохнула, как раз в этот момент телефон не просто пиликнул оповещая, об смс, а зазвонил. Это был он. С грохотом поставив стакан на стол, я просто стояла и смотрела на дисплей. Яна, да что с тобой, возьми ты трубку, так нельзя, он не малолетний пацан, а взрослый мужчина, и не будет с тобой переписываться. Ответь ты уже. Только я продолжала стоять и смотреть на телефон, как истукан, вообще не понимая, что со мной происходит. Дикое волнение все сильнее набирало обороты, звонок прекратился, а я чуть ли не залпом осушив стакан, уставилась на голубой экран. Словно чувствовала какую -то силу, и совсем не божескую, наоборот дьявольскую, резкую, она, как будто подстегивала меня изнутри, доказывая, что я должна, просто обязана перезвонить.

Пока наливала виски, чуть бутылку на пол не уронила, и пролила третью часть тоже, волнение переполняло, как на экзамене. Все тело трепетало, и даже то, что меньше часа назад, меня трахал другой, совсем не останавливало. Наоборот, я словно чувствовала, словно ждала этого момента, и сейчас упустив бы его, явно бы себе не простила. Трубку долго никто не брал, пока дозванивалась, мысли были телефон бросить и отключить его нахрен, уже почти дошла до этого, как услышала:

–Алло!

В этот момент будто током шарахнуло и ни минуты не пожалела, что дождалась, правда, что говорить не знала.

–Алло!

Произнесла и замолчала. Ну, ты просто молодец Яна, самый настоящий гений.

–Молчишь?

Черт возьми, голос у него такой завораживающий необычный, я себя настоящей малолеткой чувствую, а еще под полотенцем, касающимся влажной кожи, капельки липкого страха стекают, не пота, ни воды, а именно страха.

–Нет не молчу, еще раз вас, то есть тебя, можно же на ты? Поблагодарить хотела!

Он усмехнулся, я отчетливо слушал это в трубке, даже представляла его усмешку. Нет, она была совсем не наглая, наоборот такая, которую хотела я, я понимала, что во мне играют виски, а еще после капельниц вообще убойная смесь для моего организма, но именно о таком мужчине можно было мечтать. В нем сочеталось многое, мужественность и сила, Тамаз был очень силен, только физически, а я хотела другое, и физически и душевно… Только почему-то все не выходило, порой сама задавала себе вопрос, о какой духовной силе, я говорю, если схватилась за наркотики, но это было так. Меня словно тряхануло там на дороге, а еще этот дурацкий сон, явно был в руку…

–Конечно можно! Ты пьешь что ли?

Я вздрогнула.

–Пью, а ты?

–Совсем ты дурная девчонка! Из больницы ушла? Зачем ты пьешь, ты же после лекарств?

–Меня забрали, мне лучше, не стоит беспокоится!

Дурная девчонка, а он отчасти прав, так и было, я была дурной девчонкой, странной и дурной.

–Я и не беспокоюсь! У тебя своя голова на плечах есть! Кто ты мне чтобы беспокоится?

Я отпила еще виски, его грубость немного покоробила, но, как ни странно не пугала. Я привыкла к Тамазу, знала, какой Верестов, и романтичного нежного цветка из меня точно не получилось бы, я не стремилась за этим, да и зачем…

–Я и не надеялась на твое беспокойство! Почему не спишь?

–Пью, как и ты! Освобождение свое отмечаю, а ты, как я понял свое второе рождение!

Стакан, едва не выпал с моих рук, освобождение?

–Ты что сидел в тюрьме?

–Да сидел! А что? Сейчас трубку бросишь?

–Нет, зачем…Наоборот интересно!

–Ничего интересного, про тюрьму я точно тебе рассказывать не собираюсь, эта тема закрыта, тебе не надо ничего знать! Поняла меня?

Я, забыв, что он не видит меня, лишь кивнула, чувствуя, как волнение внутри меня поднимается все сильнее.

[АРТЕМ]

Я всегда был грубым, а еще хуже был грубым, когда пьяным, сам не понимал, как эта девчонка вытерпела. Хамил, и, если честно достаточно сильно, а она общалась спокойно, ровно, словно ничего не было, словно не замечала ничего каким я был. Грубил еще сильнее, думая, может мозг свой включит, трубку бросит, но она была непоколебима. Общалась, как и общалась, даже смеялась, а мне невыносимо от этого становилось, от смеха ее. Хотелось все сильнее общаться, и даже то, что рассвет давно забрезжил, и это меня не пугало. Лишь под утро, почти повиснув на перилах, и понимая, что сейчас свалюсь, понимал нужно идти, в голове уже такие картинки рисовались, о семье ее все сильнее хотелось расспросить, хотелось боль причинить, хотя понимал, она то явно ни в чем не виновата, но все равно хотелось, ненависть все крепчала, к семейству этому поганому.

–Мне идти пора! Задержался я с тобой!

–Тебе что плохо было? Иди конечно! Тебе явно поспать нужно!

–Я разберусь, без твоих советов точно!

Опять нахамил ей…

–Хорошо, как скажешь! Надеюсь, позвонишь сегодня!

–Если время будет посмотрю! Давай, спи подруга!

Бросил трубку, и закурил, до одури хотелось перезвонить, что ты творишь Артем, девчонка то тут при чем. Я вскользь спросил про отчима, и явно понял, что она его не любит, мягко сказано не любит, эту мразь никто любить не может. Такая дикая злоба по венам прошлась. Я готов был на все лишь бы стереть его в порошок, но прекрасно понимал, что без денег это не сделаю, судьба мне словно шанс ее послала. Эту девочку с ясными глазами… Телефон ожил, туманным пьяным взглядом, уставился на дисплей.

«-Я очень рада была пообщаться, спокойной ночи Артем!»

Провел ладонями по лицу. Нет, Артем нет, она еще совсем девчонка, ты точно этого не сделаешь, никогда… Еле зашел в дом, держась за стену, пытался успокоится. Сила внутри словно куда-то к чертовой матери летела, женщину хотелось до ужаса, а ее голос, словно под кожу въелся. Словно девочка из святого сна, в основном слушал ее, голос этот тонкий, и хотелось, все сильнее хотелось, чтобы сейчас рядом была. Трахнуть? Да, всего лишь трахнуть. Не для того, чтобы Верестов узнал, кто падчерицу его драл, а для другого, чтобы просто рядом была. Чтобы кто-то был, со мной рядом, тонкой женской рукой плечо мое тронул. Мне крышу рвало, как хотелось этого, и я все больше и больше понимал, что в этот момент ее рядом хочу, чтобы тварь эта видела, то что я счастлив, что счастлив без нее и жить без нее тоже умею.

Да, я не отпустил, я не отпущу, я никогда не смогу ее забыть даже не из-за Даньки, а потому что она такая одна, и такой, как она нет несмотря ни на что. Пусть я использую девочку, пусть сделаю плохо, но я не могу остановиться, я понимаю, что в итоге сделаю тебе, я привык к этому. Стакан падает из рук, и тут же разбивается, как в этот момент моя жизнь. В этот момент слышу тихое покашливание, оборачиваюсь и замираю, чувствуя, как все внутри сжимается. Позади меня сидит мой сын, с диким отчаянием и не по годами взрослыми глазами смотря на меня. Прости сынок, прости меня, я отомщу, и моя месть только начинается…

Глава 7

[ ЯНА]

–Теперь ты бухать сука стала?

Я широко распахнула глаза, с трудом, соображая, где нахожусь. Вот черт возьми, прямо передо мной стоял Тамаз. Его раскосые карие глаза, были налиты кровью, и без слов было понятно, что он пребывает в ярости. Я тяжело вздохнула, сжимая в руках выключенный телефон. Слава Богу он сел, а то я не стерла переписку. Артем… При воспоминании о нем, сразу хотелось улыбаться, но сейчас мне явно было не до улыбки.

–Попила виски! Ты же ушел отдыхать! Что в этом такого?

Я свесила ноги с кровати, стараясь на него не смотреть, да и не хотела, вообще ничего не хотела кроме горячего душа. Даже кофе которое так взбадривало с утра не хотела. Хотела включить телефон, прочитать всю переписку заново, и написать ему. Понимала, что веду себя, как дура, возможно навязываюсь, но ничего не могла с этим поделать. Хотелось до ужаса, до ломоты во всем теле.

–Я не бухал в отличии от тебя, а тренировался!

Тамаз подошел к окну, и встав у него уставился вдаль, а я подняла глаза, смотря на его широкую спину, и плечи. Черт возьми, он же идеал, любая была бы у его ног, может со мной что-то не так? Наверное. Я ничего не чувствовала, лишь желание бежать, бежать далеко от его квартиры, от Верестова, от поганых родственников и всей этой грязи и фальши, вперемешку с пафосом, в котором купалась ни один год.

–Помнишь, когда мы первый раз познакомились? Когда я увидел тебя?

Он спрашивал так глухо, и надрывно, что мне становилось не по себе. Да, я все помнила, как первый раз пришла на тренировку, мама зачем-то послала меня к Верестову. Тамаз в то время был с Ангелиной, помню, как смотрел на меня, так дико и неистово, а я не понимала, вздыхая по парню подруге, не понимала, как и смотрел, когда пришел на званый ужин. Как весь вечер сидя рядом с этой овцой Ангелиной, взгляда не сводил с меня. Все видели, а я не видела, а может и видела, только понимать не хотела. В моих мыслях жил Леша…

–Помню я все! Ты к чему?

–Ни к чему! Сегодня вечером Анатолий Максимович ждет меня, то есть нас, и мать твоя!

Внутри у меня все похолодело, он обернулся, и уставился на меня, а у меня руки затряслись. Нет, только не это, я даже думать не хотела о том, на что он может быть способен.

–Для чего такие церемонии?

Так телефон в руках сдавила, что боялась он треснет. Господи пожалуйста помоги, помоги мне…

Тамаз оперся о подоконник, на его красивом лице ходили желваки.

–Я хочу предложение сделать! Мы будем вместе жить, с этого дня, точнее считай, что уже живем! Ни для кого ни секрет, что у нас дети могут появиться! Я хочу, чтобы ребенок в браке появился, тебе что-то не ясно?

Если бы небо сейчас рухнуло мне на голову, мне было бы не так страшно, как смотреть в эти решительные, полные злости глаза. Он напоминал ребенка у которого отбирали желаемое, и который всеми силами цеплялся за игрушку, чтобы не отдавать ее никому. Только, я, не была игрушкой, я была живым человеком.

–Ты с ума сошел? -прошептала я. -О чем ты говоришь? Какая свадьба? Я учусь! Давай, не будем торопить события, я прошу!

Тамаз с такой силой ударил по подлокотнику подоконника, что едва не треснуло окно. Сделал ко мне шаг, и вырвав телефон, швырнул его в другой конец кровати.

–Живо захлопнись Яна! Я тебе все сказал! Или у тебя кто-то есть сука?

Последнюю фразу, он почти прорычал. Дикая первобытная ревность заводила, не могла не возбуждать, и не сводить с ума. Так уж мы устроены люди, что подчиняемся природе, сходя с ума от мужской силы и грубости, в своем женском желании быть хрупкими и подчиняться. Мне тоже до боли, до дикости нравилось это, и порой казалось, что я какая- то странная, не похожая на других ванильных девочек принцесс. Но все это я явно хотела испытать ни с этим человеком, ни ему дарить свое тело, извиваясь каждую ночь, ни его член облизывать языком, и с замиранием сердца выкрикивать имя, царапая мужскую спину, ногтями впиваясь все яростнее.

Сегодня ночью, я не знала под воздействием ли виски, или действительно что-то дрогнуло внутри у меня, списав все плюсы и минусы на совпадения и этот дурацкий сон, я чувствовала другого мужчину. Пусть невинно переписываясь, но иногда в невинных переписках скрывалась такая страсть, такой потенциал, что перехватывало дыхание.

–Да есть!

Прежде чем я поняла, что сказала, я подняла на него глаза. Самое мягкое, что я видела в них, что он хочет убить меня, но мне было плевать, убьет так убьет, может легче будет. Только притворяться даже ради мамы, ломая свою жизнь я не могла.

–Что ты сказала?

Он спросил это тихо, но с такой злостью, что я знала, что тут будет минут через десять максимум. Все полетит к чертям, вся техника, вся мебель, но меня он не тронет. Ведь его один удар, и я точно отправлюсь на небеса, хотя мое место в аду, слишком грешной я была и не скрывала этого. Стерва, сука, но живая, притворяться и носить лживые маски, я не умела, да и не хотела.

–То, что слышал! – с вызовом ответила я и резко встала. -Хочешь, хоть убей, хоть в клинику сдай, но я за тебя замуж не пойду! Вали в Арабские Эмираты, и там себе рабыню ищи! А меня не трогай!

Не дожидаясь его ответа, схватила телефон, валявшуюся рядом зарядку, и бросилась в ванную, чувствуя, как бешено колотится сердце… Ведь я сейчас четко осознавала, что подписала себе смертный приговор, уже сегодня он сдаст меня Верестову, и меня упекут в клинику для наркоманов, а мама мягкая словно шелк, как всегда, не сможет защитить меня…

Все летело и крушилось, а я, сидя на холодном кафеле, судорожно сжимала руки в замок. Нужно успокоится, нужно это пережить, побесится и успокоится, забудет. Красивый, молодой, сильный. А я? Что я, полежу в риб центре, может мне это на пользу даже пойдет. Краем глаза косилась на дисплей, почти полдень, а он даже не написал. Может ему что-то не понравилось, что-то сделала не так? Так, все, хватит Яна, ты все сделала так, еще напишет, и позвонит. Я тяжело выдохнула, вспоминая, как страдала по Леше, а особенно каким сильным ударом для меня было, когда я узнала, что он с моей лучшей подругой. Какую боль, какое отчаяние, я тогда испытывала, как выть хотелось и биться головой о стену. Заново, терять, заново переживать все это я не хотела, и понимала, что нужно отключить телефон, не ждать никаких сообщений, и тем более звонков. Лучше выйти, подойти к Тамазу, обнять его, и просто позволить любить себя, наслаждаться тем, что я с ним слабая, а он сильный. Только вместо этого, в который раз отталкивая назад здравый смысл, который во всю крыл меня трехэтажным матом, я схватила телефон в руки, и принялась набирать в ватсапе, где мы общались всю ночь:

«-Привет, как дела?»

[АРТЕМ]

–Папа, ты бы поспал с дороги!

Я во все глаза смотрел на сына, на его узкое, если не сказать худое изможденное лицо. Черт возьми, черт… Что в этот момент со мной творилось, я даже передать не мог словами, мне словно кусок сердца отрывали. Похож на меня, а глаза ее, голубые, такие родные. Перевел взгляд на его худенькие тоненькие ноги, дышать нечем стало, от злости, от дикого гнева, что эти твари, сделали с моей семьей. Всю разрушили, до остатка, до боли. Выть хотелось, но держался, он ребенок, он не должен видеть моего состояния.

–Я не хочу сынок! А ты чего проснулся? Я разбудил тебя?

Данька, отрицательно замотал головой, не по годам серьезные страдальческие глаза, рвали мне душу все сильнее. Хотелось мести, дикой, уничтожить мразей этих за него, за отца, за все что с моей семьей натворили.

–Нет, папа не разбудил! Мама должна приехать, звонила!

Я удержал лицо, видеть ее совсем не хотелось, хотя кого я обманывал, хотелось, еще, как хотелось, только у нее муж ее мент, да дочка, то что вчера было, лишено всякого смысла было.

–Она сегодня приехать хочет?

Данька кивнул.

–Я не хочу пап! Ты же приехал, ведь ты больше не уедешь?

Я покачал головой, и прижал его к себе, опускаясь подле на корточки. Обнимая худое тело сына, чувствовал, как бешено бьется сердце и его и мое в унисон.

–Я больше никуда сынок не уеду, и тебя не оставлю, обещаю!

Поцеловав его, поднял глаза, смотря вперед, там в дверном проеме стояла мама, ее глаза были полны слез, но она сдерживалась, сдерживалась, чтобы не показать ни мне, ни тем более ему, как ей может быть плохо и больно, хотя я и без ее слез все видел и понимал.

Спустя час, когда Данька уселся смотреть мультики, я крутил в руках телефон. Написала… Опять сама. Зачем только, я ее совсем не понимал, общался грубо, даже больше не хотя, да и не о чем было общаться. Какое-то странное общение, у нас складывалось, я не мог утихомирить свою ненависть к ней и ее семье, хотя все больше понимал, она не виновата, но все равно даже руководствуясь здравым смыслом, перечитывая сейчас переписку, срывался на ней.

«-Привет, хорошо все, сама как?»

Отправив, вышел на террасу и закурил. Алена приезжает… Нахрена? Так впечатлил ее секс со мной, или в другом дело было? Как только муженек ее куда-то опустит, я бы никуда ее не отпустил, хотя опять вру себе, отпустил, все больше понимая, ничего сделать не могу, я тут, а она там была. Замуж вышла и дочку родила.

–Ты знаешь, что Алена приезжает?

Я обернулся. Позади стояла мама, она никогда не курила, а сейчас в ее руках была зажата тонкая сигарета.

–Мам, ты чего делаешь? -я раздраженно вырвал ее из ее рук, и швырнул в кадку с водой.

–Ничего не делаю! Тебе же можно и пить, и курить!

Я устало выдохнул.

–Я никогда особо не пил, ты знаешь, я все оставлю, сейчас устроюсь на работу, возьму машину и пить не буду! Мне Даньку надо понимать, тебе помогать!

–Мне ничего не надо сынок, ты же знаешь, лишь бы у тебя все сложилось! Об одном тебя прошу, убери алкоголь!

–Я не алкаш!

–Я знаю, но я не люблю, когда ты пьешь! Я спросить хотела!

–Спрашивай мам!

–Ты же Алену видел?

–Видел!

Мама с секунду помолчала, а потом серьезно посмотрела на меня.

–Просто видел?

Я не отворачивал взгляд, смотрел в ее большие печальные глаза. Врать, не имело смысла, да она и не поверит мне.

–Нет не просто!

Мама тяжело вздохнула.

–Артем! У нее своя семья, муж, дочка, она уже от тебя отказалась! Тебе этого мало? Тот, кто однажды предал, предаст еще раз, тебе ли этого не знать!

–Мам, я все знаю! Она все равно молодец, хоть пол срока, но ждала, некоторые и пару месяцев не выдерживают, и из армии тоже ждала меня!

Мама изменилась в лице.

–Ты сойтись с ней заново хочешь?

–Я не говорил этого!

–Ты можешь не говорить, но я все вижу! Артем, это будет твоя ошибка!

–Я разберусь! Не надо мам, прошу! Не усложняй все!

Не дослушав ее, вошел в дом, всего трясло. Я понимал ее, она переживала, она никогда, не любила Алену, словно чувствовала, что та так может сделать, но только я ничего не мог с собой поделать. Каждую ночь, она снилась мне, особенно последнее время, знал, что сердце гордое рвется на части, что не подпущу ее к себе, но увидев не удержался, словно крышу снесло, и поделать ничего не мог с собой, касаясь ее тела.

«-Я нормально, что нового?»

Перевел взгляд на телефон. Ответила…

«-Ничего, что может быть нового? Что за глупый вопрос?»

Отправляю, и понимаю, что мог бы быть и повежливее, она совсем еще молодая, да и видно, что тянется ко мне, только почему-то не выходит, ничего, грублю снова и снова.

«-Я просто спросила, чем заниматься планируешь?»

Усмехаюсь, если бы со мной так разговаривали, или общались, давно послал бы. Вот что ей нужно? Понравился? Смешно. Какой я и какая она. Как принцесса из сказки, а я бывший зек со справкой.

«-Ничем, бухать, а ты?»

Опять я грубо ей ответил. Понимаю, что вообще общение наше по- хорошему заканчивать надо, я не такая скотина, чтобы использовать ее, да и видно, глупая она, наивная совсем, лишь бы с наркотой только завязала, столько дури в голове.

«-Может увидимся сегодня?»

Ее вопрос застал меня врасплох, во все глаза смотрел на фото в ватсапе этой девочки в роскошном черном вечернем платье, на ее хрупкие оголенные плечи, и длинные стройные ноги, не веря своим глазам. Это подвох или шутка такая с ее стороны? Что нужно этой богатенькой пустой кукле от такого, как я?

[ЯНА]

Быстро, стерев переписку, вышла из ванны. Тамаз сидел на кухне, и нервно курил, на столе стояла недопитая мной бутылка виски.

–Ты успокоился?

–Я и был спокоен! Нужно было принять, что ты шлюха и не более того!

Его слова больно обожгли, как пощечина.

–Я никогда не была шлюхой, и тебе это хорошо известно!

Тамаз скривился.

–Уже нет, неизвестно! Наркоманка и шлюха!

Я усмехнулась.

–Потому что отказала тебе?

Он поднял на меня свои волчьи холодные глаза.

–И кто он? Я его знаю?

–Нет не знаешь!

Тамаз ухмыльнулся.

–Ты думаешь, я дам вам быть вместе? Так вот, ты ошибаешься девочка! Ты моя, и поедешь со мной!

Я прижалась к стене.

–Я лучше в клинику поеду!

–Решила?

–Да решила!

Тамаз налил себе остатки.

–Хорошо, сломаешься же, ты знаешь, я ждать умею сука!

Не говоря ни слова, я развернулась, и пошла в комнату. Там было все перевернуто вверх дном, будто прошел мамай. Сев на кровать, уставилась на телефон. Прочитал, но не ответил, наверное, думает дура какая-то бегает за ним. Я и сама понимаю, как со стороны смотрится мое поведение, но ничего поделать не могу, будто крышу рвет, все сильнее и сильнее хочется быть с ним рядом. Смотреть на него, ощущать его. Черт возьми Яна, это просто был сон, а ты себе все накрутила. Какая же ты дура…

«-Посмотрим, а вообще думаешь надо?»

Отвечает, а у меня сердце бешено бьется. Надо, еще, как надо. Просто до ужаса хочу. Злюсь сама на себя, едва его знаю, а можно сказать почти не знаю, а, как малолетняя дура себя веду.

«-Надо! Я бы хотела!»

Отправляю, и ложусь, крепко сжимая в руках телефон. Старше меня, сильный, уверенный в себе, то, что мне нужно, то, что я хотела, именно такого, и почему-то все больше и больше понимаю, что этот сон был явью, будто вещим, давшим мне надежду, какой-то шанс что-то изменить, начать сначала. Жить другой жизнью, какой хочу я, и почему-то в этой жизни, рядом с собой, я вижу только его…

Глава 8

[ЯНА]

Между нами, откровенно легла пропасть. В машине, Тамаз так рванул с места, что я чуть не завалилась на него.

–Тебя первые же гаишники остановят, ты пил!

Тамаз хмыкнул.

–Ты переживаешь? Или у твоего ублюдка тачки нет? Возить тебя некому будет?

–Прекрати! Что за неуместный сарказм?

–Говорю, как есть!

Я отвернулась к окну, его дикая злость передавалась и мне. Правильно ли я все делаю вообще? Ведь он серьезно меня любит, это единственный человек у кого есть чувства, а Артем… Я его ведь даже не знаю, прочитал и не ответил, вновь в душе что-то поднимается. Я не говорила, что я лучшая, но мог бы и ответить, если бы я что-то значила, понравилась бы. Боже, Яна, ты ведешь себя, как малолетка, вы виделись то всего ничего. Тамаз внезапно резко затормозил, чуть поодаль у поселка, и откинулся на сидении, было видно, что его всего трясло.

–Ты серьезно про парня?

В его голосе слышалась такая злость, что мне стало не по себе.

–Да, серьезно! Ты сам не видишь? У нас ничего не получается! Ты не можешь меня заставить!

Он горько усмехнулся.

–Ты из-за Леши? Винишь меня в его смерти?

Я молчала, эта тема была для меня слишком болезненной и тяжелой, я прекрасно понимала, что во многом виновата сама, что сама допустила чтобы Леша участвовал в бою, ведь таким людям, как мой отчим было наплевать на внутреннюю сторону морали, его и его отморозков интересовали исключительно деньги.

–Нет, просто ничего не дрогнуло!

Тамазпосмотрел на меня.

–А когда в постель со мной ложилась, тоже ничего не дрожало?

Я вздохнула.

–Дрожало! Но это не то!

–Шлюха ты и наркоманка! Я больше не приеду, если еще раз дознешься! Имей в виду!

Заведя машину, он с ревом рванул с места, а я молча смотрела в окно, разглядывая деревья, лес и дорогу. Мне было и не надо, чтобы он приезжал, главное, чтобы он меня отпустил, ведь так будет лучше для всех, так будет лучше для нас обоих.

В доме, он тут же ушел к Верестову в кабинет, а я, поднявшись к себе, уставилась в телефон. Он был в сети, но не отвечал. Интересно… Может, я его своим предложением оттолкнула? Да и вообще напилась ночью, и чушь всякую нанесла. Что со мной? У меня также с Лешей было, выпью напишу, позвоню, а еще все время так смотрела на него, что все замечали кроме Дианки, она доверяла нам обоим, как себе. Легла на кровать, держа перед собой телефон. Почему так выходит, что, когда чувства у меня и у кого-то ко мне, это разные люди, и разное время… Провела ладонями по лицу, в этот момент телефон завибрировал. Я вздрогнула и схватила его в руки.

«-Я тоже много чего хочу! Можно как-нибудь попробовать!»

Сердце учащенно забилось, ей Богу, чувствовала себя школьницей, тут же принялась печатать в ответ.

«-Я только за!»

Яна… Ну что же ты творишь, нужно было помучить его, да и ты так быстро соглашаешься, показывая свою легкодоступность.

«-Ты сегодня что делаешь? Я от города далеко живу, за городом, ближе к деревни!»

Сердце вновь ухнуло, и меня всю затрясло, несмотря на то что злилась на себя и хотела остановиться, я быстро продолжила печатать.

«-Я могу сама приехать!»

Боже дура, какая ты дура Яна. Вскочила, и подойдя к зеркалу, посмотрела на себя. А я ведь не такая красивая, можно сказать обычная, излишне худая, и под глазами черные круги залегли. Руки тоненькие, будто веточки. Что только во мне Тамаз нашел? А Артем… По нему видно, что в его жизни были женщины, и красивые женщины, несмотря на то что он отсидел, он не выглядел каким-то уголовником с фиксами в зубах, а наоборот, мужественный, сильный, брутальный. Почему-то, когда думала о нем понимала, что внизу живота все в узел скручивает, и сама пугалась этих мыслей. Так нельзя, едва знаю, а уже теку, и руки его хочу на своем теле ощутить. Отойдя от зеркала, посмотрела на телефон, мне пришло сообщение.

«-Ценю конечно, но что ты тут в нашей деревне забыла! Ладно, напишу попозже, не скучай, Яна!»

Я закрыла глаза, черт возьми, да мне все равно было, где, хоть в деревне, хоть в поселке, главное чтобы он рядом был, только знала, писать этого не стоит, и думать тоже об этом не надо, глупо это, это просто мои иллюзии, а реальность может быть другой, гораздо суровее и хуже, нежели чем я себе ее представляю.

Спустилась вниз, в гостиной никого не было, да и видеть никого не хотелось, дойдя до кухни и увидев, что ни повара, ни домработницы нет, сама себе сделала пару бутербродов, сварила кофе, и уже приготовилась все отнести к себе наверх, как услышала сзади покашливание. Резко обернулась, у двери стоял Тамаз и хмуро смотрел на меня.

–Будешь кофе? -чтобы хоть как-то сгладить обстановку, дружелюбно поинтересовалась я.

Он отрицательно помотал головой.

–Нет не буду! У меня бой через неделю!

Я пожала плечами.

–Я не сомневаюсь, что ты выиграешь!

Тамаз продолжа стоять и смотреть на меня, а я даже не знала, что еще сказать, наверное, я сегодня, итак, много сказала чтобы он понял, только он не понял, да и я не понимала, а может не осознавала всю полноту его чувств ко мне.

–Я хочу, чтобы ты рядом была! -глухо произнес он.

Я прислонилась к столу, боясь сделать шаг, ни одной умной мысли не приходило в голову, хотя что-то да сказать нужно было. Тамаз, быстро подошел ко мне, и оперся о стол так, что я оказалась почти под ним, словно заблокирована, без отступления назад и выхода вперед. Чувствовала аромат его парфюма, запах его сильного мускулистого тела. Ну что, что мне не хватало. Я не знала, просто заставить себя не могла.

–Чтобы всегда рядом детка была! Я понимаю, я очень груб с тобой, давлю на тебя во многом, только я ничего поделать с собой не могу, мне крышу рвет, когда ты рядом! А когда не рядом так вообще подыхаю! Я, как пес твой, никому и никогда такого не говорил, а без тебя не могу! Я когда узнал, что ты в больнице, чуть с ума не сошел! Ты для меня все, девочка!

Подхватив меня, посадил на стол, и встал так, что мои ноги оказались раздвинутыми. Осторожно, так бережно коснулся моей щеки, преданно, действительно, как пес, смотря в глаза. Любая бы на моем месте, многое бы отдала чтобы услышать такое признание, от такого, как он, а я ничего не чувствовала. Просто знала, что так бывает, что одних мы любим, ломаем себя, бросаем все, меняемся ради них, и сердце с душой наизнанку ради них выворачиваем, а других губим, отталкиваем, совсем забывая чо их тоже кто-то любит, кто-то за них, как и мы за кого-то, жизнь готовы отдать. Внутри все так больно сжалось, так голову ему на плечо захотелось уронить, заплакать, но я знала не стоит. Решила так решила, значит все.

–Я, итак, рядом, просто не так, как хочешь этого ты! Прости меня!

Сказала это глядя ему в глаза, самой больно было, но ничего поделать с собой не могла. Дальше лгать не могла, я сбежать хотела, от него, из дома этого ненавистного, из жизни этой, от всего, только бы не видеть все это, и почему-то Артем, мне моим спасением казался, соломинкой, за которую я так ухватилась.

Отшатнувшись от меня, словно от прокаженной, Тамаз выругался, и схватив чашку, с, ароматно дымящимся кофе, с размаху швырнул ее на пол. Осколки белого фарфора разлетелись по всему полу, внутри все сжалось вновь.

–Ты еще приползешь, тупая сука! -прорычал он, и бросился к двери.

Когда, я осталась одна, медленно слезла со стола, и усевшись на корточки, перед осколками, вдруг до безумия, до боли ощутила нехватку, нехватку то чем дышала последнее время. Страх, липкой струей, скатился по позвоночнику, ладони стали влажными. Нет, ни за что, нет, я сильная, я справлюсь сама, я буду бороться….

[АРТЕМ]

Данька, пообедал и мама спать его отправилась укладывать, а я, плеснув себе водки, задумчиво смотрел на телефон. За годы в тюрьме, людям совсем доверять разучился и сейчас читая сообщение этой девчонки, не верил своим глазам. К какому-то зеку, она сама готова приехать, в деревню. Такая яркая, успешная… Вся словно елка сверкает, ноги такие длинные красивые в ажурных чулках. А глаза… Огромные, светящиеся изнутри… С одной стороны куколка такая, а с другой такая сучка. В чем к ней на свидание идти, да и вести ее здесь куда? Мне пока лучше никуда не дергаться, особенно в город, знаю свой характер, тем более на вокзале происшествия хватило.

–Ты чего сынок?

Поднимаю голову, на веранду выходит мама, уставшая, под глазами залегли черные круги.

–У меня никакой рубашки не осталось?

–А ты куда собрался?

–Да так, девчонка хочет приехать!

Мама вздыхает.

–Правильно! Сейчас поищу! Нечего тебе с Аленой сталкиваться!

Алена… Она ведь сегодня должна приехать.

–Она Даню забрать хочет?

–Завтра понедельник, ему на процедуры надо! Обычно я ездила, но сейчас Алена хочет!

–Боится что отец зек не справится? -усмехаюсь я.

Мама устало смотрит на меня.

–Мне кажется дело в другом, и в чем, только вы с ней знаете! Я пойду тебе рубашку поищу!

Когда она уходит, я сам не понимая зачем набираю знакомый номер… В трубке идут гудки, и наконец уставшее:

–Алло!

–Привет!

–Привет!

–Через сколько приедешь?

–Собираюсь!

–Одна?

Она закашлялась.

–Да, одна! Мы, наверное, с утра поедем! Я не на машине! Если ты не против конечно!

Внутри все сжимается.

–Остаться хочешь?

–Я еще раз говорю, если ты не против!

–А если против не останешься?

–Нет, уеду!

–Конечно оставайся, ты же знаешь, мне все равно!

–Знаю!

–Пока!

–Пока, Артем!

Вешаю трубку и ударяю кулаком по столу, пытаюсь взять себя в руки. Зачем она это делает… Для чего? Это не просто парень у нее, а муж ее законный, и ребенок у нее от него. Неужели она вернуться хочет? А смогу ли я все забыть и простить? Как бы не хотелось, нет, наверное, она предала, осознанно легла под другого, хотя ждать в наше время почти нереально. Никто никого не дожидался, вата это все, все эти сопли о высоком, о большой любви, секса ей не хватало, она получила то, что хотела сполна, так что же сейчас она рвется так обратно. Закрываю глаза, вспоминаю, как хорошо мне с ней было. Самый любимый и дорогой человек, без нее не то, что не мог, я без нее не дышал. Вспоминал каждый стон ее, каждый изгиб такого совершенного родного мне тела. С ума по ней сходил, и сколько бы баб не было, ни одна так не будоражила, даже пытался знакомится, но все не то, не было такого…

«-Ты занят?»

Опять эта девочка, да что ж она неугомонная такая, то. На что рассчитывает?

«-Нет уже, а что?»

Я, совсем не знаю о чем с ней общаться, вроде вся такая из себя, а по переписке такая простая, тихая. Вспомнил ее в больнице, худенькая, бледная с испуганными глазами. Даже не испугалась, что я с тюрьмы только освободился. Удивительная девочка, только я знал с какой она семьи, а еще не видел ничего в дальнейшем, кроме того, что могу ее трахнуть. Я даже предположить и это не мог, не представляя. Она казалась другой, и была другой в самом деле, отличалась от меня.

«-Просто, мы сегодня увидимся?»

Я все больше удивлялся ее напористости, то и дело видя подвох.

«-Что, ты так увидеться хочешь?

«-Да, хочу»»

«-Удивительно! Я не знаю насчет сегодня, жизнь длинная, увидимся!»

Бросил телефон на стол, мог бы, конечно, и помягче, но я ей не верил, а еще себе не верил, зачем она мне… Даже если она хочет, лестно, конечно, такую красавицу потрахать и вообще, чтобы была рядом. Только ее семья, ненавистна мне, да и что я ей дам? Куда я ее приведу? Я твердо стоял на ногах, и объективно смотрел на вещи, что я ей дам? Куда я ее приведу? У меня ничего нет, у меня есть только цель уничтожить ее отчима, и то это пока лишь цель. Пока кроме водки на столе, и справки об освобождении, я ничего не имею. Того Чикаго, чемпиона, которого узнавали, брали автографы тоже нет. Ничего нет. Мама, да сын…

«-Лучше бы пораньше!»

В который раз поражаюсь ей, даже не знаю, что ответить, лучше, конечно, ничего не отвечать. Отодвигаю телефон подальше от себя, кручу в руках пачку сигарет. Не сорваться бы, главное не сорваться. Взять себя в руки пока действительно не спился. Телефон оживает, что-то она меня раздражать начинает, своей настойчивостью. Беру его в руки. Алена, моя бывшая жена…

«-После того, что произошло между нами, я смотреть в его сторону не могу! Черт, Артем, я не знаю, что со мной, но я многое бы отдала чтобы все вернуть назад!»

Сука… Бросаю телефон обратно, и наливаю себе еще водки. Почему я так слаб перед ней? Вот же, если это не подвох, мне пишет нормальная девчонка, красивая, красивее нее, молоденькая, готова сама приехать, а я… Я вновь закрываю глаза, и, как какой-то мальчишка готов все вернуть назад, мечтая перевести часы вперед, чтобы она быстрее приехала, чтобы коснуться ее нежной кожи, и вдохнуть аромат тела, тела к которому прикасаясь, я становлюсь другой, уязвимый, готовый на все. Ради нее…

Глава 9

[ЯНА]

Он не ответил, до боли хотелось написать, но понимала это явный перебор. Сам напишет. Хотя, судя по его властному, если не сказать жестокому характеру, вряд ли он и напишет. Да, и вообще, мне, казалось, он общается со мной так, от нечего делать, особо не расспрашивал меня, и про себя кроме того, что сидел ничего не рассказывал. По- хорошему нужно было прекратить это странное общение, а я не могла, мне, как крышу снесло, хотелось еще и еще. Лежа на кровати, смотрела на его фото в ватсапе, мужественный, глаза серьезные. Красивый… Хоть и старше. Наверное, у него и семья была. Внутри что-то дрогнуло. Ревность… Какая ревность, Яна, не сходи с ума, у вас разница в возрасте, и вообще он даже тебе ничего не отвечает. В дверь постучались.

–Войдите!

В комнату вошла мама, в элегантном черном,

коктейльном платье, которое не сказано ей шло, такая красивая, с высокой прической, на каблуках. Улыбается…

–Не занята?

–Нет, только в душ собиралась!

Я отодвинула телефон и посмотрела на нее.

–Ян у тебя все хорошо? Вид бледный очень! Ты часом не заболела?

Я покачала головой.

–Нет, я прекрасно себя чувствую! Может устала!

Мама недоверчиво смотрела на меня, словно что-то знала, вот только не решалась сказать.

–Ян, мы тут с Толей разговаривали!

Внутри все оборвалось, неужели ублюдок Верестов рассказал ей про кокс…

–И?

–Тамаз женится на тебе хочет, я думаю для тебя это тоже не секрет! Тем более прости, конечно, но я знаю, что у вас не платонические отношения!

Начинается…

–Мам! Мне только двадцать скоро будет, я учусь, о какой свадьбе речь идти может быть? Ты о чем вообще говоришь?

–Ну вы же живете, как жена и муж, можно подумать, а если дети будут! Тогда что? Свадьба по залету?

Я вздохнула.

–Мама, ты меня сама после школы родила и всегда молодежная, и модная была! Что на тебя сейчас нашло? Никаких детей не предвидится, мы взрослые люди и весьма неглупые!

Мама подошла к окну, и оперлась о подоконник.

–Ян, это Толе не нравится, и Тамаз весьма хорошая кандидатура, он свой спорт клуб хочет открывать! Старается!

Я молчала. Спортклуб, какой… Для убийства людей?

–И что?

–Ничего, Ян, так лучше и спокойнее будет и мне и Толе!

Я едва держалась.

–Мам, при чем тут Верестов? Он меня в школу определил, в, институт, а теперь насильно меня замуж решил выпихнуть?

–Ян, ты что говоришь! -мама всплеснула руками. -Он тебе только хорошего желает!

Телефон зазвонил, как, назло это был Тамаз, брать не хотелось, но понимала, словно чувствовала лучше взять.

–Да!

–Машину твою сделали, она в автосервисе! Завтра пригоню!

Черт, а я ведь совсем про машину забыла.

–Спасибо!

–Не за что!

В трубку полетели короткие гудки, а я, положив телефон, посмотрела на маму.

–Я не знаю, что у тебя в голове Яна, и за что ты так ненавидишь Толю, но он многое для тебя сделал в отличии от родного отца, который встал, отряхнулся и ушел! Конечно, у нас не девятнадцатый век, но свадьба всегда была в моде!

–А тебе мам не приходило в голову, что я другого мужчину могу встретить? -задумчиво поинтересовалась я.

Мама отошла от окна.

–Нет! Ты доверчивая Янка и очень хорошая! Тамаз за тебя горы свернет, он хоть жизнь видел, а твои мальчики с универа, что они видели! Либо мажоры дурные, либо приезжие, кому в нашу семью ради материальной выгоды влезть захочется!

Я на секунду потеряла дар речи.

–Ты считаешь, что я не умею разбираться в людях настолько, а еще, что на меня можно посмотреть лишь приезжим ради бабла?

–Ты все воспринимаешь буквально! Я не так хотела выразиться Яна! Я просто твоя мама, и боюсь за тебя! Мне нужно идти, милая, пожалуйста не глупи! Тамаз видный яркий мальчик, вон, как Ангелина сохла по нему! А он выбрал тебя, потому что любит, ты у меня самая красивая!

Подойдя ко мне, склонилась и поцеловала, обдав запахом вкусных дорогих духов. Когда за ней закрылась дверь, я легла на кровать. Ее по любому подослал Верестов, чтобы надавить на меня, так было с выбором школы, универа и теперь мужа. А ультиматум потом будет следующий, либо меня положат в клинику, и все расскажут матери, либо я просто обязана буду выйти замуж за Тамаза. Порой, мне серьезно казалось, что он сын Верестова, настолько жесток и расчетлив он был, единственное что его отличало от моего отчима- это, то что в Тамазе, все еще жила душа. Вот, что было важным отличием.

Я не помню, как провалилась в сон, когда проснулась на часах был вечер. Тут же кинулась проверять телефон, черт, он звонил. Как я могла проспать его звонок, принялась набирать номер. Абонент временно недоступен… Выругалась и бросила телефон в подушки. Ну, как я могла пропустить его звонок? Может он хотел, чтобы я приехала? Я никогда не понимала женщин, которые не могут сами позвонить или приехать. Все мы были такими гордыми, холодными, а порой не понимали, что эта гордость ни к чему хорошему не приводит. Я столько лет молчала Лешке о своих чувствах, боясь признать, боясь разрушить их идиллию с подругой и лишь узнала об этом на ринге, что все было взаимно, когда он умирал.

Вздрогнула, и обняла себя за плечи. Я день за днем гнала от себя эти болезненные воспоминания, эту боль. И лишь поймала себя на мысли, что, общаясь всю ночь с Артемом, я забывала об орехе и не так много думала о Леше. С ним было проще, с ним было не так больно, с ним все по -особенному, не так, как с Тамазом, этим он меня и привлек, поэтому я так не хотела терять его. Бросила взгляд на дисплей, он так и не появлялся в сети. Вздохнула. Меня опять ломало, я хорошо знала это чувство полного эмоционального выгорания, еще мама сумела подлить масла в огонь, с помощью Верестова. Знала, что так нельзя, но черт возьми, как я порой хотела, чтобы он сдох, не умер, как обычный нормальный человек, а именно сдох. Так я его ненавидела, сама не понимала в подсознании за что, просто ненавидела и все…

[АРТЕМ]

Стоял над умывальником, споласкивая лицо холодной водой. Опять напился, понимал, что здесь сын, да и матери не стоит меня видеть в таком состоянии. Михалыч, был прав, главное не спиться, главное держаться. Только меня что-то ломало изнутри, особенно после ее сообщения. Даже девчонке этой позвонил, а она трубку не брала. Может огорчилась на меня, за мою грубость. Меня многие на зоне не понимали, им бабы развести чтобы надо было, были, а мне вообще никто не нужен был. Не лицемерил, всегда прямо говорил, за это знал, меня многие не любили, что со стороны это грубостью казалось, а я лишь наоборот, говорил всегда что думал.

Зашел в дом, мама с Данькой в комнате были, до жути хотел к сыну подойти, но вспомнил, как он на меня смотрел, тоска, на душе такая вновь появлялась хоть волком вой. Опять себе водки налил, твердо решил с завтрашнего дня ни глотка, машину нужно было брать, а то точно сопьюсь. Прижался лбом к холодному стеклу, за окном накрапывал мелкий, но самый противный моросящий дождь, и вроде в такую погоду лучше кофе выпить или чай, а я водку лакал, как безумный, зная, что мне сейчас предстоит.

–Алена, что, здесь останется?

Резко обернулся, позади стояла мама.

–Мне все равно! – я пожал плечами.

–Ты же с девочкой встретится хотел!

В голосе мамы, как и в ее больших печальных глазах, слышались нотки тревоги.

–Девочка трубку не взяла! Занята, наверное!

–А может ты не позвонил?

–Хочешь посмотри, я звонил, вон ты мне даже рубашку нашла!

–Один раз, нужно было больше позвонить, Артем!

Я устало вздохнул.

–Мама, ты меня знаешь, я не буду названивать бабам, позвонил один раз не взяла, не взяла! Переживу!

–Ты только одной бабе не названивать, а страдать по ней можешь! У нее муж полицейский!

Я хмыкнул.

–Мама, ты за это переживаешь? Думаешь я его покалечу? Я даже об этом не думал, у нее семья и я счастья ей лишь желаю, мне надо ради тебя с Данькой жить! Мам, я прошу тебя успокойся, не бигуди, а…

Взял в руки телефон, только сейчас осознавая, что он сел. Вот же черт. Пока включал, смотрел, как мама накрывала на стол.

–Артем! После смерти Сережи, ты и Даня все что у меня есть, помни об этом пожалуйста всегда сынок, я прошу тебя!

Внутри все сжималось, неужели она меня отморозком каким-то считала, что я грохну Алениного мужа, да я хотел, не спорю, но прекрасно понимал, что у меня мать и сын, а Алена, что Алена, она найдет себе нового хахаля и будет жить дальше, будто меня и не было в ее жизни. Все эти смс, это пустые слова, хотя до безумия хочется в них поверить…

Девчонка мне звонила целых три раза. Настойчивая, в который раз в этом убеждаюсь. Что мне с ней такой делать? Но из дома точно нужно уходить, под одной крышей ночевать с бывшей женой для меня пытка. Так и не ответил на ее сообщения, хотя так хотелось, аж всего накрывало. Хотелось написать, что сам с ума схожу, как сам забыть, что между нами было не могу и все бы повторил. Черт с ним, и с дочерью бы взял ее, воспитал бы, все сделал, но ничего не готов был ей ломать, понимая что муж ее не виноват, а еще что верить уже никогда, как раньше не смогу. Предавший один раз, предаст и дважды, доверие- это, такая вещь, когда ты человеку в руки нож даешь и спиной к нему поворачиваешься. А уже защитит он тебя или зарежет, ты не знаешь…

Телефон ожил в руках, звонила эта девчонка Яна.

–Да!

–Привет, извини, уснула, когда ты звонил!

Голос какой-то нервный, дрожит. Неужели опять?

–Что с голосом?

–Ничего!

–Не звезди, я же слышу!

Она тяжело выдохнула.

–Не знаю, просто как-то настроения нет!

–Настроения? Только не вздумай его себе поднять обычным способом, поняла меня?

–Поняла!

–Я вроде, как на последнюю электричку успеваю! Встретимся?

–Ты серьезно?

–Серьезно! А ты передумала?

–Я нет! А ты?

–И я нет! Иди собирайся, выходить буду позвоню, да и не одевай вечерние платья, вероятнее всего просто посидим на набережной!

–Хорошо, как скажешь, я пошла!

–Давай красивая!

Кладу трубку, и выйдя на улицу, закуриваю. Такая она необычная, богатая, вся из себя, но на деле совсем девчонка, ребенок, простая и непосредственная, с ней так легко, будто всю жизнь ее знаю. В ней что-то такое есть. Уже заранее знаю, что с огнем играю, когда ее отчим узнает, что будет, все подумают, что я мстить им решил, но только не для мести она мне нужна. Возможно, она мне даже не нужна, просто побыть с кем-то, и я думаю она не глупая, все понимает и осознает, кто я, а кто она. А если не понимает, я сразу скажу. Моя душа настолько выжжена, настолько поглощена пеплом, что я не смогу ничего больше, наверное, ни с кем построить. Тупая лирика, но я не хороню себя, просто первая любовь от дьявола, а последняя от Бога, вот только последней не будет. Слишком высокая стена, слишком большой бетон стоит, ничего кроме матери и сына мне нужно, а еще кроме нее… Я не знаю, что мне сделать чтобы забыть ее, знаю никогда ведь не забуду, да и повязаны мы на всю жизнь, у нас ребенок общий, только все сильнее ее из сердца вырвать хочется. Пожелать удачи и чтобы дальше счастливо жила, но уже без меня.

Одевшись, я принялся спускаться вниз по ступенькам, как зазвонил телефон. Алена… Долго смотрел на дисплей, но здравый смысл взял вверх.

–Да!

–Я на такси приехала, таксист свернул на соседнюю аллею, дальше не проехать, можешь встретить меня?

Сцепил зубы. Алена умела добиваться чего хотела, по-хорошему надо было ее послать, но она была матерью моего ребенка.

–Да! Иду!

Хлопнул калиткой, и быстро зашагал в сторону аллеи, идти здесь было близко и ночи летние не темные, но она меня увидеть хотела. А я ее. И чтобы я не придумывал какие бы отмазки, я в подсознании знал, я хочу увидеть ее белокурые волосы, большие голубые глаза. Да хочу. Но из этого ничего хорошего не получится. Когда же меня она отпустит, а я отпущу ее, я не знал, но пока мы держали друг друга мертвой хваткой. Хотелось кровь ей свернуть, рассказать о предстоящем свидании, посмотреть ее реакцию, больно сделать, знал сумею.

Подошел к аллее, такси уже уехало, а она стояла, худенькая в джинсах и коротенькой курточке. Смотрела на меня, сжимая маленькую сумочку в руках, вроде клатч, так это называлось.

–Привет! -сухо произнес я. -Пойдем!

–Привет Тем!

Шагнул вперед, пытаясь унять злость, вся такая красивая, пахнет замечательно, свежестью какой-то.

–Как ты?

–Нормально, а ты?

–Хорошо, на свидание собираюсь!

Алена внезапно споткнулась, и схватилась за меня, удержал ее, чувствуя тонкую женскую руку. Руку, которую когда-то так страстно целовал, на которую колечко одевал. Отпустил, чтобы не сломать ее от злости, переполнявшей меня всего.

–Осторожнее!

–Извини! Девушку нашел?

–Да, будущую жену!

Мы вышли на дорогу, бросил взгляд на нее. Лицо поменялось, улыбка с лица сползла, побледнела, как полотно.

–Красивая?

–Очень! Мечта любого мужика и в постели огонь!

Закусила губу, было видно, задел струну за живое, но не жалел. Я страдал, и ты пострадай сука, я тебе не игрушка. Всю дорогу, дальше шли молча, я был доволен ее реакцией, шла потерянная, тихая, смотрела себе под ноги. Дошли до калитки, я открыл ее и жестом показал, чтобы проходила. Алена же наоборот, оперлась о нее, смотря своими голубыми глазами на меня.

–Ты серьезно?

–Про что?

–Про другую!

Я усмехнулся.

–Ален, ты о чем вообще? Ты замужем! А от меня ты что хотела, чтобы я монахом жил? Да, серьезно, она офигенная, очень хорошая девочка! Лучшая, так тебе понятнее?

Желваки заходили на ее красивом лице. Было видно, как неприятны ей мои слова, как они ее ранят, и сейчас, она чувствует, что чувствовал и я, хотя что чувствовал я, я не мог словами передать, и врагу желать не хотел. Как выл словно волк на луну, как разрывалась моя душа без нее, особенно в день ее свадьбы.

–Понятнее! -еле слышно произнесла она.-Артем! Я понимаю, что сделала, как поступила, но…

Я коснулся пальцами ее губ, показывая, чтобы она замолчала.

–Все Ален! Прошу, не надо, хватит! Все кончено! Мне надо идти!

Развернувшись, быстрым шагом направился в сторону дороги, испытывая огромное, просто непреодолимое желание, развернуться, бросится к ней, и всю эту ночь быть с ней, с женщиной, которую до одури, до безумия люблю.

–Артем!

Резко замираю, сердце так бешено стучит. Нет, нет, отпусти меня, Алена, отпусти…

Глава 10

[ АРТЕМ]

Я, стоял словно идиот посередине дороги, боясь даже пошевелится. Я не знал, что мне вообще делать, но лучшим выходом было бежать, рвануть с места. Не оборачиваясь. Только я не мог, до ломоты во всем теле хотелось обернуться, подойти, коснуться ее и остаться с ней навсегда, здесь и сейчас. Это было своеобразно наркотику. Ее хотелось всегда, ее запах, ее глаза, губы, волосы, мой персональный яд, мой конченый героин, который вливался под кожу.

–Мама приехала! Бабушка, мама приехала!

Я замер, из дома вышли, Данька и мама. Это и было моим спасением, что его крик, что приехала мама, отрезвил меня, все хватит, жить прошлым. Впереди настоящее, им и нужно жить. Я быстро зашагал к дороге, чуть ли не побежал, и все время пока шел до электрички, прокручивал в голове чтобы было если бы сын и мать не вышли. Я бы бросился к ней, обнял бы ее, начал целовать, а потом дома, когда бы все уснули, трахал бы ее всю ночь. А что на утро? Смущенный взгляд, нелепые отмазки, ты же знал, у меня дочка, муж, да все я знаю, и даже давясь от досады, рад, что этого не случилось. Хотя, я опять врал самому себе, не был я рад, но и остаться тоже не мог. Я уже заранее знал, что с этой девочкой ничего не получится, но хотел, действительно хотел ее увидеть, пусть и подло это звучало, забыться в ее глазах, спасаясь от Алены. Подлость, да, но по -другому никак, мне нужна была женщина, хоть какая-то перезагрузка, с каждым днем я все больше понимал, мне нужна женщина, машина и зал, иначе я укачусь, сопьюсь и все что задумал покатится зря.

Электричка, уже почти подъезжала к городу, а я все прокручивал в голове варианты, что я буду делать с этой девочкой. Нужно главное не пить, а еще ничего не слышать про ее семью, которую так люто ненавидел, но хотелось выпить, а еще хотелось просто посидеть на набережной и посмотреть на Неву. Вспомнить все, свою юность, бои, и в то же время забыться, какая-то сила противоречия все сильнее давила на меня. Угнетала и давила, и я всегда сильный духом, совсем не мог с этим справляться. Посмотрел в окно, зажглись миллионы огней, так ярко светили, манили, показывая, что каждый сам кузнец своего счастья, и я не сломаюсь, я подниму на ноги сына, ведь у них с матерью кроме меня никого нет. Я вытащу их из нищеты и возможно верну себе свое имя Чикаго. Если есть цель, значит есть за что бороться, к чему стремиться и идти.

«-Я подъезжаю Ян!»

Отправил ей незначительное смс. Я без цветов, без всего и с нулем почти в кармане, раньше же рестораны, клубы, а теперь дно. Хватит только на дешевое вино или пиво, которое она возможно не пьет. Главное чтобы не под наркотой была, вот это не уважал, и не понимал что ее сподвигло на такой шаг в столь юном возрасте, она же еще девочка совсем.

«-Я на перроне!»

Я усмехнулся, вот дает, сильно встречи видать ждет, только зачем ей это, я так и не понял ее мотивов, красивая, интересная девочка, все при ней, а бросилась ко мне по первому звонку, да еще и сама так настаивала. Электричка остановилась, а я, встав, пошел к выходу. Электронные двери разъехались, и я шагнул на перрон. Сразу ее увидел. Честно сказать, думал не сдержит своего обещания, придет в вечернем платье, вся из себя, эдакая фря на пафосе, а стояла в джинсах, расстегнутой курточке и белой маечке, которая подчеркивала высокую упругую молодую грудь. С хвостиком на голове и почти не накрашенная, только щеки едва тронуты румянцем и губы неестественно ярко блестят. Конечно, я догадывался что все это дорогие вещи, хоть и смотрелись просто. Она по -другому не может, дешевых в такой, семье, явно не купит. Подошел к ней, и остановившись, напротив, усмехнулся.

–Ну привет что ли!

Яна улыбнулась, вот только меня было не обмануть, в глазах, залегла недетская грусть, совсем не по годам.

–Привет Артем!

–Как ты?

–Нормально, а ты?

–Тоже неплохо! Пошли в сторону набережной!

–Пошли!

Зашагали вместе, она принялась что-то говорить про погоду, про такси, а я просто молча слушал ее. Не надоедала, вроде о пустяках болтала, а совсем не напрягала. Так, под ее разговор, мы почти дошли до набережной, у которой стоял шатер, летняя кафешка.

–Пойдем?

Она заглянула мне в глаза, а я кивнул, отмечая что здесь совсем не шумно, так, как лишний раз мне проблемы с мусорами были не нужны, меня могли дернуть по-любому поводу, особенно там где находились пьяные веселые загулявшие компании. Мы оба заказали себе пива, креветки и сели друг напротив друга.

–Я, наверное, жуткая болтушка! Все говорю и говорю, а ты молчишь!

Я посмотрел в ее глаза.

–Ни в этом дело, Ян, я всегда молчу! Так жизнь заставила и научила!

–Ну да, лучше промолчать, если нечего сказать! -философски заметила она.

–На кого учишься? -чтобы как-то поддержать беседу, поинтересовался я.

–Не поверишь, я юрист! А можно вопрос?

–За убийство!

Яна подняла искусно нарисованные брови вверх.

–Как, ты, догадался, что я хочу у тебя спросить?

–Можно к бабке не ходить, у тебя это на лице написано! Я не очень хочу общаться про тюрьму и вдаваться в подробности, отсидел десятку строгача, как юрист должна понимать!

Она лишь кивнула.

–Я понимаю! Хотя понять сложно, тому кто не был там, но от сумы и до тюрьмы не зарекаются!

Как раз подошел официант, и я, тут же отпив пиво, усмехнулся.

–Врагу не пожелаю туда попасть, нужно иметь холодную голову и сильный дух!

–У тебя этого не занимать!

–Возможно! А теперь, могу я задать вопрос?

Яна заметно напряглась, явно понимая, что я хочу ее спросить.

–Ты про орех?

–Умная девочка! Зачем, скажи мне, я не понимаю?

Она тоже отпила пиво, и задумчиво посмотрела на меня.

–Долгая история!

–Я никуда не тороплюсь!

В глазах Яны мелькнул испуг, и в этот момент я понял, почему она согласилась на встречу, она была одинока, ей было не с кем поделиться, и даже порой выговориться. Красивая, яркая девочка, напоминала птицу, запертую в клетке, лишенную всего.

–Парня моей лучшей подруги, моего друга детства, убили на ринге! В этом была и моя вина! Диана забеременела, и им требовались деньги, Лешка хотел создать лучшие условия для их жизни, и я совершила ошибку, свела его с отчимом, а он предложил ему бой! Знаешь, смешанные бои?

Знал ли я… Если бы она только знала, как хорошо и близко я знал эти бои, более чем знал, а еще очень хорошо знал ее отчима.

–А пацан, как я понял был не подготовлен?

Яна обреченно кивнула, а я сжал под столом кулак, а он был еще хуже мразью, чем я думал. По любому выпустил парнишку на бой с чемпионом, на которого поставили, чтобы купить себе очередную яхту. Это был не бой, это было мессиво, убийство, и все заранее кроме паренька это знали.

–Его убил мой…

Она запнулась и покраснела.

–Твой парень?

Почему-то при словах о ее парне и вообще упоминании о нем, я почувствовал, как по телу прошел ток, ярости и дикой злости. Надо же, я ее приревновал.

–Отчим видит в нас пару, а я нет! -она сделала еще глоток. -После гибели Леши, я только вижу в Тамазе отвращении!

–Тамаз Джабаев?

–Ты знаешь его?

–Его знают все, молодой да ранний! Чемпион! Твой отчим дал драться парню с ним?

Я много слышал про Джабаева, высокомерный малолетний ублюдок, а еще очень жестокий, на ринге забивал, и все отмечали его тактику особой жестокости, добить соперника. А Верестов был больше, чем мразь, заранее зная исход, что паренек умрет на ринге, ведь его выпускали против машины убийства, у Джабаева не было ни одного поражения. Сейчас смотрел на Яну и не верил, такая хорошая и милая она была, как только судьба распорядилась, чтобы связать ее с этой семейкой. Глаза такие детские, добрые, нежные. Сидит потерянная, что хочется ее к себе прижать, сам не знаю зачем это делаю, а может на старые дрожжи, пиво в голову ударило, руку, протянул, и ее ручку накрыл своей. Вспыхнула, и глаза на меня подняла.

–Все хорошо будет! Не грусти! Ты хоть с подругой видишься?

Яна отрицательно помотала головой, и непроизвольно тонкими пальчиками сжала мои. Черт…. Такое ощущение непередаваемое, так хорошо с ней было, спокойно, и главное нелицемерно, как с Аленой, о которой вообще старался не думать. В ней не было столько чистоты и искренности, как в этой девочке, в наше время этого так не хватало.

–Нет, Дианка меня винит! У нее чуть выкидыш не случился!

–А отчим твой гнида, хоть деньгами помогает ей?

Крепче пальцы ее сжал, не сдержался, гнидой его назвал, хотя он большее заслуживал, каждый день думал на зоне, о том, как он в муках подыхает на моих глазах, в самых страшных муках.

–Конечно нет! Я пыталась помочь, меня послали! Тамаз тоже, но и от него ничего не приняли! А Верестов, это мой отчим, считает, что это просто бизнес, ему наплевать на людей и на судьбы!

Я еще крепче сжал ее пальцы, больно ей сделал, тут же ослабил хватку, но руку ее не отпустил, держась, как за соломинку за нее. Узнавал Верестова… Залпом допил бокал пива, и знаком показал официанту, чтобы налил еще.

–Не будем о грустном! Подруга поймет что ты не виновата, ты хотела, как лучше, а Бог на этом свете есть и наша задача организовать нашему врагу встречу с ним!

–Ты о чем?

–Мысли вслух! -постарался улыбнуться я.

–А у тебя кто-нибудь есть? Семья?

–Есть, мама и сын!

Яна внимательно посмотрела на меня.

–А жена где?

Жена… О ней еще меньше хотелось говорить, чем о Верестове, точнее вобще не хотелось, из памяти и из жизни хотелось ее выключить.

–Она ушла!

–Вы не общаетесь?

–Нет!

Яна улыбнулась, такой радужной детской улыбкой.

–У тебя все лучшее впереди! Ты красивый и сильный, а еще человек хороший!

Боже, как мне давно этого не говорили, и, как лестно от такой красавицы слышать это было. Во все глаза на нее смотрел, второй рукой ее ручку накрыл, всю нежность вложил, погладил, а она вся напряглась, чувствовал ее дрожь, смотря то ей в глаза, то на грудь ее. Какая она красивая, и еще совсем глупая, жизни не знает, один удар получила, и на кокс подсела.

–Спасибо милая! Пообещай мне одну вещь, что завяжешь с орехом, я тебя очень прошу, не надо ломаться! Надо идти вперед, знаешь, мы все, как карандаши в этом мире! Кто-то ломается, кто- то тупит, а кто-то, наоборот, затачивается и идет дальше! И ты девочка моя, пожалуйста, пообещай мне, что пойдешь дальше! Пообещай!

Чуть посильнее сжал ее руку, а она печально вздохнула.

–Поможешь?

–Помогу! -абсолютно искренне произнес я.-Помогу! Обещаю, помогу! Только слушайся меня и все!

[ЯНА]

Я прекрасно понимала, что он про меня думает, что я глупая дура, не видевшая жизни. Возможно… Но с ним я могла поделиться, хотя едва его знала. А еще он мне солгал, когда речь зашла про бывшую жену, видела, как поменялся в лице, и поменяла, их не только ребенок связывает, а болезненное расставание. Он не отошел и мне это не сказал, как и я не сказала, что спала с Лешей, что любила его совсем никак друга. Любила… А сейчас смотрела на Артема, и понимала, что у меня появился в жизни шанс начать свою историю сначала. Да, Верестов никогда не примет бывшего уголовника в семью, но мне плевать было, я все реально оценивала, да только мысли дикие были, сбежать с ним, уехать, и чтобы его рука, как сейчас мою руку всегда накрывала. Смотрела ему в глаза, и тонула. Артем какие-то байки рассказывал, а я практически его не слушала, просто любовалась каждой черточкой его красивого лица и с ужасом считала секунды до того, чтобы в него влюбиться. Так я была по- дурацки устроена, быстро привязывалась к людям и часто ни к тем. Вот и к нему, а ведь у него чувства к бывшей жене и видно это очень хорошо.

–Может прогуляемся? Ты меня слышишь?

Я вздрогнула, словно ото сна отойдя и увидела, что на столе бутылка вина стоит. Артем встал и улыбаясь, взял вино, протягивая мне руку.

–Я такой скучный что ты чуть не уснула?

–Нет, просто на тебя смотрела! -абсолютно искренне произнесла я.

Артем, ничего не ответил, лишь серьезно посмотрел на меня таким взглядом, что мурашки по телу прошлись, и взяв меня за руку, повел к выходу. Выйдя на набережную, он еще сильнее сжал мою руку, а я выпускать ее не хотела, и лишь когда мы дошли до ступенек, ведущих вниз к воде, остановилась.

–Может внизу посидим?

–Можно!

Мы начали спускаться вниз, а у меня все сильнее и сильнее колотилось сердце, я даже удары про себя считала, пытаясь понять в чем дело, чем ближе к воде подходили, тем сильнее меня дрожь била, и дрожь эта совсем не от холода была, а от чего-то другого, от чего я совсем не знала, но с ужасом догадывалась. Артем, отпустил меня, открыл вино и разливал их по предусмотрительно взявшим в кафе стаканчикам, а я стояла, как дура и смотрела то на воду на него, лишь, когда он протянул мне стаканчик с вином, попыталась успокоится.

–За новую жизнь!

–За новую жизнь! -улыбнулась я, отпивая.

Вино, было на редкость дерьмовым, но я старалась не подавать виду.

–Понимаю, вино говно! Извини, с деньгами не особо, поэтому в ресторан повести не могу, возможно когда-нибудь отведу, но не сейчас точно!

Я едва не подавилась.

–Ты чего? Не люблю я все эти пафосные рестораны! Здесь круче! Здесь как-то естественно, здесь по- настоящему, нет всей этой золотой пыли! Честно!

Артем улыбнулся, и поставив стаканчик на землю, забрал из рук мой, поставив рядом. Волна обжигающей дрожи, так сильно обдала меня, что я отшатнулась, но он не дал, притянул за талию меня к себе. Черт возьми, какие у него руки сильные. Какой он… Сама непроизвольно прижалась к нему, руки скользнули по его плечам, задерживаясь у груди.

–Ты такая красивая! -хрипло произнес Артем. -Честно, у меня такой никогда не было!

–Какой? -едва слышно спросила я, едва стоя на ногах, голова кружилась нереально и это было не от вина.

–Честной и хорошей! Особенной! Как, ты девочка!

Склонившись ко мне, и обдавая запахом алкоголя, он коснулся моих губ. Коснулся так, что, если бы не держал, я бы точно упала. Вцепилась в него так, будто знала всю жизнь, будто это был самый любимый и дорогой человек мне на свете. Его язык жадно скользнул мне в рот, а руки сильнее сжимали меня, казалось, вот вот и он меня сломает. Черт… Я не знала, алкоголь это, или я действительно потеряла голову от этого человека, но я мечтала в этот момент только об одном, целовать его вот так всегда, соприкасаться с его мускулистым горячим телом, и быть в его руках не только сейчас, а всегда, всю свою жизнь…

Глава 11

[АРТЕ