Демон при хозяйстве, или Чудеса на ферме госпожи Уолш
Глава 1
– Просыпайся, Петра, просыпайся! Утро наступило, солнышко уже высоко!
– Неправда, сгинь! – сбрасываю поющий будильник с тумбочки на пол. Потягиваюсь. Яркое весеннее солнышко вовсю светит сквозь тонкие занавески в моё окно. Его лучи почти добрались до моих пяток. Какое-то время я смотрю на лучик, попавшийся в мою сбившуюся простынь.
– Ну… утро – так утро, ворчу я и скидываю ноги на пол. Нащупываю голыми пальцами свои деревянные башмаки с хлопковыми мягкими стельками, тянусь рукой за пушистой кофтой. Одеваюсь и только тогда поднимаюсь окончательно.
В доме пока холодно. Сейчас ранняя весна, и тепла ещё недостаточно. Хорошо, что я не слишком мерзлявая.
Иду по пустому дому, слушая, как деревянные подошвы моих ботинок гулко отстукивают по полу. Открываю окна. Пусть дом наполнится свежим воздухом. Погода сегодня хорошая, и день должен быть неплохим.
Все удобства у меня в доме, поэтому я быстро провожу свои утренние процедуры и немного прихорашиваюсь. Наливаю в таз воды, умываюсь. Волосы причешу потом, перед поездкой в Сэльрон. Это небольшой портовый город – за покупками я чаще всего езжу туда – и даже не потому что ближе – выходит быстрее. Я живу в местечке под названием Вилавирра Уолш – это ферма, находящаяся в небольшом отдалении от дороги как раз между портовым Сэльроном и крупным и шумным Вергасом.
Стоит только запланировать поездку в Вергас – и можно забыть про день – он будет потрачен на то, чтобы добраться, не заблудиться, отбиться от всех бандитов, до хрипа в горле торговаться и перессориться со всеми на рынке и уехать обратно полностью вымотанной ближе к ночи. А дела на ферме сами себя не сделают.
У меня большая ферма. Уолш – это название этого места, а заодно и моя фамилия. Меня зовут Петра Уолш, и эта ферма – моё приданое и наследство, оставшееся от родителей. Было время, когда я очень сильно хотела выйти замуж – желательно за какого-нибудь благородного джентльмена.
У таких джентльменов не всегда водятся деньги, а мою ферму можно продать, например.
Потом я решила, что мне нужен такой же хороший потомственный фермер, как я сама. Но у такого мужчины, скорее всего, должна быть своя собственная ферма. А я, поработав в своём родном Уолше несколько лет, поняла, что не хочу продавать ферму, чтобы уходить хозяйкой в другое место.
Да и ферм в округе, кроме моей, было не так чтобы много. И ассортимент у них небогатый.
Большинство выращивали животных, овощи и зерновые – для всего этого требовалось много наёмных или постоянных работников. Таковых у меня почти не имелось. Поэтому я сделала упор на другом…
Первым делом решаю собрать свежие яйца, беру корзинку, чтобы сходить и проверить кур. Толкаю входную дверь, готовясь, с некоторым сожалением, вынырнуть из тёплых домашних башмаков и переобуться в ещё прохладную, уличную обувь, но об обуви тут же забываю. Потому что лишь только открывается дверь, мой взгляд натыкается… на совершенно голого мужчину! При всём его оголённом достоинстве!
Глава 2
– Ох, мамочки! Меня ведь теперь замуж никто не возьмёт! – выдыхаю я с визгом, прячась обратно за дверь. Стою, прижавшись спиной к косяку, пытаюсь усмирить дыхание.
Там, на улице, на моём пороге, что, в самом деле, разлёгся голый мужик? Ну не наваждение ведь у меня такое? Может, дьярги меня дурачат? Дьярги – это нечисть такая мелкая, пакостливая. Но целого мужика они бы мне не смогли внушить! Надо выглянуть, проверить… Может, всё-таки, почудилось?
Собираюсь с духом, набираю полную грудь воздуха, оборачиваюсь, толкаю дверь. Дверь упирается во что-то… Во что?! Высовываю наружу голову, вижу, что мужчина ногу вытянул, и теперь дверь мою подпирает. Ничего себе – развалился!
Выбираюсь в оставленную мне щель, на которую смогла открыться дверь, стою и смотрю на мужчину, попутно сожалея, что не взяла из дома никакой тяжёлой сковороды или скалки!
Вот реально, голый тут лежит! А ещё молодой и красивый. И от того, что голый – жуть как неловко! Я обнажённых мужчин не видела никогда – если мальчишек не считать, с которыми мы в совсем юном детстве играли и в лужах вместе купались. А тут – совсем другое дело!
От смущения я отвернулась. Плохо его разглядывать! Богиня явно бы такое не одобрила! Светлая богиня Аурана – очень строгая. Проповедники, которые ко мне заходят по причинам, о которых сейчас лучше умолчать – все уши мне прожужжали про важность нравственности.
Да я сама нравственность во плоти! Я чиста и невинна! Ну подумаешь, изготавливаю и продаю варрес и пятиискровый картаг!
Смущение смущением, но стоять спиной к неизвестному мужчине, вломившемуся на мою ферму, ещё хуже! А что если это вор, насильник, или ещё какой-нибудь разбойник – вон, с большой дороги!? Или, что ещё хуже – фанатик религиозный, из тех, кто кошмарит население своим темнобогом! А я… убирала ли лампу со своего порога?
Я набралась смелости и развернулась. Мужчина слегка сменил позу, но всё ещё лежал себе – почти без движения. Почти – потому что было заметно – он всё-таки двигался. Грудь его вздымалась и падала от прерывистого дыхания, да и сон, или что там у него за состояние – был каким-то беспокойным.
Я слегка над ним наклонилась. Не знаю, что хотела разглядеть? По его лицу понять – разбойник он или добропорядочный господин? А что, если на него самого напали на дороге, обобрали, избили, раздели, и он, сердечный, пришёл на мою ферму да и свалился без чувств?
Да что ж за разбойники пошли нынче, в самом деле, если снимают даже портки!?
Лицо как лицо – по нему никак не понять, что за человек передо мной разлёгся. Да и человек ли? Мышцы на теле очень хорошо развиты, но по этому я не могу заключить – рабочий ли передо мной, мастеровой или фермер? Да этот мужчина может кем угодно оказаться – даже аристократом каким-нибудь! Волосы очень уж хороши. Видно, что как шёлковые. Должно быть, мягкие.
Поймала себя на желании прикоснуться к ним пальцами. Старалась смотреть на лицо и верхнюю половину тела, потому что любопытный взгляд, то и дело, перемещался ниже.
– Надо его одеть, что ли… – прошептала я. – Или, для начала, разбудить?
Наклонилась ближе и тихо шепнула:
– Э-эй!
Он чуть дёрнулся и я испугалась, отпрянув. Наверное, надо сначала вооружиться чем-нибудь. А вдруг это воин? Очень уж тело тренированное. Из стражей? Хм… Почему-то, не похож. Я немного замешкалась, снова слишком приблизившись. Как вдруг мужчина встрепенулся и внезапно схватил меня за руку!
Глава 3
Пригодилась масляная лампа. Она, всё-таки, была на крыльце! Зажигала я её или нет, не знаю! Да мне теперь и безразлично. Очнувшись, мужчина схватил меня за руку, я испугалась, завизжала. Нащупала за спиной лампу и огрела ей охальника прямо по голове. Кто б этот мужчина ни был, он отключился снова.
А я решила, что нужно быть осторожнее! Поэтому надо мужчину связать и… наверное, одеть… А то мне совсем неловко на него смотреть, вообще-то.
– Чем бы связать тебя… – прошептала себе под нос и отправилась на поиски верёвки. Меня пугало, что, пока я хожу, мужчина поднимется, где-нибудь спрячется и застанет меня врасплох. Поэтому я, то и дело, оборачивалась и возвращалась взглядом к своему крыльцу.
Наконец-то, нашла верёвку. Подёргала её хорошенько. Верёвка показалась мне достаточно прочной и я вернулась к мужчине.
– Ну и как тебя связывать? – я не была сведуща в этом деле, потому что, как я уже упомянула, крупный рогатый скот, да и вообще – хоть сколько-нибудь крупная скотина у меня на ферме пока не водилась. Вот, скажем так, первый экземпляр.
– Ну… не должно быть сложнее, чем с молодым бычком, которого мне как-то пришлось усмирять на соревновании среди фермеров, – вздохнула я. – Думаю, надо связать руки, ноги. А потом привязать тебя к чему-нибудь за талию… Сначала руки свяжу – так будет более стратегически верно…
Ведь ногами он развязаться не сможет, если очнётся, так ведь?
Пришлось идти в дом за ножом, возвращаться, резать верёвку и связывать мужчину. Провозилась я довольно долго, каждый раз, с каждым его сонным движением осознавая, что если мой гость очнётся, мне, наверное, несдобровать.
И вот я связала его по рукам и ногам и зависла, понимая, что мне придётся тащить его до какого-нибудь столба крепкого или до… Или до дерева, что растёт у меня на ферме и пользуется некоторой славой в узких кругах посвящённых.
Дерево это старое и обладает очень древней силой, возможно, питается ею, корнями своими утопая где-нибудь в недрах земных разломов, откуда и сочится разная иномирная магия.
Всё это меня пугает, конечно, особенно рассказы о хорзах. Сама я их никогда не видела, но наслышана и боюсь. А вот к дереву своему давно привыкла и считаю, что, в некотором роде, магия его очень полезная. Многим помогает на свете дальше жить…
Вернёмся к нашим… крупным рогатым, хоть и без рогов… Как вот мужчину тащить по каменистой дорожке и по земле, если он, простите, с голыми булками? И смущает ужасно!
Если его перевернуть, то смотреть мне придётся как раз на упомянутые булки. Да и то, что будет волочиться по земле, должно быть, знатно пострадает. А если не переворачивать… Вспомнила, какой мне будет открываться вид. Ой, нет!!!
Убедившись, что мужчина крепко связан, я ушла в дом, порылась в чулане – в сундуке, оставленном мне на память – с несомненно, очень ценными вещами моей бабки и вернулась на крыльцо с панталонами моей уважаемой бабки в руках и с явным намерением напялить эти панталоны на своего вырубленного гостя!
Глава 4
Он не сопротивлялся – ведь он был без сознания.
А вот мне пришлось изрядно попотеть, пока я натягивала древние, выцветшие от времени панталоны моей бабки на мужские ляжки – ну и на всё, что выше попадалось, по мере натягивания.
Риск был огромный – ведь мне пришлось развязывать мужчине ноги. Но я потом обратно стянула их верёвкой.
– Ну теперь точно замуж не возьмут, – выдохнула я, справившись с работой. Так устала, что прилегла рядом, вглядываясь в чистое синее небо. – А денёк-то какой хороший… И так начался…
Чуток полежав и передохнув, я поднялась на ноги, обошла мужчину с головы и начала соображать, как мне его тащить?
Наклонилась, чтобы взять за руки. Неудобно. Попробовала за плечи – руки соскальзывают, обхвата моих пальцев не хватает, чтобы как следует зацепиться. А если не за руки взять, а под руки – то есть, в подмышки, что ли, руки запустить?! Нет, я не согласная! Да и за торс обнимать мужчину я не хочу. Он, конечно, связанный, но если очнётся и поймёт неправильно – точно шею мне открутит.
Было решено снова наведаться к сундуку моей бабки, найти старые тряпки, просунуть их мужику под спину, перекинуть крест-накрест на груди, а за концы уже тащить. Ну волоком по земле, а что делать? Не тратить же на этого мужчину всю магию? А вдруг магия ещё мне самой пригодится?
Магии врождённой у меня совсем немного. Её, конечно, можно копить и развивать, но я этим не занималась. Ни к чему тратить резерв, если он так медленно восполняется. Да и польза от моей магии минимальная.
Кое-как дотащила мужика до дерева, привалила его к шершавой коре. Для этого, правда, чтобы усадить нормально, пришлось мужчину подтягивать уже руками.
– Что ж ты такой тяжёлый-то!? – ругалась я себе под нос. – Надеюсь, всё-таки, рабочий человек, а не разбойник. Такие мышцы пропадают!
Устроив его у дерева, я взяла верёвку и хорошенько привязала мужчину к стволу. А потом обратила внимание на то, что в зубах у моего дерева что-то застряло…
Да – это то самое дерево. Моё необычное магическое дерево, которое забирает воспоминания. Напрямую оно, конечно, забрать их не может – если ты ему голову в пасть не засунешь. Но для этого, имейте в виду, придётся и вовсе остаться без головы впоследствии. Потому что дерево всё, что попадает в его пасть, пожирает.
– Что это… – я наклонилась, чтобы рассмотреть, что там застряло у дерева в зубах? – Кусочек материи, что ли…
Там, действительно, торчал небольшой кусок ткани. Возможно, клочок одежды. Я вновь посмотрела на мужчину. Что он с собой сделал и зачем? Мог он сам раздеться и скормить свою одежду дереву? Но к чему такие кардинальные меры?
– Люк, что ты знаешь? – я погладила моё магическое дерево по шершавой коре. – Тебе ж лет тысяча, что вид такой хитрый? Тебе не безразлично ли, что мы тут творим, людишки, на земле, на которой ты стоишь? – я заглянула в его древние глаза. – Молчишь? Ну да, ты ж не разговариваешь. А то, ненароком, выболтаешь чужие секреты. Сколько ты их знаешь, этих секретов, а, Люк? Хоть намекни!
Да, я разговариваю с деревом. Да, я даю себе в этом отчет. А вы?
Ну бывают ведь такие собеседники, ну правда ведь, бывают? Дерево и дерево!
Но Люк молчит.
Я уже упоминала, что магия моя слабенькая, и резерв небольшой. И восполнять его очень проблематично, но мне надо узнать, что здесь произошло. А тут явно что-то происходило. Вот и следы ботинок, и голых стоп… Явно около Люка изрядно натоптано. А на зубах его ведь не только кусочек чёрной ткани – вон и кровь имеется. Что тут было вообще!?
Моя магия слабенькая, но кое-что и я умею. Поднявшись, я сорвала с веточки Люка, к большому его неудовольствию, пару листочков. Он не любит тратить листья. Я тоже не могу сказать, что люблю их есть.
Они, вообще-то, горькие.
Чаще всего – пронизаны горечью чужих воспоминаний. Последних из тех воспоминаний, что человек или представитель любой другой расы предпочёл забыть.
Для этого надо найти предмет, связанный с этим воспоминанием и отдать его дереву. Так всё в мироздании забудет о существовании этого предмета и, заодно, обо всём, что было с ним связано. А если очень постараться и закрепить за этим предметом собственные чувства и мысли – дерево съест и их тоже.
Но зачем, красавчик, ты разделся? И ты пришёл сюда на своих двоих?
На первый взгляд – следы в ботинках и следы босых ног примерно совпадают.
Ну что же… Покрутила листочек в руках. Всего я не увижу, только отрывки, последние мгновенья. Но, как знать, что меня ждёт? Чужая душа – потёмки.
Однако я кидаю листочки в рот, принимаюсь разжевывать упругую зелень, чувствую горький вкус на языке, а после… ошеломительным потоком чужих воспоминаний меня сбивает с ног.
Я вижу незнакомца глазами Люка. Вижу, как он подходит к дереву, как при этом сияют бешенством его глаза и… Тут я, не в силах стоять на ногах, падаю прямо на незнакомца, проваливаясь в ничтожный отрывок чужого сна, навсегда потерянного для сущего.
Глава 5
Я прихожу в себя, понимая, что кто-то держит меня в руках. Довольно приятно. И непривычно… Стоп, что!? Дёргаюсь, понимая, что меня не отпускают. Почему я вообще сижу в чьих-то объятиях?
Вспоминаю сегодняшнее утро. Голова тяжёлая. Как будто меня чем-то огрели… изнутри.
А, я ведь ела листики Люка! Это мог быть пост эффект от его тяжёлой магии… И тут же догоняющее воспоминание. Ночь, порывы ветра. Я словно ощущаю их кожей. Нет, должно быть, толстой корой. Что-то внутри меня скрипит под этим холодным порывом. И я вижу мужчину. Он одет в чёрное. Глаза его горят неестественно ярким огнём, волосы взлохмаченные. Он быстро приближается и тут же кидает что-то в меня. Что-то тяжёлое и холодное. Оружие? И ещё что-то терпкое, твердое, вроде старой кожи. Может, какую-то книгу в кожаном переплёте? Старый фолиант? Или дневник…
А потом мужчина раздевается – рывком стаскивает с себя всё, а потом… что-то сцарапывает ногтями с кожи. “Забери и это!” – слышу я голос. Он эхом раздаётся в моих ушах. Кажется, воспоминание на этом закочнится, больше мне не покажут. Даже мне нельзя смотреть, что хотел скрыть этот незнакомец. Одежда тоже летит Люку в пасть, а потом… кажется, ночной гость хотел отдать что-то ещё, но дерево воспротивилось. Я почувствовала отторжение. Странно… Что может отторгнуть такая древняя магия, как у Люка? Я хочу рассмотреть хотя бы что-нибудь ещё, хочу почувствовать… но… нет, меня выкидывает. И я, наверное, засыпаю.
Потому что сейчас я совершенно дезориентирована и не понимаю, почему я тут сижу?
– Вкусно пахнешь, – внезапно раздаётся голос над самым моим ухом. Он щекочет мне кожу. Я чувствую на своей шее что-то вроде лёгкого касания. Не похоже на поцелуй, в меня уткнулись одновременно губами и носом. Волосы на самом деле шелковые. Я чувствую их щекой.
Вспоминаю мужика, которого утром тащила к дереву, соображаю, что только что видела воспоминание, связанное с ним. То, что предстало перед взором Люка. Ночной визит с избавлением от каких-то тайных предметов. А вместе с ними от одежды и опознавательных знаков на теле. Он что-то с себя сцарапывал – какой ужас! Но… ведь ран на нём никаких нет! Утром точно уже не было! Всё это быстро проносится в моей голове, а сама я сижу, объятая каким-то странным наваждением. Как будто я под властью внезапного сильного флёра, и не могу сопротивляться.
– Сладкая, – шепчет мужчина, и я млею от этого голоса. Чувствую, как меня крепче обнимают его сильные руки. Погодите… А как это меня обнимают его руки, если я его связала?
– Разве я не связывала тебе руки? – шепчу я нежно, мало что соображая.
– Так это ты меня связала?
Вопрос прозвучал резче, и это слегка меня отрезвило. Настолько, что я отпрянула. И наваждение как-будто разом спало. Да и, ёклмн, стало ещё хуже!
А потому что теперь я вижу его. И он очень близко. Я сижу у него на ногах, в его объятиях, лица наши рядом. А он такой красавчик, что от такой близости дышать страшно. Правильные черты лица, красивая линия носа, чувственные губы, идеальный подбородок и скулы. Глаза вообще какой-то сумасшедшей красоты. Наверное, не человек. Слишком яркий цвет у глаз. И их красоту ещё и оттеняют длинные, густые ресницы.
– А ресницы как у телёнка, – шепчу я. – И глаза нечеловеческие.
– Так потому что я… – начинает он, но не договаривает. На его красивом лице отображается изумление. Потом мучительные попытки что-то припомнить. Наконец, вопрос звучит вслух. – А кто я?
– А ты не помнишь? – спрашиваю я осторожно.
– Нет… – раздосадованно выдыхает он. Ох, богиня, зачем ему такой бархатный голос?
– Как ты развязался? – спрашиваю я.
– А, это… – чуть отпуская меня, он подносит одну руку к лицу, смотрит на остатки верёвки на запястье. Она оборвана. Второй руки мне пока не видно, так что любопытство разбирает. Он, что, просто порвал путы? И даже не заметил?
– Так зачем ты связала меня? – спрашивает он, снова смотря на меня в упор. Не надо на меня так смотреть, я теряюсь.
Это, конечно, не первый раз, когда я вижу такого красивого мужчину, но так близко я их к себе не подпускала.
Я, вообще-то, не страшила. У меня хорошая фигура со всеми достоинствами в стратегически правильных местах. И волосы густые, красивые. Лицом немного не вышла. Курносая, с идиотским выражением лица – как мне однажды высказали… Но с лица воды не пить, а фигура у меня что надо.
Так что соседские красавчики были бы не против иметь со мной дело. Но – без обязательств. А без обязательств мне не подходит! Вдруг это уменьшит мои шансы выйти замуж за добротного фермера? Ну или за аристократа! От аристократа я не отказалась бы, конечно, просто маловероятно, что он у нас тут в Уолше объявится.
Что-то я опять задумалась. Он спросил меня – зачем его связала? Как будто сложно догадаться?
– Да всё потому что… – начала я, но приказала себе заткнуться. – Я не знаю… – закончила я. – Ты сказал, что я вкусно пахну? – решила сменить тему разговора. Надо было лучше думать, на что её менять!
– Ну да, – он провёл пальцами по моей щеке. – Очень неплохо… И даже… – замер, после того как дёрнулся ко мне и понял, что у него верёвка на талии. Тогда он меня ненадолго оставил без объятий, взялся за верёвку обеими руками и без особых усилий её порвал. Я сглотнула. Вёл он себя так, будто не осознавал, что сделал это как-то слишком легко. И точно с такой же лёгкостью он порвал верёвку на ногах. Сколько моих стараний пошло прахом! С таким же успехом можно было его вообще не связывать!
– Всё очень даже неплохо, – повторил он, исследуя меня взглядом. А потом повалил на землю, прикасаясь губами к моей шее. Я не знала, что мне делать – звать на помощь на ферме, вокруг которой особо никого и нет? Или расслабиться и получать удовольствие, смирившись, что замуж потом будет выйти сложнее? Врать я совсем не умею, так что…
– Ты совсем пустая, – внезапно сказал красавчик, отпуская меня.
– В каком смысле? – я оторопела. А потом вдруг догадалась, что он о магическом резерве. Он такое чувствует? Просто оказавшись рядом?
– В каком смысле? – повторил он за мной. – Не… могу… понять… – он взялся за голову.
– Ты маг? – спросила я осторожно.
– Кто это? – спросил красавчик и обескуражил меня вопросом. Следующим он что спросит? Зачем мне руки? В каком мы королевстве? Откуда берутся дети?
Кстати, об этом… А он что собирался со мной делать, помимо очевидного? Его моя магия интересовала?
– А что это на мне? – вдруг спросил красавчик, прикасаясь к панталонам. Заметил, таки!
– Панталоны моей бабки, – честно призналась я.
– Вот как? И как-то, сразу перехотелось… – рассеянно признался мой гость, рассматривая на себе бельишко.
Вот не думала, что панталоны бабки защитят мою честь! Даже когда будут надеты не на мне!
Глава 6
– Почему на мне панталоны твоей бабки? – наконец, спросил он.
– У тебя других вопросов нет? – съязвила я. – Ты что, только что хотел меня обесчестить?
– А ты что, невинная дева?
– А не похоже?
Мы друг на друга уставились. Красавчик в старушечьих панталонах и я – до сих пор в ночной рубашке, кофте и домашних башмаках. Впрочем, один башмак с меня уже куда-то свалился.
– Ну невинная – так невинная, мне, в принципе, без разницы, – я и пискнуть не успела, как мужчина меня снова поймал!
– Ты что делать собрался, извращенец!? – завопила я.
– Так ты сама на мне сидела и обнимала меня, когда я проснулся. Ещё и к дереву привязала. Непонятно, кто из нас извращенец. Изнасиловать меня хотела?
– Да я… – начала я, и тут заметила заглядывающую через забор тётушку Глэдис Тортвуд. Это, конечно, не моя родная тётя, просто так уж мы её здесь, в Уолше, называем.
– Петра! – звучный голосом позвала она. – Ты уже проснулась, птичка!?
Я замерла. Как быстро Глэдис разглядит, где я и чем занимаюсь?
– Ах, вот ты где?! – она удивилась.
Разглядела, таки…
– Ты не одна, Петра… Я помешала? – и вид-то какой сделала хитрый!
– Помешали, – ответил за меня мой почти голый гость. – Мы были заняты.
– Ох, простите старушку! – запричитала Глэдис. – Однако, нехорошо! Рядом с храмом богини! – она повернулась и протянула руку, показывая на небольшое строение. Храм Светлой богини Аураны, действительно, был отлично виден с моей фермы.
Я не самая большая поклонница веры, да и у проповедников ко мне много вопросов, но в храм я хожу. Мне надо, чтобы меня там видели местные жители. Это хорошо работает – положительно сказывается на продаже овощей и яиц.
– Молодые девушки должны держать себя в узде. Распущенность погубит ваше поколение! Поверь мне на слово, Петра!
– Тётя Глэдис! – возмущенно воскликнула я. Но оправдываться перед ней у меня не было никакого желания.
– Ладно, мешать не буду. Жизнь твоя. Если хочешь провести её в блуде и распутстве – это твой выбор! Ох, что бы сказали твои родители! – продолжала она причитать себе под нос, отходя от моего забора.
Мне бы спросить – чего она приходила? Ведь наверняка зашла за свежесобранными яйцами! И теперь уходит!
– Эх, покупатель уходит, нехорошо! – я с негодованием махнула рукой, стукнув по воздуху кулаком.
– Что она должна была у тебя купить?
– Корзину яиц, скорее всего, – я вдохнула.
– И сколько такая корзина стоит?
– Двадцать – тридцать медяков. По медяку за яйцо…
– Ты не можешь обойтись без этих денег? – мой гость удивился. А я для себя отметила, что про ценность медяков он понял.
– Медяк к медяку – серебряный набежит. Медяк – серебряный бережёт! – я загрустила. Не буду ведь я объяснять незнакомцу, что мне дорога каждая монета! Потому что для производства целой линейки моих напитков нужны специальные ингредиенты. А ещё – налоги надо платить! А про то, что работников нужно нанимать – ведь скоро начало сезона – вообще молчу!
Я снова покосилась на моего мускулистого гостя.
– А ты… Скажи пожалуйста, ты вообще что последнее помнишь?
– Да как-то… Как будто вообще ничего! – он начал озираться по сторонам. – Что я тут вообще делаю?
– Как это – ничего? – я перешла в наступление. – Кто ты? Как тебя зовут?
– Не знаю, – он слегка потерялся. – Не помню…
– А про меня что ты думаешь? Помнишь что-нибудь?
– Эм… Мы близки, наверное? – внезапно предположил он и вот так вот у меня спросил в лоб! А я уже представила себе, как тётка Глэдис уничтожает мою репутацию, рассказывая всем соседям, что я девушка распутная и легкодоступная! Этак ведь ко мне теперь всякие молодчики начнут заглядывать и придётся их как-то разгонять!
Да и торговля хуже пойдет – если не прекратится вовсе. Население тут – люди старомодные, приземистые. Традиции чтут. Многие верят в темнобога, но при этом исправно ходят в храм – отдавать почести богине Ауране.
И сплетничать любят очень – так что весть обо мне и этом… красавчике, которого сюда никто не приглашал, вообще-то, разнесётся быстро.
– С чего ты взял, что мы близки? – осторожно спросила я.
– Ну… когда я очнулся, мы сидели в обнимку, почти раздетые. Я сделал выводы. Да и ты охотно откликалась на мои ласки.
Я в один миг стала пунцовая.
– Вот это вообще неправда! – выпалила, отгораживаясь ладонями. – Но в чём-то ты прав! – тут же добавила следом. За то время, пока мы разговаривали, у меня появилась в голове одна идейка. – Мы близки с тобой! – сказала и замерла, боясь на него смотреть. Вместо этого, взглянула в иномирные глаза своего дерева – Люка, который, кажется, смотрел в ответ на меня осуждающе. Но я уже решилась…
– Тебя зовут Петер, и ты мой жених!
Женихам ведь за работу платить не надо, так? А мне просто позарез нужен работник! Мне ферму – родительское моё наследие – надо спасать от неминуемого банкротства!
Глава 7
– Петер?
– Да!
– А ты?
– А я Петра.
– Интересно, – он лёгким жестом прикоснулся ко лбу, убрав волосы. Богиня Аурана! И за кого мне его выдать? То, как он стоит, двигается, его жесты и даже выражение лица – ничто не говорит в нём о простолюдине. Я подобрала аристократа? Вернее – он сам пришёл!
Быстро взглянула на Люка. Той пары листиков явно было мало. Какое-то время остаточные воспоминания ещё будут храниться в его листве – мне нужно сорвать и попробовать ещё листик. Но… если я вырублюсь снова – засну на ходу, то мало ли что тут со мной сделает этот ненормальный? Силушки-то у него немеренно, а теперь я его ещё и женихом своим назвала!
– Как так вышло, что у нас похожие имена? – он смотрел на меня изучающе. Не поверил, что ли?
– Ну это уже к нашим родителям вопрос, знаешь ли, – я уперлась руками в бока. – Ты Петер, я – Петра. Мы из-за этого и познакомились. На рынке, когда продавец нам отгружал семена, он сказал – это для Петры, а это для Петера.
– И что дальше?
– Мы с тобой поняли, что у нас имена похожие, ну и… переглянулись, я тебе улыбнулась, ты пригласил меня на свидание… – я раскраснелась ужасно. У меня помидоры никогда не вызревали настолько красными, какой я была сейчас.
– Я – тебя?
– Да, а что?
– И познакомились мы на рынке?
– На рынке!
– Покупая семена?
– Что за манера вот так повторять?
– Почему я покупал семена на рынке? Вообще – что я делал на рынке?
– Так ты фермер!
– Я?
– Да!
– А вот это вот, – он развернулся и показал руками на мой дом, огород и простирающееся за ним поле. – Это ферма?
– Да, это она, – я кивнула утвердительно.
– Это моя ферма? – он удивился ещё больше.
– Нет, это моя ферма, – я немного испугалась, что моя ложь заходит далековато.
– А моя тогда где?
– Твоя? Далеко. Ты ко мне переехал, чтобы быть рядом. У нас скоро свадьба.
– Я к тебе, а не ты ко мне?
– Твои родители – крепкие фермеры, а мои умерли. Я сирота. И я здесь одна. Поэтому ты переехал ко мне, чтобы помогать мне в хозяйстве. А твои родители лишили тебя наследства. Поэтому всё, что ты можешь мне дать – твоя помощь мне, бедной девушке.
– Лишили наследства?
– Да.
– Почему?
– Потому что ты выбрал меня, сироту. А с твоей внешностью мог бы очаровать какую-нибудь богатенькую простушку!
– С моей внешностью?
Он что, не в курсе, как выглядит? Что он вообще о себе помнит?
– Ну да. Но слишком не обольщайся! Ты, может, и хорош собой, но немного дурачок! Скоро сам убедишься!
– Я дурачок?
– Ну да! Видишь – по несколько раз всё переспрашиваешь!
– Просто немного удивлён. Значит, я выбрал тебя, отказавшись от наследства и богатеньких простушек?
– Да! У нас чувства! И скоро свадьба! – совсем перепугавшись, что он не поверит, ляпнула я.
Ну не поверит – и не поверит! Уйдет, так уйдет. Ещё и не факт, что он будет на моей ферме настолько полезен, что можно его в женихи записывать…
Пусть, так и быть, уходит в бабкиных панталонах – ну не снимать же их с него обратно!
– Ну ясно, – он снова провёл рукой по волосам и шее.
– Не веришь? Не помнишь про наши чувства?
– В чувства, допустим, верю. Но в то, что я фермер!?
– Ты плохой фермер, – согласилась я. – Поэтому твои родители отпустили тебя с облегчением. Считали тебя непутёвым сыном, но ты пообещал доказать им и вообще всем в своей деревне, что будешь одним из лучших фермеров во всём графстве и приведёшь ферму Вилавирра Уолш к процветанию!
– А пока как дела?
Пока я почти банкрот…
Я почти банкрот, и я в ужасе. Моя ферма – единственное, что у меня осталось от родителей – это моя память и моё семейное, родовое дело! Давным давно мои предки пришли на эту землю и основали это место. Ферма Вилавирра в местечке Уолш – носящем фамилию моего далекого прадеда. Многие поколения моей семьи работали на этой земле, вкладывали в неё свою душу, растили здесь детей. Само это место основано нами. Я просто не могу всё это потерять…. Но ни денег, ни работников, ни помощи у меня нет. Я в отчаянии. И в этом отчаянии я решаюсь на ложь.
– Почти процветаем, осталось немного потрудиться.
– Хорошо, – мой “гость” кивнул.
Хорошо? Он что, поверил?
– Но ты так и не ответила, почему я тут стою, посреди двора, голый, в одних старушечьих панталонах?
– Это… долго объяснять… – теперь был мой черёд чесать голову.
Если б, красавчик, ты стоял тут без них, я б уже лежала в обмороке. И тётка Глэдис тоже. Ну… или ей было бы что рассказать местным в подробностях.
– Понимаешь… ты очень религиозный.
Глава 8
– Понимаешь… ты очень религиозный.
На лице его отразилось полнейшее недоумение. Но меня уже было не остановить.
– И я тоже. Мы поклоняемся богине Ауране. А она – богиня чистоты и нравственности. Поэтому мы решили хранить чистоту до свадьбы.
– Мы – это кто?
А, может, он и в самом деле туповат?
– Чистоту наших с тобой отношений, я хотела сказать… – я начала нервно теребить прядь своих волос.
– А голый я на улице потому что?..
– Потому что я решила, что ты мне изменяешь, выгнала тебя из дома и сожгла всю твою одежду!
– Всю?
– Вообще всю!
– Не вижу тут костра.
– А его тут и не будет! Я сожгла одежду там, где сжигаю все отходы. На заднем дворе, – я неопределённо махнула рукой за дом. Не побежит ведь он прямо сейчас проверять мои слова?
– Я не вижу связи… Выгнала из дома, а одежду зачем сожгла?
Я тоже! Я тоже не вижу связи! Я признавалась уже, что совсем не умею врать! Тем более – так внезапно!
– Эту одежду, вплоть до нижних штанов – купила тебе я. Ты от родителей пришёл…
– Голый?
– Нет. Не голый. В одной паре вещей, и мы их уже выкинули. Я так разозлилась, когда подумала, что ты предаёшь верность богине Ауране и прелюбодействуешь с какой-то девицей, что сказала тебе, чтоб убирался из моего дома, и что тебя теперь будет одевать и обеспечивать твоя любовница, а от меня ты и нитки не получишь! И я все твои вещи сожгла!
– Как ты это сделала-то вообще? Я взял и молча тебе позволил? – он снова прикоснулся к голове. – И почему у меня так болит голова?
Да потому что я тебя огрела лампой, вот почему! Как раз по тому месту, к которому ты прикасаешься, и огрела. Там, наверное, шишка!
– Ты выгнала меня из дома без одежды… в бабкиных панталонах, почему-то…
– Сжалилась над соседями. Да и негоже мимо храма в таком виде проходить!
– Выгнала меня из дома, но, в итоге, я оказался привязанным к дереву? – он взглянул на меня, приподняв бровь.
– Это… обряд такой, – я сглотнула. – Обряд очищения. Ты так решил доказать, что на тебе нет вменяемых тебе грехов, – я посмотрела на Люка. Кажется, дерево само меня съест, стоит мне подойти. По моей же легенде грехов на мне сейчас – тьма тьмущая – я окончательно завралась.
– Так я сам себя привязал? – спросил “Петер”.
– Да! – рявкнула я в запале.
– А как же руки?
– С руками я помогла. А в процессе мне стало тебя так жалко, я поверила, что ты не виноват, расплакалась и заснула в твоих объятиях.
– То есть, мы помирились?
– Да.
– А развязать меня?
– Говорю ведь – заснула! – я разозлилась.
– Ну хорошо, – он снова посмотрел вниз, на свои босые ноги и на то, что выше. – По крайней мере, хорошо, что это не панталоны моей неизвестной любовницы.
– Нет у тебя никакой любовницы! – рассвирепела я.
– Точно?
– Ты издеваешься?
– Давай-ка ещё раз по основным моментам? А то в голове не укладывается.
– Давай! Ты мой жених. Ты мне НЕ изменяешь. Строил глазки одной соседке, но я тебя простила. Мы решили не делать ЭТОГО до свадьбы, потому что чтим богиню Аурану.
– В это я не верю, – вдруг перебил он меня.
– Ты очень набожный! – я вытаращила на него злющие глаза! – Ты обещал богине!
– Интересно, это какой богине и когда я успел что-то такое наобещать? – вдруг сказал он задумчиво, и я, на мгновение, испугалась, что он говорит вполне осмысленно. Но продолжения фразы не последовало и я продолжила.
– У нас сегодня много работы. Надо в Сэльрон съездить, посмотреть, когда будут проходить новые соревнования между фермерами.
– Зачем тебе туда?
– Я участвую. Теперь, должно быть, мы вместе участвуем, – я оценивающе взглянула на Петера. Справится он с бычком? Должен бы!
Купить бычков себе на ферму я не смогу. А вот выиграть их в соревновании – можно попробовать! Я никогда не собиралась заниматься всерьёз животноводством, но если хочу выиграть приз в конкурсе образцово-показательных фермерских хозяйств, то мне нужен на ферме определённый список животных!
А сам денежный приз поможет мне покрыть все долги, расходы и вложиться, наконец-то, в своё новое, едва зародившееся предприятие по изготовлению напитков!
Глава 9
Итак, у меня на ферме образовался новый житель. Сперва надо было его во что-то одеть. Я пригласила Петера в дом и усадила позавтракать. Готовлю я хорошо, так что путь к сердцу мужчины я бы должна найти. Должна бы…
Осознала, что у меня яйца не собраны, куры не кормлены, и вообще везде – хоть трава не расти!
Выбежала во двор, пронеслась по всем обычным делам как метла, вернулась в дом, накормила пока ещё не слишком пригождающегося в хозяйстве мужчину пышным омлетом и потащила его в свои закрома – искать ему одежду.
Петер, в принципе, согласился на ту одежду, что я ему достала. Пришлось распаковать вещи моего отца, которые я так и не смогла унести в храм, чтобы там раздали. Всё собиралась, но так и не дошли руки.
Отец мой был высок и довольно широк в плечах, а с возрастом стал грузным, так что одежда была большого размера и я переживала, что гостю моему всё будет велико. Но и рубаха, и брюки, и жилет сели на Петера вполне сносно – не смотря на то, что он казался стройным, мышцы, видимо, тоже забирают приличный объём, а в остальном – проблему решил пояс.
– Прости, пока это всё, что есть, – извинилась я. – Эти вещи принадлежали моему отцу.
– Всё хорошо, мне подходит, – успокоил меня Петер, и я уже начала думать, что, в общем-то, мне случайно достался неплохой мужчина, и надо бы оставить его себе.
Хотя, возможно, с женихом я погорячилась… Зато я смогу показать его всем в Уолше и сплетен про меня ходить не будет. Разве что только… Долго Петер тут просто так жить не сможет, меня, наверное, про свадьбу начнут спрашивать.
– А где я сплю? – вдруг спросил меня “мой жених”.
– В каком смысле? – не поняла я.
– В прямом. Я ведь живу в этом доме? Не в пристройке и не в сарае? И сплю, надеюсь, не на земле и не на соломе?
– Ну… нет.
О, дьярги! Он ведь отрезал мне все пути к отступлению! То есть, к новой лжи!
– Значит, я должен спать где-то в этом доме, – он раскинул руки. – Но здесь только одна кровать.
– Я… твою кровать… – начала я несмело.
– Тоже сожгла на заднем дворе? – Петер усмехнулся.
– Мы поговорим об этом позже! – я метнулась к своей сумке. – Мне нужно собираться в город! Хочу успеть до темноты.
– Я еду с тобой? – он подошёл ближе.
– Нет, – быстро ответила я. – Ты остаёшься на хозяйстве! Справишься?
– Пока не знаю.
– Ну вот и узнаешь! – я, пробегая мимо, хлопнула его по груди. Петер поймал меня, схватив сначала за руку, а потом и за талию.
– Для моей невесты ты какая-то со мной неласковая.
– Я тебя покормила? Покормила! Одела? Одела! Чего тебе ещё надо!?
– Можно ещё и поцеловать.
– Чего можно?! – начала я возмущаться, но продолжить не успела. Петер прижал меня к себе и поцеловал. А когда отпустил, я уже не помнила, кто я, как меня зовут и куда мне надо.
– Мне пора, я пойду, – только и смогла вытащить из себя на выдохе. Потому что пол под ногами как-то предательски поплыл, а я, наверное, хотела выйти на улицу в окно, потому что пошла не в ту сторону. Поняла свою ошибку, повернулась и чуть не врезалась в косяк.
– А мы давно вместе? – вдруг спросил Петер, наблюдая за мной. Столкновения с дверным косяком мне удалось избежать благодаря его помощи.
– Я просто… до сих пор не могу поверить в своё счастье! – ляпнула я, сообразив, наконец, где в моём собственном доме выход.
– Так что мне делать, пока тебя нет? – спросил Петер.
– Сейчас солнце высоко и делать ничего не надо. Разве что – можно сорняки прополоть в теплицах, но я боюсь, что ты не отличишь сорняков от хороших растений. Вечером надо полить все грядки – но очень осторожно – там едва проклюнулись ростки… Тоже лучше без меня этого не делай, а то зальёшь мне всё…
Что бы ему поручить такого, безопасного?
– Охраняй ферму от воров! – наконец, придумала я. – Ты с этим справишься?
– Что я должен сделать с ними, если поймаю? – спросил Петер.
– Связать их и ждать меня. Я пошлю за стражами, если такое случится. У нас в Уолше есть небольшой охранный пост.
– Хорошо, звучит не слишком сложно. Ничего не делать – с этим я справлюсь, – он посмотрел на меня как-то хитро. – С другой стороны, как такую красавицу отправлять одну? Лучше я всё-таки поеду с тобой.
Глава 10
Самым сложным оказалось самое простое… Я с трудом оставила Петера дома на хозяйстве, а сама поехала в Сэльрон, чтобы закупиться необходимым и записаться на участие в играх, где главным призом были отличные, племенные бычки.
Мне б ещё потом раздобыть себе хоть одну коровку, но это подождёт. Пока никаких соревнований, где призом была бы корова, не намечается, а денег на её покупку у меня нет. Однако – коровка есть в списке необходимых животных.
И вот – прихожу я на место, где будут проходить игры, нахожу распорядителя, и говорю, что хочу записаться. И буду не одна – а со своим работником.
– Никаких проблем, – говорят мне. – Давайте имена запишем.
– Давайте! – отвечаю я со всем рвением и не чувствуя подвоха. – Меня зовут Петра Уолш.
– А работника как зовут? – спрашивает меня учредитель.
– Работника… Петер.…
– Петер, а дальше?
– Что – дальше?
– Девушка, вы не задерживайте! Не хотите записываться, так проходите. Следующий!
– Хочу записаться, очень даже! А зачем вам фамилия моего работника?
– Для формы! Так положено! Я должен внести имена всех участников. А, в случае, если вы выиграете, я, для оформления дарственной на бычков, должен буду получить от вас официальный документ.
– Какой документ!? – возмутилась я.
– Любой, подтверждающий личность и имеющий ход в герцогстве Абьерон.
– Ясно! У меня такой документ имеется, но не с собой.
– Сейчас с собой и не надо. Достаточно ваших имен.
– Хорошо. Пишите. Петра Уолш и её работник… Петер…
– Петер?
Да что ж он меня торопит-то?!
– Петер Вирр!
– И откуда вы?
– Из Виллавирра Уолш.
– Хорошо. Записал. Сбор в десять медяков оплатите в кассу!
– Чего? И тут поборы! – снова возмутилась я.
– Хотите участвовать, платите в кассу. Желающих полно.
– Да поняла я, – пробурчала, доставая кошель.
А когда отошла – немного призадумалась. Ведь у Петера нет никаких документов. А если у нас всё сложится чуть серьёзнее, чем на один сельскохозяйственный сезон? Если я, действительно, затащу его в храм? Тогда ему понадобятся официальные документы.
Но как мне узнать, где их делать?
В мыслях об этом я гуляла по городу. Забрела на рынок. Там есть место, где можно нанять работников – но, в основном, для городских работ или на судно для рыбной ловли. Услышала пару шуточек в свой адрес. И по моей фигуре прошлись, и по цвету волос.
Ну что поделать, если у меня и то, и другое – приметное.
– А скажите мне, уважаемые, если я, допустим, хотела бы вас нанять, но официально, чтобы налоги платить в городскую казну и сделать себе вычет за наём работников, то у всех ли из вас документы имеются? – вдруг спросила я.
– А не мала ли ты взрослых мужиков нанимать на работу!? – посмеялся один из них. Морячок – сразу видно.
– Я фермерша, – сказала я важно. – И скажу, что ты, моряк, для фермерского дела не сгодишься, всё будешь в сторону моря смотреть. А его с моей фермы не видать. Так что с тебя и спросу нет. А всё же, что делать с документами?
– Ты если что хочешь спросить, спрашивай прямо, фермерша, – сказал один мужичок в рабочем комбинезоне. – Тут люди все понятливые. Подскажут, если смогут.
– Да мне бы… документ поправить… жениху… – я не стала выдумывать всякую невидаль. Сказала почти правду. – Сгорел его документ.
Про то, что вообще всё, принадлежащее Петеру, сгорело в огне моего праведного гнева, я, правда что, выдумала, а так…
– Так если официальный документ сгорел, то и идти надо туда, где выдавали.
Я, наверное, сразу заметно расстроилась.
– А если, госпожа, надо быстро, и так, чтоб не отличили от настоящего – то есть один салон – “Долина уюта” называется.
– Там что, для уюта что-то продают?
– Да, можно и так сказать… Картины там. Тебе интересно, или нет?
– Интересно, продолжай!
Я пока не знала, как связаны картины и тот факт, что мне нужны фальшивые документы, но решила выслушать, что мне скажут.
– Так вот, это художественный салон. Хозяин – господин Делес Леви, у него ещё дочурка есть – Маэлиса. Чудная девочка, художница.
– Ну так и что?
– К Маэлисе тебе не надо. К ней даже не приставай с расспросами. Там, в салоне, картины продаются всякие разные. На них не смотри. В самом дальнем углу висит неприглядный такой портрет короля. Вот тебе надо сказать, что хочешь заказать такой же портрет. Девушка всё поймёт и проводит тебя к мастеру. Ему и скажешь, что тебе нужно.
– Спасибо, – я поклонилась. – А адресочек не подскажешь, добрый человек?
– Всякая информация денег стоит, – перебил рабочего, с которым я говорила, его приятель, стоящий рядом.
– Да брось ты, Марко, за что денег собрался брать? – удивился тот, что завёл со мной разговор. Адресок подскажу, девушка. Запомнишь ли?
– Запомню, память хорошая. Далеко ли отсюда? Дойду прямо сейчас пешком?
– Пожалуй, пешком не дойдёшь, придётся проехаться.
– Ай-ай, неужто у самого порта где? – удивилась я.
– Да нет. И больше скажу, даже и не в Сэльроне. Тебе, дочка, надо в Вергас.
Глава 11
Возвращалась я на ферму уставшей и голодной. И, конечно, никакой надежды на то, что меня ждёт ужин – у меня не было. Я как раз очень сильно надеялась, что меня не ждут никакие проблемы. И это уже было бы неплохо.
Давно стемнело. Открыв калитку, я прошлась по двору и присела у своего необычного дерева.
– Привет, Люк. Как прошёл день? – спросила, погладив нагревшуюся за день на солнце кору. – Что молчишь? Хотя бы, без происшествий?
Дерево, конечно, ничего не ответило, но мне сейчас совершенно не хотелось заглядывать в его глаза.
– Гость наш не сбежал? – снова никакого ответа. Ну ладно, а что я ещё ожидала?
В доме горел свет. Зажжена лампа. Скорее всего, Петер внутри. Мне бы поспешить туда, да и устала очень с дороги – всё-таки, не ближний свет. Чтобы в Сэльрон доехать, надо в дилижансе трястись по многу часов, а до Вергаса и того дольше.
Но теперь, хочешь, не хочешь, в Вергас съездить придётся.
Интересно, Петер слышал, что я вернулась? Скорее всего, нет. Я посмотрела на густую листву Люка, сейчас казавшуюся тёмной. Скоро воспоминаний о Петере в ней совсем не останется. Должно быть, завтра, с первыми лучами солнца они исчезнут совсем, вместе с испарением росы, выйдут из листьев едва заметным паром.
Решилась. Протянула руку, сорвала пару листочков и закинула в рот. Если уж я планирую жить с этим ночным гостем под одной крышей – неплохо бы узнать о нём немного побольше.
И вот снова горький вкус листвы во рту и на губах. А потом – волна воспоминаний.
Я снова вижу мужчину, который, словно сквозь дымку, идёт в ночи к Люку твёрдым шагом, решительный и уверенный. Вон он что-то кидает в зубастую пасть дерева, вот срывает одежду, лишает себя меток на теле, а потом…
Воспоминание словно отматывается назад, будто у меня в руках катушка ниток или лент. Вот Петер идёт к дереву, но за спиной у него что-то есть. Мне кажется, или я вижу тёмные крылья? Да нет, уже только очертания, а потом и вовсе едва заметную дымку. И снова непонятный вкус во рту…
Люк получил в свою пасть какие-то предметы. Я сначала чувствую то же, что и в первый раз – древний фолиант с обложкой из терпкой кожи, ещё что-то металлическое – оружие или амулет. А потом…
Я вижу это. То, что Люк не хотел принимать и противился, пытаясь изгнать гостя. Мужчина, которого я назвала Петером, привязал свои воспоминания к собственной крови и пытался напоить ею Люка! Отсюда и кровь на зубах дерева. Как, интересно, Люк вообще не отгрыз Петеру руку? О, ужас! А ведь он пытался! Кажется, они боролись!
Я почувствовала сильный удар магии. Удар исходил от меня. Нет, не от меня, конечно – от Люка. Моё дерево моего ночного гостя пыталось…
У меня не осталось никаких сил и я, сама не своя, просто свалилась на землю.
– Просыпайся, Петра, просыпайся! Утро наступило, солнышко уже высо…
Как-то резко будильник сегодня заткнулся. Ещё и с таким непонятным хлопком – словно его что-то расплющило. Впрочем, ему не привыкать – я ж его постоянно сбрасываю на пол.
Яркое весеннее солнышко вовсю светит сквозь тонкие занавески. Его лучи почти добрались до моего лица. Так это значит, что уже довольно поздно! Открываю глаза. Какое-то время я смотрю на лучик, попавшийся в мою сбившуюся простынь. Потягиваюсь.
И вот тут чувствую, что кто-то так же сладко потягивается рядом со мной. А потом меня обнимает. Тяжёлая ладонь скользит по моей груди и устраивается ниже, на животе. Потом в поглаживающем движении перемещается мне на бедро и подтягивает меня к себе. Я чувствую, как в мою пятую точку что-то упирается, а потом ещё и кто-то носом утыкается мне в шею и щекочуще целует кожу.
– А-а-ай! – с визгом я высвобождаюсь и скатываюсь с постели на пол. Я уже поняла, что это Петер, и что он спал со мной. По крайней мере, в одной постели точно. И ещё…
– Я в ночной рубашке! – выдыхаю я, смотря на деревянные доски пола и на свои босые ноги. Башмак, на который я свалилась, больно впивается мне в задницу, но я его не убираю. Мне не до него.
– Ты чего, Петра? – рука ложится мне на плечо. Жест довольно нежный, но я с ужасом вздрагиваю.
– Богиня Аурана прямо сейчас пронзит меня молнией, – шепчу я, хотя за богиней, вроде, такого не водится… – Почему мы спим в одной постели?
И почему на мне ночная рубашка? Но это я боюсь спросить вслух. Я была в дорожном платье и в шерстяных чулках! Теперь я в ночнушке! Постепенно понимаю, что моё нательное бельё на мне, и ночная рубашка надета поверх его. Но, всё же – ботинки, платье, чулки и жакет с меня снял Петер?!
– Ты долго не возвращалась и я лёг спать здесь. Потом начал беспокоиться, что тебя долго нет и вышел во двор – хотел идти за калитку и посмотреть на дорогу. И нашёл тебя, лежащую без чувств под деревом.
– И почему ты не разбудил меня? – спросила я.
– Понял, что с тобой всё в порядке, но ты опять лишилась магии, потратив её куда-то досуха и упала без сил. Поэтому я перенёс тебя в кровать и переодел.
– И спал вместе со мной!
– А где мне было спать?
Я боялась на него смотреть и вообще – боялась двигаться. Воспоминания… Их, как будто, в моей голове не было. Я вспоминала ночь, мужской силуэт, те самые предметы, попавшие в пасть Люка… Как будто – было что-то ещё… Разболелась голова.
– Мы не должны спать вместе до свадьбы и ты не можешь так ко мне прикасаться, – прошептала я, думая, как бы мне выползти из комнаты, потому что я вряд ли смогу встать.
– Я к тебе и не прикасался особо. Мы просто спали в одной постели и всё. Петра, – он поднялся с постели, встал рядом со мной и поднял меня на ноги, приобнимая. – Что тебя так испугало?
– Не надо меня трогать до свадьбы, – я скинула его руки.
– Совсем нельзя? – Петер вернул руку мне на талию.
– Совсем нельзя! – я попробовала скинуть его ладонь, но он только устроил на моей талии вторую руку.
– И когда у нас свадьба?
– Пока не знаю.
– Тогда пойдём в храм сегодня.
– Сегодня нельзя. И вообще – к этому событию надо подготовиться.
– Я уже готов.
– Ты вообще хоть понимаешь, что мы будем давать клятвы, которые нас соединят навечно?
– Вечность – это долго. Люди умирают раньше, – задумчиво выдал Петер. – Что это вообще за богиня такая – Аурана?
– Давай я тебя свожу в храм – хотя бы посмотришь на Уолшевцев, – я осторожно высвободилась и подошла к окошку. Из моего окна спальни храма почти не видно, зато видны мой огород и теплица. В которой сейчас прямо на грядках с помидорами спит кто-то розовый!
– А это там что!? – взвыла я.
– А, это? – Петер взглянул вслед за мной в окно. – Это я вчера нашёл каких-то шерстяных зверушек с розовой шерстью. Они копались на твоём огороде. Вечером было довольно холодно и они хотели попасть внутрь вон того домика.
– Это моя теплица с помидорами и другими теплолюбивыми овощами!
– Помидор – это такая красная круглая штука? Шерстяным зверькам помидоры понравились!
– Зверьки – это ранды! И они сожрали все мои помидоры, Петер! – я с силой стукнула своего недожениха по груди кулаком. – Ты хоть понимаешь, что ещё не сезон, и в открытом грунте помидоры не растут и, уж тем более, не вызревают!? Я прячу их от холода и вливаю магию – и что получаю!? Съеденные помидоры и вытоптанные рандами грядки!
– Ты злишься, Петра? – спросил меня Петер.
– Да я просто вне себя от гнева, раздери тебя дьярги! – прорычала я на Петера, тут же вспомнив, как надо твёрдо стоять на ногах и где у меня дверь. Мне нужно срочно найти метлу, или что потяжелее, и бежать, выгонять этих обнаглевших ранд из своей теплицы и проверять – хоть что-нибудь вообще от моих овощей в ней осталось!?
– Петра, что такое?
Ничего, Петер… Ничего… Просто… Повернулась к нему, чтобы напомнить, если не расслышал в первый раз:
– Раздери тебя дьярги!
Примечание:
В городе, на помойках особенно, и на фермах, рядом с любыми людскими жилищами можно встретить енотов и животных, похожих на розовых панд – ранду:
Ну а дьярг – это мелкая нечисть, или призрак, созданный из магии и очень похожий на духа. Может пакостить. Точное происхождение неизвестно, но, по преданиям, это чистая магия Тёмного Бога, которая была создана для мелкого поручения, а потом отпущена на волю.
Глава 12
Насколько я боялась, что Петер что-нибудь вытворит в шумном Вергасе, пока меня не будет рядом, настолько и не хотела, чтоб он шёл со мной вместе в салон – заказывать фальшивые документы. Меня заверили, что от настоящих они не будут отличаться, а память к Петеру вряд ли вернётся – раз уж он пожелал себя от всех воспоминаний освободить. Так что я всё правильно делаю – помогаю человеку начать новую жизнь.
А для новой жизни нужны и новые документы. И без лишних вопросов их сделают мне только в “Долине уюта”.
Несколько раз уточнив дорогу, нашла, наконец, нужную улицу. Заприметила вывеску, пошла к салону, зашла внутрь.
Красиво. Невольно залюбовалась картинами. Сочные натюрморты – цветы, фрукты, овощи – как живые. Кажется – руку протяни, возьми с блюда и ешь хоть сейчас это наливное яблочко. Пейзажи такие – что как будто своими глазами смотришь и на поляну, полную разнотравья, и на богатый красками закат.
Сценки с людьми разные – и весёлые, и грустные. Хоть смейся, хоть плачь.
Я поняла, что уж больно долго стою и рассматриваю тут всё, а ведь пришла по делу. Девушка, которая стояла тут же, в салоне, кроме того, что сразу поприветствовала меня, никак меня больше не отвлекала. Я пошла к ней. Предположила, что это, скорее всего, как раз та самая Маэлиса.
Она оказалась хорошенькой девушкой с длинными, светлыми волосами. И глаза у неё примечательные – внимательные, цепкие.
– Вам что-нибудь понравилось? – с лёгкой, вежливой улыбкой спросила она.
– Всё очень понравилось! – поспешила заверить я. – Художники у вас не зря едят свой хлеб!
Не знаю, хорошей ли была моя похвала, но девушка чуть смущенно улыбнулась ещё раз.
– А я бы хотела… – я начала озираться, вспоминая, что где-то тут должен быть портрет неказистый… – хотела бы портрет заказать, – добавила, растерявшись. Посреди всей этой красоты не сразу заметила тот самый портрет. Смотрелся он здесь чужеродно. А ещё мне было неловко упоминать про неказистый портрет, когда вокруг так много живой красоты.
– Поняла вас, госпожа, – девушка кивнула. – Вам сюда! Идите за мной!
Она провела меня по залу до большого зеркала в полозоченной раме, которое оказалось дверью, ведущей в подвал.
– Мне туда? – я немного удивилась. С другой стороны – а чего я ожидала?
– Да, вам к мастеру. Скажете ему, что вам нужно. С ним же и договоритесь о цене и оплате. У нас есть доставка, – добавила она, придерживая для меня дверь.
– Хорошо, спасибо, я пойду, – я поставила ногу на первую ступеньку, ведущую вниз. – А вы меня отсюда выпустите?
– О, об этом не беспокойтесь! Просто чуть толкните дверь. Если не получится – постучите, и я вам открою!
– Спасибо!
И вот я спускаюсь и вижу комнату. Скорее, даже не комнату, а мастерскую. Обстановка здесь аскетичная – высокие сводчатые потолки, серые стены. Но, несмотря на то, что мы в подвале и окон никаких нет – здесь не темно. Кажется, мастер использует магическое освещение.
У стен стоят мольберты, завешанные материей, перед ними лежат засохшие краски и кисти. В глаза бросается сейф. И, конечно, сам хозяин салона, сидящий за массивным столом.
Это крепкий мужчина, на вид ему около пятидесяти лет. Широкоплечий, подтянутый. И не подумаешь, что художник. Я бы, скорее, приняла его за работягу или за того же моряка, хотя мы и не в Сэльроне. Легко можно предположить, что этот господин занимается физическим трудом, а кисть и перо попали в его руки случайно. Однако глаза такие же внимательные и цепкие, как у дочери.
– Вы Делес Леви? – спрашиваю я очевидное.
– Да, это я, – отвечает он вполне дружелюбно, но не поднимается. На его столе я вижу лупу, разные порошки в баночках, краску и чернила. Возможно, мужчина над чем-то работал, но, при моём появлении, спрятал это в папку.
– Я госпожа Петра Уолш, – представилась я, слегка кланяясь. – Мне сообщили, что вы можете помочь мне в изготовлении документов…
– Кто сообщил? – спрашивает он. Я поначалу теряюсь, но вопрос звучит без подвоха.
– На рынке в Сэльроне я встретила наёмных рабочих. Они рассказали.
– Ясно, – господин Леви кивнул. – Рассказывайте, что вам угодно?
Поначалу я хотела выдумать какую-нибудь причину, по которой мой жених, Петер, потерял документы и не может восстановить их официальным путём. Потом решила, что, раз уж я здесь, это само по себе говорит о том, что официальный путь решения проблемы мне не подходит. И тогда я просто выложила, что мне нужны документы для молодого мужчины, примерно двадцати пяти лет, расы пусть будет человеческой, хотя я сильно в этом сомневаюсь. Зовут Петер Вирр, место рождения – любое графство подальше от нашего. А если нужно именно наше графство, тогда уж провинция подальше. Пусть Петер будет откуда-нибудь с самой границы.
А ещё я сказала, что эти документы мне могут понадобиться для предъявления, и не раз, поэтому необходимо, чтоб их нельзя было отличить от подлинных.
Господин Леви ответил, что волноваться на этот счёт не стоит. Подделка будет качественная, ни один сыскарь не подкопается. Я решила довериться словам мастера, мы договорились о цене. Господин Леви сообщил, когда примерно будут готовы документы, и что он может организовать доставку до моего дома. От доставки я отказалась, потому что не хотела, чтобы Петер видел, как ко мне попали документы. Сказала, что сама приеду их забрать. На том мы и сговорились. Господин Леви сам проводил меня до выхода и открыл дверь.
Я вышла из тайной комнаты, нашла и поблагодарила девушку. И, уже собираясь уходить, добавила, что я живу на ферме Вилавирра в местечке Уолш и выращиваю свежие овощи и фрукты на продажу. Если вдруг девушка ведёт домашнее хозяйство и хочет наведаться за продуктами хорошего качества – может приезжать на мою ферму. От Вергаса, правда, далековато. Но дилижансы ходят исправно, свежий воздух и виды вокруг отличные.
Мне хотелось сделать вид, что зашла я посмотреть на картины, рассказать про свою ферму и заполучить нового покупателя, а вовсе не затем, чтобы заказать фальшивые документы.
Девушка поблагодарила меня и сказала, что, при случае, с удовольствием заедет. На том мы и расстались.
Глава 13
Мне с большим трудом удалось отделаться от Петера, чтобы теперь с большим трудом пытаться его найти. Вергас – очень большой город. Как так вообще вышло, что Петер поехал со мной?
Началось всё с моих воплей и плачей по помидорам! Разогнав зажравшихся ранд, которые, завидев меня, сами бросились врассыпную и чуть не повредили мне дорогие пластины, пропускающие солнечный свет, я принялась оценивать ущерб! Больше половины кустов были поедены – розовые прожорливые вредители уничтожили мои помидоры, да ещё и сами кусты много где помяли…
– У меня просто нет столько магии – всё это восстанавливать! – вздохнула я, падая на землю. Вид у меня был совершенно убитый. Петер подошёл ко мне, пробуя утешить. Тут он быстро сообразил, что я так расстроена по его вине.
– С чего ты взял вообще, что это милые зверушки, и их надо кормить? Это ведь самые что ни на есть воры! – всхлипнула я.
– Мне нужно было поймать их, связать и ждать тебя? Чтоб ты пошла за стражами на охранный пост?
Ну надо же, это он запомнил!
– Я просила тебя ничего не делать, и ты обещал, что с этим я справишься, – в свою очередь, напомнила я. – Вот как теперь мне всё восстанавливать?
– Ты что-то про магию говорила, – Петер поднял меня с земли. – Как магия может помочь?
– Ну… сейчас растения растерзаны и все плоды, на них выращенные, сорваны и съедены. Нужно, чтоб образовались новые завязи, из них вызрели новые плоды, чтоб они питались силой земли и наливались, росли, спели. И, наконец, превратились в аппетитные помидоры, которые я могу продавать. Для того, чтобы всё это происходило, нужен правильный, заботливый уход, тепло, солнечный свет, плодородная почва. А если подпитывать любое растение магией, то оно и расти, цвести, давать завязи и плоды будет быстрее.
– А где нужная для всего этого магия находится? – спросил Петер.
– В земле, конечно, – я снова присела на грядку и потрогала её ладонями. – Я могу пользоваться понемногу, выплетая правильные заклинания и распределяя их по теплице. А ещё можно напитывать растения собственной магией из своего магического резерва.
– Но он у тебя крохотный, – ответил за меня Петер. Я была так расстроена, что не обратила внимания на его реплику и не спросила – откуда он знает? Может, я сама уже сказала, и не один раз? Я ведь вообще та ещё болтушка!
И вот я уже собралась снова отчитывать Петера, как он, на секунду замерев и сосредоточившись, внезапно припал на одно колено, и я уж думала, что он мне сделает предложение идти в храм, но он аккуратно поставил все пять пальцев правой руки на землю и закрыл глаза.
Всё пространство вокруг наполнилось магической вибрацией. Я увидела, как оторвались от земли и взлетели в воздух листики и травинки, зависнув в нём. А ещё через пару мгновений вверх потянулись упавшие, помятые помидорные кусты! Поправились огуречные грядки! Поломанные перцы начали отрастать с места излома заново, всё принялось куститься, цвести, тут же образовались завязи, потом молодые, зелёные плоды, которые очень быстро зрели и наливались цветом прямо на моих широко раскрытых от удивления глазах. Несколько мгновений – и передо мной была полностью восстановленная теплица.
– А… А-а-а… А… – только и выдохнула из себя я, наконец, меня хватило на более внятное. – А как ты?..
– Как я это сделал? – спросил Петер. – Я точно не знаю, потому как мне неизвестны заклинания, которыми ты пользовалась, но их рисунок и сплетение сохранены в земле. Я их увидел и активировал, пожелав забрать магию из земли, чтобы восстановить твои поломанные кусты. Но забирать ничего не пришлось. Я, вроде как, просто вскрыл резерв, что есть в земле под этой фермой, и через твои наложенные заклинания магия вышла наружу. Её бы, кстати, запечатать. Или что, пусть растет? – он кивнул на помидорный куст, который уже проламывал потолок теплицы, а некоторые вызревшие на нём помидоры были размером с добрую тыкву.
– Запечатай пока, пожалуйста, – тихо попросила я.
– Я хотел заставить магию этого места подчиниться мне, но всё вышло без сопротивления. Это место тебя любит, – продолжил Петер как ни в чём не бывало. А я вот была просто в шоке от увиденного. И тут же решила, что такой успех я сама точно не повторю, а мне надо бы поднять мой виноградник и другие плодово-ягодные насаждения срочно, потому как производство напитков у меня только запустилось и останавливать его никак нельзя. Нужно сырьё. А сырьё, как раз, растёт плохо.
Глава 14
Вот тогда-то я и решила, что у меня есть срочное дело в Вергасе – надо воспользоваться полученной информацией от работников с рынка в Сэльроне и ехать в Вергас – найти тот самый салон – “Долина уюта”, заказать там для Петера документы. Но как мне оставить его одного на ферме больше чем на день?
Я решила, что это никак невозможно, во первых – потому что я боюсь за свою ферму. Во вторых – вдруг кто-нибудь из пронырливых девиц Уолша сманит моего Петера себе?
Ферма в Уолше только у меня – оно и понятно. Это моё родовое место. Но это вовсе не значит, что другие уолшевцы не держат придомовое хозяйство, огороды и кур. У некоторых и коровы есть, а у меня, фермерши, вот нету!
А такой мужчина, как Петер, да ещё и ничего не знающий и не помнящий о себе маг – просто находка! Хоть находка и опасная. Но сложные времена требуют решительных мер – или как там? Поэтому я сказала:
– Петер, ты завтра едешь со мной в Вергас. Точнее, уже сегодня! Туда очень долго добираться, поэтому – самым правильным будет ехать в ночь. Тогда мы большую часть времени проспим в дороге, а поздним утром будем на месте.
– Ты вроде в прошлый раз меня брать не хотела.
– Так это в Сэльрон – он чуть ближе, да и поменьше городок. Я там всё знаю. Я Вергаса побаиваюсь – там кого только не встретишь. И маги попадаются, и аристократия, и всякие адепты академий важные. И шарлатанов полно – будут приставать к честной девушке, вот тут ты мне и понадобишься!
– Я сразу подумал, что мне тебя лучше везде сопровождать, такую красотку, – он легко шлепнул меня по заднице. Я тут же решила, что ошиблась в том, что он может быть аристократом – они такое себе не должны позволять. С другой стороны – вдруг с леди их круга нельзя, а с кем попроще – это пожалуйста?!
– Богиня Аурана всё видит! – сказала я строго, погрозив Петеру пальцем. Однако, посмотрев на помидоры, отчитывать его не стала.
– Мы сейчас заодно и помидорчиков соберём корзины две – и повезём их в город! Может, смогу кому предложить поставку овощей с фермы… Далековато, конечно, но больших ферм рядом с городом нету. Так что – всё равно все издалека продукты возят, – принялась рассуждать я. – Надо рискнуть.
И я направилась за корзинами.
Всю дорогу, трясясь в дилижансе, я благополучно проспала на Петере. Что в это время делал Петер, я не знаю. А вот в городе, с трудом найдя салон “Долина уюта”, а оставила Петера с двумя корзинами помидорок и строго-настрого запретила ему идти в художественный салон за мной.
– Почему? – удивился Петер.
– Потому что… мужчинам в такие салоны нельзя! – выдала я. Петер удивился. Проходившие мимо женщины и мужчины удивились тоже. Я услышала:
– Наверное, рисуют всякое непотребство. Картинки неприличные! – послышались рассуждения и смешки. Мне вот тогда ещё предстояло выяснить, что там рисуют и за какие деньги, но Петера я взять с собой не могла.
– Так что мне делать, пока тебя не будет? – спросил он.
– Погуляй по району, но далеко никуда не уходи, а то мы потеряемся! – предупредила я и пошла в салон.
И вот я вышла, а Петера нигде и нет! И как его искать в таком большом городе на этой шумной улице?
Я начала бегать туда-сюда – в надежде его где-нибудь заприметить. Поняла, что нигде его не вижу. Начала расспрашивать прохожих – но они только отмахивались. Да и я осознала тщетность попыток – все эти люди куда-то идут, они ведь не стоят здесь весь день и не смотрят, кто тут ходит и кто куда пошёл? Поразмыслив об этом, я сообразила, что спрашивать надо кого-то, кто здесь работает на этой улице. Может, из витрины своего магазина видел или из своей лавки моего красавчика наблюдал?
Пробежавшись по улице, я нашла, таки, того, кто видел Петера. Мальчишка, чистящий обувь, сказал, что господин с двумя корзинами помидоров скрылся вон в том переулке. Я тут же шмыгнула в указанном мне направлении.
Дальше, пользуясь той же проверенной схемой, спрашивала людей, сидящих снаружи и что-то делающих или продающих – куда пошёл мужчина, одетый, как фермер, с двумя корзинами помидоров в руках?
Мне показали на двухэтажное массивное здание, почему-то с пренебрежительно-сочувствующей ухмылкой.
– Там ищи!
Я подошла к зданию с наглухо заколоченными окнами. Разглядела неприметную вывеску. Прочитала:
– Ассорти…
Что ещё за “Ассорти” и за какой такой надобностью Петер сюда направился? И почему, когда я спрашивала, надо мной посмеивались? Ну что делать – надо заходить и искать своего непутёвого женишка!
Глава 15
Делать нечего, захожу внутрь. Помещение небольшое, сильно прокурено явно. Сейчас, конечно, особо никто не дымит, но, видимо, вечером тут собирается целая толпа дымящих себе! Даже в носу и горле защекотало! Оглядываюсь.
Столики, как в ресторане, хотя я в них бывала раньше редко, но видеть видела. А сейчас захожу ведь, чтобы предлагать свои услуги поставки продуктов и насмотрелась и на роскошь, и на полное запустение. Тут, скорее, было запустение. Однако запустение, тем не менее, влачившее себе своё существование. Местечко явно было открыто каждый вечер и готово к работе.
Фальшивая позолота, сцена, занавешенная бархатным пологом, лампы, которые из-за того, что сейчас день, не горели. Барная стойка есть, в зале – столики круглые. И вот как раз за одним из таких столиков и сидел, в окружении девиц, мой дорогой Петер!
Вокруг него сгрудились сразу три девушки. Одна – миловидная молодая блондинка, вторая – рыжая полнотелая красотка, и ещё одна была – остроносая, с русыми волосами. Все они с Петером мило о чём-то щебетали, а он с ними вовсю любезничал. То поправит одной локон волос, то вторую придержит за локоток, что-то рассказывая. Вот мерзавец! Они тоже не отставали – смеялись над его шуточками и заглядывали в глазки.
Я, полностью уверенная, что вправе, бойко зашагала к их столику и громогласно заявила.
– Это мой жених, если что! – потом взглянула на Петера. – Вот ты где? Как это ты сюда попал?
Несмотря на то, что сейчас не ночь и не вечер и девушки одеты были обыкновенно – в самые обычные повседневные платья, разве что, чуть более фривольные, чем будет носить приличная последовательница богини Аураны, но… было ведь понятно, что это, скорее всего, бардель. Который, по случаю дневного времени, ещё не открылся.
– Зашёл отдохнуть в тенечке, – как ни в чём не бывало, ответил мне Петер.
– Вот как? – я так удивилась, что присела рядом. – И как, отдохнул? – от него я ответа не дождалась, но решила спросить у девушек.
– Раз уж зашли, – начала я. – Водички, может, принесете?
– Ресторан у нас днём не работает.
– И воды жалко? – удивилась я. – Она у вас что, денег стоит?
– Вон там есть, в графине, на столе, – ответила остроносая. – А то, что денег стоит, оно для клиентов. Ты, госпожа, вроде, на клиента не похожа.
– Нет, наверное, – я помолчала, подумав. Взяла со столика небольшое меню, пробежалась по нему взглядом. – Какое-то меню у вас скудное.
– Сюда не за едой приходят, – ответила рыжая. – Утолять другой голод, – она хмыкнула, и её товарки её поддержали.
– А всё ж таки любого мужчину хорошо бы и покормить, чтоб был покладистее, – я призадумалась. – Повара содержать не можете или продукты дорогие?
– А ты, повариха? – спросила остроносая.
– Нет, фермерша, – я оставила без замечаний её подковырку в вопросе. – Вон, помидоры привезла. – Кивнула на корзину рядом с Петером.
– Продавать здесь, что ли? – рыжая фыркнула. – Да вот хотя бы один такой помидор будет не меньше тридцати медяков, – она взяла и прикинула на вес тяжелый красный плод из корзины.
Тридцать медяков! Я начала прикидывать в уме. Тридцать медяков за один увесистый помидор!
– Ничего не по тридцать. По двадцать у меня, – сказала, наконец. – Вообще я по весу продаю, конечно, так что примерно прикинула на вес. За килограмм двадцать медяков.
– А внутри они какие? Не гнилые? Не зелёные?
– Ну разрежь и посмотри. Но купить придётся, – сказала я.
Рыжая принесла нож и блюдечко и разрезала помидор.
– Ты посмотри, какой спелый! – она отрезала ломтик и попробовала. – И вкусный!
– Натуральный фермерский продукт, – сказала я не без гордости. – Потом ещё и добавила. – Петер сам выращивает.
Ну а что – красивый мужик – сам по себе продающее подспорье в любой сделке. Упомянутый красивый мужик улыбнулся.
– Только сегодня сам собрал.
Рыжая ему явно приглянулась. Ничего, что тут я рядом сижу? Тоже, кстати, рыжая.
– Платите теперь мне двадцать медяшек, – напомнила я.
– Я, наверное, всю корзину возьму, – задумчиво проговорила русоволосая девушка.
– Зачем, Кэтрин? – удивилась рыжая.
– Всё равно скоро закупаться. Немного сэкономим на овощах. Они пойдут в суп-томатто и на кровавую Герду. Помидоры хорошего качества и спелые, можно сделать томатный сок для коктейля и сэкономить на втором ингредиенте. Спрошу на кухне.
– Кстати… – я её остановила. – Насчёт второго ингредиента для коктейля. Точнее, не совсем насчет него. Знаете, сейчас, конечно, всего лишь обед, но, может, нальёте мне картага?
– Тебе не рано такое пить? – спросила меня блондинка.
– А тебе? – спросила я в ответ. Едва ли она меня старше.
Рыжая усмехнулась и принесла мне бутылку картага и небольшую рюмку. Налила мне где-то с треть.
– Давай нормальную порцию, а то вкус не пойму, – сказала я. Рыжая долила мне порцию до полной.
– Ух, – вздохнула я, прежде чем попробовать. А попробовав, поморщилась.
– Что это, три искры? – спросила презрительно.
– Да хоть бы и три, но нормального качества. Не умеешь пить приличные напитки, нечего и морщить нос, – съехидничала рыжая.
– Это, что ли, приличный напиток? – спросила я и полезла в свою сумку. – Вот приличный напиток! – поставила на стол бутылку. Этикетка, правда, отклеивалась немного, но в остальном выглядело моё творение неплохо.
– Над дизайном упаковки ещё работаю, – я приклеила этикетку на место.
– Что это у тебя ? – спросила русоволосая.
– Картаг, – ответила я. И добавила шепотом. – Пятиискровый.
– Да ты шутишь! – усмехнулась рыжая.
– Попробуй. Вы угостили меня, а я угощу вас.
– Давай, – вместо рыжей инициативу проявила русоволосая девушка с острым носом, которую, как я поняла, зовут Кэтрин. Она, видимо, тут за старшую. Мне б спросить сразу про хозяйку, но иногда полезно поговорить и с теми, кто согласен с тобой разговаривать. Вон – корзину помидоров уже купили – хотя бы не зря её в город везла.
Я в ту же рюмку налила ей свой картаг. Русоволосая попробовала. Удивленно тряхнула головой. Допила остальное.
– Это хороший картаг, – призналась она. – А это… что за картаг такой? С какой такой картаговой шато?
– Да это с моей фермы. У меня производство напитков налажено. Всё есть: и картаг, и варрес, вияр, само собой, ну а если что попроще надо – то и мутовуха имеется. Очень хорошо берут для всяких больших семейных гуляний, – я подмигнула.
– Вот это перечень! – Кэтрин покачала головой. – Хозяйке бы рассказать.
– Ага… Какой? Лилиан? – спросила рыжая. Она затихли. Явно тут случилось что-то не то.
– А кто у вас хозяйка? – осторожно поинтересовалась я.
– Ну вообще… Палома Арендт наша хозяйка, но её… нет пока, – начала блондинка, а рыжая толкнула её локтем в бок.
– Госпожа Лилиан Арендт сейчас хозяйка наша, – сказала Кэтрин. – А сколько твой картаг стоит?
Я назвала цену.
– Дешевле, чем в лавке, – девушка покачала головой. – А сколько сможешь поставить?
– А сколько надо?
– Ну так… такое у нас в заведении пользуется спросом всегда.
– Ага, вместе с нами в комплекте идёт! – они засмеялись.
– А может, у тебя и на три искры есть, чтоб дешевле? – спросила остроносая девушка.
– Ну так ведь… пятиискровый по цене трехискрового получается! – возразила я.
– Ну… вообще-то, да, – Кэтрин потёрла подбородок.
Про себя я подумала, что заведение статус поднимет, если выпивка будет лучше. А закупочная цена за выпивку та же. Но это, наверное, надо уже точно с хозяйкой разговаривать.
– Надо хозяйке сказать, да вряд ли она сейчас будет в настроении, – наконец, сказала русоволосая Кэтрин. – Но ты запиши свой адресок и имя. Если вдруг хозяйку заинтересует, она с тобой тогда сама свяжется.
– Я могу вам эту бутылку картага… продать… – выдавила из себя. – Пусть хозяйка попробует сама и оценит.
– Не знаю, ценительница ли она такого… Давай я клиентам попробую подать – из тех, кто в дорогих напитках разбирается. Посмотрю на их реакцию, – Кэтрин задумалась.
– Это не корзина помидоров, поболе денег стоит, – рыжая посмотрела на русоволосую с сомнением.
– Так, опять же, всё равно закупаться. Без напитков у нас заведение не работает. Так что… какая разница, где? Тем более, всего одна бутылка, – остроносая Кэтрин рыжую пышку, кажется, убедила.
– Вот и славненько, – поспешила я побыстрее заключить сделку. – Давайте, запишу свой адресок. И подумайте про продукты тоже! Вы где закупаетесь?
– На рынке.
Конечно на рынке. Где ещё им закупаться? Кто тут будет ездить из города куда-то на фермы?
– Ясно, – пока только кивнула и обещать ничего не стала. Потому как никакой доставки у меня сейчас нет, а сама возить продукты даже для одного заведения, чтобы обеспечить его на неделю, не то, что на месяц, я вряд ли смогу.
Всё это время Петер в наше общение не лез, но мило переглядывался и менялся улыбочками с девушками, что не были заняты разговором со мной. А потом и вовсе отошёл прогуляться по залу.
– Может, обе корзины заберём? – внезапно сама предложила рыжая, поглядывая на Петера. – Такие помидоры, выращенные молодым фермером! – она, глядя на Петера, провела спелым плодом по своей пухлой щеке.
– Мы ещё на рынок зайдём, так что нет! – улыбнулась я, поднимая вторую корзину и всучивая её заглядевшемуся на рыжую девушку Петеру. – До свидания. Храни вас А… – Аурану, пожалуй, упоминать не стоит. Будет выглядеть как издевательство. – Хороших вам клиентов! Щедрых, главное! – выкрутилась и, подталкивая Петера, вышла за дверь.
– Ну и ну, – сказала на улице Петеру. – Вот я дожила. С кем торговлю налаживаю!
– С кем? – спросил Петер.
– Они же все лакка! – шепнула я, стесняясь того, что сказала Петеру ругательное слово, обозначающее шлюху.
– Нет, это никакие не лакка, – успокоил меня Петер. – Это обычные девушки, торгующие своим телом.
В который раз за день опешив, я поспешила за Петером, который шёл так, как будто знал, в какой стороне рынок.
Примечание:
Лакка в этом мире – низшая нечисть, питающаяся мужским возбуждением.
Глава 16
– Значит, идём на рынок? – спроила я Петера, который куда-то уверенно тащил мою корзину с помидорами.
– Да, – ответил он.
– Ты что, уже бывал здесь и знаешь дорогу?
– Ты оставила меня погулять по району, – он взглянул на меня. – Я погулял. Маленький рынок есть вон там – за мостом через канал.
– Я хотела ехать на большой рынок, – вздохнула я. – Но давай зайдём. Я в этих краях ни разу не была, а городских рынков наверняка много в Вергасе.
Мне, приезжающей и стремящейся побыстрее уехать, чтоб, не приведи Аурана, не оставаться нигде на ночлег, проще всего было ездить на городской фермерский рынок.
Название у него такое громкое, потому что, вроде как, там торгуют овощами и продуктами с фермерских хозяйств, но, по факту, монополию на поставку торговцам муки, зерна, мёда, овощей, фруктов, сыров, масел и даже шерсти держит один фермер – ненавистный мне Джон Бурдаджо, который хотел после смерти родителей выкупить у меня ферму.
Но я на уговоры тетушек, не имеющих со мной никакого родства, но прибежавших плакать по моему горю, не поддалась. Земля под фермой моя, всё хозяйство на ферме – моё. Да и дерево Люк – экземпляр, вполне сам по себе привлекающий к себе внимание многих.
Я храню заклинания и знаю формулу, как вписывать в них те или иные пожелания просящего. Кинуть какой-то предмет в пасть Люка – мало. Надо знать, как завязать на нём воспоминания. Какие именно и кому они должны принадлежать – тоже! А то ведь Люк – дерево голодное и до чужих тайн – жадное. Всё сожрёт и глазом не моргнёт.
– А вот и рынок, действительно! – воскликнула я, завидев небольшой крытый рыночек.
– Идём продавать помидоры? – спросил Петер.
– Нет, я пройдусь, посмотрю что продаётся и по каким ценам! – я вытащила маленькую записную книжечку и небольшое перо. – А ты тут постой. Подожди меня. Я быстро пробегусь, тут площадь небольшая. Поспрашиваю – кто сюда продукты поставляет? Не Джон Бурдаджо ли? Не убежишь обратно в бордель? – смерила Петера взглядом.
– Нет, не убегу, – ответил он.
– Ну и хорошо! – я похлопала его по груди. – Я пошла!
Пройдясь по рынку, я поспрашивала продацов и узнала, что, в основном, они у фермеров напрямую ничего не покупают, так как это ненадёжно. Фермы почти все далеко, сообщение дорожное плохое.
Проезд на дилижансе стоит дорого, да и перевозить фермеров со всеми их корзинами и поклажами не любят. Всё ж таки, билет уплачивается за одно сидячее место и, если нужно, багаж крепится на крышу – за него тогда тоже надо платить.
Свои повозки, телеги и лошади у фермеров не всегда имеются, так что, бывает, свежие продукты просто не доезжают до прилавка. Поэтому городские мелкие рынки закупаются на большом рынке, находящемся, скорее, даже в пригороде, чем в самом городе. А на тот рынок основной поставщик – Джон Бурдаджо.
Вот и приходится остальным выкручиваться, как умеют – находить свои, отдельные рынки сбыта и договариваться на поставку еды в лавки, таверны, в магазины и прочие заведения.
Вот и у меня продукты – овощи, фрукты и яйца – есть, а возить их не на чем… А привезёшь сам немного – на большом фермерском рынке никому не продашь – там запрещено торговать без своей палатки или лавки. Она – денег стоит. Огромных! Туда работник нужен, потому как платить за место и не пользоваться им – расточительство. Сами начальники рынка не позволят. Изредка можно кому-то из торговцев сбыть свой товар, если у него спрос хороший, а продукты заканчиваются.
Так и выходит – что это не моё направление для работы. Я выбрала то, что мало кто делает – напитки хорошего качества. И пошла предлагать их по заведениям. Да только мало кто соглашается брать напитки с небольшой фермы, когда непонятно – продержится ли она на плаву? Вот поэтому я и хочу выиграть фермерский конкурс! Тогда имя моей фермы будет на слуху и доверия к ней будет больше.