Пластилин

Всё

Сначала Лея не поняла, откуда начался бег – будто это было не решение, не побег, не страх, а естественное продолжение чего-то, что тянулось давно, как сон, оставшийся в теле после пробуждения. Ни толчка, ни вспышки паники, ни крика, только шаг за шагом вперёд, вглубь коридора, который не имел начала, как не имел и конца. Он просто тянулся. Мрачный, с бесчисленными дверями по обеим сторонам, каждая из которых выглядела одинаково и одинаково ничего не обещала.

Стены были слишком ровными, потолок слишком низким, а пол будто впитывал каждый звук, не давая шагам отозваться эхом. Воздух стоял неподвижно, и в этой тишине, такой полной и глухой, Лея чувствовала: она здесь не одна. Хотя за спиной никто не дышал, не топал, не звал, она знала – что-то или кто-то движется следом.

Она не выбирала дверь. Просто одна из них вдруг показалась самой правильной. Ручка оказалась неожиданно горячей, почти обжигающе сухой.

Внутри стояли две металлические кровати, одинаково заправленные, без подушек. Плитка под ногами была светлой, почти белой, но в углах собирался густой серый дым. Окно было, но оно не пропускало свет, будто на него натянули ткань изнутри. Единственный источник света исходил от потолка, рассеянный, тусклый, почти мёртвый. Ни одного звука. Ни одной вещи, которая могла бы объяснить, где она.

Лея опустилась на колени и скользнула под кровать, как будто делала это не в первый раз. Движение было почти автоматическим. Пол был ледяным, но тело не дрожало. Только затаённое чувство: тебя вот-вот найдут.

И она увидела глаза.

Под соседней кроватью кто-то уже лежал. Неясная фигура, почти тень, но глаза были настоящие. Живые. Смотрели спокойно, будто узнали её. Без страха, без удивления. Просто смотрели.

Лея не знала, кто это. Но внутри всё сжалось, как бывает, когда вдруг вспоминаешь что-то важное. Как будто память застряла где-то между рёбер.

И вдруг Лея поняла: её рука вне укрытия.

Пальцы попали в пятно света, падавшего с потолка.

Она даже не успела испугаться, когда почувствовала укол – резкий, короткий, как жало насекомого, как щелчок чужой воли, мгновенно вырывающий тебя из тела.