В первый раз всегда больно

В ПЕРВЫЙ РАЗ ВСЕГДА БОЛЬНО

СОФИЯ

Молодой человек внимательно оглядел своё отражение в зеркале, повернулся одним боком, другим, оставшись вполне удовлетворён увиденным. Студент второго курса кафедры нейрологии и развития мозга – высокий светловолосый красавец с лучезарной улыбкой – выглядел в отражении практически неотразимо. Однако внешняя привлекательность была далеко не единственным его преимуществом, поскольку молодой человек отличался ещё и умом: ему легко давалась учёба, он получал высокие оценки практически по всем дисциплинам, демонстрируя глубокие знания. Сам проректор по науке, профессор Гавриловский, уже не раз отмечал способного студента, пророча ему блестящую научную карьеру. От предвкушения грядущего успеха, а может, и от созерцания собственной потрясающей внешности, в груди молодого человека поднялась волна ликования, захлестнула эмоциями и выплеснулась наружу беспричинным звонким смехом.

Впрочем, Александр Церебраун, или Алекс, как его называли друзья и знакомые, в силу своей молодости с азартом отдавался не менее интересному увлечению, чем получение академических знаний – он с удовольствием охотился за молодыми особами, в изобилии встречающимися в коридорах и аудиториях медицинского учебного заведения. Как он самодовольно говорил о себе: «Я не любитель барышень, я – профессионал», намекая на бесконечную череду побед над слабым полом. Немало девичьих сердец оказалось разбито после вечерних прогулок с продолжением, и уже не одна девушка стала женщиной в его небольшой, но уютной комнате в общежитии.

Причина такого успеха заключалась не столько в яркой внешности и глубоком уме, сколько в невероятной самоуверенности и природном магнетизме, буквально притягивающем противоположный пол. Если добавить к этому приятную манеру общения и готовность пойти на риск ради завоевания любой понравившейся особы, то станет понятна природа его головокружительных побед на любовном фронте.

Алекс всегда подходил к процессу завоевания сердец с лёгкостью и некой долей нахальства, поскольку смелость, как известно, города берёт. К тому же, чётко понимая, чего хочет добиться, он сначала пристально изучал предмет своего интереса: находил слабые стороны, определял черты характера, а затем выстраивал кратчайший путь к достижению намеченной цели, действуя решительно и уверенно, преодолевая любое сопротивление. Девчонки поддавались ему, как мягкая глина, попадающая в заботливые и нежные руки настоящего мастера.

Но, без страха двигаясь вперёд, Алекс всегда знал, как воротиться назад. Расчётливый и дальновидный, он редко сжигал мосты между собой и теми, кого оставил. Благодаря здравому смыслу молодой человек научился не наживать себе врагов среди представительниц хоть и прекрасного, но очень злопамятного пола. Поэтому, расставаясь, старался завершать любовную связь настолько безболезненно, насколько это возможно, а потом всегда поддерживал с бывшими возлюбленными тёплые отношения: обнимал их при встрече, говорил комплименты и излучал искреннее удовольствие, открыто улыбаясь и глядя прямо в глаза. Иногда, под настроение, на кураже, мог ещё раз растопить податливое сердечко какой-нибудь из своих зазноб, разрешая им снова окунуться в бездну его чар, широко раздвигая границы условностей и глубоко проникая в их фантазии.

Но сегодня его мысли занимали вовсе не легкодоступные простушки, коих он немало перебрал за полтора года учёбы, ибо совсем скоро ему предстояло разгадать задачку со звёздочкой, разгрызть твёрдый орешек, взломать сложный кодовый замок. Впервые в жизни он не был уверен, что у него может получиться. И, как потом оказалось, опасения эти имели веские основания.

**

Посреди семестра на первом курсе появилась новенькая студентка. Невысокого роста, хрупкая, с миндалевидными глазами, чуть вздёрнутым носиком, нежными губами и пышной копной волос. Симпатичная, но не сказать, что писаная красавица. Вполне возможно, Алекс и не обратил бы на неё особого внимания, однако что-то неуловимое заставило его приглядеться к ней получше. Сложно сказать, что именно: может, чуть надменный взгляд, или лёгкая, уверенная походка, а возможно, её хлёсткие, ироничные реплики, которыми она легко жонглировала в разговорах. Даже их первое знакомство оказалось для него непростым испытанием.

Впервые увидев девушку, стоящую в очереди в столовой, Алекс посчитал её лёгкой добычей, поэтому не стал ломать голову над планом соблазнения. Подошёл к ней вплотную, небрежно упёрся рукой о стену и, обворожительно улыбнувшись, бархатным голосом промолвил:

– Привет, малышка! У тебя уже есть парень?

– Привет, малыш. А у тебя?

Она так насмешливо глянула на него, что Алекс ощутил себя подростком: он открыл рот, но тут же закрыл, впервые не зная, что ответить. Остальные студенты навострили уши, пока смущённый ловелас подбирал слова:

– Прости, но я лишь хотел узнать, есть ли у тебя парень?

– И почему ты интересуешься? Ты случайно не из полиции?

Теперь уже вся очередь внимательно следила за их диалогом.

– А разве нельзя просто ответить? – Алекс чуть нахмурил брови.

– Мой юрист говорит, что я не обязана отвечать на глупые вопросы.

Алекс недоумённо захлопал глазами и натянул на лицо искусственную усмешку, пытаясь скрыть смущение, а девчонки захихикали, наблюдая, как новенькая знатно припечатала известного бабника. Очередь вместе с девушкой продвинулась вперёд, а он так и остался стоять на месте. «Малака, вот малака», – пробормотал он про себя ему одному понятное ругательство. Поняв, что выглядит глупо, Алекс развернулся и отошёл в сторонку, несколько минут собираясь с мыслями. Наконец, заметив, что она ушла с подносом в дальний угол столовой, решился на второй заход, воспользовавшись тем, что за её столом никого не было.

– Привет ещё раз, – бодро выдал он, присаживаясь рядом. – Скучаешь?

Девушка окинула его удивлённым взором, разрезая ножом бифштекс с яйцом.

– Не настолько, чтобы снова видеть тебя.

– Послушай, красотка, – Алекс улыбнулся, словно не замечая её сарказма. – Я просто хотел с тобой познакомиться. Ты у нас новенькая, а я могу помочь, подсказать, то, сё, пятое, десятое. Поделиться опытом, как говорится.

– М-м-м, – она откусила кусочек булочки, запила чаем и ответила с набитым ртом. – Очень мило, конечно, но меня твоё деление совершенно не интересует. Так что тебе лучше пойти и поделиться где-нибудь в другом месте.

В очередной раз не понимая, что ответить, Алекс не придумал ничего другого, как продолжить лобовую атаку на объект вожделения.

– Хорошо, хорошо. Как скажешь. Я не буду тебя ни с кем знакомить. Это твой выбор. Тогда жду твой ответ по первому вопросу.

– По какому?

– Можно ли мне с тобой познакомиться?

Она легко пожала плечами.

– Так я же новенькая, ты сам сказал. Поэтому я пока ещё не знаю.

– Прости, что не знаешь? – не понял Алекс, наморщив лоб.

– Не знаю, можно тебе знакомиться или нет. Вот выучусь на врача, тогда и приходи. Анализы только не забудь: мочу, кровь и с попы соскоб.

Алекс даже фыркнул от подобного заявления, но решил не сдаваться, развивая наступление.

– А интересно, а на кого ты учишься? Дай угадаю. На терапевта?

– На стоматолога, – тут же ответила девушка, откусив ещё кусок булки. – Но теперь уже думаю переводиться на аллерголога.

– Да? И почему же?

– Чтобы заранее замечать прилипчивых людей, на которых может развиться аллергия. Таких, знаешь, – она потёрла пальцами, как бы подыскивая слова, – которые поесть нормально не дадут. Подсаживаются и начинают задавать разные дурацкие вопросы. Слышал что-нибудь о подобных персонажах?

Тут Алекс понял, что всё совершенно точно идёт не так, как обычно. Его мужские чары на новенькую не действовали от слова совсем, а словесный запас, коим он так гордился, куда-то запропастился. Однако он не мог отступить, тем более что со всех сторон на них косились десятки заинтересованных глаз. Уйти с позором означало разрушить свой имидж ловеласа, чего парень никак не мог допустить. Поэтому пришлось продолжать натиск, хоть уже и менее уверенно.

– По-по-по! Что-то у нас как-то не очень складывается разговор, – Алекс внутренне настраивался на уже гораздо более скромный результат. – И всё же я предлагаю хотя бы узнать имена друг друга. Я назову своё, ты – своё. Просто ради информации.

– Ого! Вот это мощно! – удивилась девушка. – Мне даже стало интересно, как называется такой абсурдный способ знакомства? Анкетирование?

– Социологический опрос, – буркнул он.

Девушка впервые улыбнулась. Дожевав кусок булки, подвинулась к нему поближе и доверительно заявила, понизив голос.

– Послушай, а может, не стоит искушать судьбу? Знакомство со мной тебе аукнется, я тебя об этом заранее предупреждаю.

– А я не боюсь. Я готов к любым испытаниям, – Алекс почувствовал надежду. – Лишь бы узнать, как зовут такую остроумную девушку. Да ещё невероятно красивую, – не смог удержаться от лести он. Она поморщилась:

– Давай без замшелых дифирамбов из бабушкиного комода, хорошо? Я их не очень признаю.

– Согласен на все твои условия, – он прижал руки к груди. – Только назови своё имя.

– Зря ты так, конечно, – холодно улыбнулась она. – Хорошо. Меня зовут София.

– Соня, значит? Насколько я помню, с греческого это имя означает мудрость.

– Нет, не Соня. И не Софья. Можно Софи. А можно София Валерьевна.

– Я понял тебя, Софи. Меня зовут Александр, для друзей Алекс.

– Очень рада за тебя, Александр. Надеюсь, на этом всё?

София демонстративно доела булку и допила чай.

– Можно я тебя хоть до аудитории провожу?

– Взглядом, – она поднялась из-за стола.

Алекс уже не знал, как реагировать.

– Ладно, я пошутила – проводи.

Довольный Алекс вскочил вслед за ней и горделивой походкой двинулся рядом. Душа его пела. Возможно, оттого что он не потерпел поражение у всех на виду, сохранив свой статус бабника, а может, и потому, что рядом с ним шла, наверное, самая необычная девушка в его жизни. По крайней мере, раньше он таких не встречал. В тот момент Алекс действительно гордился собой – он считал, что выиграл этот бой, и победа осталась за ним. Хотя если б он знал, что произойдёт дальше, то понял бы, что можно победить в одном бою, но проиграть войну целиком.

***

За прошедший месяц Алекс и София немного сблизились. Он трижды провожал её до общежития, они дважды обедали в университетской столовой, один раз гуляли по берегу озера, наблюдая, как строят каналы и мосты, однако до близких отношений дело так и не дошло. Они не то что ни разу не целовались, а даже за руки не держались. За спиной Алекса заговорили, что он растерял хватку, уверенность и харизму – столько времени встречается с девушкой, но так ничего и не добился. Парня это и злило, и подхлестывало. Понимая, что время действует против него, он решил перейти к активным действиям.

Алекс выяснил, что среди одногруппниц Софии есть Дашка, одна из его даже не бывших, а регулярных партнёрш. Полноватая деваха, с большой грудью и мягким животом не раз оставалась ночевать в его комнатушке, а утром спешила в столовую, чтобы принести возлюбленному завтрак, пока тот, зевая и почёсывая ягодицу, неторопливо ходил в душ. Проворно направив на стол, девушка незаметно исчезала, смиренно ожидая следующего раза, когда он, наигравшись с очередной пассией, снова вспомнит о безотказной Дашке, что прибежит по первому его зову.

Дождавшись деваху после пар, Алекс немного помял её, позволив расслабиться, а затем дал важное задание: выяснить всё возможное о Софии. Не скрывая своего циничного намерения завоевать новенькую любым путём, ловелас поручил взволнованной Дашке собрать о ней как можно больше сведений. И как-то вечером, после недолгой близости, он получил-таки необходимую информацию. Выяснилось, что Софи – круглая сирота, неизвестно каким образом поступившая в их престижное учебное заведение. У неё нет парня, по крайней мере, никто не видел, чтобы она с кем-то встречалась. И, самое главное, она, скорее всего, ещё девственница. По крайней мере, когда девчонки доверительно общались между собой на эту тему, София предпочитала хранить молчание.

– Ах, вот почему она такая неприступная! – вслух проговорил Алекс, не обращая внимания, что в это время его крепко обнимает другая девушка. – Она просто мужика ещё не знает, вот и строит из себя недотрогу. Всё понятно теперь!

– Любимый, может, ты оставишь её в покое? – жалобно попросила Дашка. – Она, наверное, ещё никогда не знала настоящей любви. Может, для неё это настоящее светлое чувство, а для тебя лишь игра. Софи хорошая девочка, зачем ты хочешь причинить ей боль?

– В первый раз всегда больно! – самодовольно произнёс Алекс, отстраняя Дашку. – Но ничего, потом все привыкают.

**

Влюблённость напоминает крепкий алкогольный коктейль. Он так мощно ударяет по мозгам, что порой меняет людей до неузнаваемости: скромники становятся распутниками, а краснобаи, наоборот, не могут связать и двух слов. Рецепт любовного напитка состоит из нескольких ингредиентов, главными из которых являются дофамин, норадреналин и окситоцин, с толикой фенилэтиламина, который и оказывает самое сильное стимулирующее воздействие.

Эта адская смесь, подобно настоящему спиртному, с лёгкостью проникает через все защитные барьеры, в том числе и гематоэнцефалический, обрушивается на лобные доли, особенно на орбитофронтальный и дорсолатеральный участки префронтальной коры, а также на переднюю поясную извилину. Однако самое большое влияние она оказывает на вентральный стриатум, если быть точнее, на его прилежащее ядро. Впрочем, поскольку эти термины никому ни о чём не скажут, лучше сосредоточиться на более узнаваемых функциональных изменениях.

Итак, первую стадию любовного опьянения вызывает фенилэтиламин. Именно он запускает реакцию, которую принято называть любовью с первого взгляда. Этот необычный нейромедиатор похож даже не на алкоголь, а, скорее, на наркотик – он заставляет чувствовать невероятный прилив сил, вызывает сильную заинтересованность, невероятное возбуждение или бешеную страсть, в зависимости от возраста и темперамента несчастной жертвы любви. К счастью, фенилэтиламин не может вырабатываться постоянно, так как для этого нужен очень сильный стимул, да и распадается в организме он довольно быстро, поэтому поддерживать длительное состояние влюблённости приходится другим химическим веществам.

Одним из первых ему на помощь приходит норадреналин. Благодаря ему при виде объекта воздыхания учащается сердцебиение, расширяются зрачки и поднимаются давление с температурой тела. Однако он же отвечает за повышенную ранимость и ревность ко всему, что находится в пределах досягаемости объекта воздыхания. И тоже быстро распадается. Так что для более-менее долгих отношений норадреналин не очень подходит.

И тут на сцену выходит наш главный герой – дофамин. Именно он делает людей не совсем адекватными: «Влюбившийся дурак на глупости горазд», – как метко подметил Гёте. Виной тому «дофаминовое опьянение», оказывающее огромное влияние на поведение и мысли. Дело в том, что повышенная выработка этого нейромедиатора стимулирует стриатум, область мозга, отвечающую за систему вознаграждения: что безответная любовь, что взаимная страсть вызывают зависимость, подобную наркотической. Это приводит к тому, что человек становится помешан на своём возлюбленном, фокусируясь только на нём. Кроме того, состояние дофаминового опьянения характеризуется повышенным возбуждением и рассеянностью. Меняется даже восприятие времени: часы, проведённые с любимым, летят незаметно, зато минуты без него тянутся чрезвычайно медленно.

Поскольку энергия мозга уходит на стимуляцию эмоциональной лимбической системы, соответственно, в моменты крайнего возбуждения значительно снижается активность лобных долей, ответственных в том числе и за критическое мышление. Вот почему влюблённые настолько идеализируют объект своей любви, что не видят в нём абсолютно никаких недостатков, более того, наделяют его вымышленными достоинствами. Не зря говорят, что влюблённость начинается с того, что человек обманывает себя. Впрочем, у подобного состояния есть и другая, положительная сторона, поскольку повышение уровня дофамина очень сильно стимулирует креативное мышление, создавая предпосылки для роста когнитивных и творческих способностей. Поэтому влюблённые люди не только витают в облаках, мечтая о чём-то недостижимом, но и запускают неудержимый процесс творческой активности, когда рождаются великие художественные, музыкальные и научные произведения. Впрочем, это тема отдельного разговора.

Дофамин, как и другие нейромедиаторы, не может постоянно вырабатываться в больших количествах; когда его уровень падает, то периоды повышенной работоспособности и отличного настроения мгновенно сменяются апатией и депрессией. Однако, как только образ избранника показывается на горизонте или всплывает в памяти, дофамин снова начинает производиться, и цикл начинается заново, образуя эмоциональные качели, на которых бедных влюблённых раскачивает так, что не каждый выдерживает подобный аттракцион.

Всё вышеперечисленное было бы половиной беды, но ситуация ещё сильней усугубляется тем, что при усиленном производстве дофамина снижается выработка серотонина, то есть исчезает его подтормаживающее действие, и вот результат – перевозбужденный мозг начинает зацикливаться на одних и тех же, порой, безумных мелочах. Поэтому влюблённый может по сотне раз на дню вспоминать своего избранника, бесконечно повторяя про себя сказанные им слова или припоминая нечаянно брошенный взгляд. Именно из-за недостатка серотонина в состоянии влюблённости так часто возникают тревожные расстройства и депрессии. Иногда мысли о предмете своей любви становятся настолько навязчивыми, что полностью завладевают умом, и человек забывает обо всём на свете, включая важные дела и близких людей.

Но это ещё не всё. Дело в том, что серотонин является предшественником мелатонина, нейромедиатора, отвечающего за спокойствие и крепкий сон. Чем меньше изначального прекурсора, тем, собственно, ниже уровень и конечного вещества – мелатонина. Поэтому влюблённые люди, особенно при неразделённых чувствах, часто страдают бессонницей.

Хотя есть и хорошие новости. Если любовь взаимна, и возлюбленные часто обнимаются, целуются и трогают друг друга, то у них значительно возрастает уровень окситоцина, который создаёт чувство бесконечного доверия и сильной привязанности. Даже если тактильные ощущения возникают лишь в радужных мечтах и влажных фантазиях, то мозг всё равно выделит окситоцин, порождающий влечение и потребность в близости.

А уж когда поцелуи, поглаживания и прочие элементы ухаживания приводят к ощущению тех самых «бабочек в животе», то это значит, что гипофиз выделил огромное количество эндорфинов, вызывая настоящую эйфорию. Именно ради этих прекрасных ощущений влюблённые готовы терпеть страдания, которые приносит с собой похмелье после регулярного употребления этого адского коктейля из гормонов и нейромедиаторов.

Смешанные и взболтанные, они чрезмерно возбуждают древний эмоциональный мозг – лимбическую систему, легко реагирующую на простейшие сексуальные стимулы, пробуждая наиболее простые, даже низменные инстинкты, относящиеся к страсти, то есть к желанию что-то заполучить и предвкушению этого. Таким образом, влюблённость, по сути, дублирует механизм брачного поведения, встречающийся у всех животных, птиц и насекомых. Да, следует признать, что подобное эволюционное свойство нам досталось по наследству от бесконечной череды наших неразумных предков из дикой природы.

К сожалению, или к счастью, это невероятное чувство не может длиться вечно. Со временем оно обязательно проходит: либо уступив место более осознанной, «взрослой» любви, либо вовсе угасая навсегда. От момента первой вспышки влюблённости до её полного исчезновения у кого-то пролетают дни, у кого-то годы, но это всегда происходит. Полностью исчезает фенилэтиламин, формируется толерантность к «дофаминовому опьянению», восстанавливается нормальная выработка серотонина и мелатонина. Снова в полную силу начинают работать лобные доли, и тогда недостатки второй половины становятся очевидными, приходит прозрение – несуществующие достоинства оказываются ложными, что приводит к исчезновению иллюзий. «Наконец-то я увидел, какая ты на самом деле», – говорит недавно по уши влюблённый, не подозревая, что он самолично придумал эти положительные качества и сам же в них себя убедил.

Как бы это ни звучало, но, когда кончается влюблённость – начинается настоящая любовь. Если пара продолжает друг о друге заботиться, имеет общие планы и интересы, восхищается, ценит, уважает, поддерживает, помогает, целует и занимается сексом со своей второй половиной, то, несмотря на значительное снижение уровня нейромедиаторов страсти, таких как дофамин и фенилэтиламин, мозг продолжает вырабатывать и поддерживать высокий уровень окситоцина, которого становится ещё больше при рождении детей.

Любовь не является противоположностью влюблённости, она – её продолжение. Это похоже на то, как из маленького, непоседливого и довольно глупого ребенка со временем развивается вдумчивый, осознанный и мудрый взрослый. Меняются не только внешние факторы, такие, как рост, возраст и вес, но и внутренние – мнение человека о самом себе, его жизненный опыт и растущая мудрость. Всё это происходит с течением времени и с опытом.

Поскольку Алекс совсем недавно узнал Софию, быстро почувствовав к ней непреодолимое влечение, можно сделать вывод, что ни о какой настоящей любви и речи быть не могло. Его поглотила безумная влюблённость, застилающая ему глаза и толкающая на сумасшедшие поступки, заставляя униженно бегать за предметом своей страсти, дожидаясь её после занятий и как будто случайно попадаясь ей на глаза. Впрочем, Софи терпела его, а может, делала вид, что терпит, заманивая в свои сети, чтобы, поймав, крепко схватить за жабры.

**

Однажды настал тот долгожданный день, когда Софи наконец-то согласилась провести с ним вечер. Приглашая её на свидание, он безобидным тоном сообщил, что планирует лишь небольшую прогулку по живописному Александровскому парку, после чего они зайдут куда-нибудь перекусить. На самом же деле, Алекс придумал коварный план, в успехе которого не сомневался ни секунды. Однако, несмотря на глубокую убежденность в оригинальности своего замысла, ему следовало помнить, что человеческое воображение, как правило, основывается на переработанных воспоминаниях, а мозг, комбинируя их в новые мысленные конструкции, не создаёт ничего принципиально уникального – лишь иллюзию новизны. Поэтому со стороны его задумка считывалась довольно легко.

Итак, во время прогулки в парке он должен был, как бы случайно, завести её в живописное место с великолепным видом на гору и озеро, где среди молоденьких дубов обычно декламировал одно из нескольких стихотворений, заученных наизусть. Для Софии он выбрал стих «Какое счастие: и ночь, и мы одни!». Его он умел рассказывать с придыханием, отчего у девушек слабели ноги и кружилась голова. После парка они бы пошли в любимый студенческий бар, где Алекс был завсегдатаем, знал всех и каждого, да ещё и имел небольшой кредитный лимит доверия. Любая наивная студентка, которую он туда приводил, оказывалась под впечатлением от того, насколько популярен и уважаем её кавалер: ему жали руки и хлопали по плечу все присутствующие, а выпивку – обычное дешёвое пиво – подавали бесплатно, будто он какая-то знаменитость. После трёх или четырёх кружек крепкого пенистого, сдобренного порцией банальных, но безотказно действующих комплиментов, его жертва шла за ним, как козочка на верёвочке, прямиком в холостяцкое логово – небольшую комнату в общежитии, бывшую в его полном распоряжении. Уже в начале второго курса харизматичный юноша договорился с добродушной комендантшей Лидией Порфирьевной об избавлении от нудного соседа, получив в личное пользование две кровати, соединённых вместе в роскошное, по студенческим меркам, двуспальное ложе, украшенное тюлем наподобие балдахина.

Это действовало безотказно на всех его зазноб.

Но в случае с Софией всё пошло наперекосяк.

Сначала она отказалась идти в парк, потому что там ей, видите ли, будет холодно. Затем поморщилась, когда он пригласил её в студенческий бар, беспрекословным тоном заявив, что согласна пойти с ним посидеть, но не менее чем в ресторане. Алекс тут же почувствовал себя неловко, потому что денег на хорошее заведение у него отродясь не водилось, да и не бывал он никогда в таких местах. Всеми правдами и неправдами, юмором и уговорами, смущаясь и досадуя, Алекс смог уговорить Софию на итальянское бистро. Впрочем, там ему пришлось неплохо раскошелиться после того, как девушка заказала бутылку дорогого вина с труднопроизносимым названием «монтепульчано». Причём, они так долго беседовали, ели пасту и пили вино, что, когда вышли из заведения, окунувшись в зимнюю свежесть, пары алкоголя уже улетучились. Хоть ловелас и понял, что план его пошёл ко всем чертям, он предпринял последнюю попытку заманить девушку в свою комнатушку, якобы выпить кофе. Однако Софи лишь фыркнула в ответ, даже не удосужившись ответить. Алекс понуро повесил голову, осознавая, что не только лишился сбережений, но ещё и абсолютно ничего не добился. Казалось, что всё пошло прахом, и он, погрузившись в мрачные мысли, молча побрёл рядом с ней.

Видя его состояние, она с улыбкой произнесла:

– А чего ты раскис? Вроде бы очень хорошо посидели, пообщались. Или ты рассчитывал на что-то большее?

Алекс неопределённо пожал плечами. София легонько толкнула его.

– Давай, выкладывай начистоту, чего ты от меня хотел, приглашая на свидание? Только очень прошу, без глупых фраз, рассчитанных на безмозглых дурочек, ладно? Если ты будешь со мной откровенен, то и я от тебя ничего скрывать не буду.

Парень прищурил глаза, некоторое время пристально глядя на неё. Затем произнёс:

– Я бы… я просто хотел, чтобы мы стали ближе.

Она впервые взяла его под руку.

– Вот так тебя устроит?

– Нет, не очень. Я думал, что мы с тобой станем парой. Если ты захочешь, конечно.

– Ого! – подняла она брови. – Смелое предположение, Александр. Очень смелое. Я ведь немало наслышана о твоих похождениях. Ты же тот ещё, – Софи потёрла пальцами, подыскивая слово, – сердцеед.

Алекс даже дёрнулся, а София продолжила:

– Конечно, а как ты думал? Только самая глухая и слепая не знает, что ты главный бабник университета. Охотник за наивными дурочками. Но я, как ты видишь, совсем не такая. И не хочу повторять судьбу тех безмозглых курочек, что бегают за тобой, ожидая, когда ты найдёшь для них свободное время. Понятно?

Он молча кивнул, с надеждой глядя в её глаза. Софи улыбнулась.

– Но если ты всерьёз рассчитываешь на то, что мы, предположим, будем вместе, то для этого тебе придётся приложить гораздо больше усилий, чем просто отвести меня в кафе или погулять по парку.

– То есть? – поначалу не понял Алекс, а потом набрался духа и посмотрел ей в глаза. – Софи, ты только скажи, что нужно сделать, и я сделаю. Обещаю!

– Ты уверен? Не задрожит сердечко в последний момент? – поддела его София.

– Говори! – он горделиво вскинул подбородок. – Я всё смогу!

– Ух, какой ты решительный. Мне нравится! Ну хорошо. Слушай внимательно. Я хочу… Я хочу… – девушка подняла глаза, якобы придумывая желание. – Я хочу, чтобы ты вошёл к нам в аудиторию, прямо во время занятия, причём на предмете у Гавриловского, с букетом цветов и при всех предложил мне стать твоей девушкой. Пойдёт?

– По-по-по! Но ведь… – Алекс опешил, не зная, что сказать. – Если я так поступлю, то… Это же такая малакия начнётся! Может быть, хотя бы не на парах Гавриловского? Он же меня потом пережуёт и выплюнет!

– Нет уж, – засмеялась Софи. – Именно у него. Но раз ты боишься, то, конечно, этого не нужно делать. Впрочем, решать тебе.

Алекс лишь глубоко вздохнул.

И согласился.

**

– Следует запомнить, что способность к самообману человек развил лишь для того, чтобы эффективнее вводить в заблуждение других. Суть механизма такова: если вы сумеете убедить самих себя, что говорите истинную правду, то потом с большей вероятностью сможете внушить это другим. Однако проблема заключается в том, что самообман способен оказывать сильнейшее психологическое воздействие: он становится некой психологической маской, скрывающей истинное лицо, комплексы и страхи индивида. Постепенно этот защитный слой способен настолько укорениться, что человек незаметно для себя начнёт зависеть от него, притом, что глубинная суть личности будет кардинально отличаться от внешнего образа.

А почему, кто скажет? Да потому, что в мозге образуется петля положительной обратной связи. Выглядит это так: убеждая себя в чём-то, мы начинаем этому верить. Окружающие считывают уверенность, принимая её за правду, что ещё сильнее закрепляет первоначальную ложь. Появляется замкнутый круг, который очень сложно разорвать по той причине, что мозг начинает считать истиной не объективную реальность, а ту ложную, в которой вы его убедили. Постоянная вера в искажённую действительность может привести к неспособности адекватно воспринимать критику и даже к отказу признавать собственные ошибки. Подобная установка нередко становится основной причиной, негативно влияющей на реализацию задуманных планов. В связи с этим…

Вдруг раздался громкий стук. Профессор Гавриловский с досадой отвлёкся от лекции, поскольку очень не любил, когда его отрывали от занятий.

– Кто там? Войдите! – прогремел он.

Дверь отворилась, в неё робко заглянул Алекс.

– Церебраун? Чего вам? – нахмурился Гавриловский. – Вы что, ошиблись? Вы видите, что здесь первокурсники!

– Извините, профессор, – робко ответил Алекс, а затем покашлял, стараясь придать голосу силы. – Извините. Но мне надо… – и он решительно вошёл в аудиторию с букетом ярко-алых роз в руке. Большой лекционный зал, хоть и не был полностью заполнен, но около сотни студентов-первокурсников с удивлением уставились на вошедшего.

– Что вы себе позволяете?! – повысил голос Гавриловский.

– Извините, извините, профессор. Но я… я бы хотел…

Алекс поднял цветы повыше, судорожно разыскивая глазами нужное ему лицо, но так и не мог найти.

– Церебраун! А ну выйдите вон! – прогремел Гавриловский. – Что за представление вы тут устроили?

Алекс дёрнулся было, но наконец увидел знакомые смеющиеся миндалевидные глаза и саркастическую улыбку. В одно мгновение он наполнился силой духа.

– Я извиняюсь, профессор. Просто я бы хотел при всех, при вас, при студентах… Я бы хотел попросить Софию стать моей девушкой.

Лекционный зал заполнили удивлённые перешёптывания и смешки.

– Ну, знаете, это уже ни в какие ворота! – произнёс Гавриловский. – Вот так, посреди лекции…

– Софи, ты согласишься стать моей девушкой? – перебил уважаемого профессора Алекс.

София медленно отодвинула в сторону тетрадь, поправила пышные волосы, поднялась с места. Вся аудитория, включая профессора Гавриловского, обернулась к ней, затаив дыхание в ожидании ответа. Однако девушка продолжала молчать, оставляя напряжение висеть в воздухе. Алекс протянул вперёд руку с цветами, символизируя то, что готов одарить её ими, опустился на одно колено и громко повторил свою просьбу:

– Софи, ты согласна стать моей девушкой?

Девушка выдержала небольшую паузу, как бы принимая решение, а затем ответила:

– Ни за что и никогда я не стану твоей, Александр! Ты не достоин не только меня, но и любой другой девушки, учащейся здесь. Ты пользуешься своей внешностью и умом, чтобы соблазнять и совращать невинных девчат, ломая им жизнь. Мне противно, что существуют такие подлецы, как ты. Так что забирай свой веник и проваливай куда подальше!

Выпалив это, София спокойно села на место, поправила прядь волос и, как ни в чём не бывало, принялась что-то записывать в тетрадь. В лекционном зале воцарилась гробовая тишина: одни закрыли ладонями глаза, другие открыли рот в изумлении, третьи не поверили своим ушам. Только профессор Гавриловский, хоть и опешил, но догадался подойти к окаменевшему Алексу, взял его под локоток и, подтолкнув к выходу, шепнул:

– Церебраун, вам и правда лучше уйти.

Тот коротко кивнул, неловко развернулся и, шагая на деревянных ногах, как журавль, покинул аудиторию.

*

Вечером София возвращалась домой с учёбы, держа под руку Дашу и о чём-то оживлённо болтая. Возле входа в общежитие, сгорбившись на лавочке, её ждал Алекс. Парень выглядел потрясённым: он втянул голову в плечи, скрестил руки и, устремив пустой взгляд пред собой, мерно раскачивался взад-вперёд. София спокойно остановилась напротив него, в то время как оробевшая Дашка, пряча взор, торопливо юркнула, мгновенно скрывшись из виду. Алекс медленно встал, выпрямился, сглотнул, очевидно, не зная, с чего начать, но всё же смог выдавить:

– Ну и зачем ты так, Софи?

– А что, разве тебе было больно?

– Обидно. Унизительно. И очень больно!

– Ты же знаешь, что в первый раз всегда больно, – вдруг услышал он знакомые слова. Софи заглянула ему в глаза, деланно улыбнулась уголками губ и, не дожидаясь ответа, медленно поднялась по ступеням. Обернувшись почти у двери, она резко обернулась, едко добавив:

– Но ничего, потом все привыкают. И ты тоже привыкнешь.

ЛЮБОВЬ

Несколько дней Алекс не покидал своей комнаты, мучительно переживая случившееся. Ему казалось, что все вокруг обсуждают произошедшее. Надо отметить, он не был далёк от истины, поскольку в университете и за его пределами только и разговоров было, что о нём, о ней и о той выволочке, которую она ему устроила. Впрочем, Александр напрасно прятал голову под подушку, закрывшись одеялом с головой, постоянно прокручивая в голове одну и ту же сцену, раз за разом повторяя про себя её резкие, хлёсткие слова и представляя, как теперь над ним потешается весь универ. Напрасно – потому что эта жестокая выходка Софии вызвала не только резонанс, но и возмущение. К ней неодобрительно отнеслись даже брошенные Алексом девушки, особенно те, с которыми у него остались дружеские отношения. Шушукаясь на переменах, они быстро сформировали общественное мнение, единодушно высказавшись против подобного унижения, поскольку, по их мнению, личное не должно было становиться публичным, да ещё и в такой оскорбительной форме. Да и преподавательский состав, обсудив произошедшее в тесном кругу, признал произошедшее моветоном, противоречащим нормам этикета и морали. А мужская часть и вовсе выступила в защиту парня.

В итоге образовалась ситуация, противоположная той, на которую рассчитывала София. Вероятнее всего, она думала, что к ней, новенькой студентке-первокурснице, придёт слава защитницы обиженных и поборницы норм морали, но вышло совершенно иначе. Парни совершенно перестали с ней общаться, сделав вид, что не замечают её, а девушки и вовсе устроили тёмную, подкараулив в туалете, где без лишних слов оттаскали Софию за космы, выключив свет, чтобы никого не удалось опознать и обличить. Даже Дашка, оказавшаяся невольной соучастницей, быстро сделала выводы и мгновенно ретировалась, едва завидев бывшую подругу в коридоре. Можно сказать, что София подверглась остракизму в самом жестком его проявлении: студенты в столовой уходили из-за стола, когда она садилась рядом с ними с подносом. Конечно, вынести такое оказалось невозможным, поэтому вскоре девушке пришлось забрать документы и уйти из университета.

Тем не менее, Алекс получил настолько сильную душевную травму, что не смог себя преодолеть, решив взять академический отпуск, дабы не показываться на глаза сокурсникам, в которых, помимо сожаления, он всё же читал ещё и насмешку. Несмотря на уговоры преподавателей, дружеские советы одногруппников, полные сожаления речи бывших подружек и мудрые советы профессора Гавриловского, он сделал решительный шаг, на время порвав со своей alma mater.

Позже Алекс не раз пожалел об этом необдуманном поступке, поскольку, после того как его заявление подписали, он тут же потерял право на стипендию и место в общежитии. Понадобилось срочно занимать деньги, чтобы снять небольшую комнатушку на самом краю города, возле вонючей фабрики резиновых изделий, да срочно устраиваться на первую попавшуюся работу, дабы отдать долги и как-то существовать. Так один из лучших и самых перспективных студентов медицинского университета стал разнорабочим в шарашке, занимающейся земляными работами.

Коллектив попался пьющий, узколобый и настолько ограниченный, что Алексу первое время было сложно поддержать с ними хоть какой-то разговор, если он не касался алкоголя, авторемонта, футбола или вымышленных подвигов над разбитными бабёшками. Да и работа оказалась однообразной и выматывающей, предполагающей бесконечное копание траншей для прокладки кабеля. Через месяц парень заметил, как постепенно начал деградировать: после работы он бурно отмечал её окончание в компании коллег, заправившись полутора литрами пива, почти час ехал на автобусе домой, ел вчерашние пельмени, падал на грязную постель, забывшись тяжелым сном, а утром, с мутной головой и перегаром, отправлялся обратно, к таким же мятым и похмельным работникам лопаты и лома. Временная подработка незаметно превращалась в постоянную, а нелепый изгиб судьбы становился реальной жизнью.

Возможно, так бы Алекс и ушёл в безвестность, растворившись в рутине работы и парах алкоголя, если бы однажды утром не столкнулся на автобусной остановке с бывшим сокурсником, неугомонным Карло Зампой, чистокровным итальянцем, обладающим взрывным темпераментом и беспокойным нравом.

– Алекс! Mio amico! Come stai: как ты, что ты, где ты?! Мы сбились со всех ног, разыскивая тебя! Куда ты пропал? – выпалил он, не давая времени ответить. – Что с тобой? Почему ты так выглядишь, stronzo? Ты что, пьёшь? Нет, ты бухаешь! Fantastico! Но зачем? Зачем?! Погляди на себя! Mamma mia! Mamma mia! И всё же, я очень рад тебя видеть, mio amico!

Он взял Алекса за плечи, обнял, расцеловал в щёки и тут же продолжил свой эмоциональный монолог.

– Неужели это из-за неё? Non te la prendere! Ты разве не знал, что эта София, эта puttana, ушла из универа? Мы сделали всё, чтобы эта figa больше у нас не появлялась! Я лично плюнул бы ей в рожу, если б увидел её! Мерзкая battona! Тьфу!

Карло смачно сплюнул и наконец замолчал, предоставив товарищу возможность ответить. Но Алекс не успел пробубнить в ответ, что он нашёл работу и у него всё в порядке, как его сокурсник, недослушав, нетерпеливо хлопнул его по плечу.

– Ты работаешь обычным работягой? Ты?! Fantastico! Этого не может быть! Mio amico, до чего ты себя довёл?!

Он всплеснул руками, закрыл лицо ладонями и тут же отнял их, щёлкнув пальцами!

– Алекс! У меня есть идея! Друг нашей семьи открыл спортивный зал, нет, вернее, фитнес-клуб! Очень современный, очень классный! Я там был! Fantastico! И ему срочно нужны тренеры, много тренеров, а он не может найти! Я поговорю с ним, и он возьмёт тебя на работу! Что скажешь?

– Тренером?! – изумился Алекс, да так, что не мог подобрать слов. – Я?!

– Ты! – радостно засмеялся Карло. – Figata! И не возражай, acqua in bocca, потому что я придумал гениальную идею! Я просто гений!

– Малака! Я же не знаю, как это делать! Какой из меня тренер? Нет, нет, ни за что!

Алекс принялся отмахиваться, но Карло не дал себя переубедить.

– Почему ты упрямишься? Non ho capito! Я не могу видеть тебя в таком состоянии! Piantala, я не хочу слышать твоих отговорок! Там ты придёшь в форму, Алекс. Ты начнёшь зарабатывать деньги. Хорошие деньги на хорошей работе! А ещё ты получишь связи! Да, да! Fantastico! Какая великолепная мысль пришла в мою замечательную, умную голову!

Карло даже засмеялся оттого, что смог за несколько минут решить проблему приятеля.

– Но ведь я… у меня нет ни опыта, ни знаний.

– Знаний анатомии у тебя больше, чем у всех на курсе вместе взятых. А опыт… он приобретается! Главное, не сомневайся в себе. И тогда…

Тут Карло принялся вглядываться в дорогу, по всей видимости, заприметив подходящий автобус.

– Алекс! Друг мой! Мне нужно ехать, scusi!

Он принялся судорожно рыться в карманах, выворачивая их наизнанку, пока не вытащил синий картонный прямоугольник.

– Держи, вот его визитка! Позвони ему вечером, прошу! Я его предупрежу! È'stato bello rivederti, мой друг!

С этой фразой на устах Карло заскочил в подошедший к остановке автобус.

– A presto! – только успел выкрикнуть он, а дальше толпа занесла его в чрево общественного транспорта. С шумом захлопнулись двери, Карло успел выглянуть в окно, показать оттопыренным большим пальцем и мизинцем, что нужно обязательно сделать звонок, после чего автобус укатил дальше, оставив ошарашенного Алекса на остановке с визиткой в руке.

Конечно, Алекс решил никому и ни за что не звонить. Но уже днём, выслушав гневную тираду бригадира, назвавшего их стадом тупых парнокопытных, щедро украсив свою речь отборной руганью и пообещав лишить премии, мнение парня начало колебаться. Недовольно переваривая угрозы и оскорбления, он до обеда занимался не самым высокоинтеллектуальным трудом по закапыванию гофрированной трубы, а после быстрого перекуса – её откапыванием, поскольку кто-то из их бригады забыл проложить внутрь кабель. Вечером его дружно обсмеяли небритые и грязные коллеги за то, что он по какой-то бессмысленной причине внезапно отказался стать их верным собутыльником. Затем вдоволь намучился в переполненном общественном транспорте, остро пахнущем немытыми телами и упущенными шансами.

Наверное, именно тогда желание что-то изменить в своей жизни и приобрело внутренний стержень, на который ещё несколько дней нарастало «мясо» недовольства текущим положением дел. Дождавшись выходных, он взвесил все «за» и «против» и всё же решился.

Позвонив по телефону на визитке, Алекс договорился о встрече. В тот же день, не откладывая в долгий ящик, отправился в другой конец города, в новый, ещё строящийся район, полный бетоновозов, подъёмных кранов и толп снующих рабочих в синих жилетах. Ежеминутно сверяясь с картой, уточняя у прохожих дорогу, он добрался до нужного дома, вернее, до пяти четырёхэтажных домов, объединённых общим двором, три из которых достраивались, в то время как в два уже заселялись первые жители. На нижнем этаже дома расположился самый современный и комфортный фитнес-клуб в мире «Venezia Fit» – по крайней мере, именно об этом гласила красно-жёлтая рекламная растяжка на стене.

Перешагивая через строительный мусор и грязные следы, оставленные техникой, Алекс по деревянным гатям добрался до входа в заведение, где его встретил невозмутимый охранник с квадратной челюстью. Без лишних разговоров он провёл кандидата к хозяину – высокому господину в хорошем костюме, с золотыми часами и густыми чёрными блестящими волосами, щегольски уложенными назад. По-русски он говорил очень плохо, из его речи Алекс понял только то, что его зовут сеньор Донато, он управляет сетью залов, принадлежащих его семье, и конкретно в этом заведении у него есть помощник, некто Владимир Сидовор, в чьи надёжные руки он и перенаправляет молодого человека. Поняв, что аудиенция окончена, Алекс вернулся на ресепшен, наклонившись к миловидной барышне в довольно вычурной спортивной униформе: жёлтый верх, красный низ и изображение крылатого льва со штангой на груди.

– Здравствуйте. А где я могу увидеть Владимира Сидовора? Я насчёт трудоустройства.

– Тсс! – девушка выпучила глаза, прижала палец к губам и зашептала. – Потише, пожалуйста. Управляющего зовут Владимир Сидоров и никак иначе! Сеньор Донато почему-то не может выговорить его имя, и от него Владимир Олегович это ещё нормально воспринимает. Но если он услышит, что его так назовёт кто-то из персонала, – девушка оглянулась и добавила тише, – то уволит без предупреждения. Лучше об этом вообще ни с кем у нас не говорить, если хотите сюда устроиться, поняли?

Алекс кивнул. Тогда девушка ответила уже нормальным голосом.

– Владимир Олегович находится у себя в кабинете. Я вас провожу.

Она вышла из-за стойки и направилась по коридору, махнув рукой.

– Вы к нам тренером хотите или пока стажёром?

Он замялся:

– Да, наверное, тренером, а может быть, и стажёром. Пока не знаю.

Девушка только кивнула, по всей видимости, не настроенная продолжать беседу. Постучав в невзрачную дверь возле гардеробной и не дожидаясь ответа, она чуть приоткрыла её, но не стала заходить внутрь: «К вам посетитель, ВладимЛегыч». Кивнув головой, показала глазами, призывая войти, а сама побежала обратно, поигрывая округлыми, подтянутыми ягодицами, изящно подчёркнутыми красными спортивными легинсами в обтяжку. Проводив её заинтересованным взглядом, Алекс втиснулся в проём.

В небольшом кабинете стоял спёртый запах застарелого пота, нестираного мужского белья и какой-то жирной еды. За маленьким столом сидел невероятно тучный, можно сказать, огромный дядя с чрезвычайно широким лицом с несколькими подбородками, заросшими щетиной. Его внешний вид явно не соответствовал не только форме, но и содержанию фитнес-клуба; он недовольно поднял взор на вошедшего и мотнул головой, мол, чего надо?

– Здравствуйте. Я от сеньора Донато. Он направил меня к вам в качестве тренера.

Физиономия начальника преобразилась, на лице появилось подобие усмешки.

– Драс-сь, молдой челк. Захди, сдись, – пропуская часть гласных, тяжело выдыхая через нос, как будто совершая тяжелую физическую работу, управляющий вытащил из стола бумажку с ручкой. – Держи анкет. Зполняй.

Алекс приветливо улыбнулся в ответ, пристроился на краешке стола и быстренько ответил на все вопросы. Управляющий немного брезгливо взял листок, вытянул его перед собой на всю длину руки и, прищурившись, принялся за чтение.

– Тэак, Цребраун, – наконец, вымолвил он. – Значица, опта нет? Эт хренов. Разрядов, званий тож нет. Совсем хренов. В сревнованьях не участвал. Кшмар. И на кой хрен ты нам нужн тогда? Тэак. Образвание высше, незконченно. Медцинско. Вот эт уж лучше. В спортпите разбирашься?

– А? – не понял Алекс.

– В спортивном питании, гврю, разбирашься? Пища, нутренты, добавки?

– А! Это да. Ходил на все дополнительные занятия по нутрициологии, хорошо разбираюсь в аминокислотах, гормонах, нейромедиаторах и прочем, – бодро отрапортовал Алекс. – А насчёт спорта – отлично знаю анатомию и физиологию, на уровне третьего или даже четвёртого курса. Так что теория у меня на отлично, а практику я подтяну.

Владимир Олегович внимательней присмотрелся к претенденту.

– Ну, хоршо. Давай, попробуем. На исптательный срок. У мня здесь несколько праил. В первых – всё чрез касс. Если узнаю, что мим касс – уволен без единого предпреждения. Яснил? Хоршо. Втрое. Уньформу нужно будьт покупать. Если счас деньг нет, то вчитаем из зарплат. Два месца в равных длях. Треть. Исптательный срок три месца. Это основно.

Управляющий тяжело вздохнул, как будто сделал серию приседаний со штангой на плечах.

– По дньгам. Сначала будьшь зарбатывать мало. Хочешь больш – бери дежурства по залу и нарбатвай клентов. С каждого клента тридцать процент тебе, остальное в касс. Если мим касс – ну ты понял?

– Да, да, – подтвердил Алекс.

– Проработашь год – сорк процент тебе, остальное в касс.

Парень согласно кивнул.

– Встань. Сними верх.

– Простите? – не понял Алекс.

– Верх сними, форму хочу посмотреть.

Пожав плечами, парень поднялся, снял куртку, кофту и футболку.

– М-да, – только и ответил управляющий. – Одьвайся братно. Итак, уньформа у нас состоит из штанов, футболки и тлстовки. Пока мышц не набрёшь, тлстовку не снимай, чтоб клентов не распугать. Поньл?

– Да, всё понял. Скажите, пожалуйста, а мне можно будет позаниматься на тренажерах, чтобы нарастить мышцы? – весело уточнил Алекс, надевая свою потасканную одёжку.

Вместо ответа Владимир Олегович опять тяжело вздохнул, нажал на телефоне кнопку, выдохнув в неё.

– Позви ко мне Кзловича. Пусть зайдёт.

Положив трубку, снова перевёл взгляд на новенького фитнес тренера.

– Зал работает до дьвьти. Клентов не будьт – можшь зниматься до десьти. Докменты завтра приньсёшь, я догвр подготовлю. И ещё.

Владимир Олегович поскрёб щетину, с шумом выдохнул воздух из носа, нахмурил брови.

– Ты эт, поглядвай за другими. Если кто-т мим касс деньги брёт или догваривается, то ты мне сразу собщай, поньл? Тогда премия будьт. Уснил?

Алекс быстро покивал, подумав про себя, что никого сдавать он, конечно, не собирается. Тут раздался стук и в комнатушку вошёл коренастый молодой тренер, с широченными плечами и здоровенными руками.

– Вызывали, Владимир Олегыч? – низким басом выдал он.

– Макс. Эт Цребраун. Новчок. Познакомь его с залм. Провьди инструктаж.

Тот кивнул и показал Алексу глазами на выход.

Судя по всему, Макс Козлович не был доволен появлением новичка в их команде. С кислой миной он провёл стажёра по залу, показал тренажёры, зоны для групповых тренировок, после чего оставил Алекса одного, отойдя к группе других тренеров, тусующихся возле окна. Что-то сказал им насчёт новенького. Те повернулись в его сторону, вкратце обсудили и громко расхохотались. Внутри Алекса что-то ёкнуло, но он не подал вида. Так начался первый день в новой профессии.

Что касается предыдущей работы, то Алекс просто не вышел без предупреждения. Впрочем, так поступали почти все его бывшие коллеги, решившие либо уволиться насовсем, либо на пару недель отлучиться в незапланированный запой, либо умереть, чтобы больше не ишачить за гроши, бесцельно проживая свою никчёмную жизнь, недостойную даже памяти.

**

Мы – это наша память. Ни одно живое существо не может делать прогнозы, не опираясь на то, что хранится в его мозге. Таким образом, мышление представляет собой как способность воспринимать и аккумулировать информацию, так и извлекать её, интерпретируя под запрос постоянно меняющейся внешней среды. Любой опыт, знание, образ, слово, воспоминание – это связанная между собой нейронная сеть, сотканная из связей десятков, тысяч и миллионов нейронов. Чем чаще мы ею пользуемся, тем она физически толще и крепче становится, легче пропуская через себя поток нейромедиаторов. В то же время неиспользуемые нейронные сети постепенно разрушаются за ненадобностью, активизируя противоположный процесс – забывание.

Когда мы начинаем заниматься чем-то новым, то обнаруживаем, что в памяти не хватает информации, на которую можно опереться. По этой причине решения принимаются интуитивно, на основании обрывочных, ничем не подкреплённых данных. Именно поэтому в первые несколько недель, а может, и месяцев, новичок совершает максимальное количество ошибок. Но чем больше становится опыт и шире объём знаний, тем легче удаётся делать правильный выбор. Так, с течением времени, благодаря накоплению всё новых данных через создание нейронных связей, приобретается профессионализм.

На первых порах достаточно многократного повторения одних и тех же действий, чтобы автоматизировать их, тем самым ускорив процедуру перевода информации из краткосрочной памяти в долгосрочную. «Повторение – мать учения» – вот базовый принцип формирования простейших паттернов: дети учат стихи наизусть, спортсмены бесконечно оттачивают движения, студенты зубрят материал перед экзаменами – и это работает. Однако нужно понимать, что есть и более эффективные методы.

Среди них одним из важнейших является эмоциональный окрас, позволяющий информации усваиваться намного быстрее и сохраняться дольше. Такой механизм имеет эволюционное обоснование, поскольку любому живому существу важно запоминать опасные места и обстоятельства, способные нанести вред здоровью или жизни, в то время как повседневные маршруты и обыденные ситуации, лишённые сильных стимулов, не требуют длительного хранения. То есть эмоции, хорошие или плохие, придают дополнительную значимость объекту, который нужно запомнить.

Чем больше выделяется норадреналина, вырабатываемого небольшой частью мозга – голубым пятном, тем быстрее происходит процесс обучения, но лишь до определённой степени. И скука, указывающая на низкий уровень норадреналина, и сильный стресс, говорящий о запредельных значениях этого нейромедиатора, мешают усвоению и запоминанию. Но когда его количество близко к идеальному (это ощущается как сильная эмоция), то механизмы формирования памяти активизируются, и всё благодаря процессу, который носит название долговременной потенциации.

Помимо эмоций, на память влияют и иные факторы. Например, физические нагрузки, сон, а также нейромедиаторы, такие как дофамин, серотонин и, наиболее важный, – ацетилхолин. Однако прежде, чем рассказывать об этих довольно простых вещах, нужно объяснить несколько важных моментов.

Во-первых, первоначально вся информация содержится в кратковременной памяти, а за её перенос в долговременную отвечает структура мозга под названием гиппокамп. Он не только обрабатывает входящие данные, но и обеспечивает их воспроизведение. Говоря простыми словами, когда вы запоминаете что-то новое и затем вспоминаете это, работает именно он. Кстати, гиппокамп играет ключевую роль и в формировании пространственной памяти. Этим объясняется, почему при развитии болезни Альцгеймера или деменции люди теряют не только общие воспоминания, но и испытывают затруднения с ориентацией на местности – именно из-за деградации гиппокампа.

Во-вторых, память очень избирательна. Из всего, что с вами произошло за день, вы запомните лишь крайне небольшую часть, но, скорее всего, ваш сегодняшний день вообще выветрится без следа. Девяносто девять и девять десятых процента событий вашей жизни уже исчезли – их не существует даже в воспоминаниях. А всё потому, что для переноса кратковременной памяти в долговременную нужен какой-то очень значимый стимул, и лишь когда он появляется, то запускается сложный генетический процесс: организм активирует определённые гены, которые отключают механизм, подавляющий запоминание, и одновременно с этим включают параллельный механизм, способствующий формированию памяти. Но это лишь начало, поскольку информация сначала передаётся в гиппокамп, где хранится более продолжительное время, и только если её важность превысит некие пороговые значения, то во время медленной фазы сна она поступит в кору головного мозга и зафиксируется в долговременной памяти. Визуальной фиксацией этого процесса считаются сновидения.

Всё, что происходит на первых этапах запоминания, зависит от каких-либо функциональных изменений, например, увеличения выделения норадреналина, о котором было сказано ранее. А вот долговременная память требует анатомического изменения в самой структуре мозга – на нейроне растут дендриты, соединяясь с другими нейронами, тем самым создавая новые синаптические связи. То есть мозг физически меняется под воздействием опыта. Это значит, что каждый раз вы просыпаетесь утром немного другим человеком, не таким, каким легли вчера. Конечно, это абсолютно не заметно в кратковременной перспективе, но если речь пойдёт о годах и десятилетиях, то станет понятно, что все живые существа меняются. И за этот постоянный процесс отвечает именно память. И ничего больше.

Что это значит на практике? А то, что вся потребляемая вами информация, опыт, знания, осознанные решения и случайные события, если они сохраняются в памяти, то обязательно приводят к изменению мозга, и, соответственно, личности. От того, что ваш разум посчитает важным для запоминания сегодня, зависит то, каким вы станете завтра.

Именно поэтому нужно знать, что вы – это ваша память!

*

Алекс, как студент-отличник, понимал эту простую истину, поэтому старался мотать на ус всё, что могло пригодиться в этой новой для себя профессии.

Поскольку в фитнес-клубе шла жесточайшая подковёрная борьба за клиентов, то появление новичка, тем более высокого и симпатичного, вызвало бурю недовольства среди тренерского состава. Когда же просочилась информация, что у парня нет никакого спортивного опыта, над Алексом стали ещё и потешаться, пытаясь вставить шпильку по поводу и без. Конечно, это было лишено здравого смысла – насмехаться над тем, что новенький ни в чём не разбирается, и в то же время опасаться, что он отберёт кусок хлеба у опытных тренеров. Тем не менее, новичок часто чувствовал на себе надменные взгляды и слышал в свою сторону издевательские выражения, испытывая от этого не самые приятные эмоции, однако терпеливо отмалчивался в ответ на нападки, рассматривая их как полезный опыт, позволяющий быстрее адаптироваться к новым условиям.

Алекс профессионально классифицировал всю получаемую информацию, стремясь упорядочить и упростить её восприятие. Довольно быстро он разделил всех инструкторов на несколько категорий вне зависимости от пола и возраста. Одних он окрестил «нарциссами» – они часто останавливались перед зеркалом, играя мускулатурой. Некоторые задерживались надолго, принимая различные позы и удовлетворённо разглядывая свою невероятную красоту. Мужчины любили сгибать и разгибать руки, раздувать грудные и широчайшие, женщины жеманно выпячивали ягодицы, любуясь рельефом стройных и не очень ног. Во вторую категорию он включил «атлетов». Эти ребята не только сами приседали, жали от груди и делали становую тягу с огромными весами, но и своих клиентов склоняли к тому же. Они же создавали больше всего шума: рыча, крича и вопя при выполнении упражнений с парой сотен килограммов на грифе штанги. Третья категория, по классификации Церебрауна, носила название «балаболы». Эти могли болтать обо всём и ни о чём весь день напролёт, хоть с посетителями, хоть между собой.

Среди инструкторов-мужчин выделялись «альфа-самцы», к которым на занятия ходили дамочки среднего возраста якобы на тренировки, но на самом деле, чтобы услышать льстивые комплименты о своей внешности, прогрессе в похудении, и, что самое главное, ощутить прикосновения грубых мужских рук во время выполнения упражнений и даже без оных. Среди женщин-тренеров водились «подружки», активно сплетничающие со своими клиентками, отчего нередко вся тренировка ограничивалась парой-тройкой подходов, и «кокетки», тренирующие мужчин, собственно, и посещающих зал исключительно ради флирта. Причём «подружка» нередко становилась «кокеткой» всего за несколько секунд, просто скинув толстовку и оставшись в обтягивающих майке и лосинах. Встречались «знатоки», постигшие абсолютное вселенское знание о любом виде спорта и блещущие своей эрудицией к месту и не к месту. А ещё тренеры делились на «химиков», употребляющих и продающих из-под полы различные запрещённые препараты, повышающие мышечную массу и понижающие либидо, и «натуралов» – приверженцев правильного питания и подсчёта калорий. «Групповики» и «тренажёрщики» вели тренировки, соответственно, в зале групповых тренировок и в тренажёрном зале.

Посетители же представляли собой ещё более разнообразную картину, ибо все они приходили на тренировки со своими целями и задачами. К каждому нужно было найти свой подход, чтобы добиться главного результата любого фитнес-тренера – оплаты персональных тренировок. Стоимость индивидуальных занятий зависела от опыта и заслуг, от внешнего вида, коммуникабельности и количества клиентов. Всего несколько инструкторов зарабатывали столько, что могли позволить себе жить припеваючи – ездить в путешествия, обедать в ресторанах и жить в шикарных квартирах, но большинство довольствовалось прекрасным отдыхом по дороге домой после работы, перекусами из контейнеров в раздевалке и крошечным съёмным жильём в человейниках на окраине. Больше всех зарабатывали троица ведущих тренеров клуба – многократный победитель международных турниров по бодибилдингу Марио Лузикони, фитоняша Кристина Каримова и заслуженный мастер спорта по пауэрлифтингу Макс Козлович. А самым бедным среди всех сотрудников казался управляющий Владимир Олегович, поскольку он приходил на работу всегда в одной и той же одежде, а ел только борщ со шкварками из своего пузатого термоса, отчего в его крошечном кабинете вечно стоял спёртый дух.

Первое время Алекс зарабатывал сущие гроши, почти столько же, сколько и на предыдущей работе. Денег катастрофически не хватало, но он ни разу не пожалел, что сменил род деятельности. Во-первых, круг его общения существенно изменился. Вместо убогих ребят с грязными руками и перманентным запахом перегара он знакомился с довольно обеспеченными людьми, которые уже удовлетворили свои базовые потребности и теперь стремились хорошо выглядеть. Во-вторых, он и сам стал следить за собой, почти каждый день оставаясь вечерами, работая со свободными весами и изучая тренажёры. Поглядывая краем глаза, как инструкторы наставляют своих подопечных, показывая правильное положение тела и хват, Алекс довольно быстро овладел основными техниками. То есть первый шаг был сделан.

Затем он принялся наблюдать, как именно тренеры «подкатывают» к посетителям, чтобы их «захомутать». Всё начиналось с беглой оценки потенциального клиента – чем дороже была одежда, аксессуары, чем более ухоженным казался внешний вид, тем шире расплывались улыбки и громче звучали приветствия. Если «жертва» не представляла интереса, то на неё не тратили время, а вот для тех, кто хотя бы потенциально мог расщедриться на индивидуальные занятия, повсюду расставлялись ловушки. То один, то другой инструктор поочерёдно, как бы невзначай, подходили к новичку, оказывая небольшие услуги. Например, подсказывая, как правильно делать то или иное упражнение, каким хватом взяться за снаряд и в каком темпе выполнять повторения. Давали советы по питанию, предостерегали от травм, помогали настроить тренажёр, подстраховывали при выполнении жимов. Кто-то мог поднять упавшее полотенце или поднести стакан воды. Наблюдать за этим было очень увлекательно.

Алекс поначалу пошёл другим путём – он принялся помогать всем без исключения, вне зависимости от внешнего вида, но вскоре понял, что подобные потуги не приводят к успеху. Конечно, его благодарили, ему задавали вопросы, с ним болтали и здоровались при встрече, но каких-либо финансовых дивидендов это не принесло. За месяц он не заполучил ни одного клиента. Если б не регулярные дежурства по залу, то его зарплата не покрыла бы обязательные расходы на оплату аренды квартиры, проезд до работы и еду. Именно тогда Алекс осознал причину, по которой опытные наставники игнорировали рядовых посетителей – те не приносили денег и зачастую не удостаивались даже короткого «здрасьте». Основной задачей тренерского состава фитнес-клуба являлось исключительно получение прибыли, а здоровье и внешний вид посетителей были лишь способом добиться данной цели. Это был второй шаг к пониманию, как здесь всё устроено.

Следующим открытием стало разнообразие запросов посетителей. Изначально казалось, что люди хотят лучше выглядеть и поэтому спешат заниматься спортом. Однако выяснилось, что это не совсем так, вернее, совсем не так.

Люди приходили в спортзал по разным причинам. Кто-то ставил четкую цель – сбросить ровно семь килограммов, а кто-то абстрактно мечтал похудеть. Одни выкладывались на полную, вторые лишь имитировали активность. Некоторые желали добиться невозможного, других устраивали скромные результаты. Были те, кто хотел набрать массу, и те, кто желал сбросить вес. Мужики стремились накачать огромные руки, забивая на ноги, женщины тренировали только ноги и ягодицы, забывая про руки. Для кого-то личный тренер являлся обязательной деталью статуса, а кому-то нужны были уши, чтобы в них выговориться. Пожилые боролись с возрастом, молодые хотели казаться старше. Отдельных товарищей приходилось контролировать, чтобы они не объедались после тренировки, а иным следовало перепрошить мозги из-за того, что они слишком зацикливались на внешнем виде. Таким образом, тренеру нужно было очень быстро понять, что из себя представляет человек, и с какими запросами он, собственно, пожаловал.

Помимо конкретных людей и их потребностей, различались и аудитории посетителей. С утра, во время обеда и после работы в зал ненадолго забегали работники офисов неподалёку, в основном младший и средний менеджерский состав. Позже и на гораздо более продолжительное время в клуб приезжали руководители, задерживаясь на массаж и беседы о смысле жизни. Днём заезжали те, кому не было никакого дела до рабочих графиков – здесь публика отличалась максимальной разношёрстностью: длинноногие девочки с аппетитными формами, объёмные дядечки с золотыми цепями, тётушки не первой молодости с ярким макияжем, мужики средних лет с недобрыми глазами, спортсмены с раздутыми мышцами и прочие товарищи, неизвестно чем и где зарабатывающие.

И лишь поздно вечером, когда уходил последний посетитель, а все тренеры отправлялись по домам, зал пустел. В нём, как правило, оставался один Алекс: он в одиночестве жал штангу и колотил по груше, а затем долго стоял под душем, обдумывая, что делать дальше. Но в голову ничего путного не приходило.

***

Прошло пару месяцев. Алекс включился в конкурентную борьбу, постепенно набрал небольшую, но не очень обеспеченную группу клиентов, вёл пару-тройку тренировок через день, регулярно оставался дежурить, торчал в зале по двенадцать часов, полностью перестал пить алкоголь, ложился спать как можно раньше, дабы выглядеть бодрее, научился с показным вниманием выслушивать пустую болтовню, а вечером, оставшись один в пустом зале, с тоской смотрел на свисающий с перекладины канат для функционального тренинга и размышлял, можно ли на нём повеситься. Конечно, он ни за что бы на подобное не решился, но тяжёлые мысли о своём бесцельном существовании не покидали его, иногда заставляя задумываться о способах избавления от набившей оскомину рутины. Ещё сильней его выматывала долгая дорога из дома до работы по утренним пробкам, когда он простаивал в битком набитых автобусах по полтора часа с двумя пересадками. Путь домой занимал меньше времени, поскольку он возвращался очень поздно, но несколько раз опаздывал на последний рейс, так что приходилось добираться на попутках или даже идти пешком по ночному городу, проклиная всё на свете.

Возможно, Алекс так и остался бы бюджетным тренером-неудачником, если б сеньору Донато однажды не пришло в голову провести небольшую реорганизацию с целью увеличения престижа «Venezia Fit». Он решил, что клубу нужен штатный медик, который будет обследовать клиентов, профессионально оценивать их физическое состояние, давать рекомендации по питанию и нагрузкам, предотвращать появление травм и помогать быстрее восстанавливаться после тренировок. Конечно, Владимир Олегович без колебаний поддержал гениальное предложение шефа, сразу предложив единственную подходящую кандидатуру с медицинским, пусть и неоконченным, образованием. Так в один день Алекс из затрапезного неопытного тренера без перспектив внезапно для себя стал одним из самых главных сотрудников клуба.

Это стало ясно уже на следующий день, когда к нему потянулась вереница коллег, внезапно прозревших и увидевших в молодом человеке настоящего профессионала, порядочного и умного, достойного и доброжелательного, к которому с момента его появления в стенах клуба все они относились исключительно с глубочайшим уважением и дружеским участием.

– О-о-о, Алекс, друг мой! – широко развёл руки Макс Козлович, входя в медицинский кабинет, за одно утро переделанный из небольшого склада. – Уже обустроился? Молодец! Чувствуется профессиональный подход. Я всегда говорил Олегычу, что ты классный парень и тебе нужно повышение. Помнишь, как ты впервые пришёл к нам в клуб? – дружески улыбнулся он. – Он ведь именно меня тогда позвал, чтобы я оценил тебя. Знаешь, что я ему тогда сказал? Что ты дельный парень и далеко пойдёшь. И вот видишь, не ошибся! И полгода не прошло, как ты стал медиком клуба. То есть Владимир Олегович прислушался-таки к моим словам.

Алекс, ошарашенный неожиданным визитом, не знал, что и ответить. За несколько месяцев его работы Козлович ни разу с ним не заговорил, усердно делая вид, что новичка вообще не существует. А тут заявился, да ещё и с такими дифирамбами. Минут пять Козлович не закрывал свой рот, расхваливая Алекса, пока тот мучительно соображал, с чем это связано. Словоизлияния прервал стук в дверь, и на пороге показался… Марио Лузикони, один из самых высокооплачиваемых и популярных тренеров. Козлович, с недоброй ухмылкой скомкал свой монолог, крепко пожал руку Алексу, обнял его и, назвав добрым другом, вышел, оставив массивного итальянца на ломаном русском чуть ли не слово в слово повторять те же самые слова восторга и восхищения новоиспечённым медицинским работником. И так, в тот памятный день, один за другим, значительная часть тренерского состава побывала у него на аудиенции, оставив шлейф славословий, признаний в дружбе и неискреннего восхищения, а Алекса – в полном недоумении, абсолютно не понимающего, чем он заслужил подобное к себе отношение.

Пару дней в новой должности он не принимал никого по двум причинам. Во-первых, готовил кабинет: Алекс притащил из дома медицинский халат, захватил все книги по медицине, даже по любимой нейробиологии, и повесил на стену несколько фотографий известных учёных. Быстро договорился взять со склада два кресла, решив общаться с посетителями на равных, а не через стол. А ещё передал Владимиру Олеговичу список препаратов, которые могли пригодиться для оказания скорой медицинской помощи. Тот поворчал, но дал добро. Алекс быстро вошёл в роль штатного медицинского работника и уже подумывал о покупке строгого костюма, дабы выглядеть соответствующе, но на этот раз управляющий идею не поддержал, потребовав придерживаться фирменного красно-жёлтого стиля. В молодого медика словно вдохнули новую жизнь, впервые за многие месяцы он начал верить в светлое будущее и перестал смотреть на перекладину с канатом.

Единственным вопросом, который беспокоил Алекса, являлось поведение его коллег по фитнес цеху. Все они, как один, изменили к нему отношение: приветливо улыбались, крепко жали руку и старались непременно вовлечь в беседу. Когда он встречался с кем-нибудь из них, то ему так и норовили сказать какой-нибудь комплимент, при этом попутно рекламируя себя, рассказывая о своих сильных сторонах и инновационных подходах к тренингу. Как Алекс ни напрягал мозг, но всё же не понял причину.

Впрочем, если начать задавать себе вопросы, то ответы придут сами собой. Так и произошло: стремительно и самым неожиданным образом.

*

Поскольку график дежурств никто не отменял, Алекс, как обычно, задержался вечером, чтобы привести зал в порядок: развесить блины, расставить гантели, разложить снаряды и проверить тросы тренажеров. На его удивление, вместе с ним в зале осталась и красотка Кристина Каримова – черноглазая фитнес-модель, многократная чемпионка всего на свете, звезда светских раутов и прочая, и прочая. Правда, сегодня вместо обычного фирменного костюма она надела короткие светлые шорты и спортивный топ с вырезом. Раньше девушка совсем не замечала Алекса, по всей видимости, считая его чем-то вроде предмета интерьера, но сегодня весь день вела себя совершенно иначе: несколько раз улыбнулась и, как ему показалось, даже бросила томный взгляд.

Всё в её поведении казалось необычным: когда он развешивал блины на стойке, девушка принялась выполнять рядом с ним глубокие приседы; тогда, чтобы не мешать, он переместился к тренажерам, но Кристина начала там же делать гиперэкстензию – подъемы спины на наклонной скамье, скрестив руки пред собой, отчего её грудь чуть не выпрыгивала из топа. Пытаясь оторваться от этого гипнотического зрелища, ему срочно понадобилось уйти в зону групповых тренировок, но девушка поспешила за ним, и, пока Алекс прибирался в зале, она делала растяжку, иногда издавая стоны, как будто ей было больно тянуть мышцы. В пустом помещении подобные звуки звучали настолько тонизирующе, что некоторые части тела молодого человека действительно пришли в движение. Понимая, что с каждой секундой ему всё тяжелее скрывать напряжение, Алекс, дабы не опозориться, поспешил закончить дежурство. Дрожащими руками он расписался в графике, убежал в мужскую раздевалку, рухнул на скамейку и, закрыв глаза, глубоко подышал, пытаясь выбросить из головы похабные мысли.

Через пять минут дыхательной тренировки тело его целиком расслабилось, а голова прояснилась. Но только он скинул свои ярко-красные штаны, как раздались шаги – в мужскую раздевалку, как ни в чём не бывало, вошла Кристина со спортивной сумкой в руке. Бросив её на соседнюю скамью, девушка широко распахнула глаза и развела руками:

– У нас опять воду отключили, – мелодичным голосом пояснила она. – Не против, если я у вас схожу в душ?

Алекс открыл рот для ответа, но не смог ничего придумать, поэтому челюсть пришлось беззвучно захлопнуть.

– Я так и думала, что ты не будешь возражать, – мягко улыбнулась Кристина. Не давая ему опомниться, она стянула через голову топ, отчего её груди тут же радостно запрыгали, освободившись от бремени одежды.

– Ты не волнуйся, если что, – бесстрастно добавила красотка. – Просто в женском душе иногда течь появляется, хоть пальцем затыкай, – она засунула средний палец одной руки в тесно сжатый кулак другой, показывая, что имеет в виду. – Поэтому у нас время от времени сантехники перекрывают напор, так что еле-еле капает. Ни помыться, ни подмыться, как говорится. Зато у вас, у мужиков, со стояком в душе проблем нет. Нет же? Вот и хорошо! Я после тренировки всегда такая сырая, что сил нет, как хочется попасть под горячую струю. Иначе что ещё остаётся делать?

Девушка сделала невинное лицо, пожала плечами, невозмутимо сняла обувь, затем, двигая тазом, стянула тесные шорты, небрежно кинув их к себе в сумку. Алекс подумал, что это ему снится, но, когда вслед за шортами на пол полетели стринги, а Кристина, надев сланцы и накинув на шею полотенце, направилась в сторону душевой, походя бросив ему: «Ты что, разве не собираешься мыться?», он понял, что всё происходит наяву. Будь у Александра другая сексуальная ориентация, любящая жена, ожидающая дома, преклонный возраст или строгие моральные принципы, то он, наверняка, мигом бы оделся и выскочил вон. Но ничего из вышеперечисленного у него не было. Поэтому он с трудом выпутался из зацепившегося за что-то нижнего белья, скинул футболку и, на ходу надевая резиновые тапочки, бросился вслед за Кристиной.

*

В раздевалке стоял гул. Кристина сушила феном волосы, обернув узкое полотенце вокруг талии. Алекс в изнеможении вытянул ноги, развалившись на скамейке, в немом молчании безотрывно наблюдая, как в потоке воздуха парят её волнистые локоны. То, что произошло между ними, без следа растворилось в белом паре душевой, а сейчас девушка выглядела так безгрешно, будто не имела к произошедшему абсолютно никакого отношения. Если бы не отсутствие одежды и раскрасневшееся лицо, никто бы и не поверил, как исступлённо и самозабвенно она отдавалась безумному порыву, двигая назад и вперёд плотными, накаченными, намыленными гелем для душа ягодицами. Помнится, Алекс даже хотел попробовать ширину её знаменитой растяжки, но, к сожалению, не смог вовремя остановиться, и его марафонские планы закончились на спринтерской дистанции. Впрочем, судя по внешнему виду Кристины, она осталась довольна и таким недолгим забегом.

– Ну что, как мы с тобой договоримся? – промурлыкала она.

– Договоримся? О чём, Кристин? – вскинул брови Алекс.

– Как мы с тобой будем… м-м-м, сотрудничать, – девушка отвела фен в сторону, но выключать не стала. – Надеюсь, в какой-то мере мы уже стали партнёрами?

– То есть? – снова не понял он.

– Алекс, ну не прикидывайся простачком, – поморщилась она. – Всё ты понимаешь.

Он отрицательно помотал головой.

– Кристин, вот честно… Я и правда заметил, как ко мне изменилось отношение. Мы с тобой даже… того, самого. Но я так и не понял, почему, – скорчил Алекс придурковатую мину.

Кристина закатила глаза.

– Алекс, не будь таким занудой! Ты стал штатным медиком, верно?

– Верно.

– Это значит, что к тебе будут ходить на консультации те, у кого есть деньги, верно?

– Не знаю.

– Я тебе говорю! У бедных на персональное медицинское сопровождение денег не хватит, поэтому пойдут только состоятельные люди. Ты будешь их проверять, уж не знаю, как.

– Как правило, в первичный анамнез входят сведения, полученные от самого пациента, затем визуальный осмотр…

– Ой, давай без этого обойдёмся, – отмахнулась девушка, положив включенный фен возле раковины. – В общем, ты им будешь давать советы, в том числе, к какому тренеру лучше всего идти. Так вот, ко мне направляй, пожалуйста, только самых-самых. Если видишь, что с деньгами всё в порядке, то сразу вспоминай про меня.

Объясняя эти прописные истины, девушка сняла с чресл полотенце, вытирая им грудь, под мышками, живот, внутреннюю и внешнюю поверхность бёдер.

– Если от тебя пойдут реально жирные гуси, то будем иногда встречаться в похожей атмосфере. Конечно, было бы легче отдавать тебе процент, но за это у нас выгоняют без предупреждения. Так что могу предложить только это, – она похлопала себя маленькой ладошкой по низу живота. – Ну что, устроит?

– Малака! Так ты что, со мной, из-за… – Алекс потерял дар речи. – Из-за клиентов?

– Не-е-ет, ну как ты мог обо мне такое подумать? – протянула она, широко открыв глаза. – Я – только из-за денег. Клиенты их могут приносить, а могут и не приносить. Так вот мне нравится, когда приносят. Я хочу, чтобы ты наладил для меня постоянный поток, такой же обильный, как тот, что ты мне продемонстрировал в душе.

Кристина засмеялась, довольная своей шуткой. Но Алексу отчего-то было не смешно. Может быть, потому что он почувствовал себя в какой-то мере использованным, а может, и оттого, что до него наконец-то дошло, почему к нему изменилось общее отношение. Дело оказалось вовсе не в нём, а в той роли, которую его назначили выполнять. Ему стало крайне неприятно осознавать, что лично он не представляет абсолютно никакого интереса – если вдруг его уберут с новой должности, он снова станет для этих людей ненужным существом, а то и вовсе неодушевлённым предметом интерьера.

В тот самый момент Алекс понял, что сам по себе не имеет никакой ценности – ни малейшей. От этого ему стало так тошно на душе, что захотелось засунуть два пальца в рот и прочистить своё нутро. Невыносимое чувство падения собственной самооценки кольнуло в самое сердце, исказив черты лица мучительной гримасой. Потому что впервые осознать свою никчёмность и незначительность – это действительно больно. Впрочем, в первый раз всегда больно. Но ничего, все привыкают.

**

Когда человек занимается нелюбимой работой, то он не совершенствуется в ней, поскольку она не доставляет ему искреннего удовольствия. Если он не улучшает свои навыки и не увеличивает объем знаний, то его компетенции и профессионализм не растут. Соответственно, такой работник топчется на месте, не добиваясь ни карьерного роста, ни увеличения оплаты труда. Оттого ему это всё быстро надоедает, и он уходит, пытаясь найти новое тёплое местечко, где хорошо платят и мало требуют. Часто такие вакансии являются предметом нездоровой фантазии, и соискателю приходится устраиваться туда, куда получится. Круг замыкается.

Чтобы его разомкнуть, нужно освоить три важных навыка: распознавать то, что приносит удовольствие, выбирать соответствующие своим предпочтениям профессии, а потом ежедневно совершенствоваться в них. Вот тогда можно будет заниматься тем, что по душе, а не терпеть ненавистную работу. Алексу в этом повезло – ещё в подростковом возрасте он понял, что больше всего ему нравится медицина. Однажды он чуть не умер, но попал к действительно хорошим врачам, которые вылечили его и выходили. Ещё тогда он принял твёрдое решение – стать доктором с большой буквы.

Скорее всего, именно поэтому он упрямо шёл к цели: и в медицинском учился лучше всех, да и сейчас, заняв должность штатного медика фитнес-клуба, осознал, что нежданно-негаданно получил работу своей мечты. Он понял это, когда заметил, как его благосостояние, а за ним и настроение, стали улучшаться. К нему пошёл поток клиентов, которых он распределял по другим тренерам, причём старался подходить к этому максимально справедливо и беспристрастно, хоть иногда и ловил себя на мысли, что инструкторы, проявляющие к нему искреннее уважение или оказывающие какие-то мелкие услуги, по какой-то неведомой причине получали больше рекомендаций. Конечно, не все пациенты им следовали, но зависимость прослеживалась.

Впрочем, не сказать, что у Алекса всё шло как по маслу – поначалу он постоянно ловил себя на мысли, что не знает ответов на многие вопросы клиентов, поэтому на первых порах отвечал уклончиво. Особенно это касалось реабилитационных методик, процессов восстановления и профилактики травм. Пришлось срочно наладить обратный контакт со знающими тренерами, чтобы подтянуть практику, а после рабочего дня штудировать источники, вникая в теорию. Испытывая искреннее любопытство, он так быстро набирался новых знаний по диетологии, нутрициологии, физиологии, анатомии и прочим дисциплинам, что за несколько месяцев вник в спортивную медицину глубже, чем его сверстники за несколько лет обучения в высшем учебном заведении.

Наш мозг формирует картину мира постепенно. С самого рождения он раскладывает по полочкам все объекты и явления, с которыми сталкивается, классифицируя их не по внешнему виду или, к примеру, по их функционалу, а по взаимоотношению с ними. Это значит, что условные мышь и трамвай будут помещены в одну категорию, а собственные руки и скамья Скотта, на которой можно изолированно прокачивать двуглавую мышцу плеча, – в другую. То есть, классификация основана именно на взаимодействии с объектами, а не на внешних признаках. Этот опыт приходит постепенно: маленький ребенок сначала учится различать предметы по тактильным ощущениям, запахам и вкусовым качествам, и лишь повзрослев, с помощью визуальных и слуховых характеристик.

Причём каждый предмет состоит из разных признаков, находящихся в различных отделах мозга. Визуальная форма содержится в зрительной коре, название и смысловые ассоциации – в височной доле левого полушария, ответственной за память, аудиальное восприятие хранится в отделе, обрабатывающем звук, а осязательная информация – в соматосенсорной и премоторной коре. Когда мы вспоминаем какую-либо вещь, то одновременно активируется нейронная сеть, соединяющая все эти элементы воедино, создавая в мозге ментальную картинку предмета.

Поскольку профессиональная репутация Алекса зависела от правильных ответов на бесконечные вопросы клиентов, то он, используя знания по формированию памяти, находился в постоянном процессе поиска и усвоения всё новой информации. Что самое интересное, ему, чёрт возьми, это нравилось! Он занимался любимым делом, одновременно повышая утраченную было самооценку.

Возможно, если бы Александр и дальше продолжил свою работу в фитнес-клубе, то со временем мог бы добиться выдающихся результатов в области спортивной медицины, но череда роковых случайностей, мимолётных желаний и невероятных совпадений повела его совсем по другому пути. В конечном итоге он всё же стал доктором с большой буквы, но совершенно не в том смысле, в котором он, да и кто-либо другой, мог себе это представить.

*

Мы никогда не знаем, что принесёт очередное знакомство. Когда на горизонте нашей судьбы появляется новый человек, никто не в силах предугадать, кем он для нас окажется и как проявит себя. Может быть, просто праздным прохожим, а может, смыслом жизни. Люди появляются и исчезают, задерживаются на десятилетия и на доли минуты, дарят положительные эмоции и забирают годы, отдают последнее и высасывают все соки, доминируют и подчиняются… Этот список можно продолжать бесконечно. Палитра взаимосвязей настолько широка, что лишь с одним словом «любовь» могут быть связаны абсолютно разные роли: любимого супруга или тайного любовника, нежного возлюбленного или развратного любителя погорячее, искренне любящего или ветреного любодея.

Алекс и не подозревал, что совсем скоро встретит настоящую Любовь, и ему придётся отдать предпочтение одному из вышеперечисленных амплуа, причём этот нечаянный выбор так драматично скажется на его дальнейшей жизни, что перевернёт её с ног на голову.

А началось всё с внезапно распахнувшейся двери. Он недовольно поднял голову, оторвавшись от увлекательного чтения результатов двойного слепого плацебо-контролируемого исследования пациентов с синдромом хронической усталости. В его небольшой медицинский кабинет без стука вторглась невзрачная приземистая женщина средних лет, сухо поздоровалась, повертела головой, выбирая, где сесть – в одно из кресел или на стул у стола.

Пока она определялась, Алекс успел её рассмотреть. Судя по мешковатой спортивной форме, состоящей из мятой футболки навыпуск и широких штанов, фигурой дамочка похвастать не могла. Волосы, окрашенные в оттенок, далёкий от естественного цвета, выглядели неряшливо. Отсутствие косметики подтверждало, что она пришла в зал явно не ради знакомств с сильным полом. Чуть одутловатое лицо с небольшим вторым подбородком и тёмными кругами под глазами, опустившиеся щёки, мелкие морщинки у глаз, сероватый цвет лица выдавали в ней либо женщину, давно махнувшую на себя рукой, либо обладательницу вредных привычек.

– Здравствуйте, значит, вы и есть клубный доктор? – спросила она, тяжело оседая на стул.

– Что вы! Я пока ещё не доктор, а всего лишь скромный инструктор фитнес-клуба с незаконченным медицинским образованием, – широко улыбнулся Алекс, стараясь сразу расположить к себе клиента. – Но у меня уже достаточно большой опыт в этой сфере, так что я обязательно вам помогу в любом вопросе. Как можно к вам обращаться?

– Я – Любовь, – без энтузиазма ответила клиентка.

– Очень приятно, Любовь. А я – Александр. Будем знакомы. Итак, давайте начнём с главного – расскажите, пожалуйста, какие у вас основные планы, цели и задачи, на которые бы вы хотели сделать упор?

Алекс сложил руки в замок, приготовившись к долгому монологу, как правило, включавшему в себя историю пациента чуть ли не с самого детства, с перечислением травм, болячек, достижений, путешествий, опыта знакомых, смешных случаев и всего того, что приходится выслушивать каждому тренеру. Но она лишь пожала плечами.

– Если честно – никаких.

– А что так? – не понял Алекс.

Любовь пару секунд поводила пальцем по подбородку, видимо, обдумывая ответ:

– Знаете, Александр, давайте-ка я вам всё начистоту расскажу? Если честно, то лично мне ничего не надо – я бы лучше дома полежала, тем более что у меня с утра голова раскалывалась, – она состроила кислую мину. – Но моя старшая сестра зачем-то погнала меня в ваш зал – купила абонемент и заставила идти. Так что, давайте сделаем так – я похожу пару недель для проформы, чтобы она от меня отстала. А от вас я хочу только одного – напишите где-нибудь, что в моём возрасте нужно больше отдыхать, а не потеть на тренажерах, ладно?

– Любовь, простите… Я правильно понимаю, что вы не хотите ходить в спортзал?

– Я? Да нет, конечно, – усмехнулась Любовь. – Если честно, я по своей воле ни за что бы ваш порог не переступила, но раз уж сестра взяла с меня обещание заняться своим здоровьем, то нужно хотя бы формальные приличия соблюсти. Иначе она так просто не отвяжется.

– По-по-по! – задумчиво произнёс он, побарабанив пальцами по столу. – И что мне с вами делать?

– Я же говорю, – улыбнулась она, отчего лицо её просветлело. – Укажите диагноз, что мне рекомендован покой, а спорт, к примеру, и вовсе вреден. У меня, кстати, суставы больные, сердечко пошаливает иногда, так что вот вам и причины, – Любовь понизила голос. – Конечно, я понимаю, что вы не можете такое напрямую сказать, вы же должны, как это у вас называется, заниматься удержанием клиента. Так что давайте завуалируем: пропишете щадящие нагрузки, я некоторое время похожу, а потом тихонечко забью. И вам не надо будет пыжиться, чтобы такую ленивую клушу вести через силу, и я в своё удовольствие посижу в ресторации, выпью за ваше здоровье бокал-другой вина, да скушаю порцию пасты вместо всего этого кошмара, – она обвела помещение, сморщив нос.

Озвучив своё предложение, посетительница, довольно улыбаясь, откинулась на стул, а Александр ненадолго задумался. Действительно, если у клиентки полностью отсутствовала мотивация, то занятия ни к чему бы не привели – это ясно, как божий день. Поэтому проще было махнуть рукой, дать ей какие-то общие рекомендации да отпустить с миром. Но, неизвестно по какой причине, возможно, из-за хорошего настроения, не покидавшего его с самого утра, или благодаря лучику солнышка, внезапно пробившемуся сквозь тучи и осветившему его кабинет, а может, из-за её смеющихся серых глаз, Алекс принял другое решение.

– Любовь, у меня к вам один вопрос. А вы знаете, что такое биологический возраст?

– Простите?

– Знаете, что такое биологический возраст и чем он отличается от хронологического?

– Честно говоря, не совсем.

– Отлично. Тогда я сейчас это объясню; не волнуйтесь – займу всего несколько минут. Вот смотрите, – Алекс взял со стола бумажку и ручку, – вам сейчас сколько лет?

– А зачем вам? Вообще-то, это невежливо спрашивать у дамы про её возраст.

– Вообще-то, я врач, – передразнил он. – Поэтому уж мне-то вы можете рассказать.

Любовь недовольно поджала губы, но всё же ответила.

– Мне тридцать… – она помедлила, – пять. Вернее, чуть побольше. Тридцать шесть. Да что там, тридцать девять. Сорок в этом году, если честно.

– Это отличный возраст! Его совершенно не нужно стесняться. И я вам сейчас это докажу.

Александр нарисовал в центре листа точку, написав над ней цифру «40». Затем слева изобразил ещё одну, но уже с числом «30», и повторил то же самое справа, поставив «50».

– Смотрите, сейчас вы находитесь здесь, – он показал на центр изображения. – В зависимости от того, какой образ жизни ведёте, вы либо двигаетесь к пятидесяти, либо, наоборот, к тридцати годам. Сейчас объясню, – добавил он, заметив её недоумение. – Хронологический возраст показывает, сколько лет вам по паспорту. Однако это лишь число в документе. Гораздо более важное значение имеет биологический возраст, то есть тот, на который вы себя ощущаете. Вы же не будете отрицать, что есть люди, которым тоже сорок лет, как и вам, но одни могут выглядеть на тридцать, а другие – уже на пятьдесят. Верно?

Любовь неуверенно пожала плечами.

– Так вот. В отличие от хронологического, биологический возраст отражает истинное состояние человека. Те, кто ведёт неправильный образ жизни, быстрее движутся от цифры сорок к цифре пятьдесят, – он нарисовал жирную стрелочку на своей схеме. – Зато другие, которые любят себя и заботятся о своём здоровье, наоборот, двигаются в противоположном направлении, то есть их биологический возраст уменьшается. Причём, это не умозрительные заключения, а правда жизни, которую вы в состоянии проверить прямо здесь и сейчас. Если вы выйдете в зал, то увидите много молодых и красивых фитнес-тренеров. Я вам даю гарантию, что все они и выглядят моложе, и чувствуют себя намного лучше, чем их сверстники.

– Да я согласна с этим, – немного раздражённо высказалась Любовь. – Но какое это имеет ко мне отношение?

– Самое прямое! – воскликнул Алекс. – Если я возьмусь за ваше здоровье, то уже через месяц вы тоже начнёте себя лучше чувствовать, через три подтянете фигуру, а через год вообще превратитесь в тридцатилетнюю конфетку!

– Я?! – изумилась Любовь. – В конфетку?!

– Вы! – вскочил со стула Алекс, заражённый собственным энтузиазмом. – Я даю вам гарантию, что вы легко, вот так, – он щёлкнул пальцами, – скинете десять лет. И станете выглядеть гораздо, гораздо лучше, чем сейчас!

– Если честно, я в шоке. А сейчас я что, по-вашему?.. – начала было она возмущённым голосом, но не закончила; вместо этого помотала головой и даже отвернулась, скрестив руки на груди.

– Любовь, погодите отказываться, у меня для вас есть ещё аргумент. Да их много, на самом деле. Смотрите, помимо процесса омоложения, параллельно произойдёт ещё ряд изменений – ваше здоровье станет лучше, голова перестанет болеть и начнёт соображать быстрее, появится мотивация, исчезнет лень, исчезнут проблемы сердечно-сосудистой системы, возможно, у вас возникнут новые увлечения, да и в целом изменится вся жизнь. Вот, скажите, пожалуйста, – Алекс не давал бедной женщине опомниться, – наверняка у вас уже есть какой-то привычный распорядок дня, верно? Подумайте, пожалуйста.

Александр снова сел на стул, внимательно глядя на пациентку.

Она недовольно вытянула губы, но всё-таки задумалась, склонив голову.

– Ну да, можно сказать, у меня есть определённые… традиции.

– Хорошо. Скажите, а сколько лет этим, как вы их называете, традициям?

Любовь снова задумалась. Прикинула, подняв глаза к потолку.

– Лет… Лет так этак пять. Нет, наверное, семь. Или десять. Может, больше.

– То есть уже много лет вы живёте по некоему заезженному распорядку, верно? Не считаете ли вы, что его на время можно и поменять? Просто в порядке разнообразия. Если вы много лет делаете одно и то же, почему бы сейчас не попробовать нечто иное? Что вы теряете в конце концов?

– Пф-ф-ф, – выдохнула Любовь. – Александр, я… честно говоря… Как-то всё, я не знаю.

– Ну правда, а почему нет? Подумайте над этим, пожалуйста. Это, как минимум, очень увлекательно. Не хотите посоветоваться с мужем или с детьми?

– У меня нет ни мужа, ни детей, – она снова обидчиво поджала губы.

– С сестрой тогда, – не растерялся Алекс.

– Ой да, понятно, что она скажет. Ей тоже лишь бы меня растормошить. А я так этого не люблю, – она жалобно сморщила лицо. – Вы знаете, Александр, я, пожалуй, откажусь. Вся эта суета не для меня. Тем более, мне же не пятнадцать лет, чтобы начинать всё заново. Честно говоря, я не такой человек. Мне этого попросту не надо.

Но он и не думал сдаваться.

– Любовь, подумайте, вы длительное время делаете одни и те же вещи. Скорей всего, для вас все эти годы слились в один и тот же день сурка, который повторяется по кругу. А я вам предлагаю, во-первых, разнообразить жизнь, добавив в неё новые эмоции и впечатления. А во-вторых, начать путь по возвращению к своему реальному биологическому возрасту. Я вот на вас смотрю и вижу хороший потенциал, чтобы вернуться на пять, а то и десять лет назад с точки зрения биологического возраста. Скажите, пожалуйста, чем плохо снова стать тридцатилетней красоткой? Ну, правда?

Любовь в ответ снова пожала плечами.

– Я, конечно, ценю ваш энтузиазм, но это для меня… некомфортно. Вы правы, я уже привыкла… Да, каждый мой день похож на предыдущий, но… Как вам объяснить? Я уже… Мне уже… Я понимаю, что вам нужно удержать клиента и всё такое…

– Нет, Любовь, дело не в этом! – решительно возразил Алекс. – Дело же не в удержании! Я на самом деле хочу вернуть вам десять лет! Это не маркетинг, ничего такого. Просто у меня возникло искреннее желание сделать из вас настоящую конфетку!

Любовь даже фыркнула. Алекс продолжал настаивать.

– Добавлю, что регулярные физические нагрузки хоть и ненамного, но способствуют увеличению объема гиппокампа, отдела мозга, отвечающего за обработку и хранение информации. А это значит, что обычные тренировки замедлят возрастную деградацию мозга на несколько лет!

Любовь вновь скрестила руки на груди, отнюдь не убеждённая такими аргументами. Пришлось ему снизить накал эмоций.

– Смотрите сами, конечно. Я могу изменить вашу жизнь, но для этого нужно… даже не согласие, мне нужно ваше стремление перелистнуть страницу, закрыть всё то, что было раньше, и попробовать написать новую главу вашей жизни. Что скажете? Подумайте над этим, пожалуйста. Я вас не тороплю. Просто прошу поразмыслить.

Алекс сел на место, а его пациентка, наоборот, постучав ладонью по столу, решительно поднялась со стула, направившись к выходу.

– Знаете, а я ведь совсем не за этим сюда приходила. Мне нужно было отмазаться от сестры, а вы мне предлагаете… Так что я на такое не подписываюсь. Нет, нет и ещё раз нет!

Она уже распахнула дверь, но внезапно повернулась к молодому медику с ироничным выражением лица.

– Как вы сказали? Сделаете из меня конфетку?

– Не просто конфетку, а вот такую, – Алекс свёл вместе пять пальцев, прижал их к губам и громко поцеловал, растопырив пятерню, – сочную и вкусную конфеточку!

Его посетительница в ответ громко фыркнула и со смехом выскользнула за порог.

*

Любовь вернулась на следующий день, всё в той же безразмерной одежде (но уже не мятой), с чистыми волосами и даже подкрашенными ресницами. Впрочем, нельзя сказать, что это как-то существенно повлияло на её внешность, скорее давало повод подумать, что таким образом она сделала попытку привести себя в некое подобие порядка.

– Здравствуйте, Александр, – заявила она с порога, решительно входя без стука в кабинет. – Вы знаете, я подумала и решила, что вы в чём-то правы. Я действительно уже не раз задумывалась о такой, знаете ли, бессмысленности бытия, и поэтому, – она плюхнулась в кресло. – Скажите, у вас есть время, чтобы меня выслушать?

– Да, да, конечно, – Алекс немедленно пересел из-за стола, устроившись в кресле напротив.

– Так вот. С чего бы начать? В общем, дело в том, что у меня всё есть. С самого детства ни я, ни сестра ни в чём не нуждались, потому что папа нас всем обеспечивал от и до. Но если у сестры сразу был отцовский характер, то есть она всегда любила и до сих пор любит командовать и давать задания, то мне, скорее всего, достались мамины гены. Я предпочитаю что-то такое, домашнее, уютное, спокойное, а вот доминировать – это точно не моё.

– Так, – понимающе кивнул Алекс, которому на самом деле было абсолютно ничего не понятно.

– И вот, если у неё с самого детства были планы, цели, проекты какие-то, ещё в школе – она всегда к чему-то стремилась, то мне, что раньше, что сейчас, всё достаётся… без усилий, что ли. Поэтому я, честно говоря, попросту не привыкла чего-либо добиваться. Она управляет всеми нашими активами, я получаю с этого прибыль, и мне ничего не нужно делать. Вообще ничего. И тренировки в вашем фитнес-клубе буду оплачивать не я, а она. Конечно, иногда сестра меня привлекает к делу, но это больше для проформы, но на самом деле она никогда не прислушивается к моему мнению. Ну да дело не в этом, а в другом – я смотрю на неё и вижу, как у неё что-то получается, что-то не получается… но она живёт, понимаете? Она всегда в деле, всегда в моменте. А я… Как-то всё, я не знаю. Как будто не свою жизнь живу – просто плыву по течению…

– Так, так, – снова кивнул Алекс, на этот раз уже понимая, что она имеет в виду.

– И вот я живу себе, живу, почти до сорока лет дожила, но так ни разу ничего и не достигла. Конечно, у меня есть то, что я хочу, но оно образуется как бы само по себе, а я проживаю каждый день, не замечая того, как он будто бы просачивается сквозь пальцы. Если в молодости это казалось классным – клубы, вечеринки, путешествия, то сейчас как-то всё надоело, что ли. Постоянные пьянки и гулянки в двадцать пять лет – это весело, в тридцать пять больше напоминает алкоголизм, но я боюсь того, что будет в сорок пять. Если честно, я этого очень, очень сильно этого боюсь!

– Так, так, так, – внимательно слушал неожиданную исповедь Алекс.

– И вот вы мне вчера сказали, что мне нужно будет меняться, что здоровье там и всё такое. Возможно, для меня это не так уж и важно. Не на первом месте. Но вот те слова, что можно начать новую жизнь, приложить усилия, хоть чего-то добиться самостоятельно – они, конечно, на меня повлияли. Срезонировали мне, и даже очень. Намного больше, чем то, что я стану более здоровой, начну выглядеть, как вы сказали, – она деланно засмеялась, – как конфетка. Конечно, это тоже хорошо, но для меня является чем-то вторичным, скажем так, визуальным подтверждением моего внутреннего изменения, если можно так выразиться. Конечно, я не буду отрицать, мне хочется стать моложе, такой, как десять лет назад, но основной мотив – он в том, чтобы попробовать свои силы и самостоятельно, без сестры, достигнуть чего-то действительно серьёзного. Тем более, если это касается лично меня, моего внешнего вида и здоровья.

– Та-а-ак, – протянул Алекс, ожидая некоего резюме. И оно последовало.

– В общем, я хочу попробовать. Я подумала, и я согласна на ваши условия.

– Любовь, это прекрасно! Более того – это замечательно! – улыбнулся он. – И я согласен выполнить обещание, но есть одно условие – мне нужно ваше решение полностью отдаться мне, то есть выполнять всё то, что я вам предпишу. Подписываетесь на такие условия?

– Насчёт отдаться вам – это я, конечно, подумаю, – засмеялась она. – Но во всем остальном, считайте, да, мы договорились.

Алекс расхохотался, и они пожали друг другу руки, скрепив соглашение.

*

– Итак, для начала предлагаю перейти на «ты», если так будет удобнее. Я хочу перевести наши отношения в более неформальные, чтобы, как сказать, – Алекс повертел пальцами, подбирая слова, – стать ближе друг к другу.

– Александр, говорю же, я на всё согласная, – с улыбкой кивнула Любовь. – Если хочешь, давай перейдём на «ты», без проблем. Кстати, я легко откликаюсь на Любу, но, если ты позволишь, я бы хотела называть тебя Алессандро. Честно говоря, мне безумно нравится это имя. К тому же тебе оно очень подходит.

– Да я не против, в принципе, неплохо звучит, мне кажется, – согласился новоявленный Алессандро. – А что, это имя – какой-то привет из твоего прошлого?

Люба махнула рукой, улыбнувшись.

– Можно сказать, хорошее воспоминание времён юности. Так что, – быстро сменила она нить разговора, – с чего начнём? Глаголь! Я готова записывать каждое твоё слово.

Люба залезла в сумку, вытащила из неё пачку сигарет, зажигалку, какие-то ключи, брелок, расчёску, крем для рук, лейкопластырь и, наконец, нащупала записную книжку с ручкой. Закинув остальные вещи обратно, она поудобнее устроилась, откинувшись назад в ожидании лекции.

– Погоди, погоди. Сначала я расскажу тебе план действий, чтобы ты поняла основную суть, и мы вместе двигались в общем направлении. Смотри, есть два типа изменений – кардинальные и постепенные. Как думаешь, какое из них мы будем использовать?

– Постепенное?

– Нет.

– О! Значит, кардинальное?

– Тоже нет, – улыбнулся Алекс. – Мы их будем комбинировать. Настройся, что процесс трансформации займёт около года. Да, да, это произойдёт не по щелчку пальцев. А начнём мы с первого этапа, который будет продолжаться месяца три. Его, в свою очередь, мы тоже разобьём на три части, по месяцу каждый. Каждая из них будет включать в себя как радикальные изменения, так и последовательные. Например, я не включу силовые упражнения, пока мы не пройдём подготовку, на которой создадим почву для дальнейших изменений, чтобы тебе было комфортно и легко вливаться в новую жизнь.

– Хорошо, я всё поняла. Итак, с чего начнём?

– А начнём мы с кардинального, – молодой врач серьёзно поглядел на свою подопечную. – С того, что сто процентов приближает тебя к цифре «50» на нашем с тобой графике – с вредных привычек.

– О-ой, – Люба закатила глаза к небу. – Давай только без этого, а?

– К сожалению или к счастью, эту тему невозможно обойти. Поэтому от сигарет тебе совершенно точно придётся отказаться. Я не буду рассказывать о вреде курения и о том, что сигареты очень плохо влияют на сердечно-сосудистую систему или гарантированно увеличивают риск онкологии более чем в два раза. Даже ребёнок знает, что рак горла и рак лёгких на восемьдесят процентов связаны с курением. Я уж не говорю о воспалении дёсен, разрушении зубов и запахе изо рта – это, как говорится, не обсуждается. И так всё понятно.

Алекс сделал паузу. Люба постучала ручкой по блокноту, но записывать ничего не стала.

– Я хочу поведать тебе лишь о том, как курение влияет на твою женскую красоту, поскольку в первую очередь от него страдает кожа. Во-первых, в ней быстро нарушается метаболизм и кровоснабжение, уменьшается приток кислорода и питательных веществ, это приводит к сухости и потере здорового цвета. Во-вторых, происходит постоянное химическое поражение веществами, входящими в состав сигарет. То есть с течением времени, незаметно, но верно, частички смол проникают в глубокие слои кожи; её качество ухудшается, она приобретает желтоватый или сероватый оттенок, начинает сохнуть и шелушиться. Конечно, проблему можно скрыть масками и кремами, но это будет лишь внешней маскировкой. На самом же деле внутренняя структура кожи с каждой затяжкой будет всё сильнее повреждаться. Ну и в-третьих, самое для тебя главное – никотин снижает способность фибробластов производить коллаген, мало того, он одновременно разрушает уже существующий коллаген. Если для молодого человека повреждение будет незаметным, у тридцатилетнего уже что-то начнёт проявляться, в сорок пять станет отчётливо заметным, поскольку естественная выработка коллагена к этому времени упадёт. Знаешь, к чему это приведёт? К преждевременному появлению морщин в области глаз и рта, провисанию лица и общему снижению эластичности кожи, прошу это запомнить. Это не какие-то там домыслы или прогнозы, а описание того, что тебя ждёт, если не бросишь курить.

Люба бессознательно потёрла уже не идеальную кожу вокруг глаз.

– Каждая выкуренная тобой сигарета – это уверенный шаг к точке, отмеченной цифрой «пятьдесят». Реальный шаг. Даже если ты выкуриваешь всего пять сигарет в день, то делаешь тридцать пять шагов в неделю к тому, чтобы выглядеть старше и хуже. Это почти две тысячи шагов в год. То есть, ты своими руками ускоряешь приближение собственной старости. А нам нужно двигать тебя в противоположном направлении, приближая твой биологический возраст к тридцати годам, например. Нельзя идти на север и оказаться на юге. Нужно выбирать что-то одно. Если ты хочешь в сорок лет выглядеть на тридцать, то сигареты нужно совершенно точно исключить.

Любовь тяжело вздохнула.

– Алессандро, я всё понимаю. Но я курю уже лет десять и, боюсь, мне не под силу будет это сделать…

– А давай попробуем. Достань пачку и зажигалку. Давай, давай, доставай.

Люба нерешительно вытащила их из сумки.

– Открой. Сколько там у тебя осталось?

– Да я сегодня только купила. Парочку с утра выкурила.

– Отлично. А теперь сминай её и выбрасывай.

– Что?

– Сомни и выброси. Вот ведро.

– Так тут целая пачка ещё…

– Да, я вижу. Ты эту самую пачку со всей силы сомни и прямо сюда кидай.

– Алессандро…

– Если действительно хочешь бросить курить, возьми сигареты, все, сколько у тебя есть в пачке, и выбрось в ведро. Вот прямо сейчас. Что ты так смотришь? Да, да, ты! Именно ты! Или ты думаешь, что именно тебя это не касается? Что такое будет со всеми, но не с тобой? Что у тебя отличные гены? Знаешь что? Так полагают многие. Но они ошибаются. Рано или поздно никотин тебя доконает. Так что скажешь?

Любовь нерешительно пожала плечами, медленно, неохотно, но всё же сделала, что он велел.

– И зажигалку тоже. Вот. Хорошо. И в следующий раз, если захочешь покурить, покупай пачку, выкуривай одну сигарету, а затем ровно так же сминай и выбрасывай.

– Ты серьёзно? Но ведь в этом нет никакого смысла.

– Правильно, это абсолютно нелогично. Поэтому ты даже покупать сигареты не станешь. И со временем привычка исчезнет. А знаешь, что самое главное? Ты заметишь, как уже через несколько недель у тебя начнёт меняться кожа. А через три месяца она полностью обновится, и ты увидишь себя настоящей, и к тому же помолодевшей. Как тебе такой результат?

Любовь только тяжело вздохнула, по всей видимости, с трудом представляя себя без табака.

– Когда на одной чаше весов лежит красота и молодость, а на другом – морщинистая кожа и дурной запах изо рта, то что ты выберешь? Если каждая сигарета приближает тебя к старости, то зачем её выкуривать? Сигареты не делают женщин более привлекательными, не придают им шарма, не спасают от стресса. Ты и сама понимаешь, что они являются просто стрёмной привычкой, от которой тебе тяжело избавиться. Не нужно говорить, что тебе нравится курить, признайся, что у тебя не хватает силы воли, чтобы её бросить. Поэтому тебе пригодится мой способ – купить пачку, выкурить одну штучку, а остальное – в помойку. Договорились? Люба, мы договорились?

Любовь состроила жалостливое лицо, но, судя по всему, согласилась со всеми доводами.

*

Со следующего дня начались её занятия, в которые, нужно сказать прямо, она влилась без особого труда, поскольку разработанная им программа включала в себя постепенное наращивание нагрузок.

На первом этапе нужно было подготовить организм: мышцы, сердце и суставы привыкали к тренировкам, а мозг – к дисциплине. Поэтому в зал ей следовало ходить через день, без пропусков. Главная задача состояла в том, чтобы войти в ритм, не ожидая быстрых результатов. Весь месяц её занятия начинались с пятнадцати минут кардио на эллиптическом тренажере (а не на беговой дорожке, во избежание травм), после чего она шла либо на групповые занятия по аэробике, тем самым укрепляя сердечно-сосудистую систему и повышая выносливость, либо на стретчинг, для подвижности и гибкости мышц и суставов. Несмотря на то, что Любовь никогда раньше не занималась фитнесом, она смогла продержаться весь месяц без срывов. Возможно, в этом ей помогали другие женщины, которые ходили вместе с ней – их возраст и внешний вид давали Любе мотивацию двигаться дальше.

На втором этапе время на эллипсоиде было увеличено до получаса, а в групповые тренировки добавились силовые занятия с лёгкими гантелями и бодибарами. Любовь стала выглядеть немного лучше и свежее – она уже иногда задерживалась перед большим зеркалом, разглядывая себя. И в принципе, увиденное начинало её радовать: цвет лица немного изменился, исчезли мелкие морщинки, кожа подтянулась, а с талии медленно, но верно исчезали бока, делавшие её фигуру похожей на грушу. Два раза в неделю она ходила на массаж – один общий, а второй антицеллюлитный, и чувствовала, как в теле начали происходить подвижки в лучшую сторону. Теперь Люба рано засыпала, не засиживаясь, как раньше, до двух часов ночи, поэтому постепенно стали уменьшаться тёмные круги и мешки под глазами. Алекс начал контролировать её рацион, составив дневник питания, которого она старалась придерживаться. Судя по его записям, из её рациона полностью исчезли сахар и высокоуглеводные блюда, зато добавились овощи с оливковым маслом, нежирное мясо и орехи, отлично утоляющие голод.

Третий этап должен был ознаменовать окончание начальной стадии. По плану, к групповым тренировкам добавлялся обязательный пилатес по воскресеньям, а Алекс уже присматривал Любе хорошего инструктора тренажёрного зала (вероятней всего – Кристину Каримову), дабы начать глубокую проработку всех мышечных групп, таким образом передав клиентку в надёжные руки. В принципе, оставалось лишь помочь ей с выбором спортивного питания, чтобы увеличить эффективность занятий, и на этом его активное участие в её преображении должно было закончиться, однако вместо этого всё только началось.

*

Алекс сосредоточенно вышагивал по кабинету, занимаясь важным делом – тренировкой памяти. Вчера он допустил грубую ошибку, назвав клиента другим именем. Дважды! Конечно, потом, как смог, обернул всё в шутку и выкрутился, но осадок остался. Повторение подобного не предвещало ничего хорошего, поэтому требовалось срочно заняться работой по укреплению нейронных связей. Для этого он использовал довольно эффективный метод ассоциации, проговаривая вслух имена клиентов и одновременно воспроизводя в уме их физическое состояние, внешность и составленный для них план питания. Таким образом, Алекс хотел добиться, чтобы между именем человека и его физическими характеристиками образовалась более прочная взаимосвязь, увеличивающая шансы на правильное воспроизведение информации. Безусловно, в этом был небольшой элемент риска, поскольку в процессе извлечения информации из долгосрочного хранилища, расположенного в коре головного мозга, данные становились нестабильными и очень уязвимыми к изменениям.

Да, стоило признать, что память – это не нечто, записанное в мозге раз и навсегда, наоборот, это хрупкий и изменчивый процесс, называющийся «реконсолидация».

Процесс реконсолидации памяти происходит следующим образом. Сначала гиппокамп извлекает из коры больших полушарий некое воспоминание, и в этот момент оно становится настолько неустойчивым к изменениям, что не только поддаётся небольшой модификации, но и легко дополняется новыми подробностями или вообще полностью искажается. А затем, как ни в чём ни бывало, снова возвращается в долговременную память, но только уже в изменённом виде. Получается, что каждый раз, когда мы вспоминаем какую-либо информацию, мы подвергаем её риску того, что изменённое воспоминание сможет заместить изначальное. К примеру, если вы узнали нечто новое, а потом другой человек преподнёс вам то же самое, но более убедительно, эмоционально, последовательно и в другом свете, то с большой вероятностью ваш мозг возьмёт это за основу, исправив ваше воспоминание так, будто таким оно и было изначально.

И так, раз за разом, многие наши воспоминания понемногу меняются, адаптируясь под влиянием нового опыта или другой открывшейся перспективы. В психотерапии процесс реконсолидации используют, чтобы помочь переосмыслить или заменить какие-либо травмирующие воспоминания. Например…

Прерывая его размышления, как всегда без стука, в кабинет ворвалась раскрасневшаяся после занятий Любовь. Он чертыхнулся про себя, поскольку её привычка вламываться, словно к себе домой, ему уже немного надоела.

– Алессандро! Хочу тебе сообщить, что у меня сегодня отличное настроение, – она сделала ему шутливый реверанс и плюхнулась в кресло. – Оказывается, за два месяца я скинула четыре килограмма и теперь чувствую себя, как пушинка. Думаю, что за полгода могу ещё на десять похудеть. Честно говоря, даже не могла себе такого представить! Ты просто волшебник! Какой же ты молодец, что уговорил меня собой заняться! Я в восторге! – щебетала немного помолодевшая Люба, действительно выглядевшая немного лучше той клуши, какой была всего пару месяцев назад. – Но у меня одна проблема! – она подняла брови и наморщила нос. – Ты же поможешь мне её решить, правда? Ты же не откажешь? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

– Люба, а что, собственно, нужно? – впервые сумел он вставить фразу. – Я не понимаю…

– Ой, да всё ты понимаешь, – с энтузиазмом начала она. – Я же говорю, что я похудела. И эти шмотки, – она с брезгливостью ущипнула двумя пальцами свою футболку, – уже смотрятся на мне как на вешалке. У вас в зале, ты погляди, все девки ходят в обтяжку: титьки торчком, жопа ящичком – и я тоже так хочу! Ты же говоришь, что я помолодела, так что больше не хочу быть столбовою дворянкой, хочу быть владычицей морскою. Теперь ты понимаешь, о чём я? – подмигнула Люба и снова звонко засмеялась.

Александр вообще ничего не понимал: какая жопа, какая владычица, что ей вообще надо, не сошла ли она с ума? Поэтому вместо ответа он лишь кисло улыбнулся и пожал плечами.

– Алессандро, я без тебя не справлюсь! Мне нужно надёжное плечо, поддержка и мужской взгляд. Я ведь могу на тебя рассчитывать?

– Прости, я что-то не совсем…

– Экий же ты, однако, непонятливый! Я хочу взять тебя с собой по магазинам, чтобы ты помог мне выбрать пару-тройку хороших спортивных костюмов. Как мой главный тренер, ты просто обязан меня поддержать.

Тут наконец до него дошло, чего она хочет, однако подобная перспектива его отнюдь не обрадовала: во время рабочего дня Алекс физически не мог никуда уйти, а тратить один из двух драгоценных выходных дней за три недели на клиентку, пусть и самую главную, он совершенно не хотел. Судя по всему, эти сомнения отразились на его лице, потому что Люба изменила свой тон.

– Что такое? Разве ты не хочешь мне помочь?

– Конечно, хочу, но, к сожалению, правила нашего клуба запрещают встречи с клиентами. Поэтому…

– Ой, не волнуйся, мы никому не расскажем, – фыркнула она, не дослушав. – Мне действительно нужна помощь, причём не только в одежде, но и в выборе спортивного питания. Ты же сам сказал, что на следующей неделе я начну принимать разные добавки. Но я ведь не знаю, какие из них покупать, и как их пить, и всё такое. Так что тебе в любом случае нужно пойти со мной, чтобы помочь. Заодно и одежду выберем.

– Я названия добавок и дозировку тебе напишу, и ты купишь, – продолжал отнекиваться Алекс, недовольный тем, что его против воли куда-то тянут. – Мы же не договаривались…

– Так, Александр! – снова оборвала его Любовь. – И слушать ничего не хочу. Ты мой наставник, и ты не можешь бросить меня на произвол судьбы. Если вопрос заключается в деньгах, то я тебе заплачу за подбор питания и всего остального.

– Мы не можем брать деньги у клиентов напрямую, оплата только через кассу, – отрезал он, чувствуя, как обстановка накаляется, но не желая уступать.

– Ты чего такой упёртый? – деланно улыбнулась Люба, понимая, что разговор идёт вовсе не по тому пути, что она предполагала. – Тебе что, сложно потратить на меня день? – спросила безработная и беззаботная женщина у мужчины, работающего по двенадцать часов с первыми полноценными выходными днями за целый месяц. – Или, может, мне к другому тренеру уйти, который всё же сумеет уделить мне несколько часов? – с усмешкой произнесла она, внимательно наблюдая за его реакцией.

Услышав такие слова, Алекс напрягся, понимая, что рискует лишиться ценного клиента, однако её безапелляционный тон и ультимативная постановка вопроса родили в нём решительный протест: губы сжались в тонкую полоску, а черты лица заострились. По всей видимости, Любовь уловила в нём эти изменения, осознав, что зашла слишком далеко. Её вопрос повис без ответа, а в воздухе словно заискрилось напряжение. Кто-то из них должен был уступить, иначе разговор мог завести их в конфликт – но ни он, ни она этого не хотели. Поэтому оба благоразумно решили сгладить ситуацию.

– Алессандро, ну не будь таким букой! – уже другим тоном продолжила Любовь. – Вероятно, я неправильно выразилась, но я просто приглашаю тебя провести со мной выходной день, чисто по-дружески. Прошвырнёмся по магазинам, а потом сходим в отличный ресторан, посидим, поедим, выпьем хорошего вина, поболтаем о том, о сём. Ты же сам предлагал стать ближе друг другу, а теперь отказываешься. Мы два месяца с тобой почти каждый день вместе, ты для меня стал близким человеком, которого я хочу от всей души отблагодарить. А ты отказываешься. Это нехорошо, я обижусь!

Любовь притворно надула губы и отвернулась. Алекс, услышав, что его приглашают в ресторан, а он последний раз в нём был никогда в жизни, тоже поменял позицию. В конце концов, действительно, почему бы и не провести время в хорошей компании, может быть, немного подзаработать, да ещё и поужинать на халяву? И, откинув гордость с принципами, Алессандро уступил, расплывшись в широкой улыбке. Радости Любы не было предела, и она даже поцеловала его в щёку, обдав запахом тяжёлого пота и лёгких духов.

*

Алекс и не предполагал, что поход с женщиной по магазинам окажется таким испытанием. Они прошли по двум торговым улицам, заглядывая то в один бутик, то в другой. Люба успела купить чёрные строгие брюки, юбку, сумочку, кофточку, блузку, брошь, шарфик, очень долго выбирала вязаное платье, но так и не приглядела ничего стоящего. Затем решила подобрать себе шорты на лето и перемерила штук тридцать, заставляя измученного парня любоваться её короткими ногами с бугорками целлюлита, выбрав в конце концов кожаный ремень. Неизвестно зачем они провели полчаса в магазине пальто, пока наконец она не вспомнила, что покупка верхней одежды не входила в её сегодняшние планы. В магазине косметики Алессандро в изнеможении плюхнулся на пуфик у входа, уставившись в одну точку и проклиная себя за то, что согласился на её просьбу. Но лишь после приобретения тональника, пудры и губной помады Люба заявила, что вообще-то сегодня они собирались поискать ей спортивную форму, поэтому парочка направилась в ближайший торговый центр: она – ухватив его под руку, рассказывала какие-то дурацкие истории, он – волоча несколько бумажных пакетов, слушал её вполуха.

Зайдя в трёхэтажное здание, пара прошла вглубь первого этажа, где Люба, попросив подождать, убежала в женский туалет. Уставший Алекс прислонился к стене, матерясь сквозь зубы и мечтая выкинуть эти долбанные пакеты к чёртовой матери. Он никогда не тратил на магазины более получаса, всегда чётко понимая, что, где и по какой стоимости можно приобрести; но вот так просто потратить полдня, бесцельно шатаясь по городу, меряя всё подряд с нескончаемым потоком комментариев относительно качества, цены, покроя, фасона, цвета, актуальности, элегантности и прочих бессмысленных, на его взгляд, характеристик шмоток – это было выше его сил. Чтобы отвлечь себя, он принялся ходить вдоль торговых точек, разглядывая витрины, пока не остановился напротив салона нижнего белья. Неизвестно, что привлекло его внимание: рекламные плакаты с полуобнаженными женщинами, манекены, которых прикрывали полупрозрачные ночные рубашки, или в одиночестве расхаживающая молодая продавщица кавказской национальности.

Важно то, что внезапно Алекс вздрогнул, глаза его расширились, а руки предательски затряслись, когда из-за стойки с купальниками, в точно такой же одежде, как и у продавщицы, только с розовой лентой в волосах, мерно цокая каблучками по кафельному полу, в освещенную яркими лампами центральную часть торгового зала вышла она.

София.

*

С момента ухода из универа Алекс сознательно избегал мыслей о ней, ибо каждое воспоминание обрушивало на него целую лавину неприятных моментов, кои ему довелось пережить: от её колких насмешек и презрительных слов до сочувствующих взглядов однокурсников и всего остального, что он хотел поскорее выбросить из головы. Поэтому, увидев девушку, он аж зажмурился от изумления; во рту у него пересохло, всё внутри опустилось, но когда он получше пригляделся, то понял, что… ошибся.

Это совершенно точно была не София.

Да, девушка чем-то напоминала его университетскую пассию: такой же невысокий рост, пышные волосы и худощавая фигура, однако… это была не она.

Впрочем, даже осознав, что обознался, Алекс никак не мог успокоиться. Его продолжало знатно потрясывать. Он быстро отошёл в сторону и глубоко задышал, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце, но ничего не выходило: под влиянием неожиданного, хоть и ошибочного импульса, психологические барьеры, что он так тщательно выстраивал, рухнули, разрушив эмоциональную стабильность и вызвав неконтролируемую панику. Понимая, что беспокойство нарастает, Алекс почувствовал лёгкое головокружение, слабость в ногах и непреодолимое желание сесть, а лучше лечь. Казалось, весь мир уходил у него из-под ног.

Однако из этого состояния его вывел удивлённый возглас:

– Я тебя по всему этажу ищу, а ты здесь? На что засмотрелся? Думаешь, нам стоит ещё и сюда зайти? Кстати, неплохая идея. Я бы примерила себе пару новых комплектов нижнего белья, если ты не против? А ты оценишь мужским взглядом, скажешь, подошло или нет? Кстати, говорят, что поход по магазинам даёт нагрузку не хуже тренажерного зала. Как думаешь, можно ли мне пропустить следующую тренировочку?

В мгновение ока его паника сменилась злобой.

Конечно, всякой женщине хочется, чтобы ею любовались. Но если уж она многие годы не занималась собой, растрачивая молодость по пустякам, понемногу растеряв свежесть на бесконечных вечеринках, где до самого утра запивала сигаретный дым крепким алкоголем, после чего подолгу приходила в себя, не выходя из дома, всё глубже продавливая диван увеличивающейся массой тела, то стоило ли удивляться тому, что стало сложно найти желающего созерцать эти бледные и дряблые остатки былой роскоши?

Нужно обязательно добавить – Алекс чувствовал интерес к её ровесницам, годами упорно занимающимся в их зале и изо всех сил ухаживающим за собой, стремясь сохранить бодрость духа и тела. Поэтому, возможно, им бы он ответил иначе, но на пулемётную очередь легкомысленных предложений Любы Алессандро резко огрызнулся, рявкнув:

–Гамото! (*Чёрт побери!) Нет!

Любовь даже оторопела от его интонации. Осознав, что высказался слишком грубо, Алекс поспешил исправить ситуацию, моментально сменив тон:

– Люба! Мы с тобой хотели приобрести спортивную форму и питание. Вместо этого уже несколько часов ходим по магазинам, но так ничего и не купили! Вообще ничего из того, что хотели! Я устал, я проголодался, я задолбался, в конце концов! Пошли купим, что нужно, и уже уйдём куда-нибудь! Иначе я больше не вытерплю эту малакию!

Скорее всего, Любовь обиделась на подобную реакцию, однако она не могла не признать, что в его аргументах есть доля истины. Конечно, Алессандро был неправ, что позволил себе повысить голос и поколебать её хорошее настроение, но какое-то рациональное зерно в озвученных им требованиях всё же было. Поэтому она, поколебавшись, пропустила мимо ушей его экспрессивное высказывание, внутренне согласившись с тем, что, действительно, пора закончить с шоппингом, сосредоточившись на гастрономических удовольствиях.

Состроив обиженное лицо, Люба молча зашагала впереди него прямиком в магазин спортивной одежды, где за десять минут они выбрали ей пару футболок и широкие штаны (она хотела купить обтягивающие лосины, но Алессандро её остановил). В киоске со спортпитом Люба и вовсе заявила, чтобы Алекс сам набрал всего, что посчитает нужным, поэтому процесс покупок занял ещё меньше времени. Третьей, и финальной, остановкой стал дорогой ресторан итальянской кухни, куда Любовь вошла, как к себе домой. Как только их проводили до столика, к ним тут же подбежал услужливый официант с меню:

– Здравствуйте. Меня зовут Димитри, и сегодня я буду вашим официантом. Ваше меню, пожалуйста. Хотите чего-нибудь выпить в качестве аперитива? Бокал вина, белого или красного?

Не зная, что ответить, Алекс сделал вид, что занят раскладыванием бумажных пакетов с покупками под столом. А вот Люба не растерялась, более того, она буквально преобразилась, делая заказ уверенным, чуть покровительственным тоном:

– Знаешь что, братец, принеси-ка ты нам сразу бутылочку апулийского «примитиво», но только сухого, такого, знаешь, с шоколадкой во вкусе. Я хочу, чтоб мой юный друг начал своё знакомство с миром хорошего вина с чего-нибудь не очень изысканного, но достаточно питкого. И побыстрее, пожалуйста, а то мы сегодня вымотались, как черти! Сначала выпьем по бокалу-другому, а потом уже меню твоё полистаем.

– Прошу прощения, – официант сделал жалостливое лицо и развёл руками, – к сожалению, временно мы не предлагаем нашим гостям «примитиво», пока наблюдаются проблемы с доставкой. Сами понимаете, сложности логистики.

– Хм-м, это плохо. А что есть из похожего?

– Есть чилийский «зинфандель», может быть, его? Не сказал бы, что у него слишком утончённый вкус, однако под хорошее мясо или болоньезе подойдёт прекрасно, и уж совершенно точно снимет усталость. Во вкусе специи, изюм, немного шоколада и ванили. Практически то, что вы хотели.

– Что ж, как говорится, на безрыбье и рак рыба, да ведь?

– Не понял, как может быть рак рыбой? – недоумевающе нахмурился Алекс, но Любовь его уже не слышала, сосредоточено изучая меню, хотя говорила, что сделает это позже. Что ж, чему-чему, а её женской логике он уже давно перестал удивляться.

*

– Итак, – прищурилась Люба, когда они, съев по огромной порции лазаньи, выпив бутылку вина на двоих и заказав ещё по бокалу зинфанделя, но на этот раз полусухого, удобно откинулись на комфортных креслах, глядя друг другу в глаза. – Как тебе ужин?

– Я впечатлён! Никогда бы не подумал, что это так вкусно! – признался молодой человек, ощущая приятную сытость, опьянение и странный подъем возвышенных эмоций к этой прекрасной женщине, подарившей ему первое в его жизни посещение настоящего итальянского ресторана. А божественный вкус напитков и вовсе покорил его, поскольку раньше он считал вином или кислое пойло, что продавалось в бутылках с надписями на абхазском языке, или сладкую бурду в коробках, от которой на следующий день трещала голова.

Но больше всего его поразило, насколько милой и притягательной стала Любовь! Чарующие, смеющиеся серые глаза, обворожительная улыбка, и даже милые морщинки у глаз показались ему невероятно соблазнительными. Алекс изумился, почему раньше не замечал всей прелести её зрелой женской красоты?

Да и Люба, похоже, ощущала себя чертовски привлекательной, беспрестанно накручивая локоны, проводя пальцем по ободку бокала, с улыбкой покусывая нижнюю губу. Она часто смеялась, поглаживая себя, голос её преобразился, приобретя более мелодичные и томные нотки, а движения стали плавными и волнующими. Глядя на неё, Алессандро подумал, что зря он сегодня отказался от предложения оценить её фигуру в нижнем белье. Эта мысль так прочно засела в его голове, что к моменту, когда он допил третий бокал, думать о чём-то другом становилось всё сложнее.

Да ещё и Любовь подлила масла в огонь, когда, расстегнув на блузке пару верхних пуговиц, с невинным видом задала томным голосом провокационный вопрос:

– Дорогой Алессандро, ты же мне поможешь дотащить покупки до квартиры? А то я так устала, что вряд ли смогу донести их до постели? Я сказала – до постели? Ох, ну я и напилась! Я, когда пьяная, то такая шальная становлюсь, совсем себя не контролирую. Что в голове, то и на языке, а что на языке, то и во рту. Понимаешь, о чём я?

Люба облизнулась, и тоже допив бокал, принялась ритмично поглаживать его ножку.

– И вообще, я так надеюсь, что после такого сытного ужина у тебя поднялось… поднялось настроение. У меня-то точно внутри всё так пробудилось, что я даже не знаю, как буду справляться с подобным напряжением. Так что? Ты же не бросишь меня сегодня одну? – с придыханием вопросила она, наклонившись к нему поближе.

– То есть? – задал он глупый вопрос.

– Ты же проводишь меня до постели? Ой, я опять сказала – до постели? Ну, вообще – ни стыда, ни совести у меня нет. Знаешь что? Это возмутительно! И непозволительно! Так нельзя! За это нужно наказывать, и пожёстче! Чем жёстче, тем лучше! Да ведь? – она посмотрела на него невинным взором. – Ты же понимаешь, что я очень хочу… что я хочу сказать?

– Н-наверное, – нерешительно ответил Алекс, хотя он всё прекрасно понимал.

– Тогда я сейчас оплачу, а потом мы вызовем такси и поедем ко мне. Ты поможешь занести покупки, а я в благодарность угощу тебя чем-нибудь вкусненьким. У меня дома есть хорошее вино, а ещё есть… кекс. Ты знаешь, я просто обожаю вино, но ещё больше люблю хороший, качественный кекс. И чем больше я говорю о кексе, тем больше его хочу. Так что надо скорей ехать, иначе потечёт через край, – Люба глубоко вдохнула и выдохнула, погладила себя по полыхающей румянцем шее, спустившись ниже в район груди, расстегнула ещё пуговицу на блузке, как будто ей стало жарко.

– Что потечёт? – шепотом вопросил он, понимая бессмысленность вопроса.

– Вино, говорю же. Потечёт рекой. Эй, официант, посчитай нас, и это, вызови нам такси. Мы поедем домой, чтобы отведать кекс, и наконец-то утолить накопившийся голод, – грудным голосом произнесла Любовь, сыто икнув.

*

Сразу же после приёма алкоголя начинается подавление деятельности префронтальной коры головного мозга, отвечающей за самоконтроль, следование моральным нормам и сдерживание эмоций. Даже после первой небольшой дозы возникает игривое настроение, высказываются необдуманные слова и совершаются легкомысленные поступки. Кажется, что у человека отказывают тормоза, а чрезмерное возбуждение толкает на пьяную удаль. Однако это выглядит так только на поведенческом уровне, в мозге же всё происходит с точностью до наоборот.

Уже на первой стадии опьянения происходит череда весьма увлекательных процессов. Начнём с того, что этанол воздействует на рецепторы тормозящей гамма-аминомасляной кислоты, из-за чего происходит увеличение их чувствительности, что вызывает довольно сильный эффект: снижается тревога, движения становятся более плавными, в теле появляется лёгкость и возникает небольшая эйфория. Одновременно с этим угнетаются рецепторы, чувствительные к главному возбуждающему нейромедиатору – глутамату, соответственно, мозг ещё сильнее успокаивается, проблемы растворяются или становятся менее значимыми. И тут вишенка на торте – увеличивается выработка дофамина, который даёт ощущение бодрости, снижает самокритичность и повышает уверенность в себе. Причём, именно дофамин создаёт то самое приятное чувство, которое заставляет употреблять спиртные напитки вновь и вновь.

Благодаря этим нейромедиаторам у людей, употребивших даже небольшую дозу алкоголя, тормозится возбуждающая система и, наоборот, возбуждается тормозящая. Тревожные мысли исчезают, появляется раскрепощённость, просыпается желание общаться, да и в целом настроение улучшается, словно по мановению волшебной палочки. Тут бы и остановиться…

Но кто и когда заканчивает возлияние на первой рюмке рома или ста пятидесяти граммах вина? Стоит признаться, что в основном все очень быстро переходят ко второй стадии, когда концентрация алкоголя повышается, а эффекты, присущие первому этапу, начинают расти пропорционально количеству выпитого, что приводит к изменениям совершенно другого рода.

Так, усиление активности тормозящих рецепторов гамма-аминомасляной кислоты всё более замедляет организм, меняя восприятие реальности, создавая трудности с концентрацией внимания и координацией, вплоть до слабости и сонливости. Рецепторы возбуждающего глутамата ещё сильнее подавляются, что влияет на способность воспринимать входящую информацию и выражать исходящую – то есть слушать и говорить; одновременно падает скорость реакций и ухудшается зрительное восприятие. Помимо всего вышеперечисленного, начинает сокращаться эффективность нейромедиатора ацетилхолина, отчего ухудшается память, снижается внимание и теряется чёткость мысли.

Ну а дофамин так и вовсе начинает мощно играть на струнах эмоциональной системы, поэтому кто-то скатывается в безудержный секс, кто-то начинает конфликтовать, ну а кому-то приходит в голову озорная мысль исполнить чего-нибудь этакое. Именно тогда возникают абсурдные желания прокатиться верхом на крыше автомобиля, поплавать во время шторма, в одиночку разобраться с шумной компанией, на спор прыгнуть с моста, сыграть в карты на всё, что есть, или пристать к незнакомой женщине.

К концу второй стадии во всей своей красе проявляются характерные признаки пьяного человека: невнятная речь, проблемы с памятью, исчезновение моральных принципов, плохая координация и сильное головокружение. К счастью, на этом большинство выпивающих людей и заканчивают возлияние, так как следующий этап употребления горячительных напитков приводит к полной деградации всего человеческого, что в нас есть.

Жертв третьей стадии можно увидеть лежащими без чувств в подъезде или на улице, иногда в лужах собственной мочи, не в состоянии адекватно оценить реальность, пройти по прямой линии или даже назвать своё имя. Это означает, что все процессы, описанные выше, выкручены на максимум, вплоть до нарушения передачи нервных импульсов.

Таким образом, начальная стадия употребления алкоголя позволяет лишь немного снять напряжение, вторая характеризуется утратой способности ясно мыслить и контролировать свое поведение, а третья полностью выключает сознание, опуская человека на самое дно. Поэтому большинство людей предпочитают балансировать где-то в центре, стараясь почувствовать ту самую золотую середину, где, сами того не подозревая, оказались Александр и его Любовь.

*

Уже в такси, когда они плюхнулись на заднее сиденье, она что-то сунула ему в руку. «Что это?» – не понял он, нащупав какую-то влажную и тёплую ткань. Люба в ответ лишь подвинулась к нему поближе, горячо шепча что-то в ухо, отчего он покрылся мурашками и задышал чаще, а она, ощутив это, бесцеремонно положила свою ладонь ему в район гульфика, почувствовав напряжение, которое он уже не мог скрыть. Удовлетворённая тем, что удалось обнаружить, Любовь взяла его за руку и бесцеремонно засунула себе под юбку, дабы он смог безошибочно определить, что это была за ткань и почему она оказалась настолько влажной. Алессандро глубоко проник в самую суть, и после того, как смысл стал ему ясен, слова оказались уже не нужны – всё, что ему оставалось сделать, это повернуть к ней голову, почувствовать её горячие губы и ищущий язык, бесцеремонно проскальзывающий вглубь его рта. Так они впервые соединились в единое целое, чтобы через некоторое время, с трудом открыв дверь её квартиры, продолжить процесс слияния и поглощения прямо на пороге, не скрывая громких, сладострастных стонов.

*

Утром Алекс несколько минут сидел на краю кровати голышом, прислушиваясь к своим ощущениям. Несмотря на то что вчера, вернувшись, они пили что-то ещё, голова совсем не болела, правда, руки немного дрожали, в левом подреберье тянуло, а на душе скреблись чёрные кошки, пытаясь выцарапать из глубин памяти воспоминания о вчерашней ночи, но, кроме обрывочных фраз, поступательных движений и не самых изощрённых поз, в голову ничего не приходило. Лишь медленно таял призрак красивого сна, где он что-то говорил девушке с миндалевидными глазами и пышной шевелюрой, а она звонко смеялась в ответ.

Вдруг откуда-то из глубины квартиры послышалось хоть и фальшивое, но довольно бодрое мажорное женское пение, а затем почудился аромат кофе. Оглянувшись по сторонам и даже заглянув под кровать, Алекс не нашёл одежды. Единственным выходом оставался мягкий розовый халат, в который он не без опаски влез, решив выйти из спальни в таком неприглядном виде. Осторожно шлёпая босыми ногами по паркету, он направился на голос в сторону кухни, где на его шаги оглянулась ненакрашенная и неряшливая, но очень довольная Люба с кружкой в руке, одетая в полупрозрачный чёрный абсолютно ничего не прикрывающий пеньюар. Хозяйка квартиры тут же кинулась к нему, засыпая чередой вопросов на ходу:

– Доброе утро, мой тигрёнок! Как тебе спалось? А почему у тебя такое страдальческое выражение лица? Надеюсь, ничего не стёрлось там у тебя? Дай-ка, я проверю.

Не дав опомниться, она прильнула к нему, вытянув губы для поцелуя, и одновременно проникла рукой под полы халата, чтобы нащупать предмет своего интереса. Алессандро только дёрнулся, как жеребец на аркане, когда его достоинство обхватила крепкая ладонь, одновременно почувствовав жар короткого поцелуя и нахлынувший дискомфорт.

По всей видимости, разочаровавшись тем, что не ощутила ту несгибаемую силу, на которую надеялась, Люба, потеряв интерес, бросила: «Хочешь, я тебе сделаю кофе?» – и плавной походкой направилась к кофемашине, в то время как Алекс вскарабкался на барный стул, продолжая чувствовать себя не в своей тарелке. Это ощущение усилилось, когда он быстро оглядел её несовершенное тело под прозрачной тканью: маленькие острые грудки, «смотрящие» в разные стороны, полный, сильно выдающийся вперёд живот, широкие ягодицы и крепкие ноги, испещрённые небольшими бугорками целлюлита. Как только она снова повернулась к нему, он мгновенно перевёл взгляд и, натужно улыбнувшись, разом ответил на все её вопросы:

– У меня всё в порядке, спасибо. Да, кофе с удовольствием выпью. А ты как спала?

– Я? Без задних ног! – Люба звонко рассмеялась. – Так вымоталась! Что ты вчера со мной творил! Всё утро вспоминаю, как же это было хорошо! Тебе со сливками или без?

– Ты про кофе? Мне без сливок и без сахара.

– А вот я люблю со сливками, и чем их больше, тем лучше! Пусть стекают – мне так больше нравится!

Нажав на кнопку кофемашины, хозяйка продолжила свой рассказ, пребывая в восторге воспоминаний:

– А ты помнишь, как набросился на меня вчера прямо на пороге? Как тигр! Главное, даже куртку снимать не стал, просто скинул штаны с ботинками прямо в коридоре, и был таков. Повалил бедную женщину на коврик и как давай наяривать! Если честно, такого я от тебя не ожидала. Хотя, ты знаешь, это было незабываемо! Может быть, сегодня ещё раз повторим? – она залилась смехом, накладывая ему две ложечки сахара в чашку и доливая сливки. – Я была бы не против!

– Я мало чего помню. Всё, как в тумане…

– Какая жаль! – снова засмеялась она, поморщив нос. – Зато я сохранила в памяти абсолютно всё! Можно сказать, за нас двоих. И очень надеюсь на продолжение!

Подав ему чашечку, Люба грациозно уселась напротив, облокотившись на столешницу и пожирая Алекса взглядом.

– Я и не знала, что ты такой мощный и долгий! Ты меня буквально сразил своим напором, так что сегодня я готова на всё, что ты пожелаешь. Вообще, всё, везде и всюду. А хочешь, я прямо сейчас залезу к тебе под стол? М?

Она поиграла бровями и тут же, не дождавшись ответа, сползла со стула, чтобы выполнить обещание, что называется, не сходя с места. Алекс от неожиданности даже вскочил, расплескав кофе. Он чувствовал смесь возбуждения с принуждением: бывает, такое происходит, когда то, что должно приносить удовольствие, становится тягостной обязанностью, а отсутствие желания компенсируется жизненной необходимостью.

Заметив её замешательство, он тут же притворно засмеялся, дабы превратить это в шутку, а она вторила ему, как бы поддерживая его игру, хотя оба поняли, что дальнейшие попытки получить новую порцию удовольствия натолкнутся на отчаянное сопротивление. В попытке исправить ситуацию Люба перевела разговор на общие темы, но, судя по интонации, отсутствие желания немного задело хозяйку.

Безо всякого энтузиазма они обсудили погоду, вчерашний поход по магазинам, меню в ресторане, затем Люба прочла небольшую лекцию о виноделии, после чего разговор плавно перешёл на планы сегодняшнего дня. Алекс, чувствуя голод и не наблюдая предпосылок к его утолению, высказался за то, чтобы раскланяться и распрощаться, но хозяйка, во всей видимости, продолжая ощущать неуёмное желание и надеясь на его скорейшее удовлетворение, категорически с этим не согласилась, настойчиво предлагая ему остаться. Он отрицательно помотал головой. Она насупилась.

Проскочившее между ними разногласие продолжило расширяться, когда Алекс высказал терзавшую его с самого пробуждения мысль о том, что после всего произошедшего между ними ему придётся отказаться от дальнейшего сопровождения Любы на пути к лучшей версии себя. Простыми словами, больше он не сможет быть её инструктором в фитнес-клубе.

– Это почему ещё?! – оторопела Люба. В голосе зазвенели нотки возмущения.

Поморщившись, Алекс отхлебнул кофе. – Я не могу брать деньги с того, с кем спал.

– Интересно! Что-то я не понимаю, и где ты здесь видишь хоть какую-то связь?

– Ну, как где? Мы с тобой вчера спали, а завтра ты мне заплатишь? Я ж не проститут.

– Так, чего в этом такого?! Личные отношения – это одно, а рабочие – другое.

– Нет, нет! Я, конечно, могу тебе иногда помогать, но только совершенно бесплатно!

Люба собиралась возразить, отстаивая свою позицию, однако, по всей видимости, к ней пришло понимание, что он отказывается брать с неё деньги из-за принципов. Нормальных мужских принципов. Когда этот факт дошёл до неё во всей своей простоте и полноте, то она, вместо того чтобы продолжать настаивать, прижала ладонь ко рту, умилённо изогнула брови, подняла на него растроганный взгляд, вымолвив дрожащим голосом:

– Алессандро, прости! Ты прав! Я даже и не думала, что ты такой… настоящий. Помнишь, когда ты сказал, что вернёшь мне молодость? Я сначала подумала, что это пустые слова, сказанные из-за денег. А потом пообещал, что сделаешь из меня конфетку, но я и тогда не поверила тебе. А сейчас… сейчас я вижу, какой ты на самом деле. Настоящий мужчина! Искренний! Заботливый! Как же мне повезло встретить тебя на своём пути! Как же мне с тобой повезло!

Алекс чуть не поперхнулся кофе, совершенно не понимая, с чего вдруг с ней произошла такая перемена, а потом и вовсе растерялся, когда на её глаза навернулись слёзы, крупными градинами покатившиеся по щекам:

– За всю мою жизнь я не встречала такого, как ты. Честно! Ты, наверное, думаешь, что я дура какая-то, сижу тут, реву. Но просто… просто у меня такое состояние вчера и сегодня оттого, что так давно и так жутко хотелось тепла, мужской руки и заботы! Ты не представляешь, как я мечтала о настоящем мужике, хоть на стену лезь, хоть зубами грызи! Я думала, что уже никогда и никого не найду, и вдруг встречаю тебя! Честно говоря, в моей жизни давно была какая-то дыра, одна лишь чёрная дыра и беспросветная пустота, но вот появился ты и как будто её заполнил. Эту дыру. Пф-ф-ф, как же это пошло звучит, да? Что появился ты и заткнул мою дыру! Пф-ф-ф, а-ха-ха, а-ха-ха, – фыркнув, во всё горло внезапно расхохоталась Люба.

Алекс не успевал за сменой эмоций – он ещё пытался понять причину её горьких слёз, а она уже заливалась счастливым смехом. Ситуация напоминала фантасмагорию – взъерошенный Алессандро сидел на чужой кухне в женском розовом халате, голодный и раздраженный, пил невкусный, приторно сладкий и очень крепкий кофе со сливками, напротив него, размазывая слёзы по лицу, хохотала сорокалетняя женщина в прозрачном пеньюаре, мелко тряся вторым подбородком, а ему страшно захотелось как можно быстрее сбежать отсюда, оказавшись на свежем воздухе, чтобы в одиночестве пройтись по полупустым воскресным улицам, постаравшись выкинуть бездарно прошедшие выходные из головы.

Однако Любовь имела на него совсем другие планы.

*

– Мой милый тигрёнок, может быть, ты всё-таки хочешь кекс? Я же тебе его вчера не зря обещала! – вдоволь насмеявшись, Любовь бросила на него игривый взгляд.

Алекс тяжело вздохнул.

– Нет, мне правда сейчас не до этого. У нас вчера с тобой всё было, и неплохо, как ты говоришь. Но сегодня я должен восстановиться, мне же не пятнадцать лет, – устало вымолвил он, непроизвольно оглядывая фигуру хозяйки, отчётливо осознавая, что никаких причин для пробуждения страсти нет и быть не может.

– Да нет, я имею в виду настоящий кекс. Правда, вчерашний, но всё равно вкусный. Послушай, а ты кушать не хочешь? Я-то сама обычно до обеда не ем, поэтому и тебе не предлагаю. Но если ты голодный, то могу пожарить яичницу с тостами, у меня есть бекон, а потом и тот самый кексик на десерт. Будешь?

Такой поворот дела заставил его призадуматься. В животе предательски заурчало, и он, понимая, что сам идёт у неё на поводу, согласился остаться ещё ненадолго. Обрадованная заботой, хозяйка квартиры, просияв, тут же принялась накрывать на стол, сопровождая это нехитрое действо потоком болтовни:

– У меня традиция такая – утром выпить кофе с сигареткой. Но сейчас я не курю, не смотри на меня так! Я нашу договорённость блюла, блюду и, как говорится, блю буду! Мой организм так удивительно устроен, что аппетит только в обед просыпается – вот только тогда я могу нормально пожеваться, ну а ближе к вечеру люблю уже плотнячком поужинать. Стараюсь съесть столько, чтобы потом на ночь не наедаться, но не всегда получается, честно говоря. Я же знаю, что нельзя перед сном кушать, но как вечер, так и тянет к холодильнику. А там то кексик, то булочка с маслом, то ещё какая-нибудь шоколадка – вместо того, чтобы нормально поесть, в тарелку наложить, так нет, хожу, кусочничаю – этого чуть-чуть, этого немножко. Если честно, уж очень люблю я сладенькое – ты бы знал! Иногда так хочется конфетку, пусть даже сосательную, что аж скулы сводит.